Хантер Эрин. Битва за лес

   – Ты сделал все, что было в твоих силах, – тихо сказал ему Огнегрив. – Ты оставался со своим племенем и сохранил его. Синяя Звезда сделала свой выбор, Буран. На то была воля Звездного племени, чтобы своей смертью она спасла всех нас от смерти.
   Буран медленно кивнул, но глаза его по-прежнему были полны печали. Помолчав, он тихо проговорил:
   – Несмотря на то, что она утратила веру в Звездное племя.
   Огнегрив знал, что имеет в виду белоснежный воин. В последние месяцы жизни Синяя Звезда сильно изменилась. Рассудок ее не вынес предательства Звездоцапа, и постепенно предводительница убедила себя в том, что само Звездное племя ополчилось против нее. Даже искусство Пепелицы оказалось бессильно помочь ей. Огнегрив с Бураном выбивались из сил, пытаясь скрыть от остального племени состояние предводительницы. Но Буран еще не знал того, что перед своей кончиной Синяя Звезда очнулась от кошмара и отказалась от своей безумной вражды со звездным воинством.
   – Нет, Буран, – ответил Огнегрив, радуясь, что может утешить старого воина. – Перед смертью Синяя Звезда примирилась со Звездным племенем. Разум ее прояснился, вера вернулась в ее душу. Она твердо знала, что и зачем делает.
   Тоска исчезла из глаз Бурана, он весь просиял от радости, и Огнегрив понял, каким ударом стала для старого воина смерть Синей Звезды, с которой его связывала многолетняя крепкая дружба.
   Тем временем Грозовое племя уже собралось вокруг своего глашатая. Все взгляды были обращены на него, и Огнегрив увидел в глазах своих воинов тень только что пережитого ужаса и страх перед грядущими бедами. Он судорожно сглотнул и понял, что должен во что бы то ни стало успокоить свое племя.
   – Огнегрив! – смущенно подал голос рыженький Бурый. – Это правда, что Синяя Звезда погибла? Огнегрив скорбно склонил голову.
   – Да, это правда. Синяя Звезда умерла… спасая меня и всех нас. – Он испугался, что голос его сейчас сорвется, и торопливо проглотил ком в горле. – Вы знаете, что мы по очереди гнали собачью свору к утесу. Я был последним и должен был привести псов к самому краю скалы. Но когда я выскочил на утес, из засады на меня набросился Звездоцап. Он прижал меня к земле и держал до тех пор, пока не появился вожак своры. Вожак убил бы меня, и весь лес стал бы добычей голодных псов, если бы не Синяя Звезда! Она бросилась на вожака, оттолкнула его к краю утеса, и… они оба рухнули вниз. Ужас пробежал по толпе собравшихся, словно ветерок по верхушкам деревьев.
   – А что было потом? – тихо спросила Белоснежка.
   – Я прыгнул вслед за ней, но не смог спасти ее, – Огнегрив быстро зажмурился, вспомнив бурлящую воду и свои отчаянные попытки удержать Синюю Звезду на поверхности. – Двое Речных воинов, Камень и Невидимка, пришли мне на помощь, и вместе мы вытащили Синюю Звезду на берег. Она была жива, но было уже слишком поздно. Последняя, девятая жизнь покинула ее, и наша предводительница навсегда ушла в Звездное племя.
   Одинокий, горестный вопль вырвался из притихшей толпы, и Огнегрив впервые подумал о том, что большинство воинов Грозового племени появились на свет уже после того, как Синяя Звезда стала предводительницей. Наверное, ее смерть должна казаться им чем-то немыслимым и страшным, сродни угасшему солнцу или падению четырех священных дубов на поляне Совета.
   Огнегрив заговорил громче, стараясь, чтобы голос его не дрожал:
   – Знайте, что Синяя Звезда не ушла навсегда! Она и сейчас смотрит на нас из Звездного племени, а дух ее навсегда останется с нами!
   «А может быть, сейчас она пребывает в своей пещере, любуется Камнем и Невидимкой?» – тихо добавил он про себя.
   – Я хочу взглянуть на нее! – заявила старая Горностайка. – Где она, у себя в пещере? – Она повернулась и направилась к скале, сопровождаемая Рябинкой и Безухом.
   – Я с вами! – крикнула Белоснежка, быстро вскакивая с земли. Сердце у Огнегрива тревожно заколотилось. Он хотел дать Камню с Невидимкой возможность подольше побыть возле тела своей матери, но слишком поздно сообразил, что, кроме Крутобока и Песчаной Бури, никто в племени не знает о присутствии Речных воинов в лагере.
   – Погодите… – крикнул он, торопливо прокладывая себе дорогу сквозь толпу.
   Но было уже слишком поздно. Горностайка с Белоснежкой уже стояли у входа в пещеру Синей Звезды и, судя по их взъерошенной шерсти и распушенным хвостам, успели заметить чужаков. В зловещей тишине раздался негодующий вопль Белоснежки: – Что это вы здесь делаете?!

Глава II

   Завидев подбегающего Огнегрива, Горностайка грозно повернулась к нему. Глаза ее сверкали от бешенства. – Здесь двое Речных воинов! – задыхаясь от злобы, прошипела она. – Пришли надругаться над телом нашей предводительницы!
   – Нет, что ты! – испугался Огнегрив. – Они имеют право находиться здесь.
   Тем временем племя угрожающе сгрудилось за его спиной, из толпы послышались первые яростные вопли, и Огнегрив отчетливо услышал пронзительный визг Белохвоста. Он быстро обернулся к своему племени и крикнул:
   – Назад! Все в порядке. Камень и Невидимка…
   – Выходит, ты знал, что они здесь?! – раздался угрожающий голос Частокола, и полосатый котище, расталкивая собравшихся, пробился к пещере и очутился перед самым носом Огнегрива. – Ты не только впустил вражеских воинов в наш лагерь, ты позволил им войти в палатку нашей предводительницы?!
   Огнегрив сделал глубокий вдох, пытаясь оставаться спокойным. Он никогда не доверял этому злобному полосатому воину. В то время как Грозовое племя готовилось к нападению собачьей своры, Частокол под шумок норовил ускользнуть из лагеря и увести с собой обоих Звездоцаповых котят. Застигнутый врасплох, он пытался уверить глашатая в том, что ничего не знал о намерении Звездоцапа уничтожить Грозовое племя, натравив на него собачью свору, но Огнегрив нисколько ему не поверил.
   – Ты не забыл, что я только что сказал? – прошипел Огнегрив. – Камень с Невидимкой помогли мне вытащить Синюю Звезду из реки!
   – Мало ли чего ты тут нам порассказал! – нагло огрызнулся Частокол. – Откуда нам знать, как оно было на самом деле? С какой стати Речные коты станут помогать Грозовому племени?!
   – Но они уже помогали нам раньше! – напомнил Огнегрив. – Или вы забыли, что обязаны жизнью Речным воинам, которые спасли нас по время пожара?!
   – Верно! – поддержала глашатая Кисточка. Они с Пепелицей только что вышли из пещеры целительницы и услышали громкую перепалку у скалы.
   Кисточка решительно проложила себе дорогу сквозь толпу и остановилась возле Частокола: – И тем не менее, Огнегрив, тебе не следовало оставлять вражеских воинов возле тела нашей предводительницы! Мало ли что они там делали!
   – Мы отдавали последние почести Синей Звезде, – раздался за спиной Огнегрива резкий голос Камня.
   Обернувшись, глашатай увидел, что брат с сестрой вышли из пещеры и остановились на пороге. Оба были слегка растеряны злобой Грозовых воинов, но, убедившись в том, что их принимают за вражеских лазутчиков, медленно ощетинили шерсть на загривках.
   – Мы хотели попрощаться с Синей Звездой и в последний раз вылизать ей шерсть, – подала голос Невидимка.
   – С какой это стати?! – грозно насупилась Кисточка.
   У Огнегрива оборвалось сердце, когда Невидимка решительно выступила вперед и процедила, глядя прямо в глаза бурой кошечке: – С такой, что она была нашей матерью!
   Мертвая тишина воцарилась на поляне, слышно стало, как где-то далеко кричит в кустах дрозд. Огнегрив робко обвел глазами соплеменников и невольно сжался под их недоумевающими, потрясенными и злобными взглядами. Он поискал глазами Песчаную Бурю, но увидел в ее лице лишь смятение и тревогу, словно золотистая кошечка была потрясена тем, как грубо и несвоевременно вышла на свет страшная тайна Синей Звезды.
   – Синяя Звезда была вашей матерью?! – первой нарушила молчание Горностайка. – Вот уж вздор, так вздор! Никогда в это не поверю! Да разве наша предводительница допустила бы, чтобы ее детки воспитывались в чужом племени?!
   – Хотите верьте, хотите – нет, но это правда! – огрызнулся Камень. Взмахом хвоста Огнегрив велел Камню замолчать и решительно выступил вперед.
   – Я сам все объясню, – устало объявил он. – Вам с Невидимкой сейчас лучше уйти.
   Камень коротко кивнул и первым шагнул к папоротниковому туннелю, ведущему прочь из лагеря. Невидимка молча последовала за братом. Коты нехотя расступились, давая им дорогу, и Огнегрив ясно услышал злобное шипение и несколько угрожающих выкриков, раздавшихся из толпы.
   – Грозовое племя благодарно вам за вашу помощь! – крикнул вслед уходящим Огнегрив, и его одинокий голос жалким эхом отлетел от скалы.
   Камень с Невидимкой не ответили и, не повернув головы, скрылись в папоротниках.
   Каждый волосок на шкуре Огнегрива трепетал от желания повернуться и броситься прочь от своих новых обязанностей. Он уже понимал, что тайну, которую было так тяжело хранить, будет еще труднее предать огласке. Ему нужно было время, чтобы тщательно обдумать каждое свое слово, но он прекрасно понимал, что будет лучше, если племя узнает всю правду здесь и от него, нежели на ближайшем Совете от Звездоцапа. После смерти Синей Звезды он стал предводителем, а значит, обязан был исполнять свой долг, как бы он ни был тяжел.
   Кивнув головой Пепелице, Огнегрив вскочил на скалу. Созывать всеобщий сбор не было нужды, все племя и так сгрудилось на поляне и во все глаза глядело на Огнегрива. На какой-то миг у Огнегрива перехватило дыхание, и он испугался, что не сможет говорить. Он видел гнев и смятение на лицах своих воинов, чувствовал острый запах их страха. Частокол, прищурившись, вызывающе смотрел на Огнегрива, словно уже предвкушал, как будет передавать каждое его слово Звездоцапу. Огнегрив рассеянно подумал о том, что предводитель племени Теней и без предателя уже знает всю правду, поскольку не постеснялся подслушать разговор умирающей Синей Звезды с детьми. Однако Звездоцап, без сомнения, будет рад узнать о панике, охватившей племя, и о растерянности ненавистного ему Огнегрива. Он пойдет на все и постарается использовать тайну Синей Звезды, чтобы погубить Грозовое племя и вернуть себе своих детей, Ежевичку и Рыжинку. Огнегрив судорожно втянул воздух и заговорил:
   – Камень и Невидимка сказали вам правду. Синяя Звезда была их матерью, – голос его задрожал, и он отчаянно взмолился Звездному племени ниспослать ему силы и помочь подобрать правильные слова, чтобы не осквернить перед племенем память погибшей предводительницы. – Их отцом был Желудь, глашатай Речного племени. Синяя Звезда родила котят и отдала их Желудю, чтобы тот отнес их в свое племя.
   – Откуда ты это знаешь?! – возмущенно зашипела Белоснежка. – Наверное, это Речные воины наплели тебе небылиц! Не верь ни единому их слову, Огнегрив! Синяя Звезда никогда бы так не поступила!
   – Нет, я узнал об этом от самой Синей Звезды, – ответил Огнегрив.
   Глаза снежно-белой кошки негодующе сверкнули, она обнажила зубы и угрожающе зарычала, однако так и не посмела вслух обвинить Огнегрива во лжи.
   – Ты хочешь сказать, что Синяя Звезда была предательницей?! – задыхаясь, прошипела она.
   Негодующий крик раздался из толпы котов. Белоснежка резко обернулась, ощетинив шерсть, и увидела перед собой разъяренного Бурана. Благородный воин был потрясен не меньше своих собратьев, но голос его прозвучал, как всегда, спокойно: – Синяя Звезда всегда была верна своему племени!
   – Если она всегда была такой верной, – насмешливо крикнул из толпы Частокол, – то почему же родила котят от вражеского воина?! Преданные коты так не поступают! Огнегрив понял, что на этот вопрос будет не так-то просто ответить. Слишком свежа была в памяти Грозового племени недавняя история Крутобока, который влюбился в Речную кошку и стал отцом двух Речных котят. Грозовые коты были настолько возмущены беззаконной любовью Крутобока, что тот вынужден был покинуть родное племя вслед за своими детьми. Даже теперь, когда он вернулся обратно, многие коты открыто ставили под сомнение его преданность и старались держаться от серого воина подальше.
   – Вы сами знаете, как такое случается, – выдавил Огнегрив. – Когда на свет появились котята, Синяя Звезда хотела воспитать их верными воинами Грозового племени, но…
   – Помню я этих котят, как не помнить! – проскрипел старый Безух. – Это те малыши, что исчезли из детской. Мы-то думали, что их лиса утащила или барсук-разбойник! Синяя Звезда, помнится, так убивалась, так плакала… Так выходит, это все было притворством? Ну и лгунья!
   Огнегрив в отчаянии посмотрел на старого седого кота.
   – Нет! – горячо воскликнул он. – Ее слезы были искренними, она оплакивала разлуку с родными детьми! Она вынуждена была отказаться от них, чтобы стать глашатаем Грозового племени.
   – Ты хочешь сказать, что собственное честолюбие было ей дороже родных детей?! – переспросил Дым, и в голосе его не было даже гнева – одно изумление. Видно было, что образ расчетливой, жадной до власти кошки никак не вязался с его представлением о Синей Звезде.
   – Да нет же! – снова покачал головой Огнегрив. – Она сделала так потому, что была нужна своему племени. Интересы Грозового племени всегда стояли для нее на первом месте – и тогда, и потом, до самой смерти.
   – Верно, – негромко подтвердил Буран. – Для Синей Звезды не было ничего важнее своего племени.
   – Камень и Невидимка гордятся ее отвагой и мужеством, – продолжал Огнегрив. – И это правильно. Так и должно быть.
   Больше никто не решался открыто обвинять Синюю Звезду, и Огнегрив почувствовал себя гораздо уверенней, хотя видел, что племя еще не до конца смирилось с только что услышанным. Белоснежка с Кисточкой о чем-то возмущенно перешептывались, бросая косые взгляды на Огнегрива, и Горностайка, воинственно задрав хвост, начала расталкивать котов, чтобы присоединиться к ним. К счастью, Буран взял ситуацию в свои лапы. Он уверенно расхаживал в толпе, что-то тихо говорил котам, видимо, повторяя собственные слова о верности Синей Звезды, и вот уже старый Безух согласно закивал головой, мысленно соглашаясь с давним поступком погибшей предводительницы.
   Внезапно чей-то тоненький голосок прорезал оживленный гул под скалой.
   – Огнегрив! – пискнула Рыжинка. – Теперь ты будешь нашим предводителем?! Прежде чем Огнегрив успел ответить, Частокол как ужаленный подпрыгнул на своем месте и заорал: – Да чтобы мы признали домашнего котишку предводителем лесного племени?! Не бывать этому! Мы пока еще в своем уме, верно?
   – Это не обсуждается, Частокол, – сурово повысил голос Буран, перекрикивая возмущенные вопли Крутобока и Песчаной Бури. – Огнегрив наш глашатай, следовательно, он является единственным преемником Синей Звезды. Тут и обсуждать нечего. Огнегрив с благодарностью посмотрел на старого воина. Шерсть у него на загривке начала подниматься дыбом, и он усилием воли пригладил ее. Ни в коем случае нельзя позволить Частоколу заметить, насколько обидели Огнегрива его злые и несправедливые слова! Тем более что тень сомнения до сих пор омрачала душу Огнегрива. Синяя Звезда действительно выбрала его своим глашатаем, но она приняла это решение в момент помрачения рассудка, вызванного предательством Звездоцапа. Кроме того, потрясенная предводительница назвала имя нового глашатая с большим опозданием, чем еще сильнее поразила и напугала свое племя. Значит ли все это, что Огнегрив не имеет законного права стать предводителем?!
   – Но он всего-навсего домашний котишка! – не унимался Частокол, нагло глядя на Огнегрива своими хищными желтыми глазами. – Да он насквозь провонял Двуногими и их погаными гнездами! Неужели нам нужен такой предводитель?!
   От злости у Огнегрива даже в животе стало жарко. Шести месяцев от роду он попал в Грозовое племя и с тех пор никогда не покидал его, а Частокол по-прежнему упрекает его в домашнем происхождении! Пока Огнегрив приплясывал на скале, борясь с желанием броситься на наглого воина и хорошенько пройтись когтями по его полосатой шкуре, вперед выступила Златошейка.
   – Ты не прав, Частокол, – отчетливо проговорила она. – Огнегрив уже сотни раз делом доказывал свою преданность Грозовому племени. Ни один чистокровный кот не сделал для нас больше, чем он!
   Огнегрив смутился и с благодарностью посмотрел на Златошейку. Он был удивлен тем, что эта королева решилась так открыто и решительно выступить в его защиту. Златошейку всегда очень обижало подозрение, с которым Огнегрив относился к ее сыну, Ежевичке. Огнегрив и сам не понимал, на чем основана его уверенность в том, что Ежевичка непременно должен вырасти таким же кровавым убийцей, как его отец, Звездоцап. Он взял малыша себе в оруженосцы, но так и не смог заставить себя полюбить его. Златошейка прекрасно знала об этом и с яростью защищала своих деток от необъяснимой враждебности глашатая. Она никогда не могла понять и простить Огнегрива, но сейчас решительно встала на его защиту.
   – Не слушай Частокола, Огнегрив! – поддержал Златошейку Бурый. – Все Грозовое племя, кроме него, хочет видеть тебя нашим предводителем. Никто не справится с этим делом лучше, чем ты! Коты вокруг скалы одобрительно загудели, и Огнегрив почувствовал, как сердце его тает от счастья и благодарности.
   – Кроме того, разве мы смеем противиться воле Звездного племени? – подала голос Кисточка. – Предводителем племени всегда становится глашатай! Так гласит воинский закон!
   – Закон, который Огнегрив знает гораздо лучше Частокола! – злобно прошипел Крутобок и презрительно махнул хвостом в сторону полосатого воина.
   Он не хуже Огнегрива знал, что злобный Частокол о чем-то договаривался со Звездоцапом накануне нападения собак.
   Огнегрив поднял лапу, призывая друга к молчанию, и сказал, обращаясь ко всему племени:
   – Я клянусь, что всю жизнь буду стремиться стать предводителем, достойным славного Грозового племени. С помощью звездных предков-воителей я добьюсь этого!
   Тепло разлилось по его лапам, когда он увидел, с какой гордостью смотрит на него Песчаная Буря.
   – Что касается тебя, Частокол, – прорычал Огнегрив, не в силах скрыть своего бешенства, – то если тебе противно пребывание в племени, которое возглавляет бывший домашний котенок, ты всегда можешь убраться на все четыре стороны!
   Полосатый воин угрожающе хлестнул себя хвостом по бокам и обжег Огнегрива взглядом, полным откровенной ненависти. «Если бы я не появился в лесу, Звездоцап был бы сейчас предводителем, а Частокол – глашатаем!» – внезапно понял Огнегрив.
   Он всегда избегал открытой ссоры с Частоколом, но сейчас этот наглый предатель сам вынудил его! Огнегрив прекрасно знал, что Грозовое племя испытывает острую нехватку воинов, и тем не менее в глубине души хотел бы, чтобы полосатый кот послушался его совета и подобру-поздорову покинул лагерь. С другой стороны, он не мог не понимать, что в этом случае Частокол прямиком отправится к Звездоцапу. «Лучше бы они держались подальше друг от друга! – решил Огнегрив. – Пусть Частокол остается в Грозовом племени, тут он, по крайней мере, будет у всех на виду.»
   Несколько мучительно долгих мгновений Частокол продолжал молча смотреть на Огнегрива, а затем резко повернулся и начал выбираться из толпы. У Огнегрива упало сердце. Однако, к его немалому удивлению, Частокол направился вовсе не к выходу, а в пещеру воинов.
   – Вот и отлично! – повысил голос Огнегрив, снова поворачиваясь к своему племени. – Сегодня ночью мы совершим траурный ритуал и простимся с Синей Звездой.
   – Погоди-ка! – выскочил вперед Белохвост. – Разве мы не должны напасть на племя Теней?! Они убили Чернобурку, они натравили бродячую свору на наш лагерь! Неужели ты не хочешь отомстить им?!
   Он так ощетинился, что стал похож на белый пушистый клубок. Огнегрив прекрасно понимал негодование молодого воина. Погибшая Чернобурка приходилась ему приемной матерью, она выкормила и воспитала Белохвоста, когда тот беспомощным котенком впервые появился в лагере. Но он понимал и другое – нападение на племя Теней было бы сейчас настоящим безумием.
   Взмахом хвоста он заглушил одобрительные крики, поднявшиеся под скалой после взволнованной речи Белохвоста.
   – Нет! – веско произнес Огнегрив. – Сейчас не время нападать на племя Теней.
   – Что?! – словно не веря своим ушам, вскричал Белохвост. – И ты спустишь им это с лап?! Огнегрив глубоко вздохнул и терпеливо пояснил:
   – Племя Теней не убивало Чернобурку и не разбрасывало дохлых кроликов по дороге в наш лагерь.
   Все это сделал Звездоцап. От каждого убитого кролика пахло Звездоцапом – и только им. Возможно, племя Теней ничего не знало о том, что задумал их предводитель!
   Белохвост недоверчиво фыркнул, но промолчал. Огнегрив сурово посмотрел на своего бывшего оруженосца. Не хватало только в такой момент устраивать перепалку с Белохвостом! Огнегрив знал, что главной причиной трагедии стала давняя вражда, существовавшая между ним и Звездоцапом. Разумеется, предводитель племени Теней был бы счастлив уничтожить Грозовое племя и захватить его территорию, но вовсе не это заставило Звездоцапа натравить бродячих псов на ничего не подозревающих соседей. Больше всего на свете Звездоцап хотел расправиться с Огнегривом. Только так он мог утолить жажду мести, которая сжигала его с того самого дня, когда Огнегрив помешал ему убить Синюю Звезду, открыто объявил предателем и добился изгнания из родного племени.
   Огнегрив знал, что рано или поздно они со Звездоцапом сойдутся в смертельной схватке, из которой живым выйдет только победитель. Он надеялся, что Звездное племя даст ему силы и мужество навсегда избавить лес от кровожадного чудовища.
   К счастью, Белохвост все-таки сел на свое место и, негодующе сверкая глазами, принялся что-то горячо шептать на ухо Безликой. Лежащая рядом с ними Златошейка нежно обвила хвостом Ежевичку и Рыжинку, словно они до сих пор были несмышлеными котятами, нуждающимися в материнской защите. В свое время Златошейка сама попросила Огнегрива открыть детям правду о преступлениях Звездоцапа, поскольку боялась, что племя невольно перенесет на котят свою ненависть к их отцу. Как только Огнегрив заявил, что не будет торопиться с нападением на племя Теней, Златошейка заметно расслабилась и выпустила котят на свободу. Откатившись от матери, Ежевичка тут же исподлобья покосился на Огнегрива, и тому вновь почудилась затаенная враждебность в желтых глазах малыша.
   Он решил отложить размышления о Ежевичке на более подходящее время и обвел глазами собравшихся у скалы котов. Длинные тени легли на поляну, и Огнегрив понял, что пришло время прощания с предводительницей.
   – Мы должны воздать последние почести Синей Звезде, – громко провозгласил он. – Ты готова, Пепелица? – Целительница молча кивнула. – Крутобок, Песчаная Буря, – воззвал Огнегрив, – вынесите тело Синей Звезды на поляну, чтобы под взорами Звездного племени мы могли проводить ее последней лаской.
   Двое воинов поднялись со своих мест, скрылись в пещере Синей Звезды и вскоре вышли оттуда, бережно неся неподвижное тело предводительницы. Они вышли в самый центр поляны и бережно опустили Синюю Звезду на желтый песок.
   – Песчаная Буря, я прошу тебя заняться охотой, – вспомнил Огнегрив. – Когда попрощаешься с Синей Звездой, позаботься о еде, ладно? А ты, Кисточка, сразу после прощания возьми отряд и отправляйся в обход территории. Хорошенько проверьте Нагретые Камни и границу с племенем Теней. Нужно убедиться в том, что свора покинула лес и никакие воины из племени Теней не бродят по нашей земле. Только будь осторожна и зря не рискуй.
   – Конечно, Огнегрив, – поспешно вскочила на лапы гибкая, каштановая кошка. – Златошейка, Долгохвост, пойдете со мной?
   Названые коты молча поднялись, подошли к Кисточке, и все трое первыми вышли в центр поляны, чтобы попрощаться с Синей Звездой. За ними к мертвому телу приблизились Песчаная Буря, Дым и Белохвост. Пепелица застыла возле головы предводительницы и, не отрываясь, смотрела в быстро темнеющее небо, на котором, одна за другой, начали появляться звезды Серебряного Пояса. Согласно древней традиции, каждая звезда была душой умершего воина-предка. Глядя в небо, Огнегрив невольно подумал, не появилась ли там новая звездочка – Синяя Звезда.
   В голубых глазах Пепелицы таинственно мерцало отражение Звездного племени.
   – Синяя Звезда была великой предводительницей, – торжественно начала она. – Давайте же поблагодарим Звездное племя за ее славную судьбу. Синяя Звезда посвятила свою жизнь Грозовому племени, и память о ней никогда не покинет лес. Сегодня мы провожаем ее душу в Звездное племя, пусть же и после смерти Синяя Звезда заботится о нас так, как она делала это при жизни.
   Пепелица закончила речь и замерла, низко склонив голову. Тихий шепот пронесся по лагерю. Воины, отправляющиеся в патруль и на охоту, склонились над телом Синей Звезды. Они вылизывали ее холодную шерсть и в последний раз прижимались носами к бокам своей предводительницы. Затем они тихо отошли, уступив место другим воинам, чтобы все племя могло исполнить скорбный ритуал последнего прощания.
   Патруль вышел из лагеря, а вскоре и остальные коты молча разбрелись по своим пещерам. Стоя у подножия скалы, Огнегрив наблюдал за церемонией и, заметив, что Бурый, простившись, отходит в сторону, негромко подозвал его к себе.