Страница:
11
Лоренс развалился в кресле самолета. У него зверски болела голова. Он закрыл глаза, чтобы избежать расспросов Нэнси, к тому же ему страшно хотелось спать, но уснуть он не мог. Он не смог уснуть и вчера вечером, когда неожиданно ушла Кимберли. Ушла, чтобы провести вечер с Эваном Ниллом. А может, и не только вечер?
Ему не надо открывать глаза и поворачивать голову, чтобы убедиться в том, что Кимберли наблюдает за ним с тревогой, а возможно, и со страхом. Она смотрела на него так уже в аэропорту, когда приехала туда вместе с Нэнси. Она как будто ожидала упреков в свой адрес или резких слов.
Но вся беда в том, что Лоренс действительно не знал, как себя вести с ней теперь. Прошлым вечером он на нее разозлился, был готов просто уничтожить ее…
Она буквально плавилась в его руках! Невозможно отрицать ее к нему влечение. Но Кимберли все-таки бросила его и ушла к другому мужчине! Утром в аэропорту он смог лишь кивнуть ей, а заговорить так и не решился. Впрочем, что он мог ей сказать? Сам же нарушил все свои правила и получил за это сполна. Теперь надо нащупать такие отношения, чтобы все-таки было возможно работать вместе. Надо. Но что делать сейчас, он определенно не знает!
– Приземляемся, Лоренс. – Голос Нэнси вплыл в сознание издалека и словно из тумана.
Лоренс недоумевал, как не услышал объявление стюардессы пристегнуть ремни. Лайнер начал снижаться.
Черт побери! Надо взять себя в руки. Впереди – съемки фильма. И Кимберли станет в нем звездой!
– Кимберли…
– Да? – Она смотрела на него широко открытыми глазами.
Господи! Он произнес ее имя вслух! Да он ведет себя как глупый школьник. Ведь не влюблен же он в нее на самом деле! Нет, он никогда не влюбится в женщину, с которой предстоит совместная работа.
– Ты пристегнула ремни? – нашелся он.
– Конечно! – В ее голосе звучало недоумение.
Лоренс удовлетворенно кивнул.
– Посмотри! Как тебе остров с высоты? – Лайнер скользил вдоль бухты по направлению к аэропорту, понемногу теряя высоту.
– Выглядит неплохо, – немного помолчав, проронила Кимберли, даже не взглянув в иллюминатор.
Лоренс раздраженно отвернулся. Да, эта потенциальная звезда, похоже, доставит ему гораздо больше проблем, чем он предполагал.
Она казалась безмятежно счастливой, когда, сидя в машине рядом с Нэнси, ехала из аэропорта. Кимберли любовалась красотами поздней весны на острове: ярким золотом буйно цветущего дрока, разноцветьем полян, синими и белыми колокольчиками, поздними нарциссами. На уже зеленеющих лугах паслись стада коров и отары овец.
– Боже, как красиво! – воскликнула она.
От ее улыбки у Лоренса защемило сердце.
Такой он Кимберли еще не видел.
– Что, опять голова разболелась? – встревожилась Нэнси, взглянув на него.
– Немного, – отвернувшись, пробормотал он, смущенный тем, что опять застигнут врасплох.
Девушки весело щебетали на заднем сиденье машины. Кимберли расспрашивала Нэнси об острове, который та покинула ради карьеры много лет назад. Лоренс в беседу не вступал – ему было тяжело даже слышать голос Кимберли.
– Господи, да когда же вы замолчите? – не поворачивая головы, простонал он. – У меня мозги трещат от вашего кудахтанья!
Девушки не прекратили беседу, но перешли на шепот. Теперь Лоренс многих слов не мог разобрать, и это злило его еще больше. Все раздражало его сейчас, но больше всего – Кимберли Кентон.
Хобарт, главный город острова, ошеломил Кимберли. Она засыпала Нэнси вопросами об истории, об обычаях и о традициях островитян.
Даже то, что Нэнси и Кимберли спелись, раздражало Лоренса. Казалось, девушкам вполне хватает общества друг друга и ни в ком другом они не нуждаются. Положим, опекать молодую актрису входило в служебные обязанности Нэнси, но ее повышенное внимание к Кимберли явно выходило за рамки этикета и служебного долга. Неужели Кимберли раздражает только его одного?
Лоренс почувствовал явное облегчение, когда машина подрулила к дому, арендованному съемочной группой на время работы. Он попросил водителя не загонять машину в гараж, так как собирался встретиться с операторской группой, которая вовсю трудилась даже в его отсутствие, снимая природу. Да и от Кимберли Лоренсу пока хотелось держаться подальше.
– Выбирайте любую из спален. Только справа от лестницы – моя. – Лоренс протянул им ключи. – Если, конечно, не хотите жить вместе, – добавил он сухо. Настроение его резко упало: он все-таки посмотрел на Кимберли.
Она была счастлива и… великолепна! На лице ни следа косметики, отчего она выглядела немного беззащитной, но еще более привлекательной.
– С тобой? – Нэнси кокетливо стрельнула в него глазами. – Нет уж, спасибо! – добавила она, уже откровенно хохоча.
– Ну а ты, Кимберли? Мы могли бы согревать друг друга ночью. – Лоренс криво усмехнулся.
Нэнси медленно повернулась и, прищурившись, посмотрела на него. Она отлично понимала, что это просто шутка, но явно не одобряла ее. А вдруг он на что-нибудь надеется?
– Если я не ошибаюсь, в доме центральное отопление, – строго отрезала Кимберли.
– Но в Англии, должно быть, намного холоднее? – продолжал он язвительно.
Кимберли пожала плечами.
– Давно там не была, возможно…
Лоренс отдавал себе отчет в том, что подобная игра не доведет до добра, пора прекратить дразнить судьбу, но как будто дьявол вселился в него, морочил, не давая остановиться.
– Ну и где, интересно, ты жила, пока не приехала к Декстеру? – не замедлил Лоренс задать провокационный вопрос.
Глаза Кимберли превратились в узенькие щелочки.
– Где или с кем?
Лоренс вздрогнул. Похоже, ледяной барьер снова возник между ними.
– Тебе виднее.
– В Стокгольме, – сообщила Кимберли. – Там очень холодно зимой. Думаю, здесь будет лучше. Однако спасибо за предложение. – Она не мигая смотрела ему прямо в глаза.
– Пожалуйста. Ну, устраивайтесь. Увидимся позже.
– Да, Лоренс! – задержала его в дверях Нэнси. – А как насчет обеда?
– Поищите что-нибудь в холодильнике, – неуверенно бросил он, посчитав, что самое время исчезнуть.
Его щеки предательски пылали. Мальчишка! – подумал Лоренс. Я веду себя, как мальчишка!
Ему не надо открывать глаза и поворачивать голову, чтобы убедиться в том, что Кимберли наблюдает за ним с тревогой, а возможно, и со страхом. Она смотрела на него так уже в аэропорту, когда приехала туда вместе с Нэнси. Она как будто ожидала упреков в свой адрес или резких слов.
Но вся беда в том, что Лоренс действительно не знал, как себя вести с ней теперь. Прошлым вечером он на нее разозлился, был готов просто уничтожить ее…
Она буквально плавилась в его руках! Невозможно отрицать ее к нему влечение. Но Кимберли все-таки бросила его и ушла к другому мужчине! Утром в аэропорту он смог лишь кивнуть ей, а заговорить так и не решился. Впрочем, что он мог ей сказать? Сам же нарушил все свои правила и получил за это сполна. Теперь надо нащупать такие отношения, чтобы все-таки было возможно работать вместе. Надо. Но что делать сейчас, он определенно не знает!
– Приземляемся, Лоренс. – Голос Нэнси вплыл в сознание издалека и словно из тумана.
Лоренс недоумевал, как не услышал объявление стюардессы пристегнуть ремни. Лайнер начал снижаться.
Черт побери! Надо взять себя в руки. Впереди – съемки фильма. И Кимберли станет в нем звездой!
– Кимберли…
– Да? – Она смотрела на него широко открытыми глазами.
Господи! Он произнес ее имя вслух! Да он ведет себя как глупый школьник. Ведь не влюблен же он в нее на самом деле! Нет, он никогда не влюбится в женщину, с которой предстоит совместная работа.
– Ты пристегнула ремни? – нашелся он.
– Конечно! – В ее голосе звучало недоумение.
Лоренс удовлетворенно кивнул.
– Посмотри! Как тебе остров с высоты? – Лайнер скользил вдоль бухты по направлению к аэропорту, понемногу теряя высоту.
– Выглядит неплохо, – немного помолчав, проронила Кимберли, даже не взглянув в иллюминатор.
Лоренс раздраженно отвернулся. Да, эта потенциальная звезда, похоже, доставит ему гораздо больше проблем, чем он предполагал.
Она казалась безмятежно счастливой, когда, сидя в машине рядом с Нэнси, ехала из аэропорта. Кимберли любовалась красотами поздней весны на острове: ярким золотом буйно цветущего дрока, разноцветьем полян, синими и белыми колокольчиками, поздними нарциссами. На уже зеленеющих лугах паслись стада коров и отары овец.
– Боже, как красиво! – воскликнула она.
От ее улыбки у Лоренса защемило сердце.
Такой он Кимберли еще не видел.
– Что, опять голова разболелась? – встревожилась Нэнси, взглянув на него.
– Немного, – отвернувшись, пробормотал он, смущенный тем, что опять застигнут врасплох.
Девушки весело щебетали на заднем сиденье машины. Кимберли расспрашивала Нэнси об острове, который та покинула ради карьеры много лет назад. Лоренс в беседу не вступал – ему было тяжело даже слышать голос Кимберли.
– Господи, да когда же вы замолчите? – не поворачивая головы, простонал он. – У меня мозги трещат от вашего кудахтанья!
Девушки не прекратили беседу, но перешли на шепот. Теперь Лоренс многих слов не мог разобрать, и это злило его еще больше. Все раздражало его сейчас, но больше всего – Кимберли Кентон.
Хобарт, главный город острова, ошеломил Кимберли. Она засыпала Нэнси вопросами об истории, об обычаях и о традициях островитян.
Даже то, что Нэнси и Кимберли спелись, раздражало Лоренса. Казалось, девушкам вполне хватает общества друг друга и ни в ком другом они не нуждаются. Положим, опекать молодую актрису входило в служебные обязанности Нэнси, но ее повышенное внимание к Кимберли явно выходило за рамки этикета и служебного долга. Неужели Кимберли раздражает только его одного?
Лоренс почувствовал явное облегчение, когда машина подрулила к дому, арендованному съемочной группой на время работы. Он попросил водителя не загонять машину в гараж, так как собирался встретиться с операторской группой, которая вовсю трудилась даже в его отсутствие, снимая природу. Да и от Кимберли Лоренсу пока хотелось держаться подальше.
– Выбирайте любую из спален. Только справа от лестницы – моя. – Лоренс протянул им ключи. – Если, конечно, не хотите жить вместе, – добавил он сухо. Настроение его резко упало: он все-таки посмотрел на Кимберли.
Она была счастлива и… великолепна! На лице ни следа косметики, отчего она выглядела немного беззащитной, но еще более привлекательной.
– С тобой? – Нэнси кокетливо стрельнула в него глазами. – Нет уж, спасибо! – добавила она, уже откровенно хохоча.
– Ну а ты, Кимберли? Мы могли бы согревать друг друга ночью. – Лоренс криво усмехнулся.
Нэнси медленно повернулась и, прищурившись, посмотрела на него. Она отлично понимала, что это просто шутка, но явно не одобряла ее. А вдруг он на что-нибудь надеется?
– Если я не ошибаюсь, в доме центральное отопление, – строго отрезала Кимберли.
– Но в Англии, должно быть, намного холоднее? – продолжал он язвительно.
Кимберли пожала плечами.
– Давно там не была, возможно…
Лоренс отдавал себе отчет в том, что подобная игра не доведет до добра, пора прекратить дразнить судьбу, но как будто дьявол вселился в него, морочил, не давая остановиться.
– Ну и где, интересно, ты жила, пока не приехала к Декстеру? – не замедлил Лоренс задать провокационный вопрос.
Глаза Кимберли превратились в узенькие щелочки.
– Где или с кем?
Лоренс вздрогнул. Похоже, ледяной барьер снова возник между ними.
– Тебе виднее.
– В Стокгольме, – сообщила Кимберли. – Там очень холодно зимой. Думаю, здесь будет лучше. Однако спасибо за предложение. – Она не мигая смотрела ему прямо в глаза.
– Пожалуйста. Ну, устраивайтесь. Увидимся позже.
– Да, Лоренс! – задержала его в дверях Нэнси. – А как насчет обеда?
– Поищите что-нибудь в холодильнике, – неуверенно бросил он, посчитав, что самое время исчезнуть.
Его щеки предательски пылали. Мальчишка! – подумал Лоренс. Я веду себя, как мальчишка!
12
– Он меня ненавидит! – Кимберли, закрыв лицо руками, разрыдалась.
– Я так не думаю, – осторожно возразила Нэнси, обходя кухонный стол, за которым сидела Кимберли. – Лоренс никогда не вел себя так эмоционально. Знаешь, все-таки очень хочется есть. Давай заглянем в холодильник.
Кимберли изо всех сил старалась успокоиться, но не могла сдержать слез. Все-таки «шутка» Лоренса о совместной спальне очень больно ударила по ее натянутым нервам.
– Эй! – Нэнси присела рядом, испытующе глядя на нее. – Что, дорогая? Между вами что-то было?
Нэнси очень нравилась Кимберли, и она была уверена, что наконец-то нашла подругу. Но даже ей Кимберли не решилась открыть душу.
– Да нет. Ничего такого, о чем стоило бы поговорить, – стараясь не смотреть Нэнси в глаза, промямлила Кимберли. – Но ты сама все слышала. Он просто невыносим!
Нэнси вздохнула сочувственно.
– Я же тебе говорила, не раскрывайся перед ним. Не позволяй ему читать твои мысли. Иначе он и вправду достанет тебя. Вот тогда-то твоя жизнь уж точно станет невыносимой.
– Не представляю, как ты его переносишь! – прошептала Кимберли.
– Знаешь, есть еще одна хитрость. Не помню, говорила ли я тебе об этом, – продолжала Нэнси. – Никогда не задевай его, иначе ты же и останешься битой.
Как запоздало это предупреждение!
Девушки распаковали вещи, каждая в своей спальне. Стараясь не возобновлять разговор на щекотливую тему, они приготовили ленч.
Кимберли с любопытством обошла дом и, к своему удивлению, обнаружила, что в нем, кроме них троих, больше никого нет. Все остальные комнаты оказались свободны.
– Лоренс любит простор, – объяснила Нэнси.
– Ага! Расскажи кому другому! Это все из-за пятнадцатого пункта, будь он неладен! – воскликнула Кимберли. – Или я не права? – Она вопросительно подняла брови.
– Я тебе этого не говорила, – нехотя отозвалась Нэнси.
– Да потому что мы обе это знаем! И наше так называемое «уединение» связано именно с этим. – Кимберли не прельщала перспектива оставаться здесь почти наедине с Лоренсом.
– Не злись ты так! – проворчала Нэнси. – Пойми, тут гораздо лучше, чем с группой. Намного удобнее. Поверь моему опыту, наконец.
Нэнси поднялась из-за стола, убрала посуду, оставшуюся после ленча. Подойдя к окну, она выглянула и прислушалась.
– Знаешь, по-моему, наша машина в гараже. Давай, я покажу тебе остров. Поехали?
Кимберли заколебалась.
– Вдруг Лоренс вернется, а нас не будет?
– Ну и что? – Нэнси пожала плечами. – Мы совсем не обязаны сидеть здесь и дожидаться, когда он соблаговолит явиться. И вообще, кто знает, когда он вернется? Такой великолепный день, просто грех не прогуляться.
Нэнси, взяв на себя роль водителя и гида одновременно, старалась изо всех сил.
– Это прямо маленькая Англия, – изумлялась Кимберли, разглядывая из окна лимузина проносящиеся мимо придорожные строения.
– Но лучше, – уточнила Нэнси. – Возможно, я пристрастна, но я считаю, что здесь гораздо лучше, чем в Англии. Разве что дороги похуже, разогнаться трудно, но зато и аварий здесь меньше, чем в Англии или в Штатах.
Кимберли импонировало то, как эстетка Нэнси пытается внушить любовь к своему в общем-то довольно простому и даже грубому острову.
– И, подумать только, что всего месяц назад я даже не слышала об этом острове… – задумчиво заметила Кимберли.
– Да, мы не очень распространяемся о его красотах, чтобы не привлекать большого количества туристов. Ведь остров невелик, хочется сохранить его первозданным, а туристы… Да ты и сама отлично знаешь, чего от них можно ожидать. – Нэнси нахмурилась, но тут же улыбнулась.
Кимберли великолепно отдохнула в этой поездке, но от предложения навестить родителей Нэнси отказалась. Ей хотелось в тишине поработать над ролью, пока не вернется Лоренс.
Было уже около восьми. Кимберли сидела на софе, поджав ноги. Раскрытый сценарий лежал рядом.
Услышав шум подъехавшей машины, она насторожилась. Хлопнула входная дверь, и неожиданно прежнее напряжение навалилось на нее. Нестерпимо захотелось пить, Кимберли слезла с софы и спустилась в кухню.
Лоренс стоял у холодильника, спиной к ней.
– Мне показалось или ты действительно на машине? – как можно спокойнее спросила Кимберли.
Лоренс медленно повернулся и взглянул на девушку. В зеленом свитере и в плотно облегающих джинсах, со свободно распущенными волосами, босая, она походила на настоящего хиппи. Но ему понравился и этот новый ракурс.
– Я взял напрокат еще одну машину. Иначе втроем трудно обойтись, – объяснил он. – Послушай, я думал, что вы позаботитесь о хлебе насущном, но в холодильнике по-прежнему пусто. И вообще, есть что-нибудь пожевать? – хмуро поинтересовался он.
Кимберли внимательно посмотрела на него. Да, он здорово устал, темные круги появились под глазами. Видимо, ему нелегко дался сегодняшний день с перелетом и съемками сразу же после него. Да еще этот удар бутылкой по голове!
– Нэнси уехала навестить родителей, а я тоже еще не обедала, – поспешила объяснить Кимберли. – Но в холодильнике кое-какая еда все же есть. Несколько яиц и салат. Давай сделаем омлет и салат.
Лоренс кивнул.
– Ты приготовишь омлет, а я салат. Хорошо?
Следующие пятнадцать минут неожиданно показали, что они могут спокойно находиться в обществе друг друга. И даже работать вместе. По крайней мере, незамысловатую еду они готовили в полном согласии.
– Совсем неплохо! – заметил Лоренс, прожевав первый кусочек омлета.
Она усмехнулась – комплимент пришелся ей по вкусу – и протянула на американский манер:
– Мы, умирающие с голоду второсортные артисты, должны уметь приготовить недорогое блюдо так, чтобы оно возбуждало аппетит.
Лоренс наклонил голову и пристально уставился на Кимберли.
– Что-то ты не очень похожа на умирающую, – наконец подвел он итог своим наблюдениям.
Еще бы! – подумала Кимберли. Разве моя семья допустила бы такое? Хотя я и принимаю их помощь только в самом крайнем случае.
– Я не хотел тебя обидеть, Кимберли, – хмуро произнес Лоренс, по-своему истолковав ее молчание. – Черт, я, кажется, совсем разучился вести светскую беседу! – Он положил нож и вилку на стол, откровенно злясь на себя.
Кимберли мягко улыбнулась.
– Я не обиделась, Лоренс. И, если честно, сильно сомневаюсь, что ты вообще мог когда-нибудь это делать. Пожалуй, уже поздно учиться.
– Ешь свою еду, женщина! – произнес он притворно грозно.
– Так-то лучше! – весело откликнулась Кимберли. – И даже не старайся изменить себя, Лоренс! Не поймут.
– Ты заставляешь меня хорошо о себе думать, ты знаешь об этом, женщина? – спросил он, самодовольно щурясь. – А что, я действительно безнадежный деспот?
Кимберли открыла рот, чтобы ответить, но в последний момент передумала. В конце концов, честность – не всегда верная политика.
– Я лучше помолчу, не возражаешь?
Лоренс широко улыбнулся.
– Еще никто и никогда так со мной не разговаривал.
Кимберли вопросительно посмотрела на него.
– И?..
– И даже не старайся изменить себя, Кимберли! Не пойму! – Пожав плечами, он почти дословно повторил ее слова.
Что-то похожее на легкий флирт проявилось в их беседе, но Кимберли почему-то не хотелось прерывать игру.
– Можно считать это первым комплиментом?
– А ты как думаешь? – Лоренс смотрел на нее не мигая. Глаза приобрели уже знакомый ей стальной блеск.
– Ну уж нет! Я первая спросила.
– Уже во второй раз за последние несколько минут? – задумчиво прошептал он и, заметив непонимающий взгляд Кимберли, объяснил: – Я уже чуть раньше похвалил твою стряпню.
– Хорошо, два комплимента за один вечер! – торжественно провозгласила Кимберли, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.
– А как ты отнесешься к белому вину, если мы добавим его к нашему «обеду»? – спросил Лоренс, направляясь к холодильнику. – Я купил несколько бутылок на прошлой неделе, когда решил, что вы с Нэнси будете жить здесь.
Кимберли видела эти бутылки, но, так как знала, что Лоренс не пьет, ей и в голову не пришло предложить вино к столу.
– Бокал было бы не плохо, – неожиданно вырвалось у нее.
Куда подевалась ее осторожность? Зачем ей вино, когда Лоренс и так пьянит ее? Однако идти на попятный было поздно, слово – не воробей. Ладно, она только пригубит бокал, и все будет прекрасно.
Но вино оказалось превосходным. Кимберли с удовольствием выпила весь бокал и без зазрения совести налила себе еще. Рассказ о поездке по острову она приберегла на конец обеда.
– Да, место чудесное! – поддержал ее восхищение Лоренс. – А какой воздух! И, что немаловажно для нас, киносъемками островитяне не избалованы. Или не утомлены – не знаю, что точнее. Поэтому дополнительных затруднений не возникает. Народ здесь славный!
Кимберли согласно кивнула.
– Если они хоть капельку похожи на Нэнси, то о чем говорить! А Нэнси, наверное, очень рада провести несколько месяцев в родных краях.
– Да, она смогла уехать с острова, но не смогла забыть его, – серьезно заметил Лоренс. – Ты, наверное, не знаешь, но это именно она посоветовала нам посмотреть остров. И если бы не ее подсказка, снимали бы мы этот фильм где-нибудь на Арнемленде.
Удивительно, но они болтали как старые друзья. И вчерашний вечер, и утренняя напряженность – все казалось далеким и незначительным. Но когда раздался шум подъезжающей машины, на которой, вероятно, вернулась Нэнси, расслабленное состояние мгновенно улетучилось.
– Не уверена, что Нэнси захватила ключи от дома, – заметила Кимберли, и как бы в подтверждение ее слов раздался мелодичный звон дверного колокольчика.
– Странно, она отлично знает, как пройти черным ходом, – недовольно пробурчал Лоренс, вставая, чтобы отпереть входную дверь.
Кимберли даже не пошевелилась, продолжая мелкими глоточками потягивать вино. Если это Нэнси, то пусть сама убедится, что ее осторожность в данном случае ни к чему. И совсем необязательно предупреждать о своем появлении.
Но Лоренс почему-то задерживался. До Кимберли доносились приглушенные голоса и, похоже, женского голоса слышно не было. Необъяснимое волнение охватило Кимберли. Выждав еще несколько минут, она поднялась и тоже направилась в холл. На полпути она уже четко улавливала встревоженные мужские голоса.
Почувствовав ее присутствие, Лоренс оглянулся.
– Нэнси попала в аварию, – сказал он взволнованно. – Полицейский сообщил, что она в госпитале.
Картины одна страшнее другой промелькнули перед мысленным взором Кимберли. Она в ужасе уставилась на полисмена.
– Только порезы и ссадины, да еще сломана рука, миссис Роско, – поспешил успокоить ее он. – Уверяю вас, ничего смертельного. Извините, что так поздно побеспокоил вас, но родители мисс Тэсмон убедительно просили сообщить вам об этом.
Кимберли почувствовала, как краска заливает ее щеки. Надо же ему так ошибиться! Назвать ее миссис Роско! А Лоренс даже не поправил его. Почему он не сделал этого?
– Мы сейчас же поедем в больницу, – заверил полицейского Лоренс. – Спасибо, что сообщили о несчастье с мисс Тэсмон.
Полицейский кивнул и направился к машине.
Кимберли решила, что сейчас не до выяснения отношений. Она разберется во всем позже.
Бедная Нэнси! Что ж это такое – сплошное невезение. Сначала Лоренс, теперь Нэнси…
– Пошевеливайся, Кимберли! – бросил Лоренс.
Ужасный конец приятного вечера.
Всю дорогу до Хобарта они молчали, – В голове Кимберли крутился вопрос, который, она, несмотря на решение поразмыслить над ним позже, не могла прогнать.
– Перестань думать о полицейском! – как будто прочитал ее мысли Лоренс. – Сейчас лучше оставить все, как есть, пока мы не узнаем, как отнесутся на острове к нашему совместному проживанию в одном доме. Ну а если серьезно, то сейчас просто не время кому-то что-то объяснять, – добавил он, открывая перед Кимберли двери приемного покоя.
Переговорив с медицинской сестрой, Лоренс торопливо направился к палате, где лежала Нэнси.
– Мы сможем пробыть у нее всего несколько минут, – сказал он Кимберли, которая еле поспевала за ним. – Ей дали обезболивающее, и она сейчас спит. Ну да хоть взглянем на нее.
Нэнси выглядела ужасно! Похоже, она вылетела через лобовое стекло, разбив его вдребезги. «Порезы и ссадины», – сказал полицейский. Да, но какие порезы и какие ссадины!!!
Кимберли задохнулась от сострадания к подруге. Слезы дрожали на ее длинных ресницах. Лоренс терпеть не мог женских слез. После смерти отца его мать много плакала, и у Лоренса на всю жизнь осталась горечь от их вида. Взяв бумажную салфетку из коробочки, стоящей на прикроватной тумбочке, он принялся вытирать слезы на щеках Кимберли, как когда-то вытирал их на лице матери.
– Не пугайся, внешность обманчива. Все не так уж и плохо, – утешал ее Лоренс, сам не веря в то, что говорит.
– О, Лоренс! Бедная Нэнси! – Кимберли прижала мокрое от слез лицо к его плечу. – А мы сидели дома, наслаждались обедом, думали, что и она проводит приятный вечер с родителями! – Ее плечи тряслись от рыданий. – Она ведь поправится, Лоренс? Поправится, да?
У Лоренса подкатил комок к горлу. Эта девушка своей искренностью задела в его душе что-то, что он считал давно умершим. Даже к своей матери он не испытывал таких нежных чувств, какие вызвала Кимберли Кентон. А ведь он очень любил свою мать.
– Она поправится, Кимберли. Обязательно поправится, – уверенно сказал он. – И прекрати реветь! Вряд ли это понравится Нэнси, если она вдруг проснется. Пойдем-ка отсюда, все равно мы пока ничем ей не поможем, а я боюсь, как бы этот кошмар и тебе не навредил.
Лоренс поспешил к двери, но неожиданно остановился, круто развернулся и вновь подошел к Нэнси. Не обращая внимания на Кимберли, которая застыла в дверях с широко раскрытыми глазами, он наклонился к молодой женщине и нежно поцеловал ее. Слезы мгновенно просохли на щеках Кимберли. Она гордо выпрямилась и, высоко подняв голову, вышла из палаты. Лоренс догнал ее уже в холле. В молчании они прошествовали к машине.
– Что-нибудь выпьешь? Сварить кофе? – спросил Лоренс, когда они вернулись домой.
– Нет, спасибо, – вяло отказалась Кимберли. – Если ты не возражаешь, я пойду прилягу.
– Почему я должен возражать?
Лоренс сел за стол, придвинул бокал с недопитым Кимберли вином и, прежде чем осоз-нал свое действие, осушил его, а затем с отвращением поставил бокал обратно на стол.
– Что ты так на меня смотришь? – встретившись с Кимберли взглядом, спросил он.
Кимберли удивленно перевела глаза на пустой бокал.
Черт возьми, разозлился Лоренс, я не обязан перед ней отчитываться в своих действиях!
Я вообще никогда и ни перед кем не отчитывался!
И не собираюсь!
– Я так не думаю, – осторожно возразила Нэнси, обходя кухонный стол, за которым сидела Кимберли. – Лоренс никогда не вел себя так эмоционально. Знаешь, все-таки очень хочется есть. Давай заглянем в холодильник.
Кимберли изо всех сил старалась успокоиться, но не могла сдержать слез. Все-таки «шутка» Лоренса о совместной спальне очень больно ударила по ее натянутым нервам.
– Эй! – Нэнси присела рядом, испытующе глядя на нее. – Что, дорогая? Между вами что-то было?
Нэнси очень нравилась Кимберли, и она была уверена, что наконец-то нашла подругу. Но даже ей Кимберли не решилась открыть душу.
– Да нет. Ничего такого, о чем стоило бы поговорить, – стараясь не смотреть Нэнси в глаза, промямлила Кимберли. – Но ты сама все слышала. Он просто невыносим!
Нэнси вздохнула сочувственно.
– Я же тебе говорила, не раскрывайся перед ним. Не позволяй ему читать твои мысли. Иначе он и вправду достанет тебя. Вот тогда-то твоя жизнь уж точно станет невыносимой.
– Не представляю, как ты его переносишь! – прошептала Кимберли.
– Знаешь, есть еще одна хитрость. Не помню, говорила ли я тебе об этом, – продолжала Нэнси. – Никогда не задевай его, иначе ты же и останешься битой.
Как запоздало это предупреждение!
Девушки распаковали вещи, каждая в своей спальне. Стараясь не возобновлять разговор на щекотливую тему, они приготовили ленч.
Кимберли с любопытством обошла дом и, к своему удивлению, обнаружила, что в нем, кроме них троих, больше никого нет. Все остальные комнаты оказались свободны.
– Лоренс любит простор, – объяснила Нэнси.
– Ага! Расскажи кому другому! Это все из-за пятнадцатого пункта, будь он неладен! – воскликнула Кимберли. – Или я не права? – Она вопросительно подняла брови.
– Я тебе этого не говорила, – нехотя отозвалась Нэнси.
– Да потому что мы обе это знаем! И наше так называемое «уединение» связано именно с этим. – Кимберли не прельщала перспектива оставаться здесь почти наедине с Лоренсом.
– Не злись ты так! – проворчала Нэнси. – Пойми, тут гораздо лучше, чем с группой. Намного удобнее. Поверь моему опыту, наконец.
Нэнси поднялась из-за стола, убрала посуду, оставшуюся после ленча. Подойдя к окну, она выглянула и прислушалась.
– Знаешь, по-моему, наша машина в гараже. Давай, я покажу тебе остров. Поехали?
Кимберли заколебалась.
– Вдруг Лоренс вернется, а нас не будет?
– Ну и что? – Нэнси пожала плечами. – Мы совсем не обязаны сидеть здесь и дожидаться, когда он соблаговолит явиться. И вообще, кто знает, когда он вернется? Такой великолепный день, просто грех не прогуляться.
Нэнси, взяв на себя роль водителя и гида одновременно, старалась изо всех сил.
– Это прямо маленькая Англия, – изумлялась Кимберли, разглядывая из окна лимузина проносящиеся мимо придорожные строения.
– Но лучше, – уточнила Нэнси. – Возможно, я пристрастна, но я считаю, что здесь гораздо лучше, чем в Англии. Разве что дороги похуже, разогнаться трудно, но зато и аварий здесь меньше, чем в Англии или в Штатах.
Кимберли импонировало то, как эстетка Нэнси пытается внушить любовь к своему в общем-то довольно простому и даже грубому острову.
– И, подумать только, что всего месяц назад я даже не слышала об этом острове… – задумчиво заметила Кимберли.
– Да, мы не очень распространяемся о его красотах, чтобы не привлекать большого количества туристов. Ведь остров невелик, хочется сохранить его первозданным, а туристы… Да ты и сама отлично знаешь, чего от них можно ожидать. – Нэнси нахмурилась, но тут же улыбнулась.
Кимберли великолепно отдохнула в этой поездке, но от предложения навестить родителей Нэнси отказалась. Ей хотелось в тишине поработать над ролью, пока не вернется Лоренс.
Было уже около восьми. Кимберли сидела на софе, поджав ноги. Раскрытый сценарий лежал рядом.
Услышав шум подъехавшей машины, она насторожилась. Хлопнула входная дверь, и неожиданно прежнее напряжение навалилось на нее. Нестерпимо захотелось пить, Кимберли слезла с софы и спустилась в кухню.
Лоренс стоял у холодильника, спиной к ней.
– Мне показалось или ты действительно на машине? – как можно спокойнее спросила Кимберли.
Лоренс медленно повернулся и взглянул на девушку. В зеленом свитере и в плотно облегающих джинсах, со свободно распущенными волосами, босая, она походила на настоящего хиппи. Но ему понравился и этот новый ракурс.
– Я взял напрокат еще одну машину. Иначе втроем трудно обойтись, – объяснил он. – Послушай, я думал, что вы позаботитесь о хлебе насущном, но в холодильнике по-прежнему пусто. И вообще, есть что-нибудь пожевать? – хмуро поинтересовался он.
Кимберли внимательно посмотрела на него. Да, он здорово устал, темные круги появились под глазами. Видимо, ему нелегко дался сегодняшний день с перелетом и съемками сразу же после него. Да еще этот удар бутылкой по голове!
– Нэнси уехала навестить родителей, а я тоже еще не обедала, – поспешила объяснить Кимберли. – Но в холодильнике кое-какая еда все же есть. Несколько яиц и салат. Давай сделаем омлет и салат.
Лоренс кивнул.
– Ты приготовишь омлет, а я салат. Хорошо?
Следующие пятнадцать минут неожиданно показали, что они могут спокойно находиться в обществе друг друга. И даже работать вместе. По крайней мере, незамысловатую еду они готовили в полном согласии.
– Совсем неплохо! – заметил Лоренс, прожевав первый кусочек омлета.
Она усмехнулась – комплимент пришелся ей по вкусу – и протянула на американский манер:
– Мы, умирающие с голоду второсортные артисты, должны уметь приготовить недорогое блюдо так, чтобы оно возбуждало аппетит.
Лоренс наклонил голову и пристально уставился на Кимберли.
– Что-то ты не очень похожа на умирающую, – наконец подвел он итог своим наблюдениям.
Еще бы! – подумала Кимберли. Разве моя семья допустила бы такое? Хотя я и принимаю их помощь только в самом крайнем случае.
– Я не хотел тебя обидеть, Кимберли, – хмуро произнес Лоренс, по-своему истолковав ее молчание. – Черт, я, кажется, совсем разучился вести светскую беседу! – Он положил нож и вилку на стол, откровенно злясь на себя.
Кимберли мягко улыбнулась.
– Я не обиделась, Лоренс. И, если честно, сильно сомневаюсь, что ты вообще мог когда-нибудь это делать. Пожалуй, уже поздно учиться.
– Ешь свою еду, женщина! – произнес он притворно грозно.
– Так-то лучше! – весело откликнулась Кимберли. – И даже не старайся изменить себя, Лоренс! Не поймут.
– Ты заставляешь меня хорошо о себе думать, ты знаешь об этом, женщина? – спросил он, самодовольно щурясь. – А что, я действительно безнадежный деспот?
Кимберли открыла рот, чтобы ответить, но в последний момент передумала. В конце концов, честность – не всегда верная политика.
– Я лучше помолчу, не возражаешь?
Лоренс широко улыбнулся.
– Еще никто и никогда так со мной не разговаривал.
Кимберли вопросительно посмотрела на него.
– И?..
– И даже не старайся изменить себя, Кимберли! Не пойму! – Пожав плечами, он почти дословно повторил ее слова.
Что-то похожее на легкий флирт проявилось в их беседе, но Кимберли почему-то не хотелось прерывать игру.
– Можно считать это первым комплиментом?
– А ты как думаешь? – Лоренс смотрел на нее не мигая. Глаза приобрели уже знакомый ей стальной блеск.
– Ну уж нет! Я первая спросила.
– Уже во второй раз за последние несколько минут? – задумчиво прошептал он и, заметив непонимающий взгляд Кимберли, объяснил: – Я уже чуть раньше похвалил твою стряпню.
– Хорошо, два комплимента за один вечер! – торжественно провозгласила Кимберли, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.
– А как ты отнесешься к белому вину, если мы добавим его к нашему «обеду»? – спросил Лоренс, направляясь к холодильнику. – Я купил несколько бутылок на прошлой неделе, когда решил, что вы с Нэнси будете жить здесь.
Кимберли видела эти бутылки, но, так как знала, что Лоренс не пьет, ей и в голову не пришло предложить вино к столу.
– Бокал было бы не плохо, – неожиданно вырвалось у нее.
Куда подевалась ее осторожность? Зачем ей вино, когда Лоренс и так пьянит ее? Однако идти на попятный было поздно, слово – не воробей. Ладно, она только пригубит бокал, и все будет прекрасно.
Но вино оказалось превосходным. Кимберли с удовольствием выпила весь бокал и без зазрения совести налила себе еще. Рассказ о поездке по острову она приберегла на конец обеда.
– Да, место чудесное! – поддержал ее восхищение Лоренс. – А какой воздух! И, что немаловажно для нас, киносъемками островитяне не избалованы. Или не утомлены – не знаю, что точнее. Поэтому дополнительных затруднений не возникает. Народ здесь славный!
Кимберли согласно кивнула.
– Если они хоть капельку похожи на Нэнси, то о чем говорить! А Нэнси, наверное, очень рада провести несколько месяцев в родных краях.
– Да, она смогла уехать с острова, но не смогла забыть его, – серьезно заметил Лоренс. – Ты, наверное, не знаешь, но это именно она посоветовала нам посмотреть остров. И если бы не ее подсказка, снимали бы мы этот фильм где-нибудь на Арнемленде.
Удивительно, но они болтали как старые друзья. И вчерашний вечер, и утренняя напряженность – все казалось далеким и незначительным. Но когда раздался шум подъезжающей машины, на которой, вероятно, вернулась Нэнси, расслабленное состояние мгновенно улетучилось.
– Не уверена, что Нэнси захватила ключи от дома, – заметила Кимберли, и как бы в подтверждение ее слов раздался мелодичный звон дверного колокольчика.
– Странно, она отлично знает, как пройти черным ходом, – недовольно пробурчал Лоренс, вставая, чтобы отпереть входную дверь.
Кимберли даже не пошевелилась, продолжая мелкими глоточками потягивать вино. Если это Нэнси, то пусть сама убедится, что ее осторожность в данном случае ни к чему. И совсем необязательно предупреждать о своем появлении.
Но Лоренс почему-то задерживался. До Кимберли доносились приглушенные голоса и, похоже, женского голоса слышно не было. Необъяснимое волнение охватило Кимберли. Выждав еще несколько минут, она поднялась и тоже направилась в холл. На полпути она уже четко улавливала встревоженные мужские голоса.
Почувствовав ее присутствие, Лоренс оглянулся.
– Нэнси попала в аварию, – сказал он взволнованно. – Полицейский сообщил, что она в госпитале.
Картины одна страшнее другой промелькнули перед мысленным взором Кимберли. Она в ужасе уставилась на полисмена.
– Только порезы и ссадины, да еще сломана рука, миссис Роско, – поспешил успокоить ее он. – Уверяю вас, ничего смертельного. Извините, что так поздно побеспокоил вас, но родители мисс Тэсмон убедительно просили сообщить вам об этом.
Кимберли почувствовала, как краска заливает ее щеки. Надо же ему так ошибиться! Назвать ее миссис Роско! А Лоренс даже не поправил его. Почему он не сделал этого?
– Мы сейчас же поедем в больницу, – заверил полицейского Лоренс. – Спасибо, что сообщили о несчастье с мисс Тэсмон.
Полицейский кивнул и направился к машине.
Кимберли решила, что сейчас не до выяснения отношений. Она разберется во всем позже.
Бедная Нэнси! Что ж это такое – сплошное невезение. Сначала Лоренс, теперь Нэнси…
– Пошевеливайся, Кимберли! – бросил Лоренс.
Ужасный конец приятного вечера.
Всю дорогу до Хобарта они молчали, – В голове Кимберли крутился вопрос, который, она, несмотря на решение поразмыслить над ним позже, не могла прогнать.
– Перестань думать о полицейском! – как будто прочитал ее мысли Лоренс. – Сейчас лучше оставить все, как есть, пока мы не узнаем, как отнесутся на острове к нашему совместному проживанию в одном доме. Ну а если серьезно, то сейчас просто не время кому-то что-то объяснять, – добавил он, открывая перед Кимберли двери приемного покоя.
Переговорив с медицинской сестрой, Лоренс торопливо направился к палате, где лежала Нэнси.
– Мы сможем пробыть у нее всего несколько минут, – сказал он Кимберли, которая еле поспевала за ним. – Ей дали обезболивающее, и она сейчас спит. Ну да хоть взглянем на нее.
Нэнси выглядела ужасно! Похоже, она вылетела через лобовое стекло, разбив его вдребезги. «Порезы и ссадины», – сказал полицейский. Да, но какие порезы и какие ссадины!!!
Кимберли задохнулась от сострадания к подруге. Слезы дрожали на ее длинных ресницах. Лоренс терпеть не мог женских слез. После смерти отца его мать много плакала, и у Лоренса на всю жизнь осталась горечь от их вида. Взяв бумажную салфетку из коробочки, стоящей на прикроватной тумбочке, он принялся вытирать слезы на щеках Кимберли, как когда-то вытирал их на лице матери.
– Не пугайся, внешность обманчива. Все не так уж и плохо, – утешал ее Лоренс, сам не веря в то, что говорит.
– О, Лоренс! Бедная Нэнси! – Кимберли прижала мокрое от слез лицо к его плечу. – А мы сидели дома, наслаждались обедом, думали, что и она проводит приятный вечер с родителями! – Ее плечи тряслись от рыданий. – Она ведь поправится, Лоренс? Поправится, да?
У Лоренса подкатил комок к горлу. Эта девушка своей искренностью задела в его душе что-то, что он считал давно умершим. Даже к своей матери он не испытывал таких нежных чувств, какие вызвала Кимберли Кентон. А ведь он очень любил свою мать.
– Она поправится, Кимберли. Обязательно поправится, – уверенно сказал он. – И прекрати реветь! Вряд ли это понравится Нэнси, если она вдруг проснется. Пойдем-ка отсюда, все равно мы пока ничем ей не поможем, а я боюсь, как бы этот кошмар и тебе не навредил.
Лоренс поспешил к двери, но неожиданно остановился, круто развернулся и вновь подошел к Нэнси. Не обращая внимания на Кимберли, которая застыла в дверях с широко раскрытыми глазами, он наклонился к молодой женщине и нежно поцеловал ее. Слезы мгновенно просохли на щеках Кимберли. Она гордо выпрямилась и, высоко подняв голову, вышла из палаты. Лоренс догнал ее уже в холле. В молчании они прошествовали к машине.
– Что-нибудь выпьешь? Сварить кофе? – спросил Лоренс, когда они вернулись домой.
– Нет, спасибо, – вяло отказалась Кимберли. – Если ты не возражаешь, я пойду прилягу.
– Почему я должен возражать?
Лоренс сел за стол, придвинул бокал с недопитым Кимберли вином и, прежде чем осоз-нал свое действие, осушил его, а затем с отвращением поставил бокал обратно на стол.
– Что ты так на меня смотришь? – встретившись с Кимберли взглядом, спросил он.
Кимберли удивленно перевела глаза на пустой бокал.
Черт возьми, разозлился Лоренс, я не обязан перед ней отчитываться в своих действиях!
Я вообще никогда и ни перед кем не отчитывался!
И не собираюсь!
13
Кимберли долго не могла уснуть. Нэнси, в ссадинах и в кровоподтеках, так и стояла у нее перед глазами. Кимберли, проворочавшись всю ночь, поднялась, лишь забрезжил рассвет. Однако Лоренс все-таки опередил ее. Значит, ему тоже не спалось.
Она нашла его в кухне за приготовлением кофе. Мельком взглянув на Кимберли, он продолжал процеживать кофе себе в кружку.
– Налей себе, – кивнул он на кофеварку.
Она наполнила чашечку горячим, но почти безвкусным кофе и села напротив него. Кимберли ненавидела электрические кофеварки. Кофе получался хоть и крепким, но каким-то пресным на вкус.
Гнетущая тишина повисла в помещении. Кимберли в конце концов не выдержала затянувшегося молчания.
– Ты уже позвонил в больницу?
Лоренс кивнул.
– Нэнси не спала. Я сейчас еду туда. Ты со мной?
Кимберли показалось, что он спросил ее просто из вежливости. Скорее всего ему хотелось бы встретиться с Нэнси наедине.
Она отрицательно покачала головой.
– Передай ей от меня привет и скажи, что я заеду попозже.
– Ладно, – проворчал он удивленно. – Пожалуйста, никуда не исчезай. Когда я вернусь, поедем на съемочную площадку. Пора познакомить тебя с группой. Хорошо? – не дождавшись ее реакции, переспросил он.
– Хорошо, – эхом отозвалась Кимберли.
Что ж, работа есть работа! Даже если ураган, наводнение, цунами! Или любимая женщина лежит с переломанной рукой!
А то, что Лоренс любит Нэнси, для Кимберли стало абсолютно ясно после вчерашнего посещения больницы. Возможно, он и сам это осознал только сейчас.
Кимберли была буквально уничтожена этим открытием. Ужасно, что человек, который тебе не безразличен, влюблен в другую женщину.
И эта женщина – твоя подруга, по крайней мере, таковой Кимберли считала Нэнси.
– Если Лоренс думает, что он единственный мужчина в жизни Нэнси, он сильно заблуждается! – злорадно подумала Кимберли, набирая телефонный номер…
Самолет прибыл точно по расписанию. Декстер появился одним из первых. Весь его багаж состоял из одной дорожной сумки, поэтому он без задержки прошел прямо в зал, где его с тревогой ожидала Кимберли.
Но ее удивлению не было предела, когда она увидела идущих за Декстером мужчину и женщину.
Этого не может быть! Каким образом? Когда? Как?
За Декстером спешили ее мать и брат!
– Объясню потом, – шепнул Декстер, заметив ошеломленное выражение лица крестницы. – Как ты?
Мужчина, как говорится, без возраста, сегодня он выглядел на все свои шестьдесят! Видимо, бессонная ночь, после того как Кимберли сообщила ему о случившемся с Нэнси, дала себя знать.
Кимберли была почти уверена, что женщина, с которой она застала Декстера вечером в воскресенье, была не кто иная, как Нэнси. И по тому, как воспринял ее звонок дядя, она поняла, что не ошиблась.
О своем решении вылететь на остров первым же утренним рейсом Декстер сообщил немедленно. Но даже намека на то, что с ним прилетят и ее родные, в словах Декстера Кимберли не услышала. Расспрашивать его о чем-либо сейчас было абсолютно бесполезно. Декстера интересовала только Нэнси.
– Лоренс звонил в госпиталь рано утром. Нэнси не спала. Он сейчас там, – поспешила сообщить Кимберли.
Да, это будет не лучший момент в жизни двух мужчин, когда выяснится, что они влюблены в одну и ту же женщину…
– Кимберли… – обратилась к ней мать, но Декстер перебил ее:
– Не сейчас, Юнис. Обсудишь все позже. А сейчас я хочу побыстрее увидеть Нэнси и убедиться, что с ней все в порядке.
Декстер направился к выходу, ясно давая понять, что и остальные должны следовать за ним.
– Лоренс?.. – Юнис попыталась все-таки что-то спросить у Кимберли, но Декстер довольно агрессивно повернулся к ней.
– Я же сказал, Юнис! Все потом. – Никогда раньше Кимберли не слышала, чтобы Декстер разговаривал с ее матерью таким тоном. – Ты сама решила сюда приехать, тебя никто не приглашал. И если тебя что-то не устраивает, то это твои проблемы.
Кимберли успокаивающе сжала руку матери, готовой к ответной атаке, и прошептала:
– Он очень беспокоится за Нэнси.
– Да, Нэнси, видимо, очень дорога ему, – сдалась Юнис.
И не только ему. Лоренсу тоже, подумала Кимберли. И вряд ли он похвалит меня за то, что я позвонила Декстеру, не посоветовавшись с ним.
Она нашла его в кухне за приготовлением кофе. Мельком взглянув на Кимберли, он продолжал процеживать кофе себе в кружку.
– Налей себе, – кивнул он на кофеварку.
Она наполнила чашечку горячим, но почти безвкусным кофе и села напротив него. Кимберли ненавидела электрические кофеварки. Кофе получался хоть и крепким, но каким-то пресным на вкус.
Гнетущая тишина повисла в помещении. Кимберли в конце концов не выдержала затянувшегося молчания.
– Ты уже позвонил в больницу?
Лоренс кивнул.
– Нэнси не спала. Я сейчас еду туда. Ты со мной?
Кимберли показалось, что он спросил ее просто из вежливости. Скорее всего ему хотелось бы встретиться с Нэнси наедине.
Она отрицательно покачала головой.
– Передай ей от меня привет и скажи, что я заеду попозже.
– Ладно, – проворчал он удивленно. – Пожалуйста, никуда не исчезай. Когда я вернусь, поедем на съемочную площадку. Пора познакомить тебя с группой. Хорошо? – не дождавшись ее реакции, переспросил он.
– Хорошо, – эхом отозвалась Кимберли.
Что ж, работа есть работа! Даже если ураган, наводнение, цунами! Или любимая женщина лежит с переломанной рукой!
А то, что Лоренс любит Нэнси, для Кимберли стало абсолютно ясно после вчерашнего посещения больницы. Возможно, он и сам это осознал только сейчас.
Кимберли была буквально уничтожена этим открытием. Ужасно, что человек, который тебе не безразличен, влюблен в другую женщину.
И эта женщина – твоя подруга, по крайней мере, таковой Кимберли считала Нэнси.
– Если Лоренс думает, что он единственный мужчина в жизни Нэнси, он сильно заблуждается! – злорадно подумала Кимберли, набирая телефонный номер…
Самолет прибыл точно по расписанию. Декстер появился одним из первых. Весь его багаж состоял из одной дорожной сумки, поэтому он без задержки прошел прямо в зал, где его с тревогой ожидала Кимберли.
Но ее удивлению не было предела, когда она увидела идущих за Декстером мужчину и женщину.
Этого не может быть! Каким образом? Когда? Как?
За Декстером спешили ее мать и брат!
– Объясню потом, – шепнул Декстер, заметив ошеломленное выражение лица крестницы. – Как ты?
Мужчина, как говорится, без возраста, сегодня он выглядел на все свои шестьдесят! Видимо, бессонная ночь, после того как Кимберли сообщила ему о случившемся с Нэнси, дала себя знать.
Кимберли была почти уверена, что женщина, с которой она застала Декстера вечером в воскресенье, была не кто иная, как Нэнси. И по тому, как воспринял ее звонок дядя, она поняла, что не ошиблась.
О своем решении вылететь на остров первым же утренним рейсом Декстер сообщил немедленно. Но даже намека на то, что с ним прилетят и ее родные, в словах Декстера Кимберли не услышала. Расспрашивать его о чем-либо сейчас было абсолютно бесполезно. Декстера интересовала только Нэнси.
– Лоренс звонил в госпиталь рано утром. Нэнси не спала. Он сейчас там, – поспешила сообщить Кимберли.
Да, это будет не лучший момент в жизни двух мужчин, когда выяснится, что они влюблены в одну и ту же женщину…
– Кимберли… – обратилась к ней мать, но Декстер перебил ее:
– Не сейчас, Юнис. Обсудишь все позже. А сейчас я хочу побыстрее увидеть Нэнси и убедиться, что с ней все в порядке.
Декстер направился к выходу, ясно давая понять, что и остальные должны следовать за ним.
– Лоренс?.. – Юнис попыталась все-таки что-то спросить у Кимберли, но Декстер довольно агрессивно повернулся к ней.
– Я же сказал, Юнис! Все потом. – Никогда раньше Кимберли не слышала, чтобы Декстер разговаривал с ее матерью таким тоном. – Ты сама решила сюда приехать, тебя никто не приглашал. И если тебя что-то не устраивает, то это твои проблемы.
Кимберли успокаивающе сжала руку матери, готовой к ответной атаке, и прошептала:
– Он очень беспокоится за Нэнси.
– Да, Нэнси, видимо, очень дорога ему, – сдалась Юнис.
И не только ему. Лоренсу тоже, подумала Кимберли. И вряд ли он похвалит меня за то, что я позвонила Декстеру, не посоветовавшись с ним.