Глава XV. Желательная динамика предложения валюты
Предложение валюты, стабильные цены и эквивалентность инвестиций и сбережений Фикция "нейтральных денег" Возросший спрос на ликвидность
До сих пор мы условно допускали, что тот вид денег, которым предпочтут пользоваться отдельные люди, будет также и наиболее благоприятным для беспрепятственного функционирования рыночного процесса в целом. Хотя это похоже на правду и, как мы увидим, примерно соответствует действительности, но, тем не менее, это не является самоочевидным. Нам еще предстоит исследовать обоснованность такого представления. Возможно, что использование одного конкретного вида валюты может быть самым удобным для каждого отдельно взятого человека, но при этом ему было бы лучше, чтобы все остальные пользовались какой-либо другой валютой. Мы видели <раздел XIII>, что успешная экономическая деятельность (или реализация тех ожиданий, которые к ней привели) зависит, главным образом, от более или менее точного предвидения будущих цен. Такие предсказания будут основываться на текущих ценах и оценке тенденций их изменений, но будущие цены всегда остаются в какой-то мере неопределенными, ибо обстоятельства, от которых они зависят, большинству индивидов неизвестны. В самом деле, функция цен состоит именно в том, чтобы как можно быстрее сообщать, о тех изменениях, о которых индивидуум не может знать, но с которыми ему нужно согласовать свои планы. Эта система работает потому, что в целом текущие цены -- достаточно надежные индикаторы вероятных будущих цен, подверженные только тем "случайным" отклонениям, которые, как мы видели, в случае если средние цены остаются постоянными, скорее всего, нейтрализуют друг друга. Мы видели так же, как такое взаимное погашение противоположных изменений становится невозможным, если имеет место существенный общий сдвиг цен в каком-нибудь одном направлении. Но текущие цены конкретных товаров или групп товаров могут начать вводить в заблуждение, если они станут определяться одноразовыми, неповторяющимися событиями, такими, как временный приток или отток денег из системы. Ибо столь явные отклонения спроса от определенной траектории странным образом являются самообратимыми: они систематически толкают производственные усилия в тех направлениях, где их невозможно поддерживать. Самые серьезные из повторяющихся искажений в распределении ресурсов возникают, когда в результате впрыскивания (или изъятия) какого-то количества денег, денежные средства, доступные для инвестирования, возрастают существенно выше (или падают существенно ниже) тех объемов, которые передаются в настоящее время от потребления на инвестирование или сберегаются. Хотя повторяющиеся кризисы и депрессии порождаются именно таким механизмом, он не является специфическим результатом использования какой-либо конкретной валюты, который пользователи могут осознать и который может, поэтому, заставить их переключиться на другую валюту. Следует ожидать, что на выбор валюты будут влиять только такие ее свойства, которые явно затрагивают сферу деятельности пользователей, а не косвенные эффекты изменений ее объема, которые будут сказываться по большей части на решениях других людей. Предложение валюты, стабильные цены и эквивалентность инвестиции и сбережении Хотя Кнут Викселль, первый из современных экономистов обративший внимание на критическую важность этого разрыва между инвестициями и сбережениями, считал, что он исчезнет, если поддерживать ценность денег постоянной, это, к несчастью, оказалось не вполне так. Сейчас стало общепризнанным, что даже те прибавления к общему количеству денег, которые необходимы в растущей экономике для обеспечения стабильного уровня цен, могут вызывать превышение инвестиций над сбережениями. Но хотя я один из первых указал на эту трудность , я склонен полагать, что эта проблема имеет лишь второстепенное практическое значение. Если бы приток или отток денежной массы никогда не превышал объема, необходимого для поддержания средних цен приблизительно постоянными, мы подошли бы к положению, при котором инвестиции приблизительно соответствовали бы сбережениям -- настолько, насколько это было бы вообще возможно при использовании любого другого доступного нам метода. По сравнению с разрывом между инвестициями и сбережениями, который неизбежно сопровождает сильные колебания в уровне цен, порядок этих расхождений при стабильном уровне цен окажется, вероятно, таким, что нам не придется о них беспокоиться. Фикция "нейтральных денег" У меня создалось впечатление, что экономисты заходят слишком далеко в вопросе о степени стабильности, достижимой или даже желательной при любом мыслимом экономическом порядке и, к несчастью, поощряют этим политические требования, касающиеся гарантий занятости при данном уровне желательной для занятых заработной платы -- требования, которые в долгосрочной перспективе не сможет удовлетворить никакое правительство. Такое полное соответствие или совпадение индивидуальных планов, которое следует из теоретической модели совершенного рыночного равновесия основанной на гипотезе, что деньги, необходимые для опосредованного обмена, не оказывают влияния на относительные цены, является чистым вымыслом, не имеющим ничего общего с действительностью. Я сам ввел в оборот выражение "нейтральные деньги" <которое, как обнаружил потом, бессознательно позаимствовал у Викселля>, но только ради того, чтобы описать эту принимаемую почти всеми посылку, лежащую в основе теоретического анализа. Моей целью было поставить вопрос, могут ли какие-либо реальные деньги обладать этим свойством, а вовсе не предлагать эту идею в качестве модели для денежной политики . С тех пор я давно уже пришел к заключению, что никакие реальные деньги не могут быть нейтральными в этом смысле, и что мы должны довольствоваться системой, способной быстро исправлять неизбежные ошибки. Как мне кажется, наибольшим приближением к таким условиям, которых мы вообще можем надеяться достичь, будет состояние, при котором средние цены "первичных факторов производства" будут оставаться постоянными. Но поскольку для средних цен земли и труда нелегко найти статистические измерители, наиболее доступным для нас приближением к этой цели будет сохранение стабильности цен на сырье и, может быть, некоторых других оптовых цен. Эту стабильность, как мы надеемся и, может обеспечить эмиссия валют на конкурентной основе. Я готов признать, что подобное временное решение <эксперименты с конкуренцией валют могут его постепенно усовершенствовать>, хотя и обеспечивает несравнимо лучшие деньги и гораздо большую общеэкономическую стабильность, чем мы когда-либо имели, оставляет открытым множество вопросов, на которые у меня нет готовых ответов. Но оно отвечает нашим самым насущным нуждам намного больше, чем любые возможные перспективы, открывающиеся если мы отказываемся рассматривать вопрос об уничтожении монополии на эмиссию денег и о свободной конкуренции в деле обеспечения валютой. Возросший спрос на ликвидность Чтобы рассеять сомнение относительно возможности поддержания стабильного уровня цен, которое я и сам разделял какое-то время, мы можем кратко обсудить, что произойдет, если однажды большинство членов сообщества пожелает держать намного большую, чем прежде, долю своих активов в высоко ликвидной форме. Не приведет ли это к тому, что ценность самых ликвидных активов, то есть денег, повысится по сравнению с ценностью товаров? Ответ состоит в том, что подобные потребности людей можно удовлетворять не только повышая ценность существующих ликвидных активов, но и увеличивая их объемы. Об удовлетворении желания каждого индивидуума держать большую долю своих активов в высоко ликвидной форме можно позаботиться, увеличив общий объем денежной массы. Это парадоксальным образом увеличит суммарную ценность всех существующих активов и одновременно долю тех из них, которые высоко ликвидны. Ничто, конечно, не может увеличить ликвидность закрытого общества в целом, если это понятие вообще имеет какой-то смысл -- исключая случай, когда мы настолько расширяем его значение, что рассматриваем и переход от производства узко специфических товаров к производству товаров универсального назначения, что повышает скорость приспособления к непредвиденным событиям. Не следует опасаться искусственного роста потребности в деньгах, обусловленного тем, что для обеспечения достаточной ликвидности понадобится больше денег. Требуемый объем любой валюты всегда можно выпустить или удерживать в обращении, не вызывая роста или снижения совокупной (прямой или косвенной) цены "корзины" товаров, которой надлежит оставаться постоянной. Это правило будет отвечать всем законным требованиям об удовлетворении меняющихся "нужд торговли". И так будет до тех пор, пока объявленный набор товаров может быть куплен или продан по объявленной совокупной цене; оседание же или высвобождение валюты из остатков наличности не нарушает этого условия. Справедливым остается, однако, что если одновременно обращаются хорошая и плохая валюты, индивидуум не в состоянии полностью защититься от вредных воздействий плохой валюты, используя в своих сделках только хорошую. Поскольку относительные цены различных товаров в разных конкурирующих валютах должны оставаться одними и теми же, пользователь стабильной валюты не может избежать последствий искажения ценовой структуры из-за инфляции (или дефляции) той или иной широко используемой конкурирующей валюты. Преимущества стабильного течения экономической деятельности, которые, как мы убедимся, может принести использование стабильной валюты, будут, поэтому достигаться только в том случае, если подавляющее большинство сделок станет заключаться в стабильных валютах. Такое вытеснение плохих денег хорошими наступит, я полагаю, достаточно скоро, но случайные нарушения всей ценовой структуры и, вслед за ней, общей экономической деятельности нельзя полностью исключить до тех пор, пока публика не научится быстро отвергать соблазны дешевых денег. Глава XVI. Свободная банковская деятельность
Единая национальная валюта вместо нескольких конкурирующих валют Текущие счета аналогичны банкнотам и чекам Новый контроль за валютами, новая банковская практика Оппозиция новой системе со стороны существующих банков... ...и со стороны банковских аферистов Проблема "дорогих" (стабильных) денег
Некоторые из проблем, с которыми мы сталкиваемся, широко обсуждались в ходе знаменитых споров о "свободной банковской деятельности" в середине прошлого столетия, прежде всего -- во Франции и Германии <хороший обзор этой дискуссии можно найти в: V. С. Smith, Rationale of Central Banking, P. S. King, London, 1936>. Эти споры вращались вокруг вопроса о праве коммерческих банков эмитировать банкноты, обмениваемые на существовавшие тогда золотую и серебряную национальную валюту. Банкноты играли тогда гораздо большую роль, чем весьма слабо распространенные чековые счета, которые приобрели значимость только после (и, быть может, отчасти вследствие) того, как у коммерческих банков, в конце концов, окончательно были отняты права выпускать банкноты. Результатом этих споров стало создание в каждой из европейских стран одного-единственного банка с правительственной привилегией на эмиссию банкнот <Соединенные Штаты последовали европейскому примеру только в 1914 г.>. Единая национальная валюта вместо нескольких конкурирующих валют Особо следует отметить, что требование свободы банковской деятельности в то время целиком и полностью сводилось к требованию разрешить коммерческим банкам выпускать банкноты, деноминированные в единой официальной национальной валюте. Насколько мне известно, возможность выпуска коммерческими банками различных валют никогда не рассматривалась. Это, конечно, вытекало из представления, согласно которому можно использовать только банкноты, размениваемые на золото и серебро. Банкноты, не обеспеченные стандартным количеством драгоценного металла, показались бы попросту совершенно бесполезными. Старейший законный довод в пользу свободы банковской эмиссии, однако, потерял силу в тот момент, когда размен выпускаемых банкнот стал осуществляться не на золото или серебро, за поддержание запаса которых каждый отдельный эмиссионный банк нес полную ответственность, а в единицах "законного платежного средства", поставляемого привилегированном центральным эмиссионным банком, который был фактически обязан обеспечивать наличность, необходимую для погашения банкнот, выпускаемых частными эмиссионными банками. Возникновение такой совершенно ущербной системы был предотвращена (по крайней мере, в части эмиссии банкнот, но не чековых депозитов) путем запрета эмиссии частных банкнот. Требование свободной банковской деятельности (то есть свободной эмиссии банкнот) основывалось, по большей части, на том, что банки смогли бы благодаря этому предоставлять более обширные и дешевые кредиты. По этой же причине против нее выступали те, кто понимал, что результатом будет инфляция, хотя, по меньшей мере, один защитник свободной эмиссии банкнот отстаивал ее по иной причине: "...то, что называется свободной банковской деятельностью, приведет к полному изъятию из обращения банкнот во Франции. Я хочу дать каждому право выпускать банкноты, чтобы никто не захотел больше принимать никаких банкнот" <Н. Chernuschi, Mesanique de L'echange, Paris, 1865, цит. по L.v. Mises, Human Action, William Hodge, Edinburgh, 1949; Henry Regnery, Chicago, 1966, р. 446; см. также: V.С. Smith, Rationale of Central Banking, P. S. King, London, 1936, р. 91>. Идея, разумеется, состояла в том, что неизбежное злоупотребление правом эмиссии, то есть выпуск такого количества банкнот, которое банки не могли бы выкупить за счет собственных резервов, привело бы к их провалу. Окончательная победа сторонников централизации национальной эмиссии была, однако, на деле смягчена одной уступкой тем, кто был заинтересован, прежде всего, в дешевом банковском кредите. Она состояла в признании обязанности привилегированного эмиссионного банка снабжать коммерческие банки любым количеством банкнот, которое потребуется им при погашении депозитов до востребования, значимость которых быстро росла. Это решение или, скорее, признание практики, в которую втянулись центральные банки, вызвало к жизни крайне неудачную гибридную систему, в которой ответственность за поддержание общей денежной массы была фатальным образом поделена так, что никто не мог эффективно ее контролировать. Текущие счета подобны банкнотам и чекам Это неблагоприятное течение событий возникло потому, что долгое время мало кто понимал, что чековые депозиты играли во многом ту же самую роль, что и банкноты, и могли создаваться коммерческими банками точно таким же образом. Последующий подрыв государственной, как еще верили, монополии на эмиссию денег привел к тому, что контроль за всем денежным обращением был поделен между центральным банком и множеством коммерческих банков, на кредитную политику которых центральный банк мог влиять лишь косвенно. Только много позже начали понимать, что "нестабильность, внутренне присущая кредиту" <"inherent instability of credit" -- выражение, впервые употребленное Р. Дж. Хоутри> была неизбежным результатом такой системы; что ликвидные средства стали предоставляться в основном организациями, которые сами должны были поддерживать ликвидность, выраженную в иной денежной форме, так что они вынуждены были сокращать свои неоплаченные обязательства именно тогда, когда все остальные также начинали стремиться к большей ликвидности. К тому времени подобная система укоренилась настолько прочно, что, несмотря на "искаженную эластичность предложения кредита" , которую она обусловила, на нее стали смотреть, как на нечто неизменное. Уолтер Бэджгот ясно видел эту дилемму сто лет назад, но отчаялся найти возможности излечить этот порок прочно утвердившейся банковской структуры. А Викселль и вслед за ним фон Мизес ясно показали, что такое устройство должно приводить к повторяющимся сильным колебаниям деловой активности -- так называемым "торгово-промышленным циклам" (trade-cycle). Новый контроль за валютами, новая банковская практика Не последнее преимущество предложенной отмены государственной монополии на эмиссию денег состоит в том, что открывается возможность выбраться из тупика, в который завел нас ход событий. Это должно создать условия, при которых ответственность и контроль над количеством валюты будет возлагаться на агентства, чьи интересы должны заставлять их осуществлять этот контроль так, чтобы делать эту валюту максимально привлекательной для потребителей. Это также показывает, что предлагаемая реформа требует полного изменения практики работы не только тех банков, которые занимаются эмиссией денег, но и всех остальных. Ибо последние не смогут больше полагаться на помощь центрального банка, если окажутся не в состоянии удовлетворить за счет собственных резервов требования клиентов на наличность -- даже если они будут вести счета в валюте, выпускаемой еще существующим правительственным центральным банком, так как он, чтобы поддержать ее обращение, окажется, вынужден последовать практике других эмиссионных банков, с которыми конкурирует. Оппозиция новой системе со стороны существующих банков... Необходимость для всех банков выработать совершенно новую практику будет, несомненно, вызывать сильное сопротивление отмене правительственной монополии. Маловероятно, что большинство старейших банкиров, воспитанных в условиях прежней банковской рутины, будут способны справиться с новыми проблемами. Я уверен, что многие из нынешних лидеров банковского дела будут неспособны постичь, как вообще сможет работать новая система, и будут, поэтому, называть ее полностью неосуществимой и невозможной. Это особенно касается тех стран, где конкуренция среди банков в течение многих поколений сдерживалась картельной организацией, обычно разрешенной и даже поощряемой правительствами. Старшее поколение банкиров в этих странах, вероятно, будет неспособно даже представить себе, как будет действовать новая система и поэтому практически единодушно отвергнет ее. Но эта предсказуемая оппозиция профессионалов банковского дела не должна нас смущать. Я убежден, что если поколение молодых банкиров получит такую возможность, оно быстро выработает технические приемы, которые сделают новую форму банковского дела не только безопасной и прибыльной, но и намного более выгодной для населения, чем существующая. ...и со стороны банковских аферистов Другим курьезным источником оппозиции, которая возникнет, как только выяснится, что последствия "свободной банковской деятельности" окажутся прямо противоположными ожидаемым, будут все те многочисленные аферисты, которые проповедовали "свободу банков" опираясь на соображения инфляционистов. <Среди этого весьма внушительного списка помимо хорошо известных авторов: С.Н. Douglas, Social Credit (1924), Omnie Publications, Hawthorn, Calif, 1966; Silvio Gesell, The Natural Economic Order (1916), Rev. Edn., Peter Owen, London, 1958; Henry Meulen, Free Banking, 2nd Edition, Macmillan, London, 1934; и H. Rittershausen, Der Neubau des deutschen Kredit-Systems, Berlin, 1932; особого упоминания заслуживает опубликованная в период 1929--1944 гг. серия работ Эдварда Кларенса Риджела (1879--1953) -- пример того, насколько из-за незнания элементарной экономической теории обесцениваются результаты глубоких прозрений и длительных размышлений, привлекшие внимание экономиста такого ранга как Ирвинг Фишер. О выходе не публиковавшейся при жизни Риджела работы "Flight from Inflation. The Monetary Alternative" объявил фонд Тектор Фаундейшн", Сан-Педро, Калифорния.> Как только публика получит альтернативу, невозможно будет побудить ее держать дешевеющие деньги. Желание избавиться от валюты, находящейся под угрозой обесценения, быстро превратит ее в исчезающие деньги. Инфляционисты будут протестовать, поскольку, в конце концов, останутся только очень "твердые" деньги. Деньги -- это единственная вещь, которую конкуренция не удешевит, ибо их привлекательность определяется "их дороговизной". Проблема "дорогих" (стабильных) денег Конкуренция, главное достоинство которой состоит в том, что она делает продукцию конкурентов дорогой, поднимает немало интересных вопросов. В чем будут конкурировать поставщики, создавшие себе примерно равные репутации и вызывающие доверие способностью поддерживать стабильность своих валют? Прибыли от эмиссионного бизнеса (равнозначного займам с нулевым процентом) будут очень большими и маловероятно, что очень много фирм сможет в нем преуспеть. По этой причине услуги предприятиям, опирающимися в бухгалтерском учете на валюту данного банка, станут, вероятно, главным орудием конкурентной борьбы и я не удивлюсь, если банки по существу возьмут на себя бухгалтерский учет своих клиентов. Хотя даже очень большие прибыли успешно утвердившихся эмитентов не будут слишком высокой ценой за хорошие деньги, они неизбежно создадут серьезные политические трудности. Не считая неизбежного возмущения прибылями денежной монополии, реальной угрозой системе будет алчность финансовых министров, которые вскоре потребуют своей доли в прибылях за разрешение данной валюте циркулировать в стране, а это, конечно, все испортит. Вполне может оказаться, что для демократического правительства почти так же невозможно не вмешиваться в денежные дела, как и разумно, регулировать их. Реальная опасность состоит, таким образом, в том, что хотя сегодня люди покорно мирятся с любыми злоупотреблениями правительственной монополии, в новой системе, как только станет возможным заявить, что деньги выпускаются "богатыми финансовыми организациями", жалобы на злоупотребления их, якобы, монопольным положением станут несмолкаемыми. Отнять у денежной власти ее предполагаемые привилегии - вот что станет постоянным требованием демагогов. Я верю, что банки окажутся достаточно мудрыми, чтобы не желать занять положение, даже отдаленно напоминающее монополию, но ограничение размеров собственного бизнеса может стать для них одной из самых щепетильных проблем. Глава XVII. Никакой общей инфляции или дефляции в будущем?
Не существует инфляции издержек, вызываемой ростом цен на нефть или любые другие товары Проблема жесткости цен и заработной платы Заблуждение насчет "благотворности умеренной инфляции" Ответственность за безработицу снова ложится на профсоюзы Предотвращение общей дефляции
И общий рост, и общее падение цен окажутся невозможными в условиях, когда нескольким эмитентам различных валют будет позволено свободно конкурировать без вмешательства правительства.
Предложение валюты, стабильные цены и эквивалентность инвестиций и сбережений Фикция "нейтральных денег" Возросший спрос на ликвидность
До сих пор мы условно допускали, что тот вид денег, которым предпочтут пользоваться отдельные люди, будет также и наиболее благоприятным для беспрепятственного функционирования рыночного процесса в целом. Хотя это похоже на правду и, как мы увидим, примерно соответствует действительности, но, тем не менее, это не является самоочевидным. Нам еще предстоит исследовать обоснованность такого представления. Возможно, что использование одного конкретного вида валюты может быть самым удобным для каждого отдельно взятого человека, но при этом ему было бы лучше, чтобы все остальные пользовались какой-либо другой валютой. Мы видели <раздел XIII>, что успешная экономическая деятельность (или реализация тех ожиданий, которые к ней привели) зависит, главным образом, от более или менее точного предвидения будущих цен. Такие предсказания будут основываться на текущих ценах и оценке тенденций их изменений, но будущие цены всегда остаются в какой-то мере неопределенными, ибо обстоятельства, от которых они зависят, большинству индивидов неизвестны. В самом деле, функция цен состоит именно в том, чтобы как можно быстрее сообщать, о тех изменениях, о которых индивидуум не может знать, но с которыми ему нужно согласовать свои планы. Эта система работает потому, что в целом текущие цены -- достаточно надежные индикаторы вероятных будущих цен, подверженные только тем "случайным" отклонениям, которые, как мы видели, в случае если средние цены остаются постоянными, скорее всего, нейтрализуют друг друга. Мы видели так же, как такое взаимное погашение противоположных изменений становится невозможным, если имеет место существенный общий сдвиг цен в каком-нибудь одном направлении. Но текущие цены конкретных товаров или групп товаров могут начать вводить в заблуждение, если они станут определяться одноразовыми, неповторяющимися событиями, такими, как временный приток или отток денег из системы. Ибо столь явные отклонения спроса от определенной траектории странным образом являются самообратимыми: они систематически толкают производственные усилия в тех направлениях, где их невозможно поддерживать. Самые серьезные из повторяющихся искажений в распределении ресурсов возникают, когда в результате впрыскивания (или изъятия) какого-то количества денег, денежные средства, доступные для инвестирования, возрастают существенно выше (или падают существенно ниже) тех объемов, которые передаются в настоящее время от потребления на инвестирование или сберегаются. Хотя повторяющиеся кризисы и депрессии порождаются именно таким механизмом, он не является специфическим результатом использования какой-либо конкретной валюты, который пользователи могут осознать и который может, поэтому, заставить их переключиться на другую валюту. Следует ожидать, что на выбор валюты будут влиять только такие ее свойства, которые явно затрагивают сферу деятельности пользователей, а не косвенные эффекты изменений ее объема, которые будут сказываться по большей части на решениях других людей. Предложение валюты, стабильные цены и эквивалентность инвестиции и сбережении Хотя Кнут Викселль, первый из современных экономистов обративший внимание на критическую важность этого разрыва между инвестициями и сбережениями, считал, что он исчезнет, если поддерживать ценность денег постоянной, это, к несчастью, оказалось не вполне так. Сейчас стало общепризнанным, что даже те прибавления к общему количеству денег, которые необходимы в растущей экономике для обеспечения стабильного уровня цен, могут вызывать превышение инвестиций над сбережениями. Но хотя я один из первых указал на эту трудность , я склонен полагать, что эта проблема имеет лишь второстепенное практическое значение. Если бы приток или отток денежной массы никогда не превышал объема, необходимого для поддержания средних цен приблизительно постоянными, мы подошли бы к положению, при котором инвестиции приблизительно соответствовали бы сбережениям -- настолько, насколько это было бы вообще возможно при использовании любого другого доступного нам метода. По сравнению с разрывом между инвестициями и сбережениями, который неизбежно сопровождает сильные колебания в уровне цен, порядок этих расхождений при стабильном уровне цен окажется, вероятно, таким, что нам не придется о них беспокоиться. Фикция "нейтральных денег" У меня создалось впечатление, что экономисты заходят слишком далеко в вопросе о степени стабильности, достижимой или даже желательной при любом мыслимом экономическом порядке и, к несчастью, поощряют этим политические требования, касающиеся гарантий занятости при данном уровне желательной для занятых заработной платы -- требования, которые в долгосрочной перспективе не сможет удовлетворить никакое правительство. Такое полное соответствие или совпадение индивидуальных планов, которое следует из теоретической модели совершенного рыночного равновесия основанной на гипотезе, что деньги, необходимые для опосредованного обмена, не оказывают влияния на относительные цены, является чистым вымыслом, не имеющим ничего общего с действительностью. Я сам ввел в оборот выражение "нейтральные деньги" <которое, как обнаружил потом, бессознательно позаимствовал у Викселля>, но только ради того, чтобы описать эту принимаемую почти всеми посылку, лежащую в основе теоретического анализа. Моей целью было поставить вопрос, могут ли какие-либо реальные деньги обладать этим свойством, а вовсе не предлагать эту идею в качестве модели для денежной политики . С тех пор я давно уже пришел к заключению, что никакие реальные деньги не могут быть нейтральными в этом смысле, и что мы должны довольствоваться системой, способной быстро исправлять неизбежные ошибки. Как мне кажется, наибольшим приближением к таким условиям, которых мы вообще можем надеяться достичь, будет состояние, при котором средние цены "первичных факторов производства" будут оставаться постоянными. Но поскольку для средних цен земли и труда нелегко найти статистические измерители, наиболее доступным для нас приближением к этой цели будет сохранение стабильности цен на сырье и, может быть, некоторых других оптовых цен. Эту стабильность, как мы надеемся и, может обеспечить эмиссия валют на конкурентной основе. Я готов признать, что подобное временное решение <эксперименты с конкуренцией валют могут его постепенно усовершенствовать>, хотя и обеспечивает несравнимо лучшие деньги и гораздо большую общеэкономическую стабильность, чем мы когда-либо имели, оставляет открытым множество вопросов, на которые у меня нет готовых ответов. Но оно отвечает нашим самым насущным нуждам намного больше, чем любые возможные перспективы, открывающиеся если мы отказываемся рассматривать вопрос об уничтожении монополии на эмиссию денег и о свободной конкуренции в деле обеспечения валютой. Возросший спрос на ликвидность Чтобы рассеять сомнение относительно возможности поддержания стабильного уровня цен, которое я и сам разделял какое-то время, мы можем кратко обсудить, что произойдет, если однажды большинство членов сообщества пожелает держать намного большую, чем прежде, долю своих активов в высоко ликвидной форме. Не приведет ли это к тому, что ценность самых ликвидных активов, то есть денег, повысится по сравнению с ценностью товаров? Ответ состоит в том, что подобные потребности людей можно удовлетворять не только повышая ценность существующих ликвидных активов, но и увеличивая их объемы. Об удовлетворении желания каждого индивидуума держать большую долю своих активов в высоко ликвидной форме можно позаботиться, увеличив общий объем денежной массы. Это парадоксальным образом увеличит суммарную ценность всех существующих активов и одновременно долю тех из них, которые высоко ликвидны. Ничто, конечно, не может увеличить ликвидность закрытого общества в целом, если это понятие вообще имеет какой-то смысл -- исключая случай, когда мы настолько расширяем его значение, что рассматриваем и переход от производства узко специфических товаров к производству товаров универсального назначения, что повышает скорость приспособления к непредвиденным событиям. Не следует опасаться искусственного роста потребности в деньгах, обусловленного тем, что для обеспечения достаточной ликвидности понадобится больше денег. Требуемый объем любой валюты всегда можно выпустить или удерживать в обращении, не вызывая роста или снижения совокупной (прямой или косвенной) цены "корзины" товаров, которой надлежит оставаться постоянной. Это правило будет отвечать всем законным требованиям об удовлетворении меняющихся "нужд торговли". И так будет до тех пор, пока объявленный набор товаров может быть куплен или продан по объявленной совокупной цене; оседание же или высвобождение валюты из остатков наличности не нарушает этого условия. Справедливым остается, однако, что если одновременно обращаются хорошая и плохая валюты, индивидуум не в состоянии полностью защититься от вредных воздействий плохой валюты, используя в своих сделках только хорошую. Поскольку относительные цены различных товаров в разных конкурирующих валютах должны оставаться одними и теми же, пользователь стабильной валюты не может избежать последствий искажения ценовой структуры из-за инфляции (или дефляции) той или иной широко используемой конкурирующей валюты. Преимущества стабильного течения экономической деятельности, которые, как мы убедимся, может принести использование стабильной валюты, будут, поэтому достигаться только в том случае, если подавляющее большинство сделок станет заключаться в стабильных валютах. Такое вытеснение плохих денег хорошими наступит, я полагаю, достаточно скоро, но случайные нарушения всей ценовой структуры и, вслед за ней, общей экономической деятельности нельзя полностью исключить до тех пор, пока публика не научится быстро отвергать соблазны дешевых денег. Глава XVI. Свободная банковская деятельность
Единая национальная валюта вместо нескольких конкурирующих валют Текущие счета аналогичны банкнотам и чекам Новый контроль за валютами, новая банковская практика Оппозиция новой системе со стороны существующих банков... ...и со стороны банковских аферистов Проблема "дорогих" (стабильных) денег
Некоторые из проблем, с которыми мы сталкиваемся, широко обсуждались в ходе знаменитых споров о "свободной банковской деятельности" в середине прошлого столетия, прежде всего -- во Франции и Германии <хороший обзор этой дискуссии можно найти в: V. С. Smith, Rationale of Central Banking, P. S. King, London, 1936>. Эти споры вращались вокруг вопроса о праве коммерческих банков эмитировать банкноты, обмениваемые на существовавшие тогда золотую и серебряную национальную валюту. Банкноты играли тогда гораздо большую роль, чем весьма слабо распространенные чековые счета, которые приобрели значимость только после (и, быть может, отчасти вследствие) того, как у коммерческих банков, в конце концов, окончательно были отняты права выпускать банкноты. Результатом этих споров стало создание в каждой из европейских стран одного-единственного банка с правительственной привилегией на эмиссию банкнот <Соединенные Штаты последовали европейскому примеру только в 1914 г.>. Единая национальная валюта вместо нескольких конкурирующих валют Особо следует отметить, что требование свободы банковской деятельности в то время целиком и полностью сводилось к требованию разрешить коммерческим банкам выпускать банкноты, деноминированные в единой официальной национальной валюте. Насколько мне известно, возможность выпуска коммерческими банками различных валют никогда не рассматривалась. Это, конечно, вытекало из представления, согласно которому можно использовать только банкноты, размениваемые на золото и серебро. Банкноты, не обеспеченные стандартным количеством драгоценного металла, показались бы попросту совершенно бесполезными. Старейший законный довод в пользу свободы банковской эмиссии, однако, потерял силу в тот момент, когда размен выпускаемых банкнот стал осуществляться не на золото или серебро, за поддержание запаса которых каждый отдельный эмиссионный банк нес полную ответственность, а в единицах "законного платежного средства", поставляемого привилегированном центральным эмиссионным банком, который был фактически обязан обеспечивать наличность, необходимую для погашения банкнот, выпускаемых частными эмиссионными банками. Возникновение такой совершенно ущербной системы был предотвращена (по крайней мере, в части эмиссии банкнот, но не чековых депозитов) путем запрета эмиссии частных банкнот. Требование свободной банковской деятельности (то есть свободной эмиссии банкнот) основывалось, по большей части, на том, что банки смогли бы благодаря этому предоставлять более обширные и дешевые кредиты. По этой же причине против нее выступали те, кто понимал, что результатом будет инфляция, хотя, по меньшей мере, один защитник свободной эмиссии банкнот отстаивал ее по иной причине: "...то, что называется свободной банковской деятельностью, приведет к полному изъятию из обращения банкнот во Франции. Я хочу дать каждому право выпускать банкноты, чтобы никто не захотел больше принимать никаких банкнот" <Н. Chernuschi, Mesanique de L'echange, Paris, 1865, цит. по L.v. Mises, Human Action, William Hodge, Edinburgh, 1949; Henry Regnery, Chicago, 1966, р. 446; см. также: V.С. Smith, Rationale of Central Banking, P. S. King, London, 1936, р. 91>. Идея, разумеется, состояла в том, что неизбежное злоупотребление правом эмиссии, то есть выпуск такого количества банкнот, которое банки не могли бы выкупить за счет собственных резервов, привело бы к их провалу. Окончательная победа сторонников централизации национальной эмиссии была, однако, на деле смягчена одной уступкой тем, кто был заинтересован, прежде всего, в дешевом банковском кредите. Она состояла в признании обязанности привилегированного эмиссионного банка снабжать коммерческие банки любым количеством банкнот, которое потребуется им при погашении депозитов до востребования, значимость которых быстро росла. Это решение или, скорее, признание практики, в которую втянулись центральные банки, вызвало к жизни крайне неудачную гибридную систему, в которой ответственность за поддержание общей денежной массы была фатальным образом поделена так, что никто не мог эффективно ее контролировать. Текущие счета подобны банкнотам и чекам Это неблагоприятное течение событий возникло потому, что долгое время мало кто понимал, что чековые депозиты играли во многом ту же самую роль, что и банкноты, и могли создаваться коммерческими банками точно таким же образом. Последующий подрыв государственной, как еще верили, монополии на эмиссию денег привел к тому, что контроль за всем денежным обращением был поделен между центральным банком и множеством коммерческих банков, на кредитную политику которых центральный банк мог влиять лишь косвенно. Только много позже начали понимать, что "нестабильность, внутренне присущая кредиту" <"inherent instability of credit" -- выражение, впервые употребленное Р. Дж. Хоутри> была неизбежным результатом такой системы; что ликвидные средства стали предоставляться в основном организациями, которые сами должны были поддерживать ликвидность, выраженную в иной денежной форме, так что они вынуждены были сокращать свои неоплаченные обязательства именно тогда, когда все остальные также начинали стремиться к большей ликвидности. К тому времени подобная система укоренилась настолько прочно, что, несмотря на "искаженную эластичность предложения кредита" , которую она обусловила, на нее стали смотреть, как на нечто неизменное. Уолтер Бэджгот ясно видел эту дилемму сто лет назад, но отчаялся найти возможности излечить этот порок прочно утвердившейся банковской структуры. А Викселль и вслед за ним фон Мизес ясно показали, что такое устройство должно приводить к повторяющимся сильным колебаниям деловой активности -- так называемым "торгово-промышленным циклам" (trade-cycle). Новый контроль за валютами, новая банковская практика Не последнее преимущество предложенной отмены государственной монополии на эмиссию денег состоит в том, что открывается возможность выбраться из тупика, в который завел нас ход событий. Это должно создать условия, при которых ответственность и контроль над количеством валюты будет возлагаться на агентства, чьи интересы должны заставлять их осуществлять этот контроль так, чтобы делать эту валюту максимально привлекательной для потребителей. Это также показывает, что предлагаемая реформа требует полного изменения практики работы не только тех банков, которые занимаются эмиссией денег, но и всех остальных. Ибо последние не смогут больше полагаться на помощь центрального банка, если окажутся не в состоянии удовлетворить за счет собственных резервов требования клиентов на наличность -- даже если они будут вести счета в валюте, выпускаемой еще существующим правительственным центральным банком, так как он, чтобы поддержать ее обращение, окажется, вынужден последовать практике других эмиссионных банков, с которыми конкурирует. Оппозиция новой системе со стороны существующих банков... Необходимость для всех банков выработать совершенно новую практику будет, несомненно, вызывать сильное сопротивление отмене правительственной монополии. Маловероятно, что большинство старейших банкиров, воспитанных в условиях прежней банковской рутины, будут способны справиться с новыми проблемами. Я уверен, что многие из нынешних лидеров банковского дела будут неспособны постичь, как вообще сможет работать новая система, и будут, поэтому, называть ее полностью неосуществимой и невозможной. Это особенно касается тех стран, где конкуренция среди банков в течение многих поколений сдерживалась картельной организацией, обычно разрешенной и даже поощряемой правительствами. Старшее поколение банкиров в этих странах, вероятно, будет неспособно даже представить себе, как будет действовать новая система и поэтому практически единодушно отвергнет ее. Но эта предсказуемая оппозиция профессионалов банковского дела не должна нас смущать. Я убежден, что если поколение молодых банкиров получит такую возможность, оно быстро выработает технические приемы, которые сделают новую форму банковского дела не только безопасной и прибыльной, но и намного более выгодной для населения, чем существующая. ...и со стороны банковских аферистов Другим курьезным источником оппозиции, которая возникнет, как только выяснится, что последствия "свободной банковской деятельности" окажутся прямо противоположными ожидаемым, будут все те многочисленные аферисты, которые проповедовали "свободу банков" опираясь на соображения инфляционистов. <Среди этого весьма внушительного списка помимо хорошо известных авторов: С.Н. Douglas, Social Credit (1924), Omnie Publications, Hawthorn, Calif, 1966; Silvio Gesell, The Natural Economic Order (1916), Rev. Edn., Peter Owen, London, 1958; Henry Meulen, Free Banking, 2nd Edition, Macmillan, London, 1934; и H. Rittershausen, Der Neubau des deutschen Kredit-Systems, Berlin, 1932; особого упоминания заслуживает опубликованная в период 1929--1944 гг. серия работ Эдварда Кларенса Риджела (1879--1953) -- пример того, насколько из-за незнания элементарной экономической теории обесцениваются результаты глубоких прозрений и длительных размышлений, привлекшие внимание экономиста такого ранга как Ирвинг Фишер. О выходе не публиковавшейся при жизни Риджела работы "Flight from Inflation. The Monetary Alternative" объявил фонд Тектор Фаундейшн", Сан-Педро, Калифорния.> Как только публика получит альтернативу, невозможно будет побудить ее держать дешевеющие деньги. Желание избавиться от валюты, находящейся под угрозой обесценения, быстро превратит ее в исчезающие деньги. Инфляционисты будут протестовать, поскольку, в конце концов, останутся только очень "твердые" деньги. Деньги -- это единственная вещь, которую конкуренция не удешевит, ибо их привлекательность определяется "их дороговизной". Проблема "дорогих" (стабильных) денег Конкуренция, главное достоинство которой состоит в том, что она делает продукцию конкурентов дорогой, поднимает немало интересных вопросов. В чем будут конкурировать поставщики, создавшие себе примерно равные репутации и вызывающие доверие способностью поддерживать стабильность своих валют? Прибыли от эмиссионного бизнеса (равнозначного займам с нулевым процентом) будут очень большими и маловероятно, что очень много фирм сможет в нем преуспеть. По этой причине услуги предприятиям, опирающимися в бухгалтерском учете на валюту данного банка, станут, вероятно, главным орудием конкурентной борьбы и я не удивлюсь, если банки по существу возьмут на себя бухгалтерский учет своих клиентов. Хотя даже очень большие прибыли успешно утвердившихся эмитентов не будут слишком высокой ценой за хорошие деньги, они неизбежно создадут серьезные политические трудности. Не считая неизбежного возмущения прибылями денежной монополии, реальной угрозой системе будет алчность финансовых министров, которые вскоре потребуют своей доли в прибылях за разрешение данной валюте циркулировать в стране, а это, конечно, все испортит. Вполне может оказаться, что для демократического правительства почти так же невозможно не вмешиваться в денежные дела, как и разумно, регулировать их. Реальная опасность состоит, таким образом, в том, что хотя сегодня люди покорно мирятся с любыми злоупотреблениями правительственной монополии, в новой системе, как только станет возможным заявить, что деньги выпускаются "богатыми финансовыми организациями", жалобы на злоупотребления их, якобы, монопольным положением станут несмолкаемыми. Отнять у денежной власти ее предполагаемые привилегии - вот что станет постоянным требованием демагогов. Я верю, что банки окажутся достаточно мудрыми, чтобы не желать занять положение, даже отдаленно напоминающее монополию, но ограничение размеров собственного бизнеса может стать для них одной из самых щепетильных проблем. Глава XVII. Никакой общей инфляции или дефляции в будущем?
Не существует инфляции издержек, вызываемой ростом цен на нефть или любые другие товары Проблема жесткости цен и заработной платы Заблуждение насчет "благотворности умеренной инфляции" Ответственность за безработицу снова ложится на профсоюзы Предотвращение общей дефляции
И общий рост, и общее падение цен окажутся невозможными в условиях, когда нескольким эмитентам различных валют будет позволено свободно конкурировать без вмешательства правительства.