Горланова Нина. Роман воспитания

   - Цвета! Там йог Андрей, у него борода крупинками и шишка стоит!
   Света представила, как шишка на лбу стоит - как банка (она часто ставила Насте банки). В это время йог Андрей успел раздеться.
   - Дядя Андрей, а правда, что джинсы в Америке дешевые? - кинулась к гостю Настя (может, при нем Ивановы ей не откажут и купят).
   - Ты хочешь их иметь, Настя? Но ведь и они будут иметь тебя! Да-да. Ты должна их стирать, беречь и прочее. Чем больше одежды, тем больше ты должна ее обслуживать. И в конце концов... - Тут он уронил голову на стол и замолчал.
   - Цвета! А когда я прославлюсь, ты у меня будешь ходить только во французских платьях, как Дороти! Да-да.
   Кто бы еще сумел так вырулить из тупикового диалога! Настя - гений общения.
   Настя уже сделала набросок Андрея и фломастером рисовала крупинки бороды, йог уверял, что фломастер пахнет спиртом - нельзя ли его выпить тоже?
   Педагогика Светы
   - Слушай, Миш, если бы не этот проклятый атеизм, окрестить бы Настю... и тогда мысль об аде каждый миг сдерживала бы девочку... Но ведь из партии тебя исключат, меня... с работы выгонят, из школы!..
   - Бог - как педагогическое средство! Ты думаешь, что говоришь? Оскорбление просто для Бога... Если уж Бог - то верить, а не так... практически, примитивно, - ты чего, подумай!
   - Да... ты прав, что-то я не то... Надо уж простое какое-нибудь средство. Вот попрошу написать ее на бумажке "вспыльчивость" и заставлю сжечь бумажку. На чем сжечь? А на газовой горелке...
   И написали, и Настя сожгла и два дня была спокойной. А на третий...
   Мама?
   - А можно, Цвета, я буду звать тебя мамой?
   Света замерла с торжественным лицом дипломата - как при вручении верительных грамот.
   - Но... ведь тебя растила же... родила твоя мама! - растерянно отвечала Света. - Надо подумать... немного.
   - Чего думать-то! Цвета! Не та мать, которая родила, а та, которая воспитала, правда?
   Настя отрывала лепестки от цветка в горшке и слюнями приклеивала себе на ногти: цветочный маникюр.
   - Мама так делает, такого цвета! - похвасталась она.
   - Какая мама? - переспросила Света.
   - Ну, моя мама! Родная мамочка! - любуясь ногтями, отвечала Настя.
   Света снова замерла, но с кислым выражением лица - вручение верительных грамот не состоялось. Света вышла в другую комнату, чтобы там незаметно вытереть слезы. Из-под Настиной подушки торчал уголок конверта. Это было письмо от Настиной матери. "Кровиночка моя! Настенька! Милая! Птичье молоко ты мое! Как я по тебе соскучилась! У чужих людей живешь, сиротиночка! Горек хлеб-то чужой, я знаю, милая моя рыбочка! Я о тебе каждый день думаю, звездочка! Алименты я перевела сюда, когда выйду, куклу куплю..." Кто передал ей это? Что теперь делать?
   Расисим и опять Настя
   Что делать, что делать - вслух бормоча "что делать", Света прошла на кухню. Настя подсказала:
   - В школу сходи. Короче, Расисим просит, чтоб ты зашла. Со мной не соскучишься!
   Еще новости! А Свете до вечерней смены час остался. Надо успеть. И она побежала. Расисим - это Раиса Васильевна (в Настином произношении). Она ведет в обе смены, значит, кого-то заменяет. Света внутренне приготовилась ко всему.
   - Ваша Настя вчера еще украла у девочки шоколадку. А вы в школу не шли... С первых дней, с рождения надо воспитывать!
   - Дело в том, что, когда она родилась, нас не было рядом...
   - Что-о?
   - Ну, мы - опекуны... Разве вы не знаете?
   Расисим вдруг обняла Свету и доверительно засмеялась: когда никто в классе не сознался, она сказала, что сейчас всех на рентген поведет и там просветят животы! Настя сразу созналась.
   - Блестящий ход, - рабски восхитилась Света, но сразу же пожалела об этом, потому что Расисим подкачалась энергией в этот миг и с новой силой стала учить Свету:
   - Вы ее завтраком не кормите, что ли? Почему она все время есть хочет? - Расисим даже перстом погрозила, как будто Света была перво-классница. - Взяли ребенка, так кормите как следует.
   И вдруг Расисим начала странно отдаляться - это Света падала в обморок. К счастью, сзади был подоконник, и она даже увидела краем глаза, как по двору медленно идет кошка, похожая на Безымянку.
   - Вам котенок не нужен, Раиса Васильевна? - вдруг спросила она.
   - Звонок, мне пора, - ответила та.
   Свете тоже было пора бежать на свою работу. И она опять побежала. Успела выдать учебники своим вечерникам, и тут к ней зашла Лю с двойняшками: там, в соседнем магазине, импортные детские футболки дают!
   - Ты думаешь, в футболках счастье! У тебя сыновья не читают, а ты все об одежде!
   - Ну! Я хотела тебе как лучше!.. - Лю повернулась и пошла, а ее сыновья схватили коробку канцелярских кнопок со стола и, конечно, тут же ее всю рассыпали.
   - Лю! - Света догнала Архипову. - Подожди! Ты меня извини... У меня с Настей так плохо... Делаешь добро, а выходит...
   - Я смотрю, ты в процессе делания добра совсем озверела!
   Света вернулась в свою библиотеку, собрала кнопки, потом закрылась на крючок, раскрыла первый попавшийся том Чехова и вдоволь поплакала над ним. Вместе с Антоном Павловичем она сопротивлялась тому ходу вещей, когда пропадает что-то неповторимое, творческое, что дается один раз... словно это обещано было навсегда... кем-то.
   - Ты знаешь, что такое "Тени исчезают в полдень"? - спросил ее Миша на пороге. - А это Настя взяла без спросу твои тени! Но это не все. Еще что такое "Тени исчезают в полдень"? Это картина, да-да! Собирайся, идем в кино.
   В погоне за счастьем
   Соседка Нина запнулась в коридоре о Настин портфель. Миша сразу спросил: почему Настя так плохо воспитывает свой портфель - никогда он не уходит сам на место, а это и есть невоспитанность, нужно сейчас же провести с ним беседу... Вместо этого Настя сделала лицо, утомленное Мишиными шутками, и отпросилась к соседке в гости - помочь стряпать пельмени. Света строго наказала, сделав губы кувшинчиком, не есть много: пельмени, Нина говорит, свиные, а в этом месяце уже трижды вызывали "скорую" к ее величеству печени Насти Ивановой.
   - Я - Новоселова!
   - Удочерим, - пообещал Миша.
   Сразу же из Нининой комнаты послышалось: "Лаванда-а! Горная лаванда!" Видимо, такой шум помогал стряпать. Вдруг прибежала Настя с усталым лицом мудреца: будут ли давать ей материальную помощь в школе, если ее удочерят? Нет? Ну, тогда не нужно... вон сколько вещей купили Насте на двадцать рублей помощи! Она убежала. Снова донеслось: "Лаванда-а!" Света наскоро записала в дневнике: девочка рассуждает слишком по-взрослому, но в чем-то она и права - денег совершенно ни на что не хватает. Настя упала на диван и убила Свету своим умирающим видом.
   - Да здравствует немытье пола? - спросила Света, привыкшая к тому, что в день, когда нужно мыть, Настя разыгрывает что-нибудь вроде приступа болей в желудке.
   - Как мне тошно, Цвета. Я съела пельмень... счастливый. С солью. Думала: счастье будет...
   С ее-то печенью съесть комок соли! Света лихорадочно перебирала: вызвать рвоту, поставить клизму, дать желчегонное? Что еще-то, что?
   Фантазии Насти Новоселовой
   - Я сегодня упала в обморок... из-за нее. Эту ногу, растущую из ключицы, она у Дали украла... - Света раздевалась и смывала косметику.
   - У Босха! Это Дали у Босха взял, я могу показать, - выскочила из детской Настя.
   Тот, кто не отбрасывает тени, был изображен Настей как бы слегка растерянным, с поднятыми руками - так в кино сдаются немцы в плен русским. Черный цвет на красном фоне - это Настя взяла от икон, конечно.
   - Нарисуй ему еще запах изо рта... шоколадный. Как у той шоколадки, что ты украла... у девочки в классе! - не очень уж зло сказала Света, но еще и не очень по-доброму.
   - Лопни мои глаза, чтобы я еще когда-нибудь красть буду! - начала клясться Настя, а глаза ее говорили: нужны вам мои клятвы - ешьте их. Цвета, а у дьявола бывает запах изо рта? Серьезно?
   - Не знаю, никогда не видела его...
   - А я тоже не видела, но голос черта мне всегда вредит - возьми да возьми, Настя, то и это... Теперь я ему не поддамся, вот увидишь!
   Но всех милей
   - Инстинктивно (так Настя звала Инну Константиновну) опять тетради потребует! - Она бешено приводила в порядок свои тетради и вдруг закричала на одну из них: - Дура! Блинов объелась! - (Света узнала интонации Расисим.)
   - Спрячь ее скорее. - Миша даже прервал свое лежание на диване и пошел в магазин, чтоб только разминуться с инспектором по опеке.
   Инна Константиновна посмотрела на Свету так, словно не Света была Главздравсмысл, а она, инспектор по опеке, Инна Константиновна, а Света словно была сейчас... Заумец некий...
   - Да! - обрадованно вдруг захлопнула тетрадь Насти Инна Константиновна. - У меня вашу Настю просит артистка ТЮЗа, я сказала ей, что у вас трудности материальные, а она сама вяжет, все сама! Одинокая и обеспеченная.
   Новости... просят... ребенок ведь не котенок, чтобы из рук в руки! Конечно, Инне Константиновне хочется общаться с артистками ТЮЗа, а не с простыми обывателями, как Ивановы, все это понятно, но... Нет, пока Света еще поработает ради Насти, она вот тетради заочников взяла в педе. Инна Константиновна тогда взяла повышенные тона в беседе:
   - Значит, ремонт пора вам сделать. Ребенок должен расти в уюте.
   Света энергично заявила: ну, тогда пусть инспектор по опеке проявит заботу, где девочкины алименты, почему до сих пор ни копейки, ремонт требует средств... Инна Константиновна поняла, что проще отстать от этих Ивановых, а то с них требуешь, а они тут же начинают с нее требовать, пусть уж живут как хотят. Когда Инна Константиновна ушла, Света сказала:
   - Надо вот портрет Инны Константиновны... сделать. У нее же тициановское такое лицо... В смысле "Любовь земная"... Да?
   - Я заметила - тициановское, но... внутри-то у нее и не Босх, словно Лактионов какой-то, да? Цвета? И я еще хотела сказать тебе, что мне у вас так хорошо, даже засыпать страшно: вдруг я засну и не проснусь...
   - Кто тут боится не проснуться? - спросил Миша, возникнув на пороге с полными сумками еды. - И ты, Настя, права - ты можешь проснуться в другом мире. Вчера была в мире, где три солнца, а сегодня - одно... В том мире не было конфет, а здесь вот они!
   - А в каком доме мы жили в том мире? - спросила Настя нервно, словно до конца не была уверена, что настоящий, окружающий ее мир прочен.
   - Мы жили в доме у моря. Получили его в наследство...
   Потом девочка долго писала что-то в своем дневнике. Света подумала: о маме? Надо посмотреть. Но там было написано: "Сегодня я съела три конфеты "Белочка", четыре конфеты "Весна", четыре "Каракум" и одну неизвестную шапочкой". (Это она трюфели имела в виду, догадалась Света.)
   - У меня галло...цинации! - вдруг крикнула Настя. - Портфель шевелится!
   Портфель Миши на глазах стал съеживаться и оседать. Но ничего странного - он просто оттаял в тепле, кожа-то искусственная. Так что можно засыпать - ночь скоро.
   Ночью Настя стала умирать. Ноги посинели. Растянется, растянется потом резко встряхнется, опять задышит. Света побежала звонить в "Скорую". Но там сказали, что вызовов слишком много, поэтому нужно дать анапирин - и все. Света вернулась домой: Миша оборачивал девочку мокрой простыней, приговаривая, что Александра Македонского тоже так лечили - мокрыми простынями. Света вспомнила, что Александру эти простыни, смоченные в уксусном растворе, так и не помогли. Она снова побежала звонить, ухнула вниз по лестнице, почему-то формулируя, что Настя - как пульсирующая вселенная (то приходит в себя, то умирает). Возможно, она ловила из воздуха мысли Миши. А если позвонить писателю К-ову, вдруг он со своим авторитетом поможет вызвать врачей?! Трубку взяла Дороти:
   - У нашей Насти температура от Шопена падала, - сонно вспомнила она аристократическую деталь. - Да-да, мы ставим ей пластинку с Шопеном, и Настя приходит в себя...
   - Ну, у вас всегда есть чему поучиться, - как в бреду бормотала Света.
   Света бросила трубку. В "Скорой" опять говорили про множество вызовов и вдруг спросили: "Рвоты ведь не было?" - "Была!" - радостно закричала в трубку Света - на весь микрорайон. "Так бы сразу и сказали! Ждите".
   Света подошла к подъезду, а "скорая" уже стояла возле. Две женщины в белых халатах пытались разобрать цифры на табличке. Света подхватила их под руки и бегом потащила вверх. Увидев судороги Насти, врач закричала на Свету: "Где вы были раньше?" Но ведь раньше было много вызовов! Ну уж в этом они, врачи, не виноваты. А Света тоже не виновата. "Если укол не поможет..." - повисла в воздухе страшная фраза. Но укол помог. Через полчаса врачи уехали, повелев наутро вызвать врача. Света заснула раньше, чем ее голова коснулась подушки.
   И проспала до обеда. Миша давно отвел детей и ушел на работу, по пути вызвав врача. Его звонок и разбудил Свету сейчас.
   - У нас так разбросано... ночь не спали... такой букет болезней! заметалась Света, убирая то одно, то другое.
   - Значит, вы с мужем любите друг друга, - заметил молодой человек, начиная мять Настин живот.
   - Какая тут связь: беспорядок и муж?
   - Простая. Вы уверены друг в друге. И главное для вас не в порядке заключается...
   Такой молодой человек - и так интересно рассуждает. Интересно еще, когда он закончил вуз? Ах, еще не закончил, без году врач... Хорошо в пермском меде психологию дают... Света любила психологию, но...
   - Печень сильно увеличена, - частил без году врач, быстро выписав рецепты и направления на анализы. - От газов можно массаж живота по чайной ложке.
   - А желчегонные давать по часовой стрелке?
   Они были довольны друг другом.
   Настя тоже была довольна: в школу не идти. Но из-под подушки торчала записка Миши: "Из Америки в Китай поросенок мчится, и желает он тебе хорошо учиться!" Скоро каникулы, улыбнулась она и задремала.
   - А когда я была маленькая, - сказала Соня, - думала, что наша солонка - волшебная! Да, соль ведь там никогда не кончалась. Но однажды я увидела, как мама сыплет в солонку соль... - И она грустно покачала головой - не хотелось ведь расставаться с волшебством в этой жизни.
   - Сколько несчастья нам принесла твоя погоня за счастьем! - И Света давала Насте желчегонное, ставила градусник, разводила клюквенный морс.
   - А сами-то!.. А вы... Собаку увезли в ветлечебницу и там... сделали укол, чтоб он уснул навсегда. Мне Нина это по секрету сказала.
   Тут Света прямо обезглаголела. Они с Настей вместе были, вместе пса потеряли, а теперь что?! Слова соседки стали реальнее реальности! Нина еще сегодня утром говорила на кухне: конечно, делать добро нужно, но уж очень Настя некрасивая девочка. Сколько денег на нее уходит, лучше бы Ивановы купили лишний кубометр альбомов по искусству... Она поссорить хочет Свету с Настей... чтобы на кухне народу меньше было, когда девочка уйдет. Но... худой мир лучше доброй ссоры. Настя прочла все эти метания на лице Светы и разочарованно отвернулась к стене. Ссора принесла бы ей какую-нибудь да выгоду... от соседки, например! Но Ивановы все наоборот делают...
   - Давай градусник. Ого, сорок один...
   - А еще я Ладу ненавижу, потому что она лучше учится, умнее! - в стенку подала реплику Настя.
   Вошел Миша и пытался понять ситуацию.
   - Ха! - сказал он. - Значит, любишь ты глупых? Умных ненавидишь? Все понял. Внимание: я глупый!
   Но Настя закрыла глаза, показывая, что она спит.
   Света принесла анапирин, но Миша засомневался, согласится ли дитя принять лекарство со столь умным именем - анапирин! Вряд ли, ой ли.
   Вдруг из детской донесся крик Антона. И Света схватилась за грудь. Сил у нее так мало. Что там?!!
   - Я нашел на карте целых три города Сантьяго: в Чили, в Панаме и в Доминиканской Республике!
   Миша начал умолять Свету не бегать на каждый крик детей с помертвевшими щеками, ибо девяносто пять процентов криков ни о чем плохом не говорят. Он, Миша, бежит всегда только на второй вскрик, а они повторяются лишь пять раз из ста. Таким образом, девяносто пять процентов нервов остаются сэкономленными.
   - Свари кашу на ужин, а? Ты же сэкономил девяносто пять процентов.
   Самое большое вранье
   - Цвета, знаете, какое вранье самое большое? Когда детей бросают. Сначала рожают: вы хорошенькие, хорошенькие, - а потом бросают. Вот и наврали!
   О чем это Настя? Почему именно сегодня? Надо в окно выглянуть. Но окно было затянуто бельмом изморози, и к тому же пора кур купить. Света вышла на улицу. Во дворе гуляла парочка: рот женщины был похож на расческу с выломанными зубами.
   - Я люлю-у! - запела она и осеклась, начинала заплетать ноги, опираясь бедром на своего хилого спутника.
   Они скрылись за углом, следом пробежали дети с санками, поднялась в воздух и улетела стая голубей, вспугнутая детьми. И вдруг снова выплыла из-за угла та парочка - видимо, они просто обошли вокруг дома. Но спутник-то был уже другой, а если тот же, то вдруг переставший быть покорным.
   - Не кричи, как потерпевший! - укоряла она его.
   - Хрен тебе на горло, - случился у него ответ.
   Тут снова пробежала стайка детей с санками. Для чего же жизнь показала Свете этот кусок?
   - Сбежала ведь! - качала головой дворничиха тетя Паня. - А таких надо расстреливать и не закапывать. А вы Настю кормить должны...
   Значит, эта красавица с выломанными зубами - мать Насти? Так вот почему девочка с утра в таком настроении. Но тут же участковая милиционерша взяла под локоть красавицу, и та покорно оперлась на блюстительницу закона своим мощным бедром.
   - Я люблю-у тебя, жизнь!.. - пьяно запела она.
   - Настя, - говорил дома Антон. - Некоторые матери бросают детей, это так, но ведь некоторые женщины берут чужих!
   - Да-да. И знаешь, Цвета, я вырасту, тоже возьму девочку! Чужую. Буду ее растить и любить. Как ты вот. Точно возьму! Точно девочку!
   Вокруг
   Вдруг Настя почувствовала, что ей хорошо. А ей когда хорошо? Когда люди вокруг поссорились и обе стороны вербуют Настю в свой лагерь. Тогда они дают шоколад ей и много чего. А вот сейчас стало хорошо, когда пообещала Цвете взять девочку. Словно дали много шоколада, Настя ест, всем дает, а шоколад никак не кончается. Когда она клялась не врать или не воровать, словно острый клин вонзался в тело. А когда пообещала взять девочку, стало хорошо. А поскольку ей хорошего-то хотелось до бесконечности, то она мно-го-мно-го-мно-го раз говорила за эти часы: точно, девочку на воспитание потом возьмет!
   Я тебя поражу
   - Настя, можно тебя на минутку? - позвала соседка Нина. - Помоги мне босоножки застегнуть!
   Настя с золушкиным видом застегивала ей босоножки, а Нина сушила о воздух свой маникюр. Лицо ее сияло непривычным образом. В чем дело?
   - Андрей мне сегодня... сейчас... - прошептала Нина Свете, - сказал, что сегодня меня поразит!
   И она кинулась на кухню помогать - в этом и состоял ее подарок на день рождения Свете.
   Тут же появился на кухне сам йог Андрей: если можно заказывать, то пусть картофель будет жаренный во фритюре, картофель фри, так сказать. И Света покорно дала Нине масло: фри-фри... А сама про себя возмутилась: если можно заказывать! Когда она и так из последних сил принимает ораву гостей... все им угождай... Как будто еда - такое важное дело у йогов!
   Поразил так поразил
   Хотела скопировать икону.
   Взяла доску,
   Прогнала двухвостку,
   Которая мешала,
   Но вместо нее Цвета прибежала:
   "Я тебе помогу, помогу!
   Ой, не могу..."
   И все наискажала...
   Настя сочиняла стихи в подарок имениннице, потому что Антон и Соня уже сочинили.
   Гости волновались: где же Миша? А он в "Диете", ушел за вином, пока сядем за стол, он появится. Света даже заклинательным голосом крикнула в сторону "Диетки":
   - Миша, скорее приходи, гости ждут, где ты?!
   - Я здесь, - раздалось из шифоньера, и Миша выскочил к гостям (они не знали, что он с фонариком давно сидел в шкафу и читал газету). - Ну, жена, сознавайся: кто из них твой искуситель, а точнее - соблазнитель?
   День рождения начался. Произносили тост за Светину основательность, которая с годами не становится тяжеловесной, как у иных (она просто перескакивает из одной основательности в другую, не успев стать тяжеловесной), йог Андрей налил себе сразу два бокала вина и тоже быстренько перескочил от одного к другому, но взгляд его стал, однако, тяжеловесным после второго бокала. Нина напряженно сияла, все еще надеясь, что он ее сегодня поразит, как обещал. Близнецы Архиповы, Вадик и Вася, тоже стремились привлечь к себе внимание: они брезгливо ковыряли в Светиных салатах своими вилками, ничего не пробуя при этом.
   Нина увидела, что йог Андрей налил себе полный стакан белой (водки) и, чтоб не уронить эту драгоценность, судорожно прижал его к щеке, а потом на ощупь подвигал емкость ко рту. Выпил. И сразу упал головой на стол. Поразил так поразил, подумала она, каменея внутри от обиды. Света одна поняла ее взгляд и подняла тост за дружбу.
   Всех привлек шум в коридоре: это близнецы кричали у туалета.
   - Ты дурак! - Вадик локтем заехал брату в бок.
   - Я - это я, а кто дурак?
   - Ты!
   В чем дело? Лю хотела прекратить безобразную сцену. В туалете кто-то закрылся? Ну и что, можно подождать.
   - Они же у вас ничего не едят! - мимоходом бросил Антон, уносящий на кухню пустые тарелки из-под салата.
   - Послушайте! Кто в туалете? Сколько можно там сидеть, - начала возмущаться Лю, постукивая в дверь туалета своим кулачком. Молчание было ей ответом. Тогда она прибежала к гостям и стала всех пересчитывать: - Миша, Света, Антон на кухне, Соня, Настя, синяя Настасья, Дороти, писатель К-ов, Нина, Лев Израилевич... нет йога Андрея, вот что!
   - Так меня-то ты почему не сосчитала? - возмутился муж ее Архипов. За человека не считает, вы подумайте...
   - Он повесился! - запричитала Нина. - Он же меня предупредил, а я...
   - Что за глупости! Эта русская ментальность! Почему сразу повесился? - возмутилась Дороти, но в глазах ее был страх - влипли в историю, следователь будет вызывать и прочее.
   - Он на такой тяжелой работе! - продолжала кричать Нина. - Ты вот, Миша, сам в издательстве, а для друга ничего не сделал! Вчера они разгружали на аптечном складе глюкозу, он пришел весь липкий, мешки с глюкозой потаскай-ка... На днях мешки с хлоркой - тоже не радость...
   Звонок в дверь прервал ее причитания. Это телеграмма от Василия из Москвы, сказала Света, открывая. Но это была соседская бабушка с Тобиком. К телефону Мишу, сказала она. Миша страшно удивился. Дело в том, что телефон старушки они дали знакомым со строгим наказом: беспокоить в крайних случаях! Неужели Василий звонит из Москвы, нет... он бы Свету позвал. Именинницу... Из трубки до ушей Миши донесся замогильный голос Андрея:
   - Миша, здесь так жарко! Миша, слушай... Я сейчас подъеду к вам...
   - Ой, не надо! - Миша натурально перекрестился.
   - Но меня все равно повезут... к родителям или к вам. Штраф-то за вытрезвитель я должен... не ночевать же мне в этой жаре!
   - Так ты в вытрезвителе! Ха-ха-ха...
   - Тебе смешно... Не ожидал...
   - Приезжай, Андрей, не обращай внимания на мой смех. Просто тут у нас в туалете кто-то закрылся, мы думали, что там... в общем... Я тебя жду!
   Он через две ступеньки шагал к себе наверх, слыша, как Света оправдывается перед соседкой Ниной: ничего они йога Андрея не спаивали, он сам выпить не дурак... в общем, Света была не из тех, кто хорош в споре.
   - Тихо! - закричал сразу Миша. - Йог Андрей сейчас приедет сюда.
   Тут и йог Андрей с милиционером появились. Миша сунул деньги представителю закона, а Нина сразу кинулась с вопросом к Андрею: чем же он хотел тогда ее поразить? А? Чем, чем... анекдоты Хармса он с собой принес, но где они сейчас... Никто этого не знал.
   - Молчать! - крикнул Андрей Нине, когда милиционер простился и ушел, выпив поднесенную рюмочку. - Скажи: "экзистенциализм"!
   - Экзистенциализм, - зло сказала Нина и ушла в свою комнату.
   Когда близнецы вышли из туалета после долгого сидения там, Архипов спросил Свету: что, здорово они украсили ее день рождения? А если испортили, то не очень, сказала Лю. Если украсили, то сильно, если испортили, то не очень, повторил со значением Миша.
   - На своих посмотри! - ответила ему сестра.
   На пиру у феодала
   На своих посмотреть - это, конечно, про Настю, которая чавкает, приканчивая под шумок уже третий апельсин, бормоча: здесь столько витаминов. Как древний ящер, она резким движением головы отрывала от сочной оранжевой мякоти кусок за куском и, давясь, глотала, глотала. С локтей у нее уже капал золотистый сок. Потом несколько сладострастных судорог передернули ее маленький организм.
   - Почему кошки бегают, а вороны летают? - завела застольную беседу Сонечка, неторопливо очищая апельсин (она могла себе это позволить - не торопиться, ведь ее детство не прошло в борьбе за существование).
   А Настя никак не могла оторваться от апельсинов: казалось, что их мякоть поступает ей прямо в кровь и уже растекается по жилам. Она не замечала, что при этом уже икала, как лошадь екает селезенкой при беге. Тогда Миша решил устроить конкурс чавканья.
   - Чемпион-чавкун в среднем весе! Советский Союз! - объявил Миша. Надо сказать, что недолго проносила она это звание - до 1991 года, когда Союз распался...
   Чужая
   Вдруг нашлись анекдоты Хармса: однажды Гоголь переоделся Пушкиным и пошел в гости в Вяземскому... А что такое анекдоты, Цвета? Анекдот, дитя мое, значит - неизданное. Народ их устно сочиняет. Настя сразу вообразила, как все идут по улице и сочиняют, словно в игре "глухие телефоны": один несколько слов недослышал, сам придумал и другому пересказал. Получается смешно. Близнецы в это время в детской беспрерывно кричали и вдруг замолкли. Оказалось, что они велосипед сломали - педаль отвалилась и смотрела на всех своим печальным взглядом.
   Света не выдержала: зачем было ездить прямо через Мишину гирю!
   - Слушай, ты прибирай получше в своем доме! - пригвоздила ее к месту Лю, обнимавшая любимых сыновей.