Страница:
И действительно, древнейшие находки так называемой расы Гримальди негроидной расы, относящиеся к верхнему палеолиту, были обнаружены в Южной Франции, в Ницце, в пещере Гримальди, а потом оказалось, что вся эта территория была в верхнем палеолите заселена негроидами - людьми с большими губами, с черной кожей, с шерстистыми волосами, которые позволяли обходиться без шапки. Это были стройные, высокие, длинноногие охотники за крупными травоядными. А в Африку как же они попали? Да в результате таких же переселений, подобно которым европейцы попали в Америку*17. Причем Южная Африка была заселена негроидами - неграми банту, теми классическими, которых мы знаем, в очень позднее время; экспансия банту началась в I в. до н.э. - I в. н.э., т.е. первые негритянские лесопроходцы - современники Юлия Цезаря! Уже давно-давно угасли Афины, забыт век Перикла, Египет стал колонией, а они только-только начали захватывать леса Конго, саванны Восточной Африки, вышли на юг к большой реке Замбези и к мутной илистой реке Лимпопо.
Кого же они оттуда вытесняли? Ведь и до них население в Африке существовало. Это третья раса, относящаяся тоже к разряду южных рас, которую называют условно "койсанская". ("Койсанская" - это еще и особая группа языков.) К койсанской расе относятся готтентоты и бушмены. Причем они отличаются от негров, во-первых, тем, что они не черные, а бурые; у них монголоидные черты лица, сильно развитое веко, у них иначе устроена глотка они разговаривают не так, как мы, не на выдохе, а на вдохе*18, т.е. они резко отличаются и от негров, и от европейцев, и от монголоидов. Их считают остатком какой-то древней расы Южного полушария, но в смысле этническом ничего цельного, несмотря на то что их очень мало осталось, они не представляют.
Бушмены - это тихие и робкие охотники, вытесненные неграми-бечуанами в пустыню Калахари. Там они доживают свой век, забывая свою древнюю, некогда богатую культуру; мифы и искусство у них есть, но уже в рудиментарном состоянии, потому что жизнь в пустыне настолько тяжела, что им не до искусства, надо думать, как утолить голод.
А готтентоты (голландское название этих племен), жившие в Капской провинции, прославились как невероятные разбойники, проводники купцов и большие любители крупного рогатого скота - быков. Когда один миссионер, обративший готтентота в христианство, спросил: "Ты знаешь, что такое зло?", тот ответил: "Знаю, это когда зулусы уводят моих быков". - "А что такое добро?" - "Это когда я у зулусов угоню быков". Вот на этом принципе они существовали до прихода голландцев.
С голландцами они довольно быстро нашли общий язык, стали их проводниками, переводчиками, рабочими на их фермах. Когда англичане, захватив Капскую колонию, вытеснили голландцев, то готтентоты примирились и с англичанами, а сейчас они там - "самые бурлящие элементы". Готтентоты не похожи на бушменов. Да, расовые черты и у тех, и у других одинаковые. Но при этом они так же мало похожи друг на друга, как, например, испанцы мало похожи по поведению на финнов.
Четвертая раса, тоже очень древняя, - австралоиды, или австралийцы. Неизвестно, как они попали в Австралию, но живут там издавна*4. Доевропейское население Австралии (до той поры, пока не захватили ее европейцы) состояло из огромного количества мелких племен с разными языками и совершенно различными обычаями и обрядами. Причем они старались жить друг от друга как можно дальше, потому что ничего, кроме неприятностей, они от соседей не ждали.
Жили они крайне скудно и примитивно, но не вымирали, потому что в Австралии исключительно здоровый климат (там любая большая рана заживает быстрее, чем у нас царапина).
Итак, австралоиды - это особая раса, которая не похожа ни на негроидов, ни на европеоидов, ни на монголоидов - ни на кого (они похожи сами на себя!). У них при черном цвете кожи огромные бороды, волнистые волосы, широкие плечи, исключительная быстрота реакции. По рассказам, мной не проверенным, но которым я доверяю, кино австралийцам-аборигенам показывают в два раза быстрее, чем нам, потому что, если с нашей скоростью пустить ленту, они видят пробелы между кадрами*5. Они обладают и другими специфическими чертами, о чем будет сказано далее.
Факт остается фактом, что единая раса, заселяющая единый изолированный континент, попавшая туда при каких-то условиях явно по морю и, по-видимому, из Индии, потому что ближайшие их родственники живут в Деккане (в южной части Индии), составляет огромное количество самых разнообразных этнических группировок.
Пятая раса, самая многочисленная - это монголоиды, которые разделяются на целый ряд рас второго порядка (подрас): сибирские монголоиды, северокитайские, южнокитайские, малайские, тибетские; причем ни одна из этих подрас не составляет самостоятельного этноса.
Нетрудно заметить, что каждый этнос, развивающийся, создающий свою культуру, расширяющий свои возможности, состоит из двух и более расовых типов. Монорасовых этносов я не знаю ни одного. Если даже сейчас они составляют единый расовый тип, то это в результате довольно длительного отрицательного отбора, а вначале они всегда состоят из двух и более компонентов. Таковы американоиды - последняя, шестая раса.
Сегодня они заселяют всю Америку - от тундры до Огненной Земли (эскимосы-народ пришлый). Огромно количество языков, так что даже невозможно провести их классификацию. Сейчас сохранено много мертвых языков, потому что племена, языки которых были записаны, вымерли. Американоиды, в общем, совершенно различны и по своему характеру, и по своему культурному складу, и по своему образу жизни, несмотря на то что все принадлежат к одной расе первого порядка.
Иными словами, расы, на которые распадается вид Homo sapiens, это условные биологические обозначения, которые могут иметь некоторое значение для нашей темы, но только вспомогательное, как любая классификация, которая ни в коей степени не отражает специфики этнического феномена.
И вместе с этим еще одно важное замечание. Эти расы, как я уже говорил вначале, стабильны по отношению к виду. Мы знаем, что вид Homo sapiens кроманьонский человек (а мы с вами - кроманьонские люди) существует 15 тыс. лет на европейском континенте, и за это время названные расы хотя и менялись местами, но не появилось ни одной новой и не исчезло ни одной старой*6.
Вы спросите, почему я упустил пигмеев? Это те же негроиды, только живут они в очень плохих условиях тропических лесов, вследствие чего у них сократился рост от недоедания.
Этим, казалось бы, все исчерпано, и если бы расовый момент имел значение для развития и становления этносов, т.е. был инструментом взаимодействия между обществом и природой, то тогда истории никакой бы не было, а была бы заранее заданная картина.
ЭТНОС - НЕ ПОПУЛЯЦИЯ?
Так же как не совпадает этнос с расой, не совпадает он и с другой биологической группировкой особей - популяцией. Популяция (цитирую учебник биологии) - "это сумма особей, живущих в одном ареале и беспорядочно между собой скрещивающихся". Например, два роя мух залетели в одну комнату. Они сразу образуют единую популяцию и не борются между собой. Разве этносы сосуществуют таким образом? Во-первых, борьба между этносами - это явление довольно частое, хотя и не обязательное. Между популяциями борьбы быть не может - раз они сбежались в один ареал, как мыши, или слетелись, как мухи, они сразу сольются в одну популяцию. У них нет ограничения при скрещивании, отсюда генетики выводят свои закономерности, которые справедливы для животных.
В этносе всегда есть брачные ограничения. Два этноса могут сосуществовать на одной территории веками и тысячелетиями. Могут взаимно друг друга уничтожать или один уничтожит другой. Значит, этнос не биологическое явление, так же как и не социальное. Вот почему предлагаю этнос считать явлением географическим*7, всегда связанным с вмещающим ландшафтом, который кормит адаптированный этнос. А поскольку ландшафты Земли разнообразны, разнообразны и этносы.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ И ЛОГИКА
Таким образом, при изучении этноса мы рассматриваем явление природы, которое, очевидно, как таковое и должно изучаться. В противном случае мы пришли бы к такому количеству противоречий (логических внутри системы и фактических при изучении действительности), что практически само народоведение потеряло бы смысл.
Инструмент в науке - это методика, способы изучения. Как же можно определить, что такое этнос, и понять, в чем его значение и смысл? Полагаю, что только благодаря применению современной системы понятий, современной системы взглядов.
Древние египтяне, дабы определить, кто есть кто, рисовали негров черными, семитов - белыми, ливийцев - коричнево-красными, себя - желтыми. И им, очевидно, было понятно, кто нарисован. В наше время мы знаем не четыре народа, а значительно больше - не хватит красок! Кроме того, нам уже ясно, что цвет еще мало о чем говорит.
Греки ставили вопрос гораздо проще: есть эллины - "мы" и есть "варвары" - все остальные: "мы" и "не мы", свои и чужие. Но когда Геродот попробовал написать "Историю в 9 книгах", посвященную девяти музам, то он столкнулся с недостаточностью этой классификации. Когда он описывал греко-персидские войны, рассуждал: персы, конечно, варвары, а его земляки афиняне, спартанцы, фиванцы и прочие - эллины. Но куда отнести скифов? Они не персы и не греки. А куда отнести эфиопов или гарамантов (племя тиббу, и сейчас живущее в южной части Триполитании)? Тоже и не персы, и не греки. Варвары, конечно. Но эта классификация стала явно недостаточной.
В дальнейшем, когда римляне завоевали весь мир, т.е. то, что они считали всем миром, они усвоили это же самое понимание термина: римляне римские граждане, все остальные - либо провинциалы (завоеванные варвары), либо еще не завоеванные варвары, т.е. хотя, может быть, и не всегда дикари, но не римляне. Все было просто.
Когда же Римская империя пала во время Великого переселения народов, то оказалось, что такая система определения народов не работает: все они оказались разными, друг на друга непохожими. И вот тогда впервые родилась идея социально-культурного определения людей - средневековая концепция. Согласно этой концепции, все люди в принципе одинаковы, но есть верующие в истинного Бога и неверующие, т.е. исповедующие истинную религию и неисповедующие. Истинной религией в Европе считался католицизм, в Византии и на Руси - православие, на Ближнем Востоке - ислам и т.д. А в остальном считалось, что люди делятся по известным социальным градациям. И поэтому тюркских эмиров крестоносцы считали баронами и графами, только турецкими, а тюрки считали крестоносцев эмирами или беками, только неверными, т.е. французскими. Если же этим эмирам приходилось знакомиться с произведениями такого философа, как Платон, то они считали, что Платон - это просто маг. У них ведь были свои маги. Все получалось очень хорошо: такое "профессиональное" (тоже социальное!) дополнительное деление, очевидно, их устраивало. И даже больше. Когда испанцы попали в Америку и столкнулись там с высокоорганизованными в социальном отношении государствами ацтеков, инков и муисков, то они всех вождей индейских племен зачисляли в идальго, давали им титул "дон", если те были крещены, освобождали от налогов, обязали служить шпагой и посылали в Саламанку учиться. И хотя инки и ацтеки, понятно, не становились испанцами, испанцы закрывали на это глаза. Они женились на индейских красавицах, породили огромное количество метисов и считали, что испанский язык, католическая вера, единая культура, единая социальная общность обеспечивали единство империи. Какой там Анагуак - это Новая Испания, Чибча - Новая Гренада и т.д. Но заплатили они за это умозрительное заблуждение в начале XIX в. такой резней, по сравнению с которой все наполеоновские войны меркнут. Причина была в том, что на место естественных процессов и явлений, которые следует изучать, испанцы поставили свои собственные несовершенные представления, которые были, с их точки зрения, логичны, но которые никак не отвечали действительности.
Итак, распространенное мнение, будто этносы сводятся только к тем или иным социальным явлениям, мы считаем гипотезой недоказанной, хотя к этой гипотезе мы будем еще возвращаться неоднократно. Дело в том, что социальные явления при постановке нашей проблемы изучать мы обязаны, ибо, изучая наш предмет, мы только их и видим. Но это не значит, что они исчерпывают проблему.
Поясню свою мысль. Она довольно сложна, хотя мне и казалась совершенно простой до тех пор, пока я не столкнулся с моими оппонентами. Вот, например, электрическое освещение. Феномен, казалось бы, социально-технический: и проводку сделали на каком-то заводе, и монтер - член профсоюза ее провел, и обслуживает она, скажем, работников университета. И это все важно учесть, рассматривая этот феномен. Но, понимаете, никакого света здесь не было бы, если бы не имело места физическое явление - электрический ток. Электричество же мы никаким образом не можем отнести к явлениям социальным. Это сочетание природного явления с теми социально обусловленными, искусственно созданными условиями, при которых мы природное явление можем констатировать, изучать и использовать. Так же и с этносами.
СУБЭТНОСЫ
Структура - вторая особенность этноса - всегда более или менее сложна, но именно сложность обеспечивает этносу устойчивость, благодаря чему он имеет возможность пережить века смятений, смут и мирного увядания. Принцип этнической структуры можно назвать иерархической соподчиненностью субэтнических групп, понимая под последними таксономические единицы, находящиеся внутри этноса (как зримого целого) и не нарушающие его единства.
На первый взгляд, сформулированный нами тезис противоречит нашему же положению о существовании этноса как элементарной целостности, но вспомним, что даже молекула вещества состоит из атомов, а атом - из протонов,, электронов, нейтронов и т.п. частиц, что не снимает утверждения о целостности на том или ином уровне: молекулярном или атомном или даже субатомном. Все дело в характере структурных связей. Поясним это на примере.
Карел из Тверской губернии в своей деревне называет себя карелом, а приехав учиться в Москву - русским, потому что в деревне противопоставление карелов русским имеет значение, а в городе не имеет, так как различия в быте и культуре столь ничтожны, что скрадываются. Но если это не карел, а татарин, то он будет называть себя татарином, ибо былое религиозное различие углубило этнографическое несходство с русскими. Чтобы искренне объявить себя русским, татарин должен попасть в Западную Европу или Китай, а в Новой Гвинее он будет восприниматься как европеец не из племени англичан или голландцев, т.е. тех, кого там знают. Этот пример очень важен для этнической диагностики и тем самым для демографической статистики и этнографических карт. Ведь при составлении последних обязательно нужно условиться о порядке и степени приближения, иначе будет невозможно отличить субэтносы, существующие как элементы структуры этноса, от действующих этносов.
Теперь остановимся на соподчиненности этносов. Например, французы (рис. 1) - яркий пример монолитного этноса - включают в себя бретонских кельтов, гасконцев баскского происхождения, лотарингцев - потомков алеманнов и провансальцев - самостоятельный народ романской группы. В IX в., когда впервые было документально зафиксировано этническое название "французы", все перечисленные народы, а также другие- бургунды, норманны, аквитанцы, савояры - еще не составляли единого этноса и только после тысячелетнего процесса этногенеза образовали этнос, который мы называем французской нацией. Процесс слияния не вызвал, однако, нивелировки этнографических черт. Они сохранились как местные провинциальные особенности, не нарушающие этнической целостности французов.
Но во Франции мы наблюдаем результаты этнической интеграции, потому что ход событий эпохи Реформации привел к тому, что французы-гугеноты - продукт дифференциации - вынуждены были в XVII в. покинуть Францию. Спасая жизнь, они потеряли этническую принадлежность и стали немецкими дворянами, голландскими бюргерами и в большом числе бурами, колонизовавшими Южную Африку. Французский этнос избавился от них как от лишнего элемента структуры, и без того разнообразной и сложной. (Может показаться странным то, что мы приписываем этносу способность к саморегуляции, но ведь ее имеют почти все биологические системы, в том числе биоценозы.) Этнос в историческом развитии динамичен и, следовательно, как любой долго идущий природный процесс, выбирает посильные решения, чтобы поддержать свое существование. Прочие отсекаются отбором и затухают.
Все живые системы сопротивляются уничтожению, т.е. они антиэнтропийны и приспосабливаются к внешним условиям, насколько это возможно. А коль скоро некоторая сложность структуры повышает сопротивляемость этноса внешним ударам, то неудивительно, что там, где этнос при рождении не был столь мозаичен, как, например, в Великороссии XIV-XV вв., он стал самB6выделять субэтнические образования, иногда маскировавшиеся под сословия, но отнюдь не классы (рис. 2). На южной окраине выделились казаки, на северной - поморы. Впоследствии к ним прибавились землепроходцы (как будто просто род занятий), которые, перемешавшись с аборигенами Сибири, образовали субэтнос сибиряков, или челдонов.
Раскол церкви повлек за собой появление еще одной субэтнической группы - старообрядцев, этнографически отличавшихся от основной массы русских.
В ходе истории эти субэтнические группы растворялись в основной массе этноса, но в то же время выделялись новые.
Назначение этих субэтнических образований - поддерживать этническое единство путем внутреннего неантагонистического соперничества. Очевидно, эта сложность - органическая деталь механизма этнической системы и как таковая возникает в самом процессе этнического становления, или этногенеза.
При упрощении этнической системы в фазе упадка число субэтносов сокращается до одного, что знаменует персистент(пережиточное) состояние этноса.
Рис. 1. Структура этносферы во Франции
Но каков механизм возникновения субэтносов? Чтобы ответить, необходимо спуститься на порядок ниже, где находятся таксономические единицы, расклассифицированные нами на два разряда: консорции и конвиксии. В эти разряды удобно помещаются мелкие племена, кланы, корпорации, локальные группы и прочие объединения людей всех эпох.
Рис. 2. Структура этносферы в России
Условимся о терминах. Консорциями (от лат. sors - судьба) мы называем группы людей, объединенных одной исторической судьбой. В этот разряд входят кружки, артели, секты, банды и нестойкие объединения. Чаще всего они распадаются, но иногда сохраняются на протяжении жизни нескольких поколений. Тогда они становятся конвиксиями, т.е. группами людей с однохарактерным бытом и семейными связями.
Конвиксии малорезистентны. Их разъедает экзогамия и перетасовывает сукцессия, т.е. резкое изменение исторического окружения. Уцелевшие конвиксии вырастают в субэтносы. Таковы упомянутые выше землепроходцы консорции отчаянных путешественников, породивших поколение стойких сибиряков; старообрядцы - консорции ревнителей религиозно-эстетического канона, в числе которых были боярыня Морозова, попы, казаки, крестьяне, купцы. В XVII в. они еще не выделялись внешне из прочего населения. Во втором поколении, при Петре I, они уже составили изолированную группу, в конце XVIII в. сохранившую обряды, обычаи, одежду, отличавшуюся от общепринятой. Консорция превратилась в конвиксию, а в XIX в., увеличившись до 8 миллионов человек, стала субэтносом. В XX в. она "рассасывается".
И землепроходцы, и старообрядцы остались в составе своего этноса, но потомки испанских конкистадоров и английских пуритан образовали в Америке особые этносы, так что именно этот порядок можно считать лимитом этнической дивергенции. И следует отметить, что самые древние племена, очевидно, образовались тем же способом, только очень давно. Первоначальная консорция энергичных людей в условиях изоляции превращалась в этнос, который мы ныне именуем "племя".
На этом порядковом уровне заканчивается этнология, но принцип иерархической соподчиненности в случае нужды сможет действовать и дальше. На порядок ниже мы обнаружим одного человека, связанного с его окружением. Это может быть полезно для биографов великих людей.
Спустившись еще на порядок, мы встретимся не с полной биографией человека, а с одним из эпизодов его жизни.
ИСТОЧНИКИ ЭНЕРГИИ
Следует помнить, что бесконечное дробление, лежащее в природе вещей, не снимает необходимости находить целостности на заданном уровне, важные для поставленной задачи. В частности, нам еще более важны суперэтнические целостности, стоящие на порядок выше этносов, поскольку наша наука тоже ставит целью достижение практических результатов, а именно: охрану природы... от человека (!), спасение биосферы, в которой мы живем.
Как известно, человек является частью биосферы. Что такое биосфера? Это не только биомасса всех живых существ, включая вирусы и микроорганизмы, но и продукты их жизнедеятельности - почвы, осадочные породы, свободный кислород воздуха, трупы животных и растений, которые задолго до нас погибли, но обеспечили для нас возможность существования. Все это - энергия, нас питающая. Максимальное количество энергии, которую потребляет Земля, согласно В. И. ВернадскомуB7, - это энергия Солнца. Она аккумулируется путем фотосинтеза в растениях, растения поедают животные, эта солнечная энергия переходит в плоть и кровь всех живых существ, которые есть на Земле. Избыток этой энергии создает тепличные эффекты, т.е. условия очень неблагоприятные. Нам не нужно ее больше, чем требуется, нам нужно столько, сколько мы привыкли осваивать.
Второй вид энергии - это энергия распада внутри Земли радиоактивных элементов. Когда-то давно этих элементов было много. Постепенно идет радиораспад внутри планеты, планета разогревается, и когда-нибудь, когда все эти элементы распадутся, она либо взорвется, либо превратится снова в кусок камня. Радиоактивные элементы действуют на наши жизненные процессы весьма отрицательно (все знают, что такое лучевая болезнь). Тем не менее эти явления внутри Земли, так называемые хтонические, оказывают на нас большое воздействие, но локально. Дело в том, что скопления урановых и прочих руд распределены по Земле неравномерно. Есть большие пространства, где радиоактивность ничтожна, а там, где руды близко подходят к поверхности, она очень велика; поэтому воздействие этого вида энергии на животных и людей совершенно различно.
И есть третий вид энергии, который мы получаем небольшими порциями из космоса, - это пучки энергии, приходящие из Солнечной системы, иногда пробивающие ионосферу, достигающие дневной поверхности планеты и ударяющие нашу Землю, как, скажем, ударяют плеткой шарик, обхватывая какую-то часть ее, молниеносно производят свое энергетическое воздействие на биосферу, иногда большое, иногда малое. Приходят они более или менее редко, во всяком случае неритмично, а время от времени, но не учитывать их, оказывается, тоже невозможно.
Этот последний вид космической энергии стал исследоваться совсем недавно, и поэтому те ученые, которые привыкли представлять Землю как совершенно замкнутую систему, не могут привыкнуть к тому, что мы живем не оторванными от всего мира, а внутри огромной Галактики, которая тоже воздействует на нас, как и все другие факторы, определяющие развитие биосферы.
Описанное явление и есть механизм сопричастности каждого человека и каждого человеческого коллектива с космосом. Разумеется, это относится не только к людям, но тема наша - народоведение - заставляет нас сосредоточить интерес именно на людях и посмотреть, как влияют эти энергетические воздействия на судьбы каждого из нас и тех коллективов, к которым мы относимся. Что нужно для того, чтобы решить этот вопрос? Оказывается, нужно тут, как ни странно, знание истории - этнической и обыкновенной.
ОБЫКНОВЕННАЯ ИСТОРИЯ
Слово "история" имеет огромное количество значений. Можно сказать "социальная история" - история социальных форм. Можно сказать "военная история" - история сражений и походов, и это будет совершенно другая история, с другим содержанием и с другим подходом к материалу. Может быть история культуры, история государств и юридических институтов, может быть история болезни, в конце концов. И в каждом случае слово "история" должно иметь прибавку - история чего?
Нас должна интересовать история этническая, этногенез - история происхождения и исчезновения этносов. Но так как происхождение и исчезновение этносов - во-первых, процесс, который до нас вскрыт не был, во-вторых, процесс, который мы должны вскрыть, то нам нужно иметь тот материал, тот архив сведений, отталкиваясь от которого, мы подойдем к решению нашей проблемы. А таковым является история событий в их связи и последовательности.
Тогда что же считать "событием" применительно к этнической истории? На первый взгляд, вопрос не заслуживает ответа. Но вспомним, что так же очевидны такие явления, как свет и тьма, тепло и холод, добро и зло. Обывателю все ясно и без оптики, термодинамики, этики. Но поскольку мы вводим понятие "событие" в научный оборот, то следует дать дефиницию, т.е. условиться о значении термина.
Кого же они оттуда вытесняли? Ведь и до них население в Африке существовало. Это третья раса, относящаяся тоже к разряду южных рас, которую называют условно "койсанская". ("Койсанская" - это еще и особая группа языков.) К койсанской расе относятся готтентоты и бушмены. Причем они отличаются от негров, во-первых, тем, что они не черные, а бурые; у них монголоидные черты лица, сильно развитое веко, у них иначе устроена глотка они разговаривают не так, как мы, не на выдохе, а на вдохе*18, т.е. они резко отличаются и от негров, и от европейцев, и от монголоидов. Их считают остатком какой-то древней расы Южного полушария, но в смысле этническом ничего цельного, несмотря на то что их очень мало осталось, они не представляют.
Бушмены - это тихие и робкие охотники, вытесненные неграми-бечуанами в пустыню Калахари. Там они доживают свой век, забывая свою древнюю, некогда богатую культуру; мифы и искусство у них есть, но уже в рудиментарном состоянии, потому что жизнь в пустыне настолько тяжела, что им не до искусства, надо думать, как утолить голод.
А готтентоты (голландское название этих племен), жившие в Капской провинции, прославились как невероятные разбойники, проводники купцов и большие любители крупного рогатого скота - быков. Когда один миссионер, обративший готтентота в христианство, спросил: "Ты знаешь, что такое зло?", тот ответил: "Знаю, это когда зулусы уводят моих быков". - "А что такое добро?" - "Это когда я у зулусов угоню быков". Вот на этом принципе они существовали до прихода голландцев.
С голландцами они довольно быстро нашли общий язык, стали их проводниками, переводчиками, рабочими на их фермах. Когда англичане, захватив Капскую колонию, вытеснили голландцев, то готтентоты примирились и с англичанами, а сейчас они там - "самые бурлящие элементы". Готтентоты не похожи на бушменов. Да, расовые черты и у тех, и у других одинаковые. Но при этом они так же мало похожи друг на друга, как, например, испанцы мало похожи по поведению на финнов.
Четвертая раса, тоже очень древняя, - австралоиды, или австралийцы. Неизвестно, как они попали в Австралию, но живут там издавна*4. Доевропейское население Австралии (до той поры, пока не захватили ее европейцы) состояло из огромного количества мелких племен с разными языками и совершенно различными обычаями и обрядами. Причем они старались жить друг от друга как можно дальше, потому что ничего, кроме неприятностей, они от соседей не ждали.
Жили они крайне скудно и примитивно, но не вымирали, потому что в Австралии исключительно здоровый климат (там любая большая рана заживает быстрее, чем у нас царапина).
Итак, австралоиды - это особая раса, которая не похожа ни на негроидов, ни на европеоидов, ни на монголоидов - ни на кого (они похожи сами на себя!). У них при черном цвете кожи огромные бороды, волнистые волосы, широкие плечи, исключительная быстрота реакции. По рассказам, мной не проверенным, но которым я доверяю, кино австралийцам-аборигенам показывают в два раза быстрее, чем нам, потому что, если с нашей скоростью пустить ленту, они видят пробелы между кадрами*5. Они обладают и другими специфическими чертами, о чем будет сказано далее.
Факт остается фактом, что единая раса, заселяющая единый изолированный континент, попавшая туда при каких-то условиях явно по морю и, по-видимому, из Индии, потому что ближайшие их родственники живут в Деккане (в южной части Индии), составляет огромное количество самых разнообразных этнических группировок.
Пятая раса, самая многочисленная - это монголоиды, которые разделяются на целый ряд рас второго порядка (подрас): сибирские монголоиды, северокитайские, южнокитайские, малайские, тибетские; причем ни одна из этих подрас не составляет самостоятельного этноса.
Нетрудно заметить, что каждый этнос, развивающийся, создающий свою культуру, расширяющий свои возможности, состоит из двух и более расовых типов. Монорасовых этносов я не знаю ни одного. Если даже сейчас они составляют единый расовый тип, то это в результате довольно длительного отрицательного отбора, а вначале они всегда состоят из двух и более компонентов. Таковы американоиды - последняя, шестая раса.
Сегодня они заселяют всю Америку - от тундры до Огненной Земли (эскимосы-народ пришлый). Огромно количество языков, так что даже невозможно провести их классификацию. Сейчас сохранено много мертвых языков, потому что племена, языки которых были записаны, вымерли. Американоиды, в общем, совершенно различны и по своему характеру, и по своему культурному складу, и по своему образу жизни, несмотря на то что все принадлежат к одной расе первого порядка.
Иными словами, расы, на которые распадается вид Homo sapiens, это условные биологические обозначения, которые могут иметь некоторое значение для нашей темы, но только вспомогательное, как любая классификация, которая ни в коей степени не отражает специфики этнического феномена.
И вместе с этим еще одно важное замечание. Эти расы, как я уже говорил вначале, стабильны по отношению к виду. Мы знаем, что вид Homo sapiens кроманьонский человек (а мы с вами - кроманьонские люди) существует 15 тыс. лет на европейском континенте, и за это время названные расы хотя и менялись местами, но не появилось ни одной новой и не исчезло ни одной старой*6.
Вы спросите, почему я упустил пигмеев? Это те же негроиды, только живут они в очень плохих условиях тропических лесов, вследствие чего у них сократился рост от недоедания.
Этим, казалось бы, все исчерпано, и если бы расовый момент имел значение для развития и становления этносов, т.е. был инструментом взаимодействия между обществом и природой, то тогда истории никакой бы не было, а была бы заранее заданная картина.
ЭТНОС - НЕ ПОПУЛЯЦИЯ?
Так же как не совпадает этнос с расой, не совпадает он и с другой биологической группировкой особей - популяцией. Популяция (цитирую учебник биологии) - "это сумма особей, живущих в одном ареале и беспорядочно между собой скрещивающихся". Например, два роя мух залетели в одну комнату. Они сразу образуют единую популяцию и не борются между собой. Разве этносы сосуществуют таким образом? Во-первых, борьба между этносами - это явление довольно частое, хотя и не обязательное. Между популяциями борьбы быть не может - раз они сбежались в один ареал, как мыши, или слетелись, как мухи, они сразу сольются в одну популяцию. У них нет ограничения при скрещивании, отсюда генетики выводят свои закономерности, которые справедливы для животных.
В этносе всегда есть брачные ограничения. Два этноса могут сосуществовать на одной территории веками и тысячелетиями. Могут взаимно друг друга уничтожать или один уничтожит другой. Значит, этнос не биологическое явление, так же как и не социальное. Вот почему предлагаю этнос считать явлением географическим*7, всегда связанным с вмещающим ландшафтом, который кормит адаптированный этнос. А поскольку ландшафты Земли разнообразны, разнообразны и этносы.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ И ЛОГИКА
Таким образом, при изучении этноса мы рассматриваем явление природы, которое, очевидно, как таковое и должно изучаться. В противном случае мы пришли бы к такому количеству противоречий (логических внутри системы и фактических при изучении действительности), что практически само народоведение потеряло бы смысл.
Инструмент в науке - это методика, способы изучения. Как же можно определить, что такое этнос, и понять, в чем его значение и смысл? Полагаю, что только благодаря применению современной системы понятий, современной системы взглядов.
Древние египтяне, дабы определить, кто есть кто, рисовали негров черными, семитов - белыми, ливийцев - коричнево-красными, себя - желтыми. И им, очевидно, было понятно, кто нарисован. В наше время мы знаем не четыре народа, а значительно больше - не хватит красок! Кроме того, нам уже ясно, что цвет еще мало о чем говорит.
Греки ставили вопрос гораздо проще: есть эллины - "мы" и есть "варвары" - все остальные: "мы" и "не мы", свои и чужие. Но когда Геродот попробовал написать "Историю в 9 книгах", посвященную девяти музам, то он столкнулся с недостаточностью этой классификации. Когда он описывал греко-персидские войны, рассуждал: персы, конечно, варвары, а его земляки афиняне, спартанцы, фиванцы и прочие - эллины. Но куда отнести скифов? Они не персы и не греки. А куда отнести эфиопов или гарамантов (племя тиббу, и сейчас живущее в южной части Триполитании)? Тоже и не персы, и не греки. Варвары, конечно. Но эта классификация стала явно недостаточной.
В дальнейшем, когда римляне завоевали весь мир, т.е. то, что они считали всем миром, они усвоили это же самое понимание термина: римляне римские граждане, все остальные - либо провинциалы (завоеванные варвары), либо еще не завоеванные варвары, т.е. хотя, может быть, и не всегда дикари, но не римляне. Все было просто.
Когда же Римская империя пала во время Великого переселения народов, то оказалось, что такая система определения народов не работает: все они оказались разными, друг на друга непохожими. И вот тогда впервые родилась идея социально-культурного определения людей - средневековая концепция. Согласно этой концепции, все люди в принципе одинаковы, но есть верующие в истинного Бога и неверующие, т.е. исповедующие истинную религию и неисповедующие. Истинной религией в Европе считался католицизм, в Византии и на Руси - православие, на Ближнем Востоке - ислам и т.д. А в остальном считалось, что люди делятся по известным социальным градациям. И поэтому тюркских эмиров крестоносцы считали баронами и графами, только турецкими, а тюрки считали крестоносцев эмирами или беками, только неверными, т.е. французскими. Если же этим эмирам приходилось знакомиться с произведениями такого философа, как Платон, то они считали, что Платон - это просто маг. У них ведь были свои маги. Все получалось очень хорошо: такое "профессиональное" (тоже социальное!) дополнительное деление, очевидно, их устраивало. И даже больше. Когда испанцы попали в Америку и столкнулись там с высокоорганизованными в социальном отношении государствами ацтеков, инков и муисков, то они всех вождей индейских племен зачисляли в идальго, давали им титул "дон", если те были крещены, освобождали от налогов, обязали служить шпагой и посылали в Саламанку учиться. И хотя инки и ацтеки, понятно, не становились испанцами, испанцы закрывали на это глаза. Они женились на индейских красавицах, породили огромное количество метисов и считали, что испанский язык, католическая вера, единая культура, единая социальная общность обеспечивали единство империи. Какой там Анагуак - это Новая Испания, Чибча - Новая Гренада и т.д. Но заплатили они за это умозрительное заблуждение в начале XIX в. такой резней, по сравнению с которой все наполеоновские войны меркнут. Причина была в том, что на место естественных процессов и явлений, которые следует изучать, испанцы поставили свои собственные несовершенные представления, которые были, с их точки зрения, логичны, но которые никак не отвечали действительности.
Итак, распространенное мнение, будто этносы сводятся только к тем или иным социальным явлениям, мы считаем гипотезой недоказанной, хотя к этой гипотезе мы будем еще возвращаться неоднократно. Дело в том, что социальные явления при постановке нашей проблемы изучать мы обязаны, ибо, изучая наш предмет, мы только их и видим. Но это не значит, что они исчерпывают проблему.
Поясню свою мысль. Она довольно сложна, хотя мне и казалась совершенно простой до тех пор, пока я не столкнулся с моими оппонентами. Вот, например, электрическое освещение. Феномен, казалось бы, социально-технический: и проводку сделали на каком-то заводе, и монтер - член профсоюза ее провел, и обслуживает она, скажем, работников университета. И это все важно учесть, рассматривая этот феномен. Но, понимаете, никакого света здесь не было бы, если бы не имело места физическое явление - электрический ток. Электричество же мы никаким образом не можем отнести к явлениям социальным. Это сочетание природного явления с теми социально обусловленными, искусственно созданными условиями, при которых мы природное явление можем констатировать, изучать и использовать. Так же и с этносами.
СУБЭТНОСЫ
Структура - вторая особенность этноса - всегда более или менее сложна, но именно сложность обеспечивает этносу устойчивость, благодаря чему он имеет возможность пережить века смятений, смут и мирного увядания. Принцип этнической структуры можно назвать иерархической соподчиненностью субэтнических групп, понимая под последними таксономические единицы, находящиеся внутри этноса (как зримого целого) и не нарушающие его единства.
На первый взгляд, сформулированный нами тезис противоречит нашему же положению о существовании этноса как элементарной целостности, но вспомним, что даже молекула вещества состоит из атомов, а атом - из протонов,, электронов, нейтронов и т.п. частиц, что не снимает утверждения о целостности на том или ином уровне: молекулярном или атомном или даже субатомном. Все дело в характере структурных связей. Поясним это на примере.
Карел из Тверской губернии в своей деревне называет себя карелом, а приехав учиться в Москву - русским, потому что в деревне противопоставление карелов русским имеет значение, а в городе не имеет, так как различия в быте и культуре столь ничтожны, что скрадываются. Но если это не карел, а татарин, то он будет называть себя татарином, ибо былое религиозное различие углубило этнографическое несходство с русскими. Чтобы искренне объявить себя русским, татарин должен попасть в Западную Европу или Китай, а в Новой Гвинее он будет восприниматься как европеец не из племени англичан или голландцев, т.е. тех, кого там знают. Этот пример очень важен для этнической диагностики и тем самым для демографической статистики и этнографических карт. Ведь при составлении последних обязательно нужно условиться о порядке и степени приближения, иначе будет невозможно отличить субэтносы, существующие как элементы структуры этноса, от действующих этносов.
Теперь остановимся на соподчиненности этносов. Например, французы (рис. 1) - яркий пример монолитного этноса - включают в себя бретонских кельтов, гасконцев баскского происхождения, лотарингцев - потомков алеманнов и провансальцев - самостоятельный народ романской группы. В IX в., когда впервые было документально зафиксировано этническое название "французы", все перечисленные народы, а также другие- бургунды, норманны, аквитанцы, савояры - еще не составляли единого этноса и только после тысячелетнего процесса этногенеза образовали этнос, который мы называем французской нацией. Процесс слияния не вызвал, однако, нивелировки этнографических черт. Они сохранились как местные провинциальные особенности, не нарушающие этнической целостности французов.
Но во Франции мы наблюдаем результаты этнической интеграции, потому что ход событий эпохи Реформации привел к тому, что французы-гугеноты - продукт дифференциации - вынуждены были в XVII в. покинуть Францию. Спасая жизнь, они потеряли этническую принадлежность и стали немецкими дворянами, голландскими бюргерами и в большом числе бурами, колонизовавшими Южную Африку. Французский этнос избавился от них как от лишнего элемента структуры, и без того разнообразной и сложной. (Может показаться странным то, что мы приписываем этносу способность к саморегуляции, но ведь ее имеют почти все биологические системы, в том числе биоценозы.) Этнос в историческом развитии динамичен и, следовательно, как любой долго идущий природный процесс, выбирает посильные решения, чтобы поддержать свое существование. Прочие отсекаются отбором и затухают.
Все живые системы сопротивляются уничтожению, т.е. они антиэнтропийны и приспосабливаются к внешним условиям, насколько это возможно. А коль скоро некоторая сложность структуры повышает сопротивляемость этноса внешним ударам, то неудивительно, что там, где этнос при рождении не был столь мозаичен, как, например, в Великороссии XIV-XV вв., он стал самB6выделять субэтнические образования, иногда маскировавшиеся под сословия, но отнюдь не классы (рис. 2). На южной окраине выделились казаки, на северной - поморы. Впоследствии к ним прибавились землепроходцы (как будто просто род занятий), которые, перемешавшись с аборигенами Сибири, образовали субэтнос сибиряков, или челдонов.
Раскол церкви повлек за собой появление еще одной субэтнической группы - старообрядцев, этнографически отличавшихся от основной массы русских.
В ходе истории эти субэтнические группы растворялись в основной массе этноса, но в то же время выделялись новые.
Назначение этих субэтнических образований - поддерживать этническое единство путем внутреннего неантагонистического соперничества. Очевидно, эта сложность - органическая деталь механизма этнической системы и как таковая возникает в самом процессе этнического становления, или этногенеза.
При упрощении этнической системы в фазе упадка число субэтносов сокращается до одного, что знаменует персистент(пережиточное) состояние этноса.
Рис. 1. Структура этносферы во Франции
Но каков механизм возникновения субэтносов? Чтобы ответить, необходимо спуститься на порядок ниже, где находятся таксономические единицы, расклассифицированные нами на два разряда: консорции и конвиксии. В эти разряды удобно помещаются мелкие племена, кланы, корпорации, локальные группы и прочие объединения людей всех эпох.
Рис. 2. Структура этносферы в России
Условимся о терминах. Консорциями (от лат. sors - судьба) мы называем группы людей, объединенных одной исторической судьбой. В этот разряд входят кружки, артели, секты, банды и нестойкие объединения. Чаще всего они распадаются, но иногда сохраняются на протяжении жизни нескольких поколений. Тогда они становятся конвиксиями, т.е. группами людей с однохарактерным бытом и семейными связями.
Конвиксии малорезистентны. Их разъедает экзогамия и перетасовывает сукцессия, т.е. резкое изменение исторического окружения. Уцелевшие конвиксии вырастают в субэтносы. Таковы упомянутые выше землепроходцы консорции отчаянных путешественников, породивших поколение стойких сибиряков; старообрядцы - консорции ревнителей религиозно-эстетического канона, в числе которых были боярыня Морозова, попы, казаки, крестьяне, купцы. В XVII в. они еще не выделялись внешне из прочего населения. Во втором поколении, при Петре I, они уже составили изолированную группу, в конце XVIII в. сохранившую обряды, обычаи, одежду, отличавшуюся от общепринятой. Консорция превратилась в конвиксию, а в XIX в., увеличившись до 8 миллионов человек, стала субэтносом. В XX в. она "рассасывается".
И землепроходцы, и старообрядцы остались в составе своего этноса, но потомки испанских конкистадоров и английских пуритан образовали в Америке особые этносы, так что именно этот порядок можно считать лимитом этнической дивергенции. И следует отметить, что самые древние племена, очевидно, образовались тем же способом, только очень давно. Первоначальная консорция энергичных людей в условиях изоляции превращалась в этнос, который мы ныне именуем "племя".
На этом порядковом уровне заканчивается этнология, но принцип иерархической соподчиненности в случае нужды сможет действовать и дальше. На порядок ниже мы обнаружим одного человека, связанного с его окружением. Это может быть полезно для биографов великих людей.
Спустившись еще на порядок, мы встретимся не с полной биографией человека, а с одним из эпизодов его жизни.
ИСТОЧНИКИ ЭНЕРГИИ
Следует помнить, что бесконечное дробление, лежащее в природе вещей, не снимает необходимости находить целостности на заданном уровне, важные для поставленной задачи. В частности, нам еще более важны суперэтнические целостности, стоящие на порядок выше этносов, поскольку наша наука тоже ставит целью достижение практических результатов, а именно: охрану природы... от человека (!), спасение биосферы, в которой мы живем.
Как известно, человек является частью биосферы. Что такое биосфера? Это не только биомасса всех живых существ, включая вирусы и микроорганизмы, но и продукты их жизнедеятельности - почвы, осадочные породы, свободный кислород воздуха, трупы животных и растений, которые задолго до нас погибли, но обеспечили для нас возможность существования. Все это - энергия, нас питающая. Максимальное количество энергии, которую потребляет Земля, согласно В. И. ВернадскомуB7, - это энергия Солнца. Она аккумулируется путем фотосинтеза в растениях, растения поедают животные, эта солнечная энергия переходит в плоть и кровь всех живых существ, которые есть на Земле. Избыток этой энергии создает тепличные эффекты, т.е. условия очень неблагоприятные. Нам не нужно ее больше, чем требуется, нам нужно столько, сколько мы привыкли осваивать.
Второй вид энергии - это энергия распада внутри Земли радиоактивных элементов. Когда-то давно этих элементов было много. Постепенно идет радиораспад внутри планеты, планета разогревается, и когда-нибудь, когда все эти элементы распадутся, она либо взорвется, либо превратится снова в кусок камня. Радиоактивные элементы действуют на наши жизненные процессы весьма отрицательно (все знают, что такое лучевая болезнь). Тем не менее эти явления внутри Земли, так называемые хтонические, оказывают на нас большое воздействие, но локально. Дело в том, что скопления урановых и прочих руд распределены по Земле неравномерно. Есть большие пространства, где радиоактивность ничтожна, а там, где руды близко подходят к поверхности, она очень велика; поэтому воздействие этого вида энергии на животных и людей совершенно различно.
И есть третий вид энергии, который мы получаем небольшими порциями из космоса, - это пучки энергии, приходящие из Солнечной системы, иногда пробивающие ионосферу, достигающие дневной поверхности планеты и ударяющие нашу Землю, как, скажем, ударяют плеткой шарик, обхватывая какую-то часть ее, молниеносно производят свое энергетическое воздействие на биосферу, иногда большое, иногда малое. Приходят они более или менее редко, во всяком случае неритмично, а время от времени, но не учитывать их, оказывается, тоже невозможно.
Этот последний вид космической энергии стал исследоваться совсем недавно, и поэтому те ученые, которые привыкли представлять Землю как совершенно замкнутую систему, не могут привыкнуть к тому, что мы живем не оторванными от всего мира, а внутри огромной Галактики, которая тоже воздействует на нас, как и все другие факторы, определяющие развитие биосферы.
Описанное явление и есть механизм сопричастности каждого человека и каждого человеческого коллектива с космосом. Разумеется, это относится не только к людям, но тема наша - народоведение - заставляет нас сосредоточить интерес именно на людях и посмотреть, как влияют эти энергетические воздействия на судьбы каждого из нас и тех коллективов, к которым мы относимся. Что нужно для того, чтобы решить этот вопрос? Оказывается, нужно тут, как ни странно, знание истории - этнической и обыкновенной.
ОБЫКНОВЕННАЯ ИСТОРИЯ
Слово "история" имеет огромное количество значений. Можно сказать "социальная история" - история социальных форм. Можно сказать "военная история" - история сражений и походов, и это будет совершенно другая история, с другим содержанием и с другим подходом к материалу. Может быть история культуры, история государств и юридических институтов, может быть история болезни, в конце концов. И в каждом случае слово "история" должно иметь прибавку - история чего?
Нас должна интересовать история этническая, этногенез - история происхождения и исчезновения этносов. Но так как происхождение и исчезновение этносов - во-первых, процесс, который до нас вскрыт не был, во-вторых, процесс, который мы должны вскрыть, то нам нужно иметь тот материал, тот архив сведений, отталкиваясь от которого, мы подойдем к решению нашей проблемы. А таковым является история событий в их связи и последовательности.
Тогда что же считать "событием" применительно к этнической истории? На первый взгляд, вопрос не заслуживает ответа. Но вспомним, что так же очевидны такие явления, как свет и тьма, тепло и холод, добро и зло. Обывателю все ясно и без оптики, термодинамики, этики. Но поскольку мы вводим понятие "событие" в научный оборот, то следует дать дефиницию, т.е. условиться о значении термина.