Гравицкий Алексей. Живое и мертвое

   Винни подтянул тарелку с похлебкой и принялся за еду. Он старался есть размеренно и неторопливо, но голод давал о себе знать.
   – Простите, а вы…
   – Ты, – поправила Нана.
   – Ты человек?
   Нана отвернулась и ухмыльнулась так, будто ей наплевать. Но видно было, что вопрос ее задел.
   – Она перекидушка, – вставил Петро.
   – Кто?
   – Оборотень, – пояснила Нана. – А этот шут, который тебя сюда привел, – пустозвон.
   Петро фыркнул и переключился на вторую кружку.
   – А вы? – спросил Винни у аристократичного Деррека с осторожностью.
   – А он кровопийца, – вставил Петро. – Ты с ним рядом спать не ложись. Это мной он брезгует, а ты смотри. А то вечером заснешь человеком, а утром проснешься – и в тебе ни капли крови. Зато у него в желудке…
   – Балабол, – фыркнула Нана.
   Винни, следя за перепалкой, только и успевал, что головой крутить и взгляд переводить с одного на другого.
   – Я вампир, – пояснил Деррек. – Но беспокоиться не о чем. Во-первых, я законопослушен. А во-вторых, я твердо убежден, что человеческая кровь вредна для здоровья.
   Петро, присосавшийся к кружке, прыснул. Вонючее пойло пошло носом, брызнуло во все стороны. Мертвяк утерся рукавом и завсхлипывал, как филин с больным горлом.
   – Видишь, живчик, они смешные ребята. Что я тебе говорил?
   – Ничего, – честно признался Винни.
   – Трепло, – подвела итог Нана и демонстративно отсела от Петро подальше.
   «Хорошая компания подобралась», – мрачно подумал Винни, налегая на похлебку.
   Похлебка кончилась. И не только похлебка. Петро вылакал вторую кружку и теперь сидел, откинувшись на спинку стула, с закрытыми глазами. Не то спал, не то придуривался. Какое из предположений верно, Винни не знал. В сказках о живых мертвецах, которые он слышал в Витано с самого детства, о том, нужно ли упырям спать или есть, не было ни слова.
   Винни перевел взгляд на вампира и женщину. Деррек тактично прятал глаза, Нана, напротив, смотрела с непроходящим интересом.
   – Может, это не наше дело, – сказала наконец она. – Но как ты здесь оказался? Место – не самое подходящее для молодого человека с приличным воспитанием.
   Винни пожал плечами.
   – Честно говоря, – признался он, – я и сам не знаю как. Я из Витано. Из нашего города нет выхода, потому что его окружает Пустошь, где живут существа, подобные вам. Только в отличие от вас, они нападают на людей. Вчера вечером я напился и поспорил… глупо поспорил. Но чтобы доказать свою правоту, я вышел за городскую стену. А потом на меня напали, и я побежал. А потом потерял сознание. А потом проснулся утром при свете дня здесь у вас. И не смог найти Витано.
   Нана перевела взгляд на Деррека.
   – Странное название, – покачал головой тот. – Никогда не слышал о таком месте. А зачем ты спорил? Деньги?
   – Держи карман шире, – вмешался Петро, приоткрыв один глаз. – Деньги. Спроси лучше, как ее зовут.
   Винни смутился и поспешил спрятать глаза. Ему почему-то стало стыдно. Не за то, что случилось, а от того, какими словами это преподнес мертвяк. Как ни крути, история выглядела глупой. Но если в восприятии самого Винни в ней было что-то романтическое, то в устах упыря она становилась банальной и пошлой.
   – Не обращай на него внимания, – посоветовала женщина. – Если слушать все, что несет этот пустобрех, и принимать это всерьез, очень скоро захочется повеситься.
   Петро всхлипнул, снова закрыл глаза, хотя теперь даже ежу было понятно, что мертвяк не спит. Вампир подсел ближе к Винни и как-то удивительно мягко и по-дружески хлопнул его по плечу.
   – Не стесняйся. Из-за женщин многие теряют голову. Я сам попал на остров из-за женщины.
   – Попал на остров? – удивленно вытаращился Винни. – А разве, кроме острова, еще что-то есть?
   В подобное предположение верилось с трудом. Но, с другой стороны, еще вчера он знал, что помимо Витано и Пустоши не существует ничего. С утра к этому знанию добавился мир с полями, лесами, нечеловеческими существами, которые вели себя не так, как должны были, остров с деревнями и городом. Потом выяснилось, что еще есть островок, куда ссылают нарушителей закона. А теперь вот выходило, что помимо двух островов есть еще что-то. И это при том что всю жизнь Винни знал: Витано – последний оплот человечества, и других людей в мире не существует.
   – Конечно, – грустно кивнул Деррек. – Этот остров – лишь выселки для тех, кто представляет опасность для людей.
   – Хе, выселки, – протянул Петро, даже не открывая глаз. – Да свалка это. Свалка магического хлама.
   – Как – свалка? – не понял Винни.
   – Боюсь, что наш не очень воспитанный собеседник прав. На этот остров свозят весь мусор и отходы магического производства, ненужные вещи, всякого рода опасные артефакты, ну, и существ, созданных с помощью волшебства и неудачных научно-магических экспериментов, как вот, например, уродцев вроде меня или нашего мертвого приятеля, выкопавшегося из могилы.
   – Но-но, – снова «проснулся» упырь. – Меня не хоронили, между прочим.
   – Еще раз встрянешь в чужой разговор, – жестко произнесла женщина, – я возьму лопату и своими руками наверстаю упущенное.
   Петро фыркнул, пробормотал что-то про «простого дохлого парня из захолустья» и снова закрыл глаза, изображая уход в мир снов.
   – Когда-то, – продолжил Деррек, – я был таким же человеком, как и ты, я жил на большой земле, у меня была работа, друзья.
   Взгляд вампира затуманился. На аристократичном лице появилась грустная мечтательная улыбка.
   – А что там? – осторожно спросил Винни.
   – Там?.. – переспросил Деррек, возвращаясь к действительности.
   – На большой земле, – пояснил Винни.
   – Там, мой друг, мир больших городов, технического прогресса и цивилизованной магии. Там есть такое, о чем в этой глуши даже мечтать нельзя.
   Вампир тяжко вздохнул и посмотрел на Винни.
   – Давай я тебе лучше что-нибудь другое расскажу.
   – Ты хотел рассказать о женщине, из-за которой сюда попал.
   – Хочешь послушать? – спросил вампир.
   Винни посмотрел на Нану и кивнул. Деррек тоже бросил взгляд на девушку-оборотня.
   – Прости, Нана, в то время я был с другой женщиной, – начал он. – Это было четырнадцать лет тому назад…

13

   Ее звали Лиэль. Лиэль Нестэрси. Во всяком случае, так она представилась. У нее были черные вьющиеся волосы и бесподобная кожа цвета белого мрамора. Она выглядела ослепительно, как скульптура древней богини.
   И хотя у Деррека Гриффо существовал принцип не связывать себя никакими отношениями на работе, а тем более с клиентами, перед ее красотой все обещания, данные самому себе, теряли смысл. Принципы разлетались вдребезги, как кувырнувшаяся с полки ваза тонкого хрусталя.
   К моменту знакомства с Лиэль Деррек был инструктором в спортивном клубе. Достаточно дорогом, чтобы понимать: с клиентами такого клуба лучше не крутить романов. Пусть даже ты лучший сотрудник, пусть тебя боготворит хозяин, пусть из-за тебя грызутся клиенты. Пусть все это дает тебе некоторые поблажки. Пусть!
   Не стоит этим пользоваться. А тем более злоупотреблять. Потому Деррек давно выстроил для себя определенные основы профессиональной этики и всегда неукоснительно им следовал.
   Он всегда вел себя одинаково ровно со всеми клиентами. Держался на одной ноте. Был предельно вежлив, но не давал садиться себе на шею. Оставался приветливым с каждым, но никого не выделял личной симпатией.
   Были и свои ограничения. Например, он никогда не работал с клиентом на дому.
   Никогда до того дня. А тогда, когда к нему подошла Лиэль, представилась и попросила составить индивидуальную программу занятий, тут же согласился. И когда она, сославшись на дела, сказала, что торопится, и вечером попросила заехать к ней домой, он не стал спорить и просто взял адрес.
   Почему? Потому что это была Лиэль. У Деррека никогда не возникало проблем с женщинами. Он всегда знал, что хочет он и что хотят от него. Легко флиртовал и выруливал любые отношения, но здесь… Гриффо вдруг почувствовал себя шестнадцатилетним мальчишкой, весь опыт общения с женщинами которого ограничен услышанным или увиденным краем глаза.
   Впервые за много лет Деррек оробел и растерялся перед особой противоположного пола.
   Тем же вечером он отправился к бесподобной клиентке. Район оказался дорогой, это он отметил еще по адресу. Здесь не было шума большого города. Не сновали люди и не носились машины на механическом или магическом приводе. Здесь было тихо, спокойно и величественно, как в городском парке в те дни, когда его закрывают на уборку и реконструкцию.
   Дом, в который ему надо попасть, находился на четной стороне улицы. Огромный особняк, затерявшийся в дебрях бесконечного сада, отгороженного от всех высокой кованой оградой. Особняку было лет триста, не меньше. Сейчас так уже не строили даже в подражание старинной архитектуре. Из чего Деррек сделал вывод, что пришел не просто в дорогой дом в элитном квартале. На такое ему, простому инструктору, никогда не заработать, даже если бы он завел свой спортклуб или, страшно сказать, целую сеть спортклубов.
   Кто была эта Лиэль? Очаровательная женщина-загадка. Гриффо не мог сказать наверняка, что именно влечет его сюда. Умопомрачительная женщина, настолько прекрасная, что самые изящные слова и комплименты казались рядом с ней грубыми? Или эта атмосфера загадочности? Он словно очутился в сказке о девочке-служанке, попавшей на бал и танцующей с принцем. Только он был сейчас не принцем, а той самой девочкой.
   Деррек подошел к воротам и огляделся. Наверное, можно просто позвонить, но для непривычного к подобным изыскам инструктора ворота казались чем-то неприступным, что невозможно открыть. Внутрь не пролезть, не докричаться и не достучаться.
   Мужчина почувствовал себя довольно глупо. Стоять, как деревенщина, и водить носом из стороны в сторону, пытаясь понять, как попасть внутрь, – не самое приятное занятие. Но длилось это недолго. Через полминуты ворота сами распахнулись. Медленно и величественно. И Деррек, чуть успокоившись, шагнул внутрь.
   До особняка он дошел просто и быстро. Аллейка, прямая, как стрела, сама вывела к широкому крыльцу с мраморными колоннами и огромными тяжелыми дверями, больше напоминавшими ворота сарая.
   Здесь ему не пришлось стоять долго. Двери открылись прежде, чем Деррек взошел на нижнюю ступеньку. На пороге его ждала хозяйка. И при виде нее он тут же забыл о неловких чувствах, возникших чуть раньше у ворот.
   – А чем еще ты занимаешься? – спросила Лиэль, пригубив вино.
   В гостиной стоял дух древности. Такой, будто в доме давно никто не жил и не открывал окна. И только многовековая пыль гуляла по комнатам. Деррек отнес этот запах на счет возраста самого дома.
   Смущало то, что в столь обширном особняке не было ни души, даже прислуги. Похоже, здесь вообще не появлялось ни единого человека, кроме них двоих. Впрочем, мужчине казалось теперь, что, кроме них, никого не осталось не только в этом старинном доме, но и во всем мире. Да и есть ли тот мир? Может, мир – это только просторный диван, на котором возлежала Лиэль в тонком полупрозрачном халатике на голое тело, стол с бутылкой вина, фруктами и парой бокалов и кресло, в котором сидел теперь он сам?
   – Я хочу написать книгу.
   – Книгу? – ее тонкие брови вспорхнули и изогнулись так, что у Деррека перехватило дыхание. – Роман?
   – Нет, – покачал головой мужчина, чувствуя, что голос стал неожиданно хриплым. – Это будет книга о здоровом образе жизни. «Здоровый образ жизни – путь к долголетию».
   – Все сейчас помешались на здоровом образе жизни, – Лиэль соблазнительно потянулась.
   – А ты? С твоей фигурой это ведь излишне.
   – И это говорит мой инструктор, – усмехнулась она. – Каждое тело требует бережного обращения и тренировки. Чем идеальнее тело, тем больше усилий необходимо для поддержания его формы. Тебе ли этого не знать.
   Деррек сделал глоток вина, потянулся за виноградиной, маскируя за неспешностью растерянность и чехарду в мыслях.
   – Я говорил как мужчина, а не как инструктор, – произнес он.
   – Значит, – Лиэль приподнялась на локте, – я интересую тебя как женщина? Не только как клиент? Чем же заинтересовала, позволь спросить?
   Голос ее звучал завораживающе. Движения были мягкими, чарующими. Глаза блестели, словно светились изнутри. Либо боги, маги или правительство консорциума создали идеальную женщину, либо одна бесподобная женщина имела в запасе сотни три лет, чтобы отрепетировать и довести до совершенства каждый поворот головы, вздох, взгляд.
   Деррек захлебнулся от эмоций и выпалил не думая то, что крутилось в голове:
   – Всем!
   Лиэль удовлетворенно улыбнулась. Так улыбается прима, в очередной раз срывая заслуженные, но привычные овации. Гриффо смутился.
   – А ты, чем занимаешься ты? – поспешно спросил он, чтобы спросить хоть что-то. – Кто ты? Ведь этот особняк и… это же невероятные деньги для такой молодой девушки.
   Лиэль допила вино, встала и двинулась к Дерреку. Пальцы походя разжались, оставив на столике пустой бокал. Тот даже не звякнул. И мужчина снова подивился тому, каким плавным и естественным было сложное и непривычное для человека движение.
   – А разве молодой красивой девушке, такой, как я, нужно чем-то заниматься, чтобы что-то иметь? – спросила она.
   Это звучало бесстыдно. Возможно, в этом была бы пошлость и грубость, если бы это только сказал кто-то другой. Но сказала Лиэль. И фраза прозвучала естественно и просто, как журчание ручья.
   Она подошла сзади, ее ладони легли ему на плечи, он почувствовал тонкие и сильные, как у музыканта, пальцы. Но прикосновения были приятными. А потом его развернуло, и она впилась в его губы своими.
   Поцелуй был настолько яростным, что у опытного в любовных делах Деррека зазвенело в ушах.
   – Просто я всегда получаю то, что хочу, – услышал он. Услышал, но уже не смог осознать.
   Когда он проснулся, вокруг было темно. Уже темно? Или еще? Деррек приподнялся на локте и вгляделся в полумрак комнаты. В окно светила круглая и бледная, как непропекшийся блин, луна. Он лежал на огромной кровати. Влажные простыни смялись. Было душно, и тело ныло.
   Деррек попытался припомнить подробности бурной ночи. Лиэль была неповторима.
   По спине пробежал озноб. Только тогда понял, что женщины рядом нет. Ни в постели, ни комнате.
   – Ли? – позвал он. Голос звучал хрипло, словно бы тоже пережил крепкую встряску.
   Деррек встал с кровати, прошел по комнате в поиске штанов. Кое-как одевшись, вышел в коридор.
   – Ли!
   Имя пронеслось по пустому особняку, вернувшись отголосками эха. Он был здесь один. Один в целом доме. Не было ни Лиэль, ни даже намека на ее присутствие.
   Сердце стиснуло тоской, защемило. Весь вчерашний день, вечер, ночь казались теперь сказкой. Чудесным сном, от которого он вдруг неожиданно пробудился. Как в детстве, когда снились невероятные приключения, в которых он побеждал всех врагов, захватывал сундук с сокровищами, а потом просыпался… И с убийственной жестокостью приходило понимание того, что все это, казавшееся таким реальным, – лишь грезы.
   Деррек вздрогнул. Он давно уже не мальчик. И вчерашняя женщина не была сновидением. Иначе как бы он оказался в ее доме?
   Но куда она делась? Почему ушла? Зачем оставила его здесь одного?
   Мысли запрыгали резвым аллюром. Стали появляться и вовсе неприглядные. Что за игру с ним ведут? Он ходит по чужому дому, ищет его хозяйку. А та где-то спряталась. Зачем? Для чего все это?
   Для начала надо перестать играть по чужим правилам, решил Деррек. Бросив блуждания по дому, он направился к выходу. Возможно, их в особняке имелось множество, но парадный, через который он входил, был один. Топографическим кретинизмом Деррек не страдал, потому нашел его довольно быстро.
   Двери высились мрачным прямоугольником, как ворота побеленного сарая. А вдруг его здесь заперли? Гриффо припомнил решетки на окнах и понял, что, если так, выбраться будет проблематично. Дрожащей рукой тронул дверную ручку, толкнул. Дверь оказалась не заперта.
   Мужчина ощутил неимоверный приступ облегчения. Пулей вылетел на свежий воздух и прикрыл за собой тяжелую створку. Он собирался уйти, даже повернулся лицом к аллее. Но не успел.
   В глаза ударил яркий свет. Деррек сощурился. Рука рефлекторно взмыла вверх, защищая глаза.
   – Не двигайся! – голос был резкий и властный. Деррек замер. Свет ударил в лицо.
   – Руки на затылок, – привычно, даже немного устало приказал голос. – Лицом к стене.
   – На каком основании? – попытался узнать Деррек.
   – Проникновение в частные владения – достаточное основание для задержания, боец, – буркнул сзади уже другой голос, и на запястьях Деррека что-то с металлическим звуком щелкнуло.
   Стражей безопасности в участке сидело двое. И с Гриффо они общались как герои плохого водевиля. Один был груб и резок, второй натягивал приторную улыбку и держался подчеркнуто вежливо. Работали они на контрасте или в самом деле столь разнились характером и обхождением? Деррек не знал. Да признаться, и не хотел знать.
   Внутри было пусто, как в худом ведре. Кто эта женщина? Зачем привела его в чужой дом? Куда делась?
   – Значит, – продолжал допытываться вежливый дознаватель, – вы пришли к клиентке.
   – Я уже говорил, – устало повторил Деррек. – Вы можете проверить в клубе. Там осталась запись и адрес, по которому я был задержан.
   – Четко отвечать, – рыкнул второй раздраженно.
   – Да, – выдохнул Гриффо. – Я пришел домой к клиентке.
   – Как часто вы ходите по клиентам? – поинтересовался вежливый.
   – Никогда, – покачал головой Деррек.
   – Почему же вы изменили своим правилам в этот раз?
   Деррек поднял на дознавателей печальный взгляд.
   – Вы видели эту женщину?
   – Издеваешься? – взревел грубый.
   – К сожалению, нет, – покачал головой вежливый. – Если б мы ее увидели, она уже сидела бы на скамье подсудимых.
   Видели бы вы ее, подумалось Дерреку, у вас бы рука не поднялась посадить ее на скамью подсудимых. Он тяжело вздохнул и понял, что прозевал очередной вопрос дознавателя.
   – Что? – встрепенулся Деррек.
   – Вы знали, что дом принадлежит не вашей клиентке?
   – Откуда?
   – Четко отвечать!
   Его отпустили через два часа. После подробных показаний и составления портрета по его описанию. Но портрет вышел убогий. И хотя черты схожи с оригиналом, но того совершенства, которое было в Лиэль, рисунку явно недоставало. Да и негде было достать.
   Деррек поежился. На улице, несмотря на летнюю погоду, было зябко. А может, виновата не погода, может, холодно внутри?..

14

   …Деррек вздохнул и замер. Нана ревниво отвернулась.
   – А что было дальше? – спросил Винни, пораженный историей. – Ее нашли? Зачем все это ей нужно?
   Вампир вздрогнул. Затуманенный взгляд снова приобрел осмысленность.
   – Нет, ее не поймали. Через два дня я почувствовал себя совсем скверно. Меня знобило. Подступали тошнота и слабость. В зеркало было страшно смотреть. Побледнел и похудел, одни глаза остались. Тогда я пошел к врачу. Есть же всякие лекарства для успокоения души. Но, как оказалось, они мне не нужны.
   – И ему понадобились другие таблетки, чтоб лечить тело, – оживился Петро. – Чуть ниже пояса.
   Деррек не обратил на него внимания.
   – Доктор нашел у меня на шее крохотную ранку. Я и не видел ее… а он перепугался, положил меня на обследование, и все выяснилось. Лиэль была вампиром. И я становился им. Да что становился, я уже им стал. Доктор передал меня магам, как полагалось по закону консорциума. Я не сопротивлялся. Мне это даже в голову не пришло. Стандартная процедура.
   Вампир пожал плечами, словно говорил и в самом деле о чем-то обыденном.
   – Потом меня переправили сюда, выкинули в Лупа-нопа, как и прочий мусор.
   – Мусор? – не понял Винни.
   – Конечно. Мы не люди, иначе говоря, нелюди. Значит, для человечества – всего лишь мусор. В Лупа-нопа не нашлось человека, который пожелал бы за меня поручиться. Туда постоянно привозят пополнение, и ни один местный не станет заступаться за незнакомого нечеловека. Зачем? Это глупо и небезопасно. И меня выдворили. Теперь я живу здесь. Вот уже пятнадцатый год пошел.
   Винни задумался. Выходило, что это не страшные существа – чудовища. Они-то как раз живут мирно и законопослушно. По законам, написанным людьми. А вот люди… «Мы не люди, – звучал в голове голос вампира. – Значит, для человечества – всего лишь мусор».
   Он посмотрел на аристократичного Деррека. В который раз отметил и тонкие черты, и благородную осанку, и проницательный взгляд, и тактичность в поведении вампира. Нет, назвать это существо мусором у него не повернулся бы язык. Да и чудовищем тоже. На чудовище скорее походили те, кто превратил благородного человека в «мусор». Но об этом Винни думать почему-то побоялся.
   – А каково это? – спросил он. Деррек приподнял бровь.
   – Как это – быть вампиром? – смущенно уточнил Винни.
   – Да, собственно, так же, как и человеком, – отмахнулся тот. – Как это – носить шубу или трусы в горошек? Какая разница, в сущности, какая шкурка на тебе надета. Главное то, что внутри.
   Петро потянулся до хруста костей и, гнусно ухмыльнувшись, сел.
   – Внутри кровь, качающий ее насос, кишки и еще много очень неприятного, если в этом копаться.
   – У некоторых все это еще и с гнильцой, – не сдержалась Нана.
   – Мое почтение, – всхлипнул упырь.
   – А зачем тебе в город? – поспешил сменить тему парень.
   – Мне нужны кое-какие ингредиенты для моих исследований. Вот уже несколько лет я работаю над книгой «Здоровый образ жизни – путь к бессмертию» и ищу замену человеческой крови. Ведь, по сути, вампирам она не нужна – в ней столько вредных веществ. Да и людям было бы спокойнее, если бы…
   – Смотри, живчик, – перебил вампира Петро. – Смотри и запоминай. Мы живем в мире, полном чудес. Вот одно из них – вампир-вегетарианец.
   – Упырь-трепло ничем не лучше, – подначила Нана.
   – Ерунда, – отмахнулся Петро. – Упырь-трепло ничто в сравнении с ходячим суповым набором.
   Нана завертела головой. Деррек обернулся, словно оба кого-то искали. Петро сидел с довольной рожей. По нему было видно – он уже нашел. Винни тоже повернул голову к входным дверям и замер, уронив отвисшую челюсть. И было отчего.
   К их столику твердой уверенной походкой шел скелет. Самый настоящий. Точь-в-точь такой, какого Винни видел на болоте. Только если те потонувшие в болоте кости были голыми, белыми и мертвее мертвого, то эти двигались так, будто скелет жив. Кроме того, плечи его покрывал черный с алой оторочкой балахон. Назад падал капюшон, обнажающий гладкий желтоватый череп. На руках кожаные перчатки. А внизу из-под полы балахона торчали дорогие ботфорты.
   – А вот и лорд заявился, – со спокойной радостью возвестил Деррек. – Наконец-то все в сборе.
   Костлявый в балахоне подошел вплотную и с достоинством поклонился. Легко, одной головой. Двигался он, несмотря на свое гремуче-костлявое состояние, изящно. Причем изящно настолько, что Деррек даже проигрывал в своей аристократичности.
   Названный почему-то лордом был истинным аристократом. По духу. Если вообще возможно говорить о духе, живописуя кучу костей.
   – Привет тебе, упитанный старик, – помахал подошедшему скелету Петро.
   – О, парень с мухами опять буянит, – бодро отозвался тот.
   Голос у костлявого оказался глубоким. Совсем не старчески скрипучим, как можно было того ожидать. «Интересно, у всей нежити такие бархатные голоса», – подумалось некстати. Винни тряхнул головой, отгоняя невежливую мысль, повернулся к упырю.
   Вокруг Петро и вправду кружилось несколько здоровых зеленых мух. Так что костлявый пришелец ничуть не погрешил против истины.
   – Не хочу никого обидеть, – наклонился к Петро скелет. – Но мухи редко ошибаются.
   Упырь завсхлипывал своим странным смехом, но было видно, что последняя реплика его задела. По всему выходило, что в компании, в которую его привел Петро, самого Петро не шибко жаловали. Винни не совсем понимал, зачем общаться с людьми, которые относятся к тебе таким образом, но выводы делать не спешил. В конце концов, новых знакомцев он знал пока плохо. Что у них на уме – не знал вовсе. По первому впечатлению Деррек и Нана были ему симпатичны. А Петро – первый и единственный, кто пришел к нему на помощь. Так что ссориться ни с тем, ни с другими несруки. Разве что скелет…