Страница:
Они вышли наружу. Джонни приказывал, а Сот передавал его распоряжения кому следует. Нужно было демонтировать пульты самолета, наземной машины и летной платформы и осторожно перенести их в ремонтную мастерскую. Механики забегали, торопясь исполнить все в точности. Вскоре все три пульта лежали на полу в мастерской.
– Перед вами три типа пультов для моторных приводов, – пояснял Сот. – Все существующие моторные пульты относятся к тому или иному из этих типов. А теперь мне понадобится ваша помощь. Силы, знаете ли, уже не те.
Сот запер дверь, чтоб никто не вошел, достал с верхней полки емкость для «ядовитой руды». Джонни частенько доводилось видеть такие штуки. Прозрачные баллоны имели пару очень тесных пройм. Джонни знал, что такие приспособления используются для рассортировки мышьяковых соединений, применяемых при очистке руды. С помощью Джонни Сот запихнул пульт наземной машины в баллон. Потом туда же втиснул соединительные провода, срезанные с машины. Герметично закрыв баллон, подсоединил воздушный шланг к арматуре на днище, баллон с сидящим внутри пультом начал накачиваться воздухом. Манометр и набор инструментов Сот пропихнул сквозь проймы, просунул туда же лапы и защелкнул обтюраторы на локтях. Глядя через прозрачную крышку на манометр, он сказал:
– Надо довести давление до сотни фунтов.
Стрелка манометра подползла к отметке «сто». Сот проверил локтевые защелки. Давление держалось. Взяв из набора отвертку, Сот выкрутил болты из верхней пластины. Джонни заворожено наблюдал. Однажды он уже пытался проделать то же самое с танковым пультом, после чего тот немедленно перестал работать. Но Сот, не долго думая, открутил все болты, снял крышку пульта со всеми клавишами и змеящимися пучками проводов. Потом занялся изучением самого пульта. Все блоки и узлы здесь были на месте, но, в отличие от установки, недоставало изолирующей прокладки. Отобрав провод с зажимами на концах, он зашунтировал им обе стороны блока, состоящего из трех узлов.
– Предохранители давления, – пояснил он. – Пульт работает только в том случае, если внутри поддерживается высокое давление. Как только уровень давления понизится, любой из этих трех предохранителей может перегореть. Это случается, когда кто-нибудь надумает вскрыть пульт. Кроме предохранителей и блока, устраняющего перенапряжение, все остальное, что вы здесь видите, – просто никчемные потроха. Выглядит солидно, но потроха – и только. К управлению пультом это не имеет ни малейшего отношения. Когда предохранители перегорят, я заменю их новыми. Но стирающий механизм пока не заработал. Настоящая схема еще не повреждена.
Джонни недоумевал: где же тогда настоящая схема, если все это скопище узлов и деталей – просто «никчемные потроха»? Но старый психлос, видно, знал, что делает. Он пнул шланг от днища баллона, выкачивая воздух, высвободил лапы из пройм и отстегнул защелки на локтях. Баллон ушел на пол. Потом Сот перевернул пульт.
– Эти кнопки при нажатии, естественно, проваливаются, как на обычной клавиатуре, и касаются ложной схемы. Но к управлению это, опять-таки, не имеет отношения. Вся схема располагается в крышке. Когда вы нажимаете на какую-нибудь кнопку, отсекается внутренняя световая траектория, и схема начинает работать. То же самое – со всеми остальными кнопками. Полностью скрытая схема, собранная с выверкой на молекулярном уровне, в верхней пластине пульта. Если вы решитесь потревожить крышку, схема будет стерта. Один вывернутый из крышки болтик – и пульта больше не существует…
– Где-то тут у меня была бумага… – пробормотал Сот. Он разыскал большой лист бумаги, на котором свободно помещался пульт. – А металлический порошок где?
Нашелся и темно-коричневый порошок, измельченный почти в пыль. Казалось, тот рассеется в воздухе от малейшего дуновения. Сот высыпал его на бумагу и осторожно разровнял тонким слоем. Затем аккуратно, чтобы не запутались пучки проводов, положил сверху крышку пульта. Откопал в залежах мастерской батарейку и с помощью проводков подсоединил ее к пульту, произведя небольшой фейерверк из искр. Так он «подзарядил» кнопки и верхнюю панель пульта. Потом, четко зафиксировав ее на бумаге, присыпанной металлическим порошком, старик быстро пробежал по клавиатуре, нажимая все кнопки.
Джонни вдруг догадался, что сделает психлос, и предостерегающе вскинул руку, чтобы тот не убирал панель. Схватил с полки камеру металлоанализатора, встал на стул и сделал несколько снимков. Когда Джонни закончил съемку, Сот с большой осторожностью поднял панель. На бумаге осталась полная схема управления пультом, «нарисованная» частичками металлического порошка, сбившимися в группки под воздействием магнетизма. При перемещении все же какая-то часть схемы стерлась. Но ведь Джонни успел сделать снимок. Для большей уверенности он еще раз снял тоненькие черно-коричневые линии.
Теперь у них была схема! Сот снова запихнул пульт в баллон, накачал туда воздух, довел давление до ста фунтов, заменил перегоревшие предохранители, проверил уплотнения, а потом собрал пульт и привинтил верхнюю панель на место. Спустя два часа у них были схемы всех трех типов моторных пультов. После этого они вынесли пульты наружу, кликнули механиков, и те установили их на прежние места. Испытание прошло отлично. Джонни ликовал. Первый шаг к производству моторов сделан.
– Перед вами три типа пультов для моторных приводов, – пояснял Сот. – Все существующие моторные пульты относятся к тому или иному из этих типов. А теперь мне понадобится ваша помощь. Силы, знаете ли, уже не те.
Сот запер дверь, чтоб никто не вошел, достал с верхней полки емкость для «ядовитой руды». Джонни частенько доводилось видеть такие штуки. Прозрачные баллоны имели пару очень тесных пройм. Джонни знал, что такие приспособления используются для рассортировки мышьяковых соединений, применяемых при очистке руды. С помощью Джонни Сот запихнул пульт наземной машины в баллон. Потом туда же втиснул соединительные провода, срезанные с машины. Герметично закрыв баллон, подсоединил воздушный шланг к арматуре на днище, баллон с сидящим внутри пультом начал накачиваться воздухом. Манометр и набор инструментов Сот пропихнул сквозь проймы, просунул туда же лапы и защелкнул обтюраторы на локтях. Глядя через прозрачную крышку на манометр, он сказал:
– Надо довести давление до сотни фунтов.
Стрелка манометра подползла к отметке «сто». Сот проверил локтевые защелки. Давление держалось. Взяв из набора отвертку, Сот выкрутил болты из верхней пластины. Джонни заворожено наблюдал. Однажды он уже пытался проделать то же самое с танковым пультом, после чего тот немедленно перестал работать. Но Сот, не долго думая, открутил все болты, снял крышку пульта со всеми клавишами и змеящимися пучками проводов. Потом занялся изучением самого пульта. Все блоки и узлы здесь были на месте, но, в отличие от установки, недоставало изолирующей прокладки. Отобрав провод с зажимами на концах, он зашунтировал им обе стороны блока, состоящего из трех узлов.
– Предохранители давления, – пояснил он. – Пульт работает только в том случае, если внутри поддерживается высокое давление. Как только уровень давления понизится, любой из этих трех предохранителей может перегореть. Это случается, когда кто-нибудь надумает вскрыть пульт. Кроме предохранителей и блока, устраняющего перенапряжение, все остальное, что вы здесь видите, – просто никчемные потроха. Выглядит солидно, но потроха – и только. К управлению пультом это не имеет ни малейшего отношения. Когда предохранители перегорят, я заменю их новыми. Но стирающий механизм пока не заработал. Настоящая схема еще не повреждена.
Джонни недоумевал: где же тогда настоящая схема, если все это скопище узлов и деталей – просто «никчемные потроха»? Но старый психлос, видно, знал, что делает. Он пнул шланг от днища баллона, выкачивая воздух, высвободил лапы из пройм и отстегнул защелки на локтях. Баллон ушел на пол. Потом Сот перевернул пульт.
– Эти кнопки при нажатии, естественно, проваливаются, как на обычной клавиатуре, и касаются ложной схемы. Но к управлению это, опять-таки, не имеет отношения. Вся схема располагается в крышке. Когда вы нажимаете на какую-нибудь кнопку, отсекается внутренняя световая траектория, и схема начинает работать. То же самое – со всеми остальными кнопками. Полностью скрытая схема, собранная с выверкой на молекулярном уровне, в верхней пластине пульта. Если вы решитесь потревожить крышку, схема будет стерта. Один вывернутый из крышки болтик – и пульта больше не существует…
– Где-то тут у меня была бумага… – пробормотал Сот. Он разыскал большой лист бумаги, на котором свободно помещался пульт. – А металлический порошок где?
Нашелся и темно-коричневый порошок, измельченный почти в пыль. Казалось, тот рассеется в воздухе от малейшего дуновения. Сот высыпал его на бумагу и осторожно разровнял тонким слоем. Затем аккуратно, чтобы не запутались пучки проводов, положил сверху крышку пульта. Откопал в залежах мастерской батарейку и с помощью проводков подсоединил ее к пульту, произведя небольшой фейерверк из искр. Так он «подзарядил» кнопки и верхнюю панель пульта. Потом, четко зафиксировав ее на бумаге, присыпанной металлическим порошком, старик быстро пробежал по клавиатуре, нажимая все кнопки.
Джонни вдруг догадался, что сделает психлос, и предостерегающе вскинул руку, чтобы тот не убирал панель. Схватил с полки камеру металлоанализатора, встал на стул и сделал несколько снимков. Когда Джонни закончил съемку, Сот с большой осторожностью поднял панель. На бумаге осталась полная схема управления пультом, «нарисованная» частичками металлического порошка, сбившимися в группки под воздействием магнетизма. При перемещении все же какая-то часть схемы стерлась. Но ведь Джонни успел сделать снимок. Для большей уверенности он еще раз снял тоненькие черно-коричневые линии.
Теперь у них была схема! Сот снова запихнул пульт в баллон, накачал туда воздух, довел давление до ста фунтов, заменил перегоревшие предохранители, проверил уплотнения, а потом собрал пульт и привинтил верхнюю панель на место. Спустя два часа у них были схемы всех трех типов моторных пультов. После этого они вынесли пульты наружу, кликнули механиков, и те установили их на прежние места. Испытание прошло отлично. Джонни ликовал. Первый шаг к производству моторов сделан.
6
Когда они вернулись в комнатенку старого психлоса, уставший Сот долго кряхтел и покашливал, сбрасывая груз тяжелого дня. Джонни терпеливо ждал, сидя на скамейке. Наконец Сот заговорил:
– Я не могу ни собрать, ни разобрать телепортационное грузовое устройство. Это умел только Терл. А построить новую я и подавно не смогу. Так что мне, наверное, не следует подписывать этот договор.
Он повертел документ в лапах, потом, прощально взглянув на него, протянул Джонни.
«Ну и задурили же исправители мозги своей расе!» – подумал Джонни, а вслух сказал:
– Ну что вы! Вы нам очень помогли. Теперь я смогу расшифровать все изобретения. С вашей помощью во многие миры придет процветание.
– Правда? – удивился Сот. Задумался. – Это приятно. Действительно, очень приятно. – Он что-то взвешивал в уме. – Знаете, – сказал он через какое-то время, – у вас тоже есть проблема безопасности. Желающих добраться до психлосской математики и украденных психлосами чужих достижений немало. Вы ведь знаете, что профессор Ен – тот, что открыл телепортацию, был бокснардом? Не знаете? Естественно, попытки заполучить эти сведения не прекращаются. И, кажется, я могу кое-чем помочь. – Он помолчал. – Да, пожалуй, могу. – Сот улыбнулся. – Как и всякий, кто одержим какой-либо страстью, я обожаю рыскать повсюду в поисках чего-нибудь интересненького. Так вот, лет эдак десять назад я был на одной мертвой планете – даже деревца не найдешь – и мастерил там вычислитель, основанный на психлосской математике. Компания и правительство, наверное, забились бы в конвульсиях, если бы это стало известно. Я до сих пор помню схемы, которые тогда придумал. Мне понадобятся кое-какие приспособления и детальки, все заработает в лучшем виде!
Вычислитель! Ведь Джонни боялся даже думать о тех сотнях тысяч формул, которые придется перелопатить, чтобы довести найденные изобретения до ума. А если появится вычислитель, кто угодно из его команды сможет вмиг произвести все расчеты!
– Помогите нам, – попросил Джонни. – И я тут же выложу вам миллион кредиток!
– Миллион! – дурашливо воскликнул Сот. – Какие деньги!
Он порылся в кипе бумаг. Джонни подумал, что старик ищет какую-то справку, но потом понял, что Сот расчищает в бумажном море островок, чтобы поставить чашку с кербано. Сот явно намеревался принять стимулятор. Чашка была пуста, и Джонни, достав из кармана пакет кербано, наполнил ее. Поблагодарив, старый психлос скромно отпивал маленькими глотками, потом, памятуя о хороших манерах, предложил Джонни, но тот, естественно, отказался.
– Как вы меня удивили, – сказал Сот. – Но я еще не все рассказал. – Он допил кербано, после чего пришел в норму – сердце забилось ровнее. – Я перевел простенькую психлосскую арифметику в десятичную систему. – Он снова покопался в ворохе бумаг и нашел то, что искал, на полу. – Поразительная система! Даже дети могут освоить ее с легкостью. Психлосская Империя держалась за свою одиннадцатиричную нарочно, чтобы всех запутать.
– Меня-то они точно запутали, – признался Джонни.
– Охотно верю. Но это было частью программы безопасности. Так или иначе, все основные арифметические действия и многие формулы можно перевести в десятичную систему. В будущем, возможно, даже деньги на нее переведут, но пока даже новые выпущены по старой системе. Десятичная должна стать основной и единственной. Старая, неуклюжая – канет в прошлое! – Он торжествующе посмотрел на Джонни. – Вы получите свой вычислитель. Одиннадцатиричная система будет упразднена. Все станут относиться к ней как к причуде древности и вскоре забудут. А ведь это само по себе – мера безопасности.
Джонни нашел чистый лист бумаги, что-то быстро записал.
– Еще один договор? – воскликнул Сот, прочитав «вверх ногами».
– Плюс к первому, – кивнул Джонни. – Два миллиона кредиток, если вы сделаете вычислитель, и еще миллион – если переведете психлосскую математику на десятичную систему.
– О! – радовался Сот. – Теперь я смогу собрать целый склад трудов по математике! Да что там склад – десять складов! Нет, пятьдесят! Ну же, давайте, я быстренько подпишу, пока вы не передумали!
Когда они покончили с формальностями, Сот некоторое время задумчиво смотрел на договор.
– Знаете, – сказал он, – на Психло эти деньги сделали бы меня богачом. Взял бы себе дюжину самочек, наплодил кучу детишек. Даже титулованной особой мог бы стать, основателем династии… Теперь же это невозможно.
– Но ведь и здесь есть психлосы, – сказал Джонни. – И самочки в том числе. Ваша раса не вымрет.
– Вы же не знаете, – вздохнул Сот, как-то вдруг обмякнув. – Давным-давно исправители в самом зародыше убили идею психлосских колоний. Они убедили верховных правителей, что, приспособившись к жизни на других планетах, колонисты станут представлять угрозу для трона, так как чужеродная атмосфера может повлечь мутацию. Поэтому они настояли, чтобы детеныши у психлосов рождались только на родной планете, то есть на Психло. Правда, очень-очень редко, – продолжал Сот, – особа королевской крови могла отпускать своих самок на другие планеты, но только в сопровождении целой команды исправителей. А все служащие Компании женского пола, по приказу этих негодяев, перед отправкой на чужие планеты подвергались стерилизации.
– Вы хотите сказать… – Джонни беспомощно махнул рукой в сторону поселка психлосов.
– Да, – подтвердил Сот. – Все эти самки стерилизованы и, стало быть, никогда не смогут иметь детенышей. – Некоторое время он сидел молча, погрузившись в раздумья. – Вы, вероятно, думаете, будто я держу на вас зло за то, что вы сделали с моей планетой? Ошибаетесь. Раса начала приходить в упадок с того момента, как к власти пришли эти проходимцы. Насколько я понимаю, – продолжал он, – именно они превратили психлосов в диких зверей, постоянно вдалбливая им, что они лишь животные, подавляя любые попытки инакомыслящих открыть новую мораль. Веками народы всех вселенных молились о гибели Империи. Как ее ненавидели! – Он взглянул на Джонни. – Рано или поздно нашелся бы смельчак, который избавил бы галактики от гнета Империи психлосов. Это было заветной мечтой каждой расы. Вы, – он ткнул когтем в Джонни, – вероятно, считаете уничтожение Психло своей заслугой. Это не так. Цивилизация была обречена с той поры, как исправители получили власть. Вы тут ни причем. Это они уничтожили Психло и всю Империю. Терл был также виновен, как и остальные. Знаете, я не раз слышал, как он объявлял людей опасными существами. По милости исправителей психлосы стали опасными существами на тысячелетия. Но теперь они не представляют угрозы, потому что раса вымерла! – Сот тяжело вздохнул и обвел глазами захламленный бумагами стол. – Ну что ж, может, я смогу хоть как-то возместить нанесенный ущерб. – Он снова посмотрел на Джонни. – А вы, Джонни Гудбой Тайлер, перестаньте мучиться угрызениями совести. Уничтожив Психло, вы дали всем галактикам шанс вернуться к нормальной жизни. И не нужны мне эти договоры. Но коль вы предложили, я принимаю их. Однако помогать вам – уже привилегия, и я благодарен вам за такую возможность.
– Я не могу ни собрать, ни разобрать телепортационное грузовое устройство. Это умел только Терл. А построить новую я и подавно не смогу. Так что мне, наверное, не следует подписывать этот договор.
Он повертел документ в лапах, потом, прощально взглянув на него, протянул Джонни.
«Ну и задурили же исправители мозги своей расе!» – подумал Джонни, а вслух сказал:
– Ну что вы! Вы нам очень помогли. Теперь я смогу расшифровать все изобретения. С вашей помощью во многие миры придет процветание.
– Правда? – удивился Сот. Задумался. – Это приятно. Действительно, очень приятно. – Он что-то взвешивал в уме. – Знаете, – сказал он через какое-то время, – у вас тоже есть проблема безопасности. Желающих добраться до психлосской математики и украденных психлосами чужих достижений немало. Вы ведь знаете, что профессор Ен – тот, что открыл телепортацию, был бокснардом? Не знаете? Естественно, попытки заполучить эти сведения не прекращаются. И, кажется, я могу кое-чем помочь. – Он помолчал. – Да, пожалуй, могу. – Сот улыбнулся. – Как и всякий, кто одержим какой-либо страстью, я обожаю рыскать повсюду в поисках чего-нибудь интересненького. Так вот, лет эдак десять назад я был на одной мертвой планете – даже деревца не найдешь – и мастерил там вычислитель, основанный на психлосской математике. Компания и правительство, наверное, забились бы в конвульсиях, если бы это стало известно. Я до сих пор помню схемы, которые тогда придумал. Мне понадобятся кое-какие приспособления и детальки, все заработает в лучшем виде!
Вычислитель! Ведь Джонни боялся даже думать о тех сотнях тысяч формул, которые придется перелопатить, чтобы довести найденные изобретения до ума. А если появится вычислитель, кто угодно из его команды сможет вмиг произвести все расчеты!
– Помогите нам, – попросил Джонни. – И я тут же выложу вам миллион кредиток!
– Миллион! – дурашливо воскликнул Сот. – Какие деньги!
Он порылся в кипе бумаг. Джонни подумал, что старик ищет какую-то справку, но потом понял, что Сот расчищает в бумажном море островок, чтобы поставить чашку с кербано. Сот явно намеревался принять стимулятор. Чашка была пуста, и Джонни, достав из кармана пакет кербано, наполнил ее. Поблагодарив, старый психлос скромно отпивал маленькими глотками, потом, памятуя о хороших манерах, предложил Джонни, но тот, естественно, отказался.
– Как вы меня удивили, – сказал Сот. – Но я еще не все рассказал. – Он допил кербано, после чего пришел в норму – сердце забилось ровнее. – Я перевел простенькую психлосскую арифметику в десятичную систему. – Он снова покопался в ворохе бумаг и нашел то, что искал, на полу. – Поразительная система! Даже дети могут освоить ее с легкостью. Психлосская Империя держалась за свою одиннадцатиричную нарочно, чтобы всех запутать.
– Меня-то они точно запутали, – признался Джонни.
– Охотно верю. Но это было частью программы безопасности. Так или иначе, все основные арифметические действия и многие формулы можно перевести в десятичную систему. В будущем, возможно, даже деньги на нее переведут, но пока даже новые выпущены по старой системе. Десятичная должна стать основной и единственной. Старая, неуклюжая – канет в прошлое! – Он торжествующе посмотрел на Джонни. – Вы получите свой вычислитель. Одиннадцатиричная система будет упразднена. Все станут относиться к ней как к причуде древности и вскоре забудут. А ведь это само по себе – мера безопасности.
Джонни нашел чистый лист бумаги, что-то быстро записал.
– Еще один договор? – воскликнул Сот, прочитав «вверх ногами».
– Плюс к первому, – кивнул Джонни. – Два миллиона кредиток, если вы сделаете вычислитель, и еще миллион – если переведете психлосскую математику на десятичную систему.
– О! – радовался Сот. – Теперь я смогу собрать целый склад трудов по математике! Да что там склад – десять складов! Нет, пятьдесят! Ну же, давайте, я быстренько подпишу, пока вы не передумали!
Когда они покончили с формальностями, Сот некоторое время задумчиво смотрел на договор.
– Знаете, – сказал он, – на Психло эти деньги сделали бы меня богачом. Взял бы себе дюжину самочек, наплодил кучу детишек. Даже титулованной особой мог бы стать, основателем династии… Теперь же это невозможно.
– Но ведь и здесь есть психлосы, – сказал Джонни. – И самочки в том числе. Ваша раса не вымрет.
– Вы же не знаете, – вздохнул Сот, как-то вдруг обмякнув. – Давным-давно исправители в самом зародыше убили идею психлосских колоний. Они убедили верховных правителей, что, приспособившись к жизни на других планетах, колонисты станут представлять угрозу для трона, так как чужеродная атмосфера может повлечь мутацию. Поэтому они настояли, чтобы детеныши у психлосов рождались только на родной планете, то есть на Психло. Правда, очень-очень редко, – продолжал Сот, – особа королевской крови могла отпускать своих самок на другие планеты, но только в сопровождении целой команды исправителей. А все служащие Компании женского пола, по приказу этих негодяев, перед отправкой на чужие планеты подвергались стерилизации.
– Вы хотите сказать… – Джонни беспомощно махнул рукой в сторону поселка психлосов.
– Да, – подтвердил Сот. – Все эти самки стерилизованы и, стало быть, никогда не смогут иметь детенышей. – Некоторое время он сидел молча, погрузившись в раздумья. – Вы, вероятно, думаете, будто я держу на вас зло за то, что вы сделали с моей планетой? Ошибаетесь. Раса начала приходить в упадок с того момента, как к власти пришли эти проходимцы. Насколько я понимаю, – продолжал он, – именно они превратили психлосов в диких зверей, постоянно вдалбливая им, что они лишь животные, подавляя любые попытки инакомыслящих открыть новую мораль. Веками народы всех вселенных молились о гибели Империи. Как ее ненавидели! – Он взглянул на Джонни. – Рано или поздно нашелся бы смельчак, который избавил бы галактики от гнета Империи психлосов. Это было заветной мечтой каждой расы. Вы, – он ткнул когтем в Джонни, – вероятно, считаете уничтожение Психло своей заслугой. Это не так. Цивилизация была обречена с той поры, как исправители получили власть. Вы тут ни причем. Это они уничтожили Психло и всю Империю. Терл был также виновен, как и остальные. Знаете, я не раз слышал, как он объявлял людей опасными существами. По милости исправителей психлосы стали опасными существами на тысячелетия. Но теперь они не представляют угрозы, потому что раса вымерла! – Сот тяжело вздохнул и обвел глазами захламленный бумагами стол. – Ну что ж, может, я смогу хоть как-то возместить нанесенный ущерб. – Он снова посмотрел на Джонни. – А вы, Джонни Гудбой Тайлер, перестаньте мучиться угрызениями совести. Уничтожив Психло, вы дали всем галактикам шанс вернуться к нормальной жизни. И не нужны мне эти договоры. Но коль вы предложили, я принимаю их. Однако помогать вам – уже привилегия, и я благодарен вам за такую возможность.
Эпилог
Через несколько месяцев Джонни прослышал, что правительство Шотландии собирается ввести налог на восстановление Эдинбурга. Он знал, что в самую раннюю пору шотландской истории страна и понятия не имела, что такое налог: за все платил король. Да и сомневался Джонни, что у Шотландии есть средства для восстановления столицы. К тому же он вообще считал налогообложение недопустимым: неужели правительство иными словами не может заработать себе на пропитание? Почему нужно грабить свой собственный народ? Потолковав с Даннелдином, он убедил его «продать» Главе клана фиргусов идейку о восстановлении Эдинбурга с помощью добровольных «пожертвований». Дабы сохранить милую сердцу иллюзию, будто деньги жертвует шотландский народ, они с Даннелдином понаставили вдоль путей-дорог красные ящички, куда шотландцы могли опускать мелкие монеты. И некоторые «копилки» даже опустошали ради приличия. А на самом деле все расходы оплачивал Джонни. Все работы он поручил чатоварианской строительной компании «Строим на века, Инк.» Он уже уладил все производственные формальности в Люксембурге и кое-как – банковские в Цюрихе. Верные себе чатовариане начали с того, что отправили изыскательскую команду колесить по всей Шотландии, в том числе и к правительству, выяснить, каким желается видеть Эдинбург. А уж потом делали то, что считали нужным. Эдинбург будет существовать в трех ипостасях – так решили чатовариане: резиденция планетарного правительства, учебный центр планеты Земля и столица шотландских народных ремесел. Воплотить столь полярные замыслы в архитектуре оказалось нелегкой задачей, а тем более, что чатовариане всегда утверждали, что архитектура должна: первое – сохранять национальные традиции, второе – отвечать определенному назначению. Как выяснила изыскательская команда, когда-то город называли «Старая Коптильня», потому что здесь вечно стоял отвратительный запах. А еще первопроходцы выяснили, что уже в течение одиннадцати столетий в Эдинбурге не жил ни один шотландец. Эти сведения совершенно развязали им руки: они сровняли с землей все, сохранив лишь замок Рок, скоренько привели в действие несколько доселе мертвых хайлендских гидроэлектростанций, проложили канализационную систему, запустили очистные станции. А уж потом началась настоящая работа. Северную часть города отвели под промышленные застройки и мастерские ремесленников, придав ей вид старинного шотландского поселения – здесь появились такие же каменные домики, в каких когда-то жили шотландцы Хайленда. Чатовариане моментально спроектировали множество специализированных школ – снаружи все они выглядели как древние замки, словно сошедшие с иллюстраций старинных сказок, а внутри – приспособлены к привычному землянам образу жизни. Эти школы-замки чатовариане рассеяли повсюду, окружив их роскошными парками. Замок Рок оставили правительству. Он был так разрушен, что чатоварианам пришлось раздобыть старинные гравюры с его изображением, чтобы иметь представление, как он выглядел в лучшие времена. Хотя чатоварианам и не было равных в умении творить чудеса с камнем, заглянуть на два тысячелетия назад они не могли. Осталось загадкой, откуда они узнали, что замок принадлежал одному из первых шотландских королей, Дункану, который, по-видимому, был убит Макбетом, и что замок этот стоял именно здесь. Кто-то говорил, что они откопали в развалинах Британского Музея какую-то древнюю пьесу. Скалу они собрали заново: перестроили ее пещеры, отделали все голубым итальянским мрамором, одели в надежную броню, а потом водрузили сверху сверкающий белизной замок Дункана. В древнем городе они нашли собор, по их мнению, идеально сочетавшийся с архитектурой замка, и воспроизвели его в мерцающем алом камне, назвав «Собор Святого Джайлза».
Шотландцы восторгались такой работой, которую они «финансировали». Джонни тоже был доволен. Впрочем, без «головной боли» не обошлось. У себя на родине чатовариане страдали от перенаселенности и поэтому вечно перегибали палку с наемной силой. А поскольку этот заказ был «срочным» да, вдобавок, для самого «босса», они набрали огромнейшую команду. Кроме того, добились гарантии, что никто не будет уволен. В результате штаты строителей раздулись до размеров, почти равных населению Земли. Поэтому Джонни поручил им восстановление всех городов, сожженных «визитерами». Тут и призадумались чатовариане: для чего все эти города? Ведь уже одиннадцать веков в них никто не живет. Пришлось изыскательским командам попотеть. Какое будущее может быть у этих городов, исходя из ресурсов, близости рек и морей, урожая, который может вырасти при здешнем климате, возможных в будущем торговых партнеров, количества работников для той или иной промышленности. Да, задачка была не из легких.
Восстановить историческую архитектуру оказалось проще всего в Азии, сложнее – в Европе, совершенно невозможно – в Америке. Последний континент облюбовал ненавистный чатоварианам «модерн». Поэтому пришлось отобрать во всех городах лишь наиболее интересные здания, сделать дубликаты, а остальное пространство заполнить парками, парками, парками… Основная компания на Чатоварии еще раньше закупила подвесные железные дороги в огромном количестве, и теперь, переправив их на Землю, строители связали города между собой таким образом, чтобы не портить парки.
Для очистки окрестностей Денвера от радиации пришлось нанять одну хаувинскую фирму, а потом чатовариане перестроили все, даже деревеньку Джонни.
Так как жить в новых городах пока было некому, строители опечатывали окна и двери домов, оставляли в каждом городе сторожей и переходили на следующий. Ну что ж, думал Джонни, глядя на эти пустые города, может, в какое-то прекрасное время в каждом из них забурлит жизнь…
Кер возглавил горную школу в Эдинбурге, а оставшиеся в живых психлосы в ней читали лекции и проводили семинары. В город хлынули толпы жаждущих обучиться горному делу, чтобы возродить добычу металла на своих родных планетах. Кер пиктографировал все лекции, чтобы сохранить технологию. Для практических занятий он использовал Корнуолл и Викторию. А кроме того, помогал Чирк, которая восстанавливала библиотеки. Дел у Кера хватало.
Оставалось огромное множество планет бывшей психлосской Империи, население которых было уничтожено или нашло убежище в горах. Поэтому координаторы спешно занялись организацией в Эдинбурге своего колледжа, дабы привести народы к процветанию. Проблем с набором не было, поскольку Галактический Банк предпочитал иметь дело с такими планетами, чьи координаторы прошли обучение в Эдинбурге.
Новое правительство Земли провозгласило Главу клана фиргусов королем – не исключено, благодаря влиянию брата господина Цанга. Таким образом, Даннелдин стал кронпринцем. Впрочем, как подметил Джонни, старый фиргус и Даннелдин такое повышение всерьез не воспринимали.
Правительство ленилось принимать новые законы и в конце концов свалило все дела на высших судейских чиновников, вмешиваясь лишь когда не было иного способа усмирить их споры.
Иван, получивший титул «Народный полковник доблестной Красной Армии», правил Россией. Ему помогали люди из деревни Джонни, а потом кое-кто из молодых вернулся в Америку, чтобы возрождать свою страну.
Чонг-вон со своим племенем, объединившись с северными китайцами, начали отстраивать заново свой Китай. Экспорт шелка и различных изделий народных промыслов стал хорошим подспорьем для китайской экономики. А еще они открыли кулинарную школу, которая стала очень популярной благодаря селаши, раззвонившим по всем галактикам, что китайская кухня – самая лучшая, особенно рыбные блюда. Селаши финансировали всякого инопланетянина, пожелавшего открыть у себя дома китайский ресторанчик, при условии, что он отправит на обучение несколько будущих поваров. Такая могучая реклама привела к тому, что учеников кулинарной школы в Китае стало больше, чем китайцев. Им приходилось учиться не только готовить, но и выращивать многие культуры. Сельское хозяйство и рыбный промысел в Китае стремительно расцветали благодаря дополнительной рабочей силе. Предводитель Чонг-вон, встречаясь с Джонни, всякий раз хвастался, что голод больше не является «национальной чертой» китайцев. Джонни никак не мог понять, зачем инопланетяне, привыкшие к совершенно иной пище, учатся готовить то, что им никогда не придется есть. Но могущество Банка и аппетиты селаши действовали в равной степени безупречно.
Идя в ногу с межгалактическим переходом на десятичную систему, Банк выпустил в обращение новые деньги, которые расстроили Крисси окончательно: Джонни был еще меньше похож на себя, чем на прежних монетах и банкнотах. «Ты больше напоминаешь селаши, чем самого себя!» – возмущалась она. Впрочем, Джонни не стал открывать ей секрет. Дело в том, что он сам – ненавязчивыми, но целенаправленными маневрами – добивался того. Теперь он мог спокойно гулять по улицам, и лишь редкий прохожий мог показать на него. Еще парочка свеженьких денежных выпусков – и его вообще никто не узнает, кроме друзей-приятелей.
Банк в Снауче так и не вернул ему золото. Они там отгрохали новенький банковский комплекс и поместили золото под колпак из непробиваемого стекла в фойе главного корпуса. А украсили сей ценнейший экспонат надписью на всех языках: «Это золото добыто лично Джонни Гудбоем Тайлером и группой шотландцев. Они оставили его здесь, потому что доверяют нам! А значит, и вы можете смело довериться нам. Откройте у нас счет, и за скромную плату вы получите уникальную возможность самим дотронуться до этого исторического золота!»
Когда Джонни понадобилось немного золота для гальванизации выставочной модели телепортационной машины, строительство которой освоила в Чатоварии «Отчаянная Оборона», Дуайту с командой пришлось отправиться в Анды и открыть там новый прииск. После того как Банк поддержал предложение Джонни и провел опрос среди населения, переоснащение бывших военных компаний на производство мирной продукции пошло как по маслу. Некоторое время межгалактические патенты почти не востребовались. Жители цивилизованных планет требовали кастрюли и сковородки, производство которых было очень просто освоить, а приносило оно огромные прибыли.
Эмиссары теперь разбогатели и обрели могущество, следуя советам Джонни, даже с лихвой – проповедовали в своих странах социальную демократию. Джонни редко посещал их конференции, но эмиссары исправно присылали ему депеши, спрашивая мнения по тому или иному вопросу… Как они частенько говаривали друг другу, запрещение войны было самым выгодным предприятием, о котором им когда-либо приходилось слышать.
Хаувинская коммерческая разведывательная служба разослала на те пресловутые двадцать восемь платформ секретные предписания, не подозревая, что действует по указке Галактического Банка. Выбор остановился именно на них, поскольку эта разведслужба славилась повсюду утечками информации. Предписания моментально «под большим секретом» распространялись по всем галактикам. В них говорилось, что количество платформ надлежит увеличить с двадцати восьми до пятидесяти трех, с учетом новых рас, и размещаться эти платформы должны в семнадцатой вселенной. Предписания вызвали новый антивоенный бум, но, кроме того – и астрографический скандал. Как же так?! Четыре в квадрате – шестнадцать… Значит, может быть только шестнадцать вселенных. Ученые головы немедленно начали исследования, но вряд ли для того, чтобы отыскать пересылочные платформы, скорее, чтобы выяснить, где же находится эта семнадцатая вселенная.
Сотрудникам Королевского Института Демократии в Чатоварии удалось обнаружить какую-то неизвестную вселенную, но она только-только появилась, никаких следов жизни здесь не наблюдалось, да и на что устанавливать платформы – тоже неясно. Тогда ученые заключили, что это – восемнадцатая вселенная. А семнадцатую, с платформами, ищут по сей день. Да и мудрено найти, иногда рассуждал Джонни, ведь существовала она только в его голове. Джонни никогда не делал этих платформ. Мак-Адам сообщил ему, что изрядное количество резервных планет старой Межгалактической Рудной Компании – и обитаемых, и пустынных – тормозит рынок. Тогда Джонни через своих курьеров селаши под большим секретом ознакомил эмиссаров с перечнем этих планет. Те, не мешкая, уладили все формальности с Компанией, а уж потом выплеснули планеты на рынок недвижимости под лозунгом «Покупайте дачи, где вы сможете наслаждаться мирной безмятежной жизнью!» Эта операция принесла эмиссарам солидные барыши. Еще бы им не молиться на Джонни! Воистину: мир – самое выгодное предприятие.
Не обошлось и без ложки дегтя в новостях, поступающих к Джонни. Досадное известие прислали селаши, следящие за его доходами. Кстати, штат их раздулся уже до двухсот. Так вот селаши доложили, что земное отделение компании «Строим на века, Инк.» осталось единственной убыточной организацией. Во всех остальных доходы уже давно превышают расходы. Джонни пообещал переговорить с генеральным директором компании и переговорил. Оказалось, что в платежной ведомости появилось еще двести тысяч чатоварианских рабочих. Генеральный директор объяснил свое решение тем, что им, дескать, приходится восстанавливать не только земные города, но и все остальные, пострадавшие от войны, и что они разработали программу строительства на двести лет вперед. Дескать, они все продумали до мелочей и не хотят, чтобы им мешали. Джонни заявил генеральному директору и его шестерым помощникам, что, коль они строят города, пусть поскорее соображают, как доказать прибыльность своего предприятия. Те ответили, что начнут соображать тотчас. Джонни добавил еще, чтобы они больше не отклонялись от принятой программы. Да нет же, они и не собирались заселять Землю чатоварианами, разве они не понимают, что могут вытеснить Человека… Просто у них такой стиль работы. Джонни подумал и решил, что ничего страшного в этом нет. А вскоре и вовсе забыл.
Шотландцы восторгались такой работой, которую они «финансировали». Джонни тоже был доволен. Впрочем, без «головной боли» не обошлось. У себя на родине чатовариане страдали от перенаселенности и поэтому вечно перегибали палку с наемной силой. А поскольку этот заказ был «срочным» да, вдобавок, для самого «босса», они набрали огромнейшую команду. Кроме того, добились гарантии, что никто не будет уволен. В результате штаты строителей раздулись до размеров, почти равных населению Земли. Поэтому Джонни поручил им восстановление всех городов, сожженных «визитерами». Тут и призадумались чатовариане: для чего все эти города? Ведь уже одиннадцать веков в них никто не живет. Пришлось изыскательским командам попотеть. Какое будущее может быть у этих городов, исходя из ресурсов, близости рек и морей, урожая, который может вырасти при здешнем климате, возможных в будущем торговых партнеров, количества работников для той или иной промышленности. Да, задачка была не из легких.
Восстановить историческую архитектуру оказалось проще всего в Азии, сложнее – в Европе, совершенно невозможно – в Америке. Последний континент облюбовал ненавистный чатоварианам «модерн». Поэтому пришлось отобрать во всех городах лишь наиболее интересные здания, сделать дубликаты, а остальное пространство заполнить парками, парками, парками… Основная компания на Чатоварии еще раньше закупила подвесные железные дороги в огромном количестве, и теперь, переправив их на Землю, строители связали города между собой таким образом, чтобы не портить парки.
Для очистки окрестностей Денвера от радиации пришлось нанять одну хаувинскую фирму, а потом чатовариане перестроили все, даже деревеньку Джонни.
Так как жить в новых городах пока было некому, строители опечатывали окна и двери домов, оставляли в каждом городе сторожей и переходили на следующий. Ну что ж, думал Джонни, глядя на эти пустые города, может, в какое-то прекрасное время в каждом из них забурлит жизнь…
Кер возглавил горную школу в Эдинбурге, а оставшиеся в живых психлосы в ней читали лекции и проводили семинары. В город хлынули толпы жаждущих обучиться горному делу, чтобы возродить добычу металла на своих родных планетах. Кер пиктографировал все лекции, чтобы сохранить технологию. Для практических занятий он использовал Корнуолл и Викторию. А кроме того, помогал Чирк, которая восстанавливала библиотеки. Дел у Кера хватало.
Оставалось огромное множество планет бывшей психлосской Империи, население которых было уничтожено или нашло убежище в горах. Поэтому координаторы спешно занялись организацией в Эдинбурге своего колледжа, дабы привести народы к процветанию. Проблем с набором не было, поскольку Галактический Банк предпочитал иметь дело с такими планетами, чьи координаторы прошли обучение в Эдинбурге.
Новое правительство Земли провозгласило Главу клана фиргусов королем – не исключено, благодаря влиянию брата господина Цанга. Таким образом, Даннелдин стал кронпринцем. Впрочем, как подметил Джонни, старый фиргус и Даннелдин такое повышение всерьез не воспринимали.
Правительство ленилось принимать новые законы и в конце концов свалило все дела на высших судейских чиновников, вмешиваясь лишь когда не было иного способа усмирить их споры.
Иван, получивший титул «Народный полковник доблестной Красной Армии», правил Россией. Ему помогали люди из деревни Джонни, а потом кое-кто из молодых вернулся в Америку, чтобы возрождать свою страну.
Чонг-вон со своим племенем, объединившись с северными китайцами, начали отстраивать заново свой Китай. Экспорт шелка и различных изделий народных промыслов стал хорошим подспорьем для китайской экономики. А еще они открыли кулинарную школу, которая стала очень популярной благодаря селаши, раззвонившим по всем галактикам, что китайская кухня – самая лучшая, особенно рыбные блюда. Селаши финансировали всякого инопланетянина, пожелавшего открыть у себя дома китайский ресторанчик, при условии, что он отправит на обучение несколько будущих поваров. Такая могучая реклама привела к тому, что учеников кулинарной школы в Китае стало больше, чем китайцев. Им приходилось учиться не только готовить, но и выращивать многие культуры. Сельское хозяйство и рыбный промысел в Китае стремительно расцветали благодаря дополнительной рабочей силе. Предводитель Чонг-вон, встречаясь с Джонни, всякий раз хвастался, что голод больше не является «национальной чертой» китайцев. Джонни никак не мог понять, зачем инопланетяне, привыкшие к совершенно иной пище, учатся готовить то, что им никогда не придется есть. Но могущество Банка и аппетиты селаши действовали в равной степени безупречно.
Идя в ногу с межгалактическим переходом на десятичную систему, Банк выпустил в обращение новые деньги, которые расстроили Крисси окончательно: Джонни был еще меньше похож на себя, чем на прежних монетах и банкнотах. «Ты больше напоминаешь селаши, чем самого себя!» – возмущалась она. Впрочем, Джонни не стал открывать ей секрет. Дело в том, что он сам – ненавязчивыми, но целенаправленными маневрами – добивался того. Теперь он мог спокойно гулять по улицам, и лишь редкий прохожий мог показать на него. Еще парочка свеженьких денежных выпусков – и его вообще никто не узнает, кроме друзей-приятелей.
Банк в Снауче так и не вернул ему золото. Они там отгрохали новенький банковский комплекс и поместили золото под колпак из непробиваемого стекла в фойе главного корпуса. А украсили сей ценнейший экспонат надписью на всех языках: «Это золото добыто лично Джонни Гудбоем Тайлером и группой шотландцев. Они оставили его здесь, потому что доверяют нам! А значит, и вы можете смело довериться нам. Откройте у нас счет, и за скромную плату вы получите уникальную возможность самим дотронуться до этого исторического золота!»
Когда Джонни понадобилось немного золота для гальванизации выставочной модели телепортационной машины, строительство которой освоила в Чатоварии «Отчаянная Оборона», Дуайту с командой пришлось отправиться в Анды и открыть там новый прииск. После того как Банк поддержал предложение Джонни и провел опрос среди населения, переоснащение бывших военных компаний на производство мирной продукции пошло как по маслу. Некоторое время межгалактические патенты почти не востребовались. Жители цивилизованных планет требовали кастрюли и сковородки, производство которых было очень просто освоить, а приносило оно огромные прибыли.
Эмиссары теперь разбогатели и обрели могущество, следуя советам Джонни, даже с лихвой – проповедовали в своих странах социальную демократию. Джонни редко посещал их конференции, но эмиссары исправно присылали ему депеши, спрашивая мнения по тому или иному вопросу… Как они частенько говаривали друг другу, запрещение войны было самым выгодным предприятием, о котором им когда-либо приходилось слышать.
Хаувинская коммерческая разведывательная служба разослала на те пресловутые двадцать восемь платформ секретные предписания, не подозревая, что действует по указке Галактического Банка. Выбор остановился именно на них, поскольку эта разведслужба славилась повсюду утечками информации. Предписания моментально «под большим секретом» распространялись по всем галактикам. В них говорилось, что количество платформ надлежит увеличить с двадцати восьми до пятидесяти трех, с учетом новых рас, и размещаться эти платформы должны в семнадцатой вселенной. Предписания вызвали новый антивоенный бум, но, кроме того – и астрографический скандал. Как же так?! Четыре в квадрате – шестнадцать… Значит, может быть только шестнадцать вселенных. Ученые головы немедленно начали исследования, но вряд ли для того, чтобы отыскать пересылочные платформы, скорее, чтобы выяснить, где же находится эта семнадцатая вселенная.
Сотрудникам Королевского Института Демократии в Чатоварии удалось обнаружить какую-то неизвестную вселенную, но она только-только появилась, никаких следов жизни здесь не наблюдалось, да и на что устанавливать платформы – тоже неясно. Тогда ученые заключили, что это – восемнадцатая вселенная. А семнадцатую, с платформами, ищут по сей день. Да и мудрено найти, иногда рассуждал Джонни, ведь существовала она только в его голове. Джонни никогда не делал этих платформ. Мак-Адам сообщил ему, что изрядное количество резервных планет старой Межгалактической Рудной Компании – и обитаемых, и пустынных – тормозит рынок. Тогда Джонни через своих курьеров селаши под большим секретом ознакомил эмиссаров с перечнем этих планет. Те, не мешкая, уладили все формальности с Компанией, а уж потом выплеснули планеты на рынок недвижимости под лозунгом «Покупайте дачи, где вы сможете наслаждаться мирной безмятежной жизнью!» Эта операция принесла эмиссарам солидные барыши. Еще бы им не молиться на Джонни! Воистину: мир – самое выгодное предприятие.
Не обошлось и без ложки дегтя в новостях, поступающих к Джонни. Досадное известие прислали селаши, следящие за его доходами. Кстати, штат их раздулся уже до двухсот. Так вот селаши доложили, что земное отделение компании «Строим на века, Инк.» осталось единственной убыточной организацией. Во всех остальных доходы уже давно превышают расходы. Джонни пообещал переговорить с генеральным директором компании и переговорил. Оказалось, что в платежной ведомости появилось еще двести тысяч чатоварианских рабочих. Генеральный директор объяснил свое решение тем, что им, дескать, приходится восстанавливать не только земные города, но и все остальные, пострадавшие от войны, и что они разработали программу строительства на двести лет вперед. Дескать, они все продумали до мелочей и не хотят, чтобы им мешали. Джонни заявил генеральному директору и его шестерым помощникам, что, коль они строят города, пусть поскорее соображают, как доказать прибыльность своего предприятия. Те ответили, что начнут соображать тотчас. Джонни добавил еще, чтобы они больше не отклонялись от принятой программы. Да нет же, они и не собирались заселять Землю чатоварианами, разве они не понимают, что могут вытеснить Человека… Просто у них такой стиль работы. Джонни подумал и решил, что ничего страшного в этом нет. А вскоре и вовсе забыл.