Существует прямая связь между хроническими болями в нижней части спины и напряженными, или угрожающими, ситуациями. Быть бизнесменом, занимающимся торговлей, или менеджером, иметь дело с определенными квотами или с жесткими сроками — все это связано с большим риском появления хронических болей. Все эти виды деятельности весьма характерны для современного мира бизнеса. Разрушительные явления происходят в нашем теле, даже если мы не занимаемся физическим трудом.
Джеймс заболел в то время, когда он работал техником в телевизионной студии. Он занимал эту должность свыше 10 лет. После того, как ему перевалило за 25, он стал временами ощущать боли в нижней части спины. Эти боли, как правило, исчезали самопроизвольно. Однако в возрасте примерно 30 лет боли стали возникать чаще. Они появлялись всегда в то время, когда он просыпался, и продолжались до тех пор, пока он не начинал заниматься физической работой, особенно по утрам.
Позже эти утренние боли стали хроническими. Они стали усиливаться днем. Джеймс ощущал их не только в нижней части спины. Он потерял способность ходить пешком на большое расстояние, начал быстро уставать. Ухудшились и его профессиональные навыки. Движения стали медленными и ограниченными. Он уже с трудом работал и в своем огороде по субботам, после чего по воскресеньям ему приходилось отлеживаться.
Два раза боли в спине достигали такой интенсивности, что он вынужден был лежать в постели целую неделю.
Для Джеймса это был настоящий кошмар. До сих пор он был совершенно здоров во всех других отношениях, имел атлетическое телосложение, вел активный образ жизни, систематически бегал трусцой. В свои 32 года он выглядел молодым и ощущал себя молодым. Однако в последнее время ему казалось, что его тело «ломается». Ничто не помогало. Если он отдыхал и принимал обезболивающие средства, то боли уменьшались, но через несколько дней они возобновлялись. Больше всего ему помогали еженедельные посещения мануального терапевта, которому удавалось немедленно снять боли. Однако через день или два они появлялись вновь.
Лечивший Джеймса врач, ознакомившись с рентгеновскими снимками, сказал, что межпозвоночные диски стали слабыми и что они смещаются кзади. Все это называется «дегенерация дисков». Он показал Джеймсу рентгенограммы. На них было видно, что поясничные позвонки отклонились кзади, и это привело к увеличению кривизны позвоночника. Задние участки поверхности позвонков как бы вдавливались в диски, которые в свою очередь выпячивались кзади. Доктор сказал, что диски могут ослабеть еще больше, они могут образовать грыжу или разорваться. Единственный выход, как сказал врач, это — хирургическое вмешательство. Его цель — удалить смещенную кзади часть диска или же добиться полного прилегания друг к другу смежных позвонков, чтобы избежать болезненности при движениях. При этом врач не обещал стопроцентного выздоровления. Он лишь сказал, что операция предотвратит паралич.
Когда я впервые встретился с Джеймсом, он был в отчаянии. Но уже через две недели он не чувствовал боли и ощущал лишь некоторую скованность в движениях, которая быстро исчезла как в спине, так и в других частях туловища. Через шесть недель он стал вновь бегать трусцой (первый раз за пять лет).
Что же произошло с позвоночником Джеймса? Действительно ли напряженная работа вызвала разрушение диска и деформацию костей? Нет, конечно, нет. Но длительный стресс может привести к нарастающему сокращению мышц, расположенных вдоль позвоночника, которые проходят вертикально с каждой его стороны и прикрепляются к крестцу. Именно это лежит в основе хронической скованности и болей в спине. Когда Джеймс рассказал мне о своих проблемах, я сделал две простые вещи: ощупал и осмотрел его. Пальпация (ощупывание больного) сейчас почти забыта в медицинской практике. Зачем ощупывать больного, если все можно увидеть с помощью рентгеновских лучей? Однако рентгеновские лучи не показывают мягкие ткани, например мышцы. Когда я ощупал околопозвоночные мышцы Джеймса, то почувствовал, что они вовсе не мягкие. Они резко сокращены и напряжены, как кабель. Я увидел, что его спина выгнута (рис. 4).
Такой же прогиб видел и врач на рентгеновском снимке. Нижние позвонки находятся в положении крайнего лордоза, уподобляясь тетиве лука. Но так как рентгеновские лучи не показывают сокращение мышц, то врач не увидел, что же послужило причиной деформации позвоночника.
Причиной деформации позвоночника явилось хроническое сокращение околопозвоночных мышц, которое сохранялось почти все время. Исследования показали, что это напряжение мышц сохранялось и во сне. Сила этого напряжения и вызвала патологический изгиб позвоночника. Поверхности позвонков при этом давили на диски, заставляя их смещаться кзади. Поэтому неудивительно, что Джеймс испытывал боли.
Рентгеновские снимки создавали неправильное впечатление о том, что нарушение осанки вызвано недостаточной опорой (рис. 5).
Однако надо помнить, что речь идет не об абстрактных геометрических фигурах, а о части костно-суставной системы; которой управляет головной мозг. Он, в свою очередь, подвергается различным стрессам. Не механические факторы, а мышечная тяга, усиленная стрессами, вызвала искривление позвоночника.
Источником болей в спине у Джеймса явилась сенсорно-моторная амнезия. Она возникла в результате функциональных нарушений в головном мозге. Если мы будем считать Джеймса мыслящим человеком, то поймем, что он может сознательно выбрать путь к изменению нарушенных функций и к их восстановлению. Если же мы будем рассматривать его как безмозглое существо с нарушением структуры позвонков, то перед нами возникнут почти непреодолимые трудности. К сожалению, именно с таких позиций подошел к проблеме врач, рекомендовавший хирургическое вмешательство.
Я считал, что Джеймс — нормально мыслящий человек, который может вновь научиться правильно ощущать перенапряжение мышц. Его можно также научить управлять мышцами и расслаблять их. Я уложил его на специальную кушетку для того, чтобы его головной мозг немного «отдохнул» от необходимости посылать импульсы, реагирующие на повышенный тонус мышц. Я научил его, как правильно ощущать движения таза и нижней части позвоночника. Когда он начал ощущать эти движения, то сказал мне также, что он чувствует, как сокращаются мышцы в нижней части спины. Раньше он ничего не чувствовал в этой области, кроме болей. Таким образом, у него восстановилась обратная связь между головным мозгом и мышцами.
Я предложил ему начать осторожно двигать теми частями спины, которые он начал ощущать. Джеймс научился управлять мышцами спины, напрягать и расслаблять их по собственному желанию. Постепенно он научился управлять всеми мышцами спины. Околопозвоночные мышцы под влиянием упражнений становились все более и более мягкими. Кривизна позвоночника, превышавшая пределы нормы, стала уменьшаться. Я научил его ощупывать мышцы спины. Таким образом, он добавил осязательные ощущения к ощущениям, которые головной мозг получал непосредственно от мышц, и благодаря этому лучше воспринимал расслабление мышц.
После того, как чувствительные и двигательные функций восстановились в достаточной мере, я обучил Джеймса выполнять простое соматическое упражнение вечером перед сном и утром, после того, как он просыпался. В это время активность головного мозга несколько уменьшена, и обучение новым навыкам происходит легче.
Джеймс выполнял эти короткие упражнения в течение недели. Когда он, улыбаясь, явился ко мне во второй раз, я понял, что сенсорно-моторная амнезия постепенно исчезает.
Он больше не чувствовал острых болей и двигался свободнее и увереннее. После дальнейшего анализа его движений я назначил более сложные упражнения, которые он выполнял на протяжении следующей недели, вновь обучаясь контролировать свои ощущения и движения.
Когда я увидел его в следующий раз, он сказал мне, что не чувствует ни малейшей боли. Теперь он хотел, чтобы его тело стало более гибким. Это показывало, что способность контролировать ощущения и управлять движениями возвращается. Я понял, что наступило почти полное выздоровление, и поздравил Джеймса. В следующий раз мы убедились, что он стал лучше управлять не только мышцами туловища, но также и движениями в плечевых и тазобедренных суставах. Я обучил его сложному комплексу координированных движений туловища, рук и ног. На этом лечение закончилось.
Спустя несколько лет я встретил Джеймса и спросил, как он себя чувствует. Он сказал, что все в порядке. По утрам он по-прежнему выполняет специальные упражнения, которым я его обучил. Он чувствует себя особенно хорошо при полном расслаблении мышц. Проснувшись утром, он «потягивается, как кошка», и только после этого идет на работу. Нагрузка на работе осталась прежней, но сам Джеймс изменился. Он гибко реагировал на стрессы и получал удовольствие от работы. «Вы были правы, — сказал Джеймс. — Теперь я наслаждаюсь жизнью».
Джеймсу повезло. Болезнь была своевременно распознана, и повышенное напряжение мышц устранено. Он испытывал боли лишь в течение немногих лет. Мы могли помочь ему, если бы он пришел и позже, но к тому времени он бы прожил с болями 20-30 лет. У меня бывали больные, которые чувствовали боли в той или иной части тела в течение 40 лет.
У них всегда обнаруживалось хроническое напряжение мышц в зоне боли. Постоянная боль и хроническое напряжение мышц обычно сочетаются. Однако их можно предотвратить.
Мышцы имеют только одну функцию. Они должны сокращаться, то есть укорачиваться. Сокращение происходит, когда мышцы получают электрохимический сигнал из центральной нервной системы. Когда сигнал прекращается, прекращается и сокращение. Мышцы расслабляются, достигая прежней длины. Для того, чтобы расслабить и удлинить мышцу, затраты энергии не требуется. Она нужна только для сокращения мышцы. Когда мы произвольно сокращаем мышцу, а затем расслабляем ее, то мышца должна стать почти полностью мягкой. В расслабленной мышце совершенно отсутствует электрическая активность. Полностью управлять мышцей — это значит обладать способностью сокращать и расслаблять ее в полной мере.
Многие люди сокращают мышцы спины, плеч и бедер для того, чтобы осуществлять различные движения. Но после окончания движения они не в состоянии полностью расслабить мышцы и добиться их возвращения к первоначальной, естественной длине. Вместо того, чтобы степень сокращения и потребление энергии уменьшились до нуля, мышцы у таких людей остаются сокращенными на 10-20%, а иногда и на 40%. Как бы такие люди ни старались, им не удается добиться полного расслабления мышц. Их мышцы продолжают работать и потреблять энергию.
Все мышцы обладают тонусом, то есть естественной способностью растягиваться и сокращаться в ответ на стимулы. В фазе отдыха тонус равен нулю. Итак, если мы в полной мере управляем мышцами, то можем достичь нулевого мышечного тонуса — полного расслабления. Но если мы потеряли способность управлять мышцей, то тонус может возрасти до 10%, 20% и даже до 40%. Это и есть хроническое напряжение мышц.
Если тонус достигает 10%, то в мышцах всегда ощущается усталость, и они представляются твердыми; при этом в мышцах отмечается боль. Если тонус достигает 40%, то, наряду с чувством усталости и затвердением, в них возникает сильная боль. Люди с хроническим напряжением мышц часто испытывают ощущение мышечной «слабости», так как они не могут свободно передвигаться. Некоторые врачи в таких случаях говорят, что у них действительно ослабели мышцы. Однако на самом деле мышцы у них остаются сильными. Они просто устали и перегружены из-за постоянного сокращения. Если мы сумеем почувствовать тонус наших мышц, то убедимся в том, что они очень твердые. Это верный признак постоянного сокращения. Хронически сокращенная мышца подобна мотору, который невозможно выключить.
Вот почему мышцы с высоким тонусом всегда болезненны. Гликоген, который накапливается в мышцах, давая энергию для сокращения, постоянно расходуется. Расход гликогена ведет к сокращению мышц, и затем он превращается в молочную кислоту. При постоянном сокращении молочная кислота накапливается. Чем больше ее накапливается, тем больше раздражаются чувствительные клетки. Повышение содержания молочной кислоты на 10% вызывает чувство усталости. Постоянное увеличение содержания молочной кислоты на 40% в области нервных окончаний, воспринимающих боль, приводит к тому, что человек ощущает в мышцах постоянную болезненность.
Хронические боли и болезненность в мышцах встречаются часто, начиная с 20 лет. Эти симптомы могут существовать годами; они становятся невыносимыми. Пожилой человек успевает подвергнуться многим травмам и испытать много стрессов. Поэтому у них наблюдается более высокий мышечный тонус. Наблюдаются также скованность движений и нарушение осанки. Из-за постоянного накопления молочной кислоты напряженные мышцы становятся болезненными.
Скованность мышц, ограничение движений, нарушение осанки и хроническая боль в мышцах неправильно рассматривают как результат «старости». Это — несуществующая болезнь, которая ведет к упадку физиологических функций, постоянной усталости и слабости. Эти симптомы считаются необратимыми. На самом деле возраст не имеет к ним отношения. Эти явления возникают в результате «накопления» физиологических реакций на стрессы и травмирующие ситуации. Обычно требуются годы, чтобы «накопилось» достаточно стрессов и травматических воздействий, способных вызвать хроническое напряжение мышц. Однако такой повышенный тонус может появиться и у молодых людей, если детство и подростковый период были достаточно травматичны. Я видел много двадцатилетних и тридцатилетних с таким тонусом и такими жалобами, как будто им было семьдесят!
Во всяком случае, у этих молодых людей в биографии отмечались такие события, как детские болезни в раннем возрасте, хирургические вмешательства, трагическое разъединение семьи, тяжелая социально-политическая ситуация, например война, и т. п.
Обычно мышечный тонус повышается в более старшем возрасте. В этом нет никакого сомнения. Однако это происходит не из-за таинственного «возрастного» фактора, а из-за накопления вовсе не таинственных, а совершенно явных стрессовых и травматических воздействий. У некоторых людей это происходит рано и бурно. Другим, к счастью, удается избежать стрессов и травм, и они сохраняют такую живость и гибкость в 70 лет, как будто бы им 25. Я надеюсь, что большее понимание механизмов сенсорно-моторной амнезии приведет к увеличению числа таких людей.
Если мы вспомним, что в человеческом организме имеется почти 800 мышц, и что все они содержат много чувствительных нервных окончаний, то мы сможем понять, почему наше благополучие зависит от чувствительных импульсов, лежащих в основе обратной связи между мышцами и головным мозгом. Люди с высоким мышечным тонусом чувствуют себя плохо. Иногда они теряют надежду на выздоровление. Сотни больных говорили мне: «Я чувствую себя таким старым!» Они имели в виду при этом высокий тонус мышц, считая это положение необратимым. Но реакцию мышц на стресс можно преодолеть. Можно почувствовать себя молодым в любом возрасте. На практике это значит иметь низкий мышечный тонус при сокращении, ощущать комфорт и уметь управлять своими мышцами. Это — основная цель наших специальных упражнений. Мы научим вас, как «плавать» в море стрессов и травм, уподобляясь губке, которая всегда всплывает, оставаясь на поверхности. Глава
Глава 3
Джеймс заболел в то время, когда он работал техником в телевизионной студии. Он занимал эту должность свыше 10 лет. После того, как ему перевалило за 25, он стал временами ощущать боли в нижней части спины. Эти боли, как правило, исчезали самопроизвольно. Однако в возрасте примерно 30 лет боли стали возникать чаще. Они появлялись всегда в то время, когда он просыпался, и продолжались до тех пор, пока он не начинал заниматься физической работой, особенно по утрам.
Позже эти утренние боли стали хроническими. Они стали усиливаться днем. Джеймс ощущал их не только в нижней части спины. Он потерял способность ходить пешком на большое расстояние, начал быстро уставать. Ухудшились и его профессиональные навыки. Движения стали медленными и ограниченными. Он уже с трудом работал и в своем огороде по субботам, после чего по воскресеньям ему приходилось отлеживаться.
Два раза боли в спине достигали такой интенсивности, что он вынужден был лежать в постели целую неделю.
Для Джеймса это был настоящий кошмар. До сих пор он был совершенно здоров во всех других отношениях, имел атлетическое телосложение, вел активный образ жизни, систематически бегал трусцой. В свои 32 года он выглядел молодым и ощущал себя молодым. Однако в последнее время ему казалось, что его тело «ломается». Ничто не помогало. Если он отдыхал и принимал обезболивающие средства, то боли уменьшались, но через несколько дней они возобновлялись. Больше всего ему помогали еженедельные посещения мануального терапевта, которому удавалось немедленно снять боли. Однако через день или два они появлялись вновь.
Лечивший Джеймса врач, ознакомившись с рентгеновскими снимками, сказал, что межпозвоночные диски стали слабыми и что они смещаются кзади. Все это называется «дегенерация дисков». Он показал Джеймсу рентгенограммы. На них было видно, что поясничные позвонки отклонились кзади, и это привело к увеличению кривизны позвоночника. Задние участки поверхности позвонков как бы вдавливались в диски, которые в свою очередь выпячивались кзади. Доктор сказал, что диски могут ослабеть еще больше, они могут образовать грыжу или разорваться. Единственный выход, как сказал врач, это — хирургическое вмешательство. Его цель — удалить смещенную кзади часть диска или же добиться полного прилегания друг к другу смежных позвонков, чтобы избежать болезненности при движениях. При этом врач не обещал стопроцентного выздоровления. Он лишь сказал, что операция предотвратит паралич.
Когда я впервые встретился с Джеймсом, он был в отчаянии. Но уже через две недели он не чувствовал боли и ощущал лишь некоторую скованность в движениях, которая быстро исчезла как в спине, так и в других частях туловища. Через шесть недель он стал вновь бегать трусцой (первый раз за пять лет).
Что же произошло с позвоночником Джеймса? Действительно ли напряженная работа вызвала разрушение диска и деформацию костей? Нет, конечно, нет. Но длительный стресс может привести к нарастающему сокращению мышц, расположенных вдоль позвоночника, которые проходят вертикально с каждой его стороны и прикрепляются к крестцу. Именно это лежит в основе хронической скованности и болей в спине. Когда Джеймс рассказал мне о своих проблемах, я сделал две простые вещи: ощупал и осмотрел его. Пальпация (ощупывание больного) сейчас почти забыта в медицинской практике. Зачем ощупывать больного, если все можно увидеть с помощью рентгеновских лучей? Однако рентгеновские лучи не показывают мягкие ткани, например мышцы. Когда я ощупал околопозвоночные мышцы Джеймса, то почувствовал, что они вовсе не мягкие. Они резко сокращены и напряжены, как кабель. Я увидел, что его спина выгнута (рис. 4).
Причиной деформации позвоночника явилось хроническое сокращение околопозвоночных мышц, которое сохранялось почти все время. Исследования показали, что это напряжение мышц сохранялось и во сне. Сила этого напряжения и вызвала патологический изгиб позвоночника. Поверхности позвонков при этом давили на диски, заставляя их смещаться кзади. Поэтому неудивительно, что Джеймс испытывал боли.
Рентгеновские снимки создавали неправильное впечатление о том, что нарушение осанки вызвано недостаточной опорой (рис. 5).
Однако надо помнить, что речь идет не об абстрактных геометрических фигурах, а о части костно-суставной системы; которой управляет головной мозг. Он, в свою очередь, подвергается различным стрессам. Не механические факторы, а мышечная тяга, усиленная стрессами, вызвала искривление позвоночника.
Я считал, что Джеймс — нормально мыслящий человек, который может вновь научиться правильно ощущать перенапряжение мышц. Его можно также научить управлять мышцами и расслаблять их. Я уложил его на специальную кушетку для того, чтобы его головной мозг немного «отдохнул» от необходимости посылать импульсы, реагирующие на повышенный тонус мышц. Я научил его, как правильно ощущать движения таза и нижней части позвоночника. Когда он начал ощущать эти движения, то сказал мне также, что он чувствует, как сокращаются мышцы в нижней части спины. Раньше он ничего не чувствовал в этой области, кроме болей. Таким образом, у него восстановилась обратная связь между головным мозгом и мышцами.
Я предложил ему начать осторожно двигать теми частями спины, которые он начал ощущать. Джеймс научился управлять мышцами спины, напрягать и расслаблять их по собственному желанию. Постепенно он научился управлять всеми мышцами спины. Околопозвоночные мышцы под влиянием упражнений становились все более и более мягкими. Кривизна позвоночника, превышавшая пределы нормы, стала уменьшаться. Я научил его ощупывать мышцы спины. Таким образом, он добавил осязательные ощущения к ощущениям, которые головной мозг получал непосредственно от мышц, и благодаря этому лучше воспринимал расслабление мышц.
После того, как чувствительные и двигательные функций восстановились в достаточной мере, я обучил Джеймса выполнять простое соматическое упражнение вечером перед сном и утром, после того, как он просыпался. В это время активность головного мозга несколько уменьшена, и обучение новым навыкам происходит легче.
Джеймс выполнял эти короткие упражнения в течение недели. Когда он, улыбаясь, явился ко мне во второй раз, я понял, что сенсорно-моторная амнезия постепенно исчезает.
Он больше не чувствовал острых болей и двигался свободнее и увереннее. После дальнейшего анализа его движений я назначил более сложные упражнения, которые он выполнял на протяжении следующей недели, вновь обучаясь контролировать свои ощущения и движения.
Когда я увидел его в следующий раз, он сказал мне, что не чувствует ни малейшей боли. Теперь он хотел, чтобы его тело стало более гибким. Это показывало, что способность контролировать ощущения и управлять движениями возвращается. Я понял, что наступило почти полное выздоровление, и поздравил Джеймса. В следующий раз мы убедились, что он стал лучше управлять не только мышцами туловища, но также и движениями в плечевых и тазобедренных суставах. Я обучил его сложному комплексу координированных движений туловища, рук и ног. На этом лечение закончилось.
Спустя несколько лет я встретил Джеймса и спросил, как он себя чувствует. Он сказал, что все в порядке. По утрам он по-прежнему выполняет специальные упражнения, которым я его обучил. Он чувствует себя особенно хорошо при полном расслаблении мышц. Проснувшись утром, он «потягивается, как кошка», и только после этого идет на работу. Нагрузка на работе осталась прежней, но сам Джеймс изменился. Он гибко реагировал на стрессы и получал удовольствие от работы. «Вы были правы, — сказал Джеймс. — Теперь я наслаждаюсь жизнью».
Джеймсу повезло. Болезнь была своевременно распознана, и повышенное напряжение мышц устранено. Он испытывал боли лишь в течение немногих лет. Мы могли помочь ему, если бы он пришел и позже, но к тому времени он бы прожил с болями 20-30 лет. У меня бывали больные, которые чувствовали боли в той или иной части тела в течение 40 лет.
У них всегда обнаруживалось хроническое напряжение мышц в зоне боли. Постоянная боль и хроническое напряжение мышц обычно сочетаются. Однако их можно предотвратить.
Мышцы имеют только одну функцию. Они должны сокращаться, то есть укорачиваться. Сокращение происходит, когда мышцы получают электрохимический сигнал из центральной нервной системы. Когда сигнал прекращается, прекращается и сокращение. Мышцы расслабляются, достигая прежней длины. Для того, чтобы расслабить и удлинить мышцу, затраты энергии не требуется. Она нужна только для сокращения мышцы. Когда мы произвольно сокращаем мышцу, а затем расслабляем ее, то мышца должна стать почти полностью мягкой. В расслабленной мышце совершенно отсутствует электрическая активность. Полностью управлять мышцей — это значит обладать способностью сокращать и расслаблять ее в полной мере.
Многие люди сокращают мышцы спины, плеч и бедер для того, чтобы осуществлять различные движения. Но после окончания движения они не в состоянии полностью расслабить мышцы и добиться их возвращения к первоначальной, естественной длине. Вместо того, чтобы степень сокращения и потребление энергии уменьшились до нуля, мышцы у таких людей остаются сокращенными на 10-20%, а иногда и на 40%. Как бы такие люди ни старались, им не удается добиться полного расслабления мышц. Их мышцы продолжают работать и потреблять энергию.
Все мышцы обладают тонусом, то есть естественной способностью растягиваться и сокращаться в ответ на стимулы. В фазе отдыха тонус равен нулю. Итак, если мы в полной мере управляем мышцами, то можем достичь нулевого мышечного тонуса — полного расслабления. Но если мы потеряли способность управлять мышцей, то тонус может возрасти до 10%, 20% и даже до 40%. Это и есть хроническое напряжение мышц.
Если тонус достигает 10%, то в мышцах всегда ощущается усталость, и они представляются твердыми; при этом в мышцах отмечается боль. Если тонус достигает 40%, то, наряду с чувством усталости и затвердением, в них возникает сильная боль. Люди с хроническим напряжением мышц часто испытывают ощущение мышечной «слабости», так как они не могут свободно передвигаться. Некоторые врачи в таких случаях говорят, что у них действительно ослабели мышцы. Однако на самом деле мышцы у них остаются сильными. Они просто устали и перегружены из-за постоянного сокращения. Если мы сумеем почувствовать тонус наших мышц, то убедимся в том, что они очень твердые. Это верный признак постоянного сокращения. Хронически сокращенная мышца подобна мотору, который невозможно выключить.
Вот почему мышцы с высоким тонусом всегда болезненны. Гликоген, который накапливается в мышцах, давая энергию для сокращения, постоянно расходуется. Расход гликогена ведет к сокращению мышц, и затем он превращается в молочную кислоту. При постоянном сокращении молочная кислота накапливается. Чем больше ее накапливается, тем больше раздражаются чувствительные клетки. Повышение содержания молочной кислоты на 10% вызывает чувство усталости. Постоянное увеличение содержания молочной кислоты на 40% в области нервных окончаний, воспринимающих боль, приводит к тому, что человек ощущает в мышцах постоянную болезненность.
Хронические боли и болезненность в мышцах встречаются часто, начиная с 20 лет. Эти симптомы могут существовать годами; они становятся невыносимыми. Пожилой человек успевает подвергнуться многим травмам и испытать много стрессов. Поэтому у них наблюдается более высокий мышечный тонус. Наблюдаются также скованность движений и нарушение осанки. Из-за постоянного накопления молочной кислоты напряженные мышцы становятся болезненными.
Скованность мышц, ограничение движений, нарушение осанки и хроническая боль в мышцах неправильно рассматривают как результат «старости». Это — несуществующая болезнь, которая ведет к упадку физиологических функций, постоянной усталости и слабости. Эти симптомы считаются необратимыми. На самом деле возраст не имеет к ним отношения. Эти явления возникают в результате «накопления» физиологических реакций на стрессы и травмирующие ситуации. Обычно требуются годы, чтобы «накопилось» достаточно стрессов и травматических воздействий, способных вызвать хроническое напряжение мышц. Однако такой повышенный тонус может появиться и у молодых людей, если детство и подростковый период были достаточно травматичны. Я видел много двадцатилетних и тридцатилетних с таким тонусом и такими жалобами, как будто им было семьдесят!
Во всяком случае, у этих молодых людей в биографии отмечались такие события, как детские болезни в раннем возрасте, хирургические вмешательства, трагическое разъединение семьи, тяжелая социально-политическая ситуация, например война, и т. п.
Обычно мышечный тонус повышается в более старшем возрасте. В этом нет никакого сомнения. Однако это происходит не из-за таинственного «возрастного» фактора, а из-за накопления вовсе не таинственных, а совершенно явных стрессовых и травматических воздействий. У некоторых людей это происходит рано и бурно. Другим, к счастью, удается избежать стрессов и травм, и они сохраняют такую живость и гибкость в 70 лет, как будто бы им 25. Я надеюсь, что большее понимание механизмов сенсорно-моторной амнезии приведет к увеличению числа таких людей.
Если мы вспомним, что в человеческом организме имеется почти 800 мышц, и что все они содержат много чувствительных нервных окончаний, то мы сможем понять, почему наше благополучие зависит от чувствительных импульсов, лежащих в основе обратной связи между мышцами и головным мозгом. Люди с высоким мышечным тонусом чувствуют себя плохо. Иногда они теряют надежду на выздоровление. Сотни больных говорили мне: «Я чувствую себя таким старым!» Они имели в виду при этом высокий тонус мышц, считая это положение необратимым. Но реакцию мышц на стресс можно преодолеть. Можно почувствовать себя молодым в любом возрасте. На практике это значит иметь низкий мышечный тонус при сокращении, ощущать комфорт и уметь управлять своими мышцами. Это — основная цель наших специальных упражнений. Мы научим вас, как «плавать» в море стрессов и травм, уподобляясь губке, которая всегда всплывает, оставаясь на поверхности. Глава
Глава 3
Луиза (56 лет): «замороженное» плечо
Когда я познакомился с Луизой, у нее было «замороженное плечо». За два года до этого она упала, сломав верхнюю часть плечевой кости, недалеко от плечевого сустава. Хирург ввел в кость фиксирующий стержень для того, чтобы обломки держались вместе. Позже стержень был удален. Структура кости восстановилась, но функция оставалась нарушенной. Физиотерапия привела к частичному уменьшению скованности, но улучшение все же было незначительным. Луиза не могла поднять правую руку выше горизонтального уровня. Она не могла также завести руку за спину. Руку можно было двигать вперед, но даже это происходило с трудом из-за болей в плечевом суставе. Луиза, которой недавно исполнилось 56 лет, стала часто думать, что жизнь подходит к концу.
После того, как Луиза рассказала мне свою историю, я осмотрел ее и ощупал ее мышцы. Я обратил внимание на то, что ее правое плечо было ниже, чем левое. Казалось, что оно свисает. Правая кисть, по сравнению с левой, располагалась ниже на 3/4 дюйма. Она сказала: «Мне кажется, что моя правая рука весит 20 кг». Луиза стояла передо мной, наклонясь вправо.
Когда я ощупал ее мышцы, я сразу понял, почему рука казалась ей такой тяжелой. Она была права: руку тянуло книзу. Широкая мышца спины, которая прикрепляется к плечевой кости, а также к краю лопатки и идет по направлению к тазу и нижним позвонкам, была резко напряжена. Это постоянное напряжение оттягивало руку книзу и не позволяло ей подняться выше горизонтального уровня. Для того, чтобы двигать рукой, ей нужно было пускать в ход другие мышцы, преодолевая большое сопротивление. Это приводило к сильным болям в мышцах. Широкая мышца спины была как бы «заморожена» и неуправляема.
Мощная грудная мышца также была ненормально напряжена и оставалась твердой. Эта мышца, расположенная рядом с широкой мышцей спины, прикрепляется к верхней части плеча. Ее волокна достигают ключицы, грудины, пятого, иногда шестого ребра. Грудная клетка в свою очередь оттягивалась книзу из-за натяжения мышц живота, идущих от нижней части грудной клетки к тазу. Напряжение грудных и брюшных мышц слегка оттягивало плечо вперед и книзу, сочетаясь с тягой широкой мышцы спины, направленной кзади и книзу. Таким образом, плечо было как бы заморожено (рис. 6).
Так как Луизе было уже за пятьдесят, она думала, что все ее неприятности связаны с возрастом. Ее врач сказал ей, что у нее образовалась избыточная костная мозоль около сустава и что мозоль можно удалить. Однако Луиза возражала против новых операций, не веря, что от них будет прок.
Интуитивно она была права. Хирургия, конечно, ничего не дала бы. Никаких изменений структуры кости не было. Причиной было отсутствие контроля над сокращением мышц. Это различие между «вещественными» (структурными) изменениями и функциональными изменениями, то есть нарушением нашей способности сознательно управлять мышцами, лежит в основе нашего подхода. Если имеются изменения структуры, то необходимо хирургическое вмешательство. Если нарушена функция, то ее можно восстановить путем специальных упражнений.
Луиза должна была «переобучить» свои мышцы самым эффективным способом, и это составляло суть проблемы. Я знал по опыту, что именно вызывало симптоматику «замороженного» плеча. Однако Луиза лишь ощущала тяжесть в правой руке и боли в переднем отделе плеча. Она не чувствовала, что у нее сокращены мышцы. Она не только не могла расслабить их, но и не ощущала их.
Для того, чтобы восстановить ее способность управлять «замороженными» мышцами, я постарался помочь ей ощущать сокращение мышц. Когда она лежала на левом боку с подушкой под головой, и ее правый бок был поднят, я положил руку на нижнюю часть ее спины у края широкой мышцы спины, а другую руку на ее правое плечо. Далее я стал двигать обеими руками одновременно так, чтобы она могла ощутить связь движений.
Постепенно она осознала, что движения в нижней части спины связаны с движениями в плече. Я попросил ее максимально сократить широкую мышцу спины, вызвав тем самым еще большее сокращение мышц плеча и большее ощущение их «замороженности».
Я крепко держал ее руку спереди и потянул ее довольно сильно в противоположном направлении. Ее мышцы при этом сократились еще больше. Я сделал это для того, чтобы по системе обратной связи она осознала, что сознательно сокращает мышцы плеча, «замораживая» их.
Луиза научилась произвольно сокращать мышцы, делать их еще тверже. Затем она научилась попеременно напрягать и сокращать мышцы, в том числе и наиболее сильно сокращенные («замороженные»). Она выполняла эти движения все лучше и лучше. Она запоминала, как их выполнять. Чем лучше она их запоминала, тем лучше она их выполняла, Скоро она научилась расслаблять ранее резко сокращенные мышцы так, что смогла свободно двигать плечом. Это произошло впервые за два года.
Луиза была одновременно обрадована и изумлена. Она заплакала от осознания того, что вернула утраченный контроль над своими движениями. Волшебство заключалось не том, что сделал я, а в том, чего Луиза добилась в самой себе, в глубине своего сознания. Она ощутила себя свободной и умеющей управлять собой.
Мы проделали те же действия и с другими мышцами Луизы, которые находились в болезненно сокращенном состоянии. Мы упражняли их до тех пор, пока к ней не пришло осознание того, что она делает, и пока не восстановилась способность управлять мышцами. Затем я обучил ее специальным упражнениям для того, чтобы она могла тренироваться перед сном и проснувшись утром. Уже через две недели она смогла поднимать руку вертикально и дотягиваться до уха.
Теперь она ощущала себя свободной, гибкой и активной. Она перестала думать о своем возрасте.
Луиза вновь открыла себя. И это открытие не только помогло решить сложную физическую проблему, но также дало ей новое чувство бодрости и уверенности.
Что значит «соматика»?
Человека можно рассматривать двояко: изнутри или снаружи. Рассматривая людей снаружи, физиолог или врач получает совсем другое впечатление, чем то, которое сам человек получает от себя «изнутри».
Когда один человек смотрит на другого, он видит перед собой «тело» определенной формы и размеров. Такое же «тело» представляет собой любая статуя или восковой манекен, обладающий формой и размерами человеческого тела. Однако если человек рассматривает себя изнутри, он ощущает нечто совсем иное, чем при взгляде снаружи. Он осознает свои чувства, движения и намерения, недоступные чужому взгляду. Взгляд снаружи — это взгляд постороннего. Посторонний рассматривает человека как нечто неодушевленное, как некое «оно». Но когда человек как бы рассматривает себя «изнутри», он отчетливо ощущает свое «я».
Что же видит физиолог, рассматривая кого-либо, и выступая в роли «наблюдателя» со стороны? То, что видит физиолог или любой посторонний наблюдатель, глядя со стороны, это всегда «тело». То, что каждый человек видит, рассматривая себя изнутри, ощущая каждую клеточку своего тела, — это всегда «сома».
«Сома» — греческое слово, которое со времен Гесиода обозначает «живое» или «живущее» тело. Ощущение живого тела, которое каждый испытывает по отношению к самому себе, радикальным образом отличается от того, как нас воспринимает посторонний наблюдатель. Он смотрит на нас, как на некое «тело». Это тело, имеющее форму и размер, может принадлежать человеку, но оно может быть и статуей, и манекеном, и даже трупом. С объективной точки зрения, все это — «тела».
Любое восприятие человеческого тела, которое не включает в себя обе части — наружное восприятие постороннего наблюдателя и внутреннее восприятие человеком самого себя, обманчиво. Рассматривать человека со стороны — это рассматривать его просто как некое тело, которое можно изменить с помощью внешних воздействий, например, хирургических или химических. Однако это одностороннее и неполное представление.
Так называемая научная медицина построила свое представление о человеке, рассматривая его только как «тело». Это — неправильный и обманчивый подход к проблемам человеческого здоровья. Она не только игнорирует основные истины, но и обрекает себя на неудачу при лечении. Ее представление о человеческом организме является недостаточным, и поэтому предлагаемое «научной» медициной лечение тоже недостаточно.
Уникальность человека состоит в том, что он является одновременно и субъектом, и объектом. Люди — это ощущающие себя и обладающие способностью к движению субъекты. В то же время их можно наблюдать со стороны и на них можно воздействовать.
Для себя вы — «сома». Для других вы — «тело». Только вы можете ощутить себя как «сому». Никто другой не может сделать это. Но любой может рассматривать вас как «тело». Даже вы сами можете рассматривать себя как «тело». Это произойдет, когда вы будете смотреть на себя в зеркало. Там вы будете видеть «его» или «ее» так же, как вас представляют другие. Но только вы способны ощущать свое «я».
Основная ошибка научной медицины состоит в том, что она односторонне трактует особенности человеческого восприятия. Только один человек может видеть и ощущать собственное «я». Миллионы людей видят лишь «тело». Естественно, что самое простое и доступное — это объективно отобразить «тело» с помощью научных методов.
Именно это и делает научная медицина.
Но то, что просто и очевидно, далеко не всегда верно. Существуют некоторые основные истины, согласно которым человеческие тела подвергаются воздействию тех же физических и химических факторов, что и любые другие объекты природы, начиная от атомов и кончая астероидами. Но если эти явления изучать только исходя из представления о человеке, как о некоем «теле», а не как о чувствующей, субъективной «соме», то такой подход будет слепым и опасным. Он слепой потому, что изучает лишь одну сторону сложнейшего организма. Он опасен потому, что основанные на нем наблюдения, предсказания и методы связаны с ложным и неполным представлением о человеке.
После того, как Луиза рассказала мне свою историю, я осмотрел ее и ощупал ее мышцы. Я обратил внимание на то, что ее правое плечо было ниже, чем левое. Казалось, что оно свисает. Правая кисть, по сравнению с левой, располагалась ниже на 3/4 дюйма. Она сказала: «Мне кажется, что моя правая рука весит 20 кг». Луиза стояла передо мной, наклонясь вправо.
Когда я ощупал ее мышцы, я сразу понял, почему рука казалась ей такой тяжелой. Она была права: руку тянуло книзу. Широкая мышца спины, которая прикрепляется к плечевой кости, а также к краю лопатки и идет по направлению к тазу и нижним позвонкам, была резко напряжена. Это постоянное напряжение оттягивало руку книзу и не позволяло ей подняться выше горизонтального уровня. Для того, чтобы двигать рукой, ей нужно было пускать в ход другие мышцы, преодолевая большое сопротивление. Это приводило к сильным болям в мышцах. Широкая мышца спины была как бы «заморожена» и неуправляема.
Мощная грудная мышца также была ненормально напряжена и оставалась твердой. Эта мышца, расположенная рядом с широкой мышцей спины, прикрепляется к верхней части плеча. Ее волокна достигают ключицы, грудины, пятого, иногда шестого ребра. Грудная клетка в свою очередь оттягивалась книзу из-за натяжения мышц живота, идущих от нижней части грудной клетки к тазу. Напряжение грудных и брюшных мышц слегка оттягивало плечо вперед и книзу, сочетаясь с тягой широкой мышцы спины, направленной кзади и книзу. Таким образом, плечо было как бы заморожено (рис. 6).
Так как Луизе было уже за пятьдесят, она думала, что все ее неприятности связаны с возрастом. Ее врач сказал ей, что у нее образовалась избыточная костная мозоль около сустава и что мозоль можно удалить. Однако Луиза возражала против новых операций, не веря, что от них будет прок.
Луиза должна была «переобучить» свои мышцы самым эффективным способом, и это составляло суть проблемы. Я знал по опыту, что именно вызывало симптоматику «замороженного» плеча. Однако Луиза лишь ощущала тяжесть в правой руке и боли в переднем отделе плеча. Она не чувствовала, что у нее сокращены мышцы. Она не только не могла расслабить их, но и не ощущала их.
Для того, чтобы восстановить ее способность управлять «замороженными» мышцами, я постарался помочь ей ощущать сокращение мышц. Когда она лежала на левом боку с подушкой под головой, и ее правый бок был поднят, я положил руку на нижнюю часть ее спины у края широкой мышцы спины, а другую руку на ее правое плечо. Далее я стал двигать обеими руками одновременно так, чтобы она могла ощутить связь движений.
Постепенно она осознала, что движения в нижней части спины связаны с движениями в плече. Я попросил ее максимально сократить широкую мышцу спины, вызвав тем самым еще большее сокращение мышц плеча и большее ощущение их «замороженности».
Я крепко держал ее руку спереди и потянул ее довольно сильно в противоположном направлении. Ее мышцы при этом сократились еще больше. Я сделал это для того, чтобы по системе обратной связи она осознала, что сознательно сокращает мышцы плеча, «замораживая» их.
Луиза научилась произвольно сокращать мышцы, делать их еще тверже. Затем она научилась попеременно напрягать и сокращать мышцы, в том числе и наиболее сильно сокращенные («замороженные»). Она выполняла эти движения все лучше и лучше. Она запоминала, как их выполнять. Чем лучше она их запоминала, тем лучше она их выполняла, Скоро она научилась расслаблять ранее резко сокращенные мышцы так, что смогла свободно двигать плечом. Это произошло впервые за два года.
Луиза была одновременно обрадована и изумлена. Она заплакала от осознания того, что вернула утраченный контроль над своими движениями. Волшебство заключалось не том, что сделал я, а в том, чего Луиза добилась в самой себе, в глубине своего сознания. Она ощутила себя свободной и умеющей управлять собой.
Мы проделали те же действия и с другими мышцами Луизы, которые находились в болезненно сокращенном состоянии. Мы упражняли их до тех пор, пока к ней не пришло осознание того, что она делает, и пока не восстановилась способность управлять мышцами. Затем я обучил ее специальным упражнениям для того, чтобы она могла тренироваться перед сном и проснувшись утром. Уже через две недели она смогла поднимать руку вертикально и дотягиваться до уха.
Теперь она ощущала себя свободной, гибкой и активной. Она перестала думать о своем возрасте.
Луиза вновь открыла себя. И это открытие не только помогло решить сложную физическую проблему, но также дало ей новое чувство бодрости и уверенности.
Что значит «соматика»?
Человека можно рассматривать двояко: изнутри или снаружи. Рассматривая людей снаружи, физиолог или врач получает совсем другое впечатление, чем то, которое сам человек получает от себя «изнутри».
Когда один человек смотрит на другого, он видит перед собой «тело» определенной формы и размеров. Такое же «тело» представляет собой любая статуя или восковой манекен, обладающий формой и размерами человеческого тела. Однако если человек рассматривает себя изнутри, он ощущает нечто совсем иное, чем при взгляде снаружи. Он осознает свои чувства, движения и намерения, недоступные чужому взгляду. Взгляд снаружи — это взгляд постороннего. Посторонний рассматривает человека как нечто неодушевленное, как некое «оно». Но когда человек как бы рассматривает себя «изнутри», он отчетливо ощущает свое «я».
Что же видит физиолог, рассматривая кого-либо, и выступая в роли «наблюдателя» со стороны? То, что видит физиолог или любой посторонний наблюдатель, глядя со стороны, это всегда «тело». То, что каждый человек видит, рассматривая себя изнутри, ощущая каждую клеточку своего тела, — это всегда «сома».
«Сома» — греческое слово, которое со времен Гесиода обозначает «живое» или «живущее» тело. Ощущение живого тела, которое каждый испытывает по отношению к самому себе, радикальным образом отличается от того, как нас воспринимает посторонний наблюдатель. Он смотрит на нас, как на некое «тело». Это тело, имеющее форму и размер, может принадлежать человеку, но оно может быть и статуей, и манекеном, и даже трупом. С объективной точки зрения, все это — «тела».
Любое восприятие человеческого тела, которое не включает в себя обе части — наружное восприятие постороннего наблюдателя и внутреннее восприятие человеком самого себя, обманчиво. Рассматривать человека со стороны — это рассматривать его просто как некое тело, которое можно изменить с помощью внешних воздействий, например, хирургических или химических. Однако это одностороннее и неполное представление.
Так называемая научная медицина построила свое представление о человеке, рассматривая его только как «тело». Это — неправильный и обманчивый подход к проблемам человеческого здоровья. Она не только игнорирует основные истины, но и обрекает себя на неудачу при лечении. Ее представление о человеческом организме является недостаточным, и поэтому предлагаемое «научной» медициной лечение тоже недостаточно.
Уникальность человека состоит в том, что он является одновременно и субъектом, и объектом. Люди — это ощущающие себя и обладающие способностью к движению субъекты. В то же время их можно наблюдать со стороны и на них можно воздействовать.
Для себя вы — «сома». Для других вы — «тело». Только вы можете ощутить себя как «сому». Никто другой не может сделать это. Но любой может рассматривать вас как «тело». Даже вы сами можете рассматривать себя как «тело». Это произойдет, когда вы будете смотреть на себя в зеркало. Там вы будете видеть «его» или «ее» так же, как вас представляют другие. Но только вы способны ощущать свое «я».
Основная ошибка научной медицины состоит в том, что она односторонне трактует особенности человеческого восприятия. Только один человек может видеть и ощущать собственное «я». Миллионы людей видят лишь «тело». Естественно, что самое простое и доступное — это объективно отобразить «тело» с помощью научных методов.
Именно это и делает научная медицина.
Но то, что просто и очевидно, далеко не всегда верно. Существуют некоторые основные истины, согласно которым человеческие тела подвергаются воздействию тех же физических и химических факторов, что и любые другие объекты природы, начиная от атомов и кончая астероидами. Но если эти явления изучать только исходя из представления о человеке, как о некоем «теле», а не как о чувствующей, субъективной «соме», то такой подход будет слепым и опасным. Он слепой потому, что изучает лишь одну сторону сложнейшего организма. Он опасен потому, что основанные на нем наблюдения, предсказания и методы связаны с ложным и неполным представлением о человеке.