Страница:
Продули балластную цистерну No 2. Из глубины вырвался гигантский фонтан воды, за ним выскочил верхний понтон и почти сразу же – второй, которому полагалось оставаться внизу на глубине 18 м. А затем на поверхности, извергая подобно киту струи воды и воздуха, появился нос подводной лодки. Продолжая подниматься, он почти на 6 м выступил из воды под углом 60°, после чего «Скволус» плавно выскользнул из своей колыбели, как со стапеля, и пошел ко дну.
– Закройте вентили на понтонах, – крикнул Эдвардс находившимся в шлюпках матросам из группы обслуживания понтонов.
Те бесстрашно вскарабкались на кувыркавшиеся понтоны, изо всех сил стараясь удержаться на них, как ковбои на необъезженных лошадях. То и дело уходя под воду вместе с непрестанно вертевшимися и колыхавшимися понтонами, постоянно подвергаясь опасности быть раздавленными сталкивавшимися махинами, они все же перекрыли вентили.
Никто не погиб, но все равно случившееся было полной катастрофой. Подводная лодка снова лежала на дне на глубине 73 м. Понтоны с поломанной воздушной арматурой и перепутанными подъемными тросами в беспорядке плавали на поверхности. Многие из них одним концом погрузились в воду или лежали друг на друге, сцепившись в каком-то странном объятии. Предстояло также распутать, разъединить и вновь соединить воздушные шланги общей длиной около 2,5 км.
Лишь 18 июля водолазы смогли снова опуститься к «Скволусу». Они обнаружили там полный хаос. Хотя лодка все еще лежала на ровном киле, весь ее корпус был сплошь опутан тросами и канатами, а вокруг боевой рубки обмоталось добрых полторы сотни метров буксирного троса. 13 дней ушло только на то, чтобы найти один из понтонов, вопреки всем законам ушедший на дно вместе с лодкой, и еще шесть дней на его подъем. Начать прокладку туннелей для подъемных тросов удалось лишь 6 августа. В итоге, ко второй попытке подъема можно было приступить не ранее 12 августа.
На этот раз все прошло благополучно. «Скволус» подняли до глубины 49 м и начали буксировать к берегу, пока он снова не коснулся дна. Произведенные 17 августа очередной подъем и буксировка позволили довести лодку до мелководья, где глубина составляла всего 29 м. Там двое водолазов отвинтили крышку воздухоприемного клапана и завернули клапан, ставший причиной гибели лодки.
Окончательный этап операции, назначенный на 28 августа, являл собой серию сплошных неудач. Нос лодки поднялся на поверхность с таким дифферентом, что из него вышел весь воздух и он снова ушел под воду. Тогда спасатели решили сначала поднять корму. Она послушно показалась на поверхности, но нос упорно не желал отрываться от грунта. В конце концов корму снова опустили на дно.
Разразившийся шторм прервал операцию до 13 сентября. В этот день на море был полный штиль, и после нескольких неудачных попыток спасателям удалось наконец поднять одновременно и корму и нос. Во время буксировки лодки к военно-морской верфи по извилистой реке Пискатаква «Скволус» села на мель. Потребовалось повысить давление в отсеках лодки еще на 0,7 кгс/см2. Через 8 мин буксировка возобновилась.
Когда лодка была поставлена в сухой док, из нее вынесли тела 25 погибших подводников (один человек пропал, и его исчезновение так и не было никогда объяснено). Как показал произведенный осмотр, ни один из погибших не успел даже открыть коробку, в которой хранился его индивидуальный спасательный аппарат.
ВМС затратили 1 млн. 400 тыс. дол. на ремонт и переоборудование лодки, и в 1940 г «Скволус» снова вступила в строй (на этот раз под именем «Сэйлфиш») и как раз вовремя, чтобы принять участие во второй мировой войне.
– Закройте вентили на понтонах, – крикнул Эдвардс находившимся в шлюпках матросам из группы обслуживания понтонов.
Те бесстрашно вскарабкались на кувыркавшиеся понтоны, изо всех сил стараясь удержаться на них, как ковбои на необъезженных лошадях. То и дело уходя под воду вместе с непрестанно вертевшимися и колыхавшимися понтонами, постоянно подвергаясь опасности быть раздавленными сталкивавшимися махинами, они все же перекрыли вентили.
Никто не погиб, но все равно случившееся было полной катастрофой. Подводная лодка снова лежала на дне на глубине 73 м. Понтоны с поломанной воздушной арматурой и перепутанными подъемными тросами в беспорядке плавали на поверхности. Многие из них одним концом погрузились в воду или лежали друг на друге, сцепившись в каком-то странном объятии. Предстояло также распутать, разъединить и вновь соединить воздушные шланги общей длиной около 2,5 км.
Лишь 18 июля водолазы смогли снова опуститься к «Скволусу». Они обнаружили там полный хаос. Хотя лодка все еще лежала на ровном киле, весь ее корпус был сплошь опутан тросами и канатами, а вокруг боевой рубки обмоталось добрых полторы сотни метров буксирного троса. 13 дней ушло только на то, чтобы найти один из понтонов, вопреки всем законам ушедший на дно вместе с лодкой, и еще шесть дней на его подъем. Начать прокладку туннелей для подъемных тросов удалось лишь 6 августа. В итоге, ко второй попытке подъема можно было приступить не ранее 12 августа.
На этот раз все прошло благополучно. «Скволус» подняли до глубины 49 м и начали буксировать к берегу, пока он снова не коснулся дна. Произведенные 17 августа очередной подъем и буксировка позволили довести лодку до мелководья, где глубина составляла всего 29 м. Там двое водолазов отвинтили крышку воздухоприемного клапана и завернули клапан, ставший причиной гибели лодки.
Окончательный этап операции, назначенный на 28 августа, являл собой серию сплошных неудач. Нос лодки поднялся на поверхность с таким дифферентом, что из него вышел весь воздух и он снова ушел под воду. Тогда спасатели решили сначала поднять корму. Она послушно показалась на поверхности, но нос упорно не желал отрываться от грунта. В конце концов корму снова опустили на дно.
Разразившийся шторм прервал операцию до 13 сентября. В этот день на море был полный штиль, и после нескольких неудачных попыток спасателям удалось наконец поднять одновременно и корму и нос. Во время буксировки лодки к военно-морской верфи по извилистой реке Пискатаква «Скволус» села на мель. Потребовалось повысить давление в отсеках лодки еще на 0,7 кгс/см2. Через 8 мин буксировка возобновилась.
Когда лодка была поставлена в сухой док, из нее вынесли тела 25 погибших подводников (один человек пропал, и его исчезновение так и не было никогда объяснено). Как показал произведенный осмотр, ни один из погибших не успел даже открыть коробку, в которой хранился его индивидуальный спасательный аппарат.
ВМС затратили 1 млн. 400 тыс. дол. на ремонт и переоборудование лодки, и в 1940 г «Скволус» снова вступила в строй (на этот раз под именем «Сэйлфиш») и как раз вовремя, чтобы принять участие во второй мировой войне.
РОКОВАЯ ЗАДЕРЖКА НА БОРТУ «ТЕТИСА»
Английская подводная лодка «Тетис» затонула 1 июня 1939 г., спустя три месяца после своего вступления в строй и за три месяца до фашистского вторжения в польшу, послужившего началом второй мировой войны. Пройдет совсем немного времени, и мало кого уже станет волновать судьба экипажей отдельных судов, когда на карту будут поставлены судьбы целых флотов, наций и даже самой цивилизации. Однако в этот летний вечер такие ограниченные по масштабу трагедии все еще привлекали к себе общественное мнение.
Долгие годы Роберт Дэвис, специалист компании «Зибе, Горман и К», настойчиво требовал проводить операции по спасанию экипажей затонувших подводных лодок с максимальной быстротой. «В большинстве случаев оказывается неправильным – говорил он – заставлять экипаж ждать, пока к нему придут на помощь». Случаи с «Тетисом» явился драматическим подтверждением справедливости подобных утверждений.
«Тетис» была сравнительно небольшой подводной лодкой водоизмещением 1095 т и длиной около 80 м, однако в первый рейс численность ее экипажа возросла до 99 человек за счет специалистов верфи, строившей лодку.
Никому так никогда и не удалось установить, почему лодка вдруг внезапно ушла на дно. Большинству находившихся на ее борту людей удалось добраться до отсека, оборудованного спасательной камерой Дэвиса. Камера представляла собой стальной цилиндр, встроенный непосредственно в корпус лодки, снабженный отверстием в днище и клапаном для выпуска воздуха, установленным в крышке люка в верхней части камеры.
Принцип действия камеры заключался в следующем. Войдя в нее, человек закрывал нижний люк и начинал впускать в камеру воду до тех пор, пока ее давление не уравнивалось с давлением воды за бортом лодки, а затем, надев индивидуальный спасательный аппарат Дэвиса, с помощью выпускного клапана стравливал воздух из камеры. Когда камера заполнялась водой, он открывал верхний люк и поднимался на поверхность. Необходимый для дыхания воздух во время всех этих операций обеспечивался спасательным аппаратом. Оставшиеся в лодке люди закрывали верхний люк и открывали нижний, выпуская таким образом в лодку скопившуюся в камере воду. Затем весь процесс повторялся.
Однако сбившиеся в отсеке «Тетиса» люди не решились воспользоваться этим средством, ожидая помощи извне. Но помощь все не приходила, и им не оставалось ничего другого, как прибегнуть к камере. В нее вошли два человека и благополучно поднялись на поверхность; их примеру последовали еще двое. Тем временем стало трудно дышать, недостаток кислорода мешал находившимся там людям действовать спокойно и рассудительно в этой критической обстановке.
Поскольку своей очереди ждало еще очень много людей, в следующий раз в камеру втиснулись сразу четыре человека. Они не смогли выбраться наружу и были вынуждены вернуться к своим товарищам в отсек. Случившееся так удручающе подействовало на всех, что никто не отважился на новую попытку.
Они терпеливо ждали, ждали до тех пор, пока не задохнулись все до единого.
Процесс спасания людей из подводной лодки можно разделить на три этапа: предварительный – с момента погружения лодки до начала спасательной операции, непосредственно само спасание и период ожидания, пока добравшегося до поверхности человека вытащат из воды. Трагедия с «Тетисом» наглядно продемонстрировала большую опасность задержки, в предварительный период – задержки в ожидании помощи извне, которая может так и не прийти, Во время самого спасания подводник должен следить за тем, чтобы не удариться головой о надстройки лодки. Потеряв сознание от удара, он почти наверняка захлебнется при подъеме. Однако еще большую опасность таит в себе задержка дыхания. Нужно помнить, что на глубине, например, 90 м легкие человека вмещают в девять раз больше воздуха, чем на поверхности. Если не делать выдохов во время подъема, быстро расширяющийся воздух разорвет легкие и, попав в кровь, вызовет воздушную эмболию.
Долгие годы Роберт Дэвис, специалист компании «Зибе, Горман и К», настойчиво требовал проводить операции по спасанию экипажей затонувших подводных лодок с максимальной быстротой. «В большинстве случаев оказывается неправильным – говорил он – заставлять экипаж ждать, пока к нему придут на помощь». Случаи с «Тетисом» явился драматическим подтверждением справедливости подобных утверждений.
«Тетис» была сравнительно небольшой подводной лодкой водоизмещением 1095 т и длиной около 80 м, однако в первый рейс численность ее экипажа возросла до 99 человек за счет специалистов верфи, строившей лодку.
Никому так никогда и не удалось установить, почему лодка вдруг внезапно ушла на дно. Большинству находившихся на ее борту людей удалось добраться до отсека, оборудованного спасательной камерой Дэвиса. Камера представляла собой стальной цилиндр, встроенный непосредственно в корпус лодки, снабженный отверстием в днище и клапаном для выпуска воздуха, установленным в крышке люка в верхней части камеры.
Принцип действия камеры заключался в следующем. Войдя в нее, человек закрывал нижний люк и начинал впускать в камеру воду до тех пор, пока ее давление не уравнивалось с давлением воды за бортом лодки, а затем, надев индивидуальный спасательный аппарат Дэвиса, с помощью выпускного клапана стравливал воздух из камеры. Когда камера заполнялась водой, он открывал верхний люк и поднимался на поверхность. Необходимый для дыхания воздух во время всех этих операций обеспечивался спасательным аппаратом. Оставшиеся в лодке люди закрывали верхний люк и открывали нижний, выпуская таким образом в лодку скопившуюся в камере воду. Затем весь процесс повторялся.
Однако сбившиеся в отсеке «Тетиса» люди не решились воспользоваться этим средством, ожидая помощи извне. Но помощь все не приходила, и им не оставалось ничего другого, как прибегнуть к камере. В нее вошли два человека и благополучно поднялись на поверхность; их примеру последовали еще двое. Тем временем стало трудно дышать, недостаток кислорода мешал находившимся там людям действовать спокойно и рассудительно в этой критической обстановке.
Поскольку своей очереди ждало еще очень много людей, в следующий раз в камеру втиснулись сразу четыре человека. Они не смогли выбраться наружу и были вынуждены вернуться к своим товарищам в отсек. Случившееся так удручающе подействовало на всех, что никто не отважился на новую попытку.
Они терпеливо ждали, ждали до тех пор, пока не задохнулись все до единого.
Процесс спасания людей из подводной лодки можно разделить на три этапа: предварительный – с момента погружения лодки до начала спасательной операции, непосредственно само спасание и период ожидания, пока добравшегося до поверхности человека вытащат из воды. Трагедия с «Тетисом» наглядно продемонстрировала большую опасность задержки, в предварительный период – задержки в ожидании помощи извне, которая может так и не прийти, Во время самого спасания подводник должен следить за тем, чтобы не удариться головой о надстройки лодки. Потеряв сознание от удара, он почти наверняка захлебнется при подъеме. Однако еще большую опасность таит в себе задержка дыхания. Нужно помнить, что на глубине, например, 90 м легкие человека вмещают в девять раз больше воздуха, чем на поверхности. Если не делать выдохов во время подъема, быстро расширяющийся воздух разорвет легкие и, попав в кровь, вызовет воздушную эмболию.
НЕЛЕПАЯ ГИБЕЛЬ
Английская подводная лодка «Ампайр» погибла в дни второй мировой войны в результате одной из тех нелепых, часто незаметных случайностей, которые подстерегают подводные лодки в военное время. Дело было на Северном море, стояла темная ночь, а «Ампайр» в надводном положении сопровождала конвой, двигавшийся к берегам Англии.
Внезапно на лодке вышло из строя рулевое управление. Капитан, находившийся в боевой рубке вместе с двумя наблюдателями, успел лишь скомандовать «Полный назад»; в следующий момент один из шедших в составе конвоя траулеров таранил лодку в правый борт недалеко от носа.
На тридцать секунд корабли соединились в смертельном «поцелуе», а затем разошлись. «Ампайр» накренилась на левый борт и пошла ко дну. На поверхности моря остались только капитан и наблюдатели, а когда подоспела помощь на воде держался лишь один капитан.
«Ампайр» легла на грунт на глубине 25 м с креном в 30° на правый борт. Четверо находившихся в центральном посту подводников успели задраить отсек. Хотя у них не было спасательных аппаратов, они все же решили попытаться выбраться на поверхность через люк боевой рубки. Все четверо достигли поверхности, но двое во время подъема задержали дыхание и позднее умерли от разрыва легких.
Тем временем в машинном отделении, в кормовой части лодки, куда медленно, но неуклонно просачивалась вода через неплотно закрывавшуюся дверь в переборке, другие 20 подводников готовились к выходу из лодки с помощью спасательной шахты. Это устройство представляло собой еще одно изобретение того же Дэвиса и состояло из небольшой выдвижной или съемной цилиндрической трубы, которую в случае аварии крепили под люком. Затем отсек постепенно затапливали до тех пор, пока нижний край шахты не погружался в воду. Тогда в шахту подныривал один из членов экипажа лодки, открывал воздушный вентиль в крышке спасательного люка у себя над головой и выпускал из шахты (но не из всего отсека!) воздух. Когда шахта заполнялась водой, он открывал люк и выходил из лодки. Остальные подводники могли следовать за ним, один за другим подныривая в шахту.
Только у семнадцати из собравшихся в машинном отделении «Ампайра» людей имелись спасательные аппараты, поэтому в шахту отправились первыми те трое подводников, у которых их не было. Поверхности достиг только один, двое других, очевидно, ударились головами о край люка при выходе. Когда они покинули шахту, туда отправился матрос по фамилии Киллен (позднее он был награжден медалью Британской империи). Убедившись в том, что выход свободен, он вернулся в машинное отделение и одного за другим послал наверх своих товарищей. Он покинул машинное отделение последним.
Интересная деталь. Дверь в водонепроницаемой переборке можно было закрыть вручную, лишь когда лодка находилась на ровном киле. Подвесная лестница в спасательной шахте оказалась при крене лодки настоящим препятствием. Вместо того чтобы висеть в вертикальном положении, она располагалась по диагонали внутри шахты. Конструкторы не допускали и мысли, что подводная лодка может затонуть иначе, чем на ровный киль, без какого-либо крена.
Внезапно на лодке вышло из строя рулевое управление. Капитан, находившийся в боевой рубке вместе с двумя наблюдателями, успел лишь скомандовать «Полный назад»; в следующий момент один из шедших в составе конвоя траулеров таранил лодку в правый борт недалеко от носа.
На тридцать секунд корабли соединились в смертельном «поцелуе», а затем разошлись. «Ампайр» накренилась на левый борт и пошла ко дну. На поверхности моря остались только капитан и наблюдатели, а когда подоспела помощь на воде держался лишь один капитан.
«Ампайр» легла на грунт на глубине 25 м с креном в 30° на правый борт. Четверо находившихся в центральном посту подводников успели задраить отсек. Хотя у них не было спасательных аппаратов, они все же решили попытаться выбраться на поверхность через люк боевой рубки. Все четверо достигли поверхности, но двое во время подъема задержали дыхание и позднее умерли от разрыва легких.
Тем временем в машинном отделении, в кормовой части лодки, куда медленно, но неуклонно просачивалась вода через неплотно закрывавшуюся дверь в переборке, другие 20 подводников готовились к выходу из лодки с помощью спасательной шахты. Это устройство представляло собой еще одно изобретение того же Дэвиса и состояло из небольшой выдвижной или съемной цилиндрической трубы, которую в случае аварии крепили под люком. Затем отсек постепенно затапливали до тех пор, пока нижний край шахты не погружался в воду. Тогда в шахту подныривал один из членов экипажа лодки, открывал воздушный вентиль в крышке спасательного люка у себя над головой и выпускал из шахты (но не из всего отсека!) воздух. Когда шахта заполнялась водой, он открывал люк и выходил из лодки. Остальные подводники могли следовать за ним, один за другим подныривая в шахту.
Только у семнадцати из собравшихся в машинном отделении «Ампайра» людей имелись спасательные аппараты, поэтому в шахту отправились первыми те трое подводников, у которых их не было. Поверхности достиг только один, двое других, очевидно, ударились головами о край люка при выходе. Когда они покинули шахту, туда отправился матрос по фамилии Киллен (позднее он был награжден медалью Британской империи). Убедившись в том, что выход свободен, он вернулся в машинное отделение и одного за другим послал наверх своих товарищей. Он покинул машинное отделение последним.
Интересная деталь. Дверь в водонепроницаемой переборке можно было закрыть вручную, лишь когда лодка находилась на ровном киле. Подвесная лестница в спасательной шахте оказалась при крене лодки настоящим препятствием. Вместо того чтобы висеть в вертикальном положении, она располагалась по диагонали внутри шахты. Конструкторы не допускали и мысли, что подводная лодка может затонуть иначе, чем на ровный киль, без какого-либо крена.
ХОЛОД И ВОЛНЫ ГУБЯТ СПАСШИХСЯ С «ТРАКЬЮЛЕНТА»
Даже в тех случаях, когда членам экипажа затонувшей подводной лодки удается достичь поверхности, они еще не могут считать себя спасенными. Их подстерегают стужа, холодная вода, волны, приливно-отливные течения и, наконец, шок от пережитых потрясений. Обычно к этому моменту им уже пришлось в течение нескольких часов испытывать большие физические напряжения, дышать спертым воздухом, а если они поднимались с глубины 55 м и более, то спасшихся моряков, возможно, ожидала кессонная болезнь.
В 7 ч 5 мин вечера 12 января 1950 г. английская подводная лодка «Тракьюлент» водоизмещением 450 т была протаранена шведским теплоходом «Диана» в устье Темзы, в 17 милях к северо-западу от порта Маргейт. На борту лодки в момент столкновения находилось 80 человек. На дно вместе с лодкой ушло 75. Капитана, стоявшего на мостике боевой рубки, при ударе выбросило за борт, еще четырем морякам удалось выбраться через люк боевой рубки. Всем пятерым явно повезло – их быстро подобрал голландский пароход «Альдейк», подоспевший к месту происшествия вместе с английскими эсминцами «Каудрей» и «Дивина».
Лодка легла на грунт на глубине около 20 м без крена и дифферента. Экипаж быстро задраил дверь в водонепроницаемой переборке, отделявшей поврежденную часть лодки от кормового отсека. Спасательные операции, которые возглавил старший лейтенант Хиндес, начались спустя всего 35 мин после катастрофы. Выстроившиеся в очередь у спасательного люка подводники пребывали в веселом настроении, перебрасывались шутками, смеялись, как будто ожидая начала сеанса в кино. Большинство из них успело покинуть лодку прежде, чем воздух в отсеке стал настолько спертым, что оставшиеся там люди потеряли сознание. В общей сложности около 40 человек благополучно достигли поверхности, кто в спасательном аппарате Дэвиса, а кто и просто так.
Море в эту морозную темную ночь было бурным, и спасти удалось только 15 человек. Остальные утонули, захлестнутые волнами.
К несчастью, никто в то время не знал о происходившем. Хотя в районе гибели лодки и крейсировали суда на случай, если ее экипаж предпримет самостоятельно попытки к спасению, основное внимание было направлено на саму подводную лодку. Поскольку на поверхности удалось обнаружить и спасти сравнительно немного людей, спасатели решили что остальная часть экипажа все еще находится внизу и ожидает помощи.
Волнение на море не позволяло водолазам использовать обычные скафандры, поэтому на рассвете в расположенный неподалеку порт Ширнесс прибыли два опытных аквалангиста Крэбб и Ходжес. Там, у пирса, их уже поджидал быстроходный катер, чтобы доставить к месту гибели «Тракьюлента».
К своему изумлению, Крэбб и Ходжес обнаружили, что катер битком набит репортерами и фотографами, утверждавшими, что им забронированы места на первом судне, отправляющемся в район катастрофы. Они категорически отказались покинуть катер и не изменили своего решения, даже узнав, что лишь своевременное прибытие аквалангистов дает еще какой-то шанс спасти жизнь людей, оставшихся в лодке. В конце концов только вмешательство администрации порта помогло освободить катер.
Драгоценное время было потеряно. Не дожидаясь подхода к месту предстоящей работы, Крэбб и Ходжес надели свое снаряжение. К несчастью, сильное приливное течение не позволило спасателям закрепить швартовный конец с катера на указательном буе лодки. Опасаясь сорвать буй, они были вынуждены шарить по дну якорем, пока он, наконец, не зацепился за лодку. Даже тут им мешали собравшиеся в бесчисленных лодках праздные наблюдатели, отказывавшиеся уступать дорогу спасателям.
Держась руками за якорный трос, Крэбб и Ходжес спустились на дно, но сильный прилив не давал им добраться до «Тракьюлента». Лишь через полчаса, когда прилив несколько ослаб, они предприняли вторую попытку. На этот раз аквалангисты опустились прямо на корпус лодки. Вода вокруг была такой мутной, что их мощные натриевые лампы обеспечивали видимость всего на каких-нибудь 30 см.
Они тщательно простукали корпус лодки в районе каждого отсека и не получили ответа, а когда попытались проникнуть внутрь через кормовой спасательный люк, то увидели, что матерчатый рукав беспорядочно скомкан. Все стало ясным. «Тракьюлент» был мертв. Они возвратились на поверхность.
16 января поиски уцелевших подводников были прекращены. Позднее в результате длившихся десять недель спасательных операций «Тракьюлент» удалось поднять. С двух специальных судов, снабженных кормовыми подъемными кранами грузоподъемностью по 600 т, под корпус лодки завели прочные тросы. Продувка бортовых балластных цистерн дала еще 150 т дополнительной плавучести. Спустя четыре часа после начала подъема, приуроченного к отливу, лодка показалась на поверхности.
В 7 ч 5 мин вечера 12 января 1950 г. английская подводная лодка «Тракьюлент» водоизмещением 450 т была протаранена шведским теплоходом «Диана» в устье Темзы, в 17 милях к северо-западу от порта Маргейт. На борту лодки в момент столкновения находилось 80 человек. На дно вместе с лодкой ушло 75. Капитана, стоявшего на мостике боевой рубки, при ударе выбросило за борт, еще четырем морякам удалось выбраться через люк боевой рубки. Всем пятерым явно повезло – их быстро подобрал голландский пароход «Альдейк», подоспевший к месту происшествия вместе с английскими эсминцами «Каудрей» и «Дивина».
Лодка легла на грунт на глубине около 20 м без крена и дифферента. Экипаж быстро задраил дверь в водонепроницаемой переборке, отделявшей поврежденную часть лодки от кормового отсека. Спасательные операции, которые возглавил старший лейтенант Хиндес, начались спустя всего 35 мин после катастрофы. Выстроившиеся в очередь у спасательного люка подводники пребывали в веселом настроении, перебрасывались шутками, смеялись, как будто ожидая начала сеанса в кино. Большинство из них успело покинуть лодку прежде, чем воздух в отсеке стал настолько спертым, что оставшиеся там люди потеряли сознание. В общей сложности около 40 человек благополучно достигли поверхности, кто в спасательном аппарате Дэвиса, а кто и просто так.
Море в эту морозную темную ночь было бурным, и спасти удалось только 15 человек. Остальные утонули, захлестнутые волнами.
К несчастью, никто в то время не знал о происходившем. Хотя в районе гибели лодки и крейсировали суда на случай, если ее экипаж предпримет самостоятельно попытки к спасению, основное внимание было направлено на саму подводную лодку. Поскольку на поверхности удалось обнаружить и спасти сравнительно немного людей, спасатели решили что остальная часть экипажа все еще находится внизу и ожидает помощи.
Волнение на море не позволяло водолазам использовать обычные скафандры, поэтому на рассвете в расположенный неподалеку порт Ширнесс прибыли два опытных аквалангиста Крэбб и Ходжес. Там, у пирса, их уже поджидал быстроходный катер, чтобы доставить к месту гибели «Тракьюлента».
К своему изумлению, Крэбб и Ходжес обнаружили, что катер битком набит репортерами и фотографами, утверждавшими, что им забронированы места на первом судне, отправляющемся в район катастрофы. Они категорически отказались покинуть катер и не изменили своего решения, даже узнав, что лишь своевременное прибытие аквалангистов дает еще какой-то шанс спасти жизнь людей, оставшихся в лодке. В конце концов только вмешательство администрации порта помогло освободить катер.
Драгоценное время было потеряно. Не дожидаясь подхода к месту предстоящей работы, Крэбб и Ходжес надели свое снаряжение. К несчастью, сильное приливное течение не позволило спасателям закрепить швартовный конец с катера на указательном буе лодки. Опасаясь сорвать буй, они были вынуждены шарить по дну якорем, пока он, наконец, не зацепился за лодку. Даже тут им мешали собравшиеся в бесчисленных лодках праздные наблюдатели, отказывавшиеся уступать дорогу спасателям.
Держась руками за якорный трос, Крэбб и Ходжес спустились на дно, но сильный прилив не давал им добраться до «Тракьюлента». Лишь через полчаса, когда прилив несколько ослаб, они предприняли вторую попытку. На этот раз аквалангисты опустились прямо на корпус лодки. Вода вокруг была такой мутной, что их мощные натриевые лампы обеспечивали видимость всего на каких-нибудь 30 см.
Они тщательно простукали корпус лодки в районе каждого отсека и не получили ответа, а когда попытались проникнуть внутрь через кормовой спасательный люк, то увидели, что матерчатый рукав беспорядочно скомкан. Все стало ясным. «Тракьюлент» был мертв. Они возвратились на поверхность.
16 января поиски уцелевших подводников были прекращены. Позднее в результате длившихся десять недель спасательных операций «Тракьюлент» удалось поднять. С двух специальных судов, снабженных кормовыми подъемными кранами грузоподъемностью по 600 т, под корпус лодки завели прочные тросы. Продувка бортовых балластных цистерн дала еще 150 т дополнительной плавучести. Спустя четыре часа после начала подъема, приуроченного к отливу, лодка показалась на поверхности.
СЕКРЕТНАЯ АППАРАТУРА НА БОРТУ U-307
«Тракьюлент» затонул в мирные дни, когда основное внимание в подобных случаях уделяется спасению жизни экипажа. Однако всего лишь за пять лет до этого закончилась вторая мировая война, во время которой, даже еще в большей степени, чем в годы первой мировой войны, судьба и жизнь каждого человека были подчинены интересам своей страны. В те жестокие времена некому было заниматься спасанием экипажей погибших подводных лодок, кроме того, человеческая жизнь зачастую оказывалась дешевле материальных ценностей.
Питер Кибл возглавлял базировавшееся в Александрии подразделение спасательной службы английских ВМС, когда его внезапно вызвали на базу подводных лодок в Бейруте. Там ему сообщили, что в восточной части Средиземного моря потоплена немецкая подводная лодка U-307, причем одному из английских эсминцев удалось точно зафиксировать место ее гибели.
Согласно показаниям спасенных членов экипажа U-307, на борту лодки находилось только что разработанное немцами совершенно секретное устройство для обнаружения целей с помощью инфракрасного излучения. Оборудованные такой аппаратурой фашистские лодки могли в ночное время просматривать достаточно обширный участок моря в поисках конвоев союзников и атаковать их без риска быть обнаруженными радиолокатором. Для этого им требовалось лишь слегка подвсплыть. Корпус лодки при этом совсем немного выступал над поверхностью воды, поэтому сигналы радиолокатора не отражались от ее корпуса либо искажались за счет отражения от волн.
Англичанам до зарезу нужно было поднять это устройство с U-307, чтобы разобраться в его конструкции. Киблу рассказали, что хитроумный прибор имеет форму футбольного мяча, прикреплен к переборке в центральном посту и снабжен механизмом для самоликвидации. Перед тем как снимать прибор, механизм следовало осторожно обезвредить.
В течение целой недели Кибл с завязанными глазами тренировался в изготовленном из фанеры макете центрального поста и в конце концов изучил на ощупь каждый вершок этого помещения. Затем спасатели вместе с Киблом и специалистом из Адмиралтейства по фамилии Уолтерс вышли в море на спасательном судне «Принс Сэлвор» и направились к месту, указанному эсминцем. Вскоре под охраной противолодочных кораблей и истребителей они приступили к поискам. Спасатели методически ходили параллельными курсами, обшаривая морское дно эхолотом и каждый раз смещаясь в сторону на 450 м. На рассвете второго дня поисков сигналы эхолота показали наличие на грунте на глубине 73 м какого-то предмета, по размерам и форме схожего с подводной лодкой. С четвертого захода им удалось зацепиться за обнаруженный предмет тралом. Спасатели встали на якорь, и спустившийся на дно водолаз подтвердил, что они действительно нашли U-307.
На следующее утро Кибл отправился к лодке. Он вошел в боевую рубку и сразу же очутился в кромешной тьме. Это не смутило его, и он начал спускаться по трапу в центральный пост, но тут его нога уткнулась во что-то упругое. Он надавил ботинком на загадочный предмет, но тот не сдвинулся с места. Кибл попытался протиснуться мимо, но сразу же застрял: он слишком поздно обнаружил, что сидит верхом на раздувшемся трупе немецкого офицера, закрывавшем весь узкий проход. Киблу не оставалось ничего иного, как начать вслепую кромсать труп своим массивным водолазным ножом. В конце концов мертвец обмяк, распался на две части, и Кибл смог спуститься в центральный пост.
К этому времени безопасный для водолаза срок пребывания на такой глубине уже истек. Нащупав ограждение перископа, Кибл сориентировался и двинулся вперед, придерживаясь рукой за правую переборку. Каждый шаг давался ему с трудом – сказывалось все увеличивающееся насыщение крови азотом. Позади прокладочного стола, на котором все еще лежали карты, прижатые тяжелой металлической параллельной линейкой, Кибл нашарил прикрепленный к переборке предмет, напоминавший по форме футбольный мяч. Он начал выворачивать удерживавшие прибор болты, но уронил отвертку. С помощью плоскогубцев и гаечного ключа ему удалось вывернуть болты. Теперь прибор держался только на отходивших от него трубках.
В этот момент что-то слабо стукнуло по задней части его шлема. Уже испытывая легкое азотное опьянение, Кибл машинально отмахнулся и к своему ужасу схватил… человеческую руку. Это оказался труп еще одного немецкого подводника. Вызванные движениями Кибла перемещения воды в тесном пространстве центрального поста поднесли его к водолазу. Кибл вяло оттолкнул мертвеца в сторону и продолжал делать свое дело.
Ему никак не удавалось отделить прибор от трубок. Он попытался отвернуть удерживавшие их гайки с помощью гаечного ключа и уронил ключ. От ножа тоже было мало толку, его лезвие сразу же сломалось. Кибл остался безоружным. И тут он вспомнил о лежавшей на прокладочном столе массивной линейке. Он вставил один конец линейки позади прибора, нажал на другой, и бесценный шар оказался у него в руках.
Кибл отправил его наверх в специально предусмотренном для этой цели мешке, пробыл положенное время на глубине 27 м и затем поднялся на поверхность.
После окончания рекомпрессии и последующей декомпрессии в декомпрессионной камере он сразу же направился в каюту Уолтерса. Тот в это время с восторгом разбирал сверхсекретный прибор.
– Что поражает меня, – заметил Уолтерс, – так это то, как тебе удалось закоротить взрывное устройство, даже не сняв его. Контакты были замкнуты, но…
– Взрывное устройство! – в ужасе вскричал Кибл. – Боже мой, я совсем о нем забыл!
Питер Кибл возглавлял базировавшееся в Александрии подразделение спасательной службы английских ВМС, когда его внезапно вызвали на базу подводных лодок в Бейруте. Там ему сообщили, что в восточной части Средиземного моря потоплена немецкая подводная лодка U-307, причем одному из английских эсминцев удалось точно зафиксировать место ее гибели.
Согласно показаниям спасенных членов экипажа U-307, на борту лодки находилось только что разработанное немцами совершенно секретное устройство для обнаружения целей с помощью инфракрасного излучения. Оборудованные такой аппаратурой фашистские лодки могли в ночное время просматривать достаточно обширный участок моря в поисках конвоев союзников и атаковать их без риска быть обнаруженными радиолокатором. Для этого им требовалось лишь слегка подвсплыть. Корпус лодки при этом совсем немного выступал над поверхностью воды, поэтому сигналы радиолокатора не отражались от ее корпуса либо искажались за счет отражения от волн.
Англичанам до зарезу нужно было поднять это устройство с U-307, чтобы разобраться в его конструкции. Киблу рассказали, что хитроумный прибор имеет форму футбольного мяча, прикреплен к переборке в центральном посту и снабжен механизмом для самоликвидации. Перед тем как снимать прибор, механизм следовало осторожно обезвредить.
В течение целой недели Кибл с завязанными глазами тренировался в изготовленном из фанеры макете центрального поста и в конце концов изучил на ощупь каждый вершок этого помещения. Затем спасатели вместе с Киблом и специалистом из Адмиралтейства по фамилии Уолтерс вышли в море на спасательном судне «Принс Сэлвор» и направились к месту, указанному эсминцем. Вскоре под охраной противолодочных кораблей и истребителей они приступили к поискам. Спасатели методически ходили параллельными курсами, обшаривая морское дно эхолотом и каждый раз смещаясь в сторону на 450 м. На рассвете второго дня поисков сигналы эхолота показали наличие на грунте на глубине 73 м какого-то предмета, по размерам и форме схожего с подводной лодкой. С четвертого захода им удалось зацепиться за обнаруженный предмет тралом. Спасатели встали на якорь, и спустившийся на дно водолаз подтвердил, что они действительно нашли U-307.
На следующее утро Кибл отправился к лодке. Он вошел в боевую рубку и сразу же очутился в кромешной тьме. Это не смутило его, и он начал спускаться по трапу в центральный пост, но тут его нога уткнулась во что-то упругое. Он надавил ботинком на загадочный предмет, но тот не сдвинулся с места. Кибл попытался протиснуться мимо, но сразу же застрял: он слишком поздно обнаружил, что сидит верхом на раздувшемся трупе немецкого офицера, закрывавшем весь узкий проход. Киблу не оставалось ничего иного, как начать вслепую кромсать труп своим массивным водолазным ножом. В конце концов мертвец обмяк, распался на две части, и Кибл смог спуститься в центральный пост.
К этому времени безопасный для водолаза срок пребывания на такой глубине уже истек. Нащупав ограждение перископа, Кибл сориентировался и двинулся вперед, придерживаясь рукой за правую переборку. Каждый шаг давался ему с трудом – сказывалось все увеличивающееся насыщение крови азотом. Позади прокладочного стола, на котором все еще лежали карты, прижатые тяжелой металлической параллельной линейкой, Кибл нашарил прикрепленный к переборке предмет, напоминавший по форме футбольный мяч. Он начал выворачивать удерживавшие прибор болты, но уронил отвертку. С помощью плоскогубцев и гаечного ключа ему удалось вывернуть болты. Теперь прибор держался только на отходивших от него трубках.
В этот момент что-то слабо стукнуло по задней части его шлема. Уже испытывая легкое азотное опьянение, Кибл машинально отмахнулся и к своему ужасу схватил… человеческую руку. Это оказался труп еще одного немецкого подводника. Вызванные движениями Кибла перемещения воды в тесном пространстве центрального поста поднесли его к водолазу. Кибл вяло оттолкнул мертвеца в сторону и продолжал делать свое дело.
Ему никак не удавалось отделить прибор от трубок. Он попытался отвернуть удерживавшие их гайки с помощью гаечного ключа и уронил ключ. От ножа тоже было мало толку, его лезвие сразу же сломалось. Кибл остался безоружным. И тут он вспомнил о лежавшей на прокладочном столе массивной линейке. Он вставил один конец линейки позади прибора, нажал на другой, и бесценный шар оказался у него в руках.
Кибл отправил его наверх в специально предусмотренном для этой цели мешке, пробыл положенное время на глубине 27 м и затем поднялся на поверхность.
После окончания рекомпрессии и последующей декомпрессии в декомпрессионной камере он сразу же направился в каюту Уолтерса. Тот в это время с восторгом разбирал сверхсекретный прибор.
– Что поражает меня, – заметил Уолтерс, – так это то, как тебе удалось закоротить взрывное устройство, даже не сняв его. Контакты были замкнуты, но…
– Взрывное устройство! – в ужасе вскричал Кибл. – Боже мой, я совсем о нем забыл!
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ «СКОРПИОНА»
Шли годы. Уже давно закончилась вторая мировая война. Но, как это бывало и раньше, наступивший на земле мир не принес с собой безопасности и спокойствия для подводников. Подводные лодки продолжали строиться, плавать и… гибнуть.
В апреле 1963 г. весь мир облетела весть о гибели новейшей американской атомной подводной лодки «Трешер». Причиной катастрофы, как было установлено в ходе длительного расследования, явились конструктивные недостатки лодки, а также заводские дефекты при изготовлении некоторых ее частей. Впрочем, таково было заключение комиссии, а истинные причины гибели «Трешера» так и остались до конца не выясненными, поскольку лодка затонула на огромной глубине и в процессе своего беспорядочного погружения была, очевидно, разорвана на части гигантским давлением воды. На поверхность удалось поднять лишь несколько отдельных деталей, да сделать ряд снимков обнаруженных обломков.
Трагедия с «Трешером» имела, однако, и своего рода положительные последствия. В конструкцию атомных подводных лодок были внесены соответствующие изменения, тщательной проверке стали подвергаться трубы балластных систем, явившиеся, как выяснилось, одним из слабых мест многообразных и сложных систем подводных лодок. Было резко сокращено количество систем, подвергающихся воздействию давления воды. Но все эти меры, как вскоре обнаружилось, не гарантировали должной безопасности для подводных лодок.
Прошло всего пять лет с момента гибели «Трешера».
21 мая 1968 г. в 8 ч вечера с борта подводной лодки «Скорпион», находившейся в 250 милях к югу от Азорских островов, поступила обычная радиограмма: «Местонахождение 35°07 северной широты, 41°42 западной долготы, скорость 18 уз, курс 290.»
«Скорпион» должен был вернуться в порт Норфолк, штат Виргиния, 27 мая. Лодке предстояло пройти примерно 2,5 тыс. миль в открытом океане, почти все время в районах с большими глубинами и весьма неточно обозначенным на картах подводным хребтом: но в целом рейс, как и отправленная с борта лодки радиограмма, с полным основанием могли считаться совершенно обычным делом.
Больше никаких сообщений с лодки не поступало.
«Скорпион», как и «Трешер», был атомной подводной лодкой водоизмещением 3075 т, длиной 76,8 м; на его борту находился экипаж в составе 91 человека. Поскольку в соответствии с правилами, установленными для атомных подводных лодок, совершающих переходы в погруженном положении на большой глубине, «Скорпион» должен был соблюдать радиомолчание, командование американских ВМС в течение последующих пяти дней не проявляло особого беспокойства, не получая от лодки никаких радиограмм. Наступило 27 мая, и когда к расчетному времени подводная лодка не прибыла на базу, стало ясно – с ней что-то произошло. В 7 ч вечера было объявлено, что лодка «запаздывает», однако к этому времени 55 судов и 35 самолетов уже вели поиск «Скорпиона». Они прочесывали полосы шириной в 50 миль по обе стороны от ее предполагаемого курса, ловили радиосигналы и отраженные сигналы гидролокаторов, следили, не обнаружатся ли на воде обломки и масляные пятна, и надеялись, что лодка затонула на участке с глубиной, меньше расчетной, поскольку запасы продовольствия и воды, а также наличие очищающего воздух оборудования обеспечивали ее экипажу возможность в течение добрых 70 дней ожидать спасения.
Шло время, а «Скорпион» не возвращался в родной порт и не подавал о себе вестей. Сомнений больше не оставалось – лодка затонула. Сначала тщательному обследованию подвергся относительно неглубокий район атлантического шельфа. Если лодка затонула там неповрежденной, а члены ее экипажа еще живы, то можно было попытаться спасти их (что исключалось на более значительных глубинах). Вторым районом поиска явились вершины подводных гор, тянувшихся на большом протяжении. Предполагалось, что какая-либо из них расположена ближе к поверхности чем это указано на картах, и на ней может лежать «Скорпион». Эта полоса была также обследована с воздуха на случай, если лодка находится на поверхности, а ее электрические системы вышли из строя в результате какого-то происшествия, может быть, даже столкновения с китом.
В апреле 1963 г. весь мир облетела весть о гибели новейшей американской атомной подводной лодки «Трешер». Причиной катастрофы, как было установлено в ходе длительного расследования, явились конструктивные недостатки лодки, а также заводские дефекты при изготовлении некоторых ее частей. Впрочем, таково было заключение комиссии, а истинные причины гибели «Трешера» так и остались до конца не выясненными, поскольку лодка затонула на огромной глубине и в процессе своего беспорядочного погружения была, очевидно, разорвана на части гигантским давлением воды. На поверхность удалось поднять лишь несколько отдельных деталей, да сделать ряд снимков обнаруженных обломков.
Трагедия с «Трешером» имела, однако, и своего рода положительные последствия. В конструкцию атомных подводных лодок были внесены соответствующие изменения, тщательной проверке стали подвергаться трубы балластных систем, явившиеся, как выяснилось, одним из слабых мест многообразных и сложных систем подводных лодок. Было резко сокращено количество систем, подвергающихся воздействию давления воды. Но все эти меры, как вскоре обнаружилось, не гарантировали должной безопасности для подводных лодок.
Прошло всего пять лет с момента гибели «Трешера».
21 мая 1968 г. в 8 ч вечера с борта подводной лодки «Скорпион», находившейся в 250 милях к югу от Азорских островов, поступила обычная радиограмма: «Местонахождение 35°07 северной широты, 41°42 западной долготы, скорость 18 уз, курс 290.»
«Скорпион» должен был вернуться в порт Норфолк, штат Виргиния, 27 мая. Лодке предстояло пройти примерно 2,5 тыс. миль в открытом океане, почти все время в районах с большими глубинами и весьма неточно обозначенным на картах подводным хребтом: но в целом рейс, как и отправленная с борта лодки радиограмма, с полным основанием могли считаться совершенно обычным делом.
Больше никаких сообщений с лодки не поступало.
«Скорпион», как и «Трешер», был атомной подводной лодкой водоизмещением 3075 т, длиной 76,8 м; на его борту находился экипаж в составе 91 человека. Поскольку в соответствии с правилами, установленными для атомных подводных лодок, совершающих переходы в погруженном положении на большой глубине, «Скорпион» должен был соблюдать радиомолчание, командование американских ВМС в течение последующих пяти дней не проявляло особого беспокойства, не получая от лодки никаких радиограмм. Наступило 27 мая, и когда к расчетному времени подводная лодка не прибыла на базу, стало ясно – с ней что-то произошло. В 7 ч вечера было объявлено, что лодка «запаздывает», однако к этому времени 55 судов и 35 самолетов уже вели поиск «Скорпиона». Они прочесывали полосы шириной в 50 миль по обе стороны от ее предполагаемого курса, ловили радиосигналы и отраженные сигналы гидролокаторов, следили, не обнаружатся ли на воде обломки и масляные пятна, и надеялись, что лодка затонула на участке с глубиной, меньше расчетной, поскольку запасы продовольствия и воды, а также наличие очищающего воздух оборудования обеспечивали ее экипажу возможность в течение добрых 70 дней ожидать спасения.
Шло время, а «Скорпион» не возвращался в родной порт и не подавал о себе вестей. Сомнений больше не оставалось – лодка затонула. Сначала тщательному обследованию подвергся относительно неглубокий район атлантического шельфа. Если лодка затонула там неповрежденной, а члены ее экипажа еще живы, то можно было попытаться спасти их (что исключалось на более значительных глубинах). Вторым районом поиска явились вершины подводных гор, тянувшихся на большом протяжении. Предполагалось, что какая-либо из них расположена ближе к поверхности чем это указано на картах, и на ней может лежать «Скорпион». Эта полоса была также обследована с воздуха на случай, если лодка находится на поверхности, а ее электрические системы вышли из строя в результате какого-то происшествия, может быть, даже столкновения с китом.