Страница:
На "Пилоте" снова суматоха. Еще недавно зашумела кампания по реорганизации великий и ужасный начальник поменял местами всех ведущих, обновил репертуар, выкинув к чертовой матери дешевую российскую попсу и поставив вместо нее лучшие хиты семидесятых и восьмидесятых - а тут новая напасть свалилась. "Пилот" теперь участвовал в избирательной кампании. -Кошмар какой-то, - ворчала информационщица Машка, усаживаясь перед микрофоном. - Я должна эту муть читать. -Какую муть? - спросила Аня Гончарова. Они сидели в эфирной студии, готовились к выпуску новостей. -Про этого фармацевта. Ты послушай: "Льготное обеспечение лекарствами в областном центре будет контролировать компьютерная система. Право на льготы имеют 280 тысяч человек. С введением единого городского реестра льготников удается... ля-ля-ля... Инициатором внедрения компьютерной системы стала известная компания "Лес-фарм", которая готова взять на себя все расходы". Ну, не лизоблюдство ли? Маша не заметила, как в дверях появился начальник, а Гончарова не успела подать ей знак. -Как ты это назвала? - спросил Глеб. Блинову словно ткнули вилкой в зад. Она подскочила на стуле, уронив листочек с новостями, и принялась усиленно краснеть. -Глеб Николаевич, но ведь это же безобразие! - верещала она. - Это же скрытая реклама. Мы ведь никогда этим не занимались! -Не занимались, а теперь будем, - отрезал Глеб. - А если кто-то скажет, что "Пилот" ангажировали, можешь смело передать от меня "акуна матата". -А что это такое? - спросила Гончарова. -Это вроде как "заткни фонтан". Короче, девки, будьте умницами. В производственной студии, так называемой "продакшн", кипела другая работа. Паша монтировал ролик, от которого его уже тошнило. Когда в кабинет вошел Глеб, парень в сердцах выпалил: -Глеб Николаевич, ну это же не материал! -Что такое? -Им нужна подложка из "Эммануэль". -На какой текст? -На простатит. -Ну-ка, дай. Паша протянул ему бумажку. -"Мужчинам нельзя простаивать без дела", - начал было читать Глеб, но уже на следующем предложении бросил бумажку в мусорную корзину. - Прервись пока, мы подумаем над другим текстом, а подложку сменим. Паша с нескрываемым удовольствием вылез из-за стола и побежал в коридор курить. У Глеба снова голова шла кругом. Он разглядывал результаты последних социологических исследований, согласно которым "Пилот" хорошо оторвался от середнячков, и плевался, слушая в этот момент в эфире ролики компании Лесневского. Однозначно, в радиотусовке поползут сплетни, что гордый и непотопляемый Шестопалов позволил-таки себя купить, соблазнившись жирными избирательными долларами. Полная обструкция! Кирилл крутился под ногами и успокаивал: "Спокойно, мамаша, разберемся", - но конкретных действий не предпринимал. Глеб вызвал к себе всех рекламных агентов. Он решил, что в связи с изменившейся обстановкой неплохо было бы поставить новые задачи. Во время беседы он заметил, что в глазах рекламщиков действительно появился какой-то блеск. Они почувствовали, что "масть пошла".
11
-Это вечернее шоу "Время Луны", программа для тех, кому и скучно, и грустно, и некому лапу подать. В студии - Вадим Колесников. У нас есть телефонный звонок. Алло, говорите, вы в прямом эфире! -Здравствуйте. Это Ирина. -Очень приятно, Ирина. Поделитесь впечатлениями от сегодняшней погоды. -Отвратительно. -Согласен. Не будь календаря, я бы решил, что сегодня уже поздняя осень. -Угу. -Что так грустно, Ирина? -Плохо мне. -Серьезная причина? -Есть. Сегодня я похоронила отца. -... ... ... -Я с ним не простилась... Не успела... Вы понимаете? Ой, извините... -Ничего, Ирина. Ваши слезы понятны, и я не думаю, что кто-нибудь сможет вас упрекнуть. Вы ссорились с отцом? -Нет... Мы разругались и разошлись... после того, как он нас с мамой оставил и ушел в другую семью. -Вы его возненавидели? -Я... я не знаю. Сейчас уже сложно сказать, но после того, как он ушел, мы практически не виделись. Мама слегла в больницу с нервным срывом, а я не знала, что нужно делать. Да, вы знаете, я отца, пожалуй, ненавидела тогда. -А сейчас? -Сейчас... Сейчас мне плохо оттого, что мы не встретились, не поговорили, не попрощались. Я была ему очень нужна. -А сколько лет назад он... ну, он ушел к другой женщине? -Много. Десять. -И с тех пор вы никак не могли наладить отношения? -Да. Мы несколько раз виделись, о чем-то разговаривали, обменивались какими-то пустыми фразами, и все. Больше ничего. А потом он заболел. Знаете, ведь я могла бы помочь, могла бы что-то изменить или хотя бы просто побыть рядом. Но я была... я слишком гордая была, чтобы простить... Я себе сейчас кажусь подростком, у которого все либо черное, либо белое. Самой противно!.. Я знаю, что он искал встреч, следил за мной, как я учусь, как взрослею. Писал мне письма, которые я только недавно прочла. -Почему не прочли раньше? -Мама не очень-то поощряла это. Все время говорила: вот твой папашка, "то-сё", новая подружка уже не устраивает, ему домой хочется, вот он через тебя ко мне подбирается. Глупости... А письма я нашла всего несколько дней назад, когда нашла ключ от потайного ящика. Оказывается, папа очень сильно страдал. Писал, что платит за ошибку слишком большую цену... Мне бы прочитать это на неделю раньше, и тогда бы я успела к нему до того... до того, как он умер. Я глупая, я пустая гордая идиотка! -Ирина, сейчас ничего не изменить. Вам нужно что-то решить для себя и жить дальше. Скажите, что вы любите его. -Я... -Да, скажите вслух, что вы любите его. -Я... Ммм... Папа, я люблю тебя! Прости, если можешь... -... ... ... -... мне так тебя не хватает... Я буду помнить тебя... -Он вас услышал. Наши близкие и родные, которые не с нами, слышат нас. Они рядом. Поверьте, ваш отец простил вас. Поговорите с ним. -Да... -Не сдерживайте слезы... Вам будет легче. До свидания, Ирина. Храни вас бог...
Да, дорогие мои, мы не видим людей вокруг нас, людей рядом с нами. Забываем сказать что-то очень важное. Забываем сделать. Уповаем на время. А время безжалостно! Мы никогда не думаем, что человека, которого сегодня обругали, возненавидели, предали анафеме или просто чем-то ненароком обидели, завтра может уже не быть. И мы уже не сможем сказать ему "извини, дружище, промашка вышла". Никогда. Самолеты падают, машины переворачиваются, сердце не выдерживает. Каждый день. Ни вы, ни ваши близкие не будут жить вечно. Не молчите, не разменивайтесь на мелочи. Берегите друг друга. Это программа "Время Луны", с вами - Вадим Колесников. Я напомню, что эта программа выходит при поддержке компании "Лес-фарм", производителе лекарственных препаратов на основе природных трав и экологически чистых продуктов. Оставайтесь с нами. Для всех полуночников после рекламы - группа "Black", "Wonderful Life".
Вадим снял наушники и бросил их на стол. -Ну и дерьмо! Шестопалов стоял в дверях эфирной студии. -Успокойся. -Я пытаюсь! Я целый день сегодня пытаюсь держать себя в руках, но что-то плохо получается. Вадим вылез из-за стола, схватил пачку сигарет, долго пытался выудить одну, но сломал ее, потом полез за второй. -Глеб, это дерьмо высшего сорта. Человеку плохо, он звонит сюда, чтобы выговориться, а я несу что-то про таблетки... Неужели нельзя было продумать детали? Глеб вздохнул. Таким разгневанным - нет, скорее, растерянным - он парня еще не видел. Осадить бы его, дать понять, что лишние эмоции лучше оставлять за пределами студии, но Глеб понимал, что Вадим прав. Он как никто другой имеет моральное право крыть рекламный отдел трехэтажным матом, потому что именно ему выпала честь произносить имиджевый текст компании Лесневского. -Можно, я здесь покурю? - попросил парень, подтягиваясь, чтобы открыть окошко.
-Кури. Глядя, как Вадим выпускает клубы дыма, Глеб думал, что он давно уже не такой молчун и скромник, каким казался вначале. Что-то сломалось. Скорее всего, он всегда был таким - резким, непредсказуемым, - но несколько лет скрывался. -Глеб, сколько у нас еще выходов "Лес-фарма"? -Еще в двух программах, а потом тебе придется начитать обычные ролики. -Твою мать... -Сочувствую. - Глеб был искренен в своем сочувствии, но размазывать сопли по щекам уже поздно. "Раньше надо было думать, пионеры хреновы!" - подумал он. -Ладно, - сказал Вадим, гася окурок, - посмотрим, чем все это закончится. Я погнал дальше. -Давай, не расслабляйся. Глеб собрался было идти к себе, но в дверях столкнулся с Пашей. Оператор был очень возбужден. -Вадик, сейчас будет еще веселее. -Что опять? -На проводе - полный псих. -Ну, мы же договаривались, - простонал Вадим, - выключи его! Паша покачал головой. -Лучше прими этот звонок. По-моему, парень собирается покончить с собой. У присутствующих отвисли челюсти. -Чего?! -Стоит на балконе с трубкой, смотрит вниз. Десятый этаж! -Ты уверен? -Не знаю. Может, придуривается, но фрукт, по-моему, занятный. Поработай с ним!
-Номер определился? - спросил Глеб. -Да. -Найди адрес и позвони на всякий случай в службу спасения. Побыстрее! Вадим прыгнул за стол, нацепил наушники. -Глеб, поставь магнитофон на запись!
Пленка с записью этого выпуска программы "Время Луны" выдержала несколько эфиров. Впоследствии ее хотели выдвинуть на региональную радиопремию, но руководство "Пилота" и сам автор программы отозвали свою заявку.
-Алло, говорите! -У меня приемник в спальне, я отсюда не слышу. Мы в эфире? -Да, мы в прямом эфире. Нас слушают. Представьтесь! -Александр. -Объясните, где вы находитесь. -Я стою на краю своего балкона... Десять этажей внизу. Не хило... Ветер дует сильный. -Чем докажешь? -А я должен это доказывать? -Разумеется. Если ты морочишь голову мне и нашим радиослушателям, то мы тебя выключим через пару секунд. -Блин... Верь на слово, мне доказать нечем -Ладно, черт с тобой! Что собираешься делать? -... прыгать... -На хрена? У тебя в доме лифта нет? -Ты на меня орать будешь, щенок?! -Щенок? А тебе сколько лет? -Много... -Сколько, спрашиваю? -Двадцать четыре. -И что тебя так скрутило в твои сопливые двадцать четыре, что ты сейчас из своей смерти решил шоу устроить? -... -Не молчи, а то наши слушатели решат, что ты уже на асфальте распластался. -Нет еще... потерпи. -Слушай, грустное будет зрелище: мозги от бордюра до бордюра, лужа крови, харя в лепешку. Обещаю, что хоронить будут в закрытом гробу. -... ну и прекрасно... -Чего прекрасного-то? Посмотреть не на что: сплошной синяк. Был молодой красивый парень, а тут - цирк уродцев. Побыстрее зароют, и хрен с тобой. Только скамейка возле могилы от раба божьего Александра и останется. -Ты сволочь, Колесников... Я не за этим тебе позвонил, чтобы ты меня сейчас... полоскал... Я же хотел... тут и так, блин... -А зачем ты вообще звонил? В любви кому-то признаться? Осчастливить кого-то? Я тебе гарантирую, слушатели сейчас в бешенстве. Ты слышал предыдущий звонок от Ирины? -Ну... -Баранки гну! Чем ты слушал? Задницей? Ответь мне на несколько вопросов, только быстро. А потом делай, что собирался. Ты женат? -Нет. -Родители есть? -Есть. А какое это имеет значение? -Подожди! Ты с родителями в каких отношениях? -Ну... в нормальных. -Работа есть? -Есть. -Кем работаешь? -Водителем. -Зарплата какая? -А тебе... -Зарплата какая, спрашиваю! -Пять шестьсот. -Машина своя? -Да. -Квартира? -Тоже своя. Двухкомнатная. Слушай... -Заткнись! Дальше: друзья есть? -Есть. -Пиво пьете во дворе по вечерам? -Бывает. Гитару берем и... -Какие песни поете? -Блатные, в основном. Я кстати, терпеть их не могу. -Я тоже. Еще вопрос: друзей когда в последний раз видел? -Вчера. -Нормально посидели? -Ну, нормально... Э... Ты, это, слушай... -Последний вопрос: девушка есть. (Длительная пауза). -Александр, ты еще на балконе или уже внизу, растекаешься мыслию по древу? -Чего? -Ничего, это классика. Так есть девушка? (Длительная пауза). -Нету... Ушла. -Тьфу, елки-моталки! Я так и подумал! Чего сказала, когда пошла? -Что я... -... мудак и тряпка, да? Знакомая картина! Слушайте, дорогие мои, у нас сплошные семейные разборки! Неужели нет других проблем? Купите себе ботинки на три размера меньше, что ли! -Хм... -Я все понял. Спасибо за звонок, Александр. Погоди пока, не прыгай... Всем радиослушателям скажу, что вряд ли этот тип - подстава. По крайней мере, не наша. Возможно, он действительно собрался прыгать, причем решил развлечь при этом всех нас. Итак, ритуальное самоубийство в прямом эфире радио "Пилот"!.. Давай, Саша, прыгай! Только учти: уже через пару этажей ты будешь горько жалеть, что летишь вниз башкой, что уже никогда не попьешь пиво с друзьями, не сходишь в баньку, не сядешь за руль своей машины и, в конце концов, никогда не трахнешь женщину. Я тебе обещаю: на подлете к пятому этажу ты будешь любить жизнь так, как Казанова никогда не любил свое мужское достоинство. Но будет поздно. (Пауза). -Эй, ты прыгнул? -... ты сволочь, Колесников. Я хочу только одну женщину... -Саша, строение у всех одинаковое. Какая, к черту, разница! Впрочем, у тебя есть выбор: прыгнуть вниз из-за одной единственной женщины, отказав себе в удовольствии общения со всеми другими, либо, стиснув зубы, вернуть себе эту единственную женщину и трахать только ее до самой старости. Мужик ты или где?! -Она сказала, что нет... -Ну, тогда докажи обратное. А застрелиться ты всегда успеешь. Ну? -Погоди, тут ко мне в квартиру кто-то ломится! -А, понятно. Дорогие слушатели, сейчас этого парня будут отпаивать кипяченым молочком... Алло, Саша, ты где? -Да погоди ты!... -Когда вломятся, дай трубочку кому-нибудь из этих ребят. (Очень длительная пауза, на протяжении которой в эфире Мадонна тихо напевает "Как девственница"). -Служба спасения. Алло! -Это Вадим Колесников, радио "Пилот". Мы в прямом эфире. Как там наш самоубийца? -Хнычет. -Ну и отлично! Всё, спасибо вам, выручили. -Тебе тоже спасибо, трепач. -Ага. На радио "Пилот" - программа "Время Луны". После столь неожиданного поворота даже не знаю, что вам поставить. Ну, пусть это будет рок-н-ролл. Ленинградский. "Браво"!
-Псих! - воскликнул Глеб. - Псих и похабник! Что ты из эфира сделал? Вадим расстегнул рубашку, мокрую от пота. -Как я его, а! -Ага! А если бы он прыгнул? -Он слишком долго болтал. -Психолог хренов! Глеб тоже расстегнул рубашку, сунул в зубы сигарету и побрел к себе в кабинет. Эти ночные смены скоро его доконают. В холле он снова столкнулся с Пашей. -Вот это было круто! -Круто-круто. Кассету с записью сохрани. -Ага. Глеб Николаевич, у нас кончился сахар. -Чего? - не понял Шестопалов. -Я говорю, сахар кончился. И кофе. Глеб полез в карман, вынул несколько купюр. -На, дорогой, возьми на весь отдел сахару, кофе, чая... и туалетной бумаги. И целый месяц я от вас не слышу жалоб. Пятьсот рублей хватит? -Да, спасибо. Паша вернулся к себе. Глеб проводил его затуманенным взором и усмехнулся: хоть что-то в этом мире можно решить одним движением руки.
Пять дней до эфира
Иван Сорокин был явно в прекрасном расположении духа. Он просто светился, причем это радостное сияние не могла затмить даже ссадина рядом с правым глазом.
-Где это тебя? - поинтересовался Кирилл. -Так, помитинговал немного на входе в секретное учреждение. -Ого. Тебе налить? -Чаю, пожалуйста. Кирилл пошел на кухню, а Ваня решил немного потерзать его двенадцатиструнную гитару. У Обухова был неплохой инструмент, приобретенный еще на закате перестройки в одном модном музыкальном салоне. Гитара пережила не один переезд, выдержала в баталиях с женой и даже уцелела после одного разбойного нападения, учиненного недоброжелателями Кирилла после его первого успеха в бизнесе. Ваня взял привычный и родной аккорд ля-минор, побренькал немного, наслаждаясь прозрачным и чистым звучанием. Лицо его расцвело еще больше. -А я все ча-аще замеча-аю, - запел он песню кота Матроскина, - что меня как будто кто-о-то подмени-ил... Потрясающе! Кирилл, продай мне гитару. -У тебя денег не хватит, - ответил тот из кухни. -После того, как ты мне заплатишь, я смогу купить у тебя не только это весло, но и джип. -Губу закатай! Кирилл появился в комнате, держа в одной руке чашку и тарелочку с бутербродами. -Хватит нести чушь, говори по делу. -Злюка. - Иван отложил инструмент в сторону, потому что теперь у него было занятие поинтереснее. Он с таким пылом накинулся на бутерброды, что Кирилл счел нужным поинтересоваться: -Может, тебе пожрать нормально принести? -А что у тебя есть? -По-моему, отбивные с картошкой. -Годится. -Только извини, они у меня холостяцкие. Жена свалила, я теперь дома почти не обедаю. -Без разницы, лишь бы горячие. Пока Кирилл возился на кухне с микроволновкой, Иван вынимал из папки свои документы. Он разложил их на диване веером, в порядке очередности анализа - от наиболее важных до вспомогательных. Вернувшись в комнату и увидев эти бумажные развалы, Кирилл присвистнул: -И это все о нем? -О нем, родимом, и не только. Знаешь, если всему этому дать ход, то наш Дядя Костя Фармацевт проведет большую часть жизни... -Забудь об этом, - перебил его Обухов. -Ладно, - с неподдельным сожалением произнес Иван. - Я, как Остап Бендер, потерял веру в человечество, занимаясь делом нашего подзащитного. Да и фингал вот получил. Мне полагается надбавка? -Рассмотрим. Давай, что там у тебя? Иван отрезал кусочек отбивного, сунул его в рот и потянулся за первым листком.
-Прежде всего, Лесневский задекларировал только две трети своих доходов. -Это не новость. -И ты никак не хочешь это использовать? -Поглядим. Сейчас один мой хороший друг пьет водку с заместителем председателя облизбиркома. К настоящему моменту, - Кирилл посмотрел на часы, - выпито не менее поллитровки. Думаю, подождем еще часок и что-нибудь узнаем. Иван пожал плечами. Ему казалось, что добытая информация будет встречена с гораздо большим энтузиазмом. -Хозяин - барин, как говорится... -Ваня, давай дальше. -Угу. - Тот взял другой лист бумаги. - Должен сказать, Кирилл, что твои ребята на самом деле большие спецы. Я только успевал хватать и анализировать то, что они доставали. Словом, Лесневский начинал не честным кооператором при горбачевском режиме, как это принято у них сейчас рассказывать, а гораздо хуже. У него все же есть судимость за вымогательство, о которой так долго говорили большевики. Это раз. Снятое за недоказанностью обвинение в покушении на убийство - два. Постоянные проблемы с налоговой - три. -Откуда у него "Лес-фарм"? -У него? - Ваня как-то странно улыбнулся. -Чего ты лыбишься? -Если говорить начистоту, то у него практически ничего нет. -Уверен? -А ты уверен, что Мавроди собирал с населения бабки чисто для себя? -Кхм, - сказал Кирилл, почесывая лоб. - В бумагах у тебя что? -Копии судебных решений, показаний свидетелей. -?!! -Не смотри на меня так и не спрашивай, сколько тебе это стоило. Сразу скажу много. -Знаешь, парень, - протянул Кирилл, - на бампер от джипа ты уже заработал. Рассказывай. -Дело было так. В марте девяносто девятого года неожиданно отдает Богу душу прямо у себя в кабинете известный инженер и владелец конструкторского бюро "Полет" Кузьмин Николай Александрович. Помнишь такого? -Помню. Его КБ клепало такую диагностику для наших больниц, что на Западе слюной исходили. Кстати, у Кузи был сердечный приступ. По официальной версии. -Хорошо, что ты оговорился. Эта версия настолько официальная, что от нее за версту несет парашей. -Пока нет никаких доказательств убийства, болтать не о чем. -Согласен. Однако в таких случаях не может быть никаких доказательств. Только умозаключения патологоанатома. Кирилл снова изобразил на лице восклицательные и вопросительные знаки. -Ты?.. -Да, мы нашли его. Разумеется, твой кошелек благодаря этому похудел еще на несколько сантиметров, но ведь дело того стоит, правда? Если ты забыл, конструкторское бюро Кузьмина со всеми потрохами в течение нескольких недель перешло в собственность нашего героя. Кирилл не знал, что сказать. Выбрасывать большие деньги на то, чтобы раскопать давнее уголовное дело, которому все равно невозможно дать ход, - удовольствие сомнительное. -И что тебе поведал твой патологоанатом? -Вот его бумаженция. - Иван протянул тетрадный лист, исписанный мелким и неровным почерком. - Сам понимаешь, это не официальное заключение, а только мнение специалиста. Кстати, серьезный документ с аналогичным содержанием имел хождение тогда, после смерти Кузьмина, но, поскольку дело закрыли, бумагу тоже предали забвению. Знаешь, этот трупный медик - презабавный старикан... Кирилл прочел документ и сразу вспомнил недавнюю статью в одной из центральных газет о новом оружии, используемом в криминальных разборках - "биологическом". В бумажке, которую принес Ваня, говорилось, что сердечный приступ Николая Кузьмина в рабочем кабинете мог стать результатом попадания в организм специального препарата, вызывающего сердечный спазм и не оставляющего при этом следов своего пребывания. К тому же, сам Кузьмин был предрасположен к сердечно-сосудистым заболеваниям, поэтому свалить его этой гадостью не представляло особого труда. -Очень интересно, - сказал Кирилл, почесав лоб. - Только куда мне это подшить?
-Не знаю. Мое дело - собрать и показать. На мой личный взгляд, эта бумажка полезна будет в плане дополнительной информации. Практической ценности не представляет. -Что у Лесневского с мэром? -Любовь и взаимопонимание. Лесневский входил в группу спонсоров предвыборной кампании мэра четыре года назад. В результате этих отношений наш добрый мэр приобрел пакеты акций некоторых крупных предприятий. Ну, ты знаешь, каких. Кирилл знал. Городской голова давно считался успешным промышленником. Вернее, не он, а его жена. Очень верная и преданная женщина. -Что ты можешь сделать как журналист? -Только одно: слить очередную порцию компромата, а потом смыться. Распространенная практика во время избирательной кампании. Лично я не чураюсь таких методов, потому что размещаю только достоверную и правдивую информацию. А ты как относишься к "черному пиару"? -Смотря какую цель ставить. У меня цель благая. -Ну, тогда можно сделать пару статей в местную вкладку какого-нибудь федерального издания. Платить готов? Кирилл призадумался. С одной стороны, гнать бы ему свою водочку и не лезть в драки, но с другой... -Ладно, пиши. Но пиши так, чтобы простой слесарь дядя Вова заплакал от негодования, а старушки пошли жечь портреты Лесневского. -Сделаем. - Иван так легко и просто переключил свое внимание на чашку чая, будто только что закончилась познавательная беседа о жизни на Марсе. - Кстати, рейтинг Лесневского пошел вверх. Медленно, но верно. К чему бы это, не знаешь? Кирилл усмехнулся: -Не зря тебя бьют, Ваня.
Рейтинг действительно подтянулся. Об этом свидетельствовали и официальные релизы социологов, и самодеятельные опросы двух крупнейших телекомпаний города "Экспресс" и РТВ. Корреспондент последней Вася Стручков прошел пару раз по Ленинскому проспекту с микрофоном, поприставал к прохожим и выяснил, что Константина Палыча вдруг зауважали. "За что?!" - наверняка недоумевал незадачливый журналист, но продолжал свое дело. -За кого будете голосовать? - спрашивал он у крупной тетушки с хозяйственной сумкой. -За Лесневского, - невозмутимо отвечала та, приосаниваясь перед телекамерой. -А почему вы остановили свой выбор на нем? -Ну, потому что человек он деловой, занятой, не то, что некоторые. Тем более, что занимается благородным делом - открывает недорогие аптеки для ветеранов, снижает цены на свои лекарства. Очень много делает для малоимущих. -Спасибо. Следующей жертвой Василия становилась какая-нибудь студенточка, за студенточкой - бабушка, за бабушкой - дедушка и так далее. В двух случаях из пяти потенциальные избиратели называли фамилию фармацевтического магната, мотивируя свой выбор одними и теми же причинами: лекарства, аптеки, дешевое все... К концу рабочего дня Вася просто свирепел. -Да что происходит! - восклицал он, обращаясь к своему оператору. - Чем он их купил?! -Эффералганом, - ответил тот, укладывая камеру в сумку.
11
-Это вечернее шоу "Время Луны", программа для тех, кому и скучно, и грустно, и некому лапу подать. В студии - Вадим Колесников. У нас есть телефонный звонок. Алло, говорите, вы в прямом эфире! -Здравствуйте. Это Ирина. -Очень приятно, Ирина. Поделитесь впечатлениями от сегодняшней погоды. -Отвратительно. -Согласен. Не будь календаря, я бы решил, что сегодня уже поздняя осень. -Угу. -Что так грустно, Ирина? -Плохо мне. -Серьезная причина? -Есть. Сегодня я похоронила отца. -... ... ... -Я с ним не простилась... Не успела... Вы понимаете? Ой, извините... -Ничего, Ирина. Ваши слезы понятны, и я не думаю, что кто-нибудь сможет вас упрекнуть. Вы ссорились с отцом? -Нет... Мы разругались и разошлись... после того, как он нас с мамой оставил и ушел в другую семью. -Вы его возненавидели? -Я... я не знаю. Сейчас уже сложно сказать, но после того, как он ушел, мы практически не виделись. Мама слегла в больницу с нервным срывом, а я не знала, что нужно делать. Да, вы знаете, я отца, пожалуй, ненавидела тогда. -А сейчас? -Сейчас... Сейчас мне плохо оттого, что мы не встретились, не поговорили, не попрощались. Я была ему очень нужна. -А сколько лет назад он... ну, он ушел к другой женщине? -Много. Десять. -И с тех пор вы никак не могли наладить отношения? -Да. Мы несколько раз виделись, о чем-то разговаривали, обменивались какими-то пустыми фразами, и все. Больше ничего. А потом он заболел. Знаете, ведь я могла бы помочь, могла бы что-то изменить или хотя бы просто побыть рядом. Но я была... я слишком гордая была, чтобы простить... Я себе сейчас кажусь подростком, у которого все либо черное, либо белое. Самой противно!.. Я знаю, что он искал встреч, следил за мной, как я учусь, как взрослею. Писал мне письма, которые я только недавно прочла. -Почему не прочли раньше? -Мама не очень-то поощряла это. Все время говорила: вот твой папашка, "то-сё", новая подружка уже не устраивает, ему домой хочется, вот он через тебя ко мне подбирается. Глупости... А письма я нашла всего несколько дней назад, когда нашла ключ от потайного ящика. Оказывается, папа очень сильно страдал. Писал, что платит за ошибку слишком большую цену... Мне бы прочитать это на неделю раньше, и тогда бы я успела к нему до того... до того, как он умер. Я глупая, я пустая гордая идиотка! -Ирина, сейчас ничего не изменить. Вам нужно что-то решить для себя и жить дальше. Скажите, что вы любите его. -Я... -Да, скажите вслух, что вы любите его. -Я... Ммм... Папа, я люблю тебя! Прости, если можешь... -... ... ... -... мне так тебя не хватает... Я буду помнить тебя... -Он вас услышал. Наши близкие и родные, которые не с нами, слышат нас. Они рядом. Поверьте, ваш отец простил вас. Поговорите с ним. -Да... -Не сдерживайте слезы... Вам будет легче. До свидания, Ирина. Храни вас бог...
Да, дорогие мои, мы не видим людей вокруг нас, людей рядом с нами. Забываем сказать что-то очень важное. Забываем сделать. Уповаем на время. А время безжалостно! Мы никогда не думаем, что человека, которого сегодня обругали, возненавидели, предали анафеме или просто чем-то ненароком обидели, завтра может уже не быть. И мы уже не сможем сказать ему "извини, дружище, промашка вышла". Никогда. Самолеты падают, машины переворачиваются, сердце не выдерживает. Каждый день. Ни вы, ни ваши близкие не будут жить вечно. Не молчите, не разменивайтесь на мелочи. Берегите друг друга. Это программа "Время Луны", с вами - Вадим Колесников. Я напомню, что эта программа выходит при поддержке компании "Лес-фарм", производителе лекарственных препаратов на основе природных трав и экологически чистых продуктов. Оставайтесь с нами. Для всех полуночников после рекламы - группа "Black", "Wonderful Life".
Вадим снял наушники и бросил их на стол. -Ну и дерьмо! Шестопалов стоял в дверях эфирной студии. -Успокойся. -Я пытаюсь! Я целый день сегодня пытаюсь держать себя в руках, но что-то плохо получается. Вадим вылез из-за стола, схватил пачку сигарет, долго пытался выудить одну, но сломал ее, потом полез за второй. -Глеб, это дерьмо высшего сорта. Человеку плохо, он звонит сюда, чтобы выговориться, а я несу что-то про таблетки... Неужели нельзя было продумать детали? Глеб вздохнул. Таким разгневанным - нет, скорее, растерянным - он парня еще не видел. Осадить бы его, дать понять, что лишние эмоции лучше оставлять за пределами студии, но Глеб понимал, что Вадим прав. Он как никто другой имеет моральное право крыть рекламный отдел трехэтажным матом, потому что именно ему выпала честь произносить имиджевый текст компании Лесневского. -Можно, я здесь покурю? - попросил парень, подтягиваясь, чтобы открыть окошко.
-Кури. Глядя, как Вадим выпускает клубы дыма, Глеб думал, что он давно уже не такой молчун и скромник, каким казался вначале. Что-то сломалось. Скорее всего, он всегда был таким - резким, непредсказуемым, - но несколько лет скрывался. -Глеб, сколько у нас еще выходов "Лес-фарма"? -Еще в двух программах, а потом тебе придется начитать обычные ролики. -Твою мать... -Сочувствую. - Глеб был искренен в своем сочувствии, но размазывать сопли по щекам уже поздно. "Раньше надо было думать, пионеры хреновы!" - подумал он. -Ладно, - сказал Вадим, гася окурок, - посмотрим, чем все это закончится. Я погнал дальше. -Давай, не расслабляйся. Глеб собрался было идти к себе, но в дверях столкнулся с Пашей. Оператор был очень возбужден. -Вадик, сейчас будет еще веселее. -Что опять? -На проводе - полный псих. -Ну, мы же договаривались, - простонал Вадим, - выключи его! Паша покачал головой. -Лучше прими этот звонок. По-моему, парень собирается покончить с собой. У присутствующих отвисли челюсти. -Чего?! -Стоит на балконе с трубкой, смотрит вниз. Десятый этаж! -Ты уверен? -Не знаю. Может, придуривается, но фрукт, по-моему, занятный. Поработай с ним!
-Номер определился? - спросил Глеб. -Да. -Найди адрес и позвони на всякий случай в службу спасения. Побыстрее! Вадим прыгнул за стол, нацепил наушники. -Глеб, поставь магнитофон на запись!
Пленка с записью этого выпуска программы "Время Луны" выдержала несколько эфиров. Впоследствии ее хотели выдвинуть на региональную радиопремию, но руководство "Пилота" и сам автор программы отозвали свою заявку.
-Алло, говорите! -У меня приемник в спальне, я отсюда не слышу. Мы в эфире? -Да, мы в прямом эфире. Нас слушают. Представьтесь! -Александр. -Объясните, где вы находитесь. -Я стою на краю своего балкона... Десять этажей внизу. Не хило... Ветер дует сильный. -Чем докажешь? -А я должен это доказывать? -Разумеется. Если ты морочишь голову мне и нашим радиослушателям, то мы тебя выключим через пару секунд. -Блин... Верь на слово, мне доказать нечем -Ладно, черт с тобой! Что собираешься делать? -... прыгать... -На хрена? У тебя в доме лифта нет? -Ты на меня орать будешь, щенок?! -Щенок? А тебе сколько лет? -Много... -Сколько, спрашиваю? -Двадцать четыре. -И что тебя так скрутило в твои сопливые двадцать четыре, что ты сейчас из своей смерти решил шоу устроить? -... -Не молчи, а то наши слушатели решат, что ты уже на асфальте распластался. -Нет еще... потерпи. -Слушай, грустное будет зрелище: мозги от бордюра до бордюра, лужа крови, харя в лепешку. Обещаю, что хоронить будут в закрытом гробу. -... ну и прекрасно... -Чего прекрасного-то? Посмотреть не на что: сплошной синяк. Был молодой красивый парень, а тут - цирк уродцев. Побыстрее зароют, и хрен с тобой. Только скамейка возле могилы от раба божьего Александра и останется. -Ты сволочь, Колесников... Я не за этим тебе позвонил, чтобы ты меня сейчас... полоскал... Я же хотел... тут и так, блин... -А зачем ты вообще звонил? В любви кому-то признаться? Осчастливить кого-то? Я тебе гарантирую, слушатели сейчас в бешенстве. Ты слышал предыдущий звонок от Ирины? -Ну... -Баранки гну! Чем ты слушал? Задницей? Ответь мне на несколько вопросов, только быстро. А потом делай, что собирался. Ты женат? -Нет. -Родители есть? -Есть. А какое это имеет значение? -Подожди! Ты с родителями в каких отношениях? -Ну... в нормальных. -Работа есть? -Есть. -Кем работаешь? -Водителем. -Зарплата какая? -А тебе... -Зарплата какая, спрашиваю! -Пять шестьсот. -Машина своя? -Да. -Квартира? -Тоже своя. Двухкомнатная. Слушай... -Заткнись! Дальше: друзья есть? -Есть. -Пиво пьете во дворе по вечерам? -Бывает. Гитару берем и... -Какие песни поете? -Блатные, в основном. Я кстати, терпеть их не могу. -Я тоже. Еще вопрос: друзей когда в последний раз видел? -Вчера. -Нормально посидели? -Ну, нормально... Э... Ты, это, слушай... -Последний вопрос: девушка есть. (Длительная пауза). -Александр, ты еще на балконе или уже внизу, растекаешься мыслию по древу? -Чего? -Ничего, это классика. Так есть девушка? (Длительная пауза). -Нету... Ушла. -Тьфу, елки-моталки! Я так и подумал! Чего сказала, когда пошла? -Что я... -... мудак и тряпка, да? Знакомая картина! Слушайте, дорогие мои, у нас сплошные семейные разборки! Неужели нет других проблем? Купите себе ботинки на три размера меньше, что ли! -Хм... -Я все понял. Спасибо за звонок, Александр. Погоди пока, не прыгай... Всем радиослушателям скажу, что вряд ли этот тип - подстава. По крайней мере, не наша. Возможно, он действительно собрался прыгать, причем решил развлечь при этом всех нас. Итак, ритуальное самоубийство в прямом эфире радио "Пилот"!.. Давай, Саша, прыгай! Только учти: уже через пару этажей ты будешь горько жалеть, что летишь вниз башкой, что уже никогда не попьешь пиво с друзьями, не сходишь в баньку, не сядешь за руль своей машины и, в конце концов, никогда не трахнешь женщину. Я тебе обещаю: на подлете к пятому этажу ты будешь любить жизнь так, как Казанова никогда не любил свое мужское достоинство. Но будет поздно. (Пауза). -Эй, ты прыгнул? -... ты сволочь, Колесников. Я хочу только одну женщину... -Саша, строение у всех одинаковое. Какая, к черту, разница! Впрочем, у тебя есть выбор: прыгнуть вниз из-за одной единственной женщины, отказав себе в удовольствии общения со всеми другими, либо, стиснув зубы, вернуть себе эту единственную женщину и трахать только ее до самой старости. Мужик ты или где?! -Она сказала, что нет... -Ну, тогда докажи обратное. А застрелиться ты всегда успеешь. Ну? -Погоди, тут ко мне в квартиру кто-то ломится! -А, понятно. Дорогие слушатели, сейчас этого парня будут отпаивать кипяченым молочком... Алло, Саша, ты где? -Да погоди ты!... -Когда вломятся, дай трубочку кому-нибудь из этих ребят. (Очень длительная пауза, на протяжении которой в эфире Мадонна тихо напевает "Как девственница"). -Служба спасения. Алло! -Это Вадим Колесников, радио "Пилот". Мы в прямом эфире. Как там наш самоубийца? -Хнычет. -Ну и отлично! Всё, спасибо вам, выручили. -Тебе тоже спасибо, трепач. -Ага. На радио "Пилот" - программа "Время Луны". После столь неожиданного поворота даже не знаю, что вам поставить. Ну, пусть это будет рок-н-ролл. Ленинградский. "Браво"!
-Псих! - воскликнул Глеб. - Псих и похабник! Что ты из эфира сделал? Вадим расстегнул рубашку, мокрую от пота. -Как я его, а! -Ага! А если бы он прыгнул? -Он слишком долго болтал. -Психолог хренов! Глеб тоже расстегнул рубашку, сунул в зубы сигарету и побрел к себе в кабинет. Эти ночные смены скоро его доконают. В холле он снова столкнулся с Пашей. -Вот это было круто! -Круто-круто. Кассету с записью сохрани. -Ага. Глеб Николаевич, у нас кончился сахар. -Чего? - не понял Шестопалов. -Я говорю, сахар кончился. И кофе. Глеб полез в карман, вынул несколько купюр. -На, дорогой, возьми на весь отдел сахару, кофе, чая... и туалетной бумаги. И целый месяц я от вас не слышу жалоб. Пятьсот рублей хватит? -Да, спасибо. Паша вернулся к себе. Глеб проводил его затуманенным взором и усмехнулся: хоть что-то в этом мире можно решить одним движением руки.
Пять дней до эфира
Иван Сорокин был явно в прекрасном расположении духа. Он просто светился, причем это радостное сияние не могла затмить даже ссадина рядом с правым глазом.
-Где это тебя? - поинтересовался Кирилл. -Так, помитинговал немного на входе в секретное учреждение. -Ого. Тебе налить? -Чаю, пожалуйста. Кирилл пошел на кухню, а Ваня решил немного потерзать его двенадцатиструнную гитару. У Обухова был неплохой инструмент, приобретенный еще на закате перестройки в одном модном музыкальном салоне. Гитара пережила не один переезд, выдержала в баталиях с женой и даже уцелела после одного разбойного нападения, учиненного недоброжелателями Кирилла после его первого успеха в бизнесе. Ваня взял привычный и родной аккорд ля-минор, побренькал немного, наслаждаясь прозрачным и чистым звучанием. Лицо его расцвело еще больше. -А я все ча-аще замеча-аю, - запел он песню кота Матроскина, - что меня как будто кто-о-то подмени-ил... Потрясающе! Кирилл, продай мне гитару. -У тебя денег не хватит, - ответил тот из кухни. -После того, как ты мне заплатишь, я смогу купить у тебя не только это весло, но и джип. -Губу закатай! Кирилл появился в комнате, держа в одной руке чашку и тарелочку с бутербродами. -Хватит нести чушь, говори по делу. -Злюка. - Иван отложил инструмент в сторону, потому что теперь у него было занятие поинтереснее. Он с таким пылом накинулся на бутерброды, что Кирилл счел нужным поинтересоваться: -Может, тебе пожрать нормально принести? -А что у тебя есть? -По-моему, отбивные с картошкой. -Годится. -Только извини, они у меня холостяцкие. Жена свалила, я теперь дома почти не обедаю. -Без разницы, лишь бы горячие. Пока Кирилл возился на кухне с микроволновкой, Иван вынимал из папки свои документы. Он разложил их на диване веером, в порядке очередности анализа - от наиболее важных до вспомогательных. Вернувшись в комнату и увидев эти бумажные развалы, Кирилл присвистнул: -И это все о нем? -О нем, родимом, и не только. Знаешь, если всему этому дать ход, то наш Дядя Костя Фармацевт проведет большую часть жизни... -Забудь об этом, - перебил его Обухов. -Ладно, - с неподдельным сожалением произнес Иван. - Я, как Остап Бендер, потерял веру в человечество, занимаясь делом нашего подзащитного. Да и фингал вот получил. Мне полагается надбавка? -Рассмотрим. Давай, что там у тебя? Иван отрезал кусочек отбивного, сунул его в рот и потянулся за первым листком.
-Прежде всего, Лесневский задекларировал только две трети своих доходов. -Это не новость. -И ты никак не хочешь это использовать? -Поглядим. Сейчас один мой хороший друг пьет водку с заместителем председателя облизбиркома. К настоящему моменту, - Кирилл посмотрел на часы, - выпито не менее поллитровки. Думаю, подождем еще часок и что-нибудь узнаем. Иван пожал плечами. Ему казалось, что добытая информация будет встречена с гораздо большим энтузиазмом. -Хозяин - барин, как говорится... -Ваня, давай дальше. -Угу. - Тот взял другой лист бумаги. - Должен сказать, Кирилл, что твои ребята на самом деле большие спецы. Я только успевал хватать и анализировать то, что они доставали. Словом, Лесневский начинал не честным кооператором при горбачевском режиме, как это принято у них сейчас рассказывать, а гораздо хуже. У него все же есть судимость за вымогательство, о которой так долго говорили большевики. Это раз. Снятое за недоказанностью обвинение в покушении на убийство - два. Постоянные проблемы с налоговой - три. -Откуда у него "Лес-фарм"? -У него? - Ваня как-то странно улыбнулся. -Чего ты лыбишься? -Если говорить начистоту, то у него практически ничего нет. -Уверен? -А ты уверен, что Мавроди собирал с населения бабки чисто для себя? -Кхм, - сказал Кирилл, почесывая лоб. - В бумагах у тебя что? -Копии судебных решений, показаний свидетелей. -?!! -Не смотри на меня так и не спрашивай, сколько тебе это стоило. Сразу скажу много. -Знаешь, парень, - протянул Кирилл, - на бампер от джипа ты уже заработал. Рассказывай. -Дело было так. В марте девяносто девятого года неожиданно отдает Богу душу прямо у себя в кабинете известный инженер и владелец конструкторского бюро "Полет" Кузьмин Николай Александрович. Помнишь такого? -Помню. Его КБ клепало такую диагностику для наших больниц, что на Западе слюной исходили. Кстати, у Кузи был сердечный приступ. По официальной версии. -Хорошо, что ты оговорился. Эта версия настолько официальная, что от нее за версту несет парашей. -Пока нет никаких доказательств убийства, болтать не о чем. -Согласен. Однако в таких случаях не может быть никаких доказательств. Только умозаключения патологоанатома. Кирилл снова изобразил на лице восклицательные и вопросительные знаки. -Ты?.. -Да, мы нашли его. Разумеется, твой кошелек благодаря этому похудел еще на несколько сантиметров, но ведь дело того стоит, правда? Если ты забыл, конструкторское бюро Кузьмина со всеми потрохами в течение нескольких недель перешло в собственность нашего героя. Кирилл не знал, что сказать. Выбрасывать большие деньги на то, чтобы раскопать давнее уголовное дело, которому все равно невозможно дать ход, - удовольствие сомнительное. -И что тебе поведал твой патологоанатом? -Вот его бумаженция. - Иван протянул тетрадный лист, исписанный мелким и неровным почерком. - Сам понимаешь, это не официальное заключение, а только мнение специалиста. Кстати, серьезный документ с аналогичным содержанием имел хождение тогда, после смерти Кузьмина, но, поскольку дело закрыли, бумагу тоже предали забвению. Знаешь, этот трупный медик - презабавный старикан... Кирилл прочел документ и сразу вспомнил недавнюю статью в одной из центральных газет о новом оружии, используемом в криминальных разборках - "биологическом". В бумажке, которую принес Ваня, говорилось, что сердечный приступ Николая Кузьмина в рабочем кабинете мог стать результатом попадания в организм специального препарата, вызывающего сердечный спазм и не оставляющего при этом следов своего пребывания. К тому же, сам Кузьмин был предрасположен к сердечно-сосудистым заболеваниям, поэтому свалить его этой гадостью не представляло особого труда. -Очень интересно, - сказал Кирилл, почесав лоб. - Только куда мне это подшить?
-Не знаю. Мое дело - собрать и показать. На мой личный взгляд, эта бумажка полезна будет в плане дополнительной информации. Практической ценности не представляет. -Что у Лесневского с мэром? -Любовь и взаимопонимание. Лесневский входил в группу спонсоров предвыборной кампании мэра четыре года назад. В результате этих отношений наш добрый мэр приобрел пакеты акций некоторых крупных предприятий. Ну, ты знаешь, каких. Кирилл знал. Городской голова давно считался успешным промышленником. Вернее, не он, а его жена. Очень верная и преданная женщина. -Что ты можешь сделать как журналист? -Только одно: слить очередную порцию компромата, а потом смыться. Распространенная практика во время избирательной кампании. Лично я не чураюсь таких методов, потому что размещаю только достоверную и правдивую информацию. А ты как относишься к "черному пиару"? -Смотря какую цель ставить. У меня цель благая. -Ну, тогда можно сделать пару статей в местную вкладку какого-нибудь федерального издания. Платить готов? Кирилл призадумался. С одной стороны, гнать бы ему свою водочку и не лезть в драки, но с другой... -Ладно, пиши. Но пиши так, чтобы простой слесарь дядя Вова заплакал от негодования, а старушки пошли жечь портреты Лесневского. -Сделаем. - Иван так легко и просто переключил свое внимание на чашку чая, будто только что закончилась познавательная беседа о жизни на Марсе. - Кстати, рейтинг Лесневского пошел вверх. Медленно, но верно. К чему бы это, не знаешь? Кирилл усмехнулся: -Не зря тебя бьют, Ваня.
Рейтинг действительно подтянулся. Об этом свидетельствовали и официальные релизы социологов, и самодеятельные опросы двух крупнейших телекомпаний города "Экспресс" и РТВ. Корреспондент последней Вася Стручков прошел пару раз по Ленинскому проспекту с микрофоном, поприставал к прохожим и выяснил, что Константина Палыча вдруг зауважали. "За что?!" - наверняка недоумевал незадачливый журналист, но продолжал свое дело. -За кого будете голосовать? - спрашивал он у крупной тетушки с хозяйственной сумкой. -За Лесневского, - невозмутимо отвечала та, приосаниваясь перед телекамерой. -А почему вы остановили свой выбор на нем? -Ну, потому что человек он деловой, занятой, не то, что некоторые. Тем более, что занимается благородным делом - открывает недорогие аптеки для ветеранов, снижает цены на свои лекарства. Очень много делает для малоимущих. -Спасибо. Следующей жертвой Василия становилась какая-нибудь студенточка, за студенточкой - бабушка, за бабушкой - дедушка и так далее. В двух случаях из пяти потенциальные избиратели называли фамилию фармацевтического магната, мотивируя свой выбор одними и теми же причинами: лекарства, аптеки, дешевое все... К концу рабочего дня Вася просто свирепел. -Да что происходит! - восклицал он, обращаясь к своему оператору. - Чем он их купил?! -Эффералганом, - ответил тот, укладывая камеру в сумку.