Головачев Василий. Возвращайтесь живыми!

   Шаповалов проглотил ком в горле и вышел из подсобки, не понимая ничего. Сутки в дороге он провести никак не мог, весь путь от Варшавы до Бреста занимал от силы три часа, плюс два часа на растаможку груза. Где он был остальное время, голова соображать отказывалась.
   Колян Коляныч – директор базы Николай Мамчур выслушивать сбивчивые речи водителя не стал.
   – Ещё раз случится такое – уволю, – пообещал он, олицетворяя собой новое поколение хозяйственников, молодых, энергичных и деловых. – А пока объявляю выговор. Заплатишь штраф в конце месяца – удержу из зарплаты.
   – За что? – заикнулся Шаповалов.
   – За сон на дороге, – пошутил Колян Коляныч. – Иди, работай. Завтра поедешь в Москву, повезёшь медикаменты.
   – В Москву? – удивился Шаповалов. – Я же в Польшу езжу.
   – А чем тебе Москва хуже? Обратно повезёшь автозапчасти для грузовиков. Карту тебе уже выписали, возьмёшь у Степаныча.
   Сбитый с толку Шаповалов поплёлся в бухгалтерию, отчитался, потом оттуда на склад, продолжая размышлять о превратностях судьбы, потом вдруг вспомнил, что в Москве живёт его школьный приятель Афоня Вьюгин, и настроение улучшилось. Афоня работал в какой-то секретной конторе и вполне мог помочь разобраться в тайнах «сна на дороге», как выразился директор базы.
   Четвёртого сентября Шаповалов простился с женой, с которой он так и не рискнул обсуждать своё суточное опоздание, проводил дочку в школу и выехал из Бреста, твёрдо решив нигде не останавливаться, кроме заправок и таможни.
   В Москву он прибыл вечером пятого. Сдал груз, поставил фургон под погрузку на оптовой базе в Бибирево и позвонил Афоне.
   К счастью, Вьюгин откликнулся незамедлительно, сразу узнав школьного приятеля:
   – Вовка, ты? Привет! Вот уж не ожидал услышать. Откуда звонишь?
   – Из Москвы, – заулыбался Шаповалов. – Не верил, что дозвонюсь.
   – Мы только что вернулись с дня рождения, так что ты вовремя позвонил. Какими судьбами в столице?
   – Пригнал колымагу за грузом, завтра обратно в Брест укачу. Хотелось бы встретиться, поболтать о том о сём. Минутку найдёшь? Есть проблема, а посоветоваться мне не с кем.
   – Хорошо, что ты именно сегодня позвонил, завтра утром я улетаю. Сможешь ко мне приехать? Я живу на Карбышева, дом двенадцать.
   – Смогу, а удобно?
   – Чего ж тут неудобного? – засмеялся Афанасий. – Приезжай, вспомним детство, жена будет рада.
   – Ты ж вроде был не женат.
   – Это когда было? Всё течёт, всё меняется.
   – Кто она?
   – Приедешь, познакомлю.
   Шаповалов быстренько собрался, доехал на маршрутке от общежития базы до метро «Бибирево», и без пяти минут десять заявился к Вьюгину, не забыв по дороге купить розу и коробку конфет.
   Дверь открыла красивая пышноволосая девушка в халатике, не скрывающем точёную фигурку.
   – Здрасьте вам, – сказал Шаповалов; красота незнакомки ошеломила.
   Из-за её спины выглянул Афанасий, одетый в спортивные штаны и футболку.
   – Заходи, Володя. Это моя жена Шехерезада.
   – Вова, – сказал Шаповалов, протягивая девушке цветок и конфеты.
   Она засмеялась, отступила в прихожую.
   – Проходи, проходи, – потянул хозяин гостя за рукав. – Ужинать будешь?
   – Если чайку… – робко сказал Шаповалов.
   – Будет и чаёк, но сначала рыбки жареной отведай, мой сосед с северных морей гольяна привёз на пять килограммов, а Шеха его пожарила, пальчики оближешь.
   – Не хвали, – донеслось из кухни, – я вчера вечером жарила, сегодня уже не то.
   Афанасий подмигнул гостю, увлёк в гостиную.
   – Рассказывай, что у тебя случилось, пока Шеха будет накрывать на стол.
   – В общем-то, ничего особенного, – смутился Шаповалов, пожалев, что заявился в гости с такими пустяками. Огляделся. В гостях у друга детства он был впервые. – В отличие от тебя я человек из народа.
   – Ага, конечно, – саркастически подтвердил Афанасий. – А я, значит, из панов.
   – Я хотел сказать, что мы институтов не заканчивали, поэтому я работаю простым водилой.
   – Мне просто повезло поступить, так что ты мне зубы не заговаривай.
   Шаповалов присел на диван, преодолел стеснение и поведал Афанасию историю с бензином и потерей времени размером в одни сутки.
   – Да, ещё километраж, – вспомнил он. – В первый раз, месяц назад, я на спидометр не смотрел, а тут глянул: набралось больше трёхсот километров лишних.
   – Интересный компот, – покачал головой Афанасий, разглядывая лицо приятеля. – Ты в самом деле не помнишь, где провёл сутки?
   – Да ни хрена не помню! – Шаповалов прикусил язык, так как в гостиную заглянула хозяйка.
   – Идёмте ужинать.
   Стол был накрыт. На плите аппетитно шипела жареная рыба.
   Шаповалов почувствовал голод, хотя до этого есть не хотел.
   – Ты с нами? – спросил Афанасий жену.
   – Нет, ты же знаешь, я после восьми не ем. К тому же мы уже поели в гостях. Позовёте на чай.
   Шехерезада вышла.
   – Выпьешь? – спросил Афанасий. – Могу предложить винца, водочки, коньячку.
   – Нет! – испугался Шаповалов. – Завтра в рейс, не хочу рисковать.
   – Тогда налегай, – поставил Афанасий перед гостем тарелку с рыбой. – В принципе я уже выпивал сегодня, на дне рождения у приятеля, вместе в институте учились, так что хватит. Вот салаты, маслинки, сальце, накладывай сам.
   Они начали есть.
   Шаповалов сначала стеснялся, потом осмелел.
   – А где ты работаешь, в натуре? Ребята говорили, что будто бы в комитете.
   – Каком комитете?
   – ФСБ.
   – Кто говорил?
   – Витька Лоповок и Лёха Резник.
   – Они-то откуда знают? – удивился Афанасий.
   – У них спроси. А что – нет?
   – Работаю.
   – Шпионов ловишь?
   – По шпионам у нас другие подразделения специализируются, я занимаюсь техническим снабжением и эзотерическим оснащением.
   – Каким-каким оснащением?
   – Научным, – пояснил Афанасий, отставляя тарелку. – Я думаю, как тебе помочь. Есть тут у меня один приятель… ты не возражаешь, если он тебя посмотрит?
   – Нет, конечно. Он что, врач?
   – Врач, врач, – улыбнулся Афанасий. – Он экстрасенс.
   – Экстрасенс? – озадаченно протянул Шаповалов. – Никогда не общался с экстрасенсами. Что он может?
   – Посмотрит на тебя дистанционно.
   – Каким образом?
   – Не бери в голову, это не больно. – Афанасий потыкал ногтем в сенсоры айкома, подождал. – Рома, привет! Ты где? Ага, понятно… тут, понимаешь, такой случай…
   Он передал неведомому абоненту всё, что рассказал Шаповалов. Ответ потребовал времени.
   – Понял, предупрежу, – обрадовался Афанасий. – Спасибо тебе. Прямо сейчас? Ладно, через пять минут.
   Вьюгин выключил телефон, посмотрел на Шаповалова.
   – Сейчас он посмотрит. Сядь поудобней, расслабься.
   – А где он, твой экстрасенс?
   – В Выборге.
   Шаповалов присвистнул, покачал головой:
   – Это же тыща километров отсюда!
   – Для пси-энергетики расстояния не имеют значения.
   На кухню заглянула Шехерезада.
   – Вы поели, мальчики?
   – Подожди, сказочница, – сказал Афанасий. – Решим одну проблему, и я тебя позову.
   Шаповалов откинулся на спинку стула, с недоверием глядя на друга детства.
   – Что теперь?
   – Ничего, сиди, жди.
   – Жду.
   В затылок дохнуло холодком.
   Он замер, прислушался к своим ощущениям.
   Холодок проник внутрь черепа, превратился в тысячи крошечных муравьёв, рыщущих по мозговым извилинам в разных направлениях.
   – Щекотно, – пробормотал Шаповалов, соловея.
   – Ничего, главное – не бойся, думай о том, что с тобой произошло.
   «Муравьи» затопотали по клеткам мозга сильней.
   – Ох ты!
   – Можем прервать сеанс, – взялся Афанасий за телефон.
   – Не надо, просто непривычно.
   «Муравьи» продрались сквозь голову, растаяли, оставив ощущение лёгкой растревоженности. Снова потянуло холодком.
   – Приятно…
   Зазвонил телефон.
   Афанасий поднёс к уху браслет, не включая экранчик видеопередачи.
   – Ну, что?
   По мере того как ему что-то говорили, глаза Вьюгина открывались всё шире, и когда он оглянулся на Шаповалова, они были полны удивления.
   – Не может быть!
   – Что? – поёжился Шаповалов, которому вдруг стало неуютно.
   – Ага, доложу Харитонычу, – продолжил Афанасий. – Он примет решение. Я-то сам улетаю в Казахстан… ага, понял. Спасибо, Рома, ты настоящий друг!
   Вьюгин опустил руку.
   – Он говорит, что тебя использовали.
   – Как использовали?! – не понял Шаповалов. – Кто?!
   – Кто – надо разбираться, а как – в качестве водилы. Точнее, использовали твой транспорт, а тебя экзорнули.
   – Что?
   – Сглазили, ну, или запрограммировали. Потому ты и не помнишь, где был сутки и что делал. Потому и на спидометре остались «лишние» километры. Они просто забыли восстановить прежние цифры.
   – Да кто, чёрт побери?!
   Афанасий посерьёзнел, понизил голос.
   – Если он прав, а Рома практически не ошибается, в окрестностях Бреста действует группа пси-операторов, использующих местных водителей. Приедешь домой, расспроси своих приятелей с базы, других шоферов, кого знаешь, не случалось ли с ними того же, что и с тобой. Но сделай это тихо, не поднимая шума.
   – Ничего не понимаю!
   – Сделаешь?
   – Конечно, постараюсь. Но зачем каким-то операм скрытно использовать водил?
   – Не операм, а операторам. Мы знаем пока одну такую структуру, и она очень опасна. Боюсь, это именно её деятели наткнулись на тебя и решили привлечь к своим делам.
   – Зачем? У них своих водил нет?
   – Может, и не хватает. Надо тщательно расследовать это дело, изучить местность, людей вокруг тебя. Вполне вероятно, Поводы… э-э, плохие дяди решили что-то построить возле Бреста. Ты не слышал о какой-нибудь стройке?
   – У нас постоянно кто-то что-то строит.
   – Поспрашивай, только опять же осторожно, не началась ли вблизи от вашей базы стройка, о которой мало кто знает. И никому ни слова! Договорились?
   – Пиндос им в нос! – в сердцах сказал Шаповалов. – Ты меня пугаешь. Что ж, мне теперь в Польшу не ездить?
   – Езди, но будь внимателен, присматривайся ко всем несуразностям, замечай всё необычное, что случится в рейсе, и звони мне. Скорее всего к тебе в скором времени обратятся мои знакомые, от моего имени, помоги им.
   – Чекисты? – криво усмехнулся Шаповалов.
   – Чекисты, – без улыбки подтвердил Афанасий. – Договорились, дружище? Никому ни слова, даже жене.
   – Да понял я. Вот понесла меня нелёгкая в Польшу!
   – Польша здесь ни при чём. Шеха, заходи.
   Впорхнула хозяйка, красивая до умопомрачения. И по взгляду Афанасия, брошенному на жену, Шаповалов понял, что его бывший однокашник влюблён в неё по уши.
   Они посидели ещё полчаса за чаем, вспоминая смешные эпизоды из школьной жизни, общих знакомых и друзей, потом Афанасий проводил Шаповалова до метро.
   – Помни наш уговор.
   – Помню, – помрачнел Шаповалов. – Если бы ты мне подробней объяснил, что за пиндосы водят нас за нос.
   – Не пиндосы, люди похуже, а точнее, нелюди. Но об этом тебе расскажут другие специалисты. Будь осторожен, Володя.
   Они пожали друг другу руки, и Шаповалов уехал.
   Афанасий в задумчивости вернулся домой.
   – Что у вас произошло? – встретила его вопросом Шехерезада.
   – В Бресте появились наши злейшие друзья, – уклонился он от прямого ответа.
   – АПГ? – прищурилась девушка.
   Он наморщил лоб, смущённо улыбнулся.
   – Всё время забываю, что ты дочь Тамерлана. В общем, что-то странное там происходит, буду звонить твоему боссу, пусть пошлёт туда группу. И всё, пора ложиться спать, а то завтра рано вставать.
   Шехерезада поняла, что муж не намерен развивать тему.
   – Как ты думаешь, твоему другу понравилась моя стряпня?
   – Он признался, что есть не хотел, а начал – оторваться не мог.
   – Правда? – обрадовалась жена.
   Афанасий засмеялся.
   – Ты чего? – сдвинула она брови.
   – Анекдот вспомнил. «Милая, почему ты нарезаешь хлеб кусками разного размера?» – «Ты же сам вчера говорил о разнообразии в еде».
   – Ах, так? – Шехерезада набросилась на мужа с кулачками. – Значит, я, по-твоему, плохо готовлю? Умею только хлеб нарезать?
   – Что ты, я этого не говорил, – со смехом начал он сопротивляться.
   Их борьба закончилась поцелуем…
   Уже укладываясь спать, Афанасий с сожалением подумал, что с отъездом в Казахстан его спокойная жизнь после байкальского инцидента заканчивается.

5

   Жизнь в Выборге убаюкивала. И хотя Роман продолжал занятия по альфа-гипнозу, пусть и с другим специалистом по нейролингвистическому программированию, не с Играевым, всё же бытие оставалось пресным, а ему хотелось идти дальше, что-то делать важное, ставить высокие цели и добиваться результата.
   С другой стороны, руководство «Триэн» его не тревожило, новых заданий не выдавало, ничего не спрашивало, и Роман терпел, подозревая, что его проверяют на терпение и выдержку.
   Юна оказалась идеальной женой. Она встречала мужа с сияющими глазами, а провожала – с улыбкой ожидания, отчего Роману поначалу даже было неловко. Всё казалось, что он суше и черствее, чем подруга, не скрывающая своих чувств. Но потом привык и он – встречаться как после долгой разлуки, даже если прошёл всего один день друг без друга.
   На занятия с мастером ФАГа по имени Сан Ваныч он ходил каждый день, с десяти утра до часу дня. Малахов предупредил Волкова (впрочем, теперь он был Шмелёвым), что его будут охранять, причём невидимо, ненавязчиво, на что Роман скептически ответил:
   – Они, что же, и вправду невидимки?
   – Нет, они обычные люди, но ты их не увидишь.
   Однако Роману не составило труда выявить тех, кто ходил за ним в качестве телохранителей, и в конце концов он привык видеть за собой парней, действительно умевших не выделяться из толпы. «Невидимками» их Олег Харитонович назвал не зря.
   Утром четвёртого сентября Роман встал в хорошем настроении.
   Выглянуло солнце, потеплело, природа ожила, появилось предчувствие каких-то грядущих перемен, причём позитивных.
   Это заметила и Юна.
   – Что это ты улыбаешься с утра? – спросила она подозрительно, глядя на мужа, стоящего у окна. – Не нравится, как я одета?
   На ней был один пеньюар.
   – Мне всё нравится, одета ты или нет, – засмеялся он. – Просто день начался удачно: я только что носовым платком сбил на лету муху. Представляешь?
   Юна фыркнула.
   – Нашёл, чему радоваться.
   – И я принял решение: надо куда-нибудь уехать.
   – Куда?
   – Хоть на край света.
   – Зачем?
   – Полечиться, отдохнуть.
   – Ты заболел? – непритворно встревожилась девушка.
   Роман снова засмеялся, привлёк её к себе.
   – Было бы желание, а найти у себя болезнь не проблема. – Он начал одеваться.
   – Ты же сам врач.
   – Так что ж, врачи разве не болеют? Может, у меня какое-нибудь скрытое психическое заболевание. Может, я шопоголик.
   – Да ладно тебе, – успокоилась Юна. – Уж кем-кем, а шопоголиком назвать тебя нельзя.
   – Всё равно пора лечиться. Полетим на Гавайские острова?
   – Что мы там не видели?
   – Там живёт врач, лечащий всех по диагнозу, не встречаясь с пациентами.
   – Как это?
   – Он корректирует собственные мысли: адресует больным добрые слова, просит прощения за их страдания, после чего они перестают вести себя неадекватно. Это подтверждено научными экспертизами. Ну, не хочешь на Гавайи, полетели в Хорватию. Там в Загребе снимают патологическую зависимость совершать покупки. Среди пациентов в основном молодые девушки, как раз такие, как ты.
   – Я тоже не шопоголик, – улыбнулась Юна.
   – Хорошо, могу предложить Нью-Йорк. Там есть клиника, где наводят красоту, предлагая самые разные экзотические процедуры. Но это не для брезгливых.
   – Ты считаешь, мне нужно наводить красоту? – огорчилась девушка.
   – Просто перечисляю места, – поднял он руки, – сочетающие отдых и лечение. Ты будешь отдыхать, я лечиться.
   – Красоту наводить, – фыркнула Юна. – Волосы ты себе уже отрастил, хотя и седые, что на очереди?
   – В смысле отрастить или в смысле лечить?
   – В смысле лечить.
   – Помешанность на сексе, – сказал он с преувеличенной серьёзностью.
   – Да, это важно, – согласилась Юна. – Хотя я не заметила у тебя особой патологии.
   – Просто я себя контролирую. Кстати, в Больцано, в Италии, лечат и от этого. Вот там основные пациенты – мужчины в возрасте от тридцати до сорока пяти лет. В том числе известные политики.
   – Как раз для тебя, хотя ты и не политик.
   – Думаешь, мне будет полезно полежать там пару месяцев? – Роман сделал озабоченное лицо.
   – Лучше полгода, – поддержала она его.
   Роман расхохотался, сбросил надетые наполовину брюки и отнёс жену в спальню.
   На занятия к Сан Ванычу он в этот день опоздал.
   Вечером они с женой снова заговорили о «медовой неделе», помечтав, куда можно было бы отправиться на отдых хотя бы на несколько дней.
   – Я не был в Бразилии, – сказал Роман мечтательно, лёжа на диване в спортивных штанах. Шёл уже одиннадцатый час ночи, изучать эзотерическое наследие гиперборейцев, которым его снабдил Малахов, не хотелось, хотелось мечтать.
   Юна забралась к нему на диван, уютно устроила на груди голову.
   – А что в Бразилии?
   – Песчаные дюны в Национальном парке, на северо-востоке Бразилии. Занимают полторы тысячи квадратных километров, очень красивые, тянутся вдоль береговой линии на семьдесят километров.
   – Ты там был?
   – Нет, по телику видел. Можно ещё в Мексику махнуть. Там есть пещера кристаллов огромных размеров. Высота самого большого доходит до одиннадцати метров, а вес – до шестидесяти тонн.
   – Ого! Что это ещё за кристаллы такие?
   – Из гипса. Можно было бы посмотреть на Большой Каньон в Аризоне с высоты птичьего полёта. Я в детстве смотрел фильм «Золото Маккены», в котором показывали каньон. Очень сильное впечатление! Его длина около трёхсот пятидесяти километров, а глубина до двух.
   – Я читала, каньон прорыла река Колорадо.
   – Одно дело – читать, другое – увидеть собственными глазами.
   – Зато я была на Камчатке, в долине гейзеров, и даже пролетала на вертолёте над вулканом.
   – Когда? – удивился Роман. – Ты не рассказывала. Над каким вулканом? Ключевская сопка?
   – Кроноцкий. Мы там с отцом искали древние пирамиды.
   – Нашли?
   – Две, но они почти полностью покрыты слоем лавы.
   – Зачем вам пирамиды?
   – Не нам, отец ведь начинал свою деятельность в «Триэн» как исследователь аномальных зон России. Кое-какие из них представляют следы древних цивилизаций, особенно остатки пирамид и тоннели. Но отыскались и следы баз пришельцев.
   Роман отодвинул головку Юны, всмотрелся в её лицо.
   – Ты помогала отцу?
   – И мама, и я. – Девушка улыбнулась. – Когда ещё в школе училась. А что в этом особенного?
   – Ничего, просто я не предполагал, что ты посвящена в тайны Ковчега.
   – Я не посвящена, но кое о чём наслышана. Папа давал читать рукописи, старинные тексты. Не бойся, я вас не выдам.
   Роман рассмеялся. У него было легко на душе.
   – Я не боюсь. Но тебе надо быть осторожней в общении с другими людьми, даже с подругами.
   – У меня их и нет почти. Ты ведь меня защитишь?
   Он прижал жену к себе крепче.
   – Обязательно!
   Зазвонил телефон.
   – Слушаю, – сказал Роман в трубку немодного нынче айфона.
   – Рома, привет, – послышался в трубке голос Афанасия Вьюгина. – Ты где?
   – В Выборге, – лаконично ответил Роман.
   – Ага, понятно. Тут, понимаешь, такой случай. Ко мне школьный друг приехал, Володя Шаповалов, он водителем на брестской базе ширпотреба работает…
   Афанасий пересказал историю, пережитую Шаповаловым.
   – Что скажешь?
   – Посмотреть надо, – сказал Роман, отстраняя жену. – Предупреди его.
   – Понял, предупрежу. Прямо сейчас?
   – Минут через пять.
   – Что случилось? – прошептала Юна.
   – Интересный случай. Парень не помнит, где провёл сутки.
   – С бодуна, что ли? – хихикнула жена, прижала ладошку ко рту. – Извини.
   – Вроде бы нет.
   – Что будешь делать?
   – Посмотрю дистанционно.
   – Как?
   – Через Афанасия и так, непосредственно через ауру. Завари чайку свеженького.
   Юна упорхнула на кухню.
   Роман уселся поудобнее, настроился на выход из тела. Душа птицей рванулась в небо, распахнулась светлая даль, небо просияло голубизной, солнце – золотом. Он осмотрелся, поднимаясь всё выше и выше, определил направление, молнией проскочил до Москвы, нашёл дом и квартиру Афанасия.
   Вьюгин проявился знакомым «цветком бледного лотоса», его собеседник по фамилии Шаповалов – разноцветным «куском мха».
   Роман внимательно оглядел этот тающе-плывущий «мох» со всех сторон, осторожно раздвинул нити «мха», проник в «энергокактус» человека, сомневающегося в своей адекватности.
   В голову ворвалась «толпа» шепотков и тихих голосков, создающих впечатление текущей реки.
   Роман напрягся, отбиваясь от «мысленных речных струек», начал подсоединяться к каждой, ища нужные сведения.
   Кто-то бросился на него из глубин «реки», злобный и агрессивный, как хищная рыба. Он с трудом увернулся, спешно наращивая «зубы» для обороны: это была программа защиты мыслительной деятельности Шаповалова, внедрённая в мозг неведомым ухищрением внешнего «программиста». Пришлось стать своеобразным «хакером», чтобы сразиться со «щукой» на равных. В конце концов Роман нейтрализовал программу и выбрался в более спокойную мысленную заводь, где кружились обрывки воспоминаний, впечатлений, ощущений и выполненных хозяином команд. Стало ясно, что Шаповалова использовали очень сильные пси-операторы, заставив помимо воли сделать дополнительный рейс из Бреста в деревню Березно за городком Кобрином, а уж потом вернуться на базу в Жабинку.
   Роман добил усилием воли разбежавшихся по голове водителя «муравьёв» чужих блоков, вернулся в тело.
   Возле него стояла Юна с чашкой дымящегося, пахнущего мятой чая.
   – Держи.
   Он взял чашку, сделал несколько глотков.
   – Благодарствую.
   – Как прошёл сеанс изгнания дьявола?
   Роман улыбнулся на последние слова жены, взялся за телефон.
   – Нормально. Посиди тихо. Афоня, твой друг был запрограммирован. Дважды его заставляли отвозить какие-то грузы под Брест, местечко называется Березно, это за Кобрином, есть там такой городок.
   – Не может быть! – отозвался удивлённый Вьюгин.
   – Надо проверить, что там делается и кем. Просто так водителей фургонов не кодируют.
   – Ага, доложу Харитонычу. Он, правда, уезжает завтра, а я сам улетаю в Казахстан…
   – Доложи немедленно. И за твоим другом надо обязательно установить наблюдение, поохранять парня. Вполне возможно, его и таких же, как он, водил используют эмиссары Поводырей.
   – Ага, понял. Спасибо, Рома, ты настоящий друг!
   Связь прервалась.
   Юна села напротив мужа. Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Он виновато развёл руками:
   – Такой вот необычный случай.
   Она качнула головой:
   – Ты же знаешь, ничего случайного в этой жизни не бывает. Как говорил папин папа: случай – всего лишь визитка Бога.
   – Это не папин папа сказал, а классик.
   – Пелевин, что ли? – простодушно сказала девушка.
   Роман засмеялся, увлёк её из гостиной в спальню.
   – Я рад, что ты много читаешь. К Пелевину у меня особых претензий нет, но, на мой взгляд, до классика ему ещё далеко. Да и не слышно что-то в последнее время. Устраиваемся спать?
   – Наверно, поздно уже.
   Однако раздеться Роман не успел. Снова мяукнул мобильный телефон. На этот раз о себе напомнил Алтын. То есть Ылтыын Юря, бывший разведчик, имевший оперативную кличку Шаман.
   – Привет, висв. Надеюсь, не разбудил?
   – Рад слышать, – искренне ответил Роман. – Ты не в Выборге случайно?
   – Я в Томске, – сказал Алтын. – Хочу предупредить.
   Роман подтянулся:
   – Что случилось?
   – Из Лефортовского СИЗО сбежал Михеев. Это раз.
   – Оп-ля!
   – Вот именно. Там сейчас идут разборки, как такое могло произойти, но и так понятно, что в Лефортове окопалась агентура АПГ. Второе: из Томской лаборатории исчезло тело Фурсенюка.
   Роман замер.
   Ылтыын помедлил, ожидая реакции друга.
   – Что молчишь?
   – Думаю.
   – Думай, думай, есть о чём. Официальную версию его гибели ты знаешь: бывший министр образования утонул в Байкале во время купания, тело не найдено. А теперь его и в самом деле не найдут.
   – Помочь с поисками?
   – Пока такого заказа нет, но будь готов. Хотя у тебя будет другое задание.
   – Какое?
   – В Казахстане решили повторить киргизский эксперимент со сменой власти.
   – «Оранжевую революцию»?
   – Её правильней называть «революцией свиста». Впрочем, такое происходило не только в Киргизии. После Украины и Киргизии попытки повторить революции предпринимались и в Молдавии, и в Карабахе, и в Туркмении, и в Белоруссии. Харитоныч наверняка предложит тебе помочь казахским друзьям, потому что за спинами организаторов «свиста» стоят Поводыри АПГ.
   – Я уже понял.
   – Вот я и звоню предупредить: будь осторожен. Эмиссары АПГ заточили на тебя большой зуб.
   – Ничего, прорвёмся.
   – Вот только обойдись без растопырки пальцев.
   – Не ругайся.
   – Я знаю, что ты сейчас доволен жизнью. Как и Афанасий, между прочим. Я его встречал недавно, мужик прямо светится от счастья, а это опасно. Поэтому желаю тебе думать и чаще оглядываться.
   – Ладно, уговорил. Ты там будешь?
   – Не знаю, если пошлют. Будь, жене привет.