Страница:
Выяснение тех «невероятных» причин, по которым ему вовремя не сообщили о новых, неожиданно варварских убийствах Ворона, напрочь выпадающих из общего ряда ликвидации, заняло у Кости не более трех минут. Причины эти оказались настолько примитивными, буквально до смешного, что Логинов в очередной раз вспомнил, как один из седых ветеранов госбезопасности однажды в приватной обстановке так отозвался о нынешней, четырежды переименованной и обезглавленной структуре, должной охранять страну от внешних и внутренних врагов: «Пуговица с ширинки КГБ!»
Оказалось, что генерал Корнач еще вчера вечером срочно отбыл на трое суток в Калининград по каким-то делам, а отвечающий за прослушку телефонов техник, почти безвылазно проторчавший на службе целую неделю, наконец-то получил сменщика и тоже отбыл – только домой, на суточный отдых. Все же прочие оказались совершенно не в курсе сферы деятельности капитана Логинова. И это – «контора»?!
– Все, на хрен, заканчиваю с этим свихнувшимся психопатом и сваливаю на гражданку, к едрене фене! – жадно глотая горький сигаретный дым, бормотал Костя, снова и снова вчитываясь в стенограмму телефонных разговоров Родникова с майором милиции Шадриным.
Так же как и журналист, он сравнивал ночные убийства старика, молодой женщины и пятилетнего ребенка со всеми прошлыми «акциями возмездия» Ворона и чувствовал, как голова начинает идти кругом. Данные экспертизы однозначно свидетельствовали, что все три жертвы убиты из одного и того же оружия – пистолета марки ТТ. Идентичными оказались и карточки с изображением черной птицы.
Но, черт побери, из-за каких таких грехов нужно было мочить одинокого, никак не связанного с криминалом семидесятитрехлетнего старика? Ошибка? Хотел завалить одного, а вышло – совсем другого? Такое иногда бывает, однако поверить в это…
А убивать женщину с ребенком, пусть и являющихся близкими родственниками известного вора в законе Вишни?! Здесь уж на ошибку не спишешь! Если подойти к вопросу логически, то так мстить мог только человек, тоже в свою очередь потерявший по вине Вишни самых близких людей. Но тогда при чем здесь старик?..
А может, у этого Ворона, страдающего навязчивой идеей торжества справедливости, от такого количества бандитских трупов просто окончательно съехала крыша и он, как бешеная собака, начал бросаться на всех подряд?
Затушив сгоревший до фильтра окурок о стеклянное дно пепельницы, Логинов откинулся на спинку стула и тупо уставился в белый потолок кабинета. Его мозг скрупулезно прокручивал все возможные варианты, включая даже самые дикие и невероятные. Подчас именно они, и это подтверждал личный опыт Логинова, оказывались единственно верными.
– Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно… – доставая очередную сигарету произнес Костя.
Чиркнув зажигалкой, он прикурил и, вернувшись в нормальное вертикальное положение, снова углубился в изучение раскиданных на столе документов.
Личное дело убитого старика, срочно затребованное из архивов, где подобные папочки имелись едва ли не на каждого из бывших граждан СССР, не давало ни малейшей зацепки. Кому мог помешать одинокий безобидный пенсионер, бывший бухгалтер, за всю свою жизнь, поди, не убивший и мухи и главной радостью которого была кавказская овчарка, кобель по кличке Макс, усыпленный кинологом выстрелом со снотворным?
На соседнем столе, рядом с большим колючим кактусом в пластмассовом горшке, живущим в кабинете еще с незапамятных времен, тихо застрекотал стоящий на приеме факс.
С легким гудением из щели аппарата стал медленно выползать лист бумаги с текстом…
«Ну-ну, посмотрим, что там такое». – отметил про себя Логинов, выходя из задумчивости.
Тележурналист Родников
Гриша Жиган
Тележурналист Родников
Капитан Логинов
Тележурналист Родников
Алтаец
Оказалось, что генерал Корнач еще вчера вечером срочно отбыл на трое суток в Калининград по каким-то делам, а отвечающий за прослушку телефонов техник, почти безвылазно проторчавший на службе целую неделю, наконец-то получил сменщика и тоже отбыл – только домой, на суточный отдых. Все же прочие оказались совершенно не в курсе сферы деятельности капитана Логинова. И это – «контора»?!
– Все, на хрен, заканчиваю с этим свихнувшимся психопатом и сваливаю на гражданку, к едрене фене! – жадно глотая горький сигаретный дым, бормотал Костя, снова и снова вчитываясь в стенограмму телефонных разговоров Родникова с майором милиции Шадриным.
Так же как и журналист, он сравнивал ночные убийства старика, молодой женщины и пятилетнего ребенка со всеми прошлыми «акциями возмездия» Ворона и чувствовал, как голова начинает идти кругом. Данные экспертизы однозначно свидетельствовали, что все три жертвы убиты из одного и того же оружия – пистолета марки ТТ. Идентичными оказались и карточки с изображением черной птицы.
Но, черт побери, из-за каких таких грехов нужно было мочить одинокого, никак не связанного с криминалом семидесятитрехлетнего старика? Ошибка? Хотел завалить одного, а вышло – совсем другого? Такое иногда бывает, однако поверить в это…
А убивать женщину с ребенком, пусть и являющихся близкими родственниками известного вора в законе Вишни?! Здесь уж на ошибку не спишешь! Если подойти к вопросу логически, то так мстить мог только человек, тоже в свою очередь потерявший по вине Вишни самых близких людей. Но тогда при чем здесь старик?..
А может, у этого Ворона, страдающего навязчивой идеей торжества справедливости, от такого количества бандитских трупов просто окончательно съехала крыша и он, как бешеная собака, начал бросаться на всех подряд?
Затушив сгоревший до фильтра окурок о стеклянное дно пепельницы, Логинов откинулся на спинку стула и тупо уставился в белый потолок кабинета. Его мозг скрупулезно прокручивал все возможные варианты, включая даже самые дикие и невероятные. Подчас именно они, и это подтверждал личный опыт Логинова, оказывались единственно верными.
– Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно… – доставая очередную сигарету произнес Костя.
Чиркнув зажигалкой, он прикурил и, вернувшись в нормальное вертикальное положение, снова углубился в изучение раскиданных на столе документов.
Личное дело убитого старика, срочно затребованное из архивов, где подобные папочки имелись едва ли не на каждого из бывших граждан СССР, не давало ни малейшей зацепки. Кому мог помешать одинокий безобидный пенсионер, бывший бухгалтер, за всю свою жизнь, поди, не убивший и мухи и главной радостью которого была кавказская овчарка, кобель по кличке Макс, усыпленный кинологом выстрелом со снотворным?
На соседнем столе, рядом с большим колючим кактусом в пластмассовом горшке, живущим в кабинете еще с незапамятных времен, тихо застрекотал стоящий на приеме факс.
С легким гудением из щели аппарата стал медленно выползать лист бумаги с текстом…
«Ну-ну, посмотрим, что там такое». – отметил про себя Логинов, выходя из задумчивости.
Тележурналист Родников
Игорь, чья камера вела непрерывную запись, увидел лежащие на площадке перед квартирами окровавленные тела молодой светловолосой женщины и ребенка…
В своей персональной монтажной Родников просидел за закрытыми дверями до самого вечера. В связи с сенсационными убийствами пришлось перекраивать уже готовую к выпуску программу. Дело это нелегкое, о чем знает каждый, кто посвящен в тайны телевизионной жизни.
Высчитать по тайм-кодам новый хронометраж, вмещая исходные материалы в жесткие рамки отведенного эфирного времени, сочинить сопроводительный текст, определить очередность выпуска сюжетов и, наконец, полностью перезаписать программу на мастер-кассету – долгий и кропотливый труд. Но когда чем-нибудь по-настоящему увлечен, то и такая работа в радость.
До выхода «Криминал-Информа» в эфир оставалось чуть меньше часа. Программа уже практически готова, надо лишь поставить в конце смонтированного и озвученного видеоряда два рекламных ролика от спонсоров – фирмы, устанавливающей бронированные двери, и питерских представителей концерна «Кобра», занимающегося оснащением автомобилей системами охранной сигнализации.
Несмотря на необходимость многочасовой работы, Родников всегда занимался монтажом передачи сам, не привлекая к этому видеоинженера. Но не потому, что, в отличие от большинства коллег по профессии, умел управляться со сложной японской техникой. В этом был другой резон – до выхода в эфир ни одна живая душа не знала, о чем именно пойдет речь в передаче. Сенсация, о которой известно заранее, – уже не сенсация, как говорил известный американский телемагнат Тед Тернер. И русский журналист Родников был с ним полностью согласен.
Загнав в память монтирующего компьютера известные ему тайм-коды видеороликов, которые умной машине предстояло слепить в конце передачи, Игорь нажал на клавиатуре кнопку ввода и, потянувшись в кресле, удовлетворенно скрестил руки на груди. Кажется, отстрелялся…
В запертую дверь монтажной кабины тихо постучали. Затем еще и еще раз, но уже более настойчиво. Недовольно вздохнув, Игорь поднялся с кресла, подошел к двери и, щелкнув замком, приоткрыл ее на ширину ладони.
Возле порога в красном брючнои костюме от «Хьюго Босс» стояла рыжеволосая Инга, секретарь рекламного отдела. Ее красивое, слегка бледное лицо было серьезным и задумчивым.
– Игорь… Там тебя спрашивают, в фойе… – Девушка кивнула сторону административного крыла огромного офиса телекомпании. – Может, ты выйдешь на минутку?
– Я занят. Еще минут десять, может – меньше. Скоро эфир, я должен сдать режиссеру кассету, – привычным сухим тоном ответил Родников. Благодаря большой популярности программы и личной дружбе с шефом, на «КТВ» он имел репутацию «неприкасаемого», которому, согласно кулуарно озвученному мнению Артема Ринге, всеми прочими сотрудниками должно было оказываться содействие в подготовке «Криминал-Информа».
– Может, все-таки прервешься? – настаивала Инга. – По-моему, это в твоих личных интересах. Такие люди, как Святослав Красин, ждать не привыкли…
– Вишня?! – Брови Игоря удивленно приподнялись. Такого поворота событий Родников никак не ожидал. – Он что, собственной персоной сидит на диване и ждет меня?!
– Конечно нет! – усмехнулась секретарша, которой нельзя было отказать в смышлености. – В фойе сидит какой-то тип из его окружения. Сам Вишня, наверное, ждет тебя где-нибудь неподалеку. Что, страшно? – с хитрым прищуром бросила девушка.
– Конечно, разве не видишь?! – И Игорь, улыбнувшись и вытянув вперед обе руки, изобразил сотрясающую его дрожь. – Ладно, скажи мальчику, пусть не нервничает. Когда закончу, сразу же подойду. В общем, придумай что-нибудь, хорошо?
Прикрыв дверь монтажной. Родников некоторое время в задумчивости стоял, прислонившись спиной к стене и невидящим взглядом наблюдая за застывшей на мониторах финальной картинкой программы.
А потом, словно очнувшись, быстрым шагом подошел к монтажному столу, убрал на стеллаж выпрыгнувшую из магнитофона кассету с рекламными клипами, на ускоренном воспроизведении просмотрел мастер-кассету, нажав на выброс, спрятал ее в пластиковый чехол и, не отключая аппаратуру, вышел из монтажной. И тут же нос к носу столкнулся в коридоре с Артемом Ринге.
– Закончил? – явно озабоченный какими-то другими проблемами, спросил шеф.
Родников молча показал кассету. – Хорошо, давай ее мне, я передам режиссеру, а ты загляни в фойе, пообщайся с громилой, который сидит за стойкой и пьет кофе.
Инга уже доложила ситуацию?
– Да, я в курсе. Зайти потом к тебе? – протягивая Артему кассету, уточнил Игорь.
– Если будет такая необходимость, – рассеянно кивнул Ринге, думая о чем-то своем, и медленно пошел в направлении своего роскошного кабинета.
В своей персональной монтажной Родников просидел за закрытыми дверями до самого вечера. В связи с сенсационными убийствами пришлось перекраивать уже готовую к выпуску программу. Дело это нелегкое, о чем знает каждый, кто посвящен в тайны телевизионной жизни.
Высчитать по тайм-кодам новый хронометраж, вмещая исходные материалы в жесткие рамки отведенного эфирного времени, сочинить сопроводительный текст, определить очередность выпуска сюжетов и, наконец, полностью перезаписать программу на мастер-кассету – долгий и кропотливый труд. Но когда чем-нибудь по-настоящему увлечен, то и такая работа в радость.
До выхода «Криминал-Информа» в эфир оставалось чуть меньше часа. Программа уже практически готова, надо лишь поставить в конце смонтированного и озвученного видеоряда два рекламных ролика от спонсоров – фирмы, устанавливающей бронированные двери, и питерских представителей концерна «Кобра», занимающегося оснащением автомобилей системами охранной сигнализации.
Несмотря на необходимость многочасовой работы, Родников всегда занимался монтажом передачи сам, не привлекая к этому видеоинженера. Но не потому, что, в отличие от большинства коллег по профессии, умел управляться со сложной японской техникой. В этом был другой резон – до выхода в эфир ни одна живая душа не знала, о чем именно пойдет речь в передаче. Сенсация, о которой известно заранее, – уже не сенсация, как говорил известный американский телемагнат Тед Тернер. И русский журналист Родников был с ним полностью согласен.
Загнав в память монтирующего компьютера известные ему тайм-коды видеороликов, которые умной машине предстояло слепить в конце передачи, Игорь нажал на клавиатуре кнопку ввода и, потянувшись в кресле, удовлетворенно скрестил руки на груди. Кажется, отстрелялся…
В запертую дверь монтажной кабины тихо постучали. Затем еще и еще раз, но уже более настойчиво. Недовольно вздохнув, Игорь поднялся с кресла, подошел к двери и, щелкнув замком, приоткрыл ее на ширину ладони.
Возле порога в красном брючнои костюме от «Хьюго Босс» стояла рыжеволосая Инга, секретарь рекламного отдела. Ее красивое, слегка бледное лицо было серьезным и задумчивым.
– Игорь… Там тебя спрашивают, в фойе… – Девушка кивнула сторону административного крыла огромного офиса телекомпании. – Может, ты выйдешь на минутку?
– Я занят. Еще минут десять, может – меньше. Скоро эфир, я должен сдать режиссеру кассету, – привычным сухим тоном ответил Родников. Благодаря большой популярности программы и личной дружбе с шефом, на «КТВ» он имел репутацию «неприкасаемого», которому, согласно кулуарно озвученному мнению Артема Ринге, всеми прочими сотрудниками должно было оказываться содействие в подготовке «Криминал-Информа».
– Может, все-таки прервешься? – настаивала Инга. – По-моему, это в твоих личных интересах. Такие люди, как Святослав Красин, ждать не привыкли…
– Вишня?! – Брови Игоря удивленно приподнялись. Такого поворота событий Родников никак не ожидал. – Он что, собственной персоной сидит на диване и ждет меня?!
– Конечно нет! – усмехнулась секретарша, которой нельзя было отказать в смышлености. – В фойе сидит какой-то тип из его окружения. Сам Вишня, наверное, ждет тебя где-нибудь неподалеку. Что, страшно? – с хитрым прищуром бросила девушка.
– Конечно, разве не видишь?! – И Игорь, улыбнувшись и вытянув вперед обе руки, изобразил сотрясающую его дрожь. – Ладно, скажи мальчику, пусть не нервничает. Когда закончу, сразу же подойду. В общем, придумай что-нибудь, хорошо?
Прикрыв дверь монтажной. Родников некоторое время в задумчивости стоял, прислонившись спиной к стене и невидящим взглядом наблюдая за застывшей на мониторах финальной картинкой программы.
А потом, словно очнувшись, быстрым шагом подошел к монтажному столу, убрал на стеллаж выпрыгнувшую из магнитофона кассету с рекламными клипами, на ускоренном воспроизведении просмотрел мастер-кассету, нажав на выброс, спрятал ее в пластиковый чехол и, не отключая аппаратуру, вышел из монтажной. И тут же нос к носу столкнулся в коридоре с Артемом Ринге.
– Закончил? – явно озабоченный какими-то другими проблемами, спросил шеф.
Родников молча показал кассету. – Хорошо, давай ее мне, я передам режиссеру, а ты загляни в фойе, пообщайся с громилой, который сидит за стойкой и пьет кофе.
Инга уже доложила ситуацию?
– Да, я в курсе. Зайти потом к тебе? – протягивая Артему кассету, уточнил Игорь.
– Если будет такая необходимость, – рассеянно кивнул Ринге, думая о чем-то своем, и медленно пошел в направлении своего роскошного кабинета.
Гриша Жиган
Лишь Лана, Скелет и двое его телохранителей, Клоп и Жиган, одни на всем белом свете знали о тайне Алтайца.
Раз в неделю громила с приплюснутым носом, личный телохранитель Скелета Гриша Жиган, регулярно посещал отель «Невский Палас», где, снимая накопившуюся усталость и борясь со стрессом, в одном из шикарных номеров встречался с девушкой по имени Эльвира, надираясь там до беспамятства и оставляя наутро подружке полштуки баксов.
С некоторых пор у грозного и шкафообразного Жигана появилась вредная привычка – добавлять к алкоголю героиновую «ширку». И однажды, будучи в состоянии полного одурения и отсутствия тормозов, он заплетающимся языком с довольной ухмылкой проболтался путане, что, дескать. Алтаец, которого, сбившись с ног, разыскивают все мусора командира питерского РУБОПа полковника Твердохлебова и которого братки считают слинявшим в теплые края, на самом деле обвел вокруг пальца и тех и других. Папа удачно сделал пластическую операцию, сменил имя и фамилию и вместе с подружкой и халдеями спокойно живет за городом, в трехэтажном коттедже под Сестрорецком, регулярно встречаясь со Скелетом и давая ему рекомендации по ведению «бизнеса».
Потом громила, глаза которого уже давно сбились в кучу, рванул еще сто граммов водяры и прямо в одежде и ботинках упал на ковер, где пребывал в отрубе до самого утра.
Проснувшись с оглушающей головной болью, Жиган уже ни хрена не помнил о том, что было накануне поздно вечером, а благоразумная и опытная в обращении с клиентами девушка Эльвира, прекрасно представляя себе всю серьезность выболтанной клиентом информации, предпочла не распространяться об услышанном.
Раз в неделю громила с приплюснутым носом, личный телохранитель Скелета Гриша Жиган, регулярно посещал отель «Невский Палас», где, снимая накопившуюся усталость и борясь со стрессом, в одном из шикарных номеров встречался с девушкой по имени Эльвира, надираясь там до беспамятства и оставляя наутро подружке полштуки баксов.
С некоторых пор у грозного и шкафообразного Жигана появилась вредная привычка – добавлять к алкоголю героиновую «ширку». И однажды, будучи в состоянии полного одурения и отсутствия тормозов, он заплетающимся языком с довольной ухмылкой проболтался путане, что, дескать. Алтаец, которого, сбившись с ног, разыскивают все мусора командира питерского РУБОПа полковника Твердохлебова и которого братки считают слинявшим в теплые края, на самом деле обвел вокруг пальца и тех и других. Папа удачно сделал пластическую операцию, сменил имя и фамилию и вместе с подружкой и халдеями спокойно живет за городом, в трехэтажном коттедже под Сестрорецком, регулярно встречаясь со Скелетом и давая ему рекомендации по ведению «бизнеса».
Потом громила, глаза которого уже давно сбились в кучу, рванул еще сто граммов водяры и прямо в одежде и ботинках упал на ковер, где пребывал в отрубе до самого утра.
Проснувшись с оглушающей головной болью, Жиган уже ни хрена не помнил о том, что было накануне поздно вечером, а благоразумная и опытная в обращении с клиентами девушка Эльвира, прекрасно представляя себе всю серьезность выболтанной клиентом информации, предпочла не распространяться об услышанном.
Тележурналист Родников
– Закончил? – спросил шеф. Родников молча показал кассету. – Хорошо, давай ее мне, а сам иди, пообщайся с громилой. Он сидит в фойе и пьет кофе.
– Добрый день, – остановившись рядом с коротко стриженным двухметровым амбалом, взгромоздившимся на стул у полированной барной стойки, поздоровался Игорь. – Это вы меня спрашивали?
– Я, – хмуро буркнул, отодвигая чашку с недопитым кофе, похожий на орангутана бугай с пустыми глазами и косым шрамом на подбородке. – Пойдем, зема, прогуляемся… Здесь недалеко, не боись.
– Боятся те, кому есть за что, – философски заметил журналист, под любопытные взгляды коллег направляясь к выходу из офиса вслед за гонцом от законника. Судя по промелькнувшей на лице громилы усмешке, ответ Родникова ему понравился.
Выйдя из офиса на просторную, застеленную нестирающимся синтетическим покрытием лестничную площадку здания, они дождались лифта и вместе еще с тремя посторонними людьми молча спустились в нем на первый этаж. Миновав стеклянные двери, вышли на проспект.
Идущий первым амбал со шрамом, не оборачиваясь к Игорю, сделал кому-то знак рукой.
Оглядевшись по сторонам. Родников заметил отъезжавший от тротуара давно не мытый, перепачканный дорожной пылью, зеленый «мерседес».
Машина плавно притормозила рядом с журналистом.
– Садись, – кивнув на приоткрывшуюся заднюю дверь, сказал громила. – Потом тебя привезут обратно.
Положив тяжелую ладонь на плечо Игорю, он легонько, но настойчиво подтолкнул его к «мерседесу».
Распахнув пошире дверь, Родников плюхнулся на мягкое сиденье, рядом с грузным, опухшим от не правильного образа жизни и обильного питания, мужчиной лет сорока пяти, одетым в дорогой, словно специально подобранный под кличку, вишневого цвета костюм с галстуком.
Заурчав мощным мотором, автомобиль резво тронулся с места, на секунду вжав затылок журналиста в подголовник бархатного сиденья.
– Ну, здорово, – тяжело сопя, глядя на Родникова заплывшими жиром красными глазами, произнес Вишня. Формой тела вор напоминал втиснутый в модную одежду кусок растаявшего на солнце студня. – Ты уже все знаешь? – после долгой паузы наконец спросил Вишня, суя в маленький рот толстую коричневую сигару и поджигая ее старинной бензиновой зажигалкой.
– Если вы имеете в виду ночные убийства женщины и мальчика, тогда – да, – тщательно подбирая каждое слово, ответил Игорь. В общении с такими подонками, как Вишня, следовало всегда быть начеку.
– И какие соображения? – окружив себя облаком медленно тающего дыма, холодно поинтересовался обладатель купленной год назад за кругленькую сумму воровской короны.
Глядя на Вишню, Родников невольно поражался самообладанию этого негодяя.
Для человека, у которого всего несколько часов назад отправили на тот свет жену и пятилетнего сына, он держался на удивление спокойно.
– Просто так не убивают, – пожал плечами журналист. – Наверное, кому-то вы наступили на мозоль. Сильно наступили. Извините…
– Меня не интересует ничье мнение про мои дела! Но я уверен, что у такого ушлого проныры, как ты, наверняка есть терки с мусорами с Литейного! – презрительно поморщившись, процедил сквозь зубы вор. – Что они говорят про исполнителя?!
– Связи есть, но я действительно не в курсе разрабатываемых в ментуре версий. Хотя из-за оставленной на месте преступления карточки направление, по которому будет вестись расследование, очевидно… Но, глядя со своей колокольни, я почти на все сто процентов уверен, что Ворон здесь ни при чем.
Насколько известно, он пока не убил ни одной женщины, а тем более ребенка.
Поэтому есть мнение, что кто-то, кого вы очень обидели, решил повесить на него смерть ваших близких и тем самым отвести подозрение от себя.
На этот раз Вишня молчал долго, чмокая пухлыми губами мокрый кончик сигары, шумно затягиваясь дымом и молча глядя в затемненное окно «мерседеса» на проносящиеся за стеклом дома, машины и прохожих.
Летящий по Московскому проспекту автомобиль, изредка притормаживая у светофоров, уже практически выехал за городскую черту, быстро приближаясь к аэропорту «Пулково».
– В общем, так, – наконец повернувшись к Игорю, сказал вор. – Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал. Твою программу смотрит много всякого народа, это мне известно. Сегодня же, во время эфира, ты лично выдашь объявление, предложив за любую полезную информацию, касающуюся двойного убийства на Мориса Тореза, один миллион баксов. Наличными…
– Добрый день, – остановившись рядом с коротко стриженным двухметровым амбалом, взгромоздившимся на стул у полированной барной стойки, поздоровался Игорь. – Это вы меня спрашивали?
– Я, – хмуро буркнул, отодвигая чашку с недопитым кофе, похожий на орангутана бугай с пустыми глазами и косым шрамом на подбородке. – Пойдем, зема, прогуляемся… Здесь недалеко, не боись.
– Боятся те, кому есть за что, – философски заметил журналист, под любопытные взгляды коллег направляясь к выходу из офиса вслед за гонцом от законника. Судя по промелькнувшей на лице громилы усмешке, ответ Родникова ему понравился.
Выйдя из офиса на просторную, застеленную нестирающимся синтетическим покрытием лестничную площадку здания, они дождались лифта и вместе еще с тремя посторонними людьми молча спустились в нем на первый этаж. Миновав стеклянные двери, вышли на проспект.
Идущий первым амбал со шрамом, не оборачиваясь к Игорю, сделал кому-то знак рукой.
Оглядевшись по сторонам. Родников заметил отъезжавший от тротуара давно не мытый, перепачканный дорожной пылью, зеленый «мерседес».
Машина плавно притормозила рядом с журналистом.
– Садись, – кивнув на приоткрывшуюся заднюю дверь, сказал громила. – Потом тебя привезут обратно.
Положив тяжелую ладонь на плечо Игорю, он легонько, но настойчиво подтолкнул его к «мерседесу».
Распахнув пошире дверь, Родников плюхнулся на мягкое сиденье, рядом с грузным, опухшим от не правильного образа жизни и обильного питания, мужчиной лет сорока пяти, одетым в дорогой, словно специально подобранный под кличку, вишневого цвета костюм с галстуком.
Заурчав мощным мотором, автомобиль резво тронулся с места, на секунду вжав затылок журналиста в подголовник бархатного сиденья.
– Ну, здорово, – тяжело сопя, глядя на Родникова заплывшими жиром красными глазами, произнес Вишня. Формой тела вор напоминал втиснутый в модную одежду кусок растаявшего на солнце студня. – Ты уже все знаешь? – после долгой паузы наконец спросил Вишня, суя в маленький рот толстую коричневую сигару и поджигая ее старинной бензиновой зажигалкой.
– Если вы имеете в виду ночные убийства женщины и мальчика, тогда – да, – тщательно подбирая каждое слово, ответил Игорь. В общении с такими подонками, как Вишня, следовало всегда быть начеку.
– И какие соображения? – окружив себя облаком медленно тающего дыма, холодно поинтересовался обладатель купленной год назад за кругленькую сумму воровской короны.
Глядя на Вишню, Родников невольно поражался самообладанию этого негодяя.
Для человека, у которого всего несколько часов назад отправили на тот свет жену и пятилетнего сына, он держался на удивление спокойно.
– Просто так не убивают, – пожал плечами журналист. – Наверное, кому-то вы наступили на мозоль. Сильно наступили. Извините…
– Меня не интересует ничье мнение про мои дела! Но я уверен, что у такого ушлого проныры, как ты, наверняка есть терки с мусорами с Литейного! – презрительно поморщившись, процедил сквозь зубы вор. – Что они говорят про исполнителя?!
– Связи есть, но я действительно не в курсе разрабатываемых в ментуре версий. Хотя из-за оставленной на месте преступления карточки направление, по которому будет вестись расследование, очевидно… Но, глядя со своей колокольни, я почти на все сто процентов уверен, что Ворон здесь ни при чем.
Насколько известно, он пока не убил ни одной женщины, а тем более ребенка.
Поэтому есть мнение, что кто-то, кого вы очень обидели, решил повесить на него смерть ваших близких и тем самым отвести подозрение от себя.
На этот раз Вишня молчал долго, чмокая пухлыми губами мокрый кончик сигары, шумно затягиваясь дымом и молча глядя в затемненное окно «мерседеса» на проносящиеся за стеклом дома, машины и прохожих.
Летящий по Московскому проспекту автомобиль, изредка притормаживая у светофоров, уже практически выехал за городскую черту, быстро приближаясь к аэропорту «Пулково».
– В общем, так, – наконец повернувшись к Игорю, сказал вор. – Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал. Твою программу смотрит много всякого народа, это мне известно. Сегодня же, во время эфира, ты лично выдашь объявление, предложив за любую полезную информацию, касающуюся двойного убийства на Мориса Тореза, один миллион баксов. Наличными…
Капитан Логинов
С легким гудением из факса стала выползать бумага с текстом…
Вставая из-за стола, Логинов рассмотрел «шапку» переданного по факсу документа – текст был набран на фирменном бланке столичного ГУВД.
Оторвав скрутившееся в трубочку послание, Костя расправил концы бумаги и быстро пробежал глазами по ровным компьютерным строчкам. И ощутил, как внутри него ворохнулось нечто не поддающееся никакому определению.
– Боря, немедленно группу СОБРа в Озерковую больницу! Арестовать этого чертова… Да, его самого!.. Что?! Потом все расскажу, а сейчас давай, поднимай ребят! Погрузите этого подрезанного орла в «скорую» и под охраной доставьте в СИЗО, в медчасть! Я приеду позже! Все, давай…
Швырнув трубку на аппарат, Логинов быстрым шагом покинул кабинет, прошел по коридору, поднялся по лестнице на этаж выше и, без стука распахнув коричневую, обитую дерматином дверь, вошел в компьютерный отдел экспертной лаборатории.
Сидящий за компьютером парень оглянулся и, встретившись взглядом с Костей, приветливо кивнул. По выражению лица капитана он понял, что тот пришел со срочным делом. Так и оказалось.
– Слушай, Руслан, не в службу, а в дружбу!.. Помнишь те пальчики, которые я тебе приносил в прошлый раз? – нависнув над лейтенантом, торопливо заговорил Логинов.
– Конечно. Я проверил. Ничего, – коротко ответил компьютерщик.
– Знаю. Но все-таки, сдается мне, не везде ты смотрел. Ведь так? – Костя пристально, цепко заглянул в карие глаза коллеги.
– Ну, можно сказать, пролистал все, – немного подумав, пожал плечами Руслан. – Что было загружено в машине.
– А что не было?
– Кое-какие дела есть в архиве, но они давно закрыты по самым разным причинам, и, когда ставили программу идентификации, пальцы с них даже не стали заносить в общую базу данных. Какой смысл проверять, если фигуранты давно…
– Есть смысл, поверь мне! – перебил, хлопнув лейтенанта по плечу, Логинов.
– Это очень важно! Прямо сейчас бросай все остальное и займись сравнением.
Пробей все пальцы, включая свои собственные, выверни наизнанку каждую бумажку, но я сегодня же должен знать окончательный расклад! Ты понял?
– Во-первых, у меня слишком много работы на сегодня, а во-вторых, – вздохнул компьютерщик, – если придется поднимать абсолютно все исходные, включая пальцы скончавшегося десять лет назад бомжа, то это займет минимум неделю, а скорее всего гораздо больше. Ты даже не представляешь себе, какой это объем работы. А вот я представляю, и то весьма приблизительно… Устраивает такой ответ?
– Нет. Но все равно, я жду от тебя результатов как можно раньше. – Костя протянул руку и пожал кисть Руслана. – Договорились?
– Ладно… – без особого энтузиазма пробормотал лейтенант, снова поворачиваясь к компьютеру. – Как только – так сразу…
Едва Логинов вернулся в свой кабинет, чтобы, прихватив висящий на стуле пиджак и накинув куртку, спуститься к уже поджидающей его во дворе ГУВД служебной машине, на которой предстояло поехать в следственный изолятор, как зазвонил телефон…
Вставая из-за стола, Логинов рассмотрел «шапку» переданного по факсу документа – текст был набран на фирменном бланке столичного ГУВД.
Оторвав скрутившееся в трубочку послание, Костя расправил концы бумаги и быстро пробежал глазами по ровным компьютерным строчкам. И ощутил, как внутри него ворохнулось нечто не поддающееся никакому определению.
«…Сообщаем, что проведенная дополнительная проверка по посланному вами запросу… выявила факт фальсификации лицензии на частную детективную деятельность, выданной на имя г-на Орлова А. А… который в действительности скончался… в Московской клинической больнице от рака легких. Имеющаяся на обеих копиях лицензии фотография не принадлежит г-ну Орлову А. А. В картотеке ГУВД г. Москвы отсутствуют какие-либо данные на изображенного на фотоснимке мужчину. Просим выяснить его личность и немедленно сообщить…»Перечитав факс еще раз. Костя, в котором вдруг разогнулась невидимая пружина, молниеносно бросил бумагу на стол, схватил трубку телефона внутренней связи и, нажав три кнопки, закричал:
– Боря, немедленно группу СОБРа в Озерковую больницу! Арестовать этого чертова… Да, его самого!.. Что?! Потом все расскажу, а сейчас давай, поднимай ребят! Погрузите этого подрезанного орла в «скорую» и под охраной доставьте в СИЗО, в медчасть! Я приеду позже! Все, давай…
Швырнув трубку на аппарат, Логинов быстрым шагом покинул кабинет, прошел по коридору, поднялся по лестнице на этаж выше и, без стука распахнув коричневую, обитую дерматином дверь, вошел в компьютерный отдел экспертной лаборатории.
Сидящий за компьютером парень оглянулся и, встретившись взглядом с Костей, приветливо кивнул. По выражению лица капитана он понял, что тот пришел со срочным делом. Так и оказалось.
– Слушай, Руслан, не в службу, а в дружбу!.. Помнишь те пальчики, которые я тебе приносил в прошлый раз? – нависнув над лейтенантом, торопливо заговорил Логинов.
– Конечно. Я проверил. Ничего, – коротко ответил компьютерщик.
– Знаю. Но все-таки, сдается мне, не везде ты смотрел. Ведь так? – Костя пристально, цепко заглянул в карие глаза коллеги.
– Ну, можно сказать, пролистал все, – немного подумав, пожал плечами Руслан. – Что было загружено в машине.
– А что не было?
– Кое-какие дела есть в архиве, но они давно закрыты по самым разным причинам, и, когда ставили программу идентификации, пальцы с них даже не стали заносить в общую базу данных. Какой смысл проверять, если фигуранты давно…
– Есть смысл, поверь мне! – перебил, хлопнув лейтенанта по плечу, Логинов.
– Это очень важно! Прямо сейчас бросай все остальное и займись сравнением.
Пробей все пальцы, включая свои собственные, выверни наизнанку каждую бумажку, но я сегодня же должен знать окончательный расклад! Ты понял?
– Во-первых, у меня слишком много работы на сегодня, а во-вторых, – вздохнул компьютерщик, – если придется поднимать абсолютно все исходные, включая пальцы скончавшегося десять лет назад бомжа, то это займет минимум неделю, а скорее всего гораздо больше. Ты даже не представляешь себе, какой это объем работы. А вот я представляю, и то весьма приблизительно… Устраивает такой ответ?
– Нет. Но все равно, я жду от тебя результатов как можно раньше. – Костя протянул руку и пожал кисть Руслана. – Договорились?
– Ладно… – без особого энтузиазма пробормотал лейтенант, снова поворачиваясь к компьютеру. – Как только – так сразу…
Едва Логинов вернулся в свой кабинет, чтобы, прихватив висящий на стуле пиджак и накинув куртку, спуститься к уже поджидающей его во дворе ГУВД служебной машине, на которой предстояло поехать в следственный изолятор, как зазвонил телефон…
Тележурналист Родников
– В общем, так, – сказал Игорю вор в законе. – Сегодня же, во время эфира, ты лично выдашь объявление, предложив за любую полезную информацию, касающуюся двойного убийства на Мориса Тореза, миллион баксов. Наличными…
– Но программа выходит… – ошарашенно пробормотал Родников, мельком взглянув на часы, – …через семнадцать минут. Я уже не успею!
– Заткнись и не перебивай! – прорычал Вишня, нажатием на кнопку опустив стекло и вышвырнув на дорогу окурок сигары. Достав из кармана пиджака носовой платок, он обтер им потное лицо. – Завтра утром то же самое объявление будет напечатано в пяти газетах города. К тебе начнут приходить всякие лохи, желающие на халяву снять крутые бабки, и будут рассказывать сказки. Твоя задача фильтровать их базар, отсеивая туфту и оставляя то, что хоть немного походит на правду. Каждый день, вечером, я буду тебе звонить на трубу. Номер у меня есть.
Если за неделю не будет никаких результатов, в следующей программе повторишь то же самое…
Сунув руку в боковой карман. Вишня вытащил перетянутую резинкой пачку долларов и бросил на сиденье рядом с журналистом.
– Здесь десять косарей зеленых. Это тебе за труды. С телевизионным начальством разберешься сам, но сообщение обязательно должно выйти именно в твоей программе, иначе… В общем, ты меня понял, паря. Вопросы есть?!
– Попробую, – покорно согласился Родников, сознавая, что выхода нет. – Только тогда мне нужно как можно быстрее вернуться в офис, чтобы успеть подготовить студию для прямого эфира и согласовать тему с режиссером и шефом.
– Бивень, поворачивай, – постучав по подголовнику водительского сиденья, из-за которого торчал крепкий затылок шофера, бросил толстяк.
Притормозив, «мерседес» пропустил несущуюся навстречу фуру, развернулся на пятачке и, заметно увеличив скорость, помчался обратно к метро «Парк Победы», недалеко от которого находился офис телекомпании.
Вор, бросив в рот подушечку жевательной резинки, задумчиво посмотрел на журналиста, словно пытался взглядом прожечь в нем дыру.
– И еще пара моментов… Все разговоры с ходоками будешь записывать на диктофон, а перед тем как базарить, узнай имя, фамилию и прочие координаты, пообещав анонимность. Если будут стрематься, намекни, что, мол, лимон баксов – это не шутка, серьезные люди за фуфло такие башли всяким лохам не выкладывают.
Их надо заработать… Скажи, что в мусорню информация все равно не просочится, так что пусть не боятся. В случае чего – прикроем со всех сторон и вообще решим все вопросы… С каждым, кто сможет рассказать что-то действительно серьезное, мы будем встречаться лично. Твое дело отсеивать шелуху. А насчет мусоров – предупреждаю отдельно! – Грузный Вишня, пошевелившись на жалобно скрипнувшем сиденье, предостерегающе засопел. – Если узнаю, что слил легавым хоть каплю из показаний ходоков, жить тебе останется ровно до захода солнца. Усекаешь тему?
– Только дураки кусают руку, которая их кормит, – зная, какой ответ желает услышать от него вор, как можно уверенней сказал Игорь. – Я к таким никогда не относился.
– Это правильно, – чуть растянув в стороны уголки влажного, слегка приоткрытого рта, фыркнул Вишня. – Если менты будут спрашивать, кто заказал объявление и выставил баксы, скажи АО «Интерсистема». Там все схвачено. Какие еще неясности?
– В принципе, пока никаких, – немного помолчав, ответил Родников, в который раз поглядывая на часы. – Если в процессе появятся вопросы, я уточню их во время нашего телефонного разговора. Было бы гораздо удобней, если бы вы каждый день звонили примерно в одно и то же время. Это возможно?
– В десять вечера плюс-минус полчаса, – секунду подумав, сообщил вор. – В общем, все, добазарились! Если с твоей помощью я найду ту падлу, которая… – он шумно вздохнул, пристально посмотрев на Игоря, – …получишь от меня еще десять кусков. Так что результат в твоих же интересах, пацан.
– Хорошо, я сделаю все, что смогу, – заверил, журналист, осторожно, словно это были не деньги, а живой, смертельно жалящий скорпион, беря с сиденья пачку долларов и засовывая ее во внутренний карман кожаной куртки.
Больше отвернувшийся к окну Вишня не произнес ни слова.
Через несколько минут водитель остановил «мерседес» на противоположной от высотного административного здания стороне проспекта.
– До свидания, – посмотрев на законника, сказал Игорь.
Вор даже не шевельнулся.
Открыв дверцу. Родников вышел из машины, подождал, пока она, моргнув указателем левого поворота, не сорвется с места, перешел Московский проспект и, пропустив выходящую из здания смазливую блондинку в мини-юбке, нырнул в большие стеклянные двери бывшего проектного института, львиную долю помещений которого сейчас занимали офисы и студия частного телеканала «КТВ», который был детищем покойного Миши Каца.
– Но программа выходит… – ошарашенно пробормотал Родников, мельком взглянув на часы, – …через семнадцать минут. Я уже не успею!
– Заткнись и не перебивай! – прорычал Вишня, нажатием на кнопку опустив стекло и вышвырнув на дорогу окурок сигары. Достав из кармана пиджака носовой платок, он обтер им потное лицо. – Завтра утром то же самое объявление будет напечатано в пяти газетах города. К тебе начнут приходить всякие лохи, желающие на халяву снять крутые бабки, и будут рассказывать сказки. Твоя задача фильтровать их базар, отсеивая туфту и оставляя то, что хоть немного походит на правду. Каждый день, вечером, я буду тебе звонить на трубу. Номер у меня есть.
Если за неделю не будет никаких результатов, в следующей программе повторишь то же самое…
Сунув руку в боковой карман. Вишня вытащил перетянутую резинкой пачку долларов и бросил на сиденье рядом с журналистом.
– Здесь десять косарей зеленых. Это тебе за труды. С телевизионным начальством разберешься сам, но сообщение обязательно должно выйти именно в твоей программе, иначе… В общем, ты меня понял, паря. Вопросы есть?!
– Попробую, – покорно согласился Родников, сознавая, что выхода нет. – Только тогда мне нужно как можно быстрее вернуться в офис, чтобы успеть подготовить студию для прямого эфира и согласовать тему с режиссером и шефом.
– Бивень, поворачивай, – постучав по подголовнику водительского сиденья, из-за которого торчал крепкий затылок шофера, бросил толстяк.
Притормозив, «мерседес» пропустил несущуюся навстречу фуру, развернулся на пятачке и, заметно увеличив скорость, помчался обратно к метро «Парк Победы», недалеко от которого находился офис телекомпании.
Вор, бросив в рот подушечку жевательной резинки, задумчиво посмотрел на журналиста, словно пытался взглядом прожечь в нем дыру.
– И еще пара моментов… Все разговоры с ходоками будешь записывать на диктофон, а перед тем как базарить, узнай имя, фамилию и прочие координаты, пообещав анонимность. Если будут стрематься, намекни, что, мол, лимон баксов – это не шутка, серьезные люди за фуфло такие башли всяким лохам не выкладывают.
Их надо заработать… Скажи, что в мусорню информация все равно не просочится, так что пусть не боятся. В случае чего – прикроем со всех сторон и вообще решим все вопросы… С каждым, кто сможет рассказать что-то действительно серьезное, мы будем встречаться лично. Твое дело отсеивать шелуху. А насчет мусоров – предупреждаю отдельно! – Грузный Вишня, пошевелившись на жалобно скрипнувшем сиденье, предостерегающе засопел. – Если узнаю, что слил легавым хоть каплю из показаний ходоков, жить тебе останется ровно до захода солнца. Усекаешь тему?
– Только дураки кусают руку, которая их кормит, – зная, какой ответ желает услышать от него вор, как можно уверенней сказал Игорь. – Я к таким никогда не относился.
– Это правильно, – чуть растянув в стороны уголки влажного, слегка приоткрытого рта, фыркнул Вишня. – Если менты будут спрашивать, кто заказал объявление и выставил баксы, скажи АО «Интерсистема». Там все схвачено. Какие еще неясности?
– В принципе, пока никаких, – немного помолчав, ответил Родников, в который раз поглядывая на часы. – Если в процессе появятся вопросы, я уточню их во время нашего телефонного разговора. Было бы гораздо удобней, если бы вы каждый день звонили примерно в одно и то же время. Это возможно?
– В десять вечера плюс-минус полчаса, – секунду подумав, сообщил вор. – В общем, все, добазарились! Если с твоей помощью я найду ту падлу, которая… – он шумно вздохнул, пристально посмотрев на Игоря, – …получишь от меня еще десять кусков. Так что результат в твоих же интересах, пацан.
– Хорошо, я сделаю все, что смогу, – заверил, журналист, осторожно, словно это были не деньги, а живой, смертельно жалящий скорпион, беря с сиденья пачку долларов и засовывая ее во внутренний карман кожаной куртки.
Больше отвернувшийся к окну Вишня не произнес ни слова.
Через несколько минут водитель остановил «мерседес» на противоположной от высотного административного здания стороне проспекта.
– До свидания, – посмотрев на законника, сказал Игорь.
Вор даже не шевельнулся.
Открыв дверцу. Родников вышел из машины, подождал, пока она, моргнув указателем левого поворота, не сорвется с места, перешел Московский проспект и, пропустив выходящую из здания смазливую блондинку в мини-юбке, нырнул в большие стеклянные двери бывшего проектного института, львиную долю помещений которого сейчас занимали офисы и студия частного телеканала «КТВ», который был детищем покойного Миши Каца.
Алтаец
Бронский изменил свою точку зрения на Ворона – перестал его считать ментовско-журналистски. и мифом. Поэтому завтра утром весь город содрогнется, услышав о варварских убийствах, в каждом из которых обвинят именно Ворона, что положит конец его «благородному» образу мстителя.
– …Я уверен, что правду об этих чудовищных выходящих за рамки разумного понимания, бессмысленных убийствах мы с вами узнаем уже в самое ближайшее время, – в прямом эфире говорил с экрана телевизора Игорь Родников. – Ибо если смерть никак не связанного с преступностью одинокого пожилого мужчины и матери с маленьким сыном действительно не на совести человека, который не раз брал на себя ответственность за ликвидации известных в городе бандитов, то он не может оставить без внимания столь дерзкую и поражающую своим дьявольским цинизмом провокацию. В этом случае человек, называющий себя Вороном, по моему твердому мнению, тем или иным образом даст о себе знать.
Картинка сменилась, и на фоне динамичного черно-белого коллажа из документальных кадров, снятых в разное время на месте преступлений, под гремящие аккорды тяжелого рока быстро побежали снизу вверх огненные титры…
Поставив стакан с коньяком на полированный столик из красного дерева и взяв в руку пульт дистанционного управления, Алтаец ткнул первую попавшуюся кнопку. На экране метрового формата «Сони», под дикий истерический хохот за кадром, появилась ухмыляющаяся рожа английского комика Бенни Хилла в дурацком шутовском колпаке с кисточкой. Во рту престарелого голубого торчала огромных размеров детская соска, по форме напоминающая некую известную часть тела.
– …Я уверен, что правду об этих чудовищных выходящих за рамки разумного понимания, бессмысленных убийствах мы с вами узнаем уже в самое ближайшее время, – в прямом эфире говорил с экрана телевизора Игорь Родников. – Ибо если смерть никак не связанного с преступностью одинокого пожилого мужчины и матери с маленьким сыном действительно не на совести человека, который не раз брал на себя ответственность за ликвидации известных в городе бандитов, то он не может оставить без внимания столь дерзкую и поражающую своим дьявольским цинизмом провокацию. В этом случае человек, называющий себя Вороном, по моему твердому мнению, тем или иным образом даст о себе знать.
Картинка сменилась, и на фоне динамичного черно-белого коллажа из документальных кадров, снятых в разное время на месте преступлений, под гремящие аккорды тяжелого рока быстро побежали снизу вверх огненные титры…
Поставив стакан с коньяком на полированный столик из красного дерева и взяв в руку пульт дистанционного управления, Алтаец ткнул первую попавшуюся кнопку. На экране метрового формата «Сони», под дикий истерический хохот за кадром, появилась ухмыляющаяся рожа английского комика Бенни Хилла в дурацком шутовском колпаке с кисточкой. Во рту престарелого голубого торчала огромных размеров детская соска, по форме напоминающая некую известную часть тела.