Страница:
– Если бы он плакал, я бы услышала.
– Но он действительно плакал, а ты, видно, крепко спала. – Лайон поднялся на ноги. – Что я, по-твоему, должен был сделать? Оставить тебе записку – мол, не беспокойся и все такое…
Окинув его взглядом, Кора слегка покраснела.
– Это обязательно?
– Что обязательно?
– Расхаживать… в таком виде? – Лайон взглянул на свои трусы, потом удивленно – на нее. – Я понимаю, ты находишься в своем доме, но какие-то приличия…
Он расхохотался.
– Это и есть дань приличиям. Обычно я сплю совсем раздетым, но, идя за сыном, натянул на себя эту штуку. – Он окинул взглядом ее растрепанные волосы и майку с короткими рукавами. – Тебя, по-моему, тоже вряд ли пустили бы на прием к английской королеве. Кора покраснела еще сильнее.
– Я переполошилась, – начала оправдываться она, – когда Фрэнка не оказалось рядом…
– Ладно, – отмахнулся он, натягивая на себя джинсы, – ничего страшного. Ты спала, и я не хотел тебя беспокоить, поэтому взял Фрэнка, переодел его, накормил…
– Переодел, накормил?.. Откуда тебе знать, чем кормить ребенка?
– Знаешь, я просто спросил себя: а чего бы мне самому больше всего хотелось на завтрак? Вот и поджарил ему бекон, сделал омлет с грибами и луком, налил чашку черного кофе…
– Что?
Выражение ужаса, появившееся на ее лице, заставило его рассмеяться.
– Шучу, дорогая. Фрэнки ограничился апельсиновым соком, яйцом-пашот и ломтиком хлеба. Причем съел все до последней крошки. Не так ли, парень?
Лайон улыбнулся Фрэнку, и тот ответил ему улыбкой.
– Я зову его Фрэнком, и никак иначе, – сухо заметила Кора.
– Слишком официально. К чему такие формальности между отцом и сыном, – возразил Лайон, протягивая руки. Кора прижала к себе ребенка, но тот потянулся к отцу. – Фрэнки нам нравится больше, правда, приятель?
Она молча наблюдала за тем, как Лайон поднял ребенка высоко в воздух. Фрэнк взвизгнул и замолотил ножками и ручками.
– Па-па-па-па… – залепетал он.
– Верно, малыш, я твой папа.
– Он этого не сказал.
Под внимательным взглядом Лайона Кора опять покраснела, понимая, что раздражается по пустякам. Но она ничего не могла с собой поделать: прошли всего одни сутки, а Лайон уже начал перетягивать сына на свою сторону.
– Ты ведь сказал это, Фрэнки? Ну, кто я такой? – Он вновь поднял ребенка перед собой. – Скажи: папа. Давай, парень, говори: папа, па-па.
– Фрэнк просто подражает звукам. Он еще мал, чтобы говорить, – запротестовала Кора.
– Говорит же он «мама» или что-то вроде того.
– Это совсем другое дело. Я его мать.
– А я его отец, – возразил Лайон внезапно похолодевшим тоном. – И чем скорее ты поймешь это, тем лучше.
– Но ты совсем не знаешь Фрэнка…
– Узнаю, дорогая. Признайся, ты не хочешь этого. – Лайон натянуто улыбнулся. – Но несмотря ни на что дело продвигается. Ему нравится играть со мной, не говоря уже об отцовском завтраке.
– Почему тебе не пришло в голову спросить у меня, что ему можно есть?
– Я же объяснил, ты спала. Пришлось позвонить Инге.
Кора почувствовала укол в сердце.
– Значит, Инге, – как можно более непринужденно отозвалась она. Могу себе представить рекомендации твоей Инги. Икра. Шампанское. Может быть, немного трюфелей…
– Перестань! Ты пугаешь моего сына.
– Твоего сына?! Твоего сына?! – Тут Фрэнк заплакал. Бросив на Лайона презрительный взгляд, Кора забрала у него ребенка. – Теперь видишь, что ты наделал, – со злостью сказала она и вышла из комнаты, чтобы не натворить еще больших глупостей.
Все это, конечно, чересчур, но она была серьезно обеспокоена. Неужели это ему непонятно? Кроме того, черт побери, разве нельзя было одеться? Разве обязательно красоваться перед ней в трусах, а потом в незастегнутых джинсах? И с обнаженной грудью, демонстрируя мускулатуру?
Захлопнув дверь своей комнаты, Кора прислонилась к ней спиной.
А что касается советов неизвестной ей женщины по имени Инга… Кого они интересуют? Во всяком случае не меня, сердито думала Кора. Моя единственная забота – Фрэнк, а он явно не в своей тарелке. Разумеется, это в основном следствие вчерашнего долгого переезда, но Лайон со своими дурацкими играми добавил кое-что и от себя.
Вскоре Фрэнк успокоился и заснул. Приняв душ и одевшись, Кора снесла спящего ребенка вниз, устроила ему постель на софе в гостиной и, видя, что проснется он не скоро, прошла на запах кофе в кухню. Собственно говоря, можно было бы обойтись и без этого путеводного аромата. Вчера вечером Лайон настоял на том, чтобы показать Коре дом, хотя она ясно дала понять, что ей абсолютно наплевать на то, что из себя представляет его дом.
– Меня это не волнует, – сухо возразил он. – Можешь любить этот дом, можешь его возненавидеть, твое мнение о нем меня не интересует. Я просто не хочу, чтобы ты, если вдруг проснешься ночью, не сломала себе шею.
А получилось так, что она не проснулась. Хотя ее мучили кошмары, Кора проспала до утра, причем так крепко, что не услышала, как в спальню вошел Лайон.
Наверняка он склонялся над ней, разглядывал ее. От этой мысли у Коры перехватило дыхание, что отнюдь не способствовало улучшению ее настроения.
Должно быть, она издала какой-то негромкий звук, может быть что-то пробормотала, и это заставило его обернуться. На какое-то мгновение Кора пожалела о том, что собрала волосы в узел и натянула на себя бесформенную майку с потертыми джинсами, но он лишь скользнул по ней взглядом как по чему-то не заслуживающему никакого внимания, и дурное настроение тотчас же вернулось обратно.
– Надеюсь, я тебя не побеспокою? – как можно язвительнее спросила она, но Лайон, казалось, не обратил на это никакого внимания.
– Нисколько, – вежливо ответил он. – А где Фрэнки?
– Фрэнк спит.
– Это ничего, что он один?
Бросив на него убийственный взгляд, она налила себе кофе.
– Иначе я бы его не оставила.
– Если хочешь, вот сахар и сливки.
– Спасибо, – сухо поблагодарила Кора, – предпочитаю черный.
– Я тоже.
– Мне что, по этому поводу запрыгать от радости?
– Я только хотел сказать… Послушай, может быть, нам станет легче, если мы будем побольше знать о привычках друг друга?
– Не думаю, – решительно отрезала она. Лайон тяжело вздохнул.
– Хорошо, перейдем на более безопасную тему. Расскажи мне о Фрэнке. Видишь ли, я мало чего знаю о детях…
– Не сомневаюсь.
– К примеру, всегда ли он спит по утрам?
– Нет. Просто он устал.
– Действительно, переезд был довольно утомителен.
– Его утомило сегодняшнее утро, все эти твои грубые игры.
– Ты так полагаешь? – Улыбнувшись, он поднес чашку к губам. – А по-моему, ему понравились придуманные мной игры.
– Тебе могло так показаться, но на самом деле Фрэнк не привык к подобным примитивным развлечениям.
– Привыкнет понемногу. Мы прекрасно провели время.
– Когда я куплю ему новые игрушки, – сказала Кора с пренебрежительной усмешкой, – ты увидишь, что он предпочитает более спокойные игры.
Это не было правдой, но надо было дать понять Лайону, что его дело тут сторона. Если бы он только не был таким толстокожим!..
– Что ж, мы предоставим ему обе возможности. Спокойные, тихие игры с тобой и более грубые, мужские, со мной. – Лайон деликатно прокашлялся. – Кстати об игрушках… У меня для него кое-что есть.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я заказал некоторые вещи, – нарочито небрежно бросил он, явно гордясь своим поступком.
– Вещи, – подозрительно спросила она. – Что еще за вещи?
– Да так, всякую всячину. Деревянный поезд. Пару мягких зверюшек… я увидел, как он любит своего медведя, и решил, что барашек с динозавром не помешают.
– Динозавр?
– Фиолетовый. Инга сказала, что детям они нравятся.
– Инга, опять Инга, – отозвалась Кора.
– Угу. И еще кое-что – кроватку, манеж, высокий стульчик… Ах, да… коляску, в общем все, о чем ты вчера упомянула.
Кора вспомнила вдруг, с какой любовью выбирала в свое время все эти предметы, которые теперь пришлось оставить неизвестно кому.
– Ты купил Фрэнку все эти вещи, даже не посоветовавшись со мной?
– Выходит, что так. – Улыбка его несколько увяла. – Просто ты спала, поэтому…
– Вижу, – холодно заметила она, – что мой утренний сон дорого мне обошелся.
– Послушай, я знал, что Фрэнку все это нужно, поэтому решил позвонить Маку.
– Маку? – недоуменно повторила Кора.
– Маку Ленерту, моему компаньону. У него двое мальчишек, поэтому он смог дать мне адрес лучшего в городе магазина детских товаров. – Он промолчал о том, что причину своего звонка он Маку не сообщил. Невозможно ведь объяснить по телефону столь внезапное появление у него жены и ребенка.
– И ты заказал все это по телефону, за глаза?
Улыбка Лайона увяла окончательно.
– Если тебе не понравятся покупки, можно их вернуть. Просто я подумал…
– Я знаю, что ты подумал, Лайон. Ты решил, что сможешь убрать меня из жизни моего сына, сможешь играть с ним и покупать ему подарки, отодвинув меня на задний план.
– Ты что, с ума сошла?
– Думал, я не догадаюсь? Надеялся, что… Очередная гневная тирада замерла на губах Коры. Он прав, ее обвинения действительно кажутся сумасшествием. Фрэнк любил ее, свою маму, а не вещи, которые она ему покупала. Он ее ребенок, ее кровь и плоть, а не что-то выигранное в лотерею.
– Что ты собиралась сказать? – спросил Лайон.
– Ничего. Забудь, что я сказала. – Замолчав, Кора сосчитала до десяти и только тогда продолжила: – Все, дальше некуда. Мы должны договориться кое о каких основных правилах поведения.
– В чем именно?
– Во всем. Взять, к примеру, все, что случилось утром, пока я спала. Ты накормил Фрэнка…
Лайон поднял руки вверх.
– Виноват, можешь меня арестовать.
– Накупил ему вещей…
– И договорился, что их доставят… – он взглянул на часы, – в течение часа. Скоро привезут.
– Тебе необходимо было посоветоваться со мной.
Помолчав, Лайон пожал плечами.
– Хорошо. Согласен.
– Ты ворвался в мою комнату даже не постучав. От стука я наверняка проснулась бы.
– Фрэнк плакал.
– Ладно, однако в будущем…
– В будущем, – вкрадчиво произнес он, – у меня, может, не будет необходимости врываться в твою комнату.
– И еще… насчет твоих консультаций с этой… Ингой. Как ты только мог обратиться за советом к своей… подруге? Мне, конечно, безразлично что и с кем ты делаешь, однако в отношении моего сына следовать указаниям какой-то, судя по имени, скандинавской блондинки…
– Погоди, дай объяснить, – запротестовал Лайон. – Инга вовсе не моя подруга. И не блондинка. Она…
– Меня не интересуют ее внешние данные! – взорвалась Кора. – Я хочу, чтобы ты запомнил: что нужно и что не нужно моему сыну, решать буду я. И в будущем избавь меня от советов своих знакомых женского пола.
– Поразительно, – невозмутимо заметил он. – И как ты умудрилась прийти к столь интересным выводам…
– Я вижу тебя насквозь, Лайон. И нечего хвастать передо мной своим гаремом.
– Ревнуешь?
– Чтобы я ревновала тебя к твоим женщинам? – Кора театрально рассмеялась.
– Никаких женщин не существует. И гарема тоже. – Лайон улыбнулся. – Я никогда не завожу отношений с несколькими женщинами одновременно.
– Вообще-то мне все равно. Какое мне дело…
– Может быть, я не ясно выразился, Кора. Мы с тобой состоим в браке и собираемся стать хорошими родителями своему сыну.
– Это не имеет никакого отношения…
– Ты моя жена.
– Не по собственной инициативе.
Вскочив на ноги, Лайон крепко схватил ее за плечи.
– Ты моя жена, – повторил он. – Зачем мне нужна другая женщина, если у меня есть ты.
Сердце Коры предательски дрогнуло.
– Отпусти меня, Лайон.
– Почему? – Его взгляд остановился на ее губах, потом поднялся выше. – Разве человек не имеет права прикоснуться к своей жене?
– Я тебе не жена. Бумажка, в которой написано, что мы состоим в браке, еще не означает…
– Женщина, – мягко сказал он, – ты слишком много говоришь. – И поцеловал ее. Это произошло так неожиданно, что Кора опомнилась, лишь когда все было позади.
– Вот это я и имела в виду, – сказала она дрожащим голосом. – Из-за этого несчастного клочка бумажки ты решил, что можешь делать все…
Лайон поцеловал ее вновь, на этот раз более долгим и страстным поцелуем, заставившим ее затрепетать.
– Тебе нужны правила? – вкрадчиво спросил он. – Хорошо, дорогая. Вот эти правила. Я буду сохранять верность тебе. Ты будешь сохранять верность мне. Никаких других женщин или мужчин. Тебе ясно?
– С трудом представляю себе Лайона Кинга, ведущего целомудренную жизнь.
Он обещающе улыбнулся, и Кора почувствовала, как слабеют у нее ноги.
– Ты ведь умница, дорогая, и наверняка понимаешь разницу между супружеской верностью и воздержанием.
– Лайон, – взмолилась она, хватая его за руки, – отпусти меня.
– Нам еще предстоит о многом договориться. – Наклонив голову, он опять начал нежно целовать ее и целовал до тех пор, пока она не начала отвечать на его поцелуи. – Но уже ясно нам обоим. Есть место, где нам всегда будет хорошо. Это кровать.
– Я не собираюсь…
– Не лги мне, дорогая. И себе тоже. – Объятия Лайона стали теснее. – Проведенную с тобой ночь я не забуду никогда на свете.
Она закрыла глаза.
– А я не желаю вспоминать о той ночи.
– Прекрасно! – Он тихо рассмеялся. – Я тоже не хочу о ней вспоминать. Я хочу пережить ее вновь.
– Если это и есть причина, по которой ты настоял на браке со мной, то зря старался. Я не буду с тобой спать, Лайон.
– Должно быть, я неясно выразился, дорогая. Наш брак будет настоящим. У моего сына… нашего сына… будет настоящий дом и любящие его родители.
– Я любила и люблю Фрэнка и без чертова брака. А вот чувство, которого не испытываю, изображать не собираюсь.
– Ты имеешь в виду любовь? – Лайон громко рассмеялся. – Когда-нибудь напомни, чтобы я рассказал тебе о любви, дорогая, о моем старике и о том, сколько раз он слышал от женщин эту ложь. – Он обхватил ее еще крепче. – Перестань меня ненавидеть и поразмысли немного, Кора. Мы женатые люди, у нас есть любимый ребенок и чувственное влечение друг к другу, о котором многие могут лишь мечтать. Будь честна сама с собой, признай это – и у нас будет все в порядке.
– Замечательная речь, но ты напрасно стараешься. Я не собираюсь…
– Послушай, я ведь знаю, что без мужского внимания тебе не прожить. И это прекрасно. Даже более чем прекрасно, потому что я тоже не могу обойтись без женщин. А поскольку искать партнеров на стороне противоречит нашей договоренности, то остается одно…
– Как это «романтично», – огрызнулась Кора, чувствуя подступающие слезы и стараясь не дать им воли. Его слова вовсе не оскорбляли ее, разве могла она ожидать от него каких-нибудь чувств? Ведь все, что между ними было, – это секс. – Знаешь что, Лайон Кинг? Ты мне отвратителен!
– Я просто честен, чего никак нельзя сказать о тебе.
– Честен? – рассмеялась она. – Неужели? Ты хочешь, чтобы я поверила в твою верность, а сам в первый же день после свадьбы звонишь своей драгоценной Инге.
– Инге? – Лайон чуть было не рассмеялся, но сдержал себя. Чувствуя, что дело стронулось с мертвой точки, он не хотел тратить время на объяснения. – Хорошо. Ты права. Тебя устроит, если я дам обещание больше никогда не обращаться к Инге за советами?
– Можешь даже обещать, что никогда больше не произнесешь ее имя. Это все равно ничего не изменит.
– Инга для меня ничего не значит. Ровным счетом ничего.
– Не лги! Тебе ведь не терпится позвонить ей.
– О Господи, – вздохнул он. – Послушай, если не возражаешь, давай начнем все сначала. Ты войдешь на кухню, я пожелаю тебе доброго утра. Потом ты нальешь себе черного кофе, а я…
– А ты тут же начнешь рассказывать об Инге.
– Можешь ты заткнуться ненадолго и послушать, что тебе говорят?
– Нет. Не могу! Тебе кажется, что все должно быть по-твоему. Ты вынудил меня выйти за тебя замуж, а теперь предлагаешь, чтобы я ублажала тебя в постели, да еще терпела твоих любовниц…
Черт побери, подумал Лайон, если женщине что-нибудь втемяшится в голову, спорить бесполезно.
– Замолчи, ради всех святых! – сказал он, запечатывая ей рот поцелуем.
На какое-то время Кора будто окаменела, но Лайон не обратил на это внимания. Его горячие, жадные губы блуждали по ее лицу, а ладони, скользнув вниз по спине, легли на ягодицы.
– Поцелуй меня, – шептал он, – ответь мне, дорогая.
И она, простонав, наконец сделала это.
Торжествующе прорычав, Лайон приподнял ее и посадил на край стола. Не сдержав крика, Кора крепко прильнула к мускулистой груди. Его руки, выдернув подол майки из-под пояса джинсов и проникнув под нее, ласкали обнаженную кожу. Потом, подняв майку вверх, он зарылся лицом между ее грудями…
Издав сдавленный крик, Кора сделала попытку спуститься с края стола. Удержав ее на месте, загораживающий ее своим телом, Лайон обернулся. Черт побери, что может предпринять человек, застигнутый за подобным занятием своей домоправительницей, которая к тому же держит на руках его младенца-сына?
Тяжело вздохнув, он поправил майку Коры и, бросив взгляд на молнию своих джинсов, постарался принять по возможности непринужденный вид.
– Очень хорошо, я как раз собирался представить вас друг другу. Инга, это Кора, моя жена. С Фрэнком вы, я вижу, уже познакомились.
Если пару часов тому назад, когда Лайон позвонил, чтобы спросить о том, что едят на завтрак маленькие дети, Инга должна была лишь удивиться, то сейчас она наверняка сочтет его сумасшедшим. Хотя, надо отдать ей должное, Инга даже глазом не моргнула.
– Как поживаете, миссис Кинг? – вежливо спросила домоправительница.
Теперь, кажется, можно перевести дыхание. Правда, Кора по-прежнему казалась словно окаменевшей, но худшее уже позади. Наверняка она это тоже понимает. Взглянув на нее, он изобразил на лице самую приятную из своих улыбок.
– Кора, – сказал Лайон, – познакомься с Ингой. Это моя домоправительница…
– Сукин сын! – прошипела Кора и что было сил ударила его по улыбающейся физиономии.
Глава десятая
– Но он действительно плакал, а ты, видно, крепко спала. – Лайон поднялся на ноги. – Что я, по-твоему, должен был сделать? Оставить тебе записку – мол, не беспокойся и все такое…
Окинув его взглядом, Кора слегка покраснела.
– Это обязательно?
– Что обязательно?
– Расхаживать… в таком виде? – Лайон взглянул на свои трусы, потом удивленно – на нее. – Я понимаю, ты находишься в своем доме, но какие-то приличия…
Он расхохотался.
– Это и есть дань приличиям. Обычно я сплю совсем раздетым, но, идя за сыном, натянул на себя эту штуку. – Он окинул взглядом ее растрепанные волосы и майку с короткими рукавами. – Тебя, по-моему, тоже вряд ли пустили бы на прием к английской королеве. Кора покраснела еще сильнее.
– Я переполошилась, – начала оправдываться она, – когда Фрэнка не оказалось рядом…
– Ладно, – отмахнулся он, натягивая на себя джинсы, – ничего страшного. Ты спала, и я не хотел тебя беспокоить, поэтому взял Фрэнка, переодел его, накормил…
– Переодел, накормил?.. Откуда тебе знать, чем кормить ребенка?
– Знаешь, я просто спросил себя: а чего бы мне самому больше всего хотелось на завтрак? Вот и поджарил ему бекон, сделал омлет с грибами и луком, налил чашку черного кофе…
– Что?
Выражение ужаса, появившееся на ее лице, заставило его рассмеяться.
– Шучу, дорогая. Фрэнки ограничился апельсиновым соком, яйцом-пашот и ломтиком хлеба. Причем съел все до последней крошки. Не так ли, парень?
Лайон улыбнулся Фрэнку, и тот ответил ему улыбкой.
– Я зову его Фрэнком, и никак иначе, – сухо заметила Кора.
– Слишком официально. К чему такие формальности между отцом и сыном, – возразил Лайон, протягивая руки. Кора прижала к себе ребенка, но тот потянулся к отцу. – Фрэнки нам нравится больше, правда, приятель?
Она молча наблюдала за тем, как Лайон поднял ребенка высоко в воздух. Фрэнк взвизгнул и замолотил ножками и ручками.
– Па-па-па-па… – залепетал он.
– Верно, малыш, я твой папа.
– Он этого не сказал.
Под внимательным взглядом Лайона Кора опять покраснела, понимая, что раздражается по пустякам. Но она ничего не могла с собой поделать: прошли всего одни сутки, а Лайон уже начал перетягивать сына на свою сторону.
– Ты ведь сказал это, Фрэнки? Ну, кто я такой? – Он вновь поднял ребенка перед собой. – Скажи: папа. Давай, парень, говори: папа, па-па.
– Фрэнк просто подражает звукам. Он еще мал, чтобы говорить, – запротестовала Кора.
– Говорит же он «мама» или что-то вроде того.
– Это совсем другое дело. Я его мать.
– А я его отец, – возразил Лайон внезапно похолодевшим тоном. – И чем скорее ты поймешь это, тем лучше.
– Но ты совсем не знаешь Фрэнка…
– Узнаю, дорогая. Признайся, ты не хочешь этого. – Лайон натянуто улыбнулся. – Но несмотря ни на что дело продвигается. Ему нравится играть со мной, не говоря уже об отцовском завтраке.
– Почему тебе не пришло в голову спросить у меня, что ему можно есть?
– Я же объяснил, ты спала. Пришлось позвонить Инге.
Кора почувствовала укол в сердце.
– Значит, Инге, – как можно более непринужденно отозвалась она. Могу себе представить рекомендации твоей Инги. Икра. Шампанское. Может быть, немного трюфелей…
– Перестань! Ты пугаешь моего сына.
– Твоего сына?! Твоего сына?! – Тут Фрэнк заплакал. Бросив на Лайона презрительный взгляд, Кора забрала у него ребенка. – Теперь видишь, что ты наделал, – со злостью сказала она и вышла из комнаты, чтобы не натворить еще больших глупостей.
Все это, конечно, чересчур, но она была серьезно обеспокоена. Неужели это ему непонятно? Кроме того, черт побери, разве нельзя было одеться? Разве обязательно красоваться перед ней в трусах, а потом в незастегнутых джинсах? И с обнаженной грудью, демонстрируя мускулатуру?
Захлопнув дверь своей комнаты, Кора прислонилась к ней спиной.
А что касается советов неизвестной ей женщины по имени Инга… Кого они интересуют? Во всяком случае не меня, сердито думала Кора. Моя единственная забота – Фрэнк, а он явно не в своей тарелке. Разумеется, это в основном следствие вчерашнего долгого переезда, но Лайон со своими дурацкими играми добавил кое-что и от себя.
Вскоре Фрэнк успокоился и заснул. Приняв душ и одевшись, Кора снесла спящего ребенка вниз, устроила ему постель на софе в гостиной и, видя, что проснется он не скоро, прошла на запах кофе в кухню. Собственно говоря, можно было бы обойтись и без этого путеводного аромата. Вчера вечером Лайон настоял на том, чтобы показать Коре дом, хотя она ясно дала понять, что ей абсолютно наплевать на то, что из себя представляет его дом.
– Меня это не волнует, – сухо возразил он. – Можешь любить этот дом, можешь его возненавидеть, твое мнение о нем меня не интересует. Я просто не хочу, чтобы ты, если вдруг проснешься ночью, не сломала себе шею.
А получилось так, что она не проснулась. Хотя ее мучили кошмары, Кора проспала до утра, причем так крепко, что не услышала, как в спальню вошел Лайон.
Наверняка он склонялся над ней, разглядывал ее. От этой мысли у Коры перехватило дыхание, что отнюдь не способствовало улучшению ее настроения.
***
Лайон сидел за столом на кухне и читал газету. Волосы его были еще влажными после душа. Этот человек, мрачно подымала она, этот великолепный образчик мужчины – мой муж.Должно быть, она издала какой-то негромкий звук, может быть что-то пробормотала, и это заставило его обернуться. На какое-то мгновение Кора пожалела о том, что собрала волосы в узел и натянула на себя бесформенную майку с потертыми джинсами, но он лишь скользнул по ней взглядом как по чему-то не заслуживающему никакого внимания, и дурное настроение тотчас же вернулось обратно.
– Надеюсь, я тебя не побеспокою? – как можно язвительнее спросила она, но Лайон, казалось, не обратил на это никакого внимания.
– Нисколько, – вежливо ответил он. – А где Фрэнки?
– Фрэнк спит.
– Это ничего, что он один?
Бросив на него убийственный взгляд, она налила себе кофе.
– Иначе я бы его не оставила.
– Если хочешь, вот сахар и сливки.
– Спасибо, – сухо поблагодарила Кора, – предпочитаю черный.
– Я тоже.
– Мне что, по этому поводу запрыгать от радости?
– Я только хотел сказать… Послушай, может быть, нам станет легче, если мы будем побольше знать о привычках друг друга?
– Не думаю, – решительно отрезала она. Лайон тяжело вздохнул.
– Хорошо, перейдем на более безопасную тему. Расскажи мне о Фрэнке. Видишь ли, я мало чего знаю о детях…
– Не сомневаюсь.
– К примеру, всегда ли он спит по утрам?
– Нет. Просто он устал.
– Действительно, переезд был довольно утомителен.
– Его утомило сегодняшнее утро, все эти твои грубые игры.
– Ты так полагаешь? – Улыбнувшись, он поднес чашку к губам. – А по-моему, ему понравились придуманные мной игры.
– Тебе могло так показаться, но на самом деле Фрэнк не привык к подобным примитивным развлечениям.
– Привыкнет понемногу. Мы прекрасно провели время.
– Когда я куплю ему новые игрушки, – сказала Кора с пренебрежительной усмешкой, – ты увидишь, что он предпочитает более спокойные игры.
Это не было правдой, но надо было дать понять Лайону, что его дело тут сторона. Если бы он только не был таким толстокожим!..
– Что ж, мы предоставим ему обе возможности. Спокойные, тихие игры с тобой и более грубые, мужские, со мной. – Лайон деликатно прокашлялся. – Кстати об игрушках… У меня для него кое-что есть.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я заказал некоторые вещи, – нарочито небрежно бросил он, явно гордясь своим поступком.
– Вещи, – подозрительно спросила она. – Что еще за вещи?
– Да так, всякую всячину. Деревянный поезд. Пару мягких зверюшек… я увидел, как он любит своего медведя, и решил, что барашек с динозавром не помешают.
– Динозавр?
– Фиолетовый. Инга сказала, что детям они нравятся.
– Инга, опять Инга, – отозвалась Кора.
– Угу. И еще кое-что – кроватку, манеж, высокий стульчик… Ах, да… коляску, в общем все, о чем ты вчера упомянула.
Кора вспомнила вдруг, с какой любовью выбирала в свое время все эти предметы, которые теперь пришлось оставить неизвестно кому.
– Ты купил Фрэнку все эти вещи, даже не посоветовавшись со мной?
– Выходит, что так. – Улыбка его несколько увяла. – Просто ты спала, поэтому…
– Вижу, – холодно заметила она, – что мой утренний сон дорого мне обошелся.
– Послушай, я знал, что Фрэнку все это нужно, поэтому решил позвонить Маку.
– Маку? – недоуменно повторила Кора.
– Маку Ленерту, моему компаньону. У него двое мальчишек, поэтому он смог дать мне адрес лучшего в городе магазина детских товаров. – Он промолчал о том, что причину своего звонка он Маку не сообщил. Невозможно ведь объяснить по телефону столь внезапное появление у него жены и ребенка.
– И ты заказал все это по телефону, за глаза?
Улыбка Лайона увяла окончательно.
– Если тебе не понравятся покупки, можно их вернуть. Просто я подумал…
– Я знаю, что ты подумал, Лайон. Ты решил, что сможешь убрать меня из жизни моего сына, сможешь играть с ним и покупать ему подарки, отодвинув меня на задний план.
– Ты что, с ума сошла?
– Думал, я не догадаюсь? Надеялся, что… Очередная гневная тирада замерла на губах Коры. Он прав, ее обвинения действительно кажутся сумасшествием. Фрэнк любил ее, свою маму, а не вещи, которые она ему покупала. Он ее ребенок, ее кровь и плоть, а не что-то выигранное в лотерею.
– Что ты собиралась сказать? – спросил Лайон.
– Ничего. Забудь, что я сказала. – Замолчав, Кора сосчитала до десяти и только тогда продолжила: – Все, дальше некуда. Мы должны договориться кое о каких основных правилах поведения.
– В чем именно?
– Во всем. Взять, к примеру, все, что случилось утром, пока я спала. Ты накормил Фрэнка…
Лайон поднял руки вверх.
– Виноват, можешь меня арестовать.
– Накупил ему вещей…
– И договорился, что их доставят… – он взглянул на часы, – в течение часа. Скоро привезут.
– Тебе необходимо было посоветоваться со мной.
Помолчав, Лайон пожал плечами.
– Хорошо. Согласен.
– Ты ворвался в мою комнату даже не постучав. От стука я наверняка проснулась бы.
– Фрэнк плакал.
– Ладно, однако в будущем…
– В будущем, – вкрадчиво произнес он, – у меня, может, не будет необходимости врываться в твою комнату.
– И еще… насчет твоих консультаций с этой… Ингой. Как ты только мог обратиться за советом к своей… подруге? Мне, конечно, безразлично что и с кем ты делаешь, однако в отношении моего сына следовать указаниям какой-то, судя по имени, скандинавской блондинки…
– Погоди, дай объяснить, – запротестовал Лайон. – Инга вовсе не моя подруга. И не блондинка. Она…
– Меня не интересуют ее внешние данные! – взорвалась Кора. – Я хочу, чтобы ты запомнил: что нужно и что не нужно моему сыну, решать буду я. И в будущем избавь меня от советов своих знакомых женского пола.
– Поразительно, – невозмутимо заметил он. – И как ты умудрилась прийти к столь интересным выводам…
– Я вижу тебя насквозь, Лайон. И нечего хвастать передо мной своим гаремом.
– Ревнуешь?
– Чтобы я ревновала тебя к твоим женщинам? – Кора театрально рассмеялась.
– Никаких женщин не существует. И гарема тоже. – Лайон улыбнулся. – Я никогда не завожу отношений с несколькими женщинами одновременно.
– Вообще-то мне все равно. Какое мне дело…
– Может быть, я не ясно выразился, Кора. Мы с тобой состоим в браке и собираемся стать хорошими родителями своему сыну.
– Это не имеет никакого отношения…
– Ты моя жена.
– Не по собственной инициативе.
Вскочив на ноги, Лайон крепко схватил ее за плечи.
– Ты моя жена, – повторил он. – Зачем мне нужна другая женщина, если у меня есть ты.
Сердце Коры предательски дрогнуло.
– Отпусти меня, Лайон.
– Почему? – Его взгляд остановился на ее губах, потом поднялся выше. – Разве человек не имеет права прикоснуться к своей жене?
– Я тебе не жена. Бумажка, в которой написано, что мы состоим в браке, еще не означает…
– Женщина, – мягко сказал он, – ты слишком много говоришь. – И поцеловал ее. Это произошло так неожиданно, что Кора опомнилась, лишь когда все было позади.
– Вот это я и имела в виду, – сказала она дрожащим голосом. – Из-за этого несчастного клочка бумажки ты решил, что можешь делать все…
Лайон поцеловал ее вновь, на этот раз более долгим и страстным поцелуем, заставившим ее затрепетать.
– Тебе нужны правила? – вкрадчиво спросил он. – Хорошо, дорогая. Вот эти правила. Я буду сохранять верность тебе. Ты будешь сохранять верность мне. Никаких других женщин или мужчин. Тебе ясно?
– С трудом представляю себе Лайона Кинга, ведущего целомудренную жизнь.
Он обещающе улыбнулся, и Кора почувствовала, как слабеют у нее ноги.
– Ты ведь умница, дорогая, и наверняка понимаешь разницу между супружеской верностью и воздержанием.
– Лайон, – взмолилась она, хватая его за руки, – отпусти меня.
– Нам еще предстоит о многом договориться. – Наклонив голову, он опять начал нежно целовать ее и целовал до тех пор, пока она не начала отвечать на его поцелуи. – Но уже ясно нам обоим. Есть место, где нам всегда будет хорошо. Это кровать.
– Я не собираюсь…
– Не лги мне, дорогая. И себе тоже. – Объятия Лайона стали теснее. – Проведенную с тобой ночь я не забуду никогда на свете.
Она закрыла глаза.
– А я не желаю вспоминать о той ночи.
– Прекрасно! – Он тихо рассмеялся. – Я тоже не хочу о ней вспоминать. Я хочу пережить ее вновь.
– Если это и есть причина, по которой ты настоял на браке со мной, то зря старался. Я не буду с тобой спать, Лайон.
– Должно быть, я неясно выразился, дорогая. Наш брак будет настоящим. У моего сына… нашего сына… будет настоящий дом и любящие его родители.
– Я любила и люблю Фрэнка и без чертова брака. А вот чувство, которого не испытываю, изображать не собираюсь.
– Ты имеешь в виду любовь? – Лайон громко рассмеялся. – Когда-нибудь напомни, чтобы я рассказал тебе о любви, дорогая, о моем старике и о том, сколько раз он слышал от женщин эту ложь. – Он обхватил ее еще крепче. – Перестань меня ненавидеть и поразмысли немного, Кора. Мы женатые люди, у нас есть любимый ребенок и чувственное влечение друг к другу, о котором многие могут лишь мечтать. Будь честна сама с собой, признай это – и у нас будет все в порядке.
– Замечательная речь, но ты напрасно стараешься. Я не собираюсь…
– Послушай, я ведь знаю, что без мужского внимания тебе не прожить. И это прекрасно. Даже более чем прекрасно, потому что я тоже не могу обойтись без женщин. А поскольку искать партнеров на стороне противоречит нашей договоренности, то остается одно…
– Как это «романтично», – огрызнулась Кора, чувствуя подступающие слезы и стараясь не дать им воли. Его слова вовсе не оскорбляли ее, разве могла она ожидать от него каких-нибудь чувств? Ведь все, что между ними было, – это секс. – Знаешь что, Лайон Кинг? Ты мне отвратителен!
– Я просто честен, чего никак нельзя сказать о тебе.
– Честен? – рассмеялась она. – Неужели? Ты хочешь, чтобы я поверила в твою верность, а сам в первый же день после свадьбы звонишь своей драгоценной Инге.
– Инге? – Лайон чуть было не рассмеялся, но сдержал себя. Чувствуя, что дело стронулось с мертвой точки, он не хотел тратить время на объяснения. – Хорошо. Ты права. Тебя устроит, если я дам обещание больше никогда не обращаться к Инге за советами?
– Можешь даже обещать, что никогда больше не произнесешь ее имя. Это все равно ничего не изменит.
– Инга для меня ничего не значит. Ровным счетом ничего.
– Не лги! Тебе ведь не терпится позвонить ей.
– О Господи, – вздохнул он. – Послушай, если не возражаешь, давай начнем все сначала. Ты войдешь на кухню, я пожелаю тебе доброго утра. Потом ты нальешь себе черного кофе, а я…
– А ты тут же начнешь рассказывать об Инге.
– Можешь ты заткнуться ненадолго и послушать, что тебе говорят?
– Нет. Не могу! Тебе кажется, что все должно быть по-твоему. Ты вынудил меня выйти за тебя замуж, а теперь предлагаешь, чтобы я ублажала тебя в постели, да еще терпела твоих любовниц…
Черт побери, подумал Лайон, если женщине что-нибудь втемяшится в голову, спорить бесполезно.
– Замолчи, ради всех святых! – сказал он, запечатывая ей рот поцелуем.
На какое-то время Кора будто окаменела, но Лайон не обратил на это внимания. Его горячие, жадные губы блуждали по ее лицу, а ладони, скользнув вниз по спине, легли на ягодицы.
– Поцелуй меня, – шептал он, – ответь мне, дорогая.
И она, простонав, наконец сделала это.
Торжествующе прорычав, Лайон приподнял ее и посадил на край стола. Не сдержав крика, Кора крепко прильнула к мускулистой груди. Его руки, выдернув подол майки из-под пояса джинсов и проникнув под нее, ласкали обнаженную кожу. Потом, подняв майку вверх, он зарылся лицом между ее грудями…
***
– Мистер Кинг? Вы… О Боже! Застывшая в дверях женщина средних лет и приятной наружности смотрела на них широко открытыми голубыми глазами. Примостившийся у нее на руках Фрэнк заливался довольным смехом.Издав сдавленный крик, Кора сделала попытку спуститься с края стола. Удержав ее на месте, загораживающий ее своим телом, Лайон обернулся. Черт побери, что может предпринять человек, застигнутый за подобным занятием своей домоправительницей, которая к тому же держит на руках его младенца-сына?
Тяжело вздохнув, он поправил майку Коры и, бросив взгляд на молнию своих джинсов, постарался принять по возможности непринужденный вид.
– Очень хорошо, я как раз собирался представить вас друг другу. Инга, это Кора, моя жена. С Фрэнком вы, я вижу, уже познакомились.
Если пару часов тому назад, когда Лайон позвонил, чтобы спросить о том, что едят на завтрак маленькие дети, Инга должна была лишь удивиться, то сейчас она наверняка сочтет его сумасшедшим. Хотя, надо отдать ей должное, Инга даже глазом не моргнула.
– Как поживаете, миссис Кинг? – вежливо спросила домоправительница.
Теперь, кажется, можно перевести дыхание. Правда, Кора по-прежнему казалась словно окаменевшей, но худшее уже позади. Наверняка она это тоже понимает. Взглянув на нее, он изобразил на лице самую приятную из своих улыбок.
– Кора, – сказал Лайон, – познакомься с Ингой. Это моя домоправительница…
– Сукин сын! – прошипела Кора и что было сил ударила его по улыбающейся физиономии.
Глава десятая
Лайон стоял возле окна своего офиса, стараясь не обращать внимания на свое отражение. У него не было никакого желания рассматривать синяк под глазом, весьма заметный несмотря его почти недельный стаж. Да, надо признать, я нашел прекрасный способ начать семейную жизнь. Что может быть романтичнее, чем попытаться овладеть женой на кухонном столе, быть застигнутым за этим домоправительницей, да еще заполучить внушительный синяк?
– Плюс неделя гробового молчания, – добавил он вслух. – Веселенькое занятие быть женатым человеком, что и говорить.
Во что превратилась его мирная холостяцкая жизнь, подумал Лайон, прислоняясь лбом к холодному стеклу. Впечатление было такое, будто он попал в сумасшедший дом. Его домоправительница общалась с ним исключительно при помощи междометий, а жена за все эти дни не произнесла вообще ни единого слова. Единственным существом, радовавшимся его возвращению домой по вечерам, был сын.
Мой сын, подумал Лайон, невольно улыбнувшись. Поразительно, как быстро я привязался к этому сгустку неистощимой энергии.
Необходимо было сообщить партнерам, сослуживцам, знакомым о женитьбе. Однако подходящего момента так и не представилось, а подбитый глаз вызывал у окружающих явно нездоровый интерес.
– Я наткнулся на дверь, договорились? – сказал Лайон Барту, прежде чем тот успел промолвить хотя бы слово.
– Как скажешь, старина, – ответил партнер, ухмыльнувшись.
Разумеется, в офисе все сразу что-то почувствовали. Лайон понимал: люди замечают, что настроение у него хуже некуда, что он быстро выходит из себя. Однако истинные масштабы происходящего оценил только тогда, когда Бетси в ответ на предложение остаться его постоянной секретаршей скорчила гримаску и попросила пару дней на размышление. В общем, дела в конторе обстояли не намного лучше, чем дома.
– Черт побери! – пробормотал Лайон, усаживаясь за стол.
В собственном доме он был парией для всех, кроме Фрэнка. И кто же в этом виноват? Конечно, Кора, не он же. Обнаружив, что у него есть сын, он предъявил на него свои права. Разве это грех? Напротив, его поведение было почти образцовым. Ну, может быть, несколько жестковатым, даже грубым, если хотите, но разве у него был выбор?
– Никакого, – вслух произнес Лайон.
Малышу Фрэнку необходима семья, именно поэтому пришлось буквально силой заставить Кору выйти за него замуж, оторвать ее от друзей, работы, от привычной жизни. Это было просто необходимо.
К черту все! Схватив висевший на спинке стула пиджак, Лайон нажал кнопку переговорного устройства.
– Отмените все сегодняшние встречи, Бетси, – сказал он. – Я ухожу.
– Па-па, – радостно залепетал он при виде Лайона.
– Привет, – воскликнул тот, подбрасывая сына в воздух, и усадил его обратно. – Здравствуйте, Инга, – обратился он к неприветливой спине домоправительницы. – Где миссис Кинг?
– Наверху, – ответила Инга, выдержав паузу. – Однако не думаю, чтобы она желала вас видеть.
– Спасибо за информацию, – как можно более вежливо ответил Лайон и, немного помедлив, продолжил: – У вас нет никаких сложностей с Фрэнком?
Инга бросила на него недовольный взгляд.
– Ваш сын чудесный ребенок. Весь в мать. Он кивнул, будто нисколько в этом не сомневаясь.
– Вам не трудно будет остаться с ним на уик-энд? Даже побольше. Скажем, с сегодняшнего дня до вечера понедельника.
– Если это будет нужно миссис Кинг, я останусь.
– Это нужно мне. Я увезу миссис Кинг на несколько дней. – Лайон вновь помедлил. – Нам надо кое-что прояснить между собой.
– Да уж точно.
– Что? Что вы сказали?
Отложив наконец нож, Инга повернулась к нему.
– Я сказала, что это прекрасная идея, мистер Кинг. – Вытерев руки о фартук, она взяла Фрэнка на руки. – Могу поспорить, что ваш сын думает то же самое.
– Я не оставлю своего сына, – отрезала она.
– Инга прекрасно о нем позаботится.
– Не сомневаюсь, но только в случае, если я окажусь такой идиоткой, что соглашусь провести уик-энд с тобой в гостиничной постели.
Взяв Кору за неподатливые плечи, Лайон повернул ее лицом к себе.
– Ты неверно меня поняла, – сказал он. – Я не прошу тебя провести этот уик-энд в постели.
Ее щеки слегка порозовели, но взгляд остался непреклонным.
– Разве нет?
– Нет. – Он отпустил ее плечи. – Дело в том… просто мне начинает казаться, что я делал все совсем не так, как надо.
Ее взгляд был по-прежнему настороженным.
– И что все это значит?
– Это значит, что мне, похоже, надо было вести себя совсем по-другому.
В первый раз за все эти дни выражение лица Коры смягчилось, на нем даже появилось некое подобие улыбки. Лайон только теперь понял, насколько тягостным для него было видеть ненависть к себе во взгляде своей жены.
– Ты это серьезно?
– Да.
– О, Лайон! – Теперь она улыбнулась по-настоящему, и на сердце у него стало теплее. – Спасибо тебе.
– На здоровье, – улыбнулся он в ответ.
– Я быстро, – метнувшись от него, Кора распахнула дверцы гардероба. – Мне почти нечего собирать.
Его улыбка несколько увяла.
– Знаю. Я ведь не дал тебе возможности собрать все свои вещи. Потому и оставлял кредитную карточку, но ты к ней не притронулась.
– Да, я не хотела ничего от тебя брать. – Кора посмотрела на него. – Ты не пожалеешь о своем решении, – мягко сказала она. – Обещаю тебе.
– Я в этом уверен.
– А я уверена, что Стром возьмет меня назад. Может быть, даже удастся сохранить за собой старый дом, но если нет, то я пришлю тебе новый адрес и номер телефона…
Схватив за плечо, он развернул ее лицом к себе.
– Что?
– Наш адрес, мой и Фрэнка, – улыбнулась Кора. – Я тоже должна тебе кое в чем признаться.
– В чем же? – сухо спросил он.
– Я ошибалась, когда говорила, что ты не нужен Фрэнку. Теперь мне стало понятно, что это не так. – Улыбка ее стала просто ослепительной. – Если хочешь, можешь навещать его хоть каждый уик-энд. Тебе надо будет только позвонить и предупредить… – Его пальцы, все более сжимающиеся, начали причинять ей боль. – В чем дело? Почему ты на меня так смотришь?
– Поразительно, – тихо произнес Лайон, – как быстро я забыл, насколько холодной и расчетливой ты можешь быть.
Лицо Коры приняло серьезное выражение.
– Не понимаю тебя.
– Да, вряд ли ты меня понимаешь. – Он отпустил ее, почувствовав, что не ручается за себя. Злость душила его. Неужели она действительно думает, что он может расстаться с Фрэнком? А с ней самой ты можешь расстаться? – ехидно спросил внутренний голос, и это еще больше разозлило Лайона. – Я не разрываю нашего брака. Ее лицо вытянулось.
– Плюс неделя гробового молчания, – добавил он вслух. – Веселенькое занятие быть женатым человеком, что и говорить.
Во что превратилась его мирная холостяцкая жизнь, подумал Лайон, прислоняясь лбом к холодному стеклу. Впечатление было такое, будто он попал в сумасшедший дом. Его домоправительница общалась с ним исключительно при помощи междометий, а жена за все эти дни не произнесла вообще ни единого слова. Единственным существом, радовавшимся его возвращению домой по вечерам, был сын.
Мой сын, подумал Лайон, невольно улыбнувшись. Поразительно, как быстро я привязался к этому сгустку неистощимой энергии.
Необходимо было сообщить партнерам, сослуживцам, знакомым о женитьбе. Однако подходящего момента так и не представилось, а подбитый глаз вызывал у окружающих явно нездоровый интерес.
– Я наткнулся на дверь, договорились? – сказал Лайон Барту, прежде чем тот успел промолвить хотя бы слово.
– Как скажешь, старина, – ответил партнер, ухмыльнувшись.
Разумеется, в офисе все сразу что-то почувствовали. Лайон понимал: люди замечают, что настроение у него хуже некуда, что он быстро выходит из себя. Однако истинные масштабы происходящего оценил только тогда, когда Бетси в ответ на предложение остаться его постоянной секретаршей скорчила гримаску и попросила пару дней на размышление. В общем, дела в конторе обстояли не намного лучше, чем дома.
– Черт побери! – пробормотал Лайон, усаживаясь за стол.
В собственном доме он был парией для всех, кроме Фрэнка. И кто же в этом виноват? Конечно, Кора, не он же. Обнаружив, что у него есть сын, он предъявил на него свои права. Разве это грех? Напротив, его поведение было почти образцовым. Ну, может быть, несколько жестковатым, даже грубым, если хотите, но разве у него был выбор?
– Никакого, – вслух произнес Лайон.
Малышу Фрэнку необходима семья, именно поэтому пришлось буквально силой заставить Кору выйти за него замуж, оторвать ее от друзей, работы, от привычной жизни. Это было просто необходимо.
К черту все! Схватив висевший на спинке стула пиджак, Лайон нажал кнопку переговорного устройства.
– Отмените все сегодняшние встречи, Бетси, – сказал он. – Я ухожу.
***
Фрэнк сидел на своем высоком стульчике, размахивая обгрызанным печеньем, и с большим интересом наблюдал за тем, как Инга шинкует морковь.– Па-па, – радостно залепетал он при виде Лайона.
– Привет, – воскликнул тот, подбрасывая сына в воздух, и усадил его обратно. – Здравствуйте, Инга, – обратился он к неприветливой спине домоправительницы. – Где миссис Кинг?
– Наверху, – ответила Инга, выдержав паузу. – Однако не думаю, чтобы она желала вас видеть.
– Спасибо за информацию, – как можно более вежливо ответил Лайон и, немного помедлив, продолжил: – У вас нет никаких сложностей с Фрэнком?
Инга бросила на него недовольный взгляд.
– Ваш сын чудесный ребенок. Весь в мать. Он кивнул, будто нисколько в этом не сомневаясь.
– Вам не трудно будет остаться с ним на уик-энд? Даже побольше. Скажем, с сегодняшнего дня до вечера понедельника.
– Если это будет нужно миссис Кинг, я останусь.
– Это нужно мне. Я увезу миссис Кинг на несколько дней. – Лайон вновь помедлил. – Нам надо кое-что прояснить между собой.
– Да уж точно.
– Что? Что вы сказали?
Отложив наконец нож, Инга повернулась к нему.
– Я сказала, что это прекрасная идея, мистер Кинг. – Вытерев руки о фартук, она взяла Фрэнка на руки. – Могу поспорить, что ваш сын думает то же самое.
***
Уговорить Кору было посложнее.– Я не оставлю своего сына, – отрезала она.
– Инга прекрасно о нем позаботится.
– Не сомневаюсь, но только в случае, если я окажусь такой идиоткой, что соглашусь провести уик-энд с тобой в гостиничной постели.
Взяв Кору за неподатливые плечи, Лайон повернул ее лицом к себе.
– Ты неверно меня поняла, – сказал он. – Я не прошу тебя провести этот уик-энд в постели.
Ее щеки слегка порозовели, но взгляд остался непреклонным.
– Разве нет?
– Нет. – Он отпустил ее плечи. – Дело в том… просто мне начинает казаться, что я делал все совсем не так, как надо.
Ее взгляд был по-прежнему настороженным.
– И что все это значит?
– Это значит, что мне, похоже, надо было вести себя совсем по-другому.
В первый раз за все эти дни выражение лица Коры смягчилось, на нем даже появилось некое подобие улыбки. Лайон только теперь понял, насколько тягостным для него было видеть ненависть к себе во взгляде своей жены.
– Ты это серьезно?
– Да.
– О, Лайон! – Теперь она улыбнулась по-настоящему, и на сердце у него стало теплее. – Спасибо тебе.
– На здоровье, – улыбнулся он в ответ.
– Я быстро, – метнувшись от него, Кора распахнула дверцы гардероба. – Мне почти нечего собирать.
Его улыбка несколько увяла.
– Знаю. Я ведь не дал тебе возможности собрать все свои вещи. Потому и оставлял кредитную карточку, но ты к ней не притронулась.
– Да, я не хотела ничего от тебя брать. – Кора посмотрела на него. – Ты не пожалеешь о своем решении, – мягко сказала она. – Обещаю тебе.
– Я в этом уверен.
– А я уверена, что Стром возьмет меня назад. Может быть, даже удастся сохранить за собой старый дом, но если нет, то я пришлю тебе новый адрес и номер телефона…
Схватив за плечо, он развернул ее лицом к себе.
– Что?
– Наш адрес, мой и Фрэнка, – улыбнулась Кора. – Я тоже должна тебе кое в чем признаться.
– В чем же? – сухо спросил он.
– Я ошибалась, когда говорила, что ты не нужен Фрэнку. Теперь мне стало понятно, что это не так. – Улыбка ее стала просто ослепительной. – Если хочешь, можешь навещать его хоть каждый уик-энд. Тебе надо будет только позвонить и предупредить… – Его пальцы, все более сжимающиеся, начали причинять ей боль. – В чем дело? Почему ты на меня так смотришь?
– Поразительно, – тихо произнес Лайон, – как быстро я забыл, насколько холодной и расчетливой ты можешь быть.
Лицо Коры приняло серьезное выражение.
– Не понимаю тебя.
– Да, вряд ли ты меня понимаешь. – Он отпустил ее, почувствовав, что не ручается за себя. Злость душила его. Неужели она действительно думает, что он может расстаться с Фрэнком? А с ней самой ты можешь расстаться? – ехидно спросил внутренний голос, и это еще больше разозлило Лайона. – Я не разрываю нашего брака. Ее лицо вытянулось.