Горчев Дмитрий. Деление на ноль (сборник)

   Или вот ещё: два бомжа поженились – один бомж мужчина, а другой бомж женщина. У них берут интервью, бомжи показывают электрическую плитку, которую установили на чердаке.
   Каждая новость занимает ровно пятнадцать минут, поэтому больше ни про что рассказать не успевают, даже про погоду. Что, наверное, и правильно – дрянь, а не погода, два раза в год бывает хорошая, но тогда даже телевидение не показывает, потому что все на улицу выбегают пялиться.

Петергофский Чорт

   Когда наступят белые ночи, можно будет однажды зайти в финский залив так далеко, как никто ещё не заходил, и так глубоко, что вода покроет чресла.
   И тогда всплывёт из пучин Золотой Остров Петергоф, который всплывает, как известно, только один раз в год на два часа, когда там включают фонтаны, и тогда всем, кто туда попал, раздают бесплатно пиво и мороженое. Но их ни в коем случае брать нельзя, потому что пиво сразу же превращается в змеиную желчь, а мороженое – в белых червяков.
   Вместо этого нужно бежать искать самый грязный фонтан с самой ржавой водой, в которой плавает больше всего окурков, и выпить из этого фонтана семьдесят четыре глотка, заложив руки за спину. Тогда из фонтана вылезет Чорт и предложит вам Жизнь Вечную, и Сокровища, и полное Обеспечение. Если хотите, то берите, конечно, дело ваше, но правильно нужно сделать так: плюнуть в Чорта три раза и сказать: пошолнахуй-пошолнахуй-пошолнахуй. Тогда Чорт заплачет и снова уйдёт под воду, а вам зато будет приятно, что вы победили Мировое Зло.
   Ну, не совсем конечно победили, но поплевали хотя бы. Ему насрать в общем-то, а вы уважать себя хоть немного станете, человеком себя почувствуете.
   Зато если к Петергофскому Чорту однажды придёт хороший тихий человек, практически Святой, ну выпивает иногда по чуть-чуть редко, какой же Православный Святой может не выпивать, то Чорт, когда такого Святого Человека увидит, сразу же вспомнит, что он, Чорт, тоже не всегда был таким мудаком как сейчас, а был когда-то светлый Ангел. Просто моча ему однажды в голову ударила, со всяким может случиться, страсти ведь, страсти.
   И подарит тогда Чорт такому человеку весь полный набор Православного Счастья: и пчёлок, и коровку, и порося, и самогонный аппарат, и четыре мешка сахару, и жену во-от такую красавицу.
   Только всё равно нужно за ним внимательно следить, потому что не может Чорт даже по такому случаю превратиться в совсем настоящего Ангела, и поэтому обязательно начнёт подсовывать ещё губную гармошечку, которая есть предмет не Православный, а Фашыстский. Или, хуже того, скрипочку. Тут нужно осторожно и лишнего не брать, а то запросто можно отправиться в дурдом на Пряжку вслед за теми, кто заказал себе у Чорта Жизнь Вечную.

Лягушка

   Если очень внимательно присмотреться к медному всаднику, иногда можно заметить, что камень, на котором он стоит, чуть-чуть шевелится.
   Это происходит из-за того, что под камнем придавлена Учёная Лягушка, которая всё знает, как оно обстоит на самом деле.
   Однажды эта Учёная Лягушка побеседовала пять минут со скульптором Фальконе. После беседы скульптор Фальконе немедленно зарезал всю свою семью, поджёг дом, взял мушкет и пошёл грабить зимний дворец, однако заблудился и вышел в лесок возле Чорной Речки. Там он встал на поляне, страшно расхохотался и околел.
   После этого происшествия два глухих гренадёра оглушили Лягушку дубинами, затем её придавили камнем, а на камень для верности поставили медного всадника.
   Лет через сто Лягушка очнулась и стала карабкаться наружу, но у неё было мало сил, потому что ей сначала нужно выпить воды. Вот когда скоро будет Большое Наводнение, камень зальёт водой и Лягушка напьётся. Тогда она перевернёт, наконец, камень с медным всадником и вылезет на свободу. Вот тут-то всем и пиздец.
   Если кому-то сильно не терпится, он и сейчас может приложить к камню ухо и послушать.
   Когда вокруг тихо, слышно, как Лягушка сама себе что-то бубнит. Только не разобрать ничего, ни одного слова.
   Один доктор как-то раз приходил к камню со стетоскопом, до утра слушал-слушал, но так ничего и не разобрал.
   Расстроился и ушёл домой как был – в своём уме.

Негры

   Царь-пётр был Негр. И жили в то время в Петербурге одни Негры, так получилось.
   Единственные, кто тогда были не Негры – это немцы и голландцы. Негры ими брезговали, говорили, что от них кислятиной воняет, поэтому селили их отдельно – на васильевском острове.
   Чтобы приезжие не задавали идиотских вопросов, мол, почему вы такие чорные, Негры капали своим детям в нос особые отбеливающие капли. Иногда, правда, если дети были сильно сопливые, капли действовали плохо, и дети получались коричневатые, наподобие Пушкина. Тогда это дело сваливали на Арапа, будто бы это он виноват. Потом стали сваливать на Пушкина. Ещё потом, уже при коммунистах, когда почти все Негры переехали в Москву, стали говорить, что дети коричневые из-за университета патриса лумумбы.
   Сейчас все эти негры живут в Москве между станциями метро южная и пражская, женятся они только между собой. Ещё несколько семей живут возле станции электрозаводская, но мало.
   Белых людей они не переносят. Хуже белых людей для них только те Негры, которые понаехали из Африки или Америки. Они их называют черножопыми.
   Работа в Москве у Негров такая: они целый день ходят вокруг вокзалов, гума и цума, и на все вопросы кривят морды и хамят. Из-за этого приезжие не знают, что москвичи очень гостеприимные и хлебосольные, а думают, наоборот, что все они Сволочи. Когда Негров спрашивают, зачем они это делают, Негры отвечают, что такое у них Предназначение. Или вообще ничего не отвечают.
 
   Есть у Негров такая легенда, что однажды за ними прилетят два Гуся: один серый, другой белый, и возьмут их живыми на небо. Там Негры станут светлыми Ангелами. Потому что на небе всё не так: что было чорным, становится белым.
   Ну и наоборот, конечно.

Лурье

   Тот, кто никогда не бывал в Петербурге, ничего не знает про Лурье. Лурье – это не фамилия, не имя, не национальность: Лурье – это Лурье.
   Появиться Лурье могут где угодно – хоть на Чукотке, хоть в Африке, но живут они только в Петербурге.
   Род деятельности у всех Лурье гуманитарный: история, филология, искусствоведение, религия. Лурье-тракториста не бывает.
   Ни один Лурье не приходится другому ни родственником, ни однофамильцем. Если вы спросите одного Лурье не является ли он родственником другого Лурье, он очень на вас обидится. Более того, он скажет, что ни разу в жизни о том другом Лурье не слышал.
   Никто никогда не видел двух Лурье одновременно. Они могут даже работать в одном учреждении, но если один входит в комнату, то другой только что отлучился.
   Объясняется это очень просто: дело в том, что Лурье – это не разные люди, а параллельные формы существования одного и того же человека. Нам они кажутся разными только потому, что параллельные пространства, хотя и называются параллельными, но на самом деле они довольно-таки кривые и пересекаются с нашим пространством где попало и как попало. Поэтому один Лурье кажется нам старше, а другой моложе, один толще, а другой тоньше, один умер, а другой ещё нет. Один Лурье сильно умный, а другой совсем дурак.
   Но встречаться им нельзя ни в коем случае: если однажды два Лурье встретятся, тогда произойдет что-нибудь страшное: например, может так Ёбнуть, что и Петербурга не останется. А может и останется, но всё равно лучше не надо.

Избушка

   Когда человека вдруг совсем уже окончательно заебало Человечество и, более того, человек и сам окончательно заебал Человечество, ему ни за что не нужно ехать в пустыню, или в соловки, или на речку-речку Бирюса.
   Ему лучше всего приехать в город Москва и ровно в полдень неподвижно встать в центре зала на какой-нибудь центральной станции метро, наподобие тверской или пушкинской.
   И тогда пройдут мимо такого человека несколько тысяч миллионов человек, и ни единому из них ничего от этого человека не будет нужно, и сами они у него ничего не возьмут, даже если он даром будет предлагать. И будут у всех у них такие прекрасные оловянные глаза, что даже если этот человек станет показывать им Жопу или вдруг треснет пополам, или, например, из его головы пойдёт зелёный дым, то ничего вовсе не отразится в этих глазах, совершенно ничего, потому что они видели уже всё, что когда-либо происходило на этом свете.
   Ему можно было бы даже построить прямо посреди зала избушку и завести себе в ней порося и курочек, но это не получится, потому что прибежит дежурная и будет Пиздеть.

Конские Яйца

   Главная же проблема, стоящая перед жителями города Петербург – это спасение яиц коня петра-первого.
   Дело в том, что в училище имени дзержинского уже много лет существует традиция, согласно которой выпускники обязаны в ночь перед выпуском до блеска начистить яйца коня петра-первого. От этого яйца каждый год уменьшаются, и в настоящее время их объём составляет не более шестидесяти процентов от тех яиц, которыми конь петра-первого был оснащён при отливке.
   Понятно, что через какое-то время, пусть может быть и не в этом веке, но однажды конь петра-первого останется совсем без яиц. А великий основатель великого города на коне без яиц – это, согласитесь, довольно-таки позорно.
   Запретить курсантам начищать яйца нельзя, так как традицию эту ввёл сам царь-пётр, ещё в одна тысяча семьсот шестнадцатом году, самолично начистив до блеска яйца своему тогда ещё живому коню.
   Конь этот впоследствии умер и царь-пётр даже приходил на его могилу и возложил стопу на его череп. Ну, в общем, про это уже писал в своём стихотворении Александр Сергеевич Пушкин. Правда на самом деле змея не сумела прокусить сапог царя-петра, и он убил её тростью, но, тем не менее, змея тоже попала в памятник.
   Самое же удивительное во всей этой истории – это как в неё опять попал Александр Сергеевич Пушкин?
 
   Нет ни одного, вообще ни одного предмета, о котором Пушкин не сказал бы пару слов. Бодрый такой, небольшой и коричневый, всё-всё обследовал он в той тесной кухне, в которой мы все существуем, всё ощупал своими бакенбардами и записал это в своих тетрадях.
   Если хорошо порыться в его записях, можно найти зашифрованные сведения не только о царе Николае I, но даже и о печальной судьбе Николая II. К Ленину Пушкин не проявил особого интереса, Троцкого назвал проституткой, а к депутату Шандыбину относился хоть и с юмором, но вполне доброжелательно.

Петербург

   Если в Петербурге идти по какому-нибудь мосту, навстречу обязательно попадётся такой человек: в очёчках, с бородой, ну понимаете, в общем. Не маркетолог, это точно, и не менеджер, ни в коем случае. Про инвестиции ничего вообще не знает и про соотношение доллара с евро тоже не знает. Упал там доуджонс или поднялся – это ему похуй, он, может быть, вообще никогда не слышал такой фамилии.
   Он, скорее всего, поэт, но не полезный поэт, типа песенник, которые все уважаемые и зажиточные люди, а из тех ненужных поэтов, вредных, у которых ничего в стишках не складно и всё непонятно. Ну или, может быть, он стучит в каком-нибудь ансамбле на железном треугольнике. То есть, не делает вообще ничего. И никуда не спешит, заметьте, медленно идёт, не опаздывает. И при всём при этом, довольный вполне – то есть, не валяется дохлый на помойке, а идёт по мосту и, блядь, улыбается.
   И вот таких людей в городе Петербурге целые вагоны в метро ездят. Один со скрипочкой, другой с контрабасом, третий – вообще ясно, что полностью ебанутый, но тоже уже пьяный. И таких людей – их дохуя. И никто из жителей Петербурга не обращает на них внимания, потому что половина жителей – это они и есть, а другие к ним давно привыкли.
   Зато если человек приезжает из другого города, в основном из Москвы, такое положение вещей вызывает в нём страшное раздражение. Потому что в этом случае нарушается основной принцип Справедливости, то есть кто-не-работает-тот-не-ест. А эти тут все не работают. И раз что-то едят, то, значит, из моего кармана и мои личные продукты.
   Петербуржцев же давит противоположная жаба: по их мнению, москвичи захапали себе все денежки и тратят их теперь на всякую хуйню – транспортные какие-то кольца и оскорбительные металлические карикатуры на петра-первого. А ведь деньги можно тратить с гораздо большей пользой – накупить, например, ещё много-много уродов для кунсткамеры и зверушек для зоологического музея.

Кольцевая линия

   Москвичи никогда не ездят по кольцевой линии метро. Потому что по кольцевой линии поезда водят Компьютеры, а возле станции курская есть один сложный поворот, на котором Компьютеры ещё не умеют правильно притормаживать, и из-за этого там разбивается много поездов.
   Все москвичи про это знают, но приезжим, а тем более родственникам, про это не говорят, потому что если москвич расскажет про кольцевую линию приезжему, такого москвича сразу в пять часов выселяют в апатиты или стерлитамак, без вещей, даже зубную щётку не разрешают забрать.
 
   Так что сами москвичи всегда ездят только по радиальным линиям, а приезжие, наоборот, толпами бегут с баулами на кольцевую линию со станции комсомольская.
   Всем известно, что просто так человек в Москву не поедет. Он туда поедет только для того чтобы грабить квартиры или торговать блядями. Поэтому, когда на кольцевой линии разбивается поезд, у милиции праздник: ковырнул один раз лопатой – а там тебе и гексоген, и сифилис, и героин, и просроченная справка об освобождении. Укладывай в пакетики и пиши начальству рапорт.
   Поэтому устроиться работать милиционером в линейную милицию на станцию курская стоит сорок тысяч долларов за два месяца. Зато за это время все как раз выслуживаются из капитанов в подполковники и уходят в Министерство на генеральскую должность.
 
   Железнодорожная милиция от зависти придумала устроить на всех вокзалах скользкие выпуклые платформы, чтобы люди скатывались под колёса поездов дальнего следования, но там карьера всё равно не та: разрежет за день человек пять-шесть, не больше, да и то в основном пожилых учительниц младших классов.
   Редко-редко когда главного бухгалтера с чорной кассой.

Поезд межпространственный

   Однажды в Петербурге машинист поезда в метро решил пошутить. Следующая станция, говорит, курская.
   Ну приехали, вышли на платформу, а там действительно курская. Пассажиры уже хотели закричать, потому что один обещал через десять минут с кем-то встретиться на выходе с эскалатора на удельной, а у женщин дети дома некормленые и муж тоже, но тут к ним подошла милиция и спросила регистрацию. А ни у кого нету. Ну хорошо, говорит милиция, тогда хоть билет покажите. А в метро какие билеты, не дают там. Ну в общем всех арестовали и увели куда-то внутрь, а там все умерли. У одного человека рак открылся, у женщины внематочная беременность, а машинист даже до эскалатора не дошёл – упал на пол и забился в судорогах. В общем, умерли.
   Шуму из этого поднимать не стали, в москве и без этого поезда есть каждый день о чём пошуметь, так что поставили поезд на запасные пути и про него забыли. А тут назначили нового министра транспорта, и он устроил обход в метро. Почему, говорит, поезд простаивает? Ну и что, что выпущен он на заводе имени Урицкого, а у нас подвижного состава не хватает.
   Выпустили, значит, поезд на линию. И в первом же рейсе московский уже машинист тоже вдруг взял и пошутил, хотя раньше за ним ничего такого не замечалось. Следующая, говорит, станция василеостровская. Но струсил. Когда у него перед глазами рельсы стали завиваться в спираль, он испугался и закричал, что извините, мол, произошла ошибка, следующая станция улица академика янгеля, так что туда и приехали.
   Машинист мог бы конечно и промолчать, что так оно случилось, но попался честный – пошёл к сменному мастеру и всё рассказал. Ему назначили обследование и отправили потом в профилакторий на неделю, а поезд уже совсем навсегда поставили в тупик депо петровско-разумовской линии.
   Хотели этот поезд отдать учёным, но на науку сейчас в России никаких денег не платят, так что учёные его не взяли. Американцы сильно просили себе этот поезд, и откуда они только, блядь, всё всегда пронюхают, но им не дали. Не хватало ещё, чтобы американцы к нам прямо из бостона ездили на речной вокзал.
   В общем стоит этот поезд опять в тупике, в кабине насрано, на боку хуй написан. Что в целом и правильно.

Колбаса

   В поездах быстрого следования от Петербурга до Москвы установлена специальная система подачи воздуха в вагоны, чтобы от большой скорости он не становился слишком разреженным. Сами вагоны при этом сделаны герметичными, и открыть во время движения окно или дверь совершенно невозможно.
   Система подачи воздуха первоначально была совмещена с системой торможения, которая, как всем известно, также работает на сжатом воздухе. Однако вскоре от такого совмещения отказались, поскольку был случай, когда в скоростном поезде ЭР-200 один пьяный мудак сорвал на полном ходу стоп-кран, и все пассажиры, включая машиниста, проводников и бригадира поезда, задохнулись.
   В управлении Октябрьской железной дороги долго думали, что делать с этим мёртвым поездом и, поскольку время было голодное – начало девяностых, да и чтобы шуму не поднимать, решили отправить всё содержимое скоростного поезда на Черкизовский колбасно-сосисочный комбинат, чтобы использовать в качестве добавки к варёным колбасам.
   Именно с этого времени черкизовские колбасы стали славиться особо нежным вкусом, и всякий, кто один раз их попробовал, уже другой колбасы в рот не возьмёт.
 
   После этого успеха руководство черкизовского комбината заключило с управлением октябрьской железной дороги контракт на поставку содержимого одного скоростного поезда один раз в три месяца. К тому времени совмещённую воздушную систему уже убрали, и теперь у каждого бригадира в штабном вагоне есть кнопка: он её нажимает сразу же после Твери, и в заказанном поезде отключается подача воздуха. Проводникам и машинистам на этот случай выдают кислородные подушки, потому что столько проводников не напасёшься.
   Родственники пассажиров первое время крайне надоедали управлению октябрьской железной дороги своими вопросами. Тем не менее им всегда отвечали очень вежливо и назначали время. В один из дней все обеспокоенные родственники собирались в актовом зале управления. После этого пускали газ, и родственников тоже отправляли на черкизовский комбинат.
   Так что через некоторое время родственники перестали волноваться, и у москвичей теперь считается, что если кто-то не приехал из Петербурга, значит судьба его такая, все там будем.
 
   Однажды писатель Сорокин (тоже, кстати сказать, большой поклонник черкизовской колбасы – у него в портфеле всегда лежит искусанный батон ветчинной) попал именно на такой поезд.
   Уселся он в своём купе, достал из портфеля бумажку, карандаш и начал писать какую-то очередную свою гадость. И так бы он никогда её не дописал, но, когда после Твери отключили воздух, проводник вагона, в котором ехал писатель Сорокин, допустил халатность: он надумал покурить травы, для чего ещё на остановке в Твери открыл окно, подперев его шахматной доской для вытяжки.
   Проводника, конечно же, сразу вызвали в штабной вагон и зарубили там пожарным топором, но ничего не поделаешь: времени на то, чтобы душить вагон с писателем Сорокиным уже не оставалось, поэтому вагон потихоньку перецепили на станции Москва-сортировочная к другому поезду. Так что писатель Сорокин вышел на Ленинградском вокзале и пошёл домой, или к блядям, или неизвестно, куда он там обычно ходит – ничего даже не заметил.
   Почему-то вообще в этой жизни разным негодяям всегда везёт гораздо больше, чем приличным людям.

Гриб

   В середине Москвы, там где все думают, что Кремль, стоит огромный Гриб.
   Этот Гриб испускает из себя такие галлюциногены, что всем кажется, будто бы вокруг сияют золотые купола, гум-цум, чистые пруды и большой театр.
   На самом же деле, в Москве стоит всего пять-шесть покосившихся избушек, в которых живёт начальство, остальные же москвичи живут в землянках, это которые зажиточные, а так в основном под кустиком или в ямке. Но сами москвичи про это совершенно не догадываются. Например, живёт человек в овраге под ивовым кустом, а Гриб ему внушил, будто бы это пятикомнатная квартира на новом арбате. И человек от этого становится такой довольный, что хуй ещё станет с вами разговаривать.
   Только иногда ночью, если подует сильный ветер, и галлюциногены уносит в сторону домодедова, москвичам снится, что на груди у них сидит крыса и лижет им губы. Так вот, как раз эта крыса и есть самая настоящая, а всё остальное – Наёбка.
   Если умный человек приедет в Москву в противогазе, он сразу заметит, что никаких трёх вокзалов там нет, а есть одно только жолтое одноэтажное здание, даже без буфета. Перед зданием пасётся корова, а мимо коровы проезжает в трёхколесном мотоцикле урал-с-коляской мэр-лужков в засаленой кепке и везёт домой спижженый в соседнем колхозе стожок сена, небольшой, но плотно утрамбованный.
   Только даже самый умный человек вряд ли успеет все это увидеть, потому что его сразу же арестует милиция, отведёт его в дурдом, и там его накачают такими лекарствами, что он уже без всякого Гриба будет видеть одни золотые купола. С этим в Москве строго.
   Большинство жителей в Москве ненастоящие, они даже не умеют разговаривать – это хорошо знает любой приезжий. Да и сами москвичи между собой никогда не разговаривают: настоящие брезгуют ненастоящими, и наоборот.
   Впрочем, для справедливости нужно сказать, что в Москве не всё галлюцинация, а то это давно бы заметили из космоса.
   Есть кое-что почти настоящее: я, например, однажды сидел в каком-то парке и любовался на петра-первого работы скульптора церетели на фоне храма Христа Спасителя. Тут вдруг подул ветер, и пётр-первый вместе с корабликом ёбнулся прямо на храм. Тогда из-за горизонта вышел колышущийся мужик в полнеба, с гаечным ключом и монтировкой, всё быстренько поставил на место, нахлобучил на петра-первого треуголку, которая закатилась было в москва-реку, поправил какие-то увеличительные линзы и снова ушёл за горизонт – вероятно, чинить петропавловскую крепость, которая вообще по два раза на дню валится в неву.
   И снова надулись на кораблике петра-первого паруса в одну сторону, а флаг – в другую, ухватился царь-пётр за игрушечный штурвальчик, ощерил кривые свои зубищи, и стало даже ещё пиздатее, чем раньше, если только это вообще может быть.

Юбилей

   В Москве выпал снег и лежит теперь на пальмах, совсем как в кинофильме Сергея Соловьёва асса, только лучше.
   Вчера праздновали день города: Москве исполнилось пятнадцать тысяч лет. По этому поводу на улицах была тишина и даже машинам запретили ездить.
   В остальные же дни все москвичи пляшут на улицах, поют; фейерверки, шутихи, канонады, голые женщины в перьях разносят бесплатно водку. Спать совершенно невозможно, совершенно.
   В Чертаново был оползень: снесло восемь шестнадцатиэтажных домов вместе со всеми жителями, но никто пока их не хватился. Потом, может быть, когда-нибудь заметят.
   Рассказывают ещё, будто бы во время юбилея по Сухаревке водили Лужкова: он показывал, как бабы бельё стирают и как крестьяне горох молотят, и ещё много разных штук: например, выкуривал одним духом папиросу беломор.
   Но про беломор – это врут, наверное.

Сотовый Робот

   Когда москвич идет по улице с сотовым своим телефоном, который выдали ему при рождении и положат ему в гроб после смерти, он обязательно говорит в свой телефон: «Я иду».
   Если он садится на скамейку, он обязательно скажет: «Я сел на скамейку».
   Потом скажет: «Вот я встал и пошёл».
   Понятно, конечно, что никакой живой или мёртвый человек такие сообщения слушать бы не стал, поэтому на обратном конце телефона сидит Робот, Которому Всё Интересно. Этот робот, например, от сообщения «я иду» страшно волнуется, кричит: «Да ну нахуй!!! Да не может этого блять быть!!! А куда идёшь? А откуда? А когда придёшь? Ну? Ну?!!! Да это же просто охуеть можно!!!»
   Особенность этого робота заключается в том, что ему на самом деле страшно интересно. Потому что это у него такая одна-единственная Функция. Если ему вдруг станет неинтересно, то его просто-напросто выключат, и пиздец.

Чучело

   В самой середине Москвы лежит Дохлое Чучело. Однажды в тридцать пятом году оно вдруг село и сказало: «Блять! Я блять думаете об этом суки мечтало блять!» Тогда пришёл Сталин и застрелил Чучело из пистолета в Хуй. Потому что в этом мире если у кого нет под рукой где-нибудь Хуя, то такого человека все толкают в метро и, когда он разговаривает, все зевают и чешут Жопу, и ещё выплёвывают ему окурок на штанину.
   И Чучело с тех пор совсем сдохло.
   А не нужно было Счастья всем желать, самое умное нашлось. Ещё оно разбило Голубую Чашку и не созналось. Вот и лежит теперь с лапками скрюченными, и хуй ему, а не Царствие Небесное. И когда нас всех позовут на Страшный Суд, оно так навсегда и останется там валяться, только солдаты все разбегутся, и электричество погаснет, и протухнет Чучело, и будет вонять.