Страница:
У Мирины было алиби. Но не на все случаи. Конечно, Мирина не могла совершить убийство или попытку сама. Всегда найдется человек, способный поддаться уговорам, шантажу или – сыграть роль. Актеры. Мужчина в резиновой маске и с незаряженным револьвером. Снайпер в кузове грузовика. Механик, приложивший руку к «Харлей-Дэвидсону». Возможно, в сценарии Мирина отводит главные роли Леонарду, себе и всем женщинам в жизни ее мужа. С одной актрисой в главной роли, той, кого она знала еще подростком, кого обучала актерскому ремеслу. И от кого, как ни парадоксально звучит, зависел коммерческий успех «Визионфильма».
Логически рассуждая, Мирина не может позволить себе разыграть смертельный сценарий для Нии. Она лишится дохода. Конечно, картины «Визионфильма» привлекают внимание и без Нии, но без нее не бывает хороших кассовых сборов. Фильм «Мертвая жара» стал прибыльным потому, что вышел на экраны в одно время с «Крыльями». И из-за скандальной шумихи, окружившей студию после убийства Робин. Мирина и Леонард учили Нию играть кинозвезду в картинах и в жизни. Без Нии не будет денег, не будет смысла в работе.
«Или иначе, – подумал Харм, – в жизни». Некоторым людям необходимы кризисные состояния для поддержки драматической напряженности в любовных отношениях. Леонард явно был таким человеком. Дьердь Файн назвала его сексуальным наркоманом.
Еще одна версия пришла на ум. Только когда Леонард и Ния прекращали встречаться, когда он заводил другую любовницу, именно тогда и убивали его новую пассию. Возможно, Мирине было нужно устранить потенциальных соперниц Нии? Харм написал на карточке: «Почему Мирина хотела, чтобы Леонард и Ния оставались вместе? Только ли потому, что связь была привычной? Потому что Ния более молодая и менее своеобразная? Ния не представляет угрозы для Мирины как женщина?»
Харм не знал ответов на эти вопросы. Он посмотрел список вопросов на информационных карточках. Потом посмотрел в небольшое квадратное окно за стойкой бара на катящиеся по водной шири голубовато-зеленые валы» Снова склонился к столу.
Модель, результат. А результат таков: отношения Леонарда и Нии все время корректировались. Они должны быть вместе. Ими управляли. Их контролировали. Сначала – мать Нии. Потом – Мирина? Но почему эта женщина управляет любовными связями своего мужа? Какая ей от этого польза?
«Фильмы-призеры, – написал он на салфетке. – Коммерческие фильмы».
Ния в главной роли на съемках «Визионфильма», плюс пылкая неразрешимая связь ее с Леонардом равнялись формуле успеха студии? Но тогда зачем убивать Нию?
«Фактически, убивали других женщин. Устраняли соперниц Нии», – записал он.
Потом он снова перечитал несколько писем поклонника, замечая, как образность выражений принимает форму болезненной психической алогичности, ненормальной запутанности. Ния представлялась автору писем персонажем, а не реальным существом. Фильмы, письма, видеокассеты, убийства – для этого человека, кем бы он ни был, воплощение собственных грез.
Для человека с резкой, неотрывной чертой над «Т» и большими эгоистическими запросами? Для Мирины Джакобс? Если так, то жизнь Нии окажется под угрозой, когда закончатся съемки. После «Испытания и заблуждения» истекает срок ее контракта с «Визионфильмом». У Мирины не останется причин церемониться с ней.
Харм сложил карточки и бумаги в дипломат, заплатил по счету и вышел на улицу. Сумерки сгущались. Мимо промчалась группа мотоциклистов. Рев моторов замер в конце улицы. Воздушный шарик с рекламой продовольственной фирмы проплыл мимо него. Ветер потащил его по тротуару. Харм почувствовал, что проголодался. И пожалел, что не съел в баре жареного картофеля.
Дом Санда стоял на улице, увитой виноградными лозами. Дома были большие, с узкими полосками газонов перед окнами. Но уютные. Возле дома Санда Харм споткнулся о скейтборд.
Открыла ему очень красивая молодая женщина в джинсах и красной блузке.
– Что вы хотели? – спросила она.
– Кто там, Мери? – послышался мужской голос.
Появился Санд, натягивая пиджак поверх серой футболки. Он был примерно того же возраста, что и Леонард. Но мальчишеского склада, коротко подстриженный, с отрастающими бакенбардами.
Харм представился, раскрыл удостоверение. Санд взглянул на него через плечо жены. Жена была явно намного моложе его.
– Мистер Санд, я хотел бы поговорить с вами. Это займет пару минут. Если можете, ответьте мне на несколько вопросов о Леонарде Джакобсе. Я ищу Нию Уайтт.
Санд поколебался, глядя мимо Харма на темнеющую улицу.
– Мы собирались прогуляться, – сказал он. – Входите. Я уделю вам пару минут.
Он провел Харма через холл в небольшой рабочий кабинет и встал у стола, покрытого стеклом. Вдоль стен тянулись стеллажи с книгами. Над столом висела картина с изображенным на ней глинобитным домом. Перед домом лежал каменный лев. От забора на спину статуи ложились резкие тени. Черная ворона сидела на голове льва.
– Похоже на Нью-Мексико, – сказал Харм.
– Купил в Санта-Фе. Раньше я часто останавливался на ранчо Джакобсов. Когда-то мы вместе работали. Садитесь, мистер Боланд. – Санд остался стоять, напоминая, что Харму надо поторапливаться.
Харм сложил руки на коленях, взглянул на Санда.
– Мистер Санд, я знаю, что Леонард давал показания против вас. Вы пробыли какое-то время в тюрьме. Есть у вас чувство обиды, негодования на Джакобса за его роль в вашем деле?
Санд провел ладонью по торчащим волосам. Он удивил Харма своим откровенным ответом.
– Конечно, у меня были по отношению к нему подобные чувства. Однако, обратите внимание на то, сколько с тех пор прошло времени. Я отсидел свой срок, сейчас на свободе. У меня новые замыслы, новый брак, новая жизнь. Лена вызвали в суд, адвокат посоветовал ему спасать свой зад и давать показания против меня. Что-то выигрываешь, что-то теряешь. Но жизнь продолжается. Я от этого не страдаю бессонницей. В действительности, тюрьма была для меня временем и местом отдыха. Конечно, не лучший способ для размышлений, особенно, во время возрастного кризиса. Но есть места и похуже. Больницы, например.
– Вас освободили примерно за четыре недели до того, как была убита Робин Риз. Во время съемок «Мертвой жары» в Мексике. Можете вы дать отчет о месте своего пребывания в тот период?
Санд рассмеялся.
– Я был освобожден под честное слово. Проверьте, если хотите, у офицера, наблюдавшего за мной. Вы думаете, что я имею отношение к смерти Робин или дерьму, происходящему сейчас в Санта-Фе? – он снова рассмеялся, погладил аккуратные бакенбарды. – Вы работаете на Джакобса, не так ли?
Харм ответил утвердительно. Потом решил удивить Санда, вывести того из себя.
– Но, говоря по правде, мне становится все яснее, что он может иметь непосредственное отношение и к смерти Робин Риз, и к гибели Тэсс Джуран. Это не для записи. Кажется, у него были любовные связи с обеими, ныне покойными девушками. И именно тогда их и убили, а может быть…
Санд подошел к стулу и сел за письменный стол. Он вытащил безупречно отточенный карандаш и вертел его между пальцами.
– Это совершенно не так, – спокойно сказал он. – Вам Джакобс сказал, что у него была связь с Робин?
– Это выяснилось из других источников.
– Ваши источники лгут, – сказал Санд. – Моя жена – они с Робин старые подруги – говорила мне, что Робин встречалась, время от времени, с одним парнем из персонала Джакобса больше года. Довольно беспорядочная связь, по-моему, но они очень молоды. Его звали Дэн Хоув. Робин появлялась с Джакобсом на официальных приемах, но дальше этого дело не пошло. Я помню, Мери говорила мне об этом. Я уверен, она расскажет и вам, если попросите. Робин считала Джакобса неподходящим. Женат, и все такое прочее. Нет, она встречалась с Хоувом. Мери, дорогая, – позвал Санд. – Не могла бы ты подойти на минутку?
Прекрасная азиатка, с черными шелковистыми волосами до плеч, заглянула в кабинет. Муж спросил ее:
– Дэн Хоув и Робин Риз встречались?
– Они познакомились на занятиях по драматургии в школе искусств Лос-Анджелесского университета, – подтвердила она.
– Хоув изучал драматургию? – Харм замер на стуле.
– Насколько я знаю, он пока не определился, – сказала Мери.
– Мери – посредник, – объяснил Санд.
Харм помолчал, пытаясь осмыслить услышанное через свои информационные карточки.
– Еще один вопрос. Вы были финансовым партнером Джакобса. Вы знаете все входы и выходы «Визионфильма» довольно хорошо. Насколько стабильна эта компания, по вашему мнению? Будет ли кому-то выгодно, если «Визионфильм» свалится – давайте лучше скажем, если компанию разорят выплаты по гарантийным обязательствам, и она не сможет закончить…
– Я понял, к чему вы клоните, мистер Боланд. Прежде всего, позвольте заметить, что я полностью отошел от их дел. У меня нет больше участия в прибылях «Визионфильма». Не осталось даже никаких гонораров. Свою долю я продал Мирине Джакобс.
– Почему не Леонарду?
– Мирина предложила более высокую цену. У Мирины Джакобс контрольный пакет акций «Визионфильма». В действительности, именно она основала компанию на деньги, полученные за исполненные роли и снятые в Европе фильмы. Когда она встретила Леонарда, развелась со своим первым мужем и вложила все деньги в «Визионфильм». Она несколько лет поддерживала Леонарда. Есть вещи, которые могут вас заинтересовать. Где-то в структуре компании, а, может быть, в добрачном соглашении, между Леонардом и Мириной записано, что если Леонард когда-либо оставит Мирину, то есть, разведется с ней, он потеряет все финансовые права на продукцию «Визионфильма», как сделанную, так и находящуюся в производстве. Разве не потрясающе? – Санд покачал головой. – Но именно у нее были деньги и контакты. Леонард представлял собой гениального хорошенького мальчика, слишком молодого, чтобы подумать о серьезном адвокате. Он подписал контракт, а Мирина продолжала вести «Визионфильм» к успеху. Он старался для себя. Но, говоря по правде, без Мирины он растерял бы все, что у него когда-то было.
Санд подошел к двери, приподнял рукав пиджака, взглянул на часы.
– Ты готова, Мери?
Харм вышел вслед за Сандом, пожал ему руку и поблагодарил за помощь. У него оставалось около получаса до условной встречи в кафе «Роз». Мать Нии, Кэрол, жила неподалеку. Итак, выяснилась причина столь устойчивой, но свободной связи между Мириной и Леонардом. Ты хочешь встречаться с другими женщинами, пожалуйста. Но без меня ты – ничто. Мирина держала Леонарда в кошельке? Как далеко может она зайти, чтобы удержать его? И что предпримет он, чтобы выбраться?
«Она сказала, что он живет в мире фантазий, что утратил связь с реальностью.
Он зашел слишком далеко, и надо что-то делать, чтобы защитить его от самого себя.
Он стал опасен для тебя. Перешел границу. Она велела ему уничтожить все записи. Они стали обвинением в преступлении. Ордер на обыск его комнаты – и его запрут в тюрьму, где у него будет сплошное свободное время. Он сможет писать сколько душе угодно.
Он понял ее точку зрения. Он утверждал, что не имел ничего общего с поломкой мотоцикла. Он знал, что это так. Но она настаивала, чтобы он признался. Он стал сомневаться.
– Разве не ты убил водителя грузовика? – спрашивала она.
Он признался, что это сделал он.
– Почему я должна верить, раз уж на то пошло, что ты не прикасался к тормозам?
– Ради всего святого, – умоляла она. – Ради своего собственного блага уничтожь записи. Все, до единой.
Но что именно она просила его сделать? Она повторила ясно и четко:
– Уничтожь все напечатанные копии рукописи. Уничтожь все компьютерные дискеты. Уничтожь все письма и копии писем.
Поэтому сегодня днем он последовал ее совету. Он собрал страницы все до единой, сложил их вместе с дискетами в мешок для мусора и выбросил в ящик за магазином. Она обещала, что тоже избавится от всех копий. Позже она позвонила, чтобы удостовериться, сделал ли он, как она просила.
И тогда он почувствовал гибель. Всей своей работы. Трех лет, ушедших безвозвратно. Но это была не просто гибель страниц; это была его собственная смерть. Без истории, внутри которой он находился, его не существует вообще. Прошлое исчезло. Его отшвырнули как ненужную вещь. Будущее было пустым, как чистый экран компьютера. Нет больше цели. Нет сути жизни.
Через несколько минут она снова позвонила. Напрямую сказала ему, что будет держаться подальше от него, оставит его в покое. Он понимал это. Он зашел слишком далеко. Конечно, слишком далеко. Возможно, ему следует отказаться писать дальше? Возможно, сценарий превратился в навязчивую идею. Когда-то она называла его самой сильной пьесой. Новой работой, продолжение которой она видела. Вот когда он понял, что она обманывает его. Шантажирует.
Он сидел в серой комнате, размышлял о случившемся и думал о том, что же ему делать. Существовало два варианта.
Первый. В то время, как сюжет умер, он, как бы то ни было, волен продолжать претворение своего плана. Может быть, сейчас он более свободен, так как она не будет постоянно заглядывать через плечо и отвергать его идеи.
Второй вариант. Он сохранил видеозаписи».
Глава 23
Логически рассуждая, Мирина не может позволить себе разыграть смертельный сценарий для Нии. Она лишится дохода. Конечно, картины «Визионфильма» привлекают внимание и без Нии, но без нее не бывает хороших кассовых сборов. Фильм «Мертвая жара» стал прибыльным потому, что вышел на экраны в одно время с «Крыльями». И из-за скандальной шумихи, окружившей студию после убийства Робин. Мирина и Леонард учили Нию играть кинозвезду в картинах и в жизни. Без Нии не будет денег, не будет смысла в работе.
«Или иначе, – подумал Харм, – в жизни». Некоторым людям необходимы кризисные состояния для поддержки драматической напряженности в любовных отношениях. Леонард явно был таким человеком. Дьердь Файн назвала его сексуальным наркоманом.
Еще одна версия пришла на ум. Только когда Леонард и Ния прекращали встречаться, когда он заводил другую любовницу, именно тогда и убивали его новую пассию. Возможно, Мирине было нужно устранить потенциальных соперниц Нии? Харм написал на карточке: «Почему Мирина хотела, чтобы Леонард и Ния оставались вместе? Только ли потому, что связь была привычной? Потому что Ния более молодая и менее своеобразная? Ния не представляет угрозы для Мирины как женщина?»
Харм не знал ответов на эти вопросы. Он посмотрел список вопросов на информационных карточках. Потом посмотрел в небольшое квадратное окно за стойкой бара на катящиеся по водной шири голубовато-зеленые валы» Снова склонился к столу.
Модель, результат. А результат таков: отношения Леонарда и Нии все время корректировались. Они должны быть вместе. Ими управляли. Их контролировали. Сначала – мать Нии. Потом – Мирина? Но почему эта женщина управляет любовными связями своего мужа? Какая ей от этого польза?
«Фильмы-призеры, – написал он на салфетке. – Коммерческие фильмы».
Ния в главной роли на съемках «Визионфильма», плюс пылкая неразрешимая связь ее с Леонардом равнялись формуле успеха студии? Но тогда зачем убивать Нию?
«Фактически, убивали других женщин. Устраняли соперниц Нии», – записал он.
Потом он снова перечитал несколько писем поклонника, замечая, как образность выражений принимает форму болезненной психической алогичности, ненормальной запутанности. Ния представлялась автору писем персонажем, а не реальным существом. Фильмы, письма, видеокассеты, убийства – для этого человека, кем бы он ни был, воплощение собственных грез.
Для человека с резкой, неотрывной чертой над «Т» и большими эгоистическими запросами? Для Мирины Джакобс? Если так, то жизнь Нии окажется под угрозой, когда закончатся съемки. После «Испытания и заблуждения» истекает срок ее контракта с «Визионфильмом». У Мирины не останется причин церемониться с ней.
Харм сложил карточки и бумаги в дипломат, заплатил по счету и вышел на улицу. Сумерки сгущались. Мимо промчалась группа мотоциклистов. Рев моторов замер в конце улицы. Воздушный шарик с рекламой продовольственной фирмы проплыл мимо него. Ветер потащил его по тротуару. Харм почувствовал, что проголодался. И пожалел, что не съел в баре жареного картофеля.
Дом Санда стоял на улице, увитой виноградными лозами. Дома были большие, с узкими полосками газонов перед окнами. Но уютные. Возле дома Санда Харм споткнулся о скейтборд.
Открыла ему очень красивая молодая женщина в джинсах и красной блузке.
– Что вы хотели? – спросила она.
– Кто там, Мери? – послышался мужской голос.
Появился Санд, натягивая пиджак поверх серой футболки. Он был примерно того же возраста, что и Леонард. Но мальчишеского склада, коротко подстриженный, с отрастающими бакенбардами.
Харм представился, раскрыл удостоверение. Санд взглянул на него через плечо жены. Жена была явно намного моложе его.
– Мистер Санд, я хотел бы поговорить с вами. Это займет пару минут. Если можете, ответьте мне на несколько вопросов о Леонарде Джакобсе. Я ищу Нию Уайтт.
Санд поколебался, глядя мимо Харма на темнеющую улицу.
– Мы собирались прогуляться, – сказал он. – Входите. Я уделю вам пару минут.
Он провел Харма через холл в небольшой рабочий кабинет и встал у стола, покрытого стеклом. Вдоль стен тянулись стеллажи с книгами. Над столом висела картина с изображенным на ней глинобитным домом. Перед домом лежал каменный лев. От забора на спину статуи ложились резкие тени. Черная ворона сидела на голове льва.
– Похоже на Нью-Мексико, – сказал Харм.
– Купил в Санта-Фе. Раньше я часто останавливался на ранчо Джакобсов. Когда-то мы вместе работали. Садитесь, мистер Боланд. – Санд остался стоять, напоминая, что Харму надо поторапливаться.
Харм сложил руки на коленях, взглянул на Санда.
– Мистер Санд, я знаю, что Леонард давал показания против вас. Вы пробыли какое-то время в тюрьме. Есть у вас чувство обиды, негодования на Джакобса за его роль в вашем деле?
Санд провел ладонью по торчащим волосам. Он удивил Харма своим откровенным ответом.
– Конечно, у меня были по отношению к нему подобные чувства. Однако, обратите внимание на то, сколько с тех пор прошло времени. Я отсидел свой срок, сейчас на свободе. У меня новые замыслы, новый брак, новая жизнь. Лена вызвали в суд, адвокат посоветовал ему спасать свой зад и давать показания против меня. Что-то выигрываешь, что-то теряешь. Но жизнь продолжается. Я от этого не страдаю бессонницей. В действительности, тюрьма была для меня временем и местом отдыха. Конечно, не лучший способ для размышлений, особенно, во время возрастного кризиса. Но есть места и похуже. Больницы, например.
– Вас освободили примерно за четыре недели до того, как была убита Робин Риз. Во время съемок «Мертвой жары» в Мексике. Можете вы дать отчет о месте своего пребывания в тот период?
Санд рассмеялся.
– Я был освобожден под честное слово. Проверьте, если хотите, у офицера, наблюдавшего за мной. Вы думаете, что я имею отношение к смерти Робин или дерьму, происходящему сейчас в Санта-Фе? – он снова рассмеялся, погладил аккуратные бакенбарды. – Вы работаете на Джакобса, не так ли?
Харм ответил утвердительно. Потом решил удивить Санда, вывести того из себя.
– Но, говоря по правде, мне становится все яснее, что он может иметь непосредственное отношение и к смерти Робин Риз, и к гибели Тэсс Джуран. Это не для записи. Кажется, у него были любовные связи с обеими, ныне покойными девушками. И именно тогда их и убили, а может быть…
Санд подошел к стулу и сел за письменный стол. Он вытащил безупречно отточенный карандаш и вертел его между пальцами.
– Это совершенно не так, – спокойно сказал он. – Вам Джакобс сказал, что у него была связь с Робин?
– Это выяснилось из других источников.
– Ваши источники лгут, – сказал Санд. – Моя жена – они с Робин старые подруги – говорила мне, что Робин встречалась, время от времени, с одним парнем из персонала Джакобса больше года. Довольно беспорядочная связь, по-моему, но они очень молоды. Его звали Дэн Хоув. Робин появлялась с Джакобсом на официальных приемах, но дальше этого дело не пошло. Я помню, Мери говорила мне об этом. Я уверен, она расскажет и вам, если попросите. Робин считала Джакобса неподходящим. Женат, и все такое прочее. Нет, она встречалась с Хоувом. Мери, дорогая, – позвал Санд. – Не могла бы ты подойти на минутку?
Прекрасная азиатка, с черными шелковистыми волосами до плеч, заглянула в кабинет. Муж спросил ее:
– Дэн Хоув и Робин Риз встречались?
– Они познакомились на занятиях по драматургии в школе искусств Лос-Анджелесского университета, – подтвердила она.
– Хоув изучал драматургию? – Харм замер на стуле.
– Насколько я знаю, он пока не определился, – сказала Мери.
– Мери – посредник, – объяснил Санд.
Харм помолчал, пытаясь осмыслить услышанное через свои информационные карточки.
– Еще один вопрос. Вы были финансовым партнером Джакобса. Вы знаете все входы и выходы «Визионфильма» довольно хорошо. Насколько стабильна эта компания, по вашему мнению? Будет ли кому-то выгодно, если «Визионфильм» свалится – давайте лучше скажем, если компанию разорят выплаты по гарантийным обязательствам, и она не сможет закончить…
– Я понял, к чему вы клоните, мистер Боланд. Прежде всего, позвольте заметить, что я полностью отошел от их дел. У меня нет больше участия в прибылях «Визионфильма». Не осталось даже никаких гонораров. Свою долю я продал Мирине Джакобс.
– Почему не Леонарду?
– Мирина предложила более высокую цену. У Мирины Джакобс контрольный пакет акций «Визионфильма». В действительности, именно она основала компанию на деньги, полученные за исполненные роли и снятые в Европе фильмы. Когда она встретила Леонарда, развелась со своим первым мужем и вложила все деньги в «Визионфильм». Она несколько лет поддерживала Леонарда. Есть вещи, которые могут вас заинтересовать. Где-то в структуре компании, а, может быть, в добрачном соглашении, между Леонардом и Мириной записано, что если Леонард когда-либо оставит Мирину, то есть, разведется с ней, он потеряет все финансовые права на продукцию «Визионфильма», как сделанную, так и находящуюся в производстве. Разве не потрясающе? – Санд покачал головой. – Но именно у нее были деньги и контакты. Леонард представлял собой гениального хорошенького мальчика, слишком молодого, чтобы подумать о серьезном адвокате. Он подписал контракт, а Мирина продолжала вести «Визионфильм» к успеху. Он старался для себя. Но, говоря по правде, без Мирины он растерял бы все, что у него когда-то было.
Санд подошел к двери, приподнял рукав пиджака, взглянул на часы.
– Ты готова, Мери?
Харм вышел вслед за Сандом, пожал ему руку и поблагодарил за помощь. У него оставалось около получаса до условной встречи в кафе «Роз». Мать Нии, Кэрол, жила неподалеку. Итак, выяснилась причина столь устойчивой, но свободной связи между Мириной и Леонардом. Ты хочешь встречаться с другими женщинами, пожалуйста. Но без меня ты – ничто. Мирина держала Леонарда в кошельке? Как далеко может она зайти, чтобы удержать его? И что предпримет он, чтобы выбраться?
«Она сказала, что он живет в мире фантазий, что утратил связь с реальностью.
Он зашел слишком далеко, и надо что-то делать, чтобы защитить его от самого себя.
Он стал опасен для тебя. Перешел границу. Она велела ему уничтожить все записи. Они стали обвинением в преступлении. Ордер на обыск его комнаты – и его запрут в тюрьму, где у него будет сплошное свободное время. Он сможет писать сколько душе угодно.
Он понял ее точку зрения. Он утверждал, что не имел ничего общего с поломкой мотоцикла. Он знал, что это так. Но она настаивала, чтобы он признался. Он стал сомневаться.
– Разве не ты убил водителя грузовика? – спрашивала она.
Он признался, что это сделал он.
– Почему я должна верить, раз уж на то пошло, что ты не прикасался к тормозам?
– Ради всего святого, – умоляла она. – Ради своего собственного блага уничтожь записи. Все, до единой.
Но что именно она просила его сделать? Она повторила ясно и четко:
– Уничтожь все напечатанные копии рукописи. Уничтожь все компьютерные дискеты. Уничтожь все письма и копии писем.
Поэтому сегодня днем он последовал ее совету. Он собрал страницы все до единой, сложил их вместе с дискетами в мешок для мусора и выбросил в ящик за магазином. Она обещала, что тоже избавится от всех копий. Позже она позвонила, чтобы удостовериться, сделал ли он, как она просила.
И тогда он почувствовал гибель. Всей своей работы. Трех лет, ушедших безвозвратно. Но это была не просто гибель страниц; это была его собственная смерть. Без истории, внутри которой он находился, его не существует вообще. Прошлое исчезло. Его отшвырнули как ненужную вещь. Будущее было пустым, как чистый экран компьютера. Нет больше цели. Нет сути жизни.
Через несколько минут она снова позвонила. Напрямую сказала ему, что будет держаться подальше от него, оставит его в покое. Он понимал это. Он зашел слишком далеко. Конечно, слишком далеко. Возможно, ему следует отказаться писать дальше? Возможно, сценарий превратился в навязчивую идею. Когда-то она называла его самой сильной пьесой. Новой работой, продолжение которой она видела. Вот когда он понял, что она обманывает его. Шантажирует.
Он сидел в серой комнате, размышлял о случившемся и думал о том, что же ему делать. Существовало два варианта.
Первый. В то время, как сюжет умер, он, как бы то ни было, волен продолжать претворение своего плана. Может быть, сейчас он более свободен, так как она не будет постоянно заглядывать через плечо и отвергать его идеи.
Второй вариант. Он сохранил видеозаписи».
Глава 23
Ния допила вино и оплатила счет. Выйдя на Бульвар Закатов, она прошла несколько кварталов. Ранний субботний вечер. Кафе переполнены. Магазины закрыты. Названия всех магазинов в этом районе начинались с буквы «В»: «Венеция», «Вираго», «Виланова».
Мэл Джибсон и Голди Хон глазели на нее с огромных, рекламных щитов фильма «Птица на проводе». Воздушные шарики в форме губ были привязаны к ручке «Мерседеса». Ния не хотела возвращаться домой. Она чувствовала себя спокойней в городе, среди людей. Конечно, мужчины поглядывали на нее заинтересованно. Но она понимала разницу между восхищением и узнаванием. План сработал – никто ее не узнавал.
В шесть она снова позвонила Харму и домой, и в офис. Ответа не было. Она опять оставила на автоответчике сообщение о том, что позвонит утром. Подумала, не оставить ли номер телефона Кэрол, но побоялась. Вначале ей надо поговорить с Хармом. Официально он работает на Мирину и Леонарда.
К тому времени, как Ния добралась до дома, совершенно стемнело. Она отнесла пакеты с купленными вещами на площадку, открыла дверь и вошла, Кэрол сидела на диване и смотрела телевизор. Когда Ния поздоровалась, мать подняла ладонь и, не отрывая взгляда от телевизора, сказала:
– Секундочку, детка. Я досмотрю эту часть, – потом повернулась в сторону Нии, взглянула и издала стон: – Боже, что ты сделала?
– Подкоротила волосы.
– Ты выглядишь отвратительно.
– Короткие волосы сейчас в моде, мама. Я не хочу, чтобы кто-то меня узнал.
– Тогда тебе следовало стать телефонисткой, – она снова взглянула на Нию. – Твои прекрасные, чудесные волосы! На какую роль сможешь ты теперь рассчитывать? – мать снова переключилась на телевизор. – Волосы были твоей фирменной маркой, вывеской.
– За свой последний фильм, мама, я получила Награду Академии.
– Ты выглядишь ужасно. Мужчины ненавидят короткие волосы. Но тебе тридцать лет, ты уже перестаешь обращать внимание на мнение мужчин.
Ния прошла мимо матери в спальню. Посмотрела из окна на бассейн. Подумала, разделась и натянула черный купальник. Вечер был теплый, а от одной мысли, что надо сидеть с матерью, пить и смотреть телевизор, ее тошнило. Она скучала по Харму.
– Ты ведь не собираешься снова уходить? – окликнула ее Кэрол.
– Я только окунусь, мама.
– У меня есть для тебя сюрприз, детка.
– Прибереги его, – отозвалась Ния, спускаясь по покрытой зеленым ковриком лестнице к внутреннему двору. Бросив большое полотенце на стул, Ния встала на край бассейна, потом оттолкнулась и прыгнула в воду. От хлорки немного пощипывало глаза. Но в воде, нагревшейся за день под жарким солнцем, находиться было приятно. Ния энергично проплыла несколько раз от одного борта бассейна до другого. Тяжело дыша, остановилась под доской для прыжков и только тогда увидела сутулую мужскую фигуру в шезлонге на дальнем конце дворика. Над бассейном шелестели пальмы. Мужчина сидел задумавшись, положив голову на сцепленные пальцы.
Сердце у Нии бешено заколотилось. Она еще не знала, кто это, но почему-то испугалась. Спускаясь по лестнице, она не заметила, что во дворе кто-то есть. Мужчина встал и направился к ней. Знакомые серебристые волосы. Руки засунуты в карманы. Глаза и лицо скрыты в тени.
Леонард шагнул на край бассейна.
– Кэрол позвонила мне поздно ночью, чтобы сообщить, где ты находишься. Я сразу вылетел. Так или иначе мне надо было поговорить со своим адвокатом, Ния. Я боюсь, – тихо сказал он.
Ния по-прежнему молчала, затаившись в теплой воде. Пальцы вцепились в цементный борт. Она уговаривала себя:
– Не бойся. Он знал, что ты не поедешь на мотоцикле. Он не имеет никакого отношения к поломке тормоза. Это сделал не он, Леонард, – но ее затрясло, словно от ледяного ветра.
Он обошел бассейн и опустился на колени. Старые джинсы, белая рубашка, дорогой пиджак, теннисные туфли на босую ногу. Как всегда, он показался ей очень привлекательным. За пределами съемочной площадки он всегда был мягче, спокойнее, доступнее.
«Будь акулой, – сказала она себе – Не оленем, замершим в свете фар его машины или на мушке его охотничьего ружья».
Усеченная луна висела над верхушками пальм. Луна из мишуры. Фальшивая луна. Фальшивый городишко. Все здесь пропитано фальшью насквозь, даже материнский дом.
Ния вышла из бассейна, вытерла краем полотенца волосы, завернулась в него.
– Что ты с собой сделала? – спросил Леонард.
– Подстригла волосы, – ответила Ния.
Неужели они сами не видят.
– Но как же с продолжением фильма? – он произнес фразу медленно, словно это было самым важным в мире.
Ния пристально посмотрела на него, и он отвел глаза в сторону. «Что-то новое», – подумала она.
– Как быть, Леонард? Как вести себя, если Тэсс мертва? Разве ее смерть не более важная проблема для сценария? Я могу надеть парик. Ты согласен? – она села, металлический стул холодил тело. Леонард опустился рядом.
– Можно обнять тебя? Ты все еще сердишься, что я изменил сцены с невестой? – он говорил слишком спокойно и бесстрастно.
– К счастью для себя, я осталась жива. Не думаю, что хочу твоих объятий.
– Не думаешь.
– Нет, Леонард. Мы не о том говорим. Кто бы ни вывел мотоцикл из строя, надеялся, что на нем поеду я. Только ты и Мирина знали об изменениях в сценарии.
– Нет, не только, – ответил он, оставаясь странно спокойным. – У нас было собрание, когда ты уехала с Боландом. Мирина по-настоящему разозлилась на меня, что я угрожал тебе и поругался с Моравио. Она сказала, что ни ты, ни Тэсс не сядете на «Харлей». Она хотела видеть в сцене с мотоциклом Джека. Она хотела представить историю следующим образом: Джеку – Хэнку сон Кристины внушил опасения. Именно он сделал выбор, отказавшись от мотоцикла. Он твердо решил жениться. Мотоцикл – символ его старой жизни. Он решил начать жизнь новую. Вот чего хотела Мирина. Он должен был ехать на «Харлее» в город и продать его там.
– Именно так мы решили в тот день. Знали об этом многие люди – совещание было открытым. Но на следующее утро Мирина сказала, что, в конце концов, принимает мои соображения по развитию сценария.
Она согласилась делать все по моему предложению. Мы отправили на мотоцикле Тэсс. Вот почему все были в таком замешательстве.
Ния почувствовала, что, действительно, замерзла и поднялась.
– Тебе не стоит оставаться здесь, Леонард. Не могу поверить, что моя мать звонила тебе.
– Не можешь? – он рассмеялся.
«Совсем как в старые времена, – подумала она. – Старый Леонард. Вернее, прежний Леонард. Прежнее обольщение. В общении с ним всегда возникали те же ощущения – доверие и нежность. Сердце раскрывалось, как лотос. Желание захлестывало вновь и вновь. Пульсировало в каждой клеточке тела. – Нет. Не сейчас, – остановила она себя. – Чувства охладели. Очарование нарушилось. Она хочет быть с Хармом. С надежным, уравновешенным, обозримым со всех сторон. А не с маской Януса. Не с мистером Попрыгунчиком. Люби меня, не люби меня».
– Тебе пора уходить, – сказала она.
– Ты выслушаешь меня? – спросил он и продолжал, не дожидаясь ее ответа: – Я решил закончить фильм. Я попросил Катарину Палмиер приехать и заменить Тэсс. Она уже в Нью-Мексико. Они с Джеком переснимают кадры Тэсс. Триптих не может быть законченным, целостным, ему следует, но… – он поднял сухой пальмовый лист и вертел его в руках. – Защита будет чрезвычайно жесткой. Нам станет помогать Комиссия Нью-Мексико, а также полиция Санта-Фе и патрульная служба Дорог Штата. Боланд все время будет рядом с тобой, не только как детектив, но и как телохранитель. Ты не сделаешь ни одного трюка. Дублеры позаботятся обо всем – в сцене с поездом, в эпизоде с машиной. Место съемок будет закрыто для посторонних и любопытствующих. Безопасность будет абсолютной. У нас осталось съемок на три дня. На карту поставлены миллионы долларов. И наша репутация. Возвращайся, Ния. Пожалуйста…
– А как же Тэсс? Мы просто продолжим, словно она и не умерла? Ради Бога, скажи, что с похоронами?
– Завтра в Сиэтле пройдет поминальная служба. Никого, кроме родных. Они боятся газетной шумихи. Как и мы. «Визионфильм» внесет денежное пожертвование компании образовательных фильмов, где работала Тэсс. И, конечно, будет выплачена большая страховка. Что касается твоей роли, ты сама назовешь кадры. Кристина будет невестой, никаких проблем. Кроме того, мы впишем в твой контракт дополнительный пункт. Дадим тебе процент от фильма вдобавок к жалованью. Ты войдешь в долю. Просто скажи мне, чего ты хочешь? Твои условия.
– Мне надо поговорить об этом с Сюзанной, – сказала она.
– Мы с ней все подробно обсудили. Мы обговорили многое. Сейчас все по-другому, Ния.
«В этом ты прав», – подумала она. Леонард взглянул на луну, немного помолчал. Наконец сказал:
– Я оставил Мирину. Вот почему я встречался сегодня со своим адвокатом. Я подал на развод.
Нии показалось, что в груди образовалась черная пустота. Словно кто-то раздвинул шторки, а за ними – бездна.
Леонард продолжал:
– Мне следовало сделать это несколько лет назад, когда ты впервые пригрозила, что уйдешь от меня. Я не думал, что ты сможешь расстаться со мной навсегда. От Мирины зависели замыслы, деньги, мое творчество. Я думал, что не смогу жить без нее. Она сделала меня таким. Подсознательно я считал, что у меня не хватит сил пройти этот путь в одиночестве. Но сейчас мне все равно. У меня достаточно средств, чтобы прожить пару лет. Есть неплохие капиталовложения отдельно от Мирины. В этом году мне исполняется сорок пять. У меня может быть довольно интересная жизнь и без нее.
– Я думала, что ты ее любишь, – прошептала Ния. – Я думала, что ты никогда не оставишь ее.
Он внимательно посмотрел на нее. В полумраке его глаза казались печальными.
– Мне кажется, – сказал он хриплым голосом, – Мирина убила Тэсс. Я подозреваю, что она перерезала тормозной трос, и мотоцикл разбился.
Ния поплотнее обтянулась полотенцем.
– Она дала мне возможность удержать сюжет под контролем. Сказала, что сделает по-моему. Пускай на «Харлей» сядет Тэсс. Она знала, что я и Тэсс… – Леонард смотрел под ноги.
– Я знаю, что ты спал с ней, Леонард.
– В последние годы отношение Мирины ко мне изменилось. Между нами всегда было понимание. Но когда я начал встречаться с Робин в Мексике…
– Леонард, скажи мне правду. Робин была не одна, когда её застрелили? Она была с тобой?
– Да. Как ты узнала?
Она высказала ему свои догадки. Он вытащил монету из кармана, покрутил в пальцах.
– Мы пошли потанцевать. Потом она предложила прогуляться. Робин повела меня в тот переулок. Мы были пьяны. Краем глаза я кого-то заметил, а потом услышал взрыв. Я думал, что выстрелили в меня. Но Робин поникла на моих руках. Я запаниковал, оставил ее. Она уже умерла. Я ничего не мог сделать. Но суть не в этом. Я просто сбежал. Во мне смешались страх и чувство вины. Поехал в горы, сжег свою одежду, закопал все, что не сгорело. На заднем сидении машины у меня была запасная одежда.
– Почему ты не сказал полиции, что в вас выстрелили?
– Все просто, проще, чем можно придумать. Я не хотел, чтобы Мирина узнала о наших отношениях.
– А как же насчет вашего с ней потрясающего свободного брака? Я считала, что ее совершенно не волнует, с кем ты спишь.
– До сих пор не понимаю, почему она не возражает против тебя? Но если я встречался с другой женщиной – она ужасно ревновала. Когда стреляли в тебя на дороге, я поверил отчету полиции, что там замешан грабитель или местный сумасшедший, обозлившийся за что-то на киношников-иностранцев. И только позже я начал подозревать, что Мирина стреляла в нас.
– Но это бессмысленно, – перебила его Ния. – Если Мирина считала нормальным, чтобы мы были вместе, зачем она наняла человека, который вломился в мой дом и стрелял в мою машину?
Мэл Джибсон и Голди Хон глазели на нее с огромных, рекламных щитов фильма «Птица на проводе». Воздушные шарики в форме губ были привязаны к ручке «Мерседеса». Ния не хотела возвращаться домой. Она чувствовала себя спокойней в городе, среди людей. Конечно, мужчины поглядывали на нее заинтересованно. Но она понимала разницу между восхищением и узнаванием. План сработал – никто ее не узнавал.
В шесть она снова позвонила Харму и домой, и в офис. Ответа не было. Она опять оставила на автоответчике сообщение о том, что позвонит утром. Подумала, не оставить ли номер телефона Кэрол, но побоялась. Вначале ей надо поговорить с Хармом. Официально он работает на Мирину и Леонарда.
К тому времени, как Ния добралась до дома, совершенно стемнело. Она отнесла пакеты с купленными вещами на площадку, открыла дверь и вошла, Кэрол сидела на диване и смотрела телевизор. Когда Ния поздоровалась, мать подняла ладонь и, не отрывая взгляда от телевизора, сказала:
– Секундочку, детка. Я досмотрю эту часть, – потом повернулась в сторону Нии, взглянула и издала стон: – Боже, что ты сделала?
– Подкоротила волосы.
– Ты выглядишь отвратительно.
– Короткие волосы сейчас в моде, мама. Я не хочу, чтобы кто-то меня узнал.
– Тогда тебе следовало стать телефонисткой, – она снова взглянула на Нию. – Твои прекрасные, чудесные волосы! На какую роль сможешь ты теперь рассчитывать? – мать снова переключилась на телевизор. – Волосы были твоей фирменной маркой, вывеской.
– За свой последний фильм, мама, я получила Награду Академии.
– Ты выглядишь ужасно. Мужчины ненавидят короткие волосы. Но тебе тридцать лет, ты уже перестаешь обращать внимание на мнение мужчин.
Ния прошла мимо матери в спальню. Посмотрела из окна на бассейн. Подумала, разделась и натянула черный купальник. Вечер был теплый, а от одной мысли, что надо сидеть с матерью, пить и смотреть телевизор, ее тошнило. Она скучала по Харму.
– Ты ведь не собираешься снова уходить? – окликнула ее Кэрол.
– Я только окунусь, мама.
– У меня есть для тебя сюрприз, детка.
– Прибереги его, – отозвалась Ния, спускаясь по покрытой зеленым ковриком лестнице к внутреннему двору. Бросив большое полотенце на стул, Ния встала на край бассейна, потом оттолкнулась и прыгнула в воду. От хлорки немного пощипывало глаза. Но в воде, нагревшейся за день под жарким солнцем, находиться было приятно. Ния энергично проплыла несколько раз от одного борта бассейна до другого. Тяжело дыша, остановилась под доской для прыжков и только тогда увидела сутулую мужскую фигуру в шезлонге на дальнем конце дворика. Над бассейном шелестели пальмы. Мужчина сидел задумавшись, положив голову на сцепленные пальцы.
Сердце у Нии бешено заколотилось. Она еще не знала, кто это, но почему-то испугалась. Спускаясь по лестнице, она не заметила, что во дворе кто-то есть. Мужчина встал и направился к ней. Знакомые серебристые волосы. Руки засунуты в карманы. Глаза и лицо скрыты в тени.
Леонард шагнул на край бассейна.
– Кэрол позвонила мне поздно ночью, чтобы сообщить, где ты находишься. Я сразу вылетел. Так или иначе мне надо было поговорить со своим адвокатом, Ния. Я боюсь, – тихо сказал он.
Ния по-прежнему молчала, затаившись в теплой воде. Пальцы вцепились в цементный борт. Она уговаривала себя:
– Не бойся. Он знал, что ты не поедешь на мотоцикле. Он не имеет никакого отношения к поломке тормоза. Это сделал не он, Леонард, – но ее затрясло, словно от ледяного ветра.
Он обошел бассейн и опустился на колени. Старые джинсы, белая рубашка, дорогой пиджак, теннисные туфли на босую ногу. Как всегда, он показался ей очень привлекательным. За пределами съемочной площадки он всегда был мягче, спокойнее, доступнее.
«Будь акулой, – сказала она себе – Не оленем, замершим в свете фар его машины или на мушке его охотничьего ружья».
Усеченная луна висела над верхушками пальм. Луна из мишуры. Фальшивая луна. Фальшивый городишко. Все здесь пропитано фальшью насквозь, даже материнский дом.
Ния вышла из бассейна, вытерла краем полотенца волосы, завернулась в него.
– Что ты с собой сделала? – спросил Леонард.
– Подстригла волосы, – ответила Ния.
Неужели они сами не видят.
– Но как же с продолжением фильма? – он произнес фразу медленно, словно это было самым важным в мире.
Ния пристально посмотрела на него, и он отвел глаза в сторону. «Что-то новое», – подумала она.
– Как быть, Леонард? Как вести себя, если Тэсс мертва? Разве ее смерть не более важная проблема для сценария? Я могу надеть парик. Ты согласен? – она села, металлический стул холодил тело. Леонард опустился рядом.
– Можно обнять тебя? Ты все еще сердишься, что я изменил сцены с невестой? – он говорил слишком спокойно и бесстрастно.
– К счастью для себя, я осталась жива. Не думаю, что хочу твоих объятий.
– Не думаешь.
– Нет, Леонард. Мы не о том говорим. Кто бы ни вывел мотоцикл из строя, надеялся, что на нем поеду я. Только ты и Мирина знали об изменениях в сценарии.
– Нет, не только, – ответил он, оставаясь странно спокойным. – У нас было собрание, когда ты уехала с Боландом. Мирина по-настоящему разозлилась на меня, что я угрожал тебе и поругался с Моравио. Она сказала, что ни ты, ни Тэсс не сядете на «Харлей». Она хотела видеть в сцене с мотоциклом Джека. Она хотела представить историю следующим образом: Джеку – Хэнку сон Кристины внушил опасения. Именно он сделал выбор, отказавшись от мотоцикла. Он твердо решил жениться. Мотоцикл – символ его старой жизни. Он решил начать жизнь новую. Вот чего хотела Мирина. Он должен был ехать на «Харлее» в город и продать его там.
– Именно так мы решили в тот день. Знали об этом многие люди – совещание было открытым. Но на следующее утро Мирина сказала, что, в конце концов, принимает мои соображения по развитию сценария.
Она согласилась делать все по моему предложению. Мы отправили на мотоцикле Тэсс. Вот почему все были в таком замешательстве.
Ния почувствовала, что, действительно, замерзла и поднялась.
– Тебе не стоит оставаться здесь, Леонард. Не могу поверить, что моя мать звонила тебе.
– Не можешь? – он рассмеялся.
«Совсем как в старые времена, – подумала она. – Старый Леонард. Вернее, прежний Леонард. Прежнее обольщение. В общении с ним всегда возникали те же ощущения – доверие и нежность. Сердце раскрывалось, как лотос. Желание захлестывало вновь и вновь. Пульсировало в каждой клеточке тела. – Нет. Не сейчас, – остановила она себя. – Чувства охладели. Очарование нарушилось. Она хочет быть с Хармом. С надежным, уравновешенным, обозримым со всех сторон. А не с маской Януса. Не с мистером Попрыгунчиком. Люби меня, не люби меня».
– Тебе пора уходить, – сказала она.
– Ты выслушаешь меня? – спросил он и продолжал, не дожидаясь ее ответа: – Я решил закончить фильм. Я попросил Катарину Палмиер приехать и заменить Тэсс. Она уже в Нью-Мексико. Они с Джеком переснимают кадры Тэсс. Триптих не может быть законченным, целостным, ему следует, но… – он поднял сухой пальмовый лист и вертел его в руках. – Защита будет чрезвычайно жесткой. Нам станет помогать Комиссия Нью-Мексико, а также полиция Санта-Фе и патрульная служба Дорог Штата. Боланд все время будет рядом с тобой, не только как детектив, но и как телохранитель. Ты не сделаешь ни одного трюка. Дублеры позаботятся обо всем – в сцене с поездом, в эпизоде с машиной. Место съемок будет закрыто для посторонних и любопытствующих. Безопасность будет абсолютной. У нас осталось съемок на три дня. На карту поставлены миллионы долларов. И наша репутация. Возвращайся, Ния. Пожалуйста…
– А как же Тэсс? Мы просто продолжим, словно она и не умерла? Ради Бога, скажи, что с похоронами?
– Завтра в Сиэтле пройдет поминальная служба. Никого, кроме родных. Они боятся газетной шумихи. Как и мы. «Визионфильм» внесет денежное пожертвование компании образовательных фильмов, где работала Тэсс. И, конечно, будет выплачена большая страховка. Что касается твоей роли, ты сама назовешь кадры. Кристина будет невестой, никаких проблем. Кроме того, мы впишем в твой контракт дополнительный пункт. Дадим тебе процент от фильма вдобавок к жалованью. Ты войдешь в долю. Просто скажи мне, чего ты хочешь? Твои условия.
– Мне надо поговорить об этом с Сюзанной, – сказала она.
– Мы с ней все подробно обсудили. Мы обговорили многое. Сейчас все по-другому, Ния.
«В этом ты прав», – подумала она. Леонард взглянул на луну, немного помолчал. Наконец сказал:
– Я оставил Мирину. Вот почему я встречался сегодня со своим адвокатом. Я подал на развод.
Нии показалось, что в груди образовалась черная пустота. Словно кто-то раздвинул шторки, а за ними – бездна.
Леонард продолжал:
– Мне следовало сделать это несколько лет назад, когда ты впервые пригрозила, что уйдешь от меня. Я не думал, что ты сможешь расстаться со мной навсегда. От Мирины зависели замыслы, деньги, мое творчество. Я думал, что не смогу жить без нее. Она сделала меня таким. Подсознательно я считал, что у меня не хватит сил пройти этот путь в одиночестве. Но сейчас мне все равно. У меня достаточно средств, чтобы прожить пару лет. Есть неплохие капиталовложения отдельно от Мирины. В этом году мне исполняется сорок пять. У меня может быть довольно интересная жизнь и без нее.
– Я думала, что ты ее любишь, – прошептала Ния. – Я думала, что ты никогда не оставишь ее.
Он внимательно посмотрел на нее. В полумраке его глаза казались печальными.
– Мне кажется, – сказал он хриплым голосом, – Мирина убила Тэсс. Я подозреваю, что она перерезала тормозной трос, и мотоцикл разбился.
Ния поплотнее обтянулась полотенцем.
– Она дала мне возможность удержать сюжет под контролем. Сказала, что сделает по-моему. Пускай на «Харлей» сядет Тэсс. Она знала, что я и Тэсс… – Леонард смотрел под ноги.
– Я знаю, что ты спал с ней, Леонард.
– В последние годы отношение Мирины ко мне изменилось. Между нами всегда было понимание. Но когда я начал встречаться с Робин в Мексике…
– Леонард, скажи мне правду. Робин была не одна, когда её застрелили? Она была с тобой?
– Да. Как ты узнала?
Она высказала ему свои догадки. Он вытащил монету из кармана, покрутил в пальцах.
– Мы пошли потанцевать. Потом она предложила прогуляться. Робин повела меня в тот переулок. Мы были пьяны. Краем глаза я кого-то заметил, а потом услышал взрыв. Я думал, что выстрелили в меня. Но Робин поникла на моих руках. Я запаниковал, оставил ее. Она уже умерла. Я ничего не мог сделать. Но суть не в этом. Я просто сбежал. Во мне смешались страх и чувство вины. Поехал в горы, сжег свою одежду, закопал все, что не сгорело. На заднем сидении машины у меня была запасная одежда.
– Почему ты не сказал полиции, что в вас выстрелили?
– Все просто, проще, чем можно придумать. Я не хотел, чтобы Мирина узнала о наших отношениях.
– А как же насчет вашего с ней потрясающего свободного брака? Я считала, что ее совершенно не волнует, с кем ты спишь.
– До сих пор не понимаю, почему она не возражает против тебя? Но если я встречался с другой женщиной – она ужасно ревновала. Когда стреляли в тебя на дороге, я поверил отчету полиции, что там замешан грабитель или местный сумасшедший, обозлившийся за что-то на киношников-иностранцев. И только позже я начал подозревать, что Мирина стреляла в нас.
– Но это бессмысленно, – перебила его Ния. – Если Мирина считала нормальным, чтобы мы были вместе, зачем она наняла человека, который вломился в мой дом и стрелял в мою машину?