Грэм Хизер. Ночь, море и звезды

   Она не проронила ни слова. А что, собственно, тут скажешь?
   Тед не отрываясь смотрел в окно. Через некоторое время он заговорил вновь, явно не ожидая ответа.
   — Я все понимаю, Скай, во всяком случае, думаю, что понимаю. Ты оказалась одна, а Джаггер — превосходный экземпляр мужчины, ничего не скажешь. На вид человек достойный. Очень достойный. Наверное, я даже должен быть ему признателен, и я действительно признателен. Ведь это благодаря ему ты осталась жива.
   Скай услышала легкий вздох. Тед немного ссутулился, затем расправил плечи.
   — Да, Скай, я знаю, что ты спала с ним, я понимаю это и мирюсь с этим. Хотя, конечно, и подумать страшно. В общем, извини, но мне не хотелось бы больше говорить на эту тему.
   Наконец Тед повернулся, и Скай прочитала в его темных глазах откровенную мольбу.
   Если бы только заставить себя сделать вид, что ничего не было, если бы только вернуться в прошлое. Тогда все могло бы быть как он хочет.
   Скай проглотила вставший в горле комок и изо всех сил впилась ногтями в ладонь. Она даже губу прикусила, и все равно слова полились безудержно — как и слезы.
   — О Господи, ну как же объяснить тебе? Мне ужасно, ужасно жаль, но не могу я выйти за тебя.
   — Скай. — Тед быстро подошел к ней.
   Она вытянула руки ладонями вперед.
   — Не надо, Тед, прошу тебя. — И, словно собравшись наконец с силами, выговорила — Я беременна.
   Поначалу Тед, услышав это признание, был похож на человека, на которого упал камень, причем он видел, как этот камень летит, но как последний дурак спокойно наблюдал за его падением. Но затем он быстро взял себя в руки и, не слушая возражений Скай, подошел к ней.
   — Ну и что? Я люблю тебя и полюблю твоего ребенка.
   И тут Скай расплакалась так, как никогда в жизни не плакала. Рыдания сотрясали все ее миниатюрное тело. Тед старался успокоить ее, утешить, но от этого становилось только хуже, и в конце концов Скай с огромным трудом произнесла:
   — Нет, Тед, нет, не могу.
   — Это потому, что ты любишь его? — спросил, помолчав немного, Тед.
   — О, Тед, — сдавленно и сбивчиво оговорила Скай, — ты такой чудесный, лучше не бывает, только мечтать можно, — умный, добрый, заботливый, славный, хороший.
   — Но в меня ты не влюблена.
   — Да нет, почему же, я люблю тебя.
   — Брось, я не о том. Ты-в-меня-не-влюблена. И пожалуйста, не гляди на меня так. Я сам во всем виноват. У меня было четыре года. У Джаггера — всего шесть недель. Будь у меня в голове хотя бы две извилины, я бы женился на тебе еще тогда, четыре года назад. И теперь мы были бы вместе.
   Воцарилось молчание. Тед по-прежнему мягко обнимал Скай за плечи. Оба всматривались в ночную мглу.
   — И все равно я готов на тебе жениться, если согласишься, если захочешь, чтобы у ребенка был отец — Тед на мгновение заколебался. — Ведь Джаггер женат.
   — Знаю, — негромко ответила Скай. — Спасибо тебе, но все-таки — нет.
   — Что собираешься делать?
   — Да не знаю пока. Для начала немного поработаю, — с грустной улыбкой сказала Скай, — а потом, наверное, уеду и поживу с Вирджинией. Да подольше, чтобы публика забыла о моем существовании.
   — Джаггер все равно тебя разыщет.
   — Ладно, там видно будет, — пожала плечами Скай.
   — А как насчет аборта?
   — Не может быть и речи.
   — Так я и думал.
   Снова повисло молчание, но на сей раз не было в нем тяжести и напряженности; напротив, в этом молчании близость возрождалась словно из руин того, что едва не возникло, но возникнуть все же не могло. Тед засобирался. Он поцеловал ее в лоб.
   — Звони, если надо. Я всегда на месте.
   Скай кивнула, но в горле встал ком, и она не сумела произнести ни слова.
   Тед направился к двери.
   — Тед.
   Он повернулся. В глазах его стояли слезы. Зачем ей понадобилось останавливать его? Еще больше нервы мотать?
   — Прости меня, Тед, прости, ради Бога.
   Он грустно улыбнулся:
   — Да не за что тебе просить прощения. Оставайся самой собой — честной, доброй, красивой. Над своими чувствами мы не властны, дорогая. Ты любишь его и ничего не можешь с этим поделать, и я тоже. По крайней мере сейчас. Но когда-нибудь, если ты вдруг передумаешь, — только позови. — С этими словами Тед вышел.
   Сколько времени Скай просто просидела глядя в окно, она сказать бы не смогла. Какое счастье, думала она, если он найдет женщину, которая даст ему любовь — все то, что он, видит Бог, заслуживает.
   И еще Скай думала, что надо быть последней идиоткой, чтобы оттолкнуть такого человека, как Тед, ради… чего? Ради ожидающей впереди неизвестности, а то и пустоты.
   Которой не будет лишь в том случае, если она Кайлу действительно небезразлична, если он любит ее, если Лайза даст ему свободу.
   Короче говоря, если произойдет чудо.
 
   26 сентября, Сан-Франциско
   Сидя у себя в кабинете и задумчиво покусывая кончик карандаша, Кайл смотрел на мост, опоры и перила которого сверкали в лучах яркого солнца. По возвращении с острова Кайл сразу полетел в Австралию, где провел целый месяц, а теперь на протяжении нескольких недель пытался связаться со Скай. Однажды, в самом начале, она откликнулась и говорила с ним очень холодно. Спросила, как семья, как жена. С семьей все в порядке, ответил он, Лайза, насколько ему известно, тоже ни на что не жалуется.
   — Вы еще не развелись?
   — Да нет, но…
   Закончить фразу Кайлу не удалось. Скай извинилась — мол, другой телефон зазвонил, — и уже не взяла трубку.
   С тех пор он раз десять разговаривал с ее секретаршей и еще раз двадцать включался автоответчик.
   Довольно, пора действовать. Из своих источников Кайл знал, что с Тедом Трейнером Скай больше не видится. Сейчас ему предстоит одна встреча, и, как только она закончится, решил Кайл, он позвонит Трейнеру, а потом полетит в Нью-Йорк. На звонки Скай не отвечает, но уж от свидания, черт возьми, не отвертится. Если надо, Кайл не остановится перед тем, чтобы заткнуть секретарше рот кляпом и взломать дверь.
   На большом дубовом столе замигал сигнал — секретарша.
   — Да?
   — К вам миссис Джаггер.
   — Пусть заходит, — мрачно ответил Кайл.
   Кайл поднялся из-за стола. Лайза даже не вошла — вплыла в кабинет, окутанная запахом дорогих французских духов. В шляпку у нее было воткнуто сиреневое перо — кажется, последний крик моды. Красиво уложенные волосы, уверенная походка.
   — Привет, Лайза, — спокойно сказал Кайл. Сейчас он этой красотке все выложит. — Спасибо, что пришла.
   Она закрыла за собой дверь, приняла на секунду театральную позу и, изящно покачивая бедрами, двинулась по мягкому светлому ковру. Вкус у Кайла был непритязательный. Убранство кабинета, помимо стола, составлял лишь приставленный к нему сбоку диван мореного дуба с обивкой того же цвета.
   — Меня вызвали, — саркастически бросила Лайза, — и вот я здесь. — Она принялась медленно стягивать перчатки. — Полагаю, мои адвокаты связались с тобой? Я против развода. — Лайза мило улыбнулась. — На мой взгляд, наш брак далеко еще себя не исчерпал.
   Ответив столь же любезной улыбкой, Кайл вновь уселся на место и постучал карандашом по крышке стола.
   — Да-да, я в курсе.
   — Надеюсь, ты позвал меня не затем, чтобы запугивать? Если дело дойдет до того, судье это вряд ли понравится.
   — Честно признаться, сначала я подумывал, чтобы просто придушить тебя, естественно, взяв на себя всю ответственность за последствия. Но потом передумал. Нет, запугивать тебя я не собираюсь. Просто хочу предупредить по-хорошему. Ты не хочешь развода. Отлично. Не надо никакого развода. Видишь ли, по-моему, наш брак можно просто аннулировать.
   — Аннулировать?!
   — Вот именно, аннулировать. Видишь ли, Лайза, брак — это договор. А договор может быть расторгнут в случае его недолжного соблюдения одной из сторон. Например, если жена, отлично зная, что собирается родить от другого мужчины, не говорит об этом мужу…
   — Ты не позволишь себе этого! — Хладнокровия как не бывало: Лайза вскочила на ноги, ее красивое лицо исказила гримаса ярости. — Не позволишь! Ведь в этом случае Крис… Крис… Нет! Этого просто не может быть! Мы с тобой женаты двадцать лет. И ни один судья в мире не аннулирует этот брак.
   Кайл знал: надо сохранять полное спокойствие, иначе из его блефа точно ничего не выйдет. А ведь так красиво все придумано.
   — Я бы на твоем месте не стал рассчитывать на это. Думаешь, я сам, что ли, придумал такой ход? Адвокаты посоветовали. А уж они-то дело знают.
   — И все равно ты не поступишь так с Крисом. Ни за что не поступишь. Ведь тогда он узнает, что не ты его отец, и на это ты не пойдешь. Уверена. Ведь так ты рискуешь потерять сына.
   — Крису двадцать лет, Лайза. Он взрослый человек и вполне способен сам принимать решения…
   — И как ты думаешь, какое это будет решение, если ты во всеуслышание заявишь, что он — ублюдок? Да Крис же возненавидит тебя!
   Кайл почувствовал, как под одеждой у него напрягаются мышцы. Он впился пальцами в стол. Надо сохранять спокойствие, нельзя выходить из себя…
   — Слушай, Лайза, ведь это я был с Крисом, когда он делал самые первые шаги. Это я был с ним, когда он произносил свои первые слова и просыпался ночью от дурных снов. Да что вспоминать. Думаю, Крис все поймет.
   — И все-таки он мой сын, Кайл. Что бы ты там для него ни делал, когда он был младенцем, Крис все равно возненавидит тебя, если всем станет известно, что он незаконнорожденный. Да только я совершенно не уверена, что у тебя что-нибудь выйдет из этого.
   — Знаешь, Лайза, ты ведешь себя как весталка, которую лишили невинности. Не забывай — Крису все известно. Особой скромностью ты, как известно, не отличаешься и никогда не скрывала от него своих похождений. — Кайл остановился и с трудом перевел дыхание. — Ладно, не будем об этом. Прошлое осталось позади, и мне вовсе не хочется, напоминая о нем, причинять тебе боль. Как, впрочем, и никому другому. Но мне нужна свобода. Подумай об этом. Если мне удастся аннулировать наш брак, ты останешься без гроша за душой. А если подпишешь что нужно, то через два месяца, когда брак будет расторгнут, тебе достанется половина моего состояния. Выбор за тобой.
   — А ведь ты блефуешь, Кайл.
   — Ну да? — Кайл изогнул губы в вежливой улыбке.
   Ну да, он блефовал. А может, все-таки нет? Сейчас он и сам не в состоянии был ответить на этот вопрос. Сегодняшний разговор он прокручивал в сознании бесчисленное количество раз. Кайл всей душой любил сына, это его сын, и одному лишь Богу известно, чего стоило Кайлу угрожать жене подобным образом, не говоря уж о том, чтобы привести угрозу в исполнение.
   Но иного выхода он не видел. А угроза — всего лишь слова. Да, но что, если Крис действительно узнает? Неужели предстоит потерять сына, грустно подумал Кайл. Что до него лично, то кровное родство не имеет никакого значения, но как на это смотрит Крис?
   Да нет, подумал Кайл, не зря он верит в этого мальчика.
   И все же — что он подумает? Почувствует — что?
   «О, Крис, — взмолился про себя Кайл, — мне не хочется втягивать тебя во всю эту грязь. Извини за угрозы. На самом деле мне и подумать страшно, что ты можешь узнать правду о своем рождении, а уж тем более о том, что я готов сделать ее всеобщим достоянием».
   Ну да, все это просто блеф.
   Но Лайза-то не должна об этом знать. Пусть верит каждому его слову.
   Похоже, она прочитала его мысли.
   — Ты блефуешь, Кайл, — с улыбкой повторила она.
   — Думаешь? — «Спокойнее», — приказал он себе, вежливо улыбаясь в ответ. Он взял со стола карандаш и повертел его в руках. — Ну что ж, даю тебе ровно две недели на размышление. Либо ты к десятому октября подпишешь все что нужно, либо встречаемся в суде.
   Лайза встала и вызывающе посмотрела на него.
   — Что за спешка? Малышка Скай торопит?
   — С ней я не виделся с того самого времени, как мы покинули Игуа. Так что она здесь ни при чем.
   — Ясно. Просто не хочет встречаться с тобой, пока на тебе все еще висят цепи. Что ж, остается тебе только посочувствовать. Мне наплевать, спишь ты с этой женщиной или нет. Только, по-моему, ей не терпится заполучить твое имя. Миссис Кайл Джаггер. Увы, ничего не выйдет. Можешь хоть до посинения стараться — годами судиться будем. Знаешь, я даже готова покуситься на святая святых — компанию. Каково? Любовницей твоей эта малышка быть не хочет. Хотя, должна заметить, если бы она тебя действительно любила — тебя, а не деньги и власть, — на все остальное ей было бы наплевать. Нет, она рвется стать «миссис», а этого ты ей дать не можешь. Так что придется тебе держаться в стороне, пока она там развлекается со своим продюсером…
   — Вон отсюда! — не сдержался на сей раз Кайл.
   Карандаш переломился у него в руках.
   — Что, в больное место попала? — бросила Лайза, медленно направляясь к двери.
   — Я не желаю выслушивать твои грязные намеки. Я все сказал, так что думай. А теперь повторяю: вон отсюда, иначе я просто сверну тебе шею, и все решится само собой.
   Кайл успокоился, но нотки, прозвучавшие в его голосе, как раз и заставили Лайзу ускорить шаг. Впрочем, у двери она остановилась и напоследок бросила:
   — Постарайся все же вернуть ее, Кайл. Тогда и будет видно, стоит ли она всего того, на что ты собираешься пойти ради нее. Заодно и посмотришь, настолько ли она тебя любит. Боюсь только, что тебе придется убедиться, что ничем она не отличается от других — телка как телка. И она надоест тебе в тот самый момент, когда компания начнет разваливаться на куски…
   Увидев, что Кайл приближается, Лайза поспешно рванула дверь. Лицо его побелело от гнева, даже загар не мог этого скрыть. По скулам ходили крупные желваки, губы сложились в тонкую полоску, в походке было что-то звериное — так пантера готовится к прыжку.
   — Не бойся, ухожу. Но не забывай того, что я сказала.
   С этими словами Лайза закрыла за собой дверь. Она не дура — понимает, что всякому терпению есть предел. Кайла она довела до белого каления.
   Он остановился посреди кабинета и закрыл глаза, изо всех сил стараясь взять себя в руки. Постепенно ему это удалось, дыхание сделалось ровным.
   Он вернулся к столу, рассеянно бросив взгляд на кипу бумаг, ждущих его подписи. Были здесь и отчеты, свидетельствующие о его бесплодных попытках отыскать любителя — или любителей — золота.
   Но все это словно проходило мимо сознания, перед глазами у Кайла стоял только один образ, столь безжалостно оживленный Лайзой. Скай… обнаженная… призывно улыбающаяся, протягивающая руки…
   Кайл изо всех сил сжал ладонями виски и вызвал по внутренней связи секретаршу.
   — Дженни, позвоните Майклу и скажите, что через час я улетаю. Потом найдите мне в Нью-Йорке некоего мистера Теда Трейнера. Это срочно. Ни с кем не соединяйте.
   — Слушаю, сэр.
   Заставив себя сосредоточиться, Кайл принялся просматривать счета, расписания полетов и прочие бумаги, давно ожидающие его внимания. Некоторые он подписывал, другие откладывал в сторону. Минута бежала за минутой.
   Зажужжал зуммер.
   — На проводе мистер Трейнер, — послышался голос секретарши.
   Кайл сразу взял быка за рога.
   — Трейнер?
   — Да, слушаю вас. — Голос звучал настороженно, подозрительно.
   — Я лечу в Нью-Йорк. Мне надо отыскать Скай. Насколько я понимаю, вы больше не встречаетесь. Так?
   Наступило молчание.
   — Знаете, Джаггер, по-моему, это не ваше дело…
   — То есть как это не мое дело?
   Снова молчание.
   — Мистер Джаггер, Скай — мой друг. Боюсь, если вам хочется что-то узнать, то придется обратиться непосредственно к ней.
   — Я просто хотел предупредить вас о своем приезде. И о том, что собираюсь увидеться со Скай.
   — Не могу препятствовать этому, Джаггер. А вообще-то давно пора. Хочу, однако же, со своей стороны кое о чем сказать вам. Я сделал ей предложение. Она отказалась… из-за некоторых обстоятельств. Смотрите, Джаггер, не обижайте ее, а то ведь я могу и вернуться.
   — Это еще как понимать?
   — Поговорите лучше с ней сами, — тяжело вздохнул Тед. — Мне вам сказать больше нечего.
   — Ну что ж, Трейнер, спасибо и на том.
   — Не за что, — после очередной паузы откликнулся Тед.
   Не далее как через час Кайл уже летел на восток.
 
   26 сентября, Нью-Йорк
   Скай подняла голову: в кабинет к ней влетела Люси Грант, на круглом миловидном личике которой была написана явная растерянность. Волосы у нее торчали во все стороны, словно она старалась выдрать их клок за клоком.
   — Скай, дорогая, я знаю, как ты занята сейчас заказом миссис Ратштадт, но эта миссис де Винтнер просто-таки меня достала. Она требует, чтобы в ее египетских серьгах было двадцать четыре карата, и не желает слышать никаких возражений.
   Скай засмеялась и отложила в сторону карандаш.
   — Ладно, я поговорю с ней. Какой номер?
   — Ноль семь, — с благодарностью сказала Люси. — Я знаю, что секретаршам полагается оберегать свое начальство от всяческих неприятностей, но, право, эта женщина…
   — Можешь не повторять, — нетерпеливо отмахнулась Скай. — А ты тем временем постарайся соединить меня с миссис Ратштадт. Ее заказ будет сегодня готов.
   Люси вздохнула с облегчением. Скай подняла трубку, набрала номер, любезно поинтересовалась здоровьем миссис де Винтнер и мягко перешла к делу: в дужках серег, достающих хозяйке чуть не до самых плеч, не должно быть больше восемнадцати каратов. Крепость дужкам придают медные прожилки, а чистое золото в двадцать четыре карата просто не выдержит тяжести самих серег, в которых содержится целая унция золота. В конце концов миссис де Винтнер примирилась с неизбежным. Скай повесила трубку, обхватила руками голову, потом поднялась, потянулась и почесала затылок.
   Она подошла к окну, слегка раздвинула светло-голубые шторы и выглянула на улицу. Отсюда снующие далеко внизу люди казались не больше муравьев. До конца рабочего дня было еще далеко, но машины уже следовали бампер в бампер, образуя сплошную пробку.
   У Скай слегка закружилась голова, и, чтобы подавить приступ тошноты, она закрыла глаза. О Боже, знал бы кто, как она устала! Доктор сказал, что неприятные ощущения скоро пройдут, но это «скоро» все не приходило. Беременность еще даже не видна, но ощущается-то в полную меру! Да, собственно, и животик уже немного округлился, что из-за худобы особенно заметно, во всяком случае, ей самой, и последнее время Скай ловила себя на том, что все чаще и чаще поглаживает эту маленькую округлость. Может, и глупо, но она уже была влюблена в эту жизнь, в этот комочек, что носит под сердцем. И эта любовь позволяет мириться со всем остальным. Кроме одиночества.
   Скай прикусила губу, вспоминая звонки Кайла. Всякий раз, как на автоответчике слышался его голос, все более и более раздраженный, возникало искушение взять трубку, сказать, что он ей нужен, что она любит его и хочет только одного: чтобы он был рядом. А на все остальное наплевать.
   Но искушению Скай не поддавалась. Глубоко впиваясь в ладони ногтями, трубки не поднимала. Решение принято. Если она действительно небезразлична Кайлу, он приедет…
   И не потому, что чувствует себя обязанным, такого ей не надо. Скай не хотелось, чтобы он прошел через все мучения развода затем лишь, чтобы вновь попасть в капкан, вновь закабалить себя вынужденным браком, который рискует обернуться таким же кошмаром, как и первый.
   Скай вернулась за стол и постаралась сосредоточиться на работе. Но ничего не вышло. Она снова закрыла глаза. Славно было предаваться мечтам: океан, свежий ветерок, пробуждение от шума волн, мягкий песок под ногами, ощущение близости Кайла, мысль, что только они двое и существуют на целом свете.
   Скай открыла глаза. Какая, право, глупость — стремиться назад, на этот затерянный посреди океана островок, где каждый день приходилось бороться за выживание.
   Скай вздохнула. Через месяц она отправится в Сидней, оставив дела на Люси. Вирджиния уехала несколько недель назад, и Скай по ней очень скучала. В Сиднее никто не будет надоедать, можно спокойно обдумать планы на будущее. Параллельно разрабатывая новые модели Скай вернулась к заказу миссис Ратштадт. Соблазнительными складками платье ниспадало до самого пола, оставляя обнаженной шею и лишь слегка прикрывая грудь. Украшения миссис Ратштадт заказала броские и вызывающие. Впрочем, миссис Ратштадт и сама женщина видная, и ведет себя так, будто она королевских кровей. Она любые украшения будет носить со вкусом.
   Скай приложила к эскизу транспарант и принялась за работу. К открытой шее подойдет тяжелый золотистый ворот и изумрудное ожерелье, подчеркивающее густую зелень платья, на которое пойдут лучшие сорта китайского шелка.
   Скай настолько ушла в работу, что даже не заметила поначалу, как на пороге снова появилась Люси.
   — Мне ужасно неловко, Скай. но вот этот господин уверяет, что должен срочно тебя видеть…
   На мгновение у Скай сжалось сердце. Она была уверена, что это Кайл, что он наконец появился, и ничего хорошего в этом вроде бы нет, потому что она не хочет видеть его, потому что ничего из этого не получится, но ей так хорошо, потому что она хочет видеть его снова, не отрывать от него глаз, вспоминать все, что с ним связано.
   Но эго был не Кайл.
   Это был невзрачный человечек в какой-то серой униформе с нагрудным знаком.
   — Мисс Скай Дилани?
   — Она самая. Чем могу…
   В руках у Скай очутился конверт. Человечек исчез так же незаметно, как и появился, тихо прикрыв за собой дверь.
   Скай посмотрела ему вслед, перевела взгляд на удивленную и почему-то опечаленную Люси и, пожав плечами, вскрыла конверт. Перед глазами у нее запрыгали какие-то юридические термины.
   — Что там? — требовательно спросила Люси.
   — Сама толком не могу понять, — пробормотала Скай. — Похоже, меня вызывают в австралийский суд для дачи свидетельских показаний.
   — С чего бы это?
   Скай нахмурилась и прикусила губу. Она ни с кем не говорила о золоте — ни с Люси, ни даже с Вирджинией и Тедом. Целиком поглощенная грустными воспоминаниями, она, собственно, почти и забыла эту историю. Скай знала, что Кайл летал в Австралию, но, вернувшись, о золоте он и словом не обмолвился. Правда, она и не дала ему такой возможности.
   — Сама не пойму, — повторила Скай в ответ на вопрос Люси. — А пока разыщи-ка мне срочно Гарри Данбарта.
 
   Полчаса спустя Скай в ярости и растерянности металась по кабинету, едва удерживаясь от того, чтобы не расплакаться от жалости к самой себе.
   — Я американская гражданка! — наконец выкрикнула она, швырнув бандероль со всем ее мерзким содержимым на стол — Этот треклятый самолет разбился, я попала в катастрофу, оказалась на вонючем островке, едва выжила — и вот вам, пожалуйста! И все из-за того, что какой-то носильщик утверждает, будто этот ящик был в моем багаже. Да я в суд подам на «Икзекьютив чартерс» и Джаггера, до нитки обдеру…
   — Успокойтесь, Скай. — Гарри Данбарт потер пальцами залысины. — Компания вообще не имеет ко всему этому никакого отношения. Да и никто вас, собственно, ни в чем не обвиняет. Вам просто хотят задать несколько вопросов.
   — Ну а я не хочу отвечать ни на какие вопросы! Во всей этой истории я — пострадавшее лицо. Я…
   — Скай, — вновь перебил ее Гарри, — я согласен, правда на вашей стороне. Но часто и жертвам приходится держать ответ. И боюсь, если вы откажетесь появиться на слушаниях, вас могут заставить, согласно закону об экстрадиции, и тогда отказ от сотрудничества с правосудием может выставить вас в весьма нелестном свете. Слушайте, вы же так или иначе собирались лететь в Сидней. Ну а я устрою свои дела так, чтобы отправиться с вами.
   — Иными словами, вы считаете, что мне надо ехать?
   Гарри принялся тереть залысины с такой яростью, что Скай испугалась, как бы он кожу себе на лбу не ободрал.
   — Видите ли, Скай, я — юрисконсульт компании и в таких делах не очень-то разбираюсь. Но в общем, да, я считаю, что вам надо ехать. Ну а я уж позабочусь, чтобы ваши интересы представляли лучшие специалисты. У нас в запасе несколько недель…
   — Ну уж нет, в таком случае я отправляюсь сегодня же. Остановлюсь у Вирджинии, там на месте мне будет легче разобраться что к чему. Так что до встречи в Австралии.
   — Скай, но это же безумие, вам вовсе нет нужды срываться с места сегодня же.
   — Все, вопрос решен. Все равно я сейчас в таком состоянии, что вообще ничем не могу заниматься.
   Гарри недовольно откланялся, пообещав на прощание подготовиться к встрече в Австралии наилучшим образом. Скай вызвала Люси и велела сделать все, чтобы она могла вылететь немедленно.
   — Немедленно? Но ведь рейсы.
   — Свяжись с «Икзекьютив чартерс», — язвительно сказала Скай. — Ты же знаешь их прославленный девиз: «В любое время в любую точку света».
   Нью-йоркское отделение компании размерами почти не отличалось от штаб-квартиры в Сан-Франциско Скай сказали, что она может вылететь через два часа. И вот она уже поднимается по трапу «Лира», подозрительно похожего на тот, из чьего чрева она совсем недавно была исторгнута на островок, затерянный в Тихом океане.
   Правда, пилот, чрезвычайно приветливый мужчина средних лет со светло-голубыми глазами и скуповатой улыбкой, мало напоминал мужчину-самца с пронзительными глазами, едва удостоившего ее взглядом. Так начинался тот злополучный рейс, которому предстояло завершиться самой страшной катастрофой в жизни Скай.
   Оставив позади служебный кабинет и вообще всяческую суету повседневной жизни, Скай закрыла глаза и откинулась на мягкий подголовник. Нет, все-таки судьба несправедлива. Вся ее жизнь пошла кувырком. Она беременна от женатого мужчины. И тем не менее придется как-то со всем этим справляться, найти верный путь.