– А ты, Холли? Почему ты не в своем офисе?
– В офисе? Знаешь, я туда позвонила, сказать, что буду позже, но и там никто не подходит.
– Непонятно. Может, это твой телефон? Хочешь, позвоню на телефонную станцию? Со своего.
– Можно попробовать.
– Не слышно энтузиазма в голосе.
– Да уж. Что-то мало на это надежды.
– Да, так почему ты не на работе? Зачем ты звонишь, чтобы сообщить об опоздании?
– Тупость. Бабская неврастения Называй, как хочешь.
– Можешь выражаться чуть ясней?
– Ты только что спускался, Бэрр. Коридоры, лифт… Тебе не показалось, что что-то не так?
– Ну, некоторое запустение, пожалуй. – Бэрр потянул нижнюю губу. – Как будто заброшенное место. Может, из-за забастовки уборщиков?
– И администрация ничего не предпринимает? Я и Тричеру звонила. Он тоже не подходит. А еще что-нибудь ты заметил… почувствовал? Что-нибудь еще, Бэрр?
– Ну, чувство пустоты. Незаполненности. Одиночества. – Он улыбнулся Холли через стол. – Нет, не одиночества. Есть мы. Двое, по крайней мере, остались.
– Может, только мы двое и остались. – Холли поежилась. – Потому-то я, Бэрр, и не в офисе. Крайняя степень тупости. Мне даже стыдно тебе признаться.
– Продолжай. – Бэрр тронул ее за руку.
– Факт тот, что я боюсь идти вниз одна. Боюсь этих коридоров и лифтов, а особенно – подземной стоянки. Ну скажи, что я дурочка. Будь мужчиной, продемонстрируй свое превосходство.
– Увы. С превосходством не густо. Тем более над моей умненькой и прекрасной Холли. Что я могу – так это спуститься с тобой вниз.
Женщина встала со стула и, обойдя стол, подошла к мужчине и прижала к своей груди его голову. Бэрр подумал, что это удручающе приятно.
– Спасибо, Бэрр. Я надеюсь. Если б ты не предложил. Я уж собиралась взять с собой отцовский дробовик. Ну и глупый бы у меня был вид, а? Я и не стреляла ни разу в жизни. Я храню его из сентиментальности. Можешь представить, как я крадусь по зданию с берданкой двенадцатого калибра в одной руке и дипломатом в другой!
– Ни разу не видел тебя с дипломатом.
– Ну, это фигурально.
– Ладно. В этом нет нужды. У тебя есть я, детка.
– Это, конечно, лучше, чем старый дурацкий дробовик, ясное дело.
– Спасибо за доверие к старику.
– Хватит напрашиваться на комплименты. Приканчивай кофе, и пошли.
– А ты разве не будешь переодеваться? – Бэрр по смотрел на джинсы и джинсовую рубашку.
– В офисе переоденусь. Я знаю. Обычно я не выхожу из квартиры, не надев чего-то. «женского». Имидж, ты это имел в виду? Сейчас это было бы несколько глуповато. Если кого-нибудь встретим, то и я «открою свое лицо»! Встретим кого-то – и слава Богу. ТОГДА я буду чувствовать себя идиоткой до конца жизни. ТОГДА и ты, скорее всего, посмеешься надо мной.
– Обещаю быть милосердным. – Бэрр проглотил остаток кофе. – Ладно. Пошли.
Всю дорогу вниз Холли сжимала руку мужчины. Когда кабина остановилась, Бэрр ступил наружу первый и тут же – обратно.
– Оп-па! Не тот этаж.
Двери закрылись, и лифт начал подниматься. Оба с нетерпением ждали, когда же погаснет лампочка «Подземные сооружения». Бэрр нажал на «Стоп» и снова попробовал «ПС». Двери открылись, показав уходящие влево и вправо невыразительные коридоры.
– Это какой этаж? – спросила Холли.
– Никогда раньше не видел. Наверное, какие-то служебные помещения.
Холли поежилась, потянула его руку и обвила ее вокруг себя. Бэрр нажал кнопку наугад.
– Вернемся и попробуем еще раз. – Мужчина оттянул ворот водолазки.
– Что с тобой, Бэрр?
– Клаустрофобия. Чуть-чуть. Лифт.
– Прости, Бэрр.
– Ты не виновата.
Дверь открылась, и оба вышли. На лбу и на верхней губе Бэрра выступил пот.
Это был жилой этаж. Седьмой, судя по номерам квартир. Двери лифта закрылись.
– У меня идея, Бэрр. Почему бы нам не спуститься по лестнице? Когда некуда будет идти, это и будет подземная стоянка.
– Давай. Мы доберемся до твоей машины, и я поеду с тобой, Холли. Что-то не хочется больше здесь жить.
– Завтра мы оба будем хохотать над собой, Бэрр. – Холли через силу улыбнулась. – Вот увидишь.
– Да. Конечно.
У двери «семьсот семь» висела прядка паутины, которая качнулась от движения воздуха, когда они проходили мимо.
– Аварийные лестницы разве не около лифта? – спросил Бэрр. – На моем этаже – рядом.
– И на моем. Мы их, наверное, проскочили. Пошли дальше, и мы снова к ним выйдем.
Их шаги подымали взрывчики пыли.
– Стоп! – скомандовала Холли. – Тихо! – Они застыла – Я что-то слышу. Прямо впереди, за углом.
Бэрр передвигался широкими шагами. Холли почти бежала за ним, пока они не увидели человека в уродливом черном шлеме. Он что-то рисовал на стене. Завидев людей, незнакомец бросил кисть рядом с подтекающей банкой краски и поковылял от них по коридору.
– СТОЙ! – Бэрр гаркнул, как на параде в Военноморской академии. Мужчина остановился и обернулся. Шея его гнулась под весом огромного шлема. Вокруг красных воспаленных глаз темнели синяки. И плечи, и ключицы, и острые локти выпирали из заляпанной краской с потеками пота белой рубашки. Он ждал с поднятыми вверх дрожащими руками.
– Это же Хэрри, а? – сказала Холли мягко. – Хэрри Сэйлия?
Мужчина кивнул. Шлем сместился. Руки дернулись, чтобы его поправить.
– Что случилось, Хэрри? – спросила Холли. – Что ты делаешь? Что тут происходит?
Хэрри тряс головой как немой.
– Посмотри-ка сюда, Холли, – показал Бэрр.
На шикарных шелковистых обоях были намалеваны косматые красные буквы.
«ОСТОРОЖНО. ОНО. НИКАКИХ ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ. НИКАКИХ РАСТЕНИЙ».
Краска еще не высохла. Бэрр заставил свой голос смягчиться:
– Что это, Хэрри? Что ты пытаешься нам рассказать?
Хэрри Сэйлия открыл рот. Корочки на запекшихся губах треснули. Видно было, как двигается язык. Они подождали.
– Вы живы, – проскрипел он наконец.
– Это точно, парень, мы живы! А чего бы это нам не быть живыми-то?
– Я думал. – Сэйлия облизал губы. – Я думал, я – последний.
– Последний? – рявкнул Бэрр. Холли коснулась его руки.
– И мы, Хэрри. Мы тоже начали думать, что последние. Так, Бэрр?
Бэрр кивнул.
– Что это, Хэрри? – продолжила Холли – Что значат эти слова? Тебе известно что-то, что не известно нам?
Хэрри вытер рот тыльной стороной ладони, на лице появились кособокие алые усы.
– Не подняться ли нам всем ко мне, выпить кофе и поболтать? – продолжила Холли. – Бэрр, ты можешь вызвать лифт?
– И не только кофе. Если подольешь в него рома, будет очень хорошо.
По дороге вверх им никто не встретился.
– Ты можешь снять свою… шляпу, Хэрри, – посоветовала Холли, когда они вошли. Мужчина затряс головой.
– Нет. – Он прочистил горло. – Нет, спасибо. Холли быстро приготовила три кофе. Черных, сладких, по две унции рома в каждой порции.
Бэрр разглядывал Хэрри Сэйлия.
– Так, Хэрри, пришло время рассказать нам все, что знаешь.
– Будь добр, Хэрри. – Холли улыбнулась перепуганному мужчине. – Мы, похоже, все влипли в неприятную историю. Не мог бы ты нам рассказать, что происходит?
– Не могу. Вы мне все равно не поверите. – Хэрри смотрел в чашку, над которой поднимался пар. – И никто не поверит. Да это и не поможет. Теперь уже поздно.
– Поздно что, Хэрри? – подталкивала Холли. – Что поздно?
– Бежать. Поздно пытаться бежать отсюда. Я пытался. Пытался предупредить вас, людей. Никакого толка.
– Предупредить о чем, Хэрри? Почему мы не можем убежать? Что нам может помешать? И что это за странная штуковина у тебя на голове?
– Без толку. – Хэрри дотронулся до своего шле ма. – Без толку и все.
– Ясно! – Бэрр со стуком поставил чашку. – Все, пошли. С этим далеко не уедешь.
– Секундочку, Бэрр. Хэрри что-то известно. Он нам расскажет, правда, Хэрри?
Хэрри сжал губы.
– Где все, Хэрри? – продолжала женщина. – Это ты, по крайней мере, можешь нам сказать?
– Умерли. Умерли, или умирают, или. Все, кто вовремя не ушел.
– Вовремя? Это когда? Почему ты говоришь, что люди умерли? Ты что, видел?.
– Трупы. Видел несколько. Чувствовал, как некоторые умирали. Боль чувствовал. Даже через него. – Сэйлия дотронулся до шлема.
– Трупы? – переспросил Бэрр. – Чьи? Где?
– Везде! – Глаза Хэрри забегали. – За запертыми дверьми. Страшные вещи. Страшные. Опять. На этот раз еще хуже. Хуже, чем до этого.
– До этого? – Холли нагнулась к нему. – До чего этого?
– Когда с Эфраимом. Дом. Комната. Свинцовая Комната.
– Пошли, Холли, – позвал Бэрр. – С этим без толку разговаривать. Пошли отсюда и все. – Карпатьян тяжело дышал. Он вдруг почувствовал тяжесть всех этажей, что были над ним, давящих своим чудовищным весом.
– Хорошо, Бэрр. – Холли встала. – Я согласна. Пошли. Ты идешь, Хэрри?
Внезапно на чумазом лице человечка появилась ироническая ухмылка.
– Идите, попробуйте. Я подожду здесь. Подожду, когда вернетесь.
Бэрр открыл рот, но Холли приложила палец к его губам и покачала головой.
– Хорошо, Хэрри. Разберись тут с кофе. До встречи.
Выйдя, она повернулась к Бэрру.
– Что ты думаешь обо всем этом?
– Чушь собачья. Бред лунатика. Зря оставила его у себя. Свинцовая Комната!
– Есть такая, ты знаешь.
– Где?
– Была. Не здесь. Давно. Этот комплекс построен на… или рядом с местом, где стоял старый дом. Он сгорел много лет назад. Считали, что там было что-то вроде обшитого свинцом бомбоубежища. Никогда не слышал эту историю?
Бэрр мотнул головой:
– Я же недавно в городе, ты забыла?
– Хорошо, – продолжала она. – На Хэллоуин произошел как-то жуткий несчастный случай. Вечеринка подростков. Дело пошло вразнос: наркотики, спиртное и так далее. Начался пожар. Дом сгорел. Запечатанные в свинцовом склепе, погибли все ребята и семья хозяев. Свинец расплавился от жара. Тела так и не восстановили. Закопали все разом. Там, где теперь Мемориал.
– Теперь, когда ты рассказала, я что-то вспоминаю. Я ничего не знал насчет свинца. Никто не уцелел ведь?
– Только один, Бэрр. Только одна – Холли задумалась.
Лифт остановился. Они вышли. Они снова были на шестнадцатом. На этаже Холли.
– Попробуй еще раз, – предложила Холли.
Ехали молча. Двери открылись, повалил густой дым. Бэрр высунул голову.
– Не видно ничего. На каком мы, интересно, этаже?
Холли тоже выглянула. Носок туфельки нащупал пол. Слякоть какая-то. Через вуаль дыма просвечивало чтото искореженное. Послышались странные звуки, похожие на подавленные смешки. Мужчина и женщина отступили обратно в лифт.
– Что за черт! – выпалил Бэрр.
– Именно! Может, лучше вернемся, побеседуем еще с Хэрри?
Хэрри Сэйлия ждал с тремя чашками кофе. Бэрр влил в каждую изрядную порцию рома.
– Умный, да? – спросил Карпатьян безрадостным голосом.
– Нет. Было дело – думал, что умный. Думал, что могу победить Его.
– Его? – уточнил Бэрр. – Кого это, Его?
– Я звоню в полицию, – прервала Холли.
– Давай. Попробуй. – Хэрри почти усмехнулся. Женщина набрала номер. Гудки. Щелчок.
– Аварийная? – говорила Холли ответившему мужчине. – Дайте, пожалуйста, полицию. – Серия щелчков. – Полиция? Это Холли Колдер, пять-пять-пять, семь-четыре-два-три. Квартира семнадцать-нолъ-четыре, «Гексаген». На Кленов. Тут у нас, алло! Алло, вы слышите? – Только свист из трубки. Холли зажала ладонью другое ухо. – Алло!
– Алло! – отозвался телефон.
– Вы слышите?
– Алло! Алло! Алло! Алло!
– Кто это? – спросила Холли. – Это аварийная? Пожалуйста, освободите линию. Я пытаюсь соединиться с полицией.
– Полиция, полиция, полиция. Джейми есть?
– Джейми? Нет здесь никакого Джейми. Освободите линию.
– Передайте Джейми. – Голос был гулкий и исчезающий. – Передайте Джейми, я хочу его. Передайте ему, что – уже скоро.
– Какой-то странный голос, спрашивает Джейми! – Холли бросила трубку.
Хэрри выронил чашку с кофе на колени. Бэрр с Холли посмотрели на него.
– Последняя попытка, – пробормотал он. – Самая последняя. Я попытаюсь вас вывести. Может быть, втроем.
В брюшной полости ныло. Малыш брыкался. Он уже сформировался. Время родов совсем близко.
Глава 25
Глава 26
– В офисе? Знаешь, я туда позвонила, сказать, что буду позже, но и там никто не подходит.
– Непонятно. Может, это твой телефон? Хочешь, позвоню на телефонную станцию? Со своего.
– Можно попробовать.
– Не слышно энтузиазма в голосе.
– Да уж. Что-то мало на это надежды.
– Да, так почему ты не на работе? Зачем ты звонишь, чтобы сообщить об опоздании?
– Тупость. Бабская неврастения Называй, как хочешь.
– Можешь выражаться чуть ясней?
– Ты только что спускался, Бэрр. Коридоры, лифт… Тебе не показалось, что что-то не так?
– Ну, некоторое запустение, пожалуй. – Бэрр потянул нижнюю губу. – Как будто заброшенное место. Может, из-за забастовки уборщиков?
– И администрация ничего не предпринимает? Я и Тричеру звонила. Он тоже не подходит. А еще что-нибудь ты заметил… почувствовал? Что-нибудь еще, Бэрр?
– Ну, чувство пустоты. Незаполненности. Одиночества. – Он улыбнулся Холли через стол. – Нет, не одиночества. Есть мы. Двое, по крайней мере, остались.
– Может, только мы двое и остались. – Холли поежилась. – Потому-то я, Бэрр, и не в офисе. Крайняя степень тупости. Мне даже стыдно тебе признаться.
– Продолжай. – Бэрр тронул ее за руку.
– Факт тот, что я боюсь идти вниз одна. Боюсь этих коридоров и лифтов, а особенно – подземной стоянки. Ну скажи, что я дурочка. Будь мужчиной, продемонстрируй свое превосходство.
– Увы. С превосходством не густо. Тем более над моей умненькой и прекрасной Холли. Что я могу – так это спуститься с тобой вниз.
Женщина встала со стула и, обойдя стол, подошла к мужчине и прижала к своей груди его голову. Бэрр подумал, что это удручающе приятно.
– Спасибо, Бэрр. Я надеюсь. Если б ты не предложил. Я уж собиралась взять с собой отцовский дробовик. Ну и глупый бы у меня был вид, а? Я и не стреляла ни разу в жизни. Я храню его из сентиментальности. Можешь представить, как я крадусь по зданию с берданкой двенадцатого калибра в одной руке и дипломатом в другой!
– Ни разу не видел тебя с дипломатом.
– Ну, это фигурально.
– Ладно. В этом нет нужды. У тебя есть я, детка.
– Это, конечно, лучше, чем старый дурацкий дробовик, ясное дело.
– Спасибо за доверие к старику.
– Хватит напрашиваться на комплименты. Приканчивай кофе, и пошли.
– А ты разве не будешь переодеваться? – Бэрр по смотрел на джинсы и джинсовую рубашку.
– В офисе переоденусь. Я знаю. Обычно я не выхожу из квартиры, не надев чего-то. «женского». Имидж, ты это имел в виду? Сейчас это было бы несколько глуповато. Если кого-нибудь встретим, то и я «открою свое лицо»! Встретим кого-то – и слава Богу. ТОГДА я буду чувствовать себя идиоткой до конца жизни. ТОГДА и ты, скорее всего, посмеешься надо мной.
– Обещаю быть милосердным. – Бэрр проглотил остаток кофе. – Ладно. Пошли.
Всю дорогу вниз Холли сжимала руку мужчины. Когда кабина остановилась, Бэрр ступил наружу первый и тут же – обратно.
– Оп-па! Не тот этаж.
Двери закрылись, и лифт начал подниматься. Оба с нетерпением ждали, когда же погаснет лампочка «Подземные сооружения». Бэрр нажал на «Стоп» и снова попробовал «ПС». Двери открылись, показав уходящие влево и вправо невыразительные коридоры.
– Это какой этаж? – спросила Холли.
– Никогда раньше не видел. Наверное, какие-то служебные помещения.
Холли поежилась, потянула его руку и обвила ее вокруг себя. Бэрр нажал кнопку наугад.
– Вернемся и попробуем еще раз. – Мужчина оттянул ворот водолазки.
– Что с тобой, Бэрр?
– Клаустрофобия. Чуть-чуть. Лифт.
– Прости, Бэрр.
– Ты не виновата.
Дверь открылась, и оба вышли. На лбу и на верхней губе Бэрра выступил пот.
Это был жилой этаж. Седьмой, судя по номерам квартир. Двери лифта закрылись.
– У меня идея, Бэрр. Почему бы нам не спуститься по лестнице? Когда некуда будет идти, это и будет подземная стоянка.
– Давай. Мы доберемся до твоей машины, и я поеду с тобой, Холли. Что-то не хочется больше здесь жить.
– Завтра мы оба будем хохотать над собой, Бэрр. – Холли через силу улыбнулась. – Вот увидишь.
– Да. Конечно.
У двери «семьсот семь» висела прядка паутины, которая качнулась от движения воздуха, когда они проходили мимо.
– Аварийные лестницы разве не около лифта? – спросил Бэрр. – На моем этаже – рядом.
– И на моем. Мы их, наверное, проскочили. Пошли дальше, и мы снова к ним выйдем.
Их шаги подымали взрывчики пыли.
– Стоп! – скомандовала Холли. – Тихо! – Они застыла – Я что-то слышу. Прямо впереди, за углом.
Бэрр передвигался широкими шагами. Холли почти бежала за ним, пока они не увидели человека в уродливом черном шлеме. Он что-то рисовал на стене. Завидев людей, незнакомец бросил кисть рядом с подтекающей банкой краски и поковылял от них по коридору.
– СТОЙ! – Бэрр гаркнул, как на параде в Военноморской академии. Мужчина остановился и обернулся. Шея его гнулась под весом огромного шлема. Вокруг красных воспаленных глаз темнели синяки. И плечи, и ключицы, и острые локти выпирали из заляпанной краской с потеками пота белой рубашки. Он ждал с поднятыми вверх дрожащими руками.
– Это же Хэрри, а? – сказала Холли мягко. – Хэрри Сэйлия?
Мужчина кивнул. Шлем сместился. Руки дернулись, чтобы его поправить.
– Что случилось, Хэрри? – спросила Холли. – Что ты делаешь? Что тут происходит?
Хэрри тряс головой как немой.
– Посмотри-ка сюда, Холли, – показал Бэрр.
На шикарных шелковистых обоях были намалеваны косматые красные буквы.
«ОСТОРОЖНО. ОНО. НИКАКИХ ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ. НИКАКИХ РАСТЕНИЙ».
Краска еще не высохла. Бэрр заставил свой голос смягчиться:
– Что это, Хэрри? Что ты пытаешься нам рассказать?
Хэрри Сэйлия открыл рот. Корочки на запекшихся губах треснули. Видно было, как двигается язык. Они подождали.
– Вы живы, – проскрипел он наконец.
– Это точно, парень, мы живы! А чего бы это нам не быть живыми-то?
– Я думал. – Сэйлия облизал губы. – Я думал, я – последний.
– Последний? – рявкнул Бэрр. Холли коснулась его руки.
– И мы, Хэрри. Мы тоже начали думать, что последние. Так, Бэрр?
Бэрр кивнул.
– Что это, Хэрри? – продолжила Холли – Что значат эти слова? Тебе известно что-то, что не известно нам?
Хэрри вытер рот тыльной стороной ладони, на лице появились кособокие алые усы.
– Не подняться ли нам всем ко мне, выпить кофе и поболтать? – продолжила Холли. – Бэрр, ты можешь вызвать лифт?
– И не только кофе. Если подольешь в него рома, будет очень хорошо.
По дороге вверх им никто не встретился.
– Ты можешь снять свою… шляпу, Хэрри, – посоветовала Холли, когда они вошли. Мужчина затряс головой.
– Нет. – Он прочистил горло. – Нет, спасибо. Холли быстро приготовила три кофе. Черных, сладких, по две унции рома в каждой порции.
Бэрр разглядывал Хэрри Сэйлия.
– Так, Хэрри, пришло время рассказать нам все, что знаешь.
– Будь добр, Хэрри. – Холли улыбнулась перепуганному мужчине. – Мы, похоже, все влипли в неприятную историю. Не мог бы ты нам рассказать, что происходит?
– Не могу. Вы мне все равно не поверите. – Хэрри смотрел в чашку, над которой поднимался пар. – И никто не поверит. Да это и не поможет. Теперь уже поздно.
– Поздно что, Хэрри? – подталкивала Холли. – Что поздно?
– Бежать. Поздно пытаться бежать отсюда. Я пытался. Пытался предупредить вас, людей. Никакого толка.
– Предупредить о чем, Хэрри? Почему мы не можем убежать? Что нам может помешать? И что это за странная штуковина у тебя на голове?
– Без толку. – Хэрри дотронулся до своего шле ма. – Без толку и все.
– Ясно! – Бэрр со стуком поставил чашку. – Все, пошли. С этим далеко не уедешь.
– Секундочку, Бэрр. Хэрри что-то известно. Он нам расскажет, правда, Хэрри?
Хэрри сжал губы.
– Где все, Хэрри? – продолжала женщина. – Это ты, по крайней мере, можешь нам сказать?
– Умерли. Умерли, или умирают, или. Все, кто вовремя не ушел.
– Вовремя? Это когда? Почему ты говоришь, что люди умерли? Ты что, видел?.
– Трупы. Видел несколько. Чувствовал, как некоторые умирали. Боль чувствовал. Даже через него. – Сэйлия дотронулся до шлема.
– Трупы? – переспросил Бэрр. – Чьи? Где?
– Везде! – Глаза Хэрри забегали. – За запертыми дверьми. Страшные вещи. Страшные. Опять. На этот раз еще хуже. Хуже, чем до этого.
– До этого? – Холли нагнулась к нему. – До чего этого?
– Когда с Эфраимом. Дом. Комната. Свинцовая Комната.
– Пошли, Холли, – позвал Бэрр. – С этим без толку разговаривать. Пошли отсюда и все. – Карпатьян тяжело дышал. Он вдруг почувствовал тяжесть всех этажей, что были над ним, давящих своим чудовищным весом.
– Хорошо, Бэрр. – Холли встала. – Я согласна. Пошли. Ты идешь, Хэрри?
Внезапно на чумазом лице человечка появилась ироническая ухмылка.
– Идите, попробуйте. Я подожду здесь. Подожду, когда вернетесь.
Бэрр открыл рот, но Холли приложила палец к его губам и покачала головой.
– Хорошо, Хэрри. Разберись тут с кофе. До встречи.
Выйдя, она повернулась к Бэрру.
– Что ты думаешь обо всем этом?
– Чушь собачья. Бред лунатика. Зря оставила его у себя. Свинцовая Комната!
– Есть такая, ты знаешь.
– Где?
– Была. Не здесь. Давно. Этот комплекс построен на… или рядом с местом, где стоял старый дом. Он сгорел много лет назад. Считали, что там было что-то вроде обшитого свинцом бомбоубежища. Никогда не слышал эту историю?
Бэрр мотнул головой:
– Я же недавно в городе, ты забыла?
– Хорошо, – продолжала она. – На Хэллоуин произошел как-то жуткий несчастный случай. Вечеринка подростков. Дело пошло вразнос: наркотики, спиртное и так далее. Начался пожар. Дом сгорел. Запечатанные в свинцовом склепе, погибли все ребята и семья хозяев. Свинец расплавился от жара. Тела так и не восстановили. Закопали все разом. Там, где теперь Мемориал.
– Теперь, когда ты рассказала, я что-то вспоминаю. Я ничего не знал насчет свинца. Никто не уцелел ведь?
– Только один, Бэрр. Только одна – Холли задумалась.
Лифт остановился. Они вышли. Они снова были на шестнадцатом. На этаже Холли.
– Попробуй еще раз, – предложила Холли.
Ехали молча. Двери открылись, повалил густой дым. Бэрр высунул голову.
– Не видно ничего. На каком мы, интересно, этаже?
Холли тоже выглянула. Носок туфельки нащупал пол. Слякоть какая-то. Через вуаль дыма просвечивало чтото искореженное. Послышались странные звуки, похожие на подавленные смешки. Мужчина и женщина отступили обратно в лифт.
– Что за черт! – выпалил Бэрр.
– Именно! Может, лучше вернемся, побеседуем еще с Хэрри?
Хэрри Сэйлия ждал с тремя чашками кофе. Бэрр влил в каждую изрядную порцию рома.
– Умный, да? – спросил Карпатьян безрадостным голосом.
– Нет. Было дело – думал, что умный. Думал, что могу победить Его.
– Его? – уточнил Бэрр. – Кого это, Его?
– Я звоню в полицию, – прервала Холли.
– Давай. Попробуй. – Хэрри почти усмехнулся. Женщина набрала номер. Гудки. Щелчок.
– Аварийная? – говорила Холли ответившему мужчине. – Дайте, пожалуйста, полицию. – Серия щелчков. – Полиция? Это Холли Колдер, пять-пять-пять, семь-четыре-два-три. Квартира семнадцать-нолъ-четыре, «Гексаген». На Кленов. Тут у нас, алло! Алло, вы слышите? – Только свист из трубки. Холли зажала ладонью другое ухо. – Алло!
– Алло! – отозвался телефон.
– Вы слышите?
– Алло! Алло! Алло! Алло!
– Кто это? – спросила Холли. – Это аварийная? Пожалуйста, освободите линию. Я пытаюсь соединиться с полицией.
– Полиция, полиция, полиция. Джейми есть?
– Джейми? Нет здесь никакого Джейми. Освободите линию.
– Передайте Джейми. – Голос был гулкий и исчезающий. – Передайте Джейми, я хочу его. Передайте ему, что – уже скоро.
– Какой-то странный голос, спрашивает Джейми! – Холли бросила трубку.
Хэрри выронил чашку с кофе на колени. Бэрр с Холли посмотрели на него.
– Последняя попытка, – пробормотал он. – Самая последняя. Я попытаюсь вас вывести. Может быть, втроем.
В брюшной полости ныло. Малыш брыкался. Он уже сформировался. Время родов совсем близко.
Глава 25
Они вышли из лифта в вестибюль. Это был настоящий вестибюль. Гигантский фикус простирал свои листья над садом камней. Звенел миниатюрный водопад. В прозрачной воде плавали кверху брюхом шесть жирных палевых карпов, но люди их не заметили. Втроем они поспешили к выходу рядом с большим гранитным столом и охранником в форме и телемониторами.
– Добрый день, Билли, – поприветствовал Бэрр.
– Добрый день, мистер Карпатьян. Прекрасный денек.
Бэрр толкнул стеклянную дверь. Она не шевельнулась.
– Билли! – позвал Бэрр.
– Да, сэр?
– Дверь. Она, кажется, заперта. Ты не проверишь дистанционное управление?
– Незачем, мистер Карпатьян. Так и есть, заперта. Хорошо заперта. Сам запирал.
– Ну так открой!
– Простите, мистер Карпатьян. Приказ.
– Не чуди, парень! Чей еще приказ?
Билли нахмурился. Холли обошла стол.
– Бэрр! – окликнула она.
– Я сам открою, – сказал Бэрр.
– Простите, сэр. Я не могу вам позволить это сделать.
Бэрр шагнул в направлении охранника. Билли повернулся на своем вертящемся стуле, оттолкнул от себя стол и выкатился на роликах из-за него.
Охранник направил револьвер на Бэрра. Но не оружие остановило Бэрра.
Ноги Билли заскользили по мраморному полу, оставляя за собой густой кровавый след. Бэрр почувствовал легкий запашок пороха. Белые осколки костей проступили из прожженной на коленях ткани форменных брюк. Ниже правого колена, там, где пуля вышла, зияла черная дыра. Видимо, пуля застряла в левой ноге. Обе штанины были усеяны бурыми крапинами и сгустками.
– В тебя стреляли, парень! Прострелили колени!
– Да, сэр. Я это знал, мистер Карпатьян.
– Но кто? Кто в тебя стрелял?
– Как кто? Я сам, конечно. Ведь так я не смогу убежать, верно?
Охранник крепко держал револьвер обеими руками, целясь точно в живот Бэрру. Билли взвел большим пальцем затвор.
– Я думаю, будет лучше, если вы подниметесь к себе, сэр. Будьте добры.
Холли вырвало в горшок с папоротником.
Как только все трое оказались в лифте, Бэрр прижал локтем горло Хэрри Сэйлии к стенке и надавил кулаком ему на желудок.
– Выкладывай, Живо! Что тут происходит, черт бы их побрал. Ты что-то знаешь. Этот бред мне надоел.
– Нет, Бэрр! – Холли тронула его за плечо. – Это не метод. Хэрри сам расскажет. Да, Хэрри? Если только Хэрри Сэйлия ваше настоящее имя. Или настоящее – Джейми?
Бэрр отпустил мужчину, тот кашлянул, вытер рот.
– Да, Хэрри не настоящее имя. Я Джейми Халифакс.
– Тот, что спасся!
– Да. Спасся. Только лучше бы Бог не допустил этого. Надо было умереть тогда, с остальными.
Двери открылись и закрылись. Все трое не заметили.
– Говори. Что тут происходит? – Бэрр сгреб в кулак ворот рубашки Джейми. – Все посходили с ума?
– С ума? Вот было бы здорово. Я б сошел. Я был сумасшедшим, некоторое время. Сумасшедшим хорошо. Апотом они меня выпустили. Сказали, что вылечили. Вылечили потому, что я начал сомневаться в том, что было правдой. Я вернулся. Хотел бы я разобраться: был я сумасшедшим или нет. Разобраться: осталось во мне что-то от меня. Надо было держаться подальше. – Его передернуло. – Наверное, я и не смог бы держаться подальше. Наверное, Оно позвало меня назад. Как марионетку. Марионетку на ниточке. Помните песню? – Джейми замурлыкал мотив.
Бэрр дал ему пощечину.
– Говори дальше. Это имеет какое-то отношение к тому старому дому? Который раньше здесь стоял?
– Не здесь. В ста пятидесяти футах отсюда. Я пробовал. Я думал, что это достаточно далеко. Ста пятидесяти футов мало. Оно в один прекрасный день все равно вылезло. Оно отовсюду вылезет.
Оно, Оно, Оно! – заорал Бэрр. – Все про какое-то Оно. Что это еще за Оно? Или кто?
– Оставь, Бэрр, – остановила Холли, – Хэрри. Джейми нам и так расскажет. Правда, Джейми?
– Вы мне не поверите.
– Поверим, поверим, Джейми, – успокаивала Холли. – Вот увидишь. Еще немного, и мы готовы будем поверить во что угодно.
– Ты еще говорил, что все уже умерли? – требовал ответа Бэрр.
– Умерли или умирают. Еще не все умерли. Пока, – поправился Джейми.
– Это как раз та часть твоего рассказа, которую можно проверить, – заметила Холли.
– Да, можно! – Глаза Джейми расширились. – Хорошо, если вы к этому готовы.
– Вот и проверь нас, – хмыкнул Бэрр.
Джейми нажал кнопку, чтобы вернуться в вестибюль. Бэрр вышел за ним из лифта.
– Будь добр, ключи, Билли, – попросил Джейми охранника. Билли на секунду вскинул голову.
– Конечно. Ради Бога. – Он швырнул связку через стол. – Вы не в претензии, мистер Карпатьян? Я просто исполняю свои обязанности.
– Не в претензии, Билли.
– Какой этаж, Джейми? – спросил Бэрр.
– Какой хотите. Везде одно и то же.
– Тогда начнем с квартиры Ролло Дернинга. Он производит впечатление разумного молодого человека.
– Отлично, – кивнул Джейми. – Я буду ждать снаружи.
Что там, можно было определить по запаху сразу, в дверях, еще не увидев распростертое тело в велюровом халате, еще не увидев зияющую рану между ног Ролло. Холли затошнило, и она помчалась в ванную, но, кроме желчи, ей уже нечего было предложить раковине.
– Будем продолжать, Холли? – спросил Бэрр. – Да. Надо понять, с чем мы имеем дело. Найти какой-то ключ. Ты думаешь, это Джейми?..
– Убил? Нет. Но за ним нужен глаз да глаз, в любом случае.
Вторгаться в квартиры знакомых людей казалось не меньшим святотатством. Легче было бы объяснить вход без разрешения, если бы был кто живой, если бы было, кому объяснять.
Следующим выбрали Эккерманов. Прежде чем они зашли, Холли повернулась к Бэрру.
– Ты не будешь, ну, если встретишься с Тони?
– «Виктория» теперь меня мало волнует. Можешь не волноваться.
Труп Тони так и лежал в гостиной. Мать его находилась на кухне, вокруг валялись сломанные перекладины стула. Чувствовался запах начинающего портиться горелого мяса.
– Я, кажется, больше не выдержу, – проронила Холли.
– Надо продолжать, – настаивал Бэрр. – Джейми сказал «и умирающие», так ведь, Джейми? Мы тебя проводим, Холли. Потом мы с Джейми. Может, кому-то нужна наша помощь.
– Живые еще остались, – подтвердил Джейми. – Только вряд ли вам доставит удовольствие встретиться с ними.
– Я не собираюсь сидеть одна, – запротестовала Холли. – Потерплю уж как-нибудь. Я иду с вами.
Квартира Джона Холла Младшего находилась через две двери от квартиры Эккерманов.
– Подожди в коридоре, Холли, – приказал Бэрр. – Мы оставим дверь открытой. Если понадобишься – мы позовем. – Бэрр вцепился в руку Джейми, не оставляя ему выбора – входить или нет.
Ноги Джона застряли в опрокинутом стуле, они почти доставали до пола. Ребра его вылезли наружу, отделились от грудинной кости. Кожа полопалась. Потоки крови и соков запеклись на металлической юбке. Распяленный древками гарпунов – жуткая пародия на распятие, – он, с виднеющимися через дыру краями печени и легкими, был вполне мертв.
Бэрр взял Джейми за плечи и начал трясти. – Кто это сделал? – требовал он ответа. – Кто это сделал с ним?
– Он сам все сделал, – заикался Джейми, вцепившись руками в шлем. – Он сам все сделал или Оно. Ну, все теперь?
– А если кто уцелел? Пошли.
Только они открыли дверь Эльспетов, Бэрр услышал, как что-то звякнуло.
– Зайди, Холли, – сказал он. – Тут кто-то есть. Кто-то живой. – Он ступил внутрь. – Здравствуйте! Есть тут кто?
Отозвался девичий голосок: – Заходите, мистер Карпатьян. Заходите, повеселитесь вместе с нами.
Двойняшки все еще сидели напротив друг друга. На голых плечах и боках была кровь. Пандора повернула голову. Рот был вымазан красным. Щеки были в лиловых подтеках.
Холли двинулась к близняшкам. Она замерла как вкопанная в нескольких шагах – Нет! – вскрикнула она. – Не надо! – Она пыталась подойти ближе. Как в ее сне: как она ни старалась, расстояние оставалось все тем же. – Девочка! Не надо, что ты делаешь?!
Персефона зажала свою детскую маленькую грудь, месила ее, выжимала как белье, отчего потрескавшийся и посиневший сосок наливался кровью, и предлагала ее сестре. Пандора чуть развернулась к столу. Она чиркнула зажатой костяшками сломанных пальцев спичкой. Спичка загорелась. Пандора поднесла ее к груди сестры, подставила под сосок. Запахло паленым. Подождав, когда спичка догорит, она молча передала спички сестре и повернулась на стуле лицом к троим вошедшим.
– Не хотите к нам присоединиться? – спросила она сладким голоском. Теперь была очередь Персефоны. Она выставила руку с горящей спичкой. Пандора нагнулась к ней, направляя грудь рукой.
Холли потянулась к пламени, пытаясь помешать ему жечь тело Пандоры. Ничего не получилось.
– Сделай же что-нибудь! – крикнула она Бэрру. Лицо у нее было мокрое от слез.
– Я. не могу сдвинуться с места. Джейми!
– Я. и не пытаюсь. – Джейми бросился из квартиры. Они схватили его в коридоре.
– Ты же мог двигаться, а? – допытывался Бэрр. – Ты же мог их остановить. Мы с Холли ничего не могли сделать, но ты-то мог. Почему ты ничего не сделал?
– Вас с Холли держали. – Джейми посмотрел на Бэрра. – Оно вас держало. Вы ничего не поняли. Это Оно заставляет делать ужасное. Этих девочек. И других. Они все на цепи. На психологической цепи. Я это знаю. Я там был. Оно не позволит мешать кормлению.
– Шлем, да? Тебя защищает твой шлем? Ты-то мог им помочь, даже если мы не могли. Почему ж ты не помог? О Боже! Почему ты не помог?!
– Вы не понимаете? Именно это Ему и нужно. Это была ловушка. Для МЕНЯ ловушка! Если б хоть одна из них вызвала у меня сочувствие, я оказался бы прикован к Нему – через них. Оно ЗА МНОЙ охотится. Оно хочет МЕНЯ!
Бэрр посмотрел на мужчину.
– Может, тогда нам тебя ему отдать? Если Оно за тобой охотится? Может, тогда все кончится?
– Идиот! – Джейми отскочил к стене. – Подумай, дурак! Ты считаешь, вы с Холли не поддаетесь? Просто у Него планы на вас обоих. Я не знаю, какие, но какая-то причина есть!
– Если Оно хочет меня, то боюсь, Оно откусило больше, чем может разжевать, – проскрежетал Бэрр. – Скажи мне, Джейми, ты знаешь, где Оно?
– Я. я догадываюсь. Вне досягаемости. У себя, там. Никто Ему ничего не может сделать.
– Как это? Где Оно прячется?
– Мы не сможем выйти из здания а если б и могли. Оно в пещере. Под водой.
У Бэрра все внутри похолодело. Пещера. Под водой. Потом он вспомнил запах опаленного молодого тела. Он распрямил плечи.
– Где б Оно ни было, ты мне Его покажешь. А там – посмотрим.
– А дверь? Билли?
– Бедняга Билли умирает, может, уже благополучно умер. Так или иначе путь отсюда мы найдем: с твоей помощью, Джейми. Сначала надо сделать пару остановок. Первую – у меня в квартире. Холли!
– Да, Бэрр.
– У тебя есть патроны к отцовскому дробовику?
– Д-да. Три патрона, кажется. Они старые. Могут не выстрелить.
– Патроны не портятся, если они сухие.
Джейми покачал головой:
– Пули Его не остановят.
– Ты пробовал?
– Нет.
– Я так и думал. Несколько очередей из «тридцатьпятки» и три заряда из двенадцатого калибра и носорога остановят, можешь мне поверить. «Оно» ЖИВОЕ? Не привидение?
– Живое, живое, точно. И не такое большое, как носорог. Тогда, по крайней мере.
– Ну что ж, вперед!
Когда они проходили мимо двери пятнадцать-ноль-четыре, Холли застыла.
– Что такое? – спросил Бэрр.
– Послушай!
Раздавалось тихое женское пение.
– Кто-то живой, – обрадовался Бэрр. – Пошли посмотрим. Можно прихватить волонтера, или двух.
Холли позвонила в дверь. Они подождали. Песня все звучала. Бэрр уже почти разбирал мелодию. Наконец Карпатьян воспользовался ключом из связки.
На полу лежало нелепо скорченное тело Рэндольфа Эльспета. Запястья все еще сковывали наручники. На ковре – бурая корка. Что-то болталось, подвешенное к потолку. Бэрр сначала подумал, что это кусок плохо сделанного макраме. Потом он заметил на конце сгусток крови и тянущийся от него кровавый след. Пение доносилось с кухни.
– Я посмотрю, Холли. Оставайся здесь.
– Я пойду с тобой.
Алита сидела в позе лотоса на полу, напротив своей зеркальной стенки. На ее голом черепе перемешались полоски из красных клочьев, подпаленная кожа, пятна белой кости, розовые желеобразные массы коагулировавшей плазмы и несколько коротких волосков в занозистой бахроме со стороны затылка. Плечи ее как бы укутывала влажная малиновая шаль. Если не считать этой накидки из крови, Алита была голой.
Напевая, она мазала губы помадой. Губы покрывала крошащаяся коричневая корка. Бэрр подошел ближе. Алита продолжала раскрашивать рот, облизывая губы и складывая их так, как это делали все женщины, которых он видел.
– Алита! Мисс Ла Тобре?
Она чуть повернулась. Тут Бэрр и разглядел мягкий розовый предмет в ее руках. То, чем женщина капризно терла губы, отнюдь не было цилиндриком губной помады. У него все внутри помертвело. Сквозь горячий туман Бэрр узнал мелодию, которую она мурлыкала: «Я влюбилась в своего папочку».
– Добрый день, Билли, – поприветствовал Бэрр.
– Добрый день, мистер Карпатьян. Прекрасный денек.
Бэрр толкнул стеклянную дверь. Она не шевельнулась.
– Билли! – позвал Бэрр.
– Да, сэр?
– Дверь. Она, кажется, заперта. Ты не проверишь дистанционное управление?
– Незачем, мистер Карпатьян. Так и есть, заперта. Хорошо заперта. Сам запирал.
– Ну так открой!
– Простите, мистер Карпатьян. Приказ.
– Не чуди, парень! Чей еще приказ?
Билли нахмурился. Холли обошла стол.
– Бэрр! – окликнула она.
– Я сам открою, – сказал Бэрр.
– Простите, сэр. Я не могу вам позволить это сделать.
Бэрр шагнул в направлении охранника. Билли повернулся на своем вертящемся стуле, оттолкнул от себя стол и выкатился на роликах из-за него.
Охранник направил револьвер на Бэрра. Но не оружие остановило Бэрра.
Ноги Билли заскользили по мраморному полу, оставляя за собой густой кровавый след. Бэрр почувствовал легкий запашок пороха. Белые осколки костей проступили из прожженной на коленях ткани форменных брюк. Ниже правого колена, там, где пуля вышла, зияла черная дыра. Видимо, пуля застряла в левой ноге. Обе штанины были усеяны бурыми крапинами и сгустками.
– В тебя стреляли, парень! Прострелили колени!
– Да, сэр. Я это знал, мистер Карпатьян.
– Но кто? Кто в тебя стрелял?
– Как кто? Я сам, конечно. Ведь так я не смогу убежать, верно?
Охранник крепко держал револьвер обеими руками, целясь точно в живот Бэрру. Билли взвел большим пальцем затвор.
– Я думаю, будет лучше, если вы подниметесь к себе, сэр. Будьте добры.
Холли вырвало в горшок с папоротником.
Как только все трое оказались в лифте, Бэрр прижал локтем горло Хэрри Сэйлии к стенке и надавил кулаком ему на желудок.
– Выкладывай, Живо! Что тут происходит, черт бы их побрал. Ты что-то знаешь. Этот бред мне надоел.
– Нет, Бэрр! – Холли тронула его за плечо. – Это не метод. Хэрри сам расскажет. Да, Хэрри? Если только Хэрри Сэйлия ваше настоящее имя. Или настоящее – Джейми?
Бэрр отпустил мужчину, тот кашлянул, вытер рот.
– Да, Хэрри не настоящее имя. Я Джейми Халифакс.
– Тот, что спасся!
– Да. Спасся. Только лучше бы Бог не допустил этого. Надо было умереть тогда, с остальными.
Двери открылись и закрылись. Все трое не заметили.
– Говори. Что тут происходит? – Бэрр сгреб в кулак ворот рубашки Джейми. – Все посходили с ума?
– С ума? Вот было бы здорово. Я б сошел. Я был сумасшедшим, некоторое время. Сумасшедшим хорошо. Апотом они меня выпустили. Сказали, что вылечили. Вылечили потому, что я начал сомневаться в том, что было правдой. Я вернулся. Хотел бы я разобраться: был я сумасшедшим или нет. Разобраться: осталось во мне что-то от меня. Надо было держаться подальше. – Его передернуло. – Наверное, я и не смог бы держаться подальше. Наверное, Оно позвало меня назад. Как марионетку. Марионетку на ниточке. Помните песню? – Джейми замурлыкал мотив.
Бэрр дал ему пощечину.
– Говори дальше. Это имеет какое-то отношение к тому старому дому? Который раньше здесь стоял?
– Не здесь. В ста пятидесяти футах отсюда. Я пробовал. Я думал, что это достаточно далеко. Ста пятидесяти футов мало. Оно в один прекрасный день все равно вылезло. Оно отовсюду вылезет.
Оно, Оно, Оно! – заорал Бэрр. – Все про какое-то Оно. Что это еще за Оно? Или кто?
– Оставь, Бэрр, – остановила Холли, – Хэрри. Джейми нам и так расскажет. Правда, Джейми?
– Вы мне не поверите.
– Поверим, поверим, Джейми, – успокаивала Холли. – Вот увидишь. Еще немного, и мы готовы будем поверить во что угодно.
– Ты еще говорил, что все уже умерли? – требовал ответа Бэрр.
– Умерли или умирают. Еще не все умерли. Пока, – поправился Джейми.
– Это как раз та часть твоего рассказа, которую можно проверить, – заметила Холли.
– Да, можно! – Глаза Джейми расширились. – Хорошо, если вы к этому готовы.
– Вот и проверь нас, – хмыкнул Бэрр.
Джейми нажал кнопку, чтобы вернуться в вестибюль. Бэрр вышел за ним из лифта.
– Будь добр, ключи, Билли, – попросил Джейми охранника. Билли на секунду вскинул голову.
– Конечно. Ради Бога. – Он швырнул связку через стол. – Вы не в претензии, мистер Карпатьян? Я просто исполняю свои обязанности.
– Не в претензии, Билли.
– Какой этаж, Джейми? – спросил Бэрр.
– Какой хотите. Везде одно и то же.
– Тогда начнем с квартиры Ролло Дернинга. Он производит впечатление разумного молодого человека.
– Отлично, – кивнул Джейми. – Я буду ждать снаружи.
Что там, можно было определить по запаху сразу, в дверях, еще не увидев распростертое тело в велюровом халате, еще не увидев зияющую рану между ног Ролло. Холли затошнило, и она помчалась в ванную, но, кроме желчи, ей уже нечего было предложить раковине.
– Будем продолжать, Холли? – спросил Бэрр. – Да. Надо понять, с чем мы имеем дело. Найти какой-то ключ. Ты думаешь, это Джейми?..
– Убил? Нет. Но за ним нужен глаз да глаз, в любом случае.
Вторгаться в квартиры знакомых людей казалось не меньшим святотатством. Легче было бы объяснить вход без разрешения, если бы был кто живой, если бы было, кому объяснять.
Следующим выбрали Эккерманов. Прежде чем они зашли, Холли повернулась к Бэрру.
– Ты не будешь, ну, если встретишься с Тони?
– «Виктория» теперь меня мало волнует. Можешь не волноваться.
Труп Тони так и лежал в гостиной. Мать его находилась на кухне, вокруг валялись сломанные перекладины стула. Чувствовался запах начинающего портиться горелого мяса.
– Я, кажется, больше не выдержу, – проронила Холли.
– Надо продолжать, – настаивал Бэрр. – Джейми сказал «и умирающие», так ведь, Джейми? Мы тебя проводим, Холли. Потом мы с Джейми. Может, кому-то нужна наша помощь.
– Живые еще остались, – подтвердил Джейми. – Только вряд ли вам доставит удовольствие встретиться с ними.
– Я не собираюсь сидеть одна, – запротестовала Холли. – Потерплю уж как-нибудь. Я иду с вами.
Квартира Джона Холла Младшего находилась через две двери от квартиры Эккерманов.
– Подожди в коридоре, Холли, – приказал Бэрр. – Мы оставим дверь открытой. Если понадобишься – мы позовем. – Бэрр вцепился в руку Джейми, не оставляя ему выбора – входить или нет.
Ноги Джона застряли в опрокинутом стуле, они почти доставали до пола. Ребра его вылезли наружу, отделились от грудинной кости. Кожа полопалась. Потоки крови и соков запеклись на металлической юбке. Распяленный древками гарпунов – жуткая пародия на распятие, – он, с виднеющимися через дыру краями печени и легкими, был вполне мертв.
Бэрр взял Джейми за плечи и начал трясти. – Кто это сделал? – требовал он ответа. – Кто это сделал с ним?
– Он сам все сделал, – заикался Джейми, вцепившись руками в шлем. – Он сам все сделал или Оно. Ну, все теперь?
– А если кто уцелел? Пошли.
Только они открыли дверь Эльспетов, Бэрр услышал, как что-то звякнуло.
– Зайди, Холли, – сказал он. – Тут кто-то есть. Кто-то живой. – Он ступил внутрь. – Здравствуйте! Есть тут кто?
Отозвался девичий голосок: – Заходите, мистер Карпатьян. Заходите, повеселитесь вместе с нами.
Двойняшки все еще сидели напротив друг друга. На голых плечах и боках была кровь. Пандора повернула голову. Рот был вымазан красным. Щеки были в лиловых подтеках.
Холли двинулась к близняшкам. Она замерла как вкопанная в нескольких шагах – Нет! – вскрикнула она. – Не надо! – Она пыталась подойти ближе. Как в ее сне: как она ни старалась, расстояние оставалось все тем же. – Девочка! Не надо, что ты делаешь?!
Персефона зажала свою детскую маленькую грудь, месила ее, выжимала как белье, отчего потрескавшийся и посиневший сосок наливался кровью, и предлагала ее сестре. Пандора чуть развернулась к столу. Она чиркнула зажатой костяшками сломанных пальцев спичкой. Спичка загорелась. Пандора поднесла ее к груди сестры, подставила под сосок. Запахло паленым. Подождав, когда спичка догорит, она молча передала спички сестре и повернулась на стуле лицом к троим вошедшим.
– Не хотите к нам присоединиться? – спросила она сладким голоском. Теперь была очередь Персефоны. Она выставила руку с горящей спичкой. Пандора нагнулась к ней, направляя грудь рукой.
Холли потянулась к пламени, пытаясь помешать ему жечь тело Пандоры. Ничего не получилось.
– Сделай же что-нибудь! – крикнула она Бэрру. Лицо у нее было мокрое от слез.
– Я. не могу сдвинуться с места. Джейми!
– Я. и не пытаюсь. – Джейми бросился из квартиры. Они схватили его в коридоре.
– Ты же мог двигаться, а? – допытывался Бэрр. – Ты же мог их остановить. Мы с Холли ничего не могли сделать, но ты-то мог. Почему ты ничего не сделал?
– Вас с Холли держали. – Джейми посмотрел на Бэрра. – Оно вас держало. Вы ничего не поняли. Это Оно заставляет делать ужасное. Этих девочек. И других. Они все на цепи. На психологической цепи. Я это знаю. Я там был. Оно не позволит мешать кормлению.
– Шлем, да? Тебя защищает твой шлем? Ты-то мог им помочь, даже если мы не могли. Почему ж ты не помог? О Боже! Почему ты не помог?!
– Вы не понимаете? Именно это Ему и нужно. Это была ловушка. Для МЕНЯ ловушка! Если б хоть одна из них вызвала у меня сочувствие, я оказался бы прикован к Нему – через них. Оно ЗА МНОЙ охотится. Оно хочет МЕНЯ!
Бэрр посмотрел на мужчину.
– Может, тогда нам тебя ему отдать? Если Оно за тобой охотится? Может, тогда все кончится?
– Идиот! – Джейми отскочил к стене. – Подумай, дурак! Ты считаешь, вы с Холли не поддаетесь? Просто у Него планы на вас обоих. Я не знаю, какие, но какая-то причина есть!
– Если Оно хочет меня, то боюсь, Оно откусило больше, чем может разжевать, – проскрежетал Бэрр. – Скажи мне, Джейми, ты знаешь, где Оно?
– Я. я догадываюсь. Вне досягаемости. У себя, там. Никто Ему ничего не может сделать.
– Как это? Где Оно прячется?
– Мы не сможем выйти из здания а если б и могли. Оно в пещере. Под водой.
У Бэрра все внутри похолодело. Пещера. Под водой. Потом он вспомнил запах опаленного молодого тела. Он распрямил плечи.
– Где б Оно ни было, ты мне Его покажешь. А там – посмотрим.
– А дверь? Билли?
– Бедняга Билли умирает, может, уже благополучно умер. Так или иначе путь отсюда мы найдем: с твоей помощью, Джейми. Сначала надо сделать пару остановок. Первую – у меня в квартире. Холли!
– Да, Бэрр.
– У тебя есть патроны к отцовскому дробовику?
– Д-да. Три патрона, кажется. Они старые. Могут не выстрелить.
– Патроны не портятся, если они сухие.
Джейми покачал головой:
– Пули Его не остановят.
– Ты пробовал?
– Нет.
– Я так и думал. Несколько очередей из «тридцатьпятки» и три заряда из двенадцатого калибра и носорога остановят, можешь мне поверить. «Оно» ЖИВОЕ? Не привидение?
– Живое, живое, точно. И не такое большое, как носорог. Тогда, по крайней мере.
– Ну что ж, вперед!
Когда они проходили мимо двери пятнадцать-ноль-четыре, Холли застыла.
– Что такое? – спросил Бэрр.
– Послушай!
Раздавалось тихое женское пение.
– Кто-то живой, – обрадовался Бэрр. – Пошли посмотрим. Можно прихватить волонтера, или двух.
Холли позвонила в дверь. Они подождали. Песня все звучала. Бэрр уже почти разбирал мелодию. Наконец Карпатьян воспользовался ключом из связки.
На полу лежало нелепо скорченное тело Рэндольфа Эльспета. Запястья все еще сковывали наручники. На ковре – бурая корка. Что-то болталось, подвешенное к потолку. Бэрр сначала подумал, что это кусок плохо сделанного макраме. Потом он заметил на конце сгусток крови и тянущийся от него кровавый след. Пение доносилось с кухни.
– Я посмотрю, Холли. Оставайся здесь.
– Я пойду с тобой.
Алита сидела в позе лотоса на полу, напротив своей зеркальной стенки. На ее голом черепе перемешались полоски из красных клочьев, подпаленная кожа, пятна белой кости, розовые желеобразные массы коагулировавшей плазмы и несколько коротких волосков в занозистой бахроме со стороны затылка. Плечи ее как бы укутывала влажная малиновая шаль. Если не считать этой накидки из крови, Алита была голой.
Напевая, она мазала губы помадой. Губы покрывала крошащаяся коричневая корка. Бэрр подошел ближе. Алита продолжала раскрашивать рот, облизывая губы и складывая их так, как это делали все женщины, которых он видел.
– Алита! Мисс Ла Тобре?
Она чуть повернулась. Тут Бэрр и разглядел мягкий розовый предмет в ее руках. То, чем женщина капризно терла губы, отнюдь не было цилиндриком губной помады. У него все внутри помертвело. Сквозь горячий туман Бэрр узнал мелодию, которую она мурлыкала: «Я влюбилась в своего папочку».
Глава 26
Клэр Сэксони вырулила на положенное ей место на стоянке. Пять лет назад, когда она только начинала в студии «девочкой на замену», ей приходилось оставлять машину на многоярусной стоянке в полутора кварталах отсюда. Каждый день, хороший он или ненастный, стучала она каблуками о тротуар, проклиная каждый шаг. Через шесть месяцев Клэр заработала право ставить машину на место с номером, в дальнем конце, на гравии. С тех пор через каждые несколько месяцев новоселье: все ближе к огромным стеклянным дверям.