Страница:
В начале 1937 года у французов было более 3 тысяч легких и тяжелых артиллерийских орудий (включая крепостные и противотанковые орудия) и более 4500 танков; что означает, что количество танков с лихвой превосходит число орудий даже в армии мирного времени. Ни в одной другой стране не заметно подобной диспропорции между бронетанковыми силами и артиллерией. Подобные вещи заставляют задуматься!
Танковые силы в России развивались в иных направлениях, чем в Британии и Франции. Во время мировой войны у могучей российской армии не было танков; в России не было местной промышленности, позволяющей построить собственные машины, а географическая изоляция не позволяла импортировать танки союзников. Только во время Гражданской войны в руки русским попало несколько танков. Отсутствие бронетехники означало, что в войне против Польши крупные силы кавалерии под энергичным командованием Буденного были способны сыграть решающую роль — правда, против врага, явно xyже управляемого и имевшего слабую обороноспособность.
После Гражданской войны Россия осознала безотлагательную необходимость создания собственной военной индустрии. Этот процесс неизбежно растянулся на много лет из-за полного отсутствия руководства и опыта; но сейчас он может считаться по большей части завершенным. В течение этого периода русские изучали прогресс, которого иностранцы добились в каждой технической области, а также то, как они могут его скопировать. Танки и их вспомогательное вооружение также подверглись внимательному изучению.
Стандартной практикой русских была покупка и испытание ведущих моделей иностранных танков, а затем воспроизведение и постройка адаптированных версий, в соответствии с российскими условиями и требованиями. Та же свобода от традиций и технической предвзятости видна в том, как русские совершенствовали свою тактику. Насколько мы можем судить со стороны, в каждом из их двадцати трех бронетанковых корпусов имеется полк боевых танков, не считая дополнительных полков, которые находятся в распоряжении высших уровней командования. Было создано значительное количество вспомогательных войск: моторизованные дивизии пехоты и стрелковые бригады, буксирная и самоходная артиллерия, разведывательные и другие моторизованные подразделения — впрочем, пока еще невозможно установить, каково постоянное распределение сил в крупных формированиях.
С другой стороны, мы можем представить довольно ясную картину того, как русские намереваются применять эти свои современные войска. Это видно из военной литературы и отчетов о различных учениях, которые они проводят.
«Решительный успех, — по словам Крыжановского, — может быть достигнут только посредством одновременного уничтожения боевых порядков противника на всю их глубину, как в тактическом, так и в оперативном плане. Для этого требуются действия сильных и быстрых войск, обладающих большой ударной силой и мобильностью». Русские стремятся воплотить на практике принцип одновременного разрушения всex боевых порядков благодаря способу построения своих «мотомеханизированных» войск для атаки. Для этой цели они разделили танковые формирования на три вида:
1) НПП = танки непосредственной поддержки пехоты;
2) ДПП = танки дальней поддержки пехоты;
3) ДД = танки дальнего действия.
НПП-формирования построены на основе шеститонного танка «Виккерс-Армстронг-Русский» (Т — 26), оснащенного 59-миллиметровой пушкой и 2 пулеметами и неуязвимого для бронебойного стрелкового оружия. 26 таких танков, действуя одновременно, могут обеспечить прикрытие 35 оснащенных пулеметами танков «Виккерс-Карден-Ллойд-Русский» (Т-27), имеющих легкую броню, но обладающих высокой проходимостью. В состав НПП-формирований также входят 20 легких танков «ВА-27», оснащенных 37-миллиметровой пушкой, и несколько легких танков «бронифорд». Название войск «непосредственной поддержки пехоты» наглядно демонстрирует их предназначение. Однако для выполнения своей задачи они нуждаются в защите танков более грозных, которые могут взломать сильно укрепленные позиции и уничтожить артиллерию и противотанковую оборону. Эта работа предназначается для ДПП-формирований.
Танковые войска дальней поддержки пехоты построены вокруг тяжелых танков прорыва (типа «M-I» и «М-II»), основным оружием которых является 75-миллиметровая пушка, а также 1 или 2 бронебойные пушки и несколько пулеметов. ДПП-формирования оснащены также легкими танками — значительным количеством шеститонных «Виккерс-Армстронг-Русский» и «амфибий» «Виккерс-Карден-Ллойд».
Как только танкам ДПП и НПП удастся прорваться сквозь линию фронта и подавить оборону, танки ДД продолжат начатое и, при мощной поддержке с воздуха, атакуют командные центры противника, его резервы, линии связи и тыловые сооружения. Для этой цели у них имеется особенно быстроходный танк, переделанный из американской модели, а именно «Кристи-Русский» (Т 34) (№ 23), с 47-миллиметровой пушкой и единственным пулеметом. Броня его довольно тонка, но запас хода у этой машины — 400 километров, а скорость — 110 километров в час на колесах и 60 на гусеницах. В целом «кристи-русский» — весьма хорошо спроектированная и испытанная машина. К тому же подразделения ДДП оснащены большим количеством боевых машин разведки, а также машинами, представляющими собой вариант шестиколесного «форд-амфибия», вооруженными 37-миллиметровыми пушками и пулеметами.
Главное здесь то, как русские организовали свои войска: быстроходные и с большим запасом хода танки для действий в тылу противника; танки с мощной броней, вооруженные тяжелыми орудиями — для сражения с другими танками; противотанковое оружие и артиллерия — для основного сражения на поле боя; легкие танки, в основном вооруженные пулеметами, — для того, чтобы расчищать зону боевых действий пехоты. С другой стороны, тройная классификация задач требует полного перечня специализированных танков, со всеми сопутствующими неудобствами.
Количество русских танков достигает 10 тысяч машин, а бронированных машин разведки — 1200. Эти цифры весьма впечатляют хотя бы потому, что бронетанковые войска будут действовать во взаимодействии с мощной и современной авиацией; и возможности этих войск еще возрастут, если русским удастся привести в рабочее состояние свои дороги и железнодорожную сеть. В 1936 году в Белорусском и Московском военных округах были проведены крупномасштабные учения. Их целью было проверить взаимодействие мотомеханизированных войск с пехотными и кавалерийскими дивизиями, но в особенности — с военно-воздушными силами, которые впервые высадили крупный десант в тыл врага под защитой парашютно-десантных войск, чтобы воспрепятствовать подходу резервов противника или завершить его окружение, начатое наземными войсками. Тогда же специально приспособленными самолетами перебрасывалась по воздуxy легкая бронетехника.
Армии многих других стран переняли идею парашютно-десантных и десантных войск у русских. Мнения насчет их потенциальной пользы так же различны, как и мнения по поводу танков. Некоторые авторитетные специалисты не воспринимают их всерьез; другие говорят, что из-за плотной населенности Центральной Европы воздушный десант будет незамедлительно обнаружен, атакован и нейтрализован. Однако, и это относится ко всем новшествам в военной технологии, неразумно делать скоропалительные выводы о новом роде войск, не изучив как следует все за и против и не разработав необходимые контрмеры. Иначе не обойтись без неприятных сюрпризов на поле боя.
Россия обладает сильнейшей в мире армией как в отношении численности, так и в отношении современного вооружения и экипировки. У русских также имеется крупнейшая в мире авиация, и они стремятся довести свой военно-морской флот до того же уровня. Транспортная сеть все еще не отвечает требованиям, но они напряженно работают также и в этом направлении. Россия изобилует сырьем, а в глубинах этой громадной империи развивается мощная военная индустрия. Прошло то время, когда русские ничего не смыслили в технологии; нам придется считаться с тем, что русские способны спроектировать и построить собственные машины, а также учитывать тот факт, что подобная трансформация коренного менталитета русских ставит перед нами восточный вопрос в форме гораздо более серьезной, чем когда-либо прежде в истории.
Мы увидели, как с 1918 года тактическое развитие бронетанковых сил в трех наиболее важных военных державах Европы шаг за шагом следовало за техническим прогрессом, порой задерживаясь и отставая. Оказалось, что специалистам — особенно в официальных кругах Англии и Франции — трудно освободиться от концепций, унаследованных от прошлого или ставших привычными за четыре года позиционных военных действий. Нередко силы реакции оказывались действеннее, чем стремление к прогрессу. Неудивительно, что меньшие государства, с их ограниченными ресурсами, предпочли выжидать и наблюдать, как проходили организация и развитие бронетанковых сил в других местах. Эти государства, таким образом, нас сейчаc в этом смысле не интересуют. Другое дело — развитие и современное состояние противотанковой обороны, и именно об этом сейчас пойдет речь в нашем исследовании.
3. Противотанковая оборона
В 1916—1918 годах решение Германии не строить танки освободило вражеский альянс от необходимости принимать меры по противотанковой обороне; немцы со своей стороны недооценили значение нового вида вооружений как такового, а потому также не уделили внимания противотанковой обороне. Вследствие этого Германия потерпела поражение.
Установив причины своего поражения, Германия в первую очередь должна была позаботиться о средствах защиты против своих потенциальных противников, которые были вооружены танками. А потому мы обратились к проблеме противотанковой обороны в целом и в результате приняли некоторые практические меры. В свою очередь, восстановление германского военного суверенитета — и вместе с тем уверенности в том, что Германия будет производить свои танки, — означало, что теперь в течение нескольких лет другие страны также должны будут уделять пристальное внимание вопросу противотанковой защиты. Для начала мы рассмотрим основные принципы такой защиты.
Сама природа предоставляет наиболее эффективную противотанковую защиту, хотя не в любом месте и не в любое время года. Крутые откосы, широкие и глубокие водные потоки, котлованы, густые и высокие лесные заросли могут представлять непреодолимые преграды для танков; участки, прикрытые такими препятствиями, именуются «танкобезопасными» (Panzersicher). Менее резко выраженные препятствия будут затруднять и замедлять продвижение танков; застроенные районы также могут явиться сдерживающим фактором для напора танков и обеспечивать хорошее убежище за стенами, в домах и подвалах. Подобные территории характеризуются как «ограничивающие продвижение танков» (Panzerhemmend). Открытые, поросшие редкой растительностью пространства с разнообразным рельефом большей частью способствуют атаке бронетехники, а потому называются «благоприятными для танков» (Panzergunstig).
Обороняющиеся будут стремиться использовать для своих целей «танкобезопасные» территории, размещать на них свои оборонительные сооружения или прикрывать с их помощью один или оба своих фланга. «Ограничивающие» участки отыскать легче; это ценные активы противотанковой обороны, они увеличивают время, в течение которого противотанковое оружие может производить эффективные действия. Иногда саперы способны превратить условные препятствия в непреодолимые, к примеру сделав откосы отвесными, углубив ямы, создав водные преграды и заболотив местность, соорудив по краю леса завалы, имеющие значительную высоту, ширину и глубину. Искусственные препятствия могут быть установлены и на открытой местности в виде железных полос, вмурованных в бетон, а также столбов, бетонных стен, бетонных пирамид, витков колючей проволоки и минных заграждений.
Однако природа не всегда щедро предлагает «безопасные» или даже «ограничивающие» территории; протяженность искусственных препятствий, а также то, насколько мы сможем преобразовать местность, будет определяться наличием времени, рабочей силы, материалов и снаряжения, и эффективность таких преград в любом случае обуславливается тем, как хорошо они замаскированы и насколько могут противостоять работе групп разграждения. К тому же боевая задача и ситуация могут не оставить обороняющимся иного выбора, как только закрепиться на местности, благоприятной для танков. Все это означает, что обороняющимся войскам требуется бронебойное оружие, иначе они могут оказаться в такой же ситуации, в какую попала в 1918 году немецкая пехота, не имевшая защиты и поставленная перед невыполнимой задачей. Даже если фронтальные атаки исключаются, противник может еще прорваться на соседнем участке и представить неожиданную угрозу с фланга. Эффективное противотанковое оружие, таким образом, является важной частью вооружения всех войск, но особенно это касается пехоты.
Противотанковое оружие может быть признано вполне эффективным только в том случае, если оно действует достаточно быстро, чтобы отбить атаку противника прежде, чем она достигнет основной линии обороны пехоты. Если атака перейдет в следующую стадию, это приведет лишь к тому, что пехота понесет более тяжелые потери и, возможно, будет полностью уничтожена — так сказать, «операция прошла успешно, но пациент умер». Следовательно, пехотное противотанковое оружие должно быть достаточно легким и компактным, чтобы его можно было использовать на передовой, но при этом оно должно иметь адекватную мощность и дальнобойность, чтобы остановить атаку в самом ее начале.
В качестве примера приведем несколько цифр. Танки противника идут в атаку со скоростью 12 километров в час, покрывая тысячу метров за пять минут. Давайте предположим, что у обороняющихся имеется оружие, которое способно прицельно выпускать восемь зарядов в минуту при дальности эффективной стрельбы 600 метров; размещенное на переднем крае зоны боевых действий пехоты, такое оружие способно выпустить 24 заряда, прежде чем танки достигнут этого рубежа; это число возрастет до 40 выстрелов, если дальность эффективной стрельбы орудия равняется тысяче метров. Соответствующие цифры для автоматического оружия, стреляющего короткими очередями, — 100 зарядов в минуту вместо восьми, что составляет 300 выстрелов при дальности эффективной стрельбы 600 метров и 500 — при дальности тысяча метров. И все же при одинаковых калибрах большая интенсивность огня автоматического оружия приобретается за счет возрастания тяжести и громоздкости самого оружия и боеприпасов.
В британской армии мирного времени в каждом четвертом батальоне пехотных бригад имеются моторизованные противотанковые роты, вооруженные шестнадцатью автоматическими пушками калибра 20 мм. Франция внедрила в обращение автоматическую пушку калибра 25 мм, и каждому пехотному батальону выделили по 3 таких пушки на тракторной тяге (№ 21). Германия имеет 37-миллиметровые орудия (№ 43), перевозимые при помощи шестиколесных тягачей. В настоящий момент разрабатывается ряд моделей более легкого противотанкового вооружения калибра 12 мм и выше, так называемые «противотанковые ружья» (Tankbuchsen); они предназначены для небольших отрядов, имеют приблизительно те же размеры, что и пулеметы, но способны пробивать броню лишь на малой дистанции. Видимо, еще не решено окончательно, принимать ли на вооружение этот вид оружия, хотя англичане проводят испытания 12-миллиметрового противотанкового ружья, которое весит 16 килограммов, имеет скорость стрельбы от 6 до 8 выстрелов в минуту и эффективно против легкой брони на дистанции до 150 метров (Militar-Wochenblatt, 1937, № 48).
Было бы ошибкой делать из этого вывод, что в настоящее время пехота способна противостоять угрозе танковой атаки. Военная технология вполне в состоянии производить танки, абсолютно защищенные против оружия такого калибра и при этом не теряющие маневренности и не превышающие по весу предельно допустимую нагрузку для мостов. Такие танки уже существуют, особенно во Франции. Оружие, упомянутое выше, будет неэффективно против атаки подобных тяжелых танков, и, если противник поставит в первую атакующую волну именно тяжелые танки, они не только сметут с лица земли легкую противотанковую защиту, но и дадут возможность множеству легких танков вырваться вперед; последние, будучи неуязвимыми для бронебойных патронов калибра стрелкового оружия, окончательно уничтожат пехоту и завершат прорыв.
Этой опасности можно противодействовать, приняв на вооружение противотанковые орудия крупного калибра. Они уже находятся в разработке. Действительно, у нас имеется сообщение (Militar-Wochenblatt, 1937, № 46) о подобном британском противотанковом орудии калибра 75 мм «виккерс» на моторной тяге. Лафет позволяет вести круговой обстрел, а пушка стреляет снарядами массой 6, 5 килограмма с начальной дульной скоростью 595 метров в секунду и дульным давлением 117 метрических тонн. Поединок между артиллерией и броней уже давно ведется в морских сражениях и при осаде крепостей; теперь он распространяется и на танковые сражения, а в будущем неизбежно коснется и войны в воздухе. Однако мы не перестаем строить военные корабли, крепости и самолеты из-за того только, что тяжелая и сверхтяжелая артиллерия способна пробивать броню, так что и неоспоримая эффективность противотанковой защиты не означает, что по этой причине строить танки бессмысленно. Если мы поддадимся влиянию подобной аргументации, нам придется согласиться с тем, что умозаключения генерала Дуэ справедливы в целом, а не только для Италии, когда он утверждает, что одни только воздушные силы сохранят способность к наступательным действиям, а наземные войска должны будут довольствоваться оборонительными. Взгляды Дуэ на самом деле подвергаются резкой критике, особенно теми, кто подчеркивает, что наземные военные действия остаются по-прежнему решающими и что наземные войска, как и прежде, обладают адекватной наступательной мощью. Если мы спишем со счетов бронетанковые войска в качестве средства для достижения победы, мы попросту вернемся к позиции, которую немцы занимали с 1916-го по 1918 год, когда они не признавали значения танков. Фактически это будет концом успешных наступательных действий в наземной войне.
Давайте вернемся к состязанию между танком и орудием и применим его к нашему случаю. Мы должны сделать все возможное, чтобы способствовать организации противотанковой обороны, и точно так же от нас требуется серьезная работа, чтобы мощность наших танковых сил гарантировала успешность наших контратак. И совершенно закономерно, что с точки зрения обороняющихся нам нужны орудия и боеприпасы, способные противостоять самым грозным из известных в настоящее время танков. Сегодняшняя наша тяжелая артиллерия обладает достаточной дальностью стрельбы и пробивной силой, но ей недостает мобильности и скорости, чтобы отразить внезапную атаку тяжелых танков, идущих на прорыв; ей также не хватает быстроты реагирования и скорости изменения угла наводки, а механизмы прицела неудобны для наведения на быстродвижущиеся мишени. Следовательно, современная средняя и тяжелая артиллерия имеет приемлемые шансы для того, чтобы успешно отбить атаку тяжелых танков, но никак этого не гарантирует. Вывод таков: нам нужны орудия нового типа.
Мины являются еще одним ценным резервом противотанковой обороны. Их можно установить зa короткий срок на участке требуемой глубины и ширины, и они легко могут быть замаскированы на какой угодно пересеченной местности. Танковым силам противника будет весьма нелегко обнаружить это оборонительное средство, и они понесут большие потери, если не произведут надлежащую разведку и не смогут расчистить проходы в минных полях при помощи артиллерийского обстрела или отрядов разминирования. Все это вместе делает мины страшным противником танков.
Использование мин обусловлено наличным их запасом, а еще больше — мерами предосторожности, которые неизбежно должны предприниматься обороняющимися войсками в связи с существованием минных полей. Минные поля большой протяженности, по существу, жестко ограничивают свободу передвижения обороняющихся. Неравномерно сгруппированные мины и установка отдельных мин вразброс дают больше свободы, но они по-прежнему представляют опасность для наших собственных войск. Фактическое местонахождение мин обычно известно только саперам, которые их устанавливали. Другие войска в большинстве случаев менее информированы, особенно если части, удерживающие данные позиции, постоянно сменяются. Этот недостаток становится еще более заметен для обороняющихся в случае маневренных военных действий, даже если войска отступают и не намереваются закрепляться на новых позициях.
Подведем итоги. Основа противотанковой обороны — это естественные или искусственные препятствия, с которыми на данном участке сталкивается бронетехника, дополнительные заграждения (мины), которыми мы перегораживаем площадь атаки, а также огонь противотанковых орудий различных калибров. Следовательно, мы можем выделить две формы противотанковой обороны:
неподвижную, жестко закрепленную на местности;
способную действовать — при помощи мобильного оружия — практически на любой местности.
Необходимо использовать обе формы. На тех участках, где мы намереваемся ограничиться обороной, можно устанавливать стационарный тип в виде систематически расположенных заграждений, какие применяются в современных оборонительных системах; мобильные войска могут выступать в качестве подкреплений и подвижных резервов для стационарной обороны, но, кроме того, их можно будет быстро перебросить для организации обороны на неукрепленной территории там, где это потребуется. Для стационарной формы особенное значение имеют условия местности, систематическая разведка, а также наличие рабочей силы, материалов и времени; мобильная форма зависит от потенциала соответствующих оборонительных сил, зато их можно бросить в бой там и тогда, когда возникнет необходимость.
Противотанковые подразделения и саперы — силы, наиболее подходящие для организации противотанковой обороны, но в сражении с обычными войсками их следует поддержать пулеметным огнем, а при необходимости также огнем артиллерии и действиями подразделений разведки и связи. Таким образом, кроме противотанкового подразделения, которое включено в состав дивизии, необходимо иметь заградительные части (Sperrverbande), остающиеся в распоряжении высшего командования. Принимая во внимание характер атаки, вероятность успешной обороны сильно зависит от скорости, с которой эти части способны передвигаться и вступать в бой. Почти невозможно преувеличить значение подобных отрядов — маневренных, обладающих большой оборонительной силой и специально обученных и вооруженных для выполнения своей задачи.
Установив причины своего поражения, Германия в первую очередь должна была позаботиться о средствах защиты против своих потенциальных противников, которые были вооружены танками. А потому мы обратились к проблеме противотанковой обороны в целом и в результате приняли некоторые практические меры. В свою очередь, восстановление германского военного суверенитета — и вместе с тем уверенности в том, что Германия будет производить свои танки, — означало, что теперь в течение нескольких лет другие страны также должны будут уделять пристальное внимание вопросу противотанковой защиты. Для начала мы рассмотрим основные принципы такой защиты.
Сама природа предоставляет наиболее эффективную противотанковую защиту, хотя не в любом месте и не в любое время года. Крутые откосы, широкие и глубокие водные потоки, котлованы, густые и высокие лесные заросли могут представлять непреодолимые преграды для танков; участки, прикрытые такими препятствиями, именуются «танкобезопасными» (Panzersicher). Менее резко выраженные препятствия будут затруднять и замедлять продвижение танков; застроенные районы также могут явиться сдерживающим фактором для напора танков и обеспечивать хорошее убежище за стенами, в домах и подвалах. Подобные территории характеризуются как «ограничивающие продвижение танков» (Panzerhemmend). Открытые, поросшие редкой растительностью пространства с разнообразным рельефом большей частью способствуют атаке бронетехники, а потому называются «благоприятными для танков» (Panzergunstig).
Обороняющиеся будут стремиться использовать для своих целей «танкобезопасные» территории, размещать на них свои оборонительные сооружения или прикрывать с их помощью один или оба своих фланга. «Ограничивающие» участки отыскать легче; это ценные активы противотанковой обороны, они увеличивают время, в течение которого противотанковое оружие может производить эффективные действия. Иногда саперы способны превратить условные препятствия в непреодолимые, к примеру сделав откосы отвесными, углубив ямы, создав водные преграды и заболотив местность, соорудив по краю леса завалы, имеющие значительную высоту, ширину и глубину. Искусственные препятствия могут быть установлены и на открытой местности в виде железных полос, вмурованных в бетон, а также столбов, бетонных стен, бетонных пирамид, витков колючей проволоки и минных заграждений.
Однако природа не всегда щедро предлагает «безопасные» или даже «ограничивающие» территории; протяженность искусственных препятствий, а также то, насколько мы сможем преобразовать местность, будет определяться наличием времени, рабочей силы, материалов и снаряжения, и эффективность таких преград в любом случае обуславливается тем, как хорошо они замаскированы и насколько могут противостоять работе групп разграждения. К тому же боевая задача и ситуация могут не оставить обороняющимся иного выбора, как только закрепиться на местности, благоприятной для танков. Все это означает, что обороняющимся войскам требуется бронебойное оружие, иначе они могут оказаться в такой же ситуации, в какую попала в 1918 году немецкая пехота, не имевшая защиты и поставленная перед невыполнимой задачей. Даже если фронтальные атаки исключаются, противник может еще прорваться на соседнем участке и представить неожиданную угрозу с фланга. Эффективное противотанковое оружие, таким образом, является важной частью вооружения всех войск, но особенно это касается пехоты.
Противотанковое оружие может быть признано вполне эффективным только в том случае, если оно действует достаточно быстро, чтобы отбить атаку противника прежде, чем она достигнет основной линии обороны пехоты. Если атака перейдет в следующую стадию, это приведет лишь к тому, что пехота понесет более тяжелые потери и, возможно, будет полностью уничтожена — так сказать, «операция прошла успешно, но пациент умер». Следовательно, пехотное противотанковое оружие должно быть достаточно легким и компактным, чтобы его можно было использовать на передовой, но при этом оно должно иметь адекватную мощность и дальнобойность, чтобы остановить атаку в самом ее начале.
В качестве примера приведем несколько цифр. Танки противника идут в атаку со скоростью 12 километров в час, покрывая тысячу метров за пять минут. Давайте предположим, что у обороняющихся имеется оружие, которое способно прицельно выпускать восемь зарядов в минуту при дальности эффективной стрельбы 600 метров; размещенное на переднем крае зоны боевых действий пехоты, такое оружие способно выпустить 24 заряда, прежде чем танки достигнут этого рубежа; это число возрастет до 40 выстрелов, если дальность эффективной стрельбы орудия равняется тысяче метров. Соответствующие цифры для автоматического оружия, стреляющего короткими очередями, — 100 зарядов в минуту вместо восьми, что составляет 300 выстрелов при дальности эффективной стрельбы 600 метров и 500 — при дальности тысяча метров. И все же при одинаковых калибрах большая интенсивность огня автоматического оружия приобретается за счет возрастания тяжести и громоздкости самого оружия и боеприпасов.
В британской армии мирного времени в каждом четвертом батальоне пехотных бригад имеются моторизованные противотанковые роты, вооруженные шестнадцатью автоматическими пушками калибра 20 мм. Франция внедрила в обращение автоматическую пушку калибра 25 мм, и каждому пехотному батальону выделили по 3 таких пушки на тракторной тяге (№ 21). Германия имеет 37-миллиметровые орудия (№ 43), перевозимые при помощи шестиколесных тягачей. В настоящий момент разрабатывается ряд моделей более легкого противотанкового вооружения калибра 12 мм и выше, так называемые «противотанковые ружья» (Tankbuchsen); они предназначены для небольших отрядов, имеют приблизительно те же размеры, что и пулеметы, но способны пробивать броню лишь на малой дистанции. Видимо, еще не решено окончательно, принимать ли на вооружение этот вид оружия, хотя англичане проводят испытания 12-миллиметрового противотанкового ружья, которое весит 16 килограммов, имеет скорость стрельбы от 6 до 8 выстрелов в минуту и эффективно против легкой брони на дистанции до 150 метров (Militar-Wochenblatt, 1937, № 48).
Было бы ошибкой делать из этого вывод, что в настоящее время пехота способна противостоять угрозе танковой атаки. Военная технология вполне в состоянии производить танки, абсолютно защищенные против оружия такого калибра и при этом не теряющие маневренности и не превышающие по весу предельно допустимую нагрузку для мостов. Такие танки уже существуют, особенно во Франции. Оружие, упомянутое выше, будет неэффективно против атаки подобных тяжелых танков, и, если противник поставит в первую атакующую волну именно тяжелые танки, они не только сметут с лица земли легкую противотанковую защиту, но и дадут возможность множеству легких танков вырваться вперед; последние, будучи неуязвимыми для бронебойных патронов калибра стрелкового оружия, окончательно уничтожат пехоту и завершат прорыв.
Этой опасности можно противодействовать, приняв на вооружение противотанковые орудия крупного калибра. Они уже находятся в разработке. Действительно, у нас имеется сообщение (Militar-Wochenblatt, 1937, № 46) о подобном британском противотанковом орудии калибра 75 мм «виккерс» на моторной тяге. Лафет позволяет вести круговой обстрел, а пушка стреляет снарядами массой 6, 5 килограмма с начальной дульной скоростью 595 метров в секунду и дульным давлением 117 метрических тонн. Поединок между артиллерией и броней уже давно ведется в морских сражениях и при осаде крепостей; теперь он распространяется и на танковые сражения, а в будущем неизбежно коснется и войны в воздухе. Однако мы не перестаем строить военные корабли, крепости и самолеты из-за того только, что тяжелая и сверхтяжелая артиллерия способна пробивать броню, так что и неоспоримая эффективность противотанковой защиты не означает, что по этой причине строить танки бессмысленно. Если мы поддадимся влиянию подобной аргументации, нам придется согласиться с тем, что умозаключения генерала Дуэ справедливы в целом, а не только для Италии, когда он утверждает, что одни только воздушные силы сохранят способность к наступательным действиям, а наземные войска должны будут довольствоваться оборонительными. Взгляды Дуэ на самом деле подвергаются резкой критике, особенно теми, кто подчеркивает, что наземные военные действия остаются по-прежнему решающими и что наземные войска, как и прежде, обладают адекватной наступательной мощью. Если мы спишем со счетов бронетанковые войска в качестве средства для достижения победы, мы попросту вернемся к позиции, которую немцы занимали с 1916-го по 1918 год, когда они не признавали значения танков. Фактически это будет концом успешных наступательных действий в наземной войне.
Давайте вернемся к состязанию между танком и орудием и применим его к нашему случаю. Мы должны сделать все возможное, чтобы способствовать организации противотанковой обороны, и точно так же от нас требуется серьезная работа, чтобы мощность наших танковых сил гарантировала успешность наших контратак. И совершенно закономерно, что с точки зрения обороняющихся нам нужны орудия и боеприпасы, способные противостоять самым грозным из известных в настоящее время танков. Сегодняшняя наша тяжелая артиллерия обладает достаточной дальностью стрельбы и пробивной силой, но ей недостает мобильности и скорости, чтобы отразить внезапную атаку тяжелых танков, идущих на прорыв; ей также не хватает быстроты реагирования и скорости изменения угла наводки, а механизмы прицела неудобны для наведения на быстродвижущиеся мишени. Следовательно, современная средняя и тяжелая артиллерия имеет приемлемые шансы для того, чтобы успешно отбить атаку тяжелых танков, но никак этого не гарантирует. Вывод таков: нам нужны орудия нового типа.
Мины являются еще одним ценным резервом противотанковой обороны. Их можно установить зa короткий срок на участке требуемой глубины и ширины, и они легко могут быть замаскированы на какой угодно пересеченной местности. Танковым силам противника будет весьма нелегко обнаружить это оборонительное средство, и они понесут большие потери, если не произведут надлежащую разведку и не смогут расчистить проходы в минных полях при помощи артиллерийского обстрела или отрядов разминирования. Все это вместе делает мины страшным противником танков.
Использование мин обусловлено наличным их запасом, а еще больше — мерами предосторожности, которые неизбежно должны предприниматься обороняющимися войсками в связи с существованием минных полей. Минные поля большой протяженности, по существу, жестко ограничивают свободу передвижения обороняющихся. Неравномерно сгруппированные мины и установка отдельных мин вразброс дают больше свободы, но они по-прежнему представляют опасность для наших собственных войск. Фактическое местонахождение мин обычно известно только саперам, которые их устанавливали. Другие войска в большинстве случаев менее информированы, особенно если части, удерживающие данные позиции, постоянно сменяются. Этот недостаток становится еще более заметен для обороняющихся в случае маневренных военных действий, даже если войска отступают и не намереваются закрепляться на новых позициях.
Подведем итоги. Основа противотанковой обороны — это естественные или искусственные препятствия, с которыми на данном участке сталкивается бронетехника, дополнительные заграждения (мины), которыми мы перегораживаем площадь атаки, а также огонь противотанковых орудий различных калибров. Следовательно, мы можем выделить две формы противотанковой обороны:
неподвижную, жестко закрепленную на местности;
способную действовать — при помощи мобильного оружия — практически на любой местности.
Необходимо использовать обе формы. На тех участках, где мы намереваемся ограничиться обороной, можно устанавливать стационарный тип в виде систематически расположенных заграждений, какие применяются в современных оборонительных системах; мобильные войска могут выступать в качестве подкреплений и подвижных резервов для стационарной обороны, но, кроме того, их можно будет быстро перебросить для организации обороны на неукрепленной территории там, где это потребуется. Для стационарной формы особенное значение имеют условия местности, систематическая разведка, а также наличие рабочей силы, материалов и времени; мобильная форма зависит от потенциала соответствующих оборонительных сил, зато их можно бросить в бой там и тогда, когда возникнет необходимость.
Противотанковые подразделения и саперы — силы, наиболее подходящие для организации противотанковой обороны, но в сражении с обычными войсками их следует поддержать пулеметным огнем, а при необходимости также огнем артиллерии и действиями подразделений разведки и связи. Таким образом, кроме противотанкового подразделения, которое включено в состав дивизии, необходимо иметь заградительные части (Sperrverbande), остающиеся в распоряжении высшего командования. Принимая во внимание характер атаки, вероятность успешной обороны сильно зависит от скорости, с которой эти части способны передвигаться и вступать в бой. Почти невозможно преувеличить значение подобных отрядов — маневренных, обладающих большой оборонительной силой и специально обученных и вооруженных для выполнения своей задачи.
Германские моторизованные войска
1. Эпоха танковых макетов. Военный суверенитет
Моторизованные силы Германии не появились на свет полностью сформировавшимися, подобно Афине Палладе из чела Зевса. Напротив, их развитие сдерживалось запретами, наложенными Версальским договором, и являло собой долгую историю лишений, ибо им приходилось бороться — и они до сих пор борются — с сопротивлением, которое вызывала в нашем собственном лагере их полнейшая новизна и непривычность.
При прежнем военном министерстве Инспекция моторизованных войск была единственным армейским органом, отвечающим за концепцию механизации как таковую и, следовательно, традиционно поддерживающим малочисленные танковые силы Германии времен мировой войны. Помимо работы по механизации армии в целом, деятельность инспекции развивалась в двух направлениях. Во-первых, изучался вопрос о возможностях переброски войск на грузовиках. С этой целью было проведено множество опытов, начиная с практических занятий на Гарце в 1921 году. Ими руководил тогдашний инспектор генерал-майор фон Чишвитц, и предметом исследования стала переброска одного-единственного батальона. В последующие годы уже несколько усиленных батальонов и полков принимали участие во множестве испытаний — в длительных маршах по пересеченной местности, а также более коротких маршах в ходе маневров, и за это время инспекция многое узнала о том, как подготавливать и осуществлять транспортировку войск на грузовиках в больших масштабах.
Во-вторых, изучались вопросы формирования ядра танковых войск, пусть даже в условиях величайших трудностей. Союзники не позволили нам иметь ничего, кроме так называемых «бронированных грузовиков для переброски личного состава», под которыми французы и англичане понимали грузовые автомобили с тентом, обшитым сверху листовым железом. После долгих переговоров они наконец разрешили нам иметь бронированный автомобиль с вертикальными бортами, у которого не было вращающейся бронированной башни или стационарно установленного оружия. Сконструировав шасси с четырехколесным приводом и приводом руля на задние колеса, мы получили возможность построить машину, которая представляла определенную ценность для борьбы с внутренними беспорядками, а еще, как мы увидим, принесла пользу при обучении. Броня оказалась слишком тяжелой для шасси, она не защищала от бронебойных пуль винтовочного калибра, и при этом мы были настолько стеснены в средствах, что не имели возможности построить даже ограниченное количество машин, разрешенных по условиям этого позорного договора. И все же мы нашли применение этой машине на наших первых офицерских курсах, где она служила нам для выполнения многих мелких задач, особенно разведывательных. В результате мы приобрели полезный опыт. В самом деле, именно здесь впервые вспыхнула искра, вдохновившая нас на то, чтобы преобразовать моторизованные силы в настоящие танковые войска, и эта искра уже никогда не погаснет.
При прежнем военном министерстве Инспекция моторизованных войск была единственным армейским органом, отвечающим за концепцию механизации как таковую и, следовательно, традиционно поддерживающим малочисленные танковые силы Германии времен мировой войны. Помимо работы по механизации армии в целом, деятельность инспекции развивалась в двух направлениях. Во-первых, изучался вопрос о возможностях переброски войск на грузовиках. С этой целью было проведено множество опытов, начиная с практических занятий на Гарце в 1921 году. Ими руководил тогдашний инспектор генерал-майор фон Чишвитц, и предметом исследования стала переброска одного-единственного батальона. В последующие годы уже несколько усиленных батальонов и полков принимали участие во множестве испытаний — в длительных маршах по пересеченной местности, а также более коротких маршах в ходе маневров, и за это время инспекция многое узнала о том, как подготавливать и осуществлять транспортировку войск на грузовиках в больших масштабах.
Во-вторых, изучались вопросы формирования ядра танковых войск, пусть даже в условиях величайших трудностей. Союзники не позволили нам иметь ничего, кроме так называемых «бронированных грузовиков для переброски личного состава», под которыми французы и англичане понимали грузовые автомобили с тентом, обшитым сверху листовым железом. После долгих переговоров они наконец разрешили нам иметь бронированный автомобиль с вертикальными бортами, у которого не было вращающейся бронированной башни или стационарно установленного оружия. Сконструировав шасси с четырехколесным приводом и приводом руля на задние колеса, мы получили возможность построить машину, которая представляла определенную ценность для борьбы с внутренними беспорядками, а еще, как мы увидим, принесла пользу при обучении. Броня оказалась слишком тяжелой для шасси, она не защищала от бронебойных пуль винтовочного калибра, и при этом мы были настолько стеснены в средствах, что не имели возможности построить даже ограниченное количество машин, разрешенных по условиям этого позорного договора. И все же мы нашли применение этой машине на наших первых офицерских курсах, где она служила нам для выполнения многих мелких задач, особенно разведывательных. В результате мы приобрели полезный опыт. В самом деле, именно здесь впервые вспыхнула искра, вдохновившая нас на то, чтобы преобразовать моторизованные силы в настоящие танковые войска, и эта искра уже никогда не погаснет.