Быстрой работе иль даже в незнании правил
искусства.
Неблагозвучность стихов разобрать в состоянье
не всякий,
И снисхожденье дается излишнее римским
поэтам.
265 Стану ль по этой причине писать я неряшливо? или
Буду, спокоен вполне, ожидать снисхожденья,
хотя бы
Все увидали ошибки мои? Избежав осужденья
Я не стяжал бы похвал. Старайтесь денно и
нощно,
Не выпуская из рук, изучать создания греков.
270 Прадеды наши однако ж в стихах у Плавта
хвалили
Соль и певучесть: действительно, то и другое
хвалили
По снисхожденью, чтобы не сказать по глупости,
если
Я, как и вы, различаем забавную шутку от грубой;
Также правильный стих и по пальцам сочтешь и
услышишь.
275 Изобретателем песен безвестной, трагической музы
Был, говорят, Феспис, возивший театр на телегах,
На котором играли, раскрасив лица дрожжами.
После него Эсхил епанчу и приличные маски
Выдумал, - и сцену устроив на средственных
брусьях,
280 Первый ввел и речей возвышенный строй и
котурны.
Вслед за тем комедия древняя с громким успехом
Вышла на свет; но свободу свою довела до
зазорной
Крайности, вызвавшей строгость закона. Закон
состоялся,
И, утратя возможность вредить, хор смолкнул
постыдно.
285 В каждом из этих родов пытались и наши поэты
И немало явили заслуг, осмелясь с тропинки
Греков сойти и воспеть домашние наши явленья
Кто под важной претекстой, а кто под гражданскою
тогой.
Верно Лациум был бы не более доблестью славен
290 И оружием мощен, чем словом, если б поэтов
Наших так не пугал долговременный труд и
подпилок.
Вы же, потомки Помпилия! песнь отвергайте,
которой
Не подвергали помаркам, усидчиво, долгое время
И с прилежаньем раз десять под ноготок не дошили.
295 Ради того, что искусство считал Демокрит
беспомощным
Пред вдохновеньем и гнал с Геликона трезвых
поэтов,
Много явилось таких, что ногтей не стригут и не
бреют
Бороды, в пустыню стремятся и в баню не ходят.
Он уверен добиться славы и званья поэта,
300 Если своей головы, которой и три Антикиры
Не исцелят, не вверял брадобрею Лицину. О горе
Мне! что я ежегодно весной очищаюсь от желчи.
Лучше меня никто бы стихов не писал. - Да не
стоит
Думать об этом. И так уподоблюсь бруску, что
пригоден
305 Только железо точить, а сам ничего не разрежет.
Всякому, сам ничего не писавши, указывать стану
Где содержанья искать, в чем пища и сила поэта,
Что прилично, что нет; где доблесть и где заблу-
жденье.
Правильно хочешь писать, - старайся правильно
мыслить;
310 Это дело тебе уяснит Сократова школа,
А за предметом обдуманным речи последуют сами.
Кто познал, чем отечеству он обязан, чем другу,
Как подобает любить отца, как брата и гостя,
В чем призванье сената, в чем дело судьи, в
чем задача.
315 Полководца, в поход идущего, - тот без сомненья
Каждой роли придать соответственный образ
сумеет.
Я подражателю умному дал бы совет обратиться,
К нравам и жизни и в них почерпать выраженья
живые.
Часто местами красивая, верная в очерках
нравом,
320 Но лишенная грации вещь, без искусства и силы,
Больше пленяет народ и лучше его привлекает,
Чем пустые стихи с громозвучною их болтовнею.
Грекам творческий дух, Грекам муза судила
Дать округленную речь за стремленье их вечное
к славе.
325 Римские мальчики учатся в длинных своих
вычисленьях
Асс раскладывать на сто частей. Сынишка Альбина
Пусть сочтет: "Коль одну двенадцатую мы отымем
От пяти двенадцатых, много ль в остатке?" -
"Треть". - "Славно!
Будешь богат". - "А прибавь одну двенадцатых,
330 Станет?" - "Поласса". - Когда подобная алчность
стяжанья
Въелась в души, возможно ли ждать песнопений,
достойных
В масле кедровом лежать, хранясь в кипарисной
шкатулке?
Доставлять наслажденье иль пользу желают поэты
Иль воспевать заодно отрадное в жизни с полезным.
335 Если чему наставляешь, будь краток, чтоб скорое
слово
В свежей душе принялось и в ней сохранялося
верно.
Все излишнее выльется из переполненной груди,
Вымысел, желающий нравиться, должен правде
быть близок,
И, не требуя веры всему,- не таскать из утробы
340 Ламии съеденных ею детей невредимо живыми.
Круг почтенных людей отвергает бесплодные сцены.
Юный всадник не слушает тех, где есть поученье,
Все голоса за того, кто слил наслаждение с
пользой,
Кто, занимая читателя, тут же его наставляет.
345 Книга такая даст Созиям денег, уйдет через море
И на долгие веки прославит имя поэта.
Есть однако ошибки, которым прощать мы готовы;
Ведь не всегда и струна послушна желанью и
пальцам:
Звука низкого ждешь, а она забирает повыше.
350 Да и лук не всегда попадает туда, куда метил.
Если большая часть творенья блестяща, к чему мне
Малых пятен искать, небрежностью только
разлитых
Иль неизбежных в природе людской? К чему же мы
сводим?
Как виноват переписчик, который не раз
исправляет,
355 В ту же впадает погрешность, как китаред
нам забавен,
Вечно на той же струне ту же берущий ошибку,
Так всегда неисправный, по-моему, сходен с
Херилом,
У которого две, три красы только смех возбуждают.
Мне досадно не меньше, когда и Гомер позадремлет.
360 Но сочиненье огромное вправе склонять и к
дремоте.
Стихотворенье подобно картине: чем ближе к
иной ты,
Тем она нравится больше; другая же издали
лучше.
Этой выгодна тень, а эта при свете показней,
И не боится она знатока испытающих взоров;
365 Та понравится раз, а эта понравится десять.
Даром, что голос отца тебя, о старший из
братьев!
К правде ведет, да и сам ты все видишь,
старайся припомнить,
Что я скажу: в иных вещах посредственно-
сносным
Быть допускается. - Ежели законовед или
стряпчий
370 Из посредственных даром слова не может
сравниться
С Мессалой, а богатством познания с Касцеллием
Авлом,
Все же он цену имеет: - посредственным быть
стихотворцу
Не позволяют ли люди, ни боги, ни даже колонны.
Как за приятной трапезой симфония в полном
разладе,
375 Мак на Сардинском меду и старый елей безуханный
Только бесят, затем, что без них бы мог ужин
продлиться.
Так и стихи, сочиненные с целью доставить
приятность,
Чуть не дошли до высокого, в низкое тотчас
впадают.
Кто не искусен на игры, не тронет на Марсовом
поле
380 Ни лапты, ни мяча, ни диска, чтобы густые
Зрителей стены не подняли вдруг справедливого
смеха.
Но стихи неумелый дерзает писать. Отчего же
И не писать? Он свободный, - хорошего дома
и всадник
Даже по цензу, а в частной жизни вполне
безупречен.
385 Ты ничего не свершишь и не скажешь без воли
Минервы,
В этом порукой твой разум и вкус. Но если
решишься
Что написать, то Меция слух избери ты судьею,
Да к отцу обратись и ко мне; лет на девять
спрячь ты,
Что написал: пока не издашь - переделывать
ловко.
390 А всенародно заявленных слов ничем не воротишь.
Вестник священный богов, - Орфей обитателям
дебрей
Отвращенье внушил к убийствам и мерзостной
пище.
Вот почему говорят, что львов укрощал он
и тигров.
И Амфион, говорят, фиванских стен основатель
395 Звуками лиры каменья сдвигал и сладостным
даром
Их размещал, как хотел. В том мудрость у них
состояла,
Чтоб разграничивши общее с частным, мирское с
священным,
Воспретить переметную похоть, права дать
супругам,
Созидать города и на дереве резать законы.
400 Так имена и почет божественных вещих и песен
Возникали. За ними великий Гомер появился,
И стихами Тиртей возбуждал на Ареевы битвы
Души мужей; в стихах вещал предсказанья
оракул,
Жизнь наставлялась на истинный путь. Пиериды
405 К милостям царским вели, и сцена открыта как
отдых
От долгодневных трудов. И так, не подумай
стыдиться
Музы владычицы лиры и с нею певца Аполлона.
Лучшую песнь создает ли природа или искусство?
Вот вопрос. Но не вижу я, что без талантливой
жилы
410 В силах наука создать или даже талант без
искусства?
Оба, взывая друг к другу, вступают в союз
полюбовный.
Кто готовится первым к мечте прибежать
вожделенной,
Тяжести с детства носил, потел, холодал и
работал,
Ни любострастья не знал, ни вина; кто флейте
пифийской
415 Предан, - сначала учился и был пред наставником
в страхе
Ныне довольно сказать: "Я дивные песни слагаю
Пусть на отсталых парша нападает, стыжусь быть
последним
Или сознаться в незнанье того, чему не учился".
Как хвалитель товаров толпу зазывает к покупке
420 Так привлекает к себе льстецов поэт тароватый,
Если богат он полями и отданным в рост
капиталом.
Впрочем, хоть будь он способен со вкусом
давать угощенья,
Быть порукой за бедного иль из судебного дела
Выручить, я б изумился, когда б подобный
счастливец
425 Был отличить в состоянье истых друзей от
притворных.
Если кому что даришь, иль что подарить
замышляешь,
То стихов ты ему своих не читай в эту пору;
С радости он закричит: "Отлично! Прекрасно!
Прелестно!"
Даже, вдруг побледневши, из дружеских глаз
он уронит
430 Слезы и вскочит в восторге и в землю затопчет
ногами.
Как нанятые рыдать над усопшим, едва ли не
больше
И говорят и мятутся - самих душевно скорбящих,
Так насмешник действительно больше хвалителя
тронут.
У богачей есть обычай множеством мучить
бокалов,
435 Как бы пытая вином человека, с желаньем
изведать
Дружбы достоин ли он. Уж если стихи сочиняешь,
То опасайся похвал, прикрытых лисьего шкурой.
Если читали стихи Квинтилию - "Друг, - говорил
он,
Это и это исправь", - а стал говорить, что не
можешь,
440 Хоть два, три раза пробовал, - "Так зачеркни, -
он сказал бы, -
Чтобы на наковальне не оглаженной стих
переделать".
Если же ты отстоять, а не справить ошибку
старался,
То уже более он не тратил речей по-пустому,
Представляя тебе в одиночку любить твое чадо.
445 Честный и умный судья неудачных стихов не
приемлет,
Жесткого не допускает, взъерошенный стих
отмечает
Мрачной чертой, урезает прикрасы, внушенные
чванством;
Ясности темным стихам заставит придать, не
допустит
Речи двусмысленной; что подлежит переделке,
отметит,
450 Словом он Аристарх - и не скажет: "За что я
обижу
Друга такою безделкой?" - А эти безделки доводят
До беды, если раз осмеяли и приняли плохо.
Как от страдающего чесоткой, или желтухой,
Иль бесноватого, или от жертвы гневной Дианы -
455 Всякий разумный бежит и страшится безумца-поэта,
А мальчишки, гоняясь за ним, его беспокоют.
Если ж, превыспренними стихами рыгая, сорвется
Он, как иной птицелов, на дрозда заглядевшийся, -
в яму
Или колодец - и станет протяжно вопить: -
"Помогите,
460 Добрые граждане!" - пусть никто не бежит на
подмогу.
Если же бросится кто помогать, опуская веревку,
То я скажу: "Как знать, быть может, спрыгнул он
нарочно
И не желает спастись?" - И кстати припомню
погибель
Сицилийца-певца. Когда за бессмертного бога
465 Признанным быть захотел Эмпедокл - спокойно
спрыгнул он,
В пламень Этны. Так пусть погибать будут вправе
поэты!
Кто спасает насильственно, - сходен поступком
с убийцей.
Не в последний он так поступил, хотя и
спасенный
Он человеком не станет и громкую смерть не
разлюбит.
470 Не довольно понятно, чего он стихи все кропает?
Не опоганил ли праха отца он иль места святого
Не осквернил ли нечестьем? Но явный безумец,
он словно
Разломавший решетку медведь, убежавший из
клетки,
Чтеньем ужасных стихов и невежд и ученых
пугает.
475 Если поймает кого, - до смерти его зачитает,
Не отстанет, как пьявка, пока не наполнится
кровью.


1 Общее правило единства изображений. Многие современные Горацию
стихотворцы (самонадеянные идиоты искусства) не только забывали это правило,
но даже кичились яркою пестротой своих несообразных произведений, считая
такой образ действий гениальною поэтическою вольностью. Гораций сравнивает
такое несообразное произведение с картиной, в которой живописец связал бы в
одно целое члены человека, зверей, птиц и рыб.
6 О Пизонах смотри вступление.
9 Гораций как бы подсказывает плохим художникам их обычное оправдание и
ссылку на поэтические вольности.
11 Он признает их, но до пределов, указуемых самою природою вещей.
18 Как бы ни были красивы сами по себе отдельные предметы, но
вставленные не у места они так же оскорбляют чувство гармонии, как яркий
лоскут, нашитый на платье другого цвета.
19 Потерпевшие кораблекрушение посвящали обыкновенно в храм Нептуна
дощечку, изображавшую их спасение; или же вешали ее себе через плечо как
знак, дозволявший им прибегать к общественной благотворительности. По
свидетельству древнего схоласта, один из таких бедняков пришел заказывать
подобную дощечку к греческому живописцу, набившему руку в писании кипарисов,
и живописец спросил: уж не написать ли тут же тебе и кипариса"
22 Колесо горшечника.
26 Пизоны.
31 Великое изречение, указывающее на противоположную бездну, избежать
которой, в свою очередь, может только талант. Мало не создать ничего
безобразного, надо создать нечто красивое, а главное - цельное.
34 Самый бездарный художник может добиться прилежанием известной
ловкости в воспроизведении подробностей, будучи не способен управиться с
целым. В пример такому положению Гораций приводит второстепенных скульпторов
и литейщиков, мастерские и лавки которых находились близ форума около
гладиаторской школы, носившей имя своего основателя М. Эмилия Лепида.
35 Казалось бы все хорошо; есть и прилежание и известная доля
искусства, да нет безделицы - таланта, и выходит так же безобразно, как в
остальных чертах красивое лицо, с покривившимся носом.
45 Так критически обращается поэт с новым своим песнопением, пока оно
окончательно не появилось в свет. _Обещанным_ называет его Гораций в том
смысле, что публика давно знает о новом, хотя еще не появившемся
произведении известного стихотворца, как это, например, было с "Энеидой". В
таком случае поэт как бы в долгу у публики и должен, сдержать обещание.
51 Под именем Цетегов, происходивших от славной древней фамилии
Корнелиев, поэт подразумевает древних писателей и ораторов, вообще древних
римлян, имевших обычай, особенно на войне, препоясывать грудь фартуком,
сходившим ниже колен.
53 Таких греческих и вообще иностранных слов с обрусевшими окончаниями
у нас набрался целый словарь, без особого разрешения Горация. Зато какую
ловкость и быстроту сообщил сам Гораций и другие римские поэты родному
языку, вводя в него греческие обороты!
54 Плавт и Цецилий Стаций, оба старинные творцы комедий, тогда как
Варий и Вергилий являются представителями современности. Если что
признавалось справедливым и законным в старину, то почему же не быть ему
таким же и в настоящее время?
56 М. Порций Катон, бывший цензор, один из величайших мужей древнего
Рима, даже в преклонных летах писал о различных предметах, например, о
земледелии, для чего принужден был создавать не существовавшие до того
выражения, обогащая таким образом речь отцов. Энний - древний эпический
поэт.
59 Сравнение, взятое с монеты, чекан которой всегда носит признаки
своего времени, равным образом и новое слово неминуемо отражает характер и
оттенки вновь сложившегося понятия.
63 Говоря о смертности и недолговечности всего человеческого, Гораций
словом "Нептун" наменяет на одну из блистательных работ Августа или, лучше
сказать, Агриппы, который в 717 году, соединив каналами Авернское озеро с
Лукринским и последнее с морем, образовал, таким образом, превосходную
гавань, славившуюся в Италии под именем Юлианской, - в честь Юлия Цезаря.
64 Говоря об этой гавани, Гораций прибавляет: "создания смертных
погибнут". Пророчество поэта сбылось в 1538 году. Землетрясение превратило
Лукринское озеро в болото, заросшее тростником.
74 Эпический гекзаметр.
75 Гораций относительно происхождения элегии придерживается мнения
Аттиков, согласно которому, элегия первоначально выражала только жалобу; и
только впоследствии стала выражать все нежные чувства, хотя бы и радостные,
самобытным и сладостным размером гекзаметра, перемежающегося с пентаметром.
Краткою названа элегия не столько сравнительно с большим объемом, сколько по
отношению к высокому строю эпоса.
78 Изобретателем ямбического размера и беспощадного рода сатиры,
получившей название ямбов, считается Архилох. Беспощадными названы его ямбы
вследствие предания, по которому фиванец Ликамб обещал Архилоху руку дочери
своей Необулы, но, не сдержав слова, подвергся жестоким сатирам поэта.
Предание продолжает, что Ликамб, преследуемый ямбами, повесился вместе со
своими дочерьми.
80 _Сокки_ и _котурны_ стоят вместо комедии и трагедии. Сокки - низкие
башмаки для комических актеров; котурны - высокие пурпурного цвета
полусапожки для трагических актеров. Их носили на очень высоких подошвах,
чтобы насколько возможно увеличить рост полубогов и героев.
83 _Струнам_, т. е. лирическому роду поэзии.
88 Стыдно пускаться в пляс неумелому, но учиться плясать не стыдно.
91 Трапеза Тиеста часто служила содержанием для трагических писателей,
равно как и все Танталиды. Тиест, сын Пелопса, прижил детей с женою брата
своего Атрея, который за пиршеством из мести накормил этими детьми своего
брата и их отца Тиеста.
94 В комедии Теренция Хрем осыпает ругательствами сына своего Клитифона
за расточительность в отношении к любовнице.
96 _Телеф_, сын Иракла, раненный копьем Ахиллеса, мог только от него и
получить исцеление и вынужден был с этой целью предпринять странствие из
Мизии в Элладу. _Пелей_, отец Ахиллеса, в юности в сообществе брата своего
Теламона убил сводного брата своего Фоку, за что оба изгнаны отцом из родины
(Эгины).
113 Гораций преднамеренно противополагает почетному выражению
"всадники" заимствованное комическое слово: реdites - пехотинцы, вместо:
"простонародие".
114 Хотя в тщательно пересмотренном по Бонду парижском издании 1855
года и стоит: "Davusne loquatur" "Дав говорит ли" - но мы в нашем переводе
решились последовать тексту Ореллия, предлагающего читать: "divusne
ioquatur" "бог говорит ли" по следующим соображениям: Гораций только что
говорил о трагедии, и как-то странно вдруг увидать имя комического слуги
Дава, тем более, что это же самое имя повторяется в ст. 237 нашего письма.
Несогласные с нашим чтением, могут по желанию заменить слово "бог" словом
"Дав", благо русский язык так же мало страдает от этого варианта.
118 Изнеженный ассириец в противоположность суровому колхийцу.
120 Выводя многоразличные сюжеты для трагедий, Гораций с обычною
быстротой и ловкостью наделяет известные имена типическими эпитетами. Нечего
говорить, как верно намечен характер Ахилла. Говоря о Медее, Гораций,
вероятно, имел в виду трагедию Зврипида, где она обрисована такою. Ино, дочь
Кадма, от преследований мужа своего Атама бросилась вместе с сыном своим
Мелицертом в море. Жрица Ио, любовница Зевеса, превращенная в корову, не
могла укрыться от уязвлений овода, напущенного на нее Герой. Иксион, царь
Липатов, убийца тестя своего Деионея, дерзнувший оскорбить своим
искательством Геру, казнится за это в царстве теней на огненном колесе.
128 Указав на необходимые условия самобытного творчества, Гораций
ставит на вид драматическому писателю, в свою очередь, затруднения на пути
воспроизведения общеизвестных типов, если только автор, не ограничиваясь
пошлым и рабским подражанием, захочет выразить свой личный взгляд па
известные лица или события.
132 Под словом "круг" Гораций, намекая на избитую, изъезженную арену
цирка, имел, главным образом, в виду мало способных циклических поэтов,
бездарно исчерпывавших предания известного круга: Троянской войны, Одиссеи и
т. п. Гораций именно советует предоставлять фантазии большую свободу и не
стесняться этим _кругом_ (orbis сусllcus) из опасения дойти до
несообразностей, из которых даже стыдно будет выбираться на торную дорогу.
136 Поэт должен быть осторожен и скромен в обещаниях. Примером
противного служит заносчивый циклический поэт, которого Гораций клеймит
стихом о горе, родившей мышь, вошедшим в пословицу.
141 Три первые стиха "Одиссеи" Гораций переводит двумя стихами.
143 Гомер, подобно природе, переходит от менее ярких явлений к более
резким и выдающимся. _Антифат_, царь людоедов Листригонов. ("Одиссея", X,
106).
146 Мелеагр, брат Тидея, отца Диомеда, трагически погиб от руки матери