Страница:
А Кролик подскочил, и хлопнул рукой об руку, и сказал, что он как раз знает, где можно раздобыть отличных фиников.
— Ну где же? — спросил Опоссум.
А Кролик сказал, что их тьма-тьмущая в саду у Братца Медведя.
— А разве у Медведя был финиковый сад, дядюшка Римус? — спросил мальчик.
— Ну конечно, сынок. Потому что Братец Медведь кормится пчелиным мёдом. Он и посадил у себя финиковые деревья: к ним прилетали пчёлки, а Медведь смотрел, куда они полетят из сада, бежал за ними и находил медовые дупла. Ну, да это неважно. Уж раз я говорю, что был у него сад, значит, был; а у Братца Опоссума так и потекли слюнки, чуть он услышал про финики.
Кролик и кончить не успел, а уж он встал — и бегом к саду Братца Медведя. Он вскарабкался на самое высокое финиковое дерево, какое было в саду.
Но Братцу Кролику хотелось позабавиться. Он живёхонько припустил к дому Медведя и поднял крик, что кто-то безобразничает в финиках. А Братец Медведь со всех ног в свой сад.
Опоссуму всё чудилось, что идёт Братец Медведь, но он всё говорил себе:
— Ещё один финик, и удеру. Ещё один финик, и удеру.
Вдруг он услышал, что Медведь и вправду идёт.
— Ещё один финик, и я удеру, — сказал Опоссум, и в ту же минуту Медведь подбежал к дереву да как тряхнёт его!
Братец Опоссум свалился с дерева, как самый спелый финик, но у самой земли он собрал ноги вместе и ударился бежать к забору, как хорошая скаковая лошадь.
А следом за ним — Братец Медведь. Медведь нагонял его с каждым шагом, так что только Опоссум успел подбежать к забору — Медведь хвать его за хвост.
Братец Опоссум прошмыгнул сквозь жерди, как дёрнет хвостом — и протащил свой хвост между зубов Медведя.
Братец Медведь так крепко держал, и Братец Опоссум тащил так сильно, что вся шерсть осталась в пасти у Медведя, и он бы, конечно, задохнулся, если бы Кролик не притащил ему воды.
— Вот с этого самого дня у Опоссума голый хвост, — сказал дядюшка Римус, старательно выколачивая пепел из своей трубки. — У Братца Опоссума и всех его деток.
Братец Кролик — рыболов
Как Братец Кролик управился с маслом
Как Братец Черепаха победил Братца Кролика
Братец Кролик и Братец Воробушек
Корова Братца Кролика
Сказка про маленьких крольчат
— Ну где же? — спросил Опоссум.
А Кролик сказал, что их тьма-тьмущая в саду у Братца Медведя.
— А разве у Медведя был финиковый сад, дядюшка Римус? — спросил мальчик.
— Ну конечно, сынок. Потому что Братец Медведь кормится пчелиным мёдом. Он и посадил у себя финиковые деревья: к ним прилетали пчёлки, а Медведь смотрел, куда они полетят из сада, бежал за ними и находил медовые дупла. Ну, да это неважно. Уж раз я говорю, что был у него сад, значит, был; а у Братца Опоссума так и потекли слюнки, чуть он услышал про финики.
Кролик и кончить не успел, а уж он встал — и бегом к саду Братца Медведя. Он вскарабкался на самое высокое финиковое дерево, какое было в саду.
Но Братцу Кролику хотелось позабавиться. Он живёхонько припустил к дому Медведя и поднял крик, что кто-то безобразничает в финиках. А Братец Медведь со всех ног в свой сад.
Опоссуму всё чудилось, что идёт Братец Медведь, но он всё говорил себе:
— Ещё один финик, и удеру. Ещё один финик, и удеру.
Вдруг он услышал, что Медведь и вправду идёт.
— Ещё один финик, и я удеру, — сказал Опоссум, и в ту же минуту Медведь подбежал к дереву да как тряхнёт его!
Братец Опоссум свалился с дерева, как самый спелый финик, но у самой земли он собрал ноги вместе и ударился бежать к забору, как хорошая скаковая лошадь.
А следом за ним — Братец Медведь. Медведь нагонял его с каждым шагом, так что только Опоссум успел подбежать к забору — Медведь хвать его за хвост.
Братец Опоссум прошмыгнул сквозь жерди, как дёрнет хвостом — и протащил свой хвост между зубов Медведя.
Братец Медведь так крепко держал, и Братец Опоссум тащил так сильно, что вся шерсть осталась в пасти у Медведя, и он бы, конечно, задохнулся, если бы Кролик не притащил ему воды.
— Вот с этого самого дня у Опоссума голый хвост, — сказал дядюшка Римус, старательно выколачивая пепел из своей трубки. — У Братца Опоссума и всех его деток.
Братец Кролик — рыболов
— Братец Кролик и Братец Лис — они были очень похожи на моих знакомых ребят, — сказал дядюшка Римус, подмигивая мальчугану, который пришёл послушать ещё одну сказочку. — Вечно они гонялись друг за другом и всех беспокоили, и всем докучали. Только Кролику жилось поспокойней, потому что Старый Лис побаивался затевать с ним ссоры.
Вот однажды принялись Братец Кролик, и Братец Лис, и Братец Енот, и Братец Медведь расчищать новую делянку под гороховые грядки.
А солнышко стало припекать, и Кролик устал. Но он не бросал работы, потому что боялся прослыть лентяем. Он корчевал пеньки и сгребал хворост, а потом вдруг закричал, что загнал себе в руку колючку; улизнул и пустился искать прохладное местечко — отдохнуть в холодке.
Вот набрёл на колодец, а в колодце висела бадейка.
— Никак, тут прохладно, — сказал Братец Кролик. — А верно ведь, тут прохладно.
Заберусь-ка сюда и вздремну.
Сказал так — и прыг в ведро. И только прыгнул, ведро поехало вниз да вниз.
— А Кролик не испугался, дядюшка Римус?
— Ох, дружок, ещё как! Уж, наверно, никто в целом свете не натерпелся такого страха! Откуда он едет, это он знал. А вот куда-то приедет!
Бадейка давно уже на воду села, а Кролик всё не ворохнётся, думает: что-то будет?
Лежит, будто мёртвый, трясётся от страха.
А Братец Лис одним глазком следил за Кроликом; как он улизнул с новой делянки, Старый Лис потихоньку за ним. Он смекнул, что Кролик удрал неспроста, и припустил за ним — ползком да ползком.
Увидел Лис, как Кролик подошёл к колодцу, и остановился. Увидел, как он прыгнул в бадейку. А там глядь — исчез Братец Кролик! Уж наверное, в целом свете ни один Лис не видал такого дива. Сидел, сидел он в кустах и так и этак прикидывал — никак не возьмёт в толк, что бы это значило. Он и говорит сам себе:
— Вот подохнуть мне на этом самом месте, если Братец Кролик не прячет там свои денежки! Или он там золотую жилу нашёл. Я не я буду, если этого не разнюхаю!
Подполз Лис поближе, прислушался — ничего не слышно. Поближе подполз — опять не слышно. Подобрался он помаленьку совсем к колодцу, глянул вниз — и не видно ничего и не слышно.
А Кролик тем временем лежал в бадейке ни жив ни мёртв. Он и ухом повести боялся — ну, как бадейка кувырнётся, уронит его в воду?! Вдруг слышит, кричит Лис:
— Эй там, Братец Кролик! Ты к кому же это в гости собрался?
— Я? Да я просто рыбку ловлю, Братец Лис! Я просто надумал нам всем на обед изготовить ухи, вот и сижу, ловлю рыбку. Окунечки тут хорошие, Братец Лис, — отвечал Кролик.
— А много их там, Братец Кролик?
— Пропасть, Братец Лис, прямо пропасть! Ну, скажи, вся вода как живая! Ты бы спустился, помог мне таскать их, Братец Лис.
— Как же спуститься мне, Братец Кролик?
— Прыгни в бадейку, Братец Лис. Она тебя спустит сюда, как по лесенке.
Братец Кролик так весело говорил да так сладко, что Старый Лис, долго не мешкая, прыг в ведро! И поехал вниз, а Кролика потащило наверх, потому что Лис был тяжелее. Как повстречались они на полдороге, Братец Кролик пропел:
Глянул вниз — ничего не видно. Прислушался — ничего не слышно. Взялся за канат, тащит, тащит, вдруг — прыг! — только хвостом вильнул Братец Лис и был таков.
— А дальше что было, дядюшка Римус? — спросил мальчик, потому что старый негр задумался.
— Дальше, дружок? Может, полчаса прошло, а может, и того меньше, а Кролик с Лисом уж работали на новой делянке как ни в чём не бывало. Только братец Кролик нет-нет да и прыснет со смеху, а Братец Лис — тот всё бранился, что земля чересчур тверда.
Вот однажды принялись Братец Кролик, и Братец Лис, и Братец Енот, и Братец Медведь расчищать новую делянку под гороховые грядки.
А солнышко стало припекать, и Кролик устал. Но он не бросал работы, потому что боялся прослыть лентяем. Он корчевал пеньки и сгребал хворост, а потом вдруг закричал, что загнал себе в руку колючку; улизнул и пустился искать прохладное местечко — отдохнуть в холодке.
Вот набрёл на колодец, а в колодце висела бадейка.
— Никак, тут прохладно, — сказал Братец Кролик. — А верно ведь, тут прохладно.
Заберусь-ка сюда и вздремну.
Сказал так — и прыг в ведро. И только прыгнул, ведро поехало вниз да вниз.
— А Кролик не испугался, дядюшка Римус?
— Ох, дружок, ещё как! Уж, наверно, никто в целом свете не натерпелся такого страха! Откуда он едет, это он знал. А вот куда-то приедет!
Бадейка давно уже на воду села, а Кролик всё не ворохнётся, думает: что-то будет?
Лежит, будто мёртвый, трясётся от страха.
Увидел Лис, как Кролик подошёл к колодцу, и остановился. Увидел, как он прыгнул в бадейку. А там глядь — исчез Братец Кролик! Уж наверное, в целом свете ни один Лис не видал такого дива. Сидел, сидел он в кустах и так и этак прикидывал — никак не возьмёт в толк, что бы это значило. Он и говорит сам себе:
— Вот подохнуть мне на этом самом месте, если Братец Кролик не прячет там свои денежки! Или он там золотую жилу нашёл. Я не я буду, если этого не разнюхаю!
Подполз Лис поближе, прислушался — ничего не слышно. Поближе подполз — опять не слышно. Подобрался он помаленьку совсем к колодцу, глянул вниз — и не видно ничего и не слышно.
А Кролик тем временем лежал в бадейке ни жив ни мёртв. Он и ухом повести боялся — ну, как бадейка кувырнётся, уронит его в воду?! Вдруг слышит, кричит Лис:
— Эй там, Братец Кролик! Ты к кому же это в гости собрался?
— Я? Да я просто рыбку ловлю, Братец Лис! Я просто надумал нам всем на обед изготовить ухи, вот и сижу, ловлю рыбку. Окунечки тут хорошие, Братец Лис, — отвечал Кролик.
— А много их там, Братец Кролик?
— Пропасть, Братец Лис, прямо пропасть! Ну, скажи, вся вода как живая! Ты бы спустился, помог мне таскать их, Братец Лис.
— Как же спуститься мне, Братец Кролик?
— Прыгни в бадейку, Братец Лис. Она тебя спустит сюда, как по лесенке.
Братец Кролик так весело говорил да так сладко, что Старый Лис, долго не мешкая, прыг в ведро! И поехал вниз, а Кролика потащило наверх, потому что Лис был тяжелее. Как повстречались они на полдороге, Братец Кролик пропел:
Выскочил Кролик из бадейки и поскакал и сказал хозяевам колодца, что Старый Лис забрался в колодец и мутит там воду. Потом поскакал обратно к колодцу и крикнул вниз Братцу Лису:
Не вздумай только утопиться.
Внизу — студёная водица!
А хозяин колодца взял своё большое, длинное ружьё и со всех ног к колодцу.
Подымут кверху — не зевай!
Прыг из ведра — и удирай!
Глянул вниз — ничего не видно. Прислушался — ничего не слышно. Взялся за канат, тащит, тащит, вдруг — прыг! — только хвостом вильнул Братец Лис и был таков.
— А дальше что было, дядюшка Римус? — спросил мальчик, потому что старый негр задумался.
— Дальше, дружок? Может, полчаса прошло, а может, и того меньше, а Кролик с Лисом уж работали на новой делянке как ни в чём не бывало. Только братец Кролик нет-нет да и прыснет со смеху, а Братец Лис — тот всё бранился, что земля чересчур тверда.
Как Братец Кролик управился с маслом
— Было когда-то время, — говорил Римус, взбалтывая остатки кофе в кружке, чтобы собрать весь сахар, — было когда-то время — все звери жили дружно, как добрые соседи.
Вот однажды решили Братец Кролик, и Братец Лис, и Братец Опоссум всё добро своё держать вместе в одном чулане. Только у чулана прохудилась крыша, стала протекать. Братец Кролик, и Братец Лис, и Братец Опоссум собрались починять её.
Дела тут было много, они прихватили с собой обед. Все харчи сложили в кучу, а масло, что принёс Лис, опустили в колодец чтобы не размякло. И принялись за работу.
Сколько-то времени прошло — в животе у Кролика заурчало, заныло. На уме у него — маслице Братца Лиса. Как вспомнит о нём, так и потекут слюнки.
«Отщипну-ка я от него чуточку, — подумал Кролик. — Как бы мне только улизнуть отсюда?»
Работают всё, работают. А Братец Кролик вдруг поднял голову, уши навострил и кричит:
— Тут я! Тут я! Чего вам надо?
Спрыгнул с крыши и ускакал.
Поскакал прочь Кролик, оглянулся, не бежит ли кто за ним, и во весь дух к колодцу. Достал маслице, полизал и скорее на работу.
— Где ты был, Братец Кролик? — спрашивает Лис.
— Ребятишки позвали меня, — отвечает Братец Кролик. — Беда приключилась: старуха моя заболела.
Работают они, работают. А масло по вкусу пришлось Кролику — ещё хочется. Поднял он голову, уши навострил, крикнул:
— Слышу! Слышу! Сейчас иду!
На этот раз провозился он с маслицем подольше прежнего. Воротился, а Лис спрашивает его, где это он пропадал.
— К старухе своей бегал. Совсем помирает, бедняжка!
Опять слышит Кролик, будто зовут его. Опять ускакал. Так чисто вылизал ведёрко Кролик, что самого себя увидел в донышке.
Вычистил досуха и со всех ног назад.
— Ну, как Матушка Крольчиха? — спрашивает Братец Лис.
— Боюсь, что скончалась уже, — отвечает Кролик.
И Братец Лис и Братец Опоссум ну плакать с ним вместе.
Вот подошло время обедать. Достают они свои харчи. А Кролик сидит грустный.
Старый Лис и Братец Опоссум и так и этак стараются, чтобы его ободрить и утешить.
— Ты, Братец Опоссум, сбегай к колодцу за маслом, — говорит Лис, — а я здесь похлопочу, на стол накрою.
Братец Опоссум поскакал за маслом, глядь — уж он скачет обратно, уши трясутся, язык наружу.
Старый Лис кричит:
— Что случилось, Братец Опоссум?
— Бегите лучше сами, — говорит Опоссум. — Там масла — ни крошки!
— Куда же оно делось? — говорит Лис.
— Похоже, что высохло, — говорит Опоссум.
Тут Кролик говорит тихим голосом, грустным голосом:
— У кого-нибудь во рту растаяло, вот что!
Побежали они с Опоссумом к колодцу — и правда, масла ни крошки. Стали спорить, как могло приключиться такое чудо. А Братец Кролик вдруг говорит, что кто-то наследил тут кругом. Если все лягут спать, он изловит вора, который масло украл.
Вот легли они. Лис и Опоссум — те сразу уснули, а Кролик не спал. Как пришло время вставать, он намазал Братцу Опоссуму морду масляной лапкой, а сам поскакал, с обедом управился чуть не дочиста, воротился, будит Братца Лиса.
— Гляди, — говорит, — у Братца Опоссума рот-то весь в масле!
Растолкали они Братца Опоссума, говорят ему: ты, дескать, своровал масло.
Опоссум ну отнекиваться. А Братец Лис — ему бы впору судьёй быть — говорит:
— Ты! Как же не ты? Кто первый бегал за маслом? Кто первый сказал о пропаже? У кого рот весь в масле?
Видит Опоссум, прижали его к стенке. Он и говорит, что знает, как найти вора: нужно разжечь большой костёр, все будут прыгать через этот костёр, а кто упадёт в огонь — тот, стало быть, жулик и есть.
Кролик и Лис согласились, натаскали хворосту широкую кучу, высокую кучу, а потом подожгли. Разгорелся костёр хорошенько. Вышел вперёд Братец Кролик. Попятился немножко, примерился да как прыгнет — ну прямо как птица перелетел через огонь.
Потом вышел вперёд Братец Лис. Отошёл чуть подальше, поплевал на руки, разбежался — и прыг! Низёхонько пролетел, даже кончик хвоста подпалил.
— Ты видал когда-нибудь лисицу, сынок? — спросил дядюшка Римус.
Джоэль подумал, что, пожалуй, видал, но не признался в этом.
— Так вот, — продолжал старик, — в следующий раз, как увидишь лису, посмотри хорошенько, и ты найдёшь у неё на самом кончике хвоста белую метку. Эта метка — памятка от того костра.
— А как Братец Опоссум? — спросил мальчик.
— А Старый Опоссум — он разбежался я прыгнул — керблям! — прямо в огонь. Тут и конец был старому Опоссуму.
— А ведь он совсем и не крал масла, дядюшка Римус? — сказал мальчик, который очень недоволен был таким несправедливым концом.
— Это ты прав, дружок! Так часто бывает на свете: один натворит бед, а другой за них отвечает. Помнишь, как ты науськал собаку на поросёнка? Не тебе ведь досталось, а собаке!
Вот однажды решили Братец Кролик, и Братец Лис, и Братец Опоссум всё добро своё держать вместе в одном чулане. Только у чулана прохудилась крыша, стала протекать. Братец Кролик, и Братец Лис, и Братец Опоссум собрались починять её.
Дела тут было много, они прихватили с собой обед. Все харчи сложили в кучу, а масло, что принёс Лис, опустили в колодец чтобы не размякло. И принялись за работу.
Сколько-то времени прошло — в животе у Кролика заурчало, заныло. На уме у него — маслице Братца Лиса. Как вспомнит о нём, так и потекут слюнки.
«Отщипну-ка я от него чуточку, — подумал Кролик. — Как бы мне только улизнуть отсюда?»
Работают всё, работают. А Братец Кролик вдруг поднял голову, уши навострил и кричит:
— Тут я! Тут я! Чего вам надо?
Спрыгнул с крыши и ускакал.
Поскакал прочь Кролик, оглянулся, не бежит ли кто за ним, и во весь дух к колодцу. Достал маслице, полизал и скорее на работу.
— Где ты был, Братец Кролик? — спрашивает Лис.
— Ребятишки позвали меня, — отвечает Братец Кролик. — Беда приключилась: старуха моя заболела.
Работают они, работают. А масло по вкусу пришлось Кролику — ещё хочется. Поднял он голову, уши навострил, крикнул:
— Слышу! Слышу! Сейчас иду!
На этот раз провозился он с маслицем подольше прежнего. Воротился, а Лис спрашивает его, где это он пропадал.
— К старухе своей бегал. Совсем помирает, бедняжка!
Опять слышит Кролик, будто зовут его. Опять ускакал. Так чисто вылизал ведёрко Кролик, что самого себя увидел в донышке.
Вычистил досуха и со всех ног назад.
— Ну, как Матушка Крольчиха? — спрашивает Братец Лис.
— Боюсь, что скончалась уже, — отвечает Кролик.
И Братец Лис и Братец Опоссум ну плакать с ним вместе.
Вот подошло время обедать. Достают они свои харчи. А Кролик сидит грустный.
Старый Лис и Братец Опоссум и так и этак стараются, чтобы его ободрить и утешить.
— Ты, Братец Опоссум, сбегай к колодцу за маслом, — говорит Лис, — а я здесь похлопочу, на стол накрою.
Братец Опоссум поскакал за маслом, глядь — уж он скачет обратно, уши трясутся, язык наружу.
Старый Лис кричит:
— Что случилось, Братец Опоссум?
— Бегите лучше сами, — говорит Опоссум. — Там масла — ни крошки!
— Куда же оно делось? — говорит Лис.
— Похоже, что высохло, — говорит Опоссум.
Тут Кролик говорит тихим голосом, грустным голосом:
— У кого-нибудь во рту растаяло, вот что!
Побежали они с Опоссумом к колодцу — и правда, масла ни крошки. Стали спорить, как могло приключиться такое чудо. А Братец Кролик вдруг говорит, что кто-то наследил тут кругом. Если все лягут спать, он изловит вора, который масло украл.
Вот легли они. Лис и Опоссум — те сразу уснули, а Кролик не спал. Как пришло время вставать, он намазал Братцу Опоссуму морду масляной лапкой, а сам поскакал, с обедом управился чуть не дочиста, воротился, будит Братца Лиса.
— Гляди, — говорит, — у Братца Опоссума рот-то весь в масле!
Растолкали они Братца Опоссума, говорят ему: ты, дескать, своровал масло.
Опоссум ну отнекиваться. А Братец Лис — ему бы впору судьёй быть — говорит:
— Ты! Как же не ты? Кто первый бегал за маслом? Кто первый сказал о пропаже? У кого рот весь в масле?
Видит Опоссум, прижали его к стенке. Он и говорит, что знает, как найти вора: нужно разжечь большой костёр, все будут прыгать через этот костёр, а кто упадёт в огонь — тот, стало быть, жулик и есть.
Кролик и Лис согласились, натаскали хворосту широкую кучу, высокую кучу, а потом подожгли. Разгорелся костёр хорошенько. Вышел вперёд Братец Кролик. Попятился немножко, примерился да как прыгнет — ну прямо как птица перелетел через огонь.
Потом вышел вперёд Братец Лис. Отошёл чуть подальше, поплевал на руки, разбежался — и прыг! Низёхонько пролетел, даже кончик хвоста подпалил.
— Ты видал когда-нибудь лисицу, сынок? — спросил дядюшка Римус.
Джоэль подумал, что, пожалуй, видал, но не признался в этом.
— Так вот, — продолжал старик, — в следующий раз, как увидишь лису, посмотри хорошенько, и ты найдёшь у неё на самом кончике хвоста белую метку. Эта метка — памятка от того костра.
— А как Братец Опоссум? — спросил мальчик.
— А Старый Опоссум — он разбежался я прыгнул — керблям! — прямо в огонь. Тут и конец был старому Опоссуму.
— А ведь он совсем и не крал масла, дядюшка Римус? — сказал мальчик, который очень недоволен был таким несправедливым концом.
— Это ты прав, дружок! Так часто бывает на свете: один натворит бед, а другой за них отвечает. Помнишь, как ты науськал собаку на поросёнка? Не тебе ведь досталось, а собаке!
Как Братец Черепаха победил Братца Кролика
— Кажется, мы вчера толковали о том, что в старые времена, когда звери жили, как добрые соседи, никто не мог тягаться в хитрости с Братцем Кроликом? — сказал дядюшка Римус.
— Да, — ответил Джоэль. — Ты про это и говорил.
— Ну вот, я и запамятовал совсем, что один раз Братец Кролик дал маху, а Братец Черепаха сбил с него спесь.
— Как это было, дядюшка Римус?
— А вот как, сынок.
Скакал один раз Кролик по дороге — скок-поскок! скок-поскок! — и повстречался ему старый Братец Черепаха. То-то они обрадовались! Вот Кролик тут и скажи, что он очень благодарен Братцу Черепахе с того самого дня, как тот прыгнул Старому Лису на макушку.
— Да, — сказал Братец Черепаха, — твоё счастье, что удалось тебе схорониться в очаге. Не то Братец Лис живо догнал бы тебя и поймал.
— Ну, дудки, раньше я б его поймал! Просто мне не хотелось оставить Матушку Мидоус и девочек, — сказал Кролик.
Толковали они, толковали, и зашёл у них спор, кто из них быстрей. Братец Кролик говорит, что обгонит Братца Черепаху, а Братец Черепаха — тот об заклад готов биться, что обгонит Кролика.
Спорят они и так и этак, а потом Братец Черепаха и говорит:
— Ладно. У меня дома за очагом спрятана бумажка в пятьдесят долларов — ставлю их на кон в том, что обгоню тебя.
И Кролик сказал, что у него тоже есть пятьдесят долларов, он готов спорить, что обгонит Братца Черепаху.
Вот побились они об заклад и выложили денежки, а старого Братца Сарыча выбрали судьёй. Отмерили они пять миль, в конце каждой мили поставили столб.
Братец Кролик должен был бежать по большой дороге, а Братец Черепаха сказал, что поскачет лесочком. Все объясняли ему, что дорогой легче бежать, но старый Братец Черепаха себе на уме.
Позвали смотреть на забаву матушку Мидоус с дочками и всех соседей, и все обещали прийти.
Кролик упражнялся каждый день; он прыгал совсем как кузнечик. А старый Братец Черепаха — тот всё лежал в болоте. У него была жена и четверо деток, и все они были похожи на него точь-в-точь. Отличить их друг от дружки — подзорное стекло возьмёшь и то ошибёшься.
Вот пришёл назначенный день, и в этот день старый Братец Черепаха, и его старуха, и четверо деток — все встали до зари и отправились на место.
Старуха осталась у первого столба, детки у других столбов, а сам старый Братец Черепаха — у последнего.
Ну, стал собираться народ. Судья Сарыч пришёл, и Матушка Мидоус с девочками, и Братец Кролик прискакал, весь разодетый: на шее ленты, на ушах — ленты. Весь народ пошёл на дальний конец дорожки, чтобы смотреть, кто прибежит первым. Вот настало время, судья Сарыч вытаскивает свои часы и кричит:
— Джентльмены! Вы готовы?
Братец Кролик отвечает «Да!», и старая Сестрица Черепаха кричит «Да!» из своего лесочка. Кролик как припустит! А старая Черепаха потихоньку — и домой. Судья Сарыч вскочил и полетел вперёд, смотреть, чтобы всё шло по правилам. Когда Кролик добежал до первого столба, один сынок Черепахи выполз из лесочка. Кролик кричит:
— Где ты, Братец Черепаха?
— Ползу, ползу, — отвечает сынок.
— Ага! А я впереди! — сказал Братец Кролик и поскакал быстрей прежнего.
Добежал до другого столба — второй сынок выползает из лесочка.
— Где ты, Братец Черепаха? — кричит Кролик.
— Тащусь, тащусь помаленьку!
Как стрельнёт Братец Кролик — мигом примчал к следующему столбу. А тут ещё сынок. Потом ещё столб и ещё сынок. Только миля осталась. Кролик уж думал, что победил. Тут старый Братец Черепаха поглядел на дорогу и видит — летит судья Сарыч. Выполз Братец Черепаха из лесочка, перелез через канавку, пробрался сквозь толпу и спрятался за последним столбом.
Подбегает к столбу Кролик. Ему не видать было Братца Черепаху, он и кричит судье:
— Деньги мои, судья Сарыч! Деньги мои!
Тут Матушка Мидоус с дочками ну хохотать. А старый Братец Черепаха вылез из-за столба и говорит:
— Дайте только дух перевести, уважаемые леди и джентльмены. А денежки-то выиграл я!
И правда. Привязал Братец Черепаха кошелёк себе на шею и отправился домой, к своей старухе и деткам.
— Так ведь это просто обман был, дядюшка Римус!
— Ну, конечно, дружок, просто хитрая шутка. Сперва стали звери шутить друг над дружкой, а от них научились люди, так оно идёт и идёт. Ты гляди в оба, сыночек, чтобы никто над тобой не подшутил так, пока ты молод. Потом уж будет трудней, когда волосы у тебя станут седые, как у старого негра.
— Да, — ответил Джоэль. — Ты про это и говорил.
— Ну вот, я и запамятовал совсем, что один раз Братец Кролик дал маху, а Братец Черепаха сбил с него спесь.
— Как это было, дядюшка Римус?
— А вот как, сынок.
Скакал один раз Кролик по дороге — скок-поскок! скок-поскок! — и повстречался ему старый Братец Черепаха. То-то они обрадовались! Вот Кролик тут и скажи, что он очень благодарен Братцу Черепахе с того самого дня, как тот прыгнул Старому Лису на макушку.
— Да, — сказал Братец Черепаха, — твоё счастье, что удалось тебе схорониться в очаге. Не то Братец Лис живо догнал бы тебя и поймал.
— Ну, дудки, раньше я б его поймал! Просто мне не хотелось оставить Матушку Мидоус и девочек, — сказал Кролик.
Толковали они, толковали, и зашёл у них спор, кто из них быстрей. Братец Кролик говорит, что обгонит Братца Черепаху, а Братец Черепаха — тот об заклад готов биться, что обгонит Кролика.
Спорят они и так и этак, а потом Братец Черепаха и говорит:
— Ладно. У меня дома за очагом спрятана бумажка в пятьдесят долларов — ставлю их на кон в том, что обгоню тебя.
И Кролик сказал, что у него тоже есть пятьдесят долларов, он готов спорить, что обгонит Братца Черепаху.
Вот побились они об заклад и выложили денежки, а старого Братца Сарыча выбрали судьёй. Отмерили они пять миль, в конце каждой мили поставили столб.
Братец Кролик должен был бежать по большой дороге, а Братец Черепаха сказал, что поскачет лесочком. Все объясняли ему, что дорогой легче бежать, но старый Братец Черепаха себе на уме.
Позвали смотреть на забаву матушку Мидоус с дочками и всех соседей, и все обещали прийти.
Кролик упражнялся каждый день; он прыгал совсем как кузнечик. А старый Братец Черепаха — тот всё лежал в болоте. У него была жена и четверо деток, и все они были похожи на него точь-в-точь. Отличить их друг от дружки — подзорное стекло возьмёшь и то ошибёшься.
Вот пришёл назначенный день, и в этот день старый Братец Черепаха, и его старуха, и четверо деток — все встали до зари и отправились на место.
Старуха осталась у первого столба, детки у других столбов, а сам старый Братец Черепаха — у последнего.
Ну, стал собираться народ. Судья Сарыч пришёл, и Матушка Мидоус с девочками, и Братец Кролик прискакал, весь разодетый: на шее ленты, на ушах — ленты. Весь народ пошёл на дальний конец дорожки, чтобы смотреть, кто прибежит первым. Вот настало время, судья Сарыч вытаскивает свои часы и кричит:
— Джентльмены! Вы готовы?
Братец Кролик отвечает «Да!», и старая Сестрица Черепаха кричит «Да!» из своего лесочка. Кролик как припустит! А старая Черепаха потихоньку — и домой. Судья Сарыч вскочил и полетел вперёд, смотреть, чтобы всё шло по правилам. Когда Кролик добежал до первого столба, один сынок Черепахи выполз из лесочка. Кролик кричит:
— Где ты, Братец Черепаха?
— Ползу, ползу, — отвечает сынок.
— Ага! А я впереди! — сказал Братец Кролик и поскакал быстрей прежнего.
Добежал до другого столба — второй сынок выползает из лесочка.
— Где ты, Братец Черепаха? — кричит Кролик.
— Тащусь, тащусь помаленьку!
Как стрельнёт Братец Кролик — мигом примчал к следующему столбу. А тут ещё сынок. Потом ещё столб и ещё сынок. Только миля осталась. Кролик уж думал, что победил. Тут старый Братец Черепаха поглядел на дорогу и видит — летит судья Сарыч. Выполз Братец Черепаха из лесочка, перелез через канавку, пробрался сквозь толпу и спрятался за последним столбом.
Подбегает к столбу Кролик. Ему не видать было Братца Черепаху, он и кричит судье:
— Деньги мои, судья Сарыч! Деньги мои!
Тут Матушка Мидоус с дочками ну хохотать. А старый Братец Черепаха вылез из-за столба и говорит:
— Дайте только дух перевести, уважаемые леди и джентльмены. А денежки-то выиграл я!
И правда. Привязал Братец Черепаха кошелёк себе на шею и отправился домой, к своей старухе и деткам.
— Так ведь это просто обман был, дядюшка Римус!
— Ну, конечно, дружок, просто хитрая шутка. Сперва стали звери шутить друг над дружкой, а от них научились люди, так оно идёт и идёт. Ты гляди в оба, сыночек, чтобы никто над тобой не подшутил так, пока ты молод. Потом уж будет трудней, когда волосы у тебя станут седые, как у старого негра.
Братец Кролик и Братец Воробушек
Дядюшка Римус сидел насупившись. Раз-другой он даже вздохнул тяжело и закряхтел.
Джоэль понял, что чем-то огорчил дядюшку Римуса.
Он никак не мог вспомнить, что он сделал плохого, но всё-таки ему было не по себе. Вдруг дядюшка Римус взглянул на него так грустно, уныло и спросил:
— Чего это ты наболтал сегодня маме про своего братишку?
— Что такое, дядюшка Римус? — спросил мальчик, покраснев.
— Я слыхал, что твоя мама собирается наказать его после твоей болтовни.
— Ну, дядюшка Римус, я ведь только сказал ей, что он дёргал чеснок у тебя на полоске и бросил в меня камень.
— Послушай, что я тебе скажу, дружок, — пробормотал старик, откладывая в сторону хомут, который он плёл. — Послушай, что я скажу: скверное это дело — ябедничать.
Вот я уж восьмой десяток на свете живу, а ни разу не видел, чтобы сплетник кончил добром. Помнишь, что сталось с пичужкой, которая сплетничала про Братца Кролика?
Мальчик не помнил, но ему очень хотелось услышать про это. Ему хотелось узнать, какая же это пичужка была ябедой, сплетницей и пустомелей.
— Это был такой вот попрыгунчик-воробушек, — сказал старик. — Воробьи всегда вмешивались в чужие дела. И сейчас у них такая же привычка. Тут клюнет, там чирикнет и всё сплетничает.
Как-то раз, после того как Братец Черепаха перехитрил Братца Кролика, сидел Кролик в лесу и раздумывал, как бы ему отыграться. Очень скверно было у него на душе, злился он очень, Братец Кролик. И бранился и ругался — прямо беда, лучше и не говорить об этом в сказке. Думал он, думал, потом вдруг вскочил да как крикнет:
— Ладно, чёрт побери, оседлаю опять Братца Лиса! Покажу Матушке Мидоус с дочками, что я хозяин Старому Лису, — как хочу, так верчу им!
Братец Воробушек с дерева услыхал Кролика и запел:
— Что это значит, Братец Лис? — начал Кролик. — Говорят, ты хочешь сжить меня со свету, деток передушить и дом разрушить.
Лис прямо взбесился от злости:
— Откуда ты взял это? Кто сказал тебе это, Братец Кролик?
Кролик сперва упирался для виду, а потом признался, что Братец Воробей ему это сказал.
— Ну, я, конечно, в сердцах всё на свете изругал, как услышал такую штуку, — сказал Братец Кролик. — И тебе досталось тоже, Братец Лис.
— А ты в другой раз не верь пустому слову, — отвечал Лис. — Ну, будь здоров, я пойду, Братец Кролик!
Побежал Братец Лис прочь, глядь — Воробушек спорхнул с куста на дорогу.
— Братец Лис, — кричит, — а Братец Лис!
А Лис знай трусит полегоньку, будто не слышит. Воробушек за ним вдогонку:
— Братец Лис! Да постой, Братец Лис! Я что знаю… Послушай только!
А Лис всё бежит да бежит, будто и слышать не слышит и видеть не видит Братца Воробушка. Потом растянулся у края дороги, будто собрался вздремнуть. Воробушек всё кличет его да кличет, а Старый Лис ни звука в ответ.
Подскочил к нему Воробушек совсем близко:
— Братец Лис, что я скажу тебе!
Повернул голову Лис, говорит:
— Сядь на хвост мне, братец Воробушек. На одно ухо я глуховат, а другое не слышит. Сядь на хвост.
Сел Воробушек ему на хвост.
— Всё не слышу, Братец Воробушек! На одно ухо я глуховат, другое не слышит.
Сядь-ка на спину.
Сел Воробушек ему на спину.
— Прыгни мне на голову, Братец Воробушек. Я на оба уха глух.
Прыгнул на голову Воробушек.
— Прыгни мне на зубок, Братец. На одно ухо я глуховат, другое не слышит.
Прыгнул Воробушек Лису на зубок, а Лис…
Тут дядюшка Римус умолк, широко раскрыл рот и закрыл его снова, так что сразу стало понятно, чем кончилось дело.
— Братец Лис проглотил его, дядюшка Римус? — спросил всё-таки мальчик.
— На другое утро, — сказал дядюшка Римус, — шёл по дороге Братец Медведь и набрёл на пёрышки. И слух прошёл по лесу, что Матушка Сова опять кого-то съела на завтрак.
Джоэль понял, что чем-то огорчил дядюшку Римуса.
Он никак не мог вспомнить, что он сделал плохого, но всё-таки ему было не по себе. Вдруг дядюшка Римус взглянул на него так грустно, уныло и спросил:
— Чего это ты наболтал сегодня маме про своего братишку?
— Что такое, дядюшка Римус? — спросил мальчик, покраснев.
— Я слыхал, что твоя мама собирается наказать его после твоей болтовни.
— Ну, дядюшка Римус, я ведь только сказал ей, что он дёргал чеснок у тебя на полоске и бросил в меня камень.
— Послушай, что я тебе скажу, дружок, — пробормотал старик, откладывая в сторону хомут, который он плёл. — Послушай, что я скажу: скверное это дело — ябедничать.
Вот я уж восьмой десяток на свете живу, а ни разу не видел, чтобы сплетник кончил добром. Помнишь, что сталось с пичужкой, которая сплетничала про Братца Кролика?
Мальчик не помнил, но ему очень хотелось услышать про это. Ему хотелось узнать, какая же это пичужка была ябедой, сплетницей и пустомелей.
— Это был такой вот попрыгунчик-воробушек, — сказал старик. — Воробьи всегда вмешивались в чужие дела. И сейчас у них такая же привычка. Тут клюнет, там чирикнет и всё сплетничает.
Как-то раз, после того как Братец Черепаха перехитрил Братца Кролика, сидел Кролик в лесу и раздумывал, как бы ему отыграться. Очень скверно было у него на душе, злился он очень, Братец Кролик. И бранился и ругался — прямо беда, лучше и не говорить об этом в сказке. Думал он, думал, потом вдруг вскочил да как крикнет:
— Ладно, чёрт побери, оседлаю опять Братца Лиса! Покажу Матушке Мидоус с дочками, что я хозяин Старому Лису, — как хочу, так верчу им!
Братец Воробушек с дерева услыхал Кролика и запел:
Братец Кролик смутился немножко и не знал, как быть. А потом смекнул: кто первым придёт, тому и поверит Братец Лис. Поскакал домой — скок-поскок, скок-поскок! — глядь, а вот и Лис, лёгок на помине.
А я скажу Братцу Лису!
А я скажу Братцу Лису!
Чик-чирик, расскажу,
Чик-чирик, расскажу!
— Что это значит, Братец Лис? — начал Кролик. — Говорят, ты хочешь сжить меня со свету, деток передушить и дом разрушить.
Лис прямо взбесился от злости:
— Откуда ты взял это? Кто сказал тебе это, Братец Кролик?
Кролик сперва упирался для виду, а потом признался, что Братец Воробей ему это сказал.
— Ну, я, конечно, в сердцах всё на свете изругал, как услышал такую штуку, — сказал Братец Кролик. — И тебе досталось тоже, Братец Лис.
— А ты в другой раз не верь пустому слову, — отвечал Лис. — Ну, будь здоров, я пойду, Братец Кролик!
Побежал Братец Лис прочь, глядь — Воробушек спорхнул с куста на дорогу.
— Братец Лис, — кричит, — а Братец Лис!
А Лис знай трусит полегоньку, будто не слышит. Воробушек за ним вдогонку:
— Братец Лис! Да постой, Братец Лис! Я что знаю… Послушай только!
А Лис всё бежит да бежит, будто и слышать не слышит и видеть не видит Братца Воробушка. Потом растянулся у края дороги, будто собрался вздремнуть. Воробушек всё кличет его да кличет, а Старый Лис ни звука в ответ.
Подскочил к нему Воробушек совсем близко:
— Братец Лис, что я скажу тебе!
Повернул голову Лис, говорит:
— Сядь на хвост мне, братец Воробушек. На одно ухо я глуховат, а другое не слышит. Сядь на хвост.
Сел Воробушек ему на хвост.
— Всё не слышу, Братец Воробушек! На одно ухо я глуховат, другое не слышит.
Сядь-ка на спину.
Сел Воробушек ему на спину.
— Прыгни мне на голову, Братец Воробушек. Я на оба уха глух.
Прыгнул на голову Воробушек.
— Прыгни мне на зубок, Братец. На одно ухо я глуховат, другое не слышит.
Прыгнул Воробушек Лису на зубок, а Лис…
Тут дядюшка Римус умолк, широко раскрыл рот и закрыл его снова, так что сразу стало понятно, чем кончилось дело.
— Братец Лис проглотил его, дядюшка Римус? — спросил всё-таки мальчик.
— На другое утро, — сказал дядюшка Римус, — шёл по дороге Братец Медведь и набрёл на пёрышки. И слух прошёл по лесу, что Матушка Сова опять кого-то съела на завтрак.
Корова Братца Кролика
— Однажды возвращался Братец Волк с рыбной ловли, — начал дядюшка Римус, задумчиво глядя на огонь в очаге. — Связку рыбы перекинул через плечо и трусил по дороге. Вдруг Матушка Перепёлка вспорхнула из кустов и захлопала крыльями у него под носом. Братец Волк подумал, что Матушка Перепёлка хочет увести его подальше от своего гнезда. Кинул он свою рыбу наземь — и в кусты, туда, откуда вылетела Перепёлка. А как раз в эту пору случился тут Братец Кролик. Вот она — рыбка, а вот он — Кролик. Уж конечно, не такой человек Братец Кролик, чтобы пройти мимо рыбы, закрывши глазки.
Воротился Волк к тому месту, где оставил связку, а рыбки-то и нет. Сел Волк, поскрёб в затылке, подумал-подумал, и пришло ему на ум, что Братец Кролик бродит тут, по соседству.
Пустился Волк со всех ног к дому братца Кролика…
— А ведь ты говорил, дядюшка Римус, что Волк боялся Кролика с тех пор, как Кролик ошпарил его кипятком? — перебил Джоэль старого негра.
Дядюшка Римус даже лоб наморщил с досады.
— Ай-яй-яй! — заворчал он, покачивая головой. — Всегда эти мальчики спорят и спорят. Они думают, что всё знают лучше нас, стариков.
— Так ведь ты сам говорил, дядюшка Римус!
Но старик не смотрел на мальчика. Он будто и не слышал его. Дядюшка Римус наклонился и стал шарить рукой под стулом, среди обрезков кожи. А сам всё продолжал ворчать под нос:
— Прямо беда с детьми. Ты думаешь, что они маленькие, а они уж вон какие! — Тут он вытащил из-под стула красивый кнутик, сплетённый из ремешков, с красной кисточкой на конце. — Я вот сделал кнутик для одного мальчика, а он уж вон какой вырос, лучше меня всё знает!.. Придётся отдать этот кнутик кому-нибудь другому.
Тут у Джоэля на глазах блеснули слёзы, а губы дрогнули. Дядюшка Римус сразу растаял.
— Ладно, ладно, сынок, — сказал он, ласково похлопывая мальчика по руке. — Не обижайся на старого дядюшку Римуса. О чём это мы толковали? Как у Братца Волка рыба пропала и Волк пустился со всех ног к дому Братца Кролика.
Прибегает, а Кролик и слыхом не слыхал ни про какую рыбу. Волк кричит:
— Не отпирайся, Братец Кролик!
А Кролик и знать ничего не знает. Волк на своём стоит.
— Ну кто, как не ты, Братец Кролик, стащил мою рыбу!
Тут Братец Кролик обиделся.
— Если так, — говорит, — если ты уверен, что это я взял рыбу, бери, убивай любую мою корову!
Братец Волк поймал Братца Кролика на слове, пошёл на выгон и зарезал самую лучшую его корову. Братцу Кролику ох как горько было расставаться с коровой! Но он уж придумал одну штуку и шепнул своим деткам:
— Не горюйте, ребятки, мясо-то будет наше!
Он прискакал сломя голову и крикнул Волку, что охотники рыщут вокруг.
— Беги прячься, Братец Волк, — сказал Кролик, — а я побуду пока здесь, постерегу корову.
Только услыхал Волк про охотников — сразу в кусты.
А Братец Кролик живёхонько ободрал корову и просолил шкуру, а тушу всю раскроил и повесил в своей коптильне. Потом взял коровий хвост и воткнул его концом в землю. Покончил с коровой, кличет Волка:
— Скорей сюда, Братец Волк! Скорей сюда! Твоя корова удирает в землю. Скорей сюда!
Волк прибегает, глядь — Кролик сидит, ухватился за коровий хвост, чтобы хвост не ушёл в землю.
Подоспел к нему Волк на помощь, как потянут они вдвоём за хвост — вырвали хвост из земли.
Братец Кролик поглядел не него и говорит:
— Ох, досада какая! Хвост оборвался, а корова ушла!
Но Братец Волк не хотел отступиться от своего добра. Он взял лом, и мотыгу, и лопату и копал, чтоб отрыть эту корову. А старый Кролик сидел у себя на завалинке, покуривал сигару. Каждый раз, как ударит Волк мотыгой, Братец Кролик шепнёт своим деткам:
— Роет, роет, роет, а мяса-то нету!
Потому что мясо давно лежало в коптильне. И долго-долго Братец Кролик и все его детки лакомились жареной говядиной всякий раз, как побегут у них слюнки.
— А теперь, сынок, возьми этот кнутик, — прибавил старик, — и скачи домой.
Можешь сказать своей маме, чтобы она постегала тебя им в следующий раз, когда ты заберёшься в банку с сахаром.
Воротился Волк к тому месту, где оставил связку, а рыбки-то и нет. Сел Волк, поскрёб в затылке, подумал-подумал, и пришло ему на ум, что Братец Кролик бродит тут, по соседству.
Пустился Волк со всех ног к дому братца Кролика…
— А ведь ты говорил, дядюшка Римус, что Волк боялся Кролика с тех пор, как Кролик ошпарил его кипятком? — перебил Джоэль старого негра.
Дядюшка Римус даже лоб наморщил с досады.
— Ай-яй-яй! — заворчал он, покачивая головой. — Всегда эти мальчики спорят и спорят. Они думают, что всё знают лучше нас, стариков.
— Так ведь ты сам говорил, дядюшка Римус!
Но старик не смотрел на мальчика. Он будто и не слышал его. Дядюшка Римус наклонился и стал шарить рукой под стулом, среди обрезков кожи. А сам всё продолжал ворчать под нос:
— Прямо беда с детьми. Ты думаешь, что они маленькие, а они уж вон какие! — Тут он вытащил из-под стула красивый кнутик, сплетённый из ремешков, с красной кисточкой на конце. — Я вот сделал кнутик для одного мальчика, а он уж вон какой вырос, лучше меня всё знает!.. Придётся отдать этот кнутик кому-нибудь другому.
Тут у Джоэля на глазах блеснули слёзы, а губы дрогнули. Дядюшка Римус сразу растаял.
— Ладно, ладно, сынок, — сказал он, ласково похлопывая мальчика по руке. — Не обижайся на старого дядюшку Римуса. О чём это мы толковали? Как у Братца Волка рыба пропала и Волк пустился со всех ног к дому Братца Кролика.
Прибегает, а Кролик и слыхом не слыхал ни про какую рыбу. Волк кричит:
— Не отпирайся, Братец Кролик!
А Кролик и знать ничего не знает. Волк на своём стоит.
— Ну кто, как не ты, Братец Кролик, стащил мою рыбу!
Тут Братец Кролик обиделся.
— Если так, — говорит, — если ты уверен, что это я взял рыбу, бери, убивай любую мою корову!
Братец Волк поймал Братца Кролика на слове, пошёл на выгон и зарезал самую лучшую его корову. Братцу Кролику ох как горько было расставаться с коровой! Но он уж придумал одну штуку и шепнул своим деткам:
— Не горюйте, ребятки, мясо-то будет наше!
Он прискакал сломя голову и крикнул Волку, что охотники рыщут вокруг.
— Беги прячься, Братец Волк, — сказал Кролик, — а я побуду пока здесь, постерегу корову.
Только услыхал Волк про охотников — сразу в кусты.
А Братец Кролик живёхонько ободрал корову и просолил шкуру, а тушу всю раскроил и повесил в своей коптильне. Потом взял коровий хвост и воткнул его концом в землю. Покончил с коровой, кличет Волка:
— Скорей сюда, Братец Волк! Скорей сюда! Твоя корова удирает в землю. Скорей сюда!
Волк прибегает, глядь — Кролик сидит, ухватился за коровий хвост, чтобы хвост не ушёл в землю.
Подоспел к нему Волк на помощь, как потянут они вдвоём за хвост — вырвали хвост из земли.
Братец Кролик поглядел не него и говорит:
— Ох, досада какая! Хвост оборвался, а корова ушла!
Но Братец Волк не хотел отступиться от своего добра. Он взял лом, и мотыгу, и лопату и копал, чтоб отрыть эту корову. А старый Кролик сидел у себя на завалинке, покуривал сигару. Каждый раз, как ударит Волк мотыгой, Братец Кролик шепнёт своим деткам:
— Роет, роет, роет, а мяса-то нету!
Потому что мясо давно лежало в коптильне. И долго-долго Братец Кролик и все его детки лакомились жареной говядиной всякий раз, как побегут у них слюнки.
— А теперь, сынок, возьми этот кнутик, — прибавил старик, — и скачи домой.
Можешь сказать своей маме, чтобы она постегала тебя им в следующий раз, когда ты заберёшься в банку с сахаром.
Сказка про маленьких крольчат
— У Братца Кролика были хорошие детки. Они слушались маму и папу с утра и до самой ночи. Старый Кролик скажет им:
«Лежи!» — они лежат. Матушка Крольчиха скажет им: «Беги!» — они бегут.
Они никогда не сорили в доме, а под носом у них было всегда сухо.
Тут Джоэль невольно поднял руку и вытер кончик носа рукавом.
— Это были очень хорошие детки, — продолжал старик. — А были бы они непослушными, им бы давно конец пришёл — в тот самый день, когда Старый Лис забрался в дом к Братцу Кролику.
— А как это было, дядюшка Римус?
— Никого тогда не было дома, одни только маленькие крольчата. Старый Кролик работал на огороде, а Матушка Крольчиха отлучилась за чем-то по соседству.
Маленькие крольчата как раз разыгрались в палочку-выручалочку, как вдруг в дом вошёл Братец Лис. Крольчата были такие жирные — у него и слюнки потекли. Но он побоялся тронуть маленьких кроликов без всякой причины.
А крольчата перетрусили насмерть. Они сбились в кучу, сидят, во все глаза глядят на Братца Лиса. А Лис всё сидит и думает, к чему бы придраться, чтобы их скушать. Вдруг увидел — стоит в углу большая палка сахарного тростника.
Прочистил он горло и говорит так нахально:
— Эй вы, долгоухие! Отломите мне от этой палки кусок, да побольше.
Крольчата мигом схватили тростник и ну трудиться над ним и потеть.
Но толку было мало. Они не могли отломить ни кусочка. А Братец Лис и не взглянет будто. Знай покрикивает:
«Лежи!» — они лежат. Матушка Крольчиха скажет им: «Беги!» — они бегут.
Они никогда не сорили в доме, а под носом у них было всегда сухо.
Тут Джоэль невольно поднял руку и вытер кончик носа рукавом.
— Это были очень хорошие детки, — продолжал старик. — А были бы они непослушными, им бы давно конец пришёл — в тот самый день, когда Старый Лис забрался в дом к Братцу Кролику.
— А как это было, дядюшка Римус?
— Никого тогда не было дома, одни только маленькие крольчата. Старый Кролик работал на огороде, а Матушка Крольчиха отлучилась за чем-то по соседству.
Маленькие крольчата как раз разыгрались в палочку-выручалочку, как вдруг в дом вошёл Братец Лис. Крольчата были такие жирные — у него и слюнки потекли. Но он побоялся тронуть маленьких кроликов без всякой причины.
А крольчата перетрусили насмерть. Они сбились в кучу, сидят, во все глаза глядят на Братца Лиса. А Лис всё сидит и думает, к чему бы придраться, чтобы их скушать. Вдруг увидел — стоит в углу большая палка сахарного тростника.
Прочистил он горло и говорит так нахально:
— Эй вы, долгоухие! Отломите мне от этой палки кусок, да побольше.
Крольчата мигом схватили тростник и ну трудиться над ним и потеть.
Но толку было мало. Они не могли отломить ни кусочка. А Братец Лис и не взглянет будто. Знай покрикивает: