Глава 20
В холл я спустился первым. Поскольку в гостинице стояла та же мертвая тишина, которая приветствовала нас по прибытии, я решил пока обследовать, что скрывается за дверью с надписью "ГОСТИНАЯ". Небольшое помещение было скудно обставлено столами и стульями, напоминавшими одиноких путников, замерзших в горах. По углам были расставлены ещё три или четыре чахоточные пальмы, а у противоположной стены притулилась металлическая жаровня с решеткой, в которой стыдливо тлели издыхающие угольки.
Чувствуя себя вконец больным и разбитым, я решил, что нужно срочно выпить чего-нибудь покрепче. Возле жаровни висел ещё один колокольчик, но, уже изучив местные обычаи, я звонить не стал, а, высунув голову в холл, несколько раз сипло проорал:
- Эй! Эй там!
Из кофейной вынырнула худощавая приземистая личность во фраке, фалды которого едва не волочились по полу. Вблизи я разглядел, что это довольно румяный и рыжеволосый молодой человек. Хоть один приличный служащий, подумал я. Официант, должно быть.
- Что вы хотели? - осведомился он с дружелюбием уроженца Ирландской республики.
- Выпить, - прогундосил я.
- Пожалуйста, здесь это только приветствуется, - улыбнулся официант.
- Что у вас есть?
- О, все что душе угодно, - развел руками ирландец. - Джин, виски, ром, "Гиннес", молочный ликер, ментоловый ликер, портвейн, яичный...
- Я хочу виски. Двойную порцию - в один бокал. А аспирин у вас есть?
- А что, вам нехорошо? - забеспокоился молодой человек.
- Чертовски даже скверно, - махнул рукой я. - Поторопитесь, пожалуйста.
К тому времени, как сестра Макферсон спустилась в холл, я опорожнил две двойных порции виски и проглотил полтора грамма аспирина. Услужливый официант, по моей просьбе, не только принес угля, но и раздобыл где-то кочергу.
- Мы предпочитаем не слишком роскошничать с углем, - сказал он. - А то попадались гости, которые вели себя так, будто "Куин Элизабет" отапливали.
- Садись сюда, Нэн, - пригласил я сестру Макферсон. - Выглядишь ты чудесно.
- Я бы тоже с удовольствием промочила горло, - призналась она. - У меня в номере жуткая холодрыга.
- Вы не в третьем остановились, случайно? - встрял официант. - В этом номере и правда околеть недолго. Просто не понимаю, как там люди выдерживают. По-моему, проще в палатке переночевать.
- Нам бы выпить, - напомнил я.
- Может быть, сбить даме коктейль? - предложил назойливый ирландец. Вкусно и недорого.
- Принесите два больших виски, - сухо приказал я.
Когда он отчалил, а мы пересели поближе к огню, я почувствовал себя немного лучше.
- Не повезло с комнатами, - сокрушенно покачал головой я, оглянувшись, дабы удостовериться, что ирландец не подслушивает под дверью. - Эта мерзкая гусыня меня совсем с толку сбила.
- Ничего страшного, - великодушно промолвила сестра Макферсон, затягиваясь сигаретой. - Проберешься ко мне ночью, когда все уснут. В конце концов так, может быть, даже и к лучшему.
- Да. Извини, - сказал я и взял её за руку. - Я, видишь ли, впервые оказался в такой ситуации. И... Мне очень, очень хочется, Нэн, чтобы у нас с тобой все получилось.
Она улыбнулась и стиснула мои пальцы.
- Ты очень милый, Джей... Ричард. Очень.
Официант принес нам виски, но не ушел, а остановился рядом. Я раздраженно приподнял голову.
- Я посмотрел в книгу постояльцев - вы, оказывается, из Лондона, проговорил он. - А чем, дозвольте спросить, вы занимаетесь?
- Я врач.
Я тут же прикусил губу, но было уже поздно. Вторая идиотская ошибка за короткое время.
Глаза официанта жадно загорелись. В них заплясали голодные огоньки.
- Ах вот как! - произнес он, потирая руки. - Ах, как интересно! - Не дожидаясь приглашения, он уселся рядом. - Я просто восхищаюсь людьми вашей профессии, доктор. Преклоняюсь перед вами. У меня есть брат, который тоже хотел выучиться на врача, но повздорил с властями. Теперь он устрицы раскурочивает в отеле на О'Коннелл-стрит. А жаль, хороший был бы врач. А ваша спутница - конечно, медсестра, да?
- Вообще-то она моя двоюродная сестра, - отрезал я. - Наш дядя, крупный предприниматель, внезапно умер. Мы на его похороны едем. А здесь мы остановились, потому что один человек сказал, что...
- Это просто счастье, доктор, что вы к нам заехали, - перебил он. Меня, видите ли, ноги беспокоят, а я как раз собирался завтра к врачу ехать. Теперь, поскольку здесь вы, я, разумеется, никуда не поеду. Вот смотрите: когда я ставлю ногу так, то вот здесь начинает болеть...
Официант стащил правый ботинок и собирался уже снять носок, когда я решительно остановил его.
- Если не возражаете, о ваших хворях мы поговорим позднее. А сейчас я бы хотел ещё выпить.
- Но вы ещё едва свои рюмки пригубили, - обиженно возопил он.
- Я знаю, - жестко сказал я. - Но, пока вы обернетесь, мы уже допьем.
- Доктор, у меня ещё и почки шалят, - оживился официант. - Посмотрите?
- Потом, потом, - нетерпеливо отмахнулся я. - Принесите нам выпить.
- Как скажете, доктор. Я могу и подождать.
Мы выпили, и сестра Макферсон заметно оживилась. По счастью, докучливого официанта позвали сервировать столы к ужину.
- Как насчет ужина? - спросил я Нэн.
- Ум-мм, я жутко проголодалась, - сказала она. - К тому же нам предстоит убить ещё часа три, прежде чем все разбредутся.
Я пригнулся и поцеловал её. Нэн звонко рассмеялась.
- Интересно, как там наша сестра Плюшкиндт? - промолвила она.
Хохоча, мы рука об руку направились в кофейную.
* * *
Позже я пришел к выводу, что именно злополучный ужин и доконал меня. Стены холодной и мрачной кофейной украшали только офорты с изображением лошадей. Большая часть столов пустовала, а немногочисленные постояльцы сгруппировались у небольшого камина. Две старушки за столом, уставленным пузырьками с лекарствами и микстурами, пожилая чета, краснорожий толстяк с рыжими тараканьими усами и худой как жердь седовласый мужчина, который черпал ложкой суп и одновременно читал газету, подставкой для которой служила бутылка пива. Все молчали, сосредоточенно работая челюстями, словно стремились как можно быстрее разбежаться по своим номерам.
- Проходите, доктор! Сюда, пожалуйста, доктор! - громко позвал официант, подскакивая к нам. - Я усажу вас прямо у самого камина, доктор! Здесь вам будет удобнее, доктор! - Он провел нас к маленькому столику, стоявшему едва ли не в самом камине, и услужливо обмахнул салфеткой стулья. - Пожалуйста, доктор. Прошу вас, мисс. Тепло и уютно, не правда ли?
Будучи наверняка родом из краев, где почитали только церковь и медицину, официант тут же зачислил нас в свои фавориты. С одной стороны, это, несомненно, повысило качество обслуживания, но с другой - привлекло к нам всеобщее внимание.
- Что прикажете подать, доктор? - спросил официант, изогнувшись дугой.
Я пробежал глазами меню.
- Мне, пожалуйста, "Потаж Дюбарри"*(* Густой суп (франц.)), - выпалил я, пытаясь не обращать внимания на зрителей, которые таращились на нас во все глаза.
Официант помрачнел.
- Я бы вам не посоветовал брать это блюдо, доктор.
- Хорошо, - кивнул я и посмотрел на сестру Макферсон. - Тогда принесите нам тушеную камбалу с отварным картофелем и капустой.
Официант озабоченно почесал карандашом затылок.
- На вашем месте, доктор, я бы не стал пробовать рыбу, - сказал он наконец. - Всем я, разумеется, это не говорю, но наша кошка от этой камбалы нос воротит.
- А как насчет баранины, запеченной в горшочке? - язвительно осведомился я. - Ваша собака её ест?
Официант обиженно замолчал, но что-то настрочил в своем блокнотике.
- Еще вина, пожалуйста. - Он сделал вид, что не понимает, и я спросил: - У вас есть вино?
- О да, вино есть. Я принесу вам бутылку.
- Красного, - твердо сказал я. - Желательно - бургундского. Но только в том случае, если оно комнатной температуры.
- Положитесь на меня, доктор, - заверил официант, отправляясь на кухню.
- Я правильно понял, - прогудел наш сосед с рыжими усами, - что вы врач, сэр?
Я, скрепя сердце, кивнул.
- Майор Глинтвейн, - представился он. - Буду чрезвычайно счастлив познакомиться с вами и с вашей очаровательной супругой...
- Я вовсе не его супруга, - кокетливо хихикнула сестра Макферсон.
- Она моя двоюродная сестра, - заученно пояснил я. - У нас был дядя в Шотландии, который умер, и мы едем на его похороны. Он был предприниматель. А мы живем в Лондоне, - зачем-то добавил я.
- Надеюсь, вы не обидитесь, - пробасил майор Глинтвейн, - но лично я врачам не доверяю. То есть, против самих врачей я ничего не имею. Тем более, что некоторые мои друзья относятся к вашему же сословию. Но вот в саму медицину я не верю, - глубокомысленно закончил он.
- Я тоже, - неожиданно для меня и окружающих возвестила сестра Макферсон. С пьяной удалью, как мне показалось.
Майор просиял.
- Неужели? Очень, очень любопытно. А вы... простите, имеете отношение к медицинской специальности?
- Да, я из друидической сестринской общины. Мы лечимся только белой омелой, а порой на рассвете устраиваем церемониальные жертвоприношения. Хотите, выведу вам бородавки?
Майор опешил было, но затем взял себя в руки.
- Уверен, доктор, что мой случай заинтересует вас, - подобострастно заговорил он. - Мне даже любопытно было бы услышать ваше мнение. Хотя я вовсе не уверен, что вы одобрите мое лечение. - Он хитро осклабился, откинулся на спинку стула, расстегнул пиджак и выставил на обозрение свое изрядное брюшко. - Представляете, доктор, когда мне исполнилось пять лет, врачи уверяли, что жить мне осталось всего полгода!
К счастью, именно в эту минуту официант принес баранину в горшочках и красное вино, подогретое едва ли не кипения, и нам не пришлось выслушивать хвастливый рассказ майора о нашептываниях какой-то ведуньи, заговорившей ему сразу все болячки. Когда мы перешли к сыру, майор уже задирал брючины и демонстрировал окружающим зарубцевавшиеся шрамы от застарелого остеомиелита. В беседу вступил и седовласый, оказавшийся, как и майор, коммивояжером. Он поведал всем о том, как мучился геморроем. Тут не выдержал и наш официант. Опершись на камин, он принялся хвастать камнями в почках и больными ступнями.
- Раз у вас камни, - вставила сестра Макферсон, - вам нужно побольше пить. Промывайте почки водой. Чистой водой. Пейте вволю - несколько галлонов в день.
- Ерунда! - не выдержал я. Виски возымело свое действие, в голове шумело, а горло немилосердно драло. - Для дипломированной медсестры твои воззрения поразительно устарели. Современные методы лечения мочекаменной болезни начисто отрицают...
- Ах, так вы, значит, врач и медсестра! - обрадованно прокудахтала старая перечница справа от нас. - А что, позвольте спросить, привело вас в наши края?
- Мы встретили по дороге одного человека, который порекомендовал эту гостиницу. Мы вообще-то кузен и кузина. а едем мы на похороны дядюшки, который...
- О Господи! - громко выпалила сестра Макферсон. - Может, хватит? Она встала. - Я пошла спать.
Спать! Я внезапно вспомнил, зачем мы сюда приехали, и сказал ей вслед:
- Я сейчас тоже пойду.
- Но ведь ещё и десяти нет, - возразил майор. - Давайте пропустим по стаканчику.
- Нет, благодарю. - Я повернулся к официанту, который стоял, задумчиво почесывая ляжку. - Принесите мне то, что осталось от нашей бутылки виски. Заберу к себе в номер.
Сидя на краешке жесткой кровати, я предавался грустным мыслям. Как дорого я бы дал сейчас, чтобы лежать дома в теплой постели, благодарно попивая чай с медом, который каждые полчаса подносила бы какая-нибудь заботливая сиделка. Увы, мне предстояло выдержать испытание до конца. В противном случае многоопытная сестра Макферсон, для которой - в этом я был свято убежден - подобные приключения не были в новинку, заклеймит меня несмываемым позором.
Выждав, пока вокруг все стихло, я медленно разделся, облачился в халат и осторожно распахнул дверь. Снаружи было темно, и стояла могильная тишина. Я начал спускаться по ступенькам.
Не знаю, по какой причине - из-за температуры, виски или волнения, но мое сердце колотилось как безумное. Я крался по коридорам почти ощупью, постаравшись как следует запомнить дорогу к номеру три, когда возвращался к себе после ужина. Точно зная, что возле притороченного к стене огнетушителя надо повернуть налево, я повернул, спустился на три ступеньки и оказался на втором этаже. Я перевел дух, перепроверил свое местонахождение, нащупав мраморную статуэтку Британии, и уже готовил силы для завершающего броска, когда вспыхнул свет.
- Да?
Миссис Цербер-Дигби в халате и сеточке для волос стояла в дверях своей комнаты.
Я попытался улыбнуться.
- Э-ээ... добрый вечер.
Она промолчала.
- Я искал ванную, - нашелся я.
- Ванная есть и на вашем этаже.
- Да что вы? В самом деле? А я не заметил.
- Она находится прямо напротив вашего номера. На дверях крупными белыми буквами написано "ВАННАЯ".
- Спасибо, - раскланялся я. - Огромное спасибо. Ужасно глупо было сюда притащиться. И как это я не заметил? Все удобства, надо же. Прекрасный у вас отель. Замечательный.
Миссис Дигби не ответила, и мне пришлось вернуться к себе тем же путем, что я и пришел. Мегера дождалась, пока я исчезну за поворотом, и лишь тогда выключила свет. Прождав в холодном коридоре десять минут, я попытался прокрасться обратно, но она снова зажгла свет, прежде чем я успел достичь основания лестницы.
- Как вы сказали - напротив моей двери? - переспросил я. - С табличкой "ВАННАЯ"?
- Да!
- Понятно, мэм. Спасибо. Спокойной ночи, мэм. Счастливых сновидений.
Я вернулся в свой номер и залпом допил оставшееся в бутылке виски. Часы показывали уже половину двенадцатого. Похоже, для успешного выполнения задуманного плана мне предстояло прождать ещё час. А то и два. Я улегся на кровать и раскрыл номер "Ланцета", который случайно прихватил с собой.
Когда я проснулся, было уже девять утра.
- О Господи! - воскликнул я, уже предвидя, как стану в Св. Суизине всеобщим посмешищем. Одевшись на скорую руку, я соскользнул вниз и промчался к номеру три. В комнате никого не было, а на кровати сестры Макферсон одиноко лежала розовая ночная рубашка. Холл тоже было пуст, да и в кофейной не оказалось ни души.
- Если ищете свою даму, - с ехидцей произнес высунувшийся из кухни официант, - то она ушла гулять с майором.
* * *
На обратном пути мы с сестрой Макферсон почти не разговаривали. Лишь, завидев ворота зоопарка, она залилась звонким смехом.
- Не понимаю, отчего ты веселишься, - угрюмо промолвил я. - У меня, между прочим, дикая температура, горло болит и башка раскалывается. Да и откуда я мог знать, что у них там творится?
- Я тебя вовсе не виню, - снова прыснула Нэн. - Представила просто, как наши девчонки обхохочутся.
- Как, ты им расскажешь? - испугался я.
- Конечно! А почему бы и нет? Ведь жизнь у медсестер скучная и однообразная. А минутка веселья её скрасит.
- Если ты хоть слово ляпнешь своим подружкам, - прошипел я, - я раззвоню об этом по всему нашему корпусу. Бингхэм будет очень рад.
Но она только засмеялась.
- О нет, ты не посмеешь.
- Еще как посмею!
Но я уже знал, что она права.
Сестра Плюшкиндт с тех пор никогда больше со мной не разговаривала. А две недели спустя сестра Макферсон объявила о помолвке с Бингхэмом.
Глава 21
- Да, не повезло, дружище, - сочувственно произнес Гримсдайк. - С другой стороны, могло быть и хуже. Один мой приятель, например, укатил с девушкой на уик-энд в Брайтон. Снял номер в лучшем отеле, заказал торжественный ужин и так далее. Затем поднялся в номер, распахнул окно, чтобы насладиться морским воздухом, и - представляешь, кого он увидел перед входом в отель? Всю её семью в полном составе, да ещё и с малыми детишками. Представляешь?
Я хмуро воззрился на свое недопитое виски в стакане для полоскания зубов; горло уже почти не болело, но нанесенная мне рана была ещё слишком свежа. Я решил, что шрам от неё останется на всю жизнь.
- Моя беда - женщины, - со вздохом провозгласил я.
- Да брось ты, Ричард! - отмахнулся Гримсдайк. - Более добродетельную личность, чем ты, и представить трудно. Ты же настоящий отшельник. Анахорет. Если не принимать во внимание этот карманный гарем, которым ты обзавелся лишь в самое последнее время, я думал, что ты на женщин и взглянуть-то боишься.
- Да, я не из тех, что волочатся за каждой юбкой, - признал я. Однако после получения диплома я без конца влипаю в самые дикие истории. То эта кошмарная Жасмина, жена доктора Хоккета. Настоящий вампир в женском обличье. То дикая лесная кошка по имени Китти, подруга Пиф-Пафа с Парк-Лейн. Потом сестра Плюшкиндт. Ну и наконец эта веснушчатая нимфоманка Макферсон.
- Лично я убежден, что время от времени мы просто обязаны уступать порочным женщинам, - засмеялся Гримсдайк. - Это очень помогает скрашивать нашу жизнь.
- Но ведь студентами мы об этом и не помышляли!
- Ты недооцениваешь роковые последствия обладания врачебным дипломом, малыш, - покровительственно произнес Гримсдайк. - Дипломированный доктор притягивает женщин как мед - мух. На мой взгляд, белый халат их просто завораживает.
- Думаешь? - усомнился я.
- Уверен. Ты только посмотри на дела, которые постоянно разбирает Большой медицинский совет! Почему, по-твоему, каждый медицинский учебник начинается со строгого предупреждения, что врач-мужчина должен осматривать любую пациентку в возрасте от девяти до девяноста исключительно в присутствии медсестры? Теперь ты со мной согласен?
- Возможно, ты и прав, - неохотно буркнул я.
- Вот так-то. Выпей еще.
* * *
Последующие несколько дней были беспросветно мрачными и унылыми. Время моего увольнения из Св. Суизина, которому я отдал семь лет жизни, стремительно приближалось, а перспективы выглядели самыми туманными и безрадостными. Я снова засел за учебники, дав себе зарок, что, представ перед экзаменационной комиссией в следующий раз, обращусь к председательствующему со словами "Уважаемый сэр или - мадам!". От одной мысли, что мне опять придется выискивать объявления в "Британском медицинском журнале", сводило скулы.
Лучик надежды внезапно забрезжил после встречи с профессором хирургии.
Я заглянул в лабораторию хирургического отделения, чтобы посмотреть на анализ одного из наших больных, когда из кабинета вышел сам профессор.
- Гордон! - воскликнул он, хищно поведя длинным носом.
- Да, сэр?
- Зайдите ко мне на минутку.
Нервно облизывая внезапно пересохшие губы, я проследовал за ним в кабинет, загроможденный старинными приборами, заспиртованными органами, стопками книг, медицинскими журналами на нескольких языках и развешанными на стенах фотографиями предшественников профессора.
- Сядьте, - приказал он.
Я робко присел на краешек стула, лишь в последний миг сумев не раздавить коробочку с угрожающей надписью "Радиоактивность!", тогда как профессор плюхнулся в свое вращающееся кресло, плотно запахнув белый халат. Я ждал, затаив дыхание. Со времени своего возвращения в Св. Суизин, я старательно избегал профессора, но всякий раз, перехватывая его взгляд, я чувствовал, что он мысленно взвешивает, пора отправлять меня в сумасшедший дом или ещё чуть-чуть подождать.
- Сегодня я обедал вместе со своим другом, мистером судьей Хопкрофтом, - начал он.
Я втянул голову в плечи и промолчал.
- Мы с ним вспомнили тот случай, когда вы работали у меня в травмпункте.
- А я так надеялся, сэр, что мистер Хопкрофт забудет о нем, - убитым голосом произнес я.
- Напротив, мы с ним от всей души посмеялись. В самом деле, очень забавно вспомнить. У Хопкрофта, между прочим, прекрасное чувство юмора. Порой, вынося приговор, он так хохмит, что присяжные со стульев падают.
- Не сомневаюсь, сэр.
Воцарилось молчание. Профессор сосредоточенно разглядывал заспиртованную почку.
- Должен признаться, Гордон, я был с вами чересчур резок, - сказал он наконец.
- Вы очень добры, сэр.
- И обошелся с вами несправедливо.
- Ну что вы, сэр! - Беседа развивалась совсем не так, как я предполагал. - Я вполне это заслужил.
- Откровенно говоря, я не раз вспоминал тот злополучный эпизод. Нельзя допускать, чтобы эмоции брали верх над разумом.
Он снова приумолк. Я трепетно ждал.
- Бингхэм... - начал было профессор.
- Да, сэр?
- Он ведь ваш приятель?
- Не совсем, сэр.
- Сказать вам по правде, Гордон - только пусть это останется между нами, - Бингхэм меня здорово разочаровал. Он не без способностей, не спорю. Однако порой во время операции я просто теряюсь, не в силах понять - кто из нас двоих профессор.
- Вы правы. сэр.
- К тому же, насколько мне известно, он не самая популярная личность среди нашего персонала?
- Да, сэр, - с восторгом закивал я. - Не самая.
- Дело в том, Гордон, что у меня неожиданно освободилось место, продолжил профессор. - Старшего патолога. Мистер Ширади должен вернуться в Бомбей. Работа, конечно, не бей лежачего, но зато у вас будет вдоволь времени, чтобы подготовиться к аспирантуре. В среду вечером я должен выдвинуть свою кандидатуру на заседании комитета. Логично было бы предложить на это место Бингхэма, но, боюсь - остальные члены комитета будут против. Да и самому бы мне, откровенно говоря, не хотелось с ним связываться. Словом, Гордон, я был бы рад хоть частично загладить свою вину перед вами, предложив эту должность вам...
* * *
От возбуждения я не мог заснуть ни в эту ночь, ни в последующие за ней. В операционной, где я уже подходил к столу с уверенностью Листера* (*Листер, Джозеф (1827-1912) - знаменитый английский хирург), у меня так дрожали руки, что Хатрик снова посетовал мистеру Кэмбриджу на мою очередную влюбленность.
Общества Бигхэма я теперь особенно избегал. Я начал сторониться его ещё с тех пор, как узнал о помолвке с сестрой Макферсон; лишь неловко поздравил, когда однажды столкнулся нос к носу. Однако вечером во вторник, накануне заседания комитета, я сам был вынужден пообщаться с ним. Сидя в своей комнате, я просматривал истории болезни, как вдруг учуял какой-то омерзительный запах. Он усиливался с каждой минутой. Первоначальный аромат сточной канавы сменился вонью прорвавшейся канализации, но уже вскоре уступил место настоящему зловонному смраду. Как будто по соседству с моей комнатой разлагалась туша некоей исполинской зверюги. Зажав нос, я вышел в коридор и забарабанил в дверь Бингхэма.
- Войдите!
Бингхэм в рубашке с короткими рукавами стоял над спиртовкой со стеклянной колбой и кипятил какую-то дрянь.
- Господи, ты что, совсем рехнулся? - вскричал я. - Что ты тут стряпаешь?
- Ты про это? - поднял брови Бингхэм. - Это обыкновенный навоз, старичок.
- Навоз?
- Ну да. Конский. Видишь ли, мой проф заинтересовался ферментами, которые присутствуют в испражнениях животных разных видов. Ученый есть ученый. И я понял, что в этом есть резон. Возможно, именно благодаря навозу удастся разгадать тайну пищеварения. Здорово, да? - Он загасил спиртовку. Я собрал уже целую коллекцию образцов кала от разных животных, - с гордостью похвастался он, демонстрируя мне штатив с пробирками. - Это собачий, а вот кошачий, голубиный, и - моя гордость, - добавил он с придыханием. - От хорька. А лошадиный я только сейчас собрал, когда ломовой извозчик остановился напротив травмы.
- На кой черт тебе все это? - прогнусавил я, стараясь не дышать.
- Тебе могу по секрету признаться, старичок, - ухмыльнулся Бингхэм. Видишь ли, у нас освободилось место патолога, о котором я давно мечтал. А, зная интерес профа к ферментам, я решил подбросить ему пару свежих идеек, а заодно и материал для диссера поднабрать.
- И ты всерьез рассчитываешь получить это место? - спросил я, зажимая ноздри.
- Не хочу хвастать, старичок, - важно проговорил Бингхэм, потирая руки, - но я в этом не сомневаюсь. Кое-кто из нашей профессуры уже прослышал о моих достижениях и высоко их оценил. Да и сам проф во мне души не чает. Тем более, что без меня он и шагу ступить не может. Например, недавно его заинтересовал слоновый помет, и он даже всерьез подумывал, не организовать ли экспедицию в Африку. Тут я ему и говорю:
"А почему бы сперва у нас в зоопарке не спросить?". Бедняга чуть со стула не упал. Я уже позвонил в зоопарк и попросил, чтобы ему прислали образец слоновьих фекалий на анализ. - Бингхэм уселся на кровать и достал свою знаменитую трубку. - Кстати, старичок, помнишь наш принцип "пусть победит сильнейший"?
- Да, - кивнул я.
Он подмигнул и толкнул меня локтем.
- Ты ведь понимаешь, что я имею в виду?
Я недоуменно пожал плечами. Бингхэм хихикнул.
- Я насчет Нэн. Не волнуйся, старичок, я великодушен. Я ведь знаю, что у вас с ней были шуры-муры. Когда она по ночам дежурила. Меня ведь не проведешь. Но я ничуть не обижаюсь. Ведь выбрать она могла только одного, верно? Надеюсь, ты пережил неудачу, и мы пожмем друг другу руки.
- Пожалуйста, - вяло пробормотал я, пожимая его пухлую лапку.
- Она призналась мне, что ты однажды даже пытался её поцеловать, добавил Бингхэм, снова подмигивая. - Но она тебя отшила. Но ты не огорчайся, старичок. Тебе тоже когда-нибудь повезет.
- Один из нас, Бингхэм, должно быть, очень-очень везучий, - загадочно промолвил я, хлопая его по плечу.
- Это очень благородно с твоей стороны, старичок, - проникновенно сказал Бингхэм.
- Вовсе нет, - ответил я. И, не удержавшись, мстительно добавил: Старичок.
Весь следующий день я просто места себе не находил. Кое-как дотянув до вечера, я затащил к себе Гримсдайка.
- Брось ты, не бери в голову, - посоветовал он, потягивая пиво. Заседание начнется только через час, а твое беспокойство все равно ничего не изменит. Либо тебя возьмут, либо - нет. Тем более, что даже слепому видно, какой Бингхэм проходимец.
- Да, но он чертовски ловкий проходимец, - возразил я. - мастер вешать лапшу на уши. Из профессора просто веревки вьет. Черт бы его побрал! сплюнул я. - Мало того, что он и в первый раз меня без работы оставил, так ещё и теперь последней надежды лишит. Пусть бы ещё человек был приличный, но ведь большего самовлюбленного наглеца и прощелыги свет ещё не видывал! В этот миг в соседней комнате зазвонил телефон. - Мало того, что он законченный мерзавец, так мне ещё приходится на его паршивые звонки отвечать! - взорвался я, вставая.
Вернулся я, улыбаясь до ушей.
- Похоже, место патолога достанется все-таки мне, - победоносно сказал я Гримсдайку.
- Вот как? А почему?
- Сам проф звонил. Только что ему доставили образец слоновьего дерьма из зоопарка. Семь тонн. Вывалили прямо в палисадник перед его парадным входом!
* * *
Комитет единодушно проголосовал за то, чтобы место штатного патолога получил я, а Гримсдайк на том же заседании стал старшим анестезиологом.
- Как видишь, справедливость восторжествовала, - хлопнул меня по спине Гримсдайк на обратном пути из паба. - Добродетель празднует победу, а зло наказано.
- Я до сих пор не могу поверить в свою удачу, - признался я. Славный добрый Св. Суизин! Как мне не хотелось покидать его. - Но послушай, - я устремил на своего приятеля вопрошающий взгляд. - Ты ведь даже словом не обмолвился, что подаешь на старшего анестезиолога!
- Разве? - Гримсдайк воткнул в глаз монокль. - Забыл, значит. Кстати, ты заметил, с какой виртуозностью я засунул сегодня дыхательную трубку в трахею?
- Ты стал почти таким же хвастуном, как и Бингхэм, - со смехом сказал я.
- Ах, Бингхэм! Да, между прочим, я ещё не сказал тебе, что чек на десять тысяч фунтов, доставшийся мне в наследство от той старой гусыни, я как раз вчера передал нашему старшему анестезиологу, чтобы он занялся где-нибудь научными исследованиями. Возможно, столь внезапно возникшая вакансия тоже чуть-чуть повлияла на решение комиссии отдать его место мне.
У меня перехватило дыхание.
- Господи, да ты даже перещеголял Бингхэма! Ты коварен, как Макиавелли и семейка Борджиа, вместе взятые.
Гримсдайк лишь загадочно изогнул брови.
Бингхэма я застал в его комнате. Он собирал чемоданы.
- Что ж, старичок, - произнес он, криво усмехаясь, - кажется, ты все-таки обскакал меня.
- Похоже, что так, Бингхэм, - кивнул я. - Надеюсь, ты зла не держишь?
- Нет, что ты! Мы ведь с тобой всегда друг друга понимали. К тому же у меня есть нечто такое, что никогда тебе не достанется.
Сообразив, что речь идет о сестре Макферсон, я с серьезным видом промолвил:
- Ты прав.
- Я решил, что для разнообразия займусь немного общей практикой, продолжил он. - А заодно к экзамену подготовлюсь.
- У тебя уже есть на примете конкретное местечко? - поинтересовался я.
- Ну, кое-что подвернулось, - уклончиво произнес он. Затем ухмыльнулся и добавил: - Есть тут поблизости одно агентство - "Вилсон, Верескилль и Возлюблингер". Говорят, уже подобрали мне нечто сногсшибательное.
- Да, они настоящие профессионалы, - торжественно сказал я, с трудом сдерживая злорадный смех.
- Собственно говоря, - продолжил Бингхэм, - я даже рад, что не остался здесь. Дело в том, что в конце следующей недели мы с Нэн должны обвенчаться, а у меня даже толком не было времени подготовиться к свадьбе. А я хотел ещё разузнать о каком-нибудь подходящем месте для нашего медового месяца. Чтобы там было уютно и... не слишком дорого. Ты, случайно, ничего такого не знаешь?
Тут меня осенило.
- Отчего же - знаю, - уверенно ответил я. - "Шутовской колпак". Совершенно изумительный отель на севере. Более романтического места во всей Англии не сыскать.
- Спасибо, старичок, - прочувственно сказал Бингхэм. - Так и знал, что на тебя можно положиться.
- Да, только вот ещё что, - спохватился я. - На твоем месте, я бы ничего не говорил Нэн, пока вы не туда не доберетесь. Пусть это станет для неё сюрпризом.
Бингхэм на мгновение призадумался, затем оживился.
- Прекрасная мысль! Да, старичок, так я и поступлю. В конце концов, для первой брач. ночи и в самом деле лучше приберечь настоящий сюрприз. Еще раз спасибо тебе, старичок! - Голос его задрожал от признательности. - Век не забуду.
- Не за что, старичок! - эхом откликнулся я.
Пожалуй, впервые в жизни я осознал, что такое настоящее счастье.
к о н е ц
В холл я спустился первым. Поскольку в гостинице стояла та же мертвая тишина, которая приветствовала нас по прибытии, я решил пока обследовать, что скрывается за дверью с надписью "ГОСТИНАЯ". Небольшое помещение было скудно обставлено столами и стульями, напоминавшими одиноких путников, замерзших в горах. По углам были расставлены ещё три или четыре чахоточные пальмы, а у противоположной стены притулилась металлическая жаровня с решеткой, в которой стыдливо тлели издыхающие угольки.
Чувствуя себя вконец больным и разбитым, я решил, что нужно срочно выпить чего-нибудь покрепче. Возле жаровни висел ещё один колокольчик, но, уже изучив местные обычаи, я звонить не стал, а, высунув голову в холл, несколько раз сипло проорал:
- Эй! Эй там!
Из кофейной вынырнула худощавая приземистая личность во фраке, фалды которого едва не волочились по полу. Вблизи я разглядел, что это довольно румяный и рыжеволосый молодой человек. Хоть один приличный служащий, подумал я. Официант, должно быть.
- Что вы хотели? - осведомился он с дружелюбием уроженца Ирландской республики.
- Выпить, - прогундосил я.
- Пожалуйста, здесь это только приветствуется, - улыбнулся официант.
- Что у вас есть?
- О, все что душе угодно, - развел руками ирландец. - Джин, виски, ром, "Гиннес", молочный ликер, ментоловый ликер, портвейн, яичный...
- Я хочу виски. Двойную порцию - в один бокал. А аспирин у вас есть?
- А что, вам нехорошо? - забеспокоился молодой человек.
- Чертовски даже скверно, - махнул рукой я. - Поторопитесь, пожалуйста.
К тому времени, как сестра Макферсон спустилась в холл, я опорожнил две двойных порции виски и проглотил полтора грамма аспирина. Услужливый официант, по моей просьбе, не только принес угля, но и раздобыл где-то кочергу.
- Мы предпочитаем не слишком роскошничать с углем, - сказал он. - А то попадались гости, которые вели себя так, будто "Куин Элизабет" отапливали.
- Садись сюда, Нэн, - пригласил я сестру Макферсон. - Выглядишь ты чудесно.
- Я бы тоже с удовольствием промочила горло, - призналась она. - У меня в номере жуткая холодрыга.
- Вы не в третьем остановились, случайно? - встрял официант. - В этом номере и правда околеть недолго. Просто не понимаю, как там люди выдерживают. По-моему, проще в палатке переночевать.
- Нам бы выпить, - напомнил я.
- Может быть, сбить даме коктейль? - предложил назойливый ирландец. Вкусно и недорого.
- Принесите два больших виски, - сухо приказал я.
Когда он отчалил, а мы пересели поближе к огню, я почувствовал себя немного лучше.
- Не повезло с комнатами, - сокрушенно покачал головой я, оглянувшись, дабы удостовериться, что ирландец не подслушивает под дверью. - Эта мерзкая гусыня меня совсем с толку сбила.
- Ничего страшного, - великодушно промолвила сестра Макферсон, затягиваясь сигаретой. - Проберешься ко мне ночью, когда все уснут. В конце концов так, может быть, даже и к лучшему.
- Да. Извини, - сказал я и взял её за руку. - Я, видишь ли, впервые оказался в такой ситуации. И... Мне очень, очень хочется, Нэн, чтобы у нас с тобой все получилось.
Она улыбнулась и стиснула мои пальцы.
- Ты очень милый, Джей... Ричард. Очень.
Официант принес нам виски, но не ушел, а остановился рядом. Я раздраженно приподнял голову.
- Я посмотрел в книгу постояльцев - вы, оказывается, из Лондона, проговорил он. - А чем, дозвольте спросить, вы занимаетесь?
- Я врач.
Я тут же прикусил губу, но было уже поздно. Вторая идиотская ошибка за короткое время.
Глаза официанта жадно загорелись. В них заплясали голодные огоньки.
- Ах вот как! - произнес он, потирая руки. - Ах, как интересно! - Не дожидаясь приглашения, он уселся рядом. - Я просто восхищаюсь людьми вашей профессии, доктор. Преклоняюсь перед вами. У меня есть брат, который тоже хотел выучиться на врача, но повздорил с властями. Теперь он устрицы раскурочивает в отеле на О'Коннелл-стрит. А жаль, хороший был бы врач. А ваша спутница - конечно, медсестра, да?
- Вообще-то она моя двоюродная сестра, - отрезал я. - Наш дядя, крупный предприниматель, внезапно умер. Мы на его похороны едем. А здесь мы остановились, потому что один человек сказал, что...
- Это просто счастье, доктор, что вы к нам заехали, - перебил он. Меня, видите ли, ноги беспокоят, а я как раз собирался завтра к врачу ехать. Теперь, поскольку здесь вы, я, разумеется, никуда не поеду. Вот смотрите: когда я ставлю ногу так, то вот здесь начинает болеть...
Официант стащил правый ботинок и собирался уже снять носок, когда я решительно остановил его.
- Если не возражаете, о ваших хворях мы поговорим позднее. А сейчас я бы хотел ещё выпить.
- Но вы ещё едва свои рюмки пригубили, - обиженно возопил он.
- Я знаю, - жестко сказал я. - Но, пока вы обернетесь, мы уже допьем.
- Доктор, у меня ещё и почки шалят, - оживился официант. - Посмотрите?
- Потом, потом, - нетерпеливо отмахнулся я. - Принесите нам выпить.
- Как скажете, доктор. Я могу и подождать.
Мы выпили, и сестра Макферсон заметно оживилась. По счастью, докучливого официанта позвали сервировать столы к ужину.
- Как насчет ужина? - спросил я Нэн.
- Ум-мм, я жутко проголодалась, - сказала она. - К тому же нам предстоит убить ещё часа три, прежде чем все разбредутся.
Я пригнулся и поцеловал её. Нэн звонко рассмеялась.
- Интересно, как там наша сестра Плюшкиндт? - промолвила она.
Хохоча, мы рука об руку направились в кофейную.
* * *
Позже я пришел к выводу, что именно злополучный ужин и доконал меня. Стены холодной и мрачной кофейной украшали только офорты с изображением лошадей. Большая часть столов пустовала, а немногочисленные постояльцы сгруппировались у небольшого камина. Две старушки за столом, уставленным пузырьками с лекарствами и микстурами, пожилая чета, краснорожий толстяк с рыжими тараканьими усами и худой как жердь седовласый мужчина, который черпал ложкой суп и одновременно читал газету, подставкой для которой служила бутылка пива. Все молчали, сосредоточенно работая челюстями, словно стремились как можно быстрее разбежаться по своим номерам.
- Проходите, доктор! Сюда, пожалуйста, доктор! - громко позвал официант, подскакивая к нам. - Я усажу вас прямо у самого камина, доктор! Здесь вам будет удобнее, доктор! - Он провел нас к маленькому столику, стоявшему едва ли не в самом камине, и услужливо обмахнул салфеткой стулья. - Пожалуйста, доктор. Прошу вас, мисс. Тепло и уютно, не правда ли?
Будучи наверняка родом из краев, где почитали только церковь и медицину, официант тут же зачислил нас в свои фавориты. С одной стороны, это, несомненно, повысило качество обслуживания, но с другой - привлекло к нам всеобщее внимание.
- Что прикажете подать, доктор? - спросил официант, изогнувшись дугой.
Я пробежал глазами меню.
- Мне, пожалуйста, "Потаж Дюбарри"*(* Густой суп (франц.)), - выпалил я, пытаясь не обращать внимания на зрителей, которые таращились на нас во все глаза.
Официант помрачнел.
- Я бы вам не посоветовал брать это блюдо, доктор.
- Хорошо, - кивнул я и посмотрел на сестру Макферсон. - Тогда принесите нам тушеную камбалу с отварным картофелем и капустой.
Официант озабоченно почесал карандашом затылок.
- На вашем месте, доктор, я бы не стал пробовать рыбу, - сказал он наконец. - Всем я, разумеется, это не говорю, но наша кошка от этой камбалы нос воротит.
- А как насчет баранины, запеченной в горшочке? - язвительно осведомился я. - Ваша собака её ест?
Официант обиженно замолчал, но что-то настрочил в своем блокнотике.
- Еще вина, пожалуйста. - Он сделал вид, что не понимает, и я спросил: - У вас есть вино?
- О да, вино есть. Я принесу вам бутылку.
- Красного, - твердо сказал я. - Желательно - бургундского. Но только в том случае, если оно комнатной температуры.
- Положитесь на меня, доктор, - заверил официант, отправляясь на кухню.
- Я правильно понял, - прогудел наш сосед с рыжими усами, - что вы врач, сэр?
Я, скрепя сердце, кивнул.
- Майор Глинтвейн, - представился он. - Буду чрезвычайно счастлив познакомиться с вами и с вашей очаровательной супругой...
- Я вовсе не его супруга, - кокетливо хихикнула сестра Макферсон.
- Она моя двоюродная сестра, - заученно пояснил я. - У нас был дядя в Шотландии, который умер, и мы едем на его похороны. Он был предприниматель. А мы живем в Лондоне, - зачем-то добавил я.
- Надеюсь, вы не обидитесь, - пробасил майор Глинтвейн, - но лично я врачам не доверяю. То есть, против самих врачей я ничего не имею. Тем более, что некоторые мои друзья относятся к вашему же сословию. Но вот в саму медицину я не верю, - глубокомысленно закончил он.
- Я тоже, - неожиданно для меня и окружающих возвестила сестра Макферсон. С пьяной удалью, как мне показалось.
Майор просиял.
- Неужели? Очень, очень любопытно. А вы... простите, имеете отношение к медицинской специальности?
- Да, я из друидической сестринской общины. Мы лечимся только белой омелой, а порой на рассвете устраиваем церемониальные жертвоприношения. Хотите, выведу вам бородавки?
Майор опешил было, но затем взял себя в руки.
- Уверен, доктор, что мой случай заинтересует вас, - подобострастно заговорил он. - Мне даже любопытно было бы услышать ваше мнение. Хотя я вовсе не уверен, что вы одобрите мое лечение. - Он хитро осклабился, откинулся на спинку стула, расстегнул пиджак и выставил на обозрение свое изрядное брюшко. - Представляете, доктор, когда мне исполнилось пять лет, врачи уверяли, что жить мне осталось всего полгода!
К счастью, именно в эту минуту официант принес баранину в горшочках и красное вино, подогретое едва ли не кипения, и нам не пришлось выслушивать хвастливый рассказ майора о нашептываниях какой-то ведуньи, заговорившей ему сразу все болячки. Когда мы перешли к сыру, майор уже задирал брючины и демонстрировал окружающим зарубцевавшиеся шрамы от застарелого остеомиелита. В беседу вступил и седовласый, оказавшийся, как и майор, коммивояжером. Он поведал всем о том, как мучился геморроем. Тут не выдержал и наш официант. Опершись на камин, он принялся хвастать камнями в почках и больными ступнями.
- Раз у вас камни, - вставила сестра Макферсон, - вам нужно побольше пить. Промывайте почки водой. Чистой водой. Пейте вволю - несколько галлонов в день.
- Ерунда! - не выдержал я. Виски возымело свое действие, в голове шумело, а горло немилосердно драло. - Для дипломированной медсестры твои воззрения поразительно устарели. Современные методы лечения мочекаменной болезни начисто отрицают...
- Ах, так вы, значит, врач и медсестра! - обрадованно прокудахтала старая перечница справа от нас. - А что, позвольте спросить, привело вас в наши края?
- Мы встретили по дороге одного человека, который порекомендовал эту гостиницу. Мы вообще-то кузен и кузина. а едем мы на похороны дядюшки, который...
- О Господи! - громко выпалила сестра Макферсон. - Может, хватит? Она встала. - Я пошла спать.
Спать! Я внезапно вспомнил, зачем мы сюда приехали, и сказал ей вслед:
- Я сейчас тоже пойду.
- Но ведь ещё и десяти нет, - возразил майор. - Давайте пропустим по стаканчику.
- Нет, благодарю. - Я повернулся к официанту, который стоял, задумчиво почесывая ляжку. - Принесите мне то, что осталось от нашей бутылки виски. Заберу к себе в номер.
Сидя на краешке жесткой кровати, я предавался грустным мыслям. Как дорого я бы дал сейчас, чтобы лежать дома в теплой постели, благодарно попивая чай с медом, который каждые полчаса подносила бы какая-нибудь заботливая сиделка. Увы, мне предстояло выдержать испытание до конца. В противном случае многоопытная сестра Макферсон, для которой - в этом я был свято убежден - подобные приключения не были в новинку, заклеймит меня несмываемым позором.
Выждав, пока вокруг все стихло, я медленно разделся, облачился в халат и осторожно распахнул дверь. Снаружи было темно, и стояла могильная тишина. Я начал спускаться по ступенькам.
Не знаю, по какой причине - из-за температуры, виски или волнения, но мое сердце колотилось как безумное. Я крался по коридорам почти ощупью, постаравшись как следует запомнить дорогу к номеру три, когда возвращался к себе после ужина. Точно зная, что возле притороченного к стене огнетушителя надо повернуть налево, я повернул, спустился на три ступеньки и оказался на втором этаже. Я перевел дух, перепроверил свое местонахождение, нащупав мраморную статуэтку Британии, и уже готовил силы для завершающего броска, когда вспыхнул свет.
- Да?
Миссис Цербер-Дигби в халате и сеточке для волос стояла в дверях своей комнаты.
Я попытался улыбнуться.
- Э-ээ... добрый вечер.
Она промолчала.
- Я искал ванную, - нашелся я.
- Ванная есть и на вашем этаже.
- Да что вы? В самом деле? А я не заметил.
- Она находится прямо напротив вашего номера. На дверях крупными белыми буквами написано "ВАННАЯ".
- Спасибо, - раскланялся я. - Огромное спасибо. Ужасно глупо было сюда притащиться. И как это я не заметил? Все удобства, надо же. Прекрасный у вас отель. Замечательный.
Миссис Дигби не ответила, и мне пришлось вернуться к себе тем же путем, что я и пришел. Мегера дождалась, пока я исчезну за поворотом, и лишь тогда выключила свет. Прождав в холодном коридоре десять минут, я попытался прокрасться обратно, но она снова зажгла свет, прежде чем я успел достичь основания лестницы.
- Как вы сказали - напротив моей двери? - переспросил я. - С табличкой "ВАННАЯ"?
- Да!
- Понятно, мэм. Спасибо. Спокойной ночи, мэм. Счастливых сновидений.
Я вернулся в свой номер и залпом допил оставшееся в бутылке виски. Часы показывали уже половину двенадцатого. Похоже, для успешного выполнения задуманного плана мне предстояло прождать ещё час. А то и два. Я улегся на кровать и раскрыл номер "Ланцета", который случайно прихватил с собой.
Когда я проснулся, было уже девять утра.
- О Господи! - воскликнул я, уже предвидя, как стану в Св. Суизине всеобщим посмешищем. Одевшись на скорую руку, я соскользнул вниз и промчался к номеру три. В комнате никого не было, а на кровати сестры Макферсон одиноко лежала розовая ночная рубашка. Холл тоже было пуст, да и в кофейной не оказалось ни души.
- Если ищете свою даму, - с ехидцей произнес высунувшийся из кухни официант, - то она ушла гулять с майором.
* * *
На обратном пути мы с сестрой Макферсон почти не разговаривали. Лишь, завидев ворота зоопарка, она залилась звонким смехом.
- Не понимаю, отчего ты веселишься, - угрюмо промолвил я. - У меня, между прочим, дикая температура, горло болит и башка раскалывается. Да и откуда я мог знать, что у них там творится?
- Я тебя вовсе не виню, - снова прыснула Нэн. - Представила просто, как наши девчонки обхохочутся.
- Как, ты им расскажешь? - испугался я.
- Конечно! А почему бы и нет? Ведь жизнь у медсестер скучная и однообразная. А минутка веселья её скрасит.
- Если ты хоть слово ляпнешь своим подружкам, - прошипел я, - я раззвоню об этом по всему нашему корпусу. Бингхэм будет очень рад.
Но она только засмеялась.
- О нет, ты не посмеешь.
- Еще как посмею!
Но я уже знал, что она права.
Сестра Плюшкиндт с тех пор никогда больше со мной не разговаривала. А две недели спустя сестра Макферсон объявила о помолвке с Бингхэмом.
Глава 21
- Да, не повезло, дружище, - сочувственно произнес Гримсдайк. - С другой стороны, могло быть и хуже. Один мой приятель, например, укатил с девушкой на уик-энд в Брайтон. Снял номер в лучшем отеле, заказал торжественный ужин и так далее. Затем поднялся в номер, распахнул окно, чтобы насладиться морским воздухом, и - представляешь, кого он увидел перед входом в отель? Всю её семью в полном составе, да ещё и с малыми детишками. Представляешь?
Я хмуро воззрился на свое недопитое виски в стакане для полоскания зубов; горло уже почти не болело, но нанесенная мне рана была ещё слишком свежа. Я решил, что шрам от неё останется на всю жизнь.
- Моя беда - женщины, - со вздохом провозгласил я.
- Да брось ты, Ричард! - отмахнулся Гримсдайк. - Более добродетельную личность, чем ты, и представить трудно. Ты же настоящий отшельник. Анахорет. Если не принимать во внимание этот карманный гарем, которым ты обзавелся лишь в самое последнее время, я думал, что ты на женщин и взглянуть-то боишься.
- Да, я не из тех, что волочатся за каждой юбкой, - признал я. Однако после получения диплома я без конца влипаю в самые дикие истории. То эта кошмарная Жасмина, жена доктора Хоккета. Настоящий вампир в женском обличье. То дикая лесная кошка по имени Китти, подруга Пиф-Пафа с Парк-Лейн. Потом сестра Плюшкиндт. Ну и наконец эта веснушчатая нимфоманка Макферсон.
- Лично я убежден, что время от времени мы просто обязаны уступать порочным женщинам, - засмеялся Гримсдайк. - Это очень помогает скрашивать нашу жизнь.
- Но ведь студентами мы об этом и не помышляли!
- Ты недооцениваешь роковые последствия обладания врачебным дипломом, малыш, - покровительственно произнес Гримсдайк. - Дипломированный доктор притягивает женщин как мед - мух. На мой взгляд, белый халат их просто завораживает.
- Думаешь? - усомнился я.
- Уверен. Ты только посмотри на дела, которые постоянно разбирает Большой медицинский совет! Почему, по-твоему, каждый медицинский учебник начинается со строгого предупреждения, что врач-мужчина должен осматривать любую пациентку в возрасте от девяти до девяноста исключительно в присутствии медсестры? Теперь ты со мной согласен?
- Возможно, ты и прав, - неохотно буркнул я.
- Вот так-то. Выпей еще.
* * *
Последующие несколько дней были беспросветно мрачными и унылыми. Время моего увольнения из Св. Суизина, которому я отдал семь лет жизни, стремительно приближалось, а перспективы выглядели самыми туманными и безрадостными. Я снова засел за учебники, дав себе зарок, что, представ перед экзаменационной комиссией в следующий раз, обращусь к председательствующему со словами "Уважаемый сэр или - мадам!". От одной мысли, что мне опять придется выискивать объявления в "Британском медицинском журнале", сводило скулы.
Лучик надежды внезапно забрезжил после встречи с профессором хирургии.
Я заглянул в лабораторию хирургического отделения, чтобы посмотреть на анализ одного из наших больных, когда из кабинета вышел сам профессор.
- Гордон! - воскликнул он, хищно поведя длинным носом.
- Да, сэр?
- Зайдите ко мне на минутку.
Нервно облизывая внезапно пересохшие губы, я проследовал за ним в кабинет, загроможденный старинными приборами, заспиртованными органами, стопками книг, медицинскими журналами на нескольких языках и развешанными на стенах фотографиями предшественников профессора.
- Сядьте, - приказал он.
Я робко присел на краешек стула, лишь в последний миг сумев не раздавить коробочку с угрожающей надписью "Радиоактивность!", тогда как профессор плюхнулся в свое вращающееся кресло, плотно запахнув белый халат. Я ждал, затаив дыхание. Со времени своего возвращения в Св. Суизин, я старательно избегал профессора, но всякий раз, перехватывая его взгляд, я чувствовал, что он мысленно взвешивает, пора отправлять меня в сумасшедший дом или ещё чуть-чуть подождать.
- Сегодня я обедал вместе со своим другом, мистером судьей Хопкрофтом, - начал он.
Я втянул голову в плечи и промолчал.
- Мы с ним вспомнили тот случай, когда вы работали у меня в травмпункте.
- А я так надеялся, сэр, что мистер Хопкрофт забудет о нем, - убитым голосом произнес я.
- Напротив, мы с ним от всей души посмеялись. В самом деле, очень забавно вспомнить. У Хопкрофта, между прочим, прекрасное чувство юмора. Порой, вынося приговор, он так хохмит, что присяжные со стульев падают.
- Не сомневаюсь, сэр.
Воцарилось молчание. Профессор сосредоточенно разглядывал заспиртованную почку.
- Должен признаться, Гордон, я был с вами чересчур резок, - сказал он наконец.
- Вы очень добры, сэр.
- И обошелся с вами несправедливо.
- Ну что вы, сэр! - Беседа развивалась совсем не так, как я предполагал. - Я вполне это заслужил.
- Откровенно говоря, я не раз вспоминал тот злополучный эпизод. Нельзя допускать, чтобы эмоции брали верх над разумом.
Он снова приумолк. Я трепетно ждал.
- Бингхэм... - начал было профессор.
- Да, сэр?
- Он ведь ваш приятель?
- Не совсем, сэр.
- Сказать вам по правде, Гордон - только пусть это останется между нами, - Бингхэм меня здорово разочаровал. Он не без способностей, не спорю. Однако порой во время операции я просто теряюсь, не в силах понять - кто из нас двоих профессор.
- Вы правы. сэр.
- К тому же, насколько мне известно, он не самая популярная личность среди нашего персонала?
- Да, сэр, - с восторгом закивал я. - Не самая.
- Дело в том, Гордон, что у меня неожиданно освободилось место, продолжил профессор. - Старшего патолога. Мистер Ширади должен вернуться в Бомбей. Работа, конечно, не бей лежачего, но зато у вас будет вдоволь времени, чтобы подготовиться к аспирантуре. В среду вечером я должен выдвинуть свою кандидатуру на заседании комитета. Логично было бы предложить на это место Бингхэма, но, боюсь - остальные члены комитета будут против. Да и самому бы мне, откровенно говоря, не хотелось с ним связываться. Словом, Гордон, я был бы рад хоть частично загладить свою вину перед вами, предложив эту должность вам...
* * *
От возбуждения я не мог заснуть ни в эту ночь, ни в последующие за ней. В операционной, где я уже подходил к столу с уверенностью Листера* (*Листер, Джозеф (1827-1912) - знаменитый английский хирург), у меня так дрожали руки, что Хатрик снова посетовал мистеру Кэмбриджу на мою очередную влюбленность.
Общества Бигхэма я теперь особенно избегал. Я начал сторониться его ещё с тех пор, как узнал о помолвке с сестрой Макферсон; лишь неловко поздравил, когда однажды столкнулся нос к носу. Однако вечером во вторник, накануне заседания комитета, я сам был вынужден пообщаться с ним. Сидя в своей комнате, я просматривал истории болезни, как вдруг учуял какой-то омерзительный запах. Он усиливался с каждой минутой. Первоначальный аромат сточной канавы сменился вонью прорвавшейся канализации, но уже вскоре уступил место настоящему зловонному смраду. Как будто по соседству с моей комнатой разлагалась туша некоей исполинской зверюги. Зажав нос, я вышел в коридор и забарабанил в дверь Бингхэма.
- Войдите!
Бингхэм в рубашке с короткими рукавами стоял над спиртовкой со стеклянной колбой и кипятил какую-то дрянь.
- Господи, ты что, совсем рехнулся? - вскричал я. - Что ты тут стряпаешь?
- Ты про это? - поднял брови Бингхэм. - Это обыкновенный навоз, старичок.
- Навоз?
- Ну да. Конский. Видишь ли, мой проф заинтересовался ферментами, которые присутствуют в испражнениях животных разных видов. Ученый есть ученый. И я понял, что в этом есть резон. Возможно, именно благодаря навозу удастся разгадать тайну пищеварения. Здорово, да? - Он загасил спиртовку. Я собрал уже целую коллекцию образцов кала от разных животных, - с гордостью похвастался он, демонстрируя мне штатив с пробирками. - Это собачий, а вот кошачий, голубиный, и - моя гордость, - добавил он с придыханием. - От хорька. А лошадиный я только сейчас собрал, когда ломовой извозчик остановился напротив травмы.
- На кой черт тебе все это? - прогнусавил я, стараясь не дышать.
- Тебе могу по секрету признаться, старичок, - ухмыльнулся Бингхэм. Видишь ли, у нас освободилось место патолога, о котором я давно мечтал. А, зная интерес профа к ферментам, я решил подбросить ему пару свежих идеек, а заодно и материал для диссера поднабрать.
- И ты всерьез рассчитываешь получить это место? - спросил я, зажимая ноздри.
- Не хочу хвастать, старичок, - важно проговорил Бингхэм, потирая руки, - но я в этом не сомневаюсь. Кое-кто из нашей профессуры уже прослышал о моих достижениях и высоко их оценил. Да и сам проф во мне души не чает. Тем более, что без меня он и шагу ступить не может. Например, недавно его заинтересовал слоновый помет, и он даже всерьез подумывал, не организовать ли экспедицию в Африку. Тут я ему и говорю:
"А почему бы сперва у нас в зоопарке не спросить?". Бедняга чуть со стула не упал. Я уже позвонил в зоопарк и попросил, чтобы ему прислали образец слоновьих фекалий на анализ. - Бингхэм уселся на кровать и достал свою знаменитую трубку. - Кстати, старичок, помнишь наш принцип "пусть победит сильнейший"?
- Да, - кивнул я.
Он подмигнул и толкнул меня локтем.
- Ты ведь понимаешь, что я имею в виду?
Я недоуменно пожал плечами. Бингхэм хихикнул.
- Я насчет Нэн. Не волнуйся, старичок, я великодушен. Я ведь знаю, что у вас с ней были шуры-муры. Когда она по ночам дежурила. Меня ведь не проведешь. Но я ничуть не обижаюсь. Ведь выбрать она могла только одного, верно? Надеюсь, ты пережил неудачу, и мы пожмем друг другу руки.
- Пожалуйста, - вяло пробормотал я, пожимая его пухлую лапку.
- Она призналась мне, что ты однажды даже пытался её поцеловать, добавил Бингхэм, снова подмигивая. - Но она тебя отшила. Но ты не огорчайся, старичок. Тебе тоже когда-нибудь повезет.
- Один из нас, Бингхэм, должно быть, очень-очень везучий, - загадочно промолвил я, хлопая его по плечу.
- Это очень благородно с твоей стороны, старичок, - проникновенно сказал Бингхэм.
- Вовсе нет, - ответил я. И, не удержавшись, мстительно добавил: Старичок.
Весь следующий день я просто места себе не находил. Кое-как дотянув до вечера, я затащил к себе Гримсдайка.
- Брось ты, не бери в голову, - посоветовал он, потягивая пиво. Заседание начнется только через час, а твое беспокойство все равно ничего не изменит. Либо тебя возьмут, либо - нет. Тем более, что даже слепому видно, какой Бингхэм проходимец.
- Да, но он чертовски ловкий проходимец, - возразил я. - мастер вешать лапшу на уши. Из профессора просто веревки вьет. Черт бы его побрал! сплюнул я. - Мало того, что он и в первый раз меня без работы оставил, так ещё и теперь последней надежды лишит. Пусть бы ещё человек был приличный, но ведь большего самовлюбленного наглеца и прощелыги свет ещё не видывал! В этот миг в соседней комнате зазвонил телефон. - Мало того, что он законченный мерзавец, так мне ещё приходится на его паршивые звонки отвечать! - взорвался я, вставая.
Вернулся я, улыбаясь до ушей.
- Похоже, место патолога достанется все-таки мне, - победоносно сказал я Гримсдайку.
- Вот как? А почему?
- Сам проф звонил. Только что ему доставили образец слоновьего дерьма из зоопарка. Семь тонн. Вывалили прямо в палисадник перед его парадным входом!
* * *
Комитет единодушно проголосовал за то, чтобы место штатного патолога получил я, а Гримсдайк на том же заседании стал старшим анестезиологом.
- Как видишь, справедливость восторжествовала, - хлопнул меня по спине Гримсдайк на обратном пути из паба. - Добродетель празднует победу, а зло наказано.
- Я до сих пор не могу поверить в свою удачу, - признался я. Славный добрый Св. Суизин! Как мне не хотелось покидать его. - Но послушай, - я устремил на своего приятеля вопрошающий взгляд. - Ты ведь даже словом не обмолвился, что подаешь на старшего анестезиолога!
- Разве? - Гримсдайк воткнул в глаз монокль. - Забыл, значит. Кстати, ты заметил, с какой виртуозностью я засунул сегодня дыхательную трубку в трахею?
- Ты стал почти таким же хвастуном, как и Бингхэм, - со смехом сказал я.
- Ах, Бингхэм! Да, между прочим, я ещё не сказал тебе, что чек на десять тысяч фунтов, доставшийся мне в наследство от той старой гусыни, я как раз вчера передал нашему старшему анестезиологу, чтобы он занялся где-нибудь научными исследованиями. Возможно, столь внезапно возникшая вакансия тоже чуть-чуть повлияла на решение комиссии отдать его место мне.
У меня перехватило дыхание.
- Господи, да ты даже перещеголял Бингхэма! Ты коварен, как Макиавелли и семейка Борджиа, вместе взятые.
Гримсдайк лишь загадочно изогнул брови.
Бингхэма я застал в его комнате. Он собирал чемоданы.
- Что ж, старичок, - произнес он, криво усмехаясь, - кажется, ты все-таки обскакал меня.
- Похоже, что так, Бингхэм, - кивнул я. - Надеюсь, ты зла не держишь?
- Нет, что ты! Мы ведь с тобой всегда друг друга понимали. К тому же у меня есть нечто такое, что никогда тебе не достанется.
Сообразив, что речь идет о сестре Макферсон, я с серьезным видом промолвил:
- Ты прав.
- Я решил, что для разнообразия займусь немного общей практикой, продолжил он. - А заодно к экзамену подготовлюсь.
- У тебя уже есть на примете конкретное местечко? - поинтересовался я.
- Ну, кое-что подвернулось, - уклончиво произнес он. Затем ухмыльнулся и добавил: - Есть тут поблизости одно агентство - "Вилсон, Верескилль и Возлюблингер". Говорят, уже подобрали мне нечто сногсшибательное.
- Да, они настоящие профессионалы, - торжественно сказал я, с трудом сдерживая злорадный смех.
- Собственно говоря, - продолжил Бингхэм, - я даже рад, что не остался здесь. Дело в том, что в конце следующей недели мы с Нэн должны обвенчаться, а у меня даже толком не было времени подготовиться к свадьбе. А я хотел ещё разузнать о каком-нибудь подходящем месте для нашего медового месяца. Чтобы там было уютно и... не слишком дорого. Ты, случайно, ничего такого не знаешь?
Тут меня осенило.
- Отчего же - знаю, - уверенно ответил я. - "Шутовской колпак". Совершенно изумительный отель на севере. Более романтического места во всей Англии не сыскать.
- Спасибо, старичок, - прочувственно сказал Бингхэм. - Так и знал, что на тебя можно положиться.
- Да, только вот ещё что, - спохватился я. - На твоем месте, я бы ничего не говорил Нэн, пока вы не туда не доберетесь. Пусть это станет для неё сюрпризом.
Бингхэм на мгновение призадумался, затем оживился.
- Прекрасная мысль! Да, старичок, так я и поступлю. В конце концов, для первой брач. ночи и в самом деле лучше приберечь настоящий сюрприз. Еще раз спасибо тебе, старичок! - Голос его задрожал от признательности. - Век не забуду.
- Не за что, старичок! - эхом откликнулся я.
Пожалуй, впервые в жизни я осознал, что такое настоящее счастье.
к о н е ц