Губарев Виталий. Королевство кривых зеркал (сборник)

Глава вторая,
в которой Оля знакомится со своим отражением и попадает в сказочную страну

   Хрустальный звон всё усиливался. По гладкому стеклу зеркала побежали голубые волны. С каждой секундой они становились всё голубее и голубее, и теперь уже зеркало ничего не отражало. Затем голубые волны рассеялись, словно туман, и хрустальный звон затих. Оля снова увидела в зеркале переднюю и своё отражение. Однако стекло исчезло. Осталась только одна рама от зеркала, через которую – Оля отчётливо почувствовала это – повеяло ветерком.
   Набрав в лёгкие воздуха и зажмурив глаза, будто она собиралась нырнуть в воду, Оля быстро подняла ногу, переступила через раму и, столкнувшись с кем-то, полетела на пол. Она схватилась за ушибленный лоб, открыла глаза и села. Перед ней, схватившись за лоб, сидела девочка с русыми косами и большими голубыми глазами.
   – А ведь мы обе виноваты, что столкнулись, – сказала девочка, смущённо улыбаясь. – Ты слишком быстро сделала шаг вперёд. И я сделала шаг вперёд. Ведь я привыкла делать то же, что и ты! Я не догадалась сразу, что теперь мне нужно уступать тебе дорогу.
   – Ничего, мне не очень больно, – проговорила Оля, потирая лоб, – только, наверное, вскочит шишка.
   – Там, в своей передней, ты обронила книжку, – сказала девочка Оле, – вот она.
   И девочка протянула книгу, на которой было написано: «икзакС». Оля усмехнулась и внимательно оглядела отражённую переднюю, в которой находилась. Всё в ней было наоборот. То, что дома стояло справа, здесь оказалось слева, а то, что там стояло слева, здесь оказалось справа.
   Вдруг хрустальный звон привлёк её внимание. Оля увидела, что в зеркальной раме снова появились голубые волны. Она торопливо подбежала к зеркалу, но его поверхность уже успокоилась. Оля прислонила к зеркалу лоб и почувствовала холодок стекла. «Как же я теперь попаду домой?» – подумала она. Ей вдруг стало тревожно и грустно. Она видела в зеркале переднюю своей квартиры, которая была так близко и в то же время так далеко теперь. Какой милой ей показалась эта передняя! Вон на полу лежит её любимая книга, на которой написано: «Сказки». А вон на вешалке висит папино летнее пальто, которое мама вынула из сундука, чтобы оно проветрилось: от пальто пахло нафталином.
 

 
   Оля оглянулась.
   Здесь, в отражённой передней, тоже висело пальто, такое же, как у папы; но сколько Оля ни тянула носом воздух, она не почувствовала запаха нафталина.
   – Я не хочу здесь оставаться, – сказала Оля и сердито посмотрела на девочку. – Я хочу домой.
   – Нельзя, – серьёзно проговорила девочка, поднимаясь с пола. – Голубые волны не могут появляться так часто.
   – А если я… разобью стекло?
   – Тогда будет ещё хуже. Ты на всю жизнь останешься по эту сторону зеркала.
   Слёзы брызнули из Олиных глаз и закапали на пол. «Дзинь, дзинь!» – зазвенели слезинки; ударившись об пол, они превращались в стёклышки и разбивались на сотни крошечных частей.
   – Зачем же ты огорчаешься? – ласково заговорила девочка. – Нам с тобой не будет скучно.
   – Как тебя зовут? – всхлипывая, спросила Оля.
   – Меня зовут Яло. А тебя зовут Оля?
   – Правильно! – воскликнула удивлённая Оля. – Как ты узнала?
   – Это очень просто. Ведь я твоё отражение. Значит, имя у меня такое же, как у тебя, только наоборот. Оля наоборот будет Яло. Видишь, у меня всё наоборот: у тебя родинка на правой щеке, а у меня на левой.
   – Это очень забавно, – улыбнулась Оля сквозь слёзы. – Если ты моё отражение, значит, ты…
   – Что?
   – Ты не обидишься, если я тебя спрошу?
   – Конечно, нет, – ответила девочка. – Что тебя интересует?
   – Если ты моё отражение – значит, ты должна быть левшой?
   – Так и есть. Я всё делаю левой рукой. И это значительно удобнее, чем правой.
   – Здесь всё очень смешно, – сказала Оля и вдруг поёжилась. – Скажи, пожалуйста, откуда так сильно дует?
   – Не знаю, – пожала плечами Яло и вдруг указала на книгу. – Посмотри, страницы твоей книжки шевелятся.
   Девочки склонились над книгой, страницы которой действительно трепетали под ветром. Откуда он? Оля открыла книгу как раз на той странице, где был нарисован сказочный дом с разноцветными домами со шпилями. Как это ни странно, но ветер дул с этой картинки!
   – Браво! – вдруг захлопала в ладоши Яло. – Оля, давай погуляем по этому городу.
   Олины глаза от изумления расширились.
   – Ты в своём уме? Это же… книга. Картинка такая маленькая.
   Яло, посмеиваясь, приставила открытую книгу к стене, и картинка вдруг на глазах у девочек выросла до самого потолка.
   Оля тихонько ахнула.
   – По эту сторону зеркала всё может быть, – сказала Яло. – Ты ведь попала в сказку, Оля. Пойдём посмотрим город, а завтра ты вернёшься домой.
   – Завтра?! – с ужасом вскрикнула Оля. – Да знаешь ли ты, что будет делаться дома? Меня будет разыскивать вся городская милиция… А мама, наверное, подумает… Бедная мамочка, она подумает, что я попала под трамвай, потому что я всегда очень неосторожно перехожу улицу!
   – Ты напрасно беспокоишься. Дома никто и не заметит, что тебя нет. Даже если ты пробудешь здесь целую тысячу лет! Когда бы ты ни вернулась обратно, ваши часы будут показывать тот же час, ту же минуту и даже ту же самую секунду, когда ты переступила через раму. Вот посмотри-ка на часы.
   Оля подняла голову и увидела на стене часы – точно такие, какие висели дома в передней. Только циферблат на этих часах был нарисован наоборот, и стрелки двигались не вперёд, а назад.
   – Ну, если так, тогда пойдём! – рассмеялась Оля.
   Девочки взялись за руки и, обдуваемые лёгким ветерком, без всякого труда вошли в сказочный город.

Глава третья,
в которой Оля путешествует по сказочному городу и убеждается, что не всё то золото, что блестит

   Девочки вышли на вершину холма, с которого открывался удивительный вид. У их ног начиналась огромная стеклянная лестница. Она уходила далеко вниз, и там внизу, у её подножия, раскинулся город. Он был весь из разноцветного стекла, и его бесчисленные башни и шпили отражали солнце и слепили глаза.
   Держась за руки, Оля и Яло начали спускаться по лестнице. Ступени, словно струны, зазвенели под их ногами. По бокам лестницы стояли широкие зеркала. Заглянув в одно из них, Оля увидела двух очень толстых и широколицых девочек.
   – Неужели это мы? – растерянно спросила она.
   – Да. Кажется, мы.
   Девочки достигли подножия лестницы и остановились. Перед ними расстилалась площадь, которую окружали красивые дома из жёлтого, красного, синего, зелёного и белого стекла. Красивые дамы в длинных шёлковых платьях и кавалеры в расшитых золотом пышных костюмах гуляли вокруг фонтана, из которого высоко в небо взлетали прозрачные струи. Падая на землю, эти струи превращались в стекло, разбивались на миллионы сверкающих осколков и наполняли воздух музыкальным звоном. От фонтана веяло приятной прохладой. Всё искрилось в ярком солнечном свете. Там и тут по площади проезжали коляски с какими-то важными и надутыми людьми. Звонко стучали по мостовой подковы лошадей. И повсюду на площади, так же как и на лестнице, были расставлены кривые зеркала.
   Оля и Яло с любопытством рассматривали необыкновенных людей. Вот мимо прошёл высокий худой старик в парчовом камзоле и в чёрных чулках, обтягивающих его тонкие ноги.
 

 
   – Дедушка, – обратилась к нему Оля, – скажите, пожалуйста, как называется эта страна?
   – Я не дедушка! – сердито огрызнулся прохожий. – Я церемониймейстер его величества короля Топседа Седьмого. Противные девчонки! Разве вы забыли, что наша страна называется Королевство кривых зеркал?
   Высоко вздёрнув голову, надменный старик удалился. Девочки переглянулись, едва сдерживая смех.
 

 
   – Яло, он сказал, что короля зовут Топсед, – соображала Оля. – Если здесь, как ты сказала, всё наоборот, значит, он… Деспот?
   – Деспот, Оля!
   – Вот какой это король!
   Девочки обогнули площадь и вошли в маленький тесный переулок. Чем дальше они шли по этому переулку, тем ниже и беднее становились дома. Вот перед ними стена длинного строения из чёрного стекла, освещённая изнутри какими-то мерцающими огнями. Из широкой двери клубами вырывался дым.
   – Там, кажется, пожар?! – воскликнула Оля.
   Они вошли в дверь и спустились по скользким ступеням в подвал.
   – Как трудно дышать! – закашлялась Яло, прикрывая рукой рот.
   Девочки увидели тёмное, наполненное дымом помещение. В полумраке вспыхивали огни каких-то печей. Едва различимые в дыму, как призраки, двигались полуобнажённые мужчины и юноши, занятые непонятной работой. Они были худы и измучены.
   И вдруг жалобный крик раздался в мастерской. Худенький подросток, покачнувшись, упал на землю. И сейчас же к нему подошёл человек в разноцветной одежде с кнутом в руке.
   – Опять этот Гурд не хочет работать! – сказал человек.
   И Оля услышала, как в воздухе свистнул кнут.
   Раз! Кнут опустился на обнажённую спину мальчика, оставив на ней красную полосу. Мальчик даже не пошевелился: он был без сознания. Человек снова взмахнул кнутом, но тут Оля бросилась вперёд и, задыхаясь от волнения, крикнула:
   – Что вы делаете? Не смейте! Вы же убьёте его!..
   Человек повернул к девочке разъярённое лицо:
   – Я главный надсмотрщик министра Нушрока! Кто смеет делать мне замечания?
   – Неужели вам не жаль его? – задыхаясь, проговорила Оля. – Смотрите, какой он слабый и маленький.
   – Отойди прочь! Иначе, клянусь королём, тебе придётся плохо, девчонка!
   Вокруг Оли и надсмотрщика столпились зеркальщики. Они смотрели на Олю с такой благодарностью, что это придавало ей смелость.
   – Вы не должны его бить! – твёрдо сказала Оля. – Посмотрите, посмотрите, он, кажется, уже умер… Помогите ему!..
   – Вынесите это чучело на воздух! – крикнул надсмотрщик. – Не думаешь ли ты, девчонка, что министр Нушрок станет беспокоить королевского врача ради этого мешка с костями?
   Мальчика подняли, вынесли на руках из подвала и положили на мостовую лицом к солнцу. Веки его слабо задрожали.
   – Ну вот, я же говорил, что мальчишка притворяется! Он просто не хочет работать! – прорычал надсмотрщик. – Нет, Гурд, теперь тебе не миновать королевского суда!
   Кто-то тронул Олю за локоть. Она оглянулась и увидела бледную Яло, протиснувшуюся сквозь толпу.
   – Сумасшедшая! – взволнованно прошептала Яло. – Бежим скорее отсюда! Я так боюсь этого человека с кнутом!
   – Я никуда не пойду, пока не узнаю, что будет с мальчиком, – упрямо тряхнула косичками Оля.
   Раздался звон подков.
 

 
   – Кажется, катит Нушрок, – тихо проговорил сгорбленный старик с глубокими морщинами на лице.
   Оля шёпотом спросила его:
   – А что здесь надо Нушроку?
   Он взглянул на неё удивлённо.
   – Вы, девочки, наверно, чужестранки? Нушрок – хозяин всех зеркальных мастерских в нашем королевстве… Вот и этих мастерских. Мы делаем здесь наводку зеркал. Видишь, какие мы все худые? Это оттого, что мы отравлены ртутными парами. А посмотри-ка на наши руки. Видишь, они покрыты язвами. Это потому, что мы отравлены ртутью. Скупой Нушрок не хочет заменить оловянно-ртутную амальгаму серебром. Серебро ему дороже, чем жизнь людей!
   – Нушрок – это значит Коршун! – тихонько пояснила Яло.
   – Тише!.. – прошептал старый рабочий. – Он подъезжает. Не смотрите ему в глаза, девочки! Его взгляда никто не выдерживает.
   На вороных лошадях в толпу въехали стражники с длинными копьями. Все торопливо расступились.
   А ещё через несколько секунд к мастерским подкатила сверкающая карета. Слуги распахнули дверцы, и Оля увидела выглянувшего из кареты человека, лицом похожего на коршуна.
   Нос у него был загнут книзу, словно клюв. Но не нос поразил её. Девочка вздрогнула, увидев глаза Нушрока. Чёрные и хищные, они словно пронизывали всех насквозь. Оля заметила, что с Нушроком никто не хочет встречаться взглядом и все смотрят в землю.
   Хищные глаза министра медленно осмотрели толпу, скользнули по неподвижно лежащему мальчику и остановились на надсмотрщике. Надсмотрщик опустил голову и снял шляпу.
   – Что случилось? – пискнул человек с лицом коршуна.
   Оля подумала, что голос у него такой же противный, как и глаза.
   – Гурд снова не хочет работать, господин министр, – почтительно проговорил надсмотрщик, не поднимая глаз.
   Гурд вдруг застонал и приподнялся, опираясь на руки.
   Министр страшным, немигающим взглядом уставился на мальчика.
   – Почему ты не хочешь работать?
   – Господин министр, – еле слышно проговорил мальчик, – я голоден… Мне трудно работать.
   – Ты лжёшь! Каждый день ты получаешь хороший ломоть хлеба.
   – Какой же это ломоть, господин министр? Это совсем маленький кусочек, величиной со спичечную коробку. Я отдал его своей больной матери, – тихо, но горячо говорил Гурд. Он с трудом поднялся на ноги и, покачнувшись, оперся рукой о стенку. – У меня осталась только крошка хлеба… Вот она, на моей ладони. Видите? Я берёг её к вечеру.
   – Ах, как изолгался народ! – покривил губы Нушрок. – Это, по-твоему, крошка? Ну-ка, поднеси её к зеркалу…
   В чёрном развевающемся плаще Нушрок вдруг выскочил из кареты и подтолкнул мальчика к кривому зеркалу, одному из тех, которые повсюду стояли в этом странном городе.
   – Подойди поближе к зеркалу! – завизжал Нушрок, брызгая слюной. – Что ты видишь в зеркале, мальчишка? Ну?
   Оля увидела в зеркале толстого мальчика с огромной булкой в руке.
   – В зеркале видна целая булка! – усмехнулся надсмотрщик.
   – Целая булка! – вскрикнул министр. – И после этого ты говоришь, что тебе нечего есть?
   Гурд внезапно выпрямился. Его усталые глаза блеснули.
   – Ваши зеркала врут! – гневно проговорил он, и его щёки даже слабо порозовели.
   Гурд нагнулся, подхватил с земли камень и с силой швырнул его в зеркало. С весёлым звоном осколки стекла посыпались на мостовую. Толпа ахнула.
   – Я рад, что разбил это кривое зеркало! Хоть одним лживым зеркалом будет меньше на свете! Вы для того и расставили по всему городу эти проклятые зеркала, чтобы обманывать народ! Только всё равно вашим зеркалам никто не верит! – выкрикивал Гурд в лицо Нушроку.
   – Взять его! – завизжал Нушрок. – В Башню смерти!
   Два стражника подхватили мальчика и потащили по переулку.
   – Прощай, Гурд! – крикнул кто-то. – Прощай, мальчик!
   – Братья! – раздался другой голос. – Долго ли мы будем ещё терпеть всё это?!
   Кто-то в толпе запел, и песню подхватили десятки голосов:

 
Нас угнетают богачи,
Повсюду ложь подстерегает.
Но знайте, наши палачи,
Всё ярче Правда расцветает!
 
 
Нас ждут великие дела,
Вы нашей Правде,
             братья, верьте!
Долой кривые зеркала!
Сожжём, разрушим
             Башню смерти!
 

   – Прекратить!.. – бесновался Нушрок, бегая от одного к другому.
   Полы плаща, словно чёрные крылья, метались за его спиной.
   Наклонив копья, стражники ринулись на зеркальщиков и оттеснили их в подвал.
   Нушрок нырнул в карету и махнул перчаткой. Дверцы захлопнулись, лошади рванулись, и окружённая стражей карета со звоном укатила. На улице остались лишь девочки да одинокий стражник у входа в мастерскую.
   – Скажите, зачем этого несчастного мальчика отвезли в башню?
   Высокий стражник посмотрел на Олю сверху вниз, усмехнулся:
   – Как зачем? Смешная ты девчонка. Как только королевский суд вынесет приговор, мальчишку сбросят с Башни смерти, и его тело разобьётся на тысячи осколков.
   Оля вскрикнула:
   – А кто может отменить этот приговор?
   – Только сам король. Но он никогда не отменяет приговоров своего суда.
   Яло потянула Олю за рукав:
   – Оставь его, Оля. Нельзя быть такой неосторожной. Ещё немного, и мы попали бы с тобой в большую беду.
   Оля взяла Яло за руку:
   – Пойдём, Яло!
   – Куда?
   – Во дворец короля.
   – Что-о?..
   – Я не успокоюсь до тех пор, пока Гурд не будет свободен!
   – Гурда больше ничего не спасёт. Ты слышала, что сказал стражник?
   – Всё равно мы пойдём во дворец короля! Его надо спасти, Яло! Обязательно!
   – Но тебя… тоже могут казнить.
   – Всё равно! Идём!
   Яло смотрела на Олю округлившимися от изумления глазами. Яло не подозревала в ней столько решимости и бесстрашия. Ведь она, Яло, частенько видела Олю и ворчливой, и капризной, и такой ленивой, что даже становилось скучно её отражать.
   Почему же сейчас такой смелостью сверкают глаза Оли? Читатели, конечно, догадались почему. Потому что, несмотря на свои недостатки, Оля была справедливой девочкой. И теперь она была полна только одним чувством – тревогой за жизнь угнетённого мальчика.
   – Пойдём! – повторила Оля.
   – Что ж, – вздохнула Яло, – пойдём.
   Девочки пошли по переулку.
   – В этой стране так много блеска, – помолчав, сказала Оля. – Сначала мне здесь даже понравилось. Но, видно, бабушка права, когда говорит, что не всё то золото, что блестит!

Глава четвёртая,
в которой Оля и Яло попадают во дворцовую кухню

   На небе уже искрились звёзды, когда Оля и Яло добрались до королевского дворца. В залах дворца горели свечи, и его хрустальные стены и окна переливались всеми цветами радуги. За дворцовой оградой звенели фонтаны, а на деревьях сладко пели невидимые птицы.
 

 
   – Как красиво! – вздохнула Оля. – Но как тяжело живётся людям в этой стране!
   – Вон, наверно, главный вход во дворец, – сказала Яло, показывая на решётчатые ворота. – Только нас с тобой во дворец всё равно не пустят… Да я больше и не могу идти. Я сильно натёрла себе ногу.
   – Какую? – спросила Оля.
   – Левую.
   – А я правую… Как удивительно!
   – Ничего удивительного нет, – проворчала Яло, – ведь я твоё отражение. И должна тебе сказать, что отражать тебя не очень-то приятно.
   – Вот как? – рассердилась Оля. – В таком случае я тоже должна тебе кое-что сказать. Меня очень удивляет, что ты моё отражение, а нисколечко на меня не похожа!
   – Не похожа? Чем же это? Разве тем, что я левша и родинка у меня на левой щеке, а не на правой?
   – Не в родинке дело. Я заметила, что ты… не обижайся, пожалуйста, Яло… что ты труслива. Но я простила бы тебе, если бы в твоём характере не было ещё одной черты…
   – Скажите пожалуйста, она бы простила мне! Ты говоришь со мной так, будто бы я у тебя в подчинении. Хоть я и твоё отражение, не забывай, что я такая же девочка, как и ты. Интересно, какая это у меня ещё неприятная черта?
   – Ты можешь оставить человека в беде, Яло. Неужели тебе не жалко Гурда?
   Яло промолчала.
   – Прости меня, Оля, – в смущении заговорила наконец Яло. – Я не понимаю, почему я такая… Мне очень хочется быть хорошей, но как я ни стараюсь, у меня ничего не получается. Ты знаешь, о чём я даже думала? О том, что эти мои недостатки – это твои недостатки. Но теперь я вижу, что ты такая добрая. Тут, верно, какая-то ошибка.
   Оля почувствовала, как горячо стало её щекам. «Бедная Яло, – подумала она, – никакой ошибки тут нет. Ты привыкла отражать мои недостатки и никак не можешь от них избавиться. Когда заболела одна девочка из нашего класса и мы пошли навестить её, я всю дорогу ныла, что она живёт очень далеко. Я думала не о больной подруге, а только о себе самой. Вот так же, как Яло теперь!»
   Оля положила руку на плечо Яло и тихо сказала:
   – Знаешь, Яло, о чём я вдруг подумала, когда увидела Гурда? Я подумала, что настоящая пионерка не может заботиться только о себе, когда другие нуждаются в её помощи. – Она порывисто протянула спутнице руку: – Давай больше никогда не будем ссориться, Яло! Я знаю, что ты хорошая девочка и непременно освободишься от своих недостатков. Нужно только по-настоящему захотеть! Я это знаю по себе…
   Прихрамывая одна на левую, а другая на правую ногу, девочки подошли к дворцовым воротам. Два стражника скрестили перед ними алебарды.
   – Уважаемые стражники, – сказала Оля, – нам очень, очень нужно видеть его величество короля Топседа!
   – Что-о-о?..
   Стражники расхохотались так громко, что девочки испуганно отскочили в сторону.
   – Девчонки, кажется, рехнулись! – сказал один из них.
   – А ну-ка, проваливайте подобру-поздорову! – взмахнул алебардой другой.
   Девочки побрели вдоль ограды.
   А дворец сверкал. Из распахнутых окон доносились музыка и весёлые голоса. Было видно, как в огромном зале кружатся танцующие пары. Должно быть, король давал во дворце бал.
   – Я говорила тебе, что нам во дворец не попасть, – вздохнула Яло, со страхом оглядываясь на стражников, которые всё ещё громко смеялись.
   Оля стиснула ей руку.
   – Никогда не нужно терять надежды, Яло! Так говорил мне папа. Только раньше я как-то не задумывалась над этими словами.
   – Никакой надежды больше нет. Я очень устала. У меня болит нога, и я хочу есть, – хныкала Яло.
   – Давай попробуем обойти вокруг дворца и найти другой вход.
   – Пусть даже сто километров! Мы должны сделать всё, чтобы спасти Гурда! – сказала Оля и подумала: «Вот так же ныла и я, когда шла с девочками к больной подруге. Как была права бабушка, когда говорила, что мне нужно посмотреть на себя со стороны!.. И вот теперь я смотрю на себя со стороны. Какой стыд!..»
   Яло начала отставать.
   – Больше я не могу идти, – жалобно простонала она и села на землю.
   – Яло, милая, ну потерпи ещё немного!
   – Не могу.
   Из глаз Яло закапали слёзы и зазвенели о плиты мостовой.
   В это время мимо девочек проезжала какая-то подвода, покрытая блестящим брезентом. Две мужские фигуры виднелись наверху. Девочки слышали, как глуховатый голос сказал:
   – Послушай, приятель, неужели король всё это съест один? – И человек похлопал по брезенту рукой.
   – Наш король на аппетит не жалуется, – ответил другой голос, и оба рассмеялись.
   – Что это везут? – спросила Яло.
   – Кажется, провизию во дворцовую кухню, – ответила Оля и вдруг оживилась: – Яло, я всё придумала! Скорей бежим! – Она потянула подругу за рукав. – Давай попробуем попасть во дворец на этой подводе.
   Прихрамывая, девочки догнали подводу, вскочили на неё и забрались под брезент. Там они нащупали несколько корзин с чем-то пушистым и мягким и влезли в одну из корзин.
   Через некоторое время подвода остановилась. Девочки почувствовали, что корзину, в которой они спрятались, сняли с подводы и куда-то несут. И оттого, что потянуло горячим воздухом и запахло жареным, они поняли, что их принесли в кухню.
   – Что в этой корзине? – раздался чей-то резкий голос.
   – Двадцать фазанов, господин главный повар, – хрипло ответил другой. – И такие тяжёлые, что оборвали нам руки!
   – Охота была удачная, жаловаться не приходится, – добавил кто-то.
   – Поставьте корзину вот здесь, у стены, – последовало приказание, и корзина стукнулась об пол.
   В кухне кто-то сновал взад и вперёд, звенела посуда, стучали ножи, было слышно, как на плите дребезжали крышки кастрюль и что-то шипело. Девочки не видели, как по кухне сновали озорные поварята в халатах и белых колпаках, размахивая половниками, но зато они услышали их весёлую песенку:
 

 
Аппетит у короля,
Ох, велик, тра-ля-ля-ля!
Очень любит кушать он,
Целый день на кухне звон!
 
 
Целый день мы варим, варим,
Целый день мы жарим, жарим
И цыплят, и поросят,
И утят, и индюшат!
И соленья, и варенья
Королю на объеденье!
Ох, скорей бы, тра-ля-ля-ля,
Разорвало короля!
 

   – Ах вы, пострелята! – зазвучал женский смех. – Вот услышит главный повар вашу песенку – не миновать вам Башни смерти!
 

 
   Мало-помалу всё стихло. Издалека донёсся голос:
   – Тётушка Аксал!
   – Да, господин главный повар, – ответил женский голос.
   – Разбери фазанов, тётушка Аксал, и вынеси их на лёд.
   – Слушаю, господин главный повар.
   – А я пошёл спать.
   – Спокойной ночи, господин главный повар!
   Возле корзины раздались шаги, и фазаны над головами девочек зашевелились.

Глава пятая,
в которой Оля и Яло превращаются в придворных пажей

   – Вот так фазаны! – изумлённо воскликнула тётушка Аксал. – Клянусь всеми кривыми зеркалами королевства, я, старая кухарка, никогда не видела дичи с бантами в косах!
   Перепачканные, сконфуженные девочки встали перед женщиной в белом колпаке, который горой поднимался над её красным добродушным лицом.
   – Ах вы, фазанята! Да как же вы попали в эту корзину? Недаром, видно, сказали, что охота была удачная!
   – Мы… мы… – сказала Яло, облизывая пересохшие губы, – мы заблудились…
   – Заблудились? – насмешливо перебила кухарка. – Однако шутки плохи. Знаете ли вы, фазанята, что вам будет за то, что вы непрошеными явились во дворец?
   – Знаем.
   – Они говорят «знаем» так спокойно, как будто я их спрашиваю, знают ли они свою маму.
   Оля нерешительно выступила вперёд:
   – Вы добрая женщина. Вас, кажется, зовут тётушка Ласка?
   – Тётушка Аксал, девочка.
   – Это одно и то же. Ну, хорошо. Пусть будет тётушка Аксал. Дорогая тётушка Аксал, вы поймите нас… Мы пришли во дворец. Ах, у нас такое горе! Мы пришли, чтобы…