Страница:
Для защиты переправы через Сиваш в районе острова Русского развертывался армейский пункт управления воздушным боем. На командных пунктах 51-й и 2-й гвардейской армий были организованы передовые командные пункты 8-й воздушной армии, в стрелковых корпусах и 19-м танковом корпусе находились радиостанции наведения 8-го отдельного полка связи. Самоотверженно трудились техники, механики, мотористы, оружейники инженерно-авиационной службы, возглавляемой главным инженером армий генерал-майором И. И. Бондаренко. Особого признания заслуживала работа девушек. Они с любовью готовили самолеты к боевым вылетам, проявляя при этом присущую им аккуратность, четкость и чистоту в работе, а также глубокие знания и техническую сноровку. Летчики верили, что самолеты, на которых им предстояло вылетать, подготовлены безупречно и ни мотор, ни оружие не откажут в бою. На 1 февраля 1944 г. в частях армии трудилось 3550 девушек.
Огромную работу предстояло выполнить личному составу тыла армии, возглавляемого генералом П. П. Малышевым. На одну заправку самолетов армии требовалось свыше 500 т горючего, 158 т бомб, около 20 тыс. патронов. А всего нужно было подготовить не менее 6-7 заправок и 7-8 боекомплектов. Одновременно с этим в полосе наступления пришлось создавать 33 аэродрома, Пригодные для эксплуатации в условиях весенней распутицы, 12 из них готовилось в передовой полосе под артиллерийским и минометным огнем противника.
Генерал Т. Т. Хрюкин большое внимание уделял материально-техническому обеспечению предстоящих боевых действий. Вместе с начальником штаба, начальником тыла армии и другими офицерами он лично рассчитывал, сколько и какие средства потребуются в ходе операции, корректировал планы поставки и графики прибытия эшелонов с топливом, боеприпасами, техническим и интендантским имуществом.
В подготовительный период штаб армии особое внимание уделил организации и ведению воздушной разведки. Только с 1 марта по 8 апреля на эти цели было выполнено 633 вылета. Фотографирование на всю глубину оборонительной полосы противника позволило представить полную картину его обороны на Крымском перешейке, вскрыть группировку вражеских наземных войск и авиации, их состав и дислокацию. по результатам аэрофотосъемки разведотделом под руководством полковника И. И. Сидорова были нанесены на топографические карты схемы оборонительных сооружений противника, которые, поступив в войска, оказали неоценимую помощь при подготовке к наступлению. Одновременно были сфотографированы все аэродромы противника и подготовлены точные данные о его авиационной группировке, насчитывавшей 90 истребителей, 140 бомбардировщиков и 30 разведчиков. Все коммуникации гитлеровцев находились под непрерывным наблюдением с воздуха, несмотря на ожесточенное противодействие.
9 марта на фотографирование оборонительных сооружений противника вылетел экипаж командира эскадрильи 8-го отдельного дальнеразведывательного полка майора Л. М. Червякова под прикрытием истребителей. Над целью гитлеровцы навязали воздушный бой нашим истребителям, а в этот момент шесть "мессершмиттов" обрушились на разведчика и сбили его. Ответственное задание осталось невыполненным. Понимая сложившуюся обстановку, командир звена лейтенант В. М. Вишенков обратился к командованию с просьбой разрешить ему произвести разведку. На этот раз благодаря мужеству и мастерству экипажа фотографирование удалось выполнить.
В подготовительный период 8-я воздушная армия отражала налеты вражеской авиации и прикрывала войска на поле боя. Противник за февраль и март произвел 3500 самолето-пролетов, нанося удары но советским частям на поле боя и штурмуя переправы на Сиваше. Гитлеровцы понимали, какое важное значение имеет плацдарм, а поэтому неоднократно пытались при активной поддержке авиации потеснить части 51-й армии. Но плацдарм продолжал существовать. Связь с ним осуществлялась комбинированным способом: на мыс Джангара - паромами и надувными лодками и по деревянному мосту, наведенному от северного берега до острова Русского, а от острова до крымского берега - по насыпной гати. Фактически это был единственный надежный путь, по которому осуществлялось снабжение и пополнение войск, расположенных на плацдарме.
Прикрытие войск на Перекопе и Сиваше, особенно переправы через Сиваш, являлось важнейшей боевой задачей 8-й воздушной армии. Для своевременного обнаружения самолетов противника была развернута радиолокационная станция дальнего обнаружения. Этот радиолокатор позволял за 15-20 минут предупредить дежурные эскадрильи истребителей, а истребителей, патрулирующих в зоне ожидания, направить навстречу вражеским самолетам. С помощью радиолокатора точность наведения резко возросла. Своевременное появление наших истребителей заставляло "юнкерсов" беспорядочно сбрасывать бомбы, что спасало переправу от прицельных ударов и тяжелых разрушений. Гитлеровцы прибегали к разным ухищрениям, пытались незаметно на малой высоте подкрадываться к цели (на малых высотах полета дальность действия радиолокатора заметно уменьшалась). Но в этих случаях передовые радиостанции наведения, размещенные на плацдарме, обеспечивали своевременное оповещение и наведение истребителей.
Только за январь и март радиолокаторами было засечено 1614 целей и осуществлено 135 наведений истребителей, в результате чего сбито 134 вражеских самолета. О том, насколько четко работала система радиообнаружения и радионаведения, свидетельствует такой факт. 9 января 1944 г. в 10.40 радиолокатор "Пегматит-17" обнаружил группу вражеских самолетов, направлявшихся в район острова Русского. В 10.42 уже были подняты истребители, перехватившие противника до подхода его к переправе. В воздушном бою было уничтожено два Ю-87 и один Ме-109.
Отражение налетов авиации противника истребители осуществляли в тесном взаимодействии с зенитной артиллерией фронта. Армейский пункт управления воздушным боем, развернутый в районе переправы на остров Русский, имел прямую связь с командным пунктом артиллерийской дивизии ПВО, что позволяло координировать огонь зенитных батарей с действиями истребителей.
На плацдарме был развернут передовой командный пункт командующего 8-й воздушной армией. Открытая местность позволяла просматривать позиции противника на большом расстоянии. Несмотря на то что ПКП командарма подвергался обстрелам артиллерией и бомбардировке самолетами, офицеры штаба и связисты не покидали рабочих мест.
Для блокирования противника в Крыму 8-я воздушная армия тесно взаимодействовала с авиацией Черноморского флота, а из тактического арсенала летчики широко применяли метод "свободной охоты". Когда была разведана трасса полетов гитлеровцев из Крыма в Одессу, командование приняло решение устроить на Кинбурнской косе засаду. Для этого было выделено два подразделения истребителей под командованием дважды Героев Советского Союза А. И. Покрышкина и А. В. Алелюхина. Этими группами за 20 суток было сбито 30 транспортных самолетов. "Охотники" нападали внезапно, сбивали самолеты, уничтожали живую силу и технику противника. Особенно трудными были для них полеты и воздушные бои над морем, которые требовали большого нервного напряжения. Зато эффективность их была очень высокой. Истребители везде и всюду появлялись внезапно, не давая фашистам покоя ни днем ни ночью.
За четыре месяца "охоты" летчики-истребители армии сбили 91 самолет, а штурмовики и бомбардировщики вывели из строя и уничтожили 54 танка, 10 бронемашин, 1830 автомашин, 4 паровоза, 150 вагонов, 20 батарей полевой артиллерии и значительное количество солдат и офицеров.
В эти дни в небе Крыма начали активно действовать гитлеровские асы из знаменитой 52-й эскадры. Но и они не смогли склонить чашу весов в свою пользу, хотя советским авиаторам нередко победы доставались дорогой ценой. В воздушных боях погибло много и наших бесстрашных героев-летчиков. Например, 26 марта истребителям, прикрывавшим плацдарм и переправы через Сиваш, пришлось вступить в схватку с превосходящими силами врага. В этом бою погибли десять советских летчиков, в том числе командир 812-го истребительного полка майор II. Г. Волчков и Герой Советского Союза старший лейтенант А. Ф. Лавренов.
Воздушные бои над Перекопом и Сивашем не прекращались в течение всего подготовительного периода, несмотря на сложные метеорологические условия. Фашистская авиация несла невосполнимые потери. Это заставляло противника действовать более осмотрительно. Его бомбардировщики летали в основном группами по 12-50 "юнкерсов". Истребители сопровождения прикрывали их, как правило, на двух разных высотах. Во время пикирования истребители снижались вместе с бомбардировщиками, а иногда выходили вперед, чтобы те могли внезапно подкрасться к цели, сбросить бомбы и поспешно уйти из зоны огня.
Но ничто уже не могло спасти гитлеровцев. Советские авиаторы успешно громили противника в воздушных боях, уничтожали его самолеты и другую технику на аэродромах, проявляя при этом смелость, находчивость и массовый героизм. Вот что писала армейская газета "Сталинский воин" 17 марта о подвиге, совершенном летчиками 503-го штурмового полка: "Штурмовики, которых вел лейтенант Андрей Демехин, крепко ударили по вражескому аэродрому. Ни сильный огонь зениток, ни атаки немецких истребителей и плохая погода не помешали им отлично поразить цель! Уже на обратном пути штурмовики заметили, как в нескольких километрах от аэродрома противника сел один из советских истребителей. Машина была подбита зенитками. Штурмовики увидели, как советский "ястребок" вспыхнул и из него поспешно выскочил летчик. Из четырех ближайших деревень к месту посадки советского истребителя спешили гитлеровцы. Некоторые из них ехали верхом на лошадях.
Боевому товарищу грозила большая опасность. Штурмовики мгновение приняли решение - спасти друга, образовали круг, а младший лейтенант Владимир Милонов, выпустив шасси, пошел на посадку. Внизу - перепаханное поле, неизвестный по прочности грунт. Самолет немного пробежал, а потом резко развернулся влево и сразу остановился. Летчик вылез из кабины. Оказалось, спустило простреленное фашистами левое колесо. Взлетать на таком самолете нельзя.
Тем временем два других штурмовика, кружась, наблюдали за товарищами. Они увидели, что вслед за одним советским самолетом попал в беду и другой. Тогда лейтенант Демехин передал по радио своему ведомому младшему лейтенанту Петру Клюеву: "Иду на посадку, прикройте!" Он приземлился вблизи двух самолетов, но и его машина застряла в размокшем грунте. Неимоверными усилиями летчикам и стрелкам удалось выкатить тяжелую машину на проходящую рядом дорогу. Отсюда можно и взлетать. Но их нагоняют трое немецких всадников, совсем близко и пешие фашисты! Видя это, младший лейтенант Петр Клюев и его воздушный стрелок сержант А. Князев открыли по фашистам огонь и задержали их. Тем временем летчик-истребитель младший лейтенант И. Стопа и младший лейтенант В. Милонов сели в кабину стрелка. Воздушный стрелок Демехина старший сержант Н. Разгоняев приспособился на подкосе левого шасси, а стрелок Милонова старший сержант Н. Хирный - на подкосе правого шасси. Самолет сделал разбег и оторвался от земли".
Десятки километров пролетел штурмовик с необыкновенной нагрузкой и с выпущенными шасси, а затем совершил благополучную посадку на ограниченной площадке. Самолет и люди были спасены. И когда летчика лейтенанта Л. В. Демехина спросили, как он оценивает свой поступок, он сказал: "Говорят, я совершил подвиг. По-моему, я только выполнил долг воина-большевика". Его мысль дополнил лейтенант П. Н. Клюев: "Мы всегда помним заповедь великого русского полководца Суворова: "Сам погибай, а товарища выручай". Этой заповеди мы всегда будем верны". Вскоре после необычного полета лейтенанту Андрею Васильевичу Демехину было присвоено звание Героя Советского Союза.
В частях армии установилась хорошая традиция. Штурмовики и сопровождавшие их истребители часто базировались на одном аэродроме. Летчики питались в одной столовой и жили в соседних казармах. Между ними устанавливались дружеские, братские отношения, в бою они понимали друг друга с полуслова. Было много случаев, когда экипажи истребительной и штурмовой авиации проявили взаимовыручку в тяжелой обстановке и достигали побед в весьма сложных условиях.
Вот какую телеграмму направили летчики 6-й гвардейской истребительной авиационной дивизии командованию 206-й штурмовой авиационной дивизии: "Выражаем искреннюю благодарность летчикам-штурмовикам за героизм, проявленный при спасении жизни нашему летчику-истребителю младшему лейтенанту Стопа, совершившему посадку на территории, занятой врагом. Только в нашей стране летчики могут идти на самопожертвование во имя выручки своих товарищей по оружию. Истребители никогда не забудут этого и в своей работе еще больше будут крепить наше боевое содружество, добиваясь победы над врагом. Просим вынести заслуженное поощрение летчикам-штурмовикам, спасшим жизнь нашему летчику-истребителю". Эта телеграмма была зачитана личному составу во всех полках 206-й штурмовой дивизии.
Грозой для фашистских стервятников были летчики 9-го гвардейского истребительного полка во главе с подполковником А. А. Морозовым. Вся армия знала о боевых подвигах А. В. Алелюхина, Амет-хан Султана, И. Г. Борисова, П. Я. Головачева, А. Н. Карасева, А. Ф. Ковачевича, И. Г. Королева, В. Д. Лавриненкова.
Высоким авторитетом у подчиненных пользовался командир эскадрильи дважды Герой Советского Союза гвардии майор А. В. Алелюхин. Личным примером и самоотверженностью в бою он воспитывал у подчиненных бесстрашие, мужество и отвагу, учил их умению побеждать воздушного противника. Обладая огромным летным опытом и твердой командирской волей, Алелюхин вовремя предостерегал летчиков от необдуманных действий, благодаря чему его эскадрилья воевала без потерь. За год ею было проведено 373 воздушных боя и сбито 86 самолетов противника. Был случай, когда подчиненные Алелюхина девяткой дрались против 45 самолетов "Хейнкель-111" и одержали победу. Напряженным для авиаторов был день 7 апреля, когда они произвели 490 самолето-вылетов. В одном из полетов группа штурмовиков 1-й гвардейской дивизии, ведомая старшим лейтенантом Л. И. Беда, нанесла удар по вражескому аэродрому. В ходе атаки огнем зенитной артиллерии был подбит самолет ведущего. Штурмовик совершил вынужденную посадку на территории, занятой противником. Видя это, ведомые летчики лейтенант А. Я. Брандыс, младший лейтенант А. А. Берестнев и младший лейтенант II. М. Алишеев не оставили командира в беде. Младший лейтенант Берестнев приземлился рядом с подбитой машиной командира, взял его на борт самолета и благополучно взлетел. Незадолго до того младший лейтенант Берестнев подал заявление о приеме в партию, в котором писал: "Хочу бить фашистскую мразь так, как учит наша партия. Звание коммуниста оправдаю в предстоящих боях".
За три дня, с 5 но 7 апреля, в воздушной армии было произведено 909 самолето-вылетов (419 ночных и 490 дневных). Эффективным оказался одновременный удар но пяти аэродромам противника, который нанесли штурмовики под командованием гвардии майоров М. А. Филиппова, И. Г. Суклышкина и Ф. В. Тюленева, капитана В. Ф. Анисова и старшего лейтенанта Д. И. Жабинского. Их прикрывали истребители 402-го и 812-го полков, ведомые майорами А. У. Ереминым и И. Ф. Поповым. На земле было сожжено более 20 самолетов, а в воздухе сбито 12 истребителей противника. Несмотря на сильный огонь зенитной артиллерии, летчики смело шли на цель и беспощадно громили врага. В эти же дни 28 штурмовиков Ил-2 в сопровождении истребителей нанесли удар по аэродромам Веселое и Ички, на которых было уничтожено 23 самолета противника. Дерзкий налет на вражеский аэродром совершила шестерка истребителей под командованием генерала Е. Я. Савицкого.
Ночная бомбардировочная авиация также наносила систематические удары по аэродромам противника, не позволяя производить с них полеты. Эти налеты дали ощутимый результат. Известно, к примеру, что в первые два дня, когда войска фронта штурмовали Перекоп и укрепления врага на Сиваше, вражеские бомбардировщики практически не появлялись над полем боя.
Решительный штурм Крыма готовился долго и тщательно. При этом было достигнуто значительное превосходство над противником как на земле, так и в воздухе. Достаточно, например, сказать, что советская авиация имела больше истребителей почти в 5 раз, а бомбардировщиков и разведчиков - в 1,5 раза{67}.
В штабе 8-й воздушной армии были произведены расчеты необходимых сил и средств на операцию, составлен план уничтожения авиации противника и завоевания господства в воздухе, согласованы действия с наземными войсками при прорыве обороны противника на направлении главного удара 51-й армии, отработаны вопросы авиационного обеспечения 19-го танкового корпуса при вводе в прорыв и в оперативной глубине. Планирование производилось с учетом возросшей мощи советской авиации, которая превосходила неприятельскую не только по численности, но и по качеству новых самолетов, а особенно по боевому духу и выучке летчиков.
На первые три дня наступления каждому авиационному соединению были поставлены конкретные задачи по месту и времени. Напряжение составляло в среднем 6,5 вылета на каждый исправный самолет. Это потребовало от личного состава большой самоотверженности как при подготовке операции, так и в ходе боевых действий.
В дни штурма
8 апреля на рассвете в частях фронта, на всех аэродромах был зачитан приказ командующего 4-м Украинским фронтом о начале наступления в Крыму. Одновременно зачитывалось обращение командования и политотдела 8-й воздушной армии ко всем авиаторам, в котором говорилось о том, что освобождение Крыма является делом чести каждого воина. В этом документе конкретно перечислялись задачи, которые предстояло решать истребителям, бомбардировщикам, штурмовикам, а также личному составу тыловых частей.
На состоявшихся митингах авиаторы давали клятву драться с гитлеровцами, не щадя своей жизни, до полного освобождения Советского Крыма, призывали товарищей с четью выполнить приказ, сокрушить оборону врага на Сиваше и Перекопе. Митинги проводились при развернутых боевых знаменах. Это были трогательные минуты воинских клятв. В 686-м штурмовом полку Герой Советского Союза старший лейтенант Н. П. Кочетков сказал: "По примеру наших отцов Мы идем освобождать Крым и сделаем это, как подобает патриотам Родины. Я заверяю партию, что буду бить врага беспощадно". В 947-м штурмовом полку выступил старший техник лейтенант А. Н. Губарев. "Техники дают слово, - заявил он, готовить самолеты к повторным вылетам через 30 минут". В 812-м истребительном полку подполковник А. И. Якимов призвал товарищей открыть счет мести за погибших командира полка майора Н. Г. Волчкова и Героя Советского Союза старшего лейтенанта А. Ф. Лавренова.
Участники боев под Сталинградом обратились ко всем летчикам армии с письмом. "В битве за Сталинград, - говорилось в нем, - мы научились искусству побеждать врага. Девизом бойцов и командиров Красной Армии с тех пор стало бить врага по-сталинградски, бить смертным боем. В боях на Дону, на Миусе, на Молочной и Днепре мы были верны героическим традициям Сталинграда. Сейчас перед нами поставлена задача - добить фашистского зверя, пойманного в крымскую западню, утопить его в Черном море".
Это обращение подписали Герои Советского Союза гвардии майоры А. И. Бородин, М. И. Смильский, Ф. В. Тюленев, гвардии капитаны В. Ф. Анисов, М. Т. Степанищев, гвардии старший лейтенант Л. И. Беда.
После митингов в частях и соединениях были проведены партийные и комсомольские собрания, на которых коммунисты и комсомольцы давали клятву быть в предстоящих боях впереди и не щадить своей жизни для победы над врагом.
В 8.00 началась артиллерийская подготовка. Затем над полем боя появилась советская авиация. Под прикрытием 48 истребителей 265-й дивизии на высоте 2700-2900 м шли колонной шесть девяток Пе-2 и А-20-Б б-й гвардейской бомбардировочной дивизии. Прижимаясь к земле, летели штурмовики. Выше действовали истребители, расчищая воздушное пространство от врага. В 11.00 пошли в атаку наземные войска, но встретили ожесточенное сопротивление противника.
Оказывая поддержку наступающим, бомбардировщики, ведомые командиром дивизии полковником Г. А. Чучевым, нанесли массированный удар с горизонтального полета и с пикирования по артиллерийским позициям и оборонительным сооружениям противника. 20 Ил-2 штурмовали вражеские аэродромы и штабы, а две группы штурмовиков 7-го корпуса, по 30 Ил-2 в каждой, ударили по очагам сопротивления в районе Тархан. Штурмовики 1-й гвардейской дивизии группами по 10 и более самолетов Ил-2 под прикрытием истребителей 6-й гвардейской дивизии громили живую силу и технику в районе Караяка, Самай, Томашевка. Истребители 3-го корпуса прикрывали войска на поле боя, наносили удары по аэродромам противника и вели воздушные бои.
Всего в течение первого дня наступления части 8-й воздушной армии произвели 818 самолето-вылетов, уничтожили 29 артиллерийских батарей, 16 танков, создали 18 очагов пожара. В 29 групповых воздушных боях было сбито 20 самолетов противника, 10 уничтожено на аэродромах.
С утра до вечера штурмовики совершали налеты то одиночно, то звеньями и эскадрильями, подавляя огневые точки, уничтожая танки, штурмовые орудия и живую силу противника, дополняя и усиливая артиллерийское воздействие при прорыве его обороны и штурме опорных пунктов на направлении главного удара. Самолеты нацеливались на огневые средства, подавление которых имело важное значение для наступающей пехоты и танков. Так, например, в полдень юго-западнее Тархан открыла губительный огонь одна из вражеских батарей. Попытки нашей артиллерии заставить ее замолчать успеха не имели. Тогда эта задача была поставлена штурмовикам 7-го авиационного корпуса. Они своевременно справились с ней, разгромив злополучную батарею.
Действуя над полем боя, авиаторы проявляли массовый героизм и мужество. Снижаясь до бреющего полета, они вели поиск огневых точек и расстреливали врага в упор. Огнем зенитной артиллерии в этот день был сбит командир эскадрильи 136-го гвардейского штурмового полка гвардии майор И. Д. Овсянников. Коммунист, один из опытных летчиков, он проявил в своем последнем полете настоящее бесстрашие, оказывая непосредственную поддержку наступающим подразделениям. Его личный пример воодушевлял авиаторов на смелые атаки наземных целей.
Большая нагрузка ложилась в этих условиях на воздушных стрелков. Прицельным огнем из крупнокалиберных пулеметов они не давали возможности гитлеровским истребителям атаковать штурмовики. Получая дружный огневой отпор, "мессершмитты" не рисковали близко подходить к советским Ил-2 с задней полусферы. В первый же день наступления старший сержант А. С. Никулин сбил вражеский истребитель, открыв боевой счет воздушных стрелков в боях за освобождение Крыма.
Авиация противника, разгромленная на аэродромах и понесшая большие потери в воздухе, не могла оказать существенной поддержки своим наземным войскам, однако они с отчаянностью обреченных оказывали ожесточенное сопротивление. Основные силы фронта, сосредоточенные на тарханском направлении, за день продвинулись всего на 700-800 м, овладев только первой линией обороны противника и понеся при этом большие потери. Заметного успеха добился левый фланг 51-й армии на каранском направлении, где 267-я стрелковая дивизия овладела тремя линиями траншей и противотанковым рвом, продвинувшись на 2 км.
Начавшиеся бои продолжались с неослабевающей силой. В течение ночи на 9 апреля бомбардировщики 2-й гвардейской ночной дивизии произвели 494 боевых вылета, уничтожая технику и живую силу врага, главным образом на тарханском направлении. За ночь экипажами сброшено 90,8 т бомб, уничтожено 7 батарей, 10 пулеметных точек, 7 паровозов и 7 вагонов. На северо-восточной окраине Тархан был взорван склад боеприпасов. Взрывы продолжались несколько часов, а подожженный склад горючего превратился в хороший световой ориентир для ночных бомбардировщиков.
В конце первого дня наступления командующий фронтом по предложению генерала Т. Т. Хрюкина принял решение основные усилия авиации сосредоточить на левом фланге 51-й армии, на каранском направлении. Это решение было утверждено представителем Ставки Верховного Главнокомандования Маршалом Советского Союза А. М. Василевским. Выполняя полученный приказ, с утра 9 апреля штурмовики 7-го корпуса и 1-й гвардейской дивизии, бомбардировщики 6-й гвардейской дивизии под прикрытием истребителей 3-го корпуса и 6-й гвардейской дивизии непрерывными колоннами проходили над НП командующего армией, который нацеливал самолеты бомбить и штурмовать войска противника в районах Каранки и Томашевки. Вспомогательный удар 1-я гвардейская штурмовая дивизия наносила в районе Тархан в интересах 10-го и 1-го гвардейского стрелковых корпусов. 7-й штурмовой авиационный корпус продолжал действовать в интересах 2-й гвардейской армии в районах Карповой балки и Будановки. В течение дня было произведено 957 боевых вылетов, из них 423 вылета для атаки войск на поле боя, сброшено 105,5 т бомб, израсходовано 348 реактивных снарядов, 2 тыс. противотанковых бомб, уничтожено 15 танков и бронетранспортеров, 10 батарей, 50 автомашин, создано 26 очагов пожара. На станции Будановка было подожжено 2 эшелона и бронепоезд, на аэродроме Ички сожжено 3 самолета противника.
Огромную работу предстояло выполнить личному составу тыла армии, возглавляемого генералом П. П. Малышевым. На одну заправку самолетов армии требовалось свыше 500 т горючего, 158 т бомб, около 20 тыс. патронов. А всего нужно было подготовить не менее 6-7 заправок и 7-8 боекомплектов. Одновременно с этим в полосе наступления пришлось создавать 33 аэродрома, Пригодные для эксплуатации в условиях весенней распутицы, 12 из них готовилось в передовой полосе под артиллерийским и минометным огнем противника.
Генерал Т. Т. Хрюкин большое внимание уделял материально-техническому обеспечению предстоящих боевых действий. Вместе с начальником штаба, начальником тыла армии и другими офицерами он лично рассчитывал, сколько и какие средства потребуются в ходе операции, корректировал планы поставки и графики прибытия эшелонов с топливом, боеприпасами, техническим и интендантским имуществом.
В подготовительный период штаб армии особое внимание уделил организации и ведению воздушной разведки. Только с 1 марта по 8 апреля на эти цели было выполнено 633 вылета. Фотографирование на всю глубину оборонительной полосы противника позволило представить полную картину его обороны на Крымском перешейке, вскрыть группировку вражеских наземных войск и авиации, их состав и дислокацию. по результатам аэрофотосъемки разведотделом под руководством полковника И. И. Сидорова были нанесены на топографические карты схемы оборонительных сооружений противника, которые, поступив в войска, оказали неоценимую помощь при подготовке к наступлению. Одновременно были сфотографированы все аэродромы противника и подготовлены точные данные о его авиационной группировке, насчитывавшей 90 истребителей, 140 бомбардировщиков и 30 разведчиков. Все коммуникации гитлеровцев находились под непрерывным наблюдением с воздуха, несмотря на ожесточенное противодействие.
9 марта на фотографирование оборонительных сооружений противника вылетел экипаж командира эскадрильи 8-го отдельного дальнеразведывательного полка майора Л. М. Червякова под прикрытием истребителей. Над целью гитлеровцы навязали воздушный бой нашим истребителям, а в этот момент шесть "мессершмиттов" обрушились на разведчика и сбили его. Ответственное задание осталось невыполненным. Понимая сложившуюся обстановку, командир звена лейтенант В. М. Вишенков обратился к командованию с просьбой разрешить ему произвести разведку. На этот раз благодаря мужеству и мастерству экипажа фотографирование удалось выполнить.
В подготовительный период 8-я воздушная армия отражала налеты вражеской авиации и прикрывала войска на поле боя. Противник за февраль и март произвел 3500 самолето-пролетов, нанося удары но советским частям на поле боя и штурмуя переправы на Сиваше. Гитлеровцы понимали, какое важное значение имеет плацдарм, а поэтому неоднократно пытались при активной поддержке авиации потеснить части 51-й армии. Но плацдарм продолжал существовать. Связь с ним осуществлялась комбинированным способом: на мыс Джангара - паромами и надувными лодками и по деревянному мосту, наведенному от северного берега до острова Русского, а от острова до крымского берега - по насыпной гати. Фактически это был единственный надежный путь, по которому осуществлялось снабжение и пополнение войск, расположенных на плацдарме.
Прикрытие войск на Перекопе и Сиваше, особенно переправы через Сиваш, являлось важнейшей боевой задачей 8-й воздушной армии. Для своевременного обнаружения самолетов противника была развернута радиолокационная станция дальнего обнаружения. Этот радиолокатор позволял за 15-20 минут предупредить дежурные эскадрильи истребителей, а истребителей, патрулирующих в зоне ожидания, направить навстречу вражеским самолетам. С помощью радиолокатора точность наведения резко возросла. Своевременное появление наших истребителей заставляло "юнкерсов" беспорядочно сбрасывать бомбы, что спасало переправу от прицельных ударов и тяжелых разрушений. Гитлеровцы прибегали к разным ухищрениям, пытались незаметно на малой высоте подкрадываться к цели (на малых высотах полета дальность действия радиолокатора заметно уменьшалась). Но в этих случаях передовые радиостанции наведения, размещенные на плацдарме, обеспечивали своевременное оповещение и наведение истребителей.
Только за январь и март радиолокаторами было засечено 1614 целей и осуществлено 135 наведений истребителей, в результате чего сбито 134 вражеских самолета. О том, насколько четко работала система радиообнаружения и радионаведения, свидетельствует такой факт. 9 января 1944 г. в 10.40 радиолокатор "Пегматит-17" обнаружил группу вражеских самолетов, направлявшихся в район острова Русского. В 10.42 уже были подняты истребители, перехватившие противника до подхода его к переправе. В воздушном бою было уничтожено два Ю-87 и один Ме-109.
Отражение налетов авиации противника истребители осуществляли в тесном взаимодействии с зенитной артиллерией фронта. Армейский пункт управления воздушным боем, развернутый в районе переправы на остров Русский, имел прямую связь с командным пунктом артиллерийской дивизии ПВО, что позволяло координировать огонь зенитных батарей с действиями истребителей.
На плацдарме был развернут передовой командный пункт командующего 8-й воздушной армией. Открытая местность позволяла просматривать позиции противника на большом расстоянии. Несмотря на то что ПКП командарма подвергался обстрелам артиллерией и бомбардировке самолетами, офицеры штаба и связисты не покидали рабочих мест.
Для блокирования противника в Крыму 8-я воздушная армия тесно взаимодействовала с авиацией Черноморского флота, а из тактического арсенала летчики широко применяли метод "свободной охоты". Когда была разведана трасса полетов гитлеровцев из Крыма в Одессу, командование приняло решение устроить на Кинбурнской косе засаду. Для этого было выделено два подразделения истребителей под командованием дважды Героев Советского Союза А. И. Покрышкина и А. В. Алелюхина. Этими группами за 20 суток было сбито 30 транспортных самолетов. "Охотники" нападали внезапно, сбивали самолеты, уничтожали живую силу и технику противника. Особенно трудными были для них полеты и воздушные бои над морем, которые требовали большого нервного напряжения. Зато эффективность их была очень высокой. Истребители везде и всюду появлялись внезапно, не давая фашистам покоя ни днем ни ночью.
За четыре месяца "охоты" летчики-истребители армии сбили 91 самолет, а штурмовики и бомбардировщики вывели из строя и уничтожили 54 танка, 10 бронемашин, 1830 автомашин, 4 паровоза, 150 вагонов, 20 батарей полевой артиллерии и значительное количество солдат и офицеров.
В эти дни в небе Крыма начали активно действовать гитлеровские асы из знаменитой 52-й эскадры. Но и они не смогли склонить чашу весов в свою пользу, хотя советским авиаторам нередко победы доставались дорогой ценой. В воздушных боях погибло много и наших бесстрашных героев-летчиков. Например, 26 марта истребителям, прикрывавшим плацдарм и переправы через Сиваш, пришлось вступить в схватку с превосходящими силами врага. В этом бою погибли десять советских летчиков, в том числе командир 812-го истребительного полка майор II. Г. Волчков и Герой Советского Союза старший лейтенант А. Ф. Лавренов.
Воздушные бои над Перекопом и Сивашем не прекращались в течение всего подготовительного периода, несмотря на сложные метеорологические условия. Фашистская авиация несла невосполнимые потери. Это заставляло противника действовать более осмотрительно. Его бомбардировщики летали в основном группами по 12-50 "юнкерсов". Истребители сопровождения прикрывали их, как правило, на двух разных высотах. Во время пикирования истребители снижались вместе с бомбардировщиками, а иногда выходили вперед, чтобы те могли внезапно подкрасться к цели, сбросить бомбы и поспешно уйти из зоны огня.
Но ничто уже не могло спасти гитлеровцев. Советские авиаторы успешно громили противника в воздушных боях, уничтожали его самолеты и другую технику на аэродромах, проявляя при этом смелость, находчивость и массовый героизм. Вот что писала армейская газета "Сталинский воин" 17 марта о подвиге, совершенном летчиками 503-го штурмового полка: "Штурмовики, которых вел лейтенант Андрей Демехин, крепко ударили по вражескому аэродрому. Ни сильный огонь зениток, ни атаки немецких истребителей и плохая погода не помешали им отлично поразить цель! Уже на обратном пути штурмовики заметили, как в нескольких километрах от аэродрома противника сел один из советских истребителей. Машина была подбита зенитками. Штурмовики увидели, как советский "ястребок" вспыхнул и из него поспешно выскочил летчик. Из четырех ближайших деревень к месту посадки советского истребителя спешили гитлеровцы. Некоторые из них ехали верхом на лошадях.
Боевому товарищу грозила большая опасность. Штурмовики мгновение приняли решение - спасти друга, образовали круг, а младший лейтенант Владимир Милонов, выпустив шасси, пошел на посадку. Внизу - перепаханное поле, неизвестный по прочности грунт. Самолет немного пробежал, а потом резко развернулся влево и сразу остановился. Летчик вылез из кабины. Оказалось, спустило простреленное фашистами левое колесо. Взлетать на таком самолете нельзя.
Тем временем два других штурмовика, кружась, наблюдали за товарищами. Они увидели, что вслед за одним советским самолетом попал в беду и другой. Тогда лейтенант Демехин передал по радио своему ведомому младшему лейтенанту Петру Клюеву: "Иду на посадку, прикройте!" Он приземлился вблизи двух самолетов, но и его машина застряла в размокшем грунте. Неимоверными усилиями летчикам и стрелкам удалось выкатить тяжелую машину на проходящую рядом дорогу. Отсюда можно и взлетать. Но их нагоняют трое немецких всадников, совсем близко и пешие фашисты! Видя это, младший лейтенант Петр Клюев и его воздушный стрелок сержант А. Князев открыли по фашистам огонь и задержали их. Тем временем летчик-истребитель младший лейтенант И. Стопа и младший лейтенант В. Милонов сели в кабину стрелка. Воздушный стрелок Демехина старший сержант Н. Разгоняев приспособился на подкосе левого шасси, а стрелок Милонова старший сержант Н. Хирный - на подкосе правого шасси. Самолет сделал разбег и оторвался от земли".
Десятки километров пролетел штурмовик с необыкновенной нагрузкой и с выпущенными шасси, а затем совершил благополучную посадку на ограниченной площадке. Самолет и люди были спасены. И когда летчика лейтенанта Л. В. Демехина спросили, как он оценивает свой поступок, он сказал: "Говорят, я совершил подвиг. По-моему, я только выполнил долг воина-большевика". Его мысль дополнил лейтенант П. Н. Клюев: "Мы всегда помним заповедь великого русского полководца Суворова: "Сам погибай, а товарища выручай". Этой заповеди мы всегда будем верны". Вскоре после необычного полета лейтенанту Андрею Васильевичу Демехину было присвоено звание Героя Советского Союза.
В частях армии установилась хорошая традиция. Штурмовики и сопровождавшие их истребители часто базировались на одном аэродроме. Летчики питались в одной столовой и жили в соседних казармах. Между ними устанавливались дружеские, братские отношения, в бою они понимали друг друга с полуслова. Было много случаев, когда экипажи истребительной и штурмовой авиации проявили взаимовыручку в тяжелой обстановке и достигали побед в весьма сложных условиях.
Вот какую телеграмму направили летчики 6-й гвардейской истребительной авиационной дивизии командованию 206-й штурмовой авиационной дивизии: "Выражаем искреннюю благодарность летчикам-штурмовикам за героизм, проявленный при спасении жизни нашему летчику-истребителю младшему лейтенанту Стопа, совершившему посадку на территории, занятой врагом. Только в нашей стране летчики могут идти на самопожертвование во имя выручки своих товарищей по оружию. Истребители никогда не забудут этого и в своей работе еще больше будут крепить наше боевое содружество, добиваясь победы над врагом. Просим вынести заслуженное поощрение летчикам-штурмовикам, спасшим жизнь нашему летчику-истребителю". Эта телеграмма была зачитана личному составу во всех полках 206-й штурмовой дивизии.
Грозой для фашистских стервятников были летчики 9-го гвардейского истребительного полка во главе с подполковником А. А. Морозовым. Вся армия знала о боевых подвигах А. В. Алелюхина, Амет-хан Султана, И. Г. Борисова, П. Я. Головачева, А. Н. Карасева, А. Ф. Ковачевича, И. Г. Королева, В. Д. Лавриненкова.
Высоким авторитетом у подчиненных пользовался командир эскадрильи дважды Герой Советского Союза гвардии майор А. В. Алелюхин. Личным примером и самоотверженностью в бою он воспитывал у подчиненных бесстрашие, мужество и отвагу, учил их умению побеждать воздушного противника. Обладая огромным летным опытом и твердой командирской волей, Алелюхин вовремя предостерегал летчиков от необдуманных действий, благодаря чему его эскадрилья воевала без потерь. За год ею было проведено 373 воздушных боя и сбито 86 самолетов противника. Был случай, когда подчиненные Алелюхина девяткой дрались против 45 самолетов "Хейнкель-111" и одержали победу. Напряженным для авиаторов был день 7 апреля, когда они произвели 490 самолето-вылетов. В одном из полетов группа штурмовиков 1-й гвардейской дивизии, ведомая старшим лейтенантом Л. И. Беда, нанесла удар по вражескому аэродрому. В ходе атаки огнем зенитной артиллерии был подбит самолет ведущего. Штурмовик совершил вынужденную посадку на территории, занятой противником. Видя это, ведомые летчики лейтенант А. Я. Брандыс, младший лейтенант А. А. Берестнев и младший лейтенант II. М. Алишеев не оставили командира в беде. Младший лейтенант Берестнев приземлился рядом с подбитой машиной командира, взял его на борт самолета и благополучно взлетел. Незадолго до того младший лейтенант Берестнев подал заявление о приеме в партию, в котором писал: "Хочу бить фашистскую мразь так, как учит наша партия. Звание коммуниста оправдаю в предстоящих боях".
За три дня, с 5 но 7 апреля, в воздушной армии было произведено 909 самолето-вылетов (419 ночных и 490 дневных). Эффективным оказался одновременный удар но пяти аэродромам противника, который нанесли штурмовики под командованием гвардии майоров М. А. Филиппова, И. Г. Суклышкина и Ф. В. Тюленева, капитана В. Ф. Анисова и старшего лейтенанта Д. И. Жабинского. Их прикрывали истребители 402-го и 812-го полков, ведомые майорами А. У. Ереминым и И. Ф. Поповым. На земле было сожжено более 20 самолетов, а в воздухе сбито 12 истребителей противника. Несмотря на сильный огонь зенитной артиллерии, летчики смело шли на цель и беспощадно громили врага. В эти же дни 28 штурмовиков Ил-2 в сопровождении истребителей нанесли удар по аэродромам Веселое и Ички, на которых было уничтожено 23 самолета противника. Дерзкий налет на вражеский аэродром совершила шестерка истребителей под командованием генерала Е. Я. Савицкого.
Ночная бомбардировочная авиация также наносила систематические удары по аэродромам противника, не позволяя производить с них полеты. Эти налеты дали ощутимый результат. Известно, к примеру, что в первые два дня, когда войска фронта штурмовали Перекоп и укрепления врага на Сиваше, вражеские бомбардировщики практически не появлялись над полем боя.
Решительный штурм Крыма готовился долго и тщательно. При этом было достигнуто значительное превосходство над противником как на земле, так и в воздухе. Достаточно, например, сказать, что советская авиация имела больше истребителей почти в 5 раз, а бомбардировщиков и разведчиков - в 1,5 раза{67}.
В штабе 8-й воздушной армии были произведены расчеты необходимых сил и средств на операцию, составлен план уничтожения авиации противника и завоевания господства в воздухе, согласованы действия с наземными войсками при прорыве обороны противника на направлении главного удара 51-й армии, отработаны вопросы авиационного обеспечения 19-го танкового корпуса при вводе в прорыв и в оперативной глубине. Планирование производилось с учетом возросшей мощи советской авиации, которая превосходила неприятельскую не только по численности, но и по качеству новых самолетов, а особенно по боевому духу и выучке летчиков.
На первые три дня наступления каждому авиационному соединению были поставлены конкретные задачи по месту и времени. Напряжение составляло в среднем 6,5 вылета на каждый исправный самолет. Это потребовало от личного состава большой самоотверженности как при подготовке операции, так и в ходе боевых действий.
В дни штурма
8 апреля на рассвете в частях фронта, на всех аэродромах был зачитан приказ командующего 4-м Украинским фронтом о начале наступления в Крыму. Одновременно зачитывалось обращение командования и политотдела 8-й воздушной армии ко всем авиаторам, в котором говорилось о том, что освобождение Крыма является делом чести каждого воина. В этом документе конкретно перечислялись задачи, которые предстояло решать истребителям, бомбардировщикам, штурмовикам, а также личному составу тыловых частей.
На состоявшихся митингах авиаторы давали клятву драться с гитлеровцами, не щадя своей жизни, до полного освобождения Советского Крыма, призывали товарищей с четью выполнить приказ, сокрушить оборону врага на Сиваше и Перекопе. Митинги проводились при развернутых боевых знаменах. Это были трогательные минуты воинских клятв. В 686-м штурмовом полку Герой Советского Союза старший лейтенант Н. П. Кочетков сказал: "По примеру наших отцов Мы идем освобождать Крым и сделаем это, как подобает патриотам Родины. Я заверяю партию, что буду бить врага беспощадно". В 947-м штурмовом полку выступил старший техник лейтенант А. Н. Губарев. "Техники дают слово, - заявил он, готовить самолеты к повторным вылетам через 30 минут". В 812-м истребительном полку подполковник А. И. Якимов призвал товарищей открыть счет мести за погибших командира полка майора Н. Г. Волчкова и Героя Советского Союза старшего лейтенанта А. Ф. Лавренова.
Участники боев под Сталинградом обратились ко всем летчикам армии с письмом. "В битве за Сталинград, - говорилось в нем, - мы научились искусству побеждать врага. Девизом бойцов и командиров Красной Армии с тех пор стало бить врага по-сталинградски, бить смертным боем. В боях на Дону, на Миусе, на Молочной и Днепре мы были верны героическим традициям Сталинграда. Сейчас перед нами поставлена задача - добить фашистского зверя, пойманного в крымскую западню, утопить его в Черном море".
Это обращение подписали Герои Советского Союза гвардии майоры А. И. Бородин, М. И. Смильский, Ф. В. Тюленев, гвардии капитаны В. Ф. Анисов, М. Т. Степанищев, гвардии старший лейтенант Л. И. Беда.
После митингов в частях и соединениях были проведены партийные и комсомольские собрания, на которых коммунисты и комсомольцы давали клятву быть в предстоящих боях впереди и не щадить своей жизни для победы над врагом.
В 8.00 началась артиллерийская подготовка. Затем над полем боя появилась советская авиация. Под прикрытием 48 истребителей 265-й дивизии на высоте 2700-2900 м шли колонной шесть девяток Пе-2 и А-20-Б б-й гвардейской бомбардировочной дивизии. Прижимаясь к земле, летели штурмовики. Выше действовали истребители, расчищая воздушное пространство от врага. В 11.00 пошли в атаку наземные войска, но встретили ожесточенное сопротивление противника.
Оказывая поддержку наступающим, бомбардировщики, ведомые командиром дивизии полковником Г. А. Чучевым, нанесли массированный удар с горизонтального полета и с пикирования по артиллерийским позициям и оборонительным сооружениям противника. 20 Ил-2 штурмовали вражеские аэродромы и штабы, а две группы штурмовиков 7-го корпуса, по 30 Ил-2 в каждой, ударили по очагам сопротивления в районе Тархан. Штурмовики 1-й гвардейской дивизии группами по 10 и более самолетов Ил-2 под прикрытием истребителей 6-й гвардейской дивизии громили живую силу и технику в районе Караяка, Самай, Томашевка. Истребители 3-го корпуса прикрывали войска на поле боя, наносили удары по аэродромам противника и вели воздушные бои.
Всего в течение первого дня наступления части 8-й воздушной армии произвели 818 самолето-вылетов, уничтожили 29 артиллерийских батарей, 16 танков, создали 18 очагов пожара. В 29 групповых воздушных боях было сбито 20 самолетов противника, 10 уничтожено на аэродромах.
С утра до вечера штурмовики совершали налеты то одиночно, то звеньями и эскадрильями, подавляя огневые точки, уничтожая танки, штурмовые орудия и живую силу противника, дополняя и усиливая артиллерийское воздействие при прорыве его обороны и штурме опорных пунктов на направлении главного удара. Самолеты нацеливались на огневые средства, подавление которых имело важное значение для наступающей пехоты и танков. Так, например, в полдень юго-западнее Тархан открыла губительный огонь одна из вражеских батарей. Попытки нашей артиллерии заставить ее замолчать успеха не имели. Тогда эта задача была поставлена штурмовикам 7-го авиационного корпуса. Они своевременно справились с ней, разгромив злополучную батарею.
Действуя над полем боя, авиаторы проявляли массовый героизм и мужество. Снижаясь до бреющего полета, они вели поиск огневых точек и расстреливали врага в упор. Огнем зенитной артиллерии в этот день был сбит командир эскадрильи 136-го гвардейского штурмового полка гвардии майор И. Д. Овсянников. Коммунист, один из опытных летчиков, он проявил в своем последнем полете настоящее бесстрашие, оказывая непосредственную поддержку наступающим подразделениям. Его личный пример воодушевлял авиаторов на смелые атаки наземных целей.
Большая нагрузка ложилась в этих условиях на воздушных стрелков. Прицельным огнем из крупнокалиберных пулеметов они не давали возможности гитлеровским истребителям атаковать штурмовики. Получая дружный огневой отпор, "мессершмитты" не рисковали близко подходить к советским Ил-2 с задней полусферы. В первый же день наступления старший сержант А. С. Никулин сбил вражеский истребитель, открыв боевой счет воздушных стрелков в боях за освобождение Крыма.
Авиация противника, разгромленная на аэродромах и понесшая большие потери в воздухе, не могла оказать существенной поддержки своим наземным войскам, однако они с отчаянностью обреченных оказывали ожесточенное сопротивление. Основные силы фронта, сосредоточенные на тарханском направлении, за день продвинулись всего на 700-800 м, овладев только первой линией обороны противника и понеся при этом большие потери. Заметного успеха добился левый фланг 51-й армии на каранском направлении, где 267-я стрелковая дивизия овладела тремя линиями траншей и противотанковым рвом, продвинувшись на 2 км.
Начавшиеся бои продолжались с неослабевающей силой. В течение ночи на 9 апреля бомбардировщики 2-й гвардейской ночной дивизии произвели 494 боевых вылета, уничтожая технику и живую силу врага, главным образом на тарханском направлении. За ночь экипажами сброшено 90,8 т бомб, уничтожено 7 батарей, 10 пулеметных точек, 7 паровозов и 7 вагонов. На северо-восточной окраине Тархан был взорван склад боеприпасов. Взрывы продолжались несколько часов, а подожженный склад горючего превратился в хороший световой ориентир для ночных бомбардировщиков.
В конце первого дня наступления командующий фронтом по предложению генерала Т. Т. Хрюкина принял решение основные усилия авиации сосредоточить на левом фланге 51-й армии, на каранском направлении. Это решение было утверждено представителем Ставки Верховного Главнокомандования Маршалом Советского Союза А. М. Василевским. Выполняя полученный приказ, с утра 9 апреля штурмовики 7-го корпуса и 1-й гвардейской дивизии, бомбардировщики 6-й гвардейской дивизии под прикрытием истребителей 3-го корпуса и 6-й гвардейской дивизии непрерывными колоннами проходили над НП командующего армией, который нацеливал самолеты бомбить и штурмовать войска противника в районах Каранки и Томашевки. Вспомогательный удар 1-я гвардейская штурмовая дивизия наносила в районе Тархан в интересах 10-го и 1-го гвардейского стрелковых корпусов. 7-й штурмовой авиационный корпус продолжал действовать в интересах 2-й гвардейской армии в районах Карповой балки и Будановки. В течение дня было произведено 957 боевых вылетов, из них 423 вылета для атаки войск на поле боя, сброшено 105,5 т бомб, израсходовано 348 реактивных снарядов, 2 тыс. противотанковых бомб, уничтожено 15 танков и бронетранспортеров, 10 батарей, 50 автомашин, создано 26 очагов пожара. На станции Будановка было подожжено 2 эшелона и бронепоезд, на аэродроме Ички сожжено 3 самолета противника.