- Ладно, все обошлось, - подвела она итог. - Все обошлось. - Наклонившись, Энн подцепила пальцем одеяло и, сворачивая его, спросила:
- Ас бутылкой? Той, что, как ты сказал Ричарду, находится в личном анклаве Великого Волшебника в замке? Каких пакостей можно ожидать, когда он ее разобьет?
- Ой, да это обычная бутылка, которую я однажды купил но время путешествия. Когда я ее увидел, меня потрясло мастерство, с каким сделана эта грациозная вещица. И после долгой торговли с продавцом я наконец сбил цену и купил ее очень недорого. Бутылка мне так понравилась, что по возвращении я поставил ее на постамент. А заодно она служила напоминанием о моем умении торговаться, поскольку я приобрел ее за удивительно низкую цену. Я посчитал, что там она хорошо смотрится и позволяет мне гордиться собой.
- Ну разве ты не умничка! - подколола его Энн.
- Да, большая. Немного спустя я увидел точно такую же бутылку, которая стоила вдвое меньше, причем без всякого торга. И я оставил купленную бутылку на постаменте как напоминание о том, что не надо много о себе мнить лишь потому, что ты Волшебник первого ранга. Так что это просто старая бутылка, хранящаяся как напоминание о полученном уроке. Поэтому, когда Ричард ее разобьет, не случится ровным счетом ничего.
Энн, захихикав, покачала головой.
- Не будь у тебя волшебного дара, боюсь даже представить, что бы из тебя выросло.
- А я боюсь того, что нам предстоит обнаружить. Уже сейчас, поскольку его магические способности уменьшались, Зедд начал ощущать ломоту в костях и слабость в мышцах. А ведь будет еще хуже.
От мрачной правды этих слов улыбка Энн исчезла.
- Я этого не понимаю. То, что ты сказал Ричарду, - правда. Кэлен должна быть его третьей женой, иначе она не может призвать шимов в этот мир. А мы знаем, что шимы здесь, хоть это и невозможно. Даже если принять во внимание вывернутые способы, какими магия может интерпретировать события, чтобы выполнить все требования, необходимые для воплощения в жизнь каких-то вещей, Кэлен все равно лишь вторая его жена. Была та девушка, Надина, и Кэлен. Один плюс один равно двум. Кэлен может быть лишь второй по счету.
- Мы знаем, что шимов призвали, - пожал плечами Зедд. - Так что нам нужно думать над этой проблемой, а не над тем, почему так вышло.
Энн сварливо кивнула.
- Думаешь, этот твой внучек сделает так, как ему сказано, и отправится прямо в замок?
- Он обещал.
Энн уставилась на старого волшебника.
- Мы с тобой говорим о Ричарде, не забыл?
Зедд беспомощно развел руками.
- Не знаю, что мы еще могли сделать, чтобы вынудить его ехать в замок. Мы дали ему все возможные мотивации, от благородных до эгоистических, чтобы он поспешил туда. Ему делаться некуда. Мы продемонстрировали ему все ужасающие последствия, если он не сделает того, что ему велели.
- Да... - Энн погладила свернутое под мышкой одеяло. - Мы сделали все, разве что правды не сказали.
- Мы практически сказали ему правду о том, что произойдет, если он не поедет в замок. Это вовсе не ложь, если не считать того, что вся правда еще более мрачная, чем нарисованная нами картинка. Я знаю Ричарда. Кэлен призвала шимов, чтобы спасти ему жизнь. И он предпринял бы все мыслимое и немыслимое, чтобы вернуть все на свои места. И сделал бы только хуже. Мы не можем позволить ему играть с огнем. Мы дали ему то, что ему нужно больше всего, способ помочь. Его единственное спасение - замок. Шимы не могут настигнуть его там, где их призвали, а Меч Истины скорее всего единственная волшебная вещь, которая еще действует. Мы обо всем позаботимся сами. Кто знает, если он окажется вне их досягаемости, возможно, угроза умрет сама по себе.
- Надежда довольно слабая. Впрочем, полагаю, ты прав, - согласилась Энн. Он очень решительный человек. Весь в деда.
Энн аккуратно положила одеяло на матрас.
- Но он должен быть защищен любой ценой. Он - вождь Д'Хары и собирает под свои знамена земли, чтобы сразиться с Имперским Орденом. А в Эйдиндриле, помимо того что он там будет в безопасности, он сможет продолжать ковать новый союз.
Он уже доказал свои способности вождя. Пророчества предупреждают, что только у него есть шанс успешно вести нас в этой борьбе. Без него нам наверняка конец.
Вернулась Ниссел с подносом тавы с медом и мятой. Улыбнувшись Зедду, она предоставила Энн снять три горячие чашки чая, которые она тоже принесла. Ниссел поставила поднос на пол перед матрасами и уселась на тот, на котором прежде лежал Зедд. Энн подала знахарке чашку и пристроилась на свернутом одеяле в голове второго матраса.
- Иди сядь и поешь немного тавы с медом, прежде чем тронешься в путь, похлопала Ниссел подле себя по матрасу.
Зедд, размышляя о серьезных вещах, с едва заметной улыб-. кой опустился с ней рядом. Знахарка почувствовала его смурное настроение и молча приподняла поднос, предлагая таву. Зедд, видя, что она понимает его озабоченность, хоть и не знает причины, благодарно обнял ее рукой за плечи и взял кусок тавы.
- Жаль, что нам ничего не известно об этой книге, что упомянул Ричард.
"Близнец Горы". - Зедд слизнул мед с хрустящей корочки. - И хотелось бы мне знать, что он сам о ней знает.
- Похоже, ничего. Верна сообщила лишь, что уничтожена.
Об этом Энн знала еще до того, как Ричард спросил. Она предложила спросить при помощи путевого журнала, хотя магия последнего уже исчезла, лишь для того, чтобы скрыть от Ричарда истинное положение дел.
- Жаль, что я не видел книгу до того, как ее уничтожили. Энн некоторое время жевала, а потом спросила:
- Зедд, а что, если мы не сможем их остановить? Наша магия уже начинает сдавать. И вскоре исчезнет вовсе. Как мы остановим шимов без волшебства?
Зедд слизнул мед с губы.
- Я по-прежнему считаю, что ответ можно найти там, где шимы были зарыты, где-то в Тоскле. Или как там она нынче называется. Возможно, мне удастся отыскать там книги. Книги по истории или культуре страны. Не исключено, что там имеются нужные мне ключи.
Зедд слабел с каждым днем. Исчезающая магия словно высасывала из него жизнь. Путешествие будет долгим и трудным. И у Энн - те же заботы.
Ниссел прижалась к нему, радуясь тому, что может просто побыть рядом с кем-то, кто интересуется ею как женщиной, а не нуждается в ее лечении. Лечение ему не поможет. Она действительно нравится ему. А еще он сочувствовал ей, женщине, которую большинство людей не понимает. Трудно быть непохожей на других.
- У тебя есть хоть какие-то предположения, как можно изгнать шимов из этого мира? - жуя, поинтересовалась Энн.
Зедд разломил кусок тавы пополам. - Только те, что мы уже обсуждали. Если Ричард останется в замке, то, не имея возможности добраться до него, шимы вполне могут отправиться обратно в Подземный мир и без нашей помощи. Я понимаю, что надежда на это весьма слабая, но мне всего-то надо отыскать способ загнать их на место, если понадобится. А ты? Есть идеи?
- Ни одной.
- И ты по-прежнему хочешь попытаться вытащить из лап Джегана своих сестер Света?
Энн отшвырнула корешок.
- - Магия Джегана исчезнет точно так же, как и остальное волшебство. И сноходец потеряет свою власть над сестрами. Нынешняя ситуация предоставляет мне возможность. И я должна ею воспользоваться.
- Да, но у Джегана все равно в распоряжении остается огромная армия. Для человека, столь часто критикующего мои планы, ты не более изобретательна в смысле тактики, чем я.
- Награда вполне оправдает риск, - возразила Энн. - Ни за что бы не призналась... Но, раз уж наши пути расходятся, скажу. Ты очень умный человек, Зеддикус З'ул Зорандер. И я буду скучать без твоей беспокойной персоны. Твои хитроумные затеи не единожды спасали наши шкуры. Я восхищаюсь твоей стойкостью и понимаю, откуда она у Ричарда.
- Правда? Ну и все равно мне не нравится твой план. И никакая лесть этого не изменит.
Энн лишь улыбнулась.
Ее план был слишком примитивным, но Зедд понимал аббатису. Спасти сестер Света необходимо, и не только потому, что они пленницы жестоких врагов. Если шимов изгонят, то Джеган снова сможет управлять колдуньями и, соответственно, их силой.
- Энн, страх может быть могучим господином. Если некоторые сестры Света не поверят твоим словам, что они могут бежать, ты не имеешь права позволить им оставаться угрозой, хоть и невольной, для нас.
Энн искоса глянула на него.
- Знаю, Он просил ее либо спасти их, либо убить.
- Зедд, - мягко, с состраданием произнесла она, - я не хочу об этом говорить, но если то, что сделала Кэлен...
- Знаю.
Призвав шимов, Кэлен прибегла к их помощи, чтобы спасти Ричарду жизнь. Но всему есть своя цена. В обмен на возможность удержать Ричарда в мире живых до тех пор, пока он не поправится, Кэлен невольно лишила шимов единственного, что им необходимо, чтобы тоже остаться в мире живых.
Души. Души Ричарда.
Но в замке он будет в безопасности. Место, где их призвали, спасительное убежище для того, по чью душу они пришли.
Зедд поднес половинку тавы к губам Ниссел. Та, улыбнувшись, откусила солидный кусок. А затем дала ему откусить от своего куска, предварительно коснувшись им кончика его носа. Дурачество пожилой знахарки, измазавшей ему как маленькая девочка, кончик носа медом, вызвало у волшебника смешок.
- А что было потом с этим твоим котом, Шнырком? - спросила наконец Энн.
Зедд нахмурился, пытаясь вспомнить.
- По правде говоря, не помню. Тогда только началась война с Д'Харой, развязанная другим дедом Ричарда, Панизом Ралом. Жизнь тысяч людей оказалась под угрозой. Меня еще только должны были назначить Волшебником первого ранга.
Эрилин была беременна.
Наверное, во всей этой кутерьме мы его просто где-то потеряли. В замке полно мест, где водятся мыши. Думаю, котишка счел шныряние там более привлекательным, чем жизнь подле двух занятых людей. - Зедд сглотнул от боли воспоминаний. - Когда я переехал в Вестландию и родился Ричард, у меня всегда в память об Эрилин и родном доме жил кот.
Энн мягко улыбнулась.
- Надеюсь, ты не называл своих котов Шнырками и у Ричарда не возникнет внезапной ассоциации.
- Нет, - прошептал Зедд. - Никогда не называл.
Глава 15
Несун! - заорал мастер Драммонд. Несан сжал губы, безуспешно, как он понимал, стараясь не покраснеть. Вежливо улыбаясь, он пробежал мимо ухмылявшихся женщин.
- Да, господин?
- Принеси еще яблоневых поленьев, - махнул рукой мастер Драммонд в сторону черного хода.
Несан, поклонившись и произнеся "слушаюсь, господин", помчался за дровами.
Хотя на кухне витали божественные ароматы - от разогретого масла, лука и специй до аппетитного запаха жареного мяса, - он был только рад убраться подальше от грязных котлов. От их постоянной чистки и отскабливания у него болели пальцы. А еще он радовался, что мастер Драммонд не велел принести и дубовых поленьев.
Направляясь рысцой под теплыми солнечными лучами к Поленнице, он снова задумался над тем, зачем министру Шанбору могла понадобиться Беата. Она, впрочем, сама-то была несказанно этому рада. Похоже, все женщины приходят в экстаз, когда им представляется возможность увидеть министра.
Несан же ровным счетом ничего особенного в этом мужчине не видел. В конце концов, у него же седина в волосах, он старик. Несан не мог себе даже вообразить себя настолько старым, чтобы стать седым. От одной только мысли об этом он кривился от отвращения.
Когда он добежал до поленницы, что-то привлекло его внимание. Он сложил ладонь козырьком, чтобы защитить глава от солнца, и огляделся по сторонам.
Сначала он подумал, Что приехал очередной поставщик, но это оказался Броуни, все еще стоявший с повозкой мясника.
Несан все это время был занят делами на кухне и думал, Что Беата уже уехала. В доме имелось много других выходов, И он никак не узнал бы, уехала она или нет. А потому предположил, что Беата давно ушла.
Прошло ведь не меньше часа, как она поднялась наверх. Министр Шанбор, наверное, хотел передать с ней послание мяснику. Какой-нибудь особый заказ для гостей. Наверняка он уже давно ее отпустил.
Так почему же повозка до сих пор здесь?
Несан наклонился и взял полено, озадаченно покачав головой. Наверное, министр Шанбор травит ей какие-нибудь байки.
Он вытащил из поленницы вторую деревяшку. Почему-то женщины обожают слушать истории министра, а он любит рассказывать. Он постоянно беседует с женщинами, рассказывает им всякое-разное. Иногда на ужинах и пирах они собираются вокруг него хихикающими кучками. А может, они просто проявляют вежливость - министр ведь, в конце концов, важная персона.
С ним-то. Несаном, девушки никогда не стараются быть вежливыми, да и слушать его тоже не больно-то жаждут. Несан набрал охапку поленьев и пошел обратно. Сам он полагал свои рассказы о том, как они с приятелями напились, довольно смешными, но девушки почему-то не хотели слушать их.
Что ж, хотя бы Морли его байки нравятся. Морли и остальным, кто спит с Несаном в одной комнате. Они все любили травить друг другу байки и все любили напиваться. А чем еще заняться в редкие свободные часы?
Впрочем, после коллективных покаяний они иногда могли перекинуться парой слов с девушками, если вся работа сделана и не надо к ней возвращаться. Но на Несана, как и на остальных, коллективные покаяния, те жуткие вещи, что на них рассказывали, оказывали подавляющее воздействие. Иногда, вернувшись домой, они напивались, если им удавалось стащить вина или эля.
Когда Несан перетаскал с дюжину охапок, мастер Драммонд поймал его за рукав и сунул в руку листок бумаги.
- Отнеси это пивовару.
Несан привычно поклонился, пробормотав "слушаюсь, господин", и побежал выполнять поручение. Прочитать, что написано на бумаге, он не мог, но, поскольку предстоял пир и ему уже доводилось носить такого рода послания, эти написанные в столбик слова скорее всего были заказом. Несан был рад этому необременительному поручению: работы не требовалось никакой, а заодно представлялась возможность убраться на некоторое время подальше от кухонного шума и жара. Конечно, там всегда есть шанс стащить что-нибудь вкусненькое вся готовящаяся заманчивая еда предназначалась гостям, а не прислуге. Но иногда ему просто хотелось оказаться подальше от царивших на кухне гама и суеты.
Старый пивовар-андерец, чьи темные волосы почти все вылезли, а те, что еще оставались, давно поседели, крякнул, прочитав принесенную Нееаном бумагу. И вместо того, чтобы отослать Несана обратно, велел ему притащить несколько тяжелых мешков с зерном. Обычное дело. Поскольку Несан был всего лишь поваренком, любой мог ему приказать что угодно. Несан вздохнул, сочтя это наказанием за то, что слишком медленно шел сюда и не станет особо торопиться обратно.
Направляясь к помещениям, куда складывались поставляемые в поместье продукты, он отметил, что Броуни по-прежнему стоит на месте. Юноша порадовался, увидев, что ему предстоит притащить лишь десять мешков. Когда он закончил, его немедленно отослали обратно на кухню.
Все еще пытаясь отдышаться, он зашагал служебными коридорами на кухню. По дороге попадалось много народу, но, за исключением одного, все слуги-хакенцы.
Так что кланяться пришлось лишь единожды. Шаги эхом разносились по лестнице, когда он поднимался к кухне, но перед самой дверью Несан остановился.
Он поглядел на дверной проем лестницы, что вела на третий этаж. На ступеньках никого. И в коридоре тоже. Мастер Драммонд наверняка поверит, если ему сказать, что пивовар приказал ему принести мешки. Мастер Драммонд занят приготовлениями к вечернему пиру, так что вряд ли поинтересуется, сколько было мешков, и уж, безусловно, не станет тратить время на проверку.
Несан уже летел наверх через две ступеньки. Он твердо решил пойти и быстренько глянуть самому. На что и зачем ему кто надо, он и сам не знал.
На втором этаже он бывал лишь дважды, а на третьем и новее один раз, как раз неделю назад, когда относил новому помощнику министра, Далтону Кэмпбеллу, заказанное им блюдо. Тогда один из служащих андерцев велел Несану поставить поднос с нарезанным мясом на столе в пустом кабинете. На верхних этажах поместья, в том же западном крыле, где располагалась и кухня, находились служебные кабинеты.
Кабинет министра, по идее, должен находиться на третьем этаже. Судя по тому, что Несану довелось слышать, у министра много кабинетов. Хотя зачем ему больше одного, Несан никак не мог понять. И никто не потрудился ему итого объяснить.
Несан слышал, что на первом и втором этажах западного крыла располагалась огромная Библиотека Андерита. Там хранились сведения о богатой и образцовой культуре страны, и она привлекала в поместье ученых и прочих важных людей. Как учили Несана, культура Андерита - источник гордости его граждан и предмет всеобщей зависти.
На третьем этаже восточного крыла находились личные покои министра и его семьи. Его дочь, моложе Несана на пару-тройку лет и, по слухам, полная дрянь, отбыла в какую-то академию. Несан видел ее лишь издалека, но посчитал, что описание ей дали верное. Старшие слуги иногда шептались об андерском гвардейце, которого заковали в цепи из-за того, что Марси или Марсия - в зависимости от того, кто рассказывал, - обвинила его в чем-то там таком. Версии были самые разные: гвардеец ничего не сделал, просто спокойно стоял на страже в коридоре; подслушивал барышню; изнасиловал ее.
На лестнице послышались голоса. Несан замер, затаив дыхание. Ничего страшного, просто кто-то прошел по первому этажу, внизу. Наверх никто не шел.
К счастью, госпожа Хильдемара Шанбор, жена министра, редко появлялась в западном крыле, где работал Несан. Госпожа Шанбор была андеркой, заставлявшей дрожать даже самих андерцев. У нее был скверный характер, и ей вечно не могло угодить никто и ничто. Она увольняла слуг лишь за то, что они осмелились поднять глаза, проходя мимо нее по коридору.
Знающие люди говорили Несану, что лицо госпожи Шанбор вполне под стать характеру: тоже страшное. Тех несчастных, что, проходя мимо нее по коридору, осмеливались глянуть на госпожу Шанбор, выгоняли мгновенно. И все они стали нищими побирушками.
Женщины на кухне говорили, что в ближайшие несколько недель госпожу Шанбор не увидит никто, потому что она чем-то достала по очередному разу министра и он наградил ее синяком под глазом. Другие же утверждали, что она просто жалкая пьянчужка. Одна из горничных шепнула, что госпожа время от времени выезжает с любовником.
Несан добрался до верхней ступеньки. В коридоре третьего этажа не было ни души. Бьющие в окна солнечные лучи падали на голый деревянный пол. Несан немного постоял на площадке у лестницы. Сюда выходили три двери. Он оглядел коридоры справа и слева, не зная, по какому пойти.
Его ведь может остановить кто угодно, от гонца и до стражника, и поинтересоваться, а что он, собственно, тут забыл. И что он ответит? Несану как-то совершенно не хотелось становиться нищим.
Ровно настолько, насколько он не любил работать, он любил поесть. Такое впечатление, что он постоянно голоден. Конечно, еда была не такой хорошей, как подавали гостям или знатным обитателям поместья, но вполне сносной и в достаточном количестве. А когда никто не видел, они с приятелями раздобывали себе вина и эля. Нет, ему совсем не хочется нищенствовать.
Он осторожно вышел на середину площадки. Что-то острое вонзилось ему в ногу. Булавка. Булавка со спиральной головкой. Та, которой Беата обычно скалывала воротник платья.
Несан поднял ее, не понимая, что это может означать. Можно взять булавку и потом отдать ей. Возможно, Беата обрадуется, что пропажа нашлась. А может, и нет. Может, лучше оставить ее лежать здесь, чем потом объяснять кому бы го ни было, особенно Беате, как эта булавка у него оказалась? Может, она захочет узнать, зачем это он поперся сюда, наверх? Ее-то пригласили, а его - нет.
Может, она подумает, что он за ней шпионил?
Несан уже наклонился, чтобы положить булавку на место, как вдруг заметил какое-то движение - тень, мелькнувшую под высокой дверью впереди. Он склонил голову набок. Ему показалось, что он услышал голос Беаты, но он не был уверен.
Но приглушенный смех слышался точно.
Несан снова поглядел направо и налево. Ни души. Вряд ли это будет похоже на то, что он собрался идти по коридору. Он ведь всего лишь ступил на площадку возле лестницы. Если Кто-нибудь спросит, он всегда может сказать, что просто хотел выйти в коридор, чтобы полюбоваться прекрасным видом из окна третьего этажа. Поглядеть на гордость Андерита - пшеничные поля, окружающие Ферфилд.
Несану такая версия показалась вполне правдоподобной. Возможно, на него и наорут, но вряд ли выгонят с работы всего лишь за то, что глядел в окно.
Сердце бешено колотилось. Колени тряслись. Не желая больше размышлять, Несан на цыпочках подкрался к толстой Деревянной двери. И услышал нечто вроде женских всхлипов. А еще - смех и тяжелое дыхание мужчины.
В стеклянной ручке навсегда застыли сотни маленьких пузырьков. Ключа не было и, соответственно, под резной медной пластиной вокруг ручки не было и замочной скважины. Несан очень медленно и осторожно начал опускаться на живот.
Чем ниже он опускался и чем более приближался к щели под дверью, тем лучше становилось слышно. На слух казалось, что за дверью какой-то мужчина над чем-то тяжело трудится. А смеялся второй мужчина. Доносились до Несана и жалобные женские всхлипы, будто женщине не хватало дыхания. Беата, подумал он.
Несан прижался правой щекой к холодному натертому дубовому полу и придвинулся ближе лицом к трехсантиметровой щели под дверью. Он мало что увидел: стоящие слева ножки кресла, а перед ними ногу в черном сапоге, с обитым серебряными заклепками голенищем. Нога чуть шевелилась. Поскольку она была одна, должно быть, мужчина сидел нога на ногу.
Несан почувствовал, как волосы у него на затылке становятся дыбом. Он отлично помнил владельца этого сапога. Тот самый мужчина в странном плаще, с кольцами и жутким оружием. Мужчина, что долго смотрел на Беату, когда проезжал мимо ее повозки.
Источника звуков Несан не видел. Тогда он беззвучно перевернулся и посмотрел под дверь левым глазом, еще плотнее прижавшись лицом к двери.
И моргнул. Сначала от изумления, а потом от ужаса.
Беата лежала навзничь на полу. Ее синее платье было задрано до талии. А между обнаженными раздвинутыми ногами двигался голый снизу по пояс мужчина, вонзаясь в нее быстро и яростно.
Несан вскочил на ноги, сраженный увиденным наповал. И попятился. Он тяжело дышал, глаза вылезли на лоб, от ужаса скрутило живот. От зрелища обнаженных раздвинутых ног Беаты. И министра между ними. Несан повернулся к лестнице, слезы застилали ему глаза. Он ловил воздух ртом, как вытащенный из воды карп.
Раздались шаги. Кто-то поднимался. Несан замер посреди площадки в десяти футах от двери и десяти футах от ступенек, не зная, что делать. Оглядел оба коридора, судорожно пытаясь сообразить, удастся ли ему спрятаться в одном из них, или это окажется ловушкой и его поймают стражники и закуют в цепи.
На площадке между этажами остановились два человека. Две женщины. Андерки.
Они болтали о предстоящем вечером пире. Кто на нем будет, кого не пригласили, а кто приглашен. Хотя они говорили едва слышно, чуть ли не шепотом, обостренные страхом чувства позволяли Несану слышать все очень отчетливо. В ушах стучала кровь, он тяжело дышал, охваченный паникой, и молился, чтобы женщины не поднялись на третий этаж.
Дамы перешли к обсуждению нарядов, в которые облачатся, чтобы привлечь внимание министра Шанбора. Несан ушам своим не верил, слушая разговор о том, насколько глубоким они осмеливаются носить декольте. Представшая у него в воображении картинка была бы весьма соблазнительной, не будь он столь напуган тем, что его могут застукать там, где ему вовсе не положено находиться. И где он видел то, чего видеть не положено. За это его вполне могут вышвырнуть на улицу или даже сделать с ним что похуже. Гораздо хуже.
- Ас бутылкой? Той, что, как ты сказал Ричарду, находится в личном анклаве Великого Волшебника в замке? Каких пакостей можно ожидать, когда он ее разобьет?
- Ой, да это обычная бутылка, которую я однажды купил но время путешествия. Когда я ее увидел, меня потрясло мастерство, с каким сделана эта грациозная вещица. И после долгой торговли с продавцом я наконец сбил цену и купил ее очень недорого. Бутылка мне так понравилась, что по возвращении я поставил ее на постамент. А заодно она служила напоминанием о моем умении торговаться, поскольку я приобрел ее за удивительно низкую цену. Я посчитал, что там она хорошо смотрится и позволяет мне гордиться собой.
- Ну разве ты не умничка! - подколола его Энн.
- Да, большая. Немного спустя я увидел точно такую же бутылку, которая стоила вдвое меньше, причем без всякого торга. И я оставил купленную бутылку на постаменте как напоминание о том, что не надо много о себе мнить лишь потому, что ты Волшебник первого ранга. Так что это просто старая бутылка, хранящаяся как напоминание о полученном уроке. Поэтому, когда Ричард ее разобьет, не случится ровным счетом ничего.
Энн, захихикав, покачала головой.
- Не будь у тебя волшебного дара, боюсь даже представить, что бы из тебя выросло.
- А я боюсь того, что нам предстоит обнаружить. Уже сейчас, поскольку его магические способности уменьшались, Зедд начал ощущать ломоту в костях и слабость в мышцах. А ведь будет еще хуже.
От мрачной правды этих слов улыбка Энн исчезла.
- Я этого не понимаю. То, что ты сказал Ричарду, - правда. Кэлен должна быть его третьей женой, иначе она не может призвать шимов в этот мир. А мы знаем, что шимы здесь, хоть это и невозможно. Даже если принять во внимание вывернутые способы, какими магия может интерпретировать события, чтобы выполнить все требования, необходимые для воплощения в жизнь каких-то вещей, Кэлен все равно лишь вторая его жена. Была та девушка, Надина, и Кэлен. Один плюс один равно двум. Кэлен может быть лишь второй по счету.
- Мы знаем, что шимов призвали, - пожал плечами Зедд. - Так что нам нужно думать над этой проблемой, а не над тем, почему так вышло.
Энн сварливо кивнула.
- Думаешь, этот твой внучек сделает так, как ему сказано, и отправится прямо в замок?
- Он обещал.
Энн уставилась на старого волшебника.
- Мы с тобой говорим о Ричарде, не забыл?
Зедд беспомощно развел руками.
- Не знаю, что мы еще могли сделать, чтобы вынудить его ехать в замок. Мы дали ему все возможные мотивации, от благородных до эгоистических, чтобы он поспешил туда. Ему делаться некуда. Мы продемонстрировали ему все ужасающие последствия, если он не сделает того, что ему велели.
- Да... - Энн погладила свернутое под мышкой одеяло. - Мы сделали все, разве что правды не сказали.
- Мы практически сказали ему правду о том, что произойдет, если он не поедет в замок. Это вовсе не ложь, если не считать того, что вся правда еще более мрачная, чем нарисованная нами картинка. Я знаю Ричарда. Кэлен призвала шимов, чтобы спасти ему жизнь. И он предпринял бы все мыслимое и немыслимое, чтобы вернуть все на свои места. И сделал бы только хуже. Мы не можем позволить ему играть с огнем. Мы дали ему то, что ему нужно больше всего, способ помочь. Его единственное спасение - замок. Шимы не могут настигнуть его там, где их призвали, а Меч Истины скорее всего единственная волшебная вещь, которая еще действует. Мы обо всем позаботимся сами. Кто знает, если он окажется вне их досягаемости, возможно, угроза умрет сама по себе.
- Надежда довольно слабая. Впрочем, полагаю, ты прав, - согласилась Энн. Он очень решительный человек. Весь в деда.
Энн аккуратно положила одеяло на матрас.
- Но он должен быть защищен любой ценой. Он - вождь Д'Хары и собирает под свои знамена земли, чтобы сразиться с Имперским Орденом. А в Эйдиндриле, помимо того что он там будет в безопасности, он сможет продолжать ковать новый союз.
Он уже доказал свои способности вождя. Пророчества предупреждают, что только у него есть шанс успешно вести нас в этой борьбе. Без него нам наверняка конец.
Вернулась Ниссел с подносом тавы с медом и мятой. Улыбнувшись Зедду, она предоставила Энн снять три горячие чашки чая, которые она тоже принесла. Ниссел поставила поднос на пол перед матрасами и уселась на тот, на котором прежде лежал Зедд. Энн подала знахарке чашку и пристроилась на свернутом одеяле в голове второго матраса.
- Иди сядь и поешь немного тавы с медом, прежде чем тронешься в путь, похлопала Ниссел подле себя по матрасу.
Зедд, размышляя о серьезных вещах, с едва заметной улыб-. кой опустился с ней рядом. Знахарка почувствовала его смурное настроение и молча приподняла поднос, предлагая таву. Зедд, видя, что она понимает его озабоченность, хоть и не знает причины, благодарно обнял ее рукой за плечи и взял кусок тавы.
- Жаль, что нам ничего не известно об этой книге, что упомянул Ричард.
"Близнец Горы". - Зедд слизнул мед с хрустящей корочки. - И хотелось бы мне знать, что он сам о ней знает.
- Похоже, ничего. Верна сообщила лишь, что уничтожена.
Об этом Энн знала еще до того, как Ричард спросил. Она предложила спросить при помощи путевого журнала, хотя магия последнего уже исчезла, лишь для того, чтобы скрыть от Ричарда истинное положение дел.
- Жаль, что я не видел книгу до того, как ее уничтожили. Энн некоторое время жевала, а потом спросила:
- Зедд, а что, если мы не сможем их остановить? Наша магия уже начинает сдавать. И вскоре исчезнет вовсе. Как мы остановим шимов без волшебства?
Зедд слизнул мед с губы.
- Я по-прежнему считаю, что ответ можно найти там, где шимы были зарыты, где-то в Тоскле. Или как там она нынче называется. Возможно, мне удастся отыскать там книги. Книги по истории или культуре страны. Не исключено, что там имеются нужные мне ключи.
Зедд слабел с каждым днем. Исчезающая магия словно высасывала из него жизнь. Путешествие будет долгим и трудным. И у Энн - те же заботы.
Ниссел прижалась к нему, радуясь тому, что может просто побыть рядом с кем-то, кто интересуется ею как женщиной, а не нуждается в ее лечении. Лечение ему не поможет. Она действительно нравится ему. А еще он сочувствовал ей, женщине, которую большинство людей не понимает. Трудно быть непохожей на других.
- У тебя есть хоть какие-то предположения, как можно изгнать шимов из этого мира? - жуя, поинтересовалась Энн.
Зедд разломил кусок тавы пополам. - Только те, что мы уже обсуждали. Если Ричард останется в замке, то, не имея возможности добраться до него, шимы вполне могут отправиться обратно в Подземный мир и без нашей помощи. Я понимаю, что надежда на это весьма слабая, но мне всего-то надо отыскать способ загнать их на место, если понадобится. А ты? Есть идеи?
- Ни одной.
- И ты по-прежнему хочешь попытаться вытащить из лап Джегана своих сестер Света?
Энн отшвырнула корешок.
- - Магия Джегана исчезнет точно так же, как и остальное волшебство. И сноходец потеряет свою власть над сестрами. Нынешняя ситуация предоставляет мне возможность. И я должна ею воспользоваться.
- Да, но у Джегана все равно в распоряжении остается огромная армия. Для человека, столь часто критикующего мои планы, ты не более изобретательна в смысле тактики, чем я.
- Награда вполне оправдает риск, - возразила Энн. - Ни за что бы не призналась... Но, раз уж наши пути расходятся, скажу. Ты очень умный человек, Зеддикус З'ул Зорандер. И я буду скучать без твоей беспокойной персоны. Твои хитроумные затеи не единожды спасали наши шкуры. Я восхищаюсь твоей стойкостью и понимаю, откуда она у Ричарда.
- Правда? Ну и все равно мне не нравится твой план. И никакая лесть этого не изменит.
Энн лишь улыбнулась.
Ее план был слишком примитивным, но Зедд понимал аббатису. Спасти сестер Света необходимо, и не только потому, что они пленницы жестоких врагов. Если шимов изгонят, то Джеган снова сможет управлять колдуньями и, соответственно, их силой.
- Энн, страх может быть могучим господином. Если некоторые сестры Света не поверят твоим словам, что они могут бежать, ты не имеешь права позволить им оставаться угрозой, хоть и невольной, для нас.
Энн искоса глянула на него.
- Знаю, Он просил ее либо спасти их, либо убить.
- Зедд, - мягко, с состраданием произнесла она, - я не хочу об этом говорить, но если то, что сделала Кэлен...
- Знаю.
Призвав шимов, Кэлен прибегла к их помощи, чтобы спасти Ричарду жизнь. Но всему есть своя цена. В обмен на возможность удержать Ричарда в мире живых до тех пор, пока он не поправится, Кэлен невольно лишила шимов единственного, что им необходимо, чтобы тоже остаться в мире живых.
Души. Души Ричарда.
Но в замке он будет в безопасности. Место, где их призвали, спасительное убежище для того, по чью душу они пришли.
Зедд поднес половинку тавы к губам Ниссел. Та, улыбнувшись, откусила солидный кусок. А затем дала ему откусить от своего куска, предварительно коснувшись им кончика его носа. Дурачество пожилой знахарки, измазавшей ему как маленькая девочка, кончик носа медом, вызвало у волшебника смешок.
- А что было потом с этим твоим котом, Шнырком? - спросила наконец Энн.
Зедд нахмурился, пытаясь вспомнить.
- По правде говоря, не помню. Тогда только началась война с Д'Харой, развязанная другим дедом Ричарда, Панизом Ралом. Жизнь тысяч людей оказалась под угрозой. Меня еще только должны были назначить Волшебником первого ранга.
Эрилин была беременна.
Наверное, во всей этой кутерьме мы его просто где-то потеряли. В замке полно мест, где водятся мыши. Думаю, котишка счел шныряние там более привлекательным, чем жизнь подле двух занятых людей. - Зедд сглотнул от боли воспоминаний. - Когда я переехал в Вестландию и родился Ричард, у меня всегда в память об Эрилин и родном доме жил кот.
Энн мягко улыбнулась.
- Надеюсь, ты не называл своих котов Шнырками и у Ричарда не возникнет внезапной ассоциации.
- Нет, - прошептал Зедд. - Никогда не называл.
Глава 15
Несун! - заорал мастер Драммонд. Несан сжал губы, безуспешно, как он понимал, стараясь не покраснеть. Вежливо улыбаясь, он пробежал мимо ухмылявшихся женщин.
- Да, господин?
- Принеси еще яблоневых поленьев, - махнул рукой мастер Драммонд в сторону черного хода.
Несан, поклонившись и произнеся "слушаюсь, господин", помчался за дровами.
Хотя на кухне витали божественные ароматы - от разогретого масла, лука и специй до аппетитного запаха жареного мяса, - он был только рад убраться подальше от грязных котлов. От их постоянной чистки и отскабливания у него болели пальцы. А еще он радовался, что мастер Драммонд не велел принести и дубовых поленьев.
Направляясь рысцой под теплыми солнечными лучами к Поленнице, он снова задумался над тем, зачем министру Шанбору могла понадобиться Беата. Она, впрочем, сама-то была несказанно этому рада. Похоже, все женщины приходят в экстаз, когда им представляется возможность увидеть министра.
Несан же ровным счетом ничего особенного в этом мужчине не видел. В конце концов, у него же седина в волосах, он старик. Несан не мог себе даже вообразить себя настолько старым, чтобы стать седым. От одной только мысли об этом он кривился от отвращения.
Когда он добежал до поленницы, что-то привлекло его внимание. Он сложил ладонь козырьком, чтобы защитить глава от солнца, и огляделся по сторонам.
Сначала он подумал, Что приехал очередной поставщик, но это оказался Броуни, все еще стоявший с повозкой мясника.
Несан все это время был занят делами на кухне и думал, Что Беата уже уехала. В доме имелось много других выходов, И он никак не узнал бы, уехала она или нет. А потому предположил, что Беата давно ушла.
Прошло ведь не меньше часа, как она поднялась наверх. Министр Шанбор, наверное, хотел передать с ней послание мяснику. Какой-нибудь особый заказ для гостей. Наверняка он уже давно ее отпустил.
Так почему же повозка до сих пор здесь?
Несан наклонился и взял полено, озадаченно покачав головой. Наверное, министр Шанбор травит ей какие-нибудь байки.
Он вытащил из поленницы вторую деревяшку. Почему-то женщины обожают слушать истории министра, а он любит рассказывать. Он постоянно беседует с женщинами, рассказывает им всякое-разное. Иногда на ужинах и пирах они собираются вокруг него хихикающими кучками. А может, они просто проявляют вежливость - министр ведь, в конце концов, важная персона.
С ним-то. Несаном, девушки никогда не стараются быть вежливыми, да и слушать его тоже не больно-то жаждут. Несан набрал охапку поленьев и пошел обратно. Сам он полагал свои рассказы о том, как они с приятелями напились, довольно смешными, но девушки почему-то не хотели слушать их.
Что ж, хотя бы Морли его байки нравятся. Морли и остальным, кто спит с Несаном в одной комнате. Они все любили травить друг другу байки и все любили напиваться. А чем еще заняться в редкие свободные часы?
Впрочем, после коллективных покаяний они иногда могли перекинуться парой слов с девушками, если вся работа сделана и не надо к ней возвращаться. Но на Несана, как и на остальных, коллективные покаяния, те жуткие вещи, что на них рассказывали, оказывали подавляющее воздействие. Иногда, вернувшись домой, они напивались, если им удавалось стащить вина или эля.
Когда Несан перетаскал с дюжину охапок, мастер Драммонд поймал его за рукав и сунул в руку листок бумаги.
- Отнеси это пивовару.
Несан привычно поклонился, пробормотав "слушаюсь, господин", и побежал выполнять поручение. Прочитать, что написано на бумаге, он не мог, но, поскольку предстоял пир и ему уже доводилось носить такого рода послания, эти написанные в столбик слова скорее всего были заказом. Несан был рад этому необременительному поручению: работы не требовалось никакой, а заодно представлялась возможность убраться на некоторое время подальше от кухонного шума и жара. Конечно, там всегда есть шанс стащить что-нибудь вкусненькое вся готовящаяся заманчивая еда предназначалась гостям, а не прислуге. Но иногда ему просто хотелось оказаться подальше от царивших на кухне гама и суеты.
Старый пивовар-андерец, чьи темные волосы почти все вылезли, а те, что еще оставались, давно поседели, крякнул, прочитав принесенную Нееаном бумагу. И вместо того, чтобы отослать Несана обратно, велел ему притащить несколько тяжелых мешков с зерном. Обычное дело. Поскольку Несан был всего лишь поваренком, любой мог ему приказать что угодно. Несан вздохнул, сочтя это наказанием за то, что слишком медленно шел сюда и не станет особо торопиться обратно.
Направляясь к помещениям, куда складывались поставляемые в поместье продукты, он отметил, что Броуни по-прежнему стоит на месте. Юноша порадовался, увидев, что ему предстоит притащить лишь десять мешков. Когда он закончил, его немедленно отослали обратно на кухню.
Все еще пытаясь отдышаться, он зашагал служебными коридорами на кухню. По дороге попадалось много народу, но, за исключением одного, все слуги-хакенцы.
Так что кланяться пришлось лишь единожды. Шаги эхом разносились по лестнице, когда он поднимался к кухне, но перед самой дверью Несан остановился.
Он поглядел на дверной проем лестницы, что вела на третий этаж. На ступеньках никого. И в коридоре тоже. Мастер Драммонд наверняка поверит, если ему сказать, что пивовар приказал ему принести мешки. Мастер Драммонд занят приготовлениями к вечернему пиру, так что вряд ли поинтересуется, сколько было мешков, и уж, безусловно, не станет тратить время на проверку.
Несан уже летел наверх через две ступеньки. Он твердо решил пойти и быстренько глянуть самому. На что и зачем ему кто надо, он и сам не знал.
На втором этаже он бывал лишь дважды, а на третьем и новее один раз, как раз неделю назад, когда относил новому помощнику министра, Далтону Кэмпбеллу, заказанное им блюдо. Тогда один из служащих андерцев велел Несану поставить поднос с нарезанным мясом на столе в пустом кабинете. На верхних этажах поместья, в том же западном крыле, где располагалась и кухня, находились служебные кабинеты.
Кабинет министра, по идее, должен находиться на третьем этаже. Судя по тому, что Несану довелось слышать, у министра много кабинетов. Хотя зачем ему больше одного, Несан никак не мог понять. И никто не потрудился ему итого объяснить.
Несан слышал, что на первом и втором этажах западного крыла располагалась огромная Библиотека Андерита. Там хранились сведения о богатой и образцовой культуре страны, и она привлекала в поместье ученых и прочих важных людей. Как учили Несана, культура Андерита - источник гордости его граждан и предмет всеобщей зависти.
На третьем этаже восточного крыла находились личные покои министра и его семьи. Его дочь, моложе Несана на пару-тройку лет и, по слухам, полная дрянь, отбыла в какую-то академию. Несан видел ее лишь издалека, но посчитал, что описание ей дали верное. Старшие слуги иногда шептались об андерском гвардейце, которого заковали в цепи из-за того, что Марси или Марсия - в зависимости от того, кто рассказывал, - обвинила его в чем-то там таком. Версии были самые разные: гвардеец ничего не сделал, просто спокойно стоял на страже в коридоре; подслушивал барышню; изнасиловал ее.
На лестнице послышались голоса. Несан замер, затаив дыхание. Ничего страшного, просто кто-то прошел по первому этажу, внизу. Наверх никто не шел.
К счастью, госпожа Хильдемара Шанбор, жена министра, редко появлялась в западном крыле, где работал Несан. Госпожа Шанбор была андеркой, заставлявшей дрожать даже самих андерцев. У нее был скверный характер, и ей вечно не могло угодить никто и ничто. Она увольняла слуг лишь за то, что они осмелились поднять глаза, проходя мимо нее по коридору.
Знающие люди говорили Несану, что лицо госпожи Шанбор вполне под стать характеру: тоже страшное. Тех несчастных, что, проходя мимо нее по коридору, осмеливались глянуть на госпожу Шанбор, выгоняли мгновенно. И все они стали нищими побирушками.
Женщины на кухне говорили, что в ближайшие несколько недель госпожу Шанбор не увидит никто, потому что она чем-то достала по очередному разу министра и он наградил ее синяком под глазом. Другие же утверждали, что она просто жалкая пьянчужка. Одна из горничных шепнула, что госпожа время от времени выезжает с любовником.
Несан добрался до верхней ступеньки. В коридоре третьего этажа не было ни души. Бьющие в окна солнечные лучи падали на голый деревянный пол. Несан немного постоял на площадке у лестницы. Сюда выходили три двери. Он оглядел коридоры справа и слева, не зная, по какому пойти.
Его ведь может остановить кто угодно, от гонца и до стражника, и поинтересоваться, а что он, собственно, тут забыл. И что он ответит? Несану как-то совершенно не хотелось становиться нищим.
Ровно настолько, насколько он не любил работать, он любил поесть. Такое впечатление, что он постоянно голоден. Конечно, еда была не такой хорошей, как подавали гостям или знатным обитателям поместья, но вполне сносной и в достаточном количестве. А когда никто не видел, они с приятелями раздобывали себе вина и эля. Нет, ему совсем не хочется нищенствовать.
Он осторожно вышел на середину площадки. Что-то острое вонзилось ему в ногу. Булавка. Булавка со спиральной головкой. Та, которой Беата обычно скалывала воротник платья.
Несан поднял ее, не понимая, что это может означать. Можно взять булавку и потом отдать ей. Возможно, Беата обрадуется, что пропажа нашлась. А может, и нет. Может, лучше оставить ее лежать здесь, чем потом объяснять кому бы го ни было, особенно Беате, как эта булавка у него оказалась? Может, она захочет узнать, зачем это он поперся сюда, наверх? Ее-то пригласили, а его - нет.
Может, она подумает, что он за ней шпионил?
Несан уже наклонился, чтобы положить булавку на место, как вдруг заметил какое-то движение - тень, мелькнувшую под высокой дверью впереди. Он склонил голову набок. Ему показалось, что он услышал голос Беаты, но он не был уверен.
Но приглушенный смех слышался точно.
Несан снова поглядел направо и налево. Ни души. Вряд ли это будет похоже на то, что он собрался идти по коридору. Он ведь всего лишь ступил на площадку возле лестницы. Если Кто-нибудь спросит, он всегда может сказать, что просто хотел выйти в коридор, чтобы полюбоваться прекрасным видом из окна третьего этажа. Поглядеть на гордость Андерита - пшеничные поля, окружающие Ферфилд.
Несану такая версия показалась вполне правдоподобной. Возможно, на него и наорут, но вряд ли выгонят с работы всего лишь за то, что глядел в окно.
Сердце бешено колотилось. Колени тряслись. Не желая больше размышлять, Несан на цыпочках подкрался к толстой Деревянной двери. И услышал нечто вроде женских всхлипов. А еще - смех и тяжелое дыхание мужчины.
В стеклянной ручке навсегда застыли сотни маленьких пузырьков. Ключа не было и, соответственно, под резной медной пластиной вокруг ручки не было и замочной скважины. Несан очень медленно и осторожно начал опускаться на живот.
Чем ниже он опускался и чем более приближался к щели под дверью, тем лучше становилось слышно. На слух казалось, что за дверью какой-то мужчина над чем-то тяжело трудится. А смеялся второй мужчина. Доносились до Несана и жалобные женские всхлипы, будто женщине не хватало дыхания. Беата, подумал он.
Несан прижался правой щекой к холодному натертому дубовому полу и придвинулся ближе лицом к трехсантиметровой щели под дверью. Он мало что увидел: стоящие слева ножки кресла, а перед ними ногу в черном сапоге, с обитым серебряными заклепками голенищем. Нога чуть шевелилась. Поскольку она была одна, должно быть, мужчина сидел нога на ногу.
Несан почувствовал, как волосы у него на затылке становятся дыбом. Он отлично помнил владельца этого сапога. Тот самый мужчина в странном плаще, с кольцами и жутким оружием. Мужчина, что долго смотрел на Беату, когда проезжал мимо ее повозки.
Источника звуков Несан не видел. Тогда он беззвучно перевернулся и посмотрел под дверь левым глазом, еще плотнее прижавшись лицом к двери.
И моргнул. Сначала от изумления, а потом от ужаса.
Беата лежала навзничь на полу. Ее синее платье было задрано до талии. А между обнаженными раздвинутыми ногами двигался голый снизу по пояс мужчина, вонзаясь в нее быстро и яростно.
Несан вскочил на ноги, сраженный увиденным наповал. И попятился. Он тяжело дышал, глаза вылезли на лоб, от ужаса скрутило живот. От зрелища обнаженных раздвинутых ног Беаты. И министра между ними. Несан повернулся к лестнице, слезы застилали ему глаза. Он ловил воздух ртом, как вытащенный из воды карп.
Раздались шаги. Кто-то поднимался. Несан замер посреди площадки в десяти футах от двери и десяти футах от ступенек, не зная, что делать. Оглядел оба коридора, судорожно пытаясь сообразить, удастся ли ему спрятаться в одном из них, или это окажется ловушкой и его поймают стражники и закуют в цепи.
На площадке между этажами остановились два человека. Две женщины. Андерки.
Они болтали о предстоящем вечером пире. Кто на нем будет, кого не пригласили, а кто приглашен. Хотя они говорили едва слышно, чуть ли не шепотом, обостренные страхом чувства позволяли Несану слышать все очень отчетливо. В ушах стучала кровь, он тяжело дышал, охваченный паникой, и молился, чтобы женщины не поднялись на третий этаж.
Дамы перешли к обсуждению нарядов, в которые облачатся, чтобы привлечь внимание министра Шанбора. Несан ушам своим не верил, слушая разговор о том, насколько глубоким они осмеливаются носить декольте. Представшая у него в воображении картинка была бы весьма соблазнительной, не будь он столь напуган тем, что его могут застукать там, где ему вовсе не положено находиться. И где он видел то, чего видеть не положено. За это его вполне могут вышвырнуть на улицу или даже сделать с ним что похуже. Гораздо хуже.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента