Что-то автоматически щелкнуло в мозгу Бориса Вадимыча:
- Стойте! Если я на небесах, то где тогда Бог? И вообще, кто вы такие?
Неизвестно почему, но эта реплика вызвала только улыбки у четырнадцати, а второй так просто расхохотался. Борис Вадимыч опешил.
- Ты что, маленький? В Бога веришь? - отсмеявшись, сообщил второй.
- Но я же на небесах, разве нет?
- Да, только откуда здесь Бог?
- А где ему быть?
- В Катманде. Бога нет. Тот, кого вы называете Богом, поразвлекся здесь и ушел.
- Когда? Куда? Почему? - выпалил Борис Вадимыч на одном дыхании.
- Хм, - усмехнулся второй. - Почему? Да потому, что ему надоело, наскучило. Ну сотворил он вас, ну поиграл с вами, как с котятами. Ну тысячу лет, ну две, ну десять, но сколько можно? Ему надоело, и он ушел, давно ушел. А куда? Да кто его знает? Унесся куда-то, сказал, что придумал новую игру. Наверно, сотворит новый мир с новыми законами и будет играть по новым правилам, пока не наскучит.
- А потом?
- А потом оставит свою игру тем, кому она нравится, и опять уйдет придумывать что-то новое. Он добрый и не жадный, он всегда оставляет свои игрушки другим. Эту он оставил нам, вместе с вами, вот мы и играем.
- И что, он не вернется?
- А зачем? Кому интересно возвращаться к старым играм, в которые уже наигрался?
- Значит, он не вернется...
- Нет. Да и потом, тебе-то что? Ты сейчас отправишься отсюда прямиком в ад. Вот, кстати, тот садист, который там всем заправляет, с нашим Богом не ушел, а остался здесь. Ему здесь нравится, а нам иногда интересно бывает посмотреть, что он еще придумает. Вот уж поистине злой гений с извращенной неистощимой фантазией.
- Не надо меня туда. За что?
- За что? За то, что ты надрался, перестал себя контролировать, и это привело к... Да чего я тебе рассказываю? Смотри!
И Борис Вадимыч увидел.
... Машина подлетала к нему сзади, девушка, находящаяся за рулем, вскрикнула, бросила руль и закрыла лицо руками. Машина на полном ходу влетела в него. Он, смешно раскинув руки, подлетел, перекувырнулся в воздухе и упал на асфальт. Черепная коробка раскололась как спелый орех, и Борис Вадимыч остался лежать на асфальте в луже крови. Его крови!
Машина заглохла, но еще продолжала двигаться на приличной скорости. После столкновения с Борисом Вадимычем машина вильнула в сторону и влетела в фонарный столб. Раздался металлический скрежет, грохот, лязг, брызнуло во все стороны стекло, машина умерла...
Борис Вадимыч содрогнулся, но видения продолжались.
... Больница, белая койка, капельницы. На койке лежит девушка, та самая, что его сбила. Она вся в бинтах, трубках, которые, обвивая ее, тянутся к капельницам. Она без сознания. Милое личико и красивые руки иссечены мелкими шрамиками - это подарок от разлетевшегося вдребезги лобового стекла...
... Квартира в старом пятиэтажном доме. Комната, такая знакомая и родная. В комнате женщина - это его мать. Мать встает с кресла, идет куда-то. Она постарела лет на двадцать. Клочья седых волос, морщины, которых не было, следы долгого плача на лице. Мать ссутулилась, кажется, уменьшилась в размерах. Теперь это старый больной человек, вся ее уверенность и жизнерадостность куда-то улетучились.
Мать идет на кухню, отворачивает крантик газовой плиты, садится на табуретку, всхлипывает и замирает. Она сидит долго, очень долго, бесконечно долго. Потом с грохотом падает на пол, табуретка отлетает в сторону...
- Нет! - Борис Вадимыч трясет головой, но образ не исчезает. - Нет! Нет!!! Не-е-ет! Перестаньте, пожалуйста, перестаньте!
Образ исчезает, его больше нет перед глазами, но он сидит в голове.
- Теперь ты понял, за что?
- Да. - Борис Вадимыч молчит, потом ему приходит в голову мысль. Скажите, а с тех пор, как Он ушел, хоть одна душа попала в рай?
- Да, их довольно много. Это те, кто у вас причислен к лику святых. Ты готов?
- Да. Нет... Не знаю.
- Ну что ж, отправляйся в ад!
Борис Вадимыч почувствовал, что он проваливается в бездну.
- Стойте! - голос рвет тьму - это голос одного из четырнадцати. Погодите, послушайте, что я придумал.
Борис Вадимыч зависает. Под ним бездна, над ним бездна, вокруг него тоже бездна.
- В конце концов, так не интересно, - звучит голос. - Скольких мы туда уже отправили? Скольких отправим? И этот тоже туда попадет, но сначала пусть попробует вести праведный образ жизни. Если у него получится, то мы отправим его в рай.
- А если у него действительно получится?
- У него не получится, во всяком случае, я сомневаюсь. Пусть вернется к жизни другим человеком с другой судьбой. Пусть попробует. Пусть делает добро.
- Ха-ха-ха, - это заливается второй, его голос Борис Вадимыч уже знает. - А что, это идея. Давайте поиграем, только оболочку для него подберу я.
Борис Вадимыч продолжает падать, он летит вниз, в бездну, во тьму.
* * *
Он приходит в себя, поднимает голову. Он лежит на газоне весь грязный и оборванный, на опухшей роже недельная щетина. Он встает, отряхивается. Голова раскалывается, во рту - пустыня Сахара, в горле комок, подпирает тошнота, его всего трясет мелкой дрожью. Он сплевывает, ветер подхватывает плевок и возвращает ему в рожу. Он смахивает свои собственные слюни рукавом и начинает медленно идти к дороге.
- О Господи, всю жизнь пью, но чтоб такое приснилось... Надо завязывать. Ч-черт! Делать добрые дела? Надо бы сделать доброе дело - пойти опохмелиться. - Он роется в карманах, в одном он находит дырку, в другом мелкую купюру. - Да, этого на доброе дело не хватит.
Он останавливается, заходится в кашле, снова бредет шаткой нетвердой походкой, выползает на дорогу. Вокруг него город, над ним облака. Облака несутся по небу бесконечной стеной, сменяются тучами. Начинается дождь, хлещет по щекам, но он не замечает дождя.
* * *
Тучи сталкиваются, полыхает молния, но вместо грома гремит смех. Они играют, им весело. Они резвятся как дети в песочнице. Они играют в войну и в мир, они убивают и воскрешают, для того чтобы потом опять убить. Они распоряжаются судьбами своих игрушек с детской непосредственностью. Они распоряжаются судьбами всего мира.
МОЙ ДОБРЫЙ МАГ
(Сказка для мальчиков и девочек от 8 до 80 лет)
Я оторвался от книжки и поднял глаза. Он сидел напротив. Мужичок неопределенного возраста с тонкими складками морщин, со следами некоторой пропитости на лице. Недельная щетина, непокорные пепельные волосы, торчащие в разные стороны и лишь спереди попавшие под два-три небрежных взмаха расчески. Вытертая до безобразия джинсовая куртка, с дырой на правом рукаве в районе локтя. И глаза.
Теплые, мягко-серые, лучистые. Они светились изнутри то грустью, то радостью, но оторваться от них было невозможно.
Я смотрел на него, смотрел не отрываясь. А он щедро раздаривал свет своих глаз и необыкновенно мягкие (для подобного забулдыги) слова женщине, что сидела напротив, и ее кошке, что смотрела на мир московского метро из тесной сумки, и еще кому-то сидящему рядом.
Проехав две остановки, он встал и вышел, а поезд повез меня дальше. И все. Я не знаю, кто он, как его зовут. Я понятия не имею, куда и зачем он ехал. Я никогда не видел его до того, и никогда не увижу после. Но этот рассказ я посвящаю ему.
1
Никитка мечтал об этом брелочке больше месяца. Он увидел его в витрине универмага и сразу же загорелся. Первая надежда была на маму, однако она не оправдалась:
- Мам, а мам.
- Ну что тебе еще?
- Пойдем покажу, я там такую штуку видел замечательную. Ты мне купишь?
- Какую еще штуку? Мало у тебя всяких штук?
- Нет, такая нужная вещь... Вон, посмотри! - Никитка ткнул пальцем в витрину. Мама недовольно изучила груду копеечных пластмассовых брелочков, разложенных под толстым стеклом витрины.
- И что тебе здесь нужно?
- Вот это, - мальчик ткнул пальчиком в стекло.
- И зачем оно тебе? - скривилась мама.
- Ну как же ты не понимаешь, вот на это колечко вешают ключи, а...
- Это я понимаю, но у тебя же ключи и так на колечке.
- Да, но так они могут потеряться. - Никитка решил пойти на хитрость. А если они будут с этой штукой, то она в кармане запутается и я ключи не потеряю.
- Перестань говорить глупости! Не нужна тебе эта ерунда. Идем, мы сюда не за этим пришли.
Никитка не мог понять, почему мама назвала глупостью такую хитроумную идею, да и не хотел этого понимать. Ему было горько до слез. Как же так, ведь ему нужна эта вещь, нужна больше всего на свете. Он без нее жить не может, а мама не понимает. Он хотел объяснить, но мама не стала его слушать. Она купила какую-то вазочку и была страшно довольна. Но ему-то от этой вазочки ни холодно и ни жарко, только лишний повод получить нагоняй, если, заигравшись, заденет ее и грохнет на пол.
Вернувшись домой, Никитка долго думал, как заполучить заветный брелок. В маленькой головке рождались хитроумные планы, но все они были отброшены из-за не совсем возможного применения в реальной жизни. Наконец остался один самый тяжелый и самый долгий, но вместе с тем и самый верный способ. Никитка решил сам купить себе брелок. Денег у него не было, но он ежедневно получал на завтрак и решил откладывать.
Однако не завтракать вовсе у восьмилетнего мальчика не получилось, поэтому он лишил себя чая. Да и оставаться без чая каждый день было непросто. Поэтому прошел месяц, прежде чем Никитка смог накопить заветную сумму.
В тот день у него было пять уроков, и мама об этом знала. Пришлось придумать дежурство по классу. Целый час был в запасе у Никитки для того, чтобы добежать до магазина, купить брелок и вернуться домой. Целый час! Но после последнего урока учительница остановила его, сунула в руки швабру и сказала, что сегодня его дежурство. Никитка готов был расплакаться от огорчения, но вместо этого решил, что быстро вымыть пол будет разумнее, чем спорить с учительницей. С таким остервенением он еще никогда не махал шваброй.
Через тридцать семь минут после окончания уроков он оказался в магазине. С трудом протиснулся Никитка сквозь толпу огромных мужчин и женщин, что нависли над витриной. Дотянувшись до стекла, он протянул деньги и попросил:
- Тетенька, дайте мне вот этот брелок. - Детский пальчик старательно выискал нужное и ткнулся в стекло.
- В кассу, - безразлично каркнула тетенька.
С замиранием сердца Никитка протиснулся сквозь заграждение из тел и юркнул к кассе. Через пятнадцать минут, отстояв очередь, пробравшись через толпу и выждав долгие секунды, в которые продавщица изучала чек и рылась в коробке с брелочками, Никитка стал обладателем драгоценной финтифлюшки. Радость хлестала через край. Никитка пулей вылетел из магазина и побежал домой. Однако, добежав до первого двора, он вытащил из кармана брелок и стал разглядывать, а еще через два десятка шагов он вытащил из другого кармана ключи. Надо было спешить домой, но и перевесить ключи с невзрачного колечка на сверкающее кольцо с брелочком хотелось страшно.
Никитка стянул ключ с колечка и перевесил его на новое, полюбовался. Затем на новое кольцо перекочевал еще один ключ, потом третий и четвертый. Никитка зажал брелок в кулаке, второй рукой он размахнулся, чтобы забросить подальше в кусты свое старое колечко, и в этот самый момент под ноги ему попалась колдобина. Никитка споткнулся, потерял равновесие и упал. Руки его рефлекторно уперлись в асфальт, старое колечко упало рядом, а новое вместе с брелочком и ключами полетело вперед и скрылось в щели между асфальтом дороги и бордюрным камнем.
Никитка поднялся, отряхнулся, поплевал на руки, морщась, стер грязь с ободранных ладошек о штаны и огляделся в поисках ключей. Старое кольцо лежало рядом, Никитка зло поддел его ногой. Новое полетело вперед, Никитка посмотрел в том направлении и похолодел. Из глубокой узкой щели в асфальте ему довольно приветливо сверкнули в солнечных лучах его собственные ключи. Никитка подошел к дырке, опустился на корточки и осторожно протянул руку. Ключи поблескивали, будто приглашали вытащить их наружу, но даже тонкие детские пальчики не смогли протиснуться через изгибы глубокого коридора, уходящего неизвестно куда.
Что было делать? Никитка сел и бессильно заплакал, тихо утирая слезинки рукавом. Так просидел он несколько минут, потом поднялся и пошел, размазывая слезы по щекам грязными руками. Куда идти? Что делать? У кого просить помощи? Никитка перешел на бег и вдруг остановился, распластавшись по мягкой, неизвестно откуда взявшейся стене.
- Так твою разэдак!
Никитка задрал голову, посмотрел на высоченного дядьку, которому с разбегу ткнулся в живот.
- Извините, - пролепетал Никитка.
- Ты чё, шкет? Соображаешь головой-то своей? - Мужик пыхнул перегаром.
Никитка испугался и дернулся, пытаясь обогнуть мужика, но тот поймал его за плечо и вернул обратно.
- Не-ет, обожди. Ты чего это на людей средь бела дня налетаешь? Мозги дома забыл? Так я тебя сейчас поучу.
Огроменная ручища ухватила Никитку, пальцы больно вцепились, вывернули тонкое детское ухо. Никитка хотел вскрикнуть, но в глазах потемнело от боли, когда другая рука ухватила его второе ухо и непомерная сила оторвала мальчика от земли.
- Эй, человече! Отпусти ребенка.
Никитка краем глаза увидел подходящего старика.
- Отвали.
- Ребенка отпусти.
- Не отпущу, - уперся мужик. - Будет знать, как на людёв кидаться.
- Он ведь извинился.
Мужик побагровел, опустил Никитку на землю, но продолжал крепко держать его за плечо:
- Слушай, топай-ка ты отсюда, а то и тебе ухи пооткручу.
- Ну попробуй, - усмехнулся Никиткин заступник.
Мужик заревел, отпихнул Никитку, да так, что мальчик грохнулся на землю, и бросился на старика. Никиткин заступник был раза в два поменьше мужика, но каким-то чудесным образом остановил его, подхватил за шкирку и отшвырнул на пару метров.
- Ты, гадюка, детей не смей обижать.
Мужик с ужасом смотрел на старика, а тот снова схватил его за шиворот, поставил на ноги, развернул и отвесил хорошего пинка под зад, после чего повернулся к Никитке. Только теперь мальчик смог разглядеть его как следует. Он был невысок, неопределенного возраста: вроде не молодой, но и стариком его не назовешь. По лицу разбегались тонкие морщинки, подбородок зарос неряшливой недельной щетиной, голову увенчивали растопыренные во все стороны волосы. Расчески они явно не знали, только спереди попали под два-три взмаха гребешка, да и то так, для приличия. Одет он был в вытертую джинсовую куртку. Когда-то эта куртка имела светло-голубой цвет, теперь же приобрела заношенный оттенок.
Никиткин спаситель смотрел на него мягкими, тепло-серыми глазами, взгляд которых ласкал, как лучик утреннего солнца, аккуратно заглядывающий в окошко. Никитка смотрел ему в глаза и не мог оторваться. Заступник подошел к Никитке и протянул руку:
- Давай, поднимайся.
Никитка поднялся, пробормотал, смущенно потупив глаза:
- Спасибо вам.
- Да не стоит. И давай ты не будешь говорить мне "вы". Тебя как зовут?
- Никита.
- Ну вот, давай на "ты", Никита. Меня зовут Постоянным.
Никитка даже не удивился странному имени, его поразило другое:
- Как же так? Я же не могу говорить человеку, который старше меня, "ты"?
- Почему? - искренне удивился его новый знакомец.
- Потому что старшим надо говорить "вы".
- Глупости! "Вы" надо говорить тому, кого уважаешь. А уважать человека только за то, что он прожил на свете больше тебя, согласись, глупо. Что же до уважения, то... Ты меня уважаешь? - Никитка кивнул. - И я тебя тоже уважаю. Мы это оба знаем, так что давай перейдем на "ты", так удобнее. Хорошо?
- Хорошо. А почему имя такое странное? - все-таки спросил Никитка.
- Чье? Мое? Да просто я Маг, и имя у меня, как у Мага.
Никитка открыл рот и уставился на Постоянного, а тот, будто не замечая, продолжал щебетать:
- Вообще я не люблю имен, но представляться людям Магом... Не поймут, поэтому я представляюсь своим именем, хоть оно и странно. А потом если мне нравится человек, то говорю, что я Маг. Давай ты будешь называть меня Магом?
Никитка понял, что обращаются к нему, но сказать ничего не мог.
- Это что, шутка такая? - выдавил наконец мальчик.
- Какая шутка? Я серьезно говорю. Думаешь, как я здесь оказался? Почувствовал, что нужен мальчику, и хлоп - вот он я. Я всегда прихожу на помощь маленьким мальчикам и девочкам, когда у них беда, вот тебе помог, теперь... - Маг запнулся.
Никитка стоял рядом, но это был совсем не тот мальчик, что минуту назад. Глазенки его намокли, губы дрожали, на лице было столько страдания, что Маг вздрогнул. А Никитка просто вспомнил про свою беду и, не видя выхода, готов был разреветься на месте. И слезы тихонько потекли по мальчишечьим щекам.
- Ты плачешь, малыш? Что случилось?
- Ключ-чи-и, - всхлипнул Никитка. - Ключи под землю провалились, а я достать не могу, а...
Мальчик завсхлипывал чаще, и Маг уже не смог понять, что пытается сказать ему Никитка.
- Где провалились? Пойдем.
Никитка, утирая слезы, пошел через двор, а Маг послушно поковылял за ним. Когда они дошли до злосчастного бордюра, Никитка молча ткнул пальцем. Маг подошел ближе, наклонился и поднес руку к щели в асфальте. Солнышко победно сверкнуло в металле ключей, которые сами собой прыгнули Магу в руку. Постоянный разогнулся и протянул Никитке ключи:
- На, и не теряй больше.
- Спасибо, - просиял Никитка. И эта улыбка значила для Мага куда больше, чем заученное с детства слово благодарности.
2
- Ну куда ты пойдешь? - увещевал Никитка, поднимаясь по лестнице. Он уже привык к тому, что с этим человеком можно совершенно спокойно говорить на равных. - Сейчас мы пообедаем, я тебя с мамой познакомлю, а вечером папа придет.
- Может, я все-таки пойду? - поинтересовался Маг.
- Ну... ну, - Никитка остановился, повернулся к Магу и выпалил все, что вертелось в голове: - Не уходи, пожалуйста. Мне так не хочется с тобой расставаться.
Ну куда он мог уйти после этих слов? Маг вздохнул и пошлепал по лестнице.
- А почему мы идем пешком? - спросил Маг, когда они добрались до четвертого этажа. - У вас что, лифта нет?
- Лифт есть, только он не работает.
- И долго еще идти?
- Нет, не очень, - просопел Никитка. - Мы на десятом живем.
Маг остановился как вкопанный:
- Э нет, я так не согласен. Пойдем.
Они вышли к лифту. Маг нажал кнопку вызова, но та, естественно, не сработала. Тогда он распластался по двери лифта и зашептал что-то неразборчивое себе под нос. Каково же было удивление Никитки, когда лифт натужно загудел и поехал.
- Это как? - не понял Никитка.
- Очень просто, идем.
Мамы дома не было. Зато была сердитая записка: "Меня срочно вызвали на работу. Буду вечером. Обед на плите. Где тебя носит? Когда приду, у нас с тобой будет серьезный разговор. Мама".
Но Никитка не очень расстроился. Они пообедали, потом мальчик сел за уроки, а Маг задремал в кресле. Никитка не стал его будить, он только очень удивился, когда Васька, их кот, который не любил чужих и всегда прятался под диван, если в дом входил посторонний, вылез из своего укрытия и устроился на коленях у Мага.
3
В половине шестого Никитка закончил с уроками, а в шесть в замочной скважине заерзал ключ. Никитка вышел в коридор, Светлана Петровна как раз надевала тапочки.
- Ага, пришел. И где ты был, позволь узнать?
- Здравствуй, мама.
- Привет-привет. Так что скажешь?
- Я убирался, - честно сказал Никитка.
- Ага, два часа?
- Нет, потом я пошел домой, а по дороге...
- Кто у нас? - перебила его Светлана Петровна, разглядывая большие драные кроссовки.
- Маг, - просто ответил мальчик.
Светлана Петровна ожидала любого ответа, но только не такого, она задохнулась, закашлялась и долго смотрела на сына.
- Никита, - сказала она, как только смогла что-то сказать. - Давай договоримся, я не буду тебя ругать, но только ты так не шути больше.
- Какие шутки? Вон он в комнате сидит. И не кричи, он отдыхает.
- Так, - заторопилась Светлана Петровна. - Пошли. Это дядя Миша зашел, да? Дядя Миша?
Но это был не дядя Миша. В детской комнате в кресле сидел совершенно незнакомый человек. Вид он имел крайне неряшливый: взлохмаченные волосы, недельная щетина, слегка подпитое лицо, замурзанная джинсовая куртка с дырой на правом локте. Светлана Петровна замерла с открытым ртом. Незнакомец не пошевелился, зато кот Васька приоткрыл зеленый глаз и, увидев хозяйку, встрепенулся, потянулся и соскочил на пол, скрылся под диваном, видимо, в ожидании скорого скандала.
- Пойдем! - грозно прошептала Светлана Петровна.
Они вышли в коридор, Светлана Петровна погрозила сыну пальцем и с остервенением принялась накручивать номер телефона:
- Алле. Лев Борисыча, пожалуйста! Алле, Лева? Это я. Ты скоро заканчиваешь? Поторопись. Разберись со своим сыном! Что случилось? Он бомжа в дом приволок! Что? Я не кричу. А мне что делать? Ладно. Хорошо. Давай быстрее.
Светлана Петровна опустила трубку и посмотрела на сына:
- Откуда он взялся? Кто он такой?
- Мамочка, я же говорю, он Маг. Я из школы шел, а... - Никитка на минуту задумался, как объяснить маме так, чтобы пропустить историю с ключами. - Он... То есть я нечаянно дядю пьяного толкнул, а он мне ухи выкручивать...
- Уши, - автоматически поправила Светлана Петровна.
- Уши, - согласился Никитка. - А Маг за меня заступился. И я его в гости пригласил. А еще он лифт починил.
- Так он лифтер?
- Нет, он Маг. Он двери что-то пошептал, и лифт поехал, - объяснил Никитка.
- Ты меня за дуру держишь? - Светлана Петровна поняла, что ничего не понимает. - Что значит - пошептал и поехало? Здесь кто-то из нас с ума сошел? Так, все, я звоню в милицию.
- А это еще зачем? - не понял Никитка.
- Правильно, лучше вызову скорую. Пусть приедут и заберут твоего Мага в "Кащенко", или я сама туда попаду. Лифт починил и пошептал! Это ж надо!
- На самом деле все было наоборот. - Светлана Петровна похолодела, услышав чужой голос. Маг вышел из комнаты потянулся, сладко зевнул. - На самом деле сначала было заклинание, а потом лифт поехал. Наоборот я не умею. Здравствуйте.
- Здрасте, - еле слышно пробормотала Светлана Петровна и опустилась на пол.
- Что с вами? Вам помочь? - заинтересовался Маг.
- Вы кто? - пробормотала Светлана Петровна.
- Я Маг. Вообще меня зовут Постоянный, но я не люблю имен. Зовите меня Магом и давайте перейдем на "ты", так удобнее.
- Маг? МАГ!!! - Светлана Петровна подскочила с пола с неизвестно откуда взявшейся силой. - Лифт починил?
- Починил, - спокойно проговорил Маг.
- Что вы мне голову морочите! Какие Маги?
- Могу доказать, - возмутился таким недоверием Постоянный.
- Доказать? Очень хорошо. Вон там, в ванной комнате, стоит стиральная машина и не работает. Давайте, валяйте свою магию, а если нет, то я вас выставлю за дверь. Аферист!
Маг подмигнул Никитке и пошел в ванную комнату. Светлана Петровна молча смотрела ему вслед. Через пять минут из-за двери ванной донеслось сытое урчание стиральной машины. Маг вышел довольный собой:
- Стирает, - сообщил он, и Светлана Петровна повалилась на пол без сознания.
4
- Ну что, теперь веришь? - Никитка гордо смотрел то на Мага, то на маму.
- А что мне еще остается? - Светлана Петровна заметно поуспокоилась. Еще чаю, Пост... Постоянный?
- Спасибо. Зовите меня просто Маг.
Светлана Петровна ничего не ответила, а только нервно хихикнула.
- Кстати, Никита. Надо ужин готовить, а еще в магазин сходить за хлебом. И к чаю больше ничего не осталось. Сбегай-ка, а то гостя кормить нечем будет.
- Ну, ужин - это не проблема, - встрепенулся Маг. - А в магазин пойдем все вместе. Прогульнемся.
Светлана Петровна спорить не стала, Никитка и подавно. Через десять минут они вышли из квартиры.
- Никита, запри дверь, - распорядилась Светлана Петровна.
- Зачем? - искренне удивился Маг.
- Да вы знаете, ворья поразвелось. Оставлять квартиру незапертой как-то не принято, - с сарказмом в голосе проговорила Светлана Петровна.
- Так разве замок от вора спасет? - еще больше удивился Маг. Он подошел к двери, наклонился к замку и зашептал что-то в замочную скважину. - Все, теперь можно идти. Никто, кроме нас, сюда не войдет.
- Никита, - с сомнением произнесла Светлана Петровна, - а дверь ты все-таки закрой.
Никитка пошуровал в замке ключом, и они пошли. Светлана Петровна была поражена: этот бомж оказался изумительно интересным собеседником. И прогулка до магазина получилась очень приятной. Вот только ее завершение...
У подъезда их встретил Лев Борисович, за его спиной стоял участковый милиционер со скучающим видом. Никитка выбежал вперед:
- Папа! Папа, познакомься - это мой Маг.
Лев Борисович не разделил радости сына, он хмуро посмотрел на жену, на "Мага", потом кивнул участковому и подошел ближе:
- Здравствуй, Света, это твой бомж?
- Я не бомж, - обиделся Маг. - Я...
- Гражданин, проверка паспортного режима. Предъявите, - вмешался участковый.
Маг подмигнул испуганному Никитке, улыбнулся и, подхватив участкового под руку, повел его в сторону. О чем говорил этот странный человек с участковым, Лев Борисович не знал и даже догадаться не мог, но каменное лицо участкового потеплело. А еще чуть позже на нем появилась улыбка, милиционер козырнул Магу, помахал рукой Льву Борисовичу и его семейству, развернулся и пошел прочь веселый и довольный жизнью. Маг вернулся к Никитке и его родителям. Светлана Петровна уже не удивлялась, а Лев Борисович выглядел совершенно ошалелым.
- Что здесь происходит? - выдавил он. - Кто этот человек?
- Я Маг, и давайте перейдем на "ты", так проще, - приветливо улыбнулся Постоянный.
- Стойте! Если я на небесах, то где тогда Бог? И вообще, кто вы такие?
Неизвестно почему, но эта реплика вызвала только улыбки у четырнадцати, а второй так просто расхохотался. Борис Вадимыч опешил.
- Ты что, маленький? В Бога веришь? - отсмеявшись, сообщил второй.
- Но я же на небесах, разве нет?
- Да, только откуда здесь Бог?
- А где ему быть?
- В Катманде. Бога нет. Тот, кого вы называете Богом, поразвлекся здесь и ушел.
- Когда? Куда? Почему? - выпалил Борис Вадимыч на одном дыхании.
- Хм, - усмехнулся второй. - Почему? Да потому, что ему надоело, наскучило. Ну сотворил он вас, ну поиграл с вами, как с котятами. Ну тысячу лет, ну две, ну десять, но сколько можно? Ему надоело, и он ушел, давно ушел. А куда? Да кто его знает? Унесся куда-то, сказал, что придумал новую игру. Наверно, сотворит новый мир с новыми законами и будет играть по новым правилам, пока не наскучит.
- А потом?
- А потом оставит свою игру тем, кому она нравится, и опять уйдет придумывать что-то новое. Он добрый и не жадный, он всегда оставляет свои игрушки другим. Эту он оставил нам, вместе с вами, вот мы и играем.
- И что, он не вернется?
- А зачем? Кому интересно возвращаться к старым играм, в которые уже наигрался?
- Значит, он не вернется...
- Нет. Да и потом, тебе-то что? Ты сейчас отправишься отсюда прямиком в ад. Вот, кстати, тот садист, который там всем заправляет, с нашим Богом не ушел, а остался здесь. Ему здесь нравится, а нам иногда интересно бывает посмотреть, что он еще придумает. Вот уж поистине злой гений с извращенной неистощимой фантазией.
- Не надо меня туда. За что?
- За что? За то, что ты надрался, перестал себя контролировать, и это привело к... Да чего я тебе рассказываю? Смотри!
И Борис Вадимыч увидел.
... Машина подлетала к нему сзади, девушка, находящаяся за рулем, вскрикнула, бросила руль и закрыла лицо руками. Машина на полном ходу влетела в него. Он, смешно раскинув руки, подлетел, перекувырнулся в воздухе и упал на асфальт. Черепная коробка раскололась как спелый орех, и Борис Вадимыч остался лежать на асфальте в луже крови. Его крови!
Машина заглохла, но еще продолжала двигаться на приличной скорости. После столкновения с Борисом Вадимычем машина вильнула в сторону и влетела в фонарный столб. Раздался металлический скрежет, грохот, лязг, брызнуло во все стороны стекло, машина умерла...
Борис Вадимыч содрогнулся, но видения продолжались.
... Больница, белая койка, капельницы. На койке лежит девушка, та самая, что его сбила. Она вся в бинтах, трубках, которые, обвивая ее, тянутся к капельницам. Она без сознания. Милое личико и красивые руки иссечены мелкими шрамиками - это подарок от разлетевшегося вдребезги лобового стекла...
... Квартира в старом пятиэтажном доме. Комната, такая знакомая и родная. В комнате женщина - это его мать. Мать встает с кресла, идет куда-то. Она постарела лет на двадцать. Клочья седых волос, морщины, которых не было, следы долгого плача на лице. Мать ссутулилась, кажется, уменьшилась в размерах. Теперь это старый больной человек, вся ее уверенность и жизнерадостность куда-то улетучились.
Мать идет на кухню, отворачивает крантик газовой плиты, садится на табуретку, всхлипывает и замирает. Она сидит долго, очень долго, бесконечно долго. Потом с грохотом падает на пол, табуретка отлетает в сторону...
- Нет! - Борис Вадимыч трясет головой, но образ не исчезает. - Нет! Нет!!! Не-е-ет! Перестаньте, пожалуйста, перестаньте!
Образ исчезает, его больше нет перед глазами, но он сидит в голове.
- Теперь ты понял, за что?
- Да. - Борис Вадимыч молчит, потом ему приходит в голову мысль. Скажите, а с тех пор, как Он ушел, хоть одна душа попала в рай?
- Да, их довольно много. Это те, кто у вас причислен к лику святых. Ты готов?
- Да. Нет... Не знаю.
- Ну что ж, отправляйся в ад!
Борис Вадимыч почувствовал, что он проваливается в бездну.
- Стойте! - голос рвет тьму - это голос одного из четырнадцати. Погодите, послушайте, что я придумал.
Борис Вадимыч зависает. Под ним бездна, над ним бездна, вокруг него тоже бездна.
- В конце концов, так не интересно, - звучит голос. - Скольких мы туда уже отправили? Скольких отправим? И этот тоже туда попадет, но сначала пусть попробует вести праведный образ жизни. Если у него получится, то мы отправим его в рай.
- А если у него действительно получится?
- У него не получится, во всяком случае, я сомневаюсь. Пусть вернется к жизни другим человеком с другой судьбой. Пусть попробует. Пусть делает добро.
- Ха-ха-ха, - это заливается второй, его голос Борис Вадимыч уже знает. - А что, это идея. Давайте поиграем, только оболочку для него подберу я.
Борис Вадимыч продолжает падать, он летит вниз, в бездну, во тьму.
* * *
Он приходит в себя, поднимает голову. Он лежит на газоне весь грязный и оборванный, на опухшей роже недельная щетина. Он встает, отряхивается. Голова раскалывается, во рту - пустыня Сахара, в горле комок, подпирает тошнота, его всего трясет мелкой дрожью. Он сплевывает, ветер подхватывает плевок и возвращает ему в рожу. Он смахивает свои собственные слюни рукавом и начинает медленно идти к дороге.
- О Господи, всю жизнь пью, но чтоб такое приснилось... Надо завязывать. Ч-черт! Делать добрые дела? Надо бы сделать доброе дело - пойти опохмелиться. - Он роется в карманах, в одном он находит дырку, в другом мелкую купюру. - Да, этого на доброе дело не хватит.
Он останавливается, заходится в кашле, снова бредет шаткой нетвердой походкой, выползает на дорогу. Вокруг него город, над ним облака. Облака несутся по небу бесконечной стеной, сменяются тучами. Начинается дождь, хлещет по щекам, но он не замечает дождя.
* * *
Тучи сталкиваются, полыхает молния, но вместо грома гремит смех. Они играют, им весело. Они резвятся как дети в песочнице. Они играют в войну и в мир, они убивают и воскрешают, для того чтобы потом опять убить. Они распоряжаются судьбами своих игрушек с детской непосредственностью. Они распоряжаются судьбами всего мира.
МОЙ ДОБРЫЙ МАГ
(Сказка для мальчиков и девочек от 8 до 80 лет)
Я оторвался от книжки и поднял глаза. Он сидел напротив. Мужичок неопределенного возраста с тонкими складками морщин, со следами некоторой пропитости на лице. Недельная щетина, непокорные пепельные волосы, торчащие в разные стороны и лишь спереди попавшие под два-три небрежных взмаха расчески. Вытертая до безобразия джинсовая куртка, с дырой на правом рукаве в районе локтя. И глаза.
Теплые, мягко-серые, лучистые. Они светились изнутри то грустью, то радостью, но оторваться от них было невозможно.
Я смотрел на него, смотрел не отрываясь. А он щедро раздаривал свет своих глаз и необыкновенно мягкие (для подобного забулдыги) слова женщине, что сидела напротив, и ее кошке, что смотрела на мир московского метро из тесной сумки, и еще кому-то сидящему рядом.
Проехав две остановки, он встал и вышел, а поезд повез меня дальше. И все. Я не знаю, кто он, как его зовут. Я понятия не имею, куда и зачем он ехал. Я никогда не видел его до того, и никогда не увижу после. Но этот рассказ я посвящаю ему.
1
Никитка мечтал об этом брелочке больше месяца. Он увидел его в витрине универмага и сразу же загорелся. Первая надежда была на маму, однако она не оправдалась:
- Мам, а мам.
- Ну что тебе еще?
- Пойдем покажу, я там такую штуку видел замечательную. Ты мне купишь?
- Какую еще штуку? Мало у тебя всяких штук?
- Нет, такая нужная вещь... Вон, посмотри! - Никитка ткнул пальцем в витрину. Мама недовольно изучила груду копеечных пластмассовых брелочков, разложенных под толстым стеклом витрины.
- И что тебе здесь нужно?
- Вот это, - мальчик ткнул пальчиком в стекло.
- И зачем оно тебе? - скривилась мама.
- Ну как же ты не понимаешь, вот на это колечко вешают ключи, а...
- Это я понимаю, но у тебя же ключи и так на колечке.
- Да, но так они могут потеряться. - Никитка решил пойти на хитрость. А если они будут с этой штукой, то она в кармане запутается и я ключи не потеряю.
- Перестань говорить глупости! Не нужна тебе эта ерунда. Идем, мы сюда не за этим пришли.
Никитка не мог понять, почему мама назвала глупостью такую хитроумную идею, да и не хотел этого понимать. Ему было горько до слез. Как же так, ведь ему нужна эта вещь, нужна больше всего на свете. Он без нее жить не может, а мама не понимает. Он хотел объяснить, но мама не стала его слушать. Она купила какую-то вазочку и была страшно довольна. Но ему-то от этой вазочки ни холодно и ни жарко, только лишний повод получить нагоняй, если, заигравшись, заденет ее и грохнет на пол.
Вернувшись домой, Никитка долго думал, как заполучить заветный брелок. В маленькой головке рождались хитроумные планы, но все они были отброшены из-за не совсем возможного применения в реальной жизни. Наконец остался один самый тяжелый и самый долгий, но вместе с тем и самый верный способ. Никитка решил сам купить себе брелок. Денег у него не было, но он ежедневно получал на завтрак и решил откладывать.
Однако не завтракать вовсе у восьмилетнего мальчика не получилось, поэтому он лишил себя чая. Да и оставаться без чая каждый день было непросто. Поэтому прошел месяц, прежде чем Никитка смог накопить заветную сумму.
В тот день у него было пять уроков, и мама об этом знала. Пришлось придумать дежурство по классу. Целый час был в запасе у Никитки для того, чтобы добежать до магазина, купить брелок и вернуться домой. Целый час! Но после последнего урока учительница остановила его, сунула в руки швабру и сказала, что сегодня его дежурство. Никитка готов был расплакаться от огорчения, но вместо этого решил, что быстро вымыть пол будет разумнее, чем спорить с учительницей. С таким остервенением он еще никогда не махал шваброй.
Через тридцать семь минут после окончания уроков он оказался в магазине. С трудом протиснулся Никитка сквозь толпу огромных мужчин и женщин, что нависли над витриной. Дотянувшись до стекла, он протянул деньги и попросил:
- Тетенька, дайте мне вот этот брелок. - Детский пальчик старательно выискал нужное и ткнулся в стекло.
- В кассу, - безразлично каркнула тетенька.
С замиранием сердца Никитка протиснулся сквозь заграждение из тел и юркнул к кассе. Через пятнадцать минут, отстояв очередь, пробравшись через толпу и выждав долгие секунды, в которые продавщица изучала чек и рылась в коробке с брелочками, Никитка стал обладателем драгоценной финтифлюшки. Радость хлестала через край. Никитка пулей вылетел из магазина и побежал домой. Однако, добежав до первого двора, он вытащил из кармана брелок и стал разглядывать, а еще через два десятка шагов он вытащил из другого кармана ключи. Надо было спешить домой, но и перевесить ключи с невзрачного колечка на сверкающее кольцо с брелочком хотелось страшно.
Никитка стянул ключ с колечка и перевесил его на новое, полюбовался. Затем на новое кольцо перекочевал еще один ключ, потом третий и четвертый. Никитка зажал брелок в кулаке, второй рукой он размахнулся, чтобы забросить подальше в кусты свое старое колечко, и в этот самый момент под ноги ему попалась колдобина. Никитка споткнулся, потерял равновесие и упал. Руки его рефлекторно уперлись в асфальт, старое колечко упало рядом, а новое вместе с брелочком и ключами полетело вперед и скрылось в щели между асфальтом дороги и бордюрным камнем.
Никитка поднялся, отряхнулся, поплевал на руки, морщась, стер грязь с ободранных ладошек о штаны и огляделся в поисках ключей. Старое кольцо лежало рядом, Никитка зло поддел его ногой. Новое полетело вперед, Никитка посмотрел в том направлении и похолодел. Из глубокой узкой щели в асфальте ему довольно приветливо сверкнули в солнечных лучах его собственные ключи. Никитка подошел к дырке, опустился на корточки и осторожно протянул руку. Ключи поблескивали, будто приглашали вытащить их наружу, но даже тонкие детские пальчики не смогли протиснуться через изгибы глубокого коридора, уходящего неизвестно куда.
Что было делать? Никитка сел и бессильно заплакал, тихо утирая слезинки рукавом. Так просидел он несколько минут, потом поднялся и пошел, размазывая слезы по щекам грязными руками. Куда идти? Что делать? У кого просить помощи? Никитка перешел на бег и вдруг остановился, распластавшись по мягкой, неизвестно откуда взявшейся стене.
- Так твою разэдак!
Никитка задрал голову, посмотрел на высоченного дядьку, которому с разбегу ткнулся в живот.
- Извините, - пролепетал Никитка.
- Ты чё, шкет? Соображаешь головой-то своей? - Мужик пыхнул перегаром.
Никитка испугался и дернулся, пытаясь обогнуть мужика, но тот поймал его за плечо и вернул обратно.
- Не-ет, обожди. Ты чего это на людей средь бела дня налетаешь? Мозги дома забыл? Так я тебя сейчас поучу.
Огроменная ручища ухватила Никитку, пальцы больно вцепились, вывернули тонкое детское ухо. Никитка хотел вскрикнуть, но в глазах потемнело от боли, когда другая рука ухватила его второе ухо и непомерная сила оторвала мальчика от земли.
- Эй, человече! Отпусти ребенка.
Никитка краем глаза увидел подходящего старика.
- Отвали.
- Ребенка отпусти.
- Не отпущу, - уперся мужик. - Будет знать, как на людёв кидаться.
- Он ведь извинился.
Мужик побагровел, опустил Никитку на землю, но продолжал крепко держать его за плечо:
- Слушай, топай-ка ты отсюда, а то и тебе ухи пооткручу.
- Ну попробуй, - усмехнулся Никиткин заступник.
Мужик заревел, отпихнул Никитку, да так, что мальчик грохнулся на землю, и бросился на старика. Никиткин заступник был раза в два поменьше мужика, но каким-то чудесным образом остановил его, подхватил за шкирку и отшвырнул на пару метров.
- Ты, гадюка, детей не смей обижать.
Мужик с ужасом смотрел на старика, а тот снова схватил его за шиворот, поставил на ноги, развернул и отвесил хорошего пинка под зад, после чего повернулся к Никитке. Только теперь мальчик смог разглядеть его как следует. Он был невысок, неопределенного возраста: вроде не молодой, но и стариком его не назовешь. По лицу разбегались тонкие морщинки, подбородок зарос неряшливой недельной щетиной, голову увенчивали растопыренные во все стороны волосы. Расчески они явно не знали, только спереди попали под два-три взмаха гребешка, да и то так, для приличия. Одет он был в вытертую джинсовую куртку. Когда-то эта куртка имела светло-голубой цвет, теперь же приобрела заношенный оттенок.
Никиткин спаситель смотрел на него мягкими, тепло-серыми глазами, взгляд которых ласкал, как лучик утреннего солнца, аккуратно заглядывающий в окошко. Никитка смотрел ему в глаза и не мог оторваться. Заступник подошел к Никитке и протянул руку:
- Давай, поднимайся.
Никитка поднялся, пробормотал, смущенно потупив глаза:
- Спасибо вам.
- Да не стоит. И давай ты не будешь говорить мне "вы". Тебя как зовут?
- Никита.
- Ну вот, давай на "ты", Никита. Меня зовут Постоянным.
Никитка даже не удивился странному имени, его поразило другое:
- Как же так? Я же не могу говорить человеку, который старше меня, "ты"?
- Почему? - искренне удивился его новый знакомец.
- Потому что старшим надо говорить "вы".
- Глупости! "Вы" надо говорить тому, кого уважаешь. А уважать человека только за то, что он прожил на свете больше тебя, согласись, глупо. Что же до уважения, то... Ты меня уважаешь? - Никитка кивнул. - И я тебя тоже уважаю. Мы это оба знаем, так что давай перейдем на "ты", так удобнее. Хорошо?
- Хорошо. А почему имя такое странное? - все-таки спросил Никитка.
- Чье? Мое? Да просто я Маг, и имя у меня, как у Мага.
Никитка открыл рот и уставился на Постоянного, а тот, будто не замечая, продолжал щебетать:
- Вообще я не люблю имен, но представляться людям Магом... Не поймут, поэтому я представляюсь своим именем, хоть оно и странно. А потом если мне нравится человек, то говорю, что я Маг. Давай ты будешь называть меня Магом?
Никитка понял, что обращаются к нему, но сказать ничего не мог.
- Это что, шутка такая? - выдавил наконец мальчик.
- Какая шутка? Я серьезно говорю. Думаешь, как я здесь оказался? Почувствовал, что нужен мальчику, и хлоп - вот он я. Я всегда прихожу на помощь маленьким мальчикам и девочкам, когда у них беда, вот тебе помог, теперь... - Маг запнулся.
Никитка стоял рядом, но это был совсем не тот мальчик, что минуту назад. Глазенки его намокли, губы дрожали, на лице было столько страдания, что Маг вздрогнул. А Никитка просто вспомнил про свою беду и, не видя выхода, готов был разреветься на месте. И слезы тихонько потекли по мальчишечьим щекам.
- Ты плачешь, малыш? Что случилось?
- Ключ-чи-и, - всхлипнул Никитка. - Ключи под землю провалились, а я достать не могу, а...
Мальчик завсхлипывал чаще, и Маг уже не смог понять, что пытается сказать ему Никитка.
- Где провалились? Пойдем.
Никитка, утирая слезы, пошел через двор, а Маг послушно поковылял за ним. Когда они дошли до злосчастного бордюра, Никитка молча ткнул пальцем. Маг подошел ближе, наклонился и поднес руку к щели в асфальте. Солнышко победно сверкнуло в металле ключей, которые сами собой прыгнули Магу в руку. Постоянный разогнулся и протянул Никитке ключи:
- На, и не теряй больше.
- Спасибо, - просиял Никитка. И эта улыбка значила для Мага куда больше, чем заученное с детства слово благодарности.
2
- Ну куда ты пойдешь? - увещевал Никитка, поднимаясь по лестнице. Он уже привык к тому, что с этим человеком можно совершенно спокойно говорить на равных. - Сейчас мы пообедаем, я тебя с мамой познакомлю, а вечером папа придет.
- Может, я все-таки пойду? - поинтересовался Маг.
- Ну... ну, - Никитка остановился, повернулся к Магу и выпалил все, что вертелось в голове: - Не уходи, пожалуйста. Мне так не хочется с тобой расставаться.
Ну куда он мог уйти после этих слов? Маг вздохнул и пошлепал по лестнице.
- А почему мы идем пешком? - спросил Маг, когда они добрались до четвертого этажа. - У вас что, лифта нет?
- Лифт есть, только он не работает.
- И долго еще идти?
- Нет, не очень, - просопел Никитка. - Мы на десятом живем.
Маг остановился как вкопанный:
- Э нет, я так не согласен. Пойдем.
Они вышли к лифту. Маг нажал кнопку вызова, но та, естественно, не сработала. Тогда он распластался по двери лифта и зашептал что-то неразборчивое себе под нос. Каково же было удивление Никитки, когда лифт натужно загудел и поехал.
- Это как? - не понял Никитка.
- Очень просто, идем.
Мамы дома не было. Зато была сердитая записка: "Меня срочно вызвали на работу. Буду вечером. Обед на плите. Где тебя носит? Когда приду, у нас с тобой будет серьезный разговор. Мама".
Но Никитка не очень расстроился. Они пообедали, потом мальчик сел за уроки, а Маг задремал в кресле. Никитка не стал его будить, он только очень удивился, когда Васька, их кот, который не любил чужих и всегда прятался под диван, если в дом входил посторонний, вылез из своего укрытия и устроился на коленях у Мага.
3
В половине шестого Никитка закончил с уроками, а в шесть в замочной скважине заерзал ключ. Никитка вышел в коридор, Светлана Петровна как раз надевала тапочки.
- Ага, пришел. И где ты был, позволь узнать?
- Здравствуй, мама.
- Привет-привет. Так что скажешь?
- Я убирался, - честно сказал Никитка.
- Ага, два часа?
- Нет, потом я пошел домой, а по дороге...
- Кто у нас? - перебила его Светлана Петровна, разглядывая большие драные кроссовки.
- Маг, - просто ответил мальчик.
Светлана Петровна ожидала любого ответа, но только не такого, она задохнулась, закашлялась и долго смотрела на сына.
- Никита, - сказала она, как только смогла что-то сказать. - Давай договоримся, я не буду тебя ругать, но только ты так не шути больше.
- Какие шутки? Вон он в комнате сидит. И не кричи, он отдыхает.
- Так, - заторопилась Светлана Петровна. - Пошли. Это дядя Миша зашел, да? Дядя Миша?
Но это был не дядя Миша. В детской комнате в кресле сидел совершенно незнакомый человек. Вид он имел крайне неряшливый: взлохмаченные волосы, недельная щетина, слегка подпитое лицо, замурзанная джинсовая куртка с дырой на правом локте. Светлана Петровна замерла с открытым ртом. Незнакомец не пошевелился, зато кот Васька приоткрыл зеленый глаз и, увидев хозяйку, встрепенулся, потянулся и соскочил на пол, скрылся под диваном, видимо, в ожидании скорого скандала.
- Пойдем! - грозно прошептала Светлана Петровна.
Они вышли в коридор, Светлана Петровна погрозила сыну пальцем и с остервенением принялась накручивать номер телефона:
- Алле. Лев Борисыча, пожалуйста! Алле, Лева? Это я. Ты скоро заканчиваешь? Поторопись. Разберись со своим сыном! Что случилось? Он бомжа в дом приволок! Что? Я не кричу. А мне что делать? Ладно. Хорошо. Давай быстрее.
Светлана Петровна опустила трубку и посмотрела на сына:
- Откуда он взялся? Кто он такой?
- Мамочка, я же говорю, он Маг. Я из школы шел, а... - Никитка на минуту задумался, как объяснить маме так, чтобы пропустить историю с ключами. - Он... То есть я нечаянно дядю пьяного толкнул, а он мне ухи выкручивать...
- Уши, - автоматически поправила Светлана Петровна.
- Уши, - согласился Никитка. - А Маг за меня заступился. И я его в гости пригласил. А еще он лифт починил.
- Так он лифтер?
- Нет, он Маг. Он двери что-то пошептал, и лифт поехал, - объяснил Никитка.
- Ты меня за дуру держишь? - Светлана Петровна поняла, что ничего не понимает. - Что значит - пошептал и поехало? Здесь кто-то из нас с ума сошел? Так, все, я звоню в милицию.
- А это еще зачем? - не понял Никитка.
- Правильно, лучше вызову скорую. Пусть приедут и заберут твоего Мага в "Кащенко", или я сама туда попаду. Лифт починил и пошептал! Это ж надо!
- На самом деле все было наоборот. - Светлана Петровна похолодела, услышав чужой голос. Маг вышел из комнаты потянулся, сладко зевнул. - На самом деле сначала было заклинание, а потом лифт поехал. Наоборот я не умею. Здравствуйте.
- Здрасте, - еле слышно пробормотала Светлана Петровна и опустилась на пол.
- Что с вами? Вам помочь? - заинтересовался Маг.
- Вы кто? - пробормотала Светлана Петровна.
- Я Маг. Вообще меня зовут Постоянный, но я не люблю имен. Зовите меня Магом и давайте перейдем на "ты", так удобнее.
- Маг? МАГ!!! - Светлана Петровна подскочила с пола с неизвестно откуда взявшейся силой. - Лифт починил?
- Починил, - спокойно проговорил Маг.
- Что вы мне голову морочите! Какие Маги?
- Могу доказать, - возмутился таким недоверием Постоянный.
- Доказать? Очень хорошо. Вон там, в ванной комнате, стоит стиральная машина и не работает. Давайте, валяйте свою магию, а если нет, то я вас выставлю за дверь. Аферист!
Маг подмигнул Никитке и пошел в ванную комнату. Светлана Петровна молча смотрела ему вслед. Через пять минут из-за двери ванной донеслось сытое урчание стиральной машины. Маг вышел довольный собой:
- Стирает, - сообщил он, и Светлана Петровна повалилась на пол без сознания.
4
- Ну что, теперь веришь? - Никитка гордо смотрел то на Мага, то на маму.
- А что мне еще остается? - Светлана Петровна заметно поуспокоилась. Еще чаю, Пост... Постоянный?
- Спасибо. Зовите меня просто Маг.
Светлана Петровна ничего не ответила, а только нервно хихикнула.
- Кстати, Никита. Надо ужин готовить, а еще в магазин сходить за хлебом. И к чаю больше ничего не осталось. Сбегай-ка, а то гостя кормить нечем будет.
- Ну, ужин - это не проблема, - встрепенулся Маг. - А в магазин пойдем все вместе. Прогульнемся.
Светлана Петровна спорить не стала, Никитка и подавно. Через десять минут они вышли из квартиры.
- Никита, запри дверь, - распорядилась Светлана Петровна.
- Зачем? - искренне удивился Маг.
- Да вы знаете, ворья поразвелось. Оставлять квартиру незапертой как-то не принято, - с сарказмом в голосе проговорила Светлана Петровна.
- Так разве замок от вора спасет? - еще больше удивился Маг. Он подошел к двери, наклонился к замку и зашептал что-то в замочную скважину. - Все, теперь можно идти. Никто, кроме нас, сюда не войдет.
- Никита, - с сомнением произнесла Светлана Петровна, - а дверь ты все-таки закрой.
Никитка пошуровал в замке ключом, и они пошли. Светлана Петровна была поражена: этот бомж оказался изумительно интересным собеседником. И прогулка до магазина получилась очень приятной. Вот только ее завершение...
У подъезда их встретил Лев Борисович, за его спиной стоял участковый милиционер со скучающим видом. Никитка выбежал вперед:
- Папа! Папа, познакомься - это мой Маг.
Лев Борисович не разделил радости сына, он хмуро посмотрел на жену, на "Мага", потом кивнул участковому и подошел ближе:
- Здравствуй, Света, это твой бомж?
- Я не бомж, - обиделся Маг. - Я...
- Гражданин, проверка паспортного режима. Предъявите, - вмешался участковый.
Маг подмигнул испуганному Никитке, улыбнулся и, подхватив участкового под руку, повел его в сторону. О чем говорил этот странный человек с участковым, Лев Борисович не знал и даже догадаться не мог, но каменное лицо участкового потеплело. А еще чуть позже на нем появилась улыбка, милиционер козырнул Магу, помахал рукой Льву Борисовичу и его семейству, развернулся и пошел прочь веселый и довольный жизнью. Маг вернулся к Никитке и его родителям. Светлана Петровна уже не удивлялась, а Лев Борисович выглядел совершенно ошалелым.
- Что здесь происходит? - выдавил он. - Кто этот человек?
- Я Маг, и давайте перейдем на "ты", так проще, - приветливо улыбнулся Постоянный.