Страница:
– Так ты это сделала?!
– Ну, конечно! Мало у меня забот, только еще костры разводить не хватало. В ящике в кладовке твое добро.
– Спасибо! – у девочки будто груз упал с плеч. Она открыла дверь в кладовку и нашла картонную коробку со своими любимцами.
«Расставлю их по своим местам с утра, – решила она, – а сейчас разберусь с этим зловредным шутником».
Вообще девочку терзали сомнения по поводу виновности брата. Костик славился фантастически корявым почерком. Все титанические усилия мамы по его облагораживанию ни к чему не привели. Поэтому подделать ровные, круглые буквы сестры он был просто не в состоянии.
Лида тихонечко заглянула в комнату брата. Тот лежал на кровати, подрыгивая ногой в такт мелодии, слышной только ему. Девочка непроизвольно зевнула. Надо, конечно, устроить ему разнос. Но так хочется спать!
«Завтра!» – решила она и так же тихо закрыла дверь.
«Ты чего?» – взглядом спросила Лида. «Ничего», – ответил легким пожатием плеч брат. Не справившись с обычной утренней порцией, мальчик встал из-за стола и медленно побрел к себе в комнату.
Обычно по поводу мытья посуды между детьми разгорались настоящие баталии. Скурпулезно подсчитывался объем наполнения раковины в прошлый раз, суммировались тарелки, чашки и ложки, выставлялись напоказ грязные сковородки и кастрюли. Да, не любили дети такое грязное дело, как приведение неэстетично выглядящей использованной посуды в божеский вид!
Но сейчас поведение брата было настолько непривычным, что Лидия безропотно убралась в кухне не в свою очередь. Протерев доведенную до блеска раковину и с гордостью осмотрев сразу ставшую уютной кухню, девочка поднялась в мансарду.
Костик лежал на кровати лицом вниз. Бездействие и пассивность настолько были ему несвойственны, что сестра не на шутку перепугалась.
– Кость, ты чего? – тронула его за руку девочка.
– Отстань, – дернул плечем мальчик.
– Ты не заболел?
– Нет.
– Пойдем к Юльке, она обещала кроликов показать!
– Смотри сама своих кроликов, не мешай.
– Что ты, занят он! – обиделась, наконец, сестра. Ну и протирай дырку в кровати, а я пошла.
Девочка постаралась повнушительнее хлопнуть дверью и, мурлыча под нос новый хит юной белокурой Бритни, съехала по перилам. Внизу она быстро огляделась, поправила волосы и выбежала за дверь, продолжая безбожно перевирать английский текст прелестной легкомысленной песенки.
– Тоже мне, очаровашки, – фыркнула смешливая соседка, – только и делают целыми днями, что жуют. А я еще должна им траву таскать! Соседи корову меньше кормят, чем я эти пушистые ходячие челюсти!
– Нет, ты не понимаешь! Такие ручные, мягкие, пушистые! – Лидочка погладила белого кролика, спокойно примостившегося у нее на руках.
– Ничего, покормишь пару раз, смотреть на них не захочешь! – пообещала Юлька.
– А можно? – у Лидочки даже дух захватило от забрезжившей перед ней надежды.
Юля ничего не ответила, она согнулась вдвое и расхохоталась так заразительно, что глядя на нее и Лидия начала тихонечко похихикивать.
Смешинка – существо коварное. Даже взрослые, солидные и хмурые люди в случае попадания названной инфекции могут потерять контроль и лишиться имиджа прекрасно владеющего собой человека. Что уж говорить о двух одиннадцатилетних девчонках!
Звонкий, заразительный смех разливался над садом. Юлька уже не владела ногами, она села на траву, уткнула лицо в согнутые коленки и пародировала подругу внезапно ставшим тоненьким голоском:
– Люди добрые! Поможите, если можете! Дайте поработать несчастной сироте забесплатно!
– Эй, козы, – в звонкий смех Лидочки и причитания Юльки неожиданно вторгся хриплый голос, – вы мне опять всех животных распустите!
Из-за клеток появился дед Климовых. Невысокий, сутулый, с добрыми глазами, строгим голосом и жиденькой бороденкой, он производил впечатление сурового и ворчливого старика. Но Юлька-то знала, что вся строгость его – напускная, и по сути он добрый, ранимый и уступчивый дедушка.
– Играетесь? – свирепо прорычал дед. – Вчера доигрались! Всех кроликов мне пораспускали! Как козлик молодой все утро сегодня скакал по саду, Марата ловил! До того его перепугали, что бедняга умом тронулся, на дерево залезть пытался! Сидит теперь в углу, ничего не ест. Я ему капусты пожертвовал, и на ту не смотрит! Загубили лучшего крола!
– Дед, ты чего-то путаешь, – нисколечко не испугалась Юлька, – лопает твой Марат, только за ушами трещит. Да и не смотрели мы их вчера, я только покормила и клетки закрыла.
– Закрыла! – сорвался на фальцет дед, – а он сам открыл и удрал!
– Да вон твой Маратик, сидит в окружении подружек и жует, – разозлилась девочка, – хватит ворчать-то!
– Не перечь! Если я говорю, что голодает, значит, голодает! – дед ткнул пальцем в дверцу клетки, где томился пребывающий в глубоком стрессе Марат.
– Не голодает! – рявкнула его бесстрашная внучка и шлепнула по другой клетке.
– Голодает!
– Не голодает!
Дедушка и внучка лупили по клеткам, пугая своих робких питомцев и не замечая логического несоответствия: не может даже самый замечательный и талантливый кролик находиться одновременно в двух клетках!
– Можно сказать, – робко подала голос Лидия.
– Погоди, – отмахнулась от нее подруга и с новыми силами продолжила дебаты.
– Скажите пожалуйста, – пискнула Лидочка, не надеясь на вежливый ответ.
– Не мешай! – перепалка становилась все вдохновеннее и горячее.
– По-ка-жи-те мне ва-ше-го не-о-бык-но-вен-но-го кро-ли-ка! – Лида зажмурила глаза, закрыла уши ладонями и прокричала эту фразу на одной ноте.
Удивленные несвойственной ей дерзостью, дед и внучка одновременно замолчали и уже привычным жестом шлепнули по дверцам каждый своей клетки.
– Где? – командным голосом потребовала указать более точное местонахождение пресловутого Марата девочка. Она уже поняла, что мягкостью и вежливостью ничего не добьется, поэтому отбросила робость.
– Вот! – каждый указал на свою клетку.
Наконец и до спорщиков дошло: что-то не сходиться. Девочки молча склонились около той клетки, у которой лютовала Юлька. Через редкую решетку хорошо было видно, как в компании подружек черно-белый, крупный, пушистый Марат смачно и с явным удовольствием уничтожает бледно-зеленые кудрявые листья салата.
Молча девочки подошли к клетке, около которой стоял дед. В самом темном, дальнем углу, за небольшим, аккуратненьким кочаном капусты сидело что-то бесформенное и нахохлившееся. Юлька ближе прильнула к дверце.
– Ма-а-ленькая, бе-е-дненькая, протянула она, по-хозяйски открывая клетку с чужими кроликами. Девочка просунула в клетку руку и вынула из нее большую, пушистую, черно-белую... кошку!
– Положь Марата! – строго потребовал дед.
Юлька, до того стоящая в столбняке, вдруг стала хватать ртом воздух и, отступая, указывать пальцем в бедняжку Пери, безвольно висевшую на руках хозяйки.
– Быстро положь крола на место! – дед, возмущенный невиданной наглостью молоденькой соседки, топнул ногой.
У его внучки, наконец-то, прорезался голос.
– Дед, а, дед, – подозрительно тихо и вкрадчиво поинтересовалась она, – ты зачем чужих кошек воруешь?
– Я тебе покажу, кошек! – дед грозно затряс кулаками и разразился целой тирадой в адрес внуков, которых «растишь, растишь, а никакой благодарности».
Его монолог прервало громкое мяуканье. Это выходящая из глубокой депрессии Пери начала приходить в себя.
Дед остолбенел. Медленно, трясущимися руками пытался достать он из кармана широких штанов старенькие, верные, сто раз ремонтируемые очки. Наконец ему это удалось. Очки были водружены на нос, и проницательные глаза стали пристально разглядывать то, что лежало на руках у Лиды и издавало такие непристойные для кролика звуки.
Через пару минут внимательного созерцания, дед так же медленно снял очки, полой свободно висящей рубахи протер стекла, отправил очки на их законное место – в карман, и хладнокровно, но так же сердито произнес:
– А куда крола дели?
Хохот, грохнувший вслед за его словами, заставил флегматичных кроликов прервать такое сладостное для них занятие, как поглощение сочной зелени. Многострадальная Пери, свалившись с рук хозяйки, крупными прыжками понеслась в сторону спасительного родного забора и пулей перелетела его. Дед, немного помявшись на месте, что-то пробормотал про порку и засеменил в сторону дома.
Наконец, девочки пришли в себя. Немного успокоившись, Лидия рассказала подруге про странную депрессию брата.
– Пойдем расскажем ему про то, как дед Макар вашего кота в плен взял, тут и мертвый развеселится, – предложила Юлька.
Это только взрослые четырнадцатилетние барышни ходят в гости через калитку. Они уже выросли и забыли, какое неземное наслаждение получаешь, когда легко, птицей, перелетаешь высокий, кажущийся неприступным забор! Это ничего, что в череду обязательных ежевечерних процедур входит еще одна: вынимание заноз на ночь из загорелых рук и ног. Зато вдвое сокращается путь и между делом можно увидеть все, что творится вокруг. А ощущение собственной силы и легкости рождает в душе восхитительное и немножко высокомерное чувство превосходства перед непутевыми взрослыми, уже забывшими о том, как весело быть детьми.
После виртуозного покорения забора им и в голову не пришло, что к Костику надо идти через дом. Девчата ловко вскарабкались на тополь и легко перепрыгнули на балкончик. Мальчик все лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку.
Услышав шум, он вскочил и сел. Глаза его были немного припухшими, рыжеватая шевелюра наводила на мысль о шедевре визажиста-панка.
При соседке ему неудобно было рычать на сестру, поэтому он только молча сидел на кровати, уставившись в один угол. Подруги переглянулись и с увлечением, перемежая рассказ прысканием в кулачек, стали рассказывать о неравной битве деда Климова и прелестной персиянки.
Сначала мальчик не слушал их. Потом рассказ стал его интересовать. В конце старательным сестрам милосердия удалось вызвать блеск в зеленых глазах страдальца. Он даже хмыкнул, и на лице его появилась улыбка.
– А теперь скажи, что случилась! – ляпнула без предисловий недипломатичная Юлька.
Лидия запоздало толкнула ее в бок, но это оказалось излишним. Ее брат молча встал, подошел к тумбочке и вынул оттуда рухлядь, которая раньше гордо именовалась CD-плеером. Вожделенную вещицу мальчику подарили родители на тринадцатилетие, взяв с него предварительно пакет обещаний о бережном отношении к дорогой покупке. Ни у кого из его друзей не было столь роскошной игрушки, и мальчик очень гордился плейером. Втайне от сестры и стыдясь самого себя, он даже разговаривал с ним и поглаживал любимца. И уж конечно, резко осаживал «зарвавшуюся» сестру, требующую дать «погонять» его сокровище.
Жалкие останки драгоценного устройства для единоличного прослушивания компакт-дисков могли выжать слезы даже у более закаленного жизненными перипетиями человека, чем Лида.
– Я вечером положил его на тумбочку, – пытался объяснить мальчик, – а утром нашел на полу вот это. Даже шума не слышно было. Правда, сплю я крепко, наверное, сам столкнул.
Костя опять задумался.
Лидия, почесываясь, бережно собрала остатки того, что недавно еще вызывало в ее душе такую зависть.
– Чтоб он лопнул, твой драгоценный плейер! – выдала вдруг Юлька голосом Лидии. Все остолбенели. Сама Юлька закрыла рот ладонью и хлопала своими вишневыми глазами, переводя взгляд с брата на сестру. Добродушный Костик смотрел на нее с легкой укоризной. В глазах Лиды плескался коктейль из ужаса и недоумения. Ведь именно эти слова сказала она, когда разозлилась на брата. Но их никто не мог слышать!
– Зачем ты так? – необидчивый мальчик был на грани того, чтобы разочароваться в новой подруге.
– Я и сама не знаю, – Юлька до сих пор не могла прийти в себя, – вырвалось! Даже в голове не было. Что это со мной?
– Да, ладно, – успокоил ее мальчик, – не переживай. И вообще, хватит расстраиваться из-за ерунды. Что-нибудь придумаем. Не говори пока родителям, – попросил он уже Лиду, – если не смогу отремонтировать, тогда уж и признаюсь.
– Кстати, – Юлька уже забыла о конфузе, случившемся с ней парой минут назад, – мой дед, несмотря на свою дряхлость, прекрасно разбирается в технике! У него даже прозвище в городе – «Самоделкин». Давай подойдем к нему, он поможет.
– Поможет ли, – засомневалась Лидия.
– Да, конечно! Это вид у него такой грозный, а вообще он очень добрый. Между прочим, – девочка лукаво улыбнулась, – они были большими друзьями с Агнессой.
Сочетание «бабка Агнесса» давно резало слух детям, поэтому в отсутствии взрослых они договорились называть ее просто по имени.
– Сначала посмотри моего Хоку, – потребовала Лидия.
Девочки скрылись в соседней комнате, а Костик, вздохнув, стал складывать в пластиковый пакет жалкие останки плеера.
– Ничего, – равнодушно похвалила Юля, – симпатичный. Только глаза какие-то страшные.
– Совсем и не страшные, просто розовые. Розовый цвет – красивый.
– Мне кажется, что они скорее красные, чем розовые, – не согласилась девочка, – ты лучше скажи, почему ты вся чешешься? Не мылась с прошлого века?
– Действительно, красные, – удивилась Лида, – а мне, почему-то, показалось, что они розовые. А моюсь я как все порядочные родственники нечистой силы – раз в столетие. Если серьезно, то меня уже замучил этот зуд. Утром еще было все в порядке, а сейчас как шелудивая собака, самой противно!
– Все ясно, – констатировала Юля, – я лишилась бесплатной рабочей силы. Это неопознанное явление называется аллергией на кроликов.
– Такие милые создания вызывают такой зуд? – ужаснулась бедняга.
– Очень редко и далеко не у всех. Тебе посчастливилось, – «утешила» ее подруга.
– Вот негодные, – Лида яростно царапала ногтями отчаяно зудящую ногу, – а такие симпатяги на вид! Им бы так почесаться! – очаровательный образ ушастых зверушек в ее глазах несколько потерял свой блеск.
– Ничего, будешь любоваться со стороны.
Неунывающие подруги, взявшись за руки, выбежали из комнаты и с гиканьем, благо, родителей не было дома, съехали по гладким перилам лестницы. Пери с недавних пор категорически отказалась заходить к своей хозяйке, поэтому никто не видел, как комната на несколько секунд окрасилась довольно заметным красноватым светом.
ГЛАВА 4
– Ну, конечно! Мало у меня забот, только еще костры разводить не хватало. В ящике в кладовке твое добро.
– Спасибо! – у девочки будто груз упал с плеч. Она открыла дверь в кладовку и нашла картонную коробку со своими любимцами.
«Расставлю их по своим местам с утра, – решила она, – а сейчас разберусь с этим зловредным шутником».
Вообще девочку терзали сомнения по поводу виновности брата. Костик славился фантастически корявым почерком. Все титанические усилия мамы по его облагораживанию ни к чему не привели. Поэтому подделать ровные, круглые буквы сестры он был просто не в состоянии.
Лида тихонечко заглянула в комнату брата. Тот лежал на кровати, подрыгивая ногой в такт мелодии, слышной только ему. Девочка непроизвольно зевнула. Надо, конечно, устроить ему разнос. Но так хочется спать!
«Завтра!» – решила она и так же тихо закрыла дверь.
* * *
А утром вчерашняя обида забылась. К тому же за завтраком Костя был непривычно молчаливым и даже угрюмым. Сестра с удивлением наблюдала, как мальчик без аппетита ковырял вилкой в своем любимом омлете. Обычно содержимое тарелки брата исчезало в его желудке еще в процессе усаживания сестры за стол. Теперь же весь вид мальчика выражал явное отсутствие аппетита.«Ты чего?» – взглядом спросила Лида. «Ничего», – ответил легким пожатием плеч брат. Не справившись с обычной утренней порцией, мальчик встал из-за стола и медленно побрел к себе в комнату.
Обычно по поводу мытья посуды между детьми разгорались настоящие баталии. Скурпулезно подсчитывался объем наполнения раковины в прошлый раз, суммировались тарелки, чашки и ложки, выставлялись напоказ грязные сковородки и кастрюли. Да, не любили дети такое грязное дело, как приведение неэстетично выглядящей использованной посуды в божеский вид!
Но сейчас поведение брата было настолько непривычным, что Лидия безропотно убралась в кухне не в свою очередь. Протерев доведенную до блеска раковину и с гордостью осмотрев сразу ставшую уютной кухню, девочка поднялась в мансарду.
Костик лежал на кровати лицом вниз. Бездействие и пассивность настолько были ему несвойственны, что сестра не на шутку перепугалась.
– Кость, ты чего? – тронула его за руку девочка.
– Отстань, – дернул плечем мальчик.
– Ты не заболел?
– Нет.
– Пойдем к Юльке, она обещала кроликов показать!
– Смотри сама своих кроликов, не мешай.
– Что ты, занят он! – обиделась, наконец, сестра. Ну и протирай дырку в кровати, а я пошла.
Девочка постаралась повнушительнее хлопнуть дверью и, мурлыча под нос новый хит юной белокурой Бритни, съехала по перилам. Внизу она быстро огляделась, поправила волосы и выбежала за дверь, продолжая безбожно перевирать английский текст прелестной легкомысленной песенки.
* * *
– Какие хорошенькие! – восторгу девочки не было предела. Какая же ты счастливая, Юлька! Каждый день можешь общаться с такими очаровательными существами!– Тоже мне, очаровашки, – фыркнула смешливая соседка, – только и делают целыми днями, что жуют. А я еще должна им траву таскать! Соседи корову меньше кормят, чем я эти пушистые ходячие челюсти!
– Нет, ты не понимаешь! Такие ручные, мягкие, пушистые! – Лидочка погладила белого кролика, спокойно примостившегося у нее на руках.
– Ничего, покормишь пару раз, смотреть на них не захочешь! – пообещала Юлька.
– А можно? – у Лидочки даже дух захватило от забрезжившей перед ней надежды.
Юля ничего не ответила, она согнулась вдвое и расхохоталась так заразительно, что глядя на нее и Лидия начала тихонечко похихикивать.
Смешинка – существо коварное. Даже взрослые, солидные и хмурые люди в случае попадания названной инфекции могут потерять контроль и лишиться имиджа прекрасно владеющего собой человека. Что уж говорить о двух одиннадцатилетних девчонках!
Звонкий, заразительный смех разливался над садом. Юлька уже не владела ногами, она села на траву, уткнула лицо в согнутые коленки и пародировала подругу внезапно ставшим тоненьким голоском:
– Люди добрые! Поможите, если можете! Дайте поработать несчастной сироте забесплатно!
– Эй, козы, – в звонкий смех Лидочки и причитания Юльки неожиданно вторгся хриплый голос, – вы мне опять всех животных распустите!
Из-за клеток появился дед Климовых. Невысокий, сутулый, с добрыми глазами, строгим голосом и жиденькой бороденкой, он производил впечатление сурового и ворчливого старика. Но Юлька-то знала, что вся строгость его – напускная, и по сути он добрый, ранимый и уступчивый дедушка.
– Играетесь? – свирепо прорычал дед. – Вчера доигрались! Всех кроликов мне пораспускали! Как козлик молодой все утро сегодня скакал по саду, Марата ловил! До того его перепугали, что бедняга умом тронулся, на дерево залезть пытался! Сидит теперь в углу, ничего не ест. Я ему капусты пожертвовал, и на ту не смотрит! Загубили лучшего крола!
– Дед, ты чего-то путаешь, – нисколечко не испугалась Юлька, – лопает твой Марат, только за ушами трещит. Да и не смотрели мы их вчера, я только покормила и клетки закрыла.
– Закрыла! – сорвался на фальцет дед, – а он сам открыл и удрал!
– Да вон твой Маратик, сидит в окружении подружек и жует, – разозлилась девочка, – хватит ворчать-то!
– Не перечь! Если я говорю, что голодает, значит, голодает! – дед ткнул пальцем в дверцу клетки, где томился пребывающий в глубоком стрессе Марат.
– Не голодает! – рявкнула его бесстрашная внучка и шлепнула по другой клетке.
– Голодает!
– Не голодает!
Дедушка и внучка лупили по клеткам, пугая своих робких питомцев и не замечая логического несоответствия: не может даже самый замечательный и талантливый кролик находиться одновременно в двух клетках!
– Можно сказать, – робко подала голос Лидия.
– Погоди, – отмахнулась от нее подруга и с новыми силами продолжила дебаты.
– Скажите пожалуйста, – пискнула Лидочка, не надеясь на вежливый ответ.
– Не мешай! – перепалка становилась все вдохновеннее и горячее.
– По-ка-жи-те мне ва-ше-го не-о-бык-но-вен-но-го кро-ли-ка! – Лида зажмурила глаза, закрыла уши ладонями и прокричала эту фразу на одной ноте.
Удивленные несвойственной ей дерзостью, дед и внучка одновременно замолчали и уже привычным жестом шлепнули по дверцам каждый своей клетки.
– Где? – командным голосом потребовала указать более точное местонахождение пресловутого Марата девочка. Она уже поняла, что мягкостью и вежливостью ничего не добьется, поэтому отбросила робость.
– Вот! – каждый указал на свою клетку.
Наконец и до спорщиков дошло: что-то не сходиться. Девочки молча склонились около той клетки, у которой лютовала Юлька. Через редкую решетку хорошо было видно, как в компании подружек черно-белый, крупный, пушистый Марат смачно и с явным удовольствием уничтожает бледно-зеленые кудрявые листья салата.
Молча девочки подошли к клетке, около которой стоял дед. В самом темном, дальнем углу, за небольшим, аккуратненьким кочаном капусты сидело что-то бесформенное и нахохлившееся. Юлька ближе прильнула к дверце.
– Ма-а-ленькая, бе-е-дненькая, протянула она, по-хозяйски открывая клетку с чужими кроликами. Девочка просунула в клетку руку и вынула из нее большую, пушистую, черно-белую... кошку!
– Положь Марата! – строго потребовал дед.
Юлька, до того стоящая в столбняке, вдруг стала хватать ртом воздух и, отступая, указывать пальцем в бедняжку Пери, безвольно висевшую на руках хозяйки.
– Быстро положь крола на место! – дед, возмущенный невиданной наглостью молоденькой соседки, топнул ногой.
У его внучки, наконец-то, прорезался голос.
– Дед, а, дед, – подозрительно тихо и вкрадчиво поинтересовалась она, – ты зачем чужих кошек воруешь?
– Я тебе покажу, кошек! – дед грозно затряс кулаками и разразился целой тирадой в адрес внуков, которых «растишь, растишь, а никакой благодарности».
Его монолог прервало громкое мяуканье. Это выходящая из глубокой депрессии Пери начала приходить в себя.
Дед остолбенел. Медленно, трясущимися руками пытался достать он из кармана широких штанов старенькие, верные, сто раз ремонтируемые очки. Наконец ему это удалось. Очки были водружены на нос, и проницательные глаза стали пристально разглядывать то, что лежало на руках у Лиды и издавало такие непристойные для кролика звуки.
Через пару минут внимательного созерцания, дед так же медленно снял очки, полой свободно висящей рубахи протер стекла, отправил очки на их законное место – в карман, и хладнокровно, но так же сердито произнес:
– А куда крола дели?
Хохот, грохнувший вслед за его словами, заставил флегматичных кроликов прервать такое сладостное для них занятие, как поглощение сочной зелени. Многострадальная Пери, свалившись с рук хозяйки, крупными прыжками понеслась в сторону спасительного родного забора и пулей перелетела его. Дед, немного помявшись на месте, что-то пробормотал про порку и засеменил в сторону дома.
Наконец, девочки пришли в себя. Немного успокоившись, Лидия рассказала подруге про странную депрессию брата.
– Пойдем расскажем ему про то, как дед Макар вашего кота в плен взял, тут и мертвый развеселится, – предложила Юлька.
Это только взрослые четырнадцатилетние барышни ходят в гости через калитку. Они уже выросли и забыли, какое неземное наслаждение получаешь, когда легко, птицей, перелетаешь высокий, кажущийся неприступным забор! Это ничего, что в череду обязательных ежевечерних процедур входит еще одна: вынимание заноз на ночь из загорелых рук и ног. Зато вдвое сокращается путь и между делом можно увидеть все, что творится вокруг. А ощущение собственной силы и легкости рождает в душе восхитительное и немножко высокомерное чувство превосходства перед непутевыми взрослыми, уже забывшими о том, как весело быть детьми.
После виртуозного покорения забора им и в голову не пришло, что к Костику надо идти через дом. Девчата ловко вскарабкались на тополь и легко перепрыгнули на балкончик. Мальчик все лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку.
Услышав шум, он вскочил и сел. Глаза его были немного припухшими, рыжеватая шевелюра наводила на мысль о шедевре визажиста-панка.
При соседке ему неудобно было рычать на сестру, поэтому он только молча сидел на кровати, уставившись в один угол. Подруги переглянулись и с увлечением, перемежая рассказ прысканием в кулачек, стали рассказывать о неравной битве деда Климова и прелестной персиянки.
Сначала мальчик не слушал их. Потом рассказ стал его интересовать. В конце старательным сестрам милосердия удалось вызвать блеск в зеленых глазах страдальца. Он даже хмыкнул, и на лице его появилась улыбка.
– А теперь скажи, что случилась! – ляпнула без предисловий недипломатичная Юлька.
Лидия запоздало толкнула ее в бок, но это оказалось излишним. Ее брат молча встал, подошел к тумбочке и вынул оттуда рухлядь, которая раньше гордо именовалась CD-плеером. Вожделенную вещицу мальчику подарили родители на тринадцатилетие, взяв с него предварительно пакет обещаний о бережном отношении к дорогой покупке. Ни у кого из его друзей не было столь роскошной игрушки, и мальчик очень гордился плейером. Втайне от сестры и стыдясь самого себя, он даже разговаривал с ним и поглаживал любимца. И уж конечно, резко осаживал «зарвавшуюся» сестру, требующую дать «погонять» его сокровище.
Жалкие останки драгоценного устройства для единоличного прослушивания компакт-дисков могли выжать слезы даже у более закаленного жизненными перипетиями человека, чем Лида.
– Я вечером положил его на тумбочку, – пытался объяснить мальчик, – а утром нашел на полу вот это. Даже шума не слышно было. Правда, сплю я крепко, наверное, сам столкнул.
Костя опять задумался.
Лидия, почесываясь, бережно собрала остатки того, что недавно еще вызывало в ее душе такую зависть.
– Чтоб он лопнул, твой драгоценный плейер! – выдала вдруг Юлька голосом Лидии. Все остолбенели. Сама Юлька закрыла рот ладонью и хлопала своими вишневыми глазами, переводя взгляд с брата на сестру. Добродушный Костик смотрел на нее с легкой укоризной. В глазах Лиды плескался коктейль из ужаса и недоумения. Ведь именно эти слова сказала она, когда разозлилась на брата. Но их никто не мог слышать!
– Зачем ты так? – необидчивый мальчик был на грани того, чтобы разочароваться в новой подруге.
– Я и сама не знаю, – Юлька до сих пор не могла прийти в себя, – вырвалось! Даже в голове не было. Что это со мной?
– Да, ладно, – успокоил ее мальчик, – не переживай. И вообще, хватит расстраиваться из-за ерунды. Что-нибудь придумаем. Не говори пока родителям, – попросил он уже Лиду, – если не смогу отремонтировать, тогда уж и признаюсь.
– Кстати, – Юлька уже забыла о конфузе, случившемся с ней парой минут назад, – мой дед, несмотря на свою дряхлость, прекрасно разбирается в технике! У него даже прозвище в городе – «Самоделкин». Давай подойдем к нему, он поможет.
– Поможет ли, – засомневалась Лидия.
– Да, конечно! Это вид у него такой грозный, а вообще он очень добрый. Между прочим, – девочка лукаво улыбнулась, – они были большими друзьями с Агнессой.
Сочетание «бабка Агнесса» давно резало слух детям, поэтому в отсутствии взрослых они договорились называть ее просто по имени.
– Сначала посмотри моего Хоку, – потребовала Лидия.
Девочки скрылись в соседней комнате, а Костик, вздохнув, стал складывать в пластиковый пакет жалкие останки плеера.
* * *
–Смотри, какая прелесть, – хвасталась Лидочка, почесывая руку, – какие глазки хорошенькие, шерстка, как у твоих кроликов!– Ничего, – равнодушно похвалила Юля, – симпатичный. Только глаза какие-то страшные.
– Совсем и не страшные, просто розовые. Розовый цвет – красивый.
– Мне кажется, что они скорее красные, чем розовые, – не согласилась девочка, – ты лучше скажи, почему ты вся чешешься? Не мылась с прошлого века?
– Действительно, красные, – удивилась Лида, – а мне, почему-то, показалось, что они розовые. А моюсь я как все порядочные родственники нечистой силы – раз в столетие. Если серьезно, то меня уже замучил этот зуд. Утром еще было все в порядке, а сейчас как шелудивая собака, самой противно!
– Все ясно, – констатировала Юля, – я лишилась бесплатной рабочей силы. Это неопознанное явление называется аллергией на кроликов.
– Такие милые создания вызывают такой зуд? – ужаснулась бедняга.
– Очень редко и далеко не у всех. Тебе посчастливилось, – «утешила» ее подруга.
– Вот негодные, – Лида яростно царапала ногтями отчаяно зудящую ногу, – а такие симпатяги на вид! Им бы так почесаться! – очаровательный образ ушастых зверушек в ее глазах несколько потерял свой блеск.
– Ничего, будешь любоваться со стороны.
Неунывающие подруги, взявшись за руки, выбежали из комнаты и с гиканьем, благо, родителей не было дома, съехали по гладким перилам лестницы. Пери с недавних пор категорически отказалась заходить к своей хозяйке, поэтому никто не видел, как комната на несколько секунд окрасилась довольно заметным красноватым светом.
ГЛАВА 4
Дед Климовых на удивление легко взялся за ремонт плеера.
– Все внутренности целые, просто он развалился. Ничего, спаяем, склеим, будет работать, как новенький!
Старик и мальчик на удивление быстро нашли общий язык. Скоро над их склоненными головами вился легкий дымок от паяльника и слышались непонятные и несимпатичные для девочек фразы:
– Подай канифоль.
– Судя по показаниям тестера, микросхемы в порядке!
Подруги не стали ждать результата ремонта и распрощались. Юльке надо было кормить кроликов, Лидии – поливать розы, которые в большом количестве произрастали у них в саду. Розы достались тоже в наследство от Агнессы, они только немного одичали. Наталья Викторовна была в восторге от бабушкиного розария. Она страстно взялась за его окультуривание, и вскоре благодарные цветы украсили сад своими царственными бутонами.
Лидочка тоже любила розарий. Да разве можно найти человека, равнодушного к розам? Кажется, самое суровое и жесткое сердце способна растопить их благородная красота. Мама сама любила ухаживать за цветами. Только в редких случаях доверяла она дочери заботу о своих драгоценных красавицах. Вот и сегодня девочке было позволено полить цветы.
– Поливай исключительно лейкой, воду бери дождевую, из бочки.., – давала мама дочери многочисленные строгие рекомендации.
Девочка с удовольствием таскала тяжелую лейку. От бочки – к розам, от роз – к бочке. За забором слышался возмущенный Юлькин голос. Судя по всему, она «давала разнос» кроликам по поводу их плохого аппетита.
«Забавная она, – с улыбкой думала девочка, – то ругается, что много едят, то ворчит, что ничего не съели. Вот и угоди ей!»
День заканчивался неплохо. Плейер был на грани восстановления, расстраивала только противная аллергия, да настораживало непонятное совпадение.
«Почему у Юли вырвалась именно эта фраза? – недоумевала девочка. – Ведь я сказала слово в слово: Чтоб он лопнул... ай!»
Ее размышления прервала острая боль, вспыхнувшая в ступне. Лида резко отдернула босую ногу и увидела полураздавленную пчелу. Было так больно! Слезы навернулись на глаза пострадавшей садовницы.
– Все эти розы, – несправедливо обругала она невинные цветы, – поливай их каждый день! Чтоб они посохли!
Девочка, морщась от боли и посылая проклятия в адрес ароматных цветов, приманивающих зловредных насекомых, пыталась вытащить жало, оставленное пчелой в ступне. Если бы она подняла голову, то увидела, что из окна ее комнаты вырвался яркий пучок света, как от фотовспышки. Только свет был почему-то красным...
Громкие причитания мамы разбудили девочку чуть свет. Лида, недолго думая, выскочила на балкончик. Глазам ее предстала мрачная картина. Великолепный цветущий розарий, еще вчера радовавший ее благоуханием и разноцветием, представлял собой однотонную желтовато-бурую массу. Нежные бутоны свернулись и пожухли, глянцевые зеленые листики стали сухими и корявыми.
– И это за одну ночь! – в голосе Натальи Викторовны слышались слезы.
– Может, удобрениями не теми полили? – высказал предположение Владимир Иванович.
– Я их уже давно не удобряла, – отвергла его гипотезу мама, и вчера они были совершенно здоровы! Нет, это все экология. Вот в прошлом году у моей знакомой... – дальше девочка не слушала.
Совпадения, совпадения, совпадения. Не слишком ли много совпадений? «Лопнувший» плейер, выкинутые игрушки, завявшие розы. Стоит ей на что-нибудь разозлиться, как с «обидевшим» ее предметом что-то случается.
«Надо посоветоваться с Юлькой и Костей», – решила Лида.
Соседка пребывала в глубокой тоске и унынии. Куда делся блеск глаз, где скрывалась лучезарная улыбка? Девочка методично чистила пустые клетки, где еще вчера деловито и дружно работали челюстями милые, пушистые создания.
– Представляете, – грустно поведала она, – все кролики разом заболели. Паразит какой-то подкожный завелся, или лишай одолел, непонятно! Утром пришла их кормить, а они все чешутся. Расчесались до крови, ничего не едят, даже воду не пьют. Дед повез их к ветеринару.
Девочка глубоко вздохнула. Она, конечно, покрикивала на непослушных подопечных, но и любила их больше всех домочадцев, вместе взятых.
– Это я, – побелевшими губами прошептала Лида, – это я их погубила!
В ближайшие двадцать минут Костя и Юлька занимались тем, что пытались утешить всхлипывающую и нечленораздельно бормочущую обрывки фраз девочку. Наконец ее высказывания стали приобретать хоть какой-то смысл.
– Ну и выкидывай! Чтоб он лопнул! Им бы так почесаться! Чтоб они посохли! – этими короткими, ничего не объясняющими предложениями бедняжка пыталась рассказать что-то друзьям.
Наконец, стратегические запасы слез, заготовленные организмом, истощились, и всхлипывания сами собой затихли. Лидия немного помолчала и, собравшись с мыслями, вылила на головы слушателей такой поток небылиц и фантастических предположений, что в обычной ситуации ее подняли бы на смех.
Но это в обычной ситуации и обычные собеседники.
– И что будем делать? – скорее для проформы, чем для получения ответа, спросила Юлька.
– Ясно, что. Искать виновного! – уверенно ответил мальчик. – Если причина в самой Лиде, и в нее вселился дьявол, то надо просто избавиться от нее, а если вина в чем-то другом, то будем искать другое. Не пищи, – продолжил он, увидев, как сестра надула губы, – от тебя избавляться, так уж и быть, не будем.
– Лида, ты присмотрись внимательно к окружающим вещам, – посоветовала Юля, – если что-то тебя насторожит или озадачит, то сразу говори нам.
– Пойдем к тебе в комнату, будем обыск делать! – предложил Костя.
Вся ватага, не откладывая дела в долгий ящик, дружно перемахнула через забор и направилась к ставшей уже привычной «черной лестнице» – тополю.
Из комнаты Кости они быстро прошли в комнату Лидии и придирчиво осмотрели ее. Все, как будто, было как прежде. Не хватало только игрушек. Даже мальчик должен был признаться, что с их отсутствием интерьер стал скучноватым. Но у девочки никак не доходили руки притащить коробку из кладовки и разложить все по своим местам.
Ребята тщательно перерыли все книги на полке, проверили тесное пространство за шкафом, Костя даже пытался вытрясти землю из цветочных горшков. Безрезультатно. Ни жучков, ни скрытой видеокамеры обнаружить не удалось.
Лида в задумчивости встала у окна. Из под кровати, чихая, вылезла Юлька. Костик спрыгнул со стола, на который залез, чтобы проверить наличие подслушивающих устройств на люстре. Оба подошли к девочке и встали рядом.
– На грачей любуешься? – спросила подруга.
Над рощей, находящейся недалеко от дома, действительно вилась большая стая грачей. Птицы выделывали немыслимые пируэты в воздухе, виртуозно выполняли посадку на ненадежно колеблющиеся верхушки деревьев и при этом оглушительно галдели.
– Да нет, думаю, – досадливо поморщилась девочка, – эти грачи только мешают. Даже голова разболелась, кричат, как ненормальные, управы на них нет!
На улице был самый разгар яркого летнего дня. Поэтому ребята скорее почувствовали, чем увидели вспышку ослепительно алого цвета за своими спинами.
Подростки резко обернулись. В комнате было все, как и прежде.
– Показалось? – понадеялась Лидочка.
– Всем троим? – хмыкнул Костя.
– Мне надоело искать, – вдруг веселым, беззаботным голосом сказала хозяйка комнаты, – и вообще, мне кажется, что мы занимаемся глупостями. Пойдемте лучше гулять!
Юля и Костик с недоумением переглянулись. Что-то Лидочка стала противоречить сама себе! Может, дело и правда в ней? Они молча следили, как она уложила спать Хоку, предварительно звучно чмокнув его в сморщенный нос, как напевая, выскочила из комнаты, как резво съехала по перилам. Еще раз переглянувшись, подростки последовали за ней.
Лида ждала их на крыльце под прикрытием широкого козырька. Как только они вышли, девочка приложила палец к губам. Потом подмигнула и, сопровождаемая счастливым лаем Тобика, поскакала на одной ножке в самый темный и дальний угол сада. Там девочка первая юркнула в шалаш.
Костя последовал за ней безропотно, характеру Юльки тоже не была свойственна осторожность.
– Я знаю, – сказала Лидия и вынула из-за пазухи компакт-диск с записями песен своего кумира, прелестной аргентинской кинозвезды, – я знаю, кто все это делает!
– Я не сразу заметила, что с каждым преступлением они становятся все краснее и краснее. Сначала оттенок был бледно-розовым, потом даже Юлька заметила, что они стали красными, а теперь в них появился какой-то огненный отблеск, – рассказывала Лида друзьям, – потом я обратила внимание на эти вспышки. Первые две были почти незаметными, последующие – более яркими.
– Наверное, он набирает силу, – предположил Костик.
– Да, – подтвердила девочка, раньше если я небрежно обращалась с ним, все было нормально, а вчера, когда я нечаянно уронила его на пол, у меня так разболелась голова! Как будто это я упала с большой высоты головой вниз. А вот когда за ним ухаживаешь, – другое дело. Он опять становиться мягким и пушистым. А как он вырос! С каждым разом он вырастает вдвое.
– Вовремя ты успела спрятать обнаруженный диск, – похвалил сестру мальчик, – я бы так не сумел. Стал бы прыгать и вопить от счастья. Молодец! Из тебя выйдет первоклассный резидент.
– Просто тетя Тома и дядя Миша всегда были к нам справедливы, вот меня и насторожило явное несоответствие: почему это тебе подарили один подарок, а мне – два?
– Молодец! – еще раз совершенно искренне похвалил ее брат.
Яркие всполохи прервали его хвалебную песнь.
– Пожар! – первая догадалась Юлька и тут же сорвалась с места.
– Все внутренности целые, просто он развалился. Ничего, спаяем, склеим, будет работать, как новенький!
Старик и мальчик на удивление быстро нашли общий язык. Скоро над их склоненными головами вился легкий дымок от паяльника и слышались непонятные и несимпатичные для девочек фразы:
– Подай канифоль.
– Судя по показаниям тестера, микросхемы в порядке!
Подруги не стали ждать результата ремонта и распрощались. Юльке надо было кормить кроликов, Лидии – поливать розы, которые в большом количестве произрастали у них в саду. Розы достались тоже в наследство от Агнессы, они только немного одичали. Наталья Викторовна была в восторге от бабушкиного розария. Она страстно взялась за его окультуривание, и вскоре благодарные цветы украсили сад своими царственными бутонами.
Лидочка тоже любила розарий. Да разве можно найти человека, равнодушного к розам? Кажется, самое суровое и жесткое сердце способна растопить их благородная красота. Мама сама любила ухаживать за цветами. Только в редких случаях доверяла она дочери заботу о своих драгоценных красавицах. Вот и сегодня девочке было позволено полить цветы.
– Поливай исключительно лейкой, воду бери дождевую, из бочки.., – давала мама дочери многочисленные строгие рекомендации.
Девочка с удовольствием таскала тяжелую лейку. От бочки – к розам, от роз – к бочке. За забором слышался возмущенный Юлькин голос. Судя по всему, она «давала разнос» кроликам по поводу их плохого аппетита.
«Забавная она, – с улыбкой думала девочка, – то ругается, что много едят, то ворчит, что ничего не съели. Вот и угоди ей!»
День заканчивался неплохо. Плейер был на грани восстановления, расстраивала только противная аллергия, да настораживало непонятное совпадение.
«Почему у Юли вырвалась именно эта фраза? – недоумевала девочка. – Ведь я сказала слово в слово: Чтоб он лопнул... ай!»
Ее размышления прервала острая боль, вспыхнувшая в ступне. Лида резко отдернула босую ногу и увидела полураздавленную пчелу. Было так больно! Слезы навернулись на глаза пострадавшей садовницы.
– Все эти розы, – несправедливо обругала она невинные цветы, – поливай их каждый день! Чтоб они посохли!
Девочка, морщась от боли и посылая проклятия в адрес ароматных цветов, приманивающих зловредных насекомых, пыталась вытащить жало, оставленное пчелой в ступне. Если бы она подняла голову, то увидела, что из окна ее комнаты вырвался яркий пучок света, как от фотовспышки. Только свет был почему-то красным...
* * *
– Господи, в какое время мы живем! Скоро проклятые кислотные дожди не только растения погубят, но и людей!Громкие причитания мамы разбудили девочку чуть свет. Лида, недолго думая, выскочила на балкончик. Глазам ее предстала мрачная картина. Великолепный цветущий розарий, еще вчера радовавший ее благоуханием и разноцветием, представлял собой однотонную желтовато-бурую массу. Нежные бутоны свернулись и пожухли, глянцевые зеленые листики стали сухими и корявыми.
– И это за одну ночь! – в голосе Натальи Викторовны слышались слезы.
– Может, удобрениями не теми полили? – высказал предположение Владимир Иванович.
– Я их уже давно не удобряла, – отвергла его гипотезу мама, и вчера они были совершенно здоровы! Нет, это все экология. Вот в прошлом году у моей знакомой... – дальше девочка не слушала.
Совпадения, совпадения, совпадения. Не слишком ли много совпадений? «Лопнувший» плейер, выкинутые игрушки, завявшие розы. Стоит ей на что-нибудь разозлиться, как с «обидевшим» ее предметом что-то случается.
«Надо посоветоваться с Юлькой и Костей», – решила Лида.
Соседка пребывала в глубокой тоске и унынии. Куда делся блеск глаз, где скрывалась лучезарная улыбка? Девочка методично чистила пустые клетки, где еще вчера деловито и дружно работали челюстями милые, пушистые создания.
– Представляете, – грустно поведала она, – все кролики разом заболели. Паразит какой-то подкожный завелся, или лишай одолел, непонятно! Утром пришла их кормить, а они все чешутся. Расчесались до крови, ничего не едят, даже воду не пьют. Дед повез их к ветеринару.
Девочка глубоко вздохнула. Она, конечно, покрикивала на непослушных подопечных, но и любила их больше всех домочадцев, вместе взятых.
– Это я, – побелевшими губами прошептала Лида, – это я их погубила!
В ближайшие двадцать минут Костя и Юлька занимались тем, что пытались утешить всхлипывающую и нечленораздельно бормочущую обрывки фраз девочку. Наконец ее высказывания стали приобретать хоть какой-то смысл.
– Ну и выкидывай! Чтоб он лопнул! Им бы так почесаться! Чтоб они посохли! – этими короткими, ничего не объясняющими предложениями бедняжка пыталась рассказать что-то друзьям.
Наконец, стратегические запасы слез, заготовленные организмом, истощились, и всхлипывания сами собой затихли. Лидия немного помолчала и, собравшись с мыслями, вылила на головы слушателей такой поток небылиц и фантастических предположений, что в обычной ситуации ее подняли бы на смех.
Но это в обычной ситуации и обычные собеседники.
– И что будем делать? – скорее для проформы, чем для получения ответа, спросила Юлька.
– Ясно, что. Искать виновного! – уверенно ответил мальчик. – Если причина в самой Лиде, и в нее вселился дьявол, то надо просто избавиться от нее, а если вина в чем-то другом, то будем искать другое. Не пищи, – продолжил он, увидев, как сестра надула губы, – от тебя избавляться, так уж и быть, не будем.
– Лида, ты присмотрись внимательно к окружающим вещам, – посоветовала Юля, – если что-то тебя насторожит или озадачит, то сразу говори нам.
– Пойдем к тебе в комнату, будем обыск делать! – предложил Костя.
Вся ватага, не откладывая дела в долгий ящик, дружно перемахнула через забор и направилась к ставшей уже привычной «черной лестнице» – тополю.
Из комнаты Кости они быстро прошли в комнату Лидии и придирчиво осмотрели ее. Все, как будто, было как прежде. Не хватало только игрушек. Даже мальчик должен был признаться, что с их отсутствием интерьер стал скучноватым. Но у девочки никак не доходили руки притащить коробку из кладовки и разложить все по своим местам.
Ребята тщательно перерыли все книги на полке, проверили тесное пространство за шкафом, Костя даже пытался вытрясти землю из цветочных горшков. Безрезультатно. Ни жучков, ни скрытой видеокамеры обнаружить не удалось.
Лида в задумчивости встала у окна. Из под кровати, чихая, вылезла Юлька. Костик спрыгнул со стола, на который залез, чтобы проверить наличие подслушивающих устройств на люстре. Оба подошли к девочке и встали рядом.
– На грачей любуешься? – спросила подруга.
Над рощей, находящейся недалеко от дома, действительно вилась большая стая грачей. Птицы выделывали немыслимые пируэты в воздухе, виртуозно выполняли посадку на ненадежно колеблющиеся верхушки деревьев и при этом оглушительно галдели.
– Да нет, думаю, – досадливо поморщилась девочка, – эти грачи только мешают. Даже голова разболелась, кричат, как ненормальные, управы на них нет!
На улице был самый разгар яркого летнего дня. Поэтому ребята скорее почувствовали, чем увидели вспышку ослепительно алого цвета за своими спинами.
Подростки резко обернулись. В комнате было все, как и прежде.
– Показалось? – понадеялась Лидочка.
– Всем троим? – хмыкнул Костя.
– Мне надоело искать, – вдруг веселым, беззаботным голосом сказала хозяйка комнаты, – и вообще, мне кажется, что мы занимаемся глупостями. Пойдемте лучше гулять!
Юля и Костик с недоумением переглянулись. Что-то Лидочка стала противоречить сама себе! Может, дело и правда в ней? Они молча следили, как она уложила спать Хоку, предварительно звучно чмокнув его в сморщенный нос, как напевая, выскочила из комнаты, как резво съехала по перилам. Еще раз переглянувшись, подростки последовали за ней.
Лида ждала их на крыльце под прикрытием широкого козырька. Как только они вышли, девочка приложила палец к губам. Потом подмигнула и, сопровождаемая счастливым лаем Тобика, поскакала на одной ножке в самый темный и дальний угол сада. Там девочка первая юркнула в шалаш.
Костя последовал за ней безропотно, характеру Юльки тоже не была свойственна осторожность.
– Я знаю, – сказала Лидия и вынула из-за пазухи компакт-диск с записями песен своего кумира, прелестной аргентинской кинозвезды, – я знаю, кто все это делает!
* * *
Раним утром следующего дня дети уже снова были вместе. Они потерянно бродили по роще и подбирали и сбрасывали в яму, вырытую Костей, тушки погибших грачей. Их было не так уж и много, основная масса птиц, обладающая нечеловеческой интуицией, сорвалась с места сразу после вспышки и полетела искать себе новое место жительства. Но и тех, что не успели, оказалось достаточно.– Я не сразу заметила, что с каждым преступлением они становятся все краснее и краснее. Сначала оттенок был бледно-розовым, потом даже Юлька заметила, что они стали красными, а теперь в них появился какой-то огненный отблеск, – рассказывала Лида друзьям, – потом я обратила внимание на эти вспышки. Первые две были почти незаметными, последующие – более яркими.
– Наверное, он набирает силу, – предположил Костик.
– Да, – подтвердила девочка, раньше если я небрежно обращалась с ним, все было нормально, а вчера, когда я нечаянно уронила его на пол, у меня так разболелась голова! Как будто это я упала с большой высоты головой вниз. А вот когда за ним ухаживаешь, – другое дело. Он опять становиться мягким и пушистым. А как он вырос! С каждым разом он вырастает вдвое.
– Вовремя ты успела спрятать обнаруженный диск, – похвалил сестру мальчик, – я бы так не сумел. Стал бы прыгать и вопить от счастья. Молодец! Из тебя выйдет первоклассный резидент.
– Просто тетя Тома и дядя Миша всегда были к нам справедливы, вот меня и насторожило явное несоответствие: почему это тебе подарили один подарок, а мне – два?
– Молодец! – еще раз совершенно искренне похвалил ее брат.
Яркие всполохи прервали его хвалебную песнь.
– Пожар! – первая догадалась Юлька и тут же сорвалась с места.