Готко Олег. Тотем ночи

Готко Олег
Тотем ночи

   Олег Готко
   ТОТЕМ НОЧИ
   "У Ночи голова волка, крылья
   совы и душа охотника. Отруби волку
   голову, отрежь сове крылья, вырви
   сер- дце охотнику и они придут к тебе
   после заката Солнца."
   Старая индейская легенда.
   НОЧЬ ПЕРВАЯ: ЖИЗНЬ СРЕДИ ЛЮДЕЙ.
   23:59
   - Полночь, - буркнул в ответ старший сержант Булка и опустил рукав казенного полушубка, поверх которого был натянут желтый светоотражающий слюнявчик. - Холодно, черт побери!
   Часы спешили на одну минуту. Этого мистического отрезка времени сержанту обычно хватало, чтобы никуда не опаздывать или наоборот, орать подчиненному, что он его ждет уже целых шестьдесят секунд.
   - И Васька, черт бы его побрал, где-то запропастился, - вздохнул Роман Шевчук. Ему совсем недавно стукнуло двадцать три года и был он младше напарника на два года и одну нашивку.
   - Не к добру все это, - на правах старшего каркнул Булка и они разошлись в разные стороны.
   Ситуация в самом деле была никудышная. Уже минут сорок прошло с тех пор, как они послали водителя дежурной машины на вокзал за сигаретами и торчали на ноябрьском ветру. Булке отчаянно хотелось курить и бить полосатым жезлом по голове бродячих собак, потявкивающих из темноты. Других удовольствий ночное дежурство не предполагало.
   Неожиданно послышался протяжный вой и в скудном пятне света умирающего на пустынном перекрестке фонаря появилась фигура мужчины. Мелькнула и исчезла. Вслед за ним протрусила стайка собак - Что это было? - свистящим шепотом спросил Шевчук, мигом оказавшись рядом с Булкой.
   - Граф - местный придурок, - бывалый постовой похлопал его по погону. Собаки за ним, как привязанные.
   - А воет чего? Да такого, как он, давно уже пора сдать куда следует!
   - А собаки?
   - А-а, ну да... Не люблю собак, - они снова разошлись в разные стороны.
   Дул ветер. В темноте корячились голые деревья. Одно за другим гасли окна в пятиэтажных домах по обе стороны улицы. На отдаленном девятиэтажном здании помигивал красный маячок. Время от времени рация шипела и отрыгивалась.
   - Не дай бог и это не он, - подал голос Шевчук, переходя дорогу.
   Булка повернул голову и заметил огни фар. Медленно, очень медленно они приближались.
   - Кретин, ползет, как черепаха!
   - Издевается, - подтвердил Шевчук, - скотина!
   Он поднял жезл и лениво помахал им.
   То, что произошло после этого, ожидалось меньше всего. Вместо того, чтобы остановиться, машина увеличила скорость и пулей пролетела мимо.
   - Что это с придурком?! - глупо хлопая глазами, пробормотал Роман.
   - Сам ты придурок! Это не придурок! То есть, не наш придурок!
   - А чей? - запутался в трех придурках напарник.
   - Это придурочный придурок!!! - завопил сообразительный Булка, - У тебя рация работает?!
   - Ну да. А что?
   - Объявляй перехват! - скомандовал Булка. - Ты номера, случайно, не заметил?
   - Случайно нет...
   - Черт с ним! Все равно объявляй! Я же говорил, что все это не к добру!!!
   Шевчук послушно завопил в рацию о цвете машины и предполагаемом направлении движения. Наряд засуетился, как мухи над навозом - нужно было клевать.
   Васька по-прежнему шлялся черт знает где.
   00:03
   - И не спится волкам! - возмущенно заметил Сергей - пассажир и большой друг водителя. К тридцати годам из него получился любитель выпить и не ходить домой пешком.
   - Все из-за тебя, Бирюк! - не согласился на компромисс Вовка Довбня. Сколько раз я клялся выпившим за руль не садиться!..
   Оба подрабатывали, чиня битые машины. Занимались они этим скорее по необходимости жить, чем по велению души. Сегодня благодарный клиент, поклявшись расплатиться в ближайшем будущем, выставил им слишком щедрый магарыч. Это было одной из причин, почему Довбня поддался на уговоры друга. Если бы не настойчивые просьбы подкинуть домой, то машина мирно стояла бы в гараже, вместо того, чтобы петлять по переулкам и греметь на многочисленных колдобинах. Время от времени водителю приходило в голову, что дружба у него с Бирюком несколько однобока и нужна больше тому, чем ему самому. К чести Вовки нужно заметить, что такие мысли никогда не приходили ему в трезвом состоянии.
   Этим он, в основном, и отличался от своего друга.
   - Да кто же знал!
   - Кто, кто... Твоя мама, - передразнил Вовка. - Теперь они объявят перехват и будешь мне деньги на штраф сам собирать. Пальцем не шевельну!
   - Да ладно тебе, так сразу и штраф! Ты же не первый год за рулем.
   - Еще бы! Мастерству вождения меня учил сам Вождь! Для меня это мастерство - как на ладони!
   - И это чувствуется! Ты едешь, как хиромант по линии судьбы! Успокойся!
   - Так ведь погоня!
   - Я понимаю, что дорога - это линия судьбы, но не верю, что судьбы у нас - две сиамские сестры!
   - А зря!
   - Сейчас поставим ее где-нибудь в укромное местечко и пойдем по домам. А маму не тронь. У нее плохое зрение.
   - Лучше бы они ослепли, - жесткий был человек и стоматолог по образованию Владимир Довбня.
   - Кто же спорит, Володя, - тут Бирюк прикусил язык на выбоине. Профессии у него не было, но это совсем не мешало ему тоже не любить людей. Правда, если приятель это делал несколько выборочно и с жаром, то он Человечество ненавидел скопом, но как-то вяло. - Ты бы не гнал, а то она меня точно больше не увидит. И тебя, кстати, тоже.
   - А номера? - переживал о своем владелец машины. - Заберем с собой?!
   - Не закатывай истерику! Нутром чую, что все обойдется.
   - А что ты еще чуешь? Как будешь доказывать волкам, что ты не верблюд за регистрационным номером 052 - 67?
   - Боюсь, что это таки твоя проблема, - согласился Сергей и вдруг толкнул локтем. - Стой!
   Тот остановил машину.
   - Что?
   - Кажется, я нашел подходящее место, чтобы поставить машину до утра. А оно, как тебе известно, вечера мудренее.
   - Ну да? И где это место?
   - Да вот, смотри.
   И Вовка посмотрел. И увидел простую, освещенную тусклой дежурной лампой вывеску: "Морг".
   - Ты спятил!
   - Ничего подобного. Сам подумай! Поставим машину здесь и какой идиот станет искать ее в морге?
   - Значит, ты про ГАИ совсем ничего не знаешь... - протянул Вовка.
   - Если ты знаешь место получше, то я настаивать не стану. Например, штрафплощадка, а?
   - В этом-то и все собачье дело... Ладно, черт с тобой!
   Шестая модель "жигулей" цвета мокрого асфальта медленно въехала в широко открытые для всех ворота морга и растворилась в густой темноте. Довбня выключил мотор и мертвая тишина была почти единственным бессменным часовым, дежурившем на этом участке.
   00:13
   Лена Кирш возвращалась домой. В руках у нее был руль джипа "Cherokee" и она вполуха слушала треп случайного попутчика, подобранного километрах пятидесяти от родного города. Тому было на вид лет под сорок и ничего умного он ей - разведенной женщине двадцати восьми лет от роду, сказать не мог.
   Ехала Кирш от своей бабки, которой, подобно Красной Шапочке, отвозила пусть и не пирожки, но лекарства для поддержания жизненного тонуса. Бабке было уже лет под восемьдесят, но бойкостью языка она не уступала самодовольному тупице, сидящему рядом.
   Продолжая аналогию, Лена ухмыльнулась при мысли о том, что уж он-то как раз меньше всего смахивает на волка, который мог бы ей повстречаться.
   Они уже были неподалеку от города, когда случилось неожиданное и страшное.
   Нога до упора нажала педаль тормоза и джип с визгом занесло.
   - Похоже, у тебя в жизни появилась цель, перед которой бессилен аспирин, - первым подал голос случайный попутчик. Из разговоров, которыми он развлекал ее в дороге, нетрудно было понять, что тот считает любую цель, поставленной перед собой человеком, головной болью. - А ведь почти приехали...
   - Ч-что т-ты м-мелешь? - проблеяла девушка, всего каких-то несколько секунд назад уверенная в себе и не боящаяся ни черта, ни бога. Ее длинные красивые пальцы побелели, намертво примерзнув к рулю. Маленький бриллиантик, такой же холодный, тускло блестел в золотой оправе.
   - Неужели тебе, татарке, не все равно? Ваша индифферентность вошла в народный фольклор о водке, а ты расклеилась, как девочка.
   Лена в самом деле была похожа на татарку, но чуть продолговатые, большие черные глаза и жесткие прямые волосы достались ей совсем по другим причинам.
   Одним из ее пращуров был индеец-чероки. В свое время он оказался одним из трех посланников, направленных индейцами к Наполеону. По только им известным причинам краснокожие посчитали его за более белого отца, нежели тот, который сидел в Белом доме. Бонапарт, как известно, на предложение покорить Северную Америку не соблазнился. Чероки пришлось совершить с ним поход до Москвы. Возвращаться из России они не захотели, закончив дни свои в Беловежской пуще, где охотились на зубров, путая их с бизонами. Следствием такого чудесного совпадения и была Лена Кирш. От пращура девушка еще унаследовала безотчетную любовь к джипам имени родного племени и большим ножам. В минуты злости е? одолевало подсознательное желание снимать скальпы. Она ограничивалась тем, что просто держала нож в руках и жажда убийства проходила. Поэтому, один из ножей постоянно находился в машине.
   - Это мой первый, - выдавила из себя девушка.
   Попутчик молчал. Кричали изредка ночные птицы в кустах на обочине.
   Впереди, там, где плавно обрывался нос джипа, под помятым бампером лежал сбитый человек.
   Все случилось слишком быстро. Когда автомобиль вписался в поворот на скорости около сотни, она только и успела заметить бледное пятно тела. Реакция еще больше замедлилась от того, что ей показалось, будто оно голое и стоит на четвереньках.
   - Ты не виновата. Все произошло слишком быстро. А может это, вообще, был какойто теленок?
   - Что-о ты мелешь?! - самой себе незнакомым высоким тонким голосом перепуганной девчонки повторила она. - Что...
   Чужая рука лениво отвесила ей несколько пощечин. Черные волосы упали на лицо.
   - Успокойся, - властно сказал попутчик, - Такое может случиться с каждым, - добавил он и было непонятно, имеется ли в виду она или то, что лежит на асфальте.
   Сухие глаза Лены с ненавистью глянули на него. Индейская кровь не прощает пощечин. К сожалению, белые это уже успели забыть.
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Гораздо лучше, чем теленок, - процедила Лена сквозь зубы.
   - Молодец, так уже лучше. Вести машину сможешь?
   "Как ты себя чувствуешь?" - именно такие идиотские вопросы и должны задавать случайные попутчики. Вот подцепила придурка на свою голову! И этот голый извращенец!
   Что можно делать голым на ночной дороге?! Что, черт побери?! Проклятые попутчики! Хотя, стоп! Он тебе уже не случайный "грач"! Если жизнь начинает от кого-то зависеть, то это уже немножко не твоя жизнь. Ни фига себе немножко!!! Чужая кровь связала тебя с ним, повязала на веки вечные... Так, кажется, говорят шантажисты-любители? А тебя шантажировать сам бог велел. Кольца, машина..."
   Пустота внутри сменилась паникой - предвестницей страха. Страха не перед возможным наказанием за убийство, а в том, что "теленок" мертв, она не сомневалась, но перед тем ужасом, который будет таить в себе каждый телефонный звонок, перед тем мгновением, когда голос в телефонной трубке наконец-то спросит: "Как ты себя чувствуешь?"
   Настоящему, добротному страху нужно время, чтобы пропитать собой немощное тело, пустить корни. И когда его метастазы проникнут всюду, он создаст новое мироздание, в основе которого будет образ перекошенного в свете фар лица, стоящего на четвереньках обнаженного тела и тикающие в паутине часы.
   - Ты меня слышишь? Машину вести можешь?
   Под автомобилем противно заскреблось в агонии сбитое тело. Кирш с трудом взяла себя в руки, но мышцы живота продолжали дрожать сами по себе.
   - Если хочешь, я поведу вместо тебя...
   Лена кивнула и закурила предложенную сигарету. Звуки постепенно прекратились.
   Докурив, она открыла дверцу. Он сделал то же самое. Е? рука скользнула под сидение. Вилять хвостом, который, к тому же, отсутствовал, было не место и не время.
   Не сговариваясь, они обошли машину сзади, а когда поравнялись, девушка быстрым движением всадила нож в шею попутчика. Она не верила в случайности, особенно в ночное время.
   - Дура-а... - запузырился кровью тот. - Ведь ты же еще никого не...
   - Теперь ты никогда не позвонишь мне, - пробормотала Лена, брезгливо кривясь. На дне сознания промелькнула циничная мысль, что нож лучше аспирина.
   Когда он затих, девушка вытащила нож и села в машину. Сдав немного назад Лена поморщилась, когда заднее колесо проехалось по попутчику, переключила скорость и оцепенела. На том месте, где должен был лежать сбитый ею человек, никого не было.
   Сжав зубы и нож в руке, она вышла из автомобиля. В свете фар на асфальте расплывались черные пятна крови. Расплывались и жирной цепочкой уходили в кювет.
   "Ты еще ведь никого..."- сказал он, надо думать, не убила, но откуда было ему знать?
   И вот поди ж ты! Возможно, он сбивал пешеходов чаще и опыта у него было больше?
   Лена мрачно хмыкнула и опасливо заглянула под джип. Мертвый пассажир был на месте. Это утешало, но только в том смысле, что она не сошла с ума и происходящее - отнюдь не галлюцинация. Смятый металл тоже не очень сильно располагал к шуткам.
   Кирш облизала пересохшие губы. Как бы там ни было, но ей нужно отсюда уезжать - выжил кто-то или нет, но один покойник уж точно на ее совести...
   Над горизонтом разливалось бледное гало - сияние вокруг восходящей Луны.
   Далекие огоньки стоп-сигналов мелькнули на повороте в город.
   00:14
   В дежурном помещении морга царила тишина и специфический запах. Одна из ламп дневного света периодически помигивала, но Валентина Терешкова давно привыкла как к этому, так и к своей работе. Ей было без малого пятьдесят лет и неисправность не мешала пить водку. Давным-давно она пришла к выводу, что без этого не обойтись.
   Да и как быть иначе? В то время, когда Валя заканчивала медучилище, е? однофамилица полетела в космос, вызвав зависть и восхищение. С годами это прошло и теперь, после первого стакана, когда наступало переходное состояние, Терешкова нередко сравнивала себя с космонавткой, презрительно кривя губы:
   - Космос! Что такое твой космос?! Холод, пустота и космонавты. Ты повертелась там, вернулась и тебя забыли. А я каждый день... Вот он - мой собственный космос. Так же холодно, пусто и вокруг космонавты...
   Она пребывала на орбите, когда за окном послышался шум подъехавшей машины.
   00:19
   Операция "Перехват" была в разгаре. Дорожной милиции заштатного полесского городка нечасто удавалось поиграть в эту игру. Патрульная машина мчалась по объездной, сверкая мигалками и вопя сиреной. Дорога была пуста и темна, хоть глаз выколи. Вой генератора заглушал всхлипы рации, а капитан Захар азартно всматривался в пятна фар сквозь стекло. Оно запотевало от перегара и приходилось регулярно протирать его рукавом бушлата.
   - Стой! - неожиданно завопил он и рука клещами вцепилась в плечо водителя, который протиранием стекла себя не утруждал и с пьяной индифферентностью считал, что едет в тумане.
   Тот в панике затормозил и на него обрушился поток ругательств. Матерились и капитан, и майор, разодравший щеку о ручку коробки передач "уазика". От резкого торможения открылся "бардачок" и оттуда посыпалась всякая дребедень. Водитель вытаращил белые глаза на тело, лежащее поперек дороги.
   - Как же это я его, а? - бормотали его губы. - Когда же я его успел-то, а?
   - Да не ты это его, придурок! - капитан открыл дверцу.
   - А кто?
   - Те, кого мы ищем! - высказал Захар сомнительное предположение и выбрался из машины. Майор последовал за ним. У водителя отлегло от сердца и глазам вернулся их нормальный фиолетовый цвет разведенных чернил.
   Тело лежало, разбросав конечности и залив кровью себя и асфальт. На вдавленной грудной клетке можно было различить следы протектора.
   - Звери, - прохрипел майор и побежал к обочине. Согнувшись, он доложил кювету о том, что жена сегодня готовила на ужин.
   Вытащив стандартные бланки, капитан принялся заносить в них данные при свете фар. Порывшись в карманах трупа и не обнаружив там никаких документов, он разочарованно вздохнул, но тут же встрепенулся. Откинувшись в процессе ворочания тела, голова явила его взору глубокий порез шеи. Дело запахло не только дорожно-транспортным происшествием.
   - Эй, ты! Как тебя?
   - Сержант Загоруйко, - отозвался водитель.
   - Вызывай "Скорую"!
   - Так ведь, когда мотор работает, по рации ни хрена не слышно.
   - Ну заглуши его, обормот!
   - Заглушить-то я его заглушу, но потом не заведу. Аккумулятор ни к черту...
   - Так на кой черт такая рация?!
   - Положено, - к сержанту полностью возвратилась профессиональная самоуверенность.
   - В чем дело? - из кустов нарисовался зеленоватый майор. Только сочащаяся кровью царапина отличала его от выходца с того света.
   - Да вот, - капитан носком сапога еще больше откинул назад голову, чтобы тот смог получше рассмотреть рану.
   Майор икнул и снова скрылся с глаз.
   - Ч-черт!- задумался капитан Захар, с одной стороны понимая, что трогать ничего нельзя, но с другой не желая мерзнуть в ожидании опергруппы. - Не оставлять же его здесь!
   - Я так думаю, - подал голос сержант, которому уже осточертела и погоня, и добросовестный капитан, - что в "уазике" и жмурику места хватит.
   - Да-а, - протянул Захар, - А ты, оказывается не такой, гм, каким кажешься.
   На периферии опять замаячил майор, с ужасом прислушиваясь к разговору.
   - Завезем его, - продолжал водитель, зевнув, - а утро, как говорится...
   - А ведь дело говорит, слышишь, майор?
   - Какое дело? - попытался было снова вникнуть в ситуацию тот, еще больше напоминая весенний куст сирени.
   - Криминальное. Помоги затащить тело в машину.
   - Ни за что, - со всей оставшейся твердостью заявил лжевампир со слабым желудком.
   - Или я, или оно. Кстати, там в кустах еще кто-то лежит.
   - Что же ты молчал до сих пор?! - капитан направился к кустам.
   На земле был разбросан полный набор женской одежды, начиная от пальто и заканчивая нижним бельем.
   - А где она?
   - Кто? - толку от майора было добиться не так-то просто.
   - Женщина!
   - Какая женщина?
   - Ты же сказал, что здесь кто-то лежит, а это всего лишь пальто.
   - Ну и слава богу. Разве тебе мало одного покойника?
   Капитан горестно покачал головой и обшарил кусты. Той, которой принадлежала одежда, нигде не было. Складывалось впечатление, что раздевшись, она живой вознеслась на небо. Он немножко верил в Бога, поэтому сплюнул три раза и принялся собирать шмотки.
   - Мы возьмем их с собой.
   Майор пожал плечами. Против этого он не возражал. Они вернулись к машине.
   Пересилив себя, майор тайком поднес к телу миниатюрный дозиметр. Тот мгновенно загорелся красным.
   - Так я и знал, - прошептал он и в дальнейших действиях участия не принял.
   Глаза сержанта нехорошо блеснули. Заталкивая труп внутрь автомобиля, он поклялся себе починить рацию как можно быстрее.
   - Ну, поехали, - капитан забрался в машину.
   Майор смотрел на него, как на предателя, и молчал.
   - Садись, попутки ты здесь не дождешься.
   - А вы мне не тыкай! - вдруг взвизгнул тот, - Не тыкай! Мы с вами коров не пасли!
   - Да ну тебя к черту! - капитан едва не перекрестился от неожиданности.
   Его родители были верующими людьми и только во время отбывания воинской повинности ему удалось избавиться от вредной привычки осенять себя крестным знамением. Кажется, сегодня Всевышний явил ему еще одно доказательство своего наличия на этом свете. - Едете или нет?
   - А он сильно... - майор замялся, - пахнет?
   - Да что вы, пан майор! - зевнул в очередной раз сержант. - Свеженький, как молочный поросенок!
   Старшего по званию от красочного сравнения передернуло, но вариантов ему не оставили. Выход был через вход. Стараясь не смотреть под ноги и не думать о том, что лежит в заднем отсеке, он занял место в машине и приглушенно икнул. Капитан тихо чертыхнулся, сержант скрежетнул коробкой передач и они поехали.
   В луже крови одиноко отражалась Луна. На дорогу, прихрамывая, вышел тощий волк и начал жадно ее лизать.
   00:31
   В машине было тихо, как в гробу. В лобовом стекле отражались огоньки сигарет, словно из темноты за ними следили два волчьих глаза.
   - Ну, я тебе говорил, что все обойдется, - Сергей затушил сигарету в пепельнице.
   - Все равно - это в последний раз!
   - Ты же всегда говорил, что любишь острые ощущения. Адреналин там, шампанское и все прочее. Местечко, кстати, как раз к этому располагает.
   - К чему?
   - Как к чему? К распитию шампанского, конечно. А так как его нет, то мы можем мрачно хохотать или плакать от радости. Тебе решать - что лучше! Однако, должен предупредить, что над этой проблемой бились веками лучшие умы человечества...
   - Ладно, хватит, Бирюк, чушь молоть! Сегодня был тяжелый день и я думаю, что пора по домам.
   - Пешком?!
   Вовка пожал плечами.
   - Ты серьезно собираешься оставить машину здесь?
   - Лучше здесь, чем на штрафплощадке. Выходи, я закрою дверь.
   - Ты - настоящий друг! - произнес Сергей, стараясь по мере возможностей вложить в эти слова противоположный смысл.
   Он взялся за ручку и тут все вокруг залил яркий свет.
   - Что это?!
   Рука друга пригнула его голову. Свет погас и по двору морга запрыгали синие блики милицейской мигалки.
   - Обойдется, говоришь! - зло прошипел на ухо Вовка и зазвенел ключами, снова вставляя их в замок зажигания.
   - Отпусти голову, идиот! - Бирюк выпрямился и огляделся. - Ты что делать собираешься? Впереди забор, позади - менты. Мы в аншлаге, - как говаривал один мой знакомый артист кукольного театра.
   - Плевать я хотел на твоего театрала!
   - Ты, главное, не спеши. Если бы они приехали за нами, то уже давно окружили бы и звенели наручниками. Может, у них здесь свои дела.
   - Ага, выпить шампанского им негде, - фыркнул Вовка и посмотрел в зеркальце заднего вида. - Вот один к нам уже за стаканом идет. Готовь деньги, Серега, готовь!
   - О, ч-черт! А у тебя с собой нет?
   - У меня их и дома нет! Зима скоро, а резину менять не за что.
   Блюститель порядка неумолимо приближался к машине.
   - Огонька не найдется? - спросил милиционер с погонами майора.
   - Прикуриватель. - неуверенно ответил Сергей, начиная понимать, что они таки влипли. Никакого разумного объяснения их присутствию здесь не было.
   - Что это вы так поздно да в таком заповедном месте? - не замедлил с вопросом майор.
   - За телом бабушки приехали, пан майор, - выдавил он из себя первое, что пришло на ум.
   Вовка, протянувший раскаленный прикуриватель, не поверил ушам. Кроме того, ему показалось, что лицо без спичек ему смутно знакомо.
   "Паранойя, - подумал он. - Типичная паранойя. Меня окружают..."
   - Машина в дороге поломалась, - продолжал тем временем фантазировать приятель, - еле добрались. А завтра похороны. Все родственники уже в сборе.
   - Да-а, пришла беда - отворяй ворота, - довольно лояльно отнесся к его бреду майор и отошел к своим.
   - Слушай, дай сколько-нибудь, - лихорадочно забормотал Сергей на ухо Вовке. - Дай пару копеек и я тебе гарантирую, что дело будет в шляпе. Или ты мог объяснить здесь наше присутствие как-то иначе?
   Довбня нахмурился. Им обоим было по тридцать, но Сергей на язык был гораздо бойчее. В его словах вроде присутствовала логика, а сам Вовка милиционерам предпочитал зубы не заговаривать, а дергать. Он полез в карман и достал десять долларов.
   - Это все, что есть. Держи, Бирюк, и делай что хочешь, но если...
   Сергей выпрыгнул из автомобиля. Через три секунды он уже барабанил в дверь морга. За спиной, у патрульной машины слышалась возня и приглушенные голоса.
   К тому времени, когда дверь, наконец, открылась, его уже два раза прошиб пот, несмотря на легкую одежду не по сезону. Не рассчитывал сегодня Бирюк на длительную прогулку, вот и все.
   - Чего надо? Дня вам не хватает, уже и ночью повадились космонавтов таскать! - с порога щурилась на него грузная мужеподобная женщина. - Давай заноси, мы здесь всегда всем рады!
   Милицейская мигалка явно сбила ее с толку и она приняла Сергея за санитара. Это было неплохо для начала. Он поморщился от перегара и обратился к ней, глотая слова:
   - Слышь, мать, выручай, мать. Бабку надо - бабки есть.
   - Какие бабки? Не привозили ко мне никаких бабок! Чего ты хочешь?!
   - Да любого давай, - Сергей захрустел купюрой. - Или деньги не нужны?
   - За что деньги?!
   - Тише ты! За покойника.
   - Какого покойника? - уже поспокойнее поинтересовалась Терешкова.
   - Покойного, мать, - Сереге страстно хотелось оказаться в другом месте и другом времени. - Спокойного такого, холодного и неподвижного.
   - Так они все такие.
   - Мне не все нужны, а какой-нибудь один.
   - А зачем он тебе? - начала понимать, наконец, чего от нее хотят дежурная.
   Будь она трезвее, то ни за что не догадалась бы.
   - Бабка у меня померла пять лет назад, понимаешь, похоронить кого-нибудь хочу, - понес уже совершеннейшую ахинею Бирюк, всей кожей спины чувствуя, как приближаются милиционеры. - Неужели нет у тебя какого-нибудь ничейного неопознанного трупа?
   - Тьфу, так бы сразу и сказал! Так ты за этим? - Терешкова пропустила его внутрь. - А то бормочешь и не разобрать тебя. Давай документы, плати за хранение и наше вам с кисточкой.
   - Да нет у меня никаких документов.
   - Нет документов - нет трупа.
   Сергей, слышавший в свое время это выражение несколько в другой редакции, даже зажмурился.
   - Ты не подмигивай. Приперся посреди ночи и покойника ему подавай!
   - Да тише ты, мать. Войди в мое положение. Вот тебе десять баксов и я с глаз долой, но с трупом вон.