Страница:
Вначале аккуратно заявили, что Национальный банк не может оценивать, насколько кредитоспособно то или иное предприятие. Он может лишь определять квоты и согласовывать их с Международным валютным фондом (с МВФ имелась совместная программа, и если мы выполняли ее условия, то получали кредиты). А распределение квот и утверждение списка кредитуемых предприятий должно взять на себя министерство экономики.
Не стремясь участвовать в этом вкусном процессе, мы отдали все принципиальные полномочия по раздаче кредитов в руки министерства экономики. И правительство, надо сказать прямо, взялось за это дело радостно. Национальный банк выдвинул всего одно условие: если правительство уверено в своих, конечно же, супернадежных заемщиках (а иными они при таком гаранте и быть не могут), то пускай оно выдает кредиты под собственные гарантии. А в случае невозврата – как мы понимаем, возможном чисто теоретически – Национальный банк будет списывать кредиты со счета министерства финансов.
И поначалу система, как ни удивительно, вроде бы заработала. Директора предприятий ходили со своими проектами в Министерство экономики, определялась (совместно с МВФ) ежеквартальная квота, в ее пределах мы выдавали кредит правительству под его же гарантии, а уж правительство, в свою очередь, распределяло ресурсы предприятиям. Однако Национальный банк прекрасно знал, чем это кончится. В январе 1995-го это узнало и правительство: оно убедилось, что выданные кредиты НЕ возвращаются (точнее, вернулось около 22 %). А ведь по всем невозвращениям кредитам оно должно было отвечать перед нами.
Как результат, правительство уже в январе 1995 года само отказалось от практики директивных кредитов. Принципиальный момент именно тот, что оно сделало это по собственной инициативе. Потому что убедилось: включаешь – не работает! Национальный банк уступил все рычаги управления, сам никаких решений не принимал. В результате министерство экономики поставило вопрос о том, что практику, при которой возвращается лишь 22 % кредитов, следует прекратить. А если бы к процессу распределения кредитов имел отношение также и НБК, то нарисовалась бы другая повестка. Правительство заявило бы, что в целом система кредитования построена правильно, просто Национальный банк не умеет отбирать проекты. Вот если в ЦБ наконец появятся специалисты с необходимой компетенцией, то все будет хорошо.
В итоге все обошлось без конфликтов, больших открытых боев с правительством не было. Национальный банк после этого этапа перешел на кредитование через (так называемые) аукционные кредиты. Их механизм таков: в рамках утвержденных квот проводился межбанковский аукцион. Те коммерческие банки, которые предлагали самые высокие процентные ставки, получали кредиты, из которых уже самостоятельно могли кредитовать заводы и фабрики. Причем ставки составляли до 338 % годовых, но заявки от банков на получение денежных ресурсов поступали без проволочек.
Словом, вроде бы заработала теперь уже эта система. Вначале ею активно пользовалось большинство кредитных учреждений. Потом ряд банков (как и следовало ожидать) деньги по таким высоким ставкам вернуть не смогли и стали банкротиться. Тогда даже шутили: большой аукционный кредит – это самый простой способ обанкротить. На самом деле в этой шутке лишь доля правды: многие банки кредиты все-таки возвращали. Тем не менее после первых банкротств объемы аукционных кредитов заметно пошли вниз. Таким образом, у нас появились основания запустить (взамен отказавших) еще один механизм: Национальный банк перешел к так называемым «ломбардным» кредитам, которые выдавались под залог государственных ценных бумаг и, таким образом, являлись обеспеченными.
Общим итогом этих событий стало то, что в целом к 96-му году в профессиональном банковском сообществе уже начала рассасываться привычка в случае нехватки денег рассчитывать на ресурсы ЦБ. Большинство банков поняли, что опираться надо на собственные силы, что следует не бегать в Национальный банк за материальной помощью, а привлекать вклады населения и счета предприятий, а кредитовать, соответственно, оперируя привлеченными средствами. То есть становиться нормальным коммерческим кредитным учреждением, работающим в рыночных условиях.
Вот так, поэтапно (межзачет – директивные кредиты – аукционные и ломбардные кредиты – нормальная система рыночного кредитования) в Казахстане прошла серьезная реформа денежнокредитной политики, в результате которой наша кредитная система стала работать по общемировым рыночным правилам. Это происходило, приблизительно, в течение 1994–1996 годов.
Огромную роль в процессе продвижения финансовых реформ на этой стадии играл Сембаев. Переоценить его участие просто невозможно. Во-первых, он являлся проводником (или точнее, локомотивом?) наших реформаторских замыслов. Может быть, значительную часть свежих идей и генерировали по большей части молодые члены команды. Но нам троим – Жандосову, Дамитову, мне – было в то время лет по тридцать с небольшим, и не все воспринимали нас всерьез. А к пожилым людям на востоке традиционно относятся с уважением. Так что без Сембаева наши планы было бы просто невозможно осуществить. Во-вторых, Сембаев хоть и являлся плотью от плоти старой системы (он работал во времена СССР зампредом Госплана), однако обладал мощным стремлением к новому и желанием поддерживать своих молодых замов. Несмотря даже на то, что подчас эти ребята предлагали вещи, которые противоречили его старым советским представлениям о том, что такое счастье.
Так мы росли.
Если бы в 1994 году мы с места в карьер начали говорить про правила «высшей лиги» – внедрение европейских стандартов, консолидированный надзор или систему управления рисками, нас бы просто не поняли. Через какие-то этапы эволюционного развития нельзя перепрыгнуть – вот мы и не пытались это сделать.
Хотя на первый взгляд все хорошее делать просто.
Когда человек теоретически знакомится, скажем, с международными стандартами бухгалтерской отчетности (МСФО) или Базельскими принципами консолидированного банковского надзора, то все в этих документах кажется ему понятным, логичным и не вызывает возражений. Какие проблемы – перейти на работу по таким замечательным правилам? Тем не менее у нас этот переход занял пять лет. А в некоторых постсоветских странах подобные задачи до сих пор не ставятся в принципе. И, несмотря на кажущуюся простоту, момент это очень тонкий. Теоретически почти всегда понятно, к каким именно целям следует стремиться – заминка случается в основном на путях практического достижения. Кроме того, одна из проблем успешности экономических реформ – их политическая обусловленность. Как замечает г-н Бальцерович, все знают, что нужно сделать экономически: проблемы возникают по части политического обеспечения реализации этих мер. Экономические задачи каждый раз приходится решать, учитывая параметры, крайне далекие от экономики: состав парламента, позицию правительства и много чего еще в том же роде.
В этом смысле нашей команде сопутствовала удача. Деятельность казахстанского парламента можно оценивать по-разному: но невозможно отрицать, что в конечном итоге он поддержал большинство рыночных законов. На каком-то этапе к нашей команде начал прислушиваться уже и президент – но это произошло позднее, в 1995–1996 годах.
В конечном счете успех реформ обусловлен развитием структурных институтов (и даже шире – культурой общества в целом). А чтобы структуры банковского рынка оказались достаточно эффективными, необходимо как минимум два условия:
1) создание политически независимой банковской системы;
2) обеспечение должного уровня контроля над ней, создание системы эффективного раскрытия информации. В свою очередь, эффективность раскрытия информации напрямую зависит от стандартов ее передачи, от нормативов. Так что на следующем этапе финансовых реформ Национальному банку пришлось заняться именно нормативно-правовой базой.
ЕЦБ следует рассматривать в общей структуре Европейской системы центральных банков (ЕСЦБ). ЕЦБ вместе с национальными банками государств – членов Европейского Союза формирует Европейскую систему центральных банков.
Концепция независимости ЕЦБ воплотила в себе несколько традиций. Европейский Союз – это сложное образование. Оно объединяет 15 государств, имеющих собственные традиции деятельности центральных банков. Поэтому при формировании Европейской системы центральных банков необходимо было учесть существующие национальные традиции центральных банков.
В Договоре ЕС (ст. 108) и Уставе ЕСЦБ (ст. 7) говорится, что ни ЕЦБ, ни какой-либо национальный Центральный банк, ни какой-либо из их руководящих органов не принимают инструкций от органов или учреждений ЕС, правительств стран – членов ЕС или каких-либо иных органов. Эти статья требуют также, чтобы правительства стран – членов ЕС, а также учреждения и органы ЕС «уважали этот принцип и не пытались влиять на членов руководящих органов ЕЦБ или национальных центральных банков».
Указанные нормы являются фундаментом независимости ЕЦБ как Центрального банка. Если бы не эти положения, то независимость ЕСЦБ, изложенная в Договоре ЕС и Уставе ЕСЦБ, могла бы оказаться под угрозой.
Впрочем, полноценной независимость ЕСЦБ становится благодаря многим другим правовым нормам. Они обеспечивают институциональную и правовую независимость.
Важная черта ЕЦБ, во многом определяющая его статус, – личная независимость членов руководящих органов. В Договоре ЕС и Уставе ЕСЦБ закреплено, что члены Правления ЕЦБ пребывают в должности дольше, чем руководители национальных центральных банков, т. е. восемь лет. Это сделано для того, чтобы период пребывания в должности членов Правления ЕЦБ не совпал с циклами выборов или иных политических или правительственных событий. Более того, члены Правления ЕЦБ выбираются из числа лиц с выдающимся профессиональным опытом в денежной и банковской сфере. Так установлено в Договоре ЕС, что исключает возможность произвольного назначения членов Правления ЕЦБ.
Гарантией личной независимости членов Правления ЕЦБ служит норма, согласно которой они не могут быть отозваны с должности правительствами своих стран. Только Европейский суд может принять решение о досрочном прекращении их полномочий в случае невозможности дальнейшего пребывания в должности. Важно подчеркнуть, что только судебная власть принимает решение об освобождении от должности членов Правления ЕЦБ.
Члены Правления ЕЦБ исполняют свои обязанности на постоянной основе. Таким образом, личная независимость каждого члена Правления ЕЦБ хорошо защищена, что является одной из основ независимости ЕЦБ.
Одним из элементов общей независимости ЕЦБ является его функциональная независимость. Это означает, что ЕЦБ принимает решения совершенно автономно. Но условием такой независимости стало закрепление независимого статуса национальных центральных банков, что было осуществлено к началу третьей стадии становления Европейского экономического союза.
Указанные изменения национального законодательства должны были обеспечить совместимость, а не гармонизацию. Договор ЕС оставил возможность странам-членам закреплять за своими национальными банками задачи, не связанные с Европейской системой центральных банков, но при условии, что они не противоречат принципам независимости Центрального банка, на которых основан ЕЦБ.
ЕЦБ встроен в сложную институциональную систему, для которой характерны четыре основных элемента.
Члены Правления ЕЦБ назначаются правительствами стран – членов ЕС на встрече глав правительств после консультаций в Европейском парламенте и Управляющем совете ЕЦБ и по рекомендации Совета. Это сложно, но так функционирует ЕС.
Существуют формы сотрудничества между ЕЦБ и другими учреждениями, вовлеченными в Европейский экономический и валютный союз. Например, Президент Совета и один члени Комиссии могут присутствовать на заседаниях Управляющего Совета без права голоса. В то же время Президент ЕЦБ может принимать участие в обсуждении на заседаниях Совета, затрагивающих вопросы Европейского денежного союза.
ЕЦБ находится под судебным контролем Европейского суда, и это обеспечивает судебную проверку юридических аспектов ЕЦБ.
Наконец, ЕЦБ обязан публиковать ежеквартальные отчеты. Президент ЕЦБ участвует по крайней мере дважды в год в обсуждении вопросов, касающихся ЕЦБ, проводимом в Комиссии и Европейском Парламенте. ЕЦБ отчетен перед Европейским парламентом и Комиссией.
Хочу подчеркнуть, что институциональная архитектура ЕСЦБ не основана на логической иерархии и субординации. ЕЦБ обладает новой формой наднациональной независимости, которая оказывается в законодательном поле Европейского Союза более широкой, чем это было ранее в рамках национальных правовых систем. Но независимость, которой обладает ЕЦБ, тем не менее, уравновешена несколькими механизмами, обеспечивающими межинституциональное равновесие. Каждое учреждение должно заручаться поддержкой других, т. к. оно не может навязывать своих решений или принимать их без политического согласия, и это вообще характерно для Европейского Союза. ЕЦБ должен проводить свою политику открыто, информируя о своих действиях. Будучи новым учреждением, он строит свою деятельность на новых принципах, таких как открытость и близость к гражданам.
5. МСФО
Не стремясь участвовать в этом вкусном процессе, мы отдали все принципиальные полномочия по раздаче кредитов в руки министерства экономики. И правительство, надо сказать прямо, взялось за это дело радостно. Национальный банк выдвинул всего одно условие: если правительство уверено в своих, конечно же, супернадежных заемщиках (а иными они при таком гаранте и быть не могут), то пускай оно выдает кредиты под собственные гарантии. А в случае невозврата – как мы понимаем, возможном чисто теоретически – Национальный банк будет списывать кредиты со счета министерства финансов.
И поначалу система, как ни удивительно, вроде бы заработала. Директора предприятий ходили со своими проектами в Министерство экономики, определялась (совместно с МВФ) ежеквартальная квота, в ее пределах мы выдавали кредит правительству под его же гарантии, а уж правительство, в свою очередь, распределяло ресурсы предприятиям. Однако Национальный банк прекрасно знал, чем это кончится. В январе 1995-го это узнало и правительство: оно убедилось, что выданные кредиты НЕ возвращаются (точнее, вернулось около 22 %). А ведь по всем невозвращениям кредитам оно должно было отвечать перед нами.
Как результат, правительство уже в январе 1995 года само отказалось от практики директивных кредитов. Принципиальный момент именно тот, что оно сделало это по собственной инициативе. Потому что убедилось: включаешь – не работает! Национальный банк уступил все рычаги управления, сам никаких решений не принимал. В результате министерство экономики поставило вопрос о том, что практику, при которой возвращается лишь 22 % кредитов, следует прекратить. А если бы к процессу распределения кредитов имел отношение также и НБК, то нарисовалась бы другая повестка. Правительство заявило бы, что в целом система кредитования построена правильно, просто Национальный банк не умеет отбирать проекты. Вот если в ЦБ наконец появятся специалисты с необходимой компетенцией, то все будет хорошо.
В итоге все обошлось без конфликтов, больших открытых боев с правительством не было. Национальный банк после этого этапа перешел на кредитование через (так называемые) аукционные кредиты. Их механизм таков: в рамках утвержденных квот проводился межбанковский аукцион. Те коммерческие банки, которые предлагали самые высокие процентные ставки, получали кредиты, из которых уже самостоятельно могли кредитовать заводы и фабрики. Причем ставки составляли до 338 % годовых, но заявки от банков на получение денежных ресурсов поступали без проволочек.
Словом, вроде бы заработала теперь уже эта система. Вначале ею активно пользовалось большинство кредитных учреждений. Потом ряд банков (как и следовало ожидать) деньги по таким высоким ставкам вернуть не смогли и стали банкротиться. Тогда даже шутили: большой аукционный кредит – это самый простой способ обанкротить. На самом деле в этой шутке лишь доля правды: многие банки кредиты все-таки возвращали. Тем не менее после первых банкротств объемы аукционных кредитов заметно пошли вниз. Таким образом, у нас появились основания запустить (взамен отказавших) еще один механизм: Национальный банк перешел к так называемым «ломбардным» кредитам, которые выдавались под залог государственных ценных бумаг и, таким образом, являлись обеспеченными.
Общим итогом этих событий стало то, что в целом к 96-му году в профессиональном банковском сообществе уже начала рассасываться привычка в случае нехватки денег рассчитывать на ресурсы ЦБ. Большинство банков поняли, что опираться надо на собственные силы, что следует не бегать в Национальный банк за материальной помощью, а привлекать вклады населения и счета предприятий, а кредитовать, соответственно, оперируя привлеченными средствами. То есть становиться нормальным коммерческим кредитным учреждением, работающим в рыночных условиях.
Вот так, поэтапно (межзачет – директивные кредиты – аукционные и ломбардные кредиты – нормальная система рыночного кредитования) в Казахстане прошла серьезная реформа денежнокредитной политики, в результате которой наша кредитная система стала работать по общемировым рыночным правилам. Это происходило, приблизительно, в течение 1994–1996 годов.
Огромную роль в процессе продвижения финансовых реформ на этой стадии играл Сембаев. Переоценить его участие просто невозможно. Во-первых, он являлся проводником (или точнее, локомотивом?) наших реформаторских замыслов. Может быть, значительную часть свежих идей и генерировали по большей части молодые члены команды. Но нам троим – Жандосову, Дамитову, мне – было в то время лет по тридцать с небольшим, и не все воспринимали нас всерьез. А к пожилым людям на востоке традиционно относятся с уважением. Так что без Сембаева наши планы было бы просто невозможно осуществить. Во-вторых, Сембаев хоть и являлся плотью от плоти старой системы (он работал во времена СССР зампредом Госплана), однако обладал мощным стремлением к новому и желанием поддерживать своих молодых замов. Несмотря даже на то, что подчас эти ребята предлагали вещи, которые противоречили его старым советским представлениям о том, что такое счастье.
Так мы росли.
Если бы в 1994 году мы с места в карьер начали говорить про правила «высшей лиги» – внедрение европейских стандартов, консолидированный надзор или систему управления рисками, нас бы просто не поняли. Через какие-то этапы эволюционного развития нельзя перепрыгнуть – вот мы и не пытались это сделать.
Хотя на первый взгляд все хорошее делать просто.
Когда человек теоретически знакомится, скажем, с международными стандартами бухгалтерской отчетности (МСФО) или Базельскими принципами консолидированного банковского надзора, то все в этих документах кажется ему понятным, логичным и не вызывает возражений. Какие проблемы – перейти на работу по таким замечательным правилам? Тем не менее у нас этот переход занял пять лет. А в некоторых постсоветских странах подобные задачи до сих пор не ставятся в принципе. И, несмотря на кажущуюся простоту, момент это очень тонкий. Теоретически почти всегда понятно, к каким именно целям следует стремиться – заминка случается в основном на путях практического достижения. Кроме того, одна из проблем успешности экономических реформ – их политическая обусловленность. Как замечает г-н Бальцерович, все знают, что нужно сделать экономически: проблемы возникают по части политического обеспечения реализации этих мер. Экономические задачи каждый раз приходится решать, учитывая параметры, крайне далекие от экономики: состав парламента, позицию правительства и много чего еще в том же роде.
В этом смысле нашей команде сопутствовала удача. Деятельность казахстанского парламента можно оценивать по-разному: но невозможно отрицать, что в конечном итоге он поддержал большинство рыночных законов. На каком-то этапе к нашей команде начал прислушиваться уже и президент – но это произошло позднее, в 1995–1996 годах.
В конечном счете успех реформ обусловлен развитием структурных институтов (и даже шире – культурой общества в целом). А чтобы структуры банковского рынка оказались достаточно эффективными, необходимо как минимум два условия:
1) создание политически независимой банковской системы;
2) обеспечение должного уровня контроля над ней, создание системы эффективного раскрытия информации. В свою очередь, эффективность раскрытия информации напрямую зависит от стандартов ее передачи, от нормативов. Так что на следующем этапе финансовых реформ Национальному банку пришлось заняться именно нормативно-правовой базой.
ПРИЛОЖЕНИЕ К ГЛАВЕ 4
Из статьи Педро Мачадо «Европейский Центральный банк»[3]
Вопрос о независимости центральных банков имеет особое значение. Естественно, он важен и для Европейского Центрального банка (ЕЦБ).ЕЦБ следует рассматривать в общей структуре Европейской системы центральных банков (ЕСЦБ). ЕЦБ вместе с национальными банками государств – членов Европейского Союза формирует Европейскую систему центральных банков.
Концепция независимости ЕЦБ воплотила в себе несколько традиций. Европейский Союз – это сложное образование. Оно объединяет 15 государств, имеющих собственные традиции деятельности центральных банков. Поэтому при формировании Европейской системы центральных банков необходимо было учесть существующие национальные традиции центральных банков.
В Договоре ЕС (ст. 108) и Уставе ЕСЦБ (ст. 7) говорится, что ни ЕЦБ, ни какой-либо национальный Центральный банк, ни какой-либо из их руководящих органов не принимают инструкций от органов или учреждений ЕС, правительств стран – членов ЕС или каких-либо иных органов. Эти статья требуют также, чтобы правительства стран – членов ЕС, а также учреждения и органы ЕС «уважали этот принцип и не пытались влиять на членов руководящих органов ЕЦБ или национальных центральных банков».
Указанные нормы являются фундаментом независимости ЕЦБ как Центрального банка. Если бы не эти положения, то независимость ЕСЦБ, изложенная в Договоре ЕС и Уставе ЕСЦБ, могла бы оказаться под угрозой.
Впрочем, полноценной независимость ЕСЦБ становится благодаря многим другим правовым нормам. Они обеспечивают институциональную и правовую независимость.
Важная черта ЕЦБ, во многом определяющая его статус, – личная независимость членов руководящих органов. В Договоре ЕС и Уставе ЕСЦБ закреплено, что члены Правления ЕЦБ пребывают в должности дольше, чем руководители национальных центральных банков, т. е. восемь лет. Это сделано для того, чтобы период пребывания в должности членов Правления ЕЦБ не совпал с циклами выборов или иных политических или правительственных событий. Более того, члены Правления ЕЦБ выбираются из числа лиц с выдающимся профессиональным опытом в денежной и банковской сфере. Так установлено в Договоре ЕС, что исключает возможность произвольного назначения членов Правления ЕЦБ.
Гарантией личной независимости членов Правления ЕЦБ служит норма, согласно которой они не могут быть отозваны с должности правительствами своих стран. Только Европейский суд может принять решение о досрочном прекращении их полномочий в случае невозможности дальнейшего пребывания в должности. Важно подчеркнуть, что только судебная власть принимает решение об освобождении от должности членов Правления ЕЦБ.
Члены Правления ЕЦБ исполняют свои обязанности на постоянной основе. Таким образом, личная независимость каждого члена Правления ЕЦБ хорошо защищена, что является одной из основ независимости ЕЦБ.
Одним из элементов общей независимости ЕЦБ является его функциональная независимость. Это означает, что ЕЦБ принимает решения совершенно автономно. Но условием такой независимости стало закрепление независимого статуса национальных центральных банков, что было осуществлено к началу третьей стадии становления Европейского экономического союза.
Указанные изменения национального законодательства должны были обеспечить совместимость, а не гармонизацию. Договор ЕС оставил возможность странам-членам закреплять за своими национальными банками задачи, не связанные с Европейской системой центральных банков, но при условии, что они не противоречат принципам независимости Центрального банка, на которых основан ЕЦБ.
ЕЦБ встроен в сложную институциональную систему, для которой характерны четыре основных элемента.
Члены Правления ЕЦБ назначаются правительствами стран – членов ЕС на встрече глав правительств после консультаций в Европейском парламенте и Управляющем совете ЕЦБ и по рекомендации Совета. Это сложно, но так функционирует ЕС.
Существуют формы сотрудничества между ЕЦБ и другими учреждениями, вовлеченными в Европейский экономический и валютный союз. Например, Президент Совета и один члени Комиссии могут присутствовать на заседаниях Управляющего Совета без права голоса. В то же время Президент ЕЦБ может принимать участие в обсуждении на заседаниях Совета, затрагивающих вопросы Европейского денежного союза.
ЕЦБ находится под судебным контролем Европейского суда, и это обеспечивает судебную проверку юридических аспектов ЕЦБ.
Наконец, ЕЦБ обязан публиковать ежеквартальные отчеты. Президент ЕЦБ участвует по крайней мере дважды в год в обсуждении вопросов, касающихся ЕЦБ, проводимом в Комиссии и Европейском Парламенте. ЕЦБ отчетен перед Европейским парламентом и Комиссией.
Хочу подчеркнуть, что институциональная архитектура ЕСЦБ не основана на логической иерархии и субординации. ЕЦБ обладает новой формой наднациональной независимости, которая оказывается в законодательном поле Европейского Союза более широкой, чем это было ранее в рамках национальных правовых систем. Но независимость, которой обладает ЕЦБ, тем не менее, уравновешена несколькими механизмами, обеспечивающими межинституциональное равновесие. Каждое учреждение должно заручаться поддержкой других, т. к. оно не может навязывать своих решений или принимать их без политического согласия, и это вообще характерно для Европейского Союза. ЕЦБ должен проводить свою политику открыто, информируя о своих действиях. Будучи новым учреждением, он строит свою деятельность на новых принципах, таких как открытость и близость к гражданам.
5. МСФО
В Национальном банке Республики Казахстан я вначале курировал, как уже говорилось, денежно-кредитную политику. Затем, с января 1995 года, меня назначили отвечать за банковский надзор. (Денежно-кредитную политику передали Бисенгали Таджиякову.)
Одновременно курировать и денежно-кредитную политику, и надзор один и тот же человек и не может, и, главное, не должен. Не только по соображениям физической возможности, но также и принципиально: на стыке этих работ возможен конфликт интересов. Дело тут вот в чем. В служебные обязанности чиновника, отвечающего за денежно-кредитную политику, входит задача регулирования объема совокупного денежного оборота. Поэтому он, как правило, стремится уменьшать объемы выдаваемых кредитов. Но если возникла задача спасения того или иного банка, то человек, отвечающий за банковский надзор, наоборот, должен применять меры, обеспечивающие поддержание (или восстановление) платежеспособности банка, а делается это чаще всего именно путем выдачи кредита. И вот конфликт уже вырос в полный рост.
Поэтому в недрах ЦБ возлагать подобную дихотомию на одного работника неправильно. В идеале надзор вообще выносится в отдельный орган – так называемый мегарегулятор. Его мы тоже создали, только позже, о чем еще будет речь (см. главу «Создание мегарегулятора»).
Когда мое назначение состоялось, я собрал ведущих специалистов департамента банковского надзора и задал им простой онтологический вопрос: как будем жить дальше? Текущие цели присутствовавшим были в общем понятны. Следовало определиться с «генеральной линией»: к чему стремиться в перспективе, куда расти. Подискутировав, мы приняли важное решение (не ошибусь, назвав его ключевым) о том, что банковская система Казахстана должна двигаться в сторону международных стандартов. В области банковского надзора ими являются Базельские нормативы пруденциального регулирования или, иначе, стандарты, рекомендованные Базельским комитетом.
В настоящее время Базельским комитетом разработана новая система банковского регулирования (так называемый Базель-2), в которой реализована, соответственно, новая модель оценки уровня достаточности банковского капитала.
Тонкий момент состоит в том, что переход на стандарты Базеля в известной степени предполагает также переход на международные стандарты бухгалтерской отчетности, МСФО. Таким образом, обе эти реформы желательно совершать параллельно. Или вначале переходить на международные стандарты бухгалтерской отчетности, а затем – на Базельские стандарты пруденциального регулирования.
Международные стандарты финансовой отчетности – это своего рода финансовое эсперанто, язык интернационального общения финансистов всех стран. И поскольку его использует практически весь финансовый мир, то владение им является обязательным, если страна ищет выходов на международные рынки.
Очевидно, что методологическим центром организации бухгалтерского учета в банках по определению является Центральный банк. В Казахстане – Национальный банк РК.
В нашем случае положение сильно облегчалось тем, что процедура перехода на международные стандарты в Республике Казахстан УЖЕ была запущена и происходила примерно с 1994 года. И в принятии решения о переходе банковской системы Казахстана на МСФО, и в его реализации огромную роль сыграли Наилия Абдулина и Сауле Рахметова. Именно они генерировали идеи по структуре и объему реформы в области МСФО. Значение того, что сделали эти замечательные женщины для банковской системы Казахстана, переоценить попросту невозможно.
Реформирование системы бухгалтерского учета не может быть одномоментным: это кропотливая и долгая работа. Она началась с того, что 26 декабря 1995 года был принят Указ Президента Республики Казахстан (имеющий силу закона) «О бухгалтерском учете». Закон определял основные принципы и общие правила бухучета. В частности, он дал возможность осуществить в 1995–1996 годах переход на метод начисления при признании доходов и расходов (в соответствии с которым доходы признаются, когда они заработаны, а убытки, когда понесены, а не тогда, когда деньги получены или выплачены). Принципиальный момент состоит в том, что данный метод является базовым для международных стандартов финансовой отчетности, МСФО.
Большую помощь сотрудникам Национального банка тогда оказывал МВФ: консультировал наших специалистов, проводил для них семинары по международным принципам бухгалтерского учета.
Практический переход банковской системы на международные стандарты банковского учета начался с разработки нового плана счетов. Следует отметить, что до 1997 года для Национального банка и банков второго уровня существовал единый план счетов. Затем это положение изменилось. Вначале появился план счетов для банков второго уровня, разработанный совместно Национальным банком и МВФ. Проект нового плана счетов был принят и утвержден Советом директоров Национального банка в декабре 1995 года. Практическое внедрение нового плана счетов проходило очень тяжело: необходимо было кардинально менять имевшиеся у банков автоматизированные системы, обучать специалистов, проводить конвертацию бухгалтерского учета.
Затем в мае 1997 года была перестроена система бухгалтерского учета самого Национального банка: ее основой стало существование генеральной и вспомогательной бухгалтерий. Основными авторами этой разработки были С. Рахметова, М. Джаукенов, Г. Сулейманова, А. Тулеутаева, С. Хазимова.
В конце 1997 года были утверждены казахстанские стандарты бухгалтерского учета «Финансовая отчетность банков» и «Доходы и расходы банков», также разработанные сотрудниками Департамента бухгалтерского учета.
Еще одним важным шагом, приблизившим бухгалтерский учет в Казахстане к международным стандартам, явился переход Национального банка на консолидированную отчетность (с учетом дочерних организаций), происходивший в течение 1999 и 2000 годов. Затем аналогичные требования были разработаны для банков второго уровня.
В соответствии с методическими рекомендациями МВФ в 2000 году был также разработан детализированный План счетов для составления банками второго уровня Главной бухгалтерской книги. Введение детализированного плана счетов позволило сократить количество отчетности и получать при этом достоверные аналитические данные – по секторам экономики, видам валют, признаку резидентства. В 2001 году Нацбанк внедрил в банках методику определения средневзвешенного биржевого курса тенге к иностранным валютам, что тоже приблизило нашу систему учета к международным стандартам, поскольку дало возможность оценивать реальную рыночную стоимость активов. Затем были разработаны (опять-таки с учетом МСФО) рекомендации для банков второго уровня по учету финансового лизинга, по отражению операций по ипотечным жилищным банковским займам, по учету операций с корпоративными платежными карточками, по отражению изменений размера объявленного уставного капитала, по применению средневзвешенного биржевого курса тенге к иностранным валютам, операций репо и обратного репо.
Ключевым моментом перехода нашего финансового сектора на МСФО стало постановление Правительства Республики Казахстан № 119 от 03.02.03. В соответствии с этим документом, с 2003 года все финансовые организации Казахстана осуществляют ведение бухгалтерского учета и составление финансовой отчетности по МСФО. Это подтверждается заключениями независимых аудиторских компаний.
Звучит суховато. Однако в нейтральных канцелярских выражениях отражен в данном случае весьма яркий факт: в результате реформы бухгалтерского учета национальная финансовая система нашей страны совершила рывок вперед. Это произошло, и это было очень важно.
К тому времени уже была инициирована также перестройка системы банковского регулирования в соответствии с рекомендациями Базельского комитета, которая началась чуть позже, чем внедрение в банковской системе МСФО. Параллельное решение двух этих непростых задач было весьма трудозатратным. Но наша команда ощущала готовность работать и добиваться поставленных целей.
Наше решение о стремлении во всех сферах банковской деятельности руководствоваться наиболее передовыми стандартами, повторюсь, являлось принципиально важным. Когда мы придумывали вышеописанные аукционы, то эти меры по большей части являлись политическим лавированием, обычными тактическими маневрами, не содержавшими никаких концептуальных новаций. А вот изменения в сфере банковской отчетности и банковского надзора явились уже принципиальным новшеством. Почему это было так важно?
Во-первых, нами двигало понимание того, что мы должны решать собственные задачи собственными методами, а не просто ориентироваться на Россию. Тем более что Россия по уровню организации своих финансов находилась, как мы уже понимали, далеко не на переднем крае экономической мысли. Раз так, то имело смысл наладить работу по самым высоким стандартам. Кстати, в дальнейшем жизнь подтвердила, что ставить планку действительно нужно на самом пределе: Россия в сфере финансов до сих пор не провела ряд стратегически важных преобразований, а вот Казахстан их осуществил.
Одновременно курировать и денежно-кредитную политику, и надзор один и тот же человек и не может, и, главное, не должен. Не только по соображениям физической возможности, но также и принципиально: на стыке этих работ возможен конфликт интересов. Дело тут вот в чем. В служебные обязанности чиновника, отвечающего за денежно-кредитную политику, входит задача регулирования объема совокупного денежного оборота. Поэтому он, как правило, стремится уменьшать объемы выдаваемых кредитов. Но если возникла задача спасения того или иного банка, то человек, отвечающий за банковский надзор, наоборот, должен применять меры, обеспечивающие поддержание (или восстановление) платежеспособности банка, а делается это чаще всего именно путем выдачи кредита. И вот конфликт уже вырос в полный рост.
Поэтому в недрах ЦБ возлагать подобную дихотомию на одного работника неправильно. В идеале надзор вообще выносится в отдельный орган – так называемый мегарегулятор. Его мы тоже создали, только позже, о чем еще будет речь (см. главу «Создание мегарегулятора»).
Когда мое назначение состоялось, я собрал ведущих специалистов департамента банковского надзора и задал им простой онтологический вопрос: как будем жить дальше? Текущие цели присутствовавшим были в общем понятны. Следовало определиться с «генеральной линией»: к чему стремиться в перспективе, куда расти. Подискутировав, мы приняли важное решение (не ошибусь, назвав его ключевым) о том, что банковская система Казахстана должна двигаться в сторону международных стандартов. В области банковского надзора ими являются Базельские нормативы пруденциального регулирования или, иначе, стандарты, рекомендованные Базельским комитетом.
Для справки. Базельские стандарты – основополагающий документ для органов банковского надзора. Они разработаны Базельским комитетом по банковскому надзору, который наряду с другими международными организациями занят поиском путей укрепления финансовой стабильности в мировом масштабе. Комитет основан в 1975 году председателями центральных банков десяти промышленно развитых европейских стран (Бельгии, Канады, Франции, Германии, Италии, Люксембурга, Нидерландов, Швеции, Швейцарии, Великобритании) и США. Его заседания обычно проходят в Банке международных расчетов в Базеле, где расположен постоянный Секретариат Комитета.В частности, Базельский комитет подготовил для распространения перечень Базовых принципов эффективного банковского надзора (Базельские принципы-1), применимых как в странах, входящих в «десятку», так и в странах – членах Комитета. Базельские базовые принципы (их двадцать пять) обеспечивают эффективность системы надзора. Принципы определяют: условия, необходимые для эффективного банковского надзора; порядок лицензирования; пруденциальные требования и пруденциальное регулирование; методику текущего банковского регулирования; требования по предоставлению информации; полномочия надзорных инстанций; порядок осуществления международных банковских операций.
В настоящее время Базельским комитетом разработана новая система банковского регулирования (так называемый Базель-2), в которой реализована, соответственно, новая модель оценки уровня достаточности банковского капитала.
Тонкий момент состоит в том, что переход на стандарты Базеля в известной степени предполагает также переход на международные стандарты бухгалтерской отчетности, МСФО. Таким образом, обе эти реформы желательно совершать параллельно. Или вначале переходить на международные стандарты бухгалтерской отчетности, а затем – на Базельские стандарты пруденциального регулирования.
Международные стандарты финансовой отчетности – это своего рода финансовое эсперанто, язык интернационального общения финансистов всех стран. И поскольку его использует практически весь финансовый мир, то владение им является обязательным, если страна ищет выходов на международные рынки.
Для справки. Специальные планы перехода или сближения национальных стандартов с МСФО приняли более 50 крупнейших стран мира. Европейский союз обязал компании, чьи ценные бумаги обращаются на европейских биржах, при составлении консолидированной финансовой отчетности с 2005 года использовать МСФО.Переход на единые стандарты финансовой отчетности обеспечивает прозрачность, объективность, правдивость и понятность картины финансового положения компании для всех пользователей, в том числе западных специалистов (в частности, для представителей инвестора). Прозрачность в банковской сфере является вещью совершенно необходимой по той причине, что и сами кредитные организации, и органы банковского регулирования и надзора должны иметь возможность реально оценивать показатели ликвидности, платежеспособности и доходности банков. Правильная организация банковского учета напрямую связана с выбором правильной стратегии управления банком, поскольку базой для анализа деятельности коммерческого банка является его баланс. В свою очередь, баланс коммерческого банка – это именно бухгалтерский документ.
Очевидно, что методологическим центром организации бухгалтерского учета в банках по определению является Центральный банк. В Казахстане – Национальный банк РК.
В нашем случае положение сильно облегчалось тем, что процедура перехода на международные стандарты в Республике Казахстан УЖЕ была запущена и происходила примерно с 1994 года. И в принятии решения о переходе банковской системы Казахстана на МСФО, и в его реализации огромную роль сыграли Наилия Абдулина и Сауле Рахметова. Именно они генерировали идеи по структуре и объему реформы в области МСФО. Значение того, что сделали эти замечательные женщины для банковской системы Казахстана, переоценить попросту невозможно.
Реформирование системы бухгалтерского учета не может быть одномоментным: это кропотливая и долгая работа. Она началась с того, что 26 декабря 1995 года был принят Указ Президента Республики Казахстан (имеющий силу закона) «О бухгалтерском учете». Закон определял основные принципы и общие правила бухучета. В частности, он дал возможность осуществить в 1995–1996 годах переход на метод начисления при признании доходов и расходов (в соответствии с которым доходы признаются, когда они заработаны, а убытки, когда понесены, а не тогда, когда деньги получены или выплачены). Принципиальный момент состоит в том, что данный метод является базовым для международных стандартов финансовой отчетности, МСФО.
Большую помощь сотрудникам Национального банка тогда оказывал МВФ: консультировал наших специалистов, проводил для них семинары по международным принципам бухгалтерского учета.
Практический переход банковской системы на международные стандарты банковского учета начался с разработки нового плана счетов. Следует отметить, что до 1997 года для Национального банка и банков второго уровня существовал единый план счетов. Затем это положение изменилось. Вначале появился план счетов для банков второго уровня, разработанный совместно Национальным банком и МВФ. Проект нового плана счетов был принят и утвержден Советом директоров Национального банка в декабре 1995 года. Практическое внедрение нового плана счетов проходило очень тяжело: необходимо было кардинально менять имевшиеся у банков автоматизированные системы, обучать специалистов, проводить конвертацию бухгалтерского учета.
Затем в мае 1997 года была перестроена система бухгалтерского учета самого Национального банка: ее основой стало существование генеральной и вспомогательной бухгалтерий. Основными авторами этой разработки были С. Рахметова, М. Джаукенов, Г. Сулейманова, А. Тулеутаева, С. Хазимова.
В конце 1997 года были утверждены казахстанские стандарты бухгалтерского учета «Финансовая отчетность банков» и «Доходы и расходы банков», также разработанные сотрудниками Департамента бухгалтерского учета.
Еще одним важным шагом, приблизившим бухгалтерский учет в Казахстане к международным стандартам, явился переход Национального банка на консолидированную отчетность (с учетом дочерних организаций), происходивший в течение 1999 и 2000 годов. Затем аналогичные требования были разработаны для банков второго уровня.
В соответствии с методическими рекомендациями МВФ в 2000 году был также разработан детализированный План счетов для составления банками второго уровня Главной бухгалтерской книги. Введение детализированного плана счетов позволило сократить количество отчетности и получать при этом достоверные аналитические данные – по секторам экономики, видам валют, признаку резидентства. В 2001 году Нацбанк внедрил в банках методику определения средневзвешенного биржевого курса тенге к иностранным валютам, что тоже приблизило нашу систему учета к международным стандартам, поскольку дало возможность оценивать реальную рыночную стоимость активов. Затем были разработаны (опять-таки с учетом МСФО) рекомендации для банков второго уровня по учету финансового лизинга, по отражению операций по ипотечным жилищным банковским займам, по учету операций с корпоративными платежными карточками, по отражению изменений размера объявленного уставного капитала, по применению средневзвешенного биржевого курса тенге к иностранным валютам, операций репо и обратного репо.
Ключевым моментом перехода нашего финансового сектора на МСФО стало постановление Правительства Республики Казахстан № 119 от 03.02.03. В соответствии с этим документом, с 2003 года все финансовые организации Казахстана осуществляют ведение бухгалтерского учета и составление финансовой отчетности по МСФО. Это подтверждается заключениями независимых аудиторских компаний.
Звучит суховато. Однако в нейтральных канцелярских выражениях отражен в данном случае весьма яркий факт: в результате реформы бухгалтерского учета национальная финансовая система нашей страны совершила рывок вперед. Это произошло, и это было очень важно.
К тому времени уже была инициирована также перестройка системы банковского регулирования в соответствии с рекомендациями Базельского комитета, которая началась чуть позже, чем внедрение в банковской системе МСФО. Параллельное решение двух этих непростых задач было весьма трудозатратным. Но наша команда ощущала готовность работать и добиваться поставленных целей.
Наше решение о стремлении во всех сферах банковской деятельности руководствоваться наиболее передовыми стандартами, повторюсь, являлось принципиально важным. Когда мы придумывали вышеописанные аукционы, то эти меры по большей части являлись политическим лавированием, обычными тактическими маневрами, не содержавшими никаких концептуальных новаций. А вот изменения в сфере банковской отчетности и банковского надзора явились уже принципиальным новшеством. Почему это было так важно?
Во-первых, нами двигало понимание того, что мы должны решать собственные задачи собственными методами, а не просто ориентироваться на Россию. Тем более что Россия по уровню организации своих финансов находилась, как мы уже понимали, далеко не на переднем крае экономической мысли. Раз так, то имело смысл наладить работу по самым высоким стандартам. Кстати, в дальнейшем жизнь подтвердила, что ставить планку действительно нужно на самом пределе: Россия в сфере финансов до сих пор не провела ряд стратегически важных преобразований, а вот Казахстан их осуществил.