Страница:
Вместо того чтобы спросить об IQ Оливии напрямую, я решил вывести его приблизительное значение – исходя из ее ответов на мой вопрос об историческом аспекте восприимчивости к сифилису у коренного населения Южной Америки. У нас завязался в высшей степени увлекательный разговор, и я почувствовал, что эта тема, возможно, даже позволит мне плавно перейти к вопросу о болезнях, передаваемых половым путем. Ее IQ определенно был выше требуемого минимума. Адвокат Джерри вставил несколько реплик – попытавшись пошутить, как мне показалось; но в конце концов он отстал от нас, и мы продолжили беседу.
И тут – с опозданием на двадцать восемь минут – появилась недостающая женщина. Улучив момент, пока Оливия отвлеклась, я быстренько записал в вопросники, лежащие на коленях, добытые сведения о трех претендентках. Я не стал тратить бумагу на вновь прибывшую, поскольку она сразу объявила о том, что «вечно опаздывает». Впрочем, это ничуть не смутило адвоката Джерри. Он скорее всего выставлял счета за свои услуги каждые шесть минут, так что время рассматривал как величайшую ценность. Еще большей ценностью для него, судя по всему, был секс, поскольку своим трепом Джерри начал напоминать мне Джина.
С приходом опоздавшей появился и официант с меню. Оливия бегло просмотрела список блюд и спросила:
– Тыквенный суп – он на овощном бульоне?
Ответ мне уже был не интересен. Все уже прозвучало в вопросе. Вегетарианка.
– Я индуистка. – Оливия, должно быть, заметила мое разочарование.
Я еще раньше подумал о том, что Оливия, наверное, индианка, судя по ее сари и внешности. Однако так и не понял, какой смысл она вкладывала в понятие «индуистка» – то ли это было признание религиозных убеждений, то ли ссылка на культурную принадлежность. Я мысленно отругал себя за то, что не распознал это сразу.
– Мороженое едите? – поинтересовался я. Вопрос казался уместным после заявления о вегетарианстве. Для полной ясности.
– Ем, да. Я не веган[6]. Но только если в мороженом нет яиц.
Слабое утешение.
– Есть любимый сорт?
– Фисташковое, – улыбнулась она. – Определенно фисташковое.
Мария и Дэнни вышли на улицу курить. Теперь, когда три женщины, включая опоздавшую, были исключены, я посчитал свою миссию практически выполненной.
Принесли заказанные мною бараньи мозги, и я разрезал пополам один кусок, обнажая сердцевину. Я постучал Шэрон по плечу, прервав ее беседу с расистом Крейгом, и показал ей кусок:
– Вы любите мозги?
И четвертую вычеркнул. Дело сделано. Я продолжил разговор с Оливией – великолепной собеседницей – и даже заказал еще вина после того, как остальные удалились, разбившись по парам. Мы увлеклись беседой настолько, что оказались последними посетителями в ресторане. Когда я паковал вопросники в рюкзак, Оливия оставила мне свои контакты, и я аккуратно все записал, чтобы не показаться грубым. После чего мы распрощались, и каждый пошел своим путем.
Возвращаясь домой на велосипеде, я обдумывал то, что произошло на ужине. Конечно, это был в высшей степени неэффективный метод отбора, зато мой тест доказал свою состоятельность. Не будь этих заранее продуманных вопросов, я бы наверняка поплелся на второе свидание с Оливией, такой интересной и милой женщиной. Возможно, и на третье, и на четвертое, и на пятое. А потом, в один прекрасный день, выяснилось бы, что все десерты в ресторане сделаны из яиц, и мы бы отправились в кафе-мороженое напротив – и там столкнулись бы с отсутствием фисташкового, без яиц. Гораздо лучше выяснить все, прежде чем вкладывать в отношения свои силы и время.
5
6
И тут – с опозданием на двадцать восемь минут – появилась недостающая женщина. Улучив момент, пока Оливия отвлеклась, я быстренько записал в вопросники, лежащие на коленях, добытые сведения о трех претендентках. Я не стал тратить бумагу на вновь прибывшую, поскольку она сразу объявила о том, что «вечно опаздывает». Впрочем, это ничуть не смутило адвоката Джерри. Он скорее всего выставлял счета за свои услуги каждые шесть минут, так что время рассматривал как величайшую ценность. Еще большей ценностью для него, судя по всему, был секс, поскольку своим трепом Джерри начал напоминать мне Джина.
С приходом опоздавшей появился и официант с меню. Оливия бегло просмотрела список блюд и спросила:
– Тыквенный суп – он на овощном бульоне?
Ответ мне уже был не интересен. Все уже прозвучало в вопросе. Вегетарианка.
– Я индуистка. – Оливия, должно быть, заметила мое разочарование.
Я еще раньше подумал о том, что Оливия, наверное, индианка, судя по ее сари и внешности. Однако так и не понял, какой смысл она вкладывала в понятие «индуистка» – то ли это было признание религиозных убеждений, то ли ссылка на культурную принадлежность. Я мысленно отругал себя за то, что не распознал это сразу.
– Мороженое едите? – поинтересовался я. Вопрос казался уместным после заявления о вегетарианстве. Для полной ясности.
– Ем, да. Я не веган[6]. Но только если в мороженом нет яиц.
Слабое утешение.
– Есть любимый сорт?
– Фисташковое, – улыбнулась она. – Определенно фисташковое.
Мария и Дэнни вышли на улицу курить. Теперь, когда три женщины, включая опоздавшую, были исключены, я посчитал свою миссию практически выполненной.
Принесли заказанные мною бараньи мозги, и я разрезал пополам один кусок, обнажая сердцевину. Я постучал Шэрон по плечу, прервав ее беседу с расистом Крейгом, и показал ей кусок:
– Вы любите мозги?
И четвертую вычеркнул. Дело сделано. Я продолжил разговор с Оливией – великолепной собеседницей – и даже заказал еще вина после того, как остальные удалились, разбившись по парам. Мы увлеклись беседой настолько, что оказались последними посетителями в ресторане. Когда я паковал вопросники в рюкзак, Оливия оставила мне свои контакты, и я аккуратно все записал, чтобы не показаться грубым. После чего мы распрощались, и каждый пошел своим путем.
Возвращаясь домой на велосипеде, я обдумывал то, что произошло на ужине. Конечно, это был в высшей степени неэффективный метод отбора, зато мой тест доказал свою состоятельность. Не будь этих заранее продуманных вопросов, я бы наверняка поплелся на второе свидание с Оливией, такой интересной и милой женщиной. Возможно, и на третье, и на четвертое, и на пятое. А потом, в один прекрасный день, выяснилось бы, что все десерты в ресторане сделаны из яиц, и мы бы отправились в кафе-мороженое напротив – и там столкнулись бы с отсутствием фисташкового, без яиц. Гораздо лучше выяснить все, прежде чем вкладывать в отношения свои силы и время.
5
Я стоял в холле загородного дома, очень напоминающего кирпичный особняк в Шеппартоне, где жили мои родители. Когда-то я твердо решил для себя – никогда больше не ходить на вечера для холостяков. Но с вопросником можно избежать многих тягот бессистемного общения с незнакомками.
Каждой новой гостье я вручал мою анкету – с просьбой заполнить в удобное время и либо вернуть ее мне во время вечеринки, либо прислать по почте. Хозяйка мероприятия пригласила меня присоединиться к компании в гостиной, но я объяснил ей свои цели, и она оставила меня в покое. Спустя два часа женщина лет тридцати пяти, ИМТ примерно 21, вышла из гостиной, держа в одной руке два бокала игристого. В другой руке у нее был вопросник.
– У вас, наверное, в горле пересохло, – произнесла она с приятным французским акцентом и вручила мне бокал.
Пить я не хотел, но не имел ничего против того, чтобы выпить. Я решил, что не завяжу с алкоголем до тех пор, пока не найду непьющую спутницу. После некоторого самоанализа я пришел к выводу, что вариант (в) умеренно вполне приемлем в качестве ответа на вопрос об отношении к алкоголю, – и решил обновить вопросник.
– Спасибо. – Я надеялся, что она вернет мне заполненную анкету и, возможно (хотя и маловероятно), это станет финалом моих поисков. Она была чудо как хороша, а ее жест с вином указывал на высокий уровень вежливости и участия – то, что не демонстрировали ни остальные гости, ни хозяйка.
– Вы ученый, я угадала? – Она кивнула на анкету.
– Совершенно верно.
– Я тоже, – сказала она. – Здесь сегодня не так много ученых.
Делать выводы по характеру и тематике разговоров – занятие опасное. Тем не менее мое мнение о собравшихся совпало с ее наблюдениями.
– Фабьена, – представилась она и протянула мне свободную руку. Я пожал ее, стараясь выдержать рекомендуемый уровень твердости. – Ужасное вино, не правда ли?
Я согласился. Это было игристое сладкое вино, приемлемое лишь потому, что в нем содержался алкоголь.
– Может, нам пройти к бару и заказать что-то получше? – предложила она.
Я замотал головой. Качество вина было отвратительным, но не смертельным.
Фабьена глубоко вздохнула:
– Послушайте. Я выпила два бокала вина, у меня полтора месяца не было секса, и я предпочту подождать еще столько же, чем закрутить с кем-то из них. Итак – можно, я угощу вас?
Это было очень любезно с ее стороны. Но вечер только начинался. Поэтому я ответил:
– Должны прийти еще гости. Возможно, среди них вы найдете подходящего.
Фабьена отдала мне заполненную анкету:
– Полагаю, вы известите победителей. В установленном порядке.
Я заверил ее в том, что сделаю это непременно. Когда она ушла, я быстро пробежал глазами ее ответы. Как и следовало ожидать, она провалилась сразу по нескольким параметрам. А жаль.
Нас собрали в банкетном зале одного из отелей. Мне все-таки удалось выпытать у организатора реальное время начала, так что я спокойно просидел в баре, а не слонялся бесцельно в ожидании. Вернувшись в зал, я занял единственное свободное место за длинным столом – напротив женщины с табличкой «Фрэнсис». Возраст около пятидесяти, ИМТ примерно двадцать восемь, наружность – не особо привлекательная.
Зазвонил колокольчик. Начались мои три минуты общения с Фрэнсис.
Я достал экземпляр вопросника и написал на нем ее имя. Времени мало, не до тонкостей.
– Я расположил вопросы в таком порядке, чтобы максимально увеличить скорость выбывания, – объяснил я. – По моему опыту, для того, чтобы отсеять большинство женщин, хватает сорока секунд. Потом вы сможете выбрать любую тему для разговора на оставшееся время.
– Но тогда это не будет иметь значения, – сказала Фрэнсис. – Ведь к тому времени меня отсеют.
– Только как потенциальную партнершу. Но мы все равно сможем провести интересную беседу.
– Но это не спасет меня от выбывания.
Я кивнул.
– Вы курите?
– Иногда, – ответила она.
Я отложил анкету в сторону.
– Спасибо.
Я был доволен тем, как эффективно продумана последовательность вопросов. Мы могли бы впустую потратить время, болтая о сортах мороженого и косметике, а потом выяснить, что она курит. Разумеется, курение даже не рассматривалось.
– Вопросов больше нет. Ну, о чем поговорим?
Очень жаль, но после того, как я определил, что мы не подходим друг другу, Фрэнсис не проявила интереса к дальнейшему общению. Остаток вечера прошел по той же схеме.
– Сколько? – спросил он.
– Двести семьдесят девять.
Он был впечатлен. Я не стал говорить, что качество ответов далеко не однородно, а какие-то анкеты заполнены лишь частично.
– Фоток нет?
Многие женщины вложили свои фотографии, но я не выводил их на дисплей, чтобы они не отвлекали от изучения более важной информации.
– Давай посмотрим фотки, – настаивал Джин.
Я изменил настройки. Джин бегло просмотрел несколько фото, прежде чем дважды щелкнул мышкой по одной из них. Его решимость взбодрила меня. Казалось, он одобрил кандидатуру, но краткое знакомство с ее анкетой показало, что девушка совершенно не годится. Я взял мышку и удалил ее файл.
– Стой! Стой! Что ты делаешь? – запротестовал Джин.
– Она верит в астрологию и гомеопатию. И к тому же неправильно подсчитала свой ИМТ.
– Сколько у нее?
– Двадцать три с половиной.
– Отлично. Ты можешь восстановить ее анкету?
– Она совсем не подходит.
– И сколько тех, кто подходит? – спросил Джин, переходя наконец-то к сути дела.
– Пока ноль. Мой вопросник – отличный фильтр.
– А тебе не кажется, что ты слегка задрал планку?
Я заметил, что речь идет о сборе данных для принятия судьбоносного решения. Компромисс в этом деле неуместен.
– В жизни всегда приходится идти на компромисс, – сказал Джин. Ну вот уж кто бы говорил.
– Ты же нашел идеальную жену. Умницу, красавицу, которая к тому же закрывает глаза на твои похождения.
Джин попросил меня не восхищаться при Клодии ее ангельским терпением – и еще раз поинтересовался количеством заполненных анкет. Их оказалось больше: вопросники на бумажных носителях я в тот раз не упоминал. А с ними получилось триста четыре.
– Дай-ка мне список, – сказал Джин. – Выберу нескольких.
– Но ни одна из них не отвечает требованиям. У всех есть какие-то недостатки.
– Так ты восприми это как тренировку.
Пожалуй, Джин говорил дело. Я и сам уже подумывал об Оливии, Индийском Антропологе, и даже пытался представить себе жизнь с индуисткой-вегетарианкой с четким выбором в области мороженого. И лишь мысль о том, что стоит подождать идеальный вариант, удерживала меня от того, чтобы позвонить ей. Признаться, я перепроверил и анкету Фабьены – Ученой Дамы, Лишенной Секса.
– Только никаких курильщиц. – Я сбросил все данные в почтовый ящик Джина.
– Договорились, – сказал Джин, – но ты должен будешь пригласить их на свидание. За ужином. В хорошем ресторане.
Джин, видимо, смекнул, что такая перспектива меня не слишком вдохновляет. И пошел на хитрость, предложив совсем уж дикую альтернативу:
– В конце концов, факультет устраивает вечера.
– Тогда лучше ресторан.
Джин улыбнулся, довольный своей изобретательностью.
– Все очень просто, не робей. «Поужинаем сегодня?» Повтори за мной.
Я повторил.
– Вот видишь, ничего сложного. За ужином осыпай ее комплиментами. Не забудь оплатить счет. Ни слова о сексе. – Джин подошел к двери, потом вернулся. – А где анкеты на бумаге?
Я передал ему вопросники со «Столика на восьмерых», с вечеринки для холостяков и, по его настоянию, даже частично заполненные формы с экспресс-знакомства. Теперь все было в его руках.
Каждой новой гостье я вручал мою анкету – с просьбой заполнить в удобное время и либо вернуть ее мне во время вечеринки, либо прислать по почте. Хозяйка мероприятия пригласила меня присоединиться к компании в гостиной, но я объяснил ей свои цели, и она оставила меня в покое. Спустя два часа женщина лет тридцати пяти, ИМТ примерно 21, вышла из гостиной, держа в одной руке два бокала игристого. В другой руке у нее был вопросник.
– У вас, наверное, в горле пересохло, – произнесла она с приятным французским акцентом и вручила мне бокал.
Пить я не хотел, но не имел ничего против того, чтобы выпить. Я решил, что не завяжу с алкоголем до тех пор, пока не найду непьющую спутницу. После некоторого самоанализа я пришел к выводу, что вариант (в) умеренно вполне приемлем в качестве ответа на вопрос об отношении к алкоголю, – и решил обновить вопросник.
– Спасибо. – Я надеялся, что она вернет мне заполненную анкету и, возможно (хотя и маловероятно), это станет финалом моих поисков. Она была чудо как хороша, а ее жест с вином указывал на высокий уровень вежливости и участия – то, что не демонстрировали ни остальные гости, ни хозяйка.
– Вы ученый, я угадала? – Она кивнула на анкету.
– Совершенно верно.
– Я тоже, – сказала она. – Здесь сегодня не так много ученых.
Делать выводы по характеру и тематике разговоров – занятие опасное. Тем не менее мое мнение о собравшихся совпало с ее наблюдениями.
– Фабьена, – представилась она и протянула мне свободную руку. Я пожал ее, стараясь выдержать рекомендуемый уровень твердости. – Ужасное вино, не правда ли?
Я согласился. Это было игристое сладкое вино, приемлемое лишь потому, что в нем содержался алкоголь.
– Может, нам пройти к бару и заказать что-то получше? – предложила она.
Я замотал головой. Качество вина было отвратительным, но не смертельным.
Фабьена глубоко вздохнула:
– Послушайте. Я выпила два бокала вина, у меня полтора месяца не было секса, и я предпочту подождать еще столько же, чем закрутить с кем-то из них. Итак – можно, я угощу вас?
Это было очень любезно с ее стороны. Но вечер только начинался. Поэтому я ответил:
– Должны прийти еще гости. Возможно, среди них вы найдете подходящего.
Фабьена отдала мне заполненную анкету:
– Полагаю, вы известите победителей. В установленном порядке.
Я заверил ее в том, что сделаю это непременно. Когда она ушла, я быстро пробежал глазами ее ответы. Как и следовало ожидать, она провалилась сразу по нескольким параметрам. А жаль.
* * *
Последним опытом живого, а не виртуального общения с претендентками стало экспресс-знакомство – подход, новый для меня.Нас собрали в банкетном зале одного из отелей. Мне все-таки удалось выпытать у организатора реальное время начала, так что я спокойно просидел в баре, а не слонялся бесцельно в ожидании. Вернувшись в зал, я занял единственное свободное место за длинным столом – напротив женщины с табличкой «Фрэнсис». Возраст около пятидесяти, ИМТ примерно двадцать восемь, наружность – не особо привлекательная.
Зазвонил колокольчик. Начались мои три минуты общения с Фрэнсис.
Я достал экземпляр вопросника и написал на нем ее имя. Времени мало, не до тонкостей.
– Я расположил вопросы в таком порядке, чтобы максимально увеличить скорость выбывания, – объяснил я. – По моему опыту, для того, чтобы отсеять большинство женщин, хватает сорока секунд. Потом вы сможете выбрать любую тему для разговора на оставшееся время.
– Но тогда это не будет иметь значения, – сказала Фрэнсис. – Ведь к тому времени меня отсеют.
– Только как потенциальную партнершу. Но мы все равно сможем провести интересную беседу.
– Но это не спасет меня от выбывания.
Я кивнул.
– Вы курите?
– Иногда, – ответила она.
Я отложил анкету в сторону.
– Спасибо.
Я был доволен тем, как эффективно продумана последовательность вопросов. Мы могли бы впустую потратить время, болтая о сортах мороженого и косметике, а потом выяснить, что она курит. Разумеется, курение даже не рассматривалось.
– Вопросов больше нет. Ну, о чем поговорим?
Очень жаль, но после того, как я определил, что мы не подходим друг другу, Фрэнсис не проявила интереса к дальнейшему общению. Остаток вечера прошел по той же схеме.
* * *
Конечно же все эти свидания были лишь для очистки совести. Основную ставку я делал на Интернет. Вскоре после размещения вопросника на сайте в мой почтовый ящик посыпались заполненные анкеты. Я позвал Джина к себе в кабинет.– Сколько? – спросил он.
– Двести семьдесят девять.
Он был впечатлен. Я не стал говорить, что качество ответов далеко не однородно, а какие-то анкеты заполнены лишь частично.
– Фоток нет?
Многие женщины вложили свои фотографии, но я не выводил их на дисплей, чтобы они не отвлекали от изучения более важной информации.
– Давай посмотрим фотки, – настаивал Джин.
Я изменил настройки. Джин бегло просмотрел несколько фото, прежде чем дважды щелкнул мышкой по одной из них. Его решимость взбодрила меня. Казалось, он одобрил кандидатуру, но краткое знакомство с ее анкетой показало, что девушка совершенно не годится. Я взял мышку и удалил ее файл.
– Стой! Стой! Что ты делаешь? – запротестовал Джин.
– Она верит в астрологию и гомеопатию. И к тому же неправильно подсчитала свой ИМТ.
– Сколько у нее?
– Двадцать три с половиной.
– Отлично. Ты можешь восстановить ее анкету?
– Она совсем не подходит.
– И сколько тех, кто подходит? – спросил Джин, переходя наконец-то к сути дела.
– Пока ноль. Мой вопросник – отличный фильтр.
– А тебе не кажется, что ты слегка задрал планку?
Я заметил, что речь идет о сборе данных для принятия судьбоносного решения. Компромисс в этом деле неуместен.
– В жизни всегда приходится идти на компромисс, – сказал Джин. Ну вот уж кто бы говорил.
– Ты же нашел идеальную жену. Умницу, красавицу, которая к тому же закрывает глаза на твои похождения.
Джин попросил меня не восхищаться при Клодии ее ангельским терпением – и еще раз поинтересовался количеством заполненных анкет. Их оказалось больше: вопросники на бумажных носителях я в тот раз не упоминал. А с ними получилось триста четыре.
– Дай-ка мне список, – сказал Джин. – Выберу нескольких.
– Но ни одна из них не отвечает требованиям. У всех есть какие-то недостатки.
– Так ты восприми это как тренировку.
Пожалуй, Джин говорил дело. Я и сам уже подумывал об Оливии, Индийском Антропологе, и даже пытался представить себе жизнь с индуисткой-вегетарианкой с четким выбором в области мороженого. И лишь мысль о том, что стоит подождать идеальный вариант, удерживала меня от того, чтобы позвонить ей. Признаться, я перепроверил и анкету Фабьены – Ученой Дамы, Лишенной Секса.
– Только никаких курильщиц. – Я сбросил все данные в почтовый ящик Джина.
– Договорились, – сказал Джин, – но ты должен будешь пригласить их на свидание. За ужином. В хорошем ресторане.
Джин, видимо, смекнул, что такая перспектива меня не слишком вдохновляет. И пошел на хитрость, предложив совсем уж дикую альтернативу:
– В конце концов, факультет устраивает вечера.
– Тогда лучше ресторан.
Джин улыбнулся, довольный своей изобретательностью.
– Все очень просто, не робей. «Поужинаем сегодня?» Повтори за мной.
Я повторил.
– Вот видишь, ничего сложного. За ужином осыпай ее комплиментами. Не забудь оплатить счет. Ни слова о сексе. – Джин подошел к двери, потом вернулся. – А где анкеты на бумаге?
Я передал ему вопросники со «Столика на восьмерых», с вечеринки для холостяков и, по его настоянию, даже частично заполненные формы с экспресс-знакомства. Теперь все было в его руках.
6
Часа через два после того, как Джин ушел от меня с заполненными анкетами, в дверь моего кабинета постучали. Я взвешивал студенческие работы. Думаю, это не запрещено лишь потому, что никто не догадывался о том, что я так поступаю. А я всего лишь пытался облегчить процесс оценки работ. Скажем, по наличию оглавления. По оформлению титульной страницы (отпечатанной или написанной от руки). Все это может сказать о качестве работы столько же, сколько и скучный процесс чтения всего, что в ней написано.
Я быстро убрал весы под стол, а затем увидел в дверях незнакомую женщину. Возраст на глаз – тридцать, индекс массы тела – двадцать.
– Профессор Тиллман?
Поскольку табличка с моим именем висела на двери кабинета, я счел этот вопрос неудачным.
– Совершенно верно.
– Профессор Барроу порекомендовал мне обратиться к вам.
Я был поражен оперативностью Джина и присмотрелся к женщине повнимательнее, когда она подошла к моему столу. Очевидных признаков непригодности я не заметил. Никаких следов косметики. Фигура и кожа являли собой крепкое здоровье и отменную физическую форму. Правда, ее очки в тяжелой оправе оживили в моей памяти дурные воспоминания о Любительнице Абрикосового Мороженого. Длинная черная футболка, кое-где порванная, черный ремень с металлическими цепями. Хорошо, что я убрал из анкеты вопрос об украшениях, потому что у нее в ушах были большие металлические серьги, а на шее болтался забавный кулон.
Обычно я не обращаю внимания на одежду, но ее наряд не соответствовал моим представлениям об университетском или деловом стиле. Я предположил, что моя гостья занимается собственным бизнесом или проводит время на каникулах – поэтому, не связанная корпоративным дресс-кодом, она одевается во что попало. Что ж, с этим я вполне мог смириться.
Пауза слишком затянулась, и я догадался, что теперь моя очередь говорить. Я оторвал взгляд от кулона и вспомнил инструкции Джина:
– Поужинаем сегодня?
Казалось, она была удивлена. Но тем не менее ответила:
– Да, хорошо. Почему бы не поужинать? Как насчет ресторана «Гаврош»? И вы платите.
– Отлично. Я закажу столик на двадцать ноль-ноль.
– Вы шутите.
Странная реакция. С чего бы вдруг я стал шутить с едва знакомым человеком?
– Нет. Сегодня, двадцать ноль-ноль. Вас это устроит?
– Правильно ли я поняла? Вы предлагаете угостить меня ужином сегодня вечером в ресторане «Гаврош»?
Мало того что она переспросила мое имя, теперь еще и это. Я уже начинал думать, что женщина, как сказал бы Джин, «не семи пядей во лбу». Пожалуй, надо было сдать назад или, по крайней мере, отложить свидание до тех пор, пока я не проверю ее анкету. Но я что-то не мог сообразить, как бы это сделать потактичнее, поэтому подтвердил, что она правильно поняла мое предложение. Она развернулась и вышла из кабинета. Только тогда до меня дошло, что я даже не узнал, как ее зовут.
Я тотчас перезвонил Джину. Поначалу он ничего не понял, а потом вдруг развеселился. Наверное, он не ожидал от меня такой прыти.
– Ее зовут Рози, – сказал он. – И больше я тебе о ней ничего не скажу. Развлекайся. И помни, что я говорил насчет секса.
Я был огорчен отказом Джина. К тому же в «Гавроше» не оказалось свободного столика на восемь вечера. Я попытался разыскать анкету Рози в своем компьютере, и тут впервые пригодились фотографии. Женщина, приходившая в мой кабинет, не похожа ни на одну из кандидаток на букву «Р». Должно быть, она заполняла бумажный вопросник. Но Джин уже ушел с работы, и его телефон не отвечал.
Я был вынужден принять меры – не то чтобы незаконные, но, несомненно, аморальные. Единственным оправданием служило то, что сорвать свидание с Рози – еще более аморально. В системе онлайн-бронирования ресторана «Гаврош» предусмотрены льготы для ВИПов, и я – с помощью относительно незамысловатой хакерской программки – сделал заказ на имя нашего декана.
В девятнадцать пятьдесят девять я прибыл к отелю, где находился «Гаврош». Свой велосипед я поставил в вестибюле, поскольку на улице шел ливень. К счастью, было не холодно, и моя куртка из гортекса отлично справилась со своей защитной функцией. Футболка под ней даже не намокла.
Ко мне подошел метрдотель в униформе. Он указал на велосипед, но я заговорил первым, не дав ему возможности и рта открыть:
– Я – профессор Лоуренс. В семнадцать часов одиннадцать минут я забронировал у вас столик через Интернет.
Судя по всему, мэтр не знал декана в лицо или же попросту решил, что я другой профессор Лоуренс. Сверившись со своими записями, он кивнул. Я похвалил себя за находчивость. Между тем часы показывали двадцать ноль одну, а Рози все не было. Возможно, она пришла по варианту (б) чуть раньше и уже сидит за столиком?
Но тут возникла другая проблема.
– Прошу прощения, сэр, но у нас дресс-код, – произнес метрдотель.
Конечно, я знал об этом. На сайте, жирным шрифтом: «мужчин просят быть в куртках»[7].
– Иначе не накормят, верно?
– Примерно так, сэр.
Ну что я могу сказать по этому поводу? Я был готов просидеть в своей куртке весь ужин. Кондиционеры в таких местах должны работать исправно, а температура воздуха соответствует санитарным нормам.
Я направился к ресторану, но метрдотель преградил мне путь:
– Прошу прощения. Наверное, я не слишком ясно выразился. Вам необходимо быть в пиджаке.
– А я в чем?
– Боюсь, требуется что-то более официальное, сэр.
Он указал на свой пиджак в качестве примера. В защиту своих последующих действий приведу толкование слова jacket по Оксфордскому словарю английского языка (карманный, второе издание): 1 (а) Верхняя часть мужской или женской одежды.
Еще замечу, что то же самое слово фигурирует и в инструкции по уходу за моей относительно новой и абсолютно чистой курткой из гортекса. Но, похоже, в скудном словарном запасе метрдотеля оно существовало в единственном значении – как верхняя часть костюма.
– Мы с удовольствием предоставим вам пиджак во временное пользование, сэр. Пиджак в подходящем стиле.
– У вас что, запас пиджаков? Всевозможных размеров? – Я не стал добавлять, что наличие такого инвентаря свидетельствует о недостатках в работе администрации, которая не в состоянии четко разъяснить правила дресс-кода, и что было бы полезно переформулировать их – а еще лучше вовсе исключить такие требования. Не стал я упоминать и о том, что стоимость закупки пиджаков и их чистки, должно быть, включена в стоимость блюд. Интересно, знают ли посетители о том, что они субсидируют склад пиджаков?
– Мне это неизвестно, сэр, – сказал мэтр. – Позвольте предложить вам пиджак.
Нет нужды говорить о том, что мне вовсе не хотелось напяливать на себя пиджак общего пользования и сомнительной чистоты. В какой-то момент меня буквально парализовала очевидная абсурдность этой ситуации. Я и так переживал, готовясь ко второй встрече с женщиной, которой, возможно, суждено стать моей спутницей жизни. А тут заведение, которому я собрался заплатить деньги за то, чтобы нас накормили – фактически поставщик услуг, – вместо того чтобы обеспечить мне максимальный комфорт, ставило палки в колеса. Мою куртку из гортекса – этот высокотехнологичный предмет верхней одежды, который спасал меня в дождь и в снег, – совершенно незаслуженно, несправедливо и возмутительно противопоставили шерстяному эквиваленту, выполняющему исключительно декоративную функцию. Я отдал за свою любимицу тысячу пятнадцать долларов, из них сто двадцать – за то, чтобы ее оснастили желтыми катафотами. Я все-таки решил привести свои доводы в ее защиту:
– Моя куртка превосходит ваш пиджак по всем статьям: водонепроницаемость, видимость при плохом освещении, компактность.
Я расстегнул молнию, чтобы продемонстрировать внутренние карманы, и продолжил:
– Скорость сушки, устойчивость к пищевым пятнам, капюшон…
Главный По Пиджакам оставался невозмутимым, хотя, распалившись, я уже вещал довольно громко:
– Высочайшая прочность ткани…
И тут для наглядности я вцепился в лацканы его пиджака. У меня и в мыслях не было порвать пиджак, но тут я почувствовал, как кто-то грубо схватил меня сзади и попытался завалить на пол. Я машинально ответил безопасным слабым ударом, выведя противника из строя без ущерба для собственных очков. Правда, термин «слабый удар» применим лишь к сопернику, который умеет падать. Тот, кто атаковал меня, этой техникой не владел, а потому приземлился отнюдь не мягко.
Я обернулся, посмотрел. Огромный злющий детина. Чтобы предотвратить новую атаку, мне пришлось взгромоздиться прямо на него.
– А ну слезь с меня, козел. А то убью.
С учетом такой перспективы было бы нелогично удовлетворять его просьбу. Тут подоспел еще один и попытался оттащить меня. Я помнил об угрозе Бандита Номер Один, но у меня не было иного выбора, кроме как обезвредить и Бандита Номер Два. Конечно, серьезно никто не пострадал, но создалась крайне неловкая ситуация. Меня уже терзали муки совести.
К счастью, появилась Рози.
– Рози! – удивленно воскликнул Главпиджак.
Очевидно, они были знакомы. Она перевела взгляд с него на меня и спросила:
– Профессор Тиллман… Дон… что происходит?
– Вы опоздали, – сказал я. – У нас тут возникла проблема социального характера.
– Ты знаешь этого человека? – спросил Главпиджак у Рози.
– Я что, по-твоему, угадала, как его зовут?
Рози вела себя агрессивно. Я подумал, что это, наверное, не лучший способ разрешения конфликта. Конечно, нам стоило извиниться и покинуть заведение. Похоже, в этом ресторане отужинать не судьба.
Вокруг нас уже образовалась небольшая толпа. Я подумал, что сейчас может нагрянуть еще один бандит, так что мне было необходимо высвободить одну руку, при этом не отпуская поверженных. В процессе высвобождения один из них заехал другому в глаз, так что страсти заметно накалились.
– Он напал на Джейсона, – добавил Главпиджак.
– И поделом. Бедный Джейсон. Вечная жертва, – ответила Рози.
Теперь я мог разглядеть ее. Черное платье безо всякой отделки. Черные ботинки на толстой подошве. На руках – коллекция серебряных браслетов. Ее рыжие волосы торчали вихрами-колючками, как новая разновидность кактуса. Мне уже доводилось слышать слово «сногсшибательная» применительно к женщине – но, пожалуй, впервые я и сам мог произнести его. И дело было даже не в наряде или украшениях и не в самой Рози – а скорее в общем эффекте. Неизвестно, сочли бы ее красавицей в традиционном понимании или хотя бы подходящей для того ресторана, который отверг мою куртку. «Сногсшибательная» – пожалуй, наиболее подходящий эпитет. Но то, что произошло потом, и вовсе сразило меня наповал. Рози достала из сумки мобильник и направила его на нас. Дважды сработала вспышка. Главпиджак бросился к ней, чтобы отнять телефон.
– А вот даже не мечтай, – сказала Рози. – Я такое устрою с этими фотками, что эти двое больше никогда не будут стоять на входе. Профессор надрал задницу вышибалам!
К нам подошел некто в поварском колпаке. Он что-то сказал мэтру и Рози, и она – видимо, получив заверения в том, что нам позволят тихо уйти, – попросила меня освободить пленных. Мы встали, все трое. Я поклонился своим соперникам – видимо, они охраняли заведение – и протянул им руки. В конце концов, они всего лишь работали и получили травмы на службе. Казалось, они не ожидали такого финала поединка, но тут один из них рассмеялся и пожал мою руку. Напарник последовал его примеру. Что ж, конфликт разрешился мирно, но у меня пропало желание ужинать в этом ресторане.
Я забрал свой велосипед, и мы вышли на улицу. Я ожидал, что Рози будет злиться, но она улыбалась. Я спросил, откуда она знает Главпиджака.
– Я когда-то работала здесь.
– Вы выбрали ресторан, потому что это место вам знакомо?
– Можно и так сказать. Просто хотела утереть им нос. – Она засмеялась. – Ну, может, не до такой степени.
Я похвалил ее за находчивость.
– Я работаю в баре, – сказала она. – И не просто в баре, а в «Маркизе Куинсберри». Уроды – моя профессия.
Я заметил, что если бы она пришла вовремя, то смогла бы употребить свои навыки общения и мне не пришлось бы применять силу.
– Ну тогда хорошо, что я опоздала. Дзюдо, да?
– Айкидо. – Мы пошли через дорогу, и я переставил велосипед так, что он оказался между мной и Рози. – Я занимаюсь и карате, но айкидо в данной ситуации было более подходящим.
– Да ладно! Наверное, сто лет надо учиться, чтобы освоить это искусство?
– Я начал в семь.
– И как часто тренируетесь?
– Три раза в неделю. За исключением болезней, национальных праздников и научных командировок за рубеж.
– А что вас подтолкнуло к этому виду спорта? – спросила Рози.
Я показал на свои очки.
– Месть ботанов, – понимающе произнесла она.
– С тех пор как я окончил школу, сегодня – первый раз, когда эти навыки мне потребовались для самообороны. Изначальная цель – фитнес. – Я слегка расслабился, и Рози, сама того не сознавая, предоставила мне возможность ввернуть вопрос из анкеты для проекта «Жена». – А вы регулярно посещаете спортзал?
Она рассмеялась:
– Зависит от того, что вы подразумеваете под словом «регулярно». Я самый неспортивный человек на планете.
Я быстро убрал весы под стол, а затем увидел в дверях незнакомую женщину. Возраст на глаз – тридцать, индекс массы тела – двадцать.
– Профессор Тиллман?
Поскольку табличка с моим именем висела на двери кабинета, я счел этот вопрос неудачным.
– Совершенно верно.
– Профессор Барроу порекомендовал мне обратиться к вам.
Я был поражен оперативностью Джина и присмотрелся к женщине повнимательнее, когда она подошла к моему столу. Очевидных признаков непригодности я не заметил. Никаких следов косметики. Фигура и кожа являли собой крепкое здоровье и отменную физическую форму. Правда, ее очки в тяжелой оправе оживили в моей памяти дурные воспоминания о Любительнице Абрикосового Мороженого. Длинная черная футболка, кое-где порванная, черный ремень с металлическими цепями. Хорошо, что я убрал из анкеты вопрос об украшениях, потому что у нее в ушах были большие металлические серьги, а на шее болтался забавный кулон.
Обычно я не обращаю внимания на одежду, но ее наряд не соответствовал моим представлениям об университетском или деловом стиле. Я предположил, что моя гостья занимается собственным бизнесом или проводит время на каникулах – поэтому, не связанная корпоративным дресс-кодом, она одевается во что попало. Что ж, с этим я вполне мог смириться.
Пауза слишком затянулась, и я догадался, что теперь моя очередь говорить. Я оторвал взгляд от кулона и вспомнил инструкции Джина:
– Поужинаем сегодня?
Казалось, она была удивлена. Но тем не менее ответила:
– Да, хорошо. Почему бы не поужинать? Как насчет ресторана «Гаврош»? И вы платите.
– Отлично. Я закажу столик на двадцать ноль-ноль.
– Вы шутите.
Странная реакция. С чего бы вдруг я стал шутить с едва знакомым человеком?
– Нет. Сегодня, двадцать ноль-ноль. Вас это устроит?
– Правильно ли я поняла? Вы предлагаете угостить меня ужином сегодня вечером в ресторане «Гаврош»?
Мало того что она переспросила мое имя, теперь еще и это. Я уже начинал думать, что женщина, как сказал бы Джин, «не семи пядей во лбу». Пожалуй, надо было сдать назад или, по крайней мере, отложить свидание до тех пор, пока я не проверю ее анкету. Но я что-то не мог сообразить, как бы это сделать потактичнее, поэтому подтвердил, что она правильно поняла мое предложение. Она развернулась и вышла из кабинета. Только тогда до меня дошло, что я даже не узнал, как ее зовут.
Я тотчас перезвонил Джину. Поначалу он ничего не понял, а потом вдруг развеселился. Наверное, он не ожидал от меня такой прыти.
– Ее зовут Рози, – сказал он. – И больше я тебе о ней ничего не скажу. Развлекайся. И помни, что я говорил насчет секса.
Я был огорчен отказом Джина. К тому же в «Гавроше» не оказалось свободного столика на восемь вечера. Я попытался разыскать анкету Рози в своем компьютере, и тут впервые пригодились фотографии. Женщина, приходившая в мой кабинет, не похожа ни на одну из кандидаток на букву «Р». Должно быть, она заполняла бумажный вопросник. Но Джин уже ушел с работы, и его телефон не отвечал.
Я был вынужден принять меры – не то чтобы незаконные, но, несомненно, аморальные. Единственным оправданием служило то, что сорвать свидание с Рози – еще более аморально. В системе онлайн-бронирования ресторана «Гаврош» предусмотрены льготы для ВИПов, и я – с помощью относительно незамысловатой хакерской программки – сделал заказ на имя нашего декана.
В девятнадцать пятьдесят девять я прибыл к отелю, где находился «Гаврош». Свой велосипед я поставил в вестибюле, поскольку на улице шел ливень. К счастью, было не холодно, и моя куртка из гортекса отлично справилась со своей защитной функцией. Футболка под ней даже не намокла.
Ко мне подошел метрдотель в униформе. Он указал на велосипед, но я заговорил первым, не дав ему возможности и рта открыть:
– Я – профессор Лоуренс. В семнадцать часов одиннадцать минут я забронировал у вас столик через Интернет.
Судя по всему, мэтр не знал декана в лицо или же попросту решил, что я другой профессор Лоуренс. Сверившись со своими записями, он кивнул. Я похвалил себя за находчивость. Между тем часы показывали двадцать ноль одну, а Рози все не было. Возможно, она пришла по варианту (б) чуть раньше и уже сидит за столиком?
Но тут возникла другая проблема.
– Прошу прощения, сэр, но у нас дресс-код, – произнес метрдотель.
Конечно, я знал об этом. На сайте, жирным шрифтом: «мужчин просят быть в куртках»[7].
– Иначе не накормят, верно?
– Примерно так, сэр.
Ну что я могу сказать по этому поводу? Я был готов просидеть в своей куртке весь ужин. Кондиционеры в таких местах должны работать исправно, а температура воздуха соответствует санитарным нормам.
Я направился к ресторану, но метрдотель преградил мне путь:
– Прошу прощения. Наверное, я не слишком ясно выразился. Вам необходимо быть в пиджаке.
– А я в чем?
– Боюсь, требуется что-то более официальное, сэр.
Он указал на свой пиджак в качестве примера. В защиту своих последующих действий приведу толкование слова jacket по Оксфордскому словарю английского языка (карманный, второе издание): 1 (а) Верхняя часть мужской или женской одежды.
Еще замечу, что то же самое слово фигурирует и в инструкции по уходу за моей относительно новой и абсолютно чистой курткой из гортекса. Но, похоже, в скудном словарном запасе метрдотеля оно существовало в единственном значении – как верхняя часть костюма.
– Мы с удовольствием предоставим вам пиджак во временное пользование, сэр. Пиджак в подходящем стиле.
– У вас что, запас пиджаков? Всевозможных размеров? – Я не стал добавлять, что наличие такого инвентаря свидетельствует о недостатках в работе администрации, которая не в состоянии четко разъяснить правила дресс-кода, и что было бы полезно переформулировать их – а еще лучше вовсе исключить такие требования. Не стал я упоминать и о том, что стоимость закупки пиджаков и их чистки, должно быть, включена в стоимость блюд. Интересно, знают ли посетители о том, что они субсидируют склад пиджаков?
– Мне это неизвестно, сэр, – сказал мэтр. – Позвольте предложить вам пиджак.
Нет нужды говорить о том, что мне вовсе не хотелось напяливать на себя пиджак общего пользования и сомнительной чистоты. В какой-то момент меня буквально парализовала очевидная абсурдность этой ситуации. Я и так переживал, готовясь ко второй встрече с женщиной, которой, возможно, суждено стать моей спутницей жизни. А тут заведение, которому я собрался заплатить деньги за то, чтобы нас накормили – фактически поставщик услуг, – вместо того чтобы обеспечить мне максимальный комфорт, ставило палки в колеса. Мою куртку из гортекса – этот высокотехнологичный предмет верхней одежды, который спасал меня в дождь и в снег, – совершенно незаслуженно, несправедливо и возмутительно противопоставили шерстяному эквиваленту, выполняющему исключительно декоративную функцию. Я отдал за свою любимицу тысячу пятнадцать долларов, из них сто двадцать – за то, чтобы ее оснастили желтыми катафотами. Я все-таки решил привести свои доводы в ее защиту:
– Моя куртка превосходит ваш пиджак по всем статьям: водонепроницаемость, видимость при плохом освещении, компактность.
Я расстегнул молнию, чтобы продемонстрировать внутренние карманы, и продолжил:
– Скорость сушки, устойчивость к пищевым пятнам, капюшон…
Главный По Пиджакам оставался невозмутимым, хотя, распалившись, я уже вещал довольно громко:
– Высочайшая прочность ткани…
И тут для наглядности я вцепился в лацканы его пиджака. У меня и в мыслях не было порвать пиджак, но тут я почувствовал, как кто-то грубо схватил меня сзади и попытался завалить на пол. Я машинально ответил безопасным слабым ударом, выведя противника из строя без ущерба для собственных очков. Правда, термин «слабый удар» применим лишь к сопернику, который умеет падать. Тот, кто атаковал меня, этой техникой не владел, а потому приземлился отнюдь не мягко.
Я обернулся, посмотрел. Огромный злющий детина. Чтобы предотвратить новую атаку, мне пришлось взгромоздиться прямо на него.
– А ну слезь с меня, козел. А то убью.
С учетом такой перспективы было бы нелогично удовлетворять его просьбу. Тут подоспел еще один и попытался оттащить меня. Я помнил об угрозе Бандита Номер Один, но у меня не было иного выбора, кроме как обезвредить и Бандита Номер Два. Конечно, серьезно никто не пострадал, но создалась крайне неловкая ситуация. Меня уже терзали муки совести.
К счастью, появилась Рози.
– Рози! – удивленно воскликнул Главпиджак.
Очевидно, они были знакомы. Она перевела взгляд с него на меня и спросила:
– Профессор Тиллман… Дон… что происходит?
– Вы опоздали, – сказал я. – У нас тут возникла проблема социального характера.
– Ты знаешь этого человека? – спросил Главпиджак у Рози.
– Я что, по-твоему, угадала, как его зовут?
Рози вела себя агрессивно. Я подумал, что это, наверное, не лучший способ разрешения конфликта. Конечно, нам стоило извиниться и покинуть заведение. Похоже, в этом ресторане отужинать не судьба.
Вокруг нас уже образовалась небольшая толпа. Я подумал, что сейчас может нагрянуть еще один бандит, так что мне было необходимо высвободить одну руку, при этом не отпуская поверженных. В процессе высвобождения один из них заехал другому в глаз, так что страсти заметно накалились.
– Он напал на Джейсона, – добавил Главпиджак.
– И поделом. Бедный Джейсон. Вечная жертва, – ответила Рози.
Теперь я мог разглядеть ее. Черное платье безо всякой отделки. Черные ботинки на толстой подошве. На руках – коллекция серебряных браслетов. Ее рыжие волосы торчали вихрами-колючками, как новая разновидность кактуса. Мне уже доводилось слышать слово «сногсшибательная» применительно к женщине – но, пожалуй, впервые я и сам мог произнести его. И дело было даже не в наряде или украшениях и не в самой Рози – а скорее в общем эффекте. Неизвестно, сочли бы ее красавицей в традиционном понимании или хотя бы подходящей для того ресторана, который отверг мою куртку. «Сногсшибательная» – пожалуй, наиболее подходящий эпитет. Но то, что произошло потом, и вовсе сразило меня наповал. Рози достала из сумки мобильник и направила его на нас. Дважды сработала вспышка. Главпиджак бросился к ней, чтобы отнять телефон.
– А вот даже не мечтай, – сказала Рози. – Я такое устрою с этими фотками, что эти двое больше никогда не будут стоять на входе. Профессор надрал задницу вышибалам!
К нам подошел некто в поварском колпаке. Он что-то сказал мэтру и Рози, и она – видимо, получив заверения в том, что нам позволят тихо уйти, – попросила меня освободить пленных. Мы встали, все трое. Я поклонился своим соперникам – видимо, они охраняли заведение – и протянул им руки. В конце концов, они всего лишь работали и получили травмы на службе. Казалось, они не ожидали такого финала поединка, но тут один из них рассмеялся и пожал мою руку. Напарник последовал его примеру. Что ж, конфликт разрешился мирно, но у меня пропало желание ужинать в этом ресторане.
Я забрал свой велосипед, и мы вышли на улицу. Я ожидал, что Рози будет злиться, но она улыбалась. Я спросил, откуда она знает Главпиджака.
– Я когда-то работала здесь.
– Вы выбрали ресторан, потому что это место вам знакомо?
– Можно и так сказать. Просто хотела утереть им нос. – Она засмеялась. – Ну, может, не до такой степени.
Я похвалил ее за находчивость.
– Я работаю в баре, – сказала она. – И не просто в баре, а в «Маркизе Куинсберри». Уроды – моя профессия.
Я заметил, что если бы она пришла вовремя, то смогла бы употребить свои навыки общения и мне не пришлось бы применять силу.
– Ну тогда хорошо, что я опоздала. Дзюдо, да?
– Айкидо. – Мы пошли через дорогу, и я переставил велосипед так, что он оказался между мной и Рози. – Я занимаюсь и карате, но айкидо в данной ситуации было более подходящим.
– Да ладно! Наверное, сто лет надо учиться, чтобы освоить это искусство?
– Я начал в семь.
– И как часто тренируетесь?
– Три раза в неделю. За исключением болезней, национальных праздников и научных командировок за рубеж.
– А что вас подтолкнуло к этому виду спорта? – спросила Рози.
Я показал на свои очки.
– Месть ботанов, – понимающе произнесла она.
– С тех пор как я окончил школу, сегодня – первый раз, когда эти навыки мне потребовались для самообороны. Изначальная цель – фитнес. – Я слегка расслабился, и Рози, сама того не сознавая, предоставила мне возможность ввернуть вопрос из анкеты для проекта «Жена». – А вы регулярно посещаете спортзал?
Она рассмеялась:
– Зависит от того, что вы подразумеваете под словом «регулярно». Я самый неспортивный человек на планете.