Гринвуд Ли. Лорел

   В этот момент до него донесся приглушенный звук выстрела. Похоже, стреляли в другом конце улицы. Или в овраге за городом. «Вряд ли это Блакторны, – решил Хен. – Никто не знает об аресте Дэмьена». Впрочем, в городе проживало достаточно глупцов, способных палить из ружья без всяких на то причин.
   Когда прозвучал второй, а затем и третий выстрел, стало совершенно очевидно, что стреляли не в овраге. Хен подхватил со стула ремень и затянул на поясе. Затем снял с гвоздя шляпу и нахлобучил на голову. Шагнув к двери, он чуть не сбил с ног запыхавшуюся Хоуп Уорти.
   – Финн Питерсон открыл стрельбу в салуне Элджина, – переводя дыхание, сообщила девочка. – Он в стельку пьян. – Хоуп сделала глубокий вдох. – Что вы собираетесь делать?
   – Пока не знаю.
   – Но он может убить вас!
   – Не думаю, что это ему удастся, – обронил шериф, решительно направляясь в сторону салуна.
   – Вы собираетесь выманить его на улицу? – не унималась девочка.
   – Там будет видно. А теперь возвращайся в ресторан и не высовывай нос из двери.
   – Но я хочу посмотреть. – Она не собиралась сдаваться. Но в этот момент в салуне снова раздались выстрелы, затем из заведения опрометью выбежали два человека.
   – Пора, – крикнул Хен. От неожиданности Хоуп подпрыгнула. – И не бери в голову.
   Девочка с обиженным видом глянула на шерифа, повернулась и удалилась. Хен направился к салуну. Все вокруг замерло. Казалось, даже лошади, напуганные выстрелами, застыли без движения, словно боясь привлечь внимание. Теперь выстрелы следовали один за другим через определенные промежутки времени. Скотту Элджину придется, видимо, заново чинить к зиме крышу: в ней уже, должно быть, столько дыр, что посетители без труда смогут определить время по звездам.
   Хен подошел к салуну. Ему не хотелось убивать виновника переполоха. Конечно, люди ждут от него помощи, и он обязан защитить право собственности и покой города. Но это не значит, что нужно убивать безобидного пьянчужку. Хен приостановился на крыльце и прищурил глаза, вглядываясь в глубину салуна. Заведение представляло собой небольшое помещение, тесно уставленное столами. В глубине комнаты располагалась стойка бара. Нельзя было определить, сколько посетителей все еще находилось в салуне: все они лежали под столами. Виновник суматохи, сжимая в одной руке ружье, другой наливал очередной стакан виски. Он стоял спиной к входной двери и, очевидно, не заметил Хена.
   – Думаю, на сегодня ты выпил уже достаточно, – спокойно произнес шериф.
   Финн Питерсон повернулся так резко, что потерял равновесие и чуть не упал. Пытаясь удержаться на ногах, он навалился на стойку бара.
   Окинув взглядом неряшливо одетого мужчину, Хен почувствовал отвращение: он всегда избегал пьяниц. И по возможности старался даже не разговаривать с ними.
   – Я могу пить столько, сколько захочу, – заявил Финн заплетающимся языком и покрутил дулом ружья перед носом до смерти напуганного бармена.
   – Может, лучше ты выпьешь еще в другой раз? Почему бы тебе, приятель, не опустить ружье и не отправиться по делам? Не совсем справедливо взваливать всю работу на плечи напарника.
   – Да будь он проклят, этот сукин сын! – взорвался Финн. – Разве он не оставлял меня одного? Посмотрим, как ему это понравится!
   Так, значит, Финн напился и открыл сумасшедшую пальбу только потому, что разозлился на напарника! Молодой человек передернулся от отвращения. Продолжать разговор не было желания, и Хен медленно направился к пьянчужке.
   Финн снова выстрелил. Пуля улетела в сторону, разбив оконное стекло.
   – Тебе придется проспаться в тюрьме, – сухо сказал Хен и тут же мысленно одернул себя: нужно говорить вежливо и осторожно, чтобы успокоить Финна и разоружить. Нужно усыпить его бдительность и попытаться вывести из салуна.
   – А-а-а, проклятье! Защищайся! – заорал истошным голосом Финн и развернулся к шерифу гораздо быстрее, чем тот ожидал.
   – Только не здесь! Мы можем ранить кого-нибудь.
   – Защищайся! – дико закричал Финн, заметив, что Хен не воспринял угрозу всерьез.
   – Ты уже и так нанес значительный ущерб салуну мистера Элджина, – продолжал увещевать шериф, поворачиваясь к двери. Оставалось надеяться, что у Финна хватит ума последовать за ним.
   – Ты не можешь уйти от меня.
   – Но я не привык иметь дело с пьяницами.
   – Я не пьяница! – Питерсон навалился спиной на стену и направил ствол ружья на Хена.
   Терпению шерифа пришел конец – молниеносным движением он выхватил из кобуры пистолет и выстрелил.
   – А-а-а! – Ружье Финна с грохотом упало на пол, он отчаянно завопил и затряс рукой.
   – Прекрати орать, – холодно бросил Хен, убирая пистолет в кобуру. – Ты не ранен. – Взяв Финна за плечо, шериф подтолкнул его к двери и вывел по дощатому настилу на залитую солнцем улицу.
   – Ты прострелил мне руку, – простонал Финн, не поверив Хену. – Ты изуродовал правую руку. Я теперь не смогу стрелять.
   – Я попал в твое ружье, болван, – урезонил его шериф, подталкивая перед собой. – Пуля даже не задела твою руку.
   – Но пальцы ведь не шевелятся!
   – Через пару часов все будет в порядке. И ты снова сможешь управляться с веревкой не хуже, чем прежде.
   Финн изумленно смотрел на онемевшую руку.
   – Мой партнер – Дэмьен Блакторн. Как только он узнает о случившемся, он придет и убьет тебя на месте.
   – Благодарю за любезное предупреждение.
   На порогах домов, в окнах и проулках начали появляться люди. Неизвестно откуда, словно с неба свалившись, рядом с Хеном возникла Хоуп.
   – Почему вы не убили его? – поинтересовалась она.
   – Я не убиваю беспомощных пьяниц, – ответил шериф, подводя Финна к зданию тюрьмы. – К тому же беспорядочная стрельба в салуне – не такая уж страшная провинность.
   Хоуп выглядела разочарованной. «Неужели все жители города испытывали такие же чувства», – подумал Хен. Пока он вел Финна по улице, люди настороженно наблюдали, продолжая держаться на почтенном расстоянии.
   – Принеси ключ, он лежит в верхнем ящике стола, – попросил Хоуп шериф, подталкивая пленника к двери. Он провел Финна к камере, расположенной рядом с камерой Дэмьена.
   – Что, черт возьми, здесь делает Финн? – потребовал ответа Блакторн.
   – А что, интересно, здесь делаешь ты? – язвительно отозвался Питерсон.
   – У вас впереди масса времени, чтобы обсудить ваши дела, – проговорил Хен.
   – Я убью тебя, мерзавец, – закричал Дэмьен.
   – Не стоит повторяться: ты уже это говорил. – Пропустив мимо ушей очередной поток брани и угроз Дэмьена, шериф закрыл на ключ дверь.
   – Это и есть Дэмьен Блакторн? – перейдя вдруг на шепот, спросила Хоуп.
   – По крайней мере, он называет себя таковым.
   – А за что вы его посадили за решетку?
   – Он попытался забрать Адама от матери. И ударил ее.
   – И что вы собираетесь с ним делать? – не унималась любопытная Хоуп. Глаза девочки возбужденно сверкали.
   – Еще не решил. Пусть пока посидит в тюрьме.
   Ответ явно не удовлетворил любопытство Хоуп.
   – А как насчет его братьев?
   – При чем здесь братья?
   – Но ведь они обязательно попытаются отомстить вам.
   – Маловероятно.
   – Они действительно ужасные люди: грабят и убивают… творят страшные вещи с женщинами.
   – Но ведь я не женщина.
   – Зато вы нанесли оскорбление одному из них. А они не прощают обид. И очень скоро все Блакторны соберутся вместе и ворвутся в город. Они будут стрелять в любого, кто станет на их пути. Улицы покроются горами трупов, потекут реки крови. И по ночам будут громко рыдать вдовы и сироты и…
   Хоуп так красноречиво и увлеченно живописала картину кровавой бойни, что Хен с трудом сдерживал смех: бурное воображение девочки забавляло его.
   – Если все Блакторны похожи на Дэмьена, то сомневаюсь, чтобы они захотели рисковать жизнями ради него.
   – Нет, вы заблуждаетесь, – горячо возразила Хоуп. – Они непременно приедут ему на выручку. И очень скоро.
   – Ну, что же, тогда разбуди меня, когда они появятся. Я, пожалуй, немного вздремну.
   Хоуп выглядела растерянной. Она не могла поверить, что Хен не принимает грозный клан Блакторнов и их жажду мести всерьез.
   – А что же будет с миссис Блакторн и Адамом? Ведь за ними тоже придут. Никто не сможет остановить проклятых Блакторнов, если они захотят чего-то.
   Возможно, ему лично и не грозила серьезная опасность, но что касалось Лорел, то Блакторны, несомненно, не откажутся от очередной попытки похитить Адама. Мысль о том, что Адаму и Лорел грозит беда, приводила Хена в ярость. Далее такой мужественной и бесстрашной женщине, как Лорел, не справиться с семьей Блакторнов. Если ей и удастся удержать их некоторое время на расстоянии, то рано или поздно они все равно заберут мальчика.
   Хен понимал, что должен, обязан что-то предпринять. Но что? Лорел отвергает любые попытки помочь. Она уже ясно дала понять это.
   – Думаю, нужно послать к ней и предупредить. Ей лучше на время перебраться в город. Здесь она будет в большей безопасности.
   – Но она не любит прислушиваться к советам других людей.
   Именно это и беспокоило Хена.
   – Ладно, пусть мне не удастся уговорить ее. Но почему бы тебе, Хоуп, не поговорить с ней? Возможно, она…
   В этот момент дверь распахнулась, и на пороге конторы появилась Грейс Уорти.
   – Так вот ты где, Хоуп, – недовольным голосом она обратилась к дочери. – Как я сразу не догадалась, что неприятности притягивают тебя, как яркий цветок пчелу. Ты что, забыла, что ресторан открывается через час? Я сбилась с ног, и мне нужна твоя помощь!
   Гнев матери не предвещал ничего хорошего, и Хоуп упала духом.
   – Но я должна была рассказать шерифу о Блакторнах, – робко начала оправдываться девочка. – Он ведь не знает еще, что их сотни и сотни и что они подлые и кровожадные. И готовы стрелять во все, что движется.
   – Думаю, что они не настолько глупы, чтобы без причины стрелять в невинных жителей, – заметила миссис Уорти. – Но с одним не могу не согласиться: Блакторны – очень беспокойная семья. Уверяю вас, вы не последний раз слышите о них. Их проделки постоянно на слуху.
   – Вот видите, я же говорила! – подхватила обрадованная Хоуп.
   – Честно говоря, меня больше беспокоит Лорел Блакторн, – признался Хен. – Дэмьен пригрозил, что все равно они заберут мальчика.
   – Возможно, по-своему, он прав.
   – Хочу попросить вас или кого-нибудь из дам встретиться с Лорел и уговорить ее перебраться в город.
   Миссис Уорти ответила не сразу. Воспользовавшись заминкой, Хоуп открыла, было, рот, но суровый взгляд матери заставил девочку промолчать.
   – Буду рада помочь, но сомневаюсь, что она прислушается к моим словам.
   – Почему вы так думаете?
   – К сожалению, между ней и жителями города сложились напряженные отношения. Боюсь, вина лежит на обеих сторонах. Она – молодая женщина с трудным характером, оказавшаяся к тому же в крайне тяжелом положении. Думаю, с ней поговорить должны вы.
   – Но мы едва знакомы.
   – Именно поэтому лучше поговорить с ней вам самому.
   – Я могу пойти, – вызвалась Хоуп.
   – Что касается вас, юная леди, то вы немедленно отправитесь домой и займетесь работой. А если вы еще хоть раз уйдете из дома без разрешения, обещаю: вы целую неделю просидите в своей комнате.
   Угроза оказала должное воздействие, и Хоуп послушно пошла впереди матери к выходу. У двери миссис Уорти повернулась:
   – Когда Лорел впервые появилась в здешних местах, некоторые дамы пожелали проявить милосердие и предложили помощь. Но, к несчастью, почти никто не поверил в замужество Лорел. Кроме того, женщины не разрешили своим детям играть с Адамом. Лорел восприняла подобное отношение как оскорбление и дала понять, что никому не позволит смотреть на себя и на сына свысока. Боюсь, она совсем разуверилась, в человеческой доброте и справедливости. Надеюсь, вам удастся изменить ее мнение.
   Хен удивленно смотрел вслед миссис Уорти. Самым веским аргументом в любом споре он всегда считал ружье. Интересно, почему эта женщина решила вдруг, что он сможет повлиять на Лорел Блакторн?
   Молодой человек небрежно швырнул связку ключей в ящик стола и со скрипом задвинул его. Но даже резкий, неприятный звук не отогнал беспокойные мысли. Хен раздраженна передернул плечами. Ему не хотелось иметь дело с женщиной. Но он обязан защитить ее!
   Громко выругавшись, он подхватил шляпу и направился к двери.
   Несмотря на полуденную жару, на улице толпились люди. Не хотелось ни встречаться, ни тем более разговаривать с кем-то. Хен быстрым шагом обогнул угол тюрьмы и пошел по направлению к оврагу.
   Блакторны не беспокоили его, он думал только о Лорел. Одна-единственная встреча – и эта своенравная женщина запала в душу. Что же будет дальше?
   Конечно не ее вина в том, что он так вспыльчив, раздражителен и готов оторвать кому угодно голову. Не ее вина в том, что ему приходится выполнять работу, которая не нравится. Не ее вина и в том, что имеет ребенка, который остро нуждается в защите и покровительстве надежного мужчины. И уж совсем не виновата Лорел, что ее прекрасные черные волосы покорили сердце Хена. Перед глазами молодого человека возник двигающийся с грациозностью газели образ.
   Нет, так не может продолжаться, нужно прекратить думать о ней. Если бы она узнала, что у него на уме, наверняка бы швырнула рубашки ему в лицо.
   Хен усмехнулся: твердости характера Лорел не занимать, но, очевидно, гордыня и упрямство заглушают голос рассудка. Будь она благоразумнее, она бы давно уже вышла замуж: и уехала подальше от Сикамор Флате.
   А он сам обладает здравым смыслом? Наверное, не больше, чем Лорел. Уже скоро тридцать, а он так и не нашел свое место в жизни. И вместо того чтобы заняться чем-нибудь нужным, полезным, он нянчится с этим захолустным городком, растрачивая время зря. Разве умный мужчина станет забивать голову всякой ерундой, как убедить настырную женщину покинуть ставшее ненадежным убежище в горах и помириться с местными обывателями. Она ни за что не согласится! И ее не за что винить.
   После девяти часов улицы Сикамор Флате становились многолюдными. Как и в любом западном городе, здесь имелось изрядное количество салунов, которые ближе к вечеру, когда спадала жара, гостеприимно распахивали двери. Вокруг Сикамор Флате располагалось немало шахт и приисков, поэтому в городе то и дело появлялись шахтеры, желающие пополнить запасы продовольствия и немного передохнуть после многомесячных трудов. Проведя несколько дней в городе, они вновь отправлялисъ на поиски счастья, пытаясь добыть немного богатства в недрах скудной матушки-земли.
   Женщины быстро скрылись в домах, хлопоча по хозяйству. Мужчины, возбужденные недавним происшествием, собирались группами у стоек баров и толпились вокруг карточных столов, потягивая виски. Стрельба в салуне Элджина стала основным предметом разговора. То там, то здесь угловатые подростки пытались пристроиться поближе к взрослым, прислушиваясь к разговору.
   Хену никогда не нравилось общество людей, являвшихся завсегдатаями салунов. Но он – шериф. Ему надо бывать везде.
   Салун Элджина – не самое популярное место в городе, но здесь бывали почти все респектабельные горожане. Хен обменялся приветствием с сидящими за карточными столами.
   – Шериф, – окликнул молодого человека владелец заведения, – добрый вечер. – Лицо Элджина расплылось в радушной улыбке.
   – Выпейте, угощаю. После этой проклятой стрельбы двери моего салуна открыты для вас в любое время. И выпивка за мой счет.
   – Благодарю, но я не пью.
   – Никогда? – недоверчиво переспросил Эл-джин.
   – Это не доставляет мне удовольствия и не соответствует моим принципам. – Хен посмотрел на потолок. – А с крышей придется повозиться.
   Хен навалился на стойку бара и обвел изучающим взглядом присутствующих. Большинство посетителей было законопослушными и добропорядочными гражданами и лишь один из игроков не внушал доверия.
   – До сезона дождей еще несколько месяцев, так что времени достаточно.
   Хен отстранился от стойки.
   – Но лучше не откладывать это дело на последний момент. – И направился к двери.
   – Не хотите сыграть партию, а, шериф? – задел Хена Уолли Риген. За этим же столом сидел и мужчина, чья внешность возбудила подозрение.
   – Я никудышный игрок, – Хен украдкой бросил взгляд на кучу монет, лежащих перед подозрительным посетителем. – Партия редко заканчивается в мою пользу. Обычно игра обходится дороже, чем я могу себе позволить.
   Уолли выглядел слегка смущенным.
   – В таком случае присядьте и понаблюдайте за игрой.
   – Не откажусь, – сказал Хен, не отрывая глаз от незнакомца, который с угрюмым, недовольным видом исподлобья поглядывал на шерифа. – В моем распоряжении целый вечер.
   Уолли ногой придвинул стул. Рандольф сел.
   – Все только и говоюят о вашем метком выстреле.
   – Дело случая. Не о чем говорить. Каждому когда-нибудь должно повезти.
   Хен равнодушно отставил в сторону бутылку виски, предложенную Уолли.
   – Не могу с вами согласиться. Судя по всему, это был не просто случайный удачный выстрел…
   – Выстрел был дьявольски метким. Такое удается лишь первоклассному стрелку, рожденному с ружьем в руках. Мне еще не доводилось встречаться с более меткими стрелками.
   – Если человек не умеет стрелять, какой из него шериф? – ответил Хен.
   – Вы должны помнить, что братья Дэмьена попытаются отомстить, – предупредил Уолли.
   Уолли принадлежал к группе людей, нанявших Хена: именно у него грабители увели много скота. Интересно, хватит ли у Уолли коров, чтобы удовлетворить аппетиты и грабителей, и этого подозрительно игрока?
   – Что вы собираетесь делать? – поинтересовался Уолли.
   – Совершу обход по ночному городу. Потом пойду спать. Завтра то же самое.
   – Вы меня не так поняли, – раздосадован-но продолжал Уолли. – Насколько я знаю, «сотни и сотни» Блакторнов разбросаны по Техасу, Калифорнии и Мексике.
   – Если они придут сюда, от города останется кучка пепла, – вставил Нортон. – Вы должны защитить нас.
   Скрывая презрение, Хен окинул взглядом обоих собеседников.
   – Как только они появятся поблизости, дайте мне знать. А пока можете спокойно наслаждаться игрой.
   Хен поднялся и направился к двери.
   – А что вы собираетесь делать с этой женщиной? – раздался из-за соседнего стола бесцеремонный охрипший голос. Говорившего звали, кажется, Люк Тильман. Всем обликом он напоминал шахтера: огромная неряшливая фигура и… полное пренебрежение к правилам поведения.
   Хен остановился и медленно повернулся на голос.
   – А что я должен с ней делать? Лицо Люка исказила кривая усмешка.
   – Вам виднее. Впрочем, если она вас не интересует, о ней найдется, кому позаботиться.
   – За определенное вознаграждение, не так ли?
   – Так, мелочь, ничего стоящего. Во всяком случае, это не потребует от нее больших усилий. Теперь, когда Блакторны вступили на тропу войны, может, в ней поубавится спеси, и она станет сговорчивой.
   – А если она меня интересует, тогда что? – Хен окинул собеседника леденящим взглядом. Далее надменный обычно Люк поежился, заглянув в холодные глаза шерифа.
   – Не заметил, чтобы она проявила к вам благосклонность, – защищаясь, парировал Тильман.
   – По-моему, никому не удалось добиться ее благосклонности, – бросил Хен. Прищурившись, он придирчивым взглядом обвел всех присутствующих, затем вновь вернулся к Люку. – Заботиться о миссис Блакторн входит в мои обязанности, а не в ваши.
   – Ха-ха, «миссис Блакторн»! – передразнил Люк и цинично рассмеялся. – Вот так новость! Да она такая же «миссис», как я…
   – Болтливый болван, – закончил за него Хен. Люк мгновенно вскочил на ноги.
   – Меня еще никто не называл болваном!
   – А я назвал.
   Глаза Люка остановились на пистолете шерифа: сам он был безоружен.
   – Не будь у вас пистолета, вы бы заговорили иначе.
   Хен снова обвел заведение своим леденящим взглядом.
   – Если кто-нибудь посмеет причинить зло миссис Блакторн – будет иметь дело со мной! А теперь прощайте, господа. Доброй ночи.
   – Будь ты трижды проклят, – рассеянно произнес Уолли. – Кто мог подумать, что он интересуется этой женщиной.
   – Да нет, вы ошибаетесь, – заметил Горас Уорти. – Он просто поехал, чтобы попросить ее выстирать белье. И неожиданно застал там Дэмьена, который пытался забрать мальчика. Мне рассказала дочь, Хоуп. Она носит из ресторана обеды шерифу. Скажу больше того: он вообще не интересуется женщинами. Хотя, глядя на него, молено предположить, что женщины вьются вокруг этого мужчины, как коровы вокруг соляных отложений.
   – Не понимаю его. Загадочный человек, – проговорил Нортон.
   – Я бы не доверял ему. – Несколько голов сразу же повернулось в сторону незнакомца. – Он не любит выпить и посидеть за дружеской игрой в карты. Это наводит на размышления.
   – Может, он просто не любит терять деньги, – возразил Уолли, бросив недоверчивый взгляд на гору банкнот, лежавших перед незнакомцем.
   – Или хочет иметь трезвую голову на случай, если появятся Блакторны, – подхватил Нортон.
   – Но все это не объясняет, почему он не интересуется женщинами.
   – Откуда вы знаете, что он ими действительно не интересуется? – рассудительно продолжал Нортон, взывая к справедливости. – Он не пробыл в городе и двух недель. По-вашему, он должен наброситься на первую попавшуюся женщину?
   – Вполне вероятно, что ему не нравятся женщины такого типа, как она, – предположил Горас. – Хоуп говорила, что он очень воспитан и обходителен: не сквернословит при ней и содержит тюрьму и дом в идеальном порядке.
   – Но все же временами он ведет себя довольно странно, – заметил кто-то из присутствующих.
   – А лично меня не интересуют странности, раз он умеет стрелять так, как выстрелил сегодня утром! – вмешался в разговор Скотт Эл-джин. – Я плачу за то, чтобы он защищал меня от таких проходимцев и пьяниц, как Финн Питер-сон. И до всего остального мне нет дела.
   – Вы думаете, он не побоится столкнуться с Блакторнами? – поинтересовался Уолли.
   – Он не побоится сразиться с самим дьяволом!
   Мужчины многозначительно переглянулись. Входная дверь заскрипела, и в зал вошел Питер Коллинз. Именно по его рекомендации город решил нанять Хена.
   – Но Блакторнов слишком много – несколько дюжин по самым скромным подсчетам, – не сдавался Уолли.
   – Пока город защищает Хен Рандольф, вы находитесь в полной безопасности! А теперь оставим лучше разговоры и приступим к игре. – Коллинз занял место за игровым столом, бросив мимолетный взгляд на выигранные незнакомцем деньги. – Вижу кучу банкнот, которые так и просятся в мой карман.
   – Вам легко говорить, – буркнул Нортон, перетасовывая и раздавая карты. – Вы не живете в городе. От того, что Рандольф посадил Дэмьена за решетку, пострадают именно горожане.
   В салуне воцарилось молчание. Большинство присутствующих, еще не слышавших об аресте Блакторна, резко повернулись в сторону Билла Нортона.
   – Я думал, что Финн Питерсон открыл стрельбу в салуне, – заметил кто-то.
   – Верно. Но Рандольф застал Дэмьена в каньоне. Он избил вдову Блакторн и пытался увезти ее сына. Если верить Горасу, шериф безжалостно измордовал Дэмьена и посадил в тюрьму. И даже не накормил.
   – Из-за этого Блакторны могут сорваться с цепи и быть хуже бешеных псов.
   – Да они ни за что не оставят брата за решеткой. Блакторны дорожат своей репутацией.
   – Но что же нам делать?
   – Не знаю, но уверен, что необходимо что-нибудь предпринять.
   – Излишнее беспокойство, – вмешался в разговор Питер. – Доверьтесь Хену. Он за это получает деньги.
   – Я беспокоюсь о жене и детях и о крыше над головой.
   – Господа, это начинает надоедать. Давайте либо играть в карты, либо отправляйтесь домой, заприте двери и окна и сидите настороже с ружьем в руках, – недовольно бросил Питер. – Еще две карты. Ставлю пять долларов…
   Хен не мог выбросить из головы слова Люка. Конечно, этот проходимец был болтуном, коих свет не видел, но он, несомненно, выразил мнение всех остальных. Люк и другие обитатели города смотрели на Лорел лишь с точки зрения удовлетворения физической потребности. Это приводило Хена в ярость: насколько он мог судить, она была мужественной и порядочной женщиной. Если она родила ребенка вне брака, это ни в коей мере не умаляло ее достоинств. Лорел намного лучше большинства людей, прожигающих жизнь в салунах. Возможно, она не соответствует образу благородной леди в представлении местных обывателей. Но наверняка в жизни каждого жителя Сикамор Флате было нечто, чего стыдились, и что тщательно скрывали от посторонних глаз.
   И у него, Хена, было…
   Молодой человек повернул к дому, выстроенному городом для шерифа. Здание было большим и просторным: один из его предшественников имел семью из пяти человек.
   Хену хотелось хорошенько выспаться. После беззаботной недели сегодня выдался напряженный и трудный день.
   Однако ему не удалось ни отдохнуть, ни избавиться от назойливого чувства раздражения. Проснувшись в пять часов, он почувствовал себя как после буйной попойки. Прогулка по утренней пустыне помогла несколько унять раздражение.
   Почти успокоившись, молодой человек вернулся в город. Подъехав к тюрьме, он обнаружил, что входная дверь распахнута настежь.