После его ухода Жанна все еще не покидала своего поста. Болея душой за Джима, она в то же время ни одной секунды не боялась, что он пойдет на это преступление.
Едва Клэв вышел, как Келс торжествующе взглянул на Пирса.
– Говорил я тебе, что парень послушается меня. Я еще ни разу не давал ему никакого поручения.
– Похоже на то, как будто я в самом деле промахнулся, – ответил Пирс.
– Мне кажется, он препаршиво чувствовал себя, – заметил Красавчик Оливер. – Но Келс прав. Пирс, ты зря беспокоился о нем.
– Возможно, но разве худо проверить его?
Все поддержали это замечание, и Келс тоже медленно наклонил голову.
– А у меня есть еще одно дельце для него, – ухмыляясь, заявил Джесси Смит.
– Ну, теперь пошло! – сказал Келс. – Что ты хочешь сказать?
– Банде постоянно мешает этот баран Гульден…
– Ты прав, – свирепо сказал бандит и одобрительно взглянул на Смита.
– Я никогда не боялся высказаться, – продолжал Смит, и усмешка разом сошла с его лица; его грубый рот выглядел жестко. – Гульдена надо убрать, иначе мы все погибнем.
– Что ты на это скажешь, Вуд?
Бейд Вуд так живо закивал головой, как будто дело шло о его кулинарии.
– Оливер, а ты? – спросил Келс.
– Хо! Я с удовольствием взгляну, как Гуль закачается, – ответил Оливер.
– А ты, Пирс? – повернулся Келс к нему, и светлая улыбка озарила его лицо.
– Я готов сказать «да» хоть сейчас, но с одним условием, если мне не придется самому участвовать в этой игре, – ответил Пирс с жестким смехом. – Гульден так легко не расстанется с жизнью. Его выстрелы осечек не знают. Держу пари, что если нам удастся загнать его в угол, то большинство из нас отправится ко всем чертям прежде, чем мы успеем уложить его.
– Никто не знает, где ложится на ночь Гуль, – заметил Оливер. – Его не застанешь врасплох. Рыжий совершенно прав. Как мы можем убить его?
– Если вы, ребятки, хотите слушать, то узнаете, как это сделать, – ласково вставил Джесси Смит. – Это дело создано для Джима Клэва. Он сумеет выполнить его. До этих пор Гульден еще не боялся ни одного человека в мире, но Джим нагоняет на него страх, я не знаю чем. Джима необходимо натравить на Гульдена. Он вызовет его с глазу на глаз и хлопнет его… Клянусь вам!
– Джесси, это самая грандиозная мысль, какую ты когда-либо высказывал, – певуче проговорил Келс. Его глаза сияли.
– И это будет вторым заданием Клэва? – с любопытством спросил Пирс.
– Да, – сурово ответил Келс.
Жанна долгое время не могла заснуть, но и пришедший сон был полон мучительных кошмаров.
Наконец настал день. В соседней комнате никого, кроме Бейда Вуда, не было видно. С наступлением темноты пришли Пирс и Смит, но Джим не появлялся. К ужину пришли Красавчик Оливер и Бликки.
– Вероятно, у Джима испортился желудок, – многозначительно заметил Вуд. – Он еще ни разу не появлялся сегодня.
Некоторые из бандитов захохотали. Келса мучила совесть, как показалось Жанне. Его лицо было мрачно и угрожающе. Он ел меньше всех и, встав из-за стола, принялся расхаживать по комнате. Казалось, он совершенно забыл о присутствии остальных бандитов. По временам он останавливался и, глядя на дверь, прислушивался. Он с нетерпением ждал Джима, но чего еще хотелось ему от него? Жанна слепо верила, что Джим сумеет провести Келса, Пирса и всех остальных.
Вдруг один из бандитов издал тихий возглас. В комнату молча вошел Джим.
Сердце Жанны забилось сильнее и замерло. Медленно распахнув свой плащ, он вынул черный, длинный предмет и бросил его на стол. Тот упал с глухим и тяжелым стуком. То был кожаный пояс, битком набитый золотом.
Увидев пояс, Келс больше ни одним взглядом не удостоил бледного Клэва. Его руки, словно когти, уцепились за пояс, поднимали, взвешивали и ощупывали его. Все бандиты, тоже позабыв о Клэве, обступили Келса и жадно глядели на золото.
– Двадцать фунтов! – с живостью вскричал Келс.
– Можно мне поднять его? – дрожа от алчности, спросил Пирс.
Точно сквозь туман слушала Жанна их выкрики. Вид пояса наполнил ее душу медленно разраставшимся ужасом. Неужели страстное желание быть возле нее и спасти ее заставило Джима совершить такой страшный поступок?
Густая пелена застлала глаза Жанны, и, пошатнувшись, она упала на свою кровать.
Глава XVI
Едва Клэв вышел, как Келс торжествующе взглянул на Пирса.
– Говорил я тебе, что парень послушается меня. Я еще ни разу не давал ему никакого поручения.
– Похоже на то, как будто я в самом деле промахнулся, – ответил Пирс.
– Мне кажется, он препаршиво чувствовал себя, – заметил Красавчик Оливер. – Но Келс прав. Пирс, ты зря беспокоился о нем.
– Возможно, но разве худо проверить его?
Все поддержали это замечание, и Келс тоже медленно наклонил голову.
– А у меня есть еще одно дельце для него, – ухмыляясь, заявил Джесси Смит.
– Ну, теперь пошло! – сказал Келс. – Что ты хочешь сказать?
– Банде постоянно мешает этот баран Гульден…
– Ты прав, – свирепо сказал бандит и одобрительно взглянул на Смита.
– Я никогда не боялся высказаться, – продолжал Смит, и усмешка разом сошла с его лица; его грубый рот выглядел жестко. – Гульдена надо убрать, иначе мы все погибнем.
– Что ты на это скажешь, Вуд?
Бейд Вуд так живо закивал головой, как будто дело шло о его кулинарии.
– Оливер, а ты? – спросил Келс.
– Хо! Я с удовольствием взгляну, как Гуль закачается, – ответил Оливер.
– А ты, Пирс? – повернулся Келс к нему, и светлая улыбка озарила его лицо.
– Я готов сказать «да» хоть сейчас, но с одним условием, если мне не придется самому участвовать в этой игре, – ответил Пирс с жестким смехом. – Гульден так легко не расстанется с жизнью. Его выстрелы осечек не знают. Держу пари, что если нам удастся загнать его в угол, то большинство из нас отправится ко всем чертям прежде, чем мы успеем уложить его.
– Никто не знает, где ложится на ночь Гуль, – заметил Оливер. – Его не застанешь врасплох. Рыжий совершенно прав. Как мы можем убить его?
– Если вы, ребятки, хотите слушать, то узнаете, как это сделать, – ласково вставил Джесси Смит. – Это дело создано для Джима Клэва. Он сумеет выполнить его. До этих пор Гульден еще не боялся ни одного человека в мире, но Джим нагоняет на него страх, я не знаю чем. Джима необходимо натравить на Гульдена. Он вызовет его с глазу на глаз и хлопнет его… Клянусь вам!
– Джесси, это самая грандиозная мысль, какую ты когда-либо высказывал, – певуче проговорил Келс. Его глаза сияли.
– И это будет вторым заданием Клэва? – с любопытством спросил Пирс.
– Да, – сурово ответил Келс.
Жанна долгое время не могла заснуть, но и пришедший сон был полон мучительных кошмаров.
Наконец настал день. В соседней комнате никого, кроме Бейда Вуда, не было видно. С наступлением темноты пришли Пирс и Смит, но Джим не появлялся. К ужину пришли Красавчик Оливер и Бликки.
– Вероятно, у Джима испортился желудок, – многозначительно заметил Вуд. – Он еще ни разу не появлялся сегодня.
Некоторые из бандитов захохотали. Келса мучила совесть, как показалось Жанне. Его лицо было мрачно и угрожающе. Он ел меньше всех и, встав из-за стола, принялся расхаживать по комнате. Казалось, он совершенно забыл о присутствии остальных бандитов. По временам он останавливался и, глядя на дверь, прислушивался. Он с нетерпением ждал Джима, но чего еще хотелось ему от него? Жанна слепо верила, что Джим сумеет провести Келса, Пирса и всех остальных.
Вдруг один из бандитов издал тихий возглас. В комнату молча вошел Джим.
Сердце Жанны забилось сильнее и замерло. Медленно распахнув свой плащ, он вынул черный, длинный предмет и бросил его на стол. Тот упал с глухим и тяжелым стуком. То был кожаный пояс, битком набитый золотом.
Увидев пояс, Келс больше ни одним взглядом не удостоил бледного Клэва. Его руки, словно когти, уцепились за пояс, поднимали, взвешивали и ощупывали его. Все бандиты, тоже позабыв о Клэве, обступили Келса и жадно глядели на золото.
– Двадцать фунтов! – с живостью вскричал Келс.
– Можно мне поднять его? – дрожа от алчности, спросил Пирс.
Точно сквозь туман слушала Жанна их выкрики. Вид пояса наполнил ее душу медленно разраставшимся ужасом. Неужели страстное желание быть возле нее и спасти ее заставило Джима совершить такой страшный поступок?
Густая пелена застлала глаза Жанны, и, пошатнувшись, она упала на свою кровать.
Глава XVI
Придя в себя, она почувствовала какие-то уколы на своем плече. Слегка вздрогнув, она решила, что ее жалит стоножка, но, протянув руку, нащупала тоненькую палочку. Это Джим старался разбудить ее.
Жанна поднялась и, стараясь побороть сильное головокружение, подошла к окну. В ее мозгу мелькнуло жуткое воспоминание о кожаном поясе. Вынырнувший из темноты Джим крепко обнял ее. Но ее тело не откликнулось на эту ласку. Тяжесть, давившая сердце, с каждой секундой делалась все невыносимее.
– Ну и повозился же я, пока не разбудил тебя, голубка, – прошептал Джим, целуя ее. – Что с тобой? Ты холодна как лед.
– Я, наверное, упала в обморок, – ответила Жанна.
– Отчего?
– Я глядела в щелку, когда… когда… ты…
– Ах, моя бедная детка! – с нежностью перебил он ее. – Сколько тебе пришлось пережить… Но я провел Келса… О! я был хитер, как дьявол… Он велел мне убить человека. И как ты думаешь, что я сделал? Я хорошо знаю этого Грида. Прекрасный парень… Я взял да и выменял его пояс на мой слиток. Ловко?
– Ты… не убил его? – пробормотала Жанна.
– То-то ребенок! – с тихим смехом воскликнул Клэв. Жанна уцепилась за Джима, вся дрожа от радости.
– Слушай! Мой слиток стоил гораздо дороже пояса Грида. Он это сразу смекнул. Сначала он не соглашался, но я уговорил его. Затем я посоветовал ему оставить лагерь на пару деньков и прокатиться в Баннек. Само собой, он начал любопытствовать, но я сохранил тайну… Взяв его пояс, я вернулся к Келсу и наплел ему, что поймал Грида в темноте, прикончил его и спрятал глубоко в яму, в реку… Ни Пирс, ни Келс не заинтересовались моим рассказом. Я пришел с поясом, и этого было достаточно. Золото говорит громким языком и притупляет слух этих бандитов… У меня в кармане моя доля от золота Грида. Разве это не забавно? Конечно, мне жаль нашего слитка, но что поделаешь, приходится вести игру до конца. У меня в кустах спрятана целая коллекция банок с золотым песком. Что мы только будем с ним делать? Если нам удастся выбраться отсюда, ты станешь богатой женщиной.
– Но, Джим, любимый мой, а ты слышал, что Келс говорил про твое второе дело? – прошептала Жанна со страхом. Клэв пробормотал какое-то проклятье. Жанна закрыла его рот своей рукой.
– Ты слышала, как они говорили о Гульдене? – спросил он.
– Да.
– Очень жаль. Я хотел поберечь тебя. Да, я уже получил и это задание. Но его мне нельзя ни отклонить, ни изменить.
Жанна с ужасом ухватилась за Джима. Голос отказывался служить ей.
– Девочка, береги свои нервы, – строго сказал Джим. – Не бойся за меня. Ты должна решить, когда мы бежим с тобой отсюда… Я послушаюсь тебя.
– Но, Джим… Джим! – простонала она. – Ты такой же бешеный, как и эти бандиты. Ты совершенно не хочешь признавать опасности. О, этот страшный Гульден. Ведь ты же не вызовешь его открыто?.. Скажи, нет.
– Именно так я и сделаю. Я пойду к нему и убью его, – с упрямой решимостью прошептал Клэв. – Ты еще не знаешь, какой я отличный стрелок. Я и сам не знал этого, пока не попал сюда, на границу. Келс единственный, кто превосходит меня здесь. Гульден же просто громадный бык, тупой и злобный. Я сяду с ним играть в карты, придерусь и пристрелю его. И на этот раз он не отделается одним ухом. Келс поклялся сделать для меня все, если я помогу ему. И я помогу! Это может стать твоим спасением.
Жанна глубоко вдохнула в себя воздух.
– Я чувствую, что над бандой Келса собирается гроза, – серьезно сказала она. – Нам надо бежать, бежать. Что если мы ночью выйдем отсюда и утром по пути в Баннек встретим почтовую карету?
– Я уже думал об этом. Но нам нужны лошади.
– Ах, пойдем пешком!
– Но тогда нам придется тащить на себе продукты, револьверы и чуть не пятьдесят фунтов золотого песка.
– А ты заметил, что у Рыжего Пирса есть что-то на уме? Он более чем подозрительно относится к твоим ночным отлучкам. Помнишь его коварный намек на женщину? Боюсь, он подстерег нас. Верь в этом отношении инстинкту женщины. Пирс лгал тебе, когда уверял, что он ничего не знает. Твой револьвер вынудил его к этому. Смотри, опасайся его.
Но Клэв не отвечал. Отвернувшись, он не слушал ее. Его голова напряженно подалась вперед. Внезапно Жанна услышала тихий шелест. Спустя немного шум снова повторился. Казалось, он шел от угла блокгауза.
Джим молча отступил в темноту. Немного погодя послышались тихие, крадущиеся шаги, но Жанна не могла решить, принадлежали они Джиму или нет. Во всяком случае они шли не с той стороны, куда он обычно уходил. Жанна навострила уши, но до ее слуха донеслись только далекие ночные голоса.
Все следующее утро она напрасно прождала Келса, он не пришел. За неделю это было уже третий раз.
Но незадолго до обеда она вдруг услышала его голос. Он о чем-то очень тихо и серьезно совещался со своими товарищами. Едва Жанна собралась подслушать, как шаги Келса раздались возле ее двери.
– Наденьте костюм Денди Дейлса и выходите! – крикнул он.
Звук его голоса так напугал Жанну, что она сразу не нашлась, что ответить.
– Вы слышали? – резко крикнул он.
– Да, – ответила Жанна.
После этого он вернулся к своим людям и снова начал шептаться с ними.
С большой неохотой достала Жанна одежду мертвого бандита и надела ее на себя.
Келс выглядел серым и озабоченным. Кроме него, в комнате находилось еще шесть бандитов. Жанна заметила, что все они были в плащах, перчатках и при шпорах. При взгляде на нее быстрый луч радости скользнул по лицу Келса.
– Я хочу, чтобы вы каждую минуту были готовы к отъезду, – сказал он.
– Почему? – спросила Жанна.
– Это может понадобиться, больше ничего, – уклончиво ответил он.
Его люди, всегда охотно глазевшие на Жанну, на этот раз почти не взглянули на нее. Их глаза смотрели жестко, губы были сжаты. Красавчик Оливер начал первый.
– Говорю тебе, Гульден клянется, что видел вчера Грида на улице при свете фонаря…
– Гульден, наверное, ошибся, – нетерпеливо заявил Келс.
– Он не из тех, кто ошибается, – ответил Оливер.
– Гуль видел, наверное, призрак Грида, – неприязненно заметил Бликки. – В своей жизни я видел их тоже немало…
Некоторые из бандитов мрачно кивнули головами.
– А, бросьте вы! – заявил Пирс. – Никогда Гульден не увидит привидений. Если он видел Грида, то, значит, он видел его живым.
– Правильно, Рыжий, – поддержал его Джесси Смит.
– Ну что вы, ребята, – сказал Келс. – Ведь Джим принес его золото. Сами знаете, что Грид не отдал бы своего пояса за здорово живешь! Здесь какая-то ошибка.
– Гуль просто хочет испортить воздух, – вставил Бейд Вуд. – Я видел его всего какой-нибудь час тому назад и первый разговаривал с ним, а он уже откуда-то узнал, что Клэв прикончил Грида. Откуда мог он узнать это? Ведь это было нашей тайной. И больше того: Гуль рассказал мне, что Клэв получил приказ убить его. Откуда он только выкопал это?.. Клянусь, что не от самого Клэва!
Лицо Келса из бледного сделалось зеленым.
– Клэв придет и разъяснит нам все это, – хмуро проворчал он.
– Я всегда говорил, что это двуличный парень, – сказал высокий, светлый бандит по имени Бад.
– А ты скажи то же самое ему в лицо!
– Что же, буду даже рад.
– В таком случае, ты либо пьян, либо просто дурак, – заявил Келс.
– В самом деле?
– Вот тебе и в самом деле! – гневно воскликнул Келс. – Клэв одним взмахом уложит тебя.
– Вот он идет, – резко сказал Пирс.
Быстрые шаги раздались перед дверью, и фигура Джима заслонила свет.
При взгляде на Жанну и ее костюм он слегка вздрогнул.
– Бад, вот Клэв пришел, ну-ка повтори ему то же самое, что ты нам сказал! – насмешливо воскликнул Рыжий Пирс.
Наступила внезапная тишина. Но Келс злобно подскочил к обоим мужчинам.
– Слушай, Рыжий, ты не забывайся! – прошипел он. – За последнее время ты сделался отчаянным задирой. Можно подумать, что тебе хочется расколоть мою банду… Держи свою морду на привязи, Бад! А ты, Клэв, не обращай внимания на то, что он будет молоть. Слышали? Эти споры должны, наконец, кончиться.
– Хороший пример придется как раз кстати, хозяин, – сухо сказал Бейд Вуд.
Это замечание успокоило Келса.
– Джим, ты видел Гульдена? – резко спросил он Клэва.
– Нигде не мог найти его, – ответил тот. – Я был в кабаках и игорных домах, где он имеет обыкновение торчать, но нигде не нашел его. Он в лагере, это я знаю наверное. Почему-то он вдруг вздумал прятаться.
– Гульден кое-что пронюхал, Джим, – серьезно сказал Келс. – Он только что объявил Вуду, что ты хочешь убить его.
– А, это радует меня. Но кто выдал меня? В банде есть какой-то парень, которому хочется прикончить меня… Меня вместо Гульдена.
Его сверкающие глаза обвели безмолвных мужчин и пристально остановились на Рыжем Пирсе. Последний вызывающе выдержал его взгляд.
– Но Гульден еще больше рассказал Оливеру, – продолжал Келс и резко дернул Джима к себе, чтобы лучше видеть его лицо. – Гульден клянется, что вчера ночью видел живого Грида…
– Вот смешно! – ответил Клэв, не моргнув глазом.
– Вовсе не смешно. Наоборот, странно. Гульден слишком туп для вранья. Бейд уверяет, что он хочет поссорить меня с тобой. Но я сомневаюсь в этом. Гульден видел не привидение, а попросту спутал Грида с каким-нибудь золотоискателем.
– Надо полагать, если только Грид не воскрес, я ведь не сижу на нем верхом и не держу его.
Келс отошел успокоенный. Но Пирса точно магнитом потянуло к нему.
– Джек тебя обманывает, – сказал он, похлопывая Келса по плечу, – и если ты хочешь, чтобы я высказался, то обещай мне, что никто не будет стрелять.
– Вперед, Рыжий, клянусь тебе, – ответил Келс, сверкнув глазами.
Бандиты переступали с ноги на ногу. Послышались глубокие вздохи. Джим оставался спокойным, и только глаза его странно сузились.
– Здесь есть кто-то, кто обманывает тебя больше всех, – начал Пирс, растягивая слова и, не глядя, указывая на Жанну.
Сильно вздрогнув, девушка прислонилась к стене. Она читала мысли Пирса. Он знал ее тайну и теперь собирался выдать ее и Джима.
– Пирс, что это значит? – спросил Келс.
– Девушка обманывает тебя, – ответил Пирс, и едва эти слова слетели с его губ, как он побледнел и заволновался.
– Пирс, я думал, наш разговор пойдет только о мужчинах и о золоте, – сказал Келс медленно, что всегда являлось у него предвестником какого-нибудь страшного поступка.
Подбородок Пирса так сильно задрожал, что он едва мог говорить, но он слишком далеко зашел и понял это, когда было уже поздно.
– Каждый вечер она встречается с мужчиной, там… у своего окна, – прохрипел он. – Они часами шепчутся и целуются. Я следил за ними и давно бы уже рассказал тебе, но мне хотелось узнать, кто он… И теперь я знаю его… Помни, Келс, он влезал и вылезал от нее!
Внезапно револьвер Келса вспыхнул красным, синим и белым огнями. Пирс закачался, подобно подрезанному дереву, и, повалившись, остался лежать лицом кверху, с застывшими глазами – мертвый. Бандит медленно нагнулся над ним, держа свой дымящийся револьвер.
– Господи, Джек! – вскрикнул Красавчик Оливер. – Ты поклялся не стрелять, а сам убил его… Теперь ты сам обманул себя. Убей меня, но я буду твердить, что Пирс был прав.
Краска гнева сошла с лица Келса и уступила место мертвенной бледности. Он молча уставился на Оливера.
– Ты обманул и себя, и нас, – продолжал тот. – Какая теперь цена твоему слову? Неужели ты воображаешь, что банда спустит тебе это? Вот лежит Пирс, он мертв… А почему? Потому, что доверился тебе и хотел открыть тебе глаза. Ты же убил его… О, если бы я знал то, что знал он, я бы тотчас повторил тебе это, и там ты хоть сто раз громыхай своим револьвером. Жаль, что я ничего не знаю. Но ты можешь допытаться, лгал он или нет… Спроси девушку… А что касается меня, то я покончил с твоим легионом. Ты проиграл, Келс, и потерял голову. Тебя погубила твоя девка!
Оливер говорил с суровым достоинством. Кончив, он вышел из хижины.
Под впечатлением его сильной речи Келс дрожал всем телом, но сила его духа все еще не была сломлена.
– Жанна… вы слышали слова Пирса? – страстно сказал он. – Он лгал, не так ли? Он оболгал вас. Я должен был убить его. Он сказал… О подлый негодяй! Только он и мог сказать такую гадость. Он лгал, и за это я убил его. И я не раскаиваюсь, хотя бы мне пришлось лишиться целой сотни легионов.
– Не… все было ложью в его словах, – медленно сказала Жанна.
– Что-о-о? – загремел Келс.
– Пирс говорил правду, только человек не пролезал ко мне в окно. Это выдумка. Никто не может пролезть в него, оно слишком мало… Но я в самом деле разговаривала с мужчиной.
Келс провел языком по пересохшим губам.
– С кем?
– Это вы никогда не узнаете от меня.
– Кто он?.. Я должен убить его.
– Нет, нет! Я не скажу вам. Я не допущу, чтобы из-за меня вы убили еще одного человека.
– А-а! Я вырву это из твоей глотки!
– Бесполезно. Ни угрозы, ни муки не заставят меня назвать его.
– Ночью… в темноте… Жанна, почему? – словно оглушенный бормотал он. – Неужели только потому, что вы так одиноки здесь? Неужели вас увидел какой-нибудь молодой золотоискатель и начал приходить к вашему окошку? Может быть, это простая случайность? Отвечайте!
– Нет, я не хочу, чтобы вы еще проливали кровь.
– Заботитесь обо мне? – спросил он своим обычным насмешливым тоном. Внезапно густая краска залила его лицо, и, дико блестя глазами, он нагнулся к ней.
– А может быть, он слишком пришелся вам по душе и вы просто не хотите видеть, как он умрет?.. Часто приходил он к вашему окну?
Жанна почувствовала сильную слабость во всем теле. У нее едва хватило сил, чтобы бороться с мощной страстью этого человека. Но ответ непроизвольно сошел с ее губ.
– Да, часто, – тихо сказала она.
Эти слова разожгли Келса еще больше; гнев и страсть его перешли в жгучую ревность, превратившую его в сущего дьявола.
– А-а! Вот как? В таком случае вопрос решен, – мрачно сказал он. – Но мне все еще хочется прилично поступить с вами. Я сделаю вас своей женой. Бликки, – сказал он, повернувшись к бандитам, – сбегай в лагерь, там живет священник. Тащи его сюда за волосы, под револьвером, как хочешь, но чтобы он был здесь, слышал?
Бликки юркнул в дверь, и его шаги с тяжелым стуком быстро удалились от хижины.
– Вы не заставите меня… Я… я рта не раскрою.
– Это ваше дело. Я не собираюсь выслушивать от вас нежные признания, – ответил он с горечью. – Но если вы не скажете того, что нужно, то я прибегну к методу Гульдена… Вы еще не забыли, как Гульден умеет обращаться с женщинами?
Колени подогнулись у бедной девушки, и она опустилась на узел связанных одеял. Вдруг ее взгляд упал на Джима; он стоял позади Келса. Собрав остаток мужества, Жанна умоляюще взглянула на него. Ее глаза горячо просили его не вмешиваться и быть осторожным, ради них же самих. Он поймал ее взгляд и покорился. Но его глаза сказали ей, что угрозы Келса никогда не осуществятся.
– Помогите мне, ребята, покончить с этим делом, – сказал Келс, обращаясь к своей поредевшей банде, – и тогда требуйте от меня чего захотите – я вместе с вами. Здесь ли сидеть, или разгромить лагерь, почтовую ли карету ограбить, – словом, все, все, что даст вам хорошую добычу. А затем на лошадей – и обратно на границу!
И он принялся расхаживать по комнате. Бад и Смит поплелись к двери. Вуд рылся в карманах, ища табаку для своей трубки. Клэв сел за стол и положил на него локти. Никто не обращал внимания на мертвого Пирса. В этот момент наиболее отчетливо сказались свирепые условия жизни приисковых лагерей. Келс жаждал только одного: жениться на женщине, пробудившей в нем такое сильное и роковое чувство. Витавший в этой комнате дух смерти нисколько не занимал его. Лицо Рыжего Пирса, обращенное к небу, застыло в угрожающей гримасе.
Прошло четверть часа. Вдруг раздались громкие голоса и тяжелые шаги. Бликки вернулся. Он грубо толкал перед собой маленького мужчину. Лицо этого человека представляло собой разительный контраст с грубыми чертами Бликки. Его одежда говорила о его профессии; выражение лица было взволнованным, но не испуганным.
– Он там что-то проповедовал в палатке. Я пришел и без всяких фокусов вытащил его оттуда и заставил протанцевать сюда на гору, – сказал Бликки.
– Тотчас же обвенчайте меня, – сурово заявил Келс, подойдя к священнику.
– Конечно, я к вашим услугам, – ответил тот, – но должен заметить, что я не привык к такому обращению.
– Вы должны извинить нашу поспешность, – сказал бандит. – Вам хорошо заплатят за беспокойство. – И с этими словами он швырнул на стол маленький мешочек с золотым песком. – Жанна, подойдите, – приказал он тоном, не допускающим ни возражений, ни сопротивления.
Только сейчас заметил священник присутствие женщины. Жанна сразу же узнала его по голосу. Но отчего он так сильно вздрогнул? Может быть, узнал ее голос? В ночь их венчания Джим неоднократно называл ее Жанной. Мягкие глаза священника блеснули. Его взгляд скользнул по Жанне, Келсу и затем перешел на остальных бандитов. Джим стоял за широкой спиной Джесси Смита, и, очевидно, священник не заметил его. Внезапно его пристальный взгляд упал на мертвого Пирса. Боязливое любопытство на его лице сменилось ужасом.
– Мистер, вы тотчас же обвенчаете меня, иначе я отправлю вас туда же, где теперь и этот человек, – угрожающе заявил Келс. – Жанна, подойди ко мне!
Девушка отрицательно покачала головой. Келс быстро шагнул к ней и, схватив за руку, дернул к себе. Физическое насилие всегда пробуждало в Жанне страшную ярость.
– Никогда не выйду я за вас, пусть мне хоть тысячу раз угрожает смерть! – воскликнула она.
При звуке ее голоса священник сильно вздрогнул. Он быстро нагнулся к Пирсу и посмотрел ему в лицо. Но убедившись, что убитый – не тот, кого он повенчал с Жанной, живо повернулся к ней.
– Пожалуйста, снимите вашу маску.
Она смело сорвала ее. Священник пристально оглядел ее лицо.
– Ваши угрозы бесполезны, – холодно сказал он Келсу. – Я не могу повенчать вас с женщиной, у которой есть муж… Но сейчас я не вижу его здесь.
– Вы не видите здесь ее мужа? – с обалделым видом повторил Келс. Раскрыв рот от удивления, он уставился на священника. – Скажите… дорогой мой, все ли у вас в порядке?
Было ясно, что священник каким-то чудом не заметил Джима. Все его внимание обратилось на одного Келса. Внезапно бандит очнулся от удивления.
– Что, что ты сказал?! – взревел он с багровым лицом.
– Я не могу повенчать вас с женщиной, у которой есть муж.
Лицо Келса с жуткой быстротой начало белеть.
– Так… вы… уже раньше видели… эту женщину? – пробормотал он.
– Да.
– Где и когда?
– Здесь, за блокгаузом, несколько ночей тому назад.
Жанна с жалостью смотрела на Келса. Она чувствовала какую-то вину перед ним, будто и в самом деле обманула его. Сердце ее замерло. Еще одно слово, и… Джим будет открыт.
– За блокгаузом… У ее окошка?
– Да.
– Для какой цели вы приходили туда?
– Как духовник. Я был позван, чтобы совершить венчальный обряд.
– Чтобы повенчать ее? – прошептал Келс.
– Да. Ее зовут Жанной Рэндль, из Хоудли в Айдахо. Она совершеннолетняя. Насколько я понял, ее привезли сюда против ее воли. Она полюбила одного честного золотоискателя из лагеря, который и привел меня сюда ночью, чтобы обвенчать их.
– Вы… вы… повенчали их?
Келс медленно взялся за револьвер. Казалось, он все еще не понимал того, что ему говорили. Внезапно его охватила слепая ярость. Дуло его револьвера хмуро уставилось на священника. Но Бликки молниеносно подскочил и подбил его руку кверху.
Трах! Весь заряд вылетел в потолок. Бликки вцепился в руку Келса и всей тяжестью своего тела навалился на него.
– Я привел сюда этого попа! – взревел он, – и ты не смеешь убивать его… На помощь!.. Джесси!.. Он рехнулся… Он убьет его!..
Подоспевший Джесси выхватил у Келса револьвер. Джим Клэв сгреб священника в охапку и швырнул его к двери.
– Бегите, если вам дорога жизнь! – крикнул он.
Бликки и Смит все еще боролись с обезумевшим Келсом.
– Джим! А-а! Дж-ж-и-им! Закрой дверь! – ревел Джесси. – Бейд, прочь все ножи, все револьверы! Ну, хозяин, теперь бесись сколько влезет, черт тебя подери, в самом деле!
Выпустив Келса, они быстро отскочили в сторону.
– Жанна, это правда? – свистящим шепотом спросил Келс.
– Да.
– Кто? – дико заорал он.
– Я никогда не скажу этого.
Ослепленный яростью, он протянул к ней руки, скрючившиеся, словно когти. Казалось, одна минута – и он ее растерзает. Он хотел убить ее и… не мог. Возможно, только в эту минуту он понял, как погубила его эта женщина. Он ненавидел ее потому, что любил. Ненависть побуждала убить ее, любовь не разрешала причинить ей боль. Его душа сделалась игрушечным мячиком двух гигантских сил – зла и добра. Зло выражалось в его ненависти, добро – в любви.
Внезапно он сильно оттолкнул ее от себя. Споткнувшись о труп Пирса, она едва не упала. Келс остался стоять один посреди комнаты. Сознавая свою слабость перед Жанной, он все больше приходил в ярость. Его поведение казалось безумным. Он принялся крушить и ломать все, что попадалось ему под руку. Спустя несколько мгновений вся комната была завалена грудой безобразных обломков. Беснуясь, Келс продолжал сознавать абсурдность своего поведения, и это еще больше разжигало его. Наконец резкие движения утомили его. Он перестал слепо бросаться на различные предметы и вместо этого только топал ногами. Благородство истинного гнева покинуло его. Весь потный, хрипящий, он походил на мокрую тряпку. Он выглядел отчаявшимся, уничтоженным, надломленным человеком, хорошо сознающим свою гибель.
Жанна поднялась и, стараясь побороть сильное головокружение, подошла к окну. В ее мозгу мелькнуло жуткое воспоминание о кожаном поясе. Вынырнувший из темноты Джим крепко обнял ее. Но ее тело не откликнулось на эту ласку. Тяжесть, давившая сердце, с каждой секундой делалась все невыносимее.
– Ну и повозился же я, пока не разбудил тебя, голубка, – прошептал Джим, целуя ее. – Что с тобой? Ты холодна как лед.
– Я, наверное, упала в обморок, – ответила Жанна.
– Отчего?
– Я глядела в щелку, когда… когда… ты…
– Ах, моя бедная детка! – с нежностью перебил он ее. – Сколько тебе пришлось пережить… Но я провел Келса… О! я был хитер, как дьявол… Он велел мне убить человека. И как ты думаешь, что я сделал? Я хорошо знаю этого Грида. Прекрасный парень… Я взял да и выменял его пояс на мой слиток. Ловко?
– Ты… не убил его? – пробормотала Жанна.
– То-то ребенок! – с тихим смехом воскликнул Клэв. Жанна уцепилась за Джима, вся дрожа от радости.
– Слушай! Мой слиток стоил гораздо дороже пояса Грида. Он это сразу смекнул. Сначала он не соглашался, но я уговорил его. Затем я посоветовал ему оставить лагерь на пару деньков и прокатиться в Баннек. Само собой, он начал любопытствовать, но я сохранил тайну… Взяв его пояс, я вернулся к Келсу и наплел ему, что поймал Грида в темноте, прикончил его и спрятал глубоко в яму, в реку… Ни Пирс, ни Келс не заинтересовались моим рассказом. Я пришел с поясом, и этого было достаточно. Золото говорит громким языком и притупляет слух этих бандитов… У меня в кармане моя доля от золота Грида. Разве это не забавно? Конечно, мне жаль нашего слитка, но что поделаешь, приходится вести игру до конца. У меня в кустах спрятана целая коллекция банок с золотым песком. Что мы только будем с ним делать? Если нам удастся выбраться отсюда, ты станешь богатой женщиной.
– Но, Джим, любимый мой, а ты слышал, что Келс говорил про твое второе дело? – прошептала Жанна со страхом. Клэв пробормотал какое-то проклятье. Жанна закрыла его рот своей рукой.
– Ты слышала, как они говорили о Гульдене? – спросил он.
– Да.
– Очень жаль. Я хотел поберечь тебя. Да, я уже получил и это задание. Но его мне нельзя ни отклонить, ни изменить.
Жанна с ужасом ухватилась за Джима. Голос отказывался служить ей.
– Девочка, береги свои нервы, – строго сказал Джим. – Не бойся за меня. Ты должна решить, когда мы бежим с тобой отсюда… Я послушаюсь тебя.
– Но, Джим… Джим! – простонала она. – Ты такой же бешеный, как и эти бандиты. Ты совершенно не хочешь признавать опасности. О, этот страшный Гульден. Ведь ты же не вызовешь его открыто?.. Скажи, нет.
– Именно так я и сделаю. Я пойду к нему и убью его, – с упрямой решимостью прошептал Клэв. – Ты еще не знаешь, какой я отличный стрелок. Я и сам не знал этого, пока не попал сюда, на границу. Келс единственный, кто превосходит меня здесь. Гульден же просто громадный бык, тупой и злобный. Я сяду с ним играть в карты, придерусь и пристрелю его. И на этот раз он не отделается одним ухом. Келс поклялся сделать для меня все, если я помогу ему. И я помогу! Это может стать твоим спасением.
Жанна глубоко вдохнула в себя воздух.
– Я чувствую, что над бандой Келса собирается гроза, – серьезно сказала она. – Нам надо бежать, бежать. Что если мы ночью выйдем отсюда и утром по пути в Баннек встретим почтовую карету?
– Я уже думал об этом. Но нам нужны лошади.
– Ах, пойдем пешком!
– Но тогда нам придется тащить на себе продукты, револьверы и чуть не пятьдесят фунтов золотого песка.
– А ты заметил, что у Рыжего Пирса есть что-то на уме? Он более чем подозрительно относится к твоим ночным отлучкам. Помнишь его коварный намек на женщину? Боюсь, он подстерег нас. Верь в этом отношении инстинкту женщины. Пирс лгал тебе, когда уверял, что он ничего не знает. Твой револьвер вынудил его к этому. Смотри, опасайся его.
Но Клэв не отвечал. Отвернувшись, он не слушал ее. Его голова напряженно подалась вперед. Внезапно Жанна услышала тихий шелест. Спустя немного шум снова повторился. Казалось, он шел от угла блокгауза.
Джим молча отступил в темноту. Немного погодя послышались тихие, крадущиеся шаги, но Жанна не могла решить, принадлежали они Джиму или нет. Во всяком случае они шли не с той стороны, куда он обычно уходил. Жанна навострила уши, но до ее слуха донеслись только далекие ночные голоса.
Все следующее утро она напрасно прождала Келса, он не пришел. За неделю это было уже третий раз.
Но незадолго до обеда она вдруг услышала его голос. Он о чем-то очень тихо и серьезно совещался со своими товарищами. Едва Жанна собралась подслушать, как шаги Келса раздались возле ее двери.
– Наденьте костюм Денди Дейлса и выходите! – крикнул он.
Звук его голоса так напугал Жанну, что она сразу не нашлась, что ответить.
– Вы слышали? – резко крикнул он.
– Да, – ответила Жанна.
После этого он вернулся к своим людям и снова начал шептаться с ними.
С большой неохотой достала Жанна одежду мертвого бандита и надела ее на себя.
Келс выглядел серым и озабоченным. Кроме него, в комнате находилось еще шесть бандитов. Жанна заметила, что все они были в плащах, перчатках и при шпорах. При взгляде на нее быстрый луч радости скользнул по лицу Келса.
– Я хочу, чтобы вы каждую минуту были готовы к отъезду, – сказал он.
– Почему? – спросила Жанна.
– Это может понадобиться, больше ничего, – уклончиво ответил он.
Его люди, всегда охотно глазевшие на Жанну, на этот раз почти не взглянули на нее. Их глаза смотрели жестко, губы были сжаты. Красавчик Оливер начал первый.
– Говорю тебе, Гульден клянется, что видел вчера Грида на улице при свете фонаря…
– Гульден, наверное, ошибся, – нетерпеливо заявил Келс.
– Он не из тех, кто ошибается, – ответил Оливер.
– Гуль видел, наверное, призрак Грида, – неприязненно заметил Бликки. – В своей жизни я видел их тоже немало…
Некоторые из бандитов мрачно кивнули головами.
– А, бросьте вы! – заявил Пирс. – Никогда Гульден не увидит привидений. Если он видел Грида, то, значит, он видел его живым.
– Правильно, Рыжий, – поддержал его Джесси Смит.
– Ну что вы, ребята, – сказал Келс. – Ведь Джим принес его золото. Сами знаете, что Грид не отдал бы своего пояса за здорово живешь! Здесь какая-то ошибка.
– Гуль просто хочет испортить воздух, – вставил Бейд Вуд. – Я видел его всего какой-нибудь час тому назад и первый разговаривал с ним, а он уже откуда-то узнал, что Клэв прикончил Грида. Откуда мог он узнать это? Ведь это было нашей тайной. И больше того: Гуль рассказал мне, что Клэв получил приказ убить его. Откуда он только выкопал это?.. Клянусь, что не от самого Клэва!
Лицо Келса из бледного сделалось зеленым.
– Клэв придет и разъяснит нам все это, – хмуро проворчал он.
– Я всегда говорил, что это двуличный парень, – сказал высокий, светлый бандит по имени Бад.
– А ты скажи то же самое ему в лицо!
– Что же, буду даже рад.
– В таком случае, ты либо пьян, либо просто дурак, – заявил Келс.
– В самом деле?
– Вот тебе и в самом деле! – гневно воскликнул Келс. – Клэв одним взмахом уложит тебя.
– Вот он идет, – резко сказал Пирс.
Быстрые шаги раздались перед дверью, и фигура Джима заслонила свет.
При взгляде на Жанну и ее костюм он слегка вздрогнул.
– Бад, вот Клэв пришел, ну-ка повтори ему то же самое, что ты нам сказал! – насмешливо воскликнул Рыжий Пирс.
Наступила внезапная тишина. Но Келс злобно подскочил к обоим мужчинам.
– Слушай, Рыжий, ты не забывайся! – прошипел он. – За последнее время ты сделался отчаянным задирой. Можно подумать, что тебе хочется расколоть мою банду… Держи свою морду на привязи, Бад! А ты, Клэв, не обращай внимания на то, что он будет молоть. Слышали? Эти споры должны, наконец, кончиться.
– Хороший пример придется как раз кстати, хозяин, – сухо сказал Бейд Вуд.
Это замечание успокоило Келса.
– Джим, ты видел Гульдена? – резко спросил он Клэва.
– Нигде не мог найти его, – ответил тот. – Я был в кабаках и игорных домах, где он имеет обыкновение торчать, но нигде не нашел его. Он в лагере, это я знаю наверное. Почему-то он вдруг вздумал прятаться.
– Гульден кое-что пронюхал, Джим, – серьезно сказал Келс. – Он только что объявил Вуду, что ты хочешь убить его.
– А, это радует меня. Но кто выдал меня? В банде есть какой-то парень, которому хочется прикончить меня… Меня вместо Гульдена.
Его сверкающие глаза обвели безмолвных мужчин и пристально остановились на Рыжем Пирсе. Последний вызывающе выдержал его взгляд.
– Но Гульден еще больше рассказал Оливеру, – продолжал Келс и резко дернул Джима к себе, чтобы лучше видеть его лицо. – Гульден клянется, что вчера ночью видел живого Грида…
– Вот смешно! – ответил Клэв, не моргнув глазом.
– Вовсе не смешно. Наоборот, странно. Гульден слишком туп для вранья. Бейд уверяет, что он хочет поссорить меня с тобой. Но я сомневаюсь в этом. Гульден видел не привидение, а попросту спутал Грида с каким-нибудь золотоискателем.
– Надо полагать, если только Грид не воскрес, я ведь не сижу на нем верхом и не держу его.
Келс отошел успокоенный. Но Пирса точно магнитом потянуло к нему.
– Джек тебя обманывает, – сказал он, похлопывая Келса по плечу, – и если ты хочешь, чтобы я высказался, то обещай мне, что никто не будет стрелять.
– Вперед, Рыжий, клянусь тебе, – ответил Келс, сверкнув глазами.
Бандиты переступали с ноги на ногу. Послышались глубокие вздохи. Джим оставался спокойным, и только глаза его странно сузились.
– Здесь есть кто-то, кто обманывает тебя больше всех, – начал Пирс, растягивая слова и, не глядя, указывая на Жанну.
Сильно вздрогнув, девушка прислонилась к стене. Она читала мысли Пирса. Он знал ее тайну и теперь собирался выдать ее и Джима.
– Пирс, что это значит? – спросил Келс.
– Девушка обманывает тебя, – ответил Пирс, и едва эти слова слетели с его губ, как он побледнел и заволновался.
– Пирс, я думал, наш разговор пойдет только о мужчинах и о золоте, – сказал Келс медленно, что всегда являлось у него предвестником какого-нибудь страшного поступка.
Подбородок Пирса так сильно задрожал, что он едва мог говорить, но он слишком далеко зашел и понял это, когда было уже поздно.
– Каждый вечер она встречается с мужчиной, там… у своего окна, – прохрипел он. – Они часами шепчутся и целуются. Я следил за ними и давно бы уже рассказал тебе, но мне хотелось узнать, кто он… И теперь я знаю его… Помни, Келс, он влезал и вылезал от нее!
Внезапно револьвер Келса вспыхнул красным, синим и белым огнями. Пирс закачался, подобно подрезанному дереву, и, повалившись, остался лежать лицом кверху, с застывшими глазами – мертвый. Бандит медленно нагнулся над ним, держа свой дымящийся револьвер.
– Господи, Джек! – вскрикнул Красавчик Оливер. – Ты поклялся не стрелять, а сам убил его… Теперь ты сам обманул себя. Убей меня, но я буду твердить, что Пирс был прав.
Краска гнева сошла с лица Келса и уступила место мертвенной бледности. Он молча уставился на Оливера.
– Ты обманул и себя, и нас, – продолжал тот. – Какая теперь цена твоему слову? Неужели ты воображаешь, что банда спустит тебе это? Вот лежит Пирс, он мертв… А почему? Потому, что доверился тебе и хотел открыть тебе глаза. Ты же убил его… О, если бы я знал то, что знал он, я бы тотчас повторил тебе это, и там ты хоть сто раз громыхай своим револьвером. Жаль, что я ничего не знаю. Но ты можешь допытаться, лгал он или нет… Спроси девушку… А что касается меня, то я покончил с твоим легионом. Ты проиграл, Келс, и потерял голову. Тебя погубила твоя девка!
Оливер говорил с суровым достоинством. Кончив, он вышел из хижины.
Под впечатлением его сильной речи Келс дрожал всем телом, но сила его духа все еще не была сломлена.
– Жанна… вы слышали слова Пирса? – страстно сказал он. – Он лгал, не так ли? Он оболгал вас. Я должен был убить его. Он сказал… О подлый негодяй! Только он и мог сказать такую гадость. Он лгал, и за это я убил его. И я не раскаиваюсь, хотя бы мне пришлось лишиться целой сотни легионов.
– Не… все было ложью в его словах, – медленно сказала Жанна.
– Что-о-о? – загремел Келс.
– Пирс говорил правду, только человек не пролезал ко мне в окно. Это выдумка. Никто не может пролезть в него, оно слишком мало… Но я в самом деле разговаривала с мужчиной.
Келс провел языком по пересохшим губам.
– С кем?
– Это вы никогда не узнаете от меня.
– Кто он?.. Я должен убить его.
– Нет, нет! Я не скажу вам. Я не допущу, чтобы из-за меня вы убили еще одного человека.
– А-а! Я вырву это из твоей глотки!
– Бесполезно. Ни угрозы, ни муки не заставят меня назвать его.
– Ночью… в темноте… Жанна, почему? – словно оглушенный бормотал он. – Неужели только потому, что вы так одиноки здесь? Неужели вас увидел какой-нибудь молодой золотоискатель и начал приходить к вашему окошку? Может быть, это простая случайность? Отвечайте!
– Нет, я не хочу, чтобы вы еще проливали кровь.
– Заботитесь обо мне? – спросил он своим обычным насмешливым тоном. Внезапно густая краска залила его лицо, и, дико блестя глазами, он нагнулся к ней.
– А может быть, он слишком пришелся вам по душе и вы просто не хотите видеть, как он умрет?.. Часто приходил он к вашему окну?
Жанна почувствовала сильную слабость во всем теле. У нее едва хватило сил, чтобы бороться с мощной страстью этого человека. Но ответ непроизвольно сошел с ее губ.
– Да, часто, – тихо сказала она.
Эти слова разожгли Келса еще больше; гнев и страсть его перешли в жгучую ревность, превратившую его в сущего дьявола.
– А-а! Вот как? В таком случае вопрос решен, – мрачно сказал он. – Но мне все еще хочется прилично поступить с вами. Я сделаю вас своей женой. Бликки, – сказал он, повернувшись к бандитам, – сбегай в лагерь, там живет священник. Тащи его сюда за волосы, под револьвером, как хочешь, но чтобы он был здесь, слышал?
Бликки юркнул в дверь, и его шаги с тяжелым стуком быстро удалились от хижины.
– Вы не заставите меня… Я… я рта не раскрою.
– Это ваше дело. Я не собираюсь выслушивать от вас нежные признания, – ответил он с горечью. – Но если вы не скажете того, что нужно, то я прибегну к методу Гульдена… Вы еще не забыли, как Гульден умеет обращаться с женщинами?
Колени подогнулись у бедной девушки, и она опустилась на узел связанных одеял. Вдруг ее взгляд упал на Джима; он стоял позади Келса. Собрав остаток мужества, Жанна умоляюще взглянула на него. Ее глаза горячо просили его не вмешиваться и быть осторожным, ради них же самих. Он поймал ее взгляд и покорился. Но его глаза сказали ей, что угрозы Келса никогда не осуществятся.
– Помогите мне, ребята, покончить с этим делом, – сказал Келс, обращаясь к своей поредевшей банде, – и тогда требуйте от меня чего захотите – я вместе с вами. Здесь ли сидеть, или разгромить лагерь, почтовую ли карету ограбить, – словом, все, все, что даст вам хорошую добычу. А затем на лошадей – и обратно на границу!
И он принялся расхаживать по комнате. Бад и Смит поплелись к двери. Вуд рылся в карманах, ища табаку для своей трубки. Клэв сел за стол и положил на него локти. Никто не обращал внимания на мертвого Пирса. В этот момент наиболее отчетливо сказались свирепые условия жизни приисковых лагерей. Келс жаждал только одного: жениться на женщине, пробудившей в нем такое сильное и роковое чувство. Витавший в этой комнате дух смерти нисколько не занимал его. Лицо Рыжего Пирса, обращенное к небу, застыло в угрожающей гримасе.
Прошло четверть часа. Вдруг раздались громкие голоса и тяжелые шаги. Бликки вернулся. Он грубо толкал перед собой маленького мужчину. Лицо этого человека представляло собой разительный контраст с грубыми чертами Бликки. Его одежда говорила о его профессии; выражение лица было взволнованным, но не испуганным.
– Он там что-то проповедовал в палатке. Я пришел и без всяких фокусов вытащил его оттуда и заставил протанцевать сюда на гору, – сказал Бликки.
– Тотчас же обвенчайте меня, – сурово заявил Келс, подойдя к священнику.
– Конечно, я к вашим услугам, – ответил тот, – но должен заметить, что я не привык к такому обращению.
– Вы должны извинить нашу поспешность, – сказал бандит. – Вам хорошо заплатят за беспокойство. – И с этими словами он швырнул на стол маленький мешочек с золотым песком. – Жанна, подойдите, – приказал он тоном, не допускающим ни возражений, ни сопротивления.
Только сейчас заметил священник присутствие женщины. Жанна сразу же узнала его по голосу. Но отчего он так сильно вздрогнул? Может быть, узнал ее голос? В ночь их венчания Джим неоднократно называл ее Жанной. Мягкие глаза священника блеснули. Его взгляд скользнул по Жанне, Келсу и затем перешел на остальных бандитов. Джим стоял за широкой спиной Джесси Смита, и, очевидно, священник не заметил его. Внезапно его пристальный взгляд упал на мертвого Пирса. Боязливое любопытство на его лице сменилось ужасом.
– Мистер, вы тотчас же обвенчаете меня, иначе я отправлю вас туда же, где теперь и этот человек, – угрожающе заявил Келс. – Жанна, подойди ко мне!
Девушка отрицательно покачала головой. Келс быстро шагнул к ней и, схватив за руку, дернул к себе. Физическое насилие всегда пробуждало в Жанне страшную ярость.
– Никогда не выйду я за вас, пусть мне хоть тысячу раз угрожает смерть! – воскликнула она.
При звуке ее голоса священник сильно вздрогнул. Он быстро нагнулся к Пирсу и посмотрел ему в лицо. Но убедившись, что убитый – не тот, кого он повенчал с Жанной, живо повернулся к ней.
– Пожалуйста, снимите вашу маску.
Она смело сорвала ее. Священник пристально оглядел ее лицо.
– Ваши угрозы бесполезны, – холодно сказал он Келсу. – Я не могу повенчать вас с женщиной, у которой есть муж… Но сейчас я не вижу его здесь.
– Вы не видите здесь ее мужа? – с обалделым видом повторил Келс. Раскрыв рот от удивления, он уставился на священника. – Скажите… дорогой мой, все ли у вас в порядке?
Было ясно, что священник каким-то чудом не заметил Джима. Все его внимание обратилось на одного Келса. Внезапно бандит очнулся от удивления.
– Что, что ты сказал?! – взревел он с багровым лицом.
– Я не могу повенчать вас с женщиной, у которой есть муж.
Лицо Келса с жуткой быстротой начало белеть.
– Так… вы… уже раньше видели… эту женщину? – пробормотал он.
– Да.
– Где и когда?
– Здесь, за блокгаузом, несколько ночей тому назад.
Жанна с жалостью смотрела на Келса. Она чувствовала какую-то вину перед ним, будто и в самом деле обманула его. Сердце ее замерло. Еще одно слово, и… Джим будет открыт.
– За блокгаузом… У ее окошка?
– Да.
– Для какой цели вы приходили туда?
– Как духовник. Я был позван, чтобы совершить венчальный обряд.
– Чтобы повенчать ее? – прошептал Келс.
– Да. Ее зовут Жанной Рэндль, из Хоудли в Айдахо. Она совершеннолетняя. Насколько я понял, ее привезли сюда против ее воли. Она полюбила одного честного золотоискателя из лагеря, который и привел меня сюда ночью, чтобы обвенчать их.
– Вы… вы… повенчали их?
Келс медленно взялся за револьвер. Казалось, он все еще не понимал того, что ему говорили. Внезапно его охватила слепая ярость. Дуло его револьвера хмуро уставилось на священника. Но Бликки молниеносно подскочил и подбил его руку кверху.
Трах! Весь заряд вылетел в потолок. Бликки вцепился в руку Келса и всей тяжестью своего тела навалился на него.
– Я привел сюда этого попа! – взревел он, – и ты не смеешь убивать его… На помощь!.. Джесси!.. Он рехнулся… Он убьет его!..
Подоспевший Джесси выхватил у Келса револьвер. Джим Клэв сгреб священника в охапку и швырнул его к двери.
– Бегите, если вам дорога жизнь! – крикнул он.
Бликки и Смит все еще боролись с обезумевшим Келсом.
– Джим! А-а! Дж-ж-и-им! Закрой дверь! – ревел Джесси. – Бейд, прочь все ножи, все револьверы! Ну, хозяин, теперь бесись сколько влезет, черт тебя подери, в самом деле!
Выпустив Келса, они быстро отскочили в сторону.
– Жанна, это правда? – свистящим шепотом спросил Келс.
– Да.
– Кто? – дико заорал он.
– Я никогда не скажу этого.
Ослепленный яростью, он протянул к ней руки, скрючившиеся, словно когти. Казалось, одна минута – и он ее растерзает. Он хотел убить ее и… не мог. Возможно, только в эту минуту он понял, как погубила его эта женщина. Он ненавидел ее потому, что любил. Ненависть побуждала убить ее, любовь не разрешала причинить ей боль. Его душа сделалась игрушечным мячиком двух гигантских сил – зла и добра. Зло выражалось в его ненависти, добро – в любви.
Внезапно он сильно оттолкнул ее от себя. Споткнувшись о труп Пирса, она едва не упала. Келс остался стоять один посреди комнаты. Сознавая свою слабость перед Жанной, он все больше приходил в ярость. Его поведение казалось безумным. Он принялся крушить и ломать все, что попадалось ему под руку. Спустя несколько мгновений вся комната была завалена грудой безобразных обломков. Беснуясь, Келс продолжал сознавать абсурдность своего поведения, и это еще больше разжигало его. Наконец резкие движения утомили его. Он перестал слепо бросаться на различные предметы и вместо этого только топал ногами. Благородство истинного гнева покинуло его. Весь потный, хрипящий, он походил на мокрую тряпку. Он выглядел отчаявшимся, уничтоженным, надломленным человеком, хорошо сознающим свою гибель.