– А может, ему просто иногда надо было передохнуть.
Фиона так захохотала, что ей пришлось поставить бокал на стол. Кайра тоже засмеялась, несмотря на мрачное настроение. Наверное, глупо мучиться из-за прошлого, хотя прошлое Лайама много о чем говорило. Он переспал с кучей женщин, и хуже того, ему ничего не приходилось для этого делать! Женщины сами его преследовали, и это не обещало счастья в будущем.
– Может, Лайам чересчур проворно отзывался на все, – сказала Фиона, снова становясь серьезной, – Но ведь ему предлагали. Не удивлюсь, если даже те, кто продает себя за деньги, ложились с ним бесплатно. Едва ли найдется мужчина, который откажется от такого подарка, но я подозреваю, что он уже их всех забыл. Лайам никогда не хотел на ком-либо из них жениться, ни с кем не был обручен, никому не был верен.
– Может быть, он и не умеет быть верным.
– Умеет. Он долгих пять лет пробыл в монастыре и твердо придерживается правил, которые мало кто из мужчин соблюдает: не давал лживых обещаний, не трогал девственниц, замужних женщин и чужих невест. Он верит в клятвы. Многие Камероны такие же. Однажды мой брат Коннор сказал, что мужчина ищет женщину, потому что у него зуд и потому что хочется тепла. Если жена все это дает, то зачем искать на стороне? Лишние хлопоты. Не очень романтично, но так думают большинство мужчин. По-моему, в вашей семье мужчины такие же.
– Верно, такие же. – Кайра допила вино и хмуро уставилась на пустой бокал. – Ты думаешь, Лайам будет верен обету?
– Да. Знаешь, однажды Сигимор подумал, что у моего Эвана есть любовница, и пошел за ним, собираясь вправить ему мозги.
– Сигимор опекает всех своих мальчиков, не так ли?
– Да. Лайам не потому пять лет учился на монаха, что ему больше некуда было пойти. Он верует, но просто не имеет призвания к монастырской жизни. Такие люди очень серьезно относятся к священническому обету. Что до нас с тобой – вообще-то я сомневаюсь, что найдется такая женщина, которая выходит замуж девственницей.
Кайра чуть было не сказала, что это она, но вовремя прикусила язык. Может быть, это не правда, а один из многих доводов, которыми она оправдывала нежелание мужа заниматься с ней любовью.
Кайра подумала, не рассказать ли все Фионе, но ее удержала клятва, данная Дункану. Он плохо поступил, заставив ее жить во лжи, но она взвалила на себя эту ношу и не нарушит слово хотя бы потому, что это неудобно. Единственный, кому она сможет сказать, – это Лайам, после того как он станет ее мужем. Она не могла придумать, как это сделать, и даже начала гадать, какова будет его реакция. Кайра страшно боялась, что Лайам сочтет ее лгуньей, подумает, что она попросту всех разыграла и готова дурачить всех и каждого, лишь бы получить свой Арджлин.
– Ты все еще горюешь о муже? – Фиона внимательно взглянула на Кайру. – Это тебя останавливает?
– Я сожалею только о том, что он был слишком молод, чтобы умирать, и не заслужил такой мучительной смерти. Он мне нравился, я думала, что у нас могла бы быть неплохая семья, но… не более того. Однако Дункан женился на мне по своей воле, а Лайама принудили.
– Лайама никто не принуждал, его убедили. Я знаю этих мужиков, их никогда не заставишь делать то, чего они не хотят. И потом, Лайам совсем не протестовал. По правде говоря, я думаю, что он давно решил сделать тебя женой, если ты его примешь.
– Фиона, мы только два раза поцеловались, и то после бегства от нападавших. При этом он никак не дал мне понять, что хочет на мне жениться.
– Еще бы! У тебя – деньги и земли, у него – ничего, и к тому же ты выше по рождению. Не могу объяснить, почему я так думаю, но, по-моему, мысленно он уже женился. – Фиона рассмеялась. – Я не имею такого дара, как у Джилли, но она говорит, что я хорошо чувствую людей, а Лайама я знаю много лет и чувствую, что все его существо этого желает и что он будет прекрасным мужем. Неужели ты его совсем не любишь?
И тут Кайра внезапно решилась.
– Да, я его люблю – с того самого момента, как только его увидела, хотя тогда он был далеко не красавец. Я ему об этом не говорила и еще какое-то время не скажу. Возможно, в нем есть капелька таких же чувств, но рисковать я не хочу.
Фиона по-дружески обняла Кайру.
– Отлично тебя понимаю. Твое признание может вызвать у него дискомфорт, и ты разрушишь все, что создала. А еще хуже – если в ответ он лишь скажет: «Это очень мило, жена. Спасибо». – Фиона хихикнула. – Но лучше не мучиться тем, чего не можешь изменить. Завтра вы поженитесь, и слава Богу. В начале вашей жизни больше хорошего, чем плохого. Когда жена Сигимора злилась, я ей говорила: «Ты просто люби этого дурака». То же я говорю тебе; тогда у тебя все будет так же хорошо, как у жены Сигимора и у меня.
«За исключением того, что на вас не висела клятва, данная мертвому мужу», – подумала Кайра.
– Итак, пора готовиться к свадьбе. – Фиона потащила Кайру из комнаты. – Праздник, музыка и все такое прочее, но прежде всего платье.
Тут уж Кайра откровенно обрадовалась; приготовления к свадьбе отвлекут ее от мыслей о том, что за ней последует, а именно это ей нужно было сейчас больше всего.
Глава 10
Глава 11
Фиона так захохотала, что ей пришлось поставить бокал на стол. Кайра тоже засмеялась, несмотря на мрачное настроение. Наверное, глупо мучиться из-за прошлого, хотя прошлое Лайама много о чем говорило. Он переспал с кучей женщин, и хуже того, ему ничего не приходилось для этого делать! Женщины сами его преследовали, и это не обещало счастья в будущем.
– Может, Лайам чересчур проворно отзывался на все, – сказала Фиона, снова становясь серьезной, – Но ведь ему предлагали. Не удивлюсь, если даже те, кто продает себя за деньги, ложились с ним бесплатно. Едва ли найдется мужчина, который откажется от такого подарка, но я подозреваю, что он уже их всех забыл. Лайам никогда не хотел на ком-либо из них жениться, ни с кем не был обручен, никому не был верен.
– Может быть, он и не умеет быть верным.
– Умеет. Он долгих пять лет пробыл в монастыре и твердо придерживается правил, которые мало кто из мужчин соблюдает: не давал лживых обещаний, не трогал девственниц, замужних женщин и чужих невест. Он верит в клятвы. Многие Камероны такие же. Однажды мой брат Коннор сказал, что мужчина ищет женщину, потому что у него зуд и потому что хочется тепла. Если жена все это дает, то зачем искать на стороне? Лишние хлопоты. Не очень романтично, но так думают большинство мужчин. По-моему, в вашей семье мужчины такие же.
– Верно, такие же. – Кайра допила вино и хмуро уставилась на пустой бокал. – Ты думаешь, Лайам будет верен обету?
– Да. Знаешь, однажды Сигимор подумал, что у моего Эвана есть любовница, и пошел за ним, собираясь вправить ему мозги.
– Сигимор опекает всех своих мальчиков, не так ли?
– Да. Лайам не потому пять лет учился на монаха, что ему больше некуда было пойти. Он верует, но просто не имеет призвания к монастырской жизни. Такие люди очень серьезно относятся к священническому обету. Что до нас с тобой – вообще-то я сомневаюсь, что найдется такая женщина, которая выходит замуж девственницей.
Кайра чуть было не сказала, что это она, но вовремя прикусила язык. Может быть, это не правда, а один из многих доводов, которыми она оправдывала нежелание мужа заниматься с ней любовью.
Кайра подумала, не рассказать ли все Фионе, но ее удержала клятва, данная Дункану. Он плохо поступил, заставив ее жить во лжи, но она взвалила на себя эту ношу и не нарушит слово хотя бы потому, что это неудобно. Единственный, кому она сможет сказать, – это Лайам, после того как он станет ее мужем. Она не могла придумать, как это сделать, и даже начала гадать, какова будет его реакция. Кайра страшно боялась, что Лайам сочтет ее лгуньей, подумает, что она попросту всех разыграла и готова дурачить всех и каждого, лишь бы получить свой Арджлин.
– Ты все еще горюешь о муже? – Фиона внимательно взглянула на Кайру. – Это тебя останавливает?
– Я сожалею только о том, что он был слишком молод, чтобы умирать, и не заслужил такой мучительной смерти. Он мне нравился, я думала, что у нас могла бы быть неплохая семья, но… не более того. Однако Дункан женился на мне по своей воле, а Лайама принудили.
– Лайама никто не принуждал, его убедили. Я знаю этих мужиков, их никогда не заставишь делать то, чего они не хотят. И потом, Лайам совсем не протестовал. По правде говоря, я думаю, что он давно решил сделать тебя женой, если ты его примешь.
– Фиона, мы только два раза поцеловались, и то после бегства от нападавших. При этом он никак не дал мне понять, что хочет на мне жениться.
– Еще бы! У тебя – деньги и земли, у него – ничего, и к тому же ты выше по рождению. Не могу объяснить, почему я так думаю, но, по-моему, мысленно он уже женился. – Фиона рассмеялась. – Я не имею такого дара, как у Джилли, но она говорит, что я хорошо чувствую людей, а Лайама я знаю много лет и чувствую, что все его существо этого желает и что он будет прекрасным мужем. Неужели ты его совсем не любишь?
И тут Кайра внезапно решилась.
– Да, я его люблю – с того самого момента, как только его увидела, хотя тогда он был далеко не красавец. Я ему об этом не говорила и еще какое-то время не скажу. Возможно, в нем есть капелька таких же чувств, но рисковать я не хочу.
Фиона по-дружески обняла Кайру.
– Отлично тебя понимаю. Твое признание может вызвать у него дискомфорт, и ты разрушишь все, что создала. А еще хуже – если в ответ он лишь скажет: «Это очень мило, жена. Спасибо». – Фиона хихикнула. – Но лучше не мучиться тем, чего не можешь изменить. Завтра вы поженитесь, и слава Богу. В начале вашей жизни больше хорошего, чем плохого. Когда жена Сигимора злилась, я ей говорила: «Ты просто люби этого дурака». То же я говорю тебе; тогда у тебя все будет так же хорошо, как у жены Сигимора и у меня.
«За исключением того, что на вас не висела клятва, данная мертвому мужу», – подумала Кайра.
– Итак, пора готовиться к свадьбе. – Фиона потащила Кайру из комнаты. – Праздник, музыка и все такое прочее, но прежде всего платье.
Тут уж Кайра откровенно обрадовалась; приготовления к свадьбе отвлекут ее от мыслей о том, что за ней последует, а именно это ей нужно было сейчас больше всего.
Глава 10
– Может, она ночью сбежала? – Не обращая внимания на смех Сигимора, Лайам не сводил глаз с двери большого зала, удивляясь, почему Кайра до сих пор не идет.
– Странно; я бы и не подумал, что ты будешь так нервничать. – Сигимор покачал головой. – Ты – величайший любовник Альбиона, и вдруг…
Лайам с досадой посмотрел на него:
– Я не величайший любовник, да будет тебе известно.
– Многие женщины с этим не согласятся.
– Потому что не знают лучшего. Я люблю заниматься любовью. А кто не любит? Мне нравится нежная кожа женщин и их тепло. Я даже любил большинство тех, с кем спал, но это легко, когда союз мимолетный. Я умею говорить им красивые слова, знаю, куда нажать, чтобы их подготовить, вот и все – ни великого мастерства, ни волшебных секретов. А они видели во мне только это чертово лицо, а не человека. Мойгрех в том, что я все понимал, но брал то, что мне предлагали.
– Как делает любой мужчина, если девушка достаточно привлекательна и от нее не слишком воняет.
Лайам засмеялся:
– Печальная правда, но когда у нас зуд, мы и на вонь не обращаем внимания. – Он вдруг вздохнул. – Кайра не хочет выходить за меня.
– Никто не любит, когда им приказывают, но все соглашаются. Браки в основном устраивают старшие ради богатства и связей. По-моему, вы с Кайрой начинаете лучше, чем большинство других молодоженов: месяц прожили вместе, и все еще разговариваете друг с другом.
– Более-менее. Эта чертова леди Мод очень подпортила мои шансы, да еще горничная в трактире Денни распустила язык. Поразмыслив, Кайра снова начала разговаривать со мной, но она не верит, что я буду блюсти обет. Сам я не против ревности или чувства собственности, но не знаю, сколько смогу выдержать, если меня постоянно станут обвинять в том, что я распутник и предаю жену на каждом шагу.
Сигимор кивнул:
– Да, это проблема. Может, она не уверена ни в тебе, ни в себе, но это пройдет. К сожалению, у тебя нет времени на то, чтобы укрепить брак и успокоить жену, нам надо спланировать битву и идти сражаться, а с Кайрой ты разберешься, когда осядешь в Арджлине и вы вместе начнете исправлять то, что успели натворить до вашей встречи. Тогда ты докажешь людям, что являешься хорошим хозяином поместья и хорошим мужем.
– Интересно, как моя будущая супруга относится к тому, что я так много выигрываю от этой женитьбы? Муж объявил наследницей ее, но мы оба понимаем, что они будут считать хозяином меня, а не ее.
– Ты сильный мужчина-воин, а она слабая женщина. Думаю, у нее хватит ума это понять.
– Разумеется, она поймет, но вряд ли обрадуется.
– Тогда сделай так, чтобы она поверила, что вы одно целое.
Лайам собрался похвалить Сигимора за ценную идею, но тут вошла Кайра, и он забыл обо всем. На ней было платье винного цвета, отлично облегавшее ее формы. Волосы ложились на ее плечи черной волной, а кремовые ленты оттеняли их сочный цвет. Платье и волосы делали кожу Кайры молочно-нежной, и когда все лица повернулись к ней, она вспыхнула.
Лайам сделал шаг навстречу невесте.
– Он идет сюда, – прошептала Фиона.
– Да? И как я выгляжу? Может, не надо было распускать волосы – все-таки я вдова, а не девица…
– Глупости. Лайам не сводит с тебя глаз.
– Это не значит, что ему нравится то, что он видит. Может, он, приглядевшись получше, остолбенеет от ужаса.
Фиона засмеялась, но Кайра слишком нервничала и только чуть-чуть улыбнулась.
Лайам был ошеломляюще красив в черном камзоле, расшитом золотом. Кайра отчего-то подумала, что это придворное платье; теперь она легко могла понять, как на него реагировали женщины в королевском кругу.
Когда, поклонившись Фионе, Лайам повернулся, Кайра так резко вдохнула воздух, что чуть не закашлялась: глаза у него были голубого цвета, который появлялся каждый раз, когда они целовались. Ей сразу стало ясно, что Лайаму нравится, как она выглядит.
И тут же его одобрение навело ее на мысль о предстоящей ночи. Кайра задрожала. Накануне она долго лежала без сна, думая, как открыть ему свой секрет, но так ничего и не придумала и в изнеможении заснула, решив в последний момент, что, возможно, он ничего не заметит. Только сейчас, при свете дня, в двух шагах от венчания, Кайра поняла, как это нелепо. Лайам, может, и не спал с невинными девицами, но такую вещь мужчина не может не заметить, особенно когда знает, что женщина три месяца пробыла замужем.
Поцеловав ее в щеку, Лайам прошептал: «Все будет хорошо!» – потом он взял ее под руку и повел в другой конец зала, где их уже ждал священник.
Кайра очень хотела поверить утешительным словам, но она не могла лгать себе. Глупая часть ее существа говорила, что Лайам будет приятно удивлен, но здравая часть не соглашалась. До или после, но придется сообщить ему правду, а значит, выставить напоказ свое унижение. Кайра не могла просто взять и сказать: «Извините, но хотя я вдова, к сожалению, я не была женой».
К тому же это еще вопрос, станет ли она женой этой ночью. Вот в чем главный ужас. Лайам волнуется, целуя, но и Дункану нравилось целоваться. Это было в спальне; когда они от поцелуев двинулись дальше, все пошло прахом. В душе Кайры жил гнетущий страх, что Лайам так же унизит ее и отвергнет.
Когда они стали опускаться на подушку перед священником, Кайра заметила, что у Лайама на ноге не бьио деревянных шин.
– Где ваши лубки? – спросила она. – Шесть недель еще не прошли.
– Уже почти пять, – смеясь ответил он. – Бинты ведь остались. И потом, я бы не смог преклонить колени с деревяшками на ноге. Нацеплю их снова, когда обвенчаемся.
Кайра вдруг подумала, что из-за сломанной ноги можно будет отложить брачную ночь, и воспрянула духом.
– А позже снова сниму, – прошептал Лайам ей на ухо.
Она снова пала духом. Как убедить его, что он может необратимо повредить ногу, если будет заниматься любовью с женой?
Тут священник наконец обратился к ней. На какой-то момент Кайра решила отказаться повторять за священником слова клятвы, но Лайам настороженно наблюдал за ней уголком глаза, и она, вздохнув, продолжила обряд: не могла же она унизить его перед лицом всех родственников!
– Я думал, женщины улыбаются на свадьбах, особенно на собственных.
Кайра подняла глаза – возле нее с одной стороны стоял Артан, с другой – Лукас. Братья были неразлучны, как всегда.
– Это моя вторая свадьба. – Кайра вздохнула. – И на этот раз не я выбирала мужа.
Артан покачал головой:
– Не говори, что тебе не нравится Лайам и что ты его не хочешь.
Кайра покраснела.
– И все же лучше, когда есть свобода выбора.
– Ладно, так или иначе, выбор сделан, – Артан оглядел гостей, – и это хороший выбор. Мы всегда неплохо ладили, но теперь наш союз будет еще крепче.
– Очень рада, что смогла оказать тебе благодеяние.
Лукас обнял сестру за плечи:
– Спрячь обиду, девочка. Если будешь с ней носиться вечно, она пустит ядовитые ростки. Лайам – хороший человек и верит в нерушимость клятвы у алтаря.
– Все так говорят. – Кайра обернулась и стала наблюдать, как новоиспеченный муж по-дружески спорит с Сигимором.
– Ну так слушай их, потому что они знают его дольше, чем ты. Для Арджлина Лайам станет хорошим владельцем.
– А может, я сама хотела бы быть владельцем…
– И хорошо справлялась бы. Но ты достаточна умна, чтобы понять: дела пойдут лучше, если в кресле лэрда будет сидеть мужчина. Женщина-помещица – привлекательная мишень для мужчин, особенно из соседних кланов. Большой, сильный мужчина с ордой больших и сильных родичей придаст Арджлину силы.
– И принесет мирную жизнь, я понимаю. Но все-таки это несправедливо. – Кайра услышала, как Лукас вздохнул. – Не волнуйся, я не против и никогда не хотела управлять имением. Я не думала, что Дункан погибнет вскоре после свадьбы, и теперь счастлива, что все заботы перейдут к Лайаму.
– Однако тебя что-то тревожит, я вижу, и это продолжается весь день. Скоро ужин, а ты еще не успокоилась. Не догадываюсь, что тебя гнетет, и подозреваю, что ты не скажешь, но будет неумно тащить это за собой в брачную постель. – Лукас кивнул в сторону Лайама, который незаметно наблюдал за ними. – По его виду понятно, что он не будет долго ждать.
Кайра покраснела, потому что и сама видела выражение лица Лайама: оно согревало и одновременно страшило. В его глазах было желание и обещание, но она дрожала от страха, что в спальне обещание быстро рассеется в прах.
Лукас оказался прав: пока они ели, Кайра чувствовала растущее нетерпение Лайама покончить с церемониями; он молча терпел насмешки родственников, но его напряжение так разрослось, что заразило Кайру.
Когда Сигимор провозгласил третий тост, терпение Лайама лопнуло: он вскочил с места – удивительно ловко при туго забинтованной ноге. Кайра торопливо поставила бокал, и он тут же сгреб ее одной рукой, затем поднял на ноги и потащил к выходу. При этом Кайра с удивлением заметила, что он тоже покраснел от непристойностей, которые понеслись им вслед.
По крайней мере в этой свадьбе есть одна хорошая вещь, подумала Кайра. Поскольку она вдова, им не потребовалось сложных брачных процедур и их просто отпустили на ночь. Однако когда они вошли в комнату, у нее подвело живот. Неловкость усилилась тем, что Лайам крепко запер дверь. В результате она просто не знала, что делать дальше.
– Кажется, ты не спешишь отдаться наслаждению, жена. Может, тебя тревожат воспоминания? – Лайам медленно привлек ее к себе и поцеловал в лоб. – Хотя я получил наследство твоего первого мужа, мне не хочется, чтобы он присутствовал в нашей спальне.
Кайра отдалась туману поцелуя, боясь взглянуть в лицо правде, которая скоро выяснится. Она решила до этого момента взять все, что ей удастся. Может, желание Лайама неглубокое, может, он истощил его на многих женщинах, но она хотела погреться в его лучах, сколько ей будет дано.
Расшнуровывая платье, Лайам продолжал смущать Кайру поцелуями. Когда на ней осталась только рубашка, она густо покраснела, и Лайам подумал, что Дункан, видимо, был из тех мужчин, которые раздевают женщину в темноте. Он не мог продолжать, не сняв с ноги щитки, поэтому подвел ее к кровати и сел, чтобы избавиться от главной причины своей неуклюжести.
– Лайам, еще не прошло шесть недель, – забеспокоилась Кайра.
– Ты это уже говорила.
– Будь осторожен, так можно все испортить.
Он отбросил последнюю дощечку и поднял глаза:
– У меня сильнейшее впечатление, что нога выздоровела, любимая. За долгий день почти не болела.
Поскольку остальные раны зажили на удивление быстро, Кайра подумала, что, может быть, и сломанная нога Лайама срослась быстрее, чем у других. Но целитель внутри ее продолжал тревожиться.
Она присела, положила руки на ногу Лайама, стараясь уловить, есть ли причины для беспокойства.
– Нога в самом деле не так уж и болит. – Лайам потянулся к ней, но она шлепнула его по рукам.
– Я не это проверяю. Сиди тихо.
Лайам пожал плечами. Может, она наложила руки не для того, чтобы снять боль, но боль утихла. Надо надеяться, Кайра не приняла ее на себя, потому что он не хотел ждать, когда пройдет последующий ритуал: в противном случае ему придется часть брачной ночи бесцельно сидеть, пока она будет спать.
К счастью, когда Кайра встала, на ее лице не было заметно признаков страдания, как раньше, когда она накладывала руки на его раны.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– О да. Я лишь проверила, как у тебя дела.
– И что ты обнаружила? – Он приготовился услышать плохие известия.
– Ничего. – Она улыбнулась и с облегчением вздохнула. – Кажется, ты полностью выздоровел, но днем лучше надевать щитки еще по крайней мере неделю. Кость срослась, но нога ослабела, тебе нельзя падать, это приведет к несчастью.
Лайам взял ее за талию и усадил на кровать. Стараясь не напрягать ногу, он опустился перед ней на колени и снял нарядные туфельки. Ее ножка была такая маленькая, нежная, что он невольно вспомнил, что у других женщин, которых он знал, ноги были совсем не такие. Снимая чулки, Лайам получил возможность погладить Кайру по ноге и почувствовал, как немилосердно разгорячилась его кровь: нога была удивительно длинной для ее маленькой фигуры и очень красивой.
Поцеловав ее коленки, Лайам встал, чтобы раздеться. Он старался не спешить, но понимал, что не слишком успешно скрывает отчаянное желание прижаться кожей к коже.
Отбросив последнюю деталь, он посмотрел на Кайру и слегка усмехнулся: его красивая маленькая жена покраснела так, как будто у нее была лихорадка.
Проведя взглядом по его фигуре, Кайра задержалась на вздыбившемся члене мужа, и неожиданно Лайам увидел в ее глазах страх. Это его озадачило. Хотя член Лайама был размером намного больше, чем у других мужчин, он подумал, что Дункан Маккейл либо хотел казаться безумно благовоспитанным, либо был из тех дурней, кто считает, что жена не должна видеть такую непристойность, как пенис голого мужчины.
Когда Лайам сел рядом с ней и начал развязывать тесемки рубашки, Кайра испуганно дернулась. Лайам Камерон был прекрасен весь, от темно-рыжих волос до подошв, но она несколько недель не видела его голым, с того времени, как он очнулся, и тем более не видела в таком состоянии. Кайра знала, что сначала будет больно, но она не ожидала, что Лайам такой большой.
Тем временем Лайам снял с нее рубашку и отбросил в сторону, но Кайра думала только о размерах его органа и напряженно ждала, что будет дальше. Она помнила, что вид ее обнаженного тела привел прежнего мужа в расстройство, но когда Лайам смотрел на нее, он ничуть не казался расстроенным. В ней зашевелилась надежда, и когда он накрыл ее своим телом, она только слегка задрожала.
– Ах, дорогая, как ты прекрасна! – прошептал Лайам. – И не хмурься, когда муж говорит тебе комплименты.
Он чувствовал, что Кайра ему не верит, но сделает все, чтобы поверила. Она маленькая, легкая, но имеет все женские прелести, привлекающие мужчин. Может, груди не такие большие, чтобы назвать ее пышной женщиной, но пухлые, красивой формы, с темно-розовыми сосками, искушавшими до боли. Талия тонкая, бедра круглые, а зад размером как раз под его ладони. Аккуратная стрелка темных кудрей указывала дорогу в рай, и вся ее светлая, молочная кожа была гладкой-гладкой.
Он займется с ней любовью так, чтобы она поняла его, и, если потребуется, много-много раз докажет ей свою любовь.
Когда Лайам накрыл ее груди ладонями, Кайра чуть не сползла с кровати. Его ласки вызывали слишком бурные чувства. Ей хотелось убежать – и в то же время до боли хотелось большего. Когда он взял в рот напряженный сосок и лизнул его, она знала, что это и есть часть того большего.
Вскоре она перестала ожидать, что он вот-вот опустит руки, не в силах закончить то, что начал. Прошлое унижение было забыто, оно сгорело в пламени страсти, которую вызвал Лайам. Кайра инстинктивно погладила его по спине, и он одобрительно замычал, а когда она слегка потерлась о его тело, крепче прижал ее к себе. Кайра не понимала, что в ней изменилось, но зачем спорить со счастливой судьбой? В какой-то момент сила Лайама может ослабнуть, и потому она спешила поскорее получить все возможное наслаждение.
– О, ты меня сжигаешь, – пробормотал Лайам, и его рука скользнула в щель между ног.
Он пренебрег тем, что она напряглась, и на ее лице отразилось недоумение; то и другое прошло, когда он стал ласкать ее пальцем. Кайра очень недолго была замужем, и Лайам начинал думать, что ее муж оказался никудышным любовником. Что ж, приятно знать, что он будет первым, кто доставит ей удовольствие.
Решив, что довел Кайру до готовности, не в силах больше ждать, Лайам встал между ее ног. Она почему-то не торопилась обвить его ногами, и он решил, что это опять промах ее мужа. Ему пришлось слегка подтолкнуть ее ноги, и Кайра, к счастью, поняла, чего он хочет. Он целовал ее, даже когда прицеливался, стремясь поскорее ощутить, как его обнимет ее жар. Лайам почувствовал, что она напряглась, в отуманенном страстью сознании мелькнуло, что вход был не слишком гладким, и он заставил себя замереть. Стараясь овладеть собой, он посмотрел на нее – она казалась испуганной. Но ведь в этом нет никакого смысла!
Кайра с напряжением смотрела, как Лайам приподнимается на локтях. Она думала, что скрыла свою реакцию на короткую вспышку боли, но его нахмурившееся лицо говорило, что он что-то заметил. Поскольку он был в замешательстве, Кайра решила, что он не уверен, стоит ли продолжать, и поспешила этим воспользоваться. Обняв Лайама за шею, она поцеловала его так, как прежде делал это он. Потом она сжала ноги и услышала, как он, глухо застонав, начал двигаться. Кайра чуть не заплакала от облегчения.
По мере того как удары становились сильнее, в глубине ее тела возник какой-то узел, который призывал его внедряться в ее тело. Он сунул пальцы в то место, где соединялись их тела, и Кайра словно обезумела. Когда он сделал это во второй раз, тот тугой узел, щелкнув, послал по ее телу сладкую дрожь, и она крепче вцепилась в Лайама. Его движения становились все яростнее, потом он напрягся, выкрикнул ее имя, и Кайра, почувствовав тепло его семени, чуть не заплакала от счастья.
Рухнув на ее руки, Лайам горячо задышал ей в шею. Тело Кайры еще звенело от удовольствия, которое он ей доставил, и она спешила им насладиться. Скоро Лайам очнется, его ум станет острым и ясным, и тогда к нему вернется быстро промелькнувшая картина, а гнев и болезненные воспоминания о прошлом разорвут в клочья всю ее радость.
– Странно; я бы и не подумал, что ты будешь так нервничать. – Сигимор покачал головой. – Ты – величайший любовник Альбиона, и вдруг…
Лайам с досадой посмотрел на него:
– Я не величайший любовник, да будет тебе известно.
– Многие женщины с этим не согласятся.
– Потому что не знают лучшего. Я люблю заниматься любовью. А кто не любит? Мне нравится нежная кожа женщин и их тепло. Я даже любил большинство тех, с кем спал, но это легко, когда союз мимолетный. Я умею говорить им красивые слова, знаю, куда нажать, чтобы их подготовить, вот и все – ни великого мастерства, ни волшебных секретов. А они видели во мне только это чертово лицо, а не человека. Мойгрех в том, что я все понимал, но брал то, что мне предлагали.
– Как делает любой мужчина, если девушка достаточно привлекательна и от нее не слишком воняет.
Лайам засмеялся:
– Печальная правда, но когда у нас зуд, мы и на вонь не обращаем внимания. – Он вдруг вздохнул. – Кайра не хочет выходить за меня.
– Никто не любит, когда им приказывают, но все соглашаются. Браки в основном устраивают старшие ради богатства и связей. По-моему, вы с Кайрой начинаете лучше, чем большинство других молодоженов: месяц прожили вместе, и все еще разговариваете друг с другом.
– Более-менее. Эта чертова леди Мод очень подпортила мои шансы, да еще горничная в трактире Денни распустила язык. Поразмыслив, Кайра снова начала разговаривать со мной, но она не верит, что я буду блюсти обет. Сам я не против ревности или чувства собственности, но не знаю, сколько смогу выдержать, если меня постоянно станут обвинять в том, что я распутник и предаю жену на каждом шагу.
Сигимор кивнул:
– Да, это проблема. Может, она не уверена ни в тебе, ни в себе, но это пройдет. К сожалению, у тебя нет времени на то, чтобы укрепить брак и успокоить жену, нам надо спланировать битву и идти сражаться, а с Кайрой ты разберешься, когда осядешь в Арджлине и вы вместе начнете исправлять то, что успели натворить до вашей встречи. Тогда ты докажешь людям, что являешься хорошим хозяином поместья и хорошим мужем.
– Интересно, как моя будущая супруга относится к тому, что я так много выигрываю от этой женитьбы? Муж объявил наследницей ее, но мы оба понимаем, что они будут считать хозяином меня, а не ее.
– Ты сильный мужчина-воин, а она слабая женщина. Думаю, у нее хватит ума это понять.
– Разумеется, она поймет, но вряд ли обрадуется.
– Тогда сделай так, чтобы она поверила, что вы одно целое.
Лайам собрался похвалить Сигимора за ценную идею, но тут вошла Кайра, и он забыл обо всем. На ней было платье винного цвета, отлично облегавшее ее формы. Волосы ложились на ее плечи черной волной, а кремовые ленты оттеняли их сочный цвет. Платье и волосы делали кожу Кайры молочно-нежной, и когда все лица повернулись к ней, она вспыхнула.
Лайам сделал шаг навстречу невесте.
– Он идет сюда, – прошептала Фиона.
– Да? И как я выгляжу? Может, не надо было распускать волосы – все-таки я вдова, а не девица…
– Глупости. Лайам не сводит с тебя глаз.
– Это не значит, что ему нравится то, что он видит. Может, он, приглядевшись получше, остолбенеет от ужаса.
Фиона засмеялась, но Кайра слишком нервничала и только чуть-чуть улыбнулась.
Лайам был ошеломляюще красив в черном камзоле, расшитом золотом. Кайра отчего-то подумала, что это придворное платье; теперь она легко могла понять, как на него реагировали женщины в королевском кругу.
Когда, поклонившись Фионе, Лайам повернулся, Кайра так резко вдохнула воздух, что чуть не закашлялась: глаза у него были голубого цвета, который появлялся каждый раз, когда они целовались. Ей сразу стало ясно, что Лайаму нравится, как она выглядит.
И тут же его одобрение навело ее на мысль о предстоящей ночи. Кайра задрожала. Накануне она долго лежала без сна, думая, как открыть ему свой секрет, но так ничего и не придумала и в изнеможении заснула, решив в последний момент, что, возможно, он ничего не заметит. Только сейчас, при свете дня, в двух шагах от венчания, Кайра поняла, как это нелепо. Лайам, может, и не спал с невинными девицами, но такую вещь мужчина не может не заметить, особенно когда знает, что женщина три месяца пробыла замужем.
Поцеловав ее в щеку, Лайам прошептал: «Все будет хорошо!» – потом он взял ее под руку и повел в другой конец зала, где их уже ждал священник.
Кайра очень хотела поверить утешительным словам, но она не могла лгать себе. Глупая часть ее существа говорила, что Лайам будет приятно удивлен, но здравая часть не соглашалась. До или после, но придется сообщить ему правду, а значит, выставить напоказ свое унижение. Кайра не могла просто взять и сказать: «Извините, но хотя я вдова, к сожалению, я не была женой».
К тому же это еще вопрос, станет ли она женой этой ночью. Вот в чем главный ужас. Лайам волнуется, целуя, но и Дункану нравилось целоваться. Это было в спальне; когда они от поцелуев двинулись дальше, все пошло прахом. В душе Кайры жил гнетущий страх, что Лайам так же унизит ее и отвергнет.
Когда они стали опускаться на подушку перед священником, Кайра заметила, что у Лайама на ноге не бьио деревянных шин.
– Где ваши лубки? – спросила она. – Шесть недель еще не прошли.
– Уже почти пять, – смеясь ответил он. – Бинты ведь остались. И потом, я бы не смог преклонить колени с деревяшками на ноге. Нацеплю их снова, когда обвенчаемся.
Кайра вдруг подумала, что из-за сломанной ноги можно будет отложить брачную ночь, и воспрянула духом.
– А позже снова сниму, – прошептал Лайам ей на ухо.
Она снова пала духом. Как убедить его, что он может необратимо повредить ногу, если будет заниматься любовью с женой?
Тут священник наконец обратился к ней. На какой-то момент Кайра решила отказаться повторять за священником слова клятвы, но Лайам настороженно наблюдал за ней уголком глаза, и она, вздохнув, продолжила обряд: не могла же она унизить его перед лицом всех родственников!
– Я думал, женщины улыбаются на свадьбах, особенно на собственных.
Кайра подняла глаза – возле нее с одной стороны стоял Артан, с другой – Лукас. Братья были неразлучны, как всегда.
– Это моя вторая свадьба. – Кайра вздохнула. – И на этот раз не я выбирала мужа.
Артан покачал головой:
– Не говори, что тебе не нравится Лайам и что ты его не хочешь.
Кайра покраснела.
– И все же лучше, когда есть свобода выбора.
– Ладно, так или иначе, выбор сделан, – Артан оглядел гостей, – и это хороший выбор. Мы всегда неплохо ладили, но теперь наш союз будет еще крепче.
– Очень рада, что смогла оказать тебе благодеяние.
Лукас обнял сестру за плечи:
– Спрячь обиду, девочка. Если будешь с ней носиться вечно, она пустит ядовитые ростки. Лайам – хороший человек и верит в нерушимость клятвы у алтаря.
– Все так говорят. – Кайра обернулась и стала наблюдать, как новоиспеченный муж по-дружески спорит с Сигимором.
– Ну так слушай их, потому что они знают его дольше, чем ты. Для Арджлина Лайам станет хорошим владельцем.
– А может, я сама хотела бы быть владельцем…
– И хорошо справлялась бы. Но ты достаточна умна, чтобы понять: дела пойдут лучше, если в кресле лэрда будет сидеть мужчина. Женщина-помещица – привлекательная мишень для мужчин, особенно из соседних кланов. Большой, сильный мужчина с ордой больших и сильных родичей придаст Арджлину силы.
– И принесет мирную жизнь, я понимаю. Но все-таки это несправедливо. – Кайра услышала, как Лукас вздохнул. – Не волнуйся, я не против и никогда не хотела управлять имением. Я не думала, что Дункан погибнет вскоре после свадьбы, и теперь счастлива, что все заботы перейдут к Лайаму.
– Однако тебя что-то тревожит, я вижу, и это продолжается весь день. Скоро ужин, а ты еще не успокоилась. Не догадываюсь, что тебя гнетет, и подозреваю, что ты не скажешь, но будет неумно тащить это за собой в брачную постель. – Лукас кивнул в сторону Лайама, который незаметно наблюдал за ними. – По его виду понятно, что он не будет долго ждать.
Кайра покраснела, потому что и сама видела выражение лица Лайама: оно согревало и одновременно страшило. В его глазах было желание и обещание, но она дрожала от страха, что в спальне обещание быстро рассеется в прах.
Лукас оказался прав: пока они ели, Кайра чувствовала растущее нетерпение Лайама покончить с церемониями; он молча терпел насмешки родственников, но его напряжение так разрослось, что заразило Кайру.
Когда Сигимор провозгласил третий тост, терпение Лайама лопнуло: он вскочил с места – удивительно ловко при туго забинтованной ноге. Кайра торопливо поставила бокал, и он тут же сгреб ее одной рукой, затем поднял на ноги и потащил к выходу. При этом Кайра с удивлением заметила, что он тоже покраснел от непристойностей, которые понеслись им вслед.
По крайней мере в этой свадьбе есть одна хорошая вещь, подумала Кайра. Поскольку она вдова, им не потребовалось сложных брачных процедур и их просто отпустили на ночь. Однако когда они вошли в комнату, у нее подвело живот. Неловкость усилилась тем, что Лайам крепко запер дверь. В результате она просто не знала, что делать дальше.
– Кажется, ты не спешишь отдаться наслаждению, жена. Может, тебя тревожат воспоминания? – Лайам медленно привлек ее к себе и поцеловал в лоб. – Хотя я получил наследство твоего первого мужа, мне не хочется, чтобы он присутствовал в нашей спальне.
Кайра отдалась туману поцелуя, боясь взглянуть в лицо правде, которая скоро выяснится. Она решила до этого момента взять все, что ей удастся. Может, желание Лайама неглубокое, может, он истощил его на многих женщинах, но она хотела погреться в его лучах, сколько ей будет дано.
Расшнуровывая платье, Лайам продолжал смущать Кайру поцелуями. Когда на ней осталась только рубашка, она густо покраснела, и Лайам подумал, что Дункан, видимо, был из тех мужчин, которые раздевают женщину в темноте. Он не мог продолжать, не сняв с ноги щитки, поэтому подвел ее к кровати и сел, чтобы избавиться от главной причины своей неуклюжести.
– Лайам, еще не прошло шесть недель, – забеспокоилась Кайра.
– Ты это уже говорила.
– Будь осторожен, так можно все испортить.
Он отбросил последнюю дощечку и поднял глаза:
– У меня сильнейшее впечатление, что нога выздоровела, любимая. За долгий день почти не болела.
Поскольку остальные раны зажили на удивление быстро, Кайра подумала, что, может быть, и сломанная нога Лайама срослась быстрее, чем у других. Но целитель внутри ее продолжал тревожиться.
Она присела, положила руки на ногу Лайама, стараясь уловить, есть ли причины для беспокойства.
– Нога в самом деле не так уж и болит. – Лайам потянулся к ней, но она шлепнула его по рукам.
– Я не это проверяю. Сиди тихо.
Лайам пожал плечами. Может, она наложила руки не для того, чтобы снять боль, но боль утихла. Надо надеяться, Кайра не приняла ее на себя, потому что он не хотел ждать, когда пройдет последующий ритуал: в противном случае ему придется часть брачной ночи бесцельно сидеть, пока она будет спать.
К счастью, когда Кайра встала, на ее лице не было заметно признаков страдания, как раньше, когда она накладывала руки на его раны.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– О да. Я лишь проверила, как у тебя дела.
– И что ты обнаружила? – Он приготовился услышать плохие известия.
– Ничего. – Она улыбнулась и с облегчением вздохнула. – Кажется, ты полностью выздоровел, но днем лучше надевать щитки еще по крайней мере неделю. Кость срослась, но нога ослабела, тебе нельзя падать, это приведет к несчастью.
Лайам взял ее за талию и усадил на кровать. Стараясь не напрягать ногу, он опустился перед ней на колени и снял нарядные туфельки. Ее ножка была такая маленькая, нежная, что он невольно вспомнил, что у других женщин, которых он знал, ноги были совсем не такие. Снимая чулки, Лайам получил возможность погладить Кайру по ноге и почувствовал, как немилосердно разгорячилась его кровь: нога была удивительно длинной для ее маленькой фигуры и очень красивой.
Поцеловав ее коленки, Лайам встал, чтобы раздеться. Он старался не спешить, но понимал, что не слишком успешно скрывает отчаянное желание прижаться кожей к коже.
Отбросив последнюю деталь, он посмотрел на Кайру и слегка усмехнулся: его красивая маленькая жена покраснела так, как будто у нее была лихорадка.
Проведя взглядом по его фигуре, Кайра задержалась на вздыбившемся члене мужа, и неожиданно Лайам увидел в ее глазах страх. Это его озадачило. Хотя член Лайама был размером намного больше, чем у других мужчин, он подумал, что Дункан Маккейл либо хотел казаться безумно благовоспитанным, либо был из тех дурней, кто считает, что жена не должна видеть такую непристойность, как пенис голого мужчины.
Когда Лайам сел рядом с ней и начал развязывать тесемки рубашки, Кайра испуганно дернулась. Лайам Камерон был прекрасен весь, от темно-рыжих волос до подошв, но она несколько недель не видела его голым, с того времени, как он очнулся, и тем более не видела в таком состоянии. Кайра знала, что сначала будет больно, но она не ожидала, что Лайам такой большой.
Тем временем Лайам снял с нее рубашку и отбросил в сторону, но Кайра думала только о размерах его органа и напряженно ждала, что будет дальше. Она помнила, что вид ее обнаженного тела привел прежнего мужа в расстройство, но когда Лайам смотрел на нее, он ничуть не казался расстроенным. В ней зашевелилась надежда, и когда он накрыл ее своим телом, она только слегка задрожала.
– Ах, дорогая, как ты прекрасна! – прошептал Лайам. – И не хмурься, когда муж говорит тебе комплименты.
Он чувствовал, что Кайра ему не верит, но сделает все, чтобы поверила. Она маленькая, легкая, но имеет все женские прелести, привлекающие мужчин. Может, груди не такие большие, чтобы назвать ее пышной женщиной, но пухлые, красивой формы, с темно-розовыми сосками, искушавшими до боли. Талия тонкая, бедра круглые, а зад размером как раз под его ладони. Аккуратная стрелка темных кудрей указывала дорогу в рай, и вся ее светлая, молочная кожа была гладкой-гладкой.
Он займется с ней любовью так, чтобы она поняла его, и, если потребуется, много-много раз докажет ей свою любовь.
Когда Лайам накрыл ее груди ладонями, Кайра чуть не сползла с кровати. Его ласки вызывали слишком бурные чувства. Ей хотелось убежать – и в то же время до боли хотелось большего. Когда он взял в рот напряженный сосок и лизнул его, она знала, что это и есть часть того большего.
Вскоре она перестала ожидать, что он вот-вот опустит руки, не в силах закончить то, что начал. Прошлое унижение было забыто, оно сгорело в пламени страсти, которую вызвал Лайам. Кайра инстинктивно погладила его по спине, и он одобрительно замычал, а когда она слегка потерлась о его тело, крепче прижал ее к себе. Кайра не понимала, что в ней изменилось, но зачем спорить со счастливой судьбой? В какой-то момент сила Лайама может ослабнуть, и потому она спешила поскорее получить все возможное наслаждение.
– О, ты меня сжигаешь, – пробормотал Лайам, и его рука скользнула в щель между ног.
Он пренебрег тем, что она напряглась, и на ее лице отразилось недоумение; то и другое прошло, когда он стал ласкать ее пальцем. Кайра очень недолго была замужем, и Лайам начинал думать, что ее муж оказался никудышным любовником. Что ж, приятно знать, что он будет первым, кто доставит ей удовольствие.
Решив, что довел Кайру до готовности, не в силах больше ждать, Лайам встал между ее ног. Она почему-то не торопилась обвить его ногами, и он решил, что это опять промах ее мужа. Ему пришлось слегка подтолкнуть ее ноги, и Кайра, к счастью, поняла, чего он хочет. Он целовал ее, даже когда прицеливался, стремясь поскорее ощутить, как его обнимет ее жар. Лайам почувствовал, что она напряглась, в отуманенном страстью сознании мелькнуло, что вход был не слишком гладким, и он заставил себя замереть. Стараясь овладеть собой, он посмотрел на нее – она казалась испуганной. Но ведь в этом нет никакого смысла!
Кайра с напряжением смотрела, как Лайам приподнимается на локтях. Она думала, что скрыла свою реакцию на короткую вспышку боли, но его нахмурившееся лицо говорило, что он что-то заметил. Поскольку он был в замешательстве, Кайра решила, что он не уверен, стоит ли продолжать, и поспешила этим воспользоваться. Обняв Лайама за шею, она поцеловала его так, как прежде делал это он. Потом она сжала ноги и услышала, как он, глухо застонав, начал двигаться. Кайра чуть не заплакала от облегчения.
По мере того как удары становились сильнее, в глубине ее тела возник какой-то узел, который призывал его внедряться в ее тело. Он сунул пальцы в то место, где соединялись их тела, и Кайра словно обезумела. Когда он сделал это во второй раз, тот тугой узел, щелкнув, послал по ее телу сладкую дрожь, и она крепче вцепилась в Лайама. Его движения становились все яростнее, потом он напрягся, выкрикнул ее имя, и Кайра, почувствовав тепло его семени, чуть не заплакала от счастья.
Рухнув на ее руки, Лайам горячо задышал ей в шею. Тело Кайры еще звенело от удовольствия, которое он ей доставил, и она спешила им насладиться. Скоро Лайам очнется, его ум станет острым и ясным, и тогда к нему вернется быстро промелькнувшая картина, а гнев и болезненные воспоминания о прошлом разорвут в клочья всю ее радость.
Глава 11
Лайам сидел на кровати и, глядя на влажный кусок ткани, которым он отер Кайру, не находил объяснения пятну на полотне. Возможно, он контролировал себя меньше, чем обычно, но не мог же он действовать так свирепо, что расцарапал ее в кровь. Хотя страсть туманила его ум, когда он ласкал и целовал ее, временами он чувствовал в ней неуверенность девственницы. Сейчас, когда страсть улеглась, Лайам вспомнил, что почувствовал, когда ворвался в нее. Ее поцелуй, обвившее его гибкое тело, а также собственное страстное ослепление вытеснили первую мысль, но теперь он понял. Его жена, женщина, которая три месяца пробыла замужем и должна бы иметь некоторый опыт, оказалась девственницей.
На миг ему стало чрезвычайно приятно, что он – ее первый любовник, но потом в душу закралось страшное подозрение.
Его жена – это слово все еще очень ему нравилось, несмотря на появившееся подозрение, – сидела, прислонившись к подушке, и прижимала к груди простыню, в ее огромных глазах притаилось страдание. Лайаму захотелось утешить ее, но он одернул себя. Пока он не узнает, в чем дело, у него есть основания ее бояться.
– Моим первым вопросом могло быть: «А была ли ты замужем?» – но это утверждают твои братья, так что вопрос будет другой: ты отказывала мужу в его правах?
Он говорил так тихо, так вежливо и с такой яростью, что Кайре пришлось несколько раз вздохнуть, чтобы успокоиться.
– Нет. Никогда. Дункан честно сказал, что хочет наследника, и я вступила в брак, понимая, что это мой долг.
– Он думал, что нужно дать тебе время привыкнуть к положению жены, потому что ты его не любила?
– Да, я его не любила, – прошептала она, желая, чтобы это звучало не так откровенно, – хотя он мне нравился. Дункан был хорошим, добрым человеком, истинным джентльменом, но об ожидании речь не шла.
– Черт возьми, Кайра, ты только что была девственницей! Ты не отказывала ему, а он не считал, что нужно дать тебе время привыкнуть к новой жизни. Тогда почему?
– Потому что Дункан меня не хотел!
– Он на тебе женился, значит, хотел. Ведь это он тебя выбрал? Мужчина не выбирает ту, которую не хочет.
– Он старался. Бедный Дункан старался, но у него не получалось. Я ему не подходила.
Лайам вздохнул и потер лоб. Надо бы ему сначала успокоиться. Или разговор пойдет по кругу, или она не все объяснила. Казалось непостижимым, что муж мог ее не хотеть. Пока он не понял, что прорвал девственную плеву, его страсть была горячей и сладкой, а Кайра отвечала ему в полной мере. Неужели другой мужчина мог оказаться настолько слеп?
– Он был бессилен?
Кайра на мгновение задумалась.
– Вряд ли. По-моему, его мужская часть вела себя… как надо. Дункан оставлял в комнате очень мало свечей, и я мало что могла разглядеть.
На миг ему стало чрезвычайно приятно, что он – ее первый любовник, но потом в душу закралось страшное подозрение.
Его жена – это слово все еще очень ему нравилось, несмотря на появившееся подозрение, – сидела, прислонившись к подушке, и прижимала к груди простыню, в ее огромных глазах притаилось страдание. Лайаму захотелось утешить ее, но он одернул себя. Пока он не узнает, в чем дело, у него есть основания ее бояться.
– Моим первым вопросом могло быть: «А была ли ты замужем?» – но это утверждают твои братья, так что вопрос будет другой: ты отказывала мужу в его правах?
Он говорил так тихо, так вежливо и с такой яростью, что Кайре пришлось несколько раз вздохнуть, чтобы успокоиться.
– Нет. Никогда. Дункан честно сказал, что хочет наследника, и я вступила в брак, понимая, что это мой долг.
– Он думал, что нужно дать тебе время привыкнуть к положению жены, потому что ты его не любила?
– Да, я его не любила, – прошептала она, желая, чтобы это звучало не так откровенно, – хотя он мне нравился. Дункан был хорошим, добрым человеком, истинным джентльменом, но об ожидании речь не шла.
– Черт возьми, Кайра, ты только что была девственницей! Ты не отказывала ему, а он не считал, что нужно дать тебе время привыкнуть к новой жизни. Тогда почему?
– Потому что Дункан меня не хотел!
– Он на тебе женился, значит, хотел. Ведь это он тебя выбрал? Мужчина не выбирает ту, которую не хочет.
– Он старался. Бедный Дункан старался, но у него не получалось. Я ему не подходила.
Лайам вздохнул и потер лоб. Надо бы ему сначала успокоиться. Или разговор пойдет по кругу, или она не все объяснила. Казалось непостижимым, что муж мог ее не хотеть. Пока он не понял, что прорвал девственную плеву, его страсть была горячей и сладкой, а Кайра отвечала ему в полной мере. Неужели другой мужчина мог оказаться настолько слеп?
– Он был бессилен?
Кайра на мгновение задумалась.
– Вряд ли. По-моему, его мужская часть вела себя… как надо. Дункан оставлял в комнате очень мало свечей, и я мало что могла разглядеть.