Страница:
Изумрудная пластина, служившая ей глазом, куда-то закатилась. Фигурку кошки очень любила Маргарет, и она непременно заметит отсутствие у кошки глаза. Причем очень скоро. Ничего не остается, как возложить вину за пропажу на кого-то из слуг.
Уэст изучал книги на полках, когда дверь у него за спиной открылась. Он поклонился брату, но первым здороваться не стал.
– Проводишь инвентаризацию? – ехидно поинтересовался Уильям.
Уэст пропустил слова брата мимо ушей.
– Добрый вечер, Уильям.
Что-то тихо проворчав, лорд Тенли закрыл за собой дверь.
– Выпьешь?
– Нет. Но ты себе налей, если хочешь.
– Налью.
Уэст смотрел, как брат налил изрядную порцию виски в хрустальный фужер и схватил его, словно утопающий соломинку. Уэст подумал, что плохо знает его. Выпивает ли он регулярно или время от времени? Впрочем, сегодня Уильяму, наверное, и впрямь не мешало выпить. Уж в очень щекотливом положении он оказался.
Лорд Тенли жадно сделал глоток.
– Итак, ты явился. Прикажешь велеть жене и детям собирать вещи и в срочном порядке съезжать отсюда?
– Если ты съедешь, то только по своему собственному желанию. Я здесь не для того, чтобы выгонять тебя из поместья. – Уэст буквально физически ощущал на себе пристальный взгляд брата. Ему, как и всем окружающим, бросалось в глаза то значительное сходство, что они имели не только в чертах лица или фигуре, но и в манере держаться и в жестах. И привычки у них очень похожие, например привычка разглядывать другого молча, сознательно вызывая в нем чувство дискомфорта.
Уэст подумал, почему ему никогда не приходило в голову, что такую черту оба унаследовали от герцога. От подобной мысли ему стало нехорошо. Они с братом примерно одного роста и веса, у обоих точеный профиль, крепкий подбородок, прямой нос, широкий лоб. Издали, особенно если они надевали шляпы, их вполне можно принять за близнецов. Но цвет волос у них совершенно разный. Уэст унаследовал темно-рыжие, в медный отлив волосы от матери, а Уильям – светлые кудри от отца.
Лорд Тенли усмехнулся, и Уэст заметил отсутствие у него на лице ямочек. И усмешка его скорее капризная, чем злая, как у него, Уэста.
– Ты здесь не для того, чтобы выставить нас вон сегодня же, ты хочешь сказать?
– Разве? Я этого не говорил. – Уэст непринужденно пожал плечами. – Насколько я помню, ты всегда настаивал на своем, касалось ли это того, чтобы заставлять других играть в то, что тебе по нраву, или трактовать чужие слова так, как тебе вздумается.
Уильяму не пришлось прилагать усилий, чтобы сделать свой взгляд холодным. Глаза его и так казались ледышками. И цветом подходили. И улыбка его леденила не меньше.
– Понятия не имею, о чем ты.
– Неважно.
Лорд Тенли решил сразу перейти к делу:
– Если ты приехал не затем, чтобы выставить нас отсюда, то что привело тебя сюда? Как нам следует расценивать твой визит?
– Вы можете расценивать его, как вам вздумается, а я прибыл, чтобы уладить кое-какие дела. Не вижу смысла искать другое место для жилья.
– Полагаю, в коттедже ты больше жить не намерен.
– Напротив. Просто сейчас там поселился мой друг. На некоторое время. – Уэст спокойно окинул взглядом библиотеку – потолок с лепниной, высокие окна. – Полагаю, весь коттедж мог бы поместиться в одной комнате. Отчего ты так стараешься прижать меня к ногтю, Уильям?
– Зачем ты привез Марию?
Уэст заметил, что он не ответил на его вопрос. Молчание – тоже ответ. Он не мог винить его за то, что тот его ненавидит. Будь он на месте брата, он и сам бы, возможно, питал к нему подобные чувства.
– Честно говоря, я привез ее, потому что не знал, какого приема ждать. Я знал, что она знакома с поместьем и могла бы послужить мне гидом и наставником, если бы ты не захотел меня сопровождать.
– Хоппер может проводить тебя. Слуга.
– Разумеется. – Уэст заметил, как побелели подушечки пальцев Уильяма, сжимавших стакан. – Я допустил слишком большую вольность, пригласив мисс Эшби меня сопровождать?
– Ты теперь герцог. Ты волен поступать как пожелаешь.
– Со временем я привыкну к такому способу мышления. Ты, как я вижу, привык.
Лорд Тенли улыбнулся, но улыбка его напоминала оскал.
– Если ты хотел меня оскорбить, то у тебя не получилось. Своим замечанием ты лишь показал, насколько ты не подготовлен к тем обязанностям и к той ответственности, что на тебя свалились.
– Мы не говорим об ответственности. Мы говорим об отношении к другим людям.
– Позиционирование себя в обществе – то, что впитывается с молоком матери.
– Прошу тебя, не надо мне напоминать.
Улыбка лорда стала еще холоднее.
– Ты думаешь, я говорю лишь о нашем общем родителе. Так вот – нет. Моя мать – дочь графа, в то время как твоя…
Уэст спокойно ждал, пока Уильям закончит предложение, но он предпочел на середине глотнуть виски. Уэст решил закончить предложение за него:
– В то время как моя мать не была дочерью графа. Ты так хотел сказать?
Лорд Тенли кивнул, но не сразу.
– Да.
– Я так и думал. Что тут скажешь? Все так и есть.
Уильям допил виски и поставил стакан на стол.
– Ты мог бы уведомить нас письмом о своем визите, в особенности, если ты предполагал взять с собой Марию.
– Так вот в чем проблема. Она никак не дала мне знать, что ее здесь не хотят видеть.
– А ты ее спрашивал? – Он не стал дожидаться от Уэста ответа. – Как ты вообще с ней встретился? Ты посетил школу?
Уэст кивнул:
– Как только я узнал, что являюсь опекуном мисс Эшби, я решил, что обязан навестить школу. Я не мог выехать из Лондона раньше и выбрался лишь несколько дней назад.
Уильям жестом указал на пару кресел-качалок у камина и ждал, пока сядет Уэст, сев лишь после него. Он вел себя вполне цивилизованно.
– Какое мнение ты составил о школе? – спросил он.
– Мой визит оказался кратким, но мне думается, что школа вполне справляется со своей задачей – давать образование юным леди. Конечно, школу не сравнить с Итоном или Хэмбрик-Холлом, но учителя мне показались вполне адекватными, а девочки – настроенными получать знания.
– Ты, наверное, знаешь, что отец не поддерживал Марию в ее стремлении работать в академии.
– Она мне говорила. Но он, кажется, и не запрещал ей работать там.
– Он ей слишком потакал.
– А ты этого не одобряешь?
– Нет. Я считаю, что ее надо заставить выйти замуж.
– Я знаю мисс Эшби совсем недолго, но она не произвела на меня впечатление особы, которую можно заставить что-то сделать.
– Более долгое знакомство не изменило бы твоего мнения. Она исключительно упряма.
Уэст усмехнулся:
– Но мы-то, естественно, знаем, что для нее лучше.
– Естественно.
Между ними существовало еще одно различие, подумал Уэст. Его сводный брат не понимал иронии. Он и с картой и компасом не нашел бы смешное там, где ясно видел его Уэст. Жаль, что у Уильяма отсутствовало чувство юмора. Умение видеть смешное могло бы сблизить их так, как никогда не смогло бы внешнее сходство.
– И есть уже соискатель на руку мисс Эшби?
Лорд Тенли колебался, но недолго, и проговорил:
– Насколько мне помнится, некий мистер Баттерфилд, который приходил прицениться, и еще некий мистер Аббат. Она отказала и тому и другому, конечно. Вбила себе в голову дурацкие мысли о независимости.
Уэст усмехнулся.
– Наверное, начиталась феминистической литературы.
Уильям не стал обсуждать, что побудило Марию занять такую странную жизненную позицию.
– Дело в том, – продолжал он, – что на самом деле говорить о независимости она просто права не имеет, получая такие деньги в качестве содержания.
Уэст подумал, что деньги, которые получала Рия, вовсе не такие громадные, хотя брата, возможно, раздражало уже то, что она вообще что-то получает.
– Как мне кажется, она действительно хочет независимости. Через восемь месяцев она сможет сама полностью распоряжаться своим наследством.
– Чтобы все средства угробить на школу. Помяни мои слова, она все отдаст девчонкам, а сама останется ни с чем.
– Возможно, так она и поступит. – Уэст небрежно махнул рукой. – Может, она лишь требует дать ей право поступить, как она хочет.
– В этом-то все и дело. Она ведь явится к тебе на порог, и будет просить тебя найти решение.
– Оплатить счета ее кредиторов, ты хочешь сказать? Как-то трудно мне представить мисс Эшби в такой роли. А как насчет совета попечителей? Разве не логичнее обратиться за помощью к ним?
– Она и к ним обратится, и придет к тебе. Совет директоров рассчитывает на то, что она будет вести школьное хозяйство исходя из тех средств, которые они дают. Ради нее никто из них не захочет раскошелиться на большие суммы.
– Разве? Я думал, пожертвования на школу довольно щедрые.
– Не могу сказать. Я не интересовался. Я знаю одно – Марии вечно не хватает денег.
Уэст решил сменить тему. Уильям, похоже, никогда особенно школой не интересовался, и ответить на его вопросы все равно не смог бы. Следовательно, на разговор придется вызвать Рию, чего Уэст надеялся избежать. Он уже хотел задать дежурный вопрос о здоровье жены и детей Уильяма, как дверь библиотеки открылась и в комнату вошла Рия. Она держала на руках младенца, а двое других детей цеплялись за ее платье.
– Зачем ты их сюда привела? – Лорд Тенли и не думал скрывать раздражения. – Где няня Джеймса? Уильям и Каролина, где ваша гувернантка?
Уильям прекратил попытку отодрать руку младшей сестренки от запястья Рии.
– Миссис Берк плохо чувствует себя, отец, – ответил шестилетний мальчик. – Она отдыхает.
– А где Чапел? Тоже отдыхает?
Рия взъерошила каштановые волосы мальчика.
– Няня Дженни пошла на кухню, чтобы справиться об ужине для детей. Дети сильно проголодались, и уже довольно поздно. – Рия взглянула на Каролину, словно ожидая от нее поддержки. Малышка неуверенно кивнула, она не знала, чью сторону принять – Рии или отца. – Каро, ты должна быть более искренней, а не то твой папа решит, что я тебя подговорила.
– Я уже так и решил, – отозвался лорд Тенли, – поддержат они тебя или нет. Отведи их в детскую и проследи, чтобы они оттуда не выходили. Пусть кто-то из горничных посидит с ними, пока не вернется няня Чапел.
Уэст заметил, что Рию не удивила нотация брата, скорее лишь разочаровала. Заметил он и то, что Рия постаралась сделать так, чтобы ее чувства не передались детям. Уэст отдал ей должное – она не стала вступать с Уильямом в дискуссию. Она поступила самым наиразумнейшим образом – представила детей Уэсту, то есть сделала то, что входило в обязанности его брата.
– Красивые дети, – заметил Уэст, когда Рия увела их из комнаты. – Тебе повезло, Уильям.
– Я согласился бы с тобой, если бы обстоятельства недавнего прошлого не заставили меня изменить мнение.
Уэст едва заметно кивнул в знак согласия.
– Что заставило его так поступить?
Уильям пожал плечами:
– Я сто раз задавал себе тот же вопрос. Может, ты думаешь, что между нами произошла какая-то ссора, и он потерял ко мне расположение? На самом деле ничего такого не случилось. Последнее время он вел себя как-то отстраненно. Я думал, что совершается естественная перемена в человеке, который понимает близость смерти, и, возможно, я не ошибался. Но я не мог предположить, что его рефлексия выльется в то, что ты – герцог, а я – никто.
– Ты знаешь, что я его ни о чем не просил.
– Конечно, знаю. Что сделано, то сделано. Скажу тебе откровенно, я обращался к адвокатам с целью оспорить его решение через суд, но, похоже, он позаботился о том, чтобы все документы оказались в полном порядке. Мистер Риджуэй мог лишь сообщить мне, что распоряжения герцога отменить нельзя. Только исполнить их в соответствии с его волей.
Вот именно этим они сейчас и занимаются, подумал Уэст. Пытаются подобрать нужные слова, чтобы остаться в рамках приличий, оценивают слабые и сильные стороны друг друга. Друг друга они не любили, но иначе и быть не могло.
– Твоя жена расстроилась?
– Расстроилась! Можно расстроиться, когда к обеду подают остывший суп. Не то слово, которым можно описать ее настроение, в котором она пребывает с тех пор, как мы узнали последние новости.
Увы, Уильям не мог воспринимать ситуацию с юмором, и Уэст постарался сохранять подобающее серьезно-мрачное выражение лица.
– Мне жаль.
Уильям уже открыл рот, чтобы что-то ответить, как дверь распахнулась и в комнату влетела Рия. Он не встал при ее появлении, лишь смерил ее своим ледяным взглядом.
– Ты нехорошо поступила, Мария, приведя сюда детей. Ты знаешь, что я не люблю, когда меня вот так перебивают. Я возмущен.
– Прости меня, Уильям, – чуть запальчиво проговорила Рия. – Я поступила опрометчиво.
– Нисколько не опрометчиво. В том-то и проблема. Ты знаешь, что я не разделяю твоих убеждений насчет детей, которые должны крутиться под ногами у родителей.
– Я вовсе так не думаю. Я лишь считаю, что временами их надо выпускать из детской и…
– Их выпускают из детской. Няня Чапел и миссис Берк часто водят их в сад.
– Ты не даешь мне закончить. Я также считаю, что дети должны иногда встречаться со своими родителями.
– Зачем? Они абсолютно неинтересны.
Рии так и хотелось спросить, имеет ли он в виду себя и леди Тенли или их детей.
– То, что ты так думаешь, доказывает, как мало ты проводишь с ними времени, – выразила свои мысли вслух Рия.
– Я не отрицаю.
Уэст слушал их перепалку с растущим вниманием. Ему с трудом удавалось не показывать свой интерес. Он слишком тесно общался с Саутертоном и его сестрой Эммой, чтобы отдавать себе отчет в том, что между братом и сестрой неизбежны ссоры и трения. Если бы не дети, они нашли бы иной предмет для спора. В общении Рии и Уильяма отсутствовало то веселое поддразнивание, которое он наблюдал у Саутертона и Эммы. Наверное, потому, подумал Уэст, что лорд Тенли напрочь лишен чувства юмора.
И еще Уэст заметил, что в отношениях Рии и Уильяма существовала какая-то натянутость. Она ощущалась в том, как держится Рия, в том, как поджимает губы Уильям. Трудно угадать причину натянутости, и Уэст решил позже проверить зародившуюся гипотезу. Если он окажется прав, то сумеет понять многое, чего до сих пор не понимал.
Уэст предложил Рии свой стул, но она предпочла сесть на диван:
– Я не хотела нарушать вашего уединения.
Уильям скривил губы:
– И нарушила его уже дважды. И все же так лучше, чем подслушивать под дверью.
– Я не подслушиваю под дверью.
Уэст вежливо хохотнул в кулак.
– Ты уверен, что не хочешь выпить? – спросил Уильям.
– Спасибо, не хочу.
Уильям пожал плечами и встал:
– Прошу меня извинить, пойду позову жену.
Уэст кивнул, храня молчание до тех пор, пока Уильям не покинул комнату.
– Вы полагаете, он воспользуется вашим примером и станет подслушивать под дверью?
– Так нечестно. Я подслушивала один раз в жизни и искренне раскаиваюсь в содеянном. Лучше бы я вам не говорила.
– Возможно, и не стоило. Теперь я буду вам постоянно напоминать о том случае. – Он выставил руку, предупреждая ее ответ. – Скажите мне, почему леди Тенли нас до сих пор не поприветствовала?
– Я не могу сказать, почему она не встретила вас с объятиями, хотя, как догадываюсь, весть о моем приезде уложила ее в постель с мигренью.
– Она вас не слишком жалует, как я погляжу.
– Не слишком.
– Вы ничего не сказали мне, когда я попросил вас поехать со мной в Амбермед.
– Ваши воспоминания не совпадают с моими. Я не помню, чтобы вы меня спрашивали об ее отношении ко мне.
– Хорошо. Когда я настоял, чтобы вы поехали со мной. Такой вариант вас устраивает?
Рия кивнула с достоинством.
– Доводы против моей поездки, которые я привела, ничего для вас не значили. Откуда мне было знать, как вы отреагируете на другую причину?
– Вы меня не поняли. Я не скажу, что поступил бы иначе – просто мне хотелось быть в курсе. Слишком оглушительным получился сюрприз.
– Я вас поняла.
– Отлично. А сейчас скажите мне, за что леди Тенли так вас не любит. Вы должны знать друг друга неплохо. Когда Уильям женился, вы продолжали жить в доме.
Рия вздохнула:
– Полагаю, ваша светлость знает ответ. Зачем произносить его вслух?
– Тогда я возьму на себя смелость ответить за вас. Потому что Тенли проникся к вам страстью.
Глава 6
Уэст изучал книги на полках, когда дверь у него за спиной открылась. Он поклонился брату, но первым здороваться не стал.
– Проводишь инвентаризацию? – ехидно поинтересовался Уильям.
Уэст пропустил слова брата мимо ушей.
– Добрый вечер, Уильям.
Что-то тихо проворчав, лорд Тенли закрыл за собой дверь.
– Выпьешь?
– Нет. Но ты себе налей, если хочешь.
– Налью.
Уэст смотрел, как брат налил изрядную порцию виски в хрустальный фужер и схватил его, словно утопающий соломинку. Уэст подумал, что плохо знает его. Выпивает ли он регулярно или время от времени? Впрочем, сегодня Уильяму, наверное, и впрямь не мешало выпить. Уж в очень щекотливом положении он оказался.
Лорд Тенли жадно сделал глоток.
– Итак, ты явился. Прикажешь велеть жене и детям собирать вещи и в срочном порядке съезжать отсюда?
– Если ты съедешь, то только по своему собственному желанию. Я здесь не для того, чтобы выгонять тебя из поместья. – Уэст буквально физически ощущал на себе пристальный взгляд брата. Ему, как и всем окружающим, бросалось в глаза то значительное сходство, что они имели не только в чертах лица или фигуре, но и в манере держаться и в жестах. И привычки у них очень похожие, например привычка разглядывать другого молча, сознательно вызывая в нем чувство дискомфорта.
Уэст подумал, почему ему никогда не приходило в голову, что такую черту оба унаследовали от герцога. От подобной мысли ему стало нехорошо. Они с братом примерно одного роста и веса, у обоих точеный профиль, крепкий подбородок, прямой нос, широкий лоб. Издали, особенно если они надевали шляпы, их вполне можно принять за близнецов. Но цвет волос у них совершенно разный. Уэст унаследовал темно-рыжие, в медный отлив волосы от матери, а Уильям – светлые кудри от отца.
Лорд Тенли усмехнулся, и Уэст заметил отсутствие у него на лице ямочек. И усмешка его скорее капризная, чем злая, как у него, Уэста.
– Ты здесь не для того, чтобы выставить нас вон сегодня же, ты хочешь сказать?
– Разве? Я этого не говорил. – Уэст непринужденно пожал плечами. – Насколько я помню, ты всегда настаивал на своем, касалось ли это того, чтобы заставлять других играть в то, что тебе по нраву, или трактовать чужие слова так, как тебе вздумается.
Уильяму не пришлось прилагать усилий, чтобы сделать свой взгляд холодным. Глаза его и так казались ледышками. И цветом подходили. И улыбка его леденила не меньше.
– Понятия не имею, о чем ты.
– Неважно.
Лорд Тенли решил сразу перейти к делу:
– Если ты приехал не затем, чтобы выставить нас отсюда, то что привело тебя сюда? Как нам следует расценивать твой визит?
– Вы можете расценивать его, как вам вздумается, а я прибыл, чтобы уладить кое-какие дела. Не вижу смысла искать другое место для жилья.
– Полагаю, в коттедже ты больше жить не намерен.
– Напротив. Просто сейчас там поселился мой друг. На некоторое время. – Уэст спокойно окинул взглядом библиотеку – потолок с лепниной, высокие окна. – Полагаю, весь коттедж мог бы поместиться в одной комнате. Отчего ты так стараешься прижать меня к ногтю, Уильям?
– Зачем ты привез Марию?
Уэст заметил, что он не ответил на его вопрос. Молчание – тоже ответ. Он не мог винить его за то, что тот его ненавидит. Будь он на месте брата, он и сам бы, возможно, питал к нему подобные чувства.
– Честно говоря, я привез ее, потому что не знал, какого приема ждать. Я знал, что она знакома с поместьем и могла бы послужить мне гидом и наставником, если бы ты не захотел меня сопровождать.
– Хоппер может проводить тебя. Слуга.
– Разумеется. – Уэст заметил, как побелели подушечки пальцев Уильяма, сжимавших стакан. – Я допустил слишком большую вольность, пригласив мисс Эшби меня сопровождать?
– Ты теперь герцог. Ты волен поступать как пожелаешь.
– Со временем я привыкну к такому способу мышления. Ты, как я вижу, привык.
Лорд Тенли улыбнулся, но улыбка его напоминала оскал.
– Если ты хотел меня оскорбить, то у тебя не получилось. Своим замечанием ты лишь показал, насколько ты не подготовлен к тем обязанностям и к той ответственности, что на тебя свалились.
– Мы не говорим об ответственности. Мы говорим об отношении к другим людям.
– Позиционирование себя в обществе – то, что впитывается с молоком матери.
– Прошу тебя, не надо мне напоминать.
Улыбка лорда стала еще холоднее.
– Ты думаешь, я говорю лишь о нашем общем родителе. Так вот – нет. Моя мать – дочь графа, в то время как твоя…
Уэст спокойно ждал, пока Уильям закончит предложение, но он предпочел на середине глотнуть виски. Уэст решил закончить предложение за него:
– В то время как моя мать не была дочерью графа. Ты так хотел сказать?
Лорд Тенли кивнул, но не сразу.
– Да.
– Я так и думал. Что тут скажешь? Все так и есть.
Уильям допил виски и поставил стакан на стол.
– Ты мог бы уведомить нас письмом о своем визите, в особенности, если ты предполагал взять с собой Марию.
– Так вот в чем проблема. Она никак не дала мне знать, что ее здесь не хотят видеть.
– А ты ее спрашивал? – Он не стал дожидаться от Уэста ответа. – Как ты вообще с ней встретился? Ты посетил школу?
Уэст кивнул:
– Как только я узнал, что являюсь опекуном мисс Эшби, я решил, что обязан навестить школу. Я не мог выехать из Лондона раньше и выбрался лишь несколько дней назад.
Уильям жестом указал на пару кресел-качалок у камина и ждал, пока сядет Уэст, сев лишь после него. Он вел себя вполне цивилизованно.
– Какое мнение ты составил о школе? – спросил он.
– Мой визит оказался кратким, но мне думается, что школа вполне справляется со своей задачей – давать образование юным леди. Конечно, школу не сравнить с Итоном или Хэмбрик-Холлом, но учителя мне показались вполне адекватными, а девочки – настроенными получать знания.
– Ты, наверное, знаешь, что отец не поддерживал Марию в ее стремлении работать в академии.
– Она мне говорила. Но он, кажется, и не запрещал ей работать там.
– Он ей слишком потакал.
– А ты этого не одобряешь?
– Нет. Я считаю, что ее надо заставить выйти замуж.
– Я знаю мисс Эшби совсем недолго, но она не произвела на меня впечатление особы, которую можно заставить что-то сделать.
– Более долгое знакомство не изменило бы твоего мнения. Она исключительно упряма.
Уэст усмехнулся:
– Но мы-то, естественно, знаем, что для нее лучше.
– Естественно.
Между ними существовало еще одно различие, подумал Уэст. Его сводный брат не понимал иронии. Он и с картой и компасом не нашел бы смешное там, где ясно видел его Уэст. Жаль, что у Уильяма отсутствовало чувство юмора. Умение видеть смешное могло бы сблизить их так, как никогда не смогло бы внешнее сходство.
– И есть уже соискатель на руку мисс Эшби?
Лорд Тенли колебался, но недолго, и проговорил:
– Насколько мне помнится, некий мистер Баттерфилд, который приходил прицениться, и еще некий мистер Аббат. Она отказала и тому и другому, конечно. Вбила себе в голову дурацкие мысли о независимости.
Уэст усмехнулся.
– Наверное, начиталась феминистической литературы.
Уильям не стал обсуждать, что побудило Марию занять такую странную жизненную позицию.
– Дело в том, – продолжал он, – что на самом деле говорить о независимости она просто права не имеет, получая такие деньги в качестве содержания.
Уэст подумал, что деньги, которые получала Рия, вовсе не такие громадные, хотя брата, возможно, раздражало уже то, что она вообще что-то получает.
– Как мне кажется, она действительно хочет независимости. Через восемь месяцев она сможет сама полностью распоряжаться своим наследством.
– Чтобы все средства угробить на школу. Помяни мои слова, она все отдаст девчонкам, а сама останется ни с чем.
– Возможно, так она и поступит. – Уэст небрежно махнул рукой. – Может, она лишь требует дать ей право поступить, как она хочет.
– В этом-то все и дело. Она ведь явится к тебе на порог, и будет просить тебя найти решение.
– Оплатить счета ее кредиторов, ты хочешь сказать? Как-то трудно мне представить мисс Эшби в такой роли. А как насчет совета попечителей? Разве не логичнее обратиться за помощью к ним?
– Она и к ним обратится, и придет к тебе. Совет директоров рассчитывает на то, что она будет вести школьное хозяйство исходя из тех средств, которые они дают. Ради нее никто из них не захочет раскошелиться на большие суммы.
– Разве? Я думал, пожертвования на школу довольно щедрые.
– Не могу сказать. Я не интересовался. Я знаю одно – Марии вечно не хватает денег.
Уэст решил сменить тему. Уильям, похоже, никогда особенно школой не интересовался, и ответить на его вопросы все равно не смог бы. Следовательно, на разговор придется вызвать Рию, чего Уэст надеялся избежать. Он уже хотел задать дежурный вопрос о здоровье жены и детей Уильяма, как дверь библиотеки открылась и в комнату вошла Рия. Она держала на руках младенца, а двое других детей цеплялись за ее платье.
– Зачем ты их сюда привела? – Лорд Тенли и не думал скрывать раздражения. – Где няня Джеймса? Уильям и Каролина, где ваша гувернантка?
Уильям прекратил попытку отодрать руку младшей сестренки от запястья Рии.
– Миссис Берк плохо чувствует себя, отец, – ответил шестилетний мальчик. – Она отдыхает.
– А где Чапел? Тоже отдыхает?
Рия взъерошила каштановые волосы мальчика.
– Няня Дженни пошла на кухню, чтобы справиться об ужине для детей. Дети сильно проголодались, и уже довольно поздно. – Рия взглянула на Каролину, словно ожидая от нее поддержки. Малышка неуверенно кивнула, она не знала, чью сторону принять – Рии или отца. – Каро, ты должна быть более искренней, а не то твой папа решит, что я тебя подговорила.
– Я уже так и решил, – отозвался лорд Тенли, – поддержат они тебя или нет. Отведи их в детскую и проследи, чтобы они оттуда не выходили. Пусть кто-то из горничных посидит с ними, пока не вернется няня Чапел.
Уэст заметил, что Рию не удивила нотация брата, скорее лишь разочаровала. Заметил он и то, что Рия постаралась сделать так, чтобы ее чувства не передались детям. Уэст отдал ей должное – она не стала вступать с Уильямом в дискуссию. Она поступила самым наиразумнейшим образом – представила детей Уэсту, то есть сделала то, что входило в обязанности его брата.
– Красивые дети, – заметил Уэст, когда Рия увела их из комнаты. – Тебе повезло, Уильям.
– Я согласился бы с тобой, если бы обстоятельства недавнего прошлого не заставили меня изменить мнение.
Уэст едва заметно кивнул в знак согласия.
– Что заставило его так поступить?
Уильям пожал плечами:
– Я сто раз задавал себе тот же вопрос. Может, ты думаешь, что между нами произошла какая-то ссора, и он потерял ко мне расположение? На самом деле ничего такого не случилось. Последнее время он вел себя как-то отстраненно. Я думал, что совершается естественная перемена в человеке, который понимает близость смерти, и, возможно, я не ошибался. Но я не мог предположить, что его рефлексия выльется в то, что ты – герцог, а я – никто.
– Ты знаешь, что я его ни о чем не просил.
– Конечно, знаю. Что сделано, то сделано. Скажу тебе откровенно, я обращался к адвокатам с целью оспорить его решение через суд, но, похоже, он позаботился о том, чтобы все документы оказались в полном порядке. Мистер Риджуэй мог лишь сообщить мне, что распоряжения герцога отменить нельзя. Только исполнить их в соответствии с его волей.
Вот именно этим они сейчас и занимаются, подумал Уэст. Пытаются подобрать нужные слова, чтобы остаться в рамках приличий, оценивают слабые и сильные стороны друг друга. Друг друга они не любили, но иначе и быть не могло.
– Твоя жена расстроилась?
– Расстроилась! Можно расстроиться, когда к обеду подают остывший суп. Не то слово, которым можно описать ее настроение, в котором она пребывает с тех пор, как мы узнали последние новости.
Увы, Уильям не мог воспринимать ситуацию с юмором, и Уэст постарался сохранять подобающее серьезно-мрачное выражение лица.
– Мне жаль.
Уильям уже открыл рот, чтобы что-то ответить, как дверь распахнулась и в комнату влетела Рия. Он не встал при ее появлении, лишь смерил ее своим ледяным взглядом.
– Ты нехорошо поступила, Мария, приведя сюда детей. Ты знаешь, что я не люблю, когда меня вот так перебивают. Я возмущен.
– Прости меня, Уильям, – чуть запальчиво проговорила Рия. – Я поступила опрометчиво.
– Нисколько не опрометчиво. В том-то и проблема. Ты знаешь, что я не разделяю твоих убеждений насчет детей, которые должны крутиться под ногами у родителей.
– Я вовсе так не думаю. Я лишь считаю, что временами их надо выпускать из детской и…
– Их выпускают из детской. Няня Чапел и миссис Берк часто водят их в сад.
– Ты не даешь мне закончить. Я также считаю, что дети должны иногда встречаться со своими родителями.
– Зачем? Они абсолютно неинтересны.
Рии так и хотелось спросить, имеет ли он в виду себя и леди Тенли или их детей.
– То, что ты так думаешь, доказывает, как мало ты проводишь с ними времени, – выразила свои мысли вслух Рия.
– Я не отрицаю.
Уэст слушал их перепалку с растущим вниманием. Ему с трудом удавалось не показывать свой интерес. Он слишком тесно общался с Саутертоном и его сестрой Эммой, чтобы отдавать себе отчет в том, что между братом и сестрой неизбежны ссоры и трения. Если бы не дети, они нашли бы иной предмет для спора. В общении Рии и Уильяма отсутствовало то веселое поддразнивание, которое он наблюдал у Саутертона и Эммы. Наверное, потому, подумал Уэст, что лорд Тенли напрочь лишен чувства юмора.
И еще Уэст заметил, что в отношениях Рии и Уильяма существовала какая-то натянутость. Она ощущалась в том, как держится Рия, в том, как поджимает губы Уильям. Трудно угадать причину натянутости, и Уэст решил позже проверить зародившуюся гипотезу. Если он окажется прав, то сумеет понять многое, чего до сих пор не понимал.
Уэст предложил Рии свой стул, но она предпочла сесть на диван:
– Я не хотела нарушать вашего уединения.
Уильям скривил губы:
– И нарушила его уже дважды. И все же так лучше, чем подслушивать под дверью.
– Я не подслушиваю под дверью.
Уэст вежливо хохотнул в кулак.
– Ты уверен, что не хочешь выпить? – спросил Уильям.
– Спасибо, не хочу.
Уильям пожал плечами и встал:
– Прошу меня извинить, пойду позову жену.
Уэст кивнул, храня молчание до тех пор, пока Уильям не покинул комнату.
– Вы полагаете, он воспользуется вашим примером и станет подслушивать под дверью?
– Так нечестно. Я подслушивала один раз в жизни и искренне раскаиваюсь в содеянном. Лучше бы я вам не говорила.
– Возможно, и не стоило. Теперь я буду вам постоянно напоминать о том случае. – Он выставил руку, предупреждая ее ответ. – Скажите мне, почему леди Тенли нас до сих пор не поприветствовала?
– Я не могу сказать, почему она не встретила вас с объятиями, хотя, как догадываюсь, весть о моем приезде уложила ее в постель с мигренью.
– Она вас не слишком жалует, как я погляжу.
– Не слишком.
– Вы ничего не сказали мне, когда я попросил вас поехать со мной в Амбермед.
– Ваши воспоминания не совпадают с моими. Я не помню, чтобы вы меня спрашивали об ее отношении ко мне.
– Хорошо. Когда я настоял, чтобы вы поехали со мной. Такой вариант вас устраивает?
Рия кивнула с достоинством.
– Доводы против моей поездки, которые я привела, ничего для вас не значили. Откуда мне было знать, как вы отреагируете на другую причину?
– Вы меня не поняли. Я не скажу, что поступил бы иначе – просто мне хотелось быть в курсе. Слишком оглушительным получился сюрприз.
– Я вас поняла.
– Отлично. А сейчас скажите мне, за что леди Тенли так вас не любит. Вы должны знать друг друга неплохо. Когда Уильям женился, вы продолжали жить в доме.
Рия вздохнула:
– Полагаю, ваша светлость знает ответ. Зачем произносить его вслух?
– Тогда я возьму на себя смелость ответить за вас. Потому что Тенли проникся к вам страстью.
Глава 6
– Проникся ко мне страстью? – Рия даже не пыталась скрывать, как ее позабавили слова Уэста. – Вы правы, назвав себя романтиком.
– А вы пытаетесь сбить меня с толку. Уильям влюблен в вас.
Рия вдруг стала серьезной:
– Он внушил себе, что влюблен в меня. Старая привычка, которую трудно преодолеть. Все равно, что заставить себя вставать с правой ноги, когда всегда вставал с левой. Когда-то он просил у отца моей руки. Тогда мне исполнилось только шестнадцать.
– И герцог счел, что вы слишком молоды для брака?
– Не знаю. Он не говорил со мной. И Уильям тоже не говорил; Я узнала, что он просил моей руки, лишь через год, когда он снова пришел к отцу просить моей руки. Когда герцог ему опять отказал, он обратился ко мне.
– И вы поблагодарили его за оказанную вам честь и так далее.
– Да, хотя я надеюсь, что проявила к Уильяму больше сочувствия, чем требует одна лишь холодная вежливость.
– Очень хочется верить, что ваши старания вам не удались. Мужчины терпеть не могут, когда женщины их жалеют. Для них очень унизительно принимать жалость. Лучше уж наступить на сердце со всего маху, раздавить – и дело с концом. После такого нам легче оправиться. Если же женщина ведет себя по-другому, для нас начинается настоящая пытка.
Рия смотрела на Уэста, пытаясь оценить, насколько серьезно он говорит.
– Вы в самом деле так думаете?
– Я – да.
– Поскольку пережили нечто подобное?
– Нет, но я знаю, чего хотел бы. И я думаю, что могу говорить и от имени моих друзей тоже. Но возвратимся к нашему разговору. Ваши слова изменили намерения лорда Тенли относительно вас или заставили его попытаться изменить ваши чувства к нему?
– Последнее.
Уэст приподнял бровь:
– Вот видите.
– Уильям мне как брат.
– Да, я тоже заметил. Вы больше похожи на брата и сестру, чем на любовников.
Рия вспыхнула до корней волос, но заставила себя не отвести взгляд.
– И замечательно, поскольку он женат.
– Абсолютно с вами согласен. Я думаю, вы правы в одном – Уильям действительно только воображает, будто в вас влюблен. Как вы сказали? Старая привычка, от которой трудно отделаться? Что-то насчет левой ноги?
– Да. Именно так я и сказала.
– Не позавидуешь графине. Она не может не чувствовать подтекста, который просматривается в вашем с Уильямом общении.
– Никакого подтекста нет.
– Прошу прощения, но такое отношение напоминает глубоководное течение, воронку. Ставишь ногу – вроде все спокойно, а тебя взяло да засосало. Уильям обращается с вами как с сестрой, но он не способен воспринимать вас как сестру. – Уэст понял, что Рия с ним согласна. Более того, он видел, что неспособность Уильяма воспринимать ее как сестру доставляет ей неприятности. – Возможно, лорд Тенли позволяет себе нечто, что брат позволить не может?
Рия промолчала.
– Значит, он не прекратил попыток добиться своего. Он пытался добиться вас силой?
– Нет!
– Скомпрометировать вас? Он заставлял вас испытывать неловкость из-за его повышенного внимания?
Она опустила глаза. Она думала, как ответить, потом решила не отвечать совсем.
– Не насилуйте себя, – произнес Уэст. – Ваше молчание достаточно красноречиво.
– Мое молчание не дает ответа на все вопросы. Не стоит считать, что вы знаете, что за ним стоит.
– Конечно. – Несмотря на то, что он охотно с ней согласился, мнения своего он полностью не изменил. – Ваш приход в библиотеку вместе с детьми теперь мне представляется в ином свете. Я думаю, вы решили поговорить с Уильямом, но не в одиночестве. Детей вы взяли как прикрытие, но выяснилось, что он не один, поскольку с ним уже находился я. При мне же вы не могли поговорить с ним достаточно прямо.
– У вас весьма своеобразный ход мыслей.
Уэст усмехнулся:
– Чем и горжусь.
– Глупо.
– Возможно, я дурак. Но дураки не всегда не правы. Напротив, наблюдая человеческую комедию, мы бываем весьма проницательны.
– Вы не считаете это для себя оскорбительным?
– Меня можно оскорбить, но у вас не получается.
– Что ж, мне есть к чему стремиться.
Уэст усмехнулся.
– Вам не понравится результат ваших стремлений, если у вас получится. – Он заметил, что предупреждение, сделанное вскользь, но вполне искренне, заставило Рию вздернуть подбородок. – Я не бросаю вам вызов, – заметил он. – Прошу вас, не воспринимайте мои слова так превратно. – Он кивнул в сторону двери: – Уильям скоро вернется, как мне кажется, и, скорее всего вместе с женой. Предлагаю вам использовать то время, что у нас осталось, чтобы сказать мне, чего мне следует ожидать.
Рия быстро собралась с мыслями.
– Маргарет будет сама любезность. То, что она да сих пор не представилась, весьма для нее необычно и вызвано, должно быть, моим присутствием. Против вас у нее нет никаких предубеждений.
– В самом деле? Она обо мне такого высокого мнения? Боюсь, я не сумею оправдать ее доверия.
– Рискуя задеть вашу ахиллесову пяту, скажу, что она высокого мнения о вашем титуле, но не о вас. Маргарет весьма практичная леди, и только.
– Вы меня успокоили.
Рия вздохнула, ей явно полегчало от того, что она его не обидела. Невозможно предугадать ход его мыслей: Честно говоря, и ход своих мыслей тоже.
– Она будет вести себя цивилизованно и по отношению ко мне, – продолжала Рия, – но только в вашем присутствии. Когда вас не будет, она начнет избегать меня, а если у нее не получится, то я постараюсь сама не попадаться ей на глаза.
– Она видит в вас угрозу своему браку?
– Да, хотя я не давала ей повода.
– Зато Уильям давал.
– Не могу сказать. Не знаю, а чем они с ним говорили наедине, но она с самого начала относилась ко мне с подозрением.
– Она ревнива от природы или по обстоятельствам?
Рия не поняла его.
– Вам придется объяснить мне, что вы имели в виду.
– Некоторые люди ревнивы сами по себе. Ревность здесь сродни зависти. Они хотят того, чего у них нет, просто потому, что не имеют этого. Они даже не отдают себе отчет в причинах своих желаний. Иногда ревность возникает, потому что люди предчувствуют, что могут потерять что-то свое. Я называю такую ревность ревностью по обстоятельствам.
– Тогда Маргарет относится ко второй категории. Она боится неверности Уильяма.
Уэст подумал, что у Маргарет есть веские причины для страха. Похоже, лорд Тенли все же больше походил по характеру на отца, чем его брат.
– Уильям сказал, что ее легко расстроить.
– Он прав. Нервы у нее на взводе, и самой незначительной мелочи хватает, чтобы у нее нарушилось душевное равновесие.
– Вы покинули Амбермед вскоре после того, как лорд Тенли поселился здесь со своей графиней.
– Да, но я сама так решила.
– Хотя Уэстфал и лорд Тенли вас не поддерживали. А как насчет леди Тенли?
– Она… – Рия подыскивала слава. – Она меня одобрила.
– И с тех пор вы живете в школе и здесь не показываетесь?
– Не совсем так. Ваш отец жил в Амбермеде, по меньшей мере, четыре месяца в году, так что я постоянно приезжала с визитами. Однако когда он бывал в Лондоне, я ездила туда. Я люблю детей, и Маргарет не осуждает меня за мои чувства к ним, хотя ей не очень нравится мое пребывание здесь. – Рия глубоко вздохнула. – Я часто думала, что если бы Уильям изменил отношение ко мне, мы бы могли почти подружиться с Маргарет.
– А почему «почти»? – спросил Уэст.
– Потому что ни я, ни она не смогли бы забыть прошлого. Я ее понимаю. К тому же у нас разные интересы. Маргарет нравится то, что обычно нравится женщинам, а я…
– Опять о разнице полов? – ехидно поинтересовался Уэст. – Мне нравится такая тема.
Рия сделала вид, что не слышала его последней реплики.
– Хотя, может, и к лучшему. Мы все равно могли бы поладить.
Уэст сильно сомневался, хотя свае мнение предпочел не высказывать.
– Я за то, чтобы пытаться сокрушить барьеры, – проговорил он, вставая со стула.
В два шага преодолев расстояние до дивана, он сел рядом. Она настолько удивилась, что никак не отреагировала на его вытянутую вдоль спинки руку, почти обнимающую ее за плечи.
– Вы мне доверяете?
– Конечно, но…
Уэст знал, что она ему не доверяет. «Но» говорило само за себя. Он сделал вид, что «но» не произносилось. Придвинувшись к ней ближе, он опустил одну руку ей на плечо, другой обнял за талию и притянул к себе так стремительно, что она не успела воспротивиться. Руки ее попали в ловушку, прижатые к ее же бокам. Она напряженно замерла.
Он колебался долю секунды, прежде чем склонить голову набок и у самых ее губ прошептать:
– Доверьтесь мне. – После чего накрыл ее рот своим. Уэст осознал, что память его подводит. Поцелуй оказался слаще, глубже, чем первый, более жадный, и его собственная реакция более неожиданной, но в то же время нежеланной. Он не хотел нарушать своего обещания о том, что второй разбросать перчатку он не станет.
Человек так хорошо планирует, а на деле…
Его мысль походила на пламя свечи на сквозняке. Ни затушить, ни выровнять. Он закрыл глаза и, забыв обо всем, стал целовать ее еще настойчивее, словно со стороны прислушиваясь к внутреннему голосу, призывавшему его прекратить подобное безумие.
– А вы пытаетесь сбить меня с толку. Уильям влюблен в вас.
Рия вдруг стала серьезной:
– Он внушил себе, что влюблен в меня. Старая привычка, которую трудно преодолеть. Все равно, что заставить себя вставать с правой ноги, когда всегда вставал с левой. Когда-то он просил у отца моей руки. Тогда мне исполнилось только шестнадцать.
– И герцог счел, что вы слишком молоды для брака?
– Не знаю. Он не говорил со мной. И Уильям тоже не говорил; Я узнала, что он просил моей руки, лишь через год, когда он снова пришел к отцу просить моей руки. Когда герцог ему опять отказал, он обратился ко мне.
– И вы поблагодарили его за оказанную вам честь и так далее.
– Да, хотя я надеюсь, что проявила к Уильяму больше сочувствия, чем требует одна лишь холодная вежливость.
– Очень хочется верить, что ваши старания вам не удались. Мужчины терпеть не могут, когда женщины их жалеют. Для них очень унизительно принимать жалость. Лучше уж наступить на сердце со всего маху, раздавить – и дело с концом. После такого нам легче оправиться. Если же женщина ведет себя по-другому, для нас начинается настоящая пытка.
Рия смотрела на Уэста, пытаясь оценить, насколько серьезно он говорит.
– Вы в самом деле так думаете?
– Я – да.
– Поскольку пережили нечто подобное?
– Нет, но я знаю, чего хотел бы. И я думаю, что могу говорить и от имени моих друзей тоже. Но возвратимся к нашему разговору. Ваши слова изменили намерения лорда Тенли относительно вас или заставили его попытаться изменить ваши чувства к нему?
– Последнее.
Уэст приподнял бровь:
– Вот видите.
– Уильям мне как брат.
– Да, я тоже заметил. Вы больше похожи на брата и сестру, чем на любовников.
Рия вспыхнула до корней волос, но заставила себя не отвести взгляд.
– И замечательно, поскольку он женат.
– Абсолютно с вами согласен. Я думаю, вы правы в одном – Уильям действительно только воображает, будто в вас влюблен. Как вы сказали? Старая привычка, от которой трудно отделаться? Что-то насчет левой ноги?
– Да. Именно так я и сказала.
– Не позавидуешь графине. Она не может не чувствовать подтекста, который просматривается в вашем с Уильямом общении.
– Никакого подтекста нет.
– Прошу прощения, но такое отношение напоминает глубоководное течение, воронку. Ставишь ногу – вроде все спокойно, а тебя взяло да засосало. Уильям обращается с вами как с сестрой, но он не способен воспринимать вас как сестру. – Уэст понял, что Рия с ним согласна. Более того, он видел, что неспособность Уильяма воспринимать ее как сестру доставляет ей неприятности. – Возможно, лорд Тенли позволяет себе нечто, что брат позволить не может?
Рия промолчала.
– Значит, он не прекратил попыток добиться своего. Он пытался добиться вас силой?
– Нет!
– Скомпрометировать вас? Он заставлял вас испытывать неловкость из-за его повышенного внимания?
Она опустила глаза. Она думала, как ответить, потом решила не отвечать совсем.
– Не насилуйте себя, – произнес Уэст. – Ваше молчание достаточно красноречиво.
– Мое молчание не дает ответа на все вопросы. Не стоит считать, что вы знаете, что за ним стоит.
– Конечно. – Несмотря на то, что он охотно с ней согласился, мнения своего он полностью не изменил. – Ваш приход в библиотеку вместе с детьми теперь мне представляется в ином свете. Я думаю, вы решили поговорить с Уильямом, но не в одиночестве. Детей вы взяли как прикрытие, но выяснилось, что он не один, поскольку с ним уже находился я. При мне же вы не могли поговорить с ним достаточно прямо.
– У вас весьма своеобразный ход мыслей.
Уэст усмехнулся:
– Чем и горжусь.
– Глупо.
– Возможно, я дурак. Но дураки не всегда не правы. Напротив, наблюдая человеческую комедию, мы бываем весьма проницательны.
– Вы не считаете это для себя оскорбительным?
– Меня можно оскорбить, но у вас не получается.
– Что ж, мне есть к чему стремиться.
Уэст усмехнулся.
– Вам не понравится результат ваших стремлений, если у вас получится. – Он заметил, что предупреждение, сделанное вскользь, но вполне искренне, заставило Рию вздернуть подбородок. – Я не бросаю вам вызов, – заметил он. – Прошу вас, не воспринимайте мои слова так превратно. – Он кивнул в сторону двери: – Уильям скоро вернется, как мне кажется, и, скорее всего вместе с женой. Предлагаю вам использовать то время, что у нас осталось, чтобы сказать мне, чего мне следует ожидать.
Рия быстро собралась с мыслями.
– Маргарет будет сама любезность. То, что она да сих пор не представилась, весьма для нее необычно и вызвано, должно быть, моим присутствием. Против вас у нее нет никаких предубеждений.
– В самом деле? Она обо мне такого высокого мнения? Боюсь, я не сумею оправдать ее доверия.
– Рискуя задеть вашу ахиллесову пяту, скажу, что она высокого мнения о вашем титуле, но не о вас. Маргарет весьма практичная леди, и только.
– Вы меня успокоили.
Рия вздохнула, ей явно полегчало от того, что она его не обидела. Невозможно предугадать ход его мыслей: Честно говоря, и ход своих мыслей тоже.
– Она будет вести себя цивилизованно и по отношению ко мне, – продолжала Рия, – но только в вашем присутствии. Когда вас не будет, она начнет избегать меня, а если у нее не получится, то я постараюсь сама не попадаться ей на глаза.
– Она видит в вас угрозу своему браку?
– Да, хотя я не давала ей повода.
– Зато Уильям давал.
– Не могу сказать. Не знаю, а чем они с ним говорили наедине, но она с самого начала относилась ко мне с подозрением.
– Она ревнива от природы или по обстоятельствам?
Рия не поняла его.
– Вам придется объяснить мне, что вы имели в виду.
– Некоторые люди ревнивы сами по себе. Ревность здесь сродни зависти. Они хотят того, чего у них нет, просто потому, что не имеют этого. Они даже не отдают себе отчет в причинах своих желаний. Иногда ревность возникает, потому что люди предчувствуют, что могут потерять что-то свое. Я называю такую ревность ревностью по обстоятельствам.
– Тогда Маргарет относится ко второй категории. Она боится неверности Уильяма.
Уэст подумал, что у Маргарет есть веские причины для страха. Похоже, лорд Тенли все же больше походил по характеру на отца, чем его брат.
– Уильям сказал, что ее легко расстроить.
– Он прав. Нервы у нее на взводе, и самой незначительной мелочи хватает, чтобы у нее нарушилось душевное равновесие.
– Вы покинули Амбермед вскоре после того, как лорд Тенли поселился здесь со своей графиней.
– Да, но я сама так решила.
– Хотя Уэстфал и лорд Тенли вас не поддерживали. А как насчет леди Тенли?
– Она… – Рия подыскивала слава. – Она меня одобрила.
– И с тех пор вы живете в школе и здесь не показываетесь?
– Не совсем так. Ваш отец жил в Амбермеде, по меньшей мере, четыре месяца в году, так что я постоянно приезжала с визитами. Однако когда он бывал в Лондоне, я ездила туда. Я люблю детей, и Маргарет не осуждает меня за мои чувства к ним, хотя ей не очень нравится мое пребывание здесь. – Рия глубоко вздохнула. – Я часто думала, что если бы Уильям изменил отношение ко мне, мы бы могли почти подружиться с Маргарет.
– А почему «почти»? – спросил Уэст.
– Потому что ни я, ни она не смогли бы забыть прошлого. Я ее понимаю. К тому же у нас разные интересы. Маргарет нравится то, что обычно нравится женщинам, а я…
– Опять о разнице полов? – ехидно поинтересовался Уэст. – Мне нравится такая тема.
Рия сделала вид, что не слышала его последней реплики.
– Хотя, может, и к лучшему. Мы все равно могли бы поладить.
Уэст сильно сомневался, хотя свае мнение предпочел не высказывать.
– Я за то, чтобы пытаться сокрушить барьеры, – проговорил он, вставая со стула.
В два шага преодолев расстояние до дивана, он сел рядом. Она настолько удивилась, что никак не отреагировала на его вытянутую вдоль спинки руку, почти обнимающую ее за плечи.
– Вы мне доверяете?
– Конечно, но…
Уэст знал, что она ему не доверяет. «Но» говорило само за себя. Он сделал вид, что «но» не произносилось. Придвинувшись к ней ближе, он опустил одну руку ей на плечо, другой обнял за талию и притянул к себе так стремительно, что она не успела воспротивиться. Руки ее попали в ловушку, прижатые к ее же бокам. Она напряженно замерла.
Он колебался долю секунды, прежде чем склонить голову набок и у самых ее губ прошептать:
– Доверьтесь мне. – После чего накрыл ее рот своим. Уэст осознал, что память его подводит. Поцелуй оказался слаще, глубже, чем первый, более жадный, и его собственная реакция более неожиданной, но в то же время нежеланной. Он не хотел нарушать своего обещания о том, что второй разбросать перчатку он не станет.
Человек так хорошо планирует, а на деле…
Его мысль походила на пламя свечи на сквозняке. Ни затушить, ни выровнять. Он закрыл глаза и, забыв обо всем, стал целовать ее еще настойчивее, словно со стороны прислушиваясь к внутреннему голосу, призывавшему его прекратить подобное безумие.