Горохов Александр. Повязанные кровью

   - Может быть. Едем. - Денис встал, потом приостановился и потянулся к телефону.
   - Я скажу Президенту, что...
   - Не надо, Ден, я уже сказал только что. Тебе не надо приходить на работу, сколько потребуется.
   - Да. Хорошо, едем.
   - Что это, Ден?
   Денис не понял вопроса, посмотрел на Фарида, а тот вытаращил глаза на развороченную постель.
   Денис оглянулся - на металлической сетке постели, открывшейся после его буйства - лежал вороненый пистолет с рукояткой, аккуратно замотанной синей изоляционной лентой.
   - Что это? - следом за Фаридом повторил Денис.
   Фарид наклонился над оружием.
   - Это пистолет "ТТ".
   Денис отодвинул друга в сторону, взял оружие в руки, привычно извлек обойму - она была укомплектована всеми патронами.
   - Во время мне подарили игрушку. - пробурчал Денис.
   - Выкини его к чертовой матери! Это же тот, который сперли у Горина, ты что не понимаешь? Тебя подставить хотели!
   - Ты уже об этом знаешь?
   - Весь отель знает! Пойдем и выбросишь дуру в Москва-реку!
   - А ты тот автомат выбросил?
   - Он - чистый! А из этого может половину Москвы перестреляли! И я свой автомат так заховал, что...
   - Откуда ты знаешь, что автомат "чистый"? Может и из него сто человек поубивали, пока он до тебя дошел. Ладно, о чем мы говорим. Поехали в больницу.
   - В морг, Ден. - негромко поправил Фарид. - В морг пятьдесят первой больницы.
   - Да, конечно.
   Денис снял с вешалки свою спортивную сумку, уложил в неё пистолет и они вышли из номера.
   ПОЛУЧИЛ ПЕРВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ, ГАДЕНЫШ? - неизвестно кем задаваемый вопрос стучал в голове Дениса. Так что, следовало понимать, что теперь это первое предупреждение было определено конкретно, и ломать голову над его смыслом не приходилось.
   - Сколько было точно лет Владлену Тимофеевичу, Ден? - услышал Денис голос Фарида, поднял голову, обнаружил, что его синяя "шкода" катится уже в районе Филевского парка, почти никогда не балующийся табаком (отец запрещал) Фарид - курит за рулем, а день все такой же солнечный и ясный.
   - Жития ему было семьдесят три года. - ответил Денис.
   - Ну, все же пожил...Более или менее.
   - Пожил бы еще. Если б не помогли умереть.
   Фарид ответил не сразу.
   - Нет, Ден. Я тоже сначала об этом подумал. Аду избили, а теперь Владлен Тимофеевич. Нет. На теле ни царапины, одежда аккуратненькая.. Он на лестнице калачиком свернулся и тихо так, наверное, отошел. Нет. Его не убивали.
   - Да много ли надо , чтоб убить старика? - ожесточенно ответил Денис. - Да ещё с больным сердцем?! Его достаточно испугать, за грудки потрясти, чтоб из него дух вылетел! И почему он на лестнице оказался, когда у нас лифт работает? А по лестнице ему и не подняться!
   - Отец тебе расскажет, как его нашел. И врач тебе сейчас все объяснит.
   Через полчаса немолодой врач в коридоре больницы сказал с нормальной, непреувеличенной мерой сочувствия в голосе.
   - Картина достаточно типичная, Денис. Но мы обязаны провести вскрытие - Не надо...
   - Мы обязаны. Человек погиб не в своей кровати после хронической болезни, ты уж извини.
   - Если у вас будет другой диагноз...
   - Конечно, тебе сообщат.
   В отдельном одноэтажном здании морга, коренастый и угловатый старик санитар попросил Дениса и Фарида немного подождать, а потом выкатил в фойе каталку, покрытую простыней, быстро глянул в лица парней и откинул простыню в изголовье.
   Отец лежал голый, худой, костлявые руки сложены на спине, рот открыт - вставную челюсть у него не вынимали. Глаза не были закрыты полностью, даже левый. Между ресниц поблескивало что - то темное и мутное. Но почему - то он казался Денису непривычно совершенно седым, белым как снег, хотя будучи живым оставался при серо-стальных волосах. Тех, что ещё были.
   - Закрой ему глаза, сын. - негромко сказал санитар. - Это твой долг.
   Денис попытался закрыть отцу глаза и, кажется, это не очень получилось.
   Санитар накинул на тело простынь, Фарид финтом фокусника сунул ему в карман халата деньги.
   Перед моргом зеленела тенистая роща - старые, высокие деревья, трава под ними и несколько неторопливых фигур гуляющих здесь, - в стороне от страшного здания.
   - Посидим, покурим? - спросил Фарид.
   - Давай.
   Они прошли в глубину парка, нашли скамью, Денис достал сигареты, протянул их Фариду, а взамен получил плоскую фляжку водки.
   - Хлебни, Ден.
   Он так и сделал, и спросил.
   - Как хоронить-то, Фарид? С чего начинать? И денег, черт возьми нет, придется занимать.
   - Ничего тебе не придется. Фирма оплачивает все расходы по похоронам Владлена Тимофеевича.
   - Какая фирма?
   - Наша фирма. Так сказал Тарасов. И дал мне уже кое-какие деньги. Все хлопоты я сам проверну, не дергайся. Это сейчас просто, Ден.
   глава 7
   Квартира сразу опустела, хотя отец в ней и без того занимал в ней очень мало места. До вечера Денис покопался в отцовских бумагах, никаких указующих записей, завещания не нашел, да и нечего было завещать, кроме семейных реликвий, которые на рынке ничего не стоили. В записной книжке отца - почти все имена с номерами телефонов были вычеркнуты: многие друзья его уже ушли в иной мир. Денис выбрал тех, кого знал или слышал о них от отца и до поздна сидел у телефона в коридоре, сообщал грустное известие и дату похорон - в субботу, в десять.
   В двух местах не поняли о чем идет речь, в одном попросту сообщили , что Николай Петрович и сам уже умер.
   К полуночи пришли Фарид с Борисом и Борька сказал с порога.
   - Денис, все слова ничего не значат. Все, что я чувствую, считай уже сказано. Англичане в таких случаях отделываются одной фразой : "ай эм сори" Означает, что "весьма сожалею." И говорят они её всегда - наступил тебе на ногу, плюнул даме в лицо, или сочувствуют смерти твоей бабушки: "ай эм сори". Чихать на англичан. Владлен Тимофеевич был славный старик, прожил жизнь с напором, с идеей, мир его праху Через час, когда принялись на кухне за вторую бутылку, Борис спросил осторожно.
   - Денис, если хочешь, то моя церковь отпоет твоего батюшку по торжественному чину. Тебе это, практически, ни во что не обойдется.
   - Не надо, - ответил Денис. - Никакого завещания он не оставил, отпевания не заказывал, да и вообще убежденным коммунистам ритуала не положено.
   - Не скажи. У нас в церкви только коммунисты в последнее время косяками и идут. В мае работали по полковнику КГБ. На груди звезда Героя Советского Союза. на крышке гроба провославный крест. Представляешь, сколько они душ христианских загубил? А перед смертью - испужался, надеется в Рай попасть и отмолить себе Царствие Божие и вечное.
   - Все-таки, Борька, ты подонок. - сокрушенно сказал Фарид. - Ты хоть на грамм веришь сам-то в Бога, если в церкви халтуришь?
   - Как тебе сказать, - с тихой улыбкой ответил Борис. - Бог-то может быть он там где-то и есть. В качестве высшей силы. Но жизни в загробном мире, вечного блаженства в Раю, я бы лично не хотел.
   - А это ещё почему?
   - Так видишь ли, ты туда попадешь в компании со своими современниками, иначе ж не получается? И околачиваться там с ними - вечно! Представляешь, вечно тусоваться с такими душами, как Гитлер, Сталин, Берия, бандит Володька из тридцать третьего дома, да ещё Наполеон и тот же полковник КГБ - мне не охота. Ну , к дьяволу. Лучше в небытие. Из тьмы вышел, во тьму уйду. А ты, Фарид, будешь в раю своего Аллаха развлекаться с гуриями и подглядывать в щелочку, как грешники горят в Аду. Так, кажется, Коран трактует загробный мир правоверных.
   - Мою душу пополам разорвут, - мрачно заметил Фарид. - Часть к вам, часть к мусульманам.
   - Попросись лучше в Ад, мы с Денисом тебя там на какой-нибудь раскаленной сковородке встретим... Отставим тему, ни к месту... Денис, ты мне не подаришь мемуары Владлена Тимофеевича на память о нем?
   - Зачем тебе?
   - Так... Все-таки, какая нинаесть, а точка зрения очевидца на события истории...Он там про конец войны любопытно пишет... Принципиально говоря, всякий разумный человек желает оставить свое понимания мира и времени, в котором жил. Один для этого строит Храм Василия Блаженного, другой изобретает велосипед, третий выигрывает Аустерлиц и проигрывает Ватерлоо... Гитлер уничтожил восемь миллионом евреев, а партайгеноссе товарищ Сталин тоже не отстал - пятьдесят миллионов россиян смел с лица земли. Чингиз-хан...
   - Не вали всех до одной кучи, - сердито прервал Фарид. - Сравнил! Это разные вещи, кто колесо изобрел, кто людей убивал Борька ехидно засмеялся.
   - В том-то и дело, Фарид, что каждый из людоедов считал, что глубоко прав в своих поступках! Что действовал если не на благо всего человечества, то на благо нации! Я же говорю про людей идейных. И Владлен Тимофеевич был человеком Идеи... У него свой взгляд на происходящее, мы можем выслушать, но не судить... Мне это чисто теоретически интересно, Денис.
   - Возьми, если надо.
   - Но ты не...
   - Возьми. - твердо повторил Денис. - Отец убит, а то, что он писал только ему и надо было.
   Фарид наклонился над столом.
   - Ден, перестань. Владлен Тимофеевич умер своей смертью.
   - Да? А почему он лежал посреди лестницы, а сумка с хлебом наверху, на площадке? Почему он вообще на лестницу пошел?
   - Ден, лифт мог не работать. А Владлен Тимофеевич поднялся на площадку, почувствовал себя плохо, выронил сумку, падая - попятился, а потом сел и умер. Отец же его ещё теплого застал! И никого вокруг не было!
   - И белый, седой он в морге лежал. - пьяно и упрямо возразил Денис. Он серый был, как матерый волк. А говорят, что люди от страха и переживания могут вмиг побелеть.
   - Это сказки, Денис. - заметил Борис. - Это литературные сказки. За несколько дней поседеть, за неделю - ещё куда ни шло. Но за несколько секунд - нонсенс.
   - Ладно, можете верить в то, что вам приятней. И безопасней, а я предупреждение получил, что отец первый, я - следующий.
   - Это ещё что за новость? - спросил Борис.
   Денис поднялся, прошел в свою комнату, нашел в джинсах записку, которую вытащил из дверей своего номера в отеле и вернулся с ней на кухню Можете почитать. Бандит уже знал, что отец умер. Он его уже убил. И оставил мне это сообщение.
   Борис передал записку Фариду и сказал.
   - Ну, по пьяному моменту ты не торопись делать заключения такого рода. Это может быть так, а может и нет. Я бы предположил другую версию, как я её вижу.
   - Какую? - глухо спросил Денис.
   - Насколько Фарид рассказал мне состав событий, он прибежал на фирму, начал разыскивать тебя и, мы нашего молчуна Фарида знаем, всему свету по секрету поведал между делом о твоей трагедии Все в отеле уже знали, что твой отец умер. А тебя в номере не было. И неизвестная персона, вложила тебе эту записку, чтобы ЕСТЕСТВЕННУЮ смерть Владлена Тимофеича разыграть в свою пользу, для твоего устрашения. Вот так.
   Фарид тяжело охнул.
   - Ну, опять ты, кривоумный трепач так все закручиваешь, что в припадке белой горячки не померещится! Я, конечно, разволновался, у человека отец умер, я его найти не могу... Некоторым сказал, в чем дело...Ты думаешь, это приятное дело, такие вещи другу сообщать?
   - Я бы перепоручил это дело другому. - спокойно ответил Борис. - Но вопрос в другом, и вопрос серьезный. Если Денис расценивает эту записку как предупреждение, то ему следует принимать решение: продолжаем мы охоту за несметными сокровищами из казны Московской мэрии, или закрываем... Денис, ты мотор всего дела, тебе и решать.
   - Продолжаем, - тяжело сказал Денис. - Теперь тем более продолжаем.
   - Хорошо, - просто согласился Борис. - Что делать лично мне?
   - Тебе? - Денис сосредоточился, стараясь справится с опьянением. Тебе вот что... Ты помнишь по нашим боевым временам депутата Афонина?
   - Туманно. Нечто усатое, болтливое, крикливое и, как показали события - лживое. Он и теперь заседает в Думе.
   - Да... Он в друзьях Горина. И Тарасова. Пощупай его за вымя.
   - В системе свободной охоты или дашь указания?
   - Сам разберешься Доберись до него, попроси помощи, скажи, что ищешь работу, что тебя за те дела у Белого дома преследуют до сих пор, а он тебе должен помочь, потому что тоже выступал, а сам процветает. Разъясни его, но будь острожной.
   - Денис, - улыбка у Бориса получилась нехорошей. - Уж я найду, что ему сказать.
   Фарид одобрительно засмеялся.
   - Это дело нашей гадюке самый раз по плечу, не обижайся, Боб.
   Борис взглянул на друга кротко и сказал.
   - Я уже привык пропускать твои глупости между ушей. А с учетом их количества, я тебя не слышу неделями, друг мой.
   - Пришибу я тебя когда-нибудь. Честно говорю - доведешь, и пришибу.
   - Только учти - ты всегда начинаешь первым.
   Все, понял Денис, тризну по отцу сыграли, память его уходит в забвение. Живым - жить и отмеривать свои страдания по умершим в дозах, которые покойники заслужили. Перебор столь же лицемерен, как и равнодушие. Смерти боятся все - смерть ближнего и твоя смерть, это лишь вопрос времени и очередности, которую выстраивает Судьба. Сегодня - не ты. И радуйся этому, оплакивая покойного.
   ... Хоронили Владлена Тимофеевича в субботу, через три дня. От фирмы прислали венок, провожающих было немного, уместились в один автобус фирмы "Ритуал" - вместе с гробом.
   Во втором зале Хованского крематория без долгих слов прощания свершили положенный ритуал при помощи специально к этому действу приставленной женщины, которая все знала и подсказывала, когда близкие усопшего ошибались в деталях - после чего закрытый гроб покатился на роликах по черной дорожке в арку и за ним закрылся черный занавес. Денису на миг показалось, что гроб с телом отца словно ракета разогнался по взлетной полосе и теперь оторвется от земли взмоет в космос.
   Когда садились в автобус - из короткой и толстой трубы крематория густо валил черный дым.
   Стариков, собравшихся на поминки, Денис не узнавал, они больше кушали, чем пили да и то, - какое там "кушали"! - клевали, точнее сказать.
   Крепко выпил только отец Фарида Булат Аббасович Хомятов, но молчал все грустное застолье, лишь перед уходом домой положил свою тяжелую лапу на плечо Дениса и сказал.
   - В Раю душа твоего отца, моего друга. Ты нам всегда как сын.
   С самого начала похорон и до поминок Денис с нарастающим раздражением пытался определить - чего ему не хватает, в чем дискомфорт происходящего. Принимая во внимание, что голова его трещала от трехдневного пьянства, разобраться сразу в своих ощущениях он не мог. И лишь когда последний старик вечером покинул квартиру, Денис спросил.
   - Фарид! Черт меня побери! А где Борька?!
   - Не знаю.
   - Как не знаешь?
   - Я не могу найти его второй день.
   - Ты что, смеешься?!
   - Абсолютно не смеюсь, Ден. Его нет второй день ни дома, ни в церкви, ни у Евгении - нигде.
   - Кто такая Евгения?
   - Она поет с ним в церкви. Он её хотел тебе подарить, а ты отказался.
   - Не помню... Фарид, мать твою так, где Борька?!
   - Оттянемся пивом, отоспимся и начнем искать. - рассудительно решил Фарид.
   Проспались к полудню понедельника, кое-как встряхнулись и поехали на работу.
   Появление Дениса в офисе сопровождалось многоступенчатым ритуалом.
   Первым, в дверях фирмы к нему шагнул швейцар Кирилл, виновато улыбнулся и сказал.
   - Денис, я тебе сочувствую, батюшка умирает, это ужас как тяжко. А на меня ты не обижайся, что я на том допросе в тебя пальцем тыкал. Знаешь , пенсия у меня - крохи, а тут работа такая хорошая. Я прямо здесь и умереть хочу.
   Затем официантка позвала Дениса в ресторан и из глубин кухни появился повар Паша, в руках держал поднос, на нем две рюмки и без лишних слов помянули покойного Ада перехватила его возле кабинета и сказала, что Тарасов зовет к себе.
   Босс встретил его на пороге кабинета, молча похлопал по плечу, усадил в кресло и - опять же нажал на кнопку, после которой автоматический столик вынес на поверхность опять же положенную выпивку. После чего Тарасов задал несколько рассеянных вопросов о жизни отца Дениса, а потом спросил задумчиво.
   - Денис... А тебе не кажется, что твоего отца...
   - Кажется.
   Тарасов вскинул брови.
   - Вскрытие делали?
   - Да. Но диагноз первоначальный. Сердце отказало.
   - Ну, должен тебе заметить, что при современной химии и фармакологии симуляция сердечной недостаточности это...
   - Я это и имею ввиду.
   - Хорошо. - резко оборвал Тарасов. - Хватит тебе ходить в пожарных. Назначаешся начальником службы безопасности отеля. Я восстанавливаю эту должность. Попробуем выхлопотать тебе разрешение на оружие. Принимай дела.
   - У кого?
   - У меня.
   - Понятно. А кстати, кто занимал мой номер в отеле до меня?
   Тарасов улыбнулся.
   - Тебя мониторы испугали? Твой номер занимал бывший начальник службы безопасности. Я его выгнал за предательство. Он из кладовок ресторана воровал спиртное. Понравились мониторы?
   - Да, удобная штука.
   Тарасов вручил ему папку с документами, где были перечислены все охранники, техника самообороны отеля, внутреннего и наружного наблюдения, но работать с документации не было настроения и Денис ушел из отеля, побродил по улицам, пообедал на веранде открытого кафе, даже вздремнул в парке на скамье и к вечеру вернулся в отель, и прошел в свой номер, где его терпеливо поджидал Фарид, сообщивший, что и сегодняшние его усилия по розыску бесследно пропавшего Борьки Кожанова успехом не увенчались.
   - Пойду домой. - закончил Фарид. - А то мы с тобой ничего лучше не придумаем, как снова напьемся.
   - Пить не будем. Посиди у меня немного.
   - Зачем?
   - Не знаю... Мне кажется, что мы сегодня ещё получим сообщение о Борьке. Я так чувствую.
   - Оставь, Ден . - усмехнулся Фарид. - Я в эту экстра-пара-сенсорику и всякие гороскопы не верю. Хлеб и водка - есть хлеб и водка. Ни в какой виртуальной реальности, мать её в зад, они не отражаются.
   Словно в ответ ему зазвонил телефон под рукой Дениса, он снял трубку и незнакомый, гнусавый женский голос потребовал.
   - Господина Черешкова, будьте любезны!
   - Я у телефона.
   - Слушайте меня внимательно и не перебивайте. Ваш друг сидит у нас. Пока жив и здоров. Ультиматум следующего порядка. Пока вы будете сидеть спокойно и не станете заниматься внеслужебными делами, его жизнь в безопасности. При вашей очередной попытке заработать известные вам призовые деньги, мы будем резать вашего приятеля по частям, а кусочки отправлять вам почтой. Эта часть ультиматума понятна?
   - Вполне, - наливаясь злобой, ответил Денис.
   - Далее. Ориентировочно, он просидит здесь полгода. За его содержание вы заплатите имеющиеся у вас на счету десять тысяч баксов. Расчет по окончанию наших отношений.
   - Через полгода?
   - Быть может несколько больше. Или меньше. В зависимости от вашего поведения. И от того, насколько быстро будет затухать следствие по известному вам делу.
   - Вы блефуете, мадам. - выдавил Денис.
   - Отнюдь. Сейчас будут доказательства.
   В трубке что-то пощелкало, постукало и по обыкновению негромкий голос Бориса, с легкой смешинкой в интонации, при очень хорошей слышимости зазвучал словно где-то рядом.
   - Денис, во-первых, никаких денег не плати. Пусть эти ублюдки кормят меня за свой счет. И не верь, пожалуйста, ни в какие сроки. Они меня, конечно же, убьют. Сейчас они попросту врут, что бы выиграть время. Дави их , Денис, и ничего не бойся.
   - Подожди, Боря...
   - Да нет. Не прерывай меня. По нашей договоренности с господами заговорщиками я имею право говорить тебе все, что хочу. Кроме определенных конкретных имен лиц, и без того тебе известных. Так что не имен, ни моих успехов в расследование нашего дела я тебе выдать не могу, поскольку дал этим джентльменам честное слово. Итак, Денис, я сижу в подвале, как сюда попал - не знаю. Где находится этот подвал - тоже не знаю. Иногда слышу гудок электрички, но очень далеко. Иногда мычат коровы, поют петухи. Все нормально. Не бойтесь этих говнюков, если удастся меня найти и вытащить попробуйте, а так... Ну, вот, моя дама и джентельмены разволновались... Будь здоров, Денис,. Поклон Фариду.
   После краткой паузы снова загнусавила женщина.
   - Надеюсь, вам все понятно и я не спрашиваю, согласны вы или нет.
   - Дайте ещё раз Бориса. - жестко потребовал Денис.
   - Зачем? Он вам все сказал. Мы ему все разрешили и достаточно.
   - Не делай из меня дурака, падла гнусавая! - заорал Денис. - Вы уже давно убили Борьку! А запись его слов сделали на магнитофон! Ты что думаешь, я щелчка включения аппарата не слышал?
   - Рехнулся, парень...
   Сжимая трубку до боли в руке, Денис слышал приглушенные голоса кто-то совещался нивесть в какой дали отсюда, на другом конце линии связи. Потом послышался смех Бориса и он заговорил вновь.
   - Денис, ты молодец! Эти уроды просто обосрались! Они думают, что на дураков нарвались, а дураки, ты ж помнишь - всегда проигрывают. Но мы им ещё вмажем! Всей команде вмажем! Что ты от меня хотел?
   - Что говорить твоей матери?
   - Я ей уже звонил отсюда , опять же по разрешению... Сказал, что совершаю паломничество на святую землю Иерусалима. Чтобы приклонить колена у креста Господня. Путешествие, сам понимаешь, длинное... Если не бесконечное. Отбой?
   - До встречи, Борис...
   Денис услышал его смех и гнусавая женщина снова сказала.
   - По моему обеим сторонам все ясно?
   - Ясно. - ответил Денис и с невероятным трудом сдержался, чтоб не заговорить на старом, честном и прямом солдатском языке, но она неожиданно сказала мягко.
   - Все будет хорошо, мальчики, только не трепыхайтесь, не лезьте в игры взрослых.
   Больше не было сказано ничего, Денис положил трубку, оглянулся, увидел побледневшее и напряженное лицо Фарида, спросил.
   - Ты все слышал?
   - Да.
   - Что будем делать?
   - Ден... Борька стоит дороже, чем сто тысяч баксов... И двести тоже... Возьми и получи эти десять штук, и мы...
   - Очнись. Ты ничего не понял. Десять штук мы отдадим за его содержание, когда все кончится.
   - Да... У меня мозги свихнулись... Подожди, Ден! Борька же все знает и видит врага! Он вернется и..
   - Он не вернется, - остановил Денис. - Не вернется, потому что видит врага и все знает. Это блеф, Фарид. Они тянут время. А время играет на них.
   - Да каким образом?
   - Простым. Вице-мэр Рекунов пережил кризис и идет на поправку... Следствие, скорее всего, как у нас принято, начнет затухать. Вице-мэр вернется на работу и..
   - Ден, ты не думаешь, что этим уродам было проще всего разом убить нас всех троих? Не так уж и сложно.
   - Согласен, - задумчиво кивнул Денис. - Но все же это хлопотливое занятие... И быть может, они не могут сделать это по каким-то другим соображениям. Быть может, у нас есть защита, о которой мы не подозреваем. Или они боятся, что мы уже приняли какие-то контрмеры.
   - Ты знаешь, если мы притихнем и не будем рыпаться, наверное все и сойдет на тормозах? Они же, Борька сам сказал - джентльмены. Позвонить ему дали...
   - Фарид! Джентльмены взрывают молодую женщину и убивают старика?! А до этого убили охранника вице-мэра и самого Рекунова покалечили?! И твою сестру - они же избили!
   - Не думаю, - заколебался Фарид. - Это все с этим конкурсом фото-красавиц. Там ведь тоже сплошное зверье, хоть и женского рода... Знаешь, как они друг друга ненавидят? Нет, это мимо кассы.
   - Дай Бог, что б так! Но они не джентльмены. Борьку - убьют. В любых ситуациях!
   - Тогда... Тогда я пойду домой и достану из загашника автомат. Начнем искать! Один черт и..
   - Нет. Нет. Не начнем искать... Мы возьмем тайм аут. Они должны уверовать, что их условия приняты. Сидим, как мыши в подполе, недели две...И будем старательно наблюдать за теми - КТО НАБЛЮДАЕТ ЗА НАМИ... Первый кандидат - Михаил Афанасьевич Горин, поскольку по моему разумению, побоявшись своего характерного голоса дребезжащего саксофона он и подсадил к телефону эту гнусавую, неизвестную нам бабу. Второй кандидат - депутат Афонин, поскольку Борис именно на него выходил в поисках и там погорел...
   - Афонина нам не достать.
   - Само собой. Там посмотрим... Третий кандидат, как это ни грустно, наш благодетель - Тарасов Валерий Дмитриевич... Ты не приметил в словах Борьки какого-нибудь намека? Скрытого сигнала? Он же хитрый, как бес.
   - Ден, он мудрый, как змий... Его заточили где-то в Подмосковье, это понятно Коровы мычат... Петухи поют... Коровино? Петушково? Петушки? Есть такие места под Москвой?
   - Ну - ну, крути дальше! - нервно подогнал Денис. - Он же сказал точнее, Фарид! Он нас мордой ткнул в место где сидит!
   - Иерусалим? Новоиерусалим получается? Где-то там?
   - Черт меня дери, - еле слышно произнес Денис. - Да я же точно знаю, как его найти. Знаю, Фарид! Я укажу на карте точку его тюряги с точностью до ста метров...
   - Как?
   - Не скажу. - решительно ответил Денис. - Выдержим тайм-аут. Если я тебе скажу, ты тут же бросишься в атаку. Все-таки выдержим тайм-аут.
   Фарид прокашлялся, что выражало у неё крайнюю степень обиды, но сказал деловито.
   - Хорошо. Я в этот перерыв займусь чисткой автомата. Не помешает?
   Денис задумался, вздохнул и невесело ответил.
   - Может быть...
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ
   ЭТИ - БУДУТ УБИВАТЬ!
   глава 1
   Время тянулось медленно, а может быть, и вообще остановилось. В подвале было перманентно темно, только через крошечную вентиляционную дырку, под самым потолком можно было определить: светиться - день, не светится - ночь. Керосиновая лампа на ящике тоже давала мало света сквозь закопченное стекло, зато нещадно воняла и поддавала жару в дневные часы.
   Но Бориса Кожанова более всего удивляло то, что он не страдал до изнеможения в своем заключении. Он умел управлять своим настроением и психикой, умел "уйти в себя" в мир своих мыслей и чувств. Ему хватало для спасения от скуки материала опыта двадцати двух лет жизни и громадного количества прочитанной литературы. Можно сказать, что он был прирожденным сидельцем в одиночке.