Хауэлл Ханна. Дама моего сердца

   — Почему? Это она его убила?
   В голосе Камерона не слышалось осуждения. Хотя Эвери не описала и сотой доли тех ужасов, какие испытала ее мать, живя со своим первым мужем, Камерону, похоже, было известно, что представляют собой Де Во и его наемники.
   — Нет, — покачала головой Эвери, — хотя она знала, что все так подумают. Она не раз грозилась это сделать. Замужество принесло ей одни страдания, и она часто говорила, что, если понадобится, сама покончит со своим мучителем. Мой отец помог ей бежать в Шотландию. До побега она целый год скрывалась, каждую секунду трясясь от страха, что ее найдут. Наконец было доказано, что убийство совершила не она, что ее просто подставили из мести, и мама смогла вздохнуть спокойно. Вся эта история лишь усилила вражду между Де Во и нашей семьей. Мамино замужество не принесло долгожданного мира. Многие из семьи Де Во по-прежнему не верили в мамину невиновность. Скорее всего им нужен был кто-то, кого они могли бы ненавидеть и на кого могли бы изливать свою злость.
   — А может, им не понравилось, что вся неприглядная правда об их родственнике выплыла наружу?
   — Вполне возможно. А еще им не понравилось, что мама унаследовала приличное состояние. Это состояние было лишь небольшой компенсацией за все ее страдания и по праву принадлежало ей, но Де Во терпеть не могут от чего-то отказываться.
   — Даже от тех денег, которые им приходится платить наемникам?
   — Даже от них.
   — Не волнуйся, я уже об этом догадался. Мои люди зорко следят за тем, что делается у нас за спиной.
   Эвери кивнула. Как бы ей хотелось узнать хоть что-нибудь о судьбе своих родственников! Из тех обрывков разговоров, которые она слышала в последние два дня, она поняла, что резня во время нападения не была такой ужасной, какой казалась на первый взгляд. Оставалось лишь надеяться, что кто-нибудь сумеет сообщить маме о том, как дорого обошлась ее семье атака Де Во. Наверняка пройдет много долгих месяцев, прежде чем она об этом узнает. Что ж, лучше поздно, чем никогда, решила Эвери. Сама она до сих пор не могла без содрогания вспоминать тот день, когда на них напали Де Во. К тому времени когда в полдень они остановились передохнуть, Эвери уже абсолютно точно знала, что ей следует опасаться не людей Де Во, а совсем другого человека — Камерона Макалпина. Проскакав на лошади в его объятиях в течение нескольких часов, Эвери окончательно уверилась в собственной слабости. Она страстно желала этого человека. Пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы не обернуться и не признаться ему, что она согласна сдаться на его милость, и попросить Камерона побыстрее подыскать какое-нибудь укромное местечко, чтобы она смогла доказать, как сильно она его хочет. Единственным утешением для Эвери служила уверенность в том, что Камерон испытывает такие же муки. Она сидела, тесно прижавшись к нему спиной, и совершенно явственно ощущала доказательство его желания. Как только ей развязали руки, Эвери поспешила в кустики, примирившись с тем, что ее конвоир — огромный, широкоплечий детина по прозвищу Малыш Роб — не отстает от нее ни на шаг. Она увидела, как от смущения лицо его залилось румянцем и он не смел поднять на нее глаза. Как ни странно, это обстоятельство позволило Эвери если и не чувствовать себя совсем уж непринужденно, то по крайней мере не испытывать сильного унижения. Наконец Эвери вернулась к отряду Камерона и поискала глазами Джиллиану. Увидев ее, она едва сдержала улыбку: кузина тоже возвращалась из кустиков, и за ней следом тоже тащился здоровенный воин. Вид у Джиллианы был такой, словно она вот-вот набросится на него с кулаками. Но самое смешное заключалось в том, что конвоир, похоже, и в самом деле побаивался эту малышку. Но тут до Эвери дошло, что, находясь под охраной двух огромных мужчин, они вряд ли смогут сбежать, и ей стало не до смеха.
   — Ты что, намерен подслушивать? — набросилась Джиллиана на своего охранника, подходя к Эвери.
   Оба конвоира отскочили от девушек, и Эвери расхохоталась.
   — Они делают то, что им приказал Камерон, Джилл, — успокоила она кузину.
   — Я знаю, — буркнула девочка. — Потому-то я и веду себя, как подобает настоящей леди, каковой на самом деле являюсь, а не бью этого идиота по голове первой подвернувшейся под руку палкой. — Несколько раз прерывисто вздохнув, она смиренно скрестила руки. — Ну вот, я уже успокоилась.
   — Тебе это и в самом деле помогает?
   — Иногда. Когда я не злюсь по-настоящему. Как ты верно заметила, Колин ни в чем не виноват. А вот этот черноволосый негодяй, который завел привычку привязывать тебя к кровати и к седлу, пусть держится от меня подальше. Ну как ты?!
   — Все хорошо, — улыбнулась Эвери. Взяв Джиллиану за руку, она вместе с ней отошла в сторонку и, услышав за спиной торопливые шаги конвоиров, поморщилась.
   — Правда? А мне показалось, тебя что-то беспокоит. Разве нет?
   — Твоя интуиция обычно тебя не подводит.
   — Тебя тоже. Ведь именно ты почувствовала опасность в тот день, когда на замок напали люди Де Во.
   — И это сослужило нам хорошую службу.
   — Верно. Мы остались живы. Если бы нас застали врасплох, мы бы погибли. А так мы успели предупредить всех, кто был в замке. Правда, полностью подготовиться к налету им не хватило времени, и если бы ты не скомандовала, большинство из них не успели бы выхватить мечи. Даже когда мы пустились наутек, было ясно, что твой призыв не пропал даром.
   — Разве? — Эвери приятно было узнать, что благодаря ей, быть может, хоть несколько человек успели спастись.
   — Ну да. Сначала послышался звон мечей и лишь потом стоны умирающих.
   — Но стоны все-таки были…
   — Как это ни печально, да. Но звон клинков свидетельствовал о том, что кто-то отражает натиск вояк Де Во и помогает другим спастись. Не расстраивайся. Давай помолимся за души погибших и за то, чтобы их оказалось не слишком много.
   — Я часто вспоминаю их всех, — грустно прошептала Эвери.
   — Сейчас необходимо подумать о наших насущных проблемах.
   — Верно. О Пейтоне. Что сделать, чтобы он не женился на сестре Камерона?
   — Верно, — согласилась Джиллиана и, взглянув на Эвери, произнесла: — И как успокоить твое встревоженное сердце.
   — Ты считаешь, мое сердце встревожено?
   — Да. Нелегко гореть в таком пламени.
   — Ты права, — кивнула Эвери. — Эта страсть сводит меня с ума. Но знаешь, Камерон, по-моему, тоже страдает. — Она улыбнулась Джиллиане, но уже через секунду снова посерьезнела. — Боюсь, я не смогу долго продержаться.
   — Значит, мы должны придумать способ, как не дать Камерону вдоволь насладиться победой.
   Эвери кивнула.
   — Я уже начала это делать. Во-первых, нужно дать Пейтону знать, что надо мной не надругались, а я добровольно и охотно отдалась Камерону. Чтобы Пейтон не испытывал чувства вины по этому поводу.
   — Это ты здорово придумала! План Камерона не удастся.
   В этот момент Эвери заметила, что к ним приближается Камерон, и, почувствовав, как исступленно заколотилось сердце, тихо чертыхнулась. Впрочем, ее состояние можно было понять, ведь этот негодяй — необыкновенно привлекательный мужчина. И тем не менее ей предстоит превратить свою слабость в силу, а унижение, которому хочет подвергнуть ее Камерон, — в поступок, которым она сможет гордиться. Это будет нелегко сделать, ведь при одном прикосновении к Камерону, при одном взгляде на него она теряет разум.
   — Но сначала, — прошептала она так тихо, чтобы только Джиллиана могла ее услышать, — я постараюсь вскружить ему голову, да так, что, когда я наконец сдамся, он и думать забудет о мести. Я доведу его до сумасшествия.
   Видя, что сестренки Мюррей лучезарно ему улыбаются, Камерон замедлил шаг. Улыбки этих хрупких, изящных девиц, кажется, были искренними. Их необычные глаза искрились смехом. Любому мужчине приятно, когда на него так смотрят. Но когда Камерон, взяв Эвери за руку, повел ее к лошади, у него почему-то возникло желание нацепить на себя все доспехи, которые только попадутся под руку. Интересно, почему улыбки этих девчонок оказывают на него такое странное действие?

Глава 4

   — Что-то мы с тобой, Джилл, чересчур расслабились, — вздохнула Эвери, когда они с кузиной прогуливались близ лагеря Макалпина.
   — Разве? — Джиллиана остановилась, чтобы взглянуть на маленький голубой цветок. — Весной всегда ощущаешь покой, — ответила она и, взяв Эвери под руку, повела ее дальше.
   — Но, по-моему, из-за этого покоя мы забыли о том, что мы пленницы, и о планах Камерона, касающихся Пейтона.
   — Нелегко помнить о таких неприятных вещах, когда в воздухе пахнет весной. Даже если тебя постоянно привязывают веревкой к седлу, как это проделывают с тобой.
   — Мне сначала обматывают запястья шелковой тканью, так что я этих веревок совсем не чувствую и даже начала к ним привыкать. Да и злость моя заметно поутихла. Знаешь, что меня беспокоит? Что от постоянного желания у меня в голове туман и мне кажется, я вижу чарующий сон и поэтому временами, представь, забываю о том, почему и куда мы едем с Макалпином и его людьми.
   — Насколько я помню, ты собиралась сделать так, чтобы это у него в голове был туман. Ты сама мне это сказала не далее как три дня назад.
   Эвери вздохнула.
   — Теперь я уже и сама не знаю, чего хочу. Настроение Камерона с каждым днем становится все хуже, но я никак не могу понять отчего. То ли оттого, что я его мучаю, то ли у него вообще скверный характер? Или осуществить свой план отмщения он теперь по каким-то причинам не может? По правде говоря, мне уже начинает казаться, что я испытываю к этому человеку не просто страсть, а гораздо более глубокие чувства.
   — Тогда действуй, как кузина Элспет.
   — Бегать от него, пока он меня не догонит? — Эвери рассмеялась, Джиллиана подхватила ее смех. — Я не умею так быстро бегать, как Элспет. Одного-единственного поцелуя недостаточно, чтобы понять, что это именно тот мужчина, который мне нужен. А может быть, именно поэтому я сгораю от желания, несмотря на то что он собирается использовать меня, чтобы отомстить моему брату. Но именно это и делает невозможными наши дальнейшие отношения.
   — Думаю, ты ошибаешься, — пожала плечами Джиллиана. — Еще неизвестно, чем все кончится, и ты зря предаешься меланхолии. Ты должна решить, чего ты хочешь. Хочешь заставить его потерять голову, так действуй. Я не говорю, что путь, который ты изберешь, будет усыпан розами, что все у тебя сложится легко, но и не думаю, что тебя ждут одни страдания.
   — Наверное, ты права. Но как бы то ни было, я считаю, что мы рано перестали сопротивляться нашим похитителям.
   — Не думаешь же ты, что нам удастся сбежать?
   — Я тоже не слишком в этом уверена, однако попытаться стоит. — Она взглянула на Джиллиану, и они понимающе улыбнулись друг другу.
   — И в самом деле, смелости у нас для этого хватит. — Джиллиана оглянулась и, поискав глазами их охранников, прошептала: — Малыш Роб и Колин довольно далеко от нас и о чем-то увлеченно спорят.
   — Что ж, рискнем? На счет «три»? — Джиллиана кивнула и подобрала юбку, готовясь бежать. Эвери начала считать: — Один, два, три!
   И, сорвавшись с места, они пустились наутек. Когда по лагерю пронесся крик, Камерон чертыхнулся и, сунув за пазуху карту, которую он изучал с кузеном Лерганом, вскочил на ноги. Первое, что его удивило, когда он увидел мчавшихся как ветер девушек, это то, как быстро они умеют бегать.
   — Черт бы побрал Малыша Роба и Колина! — в гневе вскричал он, бросаясь за ними вдогонку. — Я же приказал им глаз не спускать с этих девчонок!
   — Ты не можешь возложить вину целиком на парней, — произнес бегущий рядом с ним Лерган. — Кто бы мог подумать, что наши пленницы отважатся на такое! Ведь они до сих пор так примерно себя вели.
   — Именно поэтому нам нужно было держать ухо востро.
   — Ты говоришь о них так, словно они не девчонки, а умные и опасные противники, — хмыкнул Лерган на бегу.
   — Мать Эвери умудрилась сама, безо всякой помощи целый год скрываться от Де Во, мстительность которого всем известна. Отец Эвери сумел потом вывезти ее из Франции, хотя за поимку их обоих была обещана щедрая награда. Ее кузина недавно вышла замуж за сэра Кормака Армстронга — человека, который скрывался от мстительных Дугласов в течение двух лет или даже больше.
   — О Господи! — ахнул Лерган, потрясенный рассказом кузена. — Значит, этим девчонкам было у кого поучиться.
   — Ага. Кроме того, они чертовски хорошо умеют бегать. Ты беги за маленькой.
   — Они обе маленькие.
   — Я имею в виду Джиллиану. А я побегу за этим исчадием ада.
   Лерган рассмеялся, а Камерон даже не улыбнулся. Обнаружив, что Эвери пытается от него сбежать, он пришел в такую ярость, что даже сам удивился. Неужели она не испытывает к нему такой же слепой страсти, какой он воспылал к ней? Нет, этого не может быть. Она разделяет его чувства, он это знает. Наверное, поэтому она и хочет убежать. Мрачная улыбка не сходила с губ Камерона, пока он несся по лесу следом за Эвери. Он не даст ей удрать, особенно теперь, когда он так близок к осуществлению своего заветного желания. Когда сегодня ночью они остановились на ночлег, он понял, что Эвери охвачена таким же неистовым желанием, как и он. Несколько раз во время мучительного путешествия в седле он слышал, как с ее полных губ срывается тихий сладострастный стон, чувствовал, как она трепещет в его объятиях даже от легкого прикосновения. И теперь, мчась за ней по лесу, он был охвачен не жаждой мщения, а твердой решимостью не упустить восторга, который он вскоре сможет испытать. Эвери взмахом руки показала Джиллиане, чтобы та бежала направо, а сама свернула налево. Таким образом она вынудила своих преследователей разделиться. Не сбавляя скорости, Эвери оглянулась и увидела, что их всего двое: Камерон и его кузен Лерган, красивый, высокий мужчина. Остальные преследователи, если таковые имелись, судя по всему, отстали. Эвери начала уставать. Камерон был уже близко, и в этот момент она услышала крик Джиллианы. Эвери резко остановилась, прислушалась и бросилась в ту сторону, куда побежала кузина. И вот за деревьями она увидела девочку, вырывающуюся из медвежьих объятий Лергана. И тут же с удовольствием отметила, что Камерон, не ожидавший, что она так круто изменит направление, помчался за ней. Эвери на полной скорости врезалась в Лергана. Охнув, тот отпустил Джиллиану и, не удержавшись на ногах, рухнул на землю, уткнувшись носом в траву. Усевшись верхом ему на спину, Эвери схватила Лергана за длинные волосы и принялась колотить его головой о землю. Джиллиана подбадривала ее восторженными криками, которые очень скоро переросли в пронзительный визг. Обернувшись, Эвери увидела, что Камерон крепко прижимает ее к себе. Выхватив из ножен кинжал Лергана, Эвери, схватив его за волосы, приставила лезвие к горлу.
   — Отпусти девочку, иначе ему конец! — крикнула она Камерону.
   — И не подумаю, — невозмутимо ответил Камерон. — И ты ему ничего не сделаешь.
   — Ты в этом уверен?
   — Надеюсь, ты в этом уверен, кузен, — прохрипел Лерган, лицо которого было бледным как полотно.
   — Еще как уверен, — ухмыльнулся Камерон. — И в том, что она тебе ничего не сделает, и в том, что не сбежит без этой сопливой девчонки.
   — Сопливой девчонки?! — задохнулась от возмущения Джиллиана.
   — Не сбегу, — вздохнула Эвери и, отпустив Лергана, встала.
   Лерган тоже поднялся и, отряхнувшись, повернулся к Эвери.
   — Мой кинжал, пожалуйста.
   Чертыхнувшись, Эвери сунула кинжал в протянутую руку. Джиллиана, которую Камерон сразу же отпустил, бросилась к ней, и она крепко обняла кузину за плечи. Эвери не боялась, что Камерон ее накажет, хотя вид у него был самый что ни на есть свирепый. Она была уверена, что он ее и пальцем не тронет. Самое большее, на что он способен, — это отругать ее и приставить к ней дополнительную охрану.
   — Ты и в самом деле рассчитывала сбежать? — спросил Камерон, когда, держа Эвери за руку, тащил ее к лагерю.
   — Почему бы не помечтать об этом? — буркнула Эвери.
   — И как далеко ты думала уйти без лошади и еды?
   А он не дурак, вздохнула Эвери. Зато ее он, похоже, считает круглой идиоткой. Но не станешь же рассказывать ему, что своим поступком она просто хотела его позлить.
   — Мы рассчитывали укрыться в ближайшей церкви, — проворчала она.
   — Совершенно верно, — подхватила Джиллиана. — Мы хотели найти там убежище.
   — И вы думаете, я вам поверю?
   Девчонки одновременно пожали плечами, а Камерон хмыкнул. Когда они подошли к лагерю, к ним подбежали двое охранников с красными от смущения лицами.
   — Не дайте им снова обвести себя вокруг пальца, — сердито проговорил Камерон, толкнув одну девушку к Малышу Робу, а другую — к Колину. — Не смотрите, что на вид они такие беспомощные. Хитрости и ума им не занимать.
   — Так, значит, они собирались искать убежище? — смеясь, спросил Лерган, когда они с Камероном направились к своей палатке.
   — Чертовы девчонки, — пробурчал Камерон. — Они что-то задумали. Вряд ли они рассчитывали, что их побег удастся, слишком они для этого умны. Потому-то и пустились наутек, ничего с собой не прихватив.
   — Тогда зачем они вообще все это затеяли?
   — Не удивлюсь, если только для того, чтобы меня позлить.
   — Ты думаешь, они нас раскусили? — спросила Джиллиана, когда они с Эвери уселись возле палатки Камерона, собираясь приступить к вечерней трапезе.
   — Мысль о том, что нам просто захотелось его позлить, могла прийти ему в голову, — задумчиво произнесла Эвери, — но он наверняка считает, что это не единственная причина, по которой мы пытались бежать. Без сомнения, он постарается усмотреть в нашем поступке что-то гораздо более серьезное.
   — Кажется, он не слишком-то доверяет женщинам…
   — Он им вообще не доверяет.
   — Что ж, тем труднее тебе будет завоевать его сердце, если ты захочешь это сделать.
   — Если оно у него есть, — буркнула Эвери.
   — Думаю, что есть, просто он об этом забыл. Встречаются такие мужчины.
   — А встречаются и такие, которые, даже если и испытывают к женщине какие-то чувства, не считают нужным их показывать.
   Джиллиана кивнула и посмотрела на кузину:
   — Но он тебя хочет.
   — Это еще не означает, что он испытывает ко мне какие-то чувства. Мужчина легко может возжелать любую женщину и при этом ее не любить. — Она вздохнула. — Впрочем, иногда в броне, в которую мужчина заковывает свое сердце, может обнаружиться трещина. Но поскольку я не вижу Камерона насквозь и не знаю, есть ли у него эта трещина, а если есть, то становится ли она шире, я могу полагаться лишь на свою интуицию. Вот только я не уверена, что могу ей доверять.
   — Хотелось бы мне, чтобы мужчина, которого я когда-нибудь полюблю, не был для меня тайной за семью печатями.
   — Может быть, тебе повезет.
   — Хотелось бы. К сожалению, когда речь идет о тех людях, которых я хорошо знаю или люблю, чутье меня подводит.
   — Особенно в те минуты, когда тебе хотелось бы, чтобы оно было острым.
   Джиллиана засмеялась.
   — Тетя Молди говорит, что чутье у меня никогда не пропадает, просто я ему не доверяю, когда дело касается человека, которого я люблю всем сердцем. Мне кажется, ты любишь Камерона, — шепотом добавила она.
   Эвери бросила взгляд на Камерона, который как раз в этот момент обходил свой лагерь, и снова вздохнула.
   — Думаю, ты права, хотя я знаю его всего одну неделю и он даже не пытался за мной ухаживать. Сама не пойму, что со мной происходит. Кажется, я уже готова броситься ему на шею. Единственное, что меня удерживает, — это сознание того, что Камерон хочет использовать меня против моей семьи.
   — Ты испытываешь к нему страсть?
   — Да. По-другому это и не назовешь, — бросила Эвери, глядя, как Камерон с кузеном направляются к лесу, и не в силах оторвать взгляда от его упругих, мускулистых ягодиц, горя желанием прижаться к ним руками. — Несколько раз за сегодняшний день я хотела сбросить этого негодяя с седла, но не для того, чтобы посмеяться над ним, а чтобы прыгнуть на него сверху и воплотить в жизнь обуревающие меня безумные желания.
   — Так воплоти.
   — Не могу. Я уже объяснила, что меня удерживает. Джиллиана раздраженно сжала кулачки.
   — Поверь мне, сестренка, когда он наконец овладеет тобой, то вообще забудет о Пейтоне, о своей сестре и о мести. Но ты должна совершенно ясно дать ему понять, что это не он тебя берет, а ты отдаешься ему по собственному желанию. Пусть он знает, что ты делаешь только то, что хочется тебе, тогда он не сможет использовать тебя против твоего брата или твоего клана. А поскольку он мужчина и так же самонадеян, как и все прочие представители этой породы, он не верит, что ты сможешь лишить его такого оружия. А ты сможешь. И пусть эта уверенность придаст тебе сил.
   — Рискованно все это, — вздохнула Эвери.
   — Верно. Но ведь ты хочешь получить Камерона на своих условиях?
   —Да.
   — Ну и когда же ты намерена сдаться?
   — Еще не знаю. Думаю, буду мучить его столько, сколько сама выдержу.
   И Эвери с Джиллианой весело рассмеялись.
   — Они опять хохочут, — взглянув на сестер Мюррей, сказал Камерон Лергану, когда они возвращались в лагерь.
   Хмыкнув, кузен покачал головой:
   — Эти девочки не похожи ни на одну из тех, кого мы с тобой знаем.
   — Эти проклятые сопливые девчонки превратили мою жизнь в сплошную муку!
   — Ты настолько сильно ее хочешь?
   — Я этого не говорил.
   — Это и так видно.
   Камерон, хмуро взглянув на Лергана, бросил:
   — Что ж, ты прав. Я ее хочу. И это лишь облегчает мою задачу. Трудно было бы осуществить мой план мести, если бы я не испытывал к ней никаких чувств.
   — И ты не собираешься ждать, когда мы вернемся домой, чтобы точно узнать,, виноват сэр Пейтон или нет?
   — Моя сестра, моя тетушка и Йен — все в один голос заявляют, что он виновен. Так чего мне ждать? Нет, сэр Пейтон Мюррей заплатит за то, что совершил, и поступит с моей сестрой так, как подобает порядочному человеку.
   — И если он это сделает, ты поступишь с его сестрой точно так же?
   — Не понял?
   — Ты хочешь соблазнить его сестру, чтобы заставить его жениться на твоей сестре. Если он это сделает, его сестра останется опозоренной. А ведь она не сделала тебе ничего плохого.
   — Но я не хочу на ней жениться! Мне не нужна жена! — вспылил Камерон, понимая, что Лерган усмотрел слабое место в его плане.
   — А что, если сэр Пейтон тоже не хочет жениться, что тогда?
   — Если ты не прекратишь эту болтовню, я тебе шею сверну. — Лерган замолчал, и Камерон удовлетворенно хмыкнул. Он знал, что Лерган остался при своем мнении. — Отведи Джиллиану к женщинам, — приказал он, когда они подошли к его палатке.
   Как только Лерган с Джиллианой отошли, Камерон уселся рядом с Эвери и уставился на огонь. Он хотел выбросить слова кузена из головы, но должен был признать, что кузен прав. План его с изъяном, возразить на это нечего. Он намерен заставить Пейтона Мюррея жениться на своей сестре, чтобы восстановить ее доброе имя, в то время как сам не собирается сделать то же самое по отношению к Эвери. Как ни уговаривал себя Камерон, что он хочет отомстить Пейтону только потому, что тот опорочил его сестру, его не покидало чувство вины. И в то же время он знал, что никогда ни на ком не женится. Когда Эвери ушла в палатку, Камерон взял оставленный ею бурдюк с вином и сделал большой глоток. Ему хотелось напиться до бесчувствия. И не только для того, чтобы утихомирить яростное желание, но и для того, чтобы забыть обо всем и спокойно выспаться. К сожалению, он не мог себе позволить напиться. Завтра предстоял длинный переход верхом, и он был бы последним идиотом, если бы начал новый день с головной боли. Наконец решив, что Эвери уже достаточно побыла одна, Камерон встал и откинул полог. Одного взгляда на нее оказалось достаточно, чтобы в груди Камерона вновь вспыхнул безумный огонь страсти. Ему хотелось сорвать с себя одежду и заняться с Эвери любовью. Хотелось покрыть поцелуями каждую клеточку ее стройного золотистого тела. Хотелось услышать ее сладостный стон, когда она содрогнется в экстазе. Чувствуя, как исступленно заколотилось сердце, а ладони покрылись липким потом, Камерон чертыхнулся и разделся, оставив лишь набедренную повязку. Наскоро умывшись, он лег рядом с Эвери и привязал ее запястье к своему полоской из мягкой ткани. Даже в темноте было видно, какой яростью полыхают ее глаза.
   — Ты и в самом деле решила, что тебе удастся удрать? — спросил Камерон, подвигаясь к Эвери. Тела их соприкоснулись, и, почувствовав, что она затрепетала, Камерон криво улыбнулся. Пусть она помучится, ведь ему тоже приходится нелегко.
   — Нужно не упускать шанс, когда он тебе предоставляется, — назидательно произнесла Эвери и тихонько что-то пробурчала, обнаружив, что отодвигаться ей больше некуда и придется терпеть прикосновение его теплого, сильного тела.
   — Без еды, воды, одеял, лошади?
   — Да. Мы добыли бы все это по дороге.
   — В стране, населенной вашими заклятыми врагами? — ехидно поинтересовался Камерон.
   — Шотландия тоже не изобилует нашими друзьями и сторонниками.
   Камерон рывком подмял Эвери под себя.
   — Я тебе не враг, Эвери.
   — Ну конечно, нет. Ты из самых дружеских побуждений решил опозорить меня и использовать мой позор против моего клана.