Гудкайнд Терри. Пятое правило волшебника, или Дух огня (Меч истины - 5)

   Воротник был сколот простой булавкой со спиральной головкой.
   Платье было старенькое. В конце концов, она хакенка, как и он, и не заслуживает ничего лучшего. Синяя ткань местами поистрепалась, протерлась на локтях, но на Беате платье каким-то образом выглядело королевским нарядом.
   Нетерпеливо вздохнув, она схватила его руку, чтобы посмотреть.
   - Ерунда... просто заноза, - промямлил он. Она перевернула его ладонь и оттянула кожу, чтобы посмотреть, как глубоко вошла заноза. Тепло ее руки ошеломило Несана. Он пришел в ужас, увидев, что его руки от постоянной возни в горячей мыльной воде чище, чем ее. И испугался, что она подумает, будто он не работает.
   - Я мыл горшки, - поспешно начал объяснять Несан. - Потом мне велели принести дубовые поленья. Кучу тяжеленных дубовых поленьев. Поэтому я и взмок.
   Не говоря ни слова, Беата вытащила скалывающую ворот булавку. Воротник раскрылся, обнажив нежную шейку. У Несана отвисла челюсть. Он не достоин ее помощи и еще меньше достоин лицезреть ее шейку, которую она обычно закрывает.
   Усилием воли он вынудил себя отвести взгляд.
   Острый кончик булавки вонзился в палец, и Несан охнул. Сосредоточенно хмурясь, девушка рассеянно пробормотала извинения, продолжая выковыривать занозу. Стараясь не морщится, Несан поджал пальцы ног, терпеливо вынося мучения.
   Острая мгновенная боль - и Беата, быстро оглядев длинную, похожую на иголку занозу, отбросила ее прочь. Затем собрала ворот и снова скрепила его булавкой.
   - Вот и все, - произнесла она, повернувшись к повозке.
   - Спасибо, Беата. Она кивнула.
   - Это было очень любезно с твоей стороны. - Он поплелся за ней следом. Э-э... Я должен помочь тебе занести груз.
   Несан взял кусок коровьей туши и взгромоздил на плечо. От тяжести у него едва не подогнулись колени. Когда он сумел наконец повернуться, то увидел, что Беата удаляется, держа в руке связку цыплят, а на плече бараньи ребра, и не видит его титанических усилий.
   На кухне Джудит, птичница, велела ему составить список всего, что прислал мясник. Он поклонился, пообещав, что непременно так и сделает, но мысленно скривился.
   Когда они вернулись к повозке, Беата начала перечислять ему груз, шлепая рукой по каждому предмету и называя вслух. Она знала, что он не умеет читать и вынужден запоминать. Девушка заботливо перечислила все. Тут были свинина, баранина, говядина, буйволиное мясо, три горшка мозгов, восемь бурдюков свежей крови, полбарреля свиных желудков для фарша, две дюжины гусей, корзина голубей и три сетки кур, включая ту, что она уже унесла на кухню.
   - Я же помню, что клала... - Беата отодвинула сетку с курами, что-то ища.
   - А, вот! Я уж испугалась, что забыла.
   Мешок воробьев. Министр культуры хочет, чтобы у него на пиру всегда подавали воробьев.
   Несан ощутил, что краснеет. Всем известно, что воробьи и воробьиные яйца едят, чтобы подстегнуть вожделение. Впрочем, Несан несколько недоумевал по этому поводу. Ему плотское желание никогда не казалось чем-то, что нужно подстегивать. Когда Беата поглядела ему в глаза, чтобы убедиться, что он мысленно составил список, Несан почувствовал непреодолимое желание что-нибудь сказать - что угодно! - лишь бы сменить тему.
   - Беата, как по-твоему, мы когда-нибудь очистимся от преступлений наших предков и станем такими же чистыми в наших сердцах, как андерцы?
   Соболиная бровь девушки выгнулась.
   - Мы хакенцы. Мы никогда не станем такими же хорошими, как андерцы. Наши души темны и не могут стать чистыми. Их души чисты и не могут поддаться соблазну. Мы же никогда не сможем очиститься до конца. Мы можем лишь надеяться, что нам удастся побороть нашу подлую натуру.
   Несан знал ответ не хуже нее. Должно быть, из-за этого вопроса она сочтет его безнадежным невеждой. Он никогда не умел правильно выражать свои мысли.
   Он хотел выплатить свой долг, получить прощение и заслужить фамилию. Мало кому из хакенцев удавалось добиться этой привилегии. Он никогда не сможет сделать то, что хочет, если не добьется этого. Несан опустил голову, как бы извиняясь за вопрос.
   - Но я хотел сказать... за все это время разве мы не поняли ошибочность пути наших предков? Разве ты не хочешь чего-то большего?
   - Я хакенка. И не стою того, чтобы решать свою судьбу. Тебе следовало бы знать, что на этом пути подстерегает зло. Несан потер саднящий палец.
   - Но некоторые хакенцы служат на тех путях, что ведут к прощению. Ты как-то говорила, что тебе следовало бы пойти в армию. Мне бы тоже этого хотелось.
   - Ты - хакенец. Тебе не дозволено касаться оружия. Это ты тоже должен знать, Несан.
   - Я не имел в виду... Я знаю, что не могу... Я просто хотел сказать... Не знаю. - Он сунул руки в карманы. - Я просто хотел сказать, что мне очень жаль, что я не могу, только и всего. Что мне хотелось бы творить добро, доказать, что я чего-то стою. Помогать тем, кому мы причинили страдания.
   - Я понимаю. - Она указала на окна верхних этажей. - Министр культуры лично издал закон, согласно которому хакенские женщины могут служить в армии наравне с андерками. В законе, также сказано, что все должны относиться к этим хакенкам с должным уважением. Министр сочувствует всем народам. Хакенские женщины у него в огромном долгу.
   Несан понял, что так никогда не доберется до того, что действительно хочет сказать.
   - Но разве ты не хочешь выйти замуж и...
   - Он также издал закон, по которому хакенки могут работать и зарабатывать себе на жизнь и не обязаны выходить замуж и становиться рабынями хакенских мужчин, поскольку последним свойственно порабощать, и, получив такую возможность даже путем женитьбы, они охотно пользуются ею даже в отношении своих соплеменников. Министр Шанбор - герой всех хакенских женщин. И он должен быть героем и для всех хакенских мужчин, потому что несет вам культуру, чтобы вы расстались с вашей воинственностью и примкнули к сообществу миролюбивых граждан. Я могу принять решение вступить в армию, потому что это способ для хакенок заслужить уважение. Таков закон. Закон Шанбора.
   Несан чувствовал себя, как на покаянии.
   - Я уважаю тебя, Беата, хоть ты и не в армии. Я знаю, что ты будешь творить добро, не важно, вступишь ты в армию или нет. Ты хороший человек.
   Пыл Беаты несколько поугас. Она легонько дернула плечом. Голос смягчился.
   - Главная причина, по которой я когда-нибудь пойду в армию, именно та, что ты сказал: помогать людям и творить добро. Я тоже хочу творить добро.
   Несан завидовал ей. Будучи в армии, она сможет помогать общинам бороться с трудностями и бедами, с наводнениями и голодом. Армия помогает нуждающимся.
   Армейцев повсюду уважают.
   К тому же сейчас не то что когда-то, когда служить в армии было опасно.
   Теперь есть Домини Диртх. Если задействовать Домини Диртх, это заставит повиноваться любого противника, и армии не потребуется вступать в битву. К счастью, Домини Диртх теперь распоряжаются андерцы, а они воспользуются таким оружием только для поддержания мира. И никогда - чтобы умышленно нанести вред.
   Домини Диртх - единственная хакенская вещь, которой пользовались андерцы.
   Сами андерцы никогда не смогли бы разработать такую штуку сами - они даже не способны мыслить теми гнусными категориями, что необходимы для сотворения такого оружия. Только хакенцы могли создать столь зловещее оружие.
   - Или я могла бы надеяться, что меня пришлют на работу сюда, как тебя, добавила Беата.
   Несан поднял взгляд. Она смотрела на окна третьего этажа. Он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл.
   Не отводя глаз от окон, она продолжила:
   - Однажды он приходил к Ингеру, и я его как следует разглядела. Бертран... то есть министр Шанбор гораздо более привлекателен, чем мясник Ингер.
   Несан ничего в этом не понимал. Женщины чирикают над мужчинами, которые, на его взгляд, совсем не красавцы. Министр Шанбор высок и, возможно, когда-то и был недурен собой, но сейчас в его темных, как у всех андерцев, волосах пробивалась седина. Женщины на кухне все время обсуждали его. А когда он входил в помещение, некоторые заливались краской и вздыхали. Несану же он казался отвратительно старым.
   - Все говорят, что министр - очень обаятельный человек, Ты его когда-нибудь видел? Разговаривал с ним? Я слышала, будто он даже беседует с хакенцами, как с обычными людьми. Все о нем очень хорошо отзываются. Я слышала, как андерцы говорили, что в один прекрасный день он станет Сувереном.
   Несан прислонился к повозке.
   - Я его видел пару раз.
   Он не стал говорить ей, что однажды министр Шанбор отвесил ему оплеуху, когда он выронил нож для масла и тот упал возле ноги министра. Несан считал, что затрещину заслужил.
   Он посмотрел на девушку. Та по-прежнему не сводила глаз с окон. Несан опустил глаза и уставился на торчавшие из земли грязные корни.
   - Министра культуры все любят и уважают. Я счастлив, что удостоился работать на такого человека, хотя я - ничтожество. То, что он предоставляет хакенцам работу, чтобы мы не голодали, - признак благородства его души.
   Беата вдруг растерянно огляделась по сторонам, вытирая руки о подол. Несан подумал, что, возможно, сумеет теперь донести до нее свои чаяния.
   - Я надеюсь когда-нибудь стать хорошим. Стать полезным обществу. Помогать людям.
   Беата поощрительно кивнула. И этот кивок послужил толчком. Несан решительно вздернул подбородок.
   - Я надеюсь однажды выплатить долг и заслужить фамилию, а потом поехать в Эйдиндрил, в замок Волшебника, и попросить волшебников назначить меня Искателем Истины и вручить мне Меч Истины, чтобы я вернулся сюда защищать андерцев и творить добро.
   Беата моргнула. А потом расхохоталась.
   - Ты даже не знаешь, где находится Эйдиндрил! - Между приступами хохота она могла лишь качать головой.
   Он знал, где находится Эйдиндрил.
   - Это на север, а потом на восток, - пробормотал Несан.
   - Говорят, Меч Истины - волшебный. А магия - зловредная и грязная штука.
   Что ты понимаешь в магии?
   - Ну... Ничего, наверное.
   - Ты ничегошеньки не понимаешь в магии. И в мечах - тоже. Ты наверняка отрежешь им себе ногу! - Она взяла из повозки корзину с голубями и связку кур и, хихикая, направилась на кухню.
   Несану захотелось умереть на месте. Он поведал ей свою самую сокровенную мечту, а она обсмеяла его. Голова его поникла. Она права. Он хакенец. И никогда не сможет доказать, что он чего-то стоит.
   Несан не поднимал глаз и не произнес ни слова, пока они разгружали повозку. Он чувствовал себя последним дураком. И ежеминутно мысленно пинал себя. Лучше бы он оставил свои мечты при себе. Ему страшно хотелось взять свои слова обратно.
   Прежде чем они сняли с повозки последний груз, Беата схватила его за руку и откашлялась, будто собиралась высказаться дальше. Несан по-прежнему не поднимал глаз, твердо решив выслушать все, что она намерена высказать по поводу его глупости.
   - Извини меня, Несан. Это моя гнусная хакенская сущность вынудила меня быть жестокой. Я была не права, говоря тебе такие злые вещи.
   - Ты правильно высмеяла меня, - покачал он головой.
   - Послушай, Несан... У нас у всех есть несбыточные мечты. Это тоже часть нашей гнусной сущности. Мы должны научиться быть лучше, чем наши примитивные мечты.
   Отбросив волосы со лба, он заглянул в ее серо-зеленые глаза.
   - У тебя тоже есть мечты, Беата? Настоящие мечты? Что-то, чего бы тебе хотелось?
   - Вроде твоей глупой мечты стать Искателем Истины?
   Он кивнул. Девушка отвела взгляд.
   - Думаю, это будет честно, и ты в свою очередь сможешь посмеяться надо мной.
   - Я не стану смеяться, - прошептал Несан, но она по-прежнему смотрела на бегущие по синему небу облака и, казалось, не слышала его.
   - Мне бы хотелось научиться читать. И девушка искоса глянула на него, желая убедиться, засмеется ли он.
   Он не засмеялся.
   - Я об этом тоже мечтал. - Несан оглянулся, нет ли кого поблизости. Ни души. Наклонившись, он вывел на устилавшей дно повозки грязи какие-то значки.
   Любопытство Беаты пересилило неодобрение.
   - Это буквы?
   - Это слово. Я его выучил. Единственное, которое я умею читать. Я слышал, как на одном из пиров один человек сказал, что оно написано на рукояти Меча Истины. - Несан нарисовал черту под написанным в грязи словом. - Он вырезал его на куске масла. Чтобы показать одной женщине на пиру. Это слово "Истина".
   Он рассказал ей, что когда-то тот, кого назначали Искателем, был сильно уважаемым человеком и творил добро, но теперь Искатели - всего лишь обычные преступники в лучшем случае и головорезы - в худшем. Как их с Беатой предки.
   - Как все хакенцы, - поправила она. - Как мы с тобой. Несан не стал спорить, потому что знал: она права.
   - Вот еще одна причина, по которой мне бы хотелось стать Искателем. Я бы восстановил доброе имя Искателей, каким оно было когда-то, чтобы люди снова поверили в истину. Мне бы хотелось показать всем, что хакенец тоже может служить людям честно и благородно. Это ведь послужит на благо, правда? Разве это не поможет уравновесить наши преступления?
   Беата зябко потерла плечи, оглядываясь по сторонам.
   - Мечты стать Искателем - детские и глупые. Научиться читать, - она многозначительно понизила голос, - преступление. Лучше тебе не пытаться научиться большему.
   - Знаю, - вздохнул он. - Но разве тебе никогда...
   - А магия - зло. И прикоснуться к волшебной вещи все равно что совершить преступление.
   Она быстро оглянулась на кирпичный фасад за спиной и быстрым жестом стерла написанное слово. Несан открыл было рот, чтобы возразить, но она резко оборвала:
   - Пора заканчивать дело.
   И взглядом указала на верхние окна. Несан поднял глаза, и по спине у него пробежал холодок. Из окна за ними наблюдал сам министр культуры.
   Несан схватил баранью тушу и пошел к кухонной двери. Беата шла следом с гусем в одной руке и мешком с воробьями в другой. Оба закончили разгрузку в молчании. Несан сожалел, что сказал так много, а она - так мало.
   Когда они закончили, он собрался проводить ее до повозки под предлогом проверить, не забыли ли они чего, но мастер Драммонд поинтересовался этим сам, и Беата сообщила ему, что больше ничего не осталось. Шеф-повар ткнул Несана в грудь, велев дочистить котлы. Потирая грудь, Несан поплелся к бадьям с мыльной водой. Он оглянулся, чтобы увидеть, как Беата уходит, в надежде, что она посмотрит на него и он сможет хотя бы улыбнуться ей на прощание.
   На кухне появился помощник министра Шанбора Далтон Кэмпбелл. Несан никогда не видел Далтона Кэмпбелла - не представлялось возможности, - но неплохо относился к нему, потому что тот вроде бы никому не причинял неприятностей. Во всяком случае, насколько было известно Несану.
   Недавно назначенный на должность помощника министра, Далтон Кэмпбелл был андерцем довольно приятной наружности, с типично-андерским прямым носом, темноволосый и темноглазый, с волевым подбородком. Такие нравились женщинам, особенно хакенкам. Далтон Кэмпбелл выглядел весьма внушительно в своей темно-синей кожаной безрукавке, надетой поверх синего дублета. И то, и другое украшали красивые пуговицы.
   На великолепном поясе тонкой работы висели отделанные серебром ножны.
   Рукоять красивого меча обернута красно-коричневой кожей. Несану до смерти хотелось иметь возможность носить такое же чудесное оружие. Он был убежден, что девушки с ума сходят по мужчинам с мечами.
   Не успела Беата оглянуться на Несана или уйти, как Далтон Кэмпбелл быстрым шагом пересек кухню и взял ее под руку. Девушка побелела. У Несана от ужаса подвело живот. Он инстинктивно понял, что им могут грозить большие неприятности. И опасался, что знает их причину. Если министр, когда смотрел и окно, увидел, как Несан написал в грязи слово...
   Далтон Кэмпбелл улыбнулся и что-то негромко произнес. Плечи девушки медленно расслабились, и одновременно развязался узел в животе Несана. Несан не смог разобрать всего, но расслышал, что Далтон Кэмпбелл говорит что-то о министре Шанборе, указывая головой на ведущие наверх ступени в дальнем конце кухни. Глаза девушки расширились, она зарделась.
   А потом просияла.
   Далтон Кэмпбелл улыбался ей всю дорогу до лестницы, легонько подталкивая девушку вперед, хотя она и не нуждалась в понукании. Казалось, она едва ли не летит по воздуху. Ни разу не оглянувшись, Беата исчезла в дверном проеме.
   Мастер Драммонд отвесил Несану подзатыльник.
   - Чего стоишь, как пень? Ступай чисти противни!
   Глава 14
   Зедд проснулся от стука двери. Он чуть приоткрыл глаз, ровно настолько, чтобы увидеть, как закрывающая дверной проем занавеска отодвигается в сторону.
   И немного успокоился, увидев, что пришла Ниссел, Дородная знахарка неторопливо пересекла комнату.
   - Они уехали, - сообщила она.
   - Что она сказала? - шепотом поинтересовалась Энн, тоже чуть приоткрыв глаз.
   - Ты уверена? - вполголоса переспросил Зедд.
   - Они упаковали все, что привезли с собой. Взяли запас еды. Женщины помогли им собрать все необходимое в дорогу. Я дала кое-какие травы, которые помогут при мелких недомоганиях. Наши охотники дали им бурдюки и оружие. Они быстро распрощались с друзьями и с теми, кого полюбили. И заставили меня пообещать, что я как следует о вас позабочусь. - Ниссел потерла подбородок. Обещание, которое нетрудно выполнить, судя по тому, что я вижу.
   - И ты видела, как они уехали? - продолжал настойчиво расспрашивать Зедд.
   - Ты точно уверена?
   Ниссел, чуть повернувшись, махнула рукой на северо-восток.
   - Они тронулись в путь. Все трое. Я проследила за их отъездом, как ты и велел. Мне пришлось идти со всеми до самой околицы, но большинство жителей пожелали проводить их дальше по степи, чтобы подольше побыть с ними. Они приглашали и меня пойти с ними, так что мне тоже пришлось прогуляться в степь, хотя мои ноги уже не такие прыткие, как прежде, но я решила, что небольшую прогулку они еще выдержат.
   Когда мы все дружно прошли уже довольно много, Ричард предложил нам вернуться и не мокнуть зря под дождем. Особенно он настаивал, чтобы я поторопилась обратно к вам. Подозреваю, что они хотели ехать как можно быстрее, а мы их задерживали, но они слишком вежливые, чтобы сказать об этом вслух.
   Ричард с Кэлен обняли меня и пожелали всего наилучшего. Женщина в красной коже обнимать меня не стала, но уклонила голову, выказывая мне свое уважение, а Кэлен перевела мне ее слова. Она пожелала сообщить мне, что будет защищать Ричарда и Кэлен. Она хорошая, эта странная женщина в красном, хотя она и не из Племени Тины. Я пожелала им всем всего хорошего.
   Мы все, кто пошел в степь, стояли под дождем и махали им вслед, пока они не превратились в маленькие точки на горизонте. Тогда Птичий Человек попросил нас склонить головы. И все вместе, следуя его словам, мы попросили духов наших предков присмотреть за людьми нашего племени и охранять их во время путешествия. А потом Птичий Человек призвал ястреба и послал его с ними в знак того, что наши сердца остаются с ними. Мы подождали, пока даже ястреб, кружащийся над ними, стал неразличим.
   А потом вернулись домой.
   Наклонив голову, Ниссел приподняла бровь.
   - Это тебя удовлетворило больше, чем мое простое сообщение, что они отбыли?
   Зедд откашлялся, подумав, что эта тетка, когда ей некого лечить, должна учить сарказму.
   - Что она сказала? - снова спросила Энн.
   - Она сказала, что они уехали.
   - Она уверена?
   Зедд отбросил одеяло.
   - Откуда мне знать? Она много болтает. Но мне кажется, что они все же уехали.
   Энн тоже отбросила шерстяное одеяло.
   - Я уж думала, что потом изойду под этой колючей штукой.
   Им пришлось все это время терпеливо и молча лежать под одеялами из опасения, что Ричард вдруг заявится обратно с каким-нибудь вопросом или новой идеей. Мальчик частенько выкидывал всякие неожиданные номера. Зедд не рискнул поставить под угрозу весь план и позволить какой-то мелочи сорвать его.
   Пока они ожидали, Энн фырчала и потела. Зедд же предпочел вздремнуть.
   Довольная тем, что Зедд обратился к ней за помощью, Ниссел пообещала проследить за отбывающей троицей и сразу сообщить, как только они уедут. При этом она сказала, что пожилым людям надо держаться друг друга, в этом их единственная защита от наглых юнцов. Зедд был с ней полностью согласен. Энн в ответ лишь сверкнула глазами.
   Зедд стряхнул с рук солому и оправил балахон. Спина у Него затекла.
   - Спасибо за помощь, Ниссел, - обнял он пожилую знахарку. - Премного тебе благодарны. Та хихикнула ему в плечо.
   - Для тебя - все что угодно.
   И перед уходом ущипнула его за зад.
   - Как насчет этой тавы с медом, солнышко? - подмигнул ей Зедд.
   Ниссел вспыхнула. Взгляд Энн перебегал с одного на другую.
   - Что ты ей сказал?
   - О, просто поблагодарил за помощь и спросил, нельзя ли принести нам чего-нибудь поесть.
   - Это самые колючие одеяла, что я помню за всю свою жизнь, - пробурчала Энн, яростно почесывая руку. - Передай Ниссел мою благодарность, но, если не возражаете, я обойдусь без щипка за задницу.
   - Энн присоединяется к моей искренней благодарности. И она намного старше меня.
   В Племени Тины возраст придавал больше значимости. Морщинистое лицо Ниссел расплылось в ухмылке, и она потрепала его по щеке.
   - Пойду принесу вам обоим тавы с чаем.
   - Похоже, она твоя большая поклонница. - Энн, отбросив волосы на спину, проводила взглядом удалившуюся знахарку.
   - А почему бы и нет?
   Энн закатила глаза и стряхнула с платья солому.
   - Когда это ты выучил язык Племени Тины? Ты никогда не говорил Ричарду с Кэлен, что знаешь его.
   - Ой. да я выучил его много лет назад! Я вообще много чего знаю. Но далеко не обо всем сообщаю. Кроме того, я всегда считал, что полезно иметь пространство для маневра. Может пригодиться. Вот как сейчас, например. Но я никогда на самом деле не лгал.
   Энн издала какой-то непонятный звук.
   - Может, это и не ложь, но все же обман.
   - Кстати, об обмане, - улыбнулся ей Зедд. - Я считаю, что ты сыграла просто блестяще. Весьма убедительно. Это заявление застало Энн врасплох.
   - Ну, я... э-э... Спасибо, Зедд, полагаю, да, я была очень убедительна.
   - Безусловно, - потрепал он ее по плечу. Улыбку сменил подозрительный взгляд.
   - Не пытайся меня умаслить, старик! Я намного тебя старше и все это уже видела-перевидела. - Она погрозила ему пальцем. - Тебе прекрасно известно, что я на тебя зла!
   - Зла? На меня? - ткнул себя пальцем в грудь Зедд. - Что я такого сделал?
   - Что ты сделал? Мне нужно тебе напомнить слово "Шнырк"? - Она принялась вышагивать маленькими кругами, подняв руки со скрюченными пальцами, изображая некое чудовище. - Ой, как страшно! Вот идет Шнырк! Ой, какой ужас! Ой-ой, какой кошмар!
   Она резко остановилась перед ним.
   - Да что это взбрело в твою безмозглую башку?! Откуда вылезло это вздорное словечко "Шнырк"?! Ты что, спятил?!
   - А что не так с названием "Шнырк"? - возмутился Зедд.
   Энн уткнула кулаки в свои объемистые бока.
   - Что не так? Да что это за название "Шнырк" для воображаемого монстра?
   - Ну, вообще-то очень хорошее.
   - Хорошее?! Да меня чуть удар не хватил, когда ты это сказал! Я была уверена, что Ричард тут же сообразит, что мы все сочинили, и будет долго смеяться! Да я сама чуть было не расхохоталась!
   - Будет долго смеяться? А что такого смешного в слове "Шнырк"? Отличное слово. Присутствуют все необходимые элементы жуткого создания.
   - Ты окончательно сбрендил? Да десятилетние пацаны, которых я застукивала за какой-нибудь шкодой, которых хлебом не корми, дай только выдать какую-нибудь историю о преследующих их монстрах, так вот они могли мгновенно придумать, когда я хватала их за ухо, с десяток названий куда лучше, чем "Шнырк"! Ты хоть понимаешь, каких усилий мне стоило сохранить серьезное выражение лица? Не будь стоящая перед нами проблема столь серьезной, мне бы вообще вряд ли это удалось!
   А когда ты сегодня не единожды повторил его, я думала, что наша затея рухнет в одночасье!
   - Что-то я не заметил, чтобы они смеялись, - скрестил Зедд руки на груди.
   - Они все трое сочли это довольно пугающим. Мне показалось, что у Ричарда задрожали колени, когда я впервые назвал это имя.
   Энн в сердцах хлопнула себя по лбу.
   - Нам помогла только чистая случайность! Ты мог все испортить своей глупостью! - Она помотала головой. - Шнырк! Надо же! Шнырк!
   Зедд подозревал, что скорее всего таким образом проявляются ее отчаяние и страх, и решил не мешать ей бухтеть и вышагивать. Наконец Энн остановилась и уставилась на него, искрясь яростью.
   - Да где ты вообще, во имя Создателя, выудил такое бредовое имя для монстра? Шнырк, ну надо же! - буркнула ока себе под нос.
   Зедд почесал затылок и откашлялся.
   - Ну, откровенно говоря, в молодости, когда я только что женился, я принес моей молодой жене котенка. Она полюбила эту зверюшку и все время смеялась над ее проделками. И мне ужасно нравилось, как у Эрилин от смеха слезы текут, когда она наблюдала за этим крошечным комочком шерсти. Я спросил ее, как бы ей хотелось назвать котенка, а она ответила, что ей так нравится наблюдать за ним, когда он шныряет повсюду, изучая предметы, что ей хочется назвать его Шнырк.
   Вот откуда я взял это имя. Именно поэтому оно мне всегда нравилось.
   Энн закатила глаза. Потом, поразмыслив над словами Зедда, вздохнула. Она хотела было что-то сказать, но передумала и, снова вздохнув, сочувственно погладила его по руке.