Страница:
В 1929 году по инициативе Генштаба были сформированы две экспериментальные пехотные бригады. Они состояли из батальона легких танков, минометной роты и 3 батальонов пехоты, которые обычно передвигались пешим ходом, но при необходимости могли транспортироваться на грузовиках. Другими словами, механизированные войска и пехота были объединены в формирование довольно малых размеров. Ряд учений в последующие годы выявил недостатки этого, в особенности то, что танки, будучи привязаны к пехоте, расплачивались потерей скорости.
В 1932 году бронетанковые войска прошли испытание на учениях. Год 1934-й стал свидетелем создания бронетанкового формирования, которое впервые было усилено личным составом других родов войск, чтобы обеспечить следующий состав танковой бригады: 1 легкий и 3 смешанных батальона; 1 6ронеразведывательный отряд в составе 3 рот; 4 батареи легкой артиллерии; 2 зенитные батареи; 1 рота связи, 1 саперная и 1 рота медицинской службы, а также службы тылового обеспечения. Командование этой частью было поручено генералу, который имел мало опыта в работе с танками и который продемонстрировал определенную нехватку уверенности при исполнении своих обязанностей. Как в сценарии, так и при руководстве маневрами возникли затруднения. Операция предполагала рейд по тылам неприятельской армии. Для этого требовалось осуществить длительный переход, который войска своевременно проделали и прибыли в тыл неприятеля, где, однако, так и не сумели нанести сколько-нибудь значительный удар. Командование просто слишком осторожничало; в результате в области тактического управления бронетанковыми войсками мало чему удалось научиться и еще меньше — тому, как командовать ими в реальном бою. Тем не менее дело двигалось в нужном направлении — судя по тому, что вслед за этим в декабре 1935 года вся британская кавалерия была объединена с танковой бригадой в «механизированную мобильную дивизию», за исключением полков, которым предназначалась роль дивизионных разведывательных отрядов. Хотя ради следования традиции названия старых кавалерийских полков были сохранены, решение это ознаменовало полную трансформацию кавалерийских войск в бронетанковые. Эта революция затронула не только британскую регулярную армию в Англии, но распространилась и на войска, находящиеся на зарубежных территориях, в особенности в Египте.
«Механизированная мобильная дивизия» включила в себя 2 механизированные кавалерийские бригады, каждая из которых состоит из 1 полка боевых машин разведки, 1 моторизованного кавалерийского (стрелкового) полка и 1 полка легкиx танков кавалерии, а также уже имеющуюся танковую бригаду из 4 батальонов, и к ним соответствующее число артиллерийских батарей и вспомогательных служб. В результате основная масса танковых сил, входящих в британские экспедиционные войска, была объединена в формирование, обладающее четкой структурой и способное действовать оперативно. Вдобавок англичане, очевидно, планировали создание дополнительных танковых батальонов, которые находились бы под контролем отдельных армий и главной задачей которых являлось бы взаимодействие с пехотой. Сейчас, когда пишутся эти строки, 2 подобных батальона уже существуют. Согласно самым последним данным, англичане планируют довести численность своих бронетанковых войск до полных 14 батальонов.
Подводя итоги, скажем, что послевоенное развитие событий в Англии показывает, что большая часть танковых сил, включая бывшие кавалерийские полки, сосредоточена в составе оперативного формирования под объединенным командованием; кроме того, мы можем отметить намерение создать дополнительные танковые части под армейским командованием для взаимодействия с пехотой. Если классифицировать бывшие кавалерийские полки как батальоны (что соответствует их боевой мощи), получится, что механизированная мобильная дивизия состоит из 2 разведывательных батальонов, 3 легких и 2 смешанных танковых батальонов и 2 стрелковых батальонов, а также артиллерии и вспомогательных служб. Основным вооружением дивизии, безусловно, являются бронетанковые силы.
Сами танковые части мы можем разделить на легкие разведывательные батальоны, оснащенные, естественно, машинами разведки, и боевые батальоны, состоящие из легких танков или смешанные. В легких батальонах каждая рота включает в себя по 17 легких танков и 2—3 танка непосредственной поддержки; в смешанных батальонах роты содержат по 6 средних и 7 легких танков и по 2 или 3 танка непосредственной поддержки.
Соединение легких танков, средних танков и танков непосредственной поддержки в пределах одной роты гарантирует высокоманевренное ведение боя, причем бронированная самоходная артиллерия ведет непрерывный огонь во время атаки и обеспечивает огневую поддержку легких и средних танков, когда они вступают в ближний бой. Танковая атака, таким образом, становится независимой от поддержки со стороны традиционной артиллерии, которая способна следовать за наступающими танками только до тех пор, пока артиллеристы могут наблюдать за их продвижением. Судя по тому, как организованы британские бронетанковые войска, можно сделать вывод, что англичане намереваются вверить своим танкам задачу по продвижению глубоко во вражеский тыл и таким образом даже самым мелким подразделениям создать условия для значительной свободы действий.
Французы избрали путь во всех отношениях отличный от британского. В 1918 году они были избавлены от непосредственной угрозы со стороны их восточных соседей, однако сохранили высокую численность вооружений, в которой видели потенциальное средство насильственного проведения своей политической линии среди беззащитных бывших врагов. Одним из последствий стало то, что их тактика и оперативные цели в значительной степени определялись большим количеством снаряжения, сохранившегося с 1918 года, и его техническими характеристиками. Таким образом, французские бронетанковые войска сохранили в качестве основного вида танков легкий «рено» (№ 10) — медленную, с малым запасом хода машину, которая была предназначена в основном для непосредственного взаимодействия с пехотой. Однако потенциальный противник был слаб и фактически не способен противостоять танкам, а потому тактические представления французов, казалось, обещали победу в приемлемо короткий срок.
Единственным непосредственным недостатком был тот факт, что «рено» обладал лишь ограниченной способностью преодолевать подъемы, препятствия и водные преграды и, следовательно, не подходил для атаки на сложной, пересеченной местности. В такой ситуации для убедительной победы нужны были не столько скоростные танки с широким спектром действия, сколько большие, тяжелые танки, соответствующие этим специфическим техническим требованиям. Вероятно, поэтому в конце войны французы получили много тяжелых британских танков «Маrk V» и продолжили разработку новых типов тяжелых танков, предложенных Эстьеном во время войны. Вес этих машин вырос с 50 до 69, а затем с 74 до 92 тонн. «Char D» мог взбираться под углом 45 градусов, преодолевать препятствия до 3 метров в высоту, пересекать рвы до 6 метров в ширину и двигаться вброд на глубине 3, 5 метра — эти их характеристики должны быть приняты в расчет при работе над любым фортификационным сооружением, предназначенным для защиты от танков. Едва ли нужно говорить, что этим бронированным чудовищам французы присвоили название «оборонительного оружия». Когда на Женевской конференции по разоружению было выдвинуто предложение запретить все виды наступательного оружия, французы предложили причислять к таковому только тяжелые танки весом более 92 тонн.
Пока французы имели дело с беззащитной Германией, они могли быть достаточно уверены в том, какую форму должна принимать их собственная наступательная тактика. В последней войне большинство пехотных атак были подавлены оборонительным огнем пулеметов, но теперь с пулеметами справились бы легкие танки, а за ними немедленно последовала бы массированная атака пехоты. Сильно укрепленные оборонительные позиции были бы взяты тяжелыми танками прорыва, которые проделали бы бреши для проникновения.
Вскоре, однако, стало ясно, что основную угрозу для частей прорыва представляют собой моторизованные резервы и что, таким образом, для закрепления первоначального успеха требовались моторизованные наступательные части. Нехватка личного состава в послевоенные годы исключала создание полностью новых формирований и указывала взамен на необходимость частичной или полной трансформации тех войск, которые были наименее способны отвечать требованиям современной войны в смысле эффективности и ударной мощи, а именно кавалерии. Приблизительно в 1923 году французы начали эксперименты по преобразованию своей кавалерии в моторизованную и современную боевую силу. Этот процесс развивался в нескольких направлениях, не все из которых нам будет легко проследить.
Оперативная или глубокая разведка явно была за пределами возможностей конных разведчиков. Выходом было использование многоколесных бронированных разведывательных автомобилей, которые производились на фирме «Берли». Эти бронированные автомобили также подходили и для тактической разведки, или разведки ближнего действия; в этом случае их задние колеса заменялись гусеницами, что повышало проходимость. К таким полугусеничным машинам, или «гермафродитам», относятся Citroen-Kegresse и Panhard-Kegresse (№ 28), являющиеся особым этапом в развитии французских бронемашин. Они также использовались для перевозки моторизованной пехоты — Dragons portes, — которая предназначалась для поддержки бронемашин.
После периода эволюции, который продолжался несколько лет, в 1932 году французские эксперименты наконец породили новую кавалерийскую дивизию (тип 32), которая состояла из 2 кавалерийских и 2 моторизованных бригад в добавление к подразделениям боевых машин разведки. Насколько мы можем установить, дивизия этого типа состоит из:
— штаба дивизии с отделением аэрофотосъемки при нем;
— 2 кавалерийских бригад в составе 2 полков каждая, включающих по 1 штабному дивизиону, по 4 кавалерийских эскадрона, по 1 пулеметному дивизиону и 1 дивизиону поддержки;
— 1 моторизованной бригады в составе 1 танкового полка и 1 полка, состоящего из 3 батальонов Dragons portes;
— 1 артиллерийского полка, состоящего из 2 легких и 1 тяжелого батальона;
— саперов, служб связи, средств противотанковой обороны и вспомогательных служб.
Вышеупомянутый танковый полк составлен из моторизованного разведывательного подразделения, включающего мотоциклы и 12 бронированных машин разведки, и бронетанкового подразделения из 20 разведывательных автомашин и 24 танков разведки, что дает общее соотношение боевых и разведывательных машин 24:32 Дивизия насчитывает 13 тысяч человек, 4 тысяч лошадей, 1550 единиц моторизованного транспорта и 800 мотоциклов.
Структура кавалерийской дивизии была испытана в ходе учений, проводившихся несколько лет, и на крупномасштабных маневрах. Boпреки всем заверениям поклонников «благородной лошади», оказалось, что сочетание животного и двигателя приносит на войне больше вреда, чем пользы. Если моторизованные части двигались впереди остальных войск, они захватывали территорию, которую теоретически можно было бы с огромной выгодой использовать для атаки и установления раннего контакта с противником; но затем им приходилось долго — зачастую слишком долго — ожидать подхода верховых бригад, и, прежде чем это происходило, драгоценная территория оказывалась снова отдана противнику, зачастую с большими потерями ценного снаряжения. Многие офицеры заключили, что преимущества машин должны быть использованы в полной мере, и неоднократно настаивали, что моторизация всей дивизии принесет гораздо больший эффект. Можно было связать лошадь и двигатель более непосредственным способом, если посылать вперед кавалерийские бригады, а моторизованные бригады удерживать в резерве до тех пор, пока не будет определен центр сражения и бригада сможет вступить в бой. На практике эта процедура оказалась слишком сложной из-за того, что моторизованным бригадам часто приходилось преодолевать короткие расстояния, а кавалерийские части могли делать то же самое с большей эффективностью. Вдобавок скорость движения всей дивизии была привязана к скорости лошадей.
Вот почему уже в 1933 году французы начали эксперименты, которые увенчались созданием Division legere mechanique — легкой механизированной дивизии. Мы не знаем в точности, как она организована, однако в общих чертах она состоит из следующих элементов:
— дивизионные штабы со вспомогательными частями и авиаотрядами;
— 1 разведывательный бронетанковый полк;
— 1 боевая танковая бригада;
— 1 бригада моторизованных драгун;
— 1 артиллерийский полк из 2 легких батальонов и 1 тяжелого батальона;
— саперы, связисты и личный состав тыловой службы.
В общей сложности дивизия насчитывает около 13 тысяч человек и 3500 единиц техники (включая тысячу мотоциклов), а также около 250 танков, из которых приблизительно 90 предназначены для боя, а остальные — для тактической и глубокой разведки. Для сравнения, в кавалерийской дивизии (тип 32) имеется 56 танков, из которых для боя предназначены 24.
Сама кавалерийская дивизия подверглась детальной проверке, в результате чего вторая кавалерийская дивизия (тип 32) была преобразована в полностью моторизованную дивизию, а за ней в 1937 году последовала и третья дивизия.
Мы видели достаточно, чтобы понять, что дивизионный штат машин разведки очень велик по отношению к боевым машинам. Справедливо будет заключить, что Division legere mechanique предназначена преимущественно для разведывательных заданий и не годится для серьезного боя — дисбаланс, который является следствием происхождения дивизии, бывшей вначале кавалерийской. Сколько еще продлится такое положение дел — вопрос открытый, но слабость такой схемы уже замечена, как это видно из речи военного министра Даладье, объявившего, что в 1937 году Франция намеревается проводить испытания с тяжелой танковой дивизией — другими словами, дивизией, пригодной для наступательных действий. Даладье пояснял свою позицию в следующих высказываниях:
«В добавление к народной армии — армии мобилизованной — разве мы не нуждаемся в профессиональной армии или в специальных частях — танковых дивизиях, составленных исключительно из солдат долгосрочной службы? Некоторые рассматривают это формирование как войска, способные на немедленные действия, как ударную силу. Другие приветствуют его как возможность сократить срок действующей призывной службы или же по всем изложенным причинам сразу».
«Но главным образом нам всем необходима скорость и ударная сила».
«С этой трибуны уже упоминалось о том, как в 1933 году, заручившись согласием Верховного командования, я создал первую Division legere mechanique. Вторая уже в процессе формирования, за ними последует и третья. Все три дивизии будут состоять из всесторонне обученных людей, и в их полном распоряжении будут все необходимые средства транспорта».
«Я убежден, что легкие дивизии должны быть пополнены большим количеством тяжелых дивизий. В конце наступающего лета 1937 года мы возьмемся за проведение многочисленных и очень важных испытаний».
«Нам нужна гораздо более специализированная армия. Мы должны иметь различные виды дивизий для различных задач. Во всех этих важнейших вопросах я нахожусь в полном согласии с Верховным командованием, которое так же, как и я, полно решимости обеспечить французскую армию всем, что могут предложить современные технологии» (France Militaire, № 16, 565—566).
Почти во всех армиях придерживаются убеждения, что оперативная разведка должна проводиться кавалерийскими дивизиями или их наследницами, легкими механизированными дивизиями. Но не является ли такая концепция устаревшей или даже попросту неправильной? Первоначально кавалерийские дивизии вовсе не предназначались для разведки. Когда Наполеон I, их творец, создавал дивизии кирасир, драгун и легкой кавалерии, он предназначал кирасир и драгун исключительно для боевых действий, и только легкие дивизии — в основном для оперативной разведки.
В XIX столетии европейская кавалерия предназначалась, организовывалась и обучалась для того, чтобы решать исход битвы, — цель, которой редко удавалось достигнуть, так как вскоре появились винтовки, заряжаемые с казенной части, которые лишили кавалерию возможности выигрывать битвы с помощью «холодной стали». В кампаниях 1866-го и 1870—1871 годов кавалерия в области оперативной разведки достигла очень немногого, возможно, из-за недостаточной подготовки в мирное время. Только после того, как «холодная сталь» в роли «добытчицы победы» потерпела провал, появилось желание, а также (из-за привязанности к сабле и пике) и необходимость отыскать новое целевое задание для кавалерии.
Одним из таких заданий оказалась оперативная разведка — и до возникновения военно-воздушных сил и танков это было достойно упоминания. Однако остается под вопросом, стоило ли использовать для этой цели дивизии и даже кавалерийские корпуса, особенно если они были организованы таким образом, что каждое подразделение было способно выполнять разведывательные задания, но ни одно из них не обладало достаточным боевым потенциалом — под каковым мы понимаем огневую мощь, — чтобы сломить сколько-нибудь серьезное сопротивление. Возможно, было бы лучше предназначать только часть кавалерийских полков для разведки, при соответствующем обучении и оборудовании, оставляя большую часть дивизии для боевых задач. Это привело бы к учреждению специализированных разведывательных полков, имеющих легкое вооружение и небольшое число машин, но при этом обеспеченных хорошими средствами коммуникации, и отдельных боевых полков и бригад, имеющих большое количество тяжелого вооружения, большое количество боеприпасов и достаточное число артиллерийских орудий. Тогда, по всей вероятности, кавалерия во время мировой войны показала бы себя лучше и в бою, и в разведке, чем оказалось на самом деле. Возможно, кавалеристам следовало бы избавиться от мысли, что разведка — их личная вотчина, и обращать больше внимания на увеличение своей боевой мощи, что опять же могло привести к формированию более сплоченных и действенных кавалерийских дивизий еще до войны.
Если мы проследим всю цепочку причин и следствий до нынешнего времени, мы должны будем задаться вопросом: хорошо ли было снабжать наши большие механизированные формирования преимущественно машинами разведки, жертвуя их эффективностью в серьезном сражении? Наши замечания кажутся еще более оправданными, если учесть, что задача оперативной разведки должна ложиться в основном на военно-воздушные силы, так как они могут более глубоко проникать в тыл врага и действовать быстрее, чем наземная разведка. Оперативная наземная разведка, таким образом, должна рассматриваться как вспомогательная при разведке с воздуха. Европа — относительно небольшой театр военных действий, и эта задача может исполняться мелкими, но подвижными и боеспособными разведывательными подразделениями, которые в случае необходимости могут быстро получить поддержку механизированных боевых формирований.
Из речи месье Даладье становится очевидно, что совершенствование снаряжения и экипировки французской армии уже продвинулось настолько, чтобы дать французам возможность перейти к полномасштабным полевым испытаниям тяжелой танковой дивизии — другими словами, дивизии, укомплектованной в основном боевым танками.
Многие крупные специалисты уже длительное время подчеркивают, что техническое развитие танка должно описываться с точки зрения его тактических и оперативных возможностей и что французы также придут к осознанию этой истины. Будущее несомненно одержит верх над вечным вчерашним днем, а конкретнее, над послевоенным порядком проведения учений, обусловленным обстоятельствами, которых уже не существует. Division de choc (ударная дивизия), предложенная Шарлем де Голлем в 1934 году («Vers l'armee de metier», Paris), уже готовится к вступлению в жизнь.
Мы достаточно хорошо осведомлены о состоянии французской промышленности и воинственных наклонностях наших западных соседей, чтобы нам грозила опасность недооценивать их. В скором времени можно рассчитывать на появление французских тяжелых танковых дивизий, ядром которых станут современные танки, оснащенные легкой, средней и даже тяжелой артиллерией и, возможно, необходимым моторизованным сопровождением в виде разведывательных подразделений, пехоты, артиллерии и вспомогательных служб.
Наш обзор французских бронетанковых сил приводит к следующим выводам. Бронированная боевая техника, сохранившаяся со времен последней войны, была технически примитивна, и использовать ее можно было только в тесном взаимодействии с пехотой и на хорошем грунте. К тому же эта техника была рассчитана на противника, который не использует противотанковое оружие, танки и моторизованные резервы. Впрочем, пока эти факторы преобладали, французы могли быть уверены в победе, даже если они атаковали медленно и методично, а скорость их движения строго зависела от скорости пехоты. Заминка могла произойти только при столкновении с естественными или искусственными препятствиями, преодолеть которые было за пределами возможностей легких танков «рено». В таких случаях французы намеревались использовать соответствующее количество тяжелых танков прорыва.
Перевооружение Германии изменило эту картину почти за одну ночь. Господство французских танков разом закончилось, и французам пришлось считаться, во-первых, с серьезной противотанковой обороной, затем с неприятельскими танковыми войсками и, наконец, с крупными отдельными моторизованными и механизированными формированиями. Это был смертельный удap по теории и практике привязывания танков к пехоте и распределения их более или менее поровну между атакующими подразделениями. В чем был смысл распыления танков по всей ширине фронта атаки, если орудия противотанковой обороны могли нанести удар где угодно, взимая дань потерями в технике, в то время как атака, ограниченная особенностями местности, могла направляться лишь по нескольким узким подступам? И для того, чтобы развить успех и помешать противнику сконцентрировать силы в точке прорыва и провести контратаку, не была ли нужна прежде всего скорость?
Французский военный министр и Верховное командование, таким образом, действовали весьма разумно, преобразуя свою кавалерию в механизированные войска. В соответствии все с той же логикой они сейчас объединяют тяжело вооруженные и покрытые мощной броней танки в тяжелые бронетанковые дивизии — Divisions de choc.
«С тех пор как танки стали значительно быстрее пехоты, ограниченная концепция, представляющая танки лишь в качестве поддержки для пехоты, была постепенно заменена идеей создания больших механизированных формирований. Они не сводятся к тяжелым танкам прорыва в узком смысле слова. Они также вмещают в себя разведывательные подразделения и транспорт повышенной проходимости для перевозки необходимого минимума пехоты и артиллерии непосредственно вслед за танками, с тем чтобы закрепить за собой территории, захваченные бронетанковыми войсками. Появившуюся в последнее время новую характеристику танка — его скорость — можно использовать для нанесения первого удара. Теперь стало возможно думать о независимом применении больших танковых формирований.
Это новшество соответствует современной тактике, и здесь также заключается возможность возвращения военным действиям маневренности.
Крупные механизированные формирования являются реальным инструментом наступления… Ударная сила и скорость открывают новую область возможностей» (подполковник Ланкон, La France militaire, 1937, № 178).
Если речь идет о том, чтобы взломать сплошную полосу оборонительных укреплений противника, то в будущем тяжелые танковые дивизии будут прокладывать дорогу своим более легким собратьям, а моторизованные формирования и формирования на конной тяге последуют за ними Если, однако, две воюющих стороны разделены значительным расстоянием и необходимы охваты и обходные маневры, легкие дивизии могут поспешить вперед, закрепиться, используя особенности местности, сдержать или остановить продвижения войск противника и нанести удар по вражеским коммуникациям, облегчая таким образом наступление и развертывание тяжелых танковых и моторизованных дивизий. В любом случае начальный этап сражения будет проводиться во взаимодействии с танками там, где местность для этого подходит, и в ходе битвы значение бронетанковых сил скорее возрастет, чем уменьшится.