— Да он, по-моему, нормальный мужик. Я слышал, что на войне он был большим героем.
— Ну и что он с этого поимел? Строит из себя сержанта и готовится высаживать двери казино в арканзасской дыре, в Хот-Спрингсе. Дерьмо все это. Неужели он не мог нажить со своей медали ничего большего, чем это?
— А ты-то что здесь делаешь, если все это такое дерьмо?
— Э-э-э...
— Ну?
— Ты никому не скажешь?
— Конечно, нет. Ты мой напарник. Я должен прикрывать тебя.
— Меня вышибли из Принстона. Дружище, у моего старика аж задница покраснела от злости! Он судья, большая шишка, вот и пристроил меня в департамент полиции. Но чего я на самом деле хочу, это пробиться в ФБР. Однако без бумажки из колледжа — нет, сэр! Зато если я покажу себя хорошим копом...
— За что тебя выгнали?
— Это длинная история, — ответил Френчи; его взгляд вдруг сделался жестким, и глаза вспыхнули фанатичным огнем. — Это была совершенная туфта, можешь мне поверить. Меня обвинили в том, чего я вовсе не делал! Как бы там ни было, если мне удастся попасть в ФБР, то оттуда можно будет перебраться в БСС. Ты хоть знаешь, что это такое?
— И что?
— Что, что! Хендерсон, да ты еще тупее, чем кажешься. Это Бюро стратегических служб. Знаешь, дружище, там я был бы как раз на месте! Работа в разных странах, в чужеземных странах, а у меня настоящий талант к языкам и акцентам. Да все парни, которых собрали сюда, на чистом глазу верят, что я вылез из какого-то жабьего болота в Джорджии! А уж в БСС можно вдоволь повалять дурака. Во время войны они взрывали поезда, убивали нацистских генералов, перерезали провода и подслушивали разговоры дипломатов. Мой дядя занимался всеми этими делами.
— Ладно, — сказал Хендерсон, — но пока что лучше будет, если ты забудешь обо всем этом и сосредоточишься на том, что нам предстоит делать через несколько минут.
— Ладно, только я возьму «томпсон», договорились?
— Мне казалось, что тебе не нравится «томпсон».
— Я не говорил, что он мне не нравится. Я сказал, что им нужно пользоваться не так. Но я хочу ходить с «томпсоном».
— Вот и прекрасно. Я пойду первым.
— Нет, первым пойду я. Ты сам посуди, я намного быстрее, чем ты, я лучше стреляю, я ловчее, я умнее, я...
— Ты не можешь и идти первым, и нести автомат. Это против правил.
— Правила! — огрызнулся Френчи с таким видом, будто только и делал, что боролся с правилами. — Будь они прокляты, эти правила! Да подавись ты своими правилами!
Строение 3-3-2 было целью. Двенадцать полицейских заняли позиции в третьей от объекта казарме, провели рекогносцировку, изучили объект атаки и выработали план. Длинный, самый старший из всех — ему было уже двадцать шесть, — дорожный патрульный из Орегона, был назначен номинальным командиром операции и вел себя рассудительно и даже мудро, отлично понимая, что простота действий наполовину обеспечивает успех. Он был уверен, что все пройдет легко, если, конечно, все будут действовать по плану и поддерживать друг друга.
Однако почти сразу же ему начал мешать Френчи. Френчи все знал лучше всех. Френчи все рассчитал. Френчи, обаятельный, разговорчивый, своенравный, продолжал утверждать:
— Я лучше всех стреляю и поэтому должен идти впереди. В самом деле, почему лучшему стрелку не позволяют идти первым?
— Шорт, а ты не хочешь дать попробовать кому-нибудь другому?
— Я просто говорю, что правильнее всего использовать лучших людей впереди. Я очень хорошо стреляю. Никто не может стрелять так, как я. Разве я не прав? Если я не прав, поправьте меня. А раз так, я должен входить первым.
У него совсем не было совести, и на все доводы он просто плевал. В конце концов, чтобы отвязаться от него и продолжить работу над планом, Длинный дал Френчи добро на то, чтобы он, в паре со своим партнером, пошел передовым в группе, штурмующей задний вход.
Затем он разъяснил остальным их обязанности, и курсанты поверх пиджаков облачились в жилеты с вшитыми тяжелыми пластинами брони и нахлобучили шляпы. Все расселись в три автомобиля — два старых черных «форда» дорожного патруля и «де сото», который некогда принадлежал пограничной охране штата по борьбе с перевозчиками спиртного — покатили по пустынным улочкам казарменного городка к вскоре с разных сторон подъехали к строению 3-3-2.
Длинный посмотрел на часы.
— Всем группам, — скомандовал он в микрофон карманной рации. — Начать развертывание!
Автомобили остановились. Люди высыпали наружу. Один сразу же споткнулся и упал, ткнувшись дулом автомата в суглинок техасской степи и забив компенсатор сухой землей. Второй умудрился на бегу удариться коленом о нижнюю кромку своего бронежилета — о толстенную пуленепробиваемую стальную пластину — и упал, скорчившись от боли; он выбыл из операции с самого начала.
Но Френчи, первым выскочивший из заднего автомобиля, успел и к двери подбежать первым. Он держал наперевес автомат. Карло, не такой ловкий и хуже приноровившийся к броне, замешкался позади.
Френчи пнул дверь.
Она даже не пошевелилась.
— Дерьмо! — разозлился он.
— Черт возьми, ведь ты же по плану должен дождаться меня! — сказал Карло, подбежав к двери с остальными четырьмя членами их группы.
— Гребаная дверь забита.
Френчи пнул ее снова, без всякого результата.
— Мы должны...
Но Френчи не мог ждать. Он стянул через голову свой тяжеленный бронежилет, разбил стекло в окне, головой вперед нырнул в темноту, очень удачно упал и сразу же вскочил на ноги.
— Служба окружного прокурора, — заорал он во весь голос — Это облава! Руки вверх!
— Подожди меня, черт возьми! — тщетно взывал несчастный Хендерсон, все еще остававшийся по ту сторону двери.
Френчи услышал, как отставшие колотили в дверь. Впрочем, ему даже не пришло в голову отпереть ее. Он не собирался никого ждать и потому бегом бросился по длинному коридору в дразнящую своей неизвестностью темноту. Тело, освободившееся от двадцати фунтов брони, казалось очень легким. Коридор вывел в более просторное помещение, и Шорт мгновенно навел свой незаряженный автомат на какие-то угрожающе громоздкие тени, которые, как он понял через секунду, были всего лишь старыми столами и стульями. А в следующий момент помещение заполнилось дымом. Дымовое облако сразу разошлось, полностью дезориентировав его. Шорт закашлялся, побежал дальше — все еще в полном одиночестве — и оказался в более свободном месте, где дым был не таким густым. Все предметы, которые были вокруг, казались ему сломанными. Затем он увидел перед собой контуры, напоминавшие человеческие фигуры. Ни о чем не думая, он опустился на колено, привычным движением навел на них мушку «томми» и нажал на спуск. Затвор громко лязгнул.
Он передернул затвор, понимая, что в реальной обстановке его действия означали бы, что он убил несколько человек, и внезапно прямо перед ним появилась еще одна фигура.
Ба-бах! Он выстрелил снова и в следующую секунду узнал изумленное лицо Карло Хендерсона, которого только что «убил». Он метнулся налево, в сторону лестничной клетки, пинком распахнул дверь и выбежал.
— Шорт!
Он обернулся. Позади стоял Эрл, нацелив свой пистолет сорок пятого калибра прямо ему в лицо. Громко клацнул спусковой крючок.
— Прими мои поздравления, Шорт, — сказал Эрл. — Ты только что убил трех человек из своей команды, убил своего напарника и погиб сам. А теперь подумай о том, что ты мог бы натворить еще, если бы добрался до второго этажа!
— Что ж, друзья, — начат Паркер, — если бы я сказал, что вы хорошо поработали, это означало бы беззастенчивую ложь. Если быть до конца честным, то толпа голодных енотов, запертых в подвале с десятью фунтами сырого мяса, пожалуй, действовала бы более согласованно. По большей части то, что я видел, представляло собой ошибки, помноженные на ошибки, накладывающиеся на ошибки. Я не понимаю, что случилось с вашей системой взаимодействия. Команда переднего входа, по крайней мере, держалась вместе, но, к великому сожалению, ее перебила команда черного входа. В который уже раз повторяю вам: половина успеха заключается в том, что обе команды входят одновременно. Это принципиально важно. Вы должны появиться сразу с двух сторон и поразить находящихся внутри своей мощью. Они должны понять, что у них нет никаких шансов на победу и сопротивление бесполезно. Сознаюсь, что мы устроили вам несколько сюрпризов. Мистер Эрл бросил дымовую гранату, только чтобы сбить вас с толку. Я сказал бы, что ему это удалось в высшей степени. Кто-нибудь со мной не согласен? Черный ход был заперт. Хоть кому-нибудь пришло в голову посмотреть на притолоке? А ведь именно там и лежал ключ. Вместо этого команда тылового входа сразу же раскололась. Согласовывала ли она свои действия по рации со второй командой, у главного входа? Нет. Я сидел на втором этаже и контролировал радиосвязь. Вы не поддерживали связь, а когда связи нет, нужно ожидать самых неприятных сюрпризов. И наконец, друзья мои, ни в коем случае нельзя позволять себе слишком возбуждаться. Мы имеем неудачный опыт того, как один член команды отделился от остальных и повел себя чересчур агрессивно. Предполагалось, что он должен был находиться в группе прикрытия, а он вместо этого помчался вперед, открыл огонь по своей же второй группе, затем застрелил своего напарника, после чего выбежал на лестничную клетку, даже не подумав проконтролировать зону позади себя, и был без труда застрелен мистером Эрлом. Друзья, нужно научиться сохранять спокойствие. Если вы станете действовать под влиянием эмоций, то будете представлять опасность для своих же товарищей. Мы должны работать командой, помните об этом. Взаимодействие, связь, хорошее умение стрелять, контролируемая агрессивность, разумная тактика. Вот основа нашего искусства. Хотите что-нибудь добавить, Эрл?
— Только одно. Мне это знание дорого досталось. Бой получится таким, каким получится. Вы должны быть готовыми вступать в бой, идти туда, куда он вас приведет, и побеждать. Помните: всегда обманывайте противника, и всегда будете побеждать.
Это был самый необходимый элемент обучения и самый опасный.
— Я отложил это напоследок, — объяснил Ди-Эй, — потому что вы должны отработать навыки обращения с оружием и самодисциплину, прежде чем вам можно будет хотя бы подумать об этом. Это такая вещь, где вы, если оплошаете, наверняка убьете своего товарища или случайного прохожего.
Учебный курс, который лично разработал Ди-Эй, осваивался в бывшем административном корпусе (естественно, временном, как и все постройки этого городка), откуда осуществлялось управление всей округой в то время, когда здесь хранилось армейское имущество.
— Ну и что он с этого поимел? Строит из себя сержанта и готовится высаживать двери казино в арканзасской дыре, в Хот-Спрингсе. Дерьмо все это. Неужели он не мог нажить со своей медали ничего большего, чем это?
— А ты-то что здесь делаешь, если все это такое дерьмо?
— Э-э-э...
— Ну?
— Ты никому не скажешь?
— Конечно, нет. Ты мой напарник. Я должен прикрывать тебя.
— Меня вышибли из Принстона. Дружище, у моего старика аж задница покраснела от злости! Он судья, большая шишка, вот и пристроил меня в департамент полиции. Но чего я на самом деле хочу, это пробиться в ФБР. Однако без бумажки из колледжа — нет, сэр! Зато если я покажу себя хорошим копом...
— За что тебя выгнали?
— Это длинная история, — ответил Френчи; его взгляд вдруг сделался жестким, и глаза вспыхнули фанатичным огнем. — Это была совершенная туфта, можешь мне поверить. Меня обвинили в том, чего я вовсе не делал! Как бы там ни было, если мне удастся попасть в ФБР, то оттуда можно будет перебраться в БСС. Ты хоть знаешь, что это такое?
— И что?
— Что, что! Хендерсон, да ты еще тупее, чем кажешься. Это Бюро стратегических служб. Знаешь, дружище, там я был бы как раз на месте! Работа в разных странах, в чужеземных странах, а у меня настоящий талант к языкам и акцентам. Да все парни, которых собрали сюда, на чистом глазу верят, что я вылез из какого-то жабьего болота в Джорджии! А уж в БСС можно вдоволь повалять дурака. Во время войны они взрывали поезда, убивали нацистских генералов, перерезали провода и подслушивали разговоры дипломатов. Мой дядя занимался всеми этими делами.
— Ладно, — сказал Хендерсон, — но пока что лучше будет, если ты забудешь обо всем этом и сосредоточишься на том, что нам предстоит делать через несколько минут.
— Ладно, только я возьму «томпсон», договорились?
— Мне казалось, что тебе не нравится «томпсон».
— Я не говорил, что он мне не нравится. Я сказал, что им нужно пользоваться не так. Но я хочу ходить с «томпсоном».
— Вот и прекрасно. Я пойду первым.
— Нет, первым пойду я. Ты сам посуди, я намного быстрее, чем ты, я лучше стреляю, я ловчее, я умнее, я...
— Ты не можешь и идти первым, и нести автомат. Это против правил.
— Правила! — огрызнулся Френчи с таким видом, будто только и делал, что боролся с правилами. — Будь они прокляты, эти правила! Да подавись ты своими правилами!
* * *
В качестве учебного объекта выбрали строение 3-3-2, одну из множества пустых казарм, выстроенных в безжизненной техасской степи. Эта казарма ничем не отличалась от всех остальных: обычное неухоженное, чуть покосившееся здание из рассохшегося дерева, выкрашенное облупившейся желто-коричневой краской; несколько оставленных открытыми оконных рам, скрипя, раскачивались под ударами всепроникающего ветра.Строение 3-3-2 было целью. Двенадцать полицейских заняли позиции в третьей от объекта казарме, провели рекогносцировку, изучили объект атаки и выработали план. Длинный, самый старший из всех — ему было уже двадцать шесть, — дорожный патрульный из Орегона, был назначен номинальным командиром операции и вел себя рассудительно и даже мудро, отлично понимая, что простота действий наполовину обеспечивает успех. Он был уверен, что все пройдет легко, если, конечно, все будут действовать по плану и поддерживать друг друга.
Однако почти сразу же ему начал мешать Френчи. Френчи все знал лучше всех. Френчи все рассчитал. Френчи, обаятельный, разговорчивый, своенравный, продолжал утверждать:
— Я лучше всех стреляю и поэтому должен идти впереди. В самом деле, почему лучшему стрелку не позволяют идти первым?
— Шорт, а ты не хочешь дать попробовать кому-нибудь другому?
— Я просто говорю, что правильнее всего использовать лучших людей впереди. Я очень хорошо стреляю. Никто не может стрелять так, как я. Разве я не прав? Если я не прав, поправьте меня. А раз так, я должен входить первым.
У него совсем не было совести, и на все доводы он просто плевал. В конце концов, чтобы отвязаться от него и продолжить работу над планом, Длинный дал Френчи добро на то, чтобы он, в паре со своим партнером, пошел передовым в группе, штурмующей задний вход.
Затем он разъяснил остальным их обязанности, и курсанты поверх пиджаков облачились в жилеты с вшитыми тяжелыми пластинами брони и нахлобучили шляпы. Все расселись в три автомобиля — два старых черных «форда» дорожного патруля и «де сото», который некогда принадлежал пограничной охране штата по борьбе с перевозчиками спиртного — покатили по пустынным улочкам казарменного городка к вскоре с разных сторон подъехали к строению 3-3-2.
Длинный посмотрел на часы.
— Всем группам, — скомандовал он в микрофон карманной рации. — Начать развертывание!
Автомобили остановились. Люди высыпали наружу. Один сразу же споткнулся и упал, ткнувшись дулом автомата в суглинок техасской степи и забив компенсатор сухой землей. Второй умудрился на бегу удариться коленом о нижнюю кромку своего бронежилета — о толстенную пуленепробиваемую стальную пластину — и упал, скорчившись от боли; он выбыл из операции с самого начала.
Но Френчи, первым выскочивший из заднего автомобиля, успел и к двери подбежать первым. Он держал наперевес автомат. Карло, не такой ловкий и хуже приноровившийся к броне, замешкался позади.
Френчи пнул дверь.
Она даже не пошевелилась.
— Дерьмо! — разозлился он.
— Черт возьми, ведь ты же по плану должен дождаться меня! — сказал Карло, подбежав к двери с остальными четырьмя членами их группы.
— Гребаная дверь забита.
Френчи пнул ее снова, без всякого результата.
— Мы должны...
Но Френчи не мог ждать. Он стянул через голову свой тяжеленный бронежилет, разбил стекло в окне, головой вперед нырнул в темноту, очень удачно упал и сразу же вскочил на ноги.
— Служба окружного прокурора, — заорал он во весь голос — Это облава! Руки вверх!
— Подожди меня, черт возьми! — тщетно взывал несчастный Хендерсон, все еще остававшийся по ту сторону двери.
Френчи услышал, как отставшие колотили в дверь. Впрочем, ему даже не пришло в голову отпереть ее. Он не собирался никого ждать и потому бегом бросился по длинному коридору в дразнящую своей неизвестностью темноту. Тело, освободившееся от двадцати фунтов брони, казалось очень легким. Коридор вывел в более просторное помещение, и Шорт мгновенно навел свой незаряженный автомат на какие-то угрожающе громоздкие тени, которые, как он понял через секунду, были всего лишь старыми столами и стульями. А в следующий момент помещение заполнилось дымом. Дымовое облако сразу разошлось, полностью дезориентировав его. Шорт закашлялся, побежал дальше — все еще в полном одиночестве — и оказался в более свободном месте, где дым был не таким густым. Все предметы, которые были вокруг, казались ему сломанными. Затем он увидел перед собой контуры, напоминавшие человеческие фигуры. Ни о чем не думая, он опустился на колено, привычным движением навел на них мушку «томми» и нажал на спуск. Затвор громко лязгнул.
Он передернул затвор, понимая, что в реальной обстановке его действия означали бы, что он убил несколько человек, и внезапно прямо перед ним появилась еще одна фигура.
Ба-бах! Он выстрелил снова и в следующую секунду узнал изумленное лицо Карло Хендерсона, которого только что «убил». Он метнулся налево, в сторону лестничной клетки, пинком распахнул дверь и выбежал.
— Шорт!
Он обернулся. Позади стоял Эрл, нацелив свой пистолет сорок пятого калибра прямо ему в лицо. Громко клацнул спусковой крючок.
— Прими мои поздравления, Шорт, — сказал Эрл. — Ты только что убил трех человек из своей команды, убил своего напарника и погиб сам. А теперь подумай о том, что ты мог бы натворить еще, если бы добрался до второго этажа!
* * *
Ди-Эй собрал курсантов прямо на грунтовой дороге, проходившей перед строением 3-3-2. Он предложил им освободиться от бронежилетов, положить оружие, снять шляпы и пиджаки, слегка распустить галстуки, а курящим разрешил курить. День по обыкновению выдался жарким, и у большинства молодых полицейских одежда промокла от пота. Вид у всех был довольно печальный и удрученный.— Что ж, друзья, — начат Паркер, — если бы я сказал, что вы хорошо поработали, это означало бы беззастенчивую ложь. Если быть до конца честным, то толпа голодных енотов, запертых в подвале с десятью фунтами сырого мяса, пожалуй, действовала бы более согласованно. По большей части то, что я видел, представляло собой ошибки, помноженные на ошибки, накладывающиеся на ошибки. Я не понимаю, что случилось с вашей системой взаимодействия. Команда переднего входа, по крайней мере, держалась вместе, но, к великому сожалению, ее перебила команда черного входа. В который уже раз повторяю вам: половина успеха заключается в том, что обе команды входят одновременно. Это принципиально важно. Вы должны появиться сразу с двух сторон и поразить находящихся внутри своей мощью. Они должны понять, что у них нет никаких шансов на победу и сопротивление бесполезно. Сознаюсь, что мы устроили вам несколько сюрпризов. Мистер Эрл бросил дымовую гранату, только чтобы сбить вас с толку. Я сказал бы, что ему это удалось в высшей степени. Кто-нибудь со мной не согласен? Черный ход был заперт. Хоть кому-нибудь пришло в голову посмотреть на притолоке? А ведь именно там и лежал ключ. Вместо этого команда тылового входа сразу же раскололась. Согласовывала ли она свои действия по рации со второй командой, у главного входа? Нет. Я сидел на втором этаже и контролировал радиосвязь. Вы не поддерживали связь, а когда связи нет, нужно ожидать самых неприятных сюрпризов. И наконец, друзья мои, ни в коем случае нельзя позволять себе слишком возбуждаться. Мы имеем неудачный опыт того, как один член команды отделился от остальных и повел себя чересчур агрессивно. Предполагалось, что он должен был находиться в группе прикрытия, а он вместо этого помчался вперед, открыл огонь по своей же второй группе, затем застрелил своего напарника, после чего выбежал на лестничную клетку, даже не подумав проконтролировать зону позади себя, и был без труда застрелен мистером Эрлом. Друзья, нужно научиться сохранять спокойствие. Если вы станете действовать под влиянием эмоций, то будете представлять опасность для своих же товарищей. Мы должны работать командой, помните об этом. Взаимодействие, связь, хорошее умение стрелять, контролируемая агрессивность, разумная тактика. Вот основа нашего искусства. Хотите что-нибудь добавить, Эрл?
— Только одно. Мне это знание дорого досталось. Бой получится таким, каким получится. Вы должны быть готовыми вступать в бой, идти туда, куда он вас приведет, и побеждать. Помните: всегда обманывайте противника, и всегда будете побеждать.
* * *
Стрельба и движение.Это был самый необходимый элемент обучения и самый опасный.
— Я отложил это напоследок, — объяснил Ди-Эй, — потому что вы должны отработать навыки обращения с оружием и самодисциплину, прежде чем вам можно будет хотя бы подумать об этом. Это такая вещь, где вы, если оплошаете, наверняка убьете своего товарища или случайного прохожего.
Учебный курс, который лично разработал Ди-Эй, осваивался в бывшем административном корпусе (естественно, временном, как и все постройки этого городка), откуда осуществлялось управление всей округой в то время, когда здесь хранилось армейское имущество.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента