Горохов Александр. Повязанные кровью

   - Не твоя забота. - буркнул он, наклонился, подхватил её тело обеими руками, выдернул из ванны, она хихикнула, обняла его за плечи и таким образом добрались до постели.
   - Принести чего-нибудь? - он был уверен, что у портье найдется все, хоть чай, хоть кофе, а швейцар Кирилл расщедрится и на выпивку.
   - Ничего не хочу. Сиди со мной. До утра.
   Он поразился выживаемости женской натуры - всего лишь час назад в кровь до костоломства избитая, не в состоянии удержаться на ногах - Ада уже улыбалась, как ни в чем не бывало, и, если б не ссадины и фингалы на лице да не бинты на голове, то можно подумать, что сегодня деточка закончила веселый праздник, приустала конечно маленько, но на ночь желает послушать сказку от доброго дедушки.
   - До утра?
   - Ну да, береги мой сон. А если хочешь, то тоже ложись и спи, я тебя беречь буду.
   - Только этого и не хватало.
   - Ишь ты какой! А прошлую ночь с этой мерзкой девкой спал? Ты же её из своего номера вывел, я видела.
   - Это другое дело. Она проститутка. - ответил Денис, не сразу оценив дикость собственного ответа.
   - А я про что говорю? Тебе не стыдно? Неужели не мог приличной девушки найти?
   - Не в том дело. Мне по службе надо было, чтоб она у меня ночевала. И вообще замолчи, а то уйду.
   - Молчу, молчу. Но ты не уходи. А вот чисто теоретически, скажи. Ты бы мог на мне жениться?
   Денис наконец сообразил, что в Склифе ей влепили из своих медицинских соображений какое-нибудь тонизирующее лекарство, что в данный момент она не совсем в нормальном виде, несет ахинею, а может, словно у пьяница под газами, поверх затуманеного сознания прорывается что - то скрытое, упрятанное под коркой головного мозга, сиречь: "что у трезвого на уме, то у пьяного на языке".
   - Нет. - сказал он серьезно. - Женится на тебе я бы никогда не мог.
   - Почему? - быстро спросила она.
   - Потому, что меня не интересует жена фото-модель. Меня не интересует твоя жизнь - Я знаю, - тихо сказала она. - Тебя интересуют только деньги... Сто тысяч долларов. За то, что ты найдешь бандитов, которые взорвали машину вице-мэра.
   Денис отшатнулся.
   - Откуда ты проведала?
   - Ты бы сказал своему дружочку Фариду, чтоб он научился по телефону разговаривая не орать на всю квартиру. А хочешь я скажу, какие вы оба гады? И Борька Кожанов, святоша церковная, вместе с вами?
   - Ну?
   - Вы меня подставить хотели! - с удовольствием произнесла Ада - В секретари к Тарасову. Может быть, за это меня и избили. Так что я тоже свою долю от ста тысяч баксов имею, правда?
   - Правда, - ответил Денис и достал из карман визитную карточку Ильи Муромца.
   - Ты знаешь, что это такое?
   Она чуть прищурилась и отрицательно помотала забинтованной головой.
   - Первый раз вижу. А что это?
   - Было у тебя в кармане платья.
   - А-а! Так платье-то не мое! Я его у подружки одолжила, чтоб утром выглядеть в вашей конторе, как леди. Хотя подожди... Я гладила платье, в карманах ничего не было! Это точно! Да и карман - то там какой - одна видимость.
   Около минуты Денис не слышал, что она говорила, но быстро просчитал, что визитка доблестного русского витязя оказалась в кармане Ады как знак того, кто её избил, чтоб не забывала, чтоб при случае - напомнить. Вторая такая же метка лежала в кармане рубашки Дениса и была извлечена из портфеля Горина. Кое-какие звенья цепи начинали спаиватся.
   - Замужем быть на этих тусовках все равно лучше, - донеслось до него. - Больше возможностей. Чуть что, можешь заявить, что ты верная жена. А при иной ситуации, сказать, что развод ещё не оформлен, хотя ничего уже с мужем нет, и ты свободна, как ласточка.
   - Противно мне тебя слушать! - обрезал её Денис и тут же осекся, прозвучало слишком грубо возле ложа пострадавшей. - Кто тебя этому научил?
   - Сама додумалась... Да нет, конечно. Знаешь, там возле приемной комиссии на конкурс откуда только девчонки не приезжают. Кривые, косые, задницы, как паровоз, и с чего только нахальства набираются в Москву приезжать? А наслушаешься всего. Одна там есть, толстая клюшка, так уж третий год повсюду ездит на конкурсы каждый месяц. И в Киев, и в Хабаровск, со всем составом жюри спит, а ни разу никакого приза не получила! Ну, упрямая зараза. Я так не смогу!
   - А как сможешь?
   - Не знаю. Я же тебе сказала - мне замуж надо. От родителей освободится. И Тарасов сказал, что...
   - Он с тобой шутил. Попросту врал.
   - А ты? - настороженно спросила Ада.
   - Что я?
   - Врешь, что не хочешь на мне жениться?
   - Ты для меня как была сопливой девчонкой, так и осталась.
   Она замолчала, посмотрела на него внимательно, потом спросила медленно.
   - Ну, а если без ЗАГСа и... Не охота с любым согласным на мне женится первый раз ложится. Только ради того, чтоб замуж...
   - Замолчи, - оборвал Денис.
   - Подожди С детства... . Дома я помню сперва мать с отцом ... Потом м Фарида, а потом...потом...
   Глаза у неё закрылись, она коротко и резко вздохнула и затихла так, что Денис испугался. Но дыхание Ады пошло ровным и тихим и он понял, что нервная система девчонки - отключилась, сработала защита организма, сдобренная нужными медикаментом, и она попросту заснула.
   Он поднялся с постели, сильно потянулся и неожиданно почувствовал легкость освобождения - оказалось, что этот пустяковый разговор потребовал большого напряжения. Совершенно непроизвольно пришло внезапное и острое желание лечь в постель, где его уже дожидается трепетная женщина, не Ада, конечно, и что у него уже не было никого больше месяца, после прощальной ночи с башкиркой Байра, (полностью и не выговоришь - Байрамбика) да и та ночь получилась ни к черту, поскольку замужняя тридцатилетняя женщина при двух детях до утра тряслась не от жгучих желаний, а от страха, чтоб муж механизатор не вернулся с дружеского пира, на который уехал в соседнее село. Но у неё была гладкая кожа, цвета оливок и все было не так уж и плохо, если не считать того, что когда Денис покинул её дом и добрался до своей части, то при преодоление забора, огораживающего родной артиллерийский полк, был совершенно случайно перехвачен разводящим караул сержантом Остапенко, мужиком рьяной службы, болваном и подхалимом пред командирами. Схлопотал пять суток полковой гауптвахты за самовольную отлучку из расположения части и на неделю задержали отправку домой.
   Денис спустился к себе в номер, присел к телефону и вспомнил, что Фарид держит аппарат возле подушки, родители телефоном не пользуются принципиально, так что - можно позвонить, тем более, что друг вряд ли ещё и спит.
   Так и оказалось.
   - Нормально у сестры?
   - Спит.
   - Я ж говорю, что они кошки.
   - Фарид... Те, кто её избил, оставили свою визитную карточку.
   - Какую?
   - Портрет Илья Муромца с картины Васнецова и девиз "Виват, Россия!" Сборная солянка, сказочный витязь и боевой клич времен Петра Великого.
   - Виват , Россия? ... Подожди-ка... В конце зимы тут у нас на Арбате два урода устроили нечто вроде митинга. Этим "Виват, Россия!" он и и начинали говорить и кончали, орали так, что в глотке сипело... Ага! И один недоносок размахивал картонным бутафорским мечом, словно Илья Муромец!
   - За что они агитировали?
   - Ден, да разве я помню? Ты посчитай только , сколько разных идиотов таскается по Арбату и в Центре! Это же обезьянник! И каждый выпендривается, кто во что горазд! Ты что, не центре родился? Не на плешке?
   - Фарид, припомни, о чем толковали эти ребята. - настойчиво сказал Денис.
   - Погоди.. А! Ну, конечно ! Бей жидов и инородцев! Да здравствует царь батюшка Николашка, Ден, ты же знаешь, я в политику не лезу! Это Борьку интересовало, а я дал одному дурню ногой под зад и пошел пиво пить.
   - А дурень что?
   - Дурень?... Ага, он загоношился, пришлось ему и по роже дать, у него каска с чердака слетела! Точно - Какая каска?
   - Да немецкая солдатская каска с крестом! И молниями, как у СС.
   - Ты все перепутал. Илья Муромец не может таскать на башке фашистской каски!
   - А у этих была, Ден!
   - Фарид, когда мы с тобой, как дураки, защищали парламент, там перед Белым Домом, если помнишь, тоже маршировали всякие орлята..
   - Ну да, отряд Баркашова, ещё всякий народец...
   - На Арбате были не из той компании?
   - Да хрен его знает, Ден! Что ты пристал ко мне с этими уродами?!.
   - Фарид Слушай внимательно. Такую же визитку я нашел в портфеле Горина. Можешь спать до утра, а можешь подумать, что это значит.
   ... Поутру оказалось, что отель "Олимп-Россия" по сути своей представляет из себя шкатулку фокусника, из которой постоянно вылетают самые неожиданные сюрьпризы - то голуби, то пестрые ленты, а то и ядовитая змея.
   Во всяком случае, в тот момент, когда Денис брился - заговорившая вдруг над его головой невесть откуда трансляция внутренней связи отеля оказалась для него сюрпризом - ни в одной схеме эта трансляция в здании не была указана.
   - Повторяю, говорит вице-президент компании Михаил Горин. Все служащим ночной смены собраться в ресторане. Все кто с десяти вечера и до семи утра работал в отеле. Все без исключения. Через пятнадцать минут.
   Денис быстро добрился, одновременно разглядывая стенки и потолок туалета - то что он принимал за решетку вентиляционного окошка, оказалось динамиком трансляции. Чем ещё заряжен этот отель? Подслушивающими в каждом номере устройствами? Все может быть, во всяком случае ко всему следовало быть готовым.
   Голос Горина по трансляции прозвучал достаточно официально и Денис посчитал за необходимое надеть свой костюм - ещё довоенный, который оказался несколько тесноват, и мелькнуло соображение, что свое парадное одеяние следовало бы обновить.
   Когда он вошел в ресторан, то возле стойки бара уже толпилась вся ночная смена. Швейцар Кирилл, охранник, имени которого Денис не знал, две пожилые тетки-уборщицы, (они пришли в шесть утра и тоже попали под указанное для разборки время) усталый от бессонной ночи шеф-повар Паша Терешков (в обязательном белом халате и крахмальном колпаке) и, конечно, Эггерс, который из чувства повышенного самодостоинства с общей компанией мешаться не поделал и независимо стоял у стойки в сторонке, пил кофе, изящно удерживая чашку с блюдцем на весу.
   Спиной к стойке, в центре, стоял Горин.
   Денис не видел его четыре года, но Горин за это время мало изменился - и в штатском костюме, в двубортном пиджаке туго сидящем на крепком теле, - он напоминал маленький боевой танк: коротконогий, с покатыми женскими плечами, сильными руками борца и лобастой головой. При появлении Дениса он коротко кивнул в ответ на приветствие и впился в него настороженным взглядом круглых глаз.
   Посмотрел? - в ответ на это спросил глазами Денис. - Ну и что скажешь, крыса?
   Но Горин заговорил не сразу. Дождался пока в ресторан войдет ещё один, маленький и верткий мужичонка, - Денис не знал, чем он занимался по ночам в отеле.
   - Все? - спросил Горин.
   Молчание послужило положительным ответом.
   - Тогда начнем. И не думайте, что я рад этому совещанию... Господа, сегодня ночью в моем кабинете было совершено хищение. Я не буду никого обвинять, не буду никому предъявлять претензий. Мне не нужен виновный. Пусть он сам уйдет потом из отеля. Я требую, чтобы мне были возвращены документы и оружие! Мой законный пистолет. Деньги, уважаемый вор, можете оставить себе.
   Денис ещё не успел оценить смысла заявления вице-президента, (хотел было крикнуть: "Какой ещё пистолет? Не было такого!) как услышал сдержанный и нейтральный голос Эггерса.
   - Если мне будет разрешено сказать..
   - Разрешаю, Яков Александрович, - вставил Горин. - Только выражайтесь попроще и короче.
   - Как сумею, с вашего разрешения. - пропустил грубость между ушей портье. - Я хочу сказать, Михаил Афанасьевич, что нам было бы проще выполнить ваше задание, если бы вы в двух словах пояснили суть происходящих событий, как бы они не были таинственны.
   - Хорошо. Вчера в семь вечера я вернулся из командировки в отель. В девять у убыл из отеля и оставил свой портфель в своем кабинете. Я пришел сегодня на службу двадцать минут назад. У меня похищены документы, значительная сумма денег и боевое оружие, на которое я имею разрешение. Мне противно это докладывать, поскольку одному из вас все это достаточно хорошо известно. И повторяю. Деньги, уважаемый - оставь себе. Оружие и документы прошу вернуть.
   Эггерс демонстративным жестом поставил чашку на стойку и сказал холодно.
   - Разрешите, Михаил Афанасьевич, написать заявление об увольнении?
   - Вы отдаете мои вещи?
   - Вы прекрасно знаете, что у меня их нет. Но работать под таким подозрением я не намерен. Я оскорблен тем, что приглашен на это дознание. Или я тот час же ухожу, или пишу заявление.
   - Не злись, Яков. - сбавил тон Горин. - Не пузырись. Ты человек гордый. Пойми меня правильно. На тебе подозрения нет и быть не может. Но если я освобождаю от экзекуции тебя, то оскорбляю других неповинных людей. Кроме одного, конечно. Я извинюсь перед тобой и оплачу моральный ущерб. Так же как извиняюсь перед всеми. Даже перед вором. И когда он будет увольняться через безопасное время - не понесет наказания Охранник сказал вызывающе.
   - Так. что, прям вот так, думаете, вам сейчас и выложат вашу ксиву и пушку?
   - Нет... Я даю вору возможность сделать это анонимно... Предупреждаю. Последнюю возможность, потому что в известной степени я знаю, кто это сделал и есть свидетели... Я обращаюсь последний раз.... Господин вор! Не покрывайте своего имени позором. Сейчас вам будет предоставлена лазейка.
   Обе уборщицы заголосили в один голос.
   - Михаил Афанасьевич, да мы-то тут при чем? Мы ж пару часов назад пришли., где ваш кабинет даже не знаем, никакого портфеля не видели. Батюшки, да кто ж на такое пойдет, такое место хорошее, чтоб ещё руки марать и гадить.
   Горин остановил женское выступление властным движением руки, уборщицы смолкли, но неожиданно обиделся повар Паша.
   - Это просто свинство. Я же по вашему указанию всю ночь готовил к утру хаш, у огня сидел, с кухни не вылазил, не спал, а теперь меня мордуете? Ладно, Михаил Афанасьевич, я хоть и повар, но с дипломом и наградами на конкурсах.
   - Перестань, Паша! - рявкнул Горин. - Я сказал. что всем оплачу моральные издержки! Даже вору! Только верните оружие и документы!... Схема будет такая. Через пятнадцать минут ровно, мы собираемся внизу, в финской бане. Затем все проходим через парилку и выходите к бассейну. В парилке не будет включен свет, никто там не подсматриваете. Все проходят сквозь неё и вор оставляет там похищенное. Собираемся в бассейне и если вор оставил в парилке украденное - все забыто. Расходимся. Никто ни за кем не следит. Господин вор, прошу вас извлечь похищенное из тайника. Даю слово офицера, что обыска перед баней не будет. Мне нужны мои вещи, а не наказание. Начинаем операцию - Мы со швейцаром не отходили от дверей, - начал было охранник, но Горин резко присек.
   - Начинаем операцию , Леша! И ты со швейцаром не отличаешься от всех! Я прав, Яков Александрович?
   Ночной портье подумал, потом отвесил нечто вроде поклона.
   - Не могу сказать, чтобы все мне это нравилось. Не могу утверждать, что нам всем не насено оскорбление. Но отель не может функционировать при наличии подозрения служащих друг к другу. Эту унизительную процедуру мы вынуждены пройти. пусть так.
   Денис перехватил на себе взгляд швейцара - борода его тряслась, смотрел он жалобно и с испугом и Денис понял, что этот начнет выдавать все первым - и про проститутку позапрошлой ночью и про Аду, которая , наверное, спит ещё в своем номере.
   - Прошу разойтись. Засекаю время.
   Разошлись кто куда, с подчеркнутой неторопливостью. Повар Паша шумно затопал на кухню, Эггерс принялся заваривать на автомате вторую чашку кофе, остальные пошли к дверям. Маленький мужичонка метнулся к Горину.
   - Так баню больше не топить? Не понадобится?.
   - Держи температуру. Мои друзья приедут в десять.
   Денис понял, что мужичонка служит при бане в подвале, но это ничего не давало в том смысле, что НИКАКОГО ПИСТОЛЕТА И КРУПНОЙ СУММЫ ДЕНЕГ в портфеле Горина не было, когда он, Денис, в него залез! Но ситуация все равно сложилась напряженной, поскольку ясно было, что у Горина имеются дополнительный козыри в этой игре, и данный эксперимент - только начало. Странно, что при этом не было Тарасова.
   Следом за остальными Денис вышел в холл и не считая нужным таится, тут же поднялся на третий этаж, постучал в номер Ады (чисто автоматически) и вошел в него, не дожидаясь разрешения.
   Побитая до синюшных разводов на теле - красавица, как ни в чем не бывало, абсолютно голая, вертелась перед высоким зеркалом, ревниво разглядывая свое гибкое, стройное тело - подсчитывала понесенные потери.
   - Привет, Ден! - с веселой озабоченностью бросила она. - По моему я отделалась малой кровью! Ты не считаешь?
   - Оденься, черт тебя побери!
   - Ты чего это разьярился? Ты же видел, как меня маленькой в ванной купали!
   - Я сам тогда маленький был! Напяливай шмотки и ровно через двадцать минут выметайся отсюда. Постарайся, чтоб на тебя не очень обращали внимания.
   - Как ты со мной разговариваешь?! Выметайся! И к тому же, Я - нигде не могу пройти незаметно.
   - Ада, - взмолился Денис. - Я попал в скверную историю и не хочу втягивать тебя...
   - Да ты уже втянул меня в скверные истории! Я даже урон понесла, а ты стоишь свеженький, как майская роза! На утренний туалет у меня уходит... Надо ещё гимнастику сделать, ванну принять.
   - Одевайся! - Денис вышел из себя и шлепнул её по голому заду. Одевайся и исчезай через двадцать минут.
   Она почесала ягодицы и заявила.
   - Странно, но было приятно. Наверное, я мазохистка. Ведь мазохисты любят , когда им больно, правда?
   Она наивно глянула ему в лицо и тут же заторопилась.
   - Ладно, ладно, не бесись. Я исчезну, раз так надо.
   Денис развернулся и вышел из номера.
   ...В комнате отдыха и развлечений при финской бане в подвале они собрались в прежнем составе и при прежней форме одежды - кроме портье, который сменил служебный смокинг на светлый летний костюм.
   Помещение было низким, но отделанное с большим вкусом - широкие топчаны, накрашенный, но хорошо прошлифованный длинный стол, натуральный камин, короче сказать стандартный набор предприятия подобного рода парься, выпивай, грейся у огня, а что касается широкого топчана, так это уж как тебе и с кем тебе повезет, можешь и просто так полежать, после парилки и прохладительного бассейна.
   - Пятнадцать минут. - сдержанно, но многозначительно произнес Эггерс, глянув на часы. - Все в сборе, а...
   - Я здесь, - прозвучал голос Горина в дверях и он вошел твердым шагом, окинул всех взглядом, убедился, что никто не сбежал, следовало понимать.
   - Еще раз извиняюсь, поймите меня правильно. Семен, ты выключил свет в парилке?
   - Да, - ответил маленький мужичонка.
   - Повторяю схему действий. Заходите в парилку, считаете до трех и выходите насквозь к бассейну. Я начинаю первый.
   Он толкнул дверь в парилку, закрыл её за собой и оттуда послышался его громкий голос.
   - Раз! Два! Три!
   Колебание среди присутствующих не заняло и нескольких секунд - в парилку твердым шагом двинулся Эггерс, затем Паша - скинул перед дверью свой колпак с головы - твердо пропечатал шаг охранник, вздохнул и протопал швейцар, юркнули за дверь обе уборщицы, а за ними и банщик Семен. Как каждый из подопытных в эксперименте отчитывал время своего пребывания в парилке - стоило записи на магнитофон. Эггерса не было слышно - орать, конечно же, казалось ему унизительным. Швейцар гаркнул так, что двери едва не вышибло, одна из женщин провизжала свое "раз-два-три", вторая еле пискнула.
   Денис оказался последним - не торопился, все происходящее и смешило его и настораживало. Он уже шагнул к дверям в сауну, когда в комнату вошел Тарасов.
   - Доброе утро. - сказал Денис.
   - Не очень-то оно доброе, как считаешь?
   - Смотря с какой стороны посмотреть.
   - Когда это кончится, позвони мне и зайди в кабинет. Если я буду один.
   - Хорошо. Но надо, чтоб и в соседнем кабинете никого не было.
   - Ты имеешь в виду Горина?
   - Его самого.
   - Хорошо. Его не будет. Он сегодня с утра принимает наших клиентов. В этой сауне, кстати.
   - С девочками? - попытался улыбнуться Денис.
   - Это уж не твое дело. В бизнес фирмы не лезь. - он тут же поправился. - Если это не диктуется выполнением твоего основного задания. Иди и пистолета с документами не отдавай.
   - У меня их нет.
   - Это просто совет.
   Денис шагнул в сауну, прикрыл за собой дверь и его слегка пошатнуло не даром предусмотрительный Паша скинул свой колпак: банщик постарался от души: не продохнуть. Сильно пахло раскаленным деревом с легкой примесью каких-то трав.
   Противоположенная дверь была чуть приоткрыта - щель в сантиметр, чтоб модно было различить хоть что-нибудь. Света не доставало, чтоб, скажем, проводить сьемку на телекамеру, если не учитывать, что эту сьемку можно вести специальной аппаратурой, в инфракрасных лучах, но такой ход казался уж излишним, черезчур. Другое дело, что кто-то мог приникнуть глазом к соответствующей дырочке, но тоже вряд ли. Горину нужны были документы и оружие, не более того - личность вора его не интересовала и, следовало признать, для своих целей он применял неплохую выдумку.
   - Раз! - выдал Денис на басовой октаве.
   - Два! - завизжал резаным поросенком.
   - Три-и! - пропел тенором, словно Борька в церкви.
   Затем толкнул дверь и оказался в прохладе небольшого помещения с маленьким бассейном, не больше чем три на три метра и площадки перед ним, на которой и теснились все, прошедшие эксперимент.
   - Больше никого? - спросил Горин.
   - Как видите, - ответил Денис. - Но там ещё Президент, он сейчас тоже проверится.
   Горин покосился на него, обошел и исчез в сауне.
   Через минуту Паша спросил раздраженно.
   - Так и будем стоять, словно дураки?
   Эггерс молча прошел в двери и исчез в сауне. Но вернулся через несколько секунд и пригласил.
   - Прошу в зал, господа.
   Свершили обратный путь, сквозь уже освещенную парилку и вновь оказались в комнате отдыха. Тарасов сидел у камина и баловства ради - жег в очаге мелкие щепки. Горин стоял спиной к круглому столу с самоваром и каждого входящего встречал недобрым взгядом из под лобья. Банщик Семен плотно закрыл дверь в сауну и Горин произнес.
   - Садитесь, господа... К сожалению , я вынужден продолжать.
   Никто не спросил, удачно ли закончилась попытка выявить похитителя и так было ясно, что хитроумный ход оказался ошибочным.
   - Ну что ж, - угрожающе произнес Горин. - Я дал ворюге возможность сохранить хотя бы свое честное имя. Не захотелось - пусть так, будет изгнан с позором и волчьим паспортом. Нигде не устроится на работу.
   Швейцар Кирилл привстал - борода его уже была орошена слезами - и заголосил на высокой ноте.
   - Да за что ж такая пытка, всем господин Горин! За что меня мучите, я у дверей стоял, мне не положено отходить даже! Ну, спал, так не видел ничего! Но я знаю, кто нынешней ночью по коридорам шастал! Знаю и не побоюсь!... Вот он - он! - Кирилл ткнул пальцем в Дениса. - Он таскался по отелю, он и в кабинет залез!
   К чему либо подобному Денис уже был готов, а потому постарался изобразить снисходительную улыбку, а швейцар входил в покаянный раж.
   - Он и вчерашнюю ночь какую то проститутку привел, и сегодня у него девка на третьем этаже лежит! Он ворюга всех позорит! Через него подозрения все принимаем.
   Кирилл захлебнулся, пал в кресло и стих.
   Горин произнес неторопливо.
   - Господину Черешкову положено по его служебному положению обходить здание ночью, и он ответственно отнесся к своей работе. Это ещё не показатель. Однако, что вы скажете, господин Черешков?
   - То, что сказали вы. - ответил Денис.
   - Так. Что касается женщин, это не наша забота, господа, нарушений в этом нет, в личную жизнь своих служащих мы не лезем, она неприкосновенна.... Если дело не доходит до прямого подозрения и обвинения.
   Эггерс проговорил с легким вызовом.
   - Позволю себе встать на защиту нашего ответственного за противопожарную безопасность Прошу учесть, что молодой человек, вернувшийся с воинской службы, где он в суровых условиях исполнял свой долг, не может быть обвинен в том, что, извините, обладает на данный момент несколько повышенным половым влечением. Его дамы были вполне достойны и я бы отстранился от этой темы, Михаил Афанасьевич. Она не входит в круг дозволенного.
   - Я вас понял. - раздраженно остановил ночного портье Горин. Хорошо. Еще раз говорю вору - повинную голову меч не сечет и через минуту приступаем к очной ставке. То есть, свидетель будет проводить опознание.
   Шикарно сказано, подумал Денис, но непонятно, что это означает? И тут же сообразил, что будет из себя представлять следующий этап дознания.
   Минута прошла в неловком молчание, все старались не смотреть друг на друга.
   Горин подошел к дверям и приоткрыл их, позвал.
   - Войдите, Василий Сергеевич.
   В двери протиснул свой громадный живот уже очень приметный Денису веселенький толстяк - не в канареечном блейзере, на этот раз, а в рубашке, прижатой к телу широкими подтяжками, которые кое-как удерживали штаны под свисающим брюхом. Был этот Василий Сергеевич насуплен, насторожен и обидчиво сердит на все происходящее - Василий Сергеевич, - с подчеркнутым уважением и негромко сказал Горин. - Извините ещё раз за то, что вас беспокою, дело минутное. Кого вы видели в эту ночь возле кабинета Президента?