Страница:
Ясно, что пассионарное напряжение там было огромное, власть использовала иноземную культуру для объединения Тибета. Это привело к трагической развязке. Последний монарх Лангдарма вернулся к вере предков и начал истреблять всех буддийских монахов. Тогда один буддийский монах решился его убить - пожертвовал своей душой, не жизнью, которой не жаль, а бессмертием, ведь душа монаха-убийцы должна развалиться, погибнуть, и в нирвану уже никогда не попасть. Но он ради веры пожертвовал душой, застрелил Лангдарму и убежалD25. А потом началась полная анархия, государство распалось, а ведь это была крупная держава, Непал и часть Бенгалии принадлежали ей.
Каждое племя огородилось дозорами, каждый монастырь и замок - высокими стенами, выйти куда-нибудь попасти скот или поохотиться стало связано с риском для жизни, т.е. в Тибете после этой пассионарной вспышки сгорание произошло настолько быстро, что все взорвалось. Буддизм потерял Тибет полностью, тибетцы вернулись к старой вере и колдовству, которое их очень устраивало: можно околдовать врагов и опоить их зельем, навести на них порчу - очень хорошие средства борьбы. Но в XI в. явился туда новый проповедник Атиша, который стал проповедовать мягкие формы буддизма (буддизм в это время имел уже огромное количество разных форм). У него оказался талантливый ученик - поэт Миларайба, который сочинял дивные стихи. И эти стихи на родном тибетском языке дошли до сердец тибетцев. Постепенно тибетцы стали переходить в буддизм, стали принимать его принципы, и даже бон разделился на черный бон, враждебный буддизму, и белый бон, компромиссный буддизму. Продолжалось это до XV в., пока там не появился новый гениальный тибетский мальчик Цзонхава, который создал "желтую веру" - тот буддизм, который стали исповедовать монголы, буряты и калмыки. Вера эта складывалась под влиянием несторианства, которое было принесено еще в VI в. в Восточную Азию, - все это уже подробности истории культуры, которые нас сейчас не интересуют.
ХУННСКИЙ ВАРИАНТ
Восточная Азия разделена климатическим барьером на два больших региона: Срединная равнина (Чжун-го) между великими реками Хуанхэ и Янцзы - теплая влажная страна, орошаемая тихоокеанскими муссонамиD26. Северней ее сухие степи и пустыни нынешней Монголии и Джунгарии, малопригодные для земледелия.
Еще в древности первый объединитель Срединной равнины Цинь Щи-хуанди приказал соорудить стену, разделившую оба эти региона. И хотя стена неоднократно ломалась и рассыпалась, ее возобновляли; так древние географы нашли наилучшее место для границы между двумя географическими регионами.
Севернее этой границы последовательно возникали и исчезали саки, хунны, табгачи, древние тюрки - тюркюты, уйгуры и Монголы.
А южнее историки насчитывают три витка этногенеза: архаический, древний и средневековый. Очевидно, и до архаического периода были какие-то неизвестные нам этногенезы, как, впрочем, и во всех ранее перечисленных вариантах.
Предки аборигенов бассейна Хуанхэ, которых мы в дальнейшем для простоты будем называть по привычке китайцами, постоянно вели войны друг с другом и вытеснили ряд племен на север. Беглецы, покинувшие родину и укрывшиеся за просторами пустыни Гоби, были предками хуннов. В нынешней Монголии они смешались с местными племенами, имевшими уже развитую и богатую культуру. Так сложился новый этнос - хунны.
В IV в. до н.э. хунны образовали мощную державу - племенной союз 24-х родов, возглавляемый пожизненным президентом - шаньюем и иерархией племенных князей "правых" (западных) и "левых" (восточных). Хунны были воинственны, мужественны, восприимчивы к культуре. Казалось, что хуннам предстоит великое будущееD27.
Не только хунны, но и их соседи оказались в ареале толчка, или взрыва этногенеза, на этот раз вытянутого по широте от Маньчжурии до Согдианы. Восточные кочевники, предки сяньбийцев (древних монголов), подчинили себе хуннов, а согдийцы (юечжи), продвинувшись с запада, из Средней Азии до Ордоса, обложили хуннов данью. На юге Срединная равнина была объединена грозным царем Цинь Ши-хуаном, который вытеснил хуннов из Ордоса в 214 г. до н.э., лишив их пастбищных и охотничьих угодий на склонах хребта Иньшань и на берегах Хуанхэ. А хуннский шаньюй Тумань готов был на все уступки соседям, лишь бы они не мешали ему избавиться от старшего сына Модэ и передать престол любимому младшему сыну от очаровательной наложницы.
Тумань и его сподвижники были людьми старого склада, степными обывателями. Если бы все хунны были такими, то мы бы не услышали даже имени их. Но среди молодых хуннов уже появилось пассионарное поколение, энергичное, предприимчивое и патриотичное. Одним из таких новых людей был сам царевич Модэ. Отец отдал его в заложники согдийцам и совершил на них набег, чтобы они убили его сына. Но Модэ похитил у врагов коня и убежал к своим. Под давлением общественного мнения Тумань был вынужден дать ему под команду отряд в 10 тысяч семей. Модэ ввел в своем войске крепкую дисциплину и произвел переворот, при котором погибли Тумань, его любимая жена и младший сын (209 г. до н.э.).
Модэ, получив престол, разгромил восточных соседей, которых китайцы называли "дун-ху", отвоевал у китайцев Ордос, оттеснил согдийцев на запад и покорил саянских динлинов и кыпчаков. Так создалась могучая держава Хунну, население которой достигло 300 тысяч человек.
Тем временем в Китае продолжалась истребительная гражданская война. Если объединение Срединной равнины победоносным, полуварварским царством Цинь унесло две трети населения побежденных царств, а угнетение покоренных неизвестно сколько, то восстание всей страны против циньских захватчиков завершило демографический спад.
Циньские воины закапывали пленных живыми. Так же поступали с ними повстанцы, пока крестьянский вождь Лю Бан не покончил со всеми соперниками и не провозгласил начало империи Хань в 202 г. до н. э.
Население и военные силы Китая, даже после потерь в гражданской войне, превосходили силы хуннов. Однако в 200 г. до н.э. Модэ победил Лю Бана, основателя династии Хань, и заставил его заключить "договор мира и родства", т.е. мир без аннексии, но с контрибуцией. Этот договор состоял в том, что китайский двор выдавал за варварского князя царевну и ежегодно посылал ему подарки, т.е. замаскированную дань.
Но не только венценосцы, а и все хуннские воины стремились подарить своим женам шелковые халаты, просо для печенья, белый рис и другие китайские лакомства. Система постоянных набегов не оправдывала себя: тяжеловато и рискованно. Гораздо легче было наладить пограничную меновую торговлю, от которой выигрывали и хунны, и китайское население. Но при этом проигрывало ханьское правительство, так как доходы от внешней торговли не попадали в казну. Поэтому империя Хань запретила прямой обмен на границе.
В ответ на это хуннские шаньюй, преемники Модэ ответили набегами и потребовали продажи им китайских товаров по демпинговым ценам. Ведь всех богатств Великой степи не хватило бы для эквивалентного обмена на ханьских таможнях, так как необходимость получать доход на оплату гражданских и военных чиновников требовала повышения цен.
В аналогичном положении оказались кочевые тибетцы области Амдо и малые юечжи Цайдама. До гражданской войны западную границу охраняли недавние победители - горцы западного Шэнь-си - циньцы. Этот сверхвоинственный этнос сложился из шанских аристократов, высланных за границу ванами (царями) Чжоу и перемешавшихся с голубоглазыми и рыжеволосыми жунами, древнейшими обитателями Дальнего Востока. Но поражения от повстанцев унесли большую часть некогда непобедимого войска, и западная граница империи Хань осталась неукрепленной.
Мало помогла обороне и Великая китайская стена, ибо стены без воинов не препона врагу. Для того чтобы расставить по всем башням достаточные гарнизоны и снабжать их провиантом, даже в то время, когда они просто сторожат стену, не хватило бы ни людей, ни продуктов всего Китая. Поэтому стена, сооруженная Цинь Ши-хуаном, спокойно разрушалась, а ханьское правительство перешло к маневренной войне в степи, совершая набеги на хуннские кочевья, еще более губительные, чем те, которые переносили китайские крестьяне от хуннов и тибетцев.
Почему так? Ведь во II-I вв. до н.э. в Китае бурно шли процессы восстановления хозяйства, культуры, народонаселения. К рубежу нашей эры численность китайцев достигла почти 60 миллионов человек. А хуннов по-прежнему было около 300 тысяч, и казалось, что силы Хунну и империи Хань несоизмеримы. Так думали сами правители Китая и их советники, но они ошиблись. Сравнительная сила держав древности измеряется не только человеческим поголовьем, но и фазой этногенеза или возрастом этноса. В Китае бытовала инерционная фаза, преобладание трудолюбивого, но отнюдь не предприимчивого обывателя, ибо процесс этногенеза в Китае начался в IX в. до н.э. Поэтому армию там вынуждены были комплектовать из преступников, называвшихся "молодыми негодяями", и пограничных племен, для коих Китай был угнетателем. И хотя в Китае были прекрасные полководцы, боеспособность армии была невелика.
Хунны находились в фазе этнического становления и пассионарного подъема. Понятия "войско" и "народ" у них совпадали. Поэтому с 202 до 57 г. до н. э. малочисленные, но героические хунны сдерживали ханьскую агрессию. И только ловкость китайских дипломатов, сумевших поднять против Хунну окрестные племена и вызвать в среде самих хуннов междоусобную войну, позволила империи Хань счесть хуннов покоренными и включенными в состав империи.
Однако это подчинение было, скорее, формальным. Часть хуннов откочевала на запад, в долину реки Талас и вступила в союз с парфянами. Те прислали на поддержку хуннам отряд римских военнопленных, и в 36 г. до н.э. произошла встреча римлян с китайцами. Римляне пошли в атаку сомкнутым строем, "черепахой", прикрывшись щитами. Китайцы выставили тугие арбалеты и расстреляли римлян, не потеряв ни одного бойца, после чего взяли крепость и убили всех защитников.
Этот эпизод весьма поучителен. Если китайцы I в. до н.э. были сильнее римлян, но слабее хуннов, против которых использовали численный перевес, то законно сделать вывод о том, что энергетический импульс молодого этноса уравнивает численность и организацию этносов старых, т.е. успевших создать свою цивилизацию, где бы это ни случилось: в Риме, в Англии, Аравии или на острове Пасхи. Закономерность, общая для всех.
И действительно, как только Китай перешел от деликатного обращения с хуннами к попытке вмешаться в их внутренние дела, на что посягнул узурпатор Ван Ман в 9 г. н.э., хунны восстали, отложились от Китая и помогли китайским крестьянам - "краснобровым" сбросить и убить узурпатора в 25 г. Эта авантюра стоила Китаю 70% жителей, но к 157 г. численность населения восстановилась до 56 миллионов человек. Но это были уже не те люди.
В конце II в. очередное крестьянское восстание - "желтых повязок" погубило династию Хань и древнекитайскую цивилизацию. Фаза инерции этногенеза сменилась фазой обскурацииD28. В III в. население Китая упало до 7-8 миллионов человек. И это были уже не мужественные, работящие крестьяне, а усталые и деморализованные люди, неспособные защитить себя от пришлых племен: хуннов, тангутов и сяньбийцев. Ханьская агрессия на запад не состоялась. И в этом заслуга хуннов перед человечеством.
Дальше, в I-II вв. последовал разгром державы Хунну, но не китайскими войсками империи Хань, а степными, лесными и горными соседями хуннов, не сумевшими установить с ними дружеских отношений.
Севернее державы Хунну, в Минусинской котловине, лежала страна динлинов. Хунны подчинили ее, и на месте "татарской" культуры возникла "таштыкская", в которой монголоидный элемент увеличился, видимо, вследствие контакта с хуннами. В 85 г. динлины восстали и участвовали в разгроме хуннов вместе с сянь6и и Китаем. Разбиты сяньбийцами в 157 г.
Сяньби - древние монголы, родились как этнос вместе с хуннами, от одного "толчка". Но они отстали в развитии, и потому, когда у хуннов наступила акматическая фаза, сяньбийцы были еще в фазе подъема. Поэтому им удалось одержать победу над хуннами в 91 г., а в 155-181 гг. талантливый вождь Таншихай подчинил себе территорию современной Монголии и разгромил в 177 г. три китайские армии, пытавшиеся вторгнуться в Великую степь. После его смерти сяньбийская держава распалась. Как видно, у сяньбийцев тоже наступил пассионарный перегрев.
В отличие от патриархально-родового строя Хунну, Таншихай создал подлинную военную демократию, т.е. превратил народ в войско. Именно это помогло ему одержать победы, но потом обеспечило быстрый распад державы. Ведь воины чтут только личность вождя, а для того чтобы охранять социальную систему, нужна еще и традиция. Вот почему побежденные и расколотые на три державы хунны пережили своих победителей. До V в. хунны были мощны и в Азии и в Европе, пока процесс этногенеза не привел их к естественному концуD29.
ТАНСКИЙ (ТАБГАЧСКИЙ) ВАРИАНТ
К III в. н.э. закончился древнекитайский виток этногенеза, а природное бедствие - вековая засуха - вытеснило хуннов из степи на берега Хуанхэ. Слишком тесный контакт с китайцами не пошел на пользу ни тем, ни другим. От войн, от голода и разрухи население Северного Китая сократилось на 80%. Но в VI в. ось пассионарного толчка прошла через Северный Китай.
Интересующий нас период совпал с VI в., когда жители Срединной равнины слова "Китай" не знали. Часть их была помесью обитателей долины Хуанхэ с пришлыми табгачами. Другая часть - их злейшие враги - были аборигенами.
Ныне мы их называем китайцами, но это часто возникающая филологическая ошибка - перенос названия с одного предмета на другой. Название "Китай" относилось к небольшому племени в Западной Маньчжурии, а древнерусские географы распространили это название на жителей Срединной равнины и даже на обитателей тропических джунглей за рекой Янцзы.
Но в VI в. существовали два этнонима: чжун-го-жень (человек Срединного государства - срединник) и табгач. Первые создали империю Суй (581-618), мы договорились называть их китайцами, а псевдотабгачи - Тан (618-907). Этих последних мы будем называть "имперцы", ибо фактический создатель империи Тан - Тай Цзун Ли Ши-минь, подобно Александру Македонскому, попытался объединить два суперэтноса: степной и китайский. И из этого, конечно, ничего не вышло, так как законы природы не подвластны произволу царей. Зато получилось нечто не предусмотренное: вместо противостояния Великой степи и Срединной равнины возникла третья сила - империя Тан, равно близкая и равно чуждая кочевникам и земледельцам. Это был молодой этнос, и судьба его была замечательнаD30.
Окинем взглядом ход событий (рис. 6). К 577 г. тюркютский каганат расширился на запад до Крыма. Это значит, что силы тюркютов были рассредоточены. А Китай (Северный) объединился: Ян Цзянь, суровый полководец царства Бэй-Чжоу, завоевал царство Бэй-Ци, а вслед за тем подчинил Южный Китай: Хоу-Лян и Чэнь, в 587 г. и в 589 г. Китай сразу стал сильнее каганата, переживавшего первую междоусобную войну и в 604 г. расколовшегося на Восточный и Западный каганаты.
Этот раскол был тоже не случайным. В Великой степи правители вынуждены считаться с настроениями воинов, а так как все мужчины были воинами, то, значит, с чаяниями народов. А коль скоро народы Монголии и Казахстана в VI-VII вв. были разными и их интересы, быт и культура различались, то раскол каганата был неизбежен. В 604 г. погиб последний общетюркский хан, убитый тибетцами, и два новообразовавшихся каганата оказались вассалами империи Суй.
Молодая империя Суй, находившаяся в фазе подъема, была сильнее, богаче и многолюднее каганата, уже вступившего в инерционную фазу. Казалось, что Китай вот-вот станет господином мира, но человечество спас преемник Ян Цзяня - Ян Ди. Это был человек, в котором сочетались глупость, чванство, легкомыслие и трусость. Роскошь при его дворе была безмерна; пиры-оргии с тысячами (да-да!) наложниц, постройки увеселительных павильонов с парками от Чанъани до Лояна, смыкающимися между собой; подкупы тюркютских ханов и старейшин, ибо сам император принял командование, не зная военного дела, и т. д.
Налоги возросли и выколачивались столь жестоко, что китайцы, ставшие молодым этносом, восстали. Восстал и тюркютский хан, отказавшийся быть куклой в руках тирана, восстали пограничные командиры, буддийские сектанты поклонники Майтрейи, и южные китайцы, завоеванные отцом деспота. Ян Ди укрылся в горном замке и там пировал со своими наложницами, пока его не придушил один из придворных.
Этот пример приведен для того, чтобы показать, что личные качества правителя хотя и не могут нарушить течение истории, но могут создать в этом течении завихрения, от которых зависят жизни и судьбы их современников. Подавляющее большинство китайцев, сильно- и слабопассионарных, стремились к национальному подъему и поддерживали принципы Суй. Но коронованный дегенерат парализовал их усилия, и победу в гражданской войне 614-619 it. одержал пограничный генерал Ли Юань, обучивший свою дивизию методам степной войны и отразивший тюркютов, пытавшихся вторгнуться в Китай.
Фамилия Ли принадлежала к китайской служилой знати, но с 400 г. оказалась в связи с хуннами, потом с табгачами и, наконец, добилась власти, основав династию Тан. Опорой династии были не китайцы и не тюркюты, а смешанное население северной границы Китая и южной окраины Великой степи. Эти люди уже говорили по-китайски, но сохранили стереотипы поведения табгачей. Ни китайцы, ни кочевники не считали их своими. По сути дела, они были третьей вершиной треугольника, образовавшегося за счет энергии пассионарного толчка.
Сам Ли Юань был просто толковым полководцем, но его второй сын. Ли Ши-минь (Тай Цзун), оказался мудрым политиком и правителем, подлинным основателем блестящей империи Тан. Когда к нему прибыли послы от наших саянских кыргызов, он им сказал: "Мы с вами родственники, соплеменники, из одного народа"D31. В общем, он проявил невероятную любовь ко всему "западному", а для Китая запад - это Монголия, Средняя Азия и Индия. Индия поставляла буддизм. А в это время, в VII в., в самой Индии буддистам стало плохо, поэтому они с удовольствием переезжали в Китай, чтобы становиться там учителями. В Монголии жили древние тюрки - исключительно воинственный народ, - которые, будучи побеждены этим Тай Цзуном (а это, надо сказать, был очень хороший человек, благородный), признали его своим ханом и подчинились лично ему, но не Китаю.
А согдийцы, на которых в VII в. страшно давили арабы, бросились в Китай за помощью, они просили гарнизонов, просили полевых войск, чтобы их спасли от арабских грабителей. И вместе с их дипломатами в Китай шли и деньги, и вещи, а вместе с вещами и культурное влияние. Танская династия была самой западнической династией Китая.
По совету Ли Ши-миня его отец, командовавший войском, взяв Чанъань, объявил амнистию, кормил голодных крестьян зерном из государственных амбаров, отменил жестокие суйские законы и назначил пенсии престарелым чиновникам... Новая династия приобрела популярность.
Рис. 6. Динамика этнокультурных систем Евразии I-XII вв.
Будучи талантливым полководцем, Ли Ши-минь подавил всех соперников пограничных воевод (с 618 по 628 г.) победил восточных тюркютов в 630 г., отразил тибетцев, разгромил Когурё (Корею) в 645-647 гг. и оставил своему сыну в наследство богатую империю с лучшей в мире армией и налаженными культурными связями с Индией и Согдианой. Оставалось лишь подчинить Западный каганат - и это произошло в 658 г. С этого года империя Тан была 90 лет гегемоном Восточной Азии. Искусство и литература эпохи Тан остаются до сих пор непревзойденными.
Примечательно, что мыслители VII в. заметили смену "цвета времени", связанную с хуннской историей. Ли Ши-миню приписана формулировка: "В древности, при Ханьской династии, хунну были сильны, а Китай слаб. Ныне Китай силен, а скверные варвары слабы. Китайских солдат тысяча может разбить несколько десятков тысяч их"D32.
Что Ли Ши-минь подразумевал под "силой"? Явно не число подданных и не техническую оснащенность. Он имел в виду тот уровень энергетического напряжения этносистемы, который раньше назывался "боевым духом". В III-I вв. до н. э. хунны были молодым этносом, т.е. находились в фазе подъема, а Хань - в фазе угасающей инерции. В VII в. толчок диаметрально изменил положение: потомки хуннов и сяньбийцев находились в инерционной фазе, в этнической старости, еще не дряхлости, а Северный Китай - на подъеме, так же как его ровесник - Арабский халифат.
Оба они проходили через этот уровень пассионарного напряжения, при котором расцветают культура и искусство, и оба были сожжены пламенем пассионарного перегрева В Китае это произошло так.
Китайские националисты, поборники Суй, ненавидели поборников Тан, не считая их китайцами. Они говорили: "Зачем нам эти западные чужие обычаи, зачем нам, чтобы юноши уходили в буддийские монастыри и, ничего не делая там, выпускали свою энергию куда-то в воздух, ради спасения души? Они должны быть или земледельцами, или чиновниками, или солдатами, они должны приносить пользу государству. Надо перебить всех буддийских монахов, запретить все западные влияния и заставить людей работать на благо своей страны"D33
Но танские монархи - наследники Тай Цзуна продолжали увлекаться индийским балетом с обнаженными танцовщицами (китаянки танцуют одетыми в халаты), своими воинами, которые скакали в широких штанах на степных конях, а не так, как китайцы трусцой еле-еле, держась за луку; покровительствовали согдийцам, которые приходили с богатыми дарами и проповедовали учение Мани (это гностическое учение); переводили свои книги на китайский. Кончилось тем, что основная масса китайского населения перешла в резкую оппозицию к власти. Китайские патриоты одолели. Китайская императрица У, что означает "попугай", ввела обязательный экзамен на чин. Этот порядок сохранился вплоть до Гоминдана. Теперь, чтобы получить чиновную должность, надо было сдать экзамен по классической китайской филологии, написать сочинение и ответить устно. Экзамены были трудные, принимали в значительной степени по знакомству, но все же требования были невероятно высокие. А кто же принимал? Профессора-то все были китайцы и пропускали, конечно, только своих, да свои только и могли выучиться: китайцы - очень усидчивый народ. А тюрки, согдийцы, тибетцы, которые служили империи, или корейцы, которые служили в танское время в армии, они и кисть-то держать не умели, подписаться-то еле-еле могли. Конечно, они теряли должности и все преимущества, но так было только в гражданском управлении, в военном они держали власть в своих руках, ибо у них были сабли и они умели ими владеть лучше китайцев. Тогда возникла рознь между гражданскими чиновниками и военными. Казалось бы, военные имеют реальную силу - они могут сражаться, но китайцы стали писать доносы, и очень ловко писали. Они оговаривали всех наиболее способных полководцев, наиболее лояльных принцев танского дома, наиболее выдающихся солдат, и тех по доносам казнили; в армию засылали массу шпионов, которые должны были обо всем доносить. А тюрки протестовали и даже убивали доносчиков и предателей. Но тогда им присылали следующих. Таким образом выявлялось полное этническое несоответствие. Кончилось тем, что императрица У произвела переворот и казнила почти всех принцев танского дома, кроме собственного сына, которого загнала в ссылку. Потом ее низвергли, сына вызвали, и он, хотя и был совершенно травмирован, стал, однако, управлять страной весьма сносно. Но тогда его жена произвела очередной переворот. Китаянка действовала смело и пассионарно. Ее прикончили сторонники танского дома, но за это время, пока она торжествовала, тюрки восстали, согдийцы предпочли подчинение арабам, а тибетцы бросились на западную границу.
В 682 г. Кутлуг Эльтерес-хан восстановил Тюркский каганат, и до 745 г. тюрки отражали китайские набеги на Великую степь. Борьба была неравной. Китайцы дипломатическим путем лишили тюрок союзников и подвергли истреблению, еще более страшному, чем хуннов. Но уже в 751 г. китайские армии потерпели поражения на трех фронтах: арабы победили китайцев при Таласе, чем принудили их покинуть Среднюю Азию; кидани разгромили китайский карательный корпус в Маньчжурии; лесные племена Юньнани, освободившиеся от власти Китая в 738 г., у озера Сиэр, начисто уничтожили 60-тысячную оккупационную армию, а их союзники тибетцы вытеснили китайцев с берегов озера Кукунор.
Танская агрессия захлебнулась так же, как на 600 лет раньше - ханьская, и, что особенно важно, по тем же причинам.
Реальной силой империи Тан была наемная армия, вербовавшаяся среди иноземцев, ибо для придворных китайцев терпимость династии Тан была одиозной как по отношению к буддизму, так и в плане компромиссов со степняками. Кончилось все катастрофой. Один из генералов, Ань Лушань, сын согдийца и тюркской княжны, в 756 г. возглавил в местечке Юйянь восстание трех регулярных корпусов, составлявших ударную силу армии.
Каждое племя огородилось дозорами, каждый монастырь и замок - высокими стенами, выйти куда-нибудь попасти скот или поохотиться стало связано с риском для жизни, т.е. в Тибете после этой пассионарной вспышки сгорание произошло настолько быстро, что все взорвалось. Буддизм потерял Тибет полностью, тибетцы вернулись к старой вере и колдовству, которое их очень устраивало: можно околдовать врагов и опоить их зельем, навести на них порчу - очень хорошие средства борьбы. Но в XI в. явился туда новый проповедник Атиша, который стал проповедовать мягкие формы буддизма (буддизм в это время имел уже огромное количество разных форм). У него оказался талантливый ученик - поэт Миларайба, который сочинял дивные стихи. И эти стихи на родном тибетском языке дошли до сердец тибетцев. Постепенно тибетцы стали переходить в буддизм, стали принимать его принципы, и даже бон разделился на черный бон, враждебный буддизму, и белый бон, компромиссный буддизму. Продолжалось это до XV в., пока там не появился новый гениальный тибетский мальчик Цзонхава, который создал "желтую веру" - тот буддизм, который стали исповедовать монголы, буряты и калмыки. Вера эта складывалась под влиянием несторианства, которое было принесено еще в VI в. в Восточную Азию, - все это уже подробности истории культуры, которые нас сейчас не интересуют.
ХУННСКИЙ ВАРИАНТ
Восточная Азия разделена климатическим барьером на два больших региона: Срединная равнина (Чжун-го) между великими реками Хуанхэ и Янцзы - теплая влажная страна, орошаемая тихоокеанскими муссонамиD26. Северней ее сухие степи и пустыни нынешней Монголии и Джунгарии, малопригодные для земледелия.
Еще в древности первый объединитель Срединной равнины Цинь Щи-хуанди приказал соорудить стену, разделившую оба эти региона. И хотя стена неоднократно ломалась и рассыпалась, ее возобновляли; так древние географы нашли наилучшее место для границы между двумя географическими регионами.
Севернее этой границы последовательно возникали и исчезали саки, хунны, табгачи, древние тюрки - тюркюты, уйгуры и Монголы.
А южнее историки насчитывают три витка этногенеза: архаический, древний и средневековый. Очевидно, и до архаического периода были какие-то неизвестные нам этногенезы, как, впрочем, и во всех ранее перечисленных вариантах.
Предки аборигенов бассейна Хуанхэ, которых мы в дальнейшем для простоты будем называть по привычке китайцами, постоянно вели войны друг с другом и вытеснили ряд племен на север. Беглецы, покинувшие родину и укрывшиеся за просторами пустыни Гоби, были предками хуннов. В нынешней Монголии они смешались с местными племенами, имевшими уже развитую и богатую культуру. Так сложился новый этнос - хунны.
В IV в. до н.э. хунны образовали мощную державу - племенной союз 24-х родов, возглавляемый пожизненным президентом - шаньюем и иерархией племенных князей "правых" (западных) и "левых" (восточных). Хунны были воинственны, мужественны, восприимчивы к культуре. Казалось, что хуннам предстоит великое будущееD27.
Не только хунны, но и их соседи оказались в ареале толчка, или взрыва этногенеза, на этот раз вытянутого по широте от Маньчжурии до Согдианы. Восточные кочевники, предки сяньбийцев (древних монголов), подчинили себе хуннов, а согдийцы (юечжи), продвинувшись с запада, из Средней Азии до Ордоса, обложили хуннов данью. На юге Срединная равнина была объединена грозным царем Цинь Ши-хуаном, который вытеснил хуннов из Ордоса в 214 г. до н.э., лишив их пастбищных и охотничьих угодий на склонах хребта Иньшань и на берегах Хуанхэ. А хуннский шаньюй Тумань готов был на все уступки соседям, лишь бы они не мешали ему избавиться от старшего сына Модэ и передать престол любимому младшему сыну от очаровательной наложницы.
Тумань и его сподвижники были людьми старого склада, степными обывателями. Если бы все хунны были такими, то мы бы не услышали даже имени их. Но среди молодых хуннов уже появилось пассионарное поколение, энергичное, предприимчивое и патриотичное. Одним из таких новых людей был сам царевич Модэ. Отец отдал его в заложники согдийцам и совершил на них набег, чтобы они убили его сына. Но Модэ похитил у врагов коня и убежал к своим. Под давлением общественного мнения Тумань был вынужден дать ему под команду отряд в 10 тысяч семей. Модэ ввел в своем войске крепкую дисциплину и произвел переворот, при котором погибли Тумань, его любимая жена и младший сын (209 г. до н.э.).
Модэ, получив престол, разгромил восточных соседей, которых китайцы называли "дун-ху", отвоевал у китайцев Ордос, оттеснил согдийцев на запад и покорил саянских динлинов и кыпчаков. Так создалась могучая держава Хунну, население которой достигло 300 тысяч человек.
Тем временем в Китае продолжалась истребительная гражданская война. Если объединение Срединной равнины победоносным, полуварварским царством Цинь унесло две трети населения побежденных царств, а угнетение покоренных неизвестно сколько, то восстание всей страны против циньских захватчиков завершило демографический спад.
Циньские воины закапывали пленных живыми. Так же поступали с ними повстанцы, пока крестьянский вождь Лю Бан не покончил со всеми соперниками и не провозгласил начало империи Хань в 202 г. до н. э.
Население и военные силы Китая, даже после потерь в гражданской войне, превосходили силы хуннов. Однако в 200 г. до н.э. Модэ победил Лю Бана, основателя династии Хань, и заставил его заключить "договор мира и родства", т.е. мир без аннексии, но с контрибуцией. Этот договор состоял в том, что китайский двор выдавал за варварского князя царевну и ежегодно посылал ему подарки, т.е. замаскированную дань.
Но не только венценосцы, а и все хуннские воины стремились подарить своим женам шелковые халаты, просо для печенья, белый рис и другие китайские лакомства. Система постоянных набегов не оправдывала себя: тяжеловато и рискованно. Гораздо легче было наладить пограничную меновую торговлю, от которой выигрывали и хунны, и китайское население. Но при этом проигрывало ханьское правительство, так как доходы от внешней торговли не попадали в казну. Поэтому империя Хань запретила прямой обмен на границе.
В ответ на это хуннские шаньюй, преемники Модэ ответили набегами и потребовали продажи им китайских товаров по демпинговым ценам. Ведь всех богатств Великой степи не хватило бы для эквивалентного обмена на ханьских таможнях, так как необходимость получать доход на оплату гражданских и военных чиновников требовала повышения цен.
В аналогичном положении оказались кочевые тибетцы области Амдо и малые юечжи Цайдама. До гражданской войны западную границу охраняли недавние победители - горцы западного Шэнь-си - циньцы. Этот сверхвоинственный этнос сложился из шанских аристократов, высланных за границу ванами (царями) Чжоу и перемешавшихся с голубоглазыми и рыжеволосыми жунами, древнейшими обитателями Дальнего Востока. Но поражения от повстанцев унесли большую часть некогда непобедимого войска, и западная граница империи Хань осталась неукрепленной.
Мало помогла обороне и Великая китайская стена, ибо стены без воинов не препона врагу. Для того чтобы расставить по всем башням достаточные гарнизоны и снабжать их провиантом, даже в то время, когда они просто сторожат стену, не хватило бы ни людей, ни продуктов всего Китая. Поэтому стена, сооруженная Цинь Ши-хуаном, спокойно разрушалась, а ханьское правительство перешло к маневренной войне в степи, совершая набеги на хуннские кочевья, еще более губительные, чем те, которые переносили китайские крестьяне от хуннов и тибетцев.
Почему так? Ведь во II-I вв. до н.э. в Китае бурно шли процессы восстановления хозяйства, культуры, народонаселения. К рубежу нашей эры численность китайцев достигла почти 60 миллионов человек. А хуннов по-прежнему было около 300 тысяч, и казалось, что силы Хунну и империи Хань несоизмеримы. Так думали сами правители Китая и их советники, но они ошиблись. Сравнительная сила держав древности измеряется не только человеческим поголовьем, но и фазой этногенеза или возрастом этноса. В Китае бытовала инерционная фаза, преобладание трудолюбивого, но отнюдь не предприимчивого обывателя, ибо процесс этногенеза в Китае начался в IX в. до н.э. Поэтому армию там вынуждены были комплектовать из преступников, называвшихся "молодыми негодяями", и пограничных племен, для коих Китай был угнетателем. И хотя в Китае были прекрасные полководцы, боеспособность армии была невелика.
Хунны находились в фазе этнического становления и пассионарного подъема. Понятия "войско" и "народ" у них совпадали. Поэтому с 202 до 57 г. до н. э. малочисленные, но героические хунны сдерживали ханьскую агрессию. И только ловкость китайских дипломатов, сумевших поднять против Хунну окрестные племена и вызвать в среде самих хуннов междоусобную войну, позволила империи Хань счесть хуннов покоренными и включенными в состав империи.
Однако это подчинение было, скорее, формальным. Часть хуннов откочевала на запад, в долину реки Талас и вступила в союз с парфянами. Те прислали на поддержку хуннам отряд римских военнопленных, и в 36 г. до н.э. произошла встреча римлян с китайцами. Римляне пошли в атаку сомкнутым строем, "черепахой", прикрывшись щитами. Китайцы выставили тугие арбалеты и расстреляли римлян, не потеряв ни одного бойца, после чего взяли крепость и убили всех защитников.
Этот эпизод весьма поучителен. Если китайцы I в. до н.э. были сильнее римлян, но слабее хуннов, против которых использовали численный перевес, то законно сделать вывод о том, что энергетический импульс молодого этноса уравнивает численность и организацию этносов старых, т.е. успевших создать свою цивилизацию, где бы это ни случилось: в Риме, в Англии, Аравии или на острове Пасхи. Закономерность, общая для всех.
И действительно, как только Китай перешел от деликатного обращения с хуннами к попытке вмешаться в их внутренние дела, на что посягнул узурпатор Ван Ман в 9 г. н.э., хунны восстали, отложились от Китая и помогли китайским крестьянам - "краснобровым" сбросить и убить узурпатора в 25 г. Эта авантюра стоила Китаю 70% жителей, но к 157 г. численность населения восстановилась до 56 миллионов человек. Но это были уже не те люди.
В конце II в. очередное крестьянское восстание - "желтых повязок" погубило династию Хань и древнекитайскую цивилизацию. Фаза инерции этногенеза сменилась фазой обскурацииD28. В III в. население Китая упало до 7-8 миллионов человек. И это были уже не мужественные, работящие крестьяне, а усталые и деморализованные люди, неспособные защитить себя от пришлых племен: хуннов, тангутов и сяньбийцев. Ханьская агрессия на запад не состоялась. И в этом заслуга хуннов перед человечеством.
Дальше, в I-II вв. последовал разгром державы Хунну, но не китайскими войсками империи Хань, а степными, лесными и горными соседями хуннов, не сумевшими установить с ними дружеских отношений.
Севернее державы Хунну, в Минусинской котловине, лежала страна динлинов. Хунны подчинили ее, и на месте "татарской" культуры возникла "таштыкская", в которой монголоидный элемент увеличился, видимо, вследствие контакта с хуннами. В 85 г. динлины восстали и участвовали в разгроме хуннов вместе с сянь6и и Китаем. Разбиты сяньбийцами в 157 г.
Сяньби - древние монголы, родились как этнос вместе с хуннами, от одного "толчка". Но они отстали в развитии, и потому, когда у хуннов наступила акматическая фаза, сяньбийцы были еще в фазе подъема. Поэтому им удалось одержать победу над хуннами в 91 г., а в 155-181 гг. талантливый вождь Таншихай подчинил себе территорию современной Монголии и разгромил в 177 г. три китайские армии, пытавшиеся вторгнуться в Великую степь. После его смерти сяньбийская держава распалась. Как видно, у сяньбийцев тоже наступил пассионарный перегрев.
В отличие от патриархально-родового строя Хунну, Таншихай создал подлинную военную демократию, т.е. превратил народ в войско. Именно это помогло ему одержать победы, но потом обеспечило быстрый распад державы. Ведь воины чтут только личность вождя, а для того чтобы охранять социальную систему, нужна еще и традиция. Вот почему побежденные и расколотые на три державы хунны пережили своих победителей. До V в. хунны были мощны и в Азии и в Европе, пока процесс этногенеза не привел их к естественному концуD29.
ТАНСКИЙ (ТАБГАЧСКИЙ) ВАРИАНТ
К III в. н.э. закончился древнекитайский виток этногенеза, а природное бедствие - вековая засуха - вытеснило хуннов из степи на берега Хуанхэ. Слишком тесный контакт с китайцами не пошел на пользу ни тем, ни другим. От войн, от голода и разрухи население Северного Китая сократилось на 80%. Но в VI в. ось пассионарного толчка прошла через Северный Китай.
Интересующий нас период совпал с VI в., когда жители Срединной равнины слова "Китай" не знали. Часть их была помесью обитателей долины Хуанхэ с пришлыми табгачами. Другая часть - их злейшие враги - были аборигенами.
Ныне мы их называем китайцами, но это часто возникающая филологическая ошибка - перенос названия с одного предмета на другой. Название "Китай" относилось к небольшому племени в Западной Маньчжурии, а древнерусские географы распространили это название на жителей Срединной равнины и даже на обитателей тропических джунглей за рекой Янцзы.
Но в VI в. существовали два этнонима: чжун-го-жень (человек Срединного государства - срединник) и табгач. Первые создали империю Суй (581-618), мы договорились называть их китайцами, а псевдотабгачи - Тан (618-907). Этих последних мы будем называть "имперцы", ибо фактический создатель империи Тан - Тай Цзун Ли Ши-минь, подобно Александру Македонскому, попытался объединить два суперэтноса: степной и китайский. И из этого, конечно, ничего не вышло, так как законы природы не подвластны произволу царей. Зато получилось нечто не предусмотренное: вместо противостояния Великой степи и Срединной равнины возникла третья сила - империя Тан, равно близкая и равно чуждая кочевникам и земледельцам. Это был молодой этнос, и судьба его была замечательнаD30.
Окинем взглядом ход событий (рис. 6). К 577 г. тюркютский каганат расширился на запад до Крыма. Это значит, что силы тюркютов были рассредоточены. А Китай (Северный) объединился: Ян Цзянь, суровый полководец царства Бэй-Чжоу, завоевал царство Бэй-Ци, а вслед за тем подчинил Южный Китай: Хоу-Лян и Чэнь, в 587 г. и в 589 г. Китай сразу стал сильнее каганата, переживавшего первую междоусобную войну и в 604 г. расколовшегося на Восточный и Западный каганаты.
Этот раскол был тоже не случайным. В Великой степи правители вынуждены считаться с настроениями воинов, а так как все мужчины были воинами, то, значит, с чаяниями народов. А коль скоро народы Монголии и Казахстана в VI-VII вв. были разными и их интересы, быт и культура различались, то раскол каганата был неизбежен. В 604 г. погиб последний общетюркский хан, убитый тибетцами, и два новообразовавшихся каганата оказались вассалами империи Суй.
Молодая империя Суй, находившаяся в фазе подъема, была сильнее, богаче и многолюднее каганата, уже вступившего в инерционную фазу. Казалось, что Китай вот-вот станет господином мира, но человечество спас преемник Ян Цзяня - Ян Ди. Это был человек, в котором сочетались глупость, чванство, легкомыслие и трусость. Роскошь при его дворе была безмерна; пиры-оргии с тысячами (да-да!) наложниц, постройки увеселительных павильонов с парками от Чанъани до Лояна, смыкающимися между собой; подкупы тюркютских ханов и старейшин, ибо сам император принял командование, не зная военного дела, и т. д.
Налоги возросли и выколачивались столь жестоко, что китайцы, ставшие молодым этносом, восстали. Восстал и тюркютский хан, отказавшийся быть куклой в руках тирана, восстали пограничные командиры, буддийские сектанты поклонники Майтрейи, и южные китайцы, завоеванные отцом деспота. Ян Ди укрылся в горном замке и там пировал со своими наложницами, пока его не придушил один из придворных.
Этот пример приведен для того, чтобы показать, что личные качества правителя хотя и не могут нарушить течение истории, но могут создать в этом течении завихрения, от которых зависят жизни и судьбы их современников. Подавляющее большинство китайцев, сильно- и слабопассионарных, стремились к национальному подъему и поддерживали принципы Суй. Но коронованный дегенерат парализовал их усилия, и победу в гражданской войне 614-619 it. одержал пограничный генерал Ли Юань, обучивший свою дивизию методам степной войны и отразивший тюркютов, пытавшихся вторгнуться в Китай.
Фамилия Ли принадлежала к китайской служилой знати, но с 400 г. оказалась в связи с хуннами, потом с табгачами и, наконец, добилась власти, основав династию Тан. Опорой династии были не китайцы и не тюркюты, а смешанное население северной границы Китая и южной окраины Великой степи. Эти люди уже говорили по-китайски, но сохранили стереотипы поведения табгачей. Ни китайцы, ни кочевники не считали их своими. По сути дела, они были третьей вершиной треугольника, образовавшегося за счет энергии пассионарного толчка.
Сам Ли Юань был просто толковым полководцем, но его второй сын. Ли Ши-минь (Тай Цзун), оказался мудрым политиком и правителем, подлинным основателем блестящей империи Тан. Когда к нему прибыли послы от наших саянских кыргызов, он им сказал: "Мы с вами родственники, соплеменники, из одного народа"D31. В общем, он проявил невероятную любовь ко всему "западному", а для Китая запад - это Монголия, Средняя Азия и Индия. Индия поставляла буддизм. А в это время, в VII в., в самой Индии буддистам стало плохо, поэтому они с удовольствием переезжали в Китай, чтобы становиться там учителями. В Монголии жили древние тюрки - исключительно воинственный народ, - которые, будучи побеждены этим Тай Цзуном (а это, надо сказать, был очень хороший человек, благородный), признали его своим ханом и подчинились лично ему, но не Китаю.
А согдийцы, на которых в VII в. страшно давили арабы, бросились в Китай за помощью, они просили гарнизонов, просили полевых войск, чтобы их спасли от арабских грабителей. И вместе с их дипломатами в Китай шли и деньги, и вещи, а вместе с вещами и культурное влияние. Танская династия была самой западнической династией Китая.
По совету Ли Ши-миня его отец, командовавший войском, взяв Чанъань, объявил амнистию, кормил голодных крестьян зерном из государственных амбаров, отменил жестокие суйские законы и назначил пенсии престарелым чиновникам... Новая династия приобрела популярность.
Рис. 6. Динамика этнокультурных систем Евразии I-XII вв.
Будучи талантливым полководцем, Ли Ши-минь подавил всех соперников пограничных воевод (с 618 по 628 г.) победил восточных тюркютов в 630 г., отразил тибетцев, разгромил Когурё (Корею) в 645-647 гг. и оставил своему сыну в наследство богатую империю с лучшей в мире армией и налаженными культурными связями с Индией и Согдианой. Оставалось лишь подчинить Западный каганат - и это произошло в 658 г. С этого года империя Тан была 90 лет гегемоном Восточной Азии. Искусство и литература эпохи Тан остаются до сих пор непревзойденными.
Примечательно, что мыслители VII в. заметили смену "цвета времени", связанную с хуннской историей. Ли Ши-миню приписана формулировка: "В древности, при Ханьской династии, хунну были сильны, а Китай слаб. Ныне Китай силен, а скверные варвары слабы. Китайских солдат тысяча может разбить несколько десятков тысяч их"D32.
Что Ли Ши-минь подразумевал под "силой"? Явно не число подданных и не техническую оснащенность. Он имел в виду тот уровень энергетического напряжения этносистемы, который раньше назывался "боевым духом". В III-I вв. до н. э. хунны были молодым этносом, т.е. находились в фазе подъема, а Хань - в фазе угасающей инерции. В VII в. толчок диаметрально изменил положение: потомки хуннов и сяньбийцев находились в инерционной фазе, в этнической старости, еще не дряхлости, а Северный Китай - на подъеме, так же как его ровесник - Арабский халифат.
Оба они проходили через этот уровень пассионарного напряжения, при котором расцветают культура и искусство, и оба были сожжены пламенем пассионарного перегрева В Китае это произошло так.
Китайские националисты, поборники Суй, ненавидели поборников Тан, не считая их китайцами. Они говорили: "Зачем нам эти западные чужие обычаи, зачем нам, чтобы юноши уходили в буддийские монастыри и, ничего не делая там, выпускали свою энергию куда-то в воздух, ради спасения души? Они должны быть или земледельцами, или чиновниками, или солдатами, они должны приносить пользу государству. Надо перебить всех буддийских монахов, запретить все западные влияния и заставить людей работать на благо своей страны"D33
Но танские монархи - наследники Тай Цзуна продолжали увлекаться индийским балетом с обнаженными танцовщицами (китаянки танцуют одетыми в халаты), своими воинами, которые скакали в широких штанах на степных конях, а не так, как китайцы трусцой еле-еле, держась за луку; покровительствовали согдийцам, которые приходили с богатыми дарами и проповедовали учение Мани (это гностическое учение); переводили свои книги на китайский. Кончилось тем, что основная масса китайского населения перешла в резкую оппозицию к власти. Китайские патриоты одолели. Китайская императрица У, что означает "попугай", ввела обязательный экзамен на чин. Этот порядок сохранился вплоть до Гоминдана. Теперь, чтобы получить чиновную должность, надо было сдать экзамен по классической китайской филологии, написать сочинение и ответить устно. Экзамены были трудные, принимали в значительной степени по знакомству, но все же требования были невероятно высокие. А кто же принимал? Профессора-то все были китайцы и пропускали, конечно, только своих, да свои только и могли выучиться: китайцы - очень усидчивый народ. А тюрки, согдийцы, тибетцы, которые служили империи, или корейцы, которые служили в танское время в армии, они и кисть-то держать не умели, подписаться-то еле-еле могли. Конечно, они теряли должности и все преимущества, но так было только в гражданском управлении, в военном они держали власть в своих руках, ибо у них были сабли и они умели ими владеть лучше китайцев. Тогда возникла рознь между гражданскими чиновниками и военными. Казалось бы, военные имеют реальную силу - они могут сражаться, но китайцы стали писать доносы, и очень ловко писали. Они оговаривали всех наиболее способных полководцев, наиболее лояльных принцев танского дома, наиболее выдающихся солдат, и тех по доносам казнили; в армию засылали массу шпионов, которые должны были обо всем доносить. А тюрки протестовали и даже убивали доносчиков и предателей. Но тогда им присылали следующих. Таким образом выявлялось полное этническое несоответствие. Кончилось тем, что императрица У произвела переворот и казнила почти всех принцев танского дома, кроме собственного сына, которого загнала в ссылку. Потом ее низвергли, сына вызвали, и он, хотя и был совершенно травмирован, стал, однако, управлять страной весьма сносно. Но тогда его жена произвела очередной переворот. Китаянка действовала смело и пассионарно. Ее прикончили сторонники танского дома, но за это время, пока она торжествовала, тюрки восстали, согдийцы предпочли подчинение арабам, а тибетцы бросились на западную границу.
В 682 г. Кутлуг Эльтерес-хан восстановил Тюркский каганат, и до 745 г. тюрки отражали китайские набеги на Великую степь. Борьба была неравной. Китайцы дипломатическим путем лишили тюрок союзников и подвергли истреблению, еще более страшному, чем хуннов. Но уже в 751 г. китайские армии потерпели поражения на трех фронтах: арабы победили китайцев при Таласе, чем принудили их покинуть Среднюю Азию; кидани разгромили китайский карательный корпус в Маньчжурии; лесные племена Юньнани, освободившиеся от власти Китая в 738 г., у озера Сиэр, начисто уничтожили 60-тысячную оккупационную армию, а их союзники тибетцы вытеснили китайцев с берегов озера Кукунор.
Танская агрессия захлебнулась так же, как на 600 лет раньше - ханьская, и, что особенно важно, по тем же причинам.
Реальной силой империи Тан была наемная армия, вербовавшаяся среди иноземцев, ибо для придворных китайцев терпимость династии Тан была одиозной как по отношению к буддизму, так и в плане компромиссов со степняками. Кончилось все катастрофой. Один из генералов, Ань Лушань, сын согдийца и тюркской княжны, в 756 г. возглавил в местечке Юйянь восстание трех регулярных корпусов, составлявших ударную силу армии.