Голсуорси Джон. Без перчаток

   Доукер. Во всяком случае, это нисколько не хуже того, что вы там можете вычитать.
   Миссис Хилкрист. Ты хочешь, чтобы твоя дочь...
   Джил. Смешно, папочка, можно подумать, что мама в моем возрасте...
   Миссис Хилкрист. Я не кичилась своей осведомленностью.
   Джил. Но все-таки, дорогая мамочка, ты была осведомлена...
   Хилкрист. Но что все это значит? Что это значит? Идите сюда, Доукер.
   Доукер подходит к нему и говорит шепотом.
   Что?
   Доукер повторяет.
   Боже мой!
   Миссис Хилкрист. Вот именно!
   Джил. Бедняжка! Что бы там ни было...
   Миссис Хилкрист. Бедняжка?
   Джил. Что с ней было раньше, мама?
   Миссис Хилкрист. По счастью, для нас важно только то, что будет потом.
   Хилкрист. Откуда вы все это знаете?
   Доукер. Мой приятель (указывает на незнакомца) был одним из агентов.
   Хилкрист. Это отвратительно. Очень сожалею, что мне пришлось узнать об этом.
   Миссис Хилкрист. Я говорила, что тебе незачем знать.
   По знаку Доукера незнакомец присоединяется к ним.
   Вы уверены в том, что утверждаете, сэр?
   Незнакомец. Абсолютно. Я помню ее очень хорошо. Тогда ее звали...
   Xилкрист. Я не хочу знать, благодарю вас. Я, право, сожалею. Злейшему своему врагу я б не пожелал, чтобы такие сведения о женщине из его семьи стали кому-нибудь известны. Это не должно быть предметом разговора.
   Джил прижимается к его руке в знак одобрения.
   Миссис Хилкрист. Его не будет, если мистер Хорнблоуэр проявит благоразумие. Если нет, придется поговорить.
   Хилкрист. А я заявляю: нет, Эми. Я не желаю. Это - грязное оружие. Кто притронется к дегтю, тот замарается сам.
   Миссис Хилкрист. Ну, а какое оружие он применяет против нас? Не будь донкихотом. Возможно, им и так уже все известно, а если нет, то пусть узнают правду. Как бы там ни было, в этом наше спасение, и мы должны им воспользоваться.
   Джил (вполголоса). Деготь, папочка, деготь!
   Доукер. Достаточно будет одной угрозы! Ведь он же мировой судья... член пресвитерианской церкви... будущий кандидат в парламент!..
   Хилкрист (с сомнением). Использовать компрометирующие сведения о женщине... это гнусно. Я... я на это не пойду.
   Миссис Хилкрист. Если бы твой сын был обманом вовлечен в женитьбу на такой женщине, захотел бы ты оставаться в неведении?
   Хилкрист (пораженный). Не знаю... Не знаю...
   Миссис Хилкрист. Во всяком случае, ты предпочел бы располагать сведениями, которые дали бы тебе возможность помочь ему в случае необходимости.
   Хилкрист. Да... так... может быть...
   Миссис Хилкрист. Значит, ты согласен, что следует сказать об этом мистеру Хорнблоуэру? Как он поступит, когда узнает, не наше дело.
   Хилкрист (незнакомцу и Доукеру). Отдаете вы себе отчет в том, что подобная инсинуация может послужить основанием для возбуждения дела о клевете?
   Незнакомец. Совершенно верно. Но сомнения нет. Ни тени сомнения! Вы видели, что с ней только что было?
   Хилкрист. Да. (Возмущаясь снова.) Нет, мне это противно!
   Доукер отводит незнакомца в сторону и разговаривает с ним.
   Миссис Хилкрист (тихим голосом). А гибель нашего дома? Ты предаешь своих предков, Джек.
   Хилкрист. Втягивать в это дело женщину? Сама мысль об этом мне невыносима.
   Миссис Хилкрист. Зачем же! Если кто-нибудь и втянет ее, так только сам Хорнблоуэр.
   Хилкрист. Да, но мы используем для этого ее тайну, как рычаг.
   Миссис Хилкрист. Я тебе говорю совершенно ясно: я буду молчать только при условии, если ты согласишься поставить в известность Хорнблоуэра. Такая женщина в нашей округе - это позор.
   Джил. Мама так и сделает, отец.
   Хилкрист. Джил, помолчи. Мне очень тяжело. Не знаю, на что и решиться.
   Миссис Хилкрист. Ты должен воспользоваться полученными сведениями. Ты обязан сделать это ради меня... ради всех нас... По здравому размышлению ты и сам придешь к тому же выводу.
   Джил (тихо). Деготь, папочка, деготь!
   Миссис Хилкрист (в бешенстве). Джил, замолчи!
   Хилкрист. Я был воспитан в правилах, запрещающих оскорблять женщину... Я не могу, Эми, не могу сделать этого. Я перестану после этого чувствовать себя джентльменом.
   Миссис Хилкрист (холодно). Ну что ж, очень хорошо!
   Хилкрист. Что ты хочешь этим сказать?
   Миссис Хилкрист. Я использую эти сведения сама.
   Хилкрист (смотря пристально на нее). Против моего желания?
   Миссис Хилкрист. Я считаю это своим долгом.
   Хилкрист. А если я дам согласие на то, чтобы сообщить их Хорнблоуэру?
   Миссис Хилкрист. Я только этого и прошу.
   Хилкрист. Это максимум, на что я соглашусь, Эми, и не надо лицемерных ссылок на моральный долг. Мы делаем это, чтобы спасти свою шкуру.
   Миссис Хилкрист. Не понимаю, при чем тут лицемерие.
   Джил. Вот это и есть лицемерие, мама.
   Хилкрист. И дальше Хорнблоуэра это не должно идти. Ты понимаешь меня?
   Миссис Хилкрист. Вполне.
   Джил. А вдруг это пойдет дальше?
   Миссис Хилкрист. Джил, если ты не можешь обойтись без дерзостей...
   Хилкрист. Джил, пойдем со мной... (Поворачивается к двери.)
   Джил. Извини, мама. Но все-таки это драка без перчаток.
   Миссис Хилкрист. Ты гордишься прямотой своих высказываний, Джил. Я же горжусь прямотой мыслей. Потом ты будешь меня благодарить за то, что я прямо смотрю в глаза действительности. Я знаю, мы лучше этих Хорнблоуэров, и здесь останемся мы, а не они!
   Джил (смотря на нее с невольным восхищением). Мама, ты изумительна.
   Хилкрист. Джил!
   Джил. Иду, папочка! (Поворачивается и бежит к двери.)
   Они выходят; миссис Хилкрист с глубоким вздохом гордо выпрямляется.
   Миссис Хилкрист. Доукер!
   Доукер подходит к ней.
   Я пошлю ему сегодня записку, составленную так, что он непременно придет к нам завтра утром. А вы сумеете прийти к нам с этим господином ровно к одиннадцати?
   Доукер (кивая). Мы хотим телеграфировать его компаньону. Я приведу и его. Для верности, знаете.
   Она поднимается твердым шагом по ступенькам и уходит.
   (Незнакомцу, подмигивая.) Наш сквайр щепетилен. Уж слишком большой джентльмен... Но он не в счет. А вот его супруга - она не подведет! Пошлите телеграмму Генри. Я иду в контору нашего поверенного. Мы заставим этого старого носорога уступить нам "Сторожевое" по сходной цене. Уж эти мне Хорнблоуэры... (Прикладывая палец к носу.) Вот когда мы их зажали в кулак!
   Занавес
   КАРТИНА ВТОРАЯ
   Половина восьмого в тот же самый вечер. Будуар Хлои. Красиво убранная комната. На стенах никаких картин, только два зеркала. Ширма и роскошная кушетка направо; с этой же стороны камин. В глубине сцены, ближе к левой стороне, - входная дверь, открывающаяся вовнутрь. Слева у авансцены стеклянная дверь. Письменный стол в глубине слева. Горит электрический свет. Хлоя в дневном туалете стоит у переднего конца дивана, неподвижная и очень бледная. Ее губы раскрыты, а большие глаза пристально глядят перед собой, как будто она видит привидение. Дверь бесшумно отворяется, в нее заглядывает женщина. Она смотрит на Хлою, исчезает, и дверь снова затворяется, Хлоя поднимает руки, закрывает ими глаза; быстрым движением опускает руки, оглядывается вокруг. Стук. Хлоя поспешно бросается на диван и лежит в
   изнеможении с закрытыми глазами.
   Хлоя (слабым голосом). Войдите!
   Входит горничная, аккуратно одетая особа неопределенного возраста, в черном
   платье; это та женщина, которая только что заглядывала в дверь.
   Что вам нужно, Анна?
   Анна. Вы не выйдете к обеду, сударыня?
   Хлоя (с закрытыми глазами). Нет.
   Анна. Может быть, хотите скушать что-нибудь здесь, сударыня?
   Хлоя. Принесите сухого печенья и бокал шампанского.
   Горничная, которая стоит между диваном и дверью, улыбается.
   (Быстрым взглядом ловит улыбку.) Почему вы улыбаетесь?
   Анна. Разве я улыбаюсь, сударыня?
   Хлоя. Вы же знаете, что улыбаетесь. (Со злобой.) Разве вам платят за то, чтобы вы смеялись надо мной?
   Анна (невозмутимо). Нет, сударыня. Не угодно ли смочить одеколоном лоб?
   Хлоя. Да... Нет... Что толку? (Прижимая руки ко лбу.) Мигрень никак не проходит.
   Анна. Самое лучшее средство - это лежать неподвижно.
   Хлоя. Я уже лежала... часами...
   Анна (с той же улыбкой). Да, сударыня.
   Хлоя (приподнимаясь с дивана). Анна! Зачем вы это делаете?
   Анна, Что, сударыня?
   Хлоя. Шпионите за мной.
   Анна. Я... помилуйте...
   Хлоя. Шпионите! Это глупо. Разве тут есть что выслеживать?
   Анна. Разумеется, ничего, сударыня. Конечно, если вы мной недовольны, мне придется уйти. Но только... если я шпионила, то уж вы лучше сами меня увольте. Я всегда служила у дам, которые и минуты не потерпели бы шпионства.
   Хлоя (решительно). Хорошо, вы получите жалованье за месяц и уйдете завтра. Можете идти.
   Анна, наклоняет голову и выходит.
   (Со стоном зарывает лицо в диванную подушку. Приподнимаясь и садясь.) Если бы я могла увидеть этого человека... Если бы только... Или Доукера... (Вскакивает, идет к двери, но колеблется и возвращается к дивану.)
   Входит Ролф. Во время этой сцены дверь снова неслышно приоткрывается на
   дюйм-два.
   Ролф. Боль не прошла?
   Хлоя. Нет, еще хуже стала. Я не выйду к обеду.
   Ролф. Может быть, я могу тебе чем-нибудь помочь?
   Хлоя. Ничем, дорогой. (Внезапно взглянув на него.) Ты не хочешь, чтобы эта ссора с Хилкристами продолжалась, не правда ли, Ролф?
   Ролф. Нет, она мне противна.
   Хлоя. Ну так вот, я думаю, что могла бы положить ей конец. Будь добр, сходи к Доукеру - это совсем близко, минут пять ходьбы... попроси его зайти ко мне.
   Ролф. Отец и Чарли не допустят, чтобы...
   Хлоя. Знаю. Но если он придет сюда, к террасе, пока вы обедаете, я впущу и выпущу его, и никто ничего не узнает.
   Ролф (удивленно). Да, но... я хочу сказать... как же...
   Хлоя. Не спрашивай меня. Попытка не пытка. (Смотрит на ручные часы.) Попроси прийти ровно к восьми часам. К правой стеклянной двери на террасе.
   Ролф. В этом нет ничего такого, против чего Чарли стал бы возражать?..
   Хлоя. Нет, но я пока не могу сказать ему... Он и отец в этом деле как бешеные.
   Ролф. Если действительно есть надежда...
   Хлоя (подходит к стеклянной двери и открывает ее). Пройди здесь, Ролф. Если ты не вернешься, я буду знать, что он придет. Поставь свои часы по моим. (Смотрит на его часы.) Твои на минуту вперед!
   Ролф. Послушай, Хлоя...
   Хлоя. Поторопись, ступай. (Почти выталкивает его в дверь, закрывает ее за ним, задергивает занавески и с минуту стоит, глубоко задумавшись. Потом идет к звонку, звонит и направляется к письменному столу. Вынимает из ящика стола рецепт.)
   Входит Анна.
   Я не хочу шампанского. Сходите к аптекарю, и пусть он поскорее приготовит мне несколько таких порошков; принесите мне их сами.
   Анна. Слушаюсь, сударыня, но у вас же еще есть такие порошки.
   Хлоя. Они слишком давно лежат, я приняла два, но они не подействовали. Пожалуйста, поскорее: я не могу выносить этой головной боли.
   Анна (беря рецепт, с улыбкой). Слушаюсь, сударыня. Но только... мне там придется ждать... Я вам не нужна?
   Хлоя. Нет, мне нужны порошки.
   Анна выходит. Хлоя смотрит на ручные часы, идет к старинному письменному столу, оглядывается, открывает потайной ящик, вынимает сверток и пакет в папиросной бумаге. Она пересчитывает банкноты: "Триста". Прячет их на груди, затем разворачивает пакет. В нем жемчуг. Она прячет его туда же, куда и деньги, испуганно озирается, задвигает ящик и снова ложится на диван, в позе полного изнеможения. Дверь открывается, и входит Xорнблоуэр. Она не открывает глаз; прежде чем заговорить, он несколько мгновений смотрит на
   нее.
   Хорнблоуэр (голос его звучит почти мягко). Как ты себя чувствуешь, Хлоя?
   Хлоя. Ужасно болит голова!
   Хорнблоуэр. Можешь ты минутку послушать? Я получил записку от этой женщины.
   Хлоя садится.
   (Читает.) "Я имею сообщить вам нечто очень важное относительно вашей невестки. Буду ожидать вас завтра в одиннадцать часов утра. Речь идет о вещах, имеющих столь огромней значение для счастья всей вашей семьи, что вы без сомнения не преминете явиться". Что это? Что это значит? Просто наглость, или сумасшествие, или еще что-нибудь?
   Хлоя. Не знаю.
   Хорнблоуэр (ласково). Хлоя, если есть что-нибудь, лучше скажи мне. Кто предостережен, тот вооружен.
   Хлоя. Нет, ничего нет. Разве только... (быстро взглянув на него) разве только то, что мой отец был банкротом.
   Xорнблоуэр. Эх! С кем этого не случалось. Ты нам почти ничего не рассказывала о своей семье.
   Хлоя. Я не очень горжусь ею.
   Хорнблоуэр. Что ж, ты не отвечаешь за своего отца. Если это все, то у меня словно гора с плеч... Мерзкие снобы! Я им это припомню, когда буду сводить с ними счеты.
   Хлоя. Отец, не говорите ничего Чарли. Зачем зря тревожить его!
   Хорнблоуэр. Хорошо, не скажу. Если бы обанкротился я, это бы расстроило Чарли, ничуть не сомневаюсь. (Смеется. Смотрит на нее проницательным взглядом.) Прежде чем я дам ей ответ... больше ничего нет?
   Хлоя качает головой.
   Ты уверена?
   Хлоя (с усилием). Она может, конечно, выдумать что-нибудь.
   Хорнблоуэр (увлеченный своей ненавистью). Ах вот как! Но еще существует такая штука, как закон о клевете. Если они не угомонятся, я притяну их к суду.
   Хлоя (робко). Не могли бы вы прекратить эту ссору, отец? Вы сказали, что она произошла из-за меня. Но я совсем не стремлюсь поддерживать с ними знакомство. А они и правда любят свой старый дом. И Джил у них такая славная. Ведь вам не обязательно строить именно там, не правда ли? Почему бы вам не положить этому конец? Я вас очень прошу!
   Хорнблоуэр. Положить конец?! Теперь, когда я уже купил? Ну, нет! Эти снобы сами вызвали меня на бой, и я покажу им. Я ненавижу всю их шайку, но эту крысу Доукера больше всех.
   Хлоя. Он только их управляющий
   Хорнблоуэр. Он часть всей их кастовой системы, которая стоит на моем пути. Ты женщина и не разбираешься в таких вещах. Ты себе даже представить не можешь, что мне пришлось претерпеть, пока я не нажил состояния и не достиг теперешнего положения. Эти сельские аристократы любят говорить красивые слова, но получить от них что-нибудь труднее, чем отнять у собаки мозговую кость. Если бы они могли выжить меня отсюда, разве не прибегли бы они для этого к любым средствам, как к честным, гак и подлым, разве колебались бы они хоть минуту? Вспомни, сколько денег я из-за них ухлопал зря, и взгляни на это письмо. Кучка подлых эгоистов и лицемеров!
   Хлоя. Но ведь не они же затеяли ссору.
   Хорнблоуэр. Открыто - нет, но исподтишка начали они - это их манера. Они ставили мне палки в колеса то здесь, то там только потому, что я разбогател позднее, чем они. Я давал им возможность помириться, но они не захотели. Ну так хорошо, я покажу им, на что способен такой человек, как я, когда он взялся за дело всерьез. От них шерсть клочьями полетит! (Увлекшись, перестает смотреть на Хлою.)
   На лице ее отражаются мучительные сомнения; по-видимому, она: не знает, убеждать ли его дальше, не знает, на что решиться. Быстро взглянув на ручные
   часы, ложится и закрывает глаза.
   Приятно будет поглядеть, как перед их окнами вырастут мои трубы. А эта... моя последняя надбавка - удачный ход! Хилкрист так разошелся, я уж боялся, что он никогда не остановится. (Смотрит на нее.) Я и забыл про твою мигрень. Ну ладно, лучше всего тебе полежать спокойно.
   Звук гонга.
   Прислать тебе чего-нибудь от обеда?
   Хлоя. Нет, я попробую уснуть. Пожалуйста, скажите, чтобы меня не беспокоили.
   Хорнблоуэр. Хорошо. Я только отвечу на эту записку. (Садится за письменный стол.)
   Хлоя лихорадочно вскакивает с дивана, смотрит на свои часы, на дверь, снова
   на часы, затем тихо идет к стеклянной двери и отпирает ее.
   (Заканчивает писать.) Слушай! (Поворачивается к дивану.) Да где же ты?
   Хлоя (у двери). Здесь такая жара...
   Хорнблоуэр. Вот что я ответил: "Сударыня, вы не можете сказать мне о моей невестке ничего, что могло бы нарушить счастье моей семьи. Я рассматриваю вашу записку как дерзость и не намерен являться к вам завтра утром в одиннадцать часов. С совершенным почтением".
   Хлоя (хватаясь за голову). Ох! Ну что ж!..
   Снова звучит гонг.
   Хорнблоуэр (идя через комнату к двери). Ложись и усни. Я скажу, чтобы тебя не тревожили, и надеюсь, что завтра ты будешь совсем здорова. Спокойной ночи, Хлоя.
   Хлоя. Спокойной ночи.
   Хорнблоуэр уходит. После двух-трех лихорадочных движений по комнате Хлоя возвращается к открытой стеклянной двери и ждет там, наполовину скрытая занавесками. Внутренняя дверь тихонько приоткрывается, и в нее просовывается голова Анны. Увидя, что Хлоя стоит к ней спиной, она проскальзывает в комнату и налево за
   ширму. Хлоя внезапно пятится от стеклянной двери.
   (Вполголоса.) Войдите. (Бросается к внутренней двери и запирает ее.)
   Доукер входит через стеклянную дверь и стоит, с улыбочкой глядя на Хлою.
   Доукер. Итак, милая дамочка, чего вы от меня хотите?
   В присутствии этого человека, принадлежащего к тому же кругу, что и она сама, голос и манеры Хлои заметно меняются: появляется какая-то нотка вульгарности, вызванная стремлением приспособиться к собеседнику. Тем не
   менее Хлоя продолжает говорить тихим голосом.
   Хлоя. Знаете ли, вы ошибаетесь.
   Доукер (осклабившись). Нет, у меня хорошая память на лица.
   Хлоя. А я говорю, ошибаетесь.
   Доукер (поворачиваясь, чтобы уйти). Если это все, не стоило меня беспокоить.
   Хлоя. Нет, не уходите! (Со слабой улыбкой.) Как вам не стыдно? Что я вам сделала? Вы ведете со мной нехорошую игру.
   Доукер. Какая уж тут игра, милочка! Это серьезное дело.
   Хлоя (горько). Ну, хорошо, они ссорятся, а я-то при чем? Я же не могла помешать тому, что они поцапались.
   Доукер. На свое несчастье.
   Хлоя (стискивая руки). Вы жестокий человек: хотите погубить женщину, которая не сделала вам ничего плохого.
   Доукер. Значит, ваши ничего про вас не знают. Это хорошо. Теперь послушайте. Я служу своему хозяину. Но я тоже человек и считаю, что как аукнется, так и откликнется. Я ненавижу всю вашу семейку. Нет такого бранного слова, которым бы они меня не обозвали за последний месяц; и глядят на меня так, словно съесть готовы. И я ненавижу их, говорю вам прямо!
   Хлоя. Но ведь они тоже люди, как и вы, и кое в чем совсем неплохие.
   Доукер (с усмешкой). Хорнблоуэры тогда неплохи, когда они лежат в гробу.
   Хлоя. Но... но я ведь не из Хорнблоуэров.
   Доукер. Зато, наверное, станете матерью какого-нибудь Хорнблоуэра.
   Хлоя (протягивая руку, страстно). Не трогайте меня, оставьте меня в покое, прошу вас! Я счастлива здесь. Будьте хорошим человеком!
   Доукер (после минутного колебания). От меня вы ничего не добьетесь и не старайтесь!
   Хлоя. Мне так плохо жилось прежде.
   Доукер поворачивает голову, его обычная усмешка исчезла, и лицо словно
   превратилось в маску.
   (Задыхаясь.) Умоляю вас! Ну не все ли вам равно? Ведь любили же и вы когда-нибудь? Подумайте о той, которую вы любили.
   Доукер (решительно). Ничего не выйдет, миссис Хлоя. Вы пешка в этой игре, пешка - в моих руках!
   Хлоя (в отчаянии). Ну для чего это вам нужно? (Внезапно в ней просыпается тигрица.) Послушайте! Не делайте из меня врага. Я недаром прошла сквозь огонь и воду. Я тоже умею кусаться.
   Доукер. Так-то лучше! От женщины приятнее выслушивать угрозы, чем нытье! Кройте дальше! Пусть они услышат, как однажды ночью мы встретились с вами на бульваре. Вы, конечно, им это расскажете?.. Или как...
   Хлоя. Замолчите! О, замолчите! (Вытаскивает из-за корсажа банкноты и жемчуг.) Глядите! Вот мои сбережения. Здесь все, что у меня есть. За жемчуг можно выручить почти тысячу. (Протягивая ему нитку.) Возьмите это и не трогайте меня... Вы согласны? Согласны?
   Доукер (проводит языком по губам; потом с жестким смешком). Вы неверно судите обо мне, миссис. Я всего-навсего цепной пес, если хотите, но я верен своему хозяину, и хватка у меня мертвая. Со мной этот номер не пройдет.
   Хлоя (уже владея собой). Вы изверг!.. Жестокий, трусливый изверг! И как вы смеете подкупать эту женщину, чтобы шпионить за мной? О, да, вы ее подкупили, не отпирайтесь! Вам хочется довести меня до сумасшествия, так, что ли? Изверг!
   Доукер. Ну чего вы беснуетесь? Все равно не поможет.
   Хлоя. А что это, по-вашему? Ссориться с мужчиной, а травить женщину?
   Доукер. Кто затеял ссору? Не я, миссис. Пора бы вам знать, что в свалке больше всего достается слабым и беспомощным, не будем говорить - невинным. Тут уж ничего не поделаешь.
   Хлоя (пристально глядя на него). Пусть бы ваша мать или сестра, если они у вас есть, прошли через все муки, которые я испытала с тех пор, как вы напали на мой след. Пусть бы они узнали, что такое страх. Пусть бы они полюбили и узнали, что значит висеть на ниточке и... и... О! Вы подлец, трус и подлец! А еще называете себя мужчиной!
   Доукер (с усмешкой). Ишь! Вот сейчас вы прелесть какая хорошенькая! Черт возьми, вы красивая женщина, когда разойдетесь!
   Гнев Хлои иссякает так же быстро, как вспыхнул. Она опускается на диван, вздрагивает, глаза ее бегают по сторонам, затем она бросает на Доукера
   быстрый взгляд.
   Хлоя. Может, вы все-таки хотите взять что-нибудь за то, чтобы не погубить моей жизни? (Сжимая руки на груди, шепотом.) Меня?!
   Доукер (вытирая лоб). Черт побери! Вот это предложение!.. (Отступает к стеклянной двери.) Тут... вы проняли меня. Послушайте! Без вас я обойтись все равно не смогу, но я постараюсь, чтобы все это сошло вам полегче. Нет, я ничего не хочу из того, что вы можете мне предложить... то есть (снова вытирает лоб) я хотел бы... но не возьму.
   Хлоя закрывает лицо руками.
   Приободритесь, не плачьте. Спокойной ночи! (Выходит через стеклянную дверь.)
   Хлоя (вскакивая). Попала в ловушку! Как крыса!.. (Прислушивается, бежит к внутренней левой двери, отпирает ее и, пройдя обратно к дивану, ложится и закрывает глаза.)
   Чарлз входит очень тихо и стоит над нею; смотрит - спит ли она. Она
   открывает глаза.
   Чарлз. Ну, Кло? Спала, моя старушка?
   Хлоя. Да-а.
   Чарлз (присаживаясь на ручку дивана и лаская жену). Чувствуешь себя лучше, дорогая?
   Хлоя. Да, лучше, Чарли.
   Чарлз. Вот и хорошо. Не хочешь ли супу?
   Хлоя (с содроганием). Нет.
   Чарлз. Послушай... отчего у тебя эти головные боли? Ведь последний месяц ты на себя не похожа.
   Хлоя. Не знаю. Разве только... разве только оттого, что я собираюсь стать матерью, Чарли?
   Чарлз. Наконец-то! Ах, черт возьми! В самом деле?
   Хлоя (кивая). Ты рад?
   Чарлз. Да... мне кажется, что да. Отец будет в восторге, это уж наверняка.
   Хлоя. Не говори ему пока.
   Чарлз. Хорошо! (Нагибаясь к ней и притягивая ее к себе.) Бедная моя девочка, мне так жаль, что ты плохо выглядишь. Ну-ка, кто меня поцелует?
   Хлоя поднимает голову и страстно целует его.
   Послушай, ты вся горишь. По-моему, у тебя температура.
   Хлоя (со смехом). Ничего удивительного. Чарли, ты счастлив со мной?
   Чарлз. А как ты думаешь?
   Хлоя (прижимаясь к нему). Ты ведь не поверишь, если про меня будут говорить всякие гадости?
   Чарлз. Ты все думаешь о Хилкристах? Какого черта - почему эта женщина так странно держится по отношению к тебе?.. Когда я увидел ее сегодня там, я еле удержался, чтобы не подойти и не сказать ей несколько теплых слов.
   Хлоя (наблюдает за ним украдкой). Все это очень вредит мне теперь, когда я в таком положении. Я теряю спокойствие, Чарли.
   Чарлз. Мы им этого не простим. Они нам еще заплатят.
   Хлоя. Так ужасно жить в маленьком местечке и быть в ссоре с соседями! Скажи, неужели так необходимо портить им имение?
   Чарлз. Эта женщина не желает тебя знать и оскорбляет тебя. Этого для меня достаточно.
   Хлоя (робко). Ну, пусть она делает, что хочет. Мне-то все равно. Но я не могу жить здесь и чувствовать, что кругом враги. Чарли, я... становлюсь нервной... я...
   Чарлз. Милая моя девочка, что с тобой? (Внимательно смотрит на нее.)
   Хлоя. Я думаю, это... мое состояние. (Внезапно.) Но, Чарли, прекрати это ради меня. Прошу тебя, прошу.
   Чарлз (слегка похлопывает ее по руке). Перестань, перестань. Слушай, Хлоя, ты делаешь из мухи слона. Отец заплатил девять с половиной тысяч, чтобы одолеть этих людей, а ты хочешь, чтобы он все бросил ради удобства женщины, которая тебя оскорбила. Это глупо, и так дела не делаются. Надо же иметь хоть немного гордости.
   Хлоя (задыхаясь). Зачем мне гордость, Чарли? Я хочу покоя, только и всего.
   Чарлз. Ну, если ссора действует тебе на нервы, я могу отвезти тебя к морю. Но схватиться с такими противниками - немалое удовольствие.
   Хлоя (с подчеркнутой обидой в голосе). Ну, разумеется, с моим желанием нечего считаться.
   Чарлз. Ого! Да ты действительно не в себе!
   Хлоя. Если хочешь, чтобы я была тебе хорошей женой, заставь отца прекратить это.
   Чарлз (вставая). Послушай, Хлоя, тут что-то кроется!
   Хлоя (слабым голосом). Кроется?
   Чарлз. Ты ведешь себя так, будто и в самом деле чего-то боишься! Эти люди у нас в руках. Через шесть месяцев и духа их не будет в "Глубоких водах". Они не смогут жить в своей паршивой старой усадьбе. Мы поставим печи на самой границе участка - а это всего в трехстах ярдах от них - и выкурим их оттуда. Больше ты не увидишь этой самонадеянной зазнайки. И тогда мы сможем развернуться и занять подобающее нам место. Пока она здесь, мы никогда этого не добьемся. Но теперь мы должны нажимать вовсю.
   Хлоя (с неопределенным жестом). Понимаю.
   Чарлз (снова глядя на нее). Если ты не перестанешь быть такой, я, знаешь, начну думать, что тут что-то есть.
   Хлоя (нежно). Чарли!
   Он подходит к ней.
   Люби меня.
   Чарлз (обнимая ее). Успокойся, успокойся! Я знаю, что у женщин в такое время бывают всякие причуды. Тебе нужно хорошенько выспаться, вот и все.
   Хлоя. Ты не кончил обедать, не правда ли? Иди назад, а я сейчас лягу спать. Чарли, люби меня всегда, всегда!..