Страница:
Потом они ели превосходно прожаренные бифштексы, спаржу, подогретую в фольге, печеную картошку со сметаной и свежий салат. Алан бросил в костер все, что могло гореть, а оставшийся мусор собрал в мешок.
Интересно, что еще он надумал, забеспокоилась Элис. Ее единственный опыт — свидания с Томасом, когда они были чуть ли не детьми. Томас не заходил дальше нескольких осторожных поцелуев. Алан же Железное Сердце был мужчиной и наверняка не играл в детские игры.
— Ты напрягаешься, Элис, — произнес он низким рокочущим голосом. — Я говорил тебе, что не теряю головы, так что не думай о сопротивлении.
На этот раз ей было не до смеха. Она ощущала лишь смущение и досаду от того, что он читал долго сдерживаемое желание в ее глазах.
— Иди сюда, мышка, — хрипло прошептал он.
Прежде чем она сообразила, что происходит, он уложил Элис на бок лицом к костру, а сам прижался к ее спине, положив одну руку ей на талию, а другую под голову. Ее сердце отчаянно билось, пока испуг боролся в ней с желанием. Она должна встать немедленно, думала она, но так приятно лежать в его объятиях. Ну что в этом плохого?
Она совершенно забыла о подобных ощущениях. Забыла о сладком предвкушении того, что должно случиться дальше. Оказывается, удивительно приятно от того, что тебя сжимают в объятиях, от прикосновения джинсовой ткани к коже и запаха мужчины…
— Сегодня чудесная ночь, и ею стоит насладиться. И мы здесь только для этого, — тихо сказал он.
Алан положил ладонь чуть ниже ее груди и услышал биение сердца. Элис была испугана и возбуждена одновременно.
Алан прекрасно понимал ее состояние. Но сегодня он хотел лишь немного пообнимать ее и чуть-чуть возбудить. Сам он не должен возбуждаться, напомнил он себе. Так, немного разогреться и взволноваться и, если получится, порасспросить ее о Мике Пэрише.
— Так я не единственный полукровка-чероки среди твоих знакомых? — спросил он чуть позже, когда она немного расслабилась.
— Нет, я работаю с одним полукровкой — Миком Пэришем. Я тебе говорила.
— Надеюсь, из общения с ним у тебя не сложилось плохого мнения о полукровках.
— Я сама квартеронка.
— Должно быть, интересно быть квартеронкой. Это подобно тому, как иметь в семейном древе конокрада. Но в общем это безопасно и никого не волнует.
— А быть полукровкой небезопасно?
— Еще как, леди. Особенно когда это написано на твоем лице, как на пятицентовой монете. Уверен, что Мик Пэриш сказал бы то же самое.
— Может, и сказал бы, но он молчаливый тип. Никогда не говорит много. Правда, после того как недавно женился, он стал более разговорчивым. Надо видеть эту пару!
— А что в ней особенного?
— Она такая малютка, чуть выше пяти футов, а он здоровяк, даже выше тебя, мне кажется. Она из тех сказочных блондиночек с почти белыми волосами и действительно синими глазами.
— Может, ты думаешь, что цвет волос или глаз имеет значение?
— Вроде так считают мужчины.
— Так думают только мальчишки, но мужчины понимают по-другому. — Он дохнул ей в ухо и почувствовал почти незаметное движение ее бедер. Он должен был сдержать себя, чтобы не ответить на это движение так, как хотелось бы.
— Итак, он женился на англосаксонке, — небрежно бросил он, проведя языком по мочке ее уха, и она вздрогнула.
— Фэйт очень любит Мика. Это видно невооруженным глазом. Благодаря ей он улыбается гораздо чаще и так гордится ребенком…
— Ребенком? Не рановато ли?
— Ребенок не Мика. Все это знают. Но для него это не имеет значения.
— Как странно звучит то, что ты говоришь.
— Бывший муж Фэйт был очень груб, и она приехала сюда на ранчо отца, сбежав от него. Он явился и едва не убил ее, хотя они были уже разведены. И Мик со своим другом спасли ее от него в последний момент. А двумя неделями позже Мик женился на ней, не обращая внимания на то, что она была уже на шестом месяце беременности.
— Это удивительно, — проговорил Алан.
— Пэриш — необыкновенный человек. Думаю, он пережил трудные времена, но в нем есть некая внутренняя сила, какое-то спокойствие… не знаю, как объяснить тебе это. Просто он живет в мире с собой и с жизнью.
— Я не отказался бы познакомиться с ним.
— Разумеется, я вас познакомлю. — Элис не могла припомнить, как разговор зашел о Мике Пэрише. Рука Алана непроизвольно скользнула выше и успокоилась в ложбине между ее грудями.
С трудом сознавая, что не должен этого делать, он мягко потянул ее за плечо. Элис без колебаний перекатилась на спину и посмотрела на него темными глазами. Она хотела этого, она хотела его, но боялась своих ощущений. Он склонился над ней на локтях, стараясь не дотрагиваться до нее своей возбужденной плотью.
— Я путешественник, мышка, — мягко произнес он. — Я несусь под ветром как перекати-поле. Без корней, без багажа. Мне нечего тебе дать, кроме нескольких мгновений моей жизни. Но у тебя есть то, что я желаю.
— Что, Алан?
— Поцелуй, детка. Только поцелуй. — Просто теплый, нежный поцелуй для души, чтобы поддержать в ней огонь. Слияние губ и языка, которое указало бы ему, что он еще мужчина и что женщина может желать его.
Элис приподняла подбородок, потянувшись к нему в знак согласия, а он опустил голову, пока их губы не встретились.
Тепло, подумала Элис, при первом прикосновении его рта. Тепло и мягкость, удивительные для мужчины, кажущегося столь суровым и холодным. Нежно дотронувшись до ее рта, он тут же отстранился и вновь дотронулся. Его теплый язык обрисовал ее нижнюю губу, вызвав в ней дрожь. Инстинктивно она приподняла голову, чтобы сильнее прильнуть к его рту. Словно в тумане она подумала, что давние поцелуи, которые она помнила, вовсе не были поцелуями. Вот это поцелуй. Это осторожное прикосновение и отступление, движение языка по покорным губам приводило ее в трепет.
— Откройся, мышка, пусти меня внутрь. Этот хрипловатый приказ был самым волнующим в ее жизни. Слегка застонав, она разомкнула губы и почувствовала, что у нее останавливается сердце, когда его язык коснулся ее языка. Впервые в жизни Элис ощутила тяжесть мужской груди на своих болезненно жаждущих грудях.
Он пытался сдержать себя, но не мог этого сделать. Ее робость, неискушенность сводили его с ума. Он никогда не целовал неопытную женщину и не думал, что это может так возбуждать.
Эта женщина только пробуждалась к осознанию своих желаний, но еще не была уверена в них или в себе самой. Он и не подозревал, как может возбудить женщина, возбужденная тобой. Он знал многих, которые отдавались потому, что от них этого ожидали, или потому, что сами желали этого, и он для них мог быть кем угодно. Элис открывала свою страсть благодаря ему, она хотела его.
Алан целовал ее страстно, без всякого смущения, ритмично внедряя в нее свой язык, и она с готовностью отвечала ему. Она ощущал малейшее движение ее тела, и оно свидетельствовало, как близка она к кульминационному моменту и как легко ее взять сейчас. Она бы даже не пискнула в знак протеста. Такая она была разгоряченная и готовая.
О Боже! Приложив немыслимое усилие, он прервал поцелуй и откинулся на спину. Через несколько мгновений, когда ночной воздух охладил его голову, он притянул ее к себе.
— Я прошу прощения, — прохрипел он. — Все это вышло из-под контроля.
— Все… все в порядке. — По правде говоря, она не знала, что ей делать с дикой страстью, проснувшейся в ней, с болью между ног, которую он и не пытался унять. Она не знала, преходяще ли это ощущение или оно останется с ней навечно.
— Ничего не в порядке! — раздраженно воскликнул он. — Я сделал тебя несчастной! Извини, меня следовало бы пристрелить. Сначала я завел тебя, потом накричал. Черт возьми!
— Давай потушим костер и поедем, — Элис резко села.
Он тоже сел.
— Подожди минуту, Элис. Не надо…
Не надо чего? Не надо сердиться на него? Не надо чувствовать себя отвергнутой? Ты осел, Железное Сердце!
— Проклятье! — Он вскочил на ноги и схватил ее за плечи. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? Уложил бы тебя и проделал с тобой, что мне заблагорассудится? Ты действительно хочешь одной фантастической ночи? Я могу это сделать, но сможешь ли ты завтра утром посмотреть себе в глаза?
Она глубоко вздохнула.
— Извини, крошка, я захотел тебя так сильно, что на мгновение забылся и позволил себе зайти слишком далеко, — виновато проговорил он.
После подобных слов ни одна женщина не смогла бы сердиться и дальше. Он захотел ее так сильно, что забылся?! Любая нормальная женщина была бы рада услышать это от такого мужчины, как Железное Сердце, но только не Элис. Но в ней жила уверенность, что ни один мужчина, тем более такой, как Железное Сердце, не может ее так желать.
Он приподнял ее лицо за подбородок.
— Ты прощаешь меня? — спросил он.
На ее лице появилась холодная маска. Пугливая, неуверенная девушка, приехавшая на пикник, исчезла, и теперь перед ним стояла решительная женщина — помощник шерифа, такая, какую он впервые увидел в ту ночь.
— Конечно, — отрывисто ответила она, — никаких проблем. Послушай, мне пора домой. В семь утра я заступаю на смену.
5
Интересно, что еще он надумал, забеспокоилась Элис. Ее единственный опыт — свидания с Томасом, когда они были чуть ли не детьми. Томас не заходил дальше нескольких осторожных поцелуев. Алан же Железное Сердце был мужчиной и наверняка не играл в детские игры.
— Ты напрягаешься, Элис, — произнес он низким рокочущим голосом. — Я говорил тебе, что не теряю головы, так что не думай о сопротивлении.
На этот раз ей было не до смеха. Она ощущала лишь смущение и досаду от того, что он читал долго сдерживаемое желание в ее глазах.
— Иди сюда, мышка, — хрипло прошептал он.
Прежде чем она сообразила, что происходит, он уложил Элис на бок лицом к костру, а сам прижался к ее спине, положив одну руку ей на талию, а другую под голову. Ее сердце отчаянно билось, пока испуг боролся в ней с желанием. Она должна встать немедленно, думала она, но так приятно лежать в его объятиях. Ну что в этом плохого?
Она совершенно забыла о подобных ощущениях. Забыла о сладком предвкушении того, что должно случиться дальше. Оказывается, удивительно приятно от того, что тебя сжимают в объятиях, от прикосновения джинсовой ткани к коже и запаха мужчины…
— Сегодня чудесная ночь, и ею стоит насладиться. И мы здесь только для этого, — тихо сказал он.
Алан положил ладонь чуть ниже ее груди и услышал биение сердца. Элис была испугана и возбуждена одновременно.
Алан прекрасно понимал ее состояние. Но сегодня он хотел лишь немного пообнимать ее и чуть-чуть возбудить. Сам он не должен возбуждаться, напомнил он себе. Так, немного разогреться и взволноваться и, если получится, порасспросить ее о Мике Пэрише.
— Так я не единственный полукровка-чероки среди твоих знакомых? — спросил он чуть позже, когда она немного расслабилась.
— Нет, я работаю с одним полукровкой — Миком Пэришем. Я тебе говорила.
— Надеюсь, из общения с ним у тебя не сложилось плохого мнения о полукровках.
— Я сама квартеронка.
— Должно быть, интересно быть квартеронкой. Это подобно тому, как иметь в семейном древе конокрада. Но в общем это безопасно и никого не волнует.
— А быть полукровкой небезопасно?
— Еще как, леди. Особенно когда это написано на твоем лице, как на пятицентовой монете. Уверен, что Мик Пэриш сказал бы то же самое.
— Может, и сказал бы, но он молчаливый тип. Никогда не говорит много. Правда, после того как недавно женился, он стал более разговорчивым. Надо видеть эту пару!
— А что в ней особенного?
— Она такая малютка, чуть выше пяти футов, а он здоровяк, даже выше тебя, мне кажется. Она из тех сказочных блондиночек с почти белыми волосами и действительно синими глазами.
— Может, ты думаешь, что цвет волос или глаз имеет значение?
— Вроде так считают мужчины.
— Так думают только мальчишки, но мужчины понимают по-другому. — Он дохнул ей в ухо и почувствовал почти незаметное движение ее бедер. Он должен был сдержать себя, чтобы не ответить на это движение так, как хотелось бы.
— Итак, он женился на англосаксонке, — небрежно бросил он, проведя языком по мочке ее уха, и она вздрогнула.
— Фэйт очень любит Мика. Это видно невооруженным глазом. Благодаря ей он улыбается гораздо чаще и так гордится ребенком…
— Ребенком? Не рановато ли?
— Ребенок не Мика. Все это знают. Но для него это не имеет значения.
— Как странно звучит то, что ты говоришь.
— Бывший муж Фэйт был очень груб, и она приехала сюда на ранчо отца, сбежав от него. Он явился и едва не убил ее, хотя они были уже разведены. И Мик со своим другом спасли ее от него в последний момент. А двумя неделями позже Мик женился на ней, не обращая внимания на то, что она была уже на шестом месяце беременности.
— Это удивительно, — проговорил Алан.
— Пэриш — необыкновенный человек. Думаю, он пережил трудные времена, но в нем есть некая внутренняя сила, какое-то спокойствие… не знаю, как объяснить тебе это. Просто он живет в мире с собой и с жизнью.
— Я не отказался бы познакомиться с ним.
— Разумеется, я вас познакомлю. — Элис не могла припомнить, как разговор зашел о Мике Пэрише. Рука Алана непроизвольно скользнула выше и успокоилась в ложбине между ее грудями.
С трудом сознавая, что не должен этого делать, он мягко потянул ее за плечо. Элис без колебаний перекатилась на спину и посмотрела на него темными глазами. Она хотела этого, она хотела его, но боялась своих ощущений. Он склонился над ней на локтях, стараясь не дотрагиваться до нее своей возбужденной плотью.
— Я путешественник, мышка, — мягко произнес он. — Я несусь под ветром как перекати-поле. Без корней, без багажа. Мне нечего тебе дать, кроме нескольких мгновений моей жизни. Но у тебя есть то, что я желаю.
— Что, Алан?
— Поцелуй, детка. Только поцелуй. — Просто теплый, нежный поцелуй для души, чтобы поддержать в ней огонь. Слияние губ и языка, которое указало бы ему, что он еще мужчина и что женщина может желать его.
Элис приподняла подбородок, потянувшись к нему в знак согласия, а он опустил голову, пока их губы не встретились.
Тепло, подумала Элис, при первом прикосновении его рта. Тепло и мягкость, удивительные для мужчины, кажущегося столь суровым и холодным. Нежно дотронувшись до ее рта, он тут же отстранился и вновь дотронулся. Его теплый язык обрисовал ее нижнюю губу, вызвав в ней дрожь. Инстинктивно она приподняла голову, чтобы сильнее прильнуть к его рту. Словно в тумане она подумала, что давние поцелуи, которые она помнила, вовсе не были поцелуями. Вот это поцелуй. Это осторожное прикосновение и отступление, движение языка по покорным губам приводило ее в трепет.
— Откройся, мышка, пусти меня внутрь. Этот хрипловатый приказ был самым волнующим в ее жизни. Слегка застонав, она разомкнула губы и почувствовала, что у нее останавливается сердце, когда его язык коснулся ее языка. Впервые в жизни Элис ощутила тяжесть мужской груди на своих болезненно жаждущих грудях.
Он пытался сдержать себя, но не мог этого сделать. Ее робость, неискушенность сводили его с ума. Он никогда не целовал неопытную женщину и не думал, что это может так возбуждать.
Эта женщина только пробуждалась к осознанию своих желаний, но еще не была уверена в них или в себе самой. Он и не подозревал, как может возбудить женщина, возбужденная тобой. Он знал многих, которые отдавались потому, что от них этого ожидали, или потому, что сами желали этого, и он для них мог быть кем угодно. Элис открывала свою страсть благодаря ему, она хотела его.
Алан целовал ее страстно, без всякого смущения, ритмично внедряя в нее свой язык, и она с готовностью отвечала ему. Она ощущал малейшее движение ее тела, и оно свидетельствовало, как близка она к кульминационному моменту и как легко ее взять сейчас. Она бы даже не пискнула в знак протеста. Такая она была разгоряченная и готовая.
О Боже! Приложив немыслимое усилие, он прервал поцелуй и откинулся на спину. Через несколько мгновений, когда ночной воздух охладил его голову, он притянул ее к себе.
— Я прошу прощения, — прохрипел он. — Все это вышло из-под контроля.
— Все… все в порядке. — По правде говоря, она не знала, что ей делать с дикой страстью, проснувшейся в ней, с болью между ног, которую он и не пытался унять. Она не знала, преходяще ли это ощущение или оно останется с ней навечно.
— Ничего не в порядке! — раздраженно воскликнул он. — Я сделал тебя несчастной! Извини, меня следовало бы пристрелить. Сначала я завел тебя, потом накричал. Черт возьми!
— Давай потушим костер и поедем, — Элис резко села.
Он тоже сел.
— Подожди минуту, Элис. Не надо…
Не надо чего? Не надо сердиться на него? Не надо чувствовать себя отвергнутой? Ты осел, Железное Сердце!
— Проклятье! — Он вскочил на ноги и схватил ее за плечи. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? Уложил бы тебя и проделал с тобой, что мне заблагорассудится? Ты действительно хочешь одной фантастической ночи? Я могу это сделать, но сможешь ли ты завтра утром посмотреть себе в глаза?
Она глубоко вздохнула.
— Извини, крошка, я захотел тебя так сильно, что на мгновение забылся и позволил себе зайти слишком далеко, — виновато проговорил он.
После подобных слов ни одна женщина не смогла бы сердиться и дальше. Он захотел ее так сильно, что забылся?! Любая нормальная женщина была бы рада услышать это от такого мужчины, как Железное Сердце, но только не Элис. Но в ней жила уверенность, что ни один мужчина, тем более такой, как Железное Сердце, не может ее так желать.
Он приподнял ее лицо за подбородок.
— Ты прощаешь меня? — спросил он.
На ее лице появилась холодная маска. Пугливая, неуверенная девушка, приехавшая на пикник, исчезла, и теперь перед ним стояла решительная женщина — помощник шерифа, такая, какую он впервые увидел в ту ночь.
— Конечно, — отрывисто ответила она, — никаких проблем. Послушай, мне пора домой. В семь утра я заступаю на смену.
5
Они подъехали к дому около десяти часов. Опасаясь, что Алан заговорит, Элис поспешила распахнуть дверцу.
— Спасибо, — выдавила она из себя. — Все было хорошо. Увидимся завтра.
Как ей хотелось никогда больше не видетьего.
— Элис…
Элис быстро спрыгнула на землю.
— Спокойной ночи! — с холодной улыбкой проговорила она.
— Элис, подожди!
Но она повернулась и быстро направилась к дому. Она не могла выдержать больше ни секунды. Это было слишком унизительно.
Вдруг она замерла, уставившись на заднюю дверь дома, и сердце ее почти остановилось: дверь провисла на петлях и не была плотно прикрыта.
— Элис, — Алан догнал ее, — позволь мне войти первым.
Он, видно, тоже заметил это, сообразила она.
— Вздор, — напряженно ответила она, — я же коп.
— А у меня есть оружие.
Элис оглянулась. В руке он держал двухфутовый железный прут с заостренными концами. — Я знаю, как им пользоваться, и пойду первым.
Он вручил ей длинный гаечный ключ. Должно быть, это его рабочие инструменты. Ее «инструменты» заперты в «блейзере», а ключи наверху в спальне. Но кто в округе Конард берет оружие на свидание?
Она похолодела от ужаса, представив себе, что может сейчас увидеть в доме. Ее дед… Ей даже страшно подумать. С ним все должно быть в порядке.
— Если внутри кто-то есть, он знает, что мы здесь, — предостерег Алан, коснувшись ее руки.
Конечно. Они же слышали, как подъехала машина.
— Разумеется. — Она взглянула на темный дом. — Мы войдем вместе.
Он посмотрел на нее долгим взглядом. Смелая, подумал он, хоть и напугана до смерти.
— Но я пойду первой. — Она сделала шаг вперед. — Я тренированная…
— Я тоже когда-то служил в морской пехоте. — Он перехватил ее руку.
Элис вздохнула с облегчением. Хорошо, что он прошел хоть какую-то тренировку, при необходимости они смогут поддержать друг друга.
Алан приподнял отвисшую дверь из железной сетки и отвел ее в сторону. Внутренняя дверь была приоткрыта на пару дюймов. Они прижались к стенке по обе стороны двери, и Алан с помощью своего инструмента распахнул дверь. С минуту они вглядывались в темноту, потом Элис просунула руку и нащупала выключатель.
Алан проскользнул в кухню, быстро огляделся и направился в столовую. Элис следовала за ним по пятам, но так, чтобы не попасться в ловушку одновременно.
В столовой царил хаос, стулья были опрокинуты, словно кто-то на бегу расшвыривал их с пути. Царившая тишина повергла ее в ужас. Ее дед…
— Элис! — Голос Алана донесся из гостиной. — Элис, Джо ранен. Присмотри за ним, пока я проверю комнаты наверху.
Элис стремительно подбежала и остановилась как вкопанная, увидев деда лежащим в луже крови.
— О Боже, — прошептала она.
— Он дышит, — тихо произнес Алан. — Он жив, Элис, только без сознания. Судя по тому, что кровотечение остановилось, это случилось некоторое время назад, и они, наверное, уже улизнули, но нужно посмотреть…
Она кивнула и опустилась на колени рядом с дедом. Нужно срочно что-то предпринять.
Алан стал подниматься по ступенькам лестницы. Она проследила за ним глазами, пока он не исчез, потом посмотрела на деда и начала молиться.
Через несколько минут Алан вернулся.
— Они побывали наверху. Что быстрее: вызвать «скорую помощь» или самим отвезти Джо в больницу?
— Позвони в контору шерифа и скажи, что нам нужна «скорая помощь» на вертолете. Потом нужно поставить «блейзер» так, чтобы осветить посадочную площадку и принять вертушку.
Ближайшая патрульная машина приехала меньше чем через десять минут. Алан вышел на крыльцо, чтобы встретить помощника шерифа, и столкнулся с Миком Пэришем.
Пэриш оказался еще здоровее, чем он думал, по крайней мере на пару дюймов выше его, и состоял, казалось, из одних накаченных мышц. Глаза Мика были настолько знакомы Алану, что у него ком встал в горле.
— Ты, должно быть, Железное Сердце, — проронил Пэриш, — а где Элис?
Алан отступил в сторону, чтобы он мог увидеть Элис, стоящую на коленях рядом с дедом.
— Судя по его виду, он ранен довольно серьезно.
Кивнув, Мик прошел мимо него к Элис, присел на корточки и взял ее за плечо.
— Вертушка будет здесь через пару минут, Элис. Тед просил передать, что побьет все рекорды скорости.
Элис подняла голову и вяло улыбнулась.
— Спасибо, Мик.
— Мы с Железным Сердцем поставим «блейзеры» так, чтобы они видели, куда сесть. Где твои ключи?
— В верхнем ящике комода.
— Я схожу за ними, — вызвался Алан.
— Спасибо, — поблагодарила его Элис. Пэриш и Алан поставили «блейзеры» друг против друга и осветили пространство для посадки вертолета. Они включили мигалки на обеих машинах, чтобы пилот легко нашел посадочную площадку.
— Кто такой Тед? — спросил Алан Мика, когда они прислушивались к звуку приближающегося вертолета. На самом деле Алан хотел знать, откуда Мику известно его имя. От Элис? Или слышал, что Алан расспрашивает о нем в городе?
— Лучший пилот вертушки с этой стороны Меконга, — ответил Пэриш. — Ты ветеран? — вдруг спросил он.
— Морская пехота.
— Вьетнам?
— Я служил там в первый год войны. Черные как ночь глаза Мика пронзили Алана.
— Я тоже прошел это. Чертова служба.
— Да, грязная, — резко сказал Алан: стойкое отвращение к войне осталось у него на всю жизнь.
Четкое «хоп-хоп» вертолета привлекло их внимание. С включенными навигационными и посадочными огнями вертолет был виден далеко на фоне усыпанного звездами неба.
Тед посадил его как перышко. Двое медиков откинули трап и спустились с черными носилками. Пэриш показал им на дверь.
Тед тоже опустился на землю и подошел к Мику. Довольно высокий, худощавый, слегка прихрамывающий, с лицом человека, часто видящего кошмары. Какие у него глубокие морщины, подумал Алан, глядя на Теда.
— По дороге сюда я заметил еще две машины, — сообщил Тед Пэришу. — Они будут здесь минут через пять.
Тот кивнул.
— Хорошо.
— Как Элис?
Мик покачал головой.
— Ошеломлена. Она поедет с вами.
— Разумеется, места хватит. — Тед, кивнув Алану, прохромал обратно к вертолету, готовясь взлететь, как только погрузят пациента.
Пэриш взглянул на Алана.
— Я попрошу вас остаться, нужно все проверить.
Алан неохотно кивнул. Он видел, как осторожно вынесли и погрузили в вертолет Джо. Элис даже не взглянула на Алана.
Только когда вертолет взлетел, он сообразил, как много теперь значит для него старый шошон.
— А теперь расскажите мне, что вы с Элис обнаружили с самого начала, — негромко произнес Пэриш в установившейся тишине.
— Элис?
Она посмотрела сквозь слезы и увидела в дверях растерянного Алана. Ком в горле не позволил ей говорить, и она только мимикой дала понять, что видит его.
Ему этого было достаточно. Он присел рядом с ней и обнял за плечи.
— О, детка, — мягко произнес он и, прижав к груди, начал покачивать ее, прислушиваясь к тому, как она с трудом сдерживает рыдания.
Элис судорожно вздохнула несколько раз, подавив наконец желание зарыдать. К ней вернулось усталое спокойствие.
— Что говорят медики? — спросил Алан.
— Точно они ничего не могут сказать. Состояние стабильное, Джо еще не пришел в себя. Доктор Берт консультируется по телефону с нейрохирургом. Может, придется перевести его в более солидную больницу.
Элис съежилась в углу диванчика, засунув руки под куртку. Она выглядела такой маленькой и потерянной, совсем не похожей на помощника шерифа, спасшего его от банды дебоширов.
— Хочешь кофе? Я принесу, ты только подожди.
Автомат находился чуть дальше по коридору. Он наполнил один бумажный стаканчик и поискал монетку для второго, но не нашел.
— Берите, — сказал глубокий рокочущий голос, опуская монетки в щель. — Вы, должно быть, Железное Сердце.
Алан медленно выпрямился и повернулся к румяному крепкому мужику лет сорока пяти, одетому в обычные джинсы, нейлоновую куртку и потрепанную ковбойскую соломенную шляпу.
— Так меня зовут, — ответил Алан, вспоминая, где он уже видел этого человека.
— Я Натан Тэт, — сказал мужчина. — Шериф Тэт.
— Рад познакомиться с вами, — ответил Алан.
— Я слышал кое-что о вас, — неопределенно сказал шериф. — Вы пробудете здесь еще некоторое время?
— Некоторое. По крайней мере, пока не поправится Джо. Элис понадобится помощь.
Натан оглядел его с головы до ног.
— Элис давно нуждается в помощи, с тех пор как умерла ее мать. Чего ей не нужно, так это дополнительных проблем.
— Не собираюсь доставлять их ей.
— Она ведь здесь? — поинтересовался Тэт.
— В приемном покое.
— Ну бери кофе, сынок, и пошли.
Алан покорно последовал за ним в приемный покой.
— Натан, — увидев его, Элис встала и явно заколебалась, не зная, пришел ли он как босс или как друг.
— Сочувствую, Элис, я только, что услышал об этом. — Он обнял ее за плечи. — Как он?
— Еще неизвестно. Состояние стабильное, но он… не приходит в себя. — Ее голос немного дрожал.
Алан передал ей стаканчик кофе, она взяла его со слабой улыбкой и вновь обратилась к шерифу.
— Что вы нашли?
— Боюсь, что немного. По мнению Пэриша, ничего не было украдено, но определенно что-то искали. Они обыскали все комнаты в вашем доме, в ковбойском домике и в конюшне. Самое подозрительное — это то, что они оставили нетронутыми все ценные вещи.
— У меня нет ценных вещей.
— Они есть у Алана, — заверил Натан. Элис снова опустилась на диванчик, и Тэт уселся на стул напротив. — По словам Мика, они не взяли ценную индейскую пряжку и еще несколько подобных вещей.
— Многие люди понятия не имеют о драгоценностях индейцев, — заметил Алан.
Тэт кивнул.
— Знаю. И все равно забавно. Мик говорил что-то о мотоциклисте, которого ты видел раньше, — обратился он к Алану.
— Я видел не его, а лишь отсвет солнца на металле или стекле, а когда направился туда, чтобы посмотреть, он уехал. По звуку это был мотоцикл.
— Может, и нет никакой связи, — сказал Тэт и поглядел на Элис. — В любом случае тебе нужно осмотреть дом с одним из коллег и сказать мне, не пропало ли чего. Ты одна можешь определить это, Элис.
— О'кей. Если только ничего не случится с моим дедом, — тяжело вздохнув, кивнула она.
— И я хочу, — шериф повернулся к Алану, — чтобы вы показали нам точно, где видели того мотоциклиста. Должна быть причина, по которой Джо попал в больницу, и мы это выясним.
— С удовольствием покажу. Больше того, там должны остаться следы, потому что мы с Джо не поднимались туда.
— Отлично, — согласился Натан.
— Элис, состояние вашего деда не изменилось, и это уже хороший признак, — сказал доктор Берт, подходя к ней. — Если бы ранение имело серьезные последствия, наблюдалось бы явное ухудшение. Но этого не произошло, поэтому мы с доктором Николасом решили оставить его здесь в отделении интенсивной терапии. Пока что вы могли бы отдохнуть. Я позвоню, если что-нибудь изменится.
— Я могу снять тебе номер в мотеле, — предложил Алан, — я даже привез кое-какие твои вещи.
Глаза Элис наполнились слезами. Он прижал ее к себе и положил ее голову на свое плечо.
— Поспи, детка, все будет о'кей, — сказал он. Почему он так себя ведет? Он появился в ее жизни всего несколько дней назад, но уже прочно вошел в нее. Джо он явно понравился, что очевидно.
Вздохнув, она теснее прижалась к нему. Он был таким теплым, сильным, таким большим и уютным, что она почувствовала себя в безопасности. Ей было приятно ощущать его руку на своем плече. Его сердце билось ровно, и это успокаивало.
Вскоре она погрузилась в сон.
— Элис, Элис, Джо пришел в себя!
Она так и не поняла, кто ее разбудил — Алан или доктор Берт. Впрочем, это не имело значения. Главное, что через пятнадцать секунд она уже стояла рядом с кроватью Джо в отделении интенсивной терапии и он улыбался ей.
— Я прекрасно себя чувствую, девочка, — ответил он на ее вопрос. — Небольшая головная боль и все. Поезжай домой и отдохни. Алан с тобой?
— Да, он был здесь почти всю ночь. Я так беспокоилась…
— Ш-ш-ш, — кончиком пальца он смахнул с ее глаз навернувшиеся слезы.
— Ты помнишь, что случилось, дед?
— Нет, доктор Берт уже спрашивал меня об этом.
— А ты сам не помнишь? Джо покачал головой.
— Последнее, что я помню, это как я вышел полюбоваться закатом.
— Он ничего не помнит, — сказала Элис Тэту, когда они сидели в его конторе. — Доктор Берт считает это нормальным. Он может так ничего и не вспомнить.
— Пожалуйста, это к лучшему для Джо, — проворчал Натан. — Конечно, это затруднит расследование. Пока что нам не от чего оттолкнуться, дорогуша.
— Возможно, что-нибудь обнаружу, когда вернусь домой.
— На это я и надеюсь. Пэриш подъедет к тебе чуть позже. Он особо хочет осмотреть то место, где видели мотоциклиста.
— Но у него сегодня свободный день, он и так отработал две смены, — возразила Элис.
— Да, но он считает это своим долгом, а когда есть дело, то не обращает внимания на переработку.
Элис согласно кивнула.
— Мне понадобится несколько дней. Шериф улыбнулся.
— Не волнуйся, все в порядке. Тебя уже сняли с расписания. Отработаешь, когда у Билла появится наследник.
Элис чуть не рассмеялась. Билл Тесипл был первым в истории округа Конард. помощником шерифа, потребовавшим отпуск по поводу отцовства. Роджер предоставил его без промедления.
— Я собираюсь сообщить Джефри о случившемся с дедом, — сказала вдруг Элис.
— Он все еще молчит. Самый замкнутый парнишка, которого я когда-либо знал.
— Чертовски плохо, — раздраженно отозвалась Элис. — Пусть молчит, но, видит Бог, он должен выслушать меня.
Тэт и Алан наблюдали, как она поднимается на второй этаж, где находились тюремные камеры.
— Она всегда была терпелива с парнишкой, — заметил Тэт. — Ей следовало бы выкинуть его пинками из дому еще года два назад. — Он взглянул на Алана. — Чтобы ты знал, я провел предварительную проверку по поводу тебя. Одно уголовное преступление в шестнадцатилетнем возрасте и пара наказаний за драки в барах меня не КОЛЫШЕТ, — продолжил Натан. — В округе у меня есть типы, куда более провинившиеся в юности, но ставшие достойными гражданами.
Алан кивнул, ожидая, что будет сказано дальше.
— Но все равно ты меня беспокоишь, сынок. Что-то мне в тебе не нравится, и я чувствую, что ты приехал сюда не просто провести отпуск. Так что я буду и дальше приглядывать за тобой.
Алан отвернулся к окну. Прошлой осенью на семидесятом этаже у них произошел несчастный случай. Упал его партнер Хейл. Они были не просто партнеры, они были как братья. Алан тяжело переживал его смерть, ему казалось, что сердце его не выдержит. С карьерой высотника пришлось завязать. Он вернулся на ранчо дяди, предоставившего ему «убежище», разгребал навоз конюшен, ухаживал за лошадьми, стараясь притупить свою боль. От дяди он и узнал о существовании своего родного брата.
И вот теперь угон машины и тюрьма. Уголовное наказание. И никаких признаков раскаяния. Когда Элис вошла, Джефри даже не отреагировал на нее.
— О'кей, — ее голос дрожал от злости. — Можешь не смотреть на меня, но выслушай. Кто-то вломился в дом и страшно избил деда. У него проломлен череп и сломаны ребра. Он находится в палате интенсивной терапии, врачи надеются, что он выкарабкается. Никакой реакции.
— Спасибо, — выдавила она из себя. — Все было хорошо. Увидимся завтра.
Как ей хотелось никогда больше не видетьего.
— Элис…
Элис быстро спрыгнула на землю.
— Спокойной ночи! — с холодной улыбкой проговорила она.
— Элис, подожди!
Но она повернулась и быстро направилась к дому. Она не могла выдержать больше ни секунды. Это было слишком унизительно.
Вдруг она замерла, уставившись на заднюю дверь дома, и сердце ее почти остановилось: дверь провисла на петлях и не была плотно прикрыта.
— Элис, — Алан догнал ее, — позволь мне войти первым.
Он, видно, тоже заметил это, сообразила она.
— Вздор, — напряженно ответила она, — я же коп.
— А у меня есть оружие.
Элис оглянулась. В руке он держал двухфутовый железный прут с заостренными концами. — Я знаю, как им пользоваться, и пойду первым.
Он вручил ей длинный гаечный ключ. Должно быть, это его рабочие инструменты. Ее «инструменты» заперты в «блейзере», а ключи наверху в спальне. Но кто в округе Конард берет оружие на свидание?
Она похолодела от ужаса, представив себе, что может сейчас увидеть в доме. Ее дед… Ей даже страшно подумать. С ним все должно быть в порядке.
— Если внутри кто-то есть, он знает, что мы здесь, — предостерег Алан, коснувшись ее руки.
Конечно. Они же слышали, как подъехала машина.
— Разумеется. — Она взглянула на темный дом. — Мы войдем вместе.
Он посмотрел на нее долгим взглядом. Смелая, подумал он, хоть и напугана до смерти.
— Но я пойду первой. — Она сделала шаг вперед. — Я тренированная…
— Я тоже когда-то служил в морской пехоте. — Он перехватил ее руку.
Элис вздохнула с облегчением. Хорошо, что он прошел хоть какую-то тренировку, при необходимости они смогут поддержать друг друга.
Алан приподнял отвисшую дверь из железной сетки и отвел ее в сторону. Внутренняя дверь была приоткрыта на пару дюймов. Они прижались к стенке по обе стороны двери, и Алан с помощью своего инструмента распахнул дверь. С минуту они вглядывались в темноту, потом Элис просунула руку и нащупала выключатель.
Алан проскользнул в кухню, быстро огляделся и направился в столовую. Элис следовала за ним по пятам, но так, чтобы не попасться в ловушку одновременно.
В столовой царил хаос, стулья были опрокинуты, словно кто-то на бегу расшвыривал их с пути. Царившая тишина повергла ее в ужас. Ее дед…
— Элис! — Голос Алана донесся из гостиной. — Элис, Джо ранен. Присмотри за ним, пока я проверю комнаты наверху.
Элис стремительно подбежала и остановилась как вкопанная, увидев деда лежащим в луже крови.
— О Боже, — прошептала она.
— Он дышит, — тихо произнес Алан. — Он жив, Элис, только без сознания. Судя по тому, что кровотечение остановилось, это случилось некоторое время назад, и они, наверное, уже улизнули, но нужно посмотреть…
Она кивнула и опустилась на колени рядом с дедом. Нужно срочно что-то предпринять.
Алан стал подниматься по ступенькам лестницы. Она проследила за ним глазами, пока он не исчез, потом посмотрела на деда и начала молиться.
Через несколько минут Алан вернулся.
— Они побывали наверху. Что быстрее: вызвать «скорую помощь» или самим отвезти Джо в больницу?
— Позвони в контору шерифа и скажи, что нам нужна «скорая помощь» на вертолете. Потом нужно поставить «блейзер» так, чтобы осветить посадочную площадку и принять вертушку.
Ближайшая патрульная машина приехала меньше чем через десять минут. Алан вышел на крыльцо, чтобы встретить помощника шерифа, и столкнулся с Миком Пэришем.
Пэриш оказался еще здоровее, чем он думал, по крайней мере на пару дюймов выше его, и состоял, казалось, из одних накаченных мышц. Глаза Мика были настолько знакомы Алану, что у него ком встал в горле.
— Ты, должно быть, Железное Сердце, — проронил Пэриш, — а где Элис?
Алан отступил в сторону, чтобы он мог увидеть Элис, стоящую на коленях рядом с дедом.
— Судя по его виду, он ранен довольно серьезно.
Кивнув, Мик прошел мимо него к Элис, присел на корточки и взял ее за плечо.
— Вертушка будет здесь через пару минут, Элис. Тед просил передать, что побьет все рекорды скорости.
Элис подняла голову и вяло улыбнулась.
— Спасибо, Мик.
— Мы с Железным Сердцем поставим «блейзеры» так, чтобы они видели, куда сесть. Где твои ключи?
— В верхнем ящике комода.
— Я схожу за ними, — вызвался Алан.
— Спасибо, — поблагодарила его Элис. Пэриш и Алан поставили «блейзеры» друг против друга и осветили пространство для посадки вертолета. Они включили мигалки на обеих машинах, чтобы пилот легко нашел посадочную площадку.
— Кто такой Тед? — спросил Алан Мика, когда они прислушивались к звуку приближающегося вертолета. На самом деле Алан хотел знать, откуда Мику известно его имя. От Элис? Или слышал, что Алан расспрашивает о нем в городе?
— Лучший пилот вертушки с этой стороны Меконга, — ответил Пэриш. — Ты ветеран? — вдруг спросил он.
— Морская пехота.
— Вьетнам?
— Я служил там в первый год войны. Черные как ночь глаза Мика пронзили Алана.
— Я тоже прошел это. Чертова служба.
— Да, грязная, — резко сказал Алан: стойкое отвращение к войне осталось у него на всю жизнь.
Четкое «хоп-хоп» вертолета привлекло их внимание. С включенными навигационными и посадочными огнями вертолет был виден далеко на фоне усыпанного звездами неба.
Тед посадил его как перышко. Двое медиков откинули трап и спустились с черными носилками. Пэриш показал им на дверь.
Тед тоже опустился на землю и подошел к Мику. Довольно высокий, худощавый, слегка прихрамывающий, с лицом человека, часто видящего кошмары. Какие у него глубокие морщины, подумал Алан, глядя на Теда.
— По дороге сюда я заметил еще две машины, — сообщил Тед Пэришу. — Они будут здесь минут через пять.
Тот кивнул.
— Хорошо.
— Как Элис?
Мик покачал головой.
— Ошеломлена. Она поедет с вами.
— Разумеется, места хватит. — Тед, кивнув Алану, прохромал обратно к вертолету, готовясь взлететь, как только погрузят пациента.
Пэриш взглянул на Алана.
— Я попрошу вас остаться, нужно все проверить.
Алан неохотно кивнул. Он видел, как осторожно вынесли и погрузили в вертолет Джо. Элис даже не взглянула на Алана.
Только когда вертолет взлетел, он сообразил, как много теперь значит для него старый шошон.
— А теперь расскажите мне, что вы с Элис обнаружили с самого начала, — негромко произнес Пэриш в установившейся тишине.
* * *
За последние несколько часов Элис испытала целую гамму чувств и достигла наконец состояния относительного спокойствия, связанного прежде всего с усталостью. Сейчас она хотела только знать, не следует ли поместить деда в специализированную клинику. Джо еще не пришел в себя, и доктор Берт консультировался с нейрохирургом из Ларами по поводу серьезности травмы Джо.— Элис?
Она посмотрела сквозь слезы и увидела в дверях растерянного Алана. Ком в горле не позволил ей говорить, и она только мимикой дала понять, что видит его.
Ему этого было достаточно. Он присел рядом с ней и обнял за плечи.
— О, детка, — мягко произнес он и, прижав к груди, начал покачивать ее, прислушиваясь к тому, как она с трудом сдерживает рыдания.
Элис судорожно вздохнула несколько раз, подавив наконец желание зарыдать. К ней вернулось усталое спокойствие.
— Что говорят медики? — спросил Алан.
— Точно они ничего не могут сказать. Состояние стабильное, Джо еще не пришел в себя. Доктор Берт консультируется по телефону с нейрохирургом. Может, придется перевести его в более солидную больницу.
Элис съежилась в углу диванчика, засунув руки под куртку. Она выглядела такой маленькой и потерянной, совсем не похожей на помощника шерифа, спасшего его от банды дебоширов.
— Хочешь кофе? Я принесу, ты только подожди.
Автомат находился чуть дальше по коридору. Он наполнил один бумажный стаканчик и поискал монетку для второго, но не нашел.
— Берите, — сказал глубокий рокочущий голос, опуская монетки в щель. — Вы, должно быть, Железное Сердце.
Алан медленно выпрямился и повернулся к румяному крепкому мужику лет сорока пяти, одетому в обычные джинсы, нейлоновую куртку и потрепанную ковбойскую соломенную шляпу.
— Так меня зовут, — ответил Алан, вспоминая, где он уже видел этого человека.
— Я Натан Тэт, — сказал мужчина. — Шериф Тэт.
— Рад познакомиться с вами, — ответил Алан.
— Я слышал кое-что о вас, — неопределенно сказал шериф. — Вы пробудете здесь еще некоторое время?
— Некоторое. По крайней мере, пока не поправится Джо. Элис понадобится помощь.
Натан оглядел его с головы до ног.
— Элис давно нуждается в помощи, с тех пор как умерла ее мать. Чего ей не нужно, так это дополнительных проблем.
— Не собираюсь доставлять их ей.
— Она ведь здесь? — поинтересовался Тэт.
— В приемном покое.
— Ну бери кофе, сынок, и пошли.
Алан покорно последовал за ним в приемный покой.
— Натан, — увидев его, Элис встала и явно заколебалась, не зная, пришел ли он как босс или как друг.
— Сочувствую, Элис, я только, что услышал об этом. — Он обнял ее за плечи. — Как он?
— Еще неизвестно. Состояние стабильное, но он… не приходит в себя. — Ее голос немного дрожал.
Алан передал ей стаканчик кофе, она взяла его со слабой улыбкой и вновь обратилась к шерифу.
— Что вы нашли?
— Боюсь, что немного. По мнению Пэриша, ничего не было украдено, но определенно что-то искали. Они обыскали все комнаты в вашем доме, в ковбойском домике и в конюшне. Самое подозрительное — это то, что они оставили нетронутыми все ценные вещи.
— У меня нет ценных вещей.
— Они есть у Алана, — заверил Натан. Элис снова опустилась на диванчик, и Тэт уселся на стул напротив. — По словам Мика, они не взяли ценную индейскую пряжку и еще несколько подобных вещей.
— Многие люди понятия не имеют о драгоценностях индейцев, — заметил Алан.
Тэт кивнул.
— Знаю. И все равно забавно. Мик говорил что-то о мотоциклисте, которого ты видел раньше, — обратился он к Алану.
— Я видел не его, а лишь отсвет солнца на металле или стекле, а когда направился туда, чтобы посмотреть, он уехал. По звуку это был мотоцикл.
— Может, и нет никакой связи, — сказал Тэт и поглядел на Элис. — В любом случае тебе нужно осмотреть дом с одним из коллег и сказать мне, не пропало ли чего. Ты одна можешь определить это, Элис.
— О'кей. Если только ничего не случится с моим дедом, — тяжело вздохнув, кивнула она.
— И я хочу, — шериф повернулся к Алану, — чтобы вы показали нам точно, где видели того мотоциклиста. Должна быть причина, по которой Джо попал в больницу, и мы это выясним.
— С удовольствием покажу. Больше того, там должны остаться следы, потому что мы с Джо не поднимались туда.
— Отлично, — согласился Натан.
— Элис, состояние вашего деда не изменилось, и это уже хороший признак, — сказал доктор Берт, подходя к ней. — Если бы ранение имело серьезные последствия, наблюдалось бы явное ухудшение. Но этого не произошло, поэтому мы с доктором Николасом решили оставить его здесь в отделении интенсивной терапии. Пока что вы могли бы отдохнуть. Я позвоню, если что-нибудь изменится.
— Я могу снять тебе номер в мотеле, — предложил Алан, — я даже привез кое-какие твои вещи.
Глаза Элис наполнились слезами. Он прижал ее к себе и положил ее голову на свое плечо.
— Поспи, детка, все будет о'кей, — сказал он. Почему он так себя ведет? Он появился в ее жизни всего несколько дней назад, но уже прочно вошел в нее. Джо он явно понравился, что очевидно.
Вздохнув, она теснее прижалась к нему. Он был таким теплым, сильным, таким большим и уютным, что она почувствовала себя в безопасности. Ей было приятно ощущать его руку на своем плече. Его сердце билось ровно, и это успокаивало.
Вскоре она погрузилась в сон.
— Элис, Элис, Джо пришел в себя!
Она так и не поняла, кто ее разбудил — Алан или доктор Берт. Впрочем, это не имело значения. Главное, что через пятнадцать секунд она уже стояла рядом с кроватью Джо в отделении интенсивной терапии и он улыбался ей.
— Я прекрасно себя чувствую, девочка, — ответил он на ее вопрос. — Небольшая головная боль и все. Поезжай домой и отдохни. Алан с тобой?
— Да, он был здесь почти всю ночь. Я так беспокоилась…
— Ш-ш-ш, — кончиком пальца он смахнул с ее глаз навернувшиеся слезы.
— Ты помнишь, что случилось, дед?
— Нет, доктор Берт уже спрашивал меня об этом.
— А ты сам не помнишь? Джо покачал головой.
— Последнее, что я помню, это как я вышел полюбоваться закатом.
— Он ничего не помнит, — сказала Элис Тэту, когда они сидели в его конторе. — Доктор Берт считает это нормальным. Он может так ничего и не вспомнить.
— Пожалуйста, это к лучшему для Джо, — проворчал Натан. — Конечно, это затруднит расследование. Пока что нам не от чего оттолкнуться, дорогуша.
— Возможно, что-нибудь обнаружу, когда вернусь домой.
— На это я и надеюсь. Пэриш подъедет к тебе чуть позже. Он особо хочет осмотреть то место, где видели мотоциклиста.
— Но у него сегодня свободный день, он и так отработал две смены, — возразила Элис.
— Да, но он считает это своим долгом, а когда есть дело, то не обращает внимания на переработку.
Элис согласно кивнула.
— Мне понадобится несколько дней. Шериф улыбнулся.
— Не волнуйся, все в порядке. Тебя уже сняли с расписания. Отработаешь, когда у Билла появится наследник.
Элис чуть не рассмеялась. Билл Тесипл был первым в истории округа Конард. помощником шерифа, потребовавшим отпуск по поводу отцовства. Роджер предоставил его без промедления.
— Я собираюсь сообщить Джефри о случившемся с дедом, — сказала вдруг Элис.
— Он все еще молчит. Самый замкнутый парнишка, которого я когда-либо знал.
— Чертовски плохо, — раздраженно отозвалась Элис. — Пусть молчит, но, видит Бог, он должен выслушать меня.
Тэт и Алан наблюдали, как она поднимается на второй этаж, где находились тюремные камеры.
— Она всегда была терпелива с парнишкой, — заметил Тэт. — Ей следовало бы выкинуть его пинками из дому еще года два назад. — Он взглянул на Алана. — Чтобы ты знал, я провел предварительную проверку по поводу тебя. Одно уголовное преступление в шестнадцатилетнем возрасте и пара наказаний за драки в барах меня не КОЛЫШЕТ, — продолжил Натан. — В округе у меня есть типы, куда более провинившиеся в юности, но ставшие достойными гражданами.
Алан кивнул, ожидая, что будет сказано дальше.
— Но все равно ты меня беспокоишь, сынок. Что-то мне в тебе не нравится, и я чувствую, что ты приехал сюда не просто провести отпуск. Так что я буду и дальше приглядывать за тобой.
Алан отвернулся к окну. Прошлой осенью на семидесятом этаже у них произошел несчастный случай. Упал его партнер Хейл. Они были не просто партнеры, они были как братья. Алан тяжело переживал его смерть, ему казалось, что сердце его не выдержит. С карьерой высотника пришлось завязать. Он вернулся на ранчо дяди, предоставившего ему «убежище», разгребал навоз конюшен, ухаживал за лошадьми, стараясь притупить свою боль. От дяди он и узнал о существовании своего родного брата.
* * *
Джефри рос нормальным ребенком. Учителя постоянно хвалили его за ум и творческую жилку. Поначалу его шалости были типичными для его возраста. Но чем старше он становился, тем все больше возникало с ним проблем. Кончилось тем, что его исключили из школы. Теперь он постоянно сталкивался с законом, его задерживали, предупреждали и до поры до времени отпускали. Элис, естественно, была в курсе, но, к сожалению, ничего уже не могла сделать.И вот теперь угон машины и тюрьма. Уголовное наказание. И никаких признаков раскаяния. Когда Элис вошла, Джефри даже не отреагировал на нее.
— О'кей, — ее голос дрожал от злости. — Можешь не смотреть на меня, но выслушай. Кто-то вломился в дом и страшно избил деда. У него проломлен череп и сломаны ребра. Он находится в палате интенсивной терапии, врачи надеются, что он выкарабкается. Никакой реакции.