Страница:
– Чем обязан визитом, господин капитан?
– Зашел проведать. – Не переставая улыбаться, капитан двинулся к Ниро, словно пошел в атаку. – Как жена? Как дети? Как настроение?
Деранс сделал паузу и мастерски выдержал ее ровно настолько, чтобы Ниро почувствовал себя неловко и захотел ответить на ничего не значащие вопросы, но сказать при этом ничего не успел.
– Где отчет? – не дождавшись ответа, бросил капитан.
– Господин капитан, дело в работе, – выдавил Ниро.
Это была сущая правда. Он с самого утра корпел над материалами, допросил двух якобы свидетелей, которые знали не больше уборщицы, что прибирала в его кабинете. Он анализировал информацию, сопоставлял улики, искал связи, но выходила лишь горстка домыслов. А домыслы в отчет не сложишь.
Капитан подошел к столу и уселся напротив, ласково глядя в глаза пристава.
– Ниро, что за детский сад? Это ведь твоя работа. Тебе дают наводку, ты идешь и арестовываешь преступника. Все. Неужели это так сложно? – Голос Деранса звучал бархатно, словно баюкал, но Ниро от этих сладких интонаций похолодел.
– Несложно, господин капитан. Но здесь возникла форс-мажорная ситуация. Подозреваемый мертв. Других подозреваемых нет. И я…
– Так найди! – неожиданно резко заметил капитан. Лицо его растеряло все обаяние, стало жестким. – Найди этих других. Это твоя работа, Ниро. И если ты с ней не справляешься, значит, ты не пристав. Или…
Деранс снова выдержал паузу. Ниро поймал себя на том, что внутри все оледенело, а по спине между лопаток бежит струйка холодного пота. Он – взрослый, здоровый и крепкий мужик – боялся изящного утонченного капитана, как мальчишка боится учителя.
– Или кое-кто из начальства может решить, что ты покрываешь преступника, – закончил капитан. – Ты же не хочешь, что бы кто-то из начальства так думал, правда?
Ниро кивнул. Деранс поднялся и снова улыбнулся ласково и нежно.
– Работай. Мне нужен отчет, и как можно быстрее. Выплеск был слишком велик. И этим делом заинтересовались на очень высоком уровне. Запрос на отчет идет с таких высот, что тебе лучше об этом даже не задумываться. Так что старайся.
Ниро почувствовал, как испарина выступает на лбу. Захотелось вытереть лицо, но он не осмелился. Деранс был жесток, но справедлив. Если делом заинтересовались сверху, то потребуется либо дать исчерпывающие ответы, либо найти крайнего. Сам капитан крайним не станет, значит, все шишки посыплются на пристава, ведущего дело, – то есть на него, Ниро. Хорошо еще, что Деранс хотя бы честно об этом говорит, а не готовит подлость за спиной.
– Мне нужно еще немного времени, – произнес Ниро.
Горло перехватило, и голос его прозвучал сипло. Пристав закашлялся.
– У тебя три дня, – улыбнулся Деранс. – Привет жене.
И, не дожидаясь ответа, капитан направился к выходу. Больше он не заходил, и, хотя сказать начальству Ниро было по-прежнему нечего, столь откровенное подчеркнутое невнимание со стороны капитана угнетало.
Из трех дней, выделенных капитаном, прошло два. Ниро не сдвинулся в своем расследовании ни на шаг. Он выезжал на место, он допрашивал людей, он сопоставлял факты. На вторые сутки не пошел домой, заночевал в отделении. Жена обиделась, Ниро вспылил, закончилось скандалом. Крепкая семья, годами складывающаяся карьера, привычная жизнь – все балансировало сейчас, как неопытный канатоходец на проволоке, грозя обрушиться в любой момент. Ниро из кожи вон лез, но ничего нового обнаружить не удалось. Вот разве что только этот ученик мага… Выпускник академии, окончивший факультет бытовой магии. Но предположить, что мальчишка двадцати двух лет от роду сумел не только укокошить собственного учителя, но и совершить обряд такой силы, было даже не смелостью, а откровенным маразмом.
Хотя как-то мальчишка явно был в этом замешан. Потому как по месту жительства его не нашли, а после выяснилось, что он пропал в тот самый вечер и с тех пор не появлялся. Выходит…
Да ничего не выходит, озлился Ниро и впал в тоску. Деранс прав, все просто: ему указывают преступника, он его арестовывает и готовит материалы для суда, доказывающие преступление. Потом бедолагу судят и отправляют на острова. Всегда, потому что приставы всегда находят доказательства вины. Ошибки быть не может, совесть не мучит. Сомнений нет. И жалости к магам тоже нет, потому что эта часть магии изначально под запретом, поскольку тот, кто решает связать свою жизнь с полулегальным занятием, изначально ходит по лезвию бритвы. И если, понимая это, люди все равно лезут в магию, то не о чем жалеть, если они сорвались за черту. Все просто. А его работа – брать проштрафившихся и отправлять под суд. Но сейчас, впервые за время службы, выходило, что виноватого нет и отдавать под суд некого. А раз виновный отсутствует, значит, виноват он. Это было разумно, это было правильно. Но что-то в душе Ниро восставало против такой постановки вопроса. Если он не поймал преступника, то, конечно, виноват, но почему он сам должен из-за этого становиться преступником? Мысль была настолько крамольной, что пристав вскочил со стула и принялся мерить шагами кабинет.
Вечер плавно перетекал в ночь, в отделе остались только он и дежурный. Во всем здании, казалось, царила тишина, только часы на стене отщелкивали оставшиеся минуты привычной жизни. Ночь, утро и все… Днем, не дожидаясь обеда, к нему постучится Деранс, улыбнется и, не получив отчета, отправит под суд, как сам Ниро всю жизнь отправлял других. Наверное, это справедливо, но почему-то очень обидно.
Ниро плюхнулся за стол, уперся локтями в столешницу и схватился за голову. Часы мерзко тикали, вдалбливая секунды в голову. Пристав подумал, что часы, должно быть, самый гнусный прибор, изобретенный человечеством. Какому умнику пришло в голову материализовать время и наглядно показать его ограниченность?
В коридоре послышались шаги. Пристав приподнял голову и уперся взглядом в дверь. Шаги приблизились, затем раздался стук. Грубый, ожидаемый. Это не Деранс, это дежурный. Скучно ему там, что ли?
– Да, – буркнул Ниро.
Дверь распахнулась, на пороге и вправду торчал дежурный.
– Господин пристав, вас спрашивает какой-то джентльмен.
– Кто он?
– Он не представился, – смутился дежурный.
– Тогда гони его в шею, – посоветовал Ниро.
Он отчего-то почувствовал досаду. Ему остались считаные часы до момента, когда он из пристава превратится в обвиняемого, а тут какие-то анонимные хмыри не дают даже побыть наедине со своей бедой.
– Но он просил передать, что он по делу лорда Мессера, – промямлил дежурный. – Все равно гнать?
Не веря своим ушам, Ниро подскочил из-за стола и, видимо, настолько переменился в лице, что дежурный опешил еще больше.
– Гони! – выпалил пристав. – Гони его сюда. Немедленно.
6
7
8
9
– Зашел проведать. – Не переставая улыбаться, капитан двинулся к Ниро, словно пошел в атаку. – Как жена? Как дети? Как настроение?
Деранс сделал паузу и мастерски выдержал ее ровно настолько, чтобы Ниро почувствовал себя неловко и захотел ответить на ничего не значащие вопросы, но сказать при этом ничего не успел.
– Где отчет? – не дождавшись ответа, бросил капитан.
– Господин капитан, дело в работе, – выдавил Ниро.
Это была сущая правда. Он с самого утра корпел над материалами, допросил двух якобы свидетелей, которые знали не больше уборщицы, что прибирала в его кабинете. Он анализировал информацию, сопоставлял улики, искал связи, но выходила лишь горстка домыслов. А домыслы в отчет не сложишь.
Капитан подошел к столу и уселся напротив, ласково глядя в глаза пристава.
– Ниро, что за детский сад? Это ведь твоя работа. Тебе дают наводку, ты идешь и арестовываешь преступника. Все. Неужели это так сложно? – Голос Деранса звучал бархатно, словно баюкал, но Ниро от этих сладких интонаций похолодел.
– Несложно, господин капитан. Но здесь возникла форс-мажорная ситуация. Подозреваемый мертв. Других подозреваемых нет. И я…
– Так найди! – неожиданно резко заметил капитан. Лицо его растеряло все обаяние, стало жестким. – Найди этих других. Это твоя работа, Ниро. И если ты с ней не справляешься, значит, ты не пристав. Или…
Деранс снова выдержал паузу. Ниро поймал себя на том, что внутри все оледенело, а по спине между лопаток бежит струйка холодного пота. Он – взрослый, здоровый и крепкий мужик – боялся изящного утонченного капитана, как мальчишка боится учителя.
– Или кое-кто из начальства может решить, что ты покрываешь преступника, – закончил капитан. – Ты же не хочешь, что бы кто-то из начальства так думал, правда?
Ниро кивнул. Деранс поднялся и снова улыбнулся ласково и нежно.
– Работай. Мне нужен отчет, и как можно быстрее. Выплеск был слишком велик. И этим делом заинтересовались на очень высоком уровне. Запрос на отчет идет с таких высот, что тебе лучше об этом даже не задумываться. Так что старайся.
Ниро почувствовал, как испарина выступает на лбу. Захотелось вытереть лицо, но он не осмелился. Деранс был жесток, но справедлив. Если делом заинтересовались сверху, то потребуется либо дать исчерпывающие ответы, либо найти крайнего. Сам капитан крайним не станет, значит, все шишки посыплются на пристава, ведущего дело, – то есть на него, Ниро. Хорошо еще, что Деранс хотя бы честно об этом говорит, а не готовит подлость за спиной.
– Мне нужно еще немного времени, – произнес Ниро.
Горло перехватило, и голос его прозвучал сипло. Пристав закашлялся.
– У тебя три дня, – улыбнулся Деранс. – Привет жене.
И, не дожидаясь ответа, капитан направился к выходу. Больше он не заходил, и, хотя сказать начальству Ниро было по-прежнему нечего, столь откровенное подчеркнутое невнимание со стороны капитана угнетало.
Из трех дней, выделенных капитаном, прошло два. Ниро не сдвинулся в своем расследовании ни на шаг. Он выезжал на место, он допрашивал людей, он сопоставлял факты. На вторые сутки не пошел домой, заночевал в отделении. Жена обиделась, Ниро вспылил, закончилось скандалом. Крепкая семья, годами складывающаяся карьера, привычная жизнь – все балансировало сейчас, как неопытный канатоходец на проволоке, грозя обрушиться в любой момент. Ниро из кожи вон лез, но ничего нового обнаружить не удалось. Вот разве что только этот ученик мага… Выпускник академии, окончивший факультет бытовой магии. Но предположить, что мальчишка двадцати двух лет от роду сумел не только укокошить собственного учителя, но и совершить обряд такой силы, было даже не смелостью, а откровенным маразмом.
Хотя как-то мальчишка явно был в этом замешан. Потому как по месту жительства его не нашли, а после выяснилось, что он пропал в тот самый вечер и с тех пор не появлялся. Выходит…
Да ничего не выходит, озлился Ниро и впал в тоску. Деранс прав, все просто: ему указывают преступника, он его арестовывает и готовит материалы для суда, доказывающие преступление. Потом бедолагу судят и отправляют на острова. Всегда, потому что приставы всегда находят доказательства вины. Ошибки быть не может, совесть не мучит. Сомнений нет. И жалости к магам тоже нет, потому что эта часть магии изначально под запретом, поскольку тот, кто решает связать свою жизнь с полулегальным занятием, изначально ходит по лезвию бритвы. И если, понимая это, люди все равно лезут в магию, то не о чем жалеть, если они сорвались за черту. Все просто. А его работа – брать проштрафившихся и отправлять под суд. Но сейчас, впервые за время службы, выходило, что виноватого нет и отдавать под суд некого. А раз виновный отсутствует, значит, виноват он. Это было разумно, это было правильно. Но что-то в душе Ниро восставало против такой постановки вопроса. Если он не поймал преступника, то, конечно, виноват, но почему он сам должен из-за этого становиться преступником? Мысль была настолько крамольной, что пристав вскочил со стула и принялся мерить шагами кабинет.
Вечер плавно перетекал в ночь, в отделе остались только он и дежурный. Во всем здании, казалось, царила тишина, только часы на стене отщелкивали оставшиеся минуты привычной жизни. Ночь, утро и все… Днем, не дожидаясь обеда, к нему постучится Деранс, улыбнется и, не получив отчета, отправит под суд, как сам Ниро всю жизнь отправлял других. Наверное, это справедливо, но почему-то очень обидно.
Ниро плюхнулся за стол, уперся локтями в столешницу и схватился за голову. Часы мерзко тикали, вдалбливая секунды в голову. Пристав подумал, что часы, должно быть, самый гнусный прибор, изобретенный человечеством. Какому умнику пришло в голову материализовать время и наглядно показать его ограниченность?
В коридоре послышались шаги. Пристав приподнял голову и уперся взглядом в дверь. Шаги приблизились, затем раздался стук. Грубый, ожидаемый. Это не Деранс, это дежурный. Скучно ему там, что ли?
– Да, – буркнул Ниро.
Дверь распахнулась, на пороге и вправду торчал дежурный.
– Господин пристав, вас спрашивает какой-то джентльмен.
– Кто он?
– Он не представился, – смутился дежурный.
– Тогда гони его в шею, – посоветовал Ниро.
Он отчего-то почувствовал досаду. Ему остались считаные часы до момента, когда он из пристава превратится в обвиняемого, а тут какие-то анонимные хмыри не дают даже побыть наедине со своей бедой.
– Но он просил передать, что он по делу лорда Мессера, – промямлил дежурный. – Все равно гнать?
Не веря своим ушам, Ниро подскочил из-за стола и, видимо, настолько переменился в лице, что дежурный опешил еще больше.
– Гони! – выпалил пристав. – Гони его сюда. Немедленно.
6
Человек, пришедший по волнующему пристава делу, был странным. Фигура его терялась под балахоном, голову покрывал капюшон, полностью закрывающий лицо. Рукопожатие его оказалось крепким, а рука сухой, как у старика. И перчатки при рукопожатии гость не снял. Ниро хотел списать этот жест на невоспитанность, но посетитель тут же добавил вежливое:
– Здравствуйте, господин пристав. Рад знакомству.
И голос из-под капюшона звучал такой бархатный и мягкий, что противоречие в манерах гостя поставило господина пристава в тупик.
Ниро кивнул и жестом выпроводил дежурного. Тот, расстроенный, вышел, нехотя притворил дверь. Оно и понятно, ночное дежурство – скука смертная. А тут только-только наметилось что-то интересное, и то погнали. Ничего, перебьется. Не цирк, чай.
– Садитесь, – предложил Ниро.
– Благодарю, господин пристав, я постою.
Ниро пожал плечами. Смотреть на стоящего перед ним странного посетителя снизу вверх было неудобно. Впрочем, стоять тоже не хотелось, сказывалась усталость. И пристав присел на край стола.
– Итак, – подтолкнул он гостя к беседе. – Вы что-то знаете о лорде Мессере?
Из-под капюшона донеслось хмыканье. На какое-то мгновение приставу показалось даже, что человек, пришедший к нему в кабинет, широко улыбается. Ниро представил себе его лицо настолько ясно, что почти разглядел его под капюшоном.
– О лорде Мессере я знаю все, – бархатно проговорил визитер. – Что именно вас интересует?
– Меня интересуют события последних дней, – уточнил Ниро.
Вроде бы ничего такого не было в сложившейся ситуации, но он отчего-то чувствовал себя глупо. Капюшоны, перчатки, слова-загадки. Бред какой-то.
– Хорошо, – человек в балахоне повел плечами, отчего стал похож на куклу-марионетку. Вот только неясно было, кто дергает за ниточки. – В день, который вас интересует, лорду Мессеру принесли недостающие ингредиенты для одного некромантического обряда. После этого он отправил домой своего ученика и начал готовить ритуал. Почти все было подготовлено заранее, потому на завершающие детали понадобилось минут десять, не больше. Затем лорд Мессер начал обряд. На него ушло еще четверть часа. Выплеск энергии произошел в конце обряда, потому именно через четверть часа ваши маги из отдела контроля заметили нарушение. Потом началась возня. Пока зафиксировали, пока оценили, пока оформили материалы, пока эти материалы добрались до вас, прошло еще около часа…
– Внутреннюю кухню отделов я знаю лучше вас, – огрызнулся Ниро.
Загадочный посетитель раздражал его сверх меры. Чем дальше, тем больше. Особенно никчемностью своих фантазий. У него последние часы привычной жизни, а тут приходит невесть кто, сперва дарит надежду, потом разочаровывает.
– Только ваша версия, уважаемый, яйца выеденного не стоит.
– Вот как? – под капюшоном снова послышался смешок. – Отчего же?
– Все это ваши домыслы. Лорд Мессер не мог создать заклинание такой мощи. Это было ему просто не по силам. Во всяком случае, в одиночку. Или у вас есть сведения о том, кто помогал ему?
– Нет, – качнулся из стороны в сторону капюшон. – Он был один. И я это точно знаю.
Голос звучал теперь с непоколебимой уверенностью, и это окончательно вывело Ниро из себя.
– Откуда такая уверенность, позвольте спросить? – издевательски поинтересовался Ниро.
– Все очень просто.
Посетитель медленно, словно в ночном кошмаре, поднял руку. Пальцы в тонкой кожаной перчатке ухватились за край капюшона, потянули… Следующее мгновение показалось Ниро, наверное, самым долгим в его жизни. Пальцы в перчатке все тянули капюшон, а тьма под ним все никак не рассеивалась.
А потом…
Ткань соскользнула невероятно легко. Обнажая лысую, как показалось в первый момент, голову. Череп гостя был не просто лыс, он был абсолютно гол. Голая, выбеленная черепушка смотрела на Ниро пустыми глазницами.
Пристав похолодел.
За свою карьеру он видел много всякого. Доводилось наблюдать и трупы магов, размазанных по полу и стенам комнаты неумелым заклятием. Но шевелящегося скелета Ниро не видел прежде ни разу. И зрелище это было ужасающим. Мясо, кровища и вывернутые наружу кишки смотрелись как-то привычнее, в говорящих и двигающихся костях же было нечто настолько противоестественное, что от этого зрелища хотелось бежать. Очень далеко и очень быстро.
Ниро остолбенел. Так и сидел, молча и недвижимо, как статуя, на краю собственного стола.
– Я знаю все это совершенно точно, – произнес мертвый визитер, – потому что я – лорд Мессер…
– Здравствуйте, господин пристав. Рад знакомству.
И голос из-под капюшона звучал такой бархатный и мягкий, что противоречие в манерах гостя поставило господина пристава в тупик.
Ниро кивнул и жестом выпроводил дежурного. Тот, расстроенный, вышел, нехотя притворил дверь. Оно и понятно, ночное дежурство – скука смертная. А тут только-только наметилось что-то интересное, и то погнали. Ничего, перебьется. Не цирк, чай.
– Садитесь, – предложил Ниро.
– Благодарю, господин пристав, я постою.
Ниро пожал плечами. Смотреть на стоящего перед ним странного посетителя снизу вверх было неудобно. Впрочем, стоять тоже не хотелось, сказывалась усталость. И пристав присел на край стола.
– Итак, – подтолкнул он гостя к беседе. – Вы что-то знаете о лорде Мессере?
Из-под капюшона донеслось хмыканье. На какое-то мгновение приставу показалось даже, что человек, пришедший к нему в кабинет, широко улыбается. Ниро представил себе его лицо настолько ясно, что почти разглядел его под капюшоном.
– О лорде Мессере я знаю все, – бархатно проговорил визитер. – Что именно вас интересует?
– Меня интересуют события последних дней, – уточнил Ниро.
Вроде бы ничего такого не было в сложившейся ситуации, но он отчего-то чувствовал себя глупо. Капюшоны, перчатки, слова-загадки. Бред какой-то.
– Хорошо, – человек в балахоне повел плечами, отчего стал похож на куклу-марионетку. Вот только неясно было, кто дергает за ниточки. – В день, который вас интересует, лорду Мессеру принесли недостающие ингредиенты для одного некромантического обряда. После этого он отправил домой своего ученика и начал готовить ритуал. Почти все было подготовлено заранее, потому на завершающие детали понадобилось минут десять, не больше. Затем лорд Мессер начал обряд. На него ушло еще четверть часа. Выплеск энергии произошел в конце обряда, потому именно через четверть часа ваши маги из отдела контроля заметили нарушение. Потом началась возня. Пока зафиксировали, пока оценили, пока оформили материалы, пока эти материалы добрались до вас, прошло еще около часа…
– Внутреннюю кухню отделов я знаю лучше вас, – огрызнулся Ниро.
Загадочный посетитель раздражал его сверх меры. Чем дальше, тем больше. Особенно никчемностью своих фантазий. У него последние часы привычной жизни, а тут приходит невесть кто, сперва дарит надежду, потом разочаровывает.
– Только ваша версия, уважаемый, яйца выеденного не стоит.
– Вот как? – под капюшоном снова послышался смешок. – Отчего же?
– Все это ваши домыслы. Лорд Мессер не мог создать заклинание такой мощи. Это было ему просто не по силам. Во всяком случае, в одиночку. Или у вас есть сведения о том, кто помогал ему?
– Нет, – качнулся из стороны в сторону капюшон. – Он был один. И я это точно знаю.
Голос звучал теперь с непоколебимой уверенностью, и это окончательно вывело Ниро из себя.
– Откуда такая уверенность, позвольте спросить? – издевательски поинтересовался Ниро.
– Все очень просто.
Посетитель медленно, словно в ночном кошмаре, поднял руку. Пальцы в тонкой кожаной перчатке ухватились за край капюшона, потянули… Следующее мгновение показалось Ниро, наверное, самым долгим в его жизни. Пальцы в перчатке все тянули капюшон, а тьма под ним все никак не рассеивалась.
А потом…
Ткань соскользнула невероятно легко. Обнажая лысую, как показалось в первый момент, голову. Череп гостя был не просто лыс, он был абсолютно гол. Голая, выбеленная черепушка смотрела на Ниро пустыми глазницами.
Пристав похолодел.
За свою карьеру он видел много всякого. Доводилось наблюдать и трупы магов, размазанных по полу и стенам комнаты неумелым заклятием. Но шевелящегося скелета Ниро не видел прежде ни разу. И зрелище это было ужасающим. Мясо, кровища и вывернутые наружу кишки смотрелись как-то привычнее, в говорящих и двигающихся костях же было нечто настолько противоестественное, что от этого зрелища хотелось бежать. Очень далеко и очень быстро.
Ниро остолбенел. Так и сидел, молча и недвижимо, как статуя, на краю собственного стола.
– Я знаю все это совершенно точно, – произнес мертвый визитер, – потому что я – лорд Мессер…
7
В зале заседания суда было пусто. Оно и понятно: такие процессы проходили при закрытых дверях. И не пускали на них не то что посторонних зевак, а даже друзей и родственников. Зачем? Все происходило быстро и четко. Вердикт был известен заранее, все остальное лишь подтверждало и объясняло его. Потому и участников минимум: подсудимый, судья, пристав, выполняющий роль дознавателя и обвинителя, и пара полицейских, что приводили и уводили подсудимого. В этот раз народу было больше. Вместе с Ниро в зале сидел Жорж Деранс. Понять, зачем начальник лично пришел на слушание, пристав не мог, поэтому такая ситуация его немало напрягала.
– А что продолжать? – Мессер сидел на скамье подсудимых и имел удрученный вид, если такое определение вообще применимо к скелету. – Я пришел в сознание, понял, что произошло, и бежал.
– Бежали от правосудия?
– Нет, не от правосудия, от страха. Я был не в себе, – помявшись, сообщил Мессер. – Если бы я мыслил трезво в тот момент, то не стал бы убегать.
Ниро показалось, что последние слова подсудимый произнес с издевкой. Он кинул беглый взгляд на Мессера, но ни по лицу бывшего лорда, ни по пустым глазницам понять его настроение было невозможно.
– Дальше, – буркнул Ниро.
– Дальше я понял, что убегать бессмысленно, и пришел к вам, господин пристав.
Ниро кивнул. Поглядел на судью, мол: «Вот и все, выносите приговор, ваша честь». Их честь, однако же, с приговором не торопилась.
– Подсудимый, именующий себя лордом Мессером, – голос у судьи был скрипучим, как старая рассохшаяся дверь на несмазанных петлях. – Вы сообщили суду, что совершили ритуал и воспользовались запрещенной магией в одиночку.
– Да, ваша честь, – голос Мессера звучал мягко, бархатно, что добавляло еще больший контраст.
– И ритуал вы готовили по древней некромантической книге.
Мессер кивнул.
– Отвечайте, – потребовал судья.
– Да, ваша честь.
– Суд интересует, где эта книга находится в настоящее время.
– Не имею ни малейшего представления, – сказал Мессер. – Убегая, я оставил книгу в своей мастерской.
Судья перевел немигающий взгляд на Ниро. Глаза у судьи оказались мутными и бессмысленными, как у рыбы. Пристав внутренне сжался. Понятно, к чему клонит мутноглазый. Раз книга осталась на месте, куда явился пристав, значит, пристав ее и прикарманил. Больше некому. Либо подсудимый врет, и тогда, выходит, пристав плохо работает. В общем, как ни крути, а крайним все равно получается пристав. Значит, Ниро все равно неприятностей не избежать. Ясно теперь, чего тут Деранс сидит. Но почему? Ведь он ничего плохого не делал, служил честно. Или все-таки где-то крепко оступился? Или кому-то помешал на своем месте? Кому-то власть имущему… Ниро похолодел и погнал крамольные мысли прочь. Так и в самом деле до суда недалеко.
– Кто кроме вас имел доступ в мастерскую? – спросил Ниро.
Он постарался придать голосу значительности, но тот предательски сорвался на хрип.
– Никто, – покачал головой Мессер.
– А ваш ученик? – припомнил Ниро первые показания соседей-свидетелей.
– Пантор? – маг-скелет, кажется, искренне удивился. – Я отправил его домой.
– А он мог вернуться в мастерскую после вашего бегства?
Мессер молчал.
– Отвечайте, – потребовал Ниро, чувствуя, что в этом его спасение.
– Ну, чисто теоретически… – проговорил маг.
– Вот и ответ на ваш вопрос, ваша честь, – повернулся пристав к судье.
Судья причмокнул губами, запыхтел, будто ему только что порушили все планы. Протянул руку к молоточку. Молоточек взлетел, звонко стукнуло раз, другой. Мутноглазый поднялся, нависая над залом и всеми, кто в нем сейчас сидел.
– Верховный суд Вероллы слушал и постановил. Подсудимого, нечеловеческое существо, именующее себя лордом Мессером, за использование запрещенных магических формул и иные нарушения закона самим фактом своего существования в нынешнем виде выслать за пределы Объединенных Территорий Консорциума на пожизненное поселение. Вердикт окончательный, обжалованию не подлежит.
Снова громко ударил молоточек. Полицейские поднялись со своих мест, подхватили Мессера под руки. Судья спустился с подиума и пошел к задней двери. Ниро посмотрел в зал, где сидел Деранс. Того уже не было.
– А что продолжать? – Мессер сидел на скамье подсудимых и имел удрученный вид, если такое определение вообще применимо к скелету. – Я пришел в сознание, понял, что произошло, и бежал.
– Бежали от правосудия?
– Нет, не от правосудия, от страха. Я был не в себе, – помявшись, сообщил Мессер. – Если бы я мыслил трезво в тот момент, то не стал бы убегать.
Ниро показалось, что последние слова подсудимый произнес с издевкой. Он кинул беглый взгляд на Мессера, но ни по лицу бывшего лорда, ни по пустым глазницам понять его настроение было невозможно.
– Дальше, – буркнул Ниро.
– Дальше я понял, что убегать бессмысленно, и пришел к вам, господин пристав.
Ниро кивнул. Поглядел на судью, мол: «Вот и все, выносите приговор, ваша честь». Их честь, однако же, с приговором не торопилась.
– Подсудимый, именующий себя лордом Мессером, – голос у судьи был скрипучим, как старая рассохшаяся дверь на несмазанных петлях. – Вы сообщили суду, что совершили ритуал и воспользовались запрещенной магией в одиночку.
– Да, ваша честь, – голос Мессера звучал мягко, бархатно, что добавляло еще больший контраст.
– И ритуал вы готовили по древней некромантической книге.
Мессер кивнул.
– Отвечайте, – потребовал судья.
– Да, ваша честь.
– Суд интересует, где эта книга находится в настоящее время.
– Не имею ни малейшего представления, – сказал Мессер. – Убегая, я оставил книгу в своей мастерской.
Судья перевел немигающий взгляд на Ниро. Глаза у судьи оказались мутными и бессмысленными, как у рыбы. Пристав внутренне сжался. Понятно, к чему клонит мутноглазый. Раз книга осталась на месте, куда явился пристав, значит, пристав ее и прикарманил. Больше некому. Либо подсудимый врет, и тогда, выходит, пристав плохо работает. В общем, как ни крути, а крайним все равно получается пристав. Значит, Ниро все равно неприятностей не избежать. Ясно теперь, чего тут Деранс сидит. Но почему? Ведь он ничего плохого не делал, служил честно. Или все-таки где-то крепко оступился? Или кому-то помешал на своем месте? Кому-то власть имущему… Ниро похолодел и погнал крамольные мысли прочь. Так и в самом деле до суда недалеко.
– Кто кроме вас имел доступ в мастерскую? – спросил Ниро.
Он постарался придать голосу значительности, но тот предательски сорвался на хрип.
– Никто, – покачал головой Мессер.
– А ваш ученик? – припомнил Ниро первые показания соседей-свидетелей.
– Пантор? – маг-скелет, кажется, искренне удивился. – Я отправил его домой.
– А он мог вернуться в мастерскую после вашего бегства?
Мессер молчал.
– Отвечайте, – потребовал Ниро, чувствуя, что в этом его спасение.
– Ну, чисто теоретически… – проговорил маг.
– Вот и ответ на ваш вопрос, ваша честь, – повернулся пристав к судье.
Судья причмокнул губами, запыхтел, будто ему только что порушили все планы. Протянул руку к молоточку. Молоточек взлетел, звонко стукнуло раз, другой. Мутноглазый поднялся, нависая над залом и всеми, кто в нем сейчас сидел.
– Верховный суд Вероллы слушал и постановил. Подсудимого, нечеловеческое существо, именующее себя лордом Мессером, за использование запрещенных магических формул и иные нарушения закона самим фактом своего существования в нынешнем виде выслать за пределы Объединенных Территорий Консорциума на пожизненное поселение. Вердикт окончательный, обжалованию не подлежит.
Снова громко ударил молоточек. Полицейские поднялись со своих мест, подхватили Мессера под руки. Судья спустился с подиума и пошел к задней двери. Ниро посмотрел в зал, где сидел Деранс. Того уже не было.
8
За дверью зала заседания было шумно. По коридорам сновали полицейские, водили подсудимых, метались близкие тех самых подсудимых с заплаканными глазами, зеваки со скучающими лицами, ищущие зрелища, свидетели, недовольные тем, что их оторвали от дел, но всячески скрывающие недовольство и подобострастно улыбающиеся всем представителям власти, включая тех, кто не имел к их делу никакого отношения.
Навстречу Ниро метнулся крепкий мужчина, преградил дорогу. Пристав поднял на него взгляд. Мужчина был красив, во всяком случае, Ниро точно знал, что мужчины такого рода нравятся женщинам. Крепкий блондин, скуластое мужественное лицо, тонкие изящные усики, живые с искоркой глаза. Лицо это показалось чем-то знакомым. Ниро обогнул мужчину и пошел по коридору.
– Господин пристав, мне нужно с вами побеседовать, – не отставал блондин.
– Я ничего не смогу сделать для подсудимого, – бросил Ниро дежурную отговорку.
– Я и не прошу, – улыбнулся блондин. – Вы могли бы кое-что сделать для меня. Помочь мне в расследовании.
Ниро притормозил и посмотрел на мужчину внимательнее. Определенно знакомое лицо.
– Вы из какого отдела?
– Я веду журналистское расследование. – Блондин по-прежнему шел рядом. Движения его были скользкими, верткими и могучими, как у линя. – Санчес О’Гира, «Огни Вероллы».
Ну конечно, журналюга! Коридор закончился. Ниро остановился у дверей, пропуская входящих.
– Вы не по адресу, уважаемый, я не занимаюсь помощью скандальным журналистам.
Ниро повернулся к выходу.
– Если передумаете, вот моя карточка.
Журналист молниеносно пихнул приставу визитку. Ниро вышел, дверь захлопнулась. В руках у пристава была картонная карточка с адресом и именем журналюги. И это при том, что сам Санчес остался внутри здания. Удивительный проныра.
Ниро хотел выбросить картонку, но не успел. Взгляд зацепился за стоящего неподалеку Деранса. Капитан ждал, и на лице его была знакомая улыбка, не предвещающая ничего хорошего. На автомате пихнув карточку в карман, Ниро подошел к начальству.
– Суд закончился, дело закрыто, – бодро отчитался Ниро, подойдя к Дерансу.
– Суд закончился, – улыбнулся начальник. – Дело не закрыто, идем.
Не дожидаясь пристава, капитан повернулся и пошел прочь. Ниро поплелся следом. Он ожидал, что начальник потащит его в управление, но Деранс повернул на улочку, что вела в сторону окраины города.
– Но у нас же есть Мессер. Он пойман, осужден и сослан. Все по протоколу.
– У нас есть некий субъект, который утверждает, что он Мессер. Да, мы его поймали, осудили и наказали. Все по протоколу. Но надо помнить, что доказательств того, что это Мессер, у нас нет. Более того, у нас есть труп самого Мессера. И книга.
– Книги как раз нет, – напомнил Ниро.
– Вот именно, – расплылся в улыбке Деранс.
Когда вокруг совсем обезлюдело, Деранс повернулся к приставу и снова нехорошо улыбнулся. Слишком ласково.
– Ты и правда думаешь, что книга у мальчишки?
Ниро похолодел. В суде-то он открестился, но уверенности в том, что ученик Мессера утащил книгу, не было.
– А где еще? – опасливо сказал он.
– Тогда тебе придется постараться найти мальчишку, эта книга нам очень нужна. – Улыбка Деранса стала почти материнской, и от этой теплой улыбки по коже пробежал мороз.
– Хорошо, господин капитан, – согласился Ниро. – Мне понадобится патруль и…
Деранс покачал головой.
– Тебе ничего не понадобится. Разве ты еще не понял? Не найдешь мальчишку и книжку, то отправишься следом за скелетом. И никто тебе не поможет. Начальству нужна книга, а если ее не будет, не будет и пристава Ниро, так что лучше думай, где искать этого прохвоста, если книга, конечно, у него. Думай, – капитан ласково улыбнулся. – И привет жене передавай.
Навстречу Ниро метнулся крепкий мужчина, преградил дорогу. Пристав поднял на него взгляд. Мужчина был красив, во всяком случае, Ниро точно знал, что мужчины такого рода нравятся женщинам. Крепкий блондин, скуластое мужественное лицо, тонкие изящные усики, живые с искоркой глаза. Лицо это показалось чем-то знакомым. Ниро обогнул мужчину и пошел по коридору.
– Господин пристав, мне нужно с вами побеседовать, – не отставал блондин.
– Я ничего не смогу сделать для подсудимого, – бросил Ниро дежурную отговорку.
– Я и не прошу, – улыбнулся блондин. – Вы могли бы кое-что сделать для меня. Помочь мне в расследовании.
Ниро притормозил и посмотрел на мужчину внимательнее. Определенно знакомое лицо.
– Вы из какого отдела?
– Я веду журналистское расследование. – Блондин по-прежнему шел рядом. Движения его были скользкими, верткими и могучими, как у линя. – Санчес О’Гира, «Огни Вероллы».
Ну конечно, журналюга! Коридор закончился. Ниро остановился у дверей, пропуская входящих.
– Вы не по адресу, уважаемый, я не занимаюсь помощью скандальным журналистам.
Ниро повернулся к выходу.
– Если передумаете, вот моя карточка.
Журналист молниеносно пихнул приставу визитку. Ниро вышел, дверь захлопнулась. В руках у пристава была картонная карточка с адресом и именем журналюги. И это при том, что сам Санчес остался внутри здания. Удивительный проныра.
Ниро хотел выбросить картонку, но не успел. Взгляд зацепился за стоящего неподалеку Деранса. Капитан ждал, и на лице его была знакомая улыбка, не предвещающая ничего хорошего. На автомате пихнув карточку в карман, Ниро подошел к начальству.
– Суд закончился, дело закрыто, – бодро отчитался Ниро, подойдя к Дерансу.
– Суд закончился, – улыбнулся начальник. – Дело не закрыто, идем.
Не дожидаясь пристава, капитан повернулся и пошел прочь. Ниро поплелся следом. Он ожидал, что начальник потащит его в управление, но Деранс повернул на улочку, что вела в сторону окраины города.
– Но у нас же есть Мессер. Он пойман, осужден и сослан. Все по протоколу.
– У нас есть некий субъект, который утверждает, что он Мессер. Да, мы его поймали, осудили и наказали. Все по протоколу. Но надо помнить, что доказательств того, что это Мессер, у нас нет. Более того, у нас есть труп самого Мессера. И книга.
– Книги как раз нет, – напомнил Ниро.
– Вот именно, – расплылся в улыбке Деранс.
Когда вокруг совсем обезлюдело, Деранс повернулся к приставу и снова нехорошо улыбнулся. Слишком ласково.
– Ты и правда думаешь, что книга у мальчишки?
Ниро похолодел. В суде-то он открестился, но уверенности в том, что ученик Мессера утащил книгу, не было.
– А где еще? – опасливо сказал он.
– Тогда тебе придется постараться найти мальчишку, эта книга нам очень нужна. – Улыбка Деранса стала почти материнской, и от этой теплой улыбки по коже пробежал мороз.
– Хорошо, господин капитан, – согласился Ниро. – Мне понадобится патруль и…
Деранс покачал головой.
– Тебе ничего не понадобится. Разве ты еще не понял? Не найдешь мальчишку и книжку, то отправишься следом за скелетом. И никто тебе не поможет. Начальству нужна книга, а если ее не будет, не будет и пристава Ниро, так что лучше думай, где искать этого прохвоста, если книга, конечно, у него. Думай, – капитан ласково улыбнулся. – И привет жене передавай.
9
Скорость Пантор сбросил довольно быстро. Мобиль и сам по себе был не слишком шустрым, а теперь и вовсе плелся едва ли быстрее обычной повозки, запряженной парой лошадок. Но гнать означало привлекать к себе внимание. Кроме того, мобиль Мессера чем дальше, тем больше трясло. Механизмы работали с тарахтением и скрежетом, которых явно не должно появляться в нормальных условиях. И если в магических движителях Пантор разбирался, то механическая составляющая любого агрегата сложнее сложенного из бумаги голубя оставалась для него темным лесом. Ученик мага скосил глаза на соседнее сидение. Винсент дрых без зазрения совести, запрокинув голову. Рот у спящего был приоткрыт, и по салону мобиля раскатывался мягкий умиротворенный храп. Пантор поглядел на дающего храпака рыжего и подумал, что навряд ли тот разбирается в механике. Мобиль тряхнуло. Пантор тихо выругался. Они ехали уже четвертые сутки, аппарат лорда Мессера вел себя все паршивее. И ученик мага мысленно готовил себя к тому, что скоро, возможно, придется идти пешком.
Чем дальше они отъезжали от столицы, тем разительнее менялся ландшафт. И если в начале пути дорога была вполне приличной, то через несколько часов езды пейзаж изменился до неузнаваемости. Пропали высаженные по обочинам деревца. Исчезли вереницы фонарей. На дороге все чаще стали попадаться рытвины и ухабы. Крохотные аккуратные городки вдали сменились полями и пашнями. А населенные пункты, притулившиеся возле дороги, попадались теперь все реже и выглядели все гаже. Единственное, что не менялось, так это караульные посты и шлагбаумы, время от времени попадающиеся на пути. Впрочем, как понял Пантор, они рьяно досматривали путешественников, направляющихся в столицу. Тех, кто ехал прочь от Вероллы, почему-то не трогали.
Каждый раз, притормозив у очередного шлагбаума, Пантор напрягался внутренне, ожидая, что сейчас-то их и схватят, но всякий раз наблюдал одну и ту же сцену. Один из караульных перебегал с обратной стороны дороги, поднимал перед ними дорожное заграждение, поспешно махал рукой – проезжай, мол, и тут же бежал обратно.
– Чего это они? – пробормотал Пантор, миновав очередной пост.
– А сам как думаешь? – сладко потягиваясь, отозвался проснувшийся Винсент и зевнул.
– Знал бы, не спрашивал. Но если логично рассуждать… мы-то из столицы бежим. А они тех, кто в столицу едут, досматривают.
– Сдался ты им, – фыркнул Винсент. – И я вместе с тобой. Готов спорить, что нас с тобой все еще в Веролле ищут, если ищут. А эти кордоны Консорциум по всем дорогам знаешь зачем выставил?
– Для безопасности столицы и Консорциума, – пожал плечами Пантор.
Винсент запрокинул рыжую голову и обидно расхохотался.
– Так любой школьник ответит. А на самом деле, – Винс понизил голос, – ходят слухи, что в Вероллу должна вернуться Ионея. Вот Консорциум и принимает меры. Хотя если Лазурная магесса в самом деле чего-то забыла в столице, то она уже там.
– Как? А как же кордоны?
– Мимо цели, – отмахнулся Винсент. – Наши власти если чего и делают правильно, то всегда с опозданием. Пока они додумают, пока система зашевелится, верно принятое решение реализовывать уже бессмысленно. Поздно. А потом, нельзя и про взятки забывать.
– Взятки?
– Конечно, при правильном подходе и с правильной суммой в ОТК можно решить любой вопрос.
– А ты откуда знаешь?
– Ты что, забыл мой рассказ про могилы и воду?
Пантор поежился. В другой ситуации принял бы Винсента за провокатора и высадил бы здесь же, у обочины. Но сейчас только нахмурился.
– Думаю, ты не прав, Консорциум существует только по воле народа и заботится исключительно о благе народа, а значит, слуги народа просто не могут брать взяток.
Винсент скорчил такую рожу, что ученик мага замолк на полуслове.
– Взятки были и есть, и берут их все: и народ, и слуги, и маги.
– Но ведь никто не идеален. Зато смотри, что для народа делается.
– Ой, что делается! – дурашливо заголосил рыжий. – И что делается?
– Например, мы больше не воюем с диким севером, – насупился Пантор.
– Просто не воевать с диким севером стало выгоднее, чем воевать. И народу в столице до фонаря, воюем мы с севером или нет. Столичные жители вообще дальше столицы жизни не видят. И про войну говорят, только когда журналисты галдеж устроят. Дальше?
– Чего пристал, – надулся Пантор. – Возьми газету и почитай. Там все написано.
– Вот именно, – в свою очередь рассердился рыжий. – В газете написано. Там сейчас, кстати, напишут, что ты убил своего лорда Мессера.
При воспоминании об учителе сердце болезненно сжалось. Сама мысль о том, что Мессер мертв, была болезненной. А от того, что вину за смерть уважаемого и любимого им человека повесят на него, становилось и вовсе горько, больно и обидно.
– Это не правда, я не убивал, – запротестовал Пантор, уже жалея, что рассказал Винсу свою историю.
– Ты-то не убивал, – злорадно процедил Винсент. – Только напишут, что убил. И все это прочтут и будут знать, что ты убийца. Ну что, Пантюша, все еще веришь тому, что газеты пишут?
– Не называй меня так, – окрысился Пантор за неимением других аргументов.
– Да бога ради, – зло фыркнул Винсент. – Только ты мне, пожалуйста, свою лабуду про Консорциум и заботу о народе не рассказывай. Ты уже вне системы и вне закона, пора учиться мыслить самостоятельно.
Мыслить самостоятельно. Пантор поерзал на сиденье. О чем мыслить-то? В голове каша, он в бегах, про него невесть что думают и невесть каких собак на него навешивают. И последнее, о чем сейчас хотелось думать, так это об устройстве Консорциума и политике ОТК. Сейчас впору думать о том, как бы сбежать.
– Кто она такая? – спросил он, только чтобы сменить тему.
Рыжий вскинулся:
– В смысле? Кто такая Ионея??? Ты с ума сошел? Ты же состоял при маге с лицензией, и ты не знаешь, кто такая Ионея Лазурная?
Чем дальше они отъезжали от столицы, тем разительнее менялся ландшафт. И если в начале пути дорога была вполне приличной, то через несколько часов езды пейзаж изменился до неузнаваемости. Пропали высаженные по обочинам деревца. Исчезли вереницы фонарей. На дороге все чаще стали попадаться рытвины и ухабы. Крохотные аккуратные городки вдали сменились полями и пашнями. А населенные пункты, притулившиеся возле дороги, попадались теперь все реже и выглядели все гаже. Единственное, что не менялось, так это караульные посты и шлагбаумы, время от времени попадающиеся на пути. Впрочем, как понял Пантор, они рьяно досматривали путешественников, направляющихся в столицу. Тех, кто ехал прочь от Вероллы, почему-то не трогали.
Каждый раз, притормозив у очередного шлагбаума, Пантор напрягался внутренне, ожидая, что сейчас-то их и схватят, но всякий раз наблюдал одну и ту же сцену. Один из караульных перебегал с обратной стороны дороги, поднимал перед ними дорожное заграждение, поспешно махал рукой – проезжай, мол, и тут же бежал обратно.
– Чего это они? – пробормотал Пантор, миновав очередной пост.
– А сам как думаешь? – сладко потягиваясь, отозвался проснувшийся Винсент и зевнул.
– Знал бы, не спрашивал. Но если логично рассуждать… мы-то из столицы бежим. А они тех, кто в столицу едут, досматривают.
– Сдался ты им, – фыркнул Винсент. – И я вместе с тобой. Готов спорить, что нас с тобой все еще в Веролле ищут, если ищут. А эти кордоны Консорциум по всем дорогам знаешь зачем выставил?
– Для безопасности столицы и Консорциума, – пожал плечами Пантор.
Винсент запрокинул рыжую голову и обидно расхохотался.
– Так любой школьник ответит. А на самом деле, – Винс понизил голос, – ходят слухи, что в Вероллу должна вернуться Ионея. Вот Консорциум и принимает меры. Хотя если Лазурная магесса в самом деле чего-то забыла в столице, то она уже там.
– Как? А как же кордоны?
– Мимо цели, – отмахнулся Винсент. – Наши власти если чего и делают правильно, то всегда с опозданием. Пока они додумают, пока система зашевелится, верно принятое решение реализовывать уже бессмысленно. Поздно. А потом, нельзя и про взятки забывать.
– Взятки?
– Конечно, при правильном подходе и с правильной суммой в ОТК можно решить любой вопрос.
– А ты откуда знаешь?
– Ты что, забыл мой рассказ про могилы и воду?
Пантор поежился. В другой ситуации принял бы Винсента за провокатора и высадил бы здесь же, у обочины. Но сейчас только нахмурился.
– Думаю, ты не прав, Консорциум существует только по воле народа и заботится исключительно о благе народа, а значит, слуги народа просто не могут брать взяток.
Винсент скорчил такую рожу, что ученик мага замолк на полуслове.
– Взятки были и есть, и берут их все: и народ, и слуги, и маги.
– Но ведь никто не идеален. Зато смотри, что для народа делается.
– Ой, что делается! – дурашливо заголосил рыжий. – И что делается?
– Например, мы больше не воюем с диким севером, – насупился Пантор.
– Просто не воевать с диким севером стало выгоднее, чем воевать. И народу в столице до фонаря, воюем мы с севером или нет. Столичные жители вообще дальше столицы жизни не видят. И про войну говорят, только когда журналисты галдеж устроят. Дальше?
– Чего пристал, – надулся Пантор. – Возьми газету и почитай. Там все написано.
– Вот именно, – в свою очередь рассердился рыжий. – В газете написано. Там сейчас, кстати, напишут, что ты убил своего лорда Мессера.
При воспоминании об учителе сердце болезненно сжалось. Сама мысль о том, что Мессер мертв, была болезненной. А от того, что вину за смерть уважаемого и любимого им человека повесят на него, становилось и вовсе горько, больно и обидно.
– Это не правда, я не убивал, – запротестовал Пантор, уже жалея, что рассказал Винсу свою историю.
– Ты-то не убивал, – злорадно процедил Винсент. – Только напишут, что убил. И все это прочтут и будут знать, что ты убийца. Ну что, Пантюша, все еще веришь тому, что газеты пишут?
– Не называй меня так, – окрысился Пантор за неимением других аргументов.
– Да бога ради, – зло фыркнул Винсент. – Только ты мне, пожалуйста, свою лабуду про Консорциум и заботу о народе не рассказывай. Ты уже вне системы и вне закона, пора учиться мыслить самостоятельно.
Мыслить самостоятельно. Пантор поерзал на сиденье. О чем мыслить-то? В голове каша, он в бегах, про него невесть что думают и невесть каких собак на него навешивают. И последнее, о чем сейчас хотелось думать, так это об устройстве Консорциума и политике ОТК. Сейчас впору думать о том, как бы сбежать.
– Кто она такая? – спросил он, только чтобы сменить тему.
Рыжий вскинулся:
– В смысле? Кто такая Ионея??? Ты с ума сошел? Ты же состоял при маге с лицензией, и ты не знаешь, кто такая Ионея Лазурная?