Горин Григорий Израилевич. Счастливцев-Несчастливцев

   БОДАЕНКО (засмеялся).Ни! «Кукумуня» как раз не я. Это уж скорей Генка – «кукумуня»...
   СЧАСТЛИВЦЕВ. Какой Генка?
   БОДАЕНКО. Ну, который меня стережет. Генка Филонов. Зять мой... внучатый... Он, поди, задурил вам голову, будто служит в ФСБ?
   СЧАСТЛИВЦЕВ (растерянно).А на самом деле где служит?
   БОДАЕНКО. А на самом деле – сукин сын. Придурок «новокиевский»... У вас – «новые русские», у нас – «новые киевские». Хотят, шоб деньги на них с неба враз посыпались. «Дождики – ливнями, да еще с рублями и гривнами...» Пристал с ножом к горлу – куда партия деньги сховала? На чье имя?! Я говорю: какие деньги, Гена? Откуда мне-то знать? Если тебя в детстве ушибли – лечись!.. Не верит!.. Алчность обуяла! Загонял допросами! Очные ставки придумал. Людей вот уважаемых беспокоит зря...
 
    Несчастливцев и Счастливцев переглянулись.
 
   СЧАСТЛИВЦЕВ. Подождите... дедушка, что значит «зря»?.. Вы вообще-то кто сами будете? Вы в ЦК работали или нет?
   БОДАЕНКО. А как же? Конечно, работал. Двенадцать лет у самого Кручины...
   СЧАСТЛИВЦЕВ. «Кручины...» В каком смысле?
   БОДАЕНКО. В смысле – управделами ЦК... Кручина – фамилия известная. Его еще в окно выкинули в девяносто первом году... Не, я не утверждаю, може, и сам он выкинулся?.. Тогда у нас много народу сгинуло... Туманное дело – расследуется до сих пор... Да вы его должны знать, Климент Ефремыч!
   СЧАСТЛИВЦЕВ (оторопев).Кого?
   БОДАЕНКО. Кручину. Он же до пятьдесят шестого у вас в аппарате Верховного Совета работал. До самой вашей отставки... с поста Президента.
 
    Пауза.
    Несчастливцев и Счастливцев снова многозначительно переглянулись. Несчастливцев незаметно вновь приклеил усы.
 
   СЧАСТЛИВЦЕВ. Пойдем сначала, товарищ Бодаенко! Вы нас немного запутали... Давайте договоримся конкретно: кто с кем сейчас в эту минуту ведет разговор? Мы для вас – Политбюро или не Политбюро?
   БОДАЕНКО (заволновался).Да что вы, Климент Ефремович?! Как можно так вопрос ставить? Конечно, вы – Политбюро, артисты мои дорогие...
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ (с акцентом).Хватит! По-моему, Клим, товарищ Бодаенко, что называется, дурака валяет! Запутывает следы!.. А зачем – не ясно! Но уверен – есть какая-то цель!
   БОДАЕНКО (вдруг печально).Это – точно. Есть, товарищ Сталин!.. Это вы верно сказали... Цель одна – выжить! Потому что классовая борьба идет, что называется, не на жизнь, а на смерть. Когда я в ЦК работал, он, Генка-то, за мной на цыпках ходил, пылинки с пиджака сдувал... А как меня на пенсию вытолкнули, так сразу обнаглел. С глаз деда долой и – в дурдом!.. И то спасибо, не убив, ему ж главное квартиру мою было заполучить...
   СЧАСТЛИВЦЕВ. Дедушка, вы зачем нам это рассказываете?
   БОДАЕНКО. А кому про это рассказывать, Климент Ефремыч? Кому?
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Не перебивай, Клим! Рассказывайте, дедушка. Значит, вы – в дурдоме, и что?
   БОДАЕНКО. А то! Ни еды, ни медперсонала настоящего... И все – на взятках! Все – за деньги! Хоть подыхай...
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ (грозно).Запиши, Клим! Поименно! Весь медперсонал!!
   БОДАЕНКО (испуганно).Не! Там не все, конечно, плохо... Были и хорошие люди... Тоже из персональных пенсионеров... Прибились друг к другу, чтобы выстоять! Короче, первичная ячейка самообороны!...Сначала голодовку хотели объявить, да при их харчах на нее бы и не посмотрели. Вот тогда-то один умный мужик из ЦК про золото партии и вспомнил!.. И родственничкам намекнул: будете себя с нами хорошо вести – отблагодарим впоследствии... А мой Генка, псих, завелся! Примчался в палату, вывел меня в коридор: скажи, диду, где деньги, у кого? А я говорю: хочешь знать – сначала потрудись, голубчик! Вези меня отсюда по ленинским местам! К вождям мировой революции! Только им одним Бодаенко скажет, где спрятано золото нашей славной партии!
   СЧАСТЛИВЦЕВ. И где?
   БОДАЕНКО. Вам, так и быть, откроюсь! (Огляделся.)Никто не подслушивает?.. (Заглянул за дерево, вернулся, рванул рубаху, ткнул себя пальцем в грудь.)Вот тут – золото! В сердцах людей!!!
 
    Пауза.
    Несчастливцев устало смотрит на Счастливцева.
 
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Интересная мысль, Климентий!
   СЧАСТЛИВЦЕВ (вздохнув).Мысль интересная! (Бодаенко.) Авы не боитесь, диду, что зять в конце концов узнает, как вы его дурите, и порешит вас революционным судом?!
   БОДАЕНКО. Побоится! Он же теперь не один меня ведет по этой тропе... С ним целая шайка дружков в доле. «Красные следопыты», сукины дети!.. Они ж большие деньги дали в кредит под меня... Теперь, если что, Генке первому голову за обман и отвинтят... Так что он пока меня бережет, як писану торбу! В Питер два раза ездили, теперь в Москву... На съемку водил. Нынче – в театр. Я люблю театр... Сам когда-то в самодеятельности участвовал... Вы как к самодеятельности относитесь?
   СЧАСТЛИВЦЕВ (зло).Плохо мы к ней относимся! Особенно когда она на профессиональную сцену лезет!.. Давайте прощаться, дедушка! Поговорили! Побеседовали!...Все! У нас – репетиция...
   БОДАЕНКО (испуганно).Я понимаю... Понимаю... Извиняйте! (Начинает пятиться к выходу.)
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Погоди! Если позвонит этот тип, что сказать-то?
   БОДАЕНКО. Все в вашей воле...
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ (вздохнув).Пришибут тебя, дед! И нас – заодно...
   БОДАЕНКО. А вы-то при чем? Ваше дело – сторона... Вы вот что, вы ему скажите, мол, пока Бодаенко не раскрылся... Мол, все знает про капитал, но пока не раскрылся... Ильич именно так сказал!
   СЧАСТЛИВЦЕВ. Какой «Ильич»? Кому?
   БОДАЕНКО. Генке! С Театра на Таганке... Фамилию забыл. Вот снимок с ним на память сделал... (Достал из сумки фотоаппарат.)С вами бы тоже хотелось... Но вам – некогда, понимаю. А может, не откажетесь, товарищи? Может, больше и не свидимся?
   СЧАСТЛИВЦЕВ. С какой радости фотографироваться?! Для следствия, что ль?
   БОДАЕНКО. Для памяти! Сгину, так хоть правнуки будут вспоминать, с кем их дед встречался... У Генки-то, мерзавца, такая славная доцюрка родилась... Правнучка, стало быть, моя... Аленка! Ей все и оставлю! Пусть гордится предком! Не зря он жизнь прожил, не зря небо коптил. Отметила его держава... (Жалобно.)Очень вас прошу, товарищи вожди!...
 
    Несчастливцев и Счастливцев переглядываются.
 
   СЧАСТЛИВЦЕВ. Ну, хорошо! Давайте я вас вдвоем щелкну.
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Почему это ты? И почему нас – вдвоем?! Ты его привел, ты с ним и фотографируйся!.
   БОДАЕНКО. Да не беспокойтесь! У меня – автоспуск! Сам все сделает, только фокус навести! Полароид «Сони»! Генка купил. Он понимает, сучонок, денег на меня не жалеет... (Подвешивает фотоаппарат к сучку.)А мы втроем – здесь! ( Берет Несчастливцева и Счастливцева под руки.)Ус поправьте, Иосиф Виссарионович, а то малость отклеился!
 
    Втроем они замирают, тупо глядя в объектив.
 
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ (нетерпеливо).Ну?
   БОДАЕНКО. Сейчас... Сейчас... Он сработает... Батарейки слабенькие. (Неожиданно достал портативный магнитофон, включил его и тихо запел.)

 

По долинам и по взгорьям
Шла дивизия-а вперед...
 
 

 

    (Протянул магнитофон актерам. Те от неожиданности подхватили песню.)
 
   СЧАСТЛИВЦЕВ и НЕСЧАСТЛИВЦЕВ (вместе).

 
Чтобы с боем взять Приморье —
Белой Армии оплот!
 

 
    Вспышка. Щелчок затвора.
 
   БОДАЕНКО. Вот спасибо! С такими людьми – и на фото, да еще с песней... Это уж подарок так подарок! Я ведь в хоре пел. И в Большом всегда для нас, для работников ЦК, – отдельная ложа... А теперь такие цены кусачие – и не попадешь. Жаль, товарищи Ленин – Сталин не поют... Я б точно заставил Генку себя в Большой сводить...
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ (с интересом посмотрев на Бодаенко).Почему не поют? Товарищ Ленин уже поет.
   БОДАЕНКО. Где?
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. В Амстердаме. В Голландии.
   БОДАЕНКО. Не слыхал.
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Отсюда трудно услышать...
 
    Телефонный звонок.
 
   БОДАЕНКО. Это он...
   СЧАСТЛИВЦЕВ (зажав трубку ладонью).Ну, так чего все-таки говорить?
   БОДАЕНКО. Пока, мол, не выяснили... Пусть завтра по-новой к вам приведет. У вас завтра, извиняюсь, что намечено по афише?..
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. У нас завтра, дедушка, покой намечен... И отдых! Передай-ка мне телефон, Клементий. (Счастливцев протягивает ему телефон.)Алло! Это товарищ Милонов?.. Слушайте меня, Милонов, внимательно и записывайте! Кто – я?.. Можно просто – Иосиф Виссарионыч... Да! Мы поговорили с товарищем Бодаенко... До конца еще не все ясно, но по интересующему вас вопросу кое-какая информация есть! (Переходя на шепот.)Придется вам вместе с ним поехать в Голландию... Там, в Амстердаме, в Королевской Опере исполняется сочинение композитора Альфреда Шнитке. Называется «Жизнь с идиотом»... Вы записываете?.. Партию Владимира Ленина исполняет неф. Я не шучу!.. Какие с партией шутки? Это и по телевизору показывали, можете дополнительно проверить по своим источникам... Что говорите? Почему неф?.. Не знаю! Думаю, по заданию Коминтерна. Кстати, я уверен, что все наши партийные деньги спрятаны именно у этого нефа... в определенном месте! Поезжайте и разберитесь – где!!.. Желаю успеха! (Выключает телефон.)Ну, все, товарищ Бодаенко. Ваш вопрос о зарубежной командировке решен положительно!
   БОДАЕНКО. От не думал не гадал... Вот спасибо... товарищ артист!.. (Достал фотографию.)Автограф бы все-таки получить. Не от Сталина, от любимого артиста. На память! Имя-отчества, извините, не знаю...
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ (берет фотографию).Да какое у артиста имя-отчество? Кого играет – так и прозывают!.. В настоящий момент – Несчастливцев Геннадий Демьяныч! Так вот и подпишу: «Несчастливцев! Трагик!» А это – Аркашка Счастливцев... Комик! Всегда что-нибудь дурацкое придумает, лишь бы не работать...
   БОДАЕНКО. Но Ворошилова он здорово изображает...
   СЧАСТЛИВЦЕВ. Да что вы, диду?.. Умные люди говорят: штамп! Куда нам с нашей-то физией героев-то играть?.. (Надел детскую шапочку.)Комик-с... Не то что вот они-с – благородные трагики! Уж такие они добрые, такие возвышенные, смотришь на них да и думаешь: а не удавиться ли остальным людям от их собственного несовершенства?!.. Кстати, чуть не забыл... (Достал конверт с деньгами.)Геннадий Демьяныч презентует вам командировочные из своего личного гонорара... (Протягивает стодолларовую купюру.)
   БОДАЕНКО. Да вы что?.. Не... Не возьму!
   СЧАСТЛИВЦЕВ. Обидите художника!.. Это ему для роли важно! У них, у трагиков, – первое дело свои деньги отдать! Вы «Лес» Островского давно читали?
   БОДАЕНКО. Давно...
   СЧАСТЛИВЦЕВ. Перечтите! Отличная пьеса! Там Геннадий Демьяныч тоже все свои деньги в припадке благородства жертвует бедной девушке... Так что сюжет менять не станем. (Кладет деньги в карман Бодаенко.)
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ (мрачно).Отдает-то все-таки «бедной девушке», а не «дедушке...» Но не в этом суть!.. (Открывает свой чемодан, достает пистолет.)Ты прав, брат мой Аркадий! За все в жизни надо платить! За минутную слабость. За годы измены своему назначению... Жаль, вспоминаем о нем только в роковую минуту, перед смертью...
   СЧАСТЛИВЦЕВ (неожиданно как-то жалобно и серьезно).Может, не стоит сегодня, Геннадий Демьяныч?..
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Стоит, Аркадий... (Взводит курок. Поворачивается к Бодаенко.)Хороший пистолет... У черкеса в Пятигорске выиграл... Старинный... дуэльный... На многих спектаклях палил. Вот вы – театрал, диду, и должны знать: у оружия на сцене своя судьба. В первом акте висит ружье, в четвертом – стреляет... А у таких пистолетов роль еще важней... Может сто раз вхолостую бабахать, но один раз вдарит – всерьез!!.. Если артист слишком долго фальшивит, пистолет это не выдерживает... Мы с Аркадием иногда так друг друга и проверяем... То он – меня, то я – его... (Наводит пистолет на Счастливцева.)
   СЧАСТЛИВЦЕВ (занервничал).Не стоит! Геннадий Демьяныч!.. У меня настроя нынче нет... И при дедушке – нехорошо...
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Сам говорил: какой есть зритель – перед таким и играем... Не суетись, Аркашка, умри достойно!
   Счастливцев (почти кричит).Да не хочу я... С ума сошел?.. У меня давление поднялось! Убери дуло, неприятно смотреть! Дед, помоги, он же не в себе!.. За что?!
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. За измену, брат мой!
 
    Грохнул выстрел. Счастливцев схватился за грудь. Повторный выстрел. Счастливцев упал, затих...
 
   БОДАЕНКО (чуть испуганно).Это чего?.. А?!.. Вы балуете или как?.. ( Пошел к лежащему Счастливцеву, наклонился.)Да он вроде и не дышит... Вы что? Господа-товарищи...
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ (бросился к Счастливцеву).Аркашка! Аркадий! О господи! (Трясет Счастливцева. Выхватывает из-за пояса телефон.)Алло! «Скорая»?... Это из театра... Срочно! У нас тут несчастье случилось – актеру плохо!.. Очень плохо! Слышите?!
   БОДАЕНКО. Может, воды ему?
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Уходи, дед... Уходи, не путайся! И о том, что видел, никому ни слова! Никому!!.. Понял?
   БОДАЕНКО. Как не понять? О господи! Доигрались, психи?!.. (Пятится к кулисам, исчезает.)
 
    Несчастливцев встает, снимает шинель, накрывает молча лежащего Счастливцев а, стоит над ним, опустив голову...
    Пауза.
    Затем Счастливцев «оживает», сбрасывает шинель, жадно глотает воздух.
 
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ (глянул на часы).Семнадцать секунд... Раньше и тридцать выдерживал...
   СЧАСТЛИВЦЕВ. И пятьдесят... Возраст не тот, Геннадий Демьяныч... Но дед вроде поверил... Как думаете, зятю расскажет?
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Расскажет! Для него и старались! Пусть знает, бандюга, что здесь тоже люди крутые... Если что – «замочить» могут!.. Но вообще, Аркашка, честно сказать, умирать ты стал неважно! Помнишь, как с этим этюдом мы в ГИТИС поступали?! Я – в обмороке, ты – бездыханный... Приемная комиссия чуть с ума не сошла!.. А теперь я слишком ору, ты – дергаешься, как эпилептик, а внутреннего проникновения нету... Рано или поздно ведь придется сыграть нам этот этюд по-настоящему! Какой-нибудь спектакль украсим! Давай еще разок пройдем!.. Стрельни-ка теперь в меня! (Передает пистолет СЧАСТЛИВЦЕВУ.)
 
    В тот же момент раздается театральный звонок и свет на сцене начинает гаснуть..
 
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ (выходит на авансцену, обращается к кому-то в осветительской будке).Это еще что? В чем дело, Сережа?
   ГОЛОС СВЕРХУ. Все! Время. Репетиция закончена...
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Дайте хоть финал пройти! Вот люди! «Служители Мельпомены», мать вашу! Минуту боятся переработать!.. (Счастливцеву.)Ладно, пока поживем, Аркашка! Финал!
   СЧАСТЛИВЦЕВ (взял узелок).Со слов «нас гонят»?
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Можно и со слов «нас гонят»... (Поднял шинель, вывернул ее наизнанку и вновь надел привычное пальто.)...Нас гонят! И в самом деле, брат Аркадий, зачем мы зашли, как попали в этот лес, в этот сыр-дремучий бор? Зачем мы, братец, спугнули сов и филинов? Что им мешать? Пусть их живут, как им хочется!.. (Берет чемодан-ранец, закидывает егоза спину.)
   СЧАСТЛИВЦЕВ. А говорили, на тройке поедем! Вот тебе и тройка!..
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Молчи, Аркашка! Мы – благородные артисты! Мы коли любим – так уж любим, коли не любим – так ссоримся и деремся... Коли помогаем – так последним трудовым грошом... (В зал.)А вы? Всю жизнь толкуете о благе общества, а что сделали? Кого накормили? Кого утешили? Тешите только самих себя, самих себя забавляете... (Счастливцеву.)Руку, товарищ!
   СЧАСТЛИВЦЕВ. Куда ж мы теперь, Геннадий Демьяныч?
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Туда, куда ведет наш жалкий жребий... Как говорил благородный Моор: «О люди, люди!.. Порожденье крокодилов!.. Ваше слезы – вода!! Поцелуи – кинжалы в грудь!..»
 
    Неожиданно звонит телефон. Счастливцев достает трубку и начинает тихо и по-деловому с кем-то разговаривать. Слышны отдельные фразы.
 
   СЧАСТЛИВЦЕВ. Алло!.. Нижний Арзамас? Алло!...Какие концерты, я ж вам объяснял... Ну, пожалуйста, поговорите с ним сами...
 
    Передает трубку Несчастливцеву. Тот неохотно берет ее.
 
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Алло! Да. Это – я! Кто?! Миля?!.. Какой Миля? Администратор Миля?! А... Так бы и говорил. Привет, старик! Да какие концерты, у нас репертуара нет... Опять, что ль, Лепорелло с Дон Жуаном?.. Мы с этим у вас были... Как это «вы не слышали»?.. Вся страна наизусть знает, а вы не слышали... Ну, хорошо. Подумаем... Когда вылетать?.. Завтра?! Вы что, с ума сошли? У нас репетиции нового спектакля... Да мне плевать, что афиши расклеены... Сколько, ты говоришь, сколько?!.. Минутку! (Счастливцеву.)Мы в Нижнем Арзамасе работали «Дон Жуана»?
   СЧАСТЛИВЦЕВ. В Нижнем – «Дон Жуана» не работали.
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Как это – не работали?.. Там еще клуб такой красивый... неотапливаемый...
   СЧАСТЛИВЦЕВ. Это – Верхний Арзамас. В Нижнем мы точно не были. Помню отлично!
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Если не были, что ж ты помнишь отлично? Совсем заврался! (В трубку.)Хорошо, Миля. Только ради тебя. Но два концерта – не больше. Нет! Больше мы не потянем ни по здоровью, ни по репертуару...
   СЧАСТЛИВЦЕВ. Какие там куплеты в этой сценке? «Дон Жуан и Лепорелло возникают то и дело, ля-ля-ля-тарантелла...»
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Да подожди с куплетами! Халтурщик! Сначала сцену из «Леса» договори! (Кричит наверх.)Сережа! Свет убираем на словах: «...О, если б я мог быть гиеною! О, если б я мог остервенеть против адского поколения кровожадных обитателей лесов! О! О!..» Понял?
   ГОЛОС СВЕРХУ. Понял.«О! О!»
 
    Свет начинает гаснуть.
 
   СЧАСТЛИВЦЕВ. А... Вспомнил! (Весело запел.)«Дон Жуан и Лепорелло возникают то и дело, безответственно и смело возмущая этот мир...»
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Не «возмущая», а «возбуждая этот мир»... Иной смысл! Эх, Аркашка, пропащий ты человек! Одно не доиграл, уже другое портишь... Никуда я с тобой не поеду!
   СЧАСТЛИВЦЕВ (уже как бы примеряя образ Лепорелло).Ах, синьор, дон Гуан, вам лишь бы обругать своего бедного слугу...
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Я тебе русским языком говорю: не поеду!
   СЧАСТЛИВЦЕВ. А по-испански?
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. И по-испански: не поеду. И по-английски. «Ноу»! Никогда!
   СЧАСТЛИВЦЕВ. Тогда уж – «невермор». Нижний Арзамас – «невермор»!
   НЕСЧАСТЛИВЦЕВ. Пошел к черту!
   СЧАСТЛИВЦЕВ. Один?! Никогда...
 
    Так, переругиваясь, они уходят по лесной дороге. Шумят деревья. Поют птицы. Метают бабочки. Свет медленно гаснет.
 
    Конец первого действия.

Действие второе
НА ГАСТРОЛЯХ

    Помещение областного театра. Сцена оборудована для концерта московских гастролеров.
    Вначале – киноролик, кадры из фильмов, где снимались актеры.
    Затем зажигается свет.
    Появляется администратор Миля – пожилой человек с галстуком-бабочкой.
 
   МИЛЯ. ...Итак, продолжается творческий вечер наших дорогих гостей!.. От кино вновь переходим к театру. Среди многочисленных несыгранных ими ролей есть две – особо желанные... Дон Жуан и Лепорелло. Пьес про этих легендарных персонажей написано немало, но артисты сочинили еще одну... новую... Впрочем, еще даже и не сочинили, а будут сочинять прямо здесь, вместе с вами... дорогие нижнегорчане и нижнегорчанки...
   ...Поэтому просьба ко всем: проявить активность... напрячь фантазию... и для начала представить, что мы все вдруг оказались в солнечной Испании!
 
    Сцена преобразовалась в нечто экзотическое – пальмы, яркие цветы, пестрые птицы. Зазвучала музыка.
    Под звуки мандолины, пришпорив театральных лошадок, на сцену выезжают ДОН ЖУАН и ЛЕПОРЕЛЛО. Дон Жуан величествен и сосредоточен в своих мыслях, Лепорелло, наоборот, весел и готов общаться с публикой.
    Зазвучала песенка:

 
Ночь приходит, звезды гаснут,
Но не спит, не спит Севилья!
Двое всадников прекрасных
На дороге появились...
Стук копыт зацокал четко,
В такт ему сердца забились...
Может, где-то нет красоток,
Но в Севилье – изобилье!...
Припев:
Дон Жуан и Лепорелло
Возникают то и дело,
Безответственно и смело
Возбуждая этот мир!
Чтобы дать сердцам усладу,
Чтобы спеть им серенаду,
Чтоб погибнуть, если надо,
Черт возьми!
 

 
   ЛЕПОРЕЛЛО (в зал).

 
Привет вам, дивные красотки-синьорины!
Привет вам, доблестные рыцари-синьоры,
Рискнувшие явиться к нам сюда,
Чтоб вновь увидеть, как их жен и дочерей
Здесь будут обольщать коварный Дон Жуан
И преданный ему слуга и спутник – Лепорелло!
 

 
    Круг почета.
 
   Вас, конечно же, интересует, как говорится, «ху из ху»? То есть кто – Хуан, кто – слуга? Нас часто путают. Красотой, как видите, оба не обижены!.. (Гарцует.)Ладно. Не стану вас мучить... Различать можно просто – по лошадям! Дон Жуан – черный жеребец, Лепорелло – сивый мерин. А если по всадникам, то Дон Жуан – который длиннее, Лепорелло – который умнее...
 
    ДОН ЖУАН отвлекся от мыслей, сурово глянул на слугу и поскакал к нему, размахивая плеткой. Лепорелло испуганно заметался по сцене, уклоняясь от ударов.
 
   Синьор! Синьор!.. Вы же недослушали... Я не хотел никого обидеть! Я хотел сказать: слуга – это который умнее... Многоточие... Становится день ото дня, запятая, потому что служит такому знаменитому на весь мир господину... запятая, каким является синьор Дон Жуан из Севильи... Восклицательный знак!
 
    ДОН ЖУАН тупо посмотрел на слугу, как бы продумывая услышанное, затем его взгляд переместился куда-то в сторону деревьев, он развернул коня и направился в чащу, не обращая внимания на возгласы ЛЕПОРЕЛЛО.
 
   Синьор!.. Куда вы?.. Это – не женщина! И не лань! И даже не коза... Синьор, нельзя же набрасываться на все, что шевелится! Синьор!!
 
    ДОН ЖУАН скрылся в чаще. ЛЕПОРЕЛЛО тяжело вздохнул, спешился, вышел на авансцену, обратился к залу.
 
   Вот такой сумасшедший темперамент!.. Бедная зайчиха! Ей – конец!.. Единственное утешение перед погибелью в том, что она отдается самому Дон Жуану!.. (Таинственно.)Впрочем, если говорить по-честному, никакой он и не Дон Жуан!
   Настоящий Дон Жуан жил пятьсот лет назад в Испании... Действительно, обольщал женщин... А потом с ним произошла знаменитая история, когда он вдруг увидел красавицу Дону Анну... Соблазнил... а потом явился ее каменный муж – Командор и – р-раз! – голубчика за руку и – в ад... Жариться за грехи на сковороде!..
   Но самое-то интересное в том, что история на этом не закончилась! Оказалось, и в аду Дон Жуан совратил всех чертовок женского пола... Потом – чертей... потом и чертенят... то есть буквально и детей не пожалел, мерзавец! Короче, ад застонал, завыл и выгнал его к чертям собачьим, то есть обратно к нам... С тех пор его грешная душа так и мечется между Тем и Этим светом – здесь поблудит, там подымится... Одним словом, говоря по-научному, происходит «реинкарнация» – переселение душ...
   Так вот мой хозяин – последнее воплощение этого безобразия. До этого был нормальный человек, отличный семьянин, дедушка... Работал в солидном министерстве, был уважаем коллективом... И вдруг, что называется, – бес в ребро, вселяется в него донжуанова душа, входит, как говорится, в самую плоть... И пошло-понеслось! Коллектив застонал. Никому нет от него житья!.. В смысле, наоборот – всем житье!.. В общем, вы меня понимаете? Пробовали лечить, водили к сексопатологу... Так он – и сексопатолога!! И весь медперсонал!.. Короче, осталось одно средство – изгнание дьявола! Но как это сделать?! Оказалось, можно только старым дедовским способом... По Пушкину: (показывает схему)«Дона Анна – Свидание – Обольщение – Шаги Командора – Сам Командор: „Дай руку мне!“ – „О, тяжело пожатье каменной его десницы! Я гибну – кончено – о, Дона Анна!..“ Помните?.. Я к тому, что лечить так можно только здесь, на театре... Поэтому мы вас и пригласили... Надеюсь, никто не откажется помочь страдающему человеку?..
   Для начала, конечно, надо выбрать Дону Анну... (Оглядывает зал.)Есть желающие отдаться злодею... разумеется, из чисто гуманных соображений?.. Все готовы?!.. Какое благородство! Тогда, прекрасные синьорины, извините, придется провести небольшой конкурс...
   Каждый окунь любит свою блесну!.. Мой хозяин тоже отдает предпочтение... (оглядывает первые ряды)блондинкам... брюнеткам... и шатенкам... Нет! Не могу! Как труден выбор! И все-таки намечу претенденток, чей чудный облик, может быть, напомнит ему черты прекрасной Доны Анны... (Достает несколько красных вееров.)Вы, синьорина... Вы!.. И вы!.. (Раздает женщинам в зале веера.)Когда появится пред вами Дон Жуан, взмахните веером... вот так... на красное он падок!..
   Теперь нам нужен Командор! Есть в зале рогоносцы?.. Конечно, нет! А если долг потребует? И Родина? Тогда, я думаю, найдутся? (Кому-то в зале.)Вы, сударь, не желаете? А жаль! В вас что-то каменное есть... Тогда, быть может, станете «Шагами Командора?»... Прошу вас, это так несложно... Когда дам знак, вы ножками – бух! бух!.. У вас получится... (Очередному зрителю)А Командором – вы! Злодей вас как увидит, так и вздрогнет!.. А вам лишь протянуть ему десницу... (Достает огромную бутафорскую руку)И текст произнести... «Все кончено... Дрожишь ты, Дон Гуан! (Тут вы его не Жуаном, а Гуаном называйте, – так будет ему обидней...) Дай руку, Дон Гуан!..» А дальше дым, огонь... Короче, все, что есть в театре!.. Договорились?
 
    Звук трубы.
 
   Он возвращается! Устроим ему встречу! Все дамы хлопают, мужчины – рвут и мечут!
 
    Из глубины леса, под аплодисменты и свист, появляется ДОН ЖУАН.
 
   ДОН ЖУАН (оглядывая зал).Кто эти люди? Где мы, Лепорелло?
   ЛЕПОРЕЛЛО. В Севилье, где ж еще? Достигнуты пределы земли, где любят вас и ненавидят страстно. Поэтому и оставаться здесь опасно... Давайте скроемся в лесу...