Харитонов Михаил. Успех

   Всё это представляло бы очень мало интереса, но однажды в руках святотельцев каким-то образом оказалась небольшая, но вполне убедительная флотилия боевых кораблей среднего класса. Которые умудрились добраться до Солнца и попытались атаковать колыбель человечества. Как утверждали впоследствии злые языки, к вооружению фанатиков приложил руку известный межпланетный спекулянт Ной Гогидзе, в интересах которого было чуть-чуть поколебать кредитный рейтинг Земли. По тем же слухам, из этого ничего не вышло: репутация Земли оказалась твёрдой, как скала.
   Флотилия была стёрта в пыль: Земля умела себя защищать. А через какое-то время все миры, на которых действовали святотельцы, посетили с визитами земные боевые звездолёты, после визитов которых несколько планет пришлось списать в утиль. К числу невезучих относилась и FC1XZI. После отбытия нежданных визитёров океан планеты стал совершенно ровным - никакие острова больше не портили его поверхность.
   Через некоторое время Гогидзе опять попробовал слегка надавить на Землю-матушку, на этот раз по политической линии. Поэтому командир земного боевого звездолёта, атаковавшего FC1XZI и ещё дюжину миров, в припадке позднего раскаяния дал межпространственным СМИ ряд интервью. Из которых следовало, что большая часть атак была произведена на совершенно мирные и никому не угрожавшие объекты и сооружения. История с монастырём на FC1XZI была особенно вопиющей: никакого опасного оружия у монахов не было, да и быть не могло, ибо они относились к особому течению, отвергающему любое насилие и полагающее возможным воскресить Святое Тело только непрестанной молитвой... Скандал был крайне неприятным: Землю вообще и Объединённую Церковь в частности стали обвинять в безжалостном истреблении безобидного меньшинства.
   Надо было что-то делать. Экспедиция, посланная на FC1XZI, обнаружила в глубинах океана развалины, а в них - повреждённую, но сохранившую герметичность криокамеру. В ней лежало тело настоятеля монастыря, Ввагра Паргентума.
   Тело извлекли из пучины вод, разморозили, извинились и предложили денежную компенсацию. Однако, Ввагр и в самом деле оказался настоящим фанатиком. Узнав о том, что монастырь разрушен, а монахи мертвы, он молча подписал все бумаги по поводу компенсации и отсутствия претензий, получил номер счёта, встал, вышел из переговорного помещения, добрался до заготовительной конторы и продал себя на переселенческий корабль. Все деньги, включая выручку за собственное тело, он тут же перевёл на счет погибшего монастыря...
   Свежезамороженное бревно попало в обычную партию, и, наверное, доехало бы до пункта назначения, но как раз в этот момент у переселенческой компании возникли финансовые трудности. Судно вместе с грузом было арестовано в одном из портов. Корабль конфисковали, а груз законсервировали на одном из орбитальных складов. Там тело Паргентума лежало десятилетие за десятилетием, пока пролетавший мимо корабль не взял на борт партию своего обычного груза.
   Кралевский потратил два дня, чтобы разобраться во всей этой запутанной истории. Судя по сетевой информации, за прошедшие годы святотельцы точнее, то, что от них осталось - превратились в весьма уважаемое меньшинство, к представителям которого власти любых систем старались относиться с осторожным пиететом. Такому отношению весьма способствовали экономические успехи Ордена: бывшие крестоносцы почему-то занялись коммерцией и финансовыми операциями, и весьма преуспели в этих занятиях.
   Оскару понравилась перспектива стать Ввагром Паргентумом. Он почувствовал перспективу, какие-то новые, не вполне понятные возможности, и был готов их испробовать.
   Он думал обо всём этом, продолжая рассматривать бокс. Сложный манипулятор - медицинские роботы здесь были, конечно, не чета корабельному - вскрыв макушку черепа, копался в его глубинах, нащупывая драгоценный чип.
   Кралевский старательно отгонял от себя неприятные мысли о том, что чип может быть испорчен или повреждён. У него, конечно, было в запасе ещё три тела, но Ввагр Паргентум был самым интересным вариантом.
   Медицинский робот подхватил голову манипуляторами, поднёс к её макушке молекулярное лезвие и осторожно проделал отверстие в макушке. Микроманипуляторы закопошились в одной из половинок, выискивая в промороженном сером веществе крошечную микросхему.
   Оскар знал, что где-то рядом в специальной анабиозной камере осторожно оживляют тело настоятеля - для того, чтобы тут же разобрать его на части. Впрочем, голову тоже придётся оживлять, хотя бы ради кожи и волос. Интересно, успеет ли Ввагр Паргентум прийти в сознание и понять, что с ним делают? Вряд ли, конечно, но вдруг? Оскар представил себе, как отрезанная голова глупо хлопает глазами, и невольно рассмеялся. Жаль, конечно, что он не увидит этого зрелища.
   - Уже пора, - раздался над ухом голос ассистента. - Снимите только халатик и вот сюда, - Оскару было указано на стандартную медицинскую койку.
   Кралевский, кряхтя, занял место на койке. Его голову обхватили кривые лапы зажимов. Койка бесшумно поднялась, раскрылась, превращаясь в операционный стол.
   - Не беспокойтесь, трепанации не будет. У нас своя технология. Ткани черепа размягчаются, а потом...
   - Кстати о черепе, - напомнил Кралевский. - Вы обещали мне сохранить череп. Мне он нужен.
   - Конечно-конечно. А насчёт всего остального не беспокойтесь. Вы будете точной копией этого... этого господина, - он показал на то, что осталось от головы монастырского настоятеля. - Кое-какие ткани мы возьмём у него. Кожу, к примеру. Мы вас обтянем его шкурой, как новенькое кресло. Кости мы оставим ваши, у донора костяк был хуже. Да, заодно уж - не желаете ли увеличить пенис?
   Оскар скривился: навязчивая реклама этой услуги забивала все информационные каналы, посвящённые медицине и косметике - да и не только их.
   - Всё же подумайте. Сейчас мы делаем большую операцию, почему бы заодно и не это? А также увеличим чувствительность нервных окончаний в головке чле... хорошо, не надо так не надо, - ассистент понял, что клиент сейчас рассердится. - Не забудьте, - мстительно напомнил он, - что за обтяжку кожей вы платите отдельно от общего счёта.
   - Забудешь тут. Вы меня совсем разорили этаким манером.
   Ассистент кисло улыбнулся типовой клиентской шутке и включил общий наркоз. Через несколько секунд лицо Оскара разгладилось, глаза закатились.
   Щупы медицинского робота осторожно сняли кожу с неподвижного тела, пережали крупные сосуды и начали закачивать размягчающий раствор.
   *
   VIP-зона ресторана "Аврора" располагалась внутри оранжереи. Над столиком Оскара склоняла свои листы пальметта. Вокруг цвели розы и ещё какие-то цветы - с толстыми стеблями и пышными шапками оранжево-жёлтых лепестков. Под ногами была настоящая земная трава, а наверху висело ненастоящее, но довольно убедительное небо в стиле "земное лето средней полосы, вечерние сумерки".
   Увы, оригинальное небо четвёртой планеты BW712IV - зелёная муть с вечно висящим посередине медным блюдечком Альфы Единорога - выглядело куда менее презентабельно, да и вечный день тоже успевал быстро надоесть. Планета вращалась очень медленно, делая что-то около двух оборотов за земной год. Собственный год планеты был невероятно долгим. Что и неудивительно для планетки, едва ползущей по удалённой орбите около красного гиганта спектрального класса K.
   На седую прядь в бороде Кралевского села огромная бабочка с чёрно-оранжевыми тигровыми крыльями - фирменный знак заведения. Другая бабочка обосновалась на краешке тарелки с кресс-салатом.
   - Во имя Тела Господня простите меня, досточтимый мастер, за вторжение в мир ваших размышлений, - патокой растеклось в ухе, - но позвольте же мне продолжить.
   Оскар слегка приподнял бровь.
   - Говорите, - разрешил он. - Я вас слушаю. Только недолго.
   - Благодарю, досточтимый мастер... Как я уже имел удовольствие сообщить, я представляю наш святой Орден в этой системе. Когда нам стало известно, что столь великий и легендарный человек, как вы, соизволили прибыть в наш Богом забытый мир...
   - Бог не забывает даже пылинки. Это люди могут забыть Бога, - бросил Кралевский.
   - Вы непреклонны... Но прошло больше ста лет, досточтимый мастер, собеседник добавил в голос ещё молока и мёда, - за это время...
   - Что может изменить время? - Оскар посмотрел на собеседника в упор. Тот потупил взор, но не сдался.
   - Время ничего не меняет, но оно даёт нам, грешным людям, шанс измениться, - наконец, сказал он. - Орден ни на йоту не изменил своим целям, досточтимый мастер, но несколько пересмотрел средства. Мы поняли и приняли то, что насилие в столь святом деле, как наше - ложный путь...
   - Я знал это всегда, - заметил Кралевский.
   - О да, досточтимый мастер, о да... Но и ваш путь, путь чистой молитвы, тоже недостаточен, да простится мне подобная дерзость, - вежливо, но твёрдо ответил собеседник. - За те сто лет, что вас не было с нами, мы выработали новую идеологию.
   - Я уже ознакомился с ней. И не считаю её истинной. Мы были воинами и молитвенниками, а не торгашами.
   - Понимаю ваши чувства. Но наша сила в том, что мы не стали, как вы выразились, торгашами. Торгаши всегда проигрывают, ведь для них нет ничего выше денег. Для нас же они лишь средство...
   - Средства влияют на цель, - нахмурился Оскар. - Вы поощряете стяжательство. Вы стали богатыми.
   - Во-первых, мы, а не "вы", досточтимый мастер. Вы ведь, судя по вашим одеждам и вашим словам, по-прежнему пребываете в лоне Ордена?
   - Орден у меня в сердце, - вспомнил Кралевский подходящую к случаю ритуальную формулу.
   - Вот именно... И, во вторых, то, что мы имеем, нам не принадлежит. Каждый новый брат даёт клятву: отдать всё, и даже продать самого себя и своих близких, если это потребуется понадобится для выкупа Святого Тела у беззаконников...
   - Однажды я совершил это, - напомнил Оскар, стряхивая с усов ещё одну бабочку.
   Как ни странно, но к лицу досточтимого мастера Ввагра Паргентума оказалось не так уж и сложно привыкнуть. Первое время, правда, ощущались разные мелкие неудобства с мимикой: слишком тонкие губы никак не желали складываться в улыбку, слишком высокие брови двигались как наклеенные, и так далее. Но в целом новая внешность Кралевскому нравилась. Он даже поймал себя на том, что стал испытывать интерес к модным магазинам. Положение, однако, обязывало - бывшему монастырскому настоятелю не пристало разгуливать в чём попало. Впрочем, когда Кралевский впервые примерил на себя традиционное орденское облачение - чёрные одежды с небольшим фартучком спереди и крестом под горлом, - то пришёл в восторг: до того хорошо смотрелся на нём этот экстравагантный наряд. Несколько визитов к дорогому портному завершили дело. С тех пор проблема с гардеробом была решена.
   Время Оскар тратил на два занятия - чтение материалов по святотельской теологии и истории ордена, а также на изучение новой для себя планеты.
   В целом транзитный мирок производил хорошее впечатление. В отличие от родины Оскара, система BW712IV честно соответствовала стандартам категории B. Экономический кризис, конечно, ударил и по ней, о чём свидетельствовали пустынные космопорты, закрытые развлекательные центры и прочие нехорошие признаки упадка. Однако, даже и в таком виде здесь было где потратить свои денежки. Оскар, впрочем, старался быть осторожным, не шиковал, не делал глупостей, и постепенно приглядываются к обстановке.
   Он не предпринимал никаких попыток связаться с единоверцами, но и не скрывался, справедливо полагая, что рано или поздно его обнаружат. Кто-нибудь обратит внимание на одинокого человека, разгуливающего в странном наряде. Либо заинтересуется показаниями сканеров. Либо ещё как-нибудь: информация, как вода, обязательно да просочится.
   Что касается богословских вопросов, то, насколько ему стало ясно из прочитанного, в орденской среде отношение к почтенному Ввагру Паргентуму было сложным. С одной стороны, богословская линия, которую представлял Паргентум, была в конце концов отвергнута Орденом как еретическая. Зато деяния настоятеля, в особенности же последний его поступок, считались достохвальными и всячески превозносились... В любом случае, его появление создавало для святотельцев известную проблему. Поэтому он не слишком удивился, когда однажды вечером обнаружил у себя в почте - он снимал средней паршивости номер в гостинице неподалёку от космопорта традиционное орденское приветствие и просьбу о конфиденциальной встрече на нейтральной территории.
   - Да, вы совершили это, досточтимый мастер, - собеседник как раз дошёл до этого самого пункта, - но всё-таки ваши богословские воззрения...
   - Они не изменились, - бросил Оскар. - И, надеюсь, не изменятся. Единственный путь к Воскрешению Святого Тела - непрестанная молитва и только она одна. Иного не дано.
   - Откровенно говоря... - говорящий замялся, - нас, то есть руководство Ордена, беспокоит некое обстоятельство... Давайте говорить начистоту. Никто не сомневается в вашей мудрости и в вашей сердечной близости к Богу. Однако, прошло столько лет. Духовная власть, стоящая над нами - и над вами, досточтимый мастер, и над вами тоже, - приняла определённые решения, касающиеся нашего общего пути. Мы должны подчиниться им. В общем... вы ведь не собираетесь открыто проповедовать свои взгляды?
   Это был момент истины. Кралевский выдержал приличествующую паузу, потом мотнул головой.
   - Я буду делать то, что велит мне моя совесть, и никто не сможет мне это запретить. Но сейчас я не собираюсь заниматься проповедью среди братьев. Мне нужно многое обдумать. Пока что я хочу пожить наедине с собой. Как частное лицо. Возможно, когда-нибудь... - он сделал ещё одну паузу, но пока об этом рано, - отрезал он.
   Собеседник откровенно обрадовался.
   - Вот и хорошо, вот и хорошо, досточтимый мастер, - заулыбался он, это прекрасное решение, устраивающее всех нас. Теперь последний вопрос. Орден не хочет и не смеет оставить такого человека, как вы, мастер, без своей поддержки. Простите за обращение к этой теме, но... Вы нуждаетесь в материальной помощи? У вас есть деньги?
   - Я не бедствую. Пара миллионов у меня есть, - небрежно бросил Оскар.
   - Вот как? Могу ли я узнать нечто о происхождении этих средств, мастер? - вежливости в голосе собеседника не убавилось, но взгляд стал холоднее, хотя и уважительнее. Кралевский окончательно уверился в том, что с ним беседует не просто смотрящий от Ордена в системе, а кто-то из высшего руководства.
   - Охотно удовлетворю ваше любопытство, велемудрый арисата, - Оскар, прикинув возможный ранг собеседника, поименовал его высоким титулом.
   Собеседник прищурился.
   - Вы почти угадали. Можете обращаться ко мне "высоко просвещенный авва".
   Кралевский чуть подумал, потом почтительно склонил голову. "Высокопросвещённый авва" был, насколько он помнил, на две или три ступени выше "мудрого арисаты". Обладатель такого титула принадлежал к высшей иерархии Ордена.
   - Впрочем, вы можете назвать меня просто "авва", - добавил тот.
   Оскар снова склонил голову - он понял, что ему оказали честь.
   - Как вам будет благоугодно, авва, - сказал он со всей возможной почтительностью. - Я думаю, вы и без того знали, что у меня есть кое-какие средства, не знали только сумму. Что касается их происхождения, то я считаю его честным. Не буду сейчас рассказывать всю свою историю, чтобы сберечь время...
   - Понимаю, - собеседник обозначил губами вежливую улыбку. - Но всё же ответьте мне на мой вопрос. Пока что меня интересует только это.
   Кралевский постарался взять себя в руки. Он был готов к тому, что беседа может в любой момент перейти в допрос, но чувствовал, что именно сейчас ему придётся быть очень убедительным.
   - Однажды - неважно, при каких обстоятельствах - мне довелось спасти человека. Точнее, - добавил Кралевский, - я его разморозил. В ситуации, когда он мог остаться в анабиозе навсегда.
   - Очень интересно, - взгляд собеседника слегка расфокусировался, как будто он к чему-то прислушивался.
   - Его звали Ли Юн. Китаец. Он всю жизнь был слугой одной богатой женщины, - Оскар сделал паузу, как бы припоминая дальнейшее. На самом деле вся история у него была заготовлена заранее, и была, в общем, правдивой; самая хорошая ложь получается из чистой правды, чуть-чуть подогретой недоговорённостями. Кралевский понимал, что прямое искажение фактов иногда необходимо, но этим сильнодействующим средством нужно пользоваться с осторожностью.
   - Он говорил мне, что та женщина разорилась. В конце концов она то ли продала его заготовителям, то ли умерла, - он не очень-то распространялся на эту тему... Старик был благодарен мне за то, что я его разморозил. Но он прожил недолго. Он умер.
   - Как? - иерарх неожиданно заглянул ему в глаза. Оскар взгляд выдержал.
   - Он покончил с собой. Воткнул себе в шею какую-то иголку. После его смерти я нашёл записку, адресованную мне. Понимаете? - Кралевский замолчал, не желая смазывать впечатление от рассказа. Ему хотелось, чтобы собеседник сам додумал за него окончание истории.
   - Понимаю, - протянул собеседник. - В записке, скорее всего, был номер счёта и код доступа. Вы, наверное, решили, что этот верный слуга всю жизнь подворовывал деньги у своей госпожи? И всё-таки решились взять эти средства?
   Оскар демонстративно потупился.
   - И были совершенно правы, - закончил собеседник. - Я снова убеждаюсь, мастер, что вы заблуждаетесь только головой, но не сердцем. Ваши богословские суждения - простите меня, но я вынужден это сказать, - далеки от истины. Но ваши поступки - и я счастлив, что могу это подтвердить, практически безупречны. Когда-то вы отдали Крестоносному Ордену всё, включая цену своего тела. Это сыграло большую роль в становлении новой теологии Ордена. И вот теперь я узнаю, что, не раскаявшись в предыдущих заблуждениях, вы снова поступили правильно, хотя и противоположным образом. Это делает вам честь, мастер.
   - Я не считаю эти деньги своей собственностью, - Оскар постарался, чтобы это прозвучало немножко фальшиво. - У меня нет ничего своего.
   - О да, конечно, разумеется. Всё, что у нас есть, равно как и мы сами, принадлежим Ордену. Но пока что наша цель - стать кошельками с золотом. Вы знаете наши нынешние воззрения. Орден принял решение выкупить Тело Христово у Объединённой Церкви. В этом растленном и порочном мире купить можно всё, вопрос лишь в цене. Нам нужно столько денег, чтобы выкупить у кощунников величайшую реликвию этого мира. Пусть даже на это потребуются тысячелетия, но мы соберём нужную сумму. Поэтому мы обратились к коммерческой деятельности - и Господь благословил нас успехом... Вот что я могу вам предложить. Вы же не хотите иметь дело с деньгами... но иметь деньги вам всё-таки нравится, не так ли? Передайте свои капиталы в доверительное управление Ордену. На льготных условиях. Мы вложим ваши средства в наши лучшие проекты. Уверяю, очень скоро ваши два миллиона превратятся в четыре, а потом и в восемь... Соглашайтесь, мастер. Впрочем, вы уже согласны.
   Оскар промолчал.
   - И последнее. Вам не пристало жить в этой системе, мастер. Это не самое подходящее место для вас.
   - Я и не собираюсь здесь жить, - пожал плечами Кралевский. - Я слишком долго сидел на скале посреди океана. Я не жалею об этом, но всё же... А те миры, которые мне пришлось посетить, мне не очень понравились. Если уж у меня есть средства, то я хочу посмотреть Галактику.
   - О, это очень скучно. Поверьте опытному путешественнику. Вы даже не представляете себе, как грустна наша Галактика... Но я не об этом. Вам нужно гражданство какой-нибудь старой, уважаемой системы. Не оставаться же вам гражданином мира класса F, это просто неприлично... А теперь я вам напомню о том, что в нашей Галактике есть одна планета, очень и очень виноватая перед нашим Орденом и перед вами лично. Особенно перед вами.
   Оскар потряс головой: это было почти невероятным предложением.
   - Я правильно вас понял? Вы говорите о земном гражданстве?
   - Именно! - собеседник улыбнулся, довольный произведённым эффектом. Согласитесь, вы его заслужили.
   - Но я же подписал бумаги. Отказался от всех претензий, - с неподдельной грустью напомнил Кралевский, мысленно проклиная того фанатичного дурака, чью шкуру он теперь носит.
   - Да, но это было больше века назад. Компенсация, которую вам выдали, была жалкой и унизительной. Наш Орден усилился, и с нами предпочитают не связываться. Короче говоря, мы ведём переговоры с Землёй. Им тоже не нужно, чтобы эта старая история... простите, мастер, но ваша история и в самом деле старая... так вот, им не нужно, чтобы эта старая история снова начала обсуждаться открыто. Они готовы предоставить вам полноправное гражданство. А мы, со своей стороны, хотели бы сделать вам маленький дополнительный подарок. Дом у моря. Мы, разумеется, не можем отдать вам его в полную собственность. Это стоит... вообще-то стоимость собственности на Земле деньгами не измеряется. Но мы готовы предоставить его вам в бессрочное пользование. Просто после вашей смерти - живите долго, мастер! - дом вернётся к Ордену. Как и остатки ваших капиталов, - неожиданно жёстко завершил он. - И, конечно, мы ждём от вас абсолютной лояльности. В частности, вы никогда ничего не будете писать, в особенности на богословские темы. А также никаких мемуаров. Возможно, хотя и маловероятно, вы нам ещё понадобитесь... но лучше заранее настроиться на спокойную обеспеченную жизнь вдали от дел. Понимаете меня?
   Не дождавшись ответа, он продолжил:
   - Зато мы освобождаем вас от тягот монашеского служения. Своей властью я возвращаю вас в мир. За вами сохраняется ваш титул, но монашеское одеяние вам носить отныне не следует. Но теперь вы можете жениться и завести потомство. Откровенно говоря, мы были бы рады, если бы вы произвели на свет новых граждан Земли... воспитанных в духе преданности орденским идеалам. Сейчас вы, конечно, об этом даже и не думаете - но пройдёт время, и мы вернёмся к этому разговору... И последнее: смените имя. Возьмите себе любое другое, но не это. Никакого Ввагра Паргентума не должно быть.
   - Это обязательное условие? - поинтересовался Оскар.
   - И не только наше, но и земной стороны. В ином случае оформление гражданства очень затянется.
   - Итак, вы предлагаете мне почётную ссылку, - заключил Кралевский. - Я для вас - оживший анахронизм, реликт прошлой эпохи, о которой вы хотели бы как можно скорее забыть. Что ж. Благодарю вас, высокопросвещённый авва, за то, что вы не решились меня просто убить.
   - Орден последователен. Мы отказались от насилия как от метода - в том числе и как метода решения внутренних проблем. Ну, почти отказались. Надеюсь, вы не в обиде? Вижу, что нет.
   - Вы видите? - не удержался от Кралевский. - Вы умеете читать в сердцах?
   - Не я. Вот это, - иерарх Ордена извлёк из кармашка на своём фартучке маленькую чёрную коробочку и положил её на столик перед собой. - Это портативный детектор лжи. Он соединён непосредственно с моим мозгом, так что мне не нужно перетруждать свою проницательность. Во время нашей беседы вы, конечно, лгали и выкручивались, но в пределах допустимого. Ну, как всякий нормальный человек на вашем месте. Насколько я понял, факты вы излагали почти правильно. Правда, судя по всему, вы несколько преуменьшили сумму, которой располагаете - но это тоже вполне естественно. Не скрою, у нас были некоторые вопросы и сомнения... но теперь их больше нет. На этом позвольте откланяться... А пока - отдыхайте, путешествуйте. Вот сетевой адрес, - он протянул Оскару маленькую карточку, - свяжитесь с нашими специалистами, оформите трастовый договор... И заведите себе постоянный контакт в сети, на случай экстренной связи. Скажу откровенно: земные чиновники очень нерасторопны, особенно в таких вопросах. Они способны тянуть с уже принятым решением очень долго. Но не думайте, что мы забыли о вас. Орден никогда ничего не забывает... Всего доброго. Счёт оплачен, добавил он, уже вставая из-за столика.
   После его ухода Кралевский немного посидел в одиночестве. Поковырялся в тарелке с салатом, понаблюдал за полётом бабочки.
   Дела складывались, в общем, весьма интересно.
   Пора было отдавать последний оставшийся должок.
   *
   Анна-Мария Ферминале открыла глаза.
   Она находилась всё там же - в анабиозной камере спасательного бота. Над ней стоял худощавый бородатый мужчина с глубоко посаженными глазами. Наверное, подумала она, это служащий "Галактис". Губастого вроде бы поблизости не было. Свалил, наверное, как и обещал.
   - Я действую от имени и по поручению владельца этого транспортного средства, - бородатый обвёл глазами тесную кабинку бота. - Он просил передать, что теперь это ваша собственность. Он также просил передать, что уровень жизни в данной системе его не устроил. Поэтому его здесь больше нет, - тонкогубый показал взглядом на висящую в иллюминаторе планету.
   Девочка начала соображать. Вряд ли губастый приготовил для неё какую-нибудь специальную подляну. Однако, подстраховаться не мешает. Для начала надо проверить состояние своих счетов. Потом спуститься вниз, можно даже на этом боте - всё равно он ни на что больше не годен. Немного осмотреться, не особенно высовываясь: мало ли что тут за порядки. Вроде бы планетёнка внизу не очень опасная, но, должно быть, бойкая. Всё-таки транзитный мир... Сначала надо обустроиться: окопаться, слиться с ландшафтом. И ни в коем случае не пускаться сразу в рискованные спекуляции... На это уйдёт время... Кстати, сколько прошло времени с момента заморозки? Впрочем, это как раз неважно... Сначала надо закончить с этим бородатым.