Страница:
– Не бойся, Тим, – между тем сказал ему Терлоу. – Вот, это леди Кэтрин. Ты будешь сопровождать ее, когда она соберется пойти на кладбище, сегодня, а также в любой другой день, когда она захочет. Ты понял меня?
– Да! – прошептал Тим.
Открыв рот, он во все глаза смотрел на красавицу, стоящую перед ним. Ему казалось, он видит прекрасный сон. Красавица улыбнулась ему, и Тим, вспыхнув, опустил голову.
– Так что же, пойдем? – спросила Кэтрин и протянула ему руку.
Так, взявшись за руки, графиня и помощник конюха направились мимо Терлоу и его воинов к выходу со двора.
– Кажется, леди Кэтрин покорила сегодня еще одно сердце, – усмехнулся Лиам, глядя им вслед.
– Занимайся своим делом, – грубо оборвал его Терлоу.
Выйдя со двора, Кэтрин и Тим прошли мимо семейной часовни О'Нейлов, находящейся возле кладбища. Заметив, как нервничает мальчик, Кэтрин заговорила с ним:
– Когда-то я жила здесь. Шон О'Нейл был моим мужем, и Данганнон был моим домом. Ты помнишь меня?
Тим резко остановился и внимательно посмотрел на нее. Какое-то смутное воспоминание забрезжило в его затуманенном мозгу. В глазах появилось выражение узнавания.
– Да, миледи, я помню вас. – Он вновь смутился и добавил: – Вы так прекрасны, что я никогда не смог бы вас забыть…
– Спасибо, – рассмеялась Кэтрин. – Я тоже тебя помню. С тобой тогда случилось несчастье. Теперь ты полностью выздоровел?
– Я хорошо себя чувствую, – отвечал Тим, смущенно глядя на нее. – Но люди говорят, я очень с тех пор изменился. А О'Нейл сказал, что я повредился рассудком. Сам-то я ничего не помню.
На кладбище Тим не пошел, а остановился возле ворот. Страх перед мертвецами оказался сильнее его желания услужить леди Кэтрин.
Дойдя до могилы Шона, Кэтрин опустилась на колени. Она смотрела на могильный камень, и перед ее внутренним взором предстало лицо умершего мужа.
«Здесь так спокойно, – мысленно обратилась она к нему. – Так тихо… Я не приходила к тебе так долго, потому что вынуждена была бежать от Терлоу. У тебя родилась еще одна дочь. Я назвала ее в твою честь – Шана. Она вылитая твоя копия».
И тут так долго сдерживаемые рыдания прорвались наконец наружу, горькие слезы хлынули из глаз.
– О, Хью, мой милый, где же ты? – прошептала она сквозь рыдания.
– Не плачьте, миледи, – раздался за ее спиной голос Тима. Даже страх перед мертвыми не мог удержать юношу, когда он увидел, как горько плачет Кэтрин. Он опустился рядом на колени и взял за руку. – Пожалуйста, не надо плакать. Тим ваш самый преданный, самый лучший друг!
– Спасибо, Тим, – печально улыбнулась Кэтрин. – Я тоже буду твоим самым верным другом.
Не зная, что бы такое сделать, чтобы порадовать леди Кэтрин, мальчик сказал:
– Завтра я украду цветы из сада О'Нейла, и вы сможете положить их на могилу.
– Спасибо. Мне будет очень приятно.
И, подумав о том, как вытянется лицо у Терлоу, когда тот увидит свой опустошенный сад, Кэтрин неожиданно засмеялась. Довольный Тим тут же присоединился к ней.
Глава 13
– Да! – прошептал Тим.
Открыв рот, он во все глаза смотрел на красавицу, стоящую перед ним. Ему казалось, он видит прекрасный сон. Красавица улыбнулась ему, и Тим, вспыхнув, опустил голову.
– Так что же, пойдем? – спросила Кэтрин и протянула ему руку.
Так, взявшись за руки, графиня и помощник конюха направились мимо Терлоу и его воинов к выходу со двора.
– Кажется, леди Кэтрин покорила сегодня еще одно сердце, – усмехнулся Лиам, глядя им вслед.
– Занимайся своим делом, – грубо оборвал его Терлоу.
Выйдя со двора, Кэтрин и Тим прошли мимо семейной часовни О'Нейлов, находящейся возле кладбища. Заметив, как нервничает мальчик, Кэтрин заговорила с ним:
– Когда-то я жила здесь. Шон О'Нейл был моим мужем, и Данганнон был моим домом. Ты помнишь меня?
Тим резко остановился и внимательно посмотрел на нее. Какое-то смутное воспоминание забрезжило в его затуманенном мозгу. В глазах появилось выражение узнавания.
– Да, миледи, я помню вас. – Он вновь смутился и добавил: – Вы так прекрасны, что я никогда не смог бы вас забыть…
– Спасибо, – рассмеялась Кэтрин. – Я тоже тебя помню. С тобой тогда случилось несчастье. Теперь ты полностью выздоровел?
– Я хорошо себя чувствую, – отвечал Тим, смущенно глядя на нее. – Но люди говорят, я очень с тех пор изменился. А О'Нейл сказал, что я повредился рассудком. Сам-то я ничего не помню.
На кладбище Тим не пошел, а остановился возле ворот. Страх перед мертвецами оказался сильнее его желания услужить леди Кэтрин.
Дойдя до могилы Шона, Кэтрин опустилась на колени. Она смотрела на могильный камень, и перед ее внутренним взором предстало лицо умершего мужа.
«Здесь так спокойно, – мысленно обратилась она к нему. – Так тихо… Я не приходила к тебе так долго, потому что вынуждена была бежать от Терлоу. У тебя родилась еще одна дочь. Я назвала ее в твою честь – Шана. Она вылитая твоя копия».
И тут так долго сдерживаемые рыдания прорвались наконец наружу, горькие слезы хлынули из глаз.
– О, Хью, мой милый, где же ты? – прошептала она сквозь рыдания.
– Не плачьте, миледи, – раздался за ее спиной голос Тима. Даже страх перед мертвыми не мог удержать юношу, когда он увидел, как горько плачет Кэтрин. Он опустился рядом на колени и взял за руку. – Пожалуйста, не надо плакать. Тим ваш самый преданный, самый лучший друг!
– Спасибо, Тим, – печально улыбнулась Кэтрин. – Я тоже буду твоим самым верным другом.
Не зная, что бы такое сделать, чтобы порадовать леди Кэтрин, мальчик сказал:
– Завтра я украду цветы из сада О'Нейла, и вы сможете положить их на могилу.
– Спасибо. Мне будет очень приятно.
И, подумав о том, как вытянется лицо у Терлоу, когда тот увидит свой опустошенный сад, Кэтрин неожиданно засмеялась. Довольный Тим тут же присоединился к ней.
Глава 13
Для обитателей особняка О'Нейл наступили тягостные времена; больше других страдал сам Хью. За те несколько суток, что минули со дня похищения его жены, измученный переживаниями и тревогой за Кэтрин, он, казалось, постарел лет на десять. Сознание вины, терзавшее сердце Хью, не давало ему покоя ни днем, ни ночью. Он поклялся с мечом в руке защищать любимую – и вот потерпел неудачу… Легче терпеть муки ада, чем страдать от сознания собственного бессилия.
Когда план немедленного нападения на Данганнон был отвергнут, Хью пришел в ярость. Он бушевал и проклинал всех на свете, но в конце концов вынужден был согласиться с разумными доводами друзей.
Его соглядатаи в Ольстере, опытные и искусные в своем ремесле, подтвердили, что леди Кэтрин попала в руки Терлоу. Она не пострадала во время похищения, с ней даже удалось поговорить, но об освобождении пленницы и речи быть не могло. Терлоу слишком хорошо охранял свою ценную добычу.
Хью, лорд Берк, Патрик и Конел часами обсуждали все новые варианты плана спасения Кэтрин – и отметали один за другим. Прежде всего Хью настаивал на том, чтобы его жена ни в коем случае не подвергалась опасности, но сердцем чувствовал, что выполнить это требование почти невозможно.
– Милорд, – прервала беседу друзей появившаяся в дверях Пег, – Фрэнсис Макдоннел хочет поговорить с вами о леди Кэтрин.
Присутствующие с изумлением уставились на вошедшего. Это был тот самый воин, который в свое время привез в Дублинский замок отрезанную голову Шона О'Нейла.
– Проходите, – пригласил Хью гостя и кивком отпустил экономку.
Припомнив обстоятельства смерти Шона в Кашендане, Патрик и Конел обменялись многозначительными взглядами и с подозрением воззрились на сына Макдоннела.
– Я прибыл с сообщением от Сорли Макдоннела, – заявил Фрэнсис.
– Говорите, – коротко приказал Хью и подался вперед, чтобы не пропустить ни единого слова.
– О'Нейл удерживает вашу жену…
– Знаем, – зло перебил посланца Патрик. – Откуда у вас такие сведения?
– Не мешай, – гневно бросил Хью и повернулся к Фрэнсису. – Говорите, – потребовал он.
– Я видел графиню собственными глазами, – продолжил Фрэнсис. – Мы находились в Данганноне, когда ее привезли туда. О'Нейл ждет – и, по-моему, очень надеется, – что вы очертя голову броситесь ее выручать. Открытое нападение на замок равносильно самоубийству. Мой отец просит вас о встрече на этой неделе в Антриме.
– Макдоннелы не способны придумать новую хитрость, – с презрением заявил Патрик. – Они заманили Шона в ловушку и теперь снова…
– Клянусь – это не ловушка, – сказал Фрэнсис.
– Ваше гостеприимство коварно, – язвительно усмехнулся Конел. – Макдоннелы предложили Шону воспользоваться их гостеприимством, а затем отравили и обезглавили его. В довершение всего сами отвезли его отрезанную голову в Дублинский замок.
– Почему Сорли предлагает мне свою помощь? – подозрительно глядя на Фрэнсиса, спросил Хью.
– Мой отец предлагает помощь не вам, – ответил посланец, – а вашей супруге. Он перед ней в долгу.
После этих слов в зале воцарилось тягостное молчание. Глаза Хью затуманила боль, и голос предательски дрогнул, когда, нарушая тишину, он спросил:
– Как она чувствует себя?
– Она держится гордо и независимо. Я не ожидал от женщины подобного мужества, – ответил Фрэнсис, с сочувствием глядя на Хью. – В одном вы можете быть спокойны: с вашей женой обращаются хорошо. Пока.
Хью кивнул и повернулся к Конелу:
– Попроси Пег позаботиться об этом человеке. Скажи всем, что выезжаем на рассвете, – распорядился он и, вновь обратившись к Фрэнсису, пояснил: – Моя экономка накормит вас и покажет комнату, где вы сможете отдохнуть.
– Куда мы едем? – спросил Патрик, когда за Конелом и Фрэнсисом закрылась дверь.
– В Антрим, – бросил Хью, вставая.
– Было бы неплохо появиться там внезапно, – задумчиво произнес Патрик. – Нельзя забывать, что предложение Макдоннела может быть частью плана Терлоу.
Хью согласно кивнул, прекрасно понимая, что иного выхода у него нет.
– Придется рискнуть, – тихо сказал он.
Лорд Берк, до сих пор не проронивший ни слова, поднялся со своего места:
– Я уезжаю, но на рассвете вернусь со своими людьми.
– Нет, – остановил его Хью. – Вы не поедете в Антрим, друг мой. Фиона вот-вот родит, и вы должны…
– Я ничем не смогу ей помочь, – возразил Берк, – разве что подержу за руку.
– Оставайтесь в Дублине, – настойчиво повторил Хью. – По крайней мере, вы сможете уведомить вице-короля и королеву, если я попаду в ловушку. В их власти освободить Кейт, но и я не могу сидеть сложа руки. Я не брошу жену и ребенка на произвол судьбы.
Понимающе кивнув, лорд Берк вышел; за ним последовал Патрик.
Плеснув виски в стакан, Хью пересел поближе к камину.
«Все это моя вина», – в который раз подумал он. Посмеет ли он когда-нибудь посмотреть жене в глаза? Сколько страха и мучений придется еще пережить Кэтрин, пока Хью вырвет ее из лап Терлоу?
Дни Кэтрин в Данганноне ничем не отличались один от другого, по ночам же Терлоу настойчиво добивался ее, и хотя до поры до времени ей удавалось избегать его домоганий, она испытывала постоянный страх и омерзение. Едва Терлоу давал волю нежным чувствам, Кэтрин, не стесняясь в выражениях, заявляла, что он ей противен. Она сама не понимала, откуда брались издевательские насмешки, слетавшие с ее губ. Однако удивительнее всего было то, что Терлоу даже не пытался взять ее силой или хотя бы просто ударить ее. Видимо, решила Кэтрин, от любви он лишился слуха.
Каждое утро женщина выходила во внутренний двор, где ее уже ждал Тим с цветами, наворованными в саду Терлоу, и в сопровождении подростка направлялась на кладбище.
Хотя Тиму было приказано сопровождать Кэтрин повсюду, она не сомневалась, что воины Терлоу не спускают с них глаз и о любом отклонении от установленного маршрута немедленно доложили бы Терлоу, что навлекло бы на мальчика гнев О'Нейла.
За женщиной и мальчиком наблюдала также Маура, от глаз которой ничего не могло укрыться: вскоре она поняла, что Тим боготворит Кэтрин. Полная решимости любой ценой избавиться от ненавистной соперницы, ирландка задумала использовать влюбленность Тима, чтобы погубить зеленоглазую красавицу.
Однажды, возвращаясь с кладбища, Тим неловко сжал руку Кэтрин и, краснея от смущения, сказал:
– У Дейзи новые щенки. На конюшне. Вы не хотите посмотреть на них?
– Почему бы нет, Тим! Я с удовольствием посмотрю на щенков Дейзи.
Никто не остановил их, когда они шли в конюшню. Впрочем, Кэтрин не сомневалась, что слуги тут же бросились сообщать об этом Терлоу, который непременно разозлится, узнав, что она посмела отправиться куда бы то ни было без его разрешения.
«К черту Терлоу!» – в сердцах выругалась Кэтрин. Она устала от постоянных запретов, ограничивающих ее свободу даже в пределах поместья, и больше не собиралась с ними мириться.
В полутемной конюшне пахло лошадьми, кожаной упряжью и собаками. Тим повел Кэтрин к дальнему стойлу, и когда глаза женщины привыкли к мраку, она увидела Дейзи, огромную лохматую собаку – ирландского волкодава, – окруженную десятком беспокойных серых пушистых комочков.
Прижавшись друг к другу в тесном стойле, Кэтрин и Тим присели на корточки, чтобы получше рассмотреть игривых щенков. Малыши, пошатываясь и падая, наперегонки устремились знакомиться с дружелюбными существами, которые так приятно щекотали их толстые брюшки. Шустрые щенки лизали пальцы людей, тыкались влажными холодными носами в человеческие ладони. Играя со щенками, Кэтрин заметила, что один из них хромает.
– Это у него от рождения, – пояснил Тим. – Пока я никому не сказал об этом.
– Почему?
– Хромые собаки не годятся для охоты. Терлоу прикажет утопить его.
– Нет! – вскричала Кэтрин. – Я не позволю!
Ничуть не сомневаясь в том, что Кэтрин сможет спасти щенка, мальчик облегченно вздохнул.
– Вы о нем позаботитесь?
– Да, я возьму его себе, он станет моим другом.
– Мадам! – прогремел голос Терлоу, который явился в конюшню в сопровождении Лиама. – Что вы тут делаете? Немедленно возвращайтесь в свою комнату!
Кэтрин побледнела, но Тим не растерялся.
– Это я привел миледи сюда, – сказал он, смело глядя на Терлоу.
«Она очаровала этого слабоумного мальчишку, – ревниво подумал О'Нейл. – Надо посадить ее под замок, пока у нее не появились другие, более дееспособные обожатели».
– Миледи грустила, – пробормотал Тим под грозным взглядом Терлоу. – Щенки рассмешили ее. Я сделал что-то не так?
Терлоу впервые обратил внимание на щенков.
– Ты не сделал ничего плохого, – ответил он, потрепав паренька по щеке. – Леди Кэтрин может наведываться к щенкам, когда пожелает.
Кэтрин и Тим заулыбались.
– Один хромает, – заметил Лиам.
– Избавься от него, – приказал Терлоу.
– Нет! – резко возразила Кэтрин. Удивленные ее реакцией, мужчины в недоумении воззрились на нее. Кэтрин сделала шаг вперед, протянула руки к Терлоу и умоляюще посмотрела ему в глаза.
– Пожалуйста, – попросила она, – позвольте мне ухаживать за хромым щенком.
– Вы решили сделать никчемную собаку своей любимицей? – удивился Терлоу и недоверчиво посмотрел на Кэтрин.
Она поспешно кивнула. Кэтрин прекрасно понимала, что от хромого щенка, как, впрочем, и от изнеженного любимца графини, в которого пес со временем превратится, пользы Терлоу не будет, поэтому она ожидала, что он не откажет ей в просьбе. Ведь до сих пор он не отказывал ей ни в чем, кроме свободы.
– Это неподобающий подарок, – воспротивился Терлоу, небрежно махнув рукой.
– Я хочу этого щенка, – настаивала Кэтрин, взяв его мозолистую руку своими нежными руками. – Пожалуйста.
– Ладно, – смягчился Терлоу. – А теперь идите домой.
– Спасибо, – промурлыкала Кэтрин и улыбнулась Тиму. – До завтра.
Тим проводил ее пристальным, полным обожания взглядом.
– Вот что, дружок, – одернул юнца Лиам, заметивший мечтательное выражение на лице подростка. – Тебе не удастся заигрывать с леди Кэтрин без ведома О'Нейла. Берегись.
– Ну что вы… – краснея, виновато пробормотал Тим.
– Будь умником, мальчик, – еще раз предостерег паренька Лиам и дружески похлопал его по плечу. – В следующий раз ты так легко не отделаешься.
Маура знала, что по вечерам люди О'Нейла собираются на ужин в большом зале и в это время в конюшню можно пройти незамеченной. Прихватив глиняный горшок с тушеным мясом, она отправилась на поиски Тима. Найти паренька не составило труда – он заканчивал работу в последнем стойле.
– Ах вот ты где? – радостно заявила Маура, бесстыдно наступая на него. – Я искала тебя.
– Искали? Меня? – удивился Тим. Он всегда восторгался красотой Мауры, но ему и в голову не приходило, что она может обратить на него внимание.
– Я натушила слишком много мяса и не знала, что с ним делать, – солгала она. – Тогда я вспомнила о тебе – таком красивом юноше – и решила угостить.
– Вы вспомнили обо мне? – польщенный ее словами, Тим расплылся в улыбке.
– Ну да. Вот я и принесла тебе вкусное мясо, – сказала Маура. «Ну и дурачок этот мальчишка», – подумала она, решив, что легко сможет воспользоваться его доверчивостью. – Ты мне очень нравишься, Тим, – не стесняясь, продолжала Маура. – Мне бы хотелось подружиться с тобой.
– Правда? – Тим был счастлив. Теперь у него будут две подруги! И обе – красавицы! Люди О'Нейла никогда больше не будут над ним смеяться. Быть может, они даже станут завидовать ему и уважать его.
Маура вручила Тиму горшок и присела рядом на куче сена. Глядя, с каким аппетитом подросток уплетает мясо, хватая куски руками и запихивая их в рот, Маура улыбалась, умело скрывая омерзение, которое у нее вызывали его ужасные манеры.
– Вкусно, – промычал Тим с набитым ртом, не заметив, как Мауру передернуло от отвращения. – А вы такая красивая, – восторженно пробормотал мальчик.
Маура улыбнулась, но тут же поморщилась, когда услышала следующие слова Тима:
– Конечно, вы не так красивы, как леди Кэтрин. Но… тоже очень-очень красивая…
– Тебе нравится леди Кэтрин? – спросила Маура, с трудом сдержав сильнейшее желание ударить мальчика.
– Она – мой лучший друг, – похвастался Тим. – Я подарил ей одного щенка Дейзи. О'Нейл мне разрешил.
– Я знаю, ты добрый, – ласково проговорила Маура. – Ты, наверное, самый лучший друг леди Кэтрин.
– О да, – кивнул Тим и засунул в рот большой кусок мяса.
Маура закрыла глаза, сдерживая приступ тошноты, а потом улыбнулась подростку.
– Приходи ко мне на ужин завтра вечером, – пригласила она.
– На ужин? – От такого приглашения бледно-голубые глаза Тима радостно блеснули.
– Ну да, я же приглашаю тебя, глупенький, – засмеялась Маура, но тут же серьезно добавила: – Ты должен пообещать, что никому об этом не скажешь. Люди обожают сплетни, сразу пойдут слухи… Ты понимаешь, о чем я говорю? – Она соблазнительно улыбнулась, но, видя невинное выражение на лице Тима, сообразила, что смысла ее намека юноша так и не понял. – Не говори никому о нашей дружбе, это будет наш секрет, – предупредила Маура. – Иначе мы не сможем дружить. – Она не хотела, чтобы люди в будущем показывали на нее пальцами.
– Я умею хранить секреты, – хвастливо заявил Тим. – О да, я буду молчать.
– Замечательно!
Повторив свое приглашение, Маура взяла у него из рук пустой горшок и ушла.
Радость переполняла сердце Тима – он никогда не думал, что ему посчастливится завоевать дружбу таких красивых женщин.
На следующий день Терлоу поднялся наверх и решительно зашагал по коридору к комнате Кэтрин. Не постучав, он толкнул дверь, вошел и с порога обнаружил, что в комнате никого нет. Разозлившись, Терлоу бросился на поиски Мод и наткнулся на нее у входа в кладовую.
– Где она? – рявкнул Терлоу.
– Пошла на кладбище, – на ходу ответила Мод, но тяжелая рука, опустившись на ее плечо, заставила экономку остановиться.
– Но уже полдень, – возмутился Терлоу.
– Ну конечно, об этом все знают, – огрызнулась Мод. Она торопилась, у нее было немало дел, да и ужин пора было готовить. Она была слишком занята, чтобы нянчиться со взрослым мужчиной, которому вдруг вздумалось капризничать, как избалованному мальчишке. Если она припозднится с ужином, он разозлится еще больше. Эти мужчины порой ведут себя как дети!
Улыбаясь и щурясь, словно кот, загнавший в угол свою жертву, Терлоу распорядился:
– Приготовь легкий ужин на двоих. Сегодня вечером мы с леди Кэтрин будем ужинать вдвоем в ее комнате.
И, развернувшись на каблуках, пошел прочь.
Уже несколько недель Кэтрин была его пленницей, а Хью все еще не появился. Неужели граф Тирон забыл о своей супруге? Почему Хью не спешит спасать Кэтрин? Терлоу с удовольствием похоронил бы его рядом с Шоном…
У входа на кладбище он увидел Тима. Глаза мальчишки, устремленные на Кэтрин, которая стояла на коленях у могилы Шона, светились любовью и преданностью. В сознании Тима Кэтрин занимала место сразу за Девой Марией.
Отстранив мальчика, Терлоу направился к Кэтрин, которая не заметила его прихода. Склонившая в молитве голову, женщина являла собой живое воплощение непорочной чистоты. Длинные распущенные волосы, словно огненным плащом, укрывали ее. Глядя на эту красавицу, никто бы не догадался, сколь мятежен, несгибаем ее дух. Но Терлоу знал Кэтрин лучше других.
– Возвращайтесь к себе, – прервав ее молитвы, хриплым голосом приказал О'Нейл.
«Будь ты проклят! Чума на твою голову!» – вздрогнув от неожиданности, мысленно пожелала ему Кэтрин. Ведь он разрешил ей приходить на могилу Шона. Неужели даже здесь она не может побыть одна?
– Я не закончила молиться, – ответила она, не поднимая глаз.
Терлоу, раздраженный очередным проявлением непокорности, да еще в присутствии мальчишки-конюха, схватил Кэтрин за руку и рывком поставил ее на ноги.
– Я приказал вам немедленно вернуться к себе.
– А я сказала, что еще не закончила молиться, – упрямо повторила женщина, стараясь высвободить руку из его сильных пальцев.
– Твои молитвы затянулись! – рявкнул Терлоу и в приступе ярости сильно встряхнул ее. – Хватит ублажать мертвецов, пора обратиться к живым. Я – живой и хочу тебя прямо сейчас.
– Ты – детоубийца, свинья и сын свиньи! – не владея собой, вскричала Кэтрин. – Чтоб ты сдох!
В ответ Терлоу со всего маху ударил ее по лицу, едва не сбив женщину с ног. Он успел подхватить пошатнувшуюся Кэтрин, но в тот же миг, с криком: «Не трогайте ее!» – на Терлоу набросился Тим.
В руке О'Нейла блеснул острый клинок, нацеленный в грудь подростка, и Тим погиб бы на месте, если бы Кэтрин не перехватила и не удержала руку со смертоносным кинжалом.
– Пожалуйста, успокойся, Терлоу! – взмолилась женщина. – Он ведь ничего не понимает…
Угроза, нависшая над Тимом, охладила пыл женщины, словно ее окатили ледяной водой.
Терлоу смерил Кэтрин долгим, оценивающим взглядом, все еще держа кинжал наготове.
– Прости меня, прости, – извинялась она, цепляясь за рукав его камзола. – Из-за беременности я стала раздражительной. Я вовсе не хотела обидеть тебя.
Просьба Кэтрин, мольба, которую Терлоу видел в ее глазах, успокоили О'Нейла, но он не собирался прощать Тима, посмевшего возразить своему господину.
– Прошу тебя, будь снисходителен к Тиму, – прошептала Кэтрин.
Терлоу посмотрел на нее, их взгляды встретились, и О'Нейл понял, что женщина готова покориться ему.
– Как мне воспринимать потоки злобы, которые извергают твои уста? – спросил Терлоу.
– Ты больше не услышишь моих проклятий, – пообещала женщина. Она опустилась на колени, давая понять, что подчинится желаниям Терлоу. – Только умоляю, прости мальчика.
– Встань! – Терлоу рывком поднял ее с колен. – Ты не будешь противиться мне?
– Клянусь честью…
– У женщин нет чести.
Усилием воли Кэтрин подавила гнев и произнесла:
– Клянусь здоровьем моих дочерей.
Сунув кинжал за пояс, Терлоу медленно повернулся к Тиму:
– Тебе сегодня повезло, молокосос. Ты обязан жизнью леди Кэтрин и своему слабоумию. Но запомни: тебе повезло в последний раз. Никогда не поднимай руки на своего господина. Теперь возвращайся на конюшню.
Тим в нерешительности переступил с ноги на ногу и выжидательно посмотрел на Кэтрин. Он был предан ей душой и телом, и угрозы Терлоу не могли изменить его отношения к ней.
Видя его колебания, женщина успокаивающе улыбнулась:
– Со мной все будет хорошо. До завтра, Тим. – Паренек неохотно кивнул, повернулся и пошел прочь.
– Спасибо, – провожая взглядом Тима, проговорила Кэтрин. – Я бы не пережила, если бы он погиб из-за меня.
Женщина поднялась на цыпочки и поцеловала Терлоу в щеку.
О'Нейл опешил – впервые Кэтрин прикоснулась к нему по собственной воле. Он посмотрел ей в лицо и поморщился, заметив на щеке багровый след от удара. Он не собирался портить ее красоту и теперь почувствовал угрызения совести. Надменность куда-то внезапно исчезла, и Терлоу, растерявшись под влиянием необычных и неприятных ощущений, опустил глаза. И тогда он увидел цветы на могиле Шона.
– Откуда они у тебя? – спросил О'Нейл, указывая на роскошный букет.
– Я сорвала их в твоем саду, – ответила Кэтрин. – Ты сердишься?
– Нет, – поспешно ответил Терлоу. – Можешь рвать любые цветы, какие тебе понравятся.
«Как же я ненавижу тебя», – думала Кэтрин, все еще коря себя за то, что своим неосмотрительным поступком навлекла опасность на Тима. Ее похититель никогда не посмел бы причинить страдания ей самой, но мог безжалостно расправиться с теми, кого она любила. Легче самой подчиниться, чем всю жизнь испытывать угрызения совести из-за гибели мальчика.
– Идем, – позвал Терлоу, предложил Кэтрин руку, и они вместе двинулись к выходу с кладбища.
Во внутреннем дворе они миновали отряд тяжеловооруженных всадников О'Нейла. От зорких глаз воинов не укрылся багровый след на щеке леди Кэтрин, и лица мужчин вдруг помрачнели. Радость по поводу похищения жены Хью О'Нейла давно канула в прошлое, и теперь многие возмущались поведением Терлоу. Самые же смелые хоть и шепотом, но уже выражали свое недовольство. В конце концов, Кэтрин была вдовой Шона О'Нейла и матерью его детей, и бывшие воины Шона помнили о ее доброте и восхищались достоинством, с которым молодая женщина переносила выпавшие на ее долю испытания. О да, многие не одобряли поведения Терлоу…
Приближалось время ужина, и Тим, покинув конюшню, зашагал по дорожке, ведущей в деревню. Он шел к Мауре, помня о ее приглашении, но всю дорогу думал о том, что случилось на кладбище. Правильно ли он поступил? О'Нейл был его господином, и Тим присягал ему на верность, но паренек любил леди Кэтрин, был предан ей всей душой и считал своим долгом защищать даже ценой собственной жизни. Противоречивые чувства бушевали в сердце Тима, пока он, бледный и взволнованный, шел к дому Мауры. Он так и не решил, как ему вести себя дальше.
Вспотев от непосильных размышлений, Тим постучал в дверь дома Мауры. Услышав ее голос, он толкнул дверь. Преподнеся хозяйке букет цветов, сворованных в саду Терлоу, юноша переступил порог дома. Было уже довольно поздно. Следуя совету Мауры, которая накануне поздним вечером угостила его мясом в конюшне, Тим пришел к ней в гости почти ночью, когда все воины собрались на ужин в большом зале дома О'Нейла.
Подавленный и грустный, Тим за столом угрюмо молчал. Изображая радушие, Маура наблюдала за своим гостем, отмечая про себя его странное поведение. Не говоря ни слова, она поставила перед ним миску с луковым супом и блюдо с картофелем и тонкими ломтиками окорока.
Устроившись против мальчишки, Маура смотрела, как он ест, и все больше убеждалась в том, что Тим чем-то сильно расстроен.
– Что случилось? – наконец спросила она. – Тебе не нравится суп?
– Да что вы! – встрепенулся Тим. – Суп очень вкусный, но нынче на кладбище такое произошло…
Маура мгновенно насторожилась и с деланным спокойствием произнесла:
– Хорошие друзья делятся друг с другом и радостями, и бедами. Если ты мне расскажешь, что случилось, я постараюсь помочь тебе.
Когда план немедленного нападения на Данганнон был отвергнут, Хью пришел в ярость. Он бушевал и проклинал всех на свете, но в конце концов вынужден был согласиться с разумными доводами друзей.
Его соглядатаи в Ольстере, опытные и искусные в своем ремесле, подтвердили, что леди Кэтрин попала в руки Терлоу. Она не пострадала во время похищения, с ней даже удалось поговорить, но об освобождении пленницы и речи быть не могло. Терлоу слишком хорошо охранял свою ценную добычу.
Хью, лорд Берк, Патрик и Конел часами обсуждали все новые варианты плана спасения Кэтрин – и отметали один за другим. Прежде всего Хью настаивал на том, чтобы его жена ни в коем случае не подвергалась опасности, но сердцем чувствовал, что выполнить это требование почти невозможно.
– Милорд, – прервала беседу друзей появившаяся в дверях Пег, – Фрэнсис Макдоннел хочет поговорить с вами о леди Кэтрин.
Присутствующие с изумлением уставились на вошедшего. Это был тот самый воин, который в свое время привез в Дублинский замок отрезанную голову Шона О'Нейла.
– Проходите, – пригласил Хью гостя и кивком отпустил экономку.
Припомнив обстоятельства смерти Шона в Кашендане, Патрик и Конел обменялись многозначительными взглядами и с подозрением воззрились на сына Макдоннела.
– Я прибыл с сообщением от Сорли Макдоннела, – заявил Фрэнсис.
– Говорите, – коротко приказал Хью и подался вперед, чтобы не пропустить ни единого слова.
– О'Нейл удерживает вашу жену…
– Знаем, – зло перебил посланца Патрик. – Откуда у вас такие сведения?
– Не мешай, – гневно бросил Хью и повернулся к Фрэнсису. – Говорите, – потребовал он.
– Я видел графиню собственными глазами, – продолжил Фрэнсис. – Мы находились в Данганноне, когда ее привезли туда. О'Нейл ждет – и, по-моему, очень надеется, – что вы очертя голову броситесь ее выручать. Открытое нападение на замок равносильно самоубийству. Мой отец просит вас о встрече на этой неделе в Антриме.
– Макдоннелы не способны придумать новую хитрость, – с презрением заявил Патрик. – Они заманили Шона в ловушку и теперь снова…
– Клянусь – это не ловушка, – сказал Фрэнсис.
– Ваше гостеприимство коварно, – язвительно усмехнулся Конел. – Макдоннелы предложили Шону воспользоваться их гостеприимством, а затем отравили и обезглавили его. В довершение всего сами отвезли его отрезанную голову в Дублинский замок.
– Почему Сорли предлагает мне свою помощь? – подозрительно глядя на Фрэнсиса, спросил Хью.
– Мой отец предлагает помощь не вам, – ответил посланец, – а вашей супруге. Он перед ней в долгу.
После этих слов в зале воцарилось тягостное молчание. Глаза Хью затуманила боль, и голос предательски дрогнул, когда, нарушая тишину, он спросил:
– Как она чувствует себя?
– Она держится гордо и независимо. Я не ожидал от женщины подобного мужества, – ответил Фрэнсис, с сочувствием глядя на Хью. – В одном вы можете быть спокойны: с вашей женой обращаются хорошо. Пока.
Хью кивнул и повернулся к Конелу:
– Попроси Пег позаботиться об этом человеке. Скажи всем, что выезжаем на рассвете, – распорядился он и, вновь обратившись к Фрэнсису, пояснил: – Моя экономка накормит вас и покажет комнату, где вы сможете отдохнуть.
– Куда мы едем? – спросил Патрик, когда за Конелом и Фрэнсисом закрылась дверь.
– В Антрим, – бросил Хью, вставая.
– Было бы неплохо появиться там внезапно, – задумчиво произнес Патрик. – Нельзя забывать, что предложение Макдоннела может быть частью плана Терлоу.
Хью согласно кивнул, прекрасно понимая, что иного выхода у него нет.
– Придется рискнуть, – тихо сказал он.
Лорд Берк, до сих пор не проронивший ни слова, поднялся со своего места:
– Я уезжаю, но на рассвете вернусь со своими людьми.
– Нет, – остановил его Хью. – Вы не поедете в Антрим, друг мой. Фиона вот-вот родит, и вы должны…
– Я ничем не смогу ей помочь, – возразил Берк, – разве что подержу за руку.
– Оставайтесь в Дублине, – настойчиво повторил Хью. – По крайней мере, вы сможете уведомить вице-короля и королеву, если я попаду в ловушку. В их власти освободить Кейт, но и я не могу сидеть сложа руки. Я не брошу жену и ребенка на произвол судьбы.
Понимающе кивнув, лорд Берк вышел; за ним последовал Патрик.
Плеснув виски в стакан, Хью пересел поближе к камину.
«Все это моя вина», – в который раз подумал он. Посмеет ли он когда-нибудь посмотреть жене в глаза? Сколько страха и мучений придется еще пережить Кэтрин, пока Хью вырвет ее из лап Терлоу?
Дни Кэтрин в Данганноне ничем не отличались один от другого, по ночам же Терлоу настойчиво добивался ее, и хотя до поры до времени ей удавалось избегать его домоганий, она испытывала постоянный страх и омерзение. Едва Терлоу давал волю нежным чувствам, Кэтрин, не стесняясь в выражениях, заявляла, что он ей противен. Она сама не понимала, откуда брались издевательские насмешки, слетавшие с ее губ. Однако удивительнее всего было то, что Терлоу даже не пытался взять ее силой или хотя бы просто ударить ее. Видимо, решила Кэтрин, от любви он лишился слуха.
Каждое утро женщина выходила во внутренний двор, где ее уже ждал Тим с цветами, наворованными в саду Терлоу, и в сопровождении подростка направлялась на кладбище.
Хотя Тиму было приказано сопровождать Кэтрин повсюду, она не сомневалась, что воины Терлоу не спускают с них глаз и о любом отклонении от установленного маршрута немедленно доложили бы Терлоу, что навлекло бы на мальчика гнев О'Нейла.
За женщиной и мальчиком наблюдала также Маура, от глаз которой ничего не могло укрыться: вскоре она поняла, что Тим боготворит Кэтрин. Полная решимости любой ценой избавиться от ненавистной соперницы, ирландка задумала использовать влюбленность Тима, чтобы погубить зеленоглазую красавицу.
Однажды, возвращаясь с кладбища, Тим неловко сжал руку Кэтрин и, краснея от смущения, сказал:
– У Дейзи новые щенки. На конюшне. Вы не хотите посмотреть на них?
– Почему бы нет, Тим! Я с удовольствием посмотрю на щенков Дейзи.
Никто не остановил их, когда они шли в конюшню. Впрочем, Кэтрин не сомневалась, что слуги тут же бросились сообщать об этом Терлоу, который непременно разозлится, узнав, что она посмела отправиться куда бы то ни было без его разрешения.
«К черту Терлоу!» – в сердцах выругалась Кэтрин. Она устала от постоянных запретов, ограничивающих ее свободу даже в пределах поместья, и больше не собиралась с ними мириться.
В полутемной конюшне пахло лошадьми, кожаной упряжью и собаками. Тим повел Кэтрин к дальнему стойлу, и когда глаза женщины привыкли к мраку, она увидела Дейзи, огромную лохматую собаку – ирландского волкодава, – окруженную десятком беспокойных серых пушистых комочков.
Прижавшись друг к другу в тесном стойле, Кэтрин и Тим присели на корточки, чтобы получше рассмотреть игривых щенков. Малыши, пошатываясь и падая, наперегонки устремились знакомиться с дружелюбными существами, которые так приятно щекотали их толстые брюшки. Шустрые щенки лизали пальцы людей, тыкались влажными холодными носами в человеческие ладони. Играя со щенками, Кэтрин заметила, что один из них хромает.
– Это у него от рождения, – пояснил Тим. – Пока я никому не сказал об этом.
– Почему?
– Хромые собаки не годятся для охоты. Терлоу прикажет утопить его.
– Нет! – вскричала Кэтрин. – Я не позволю!
Ничуть не сомневаясь в том, что Кэтрин сможет спасти щенка, мальчик облегченно вздохнул.
– Вы о нем позаботитесь?
– Да, я возьму его себе, он станет моим другом.
– Мадам! – прогремел голос Терлоу, который явился в конюшню в сопровождении Лиама. – Что вы тут делаете? Немедленно возвращайтесь в свою комнату!
Кэтрин побледнела, но Тим не растерялся.
– Это я привел миледи сюда, – сказал он, смело глядя на Терлоу.
«Она очаровала этого слабоумного мальчишку, – ревниво подумал О'Нейл. – Надо посадить ее под замок, пока у нее не появились другие, более дееспособные обожатели».
– Миледи грустила, – пробормотал Тим под грозным взглядом Терлоу. – Щенки рассмешили ее. Я сделал что-то не так?
Терлоу впервые обратил внимание на щенков.
– Ты не сделал ничего плохого, – ответил он, потрепав паренька по щеке. – Леди Кэтрин может наведываться к щенкам, когда пожелает.
Кэтрин и Тим заулыбались.
– Один хромает, – заметил Лиам.
– Избавься от него, – приказал Терлоу.
– Нет! – резко возразила Кэтрин. Удивленные ее реакцией, мужчины в недоумении воззрились на нее. Кэтрин сделала шаг вперед, протянула руки к Терлоу и умоляюще посмотрела ему в глаза.
– Пожалуйста, – попросила она, – позвольте мне ухаживать за хромым щенком.
– Вы решили сделать никчемную собаку своей любимицей? – удивился Терлоу и недоверчиво посмотрел на Кэтрин.
Она поспешно кивнула. Кэтрин прекрасно понимала, что от хромого щенка, как, впрочем, и от изнеженного любимца графини, в которого пес со временем превратится, пользы Терлоу не будет, поэтому она ожидала, что он не откажет ей в просьбе. Ведь до сих пор он не отказывал ей ни в чем, кроме свободы.
– Это неподобающий подарок, – воспротивился Терлоу, небрежно махнув рукой.
– Я хочу этого щенка, – настаивала Кэтрин, взяв его мозолистую руку своими нежными руками. – Пожалуйста.
– Ладно, – смягчился Терлоу. – А теперь идите домой.
– Спасибо, – промурлыкала Кэтрин и улыбнулась Тиму. – До завтра.
Тим проводил ее пристальным, полным обожания взглядом.
– Вот что, дружок, – одернул юнца Лиам, заметивший мечтательное выражение на лице подростка. – Тебе не удастся заигрывать с леди Кэтрин без ведома О'Нейла. Берегись.
– Ну что вы… – краснея, виновато пробормотал Тим.
– Будь умником, мальчик, – еще раз предостерег паренька Лиам и дружески похлопал его по плечу. – В следующий раз ты так легко не отделаешься.
Маура знала, что по вечерам люди О'Нейла собираются на ужин в большом зале и в это время в конюшню можно пройти незамеченной. Прихватив глиняный горшок с тушеным мясом, она отправилась на поиски Тима. Найти паренька не составило труда – он заканчивал работу в последнем стойле.
– Ах вот ты где? – радостно заявила Маура, бесстыдно наступая на него. – Я искала тебя.
– Искали? Меня? – удивился Тим. Он всегда восторгался красотой Мауры, но ему и в голову не приходило, что она может обратить на него внимание.
– Я натушила слишком много мяса и не знала, что с ним делать, – солгала она. – Тогда я вспомнила о тебе – таком красивом юноше – и решила угостить.
– Вы вспомнили обо мне? – польщенный ее словами, Тим расплылся в улыбке.
– Ну да. Вот я и принесла тебе вкусное мясо, – сказала Маура. «Ну и дурачок этот мальчишка», – подумала она, решив, что легко сможет воспользоваться его доверчивостью. – Ты мне очень нравишься, Тим, – не стесняясь, продолжала Маура. – Мне бы хотелось подружиться с тобой.
– Правда? – Тим был счастлив. Теперь у него будут две подруги! И обе – красавицы! Люди О'Нейла никогда больше не будут над ним смеяться. Быть может, они даже станут завидовать ему и уважать его.
Маура вручила Тиму горшок и присела рядом на куче сена. Глядя, с каким аппетитом подросток уплетает мясо, хватая куски руками и запихивая их в рот, Маура улыбалась, умело скрывая омерзение, которое у нее вызывали его ужасные манеры.
– Вкусно, – промычал Тим с набитым ртом, не заметив, как Мауру передернуло от отвращения. – А вы такая красивая, – восторженно пробормотал мальчик.
Маура улыбнулась, но тут же поморщилась, когда услышала следующие слова Тима:
– Конечно, вы не так красивы, как леди Кэтрин. Но… тоже очень-очень красивая…
– Тебе нравится леди Кэтрин? – спросила Маура, с трудом сдержав сильнейшее желание ударить мальчика.
– Она – мой лучший друг, – похвастался Тим. – Я подарил ей одного щенка Дейзи. О'Нейл мне разрешил.
– Я знаю, ты добрый, – ласково проговорила Маура. – Ты, наверное, самый лучший друг леди Кэтрин.
– О да, – кивнул Тим и засунул в рот большой кусок мяса.
Маура закрыла глаза, сдерживая приступ тошноты, а потом улыбнулась подростку.
– Приходи ко мне на ужин завтра вечером, – пригласила она.
– На ужин? – От такого приглашения бледно-голубые глаза Тима радостно блеснули.
– Ну да, я же приглашаю тебя, глупенький, – засмеялась Маура, но тут же серьезно добавила: – Ты должен пообещать, что никому об этом не скажешь. Люди обожают сплетни, сразу пойдут слухи… Ты понимаешь, о чем я говорю? – Она соблазнительно улыбнулась, но, видя невинное выражение на лице Тима, сообразила, что смысла ее намека юноша так и не понял. – Не говори никому о нашей дружбе, это будет наш секрет, – предупредила Маура. – Иначе мы не сможем дружить. – Она не хотела, чтобы люди в будущем показывали на нее пальцами.
– Я умею хранить секреты, – хвастливо заявил Тим. – О да, я буду молчать.
– Замечательно!
Повторив свое приглашение, Маура взяла у него из рук пустой горшок и ушла.
Радость переполняла сердце Тима – он никогда не думал, что ему посчастливится завоевать дружбу таких красивых женщин.
На следующий день Терлоу поднялся наверх и решительно зашагал по коридору к комнате Кэтрин. Не постучав, он толкнул дверь, вошел и с порога обнаружил, что в комнате никого нет. Разозлившись, Терлоу бросился на поиски Мод и наткнулся на нее у входа в кладовую.
– Где она? – рявкнул Терлоу.
– Пошла на кладбище, – на ходу ответила Мод, но тяжелая рука, опустившись на ее плечо, заставила экономку остановиться.
– Но уже полдень, – возмутился Терлоу.
– Ну конечно, об этом все знают, – огрызнулась Мод. Она торопилась, у нее было немало дел, да и ужин пора было готовить. Она была слишком занята, чтобы нянчиться со взрослым мужчиной, которому вдруг вздумалось капризничать, как избалованному мальчишке. Если она припозднится с ужином, он разозлится еще больше. Эти мужчины порой ведут себя как дети!
Улыбаясь и щурясь, словно кот, загнавший в угол свою жертву, Терлоу распорядился:
– Приготовь легкий ужин на двоих. Сегодня вечером мы с леди Кэтрин будем ужинать вдвоем в ее комнате.
И, развернувшись на каблуках, пошел прочь.
Уже несколько недель Кэтрин была его пленницей, а Хью все еще не появился. Неужели граф Тирон забыл о своей супруге? Почему Хью не спешит спасать Кэтрин? Терлоу с удовольствием похоронил бы его рядом с Шоном…
У входа на кладбище он увидел Тима. Глаза мальчишки, устремленные на Кэтрин, которая стояла на коленях у могилы Шона, светились любовью и преданностью. В сознании Тима Кэтрин занимала место сразу за Девой Марией.
Отстранив мальчика, Терлоу направился к Кэтрин, которая не заметила его прихода. Склонившая в молитве голову, женщина являла собой живое воплощение непорочной чистоты. Длинные распущенные волосы, словно огненным плащом, укрывали ее. Глядя на эту красавицу, никто бы не догадался, сколь мятежен, несгибаем ее дух. Но Терлоу знал Кэтрин лучше других.
– Возвращайтесь к себе, – прервав ее молитвы, хриплым голосом приказал О'Нейл.
«Будь ты проклят! Чума на твою голову!» – вздрогнув от неожиданности, мысленно пожелала ему Кэтрин. Ведь он разрешил ей приходить на могилу Шона. Неужели даже здесь она не может побыть одна?
– Я не закончила молиться, – ответила она, не поднимая глаз.
Терлоу, раздраженный очередным проявлением непокорности, да еще в присутствии мальчишки-конюха, схватил Кэтрин за руку и рывком поставил ее на ноги.
– Я приказал вам немедленно вернуться к себе.
– А я сказала, что еще не закончила молиться, – упрямо повторила женщина, стараясь высвободить руку из его сильных пальцев.
– Твои молитвы затянулись! – рявкнул Терлоу и в приступе ярости сильно встряхнул ее. – Хватит ублажать мертвецов, пора обратиться к живым. Я – живой и хочу тебя прямо сейчас.
– Ты – детоубийца, свинья и сын свиньи! – не владея собой, вскричала Кэтрин. – Чтоб ты сдох!
В ответ Терлоу со всего маху ударил ее по лицу, едва не сбив женщину с ног. Он успел подхватить пошатнувшуюся Кэтрин, но в тот же миг, с криком: «Не трогайте ее!» – на Терлоу набросился Тим.
В руке О'Нейла блеснул острый клинок, нацеленный в грудь подростка, и Тим погиб бы на месте, если бы Кэтрин не перехватила и не удержала руку со смертоносным кинжалом.
– Пожалуйста, успокойся, Терлоу! – взмолилась женщина. – Он ведь ничего не понимает…
Угроза, нависшая над Тимом, охладила пыл женщины, словно ее окатили ледяной водой.
Терлоу смерил Кэтрин долгим, оценивающим взглядом, все еще держа кинжал наготове.
– Прости меня, прости, – извинялась она, цепляясь за рукав его камзола. – Из-за беременности я стала раздражительной. Я вовсе не хотела обидеть тебя.
Просьба Кэтрин, мольба, которую Терлоу видел в ее глазах, успокоили О'Нейла, но он не собирался прощать Тима, посмевшего возразить своему господину.
– Прошу тебя, будь снисходителен к Тиму, – прошептала Кэтрин.
Терлоу посмотрел на нее, их взгляды встретились, и О'Нейл понял, что женщина готова покориться ему.
– Как мне воспринимать потоки злобы, которые извергают твои уста? – спросил Терлоу.
– Ты больше не услышишь моих проклятий, – пообещала женщина. Она опустилась на колени, давая понять, что подчинится желаниям Терлоу. – Только умоляю, прости мальчика.
– Встань! – Терлоу рывком поднял ее с колен. – Ты не будешь противиться мне?
– Клянусь честью…
– У женщин нет чести.
Усилием воли Кэтрин подавила гнев и произнесла:
– Клянусь здоровьем моих дочерей.
Сунув кинжал за пояс, Терлоу медленно повернулся к Тиму:
– Тебе сегодня повезло, молокосос. Ты обязан жизнью леди Кэтрин и своему слабоумию. Но запомни: тебе повезло в последний раз. Никогда не поднимай руки на своего господина. Теперь возвращайся на конюшню.
Тим в нерешительности переступил с ноги на ногу и выжидательно посмотрел на Кэтрин. Он был предан ей душой и телом, и угрозы Терлоу не могли изменить его отношения к ней.
Видя его колебания, женщина успокаивающе улыбнулась:
– Со мной все будет хорошо. До завтра, Тим. – Паренек неохотно кивнул, повернулся и пошел прочь.
– Спасибо, – провожая взглядом Тима, проговорила Кэтрин. – Я бы не пережила, если бы он погиб из-за меня.
Женщина поднялась на цыпочки и поцеловала Терлоу в щеку.
О'Нейл опешил – впервые Кэтрин прикоснулась к нему по собственной воле. Он посмотрел ей в лицо и поморщился, заметив на щеке багровый след от удара. Он не собирался портить ее красоту и теперь почувствовал угрызения совести. Надменность куда-то внезапно исчезла, и Терлоу, растерявшись под влиянием необычных и неприятных ощущений, опустил глаза. И тогда он увидел цветы на могиле Шона.
– Откуда они у тебя? – спросил О'Нейл, указывая на роскошный букет.
– Я сорвала их в твоем саду, – ответила Кэтрин. – Ты сердишься?
– Нет, – поспешно ответил Терлоу. – Можешь рвать любые цветы, какие тебе понравятся.
«Как же я ненавижу тебя», – думала Кэтрин, все еще коря себя за то, что своим неосмотрительным поступком навлекла опасность на Тима. Ее похититель никогда не посмел бы причинить страдания ей самой, но мог безжалостно расправиться с теми, кого она любила. Легче самой подчиниться, чем всю жизнь испытывать угрызения совести из-за гибели мальчика.
– Идем, – позвал Терлоу, предложил Кэтрин руку, и они вместе двинулись к выходу с кладбища.
Во внутреннем дворе они миновали отряд тяжеловооруженных всадников О'Нейла. От зорких глаз воинов не укрылся багровый след на щеке леди Кэтрин, и лица мужчин вдруг помрачнели. Радость по поводу похищения жены Хью О'Нейла давно канула в прошлое, и теперь многие возмущались поведением Терлоу. Самые же смелые хоть и шепотом, но уже выражали свое недовольство. В конце концов, Кэтрин была вдовой Шона О'Нейла и матерью его детей, и бывшие воины Шона помнили о ее доброте и восхищались достоинством, с которым молодая женщина переносила выпавшие на ее долю испытания. О да, многие не одобряли поведения Терлоу…
Приближалось время ужина, и Тим, покинув конюшню, зашагал по дорожке, ведущей в деревню. Он шел к Мауре, помня о ее приглашении, но всю дорогу думал о том, что случилось на кладбище. Правильно ли он поступил? О'Нейл был его господином, и Тим присягал ему на верность, но паренек любил леди Кэтрин, был предан ей всей душой и считал своим долгом защищать даже ценой собственной жизни. Противоречивые чувства бушевали в сердце Тима, пока он, бледный и взволнованный, шел к дому Мауры. Он так и не решил, как ему вести себя дальше.
Вспотев от непосильных размышлений, Тим постучал в дверь дома Мауры. Услышав ее голос, он толкнул дверь. Преподнеся хозяйке букет цветов, сворованных в саду Терлоу, юноша переступил порог дома. Было уже довольно поздно. Следуя совету Мауры, которая накануне поздним вечером угостила его мясом в конюшне, Тим пришел к ней в гости почти ночью, когда все воины собрались на ужин в большом зале дома О'Нейла.
Подавленный и грустный, Тим за столом угрюмо молчал. Изображая радушие, Маура наблюдала за своим гостем, отмечая про себя его странное поведение. Не говоря ни слова, она поставила перед ним миску с луковым супом и блюдо с картофелем и тонкими ломтиками окорока.
Устроившись против мальчишки, Маура смотрела, как он ест, и все больше убеждалась в том, что Тим чем-то сильно расстроен.
– Что случилось? – наконец спросила она. – Тебе не нравится суп?
– Да что вы! – встрепенулся Тим. – Суп очень вкусный, но нынче на кладбище такое произошло…
Маура мгновенно насторожилась и с деланным спокойствием произнесла:
– Хорошие друзья делятся друг с другом и радостями, и бедами. Если ты мне расскажешь, что случилось, я постараюсь помочь тебе.