Страница:
Из-за травм и психологических помех на разных стадиях этого развития могут возникать фиксации и конфликты, приводящие впоследствии к нарушениям сексуальной жизни и специфическим психоневрозам. Фрейд и его последователи разработали сложную динамическую таксономию, в которой конкретные эмоциональные и психосоматические расстройства связываются с фиксациями на различных стадиях развития либидо и с историей развития Эго В повседневной психоаналитической практике наличие таких фиксированных связей постоянно подтверждалось в свободных ассоциациях пациентов. Любой теории, которая захотела бы поставить под сомнение объяснительную систему психоанализа, пришлось бы ответить, почему сексуальность и определенный вид биографических данных показывают уникальную причинно-следственную связь с различными психопатологическими синдромами, а также предложить иную убедительную интерпретацию этого факта.
Пристальное изучение истории психоанализа показывает, что некоторые последователи Фрейда испытывали потребность в пересмотре положений, выдвинутых им в книге "Три очерка по теории сексуальности". Им стало ясно, что индивидуальные стадии развития либидо и их значение для психопатологии описаны абстрактно и не соответствуют в точности тому, что наблюдается в повседневной психоаналитической практике. По действительной клинической картине, проблемы психиатрических больных, связанные с различными эрогенными зонами, выступают не в чистом виде, а тесно переплетенными между собой. Например, многие больные склонны блокировать сексуальный оргазм из-за страха потерять контроль над мочевым пузырем; по анатомическим причинам такой страх чаще бывает у женщин. В других случаях страх отдаться оргазму связан с беспокойством по поводу нечаянного выхода кишечных газов или даже потери контроля за опорожнением кишечника. У некоторых пациентов анализ факторов, лежащих на основе неспособности достигать эрекции или оргазма, показал глубоко укорененный, примитивный бессознательный страх, что потеря контроля за какой-либо функцией может привести к пожиранию партнера или к риску быть поглощенным самому.
Шандор Ференчи попытался объяснить эти и сходные клинические проблемы в своем чрезвычайно любопытном эссе «Таласса» (Ferеnсzi, 1 938). Он утверждал, что исходно раздельная в индивидуальных эрогенных зонах активность может затем сливаться и приводить к частичному перекрыванию функций, которое он называл «амфимиксис». В основном соглашаясь с теориями Отто Ранка (1929), Ференчи тоже считал, что для полного понимания сексуальности с точки зрения психологии необходимо учитывать бессознательную тенденцию отменить родовую травму и вернуться в материнское чрево. Однако он пошел дальше Ранка, признав, что за регрессивной тенденцией возврата в чрево стоит более глубокое филогенетическое желание вернуться к условиям, которые существовали в первозданном океане.
Вильгельм Райх (Reich, 1961) в основном согласился с тем вниманием, которое Фрейд уделял половому влечению, но понимал это влечение как почти гидравлическую силу, которой для получения терапевтического эффекта надо дать выход через прямое энергетическое действие. Следует упомянуть еще о двух случаях пересмотра теории Фрейда его учениками. В психологии Альфреда Адлера (Adlег, 1932) первостепенное значение уделялось комплексу неполноценности и воле к власти; для него сексуальность оказывается подчиненной комплексу силы. Наиболее резко сексуальную теорию Фрейда критиковал Карл Густав Юнr(Jung, 1956), считавший, что либидо — не биологическая сила, а проявление космического принципа, сравнимого с elan vital (жизненным порывом).
Наблюдения в ходе психоделической терапии и некоторых эмпирических методов лечения без применения фармакологических средств представляют сексуальность и сексуальные проблемы в совершенно другом свете; есть веские основания полагать, что эти проблемы гораздо сложнее, чем подразумевалось в любой из прежних теорий. Пока процесс самоисследования остается сосредоточенным на биографическом уровне, эмпирический материал, появляющийся в ходе терапевтических сеансов, вполне соответствует фрейдовской теории. Однако какие-либо значительные улучшения у пациентов с сексуальными расстройствами и отклонениями при таком подходе слишком редки. Пациентам, прорабатывающим свои сексуальные проблемы, рано или поздно придется понять, что их трудности имеют более глубокие корни на уровне перинатальной динамики или даже в различных трансперсональных сферах.
Состояние недостаточного или полностью отсутствующего либидозного влечения (сексуального аппетита) типологически связано с глубокой депрессией. [39]Это обычно указывает на фундаментальную динамическую связь с БПМ-II, о чем мы будем говорить позже. Человек, находящийся под влиянием второй перинатальной матрицы, испытывает полную эмоциональную изолированность от окружающего и полную блокаду энергетического потока; оба обстоятельства серьезно препятствуют развитию сексуального интереса и переживанию полового возбуждения. В таких условиях приходится часто слышать, что сексуальная активность — вообще последнее, о чем стоит думать. Однако и в этом случае часто всплывает сексуальный материал из прошлой и настоящей жизни, причем пациент относится к нему отрицательно, испытывает отвращение и мучительное чувство вины. Иногда депрессивные состояния, сопровождающиеся потерей интереса к сексу, могут иметь трансперсональные корни.
По большей части, серьезные сексуальные расстройства и отклонения психогенетически связаны с БПМ-III; для понимания такой зависимости необходимо выяснить взаимосвязь между паттерном сексуального оргазма и динамикой этой матрицы. Одной из наиболее важных характеристик последних стадий процесса смерти-возрождения является чрезвычайное повышение либидозного напряжения и энергии влечения вообще; то же самое составляет неотъемлемый интегральный аспект БПМ-III. Такое напряжение может принимать форму недифференцированной энергии, которая пронизывает весь организм и к тому же более ярко проявляется в отдельных эрогенных зонах — оральной, уретральной, анальной или генитальной.
Как уже описывалось ранее, феноменология третьей перинатальной матрицы сочетает в себе элементы титанической борьбы, тенденции к разрушению и самоуничтожению, садомазохистскую смесь агрессивных и эротических побуждений, разнообразные извращения полового влечения, демонические темы и скатологические склонности. К тому же, в контексте глубокого противодействия смерти и повторного проживания рождения необычайно богатое сочетание эмоций и ощущений вызывает крайнюю физическую боль и смертельную тревогу. Вышеперечисленные связи дают естественную основу для развития клинических состояний, при которых сексуальность тесно связана с тревогой, агрессией, страданием, чувством вины (и словно загрязнена ими) или сопровождается склонностью к таким биологическим отходам, как моча, фекалии, кровь или выделения из половых органов. Одновременное возбуждение всех эрогенных зон в контексте перинатальных переживаний может также объяснить, почему многие клинические расстройства характеризуются частичным перекрытием функций оральной, уретральной и генитальной зон.
Глубокая функциональная взаимосвязанность главных эрогенных зон при родах — и у матери и у ребенка — отчетливо проявляется в тех случаях, когда в подготовке роженицы не предусмотрена клизма или введение катетера. В таких условиях мать может не только испытывать мощный сексуальный оргазм, но и выпускать газы, кал и мочу. Аналогичным образом у ребенка будет происходить рефлекторное мочеиспускание, выделение первородного кала, мекония. Если добавить сильное возбуждение оральной зоны и вовлеченность жевательных мышц как у матери, так и у ребенка на последних стадиях родов, а также вызванное удушьем и чрезмерной болью накопление и разрешение сексуальной энергии ребенка, мы получим полное представление об общем функциональном и эмпирическом сплаве всех главных видов активности, которые Фрейд называет эрогенными. [40]
Клинические данные, которые Шандор Ференчи пытался увязать со вторичным слиянием частичных влечений, или с амфимиксисом, просто отражают тот факт. что последовательное развитие активности фрейдовских эрогенных зон накладывается на динамику перинатальных матриц, где все эти функции выполняются одновременно. Ключ к более глубокому пониманию психологии и психопатологии секса в том, что на перинатальном уровне бессознательного сексуальность тесно и неразрывно сплетена с ощущениями и эмоциями, ассоциирующимися с рождением и смертью. Любой теоретический или практический подход к сексуальным проблемам, в котором не признается эта основополагающая связь, а сексуальность рассматривается отдельно от двух других фундаментальных аспектов жизни, обязательно будет неполным, поверхностным и по своей действенности ограниченным.
Связь секса с рождением и смертью и глубокую завязанность сексуальной энергии в психологическом процессе смерти-возрождения объяснить непросто. Но само существование этой связи бесспорно, это можно показать на огромном количестве примеров из антропологии, истории, мифологии и клинической психиатрии Главенствующее положение триады рождения, секса и смести является как бы общим знаменателем всех ритуалов перехода (в самых разных примитивных культурах), храмовых мистерий ритуалов экстатических религий и посвящений в тайные общества В мифологии мужские божества, символизирующие смерть и возрождение, такие как Озирис и Шива, часто представлены с возбужденным половым членом; равным образом есть и женские божества, функции которых отражают те же связи. В качестве примера можно указать индийскую богиню Кали, ближневосточную Астарту, богиню Тласолтеотль в доколумбовой Америке. Наблюдения за рожающими женщинами показывают, что опыт деторождения содержит очень важный сексуальный компонент и сильный страх смерти. Такая связь не кажется особенно таинственной, так как генитальная область задействована при родах и прохождение ребенка, конечно, сопровождается возбуждением матки и влагалища с мощным накоплением и последующим разрешением напряжения. Также вполне логичен здесь элемент смерти, поскольку деторождение — серьезное биологическое явление, которое иногда представляет угрозу для жизни матери.
Однако совсем не ясно, почему повторное переживание собственного рождения включает сильный сексуальный компонент. Судя по всему, такая связь отражает глубокий физиологический механизм, действующий в организме человека; это можно показать на примерах из самых разных областей. Известно, что невыносимые физические мучения (особенно те, что сопровождаются тяжелым удушьем), способны вызвать сильное сексуальное возбуждение и даже религиозный экстаз. Многие психиатрические больные, которые пытались повеситься и в последнюю минуту были спасены, потом рассказывали, что при сильном удушье у них возникало исключительное сексуальное возбуждение. И хорошо известно, что у преступников-мужчин, умирающих на виселице, часто бывает эрекция и даже с эякуляцией во время смертной агонии.
Больные, страдающие так называемым «бандажным» синдромом, путают глубокую тягу к сексуальному удовлетворению в условиях телесной сдавленности и удушья. Другие пользуются разными приспособлениями, например, шарфами или петлями, привязанными к гвоздям, дверным ручкам или веткам дерева, что позволяет им мастурбировать, когда они задыхаются.
Можно думать, что все люди, подвергающиеся физическим и эмоциональным пыткам, обладают способностью преодолеть боль и достичь состояния странного экстаза (Sargant, 1957). Это удостоверяется свидетельствами, полученными в нацистских концентрационных лагерях, где люди подвергались бесчеловечным экспериментам, материалами организации "Международная амнистия", а также сообщениями американских солдат, которые столкнулись с пытками у японцев во время второй мировой воины или побывали в плену во время войны в Корее и во Вьетнаме. То же происходит с членами религиозной секты флагеллантов, которые во все века подвергали себя и своих товарищей тяжким пыткам, чтобы пробудить сильное половое возбуждение, войти в состояние экстатического восторга и в конечном счете испытать единение с Богом. Эмпирическая трансценденция нечеловеческого страдания во время истязаний за веру и смерть мучеников тоже попадают в эту категорию. Можно привести еще много примеров духовной патологии, когда членовредительство, пытки, жертвы, сексуальность, вызывающие ужас обряды и скатологические процедуры соединяются в странной эмпирической амальгаме, органично вплетаются в религиозные или полурелигиозные церемонии.
Дополнительные данные того же рода связаны с психологией войн, революций и тоталитарной политики. Так, атмосфера смертельной опасности в кровавой битве будет вызывать сексуальное возбуждение у многих солдат. В то же время выход агрессивных и сексуальных порывов в условиях боевых действий связан, по-видимому, с перинатальными элементами. Речи военачальников и правителей, объявляющих войну и вдохновляющих массы на кровавые революции, изобилуют метафорами из контекста биологического рождения. Атмосфера концентрационных лагерей самым причудливым образом сочетает в себе сексуальные, садистские и скатологические элементы. Социополитические следствия всего этого подробно обсуждаются в главе восьмой.
Возможно, нейрофизиологической основой таких явлений являются анатомическое строение и функциональные характеристики лимбической системы головного мозга. В этой архаической части центральной нервной системы области, отвечающие за самосохранение организма и поэтому имеющие отношение к агрессивности, близко соседствуют с областями, которые играют важную роль в сохранении вида и поэтому имеют отношение к сексуальности. Понятно, что такие центры могут возбуждаться одновременно, или же возбуждение одного центра может передаваться на другой.
Разнообразный спектр явлений, связанных с человеческой сексуальностью. невозможно правильно описать и объяснить, если в теоретических рассуждениях по-прежнему ограничиваться элементами биологической природы и психологическими факторами, определенными биографией. Данные психоделической терапии доказывают без всякого сомнения, что можно субъективно переживать сексуальность на различных уровнях сознания и в разнообразных формах, хотя стороннему наблюдателю ее биологические, физиологические и поведенческие проявления будут казаться одинаковыми. Исчерпывающее понимание сексуальности невозможно без сокровенного знания динамики перинатального и транс персонального уровней бессознательного.
Далее я сосредоточусь на различных видах сексуального опыта и поведения, буду обсуждать их в свете данных, полученных в новейших исследованиях сознания, проводившихся как с помощью психоделических препаратов, так и без них. Затрагиваемые здесь проблемы попадают в следующие тематические категории:
(1) «нормальная» сексуальность;
(2) расстройства и нарушения сексуальной жизни;
(3) сексуальные вариации, отклонения и извращения;
(4) трансперсональные формы сексуальности.
1. «Нормальная» сексуальность. Хотя вообще признаете я, что полноценный сексуальный опыт — это всегда больше, чем просто адекватное биологическое функционирование, современные медицинские критерии сексуальной нормы в какой-то мере механистичны и ограничены. В них не включены такие элементы, как глубокое уважение к партнеру, состояние синергии и эмоциональной взаимности, чувства любви и единства в повседневных взаимоотношениях партнеров или во время полового акта. Обычно для признания половой функции адекватной считается вполне достаточным, если мужчина способен на эрекцию и на ее поддержание в течение приемлемого количества времени до эякуляции. Равным образом от женщины ожидается, что она будет реагировать на сексуальную ситуацию выделением соответствующих веществ в половых органах и будет способна достичь вагинального оргазма. В понятие нормы для представителей обоих полов также входят гетеросексуальное предпочтение и достаточная степень сексуального аппетита для полового сношения с частотой, соответствующей среднестатистическим данным.
Пациенты ЛСД-терапии и эмпирической психотерапии часто испытывают в ходе лечения глубокие сексуальные перемены. Рано или поздно их представление о сексуальности значительно расширяется, и они обнаруживают, что прежние критерии поверхностны, недостаточны и сомнительны. Они узнают, что сексуальный оргазм и у мужчин, и у женщин — это не событие по типу "все или ничего", что у него много степеней, отличающихся как по интенсивности переживания, так и по полноте разрешения. Во многих случаях лица, до терапии считавшие, что у них адекватный сексуальный оргазм, сообщают об удивительном усилении потенции к оргазму. Обычно это прямо связано с обретением способности отдаться процессу, что происходит благодаря переживаниям смерти-возрождения и космического единства.
Еще одна важная находка состоит в том, что принятое ныне определение нормального секса не исключает даже серьезного загрязнения сексуальных отношений, когда партнеры заняты преимущественно главенством и подчинением, использованием сексуальных отношений для достижения разнообразных целей, с сексом не связанных, или маневрами, более существенными для самоутверждения, чем для сексуального удовольствия. В нашей культуре люди обоих полов, говоря о половых отношениях, часто используют военные принципы и терминологию. Они толкуют сексуальную ситуацию на языке победи поражений, самоутверждения или краха, завоевания или проникновения в партнера и, наоборот, поражения и обреченности насилию. Обеспокоенность тем, кто кого соблазнил и кто от этого выиграл, способна в подобной ситуации только замутить вопрос о сексуальном удовлетворении.
Сходным образом, материальный выигрыш или стремление к преуспеванию, высокому положению, славе, власти могут совершенно заслонить истинно эротические мотивы. Когда секс подчинен целям самоутверждения, сексуальный интерес к партнеру исчезает совсем, после «победы», а число соблазненных партнеров становится важнее, чем качество взаимоотношений Больше того, если желанный партнер недосягаем или глубоко предан другому человеку, это может стать решающим фактором его сексуальной привлекательности.
Согласно интуитивным догадкам, полученным в психоделической терапии, все это-конкуренция, маневры, направленные на самоутверждение, неуважение к партнеру, Эгоистичная эксплуатация или механическое стремление гасить напряжение во время полового акта — означает серьезное искажение сексуального взаимодействия, отражает трагическое непонимание его природы. Такое загрязнение сексуальных отношений имеет обычно важные биографические причины, особые травмирующие воспоминания детства. однако корни проблем всегда уходят глубоко в перинатальный уровень бессознательного. Если перинатальные энергии разряжаются, и содержание перинатальных матриц прорабатывается и интегрируется, человек автоматически приходит в понимании секса к синергии и комплементарности.
Для личности, интегрированной таким образом, становится совершенно очевидным, что в подлинных сексуальных отношениях не может быть отдельных побед или поражений. И поскольку это по определению ситуация взаимодополнительности (комплементарности), подразумевающая взаимное удовлетворение самых разнообразных потребностей, оба партнера являются, в зависимости от обстоятельств, либо победителями, либо побежденными. Сексуальность можно испытать в самых разных контекстах, и она способна удовлетворить весь спектр иерархически выстроенных потребностей, начиная от биологических и кончая трансцендентальными. Сексуальные отношения, основанные только на примитивных нуждах, представляют не столько плод моральной неполноценности, сколько проблему невежества и упущенных возможностей в высших формах сексуального общения, удовлетворяющих весь диапазон человеческих потребностей, обязательно присутствуют духовность и архетипические измерения, как это происходит в океаническом и тантрическом сексе, описанном в следующих частях этой главы.
2. Расстройства и нарушения сексуальной жизни. В ходе ЛСД-психотерапии и других форм глубокого эмпирического лечения сексуальная жизнь пациентов претерпевает драматические изменения. Речь идет и о сексуальных переживаниях, и о поведении во время лечебных сеансов, и о динамических сдвигах, наблюдаемых в периоды между курсами лечения. На определенных стадиях психотерапии различные сексуальные расстройства могут смягчаться, полностью исчезать, резко преобразовываться или видоизменяться. И наоборот, конфронтация с некоторыми областями бессознательного может ассоциироваться с появлением новых симптомов и осложнений в сексуальной жизни, которых прежде у пациента не было. Тщательное наблюдение и изучение этих динамических перемен и колебаний дает редкую возможность проникнуть в динамическую структуру сексуальной функции и ее нарушений.
Уже упоминалось, что активное влияние БПМ-II связано с глубинным подавлением половой жизни. Если пациент переживает элементы второй перинатальной матрицы в конце терапевтического сеанса и не достигает разрешения, после сеанса у него могут проявиться симптомы заторможенной депрессии, которая характеризуется полным отсутствием либидо и потерей сексуального интереса. В таких обстоятельствах все связанное с сексом будет восприниматься как непозволительное, грязное, греховное, отвратительное и отягощенное виной. Хотя могут найтись более поверхностные биографические причины, которые по-своему объяснят наличие этих проблем у пациента, сам терапевтический контекст ясно указывает на их корни в БПМ-II.
Большинство функциональных сексуальных расстройств связано по-видимому с динамикой третьей перинатальной матрицы, и их можно понять, исходя из основных характеристик этой матрицы, описанных в главе второй. Если в конце лечебного сеанса пациент находится под влиянием сексуального аспекта БПМ-III и не достигает разрешения в переходе к БПМ-IV, это может вызывать грандиозное повышение сексуального аппетита, которое в клинической терминологии называется «сатиризмом» или «нимфоманией». В этом случае неутолимое влечение к половым сношениям связано как правило с чувством неполного облегчения и отсутствием удовлетворенности после сексуального оргазма. Таким образом, получается странная смесь гиперсексуальности и неспособности к оргазму. При более тщательном рассмотрении становится ясно, что ситуация лишь на первый взгляд выглядит сексуальной; на самом деле она псевдосексуальна и имеет очень мало общего с сексом в прямом смысле. Суть проблемы в том, что индивид буквально наводнен перинатальной энергией, которая ищет выхода любыми возможными способами. Из-за сходства паттернов сексуального оргазма и оргазма при рождении гениталии становятся в этом случае идеальным каналом для периферийного высвобождения этой энергии. А так как запас перинатальных энергий огромен, повторяющиеся половые сношения — и даже с оргазмом — не приносят ни облегчения, ни удовлетворения.
Нередко в такой ситуации мужчина может иметь пятнадцать половых контактов в течение одной ночи и каждый раз испытывать полный, но не удовлетворяющий его оргазм. За несколько минут сразу после совокупления перинатальная энергия, накопившаяся в огромном количестве, восстановит напряжение, достаточное чтобы вызвать эрекцию и начать следующий половой акт. Повышенная сексуальность такого типа — и у мужчин, и у женщин — часто приводит к неразборчивости в половых связях. Это, видимо, связано с тем что из-за отсутствия полноценного оргазма, половой акт нисколько не удовлетворяет, в чем часто обвиняют партнера, вместо того чтобы увидеть реальную проблему в перинатальном сбросе энергии. Частая смена партнеров отражает, вероятно, и тенденцию компенсировать крайне низкую степень самоуважения, которая обычно связана с перинатальной тематикой, а также упорное влечение к сумасбродству под действием хаотической энергии, ищущей выхода.
Если интенсивность перинатальных энергии слишком высока, возможность их высвобождения может восприниматься как крайне опасная, хотя суть этой опасности будет неясной. В этом случае индивид может испытывать глубокий страх потерять контроль над этими стихийными силами и будет бессознательно блокировать сексуальные переживания. Поскольку характер выхода перинатальной энергии самым тесным образом связан с паттерном сексуального оргазма, страх в результате перейдет у мужчины в неспособность к поддержанию эрекции, а у женщины — в отсутствие оргазма, т. е. в состояния, которые в старой психиатрии и на общепринятом жаргоне называются «импотенцией» и «фригидностью». По традиции, импотенцию считают симптомом энергетической недостаточности или отсутствия мужской силы, а фригидность — отсутствием эротической чувствительности и сексуального реагирования. Эти представления совершенно ошибочны и, собственно говоря, наиболее далеки от действительности.
Психогенные импотенция и фригидность происходят как раз от обратного — от огромного избытка всколышенной сексуальной энергии. И дело не только в избытке этих чувств и ощущений, но также и в том, что они выражают не чисто сексуальную, а сексуально окрашенную перинатальную энергию. Эта мощная энергетика ассоциируется с садомазохистскими порывами, смертельной тревогой, глубоким чувством вины, со страхом утратить самоконтроль и со всем диапазоном психосоматических симптомов, которые характерны для БПМ-III. Сюда относятся и страх удушья, и расстройство сердечно-сосудистой системы, болезненные спазмы мышц и кишечника, спазмы матки и боязнь потерять контроль над мочевым пузырем или анальным сфинктером. В конечном счете эта энергия демонстрирует собой незавершенный гештальт рождения и состояние организма под угрозой гибели.
Пристальное изучение истории психоанализа показывает, что некоторые последователи Фрейда испытывали потребность в пересмотре положений, выдвинутых им в книге "Три очерка по теории сексуальности". Им стало ясно, что индивидуальные стадии развития либидо и их значение для психопатологии описаны абстрактно и не соответствуют в точности тому, что наблюдается в повседневной психоаналитической практике. По действительной клинической картине, проблемы психиатрических больных, связанные с различными эрогенными зонами, выступают не в чистом виде, а тесно переплетенными между собой. Например, многие больные склонны блокировать сексуальный оргазм из-за страха потерять контроль над мочевым пузырем; по анатомическим причинам такой страх чаще бывает у женщин. В других случаях страх отдаться оргазму связан с беспокойством по поводу нечаянного выхода кишечных газов или даже потери контроля за опорожнением кишечника. У некоторых пациентов анализ факторов, лежащих на основе неспособности достигать эрекции или оргазма, показал глубоко укорененный, примитивный бессознательный страх, что потеря контроля за какой-либо функцией может привести к пожиранию партнера или к риску быть поглощенным самому.
Шандор Ференчи попытался объяснить эти и сходные клинические проблемы в своем чрезвычайно любопытном эссе «Таласса» (Ferеnсzi, 1 938). Он утверждал, что исходно раздельная в индивидуальных эрогенных зонах активность может затем сливаться и приводить к частичному перекрыванию функций, которое он называл «амфимиксис». В основном соглашаясь с теориями Отто Ранка (1929), Ференчи тоже считал, что для полного понимания сексуальности с точки зрения психологии необходимо учитывать бессознательную тенденцию отменить родовую травму и вернуться в материнское чрево. Однако он пошел дальше Ранка, признав, что за регрессивной тенденцией возврата в чрево стоит более глубокое филогенетическое желание вернуться к условиям, которые существовали в первозданном океане.
Вильгельм Райх (Reich, 1961) в основном согласился с тем вниманием, которое Фрейд уделял половому влечению, но понимал это влечение как почти гидравлическую силу, которой для получения терапевтического эффекта надо дать выход через прямое энергетическое действие. Следует упомянуть еще о двух случаях пересмотра теории Фрейда его учениками. В психологии Альфреда Адлера (Adlег, 1932) первостепенное значение уделялось комплексу неполноценности и воле к власти; для него сексуальность оказывается подчиненной комплексу силы. Наиболее резко сексуальную теорию Фрейда критиковал Карл Густав Юнr(Jung, 1956), считавший, что либидо — не биологическая сила, а проявление космического принципа, сравнимого с elan vital (жизненным порывом).
Наблюдения в ходе психоделической терапии и некоторых эмпирических методов лечения без применения фармакологических средств представляют сексуальность и сексуальные проблемы в совершенно другом свете; есть веские основания полагать, что эти проблемы гораздо сложнее, чем подразумевалось в любой из прежних теорий. Пока процесс самоисследования остается сосредоточенным на биографическом уровне, эмпирический материал, появляющийся в ходе терапевтических сеансов, вполне соответствует фрейдовской теории. Однако какие-либо значительные улучшения у пациентов с сексуальными расстройствами и отклонениями при таком подходе слишком редки. Пациентам, прорабатывающим свои сексуальные проблемы, рано или поздно придется понять, что их трудности имеют более глубокие корни на уровне перинатальной динамики или даже в различных трансперсональных сферах.
Состояние недостаточного или полностью отсутствующего либидозного влечения (сексуального аппетита) типологически связано с глубокой депрессией. [39]Это обычно указывает на фундаментальную динамическую связь с БПМ-II, о чем мы будем говорить позже. Человек, находящийся под влиянием второй перинатальной матрицы, испытывает полную эмоциональную изолированность от окружающего и полную блокаду энергетического потока; оба обстоятельства серьезно препятствуют развитию сексуального интереса и переживанию полового возбуждения. В таких условиях приходится часто слышать, что сексуальная активность — вообще последнее, о чем стоит думать. Однако и в этом случае часто всплывает сексуальный материал из прошлой и настоящей жизни, причем пациент относится к нему отрицательно, испытывает отвращение и мучительное чувство вины. Иногда депрессивные состояния, сопровождающиеся потерей интереса к сексу, могут иметь трансперсональные корни.
По большей части, серьезные сексуальные расстройства и отклонения психогенетически связаны с БПМ-III; для понимания такой зависимости необходимо выяснить взаимосвязь между паттерном сексуального оргазма и динамикой этой матрицы. Одной из наиболее важных характеристик последних стадий процесса смерти-возрождения является чрезвычайное повышение либидозного напряжения и энергии влечения вообще; то же самое составляет неотъемлемый интегральный аспект БПМ-III. Такое напряжение может принимать форму недифференцированной энергии, которая пронизывает весь организм и к тому же более ярко проявляется в отдельных эрогенных зонах — оральной, уретральной, анальной или генитальной.
Как уже описывалось ранее, феноменология третьей перинатальной матрицы сочетает в себе элементы титанической борьбы, тенденции к разрушению и самоуничтожению, садомазохистскую смесь агрессивных и эротических побуждений, разнообразные извращения полового влечения, демонические темы и скатологические склонности. К тому же, в контексте глубокого противодействия смерти и повторного проживания рождения необычайно богатое сочетание эмоций и ощущений вызывает крайнюю физическую боль и смертельную тревогу. Вышеперечисленные связи дают естественную основу для развития клинических состояний, при которых сексуальность тесно связана с тревогой, агрессией, страданием, чувством вины (и словно загрязнена ими) или сопровождается склонностью к таким биологическим отходам, как моча, фекалии, кровь или выделения из половых органов. Одновременное возбуждение всех эрогенных зон в контексте перинатальных переживаний может также объяснить, почему многие клинические расстройства характеризуются частичным перекрытием функций оральной, уретральной и генитальной зон.
Глубокая функциональная взаимосвязанность главных эрогенных зон при родах — и у матери и у ребенка — отчетливо проявляется в тех случаях, когда в подготовке роженицы не предусмотрена клизма или введение катетера. В таких условиях мать может не только испытывать мощный сексуальный оргазм, но и выпускать газы, кал и мочу. Аналогичным образом у ребенка будет происходить рефлекторное мочеиспускание, выделение первородного кала, мекония. Если добавить сильное возбуждение оральной зоны и вовлеченность жевательных мышц как у матери, так и у ребенка на последних стадиях родов, а также вызванное удушьем и чрезмерной болью накопление и разрешение сексуальной энергии ребенка, мы получим полное представление об общем функциональном и эмпирическом сплаве всех главных видов активности, которые Фрейд называет эрогенными. [40]
Клинические данные, которые Шандор Ференчи пытался увязать со вторичным слиянием частичных влечений, или с амфимиксисом, просто отражают тот факт. что последовательное развитие активности фрейдовских эрогенных зон накладывается на динамику перинатальных матриц, где все эти функции выполняются одновременно. Ключ к более глубокому пониманию психологии и психопатологии секса в том, что на перинатальном уровне бессознательного сексуальность тесно и неразрывно сплетена с ощущениями и эмоциями, ассоциирующимися с рождением и смертью. Любой теоретический или практический подход к сексуальным проблемам, в котором не признается эта основополагающая связь, а сексуальность рассматривается отдельно от двух других фундаментальных аспектов жизни, обязательно будет неполным, поверхностным и по своей действенности ограниченным.
Связь секса с рождением и смертью и глубокую завязанность сексуальной энергии в психологическом процессе смерти-возрождения объяснить непросто. Но само существование этой связи бесспорно, это можно показать на огромном количестве примеров из антропологии, истории, мифологии и клинической психиатрии Главенствующее положение триады рождения, секса и смести является как бы общим знаменателем всех ритуалов перехода (в самых разных примитивных культурах), храмовых мистерий ритуалов экстатических религий и посвящений в тайные общества В мифологии мужские божества, символизирующие смерть и возрождение, такие как Озирис и Шива, часто представлены с возбужденным половым членом; равным образом есть и женские божества, функции которых отражают те же связи. В качестве примера можно указать индийскую богиню Кали, ближневосточную Астарту, богиню Тласолтеотль в доколумбовой Америке. Наблюдения за рожающими женщинами показывают, что опыт деторождения содержит очень важный сексуальный компонент и сильный страх смерти. Такая связь не кажется особенно таинственной, так как генитальная область задействована при родах и прохождение ребенка, конечно, сопровождается возбуждением матки и влагалища с мощным накоплением и последующим разрешением напряжения. Также вполне логичен здесь элемент смерти, поскольку деторождение — серьезное биологическое явление, которое иногда представляет угрозу для жизни матери.
Однако совсем не ясно, почему повторное переживание собственного рождения включает сильный сексуальный компонент. Судя по всему, такая связь отражает глубокий физиологический механизм, действующий в организме человека; это можно показать на примерах из самых разных областей. Известно, что невыносимые физические мучения (особенно те, что сопровождаются тяжелым удушьем), способны вызвать сильное сексуальное возбуждение и даже религиозный экстаз. Многие психиатрические больные, которые пытались повеситься и в последнюю минуту были спасены, потом рассказывали, что при сильном удушье у них возникало исключительное сексуальное возбуждение. И хорошо известно, что у преступников-мужчин, умирающих на виселице, часто бывает эрекция и даже с эякуляцией во время смертной агонии.
Больные, страдающие так называемым «бандажным» синдромом, путают глубокую тягу к сексуальному удовлетворению в условиях телесной сдавленности и удушья. Другие пользуются разными приспособлениями, например, шарфами или петлями, привязанными к гвоздям, дверным ручкам или веткам дерева, что позволяет им мастурбировать, когда они задыхаются.
Можно думать, что все люди, подвергающиеся физическим и эмоциональным пыткам, обладают способностью преодолеть боль и достичь состояния странного экстаза (Sargant, 1957). Это удостоверяется свидетельствами, полученными в нацистских концентрационных лагерях, где люди подвергались бесчеловечным экспериментам, материалами организации "Международная амнистия", а также сообщениями американских солдат, которые столкнулись с пытками у японцев во время второй мировой воины или побывали в плену во время войны в Корее и во Вьетнаме. То же происходит с членами религиозной секты флагеллантов, которые во все века подвергали себя и своих товарищей тяжким пыткам, чтобы пробудить сильное половое возбуждение, войти в состояние экстатического восторга и в конечном счете испытать единение с Богом. Эмпирическая трансценденция нечеловеческого страдания во время истязаний за веру и смерть мучеников тоже попадают в эту категорию. Можно привести еще много примеров духовной патологии, когда членовредительство, пытки, жертвы, сексуальность, вызывающие ужас обряды и скатологические процедуры соединяются в странной эмпирической амальгаме, органично вплетаются в религиозные или полурелигиозные церемонии.
Дополнительные данные того же рода связаны с психологией войн, революций и тоталитарной политики. Так, атмосфера смертельной опасности в кровавой битве будет вызывать сексуальное возбуждение у многих солдат. В то же время выход агрессивных и сексуальных порывов в условиях боевых действий связан, по-видимому, с перинатальными элементами. Речи военачальников и правителей, объявляющих войну и вдохновляющих массы на кровавые революции, изобилуют метафорами из контекста биологического рождения. Атмосфера концентрационных лагерей самым причудливым образом сочетает в себе сексуальные, садистские и скатологические элементы. Социополитические следствия всего этого подробно обсуждаются в главе восьмой.
Возможно, нейрофизиологической основой таких явлений являются анатомическое строение и функциональные характеристики лимбической системы головного мозга. В этой архаической части центральной нервной системы области, отвечающие за самосохранение организма и поэтому имеющие отношение к агрессивности, близко соседствуют с областями, которые играют важную роль в сохранении вида и поэтому имеют отношение к сексуальности. Понятно, что такие центры могут возбуждаться одновременно, или же возбуждение одного центра может передаваться на другой.
Разнообразный спектр явлений, связанных с человеческой сексуальностью. невозможно правильно описать и объяснить, если в теоретических рассуждениях по-прежнему ограничиваться элементами биологической природы и психологическими факторами, определенными биографией. Данные психоделической терапии доказывают без всякого сомнения, что можно субъективно переживать сексуальность на различных уровнях сознания и в разнообразных формах, хотя стороннему наблюдателю ее биологические, физиологические и поведенческие проявления будут казаться одинаковыми. Исчерпывающее понимание сексуальности невозможно без сокровенного знания динамики перинатального и транс персонального уровней бессознательного.
Далее я сосредоточусь на различных видах сексуального опыта и поведения, буду обсуждать их в свете данных, полученных в новейших исследованиях сознания, проводившихся как с помощью психоделических препаратов, так и без них. Затрагиваемые здесь проблемы попадают в следующие тематические категории:
(1) «нормальная» сексуальность;
(2) расстройства и нарушения сексуальной жизни;
(3) сексуальные вариации, отклонения и извращения;
(4) трансперсональные формы сексуальности.
1. «Нормальная» сексуальность. Хотя вообще признаете я, что полноценный сексуальный опыт — это всегда больше, чем просто адекватное биологическое функционирование, современные медицинские критерии сексуальной нормы в какой-то мере механистичны и ограничены. В них не включены такие элементы, как глубокое уважение к партнеру, состояние синергии и эмоциональной взаимности, чувства любви и единства в повседневных взаимоотношениях партнеров или во время полового акта. Обычно для признания половой функции адекватной считается вполне достаточным, если мужчина способен на эрекцию и на ее поддержание в течение приемлемого количества времени до эякуляции. Равным образом от женщины ожидается, что она будет реагировать на сексуальную ситуацию выделением соответствующих веществ в половых органах и будет способна достичь вагинального оргазма. В понятие нормы для представителей обоих полов также входят гетеросексуальное предпочтение и достаточная степень сексуального аппетита для полового сношения с частотой, соответствующей среднестатистическим данным.
Пациенты ЛСД-терапии и эмпирической психотерапии часто испытывают в ходе лечения глубокие сексуальные перемены. Рано или поздно их представление о сексуальности значительно расширяется, и они обнаруживают, что прежние критерии поверхностны, недостаточны и сомнительны. Они узнают, что сексуальный оргазм и у мужчин, и у женщин — это не событие по типу "все или ничего", что у него много степеней, отличающихся как по интенсивности переживания, так и по полноте разрешения. Во многих случаях лица, до терапии считавшие, что у них адекватный сексуальный оргазм, сообщают об удивительном усилении потенции к оргазму. Обычно это прямо связано с обретением способности отдаться процессу, что происходит благодаря переживаниям смерти-возрождения и космического единства.
Еще одна важная находка состоит в том, что принятое ныне определение нормального секса не исключает даже серьезного загрязнения сексуальных отношений, когда партнеры заняты преимущественно главенством и подчинением, использованием сексуальных отношений для достижения разнообразных целей, с сексом не связанных, или маневрами, более существенными для самоутверждения, чем для сексуального удовольствия. В нашей культуре люди обоих полов, говоря о половых отношениях, часто используют военные принципы и терминологию. Они толкуют сексуальную ситуацию на языке победи поражений, самоутверждения или краха, завоевания или проникновения в партнера и, наоборот, поражения и обреченности насилию. Обеспокоенность тем, кто кого соблазнил и кто от этого выиграл, способна в подобной ситуации только замутить вопрос о сексуальном удовлетворении.
Сходным образом, материальный выигрыш или стремление к преуспеванию, высокому положению, славе, власти могут совершенно заслонить истинно эротические мотивы. Когда секс подчинен целям самоутверждения, сексуальный интерес к партнеру исчезает совсем, после «победы», а число соблазненных партнеров становится важнее, чем качество взаимоотношений Больше того, если желанный партнер недосягаем или глубоко предан другому человеку, это может стать решающим фактором его сексуальной привлекательности.
Согласно интуитивным догадкам, полученным в психоделической терапии, все это-конкуренция, маневры, направленные на самоутверждение, неуважение к партнеру, Эгоистичная эксплуатация или механическое стремление гасить напряжение во время полового акта — означает серьезное искажение сексуального взаимодействия, отражает трагическое непонимание его природы. Такое загрязнение сексуальных отношений имеет обычно важные биографические причины, особые травмирующие воспоминания детства. однако корни проблем всегда уходят глубоко в перинатальный уровень бессознательного. Если перинатальные энергии разряжаются, и содержание перинатальных матриц прорабатывается и интегрируется, человек автоматически приходит в понимании секса к синергии и комплементарности.
Для личности, интегрированной таким образом, становится совершенно очевидным, что в подлинных сексуальных отношениях не может быть отдельных побед или поражений. И поскольку это по определению ситуация взаимодополнительности (комплементарности), подразумевающая взаимное удовлетворение самых разнообразных потребностей, оба партнера являются, в зависимости от обстоятельств, либо победителями, либо побежденными. Сексуальность можно испытать в самых разных контекстах, и она способна удовлетворить весь спектр иерархически выстроенных потребностей, начиная от биологических и кончая трансцендентальными. Сексуальные отношения, основанные только на примитивных нуждах, представляют не столько плод моральной неполноценности, сколько проблему невежества и упущенных возможностей в высших формах сексуального общения, удовлетворяющих весь диапазон человеческих потребностей, обязательно присутствуют духовность и архетипические измерения, как это происходит в океаническом и тантрическом сексе, описанном в следующих частях этой главы.
2. Расстройства и нарушения сексуальной жизни. В ходе ЛСД-психотерапии и других форм глубокого эмпирического лечения сексуальная жизнь пациентов претерпевает драматические изменения. Речь идет и о сексуальных переживаниях, и о поведении во время лечебных сеансов, и о динамических сдвигах, наблюдаемых в периоды между курсами лечения. На определенных стадиях психотерапии различные сексуальные расстройства могут смягчаться, полностью исчезать, резко преобразовываться или видоизменяться. И наоборот, конфронтация с некоторыми областями бессознательного может ассоциироваться с появлением новых симптомов и осложнений в сексуальной жизни, которых прежде у пациента не было. Тщательное наблюдение и изучение этих динамических перемен и колебаний дает редкую возможность проникнуть в динамическую структуру сексуальной функции и ее нарушений.
Уже упоминалось, что активное влияние БПМ-II связано с глубинным подавлением половой жизни. Если пациент переживает элементы второй перинатальной матрицы в конце терапевтического сеанса и не достигает разрешения, после сеанса у него могут проявиться симптомы заторможенной депрессии, которая характеризуется полным отсутствием либидо и потерей сексуального интереса. В таких обстоятельствах все связанное с сексом будет восприниматься как непозволительное, грязное, греховное, отвратительное и отягощенное виной. Хотя могут найтись более поверхностные биографические причины, которые по-своему объяснят наличие этих проблем у пациента, сам терапевтический контекст ясно указывает на их корни в БПМ-II.
Большинство функциональных сексуальных расстройств связано по-видимому с динамикой третьей перинатальной матрицы, и их можно понять, исходя из основных характеристик этой матрицы, описанных в главе второй. Если в конце лечебного сеанса пациент находится под влиянием сексуального аспекта БПМ-III и не достигает разрешения в переходе к БПМ-IV, это может вызывать грандиозное повышение сексуального аппетита, которое в клинической терминологии называется «сатиризмом» или «нимфоманией». В этом случае неутолимое влечение к половым сношениям связано как правило с чувством неполного облегчения и отсутствием удовлетворенности после сексуального оргазма. Таким образом, получается странная смесь гиперсексуальности и неспособности к оргазму. При более тщательном рассмотрении становится ясно, что ситуация лишь на первый взгляд выглядит сексуальной; на самом деле она псевдосексуальна и имеет очень мало общего с сексом в прямом смысле. Суть проблемы в том, что индивид буквально наводнен перинатальной энергией, которая ищет выхода любыми возможными способами. Из-за сходства паттернов сексуального оргазма и оргазма при рождении гениталии становятся в этом случае идеальным каналом для периферийного высвобождения этой энергии. А так как запас перинатальных энергий огромен, повторяющиеся половые сношения — и даже с оргазмом — не приносят ни облегчения, ни удовлетворения.
Нередко в такой ситуации мужчина может иметь пятнадцать половых контактов в течение одной ночи и каждый раз испытывать полный, но не удовлетворяющий его оргазм. За несколько минут сразу после совокупления перинатальная энергия, накопившаяся в огромном количестве, восстановит напряжение, достаточное чтобы вызвать эрекцию и начать следующий половой акт. Повышенная сексуальность такого типа — и у мужчин, и у женщин — часто приводит к неразборчивости в половых связях. Это, видимо, связано с тем что из-за отсутствия полноценного оргазма, половой акт нисколько не удовлетворяет, в чем часто обвиняют партнера, вместо того чтобы увидеть реальную проблему в перинатальном сбросе энергии. Частая смена партнеров отражает, вероятно, и тенденцию компенсировать крайне низкую степень самоуважения, которая обычно связана с перинатальной тематикой, а также упорное влечение к сумасбродству под действием хаотической энергии, ищущей выхода.
Если интенсивность перинатальных энергии слишком высока, возможность их высвобождения может восприниматься как крайне опасная, хотя суть этой опасности будет неясной. В этом случае индивид может испытывать глубокий страх потерять контроль над этими стихийными силами и будет бессознательно блокировать сексуальные переживания. Поскольку характер выхода перинатальной энергии самым тесным образом связан с паттерном сексуального оргазма, страх в результате перейдет у мужчины в неспособность к поддержанию эрекции, а у женщины — в отсутствие оргазма, т. е. в состояния, которые в старой психиатрии и на общепринятом жаргоне называются «импотенцией» и «фригидностью». По традиции, импотенцию считают симптомом энергетической недостаточности или отсутствия мужской силы, а фригидность — отсутствием эротической чувствительности и сексуального реагирования. Эти представления совершенно ошибочны и, собственно говоря, наиболее далеки от действительности.
Психогенные импотенция и фригидность происходят как раз от обратного — от огромного избытка всколышенной сексуальной энергии. И дело не только в избытке этих чувств и ощущений, но также и в том, что они выражают не чисто сексуальную, а сексуально окрашенную перинатальную энергию. Эта мощная энергетика ассоциируется с садомазохистскими порывами, смертельной тревогой, глубоким чувством вины, со страхом утратить самоконтроль и со всем диапазоном психосоматических симптомов, которые характерны для БПМ-III. Сюда относятся и страх удушья, и расстройство сердечно-сосудистой системы, болезненные спазмы мышц и кишечника, спазмы матки и боязнь потерять контроль над мочевым пузырем или анальным сфинктером. В конечном счете эта энергия демонстрирует собой незавершенный гештальт рождения и состояние организма под угрозой гибели.