Громов Александр. Звездная вахта (сборник)

   – Но ты просишь помощи?
   – Самой элементарной. Неудобство колониальной политики состоит в том, что нести расходы все-таки надо… особенно в критические моменты.
   – Я твою докладную читал, – чуть-чуть смягчился Пегий Удав. – Я вон ее слушал. – Кивок в сторону Астры. – А теперь ты мне скажи: какой помощи ты ожидаешь? Денег? Или гражданство еще для кого-нибудь?
   – Денег, – сказал Валентин. – И техники. На туземцев надежды мало, и время упущено. Теперь все придется делать самому.
   – Какой тебе еще техники?
   – Мне нужен флаер типа «Конкистадор» девятой модели с мимикрирующей обшивкой и плазменной пушкой, – сказал Валентин. – В разобранном виде он пролезет во Врата. Мне нужен техник для сборки, причем не дохляк, чтобы он мог хотя бы день-другой продержаться на Дне. Остальное я перечислил в докладной.
   – Хм, перечислил… – скривился Пегий Удав. – Я читал, что ты там перечислил. Порешь горячку, а? Не смог провернуть дело чужими руками, теперь хочешь своими? Знаешь, как это называется?
   Валентин ждал такого вопроса.
   – Это можно назвать истерикой на базе профессиональной непригодности, – холодно сказал он. – Можно, но не нужно, поскольку это не так. Вынужден повторить: мы крепко недооценили донников. Я это понял. Не сразу, и жаль, что не сразу, но понял.
   – Ну, хоть в чем-то виноват, – проворчал Пегий Удав, и Валентин понял, что достиг цели. Высокое начальство признало: ни Дональбайн, ни Валентин сами по себе ничего не добились бы, и если бы проклятая ракета донников все же не смогла бы выйти в космос по любой из тысячи возможных причин, то в том не было бы заслуги дипломатов Терры. Пегий Удав проникся: донники ведут игру – у этих убогих хватает наглости вести свою игру! – и на своем поле вполне могут выиграть. Можно поручить десятку агентов совершить диверсию на стартовом комплексе, но как проконтролировать их деятельность при неразвитости средств транспорта и связи на Дне? Никак.
   Возможно, семерых из этой условной десятки контролирует контрразведка Лиса. А трое слишком глупы для того, чтобы учинить диверсию даже в прачечной, не то что на стартовом комплексе. Пропорции могут быть иными, но сути это не меняет.
   Не уповать же на то, что природные силы Дна вмешаются и сами разрушат дурацкую электромагнитную кишку, протянутую туземцами по склону Клоаки Сатаны! Любому здравомыслящему человеку известно: силы природы вмешиваются всегда некстати, а когда они нужны позарез, их нипочем не допросишься. У законов подлости вселенский масштаб.
   – Быть может, вы хотите сказать, что для выполнения поставленной задачи нужен диверсант, а не дипломат? – вкрадчиво произнес Пегий Удав, и «вы» вместо ставшего уже привычным «ты» ударило Валентина сильнее, чем ударил бы гнев начальства.
   В горле сразу запершило. Валентин откашлялся, прежде чем ответить:
   – Я справлюсь.
   – Из вашего личного дела следует, что вы не проходили специальную подготовку, – продолжал «выкать» Пегий Удав. – Ту подготовку, какую проходят дипломаты, работающие на сложных планетах. Может быть, и вправду стоит поручить выполнение миссии кому-нибудь другому?
   «Да за кого он меня принимает?» – возмутился Валентин и сейчас же показал, что у него есть школа:
   – Прошу прощения, речь идет не о выполнении, а о завершении миссии. Практический курс спецподготовки малополезен для Дна, а теоретический можно закачать мне через ментограф. Повторяю, я справлюсь. Разумеется, если получу ту малость, о которой прошу.
   Пегий Удав хмурился. Сидел набычившись, недовольно морщил лоб, и пигментные пятна на лысом блестящем черепе выглядели зловеще. Впрочем, кто и когда видел первого вице-министра по делам Лиги веселым? Удавы не умеют веселиться, так уж они устроены.
   – Ты получишь больше, чем просишь, – сказал он наконец, и у Валентина отлегло на душе. – На время операции я подчиню тебе Марека Бема. Слыхал о таком? Он посмертный киборг. Для него практический курс спецподготовки не малополезен где угодно…
   Кто же не слыхал о Мареке Беме! Широкую известность в узких кругах Марек получил еще тогда, когда Валентин просиживал штаны в Академии межзвездных отношений. Ас и виртуоз секретных операций! Но почему посмертный киборг? Он умер?
   Хотя чему удивляться? Где опасность, там и трупы. Физическая смерть не щадит порой и лучших. Хорошо, что это только смерть вещественной оболочки. Надо думать, Марек обитает в механическом теле временно, пока ему не подберут или не вырастят новое тело.
   – Буду рад оказать помощь, – раздался приятный баритон, и из-за кресла Астры выкатилось нечто. Сильнее всего оно походило на поблескивающий металлом бублик – метр в поперечнике, сантиметров сорок в высоту, два соосных воздушных винта внутри бублика и восемь манипуляторов по окружности на манер паучьих ног. Впрочем, для передвижения киборг ими не пользовался. Никакого придатка, хотя бы отдаленно напоминающего голову, у конструкции не наблюдалось.
   Астра пронзительно взвизгнула и, подскочив, едва не пробила головой потолок кабинета. Дикарка, что с нее взять. Приземлившись, спряталась за опрокинутым креслом от страшного буки.
   – Ну-ну, – проворчал Пегий Удав. – Не надо пугаться. Это человек. Следовательно, он информационная система, а носитель не имеет принципиального значения. Для данной операции мы использовали конструкцию тела, специально разработанную для тяжелых планет с плотными атмосферами.
   Зашумели винты. Бублик слегка оторвался от пола и двинулся на воздушной подушке. Затем прибавил оборотов, взмыл и завис между полом и потолком. В кабинете стало ветрено.
   – Ну хватит, хватит, опустись, – велел Пегий Удав, и бублик, он же великий диверсант Марек Бем, мгновенно послушался. – Он уже третий день осваивается с новым телом. Ну как, Марек, освоился?
   – Практически да. – Понять, каким местом бублик говорил, было невозможно. – Думаю, в условиях Дна я смогу не только летать, но и нести порядочный груз.
   Однако!.. Валентин понял: его докладная сработала как надо, Удав сразу начал действовать. Старик-то еще ого-го! Но как досадно, что он решил подстраховаться! Выходит, не доверяет…
   – Польщен знакомством, – почтительно сказал Валентин в сторону бублика. – Однако я уверен, что могу справиться и сам, если получу все, что перечислено в докладной…
   Бублики не имеют плеч, но у Валентина сложилось впечатление, что Марек Бем молча пожал плечами.
   – Дают – бери, – отрезал Пегий Удав. – Если покупаешь Диогена, приходится купить и бочку, иначе будет некомплект.
   Валентин даже не сразу понял, что стал свидетелем небывалого явления: Удав сострил.

Глава 11
Второе погружение

   Эх, Дно, Дно… Кто тебя только выдумал? Почему из остывающей космической пыли лепятся не только порядочные планеты и луны, но и такие вот монстры? Ведь это же надо обладать извращенным складом ума, чтобы слепить шар раз в двадцать массивнее Терры, – и зачем, собственно? Чтобы его недра не остыли никогда, чтобы твердую корку на поверхности все время корежило и ломало?!
   Иного смысла что-то не просматривается. И добро бы шутник, ответственный за архитектуру планетных систем, пустил планету бродить по большой орбите где-нибудь на задворках системы – так ведь нет, взял и разместил ее в зоне жизни. Подумал ли этот черный юморист о том, что это будет за жизнь?
   Впоследствии нашелся еще один такой же, принадлежавший уже к человеческому роду и, по-видимому, закоренелый мизантроп: отнес Дно к числу планет, условно пригодных для колонизации. Наверное, каждый, кто хоть раз в жизни попадал с Терры на Дно, горько жалел о том, что этот тип давным-давно умер, так давно, что даже могилы его наверняка не сохранилось и некуда плюнуть. А как хорошо было бы встретить его где-нибудь в безлюдном месте!.. Конечно, после встречи мизантроп не вылечился бы от мизантропии, куда там. Зато с переломанными костями не смог бы натворить столько бед.
   Валентина посещали те же мысли. Чем ближе была новая встреча с Дном, чем сильнее наваливалась на него тяжесть в шлюзовой гравибарокамере, тем назойливее становились мечты о встрече тет-а-тет с тем негодяем. Можно без бластера, сошел бы и обрезок трубы.
   Сухопутные твари Дна, увиденные Валентином в домашнем музее Лиса в виде чучел и скелетов, поражали малыми размерами – и неспроста. Крупный зверь не выжил бы на суше. Длинный, как автобус, нелепый вымерший слон динотерий непременно переломился бы пополам под собственным весом. О динозаврах и иных громоздких чудищах из далекого прошлого прародины человечества и говорить нечего. Верховые лошади на Дне невозможны. Верблюдам пришлось бы избавиться от горбов, дабы облегчить нагрузку на хребет. Если бы на Дне водился тигр, он был бы размером с кошку и мяукал.
   Лишь одно неплохо при путешествии сквозь Врата с Терры на Дно: отсидка в гравибарокамере непродолжительна. Зато наваливающаяся с каждой минутой тяжесть действует угнетающе. Особенно на того, кто уже знаком с Дном по личным ощущениям.
   Хорошо было лишь Мареку Бему. Посмертный киборг не нуждался в постепенной адаптации к условиям Дна в камере – он уже отбыл на Дно, чтобы адаптироваться на месте. У разумных механизмов свои преимущества.
   Астра выглядела недовольной, сидела нахохлившись. Казалось бы, с чего? Добилась своего, получила вожделенную бумагу – и не радовалась. Почти не посмотрела Терру? Правильно, некогда было. Зато сполна ощутила, насколько восхитительна нормальная тяжесть, как раз та, на какую рассчитан человеческий организм, и как хорошо двигаться, когда вокруг нормальный воздух вместо невидимого киселя. Можно просто идти, нормально ходить, а не продираться и не диффундировать. Плохо ли?
   – Как тебе Терра? – спросил Валентин излишне громко – у него то и дело закладывало уши.
   – Что? – У Астры была та же проблема.
   – Я спрашиваю, как тебе понравилась Терра?
   – Я видела звезды… Вообще-то ничего особенного. Но красиво.
   – Согласен. А сама Терра?
   – Ты думаешь, эта бумага действительно чего-то стоит? – В голосе Астры Валентин уловил озабоченность.
   – Гражданство? – поинтересовался Валентин.
   – Пока всего лишь вид на жительство.
   – Безусловно стоит – если наша миссия увенчается успехом.
   – Это понятно. – Астра кивнула. – Кому я буду нужна на Терре, если у нас ничего не получится, так? Но кому я буду нужна на Терре, если у нас получится? Сейчас я нужна, потом – нет, так?
   – Не так, – рассмеялся Валентин. – Понимаю твои сомнения, но ты не права. За все надо платить. Может быть, на Дне это не так, а?
   – И на Дне так.
   – Тогда тем более. Услуга подразумевает оплату. Ты выполняешь – Терра платит. Проще простого. Зачем нанимателю обманывать потерявшего ценность агента – чтобы лишиться доверия всей агентуры? Чтобы максимально затруднить привлечение новых агентов? Глупо.
   – Всегда ли так?
   – Не всегда, – признал Валентин. Чувствовал: как ни наивна Астра, не следует рассказывать ей сказки. – Бывает… по-всякому. Но в твоем случае не будет никаких всякостей. Нет смысла. Подумай – поймешь.
   – Я подумаю, – пообещала Астра.
   – Скажи лучше, чем ты займешься, когда мы переправим тебя на Терру.
   – Не знаю. И об этом я тоже подумаю… Возможно, я пригожусь как эксперт по Дну, так?
   – Даже наверняка. Но я тебе советую заняться профессиональным спортом. В беге и прыжках тебе не будет равных. Прославишься на всю Терру и разбогатеешь.
   – Правда?
   – Ты еще сомневаешься? Я видел, как ты сиганула от Марека. На Терре никто так не может. А еще я видел тебя на Дне. Ты ведь не пользуешься экзоскелетом?
   – Откуда у меня экзоскелет? Мне за полжизни на него не накопить…
   – Теперь и не потребуется.
   – Но сплю я все-таки в гель-кровати, – призналась Астра. – Иногда еще в ванне, так? Однажды забыла выключить подогрев, едва не сварилась… А скажи… на Терре я буду считаться красивой?
   – На любителя, – не покривил душой Валентин. – Не сомневайся, любители найдутся.
   – А ты? – прямо спросила Астра.
   – На Терре ты на меня и смотреть не захочешь.
   – Захочу.
   – Там увидим, – туманно пообещал Валентин, ощущая тревогу. Неужели водянка влюбилась в него? Это уже совсем лишнее. Не начала бы болтать – там, на Терре… Не начала бы простодушно и прилюдно, как это водится у дикарок, требовать ласк… Он намерен жениться на Вивьен Лоусон, ему нужен этот брак, а в ее семье понятие благопристойности вроде идола. Лоусоны такие аристократы, что по сравнению с ними даже Прямухины выглядят плебеями, и как всякие аристократы они чопорны, в высшей степени респектабельны и категорически благопристойны. По их понятиям, молодой человек, пока он не жених, имеет право на многое, но шашни жениха после обручения с невестой – более чем достаточный повод для разрыва, причем с великосветским скандалом, который совсем не нужен…
   Тут было над чем подумать. И когда тяжесть в гравибарокамере сравнялась с тяжестью Дна, то есть стала почти нестерпимой, когда зашипел в клапане воздух, окончательно выравнивая давление, Валентин принял решение ничего не менять. Пока. До времени. Там видно будет. Сначала работа, потом остальное. Если Астра окажется непонятливой, придется оставить ее на Дне. Такова жизнь.
   Пройдя Врата, сердечно распрощались. Астра исчезла и растворилась в сером городе, а Валентин первым делом нашел Леонардо Квая.
   – Что нового?
   – Прибыл в разобранном виде «Конкистадор», его собирают, – с готовностью доложил рыжий помощник. – Прибыл Марек Бем, летает по всему торгпредству, адаптируется. Туземцам мы его не показываем.
   – Это правильно.
   – Он сам на этом настоял.
   – Тоже правильно. Туземцы по-прежнему околачиваются у ворот?
   – Позавчера еще околачивались, – оживленно сообщил Квай. – О чем мы, понятно, сообщали местным властям. Те – ничего. До лозунгов дошло: нечестно, мол, что Врата – собственность Терры, даешь свободную миграцию туда-сюда, долой акул межпланетного капитала и прочее единение пролетариев. Шумно было. Я даже подумал, что все-таки будет штурм. Потом полиция все же вмешалась, но не раньше, чем толпа стала мешать проезду по улице…
   – Интересно было бы посмотреть на ту полицию, – усмехнулся Валентин.
   – А, ничего интересного. Подошли два хмыря в нарукавных повязках, поговорили с туземцами – те и разошлись.
   – Мирно?
   – Конечно. Это Дно, тут насилия почти не бывает. Полицейские им: чего, мол, стоите почем зря, грыжу наживаете? Те и осознали.
   – И оружием не пришлось грозить?
   – У тех полицейских и дубинок-то не было, – сказал Квай. – Чего зря лишний вес таскать? А слово, оно ничего не весит. Надо просто знать, как с туземцами разговаривать.
   – Ты знаешь?
   – Откуда? Я же не туземец.
   Верно. Квай не был туземцем. Он считал дни, оставшиеся до возвращения на Терру, и, наверное, зачеркивал клеточки в календаре. Потому-то и был беспечен, по обыкновению предаваясь экономии мышления. Валентина же информация насторожила.
   При каком условии возбужденная орущая толпа безропотно подчинится всего-то двум невооруженным полицейским?
   Только при одном: полицейские заодно с толпой, и толпа видит в них главарей.
   Валентин пошел доложиться торгпреду. Как обычно, тот лениво плавал в личном бассейне и сейчас же пригласил гостя присоединиться. Распространяя запах хорошего алкоголя, участливо спросил о делах. Не вдаваясь в подробности, Валентин ответил, что дела идут как нельзя лучше.
   – Да вы залезайте, залезайте сюда, поплавайте. – Торгпред делал рукой приглашающие жесты. – Не хотите? Напрасно. А вы крепыш… Только, знаете ли, Дно любого крепыша сломает. Оно кого угодно сломает.
   – И донников? – спросил Валентин.
   – Они давно сломлены. Разве вы не видите? Хотите знать, что я думаю по поводу их стартового комплекса на склоне Клоаки Сатаны?
   – Конечно хочу.
   – Бутафория. – Торгпред икнул. – Они очень стараются, но сами не верят в успех. Кому, как не им, знать, что такое Дно? С вероятностью в девяносто девять процентов у них ничего не выйдет, и они прекрасно понимают это. Вы спросите: зачем же тогда они тратят на свою катапульту столько времени, сил и средств? Попытайтесь-ка ответить сами.
   Валентин пожал плечами.
   – Если дело обстоит так, как вы полагаете, то резон тут может быть лишь один: произвести впечатление на Терру, выторговать некоторые уступки… Но вы в самом деле так думаете?
   – Я знаю, что такое Дно, – засмеялся торгпред и, нечаянно погрузившись, забулькал. Валентин покинул торгпреда в некотором сомнении. Вот и еще одна версия… Невероятная? Скорее всего да, но ведь торгпред сказал правду: лучше него никто не знает Дно и донников… Э! Теория теорией, а катапульта катапультой. Лишь после ее уничтожения теория станет практикой.
   Уничтожить. Так решено и одобрено свыше, а значит, так и будет. Перекрыть донникам выход в космос. Отучить их даже мечтать о независимости. Изъять эту мечту у их потомков до двузначного колена. Заткнуть хорошей пробкой эту бутылку с джинном и залить пробку сургучом.
   Сколько там времени джинн сидел в бутылке в древней сказке – тысячу лет, кажется? Вполне приемлемый срок.

Глава 12
Долететь и вернуться

   Ночью здание начало тихонько подвывать. Нетрудно спроектировать и возвести массивный куб торгпредства без всяких окон, заменив их обзорными экранами, но избавиться от вентиляционных шахт гораздо сложнее. На столицу обрушился ветер. Навалившись, он стал напоминать водный поток ниже прорванной дамбы, он нес вырванные с корнем кусты и всякий хлам, перед ним нельзя было устоять, и столичные жители мигом попрятались по своим конусообразным жилищам, лишь мотало туда-сюда перед фасадом торгпредства чью-то заякоренную черепахоподобную машину. Дробясь на бурные ручьи, поток настырно лез во все щели, визжал и выл в автоматических заслонках вентиляционной системы, и стены дрожали мелкой дрожью.
   – Это еще не сезон ураганов, – разъяснял Квай. – Это лишь предвестник, к утру он стихнет. Перед сезоном ураганов бывают такие предвестники, иногда один, а бывает, что и три-четыре. Больших бед от них ждать не приходится, вот настоящие ураганы – те да. Они гораздо мощнее.
   Утешил называется.
   – Значит, катапульту такой предвестник не разрушит? – задал дельный вопрос Марек.
   – Крайне сомнительно. Донники знают, как строить.
   Мимо обзорного, во всю стену, экрана пронесло в свете прожекторов местного птеродактиля, явно дохлого. За ним, крутясь и хлопая дверью, пролетел какой-то сарай, взмыл в бурлящее небо и рассыпался. Незаметно поежившись, Валентин выключил экран.
   – Следовательно, вылететь придется утром, – подытожил Марек.
   План операции предполагал ночной вылет: меньше шансов, что заметят. Пусть лететь должен был только посмертный киборг, пусть конструкция его бублика включала в себя радиопоглощающую и мимикрирующую оболочку, но лишняя подстраховка еще никому не мешала.
   Теперь предстояло обойтись без нее.
   – Пожалуйста, изложите еще раз план действий, – попросил Валентин.
   У него было ощущение, что знаменитый диверсант Марек Бем внутренне потешается над ним и его озабоченностью. Но хорошая школа есть хорошая школа: голос бублика-киборга был ровен и деловит.
   – Я вылетаю, как только позволят погодные условия. Поскольку вылет, вероятно, состоится в светлое время суток, я сразу набираю высоту свечкой и теряюсь в дымке, чем минимизирую шанс быть обнаруженным визуально. Остаются лишь радары туземцев, однако я полагаю, что и тут вероятность обнаружения минимальна. Набрав высоту, я ложусь на курс. По прибытии в указанный район я провожу дистанционную стратиграфическую съемку вулкана, известного как Клоака Сатаны, а также воздушную разведку в районе стартового комплекса. С добытыми сведениями я возвращаюсь на базу, проще говоря, сюда. Я должен принять все меры к тому, чтобы не дать противнику обнаружить себя. Это все.
   – Вы уверены, что заряда ваших бортовых батарей хватит для полета туда и обратно? – спросил Валентин.
   На сей раз ему почудилась легкая ирония в ответе Марека. Или только почудилась?
   – Даже с учетом массы подвесной аппаратуры заряда моих батарей хватит для облета планеты по экватору.
   – Что ж, прекрасно, – подытожил Валентин. – Будем ждать.
   Если Марек внутри своего бублика и потешался над таким руководством, то никак не дал это понять.
   – На вашем месте я бы еще раз протестировал всю аппаратуру, – сказал Валентин.
   – Как раз этим я сейчас и занимаюсь, – небрежно ответил знаменитый диверсант. Проверить, врет он или не врет, не представлялось возможным. Марек тестировал сам себя плюс навесную аппаратуру, каковую воспринимал как продолжение своего механического тела. Даже не стоило гадать, какие он при этом испытывал ощущения.
   Валентин решил, что будет психологически неверно залечь сейчас в гель-кровать или нырнуть в бассейн. Он разрешил это сделать Кваю, но и тот решил изображать стоика. И они оба дотерпели в креслах до рассвета. Ураган, или, точнее, предвестник урагана, заметно стих. По улицам уже не летали ни кусты, ни сооружения. Черепаховидная машина куда-то делась: то ли с утра пораньше на ней уехал хозяин, то ли ее сорвало с якоря еще ночью. Марек по очереди распрямил и согнул каждую из восьми паучьих лап.
   – Пора.
   – Удачи, – искренне пожелал Валентин.
   С легким шелестом бублик оторвался от пола и завис.
   – Пожелайте мне чего-нибудь другого, – сказал он. – Перед тем заданием, где меня убили, мне как раз желали удачи. Не надо.
   – Тогда просто: долететь и вернуться.
   – Годится.
   Во внутренний дворик торгпредства ветер нанес всякой дряни. Пропустив вперед Марека, Валентин остался на пороге. Он видел, как зависший над мусором бублик утратил металлический блеск, как его очертания сделались зыбкими, как спустя секунду и вовсе не осталось никаких очертаний, лишь дрожание воздуха, как над нагретым камнем, и как это дрожание взмыло вверх. Суток через пять-шесть Марек должен вернуться… Валентин почувствовал, что адски устал. Спать, спать… Когда Марек вернется, успешно выполнив задание, станет куда проще. Тогда останется всего один полет, и не придется ждать сутками, нервничая почем зря. «Конкистадор» девятой модели махнет до цели по суборбитальной траектории и будет на месте через час.
   Возможно, надо было и разведку выполнить с флаера. Валентин пошел на риск, доверив эту миссию медлительному Мареку. Он-то с большей вероятностью останется незамеченным – но время, время… Из головы не шла мысль: а ну как туземцы успеют запустить свою ракету?
   Не должны успеть. По всем прикидкам не должны… Ну а вдруг? Бывают в жизни добрые чудеса, но случаются и злые.
   На Терре эта мысль не дала бы спать. На Дне утомленный Валентин уснул сразу, как только упал в гель-кровать.
   И пошли дни ожидания. С утра до вечера Валентин отмокал в бассейне – отращивал жабры, как, пьяно гыгыкнув, выразился торгпред. Агентуру не тревожил. Наметил день решающей операции и мысленно зачеркивал клеточки в воображаемом календаре.
   Еще не хватало делать это въявь!
   Марек вернулся на день позже, чем рассчитывал. За эти дни ничего не случилось, но Валентин изнервничался. Тем радостнее он встретил летающий бублик и жалел, что не может предложить гению тайных операций бассейн и бокал хорошего вина.
   – Как впечатления от Дна? – спросил он.
   – Скучно, – ответил Марек. – Воздух плотный, полет медленный. Если бы не шторм на обратном пути, то и вспомнить было бы нечего.
   – А… задание?
   – Выполнено полностью. Можно скачивать данные.
   Информацию скачали. Валентин всмотрелся в трехмерную прозрачную модель Клоаки Сатаны и не подпрыгнул от радости лишь потому, что прыгать на Дне никому не захочется.
   – Вот тут, видите? Леонардо, видишь? Что это, по-твоему?
   Морща лоб, Квай соображал, как бы не попасть впросак.
   – Э-э… магматический очаг?
   – Точно. Подповерхностный и довольно неплохой. Главное, как раз под западным валом. Марек, вам видно?
   – Это уже не мое дело, – равнодушно проговорил бублик.
   Он был умен, и он был прав, предполагая, что Валентин предпочтет обойтись без него на завершающем этапе операции. Он знал людей. Такие, как Валентин Прямухин, ни с кем не делятся успехом – в лучшем случае отщипывают крохи. Что ж, крохами удовлетворится Квай, а Марек Бем отбудет на Терру, где ему без спешки выращивают из стволовых клеток новое тело – настоящее биологическое, а не бублик с пропеллером.
   – Что ж, как вам будет угодно. – Неопытный слушатель не уловил бы радости в голосе Валентина. – Во всяком случае, спасибо. Вас точно не засекли?
   – Смотря кто. Местные птеродактили – те интересовались. Пришлось их разубедить.
   Валентин не стал спрашивать, какое оружие вмонтировали конструкторы в тело посмертного киборга. Возможно, Марек и не ответил бы.
   – М-м… а туземцы?
   – С вероятностью девяносто девять и девять – нет.
   – Прекрасно. Главное, теперь можно обойтись без лучевой пушки… Какой роскошный магматический очаг, а? Одну ракету с гравитонной головкой вот сюда… или вот сюда… и кончено дело. Никто не обвинит Терру в диверсии. – Валентин сиял. Сиял и Квай, но не столь ярко: подозревал, что начальство еще втянет его в неприятности. – Смоделируем, подсчитаем, куда лучше ее направить. Флаер потянет нас двоих и ракету, а?
   – Не знаю. – Улыбка Квая погасла, как выключенная.