Гришем Джон. Шантаж (= Братство)

   После долгих и мучительных разбирательств прокурор предложил Бастеру и его отцу своеобразную сделку: они признают себя виновными и отделываются двумя годами тюрьмы, а взамен активно сотрудничают со следствием и обвиняют всю остальную банду наркоторговцев. Это предложение их крайне возмутило. Признать себя виновными? В чем? Ведь они не сделали ничего противозаконного! Из всей этой банды они видели только одного человека и понятия не имели, что он занимается нелегальными поставками кокаина на американский рынок. Короче говоря, отец Бастера вынужден был перезаложить дом за двадцать тысяч долларов, чтобы нанять хорошего адвоката, но и здесь им не повезло. Адвокат оказался никудышным, и в результате на судебном процессе они с огромным удивлением обнаружили, что сидят на скамье подсудимых рядом с колумбийцами и прочими наркоторговцами.
   В течение почти семи недель судебного процесса на Бастера и его отца никто не обращал никакого внимания, а их имена упоминались за все это время лишь три раза. В конце концов их обвинили в том, что они покупали старые рыболовные катера, переделывали их, ставили новые двигатели, а потом продавали наркоторговцам для доставки кокаина из Мексики на побережье Флориды. Их адвокат постоянно жаловался на низкий гонорар и вел себя настолько вяло, что не сумел защитить своих подопечных от совершенно необоснованных обвинений. Обвинители же сделали все возможное, чтобы засадить в тюрьму ненавистных наркодельцов. В конце концов уставшие от нескончаемого судебного процесса присяжные вынесли обвинительное заключение всем обвиняемым. А месяц спустя после вынесения приговора отец Бастера покончил с собой.
   Окончив печальный рассказ, парень робко поднял заблестевшие от слез глаза и посмотрел на судей.
   - Я не сделал ничего плохого, - едва слышно прошептал он.
   Разумеется, Бастер был далеко не первым в этой тюрьме, кто клялся и божился, что ни в чем не повинен. Хэтли Бич долго смотрел на него и вдруг вспомнил того молодого парня из Техаса, которого он сам когда-то приговорил к сорока годам тюрьмы за распространение наркотиков. Бедняга вырос в плохой семье, не получил абсолютно никакого образования, часто нарушал порядок и задерживался полицией за мелкие правонарушения и вообще не заслуживал, как ему тогда казалось, никакого снисхождения. Более того, Бич гордился тем, что ведет непримиримую борьбу за очищение американских городов от наркотиков.
   Однако потом его взгляды заметно изменились. Консерватор, который сам оказался за решеткой, вдруг стал превращаться в либерала.
   Финн Ярбер тоже сочувствовал парню, и по всему было видно, что жалеет его. Однако его многолетний опыт пребывания в тюрьме "Трамбл" подсказывал: к подобным историям следует относиться с большой осторожностью. Почти каждый обитатель этого заведения мог разжалобить кого угодно трагической историей своей жизни. И все-таки Ярбер почему-то верил Бастеру. Бедолаге придется медленно угасать в этих стенах в течение сорока восьми лет, да еще за счет налогоплательщиков. А это весьма приличная сумма. Трехразовое питание, содержание камеры... В общей сложности каждый заключенный только этой тюрьмы обходится правительству в тридцать одну тысячу долларов в год! Какая безумная трата денег! А ведь почти половину общего числа заключенных вовсе не обязательно было бы ограждать от общества. Они стали жертвами обстоятельств и в силу своей абсолютной неопасности для общества могли быть наказаны по-другому - штрафами, принудительными общественными работами и так далее.
   Джо Рой Спайсер смотрел в это время на парня и думал, как можно использовать его в своих целях. В конце концов он пришел к выводу, что для этого есть две возможности. Первая - и к тому же наиболее важная, как ему казалось, - заключалась в том, что в своем весьма доходном бизнесе собратья совершенно не использовали преимуществ телефонной связи. Позвонить, например, тому же Квинсу Гарбу они не могли, так как это сразу же выдало бы их с головой. А этот молодой парень вполне справился бы с подобным поручением. Конечно, в "Трамбле" было достаточно молодых парней, но все они отъявленные преступники, доверять которым было бы просто глупо. А этот сам пришел к ним, попросил помощи и, судя по всему, попал сюда случайно. Короче говоря, если Бастером удастся манипулировать, это облегчит им обработку потенциальных клиентов.
   Если Бастер станет верным помощником в их бизнесе, то потом можно будет решить и другую, не менее важную, задачу - обеспечение преемственности и продолжения дела после выхода Спайсера на свободу. Он давно размышлял над этой проблемой, но так ничего путного и не придумал. Основанное им предприятие оказалось довольно прибыльным, и было бы глупо оставить все этим бездарям. Разумеется, Бич и Ярбер прекрасно сочиняли письма, но они напрочь лишены врожденного предпринимательского духа, без чего любое дело рано или поздно загнется.
   - У тебя есть деньги? - спросил Спайсер.
   - Нет, сэр, - последовал ответ. - Мы с отцом потеряли практически все.
   - А как насчет семьи - дяди, тети, братьев, друзей? Неужели у тебя нет родственников, которые могли бы помочь с гонораром?
   - Нет, сэр. О каком гонораре вы говорите? - искренне удивился тот.
   - За пересмотр дела мы обычно берем определенную плату, которая и называется гонораром, - терпеливо пояснил Спайсер. - Ведь составление грамотной апелляции - это не такое простое дело.
   - Нет, сэр, у меня нет ни цента.
   - Полагаю, мы все-таки сможем помочь вам, - вмешался в разговор Хэтли Бич, недовольно покосившись на Спайсера.
   Тот никогда не участвовал в составлении апелляции, так как не имел высшего юридического образования, и поэтому не имел никакого права ставить свои условия.
   - Нечто вроде дела про-боно? - спросил Ярбер, поворачиваясь к Бичу.
   - Про чего? - выпучил глаза Спайсер.
   - Про-боно, - повторил тот, не снисходя до объяснений.
   - А что это такое?
   - Бесплатная юридическая консультация, - пояснил Бич, ехидно ухмыляясь.
   - Бесплатная? - опешил Спайсер. - Как это бесплатная?
   А кто же будет ее давать?
   - Бесплатную юридическую консультацию, - терпеливо пояснил Ярбер, обязаны давать все адвокаты. Это давняя традиция, нарушение которой считается дурным тоном. Несколько часов адвокат должен уделять людям, которые не имеют возможности оплатить его услуги.
   - Это неотъемлемая часть общего права старой доброй Англии, - добавил Хэтли Бич, весело подмигнув Ярберу.
   - Но здесь такого никогда раньше не было! - продолжал недоумевать Спайсер.
   - Мы займемся вашим делом, - решительно заявил Ярбер, отвернувшись от Спайсера. - Но не советую испытывать чрезмерный оптимизм на этот счет.
   - Благодарю вас, сэр, - заикаясь, промямлил Бастер.
   Все трое судей одновременно встали и неспешно направились к выходу, придерживая длинные зеленые балахоны, а за ними семенил заметно оживившийся Бастер, в глазах которого появилась надежда на спасение.
   Глава 22
   Ответ Брента из Аппер-Дарби пришел быстро и отличался требовательным тоном с налетом нетерпения.
   "Дорогой Рикки!
   Боже мой, какое прелестное фото! Я уже начал подумывать о том, чтобы приехать намного раньше. Думаю, буду там примерно двадцатого апреля. А как у тебя дела? Ты освободишься к тому времени? Если да, то у нас будет прекрасная возможность пообщаться наедине, так как моя жена останется здесь еще на пару недель. Бедняжка, мы женаты уже более двадцати лет, а у нее до сих пор никаких подозрений на мой счет.
   Я высылаю тебе свою фотографию и надеюсь, что она тебе понравится. На втором плане виден небольшой самолет. Это моя любимая игрушка. Если хочешь, могу прокатить тебя на нем.
   Пожалуйста, напиши ответ как можно скорее.
   Искренне твой, Брент".
   Как и в предыдущем случае, фамилия автора не была указана, но это собратьев нисколько не смущало. Рано или поздно они узнают ее, как это было с другими клиентами.
   Спайсер посмотрел на почтовую марку, и у него промелькнула мысль, что уж как-то слишком быстро дошло письмо из Филадельфии до Джексонвилла. Однако в следующий миг его внимание приковала фотография. Это был прекрасный снимок размером шесть на четыре, чем-то напоминающий фотографии знаменитых личностей в толстых иллюстрированных журналах. Брент стоял на фоне своего самолета в коротких теннисных шортах и белом свитере и широко улыбался, небрежно обнимая одной рукой прильнувшую к нему женщину средних лет. Спайсер без особого труда догадался, что это его жена.
   Это был первый снимок в их быстро растущей коллекции, на котором потенциальный клиент позировал со своей женой.
   Поначалу это показалось Спайсеру странным, но потом он вспомнил, что Брент дважды упоминал о ней в своих письмах и, вероятно, не считал нужным скрывать свое семейное положение.
   Брент неплохо выглядел, был стройным, поджарым, загорелым, с короткими темными волосами, в которых уже проглядывала редкая седина, и аккуратными усами. Его вряд ли можно было назвать красивым, но Спайсера это волновало сейчас меньше всего. Его больше заботила другая мысль: почему такой солидный и обеспеченный человек проявляет редкую неосторожность и совершенно не скрывает своих намерений? Однако очень быстро он нашел этому объяснение. Подобные люди, подумал Спайсер, привыкли чувствовать себя хозяевами жизни и полагают, что им нечего опасаться. Они настолько свыклись со своим исключительным положением в обществе, что это постепенно превратилось в образ жизни. Конечно, как только собратья обработают Брента и заставят немного раскошелиться, он станет вести себя более осмотрительно.
   Спайсер давно мечтал найти клиента, который был бы способен пренебречь опасностью и ринуться в расставленные сети.
   Однако все чаще и чаще его одолевали дурные предчувствия, а больше всего почему-то беспокоил странный факт, что он часами просиживал над письмами клиентов и постоянно ловил себя на мысли, что невольно начинает думать как гомосексуалисты.
   Финн Ярбер и Хэтли Бич внимательно прочитали письмо Брента и долго рассматривали его фотографию. В комнате воцарилось напряженное молчание. Каждый из них думал о том, удастся ли на этот раз сорвать рекордно большой куш.
   - Представьте себе, сколько может стоить этот самолет, - мечтательно заметил Спайсер, и все вдруг громко рассмеялись.
   Но смех этот был не вполне беззаботным, так как они все еще не могли поверить в удачу.
   - Как минимум пару миллионов, - со знанием дела уточнил Хэтли Бич, и ему все поверили. Ведь он был из Техаса и к тому же женат на дочери миллионера. Кому же еще знать все тонкости светской жизни, как не ему? - Этот маленький самолет не может стоить бешеных денег, - добавил он после небольшой паузы.
   А Спайсер подумал, что его устроила бы и совсем крохотная "сессна", на которой можно было бы оторваться от земли и улететь из этой злополучной дыры. Что же до Ярбера, то ему самолет был не нужен. Его вполне устроил бы билет в первый класс, куда приносят шампанское и где можно посмотреть какой-нибудь фильм. Но конечная цель оставалась той же - подальше отсюда, куда-нибудь за океан, чтобы никогда в жизни не видеть этих проклятых тюремных стен.
   - Ну что ж, давайте избавим его от лишних баксов, - предложил Ярбер.
   - Какую сумму потребуем? - спросил Бич, все еще разглядывая фотографию.
   - По меньшей мере полмиллиона, - решительно вмешался Спайсер. - А когда получим их, продолжим в том же духе.
   Какое-то время они сидели молча, обдумывая, какая часть этой огромной суммы причитается каждому из них. А потом вдруг все одновременно вспомнили, что самый большой куш получит Тревор - сто шестьдесят семь тысяч! А им достанется лишь по сто одиннадцать тысяч. Конечно, неплохо для заключенных, но гораздо меньше того, что они могли бы получить.
   - Думаю, пора обуздать чрезмерный аппетит Тревора, - нарушил тишину Спайсер. - Эта мысль посетила меня совсем недавно, и я решил, что он должен получать равную с нами долю, то есть четвертую часть общей прибыли.
   - Боюсь, он не согласится с этим, - вяло возразил Ярбер.
   - Согласится, - твердо заявил Спайсер. - У него не будет выбора.
   - Да, это было бы справедливо, - авторитетно заметил Бич. - Мы тут работаем в поте лица, сочиняем письма, а он выполняет примитивную роль курьера и получает больше, чем каждый из нас. Я тоже за сокращение его доли.
   - Прекрасно, - подвел итог Спайсер. - В четверг я сообщу ему о нашем решении.
   Тревор появился после четырех часов в четверг. Он пребывал в жутком настроении. Во-первых, его мучило тяжелое похмелье, а во-вторых, сегодня ему так и не удалось прикорнуть после обеда. Собственно говоря, и обеда у него никакого не было.
   Джо Рой Спайсер с первой минуты показался ему каким-то издерганным. Он передал ему кучу писем, но оставил в руке один большой конверт красного цвета.
   - Мы хотим грабануть этого мужика, - сказал он, постукивая конвертом по крышке стола.
   - Кто он такой? - с трудом преодолевая головную боль, спросил Тревор.
   - Некий Брент из Филадельфии. Он скрывает свою фамилию, поэтому тебе придется немного поработать, чтобы выведать всю его подноготную.
   - Сколько?
   - Полмиллиона баксов.
   Покрасневшие от похмелья глаза Тревора заметно сузились, а пересохшие губы мелко задрожали. В считанные секунды он произвел в уме необходимые расчеты, и у него даже челюсть отвисла - сто шестьдесят семь тысяч! Мечты о яхте стали быстро обретать реальные очертания.
   - Ты не шутишь? - спросил он, прекрасно зная, что Спайсер вообще не способен шутить, а уж по поводу денег - тем более. У него напрочь отсутствовало чувство юмора, и к деньгам он всегда относился очень серьезно.
   - Нет, мне сейчас не до шуток, - мрачно ответил тот. - К тому же мы решили урезать твою долю дохода.
   - Черта с два! - мгновенно ожил Тревор, позабыв о жутком похмелье. Договор есть договор.
   - Договоры на то и существуют, чтобы их своевременно пересматривать, возразил Спайсер. - Отныне ты будешь получать, как и каждый из нас, четвертую часть общей прибыли.
   - Ни за что.
   - В таком случае ты уволен.
   - Ты не можешь меня уволить.
   - Я уже это сделал. Неужели ты думаешь, мы не сможем найти другого адвоката? Да за такие деньги кто угодно будет отправлять и получать письма.
   - Я слишком много знаю, - продолжал возражать Тревор, а потом вдруг покраснел и чуть было язык не проглотил.
   - Не переоценивай свои возможности, - спокойно отреагировал Спайсер. - Не такая уж большая ты для нас ценность.
   Голову Тревора пронзила настолько острая боль, что он закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. И зачем он сидел до полуночи в баре Пита? Надрался так, что теперь просто нет сил отстаивать свои кровные интересы. В голове туман, да и язык с трудом ворочается в пересохшем рту. Тревор наклонился вниз и с ужасом подумал, что его сейчас стошнит. Только этого не хватало! Невероятным усилием воли он заставил себя вернуться к математическим расчетам. Насколько он понял, речь идет о разнице между ста шестьюдесятью семью тысячами долларов и ста двадцатью пятью. Откровенно говоря, последняя сумма не так мала, как ему показалось вначале. Пожалуй, не стоит рисковать из-за идиотского упрямства. Все равно такие деньги он нигде больше не заработает. А этот мерзавец все прекрасно понимает и решил додавить его.
   - А что говорят по этому поводу Бич и Ярбер? - с надеждой спросил он, обреченно глядя Спайсеру в глаза. Собственно говоря, никаких сомнений у него на этот счет не было.
   Даже если Бич и Ярбер были против, он все равно никогда не узнает об этом.
   - Разумеется, они согласны со мной, - быстро ответил Спайсер. - С какой это стати они стали бы возражать? Ведь они выполняют основную работу и уже давно недоумевают, почему ты получаешь больше нас.
   - Ну ладно, ладно, - замахал руками Тревор. - Теперь я вижу, что судья поступил правильно, упрятав тебя в тюрьму.
   - Послушай, мне кажется, ты слишком много пьешь.
   - С чего ты взял? - выпучил глаза Тревор.
   - Просто я видел много пьяниц и научился неплохо разбираться в особенностях их поведения. Так вот, ты очень похож на них.
   - Премного благодарен, - сказал Тревор. - Но давай будем придерживаться одного правила: ты занимаешься своими делами, а я - своими.
   - Согласен, - ухмыльнулся Спайсер, - но только имей в виду: нам не нужен адвокат-алкоголик. Тебе поручено вести все наши финансовые дела, которые являются незаконными и грозят нам всем дополнительными карами. Кроме того, на тебя возлагается ответственная обязанность курьера по доставке почты, и нам очень не хотелось бы, чтобы ты болтал об этом в пьяном угаре. Откровенно говоря, нам плевать на тебя, но ты можешь подставить нас.
   - Ничего подобного случиться не может, - выспренно изрек Тревор. - Я умею держать себя в руках.
   - Вот и хорошо, но дело не только в этом. Не забывай - мы обманываем людей, и я допускаю, что по ходу дела мы можем нарваться на какого-нибудь крутого парня. Если хочешь знать, если бы я оказался на месте любого из одураченных нами людей, то первым делом попытался бы отыскать концы и надрать задницу тому, кто все это затеял. Так что держи ухо востро и не трепись.
   - Вряд ли они пойдут на это, - засомневался Тревор. - Они слишком боятся огласки.
   - И все-таки надо быть начеку, - продолжал увещевать его Спайсер. - А для этого необходимо оставаться трезвым.
   - Благодарю за заботу, - попытался свести все к шутке Тревор. - Какие еще будут указания?
   - Никаких, кроме, разумеется, ставок на очередные матчи. - Спайсер открыл газету и стад диктовать адвокату список команд и ставки на предполагаемых победителей. Тщательно зафиксировав все данные, Тревор отправился в обратный путь, сделав короткую остановку возле небольшого магазинчика, где прикупил кварту пива, и с жадностью потягивал его почти до самого дома. Он старался не думать о финансовых потерях, но мысли об утраченных тысячах долларов не давали ему покоя.
   Что же касается опасности быть разоблаченным, то она казалась ему маловероятной. Вся прелесть в присвоении грязных денег заключалась в том, что вряд ли кто осмелится заявить в полицию. Ведь это будет означать, что их постыдные тайны станут достоянием общественности. Так и с собратьями. Каким образом они смогут вернуть украденные у них деньги? Да им это и в голову не придет. А между тем на их счетах сейчас скопилась приличная сумма. И если к ней добавить еще полмиллиона, то получится семьсот пятьдесят тысяч - целое состояние!
   Нет, надо отбросить эти жуткие мысли. А с другой стороны, как собратья его поймают? К тому времени он будет загорать на золотистых пляжах самых живописных островов в мире, о которых они никогда в жизни не слышали. И даже когда они освободятся через много лет, то будет ли у них достаточно сил и денег, чтобы искать его? Нет, они превратятся в немощных стариков и вряд ли пойдут на это. А Хэтли Бич вообще может не дожить до освобождения.
   - Прекрати! - громко приказал себе Тревор, до боли вцепившись пальцами в рулевое колесо.
   Остановившись на несколько минут у бара Пита, он выпил свои привычные пару кружек пива, сделал ставки на очередные игры и вернулся в офис, преисполненный решимости заняться чем-нибудь полезным. Войдя в Интернет, нашел несколько адресов и телефонов частных детективов в Филадельфии и, не теряя времени, стал им названивать. На первые два звонка ответили автоответчики, а потом трубку поднял детектив Эд Пагноцци. Тревор быстро объяснил, что является адвокатом из Флориды и ищет исполнителя деликатного и к тому же срочного поручения в городке Аппер-Дарби.
   - Хорошо, что за работа? - деловито осведомился Пагноцци.
   - Мне нужно срочно установить источник почтового отправления, - уверенно произнес Тревор. Ему неоднократно приходилось обращаться с подобными просьбами к частным детективам, поэтому он был абсолютно уверен, что все делает правильно. - Речь идет о грандиозном бракоразводном процессе, - пояснил он. Моя клиентка - весьма обеспеченная женщина, у которой зародились подозрения, что муж пытается скрыть от нее значительную сумму. Вот я и ищу человека, который мог бы быстро и без шума установить, кто арендует в этом городке почтовый ящик с определенным номером.
   - Вы что, издеваетесь надо мной? - возмутился детектив.
   - Нет, ничуть. Напротив, для меня это очень серьезно.
   - Вы хотите, чтобы я ходил вокруг почты и шпионил за посетителями?
   - Да, и полагаю, что именно в этом заключается основная работа частного детектива, - невозмутимо ответил Тревор.
   - Послушай, парень, - прохрипел возмущенный Эд Пагноцци, - я очень занят и не собираюсь тратить драгоценное время на всякие пустяки. Позвони кому-нибудь другому.
   Тревор громко выругался и стал набирать следующие номера, однако там включались автоответчики. Выругавшись еще раз, он положил трубку и решил, что попытается связаться с ними завтра утром.
   А в доме напротив Клокнер радостно потирал руки: наконец-то ему удалось проследить всю цепочку мошенничества.
   Телефонные звонки Карсона в Филадельфию окончательно прояснили ситуацию и помогли разгадать этот непростой ребус. Операция с фальшивыми письмами от имени Брента Уайта прошла успешно, но оставался один вопрос, ответить на который им никак не удавалось: каким образом собратья узнавали настоящие имена потенциальных жертв. И вот теперь благодаря звонку Карсона в Филадельфию все встало на свои места. Заключенные через адвоката находили частного детектива в том или ином городе и поручали ему выяснить фамилию человека, арендовавшего почтовый ящик под определенным номером.
   Дэвилл ждал почти до десяти вечера, пока его не пропустили в кабинет директора ЦРУ. Северные корейцы застрелили в демилитаризованной зоне еще одного американского солдата, и Тедди Мэйнард несколько часов занимался этим весьма неприятным инцидентом. Когда Дэвилл вошел в бункер, Тедди допивал свой черный кофе.
   - Я так и думал, - проронил он, выслушав подробный доклад подчиненного.
   - Из всей этой истории, - продолжал рассуждать Дэвилл, - следует один весьма неприятный вывод. - Он сделал паузу и выжидательно посмотрел на шефа. Этот адвокат вполне может нанять в Вашингтоне какого-нибудь частного сыщика, чтобы выяснить настоящее имя Эла Кониерса.
   - Каким образом?
   - Существует несколько способов. Во-первых, самая обыкновенная слежка за всеми клиентами почтового отделения. Во-вторых, взятка почтовому служащему. Думаю, пятисот баксов за такую информацию вполне достаточно. В-третьих, можно покопаться в Интернете и отыскать необходимые сведения там.
   Правда, для этого нужно обладать определенными знаниями и навыками, но и эта проблема решается с помощью денег. Кстати, один из наших сотрудников без особого труда установил владельцев всех почтовых ящиков в одном из городов штата Индиана. Однако наиболее вероятной все-таки остается простая слежка.
   - Сколько они обычно платят за подобные услуги?
   - Точно не скажу, но мы выясним, как только Карсон договорится с частным детективом.
   - Его нужно нейтрализовать.
   - Уничтожить?
   - Нет, пока этого делать не стоит, - задумчиво произнес Тедди. - Я бы предпочел, чтобы его просто купили. Если он согласится работать на нас, то мы будем иметь самый надежный источник информации о деятельности этих мошенников.
   И к тому же нам удастся сохранить тайну Эла Кониерса. Обдумайте план действий и доложите мне.
   - И план устранения?
   - Идите и обдумайте все, что я вам сказал, - недовольно проворчал Тедди. Но только без спешки. Пока у нас есть время.
   Глава 23
   Аарон Лэйк понравился жителям южных штатов.
   Они были в восторге от его воинственных речей, от планов производства современного оружия, от угроз террористам и всем другим врагам Америки. Члены его предвыборного штаба засыпали Флориду, Миссисипи, Теннесси, Оклахому и Техас рекламными материалами, устоять перед которыми было практически невозможно. А люди Тедди Мэйнарда наводнили эти же штаты огромным количеством наличных денег, что возымело еще большее действие, чем реклама.
   14 марта были подведены итоги грандиозной кампании.
   Аарон Лэйк стал безусловным лидером предвыборной гонки в южных штатах, заручившись поддержкой восьмисот одного делегата. Его соперник губернатор Тэрри смог собрать лишь триста девяносто голосов. Правда, многие делегаты так и не определились в своих предпочтениях, но это было делом времени. Предвыборная гонка близилась к концу.
   Бастера, только попавшего в тюрьму "Трамбл", обязали уничтожать сорняки на всей территории, за что он стал получать двадцать центов в час. Сначала, правда, ему предложили мыть полы в тюремной столовой, но он попросил начальство дать ему возможность поработать на свежем воздухе. Бастер с детства любил солнце и очень боялся, что постоянное пребывание в закрытом помещении приведет к тому, что он вскоре превратится в бледного и толстого заключенного, каких немало вокруг.
   Он работал добросовестно, много двигался и даже стал получать от этого некоторое удовольствие, хотя сам факт пребывания в тюрьме, естественно, не доставлял ему никакой радости.
   Бастер даже представить не мог, что придется торчать здесь сорок восемь лет. Да и кто мог представить себе такое?
   Сорок восемь лет! Подумать только! Он с трудом выдержал первые сорок восемь часов, а тут сорок восемь лет. А ведь еще совсем недавно он с отцом работал в своем доке, ремонтировал катера, выходил в море за рыбой и каждый Божий день бывал на пляже.