Хэл Эдвард Ранкел. Брак без крика и ссор

   Как раз в этом и заключается смысл брака. Он является ответом на вопрос: «Что мне делать с этим беспрестанным, ненасытным желанием обрести истинную взаимную связь?»
   Ну, конечно, вы вступите в брак. И затем будете жить вместе – долго и счастливо.
   Верно?
   Все же я писал эту книгу о браке для тех, кто уже является «связанным». Я предполагал, что многие читатели уже замужем, или женаты, или же в скором времени намерены вступить в брак.
   Вот и вы, один из тех, кто уже связан и все еще сражается, читаете эту книгу о браке. И вы осознанно размышляете о своих нынешних отношениях и о том, как найти обнадеживающую, полезную информацию, которая могла бы вас порадовать и многое изменить.
   Но если и вы и я уже состоим в браке, почему мы ищем помощи? Семья, история и культура сказали, что брак – это окончательный ответ на наше страстное стремление. Значит, что-то не так? Что-то не так именно с нашими браками – или с браком вообще?
   Получается, есть что-то еще, что мешает наслаждаться тем, чего мы желаем больше всего на свете?
   Да, есть. И об этом написана эта книга.
   Ответ заключается в следующем: все мы слишком часто кричим.
   Мы кричим на своих супругов или внутренне кричим на себя. Мы кричим, потому что таким образом реагируем на тревогу в отношениях и беспокоящие нас моменты. Мы кричим в браке, потому что не знаем, как еще справиться с тем, что мы разные по своей сути. Мы хотим близости, и поэтому женимся или выходим замуж. Затем мы хотим стать ближе своему супругу. Однако ирония в том, что, когда мы тревожимся по поводу того, что отдалились от супруга, мы кричим, а крик не делает нас ближе. Он может еще сильнее отдалить нас друг от друга. Обратное тоже верно.

   Требование личного пространства в ответ на чрезмерное стремление партнера к близости также не работает в браке. На самом деле обычно наблюдается обратный эффект: усиление тревожной близости, фактически напоминающей удушение.

   Я слышу, о чем думают некоторые. «Но я ведь не кричу на своего супруга». И я раньше думал так. Но то, что я подразумеваю под «криком», не просто вопли с повышением голоса. «Крик» – это термин, который я использую для описания величайшего врага, с которым мы сталкиваемся в браке, – эмоциональной реактивности. Это объемное клиническое понятие для описания процесса, который позволяет нашим тревожным эмоциям заслонять ясное мышление. Стать эмоционально реактивным – значит позволить страхам или тревогам определять выбор нашего поведения. И всякий раз, когда мы идем на поводу у своего беспокойства, это приводит к тому результату, которого мы старательнее всего пытались избежать.
   Я знаком с этим не только на клиническом уровне – и сам познал эту истину на личном опыте. Позвольте мне перенести вас на семнадцать лет назад, в то время, когда Билл Клинтон стал новым президентом, «Секретные материалы» были телевизионным феноменом, а я чуть не развелся… через три дня после свадьбы.

Проблемы в раю

   Тогда, в 1993 году, мне понадобилось три дня, чтобы осознать, что я на самом деле женат. Знаю, звучит нелепо, но это правда. Тогда мы с Дженни, моей прекрасной женой, сидели в ресторане на Гавайях и наслаждались потрясающим ужином с лобстерами. Еда была великолепная, само место и Дженни – восхитительны, погода отличная. Но как только я осознал, что женат, все на свете перестало иметь значение. Все, что тогда было для меня значимо, в тот момент летело к черту.
   Однако давайте разберемся. Прежде всего следует знать, что Дженни и я были относительно молоды на момент бракосочетания. Мне был двадцать один год, а ей двадцать. Мы были первыми среди наших друзей, решившими пожениться, что было высшим счастьем для такой самовлюбленной персоны, как я. Мне нравилось обращенное на меня внимание, нравилось ждать этого знаменательного дня и готовиться к нему. Я с головой нырнул в свадебные приготовления: от выбора меню для банкета и поиска жилья до деталей проведения медового месяца.
   Таким образом, за всеми этими ожиданиями и подготовкой я просто не мог перестать думать, мечтать и планировать, как мы будем вместе навсегда. Все, чего я хотел, это быть вместе, все время.
   Дженни, однако, воспринимала все по-другому. Заметьте, она не испытывала особого страха (она ведь в конце концов решила выйти за меня замуж!!!), но определенно беспокоилась о таких вещах, как финансы, о том, что мы, студенты колледжа, создаем новую семью и теперь будем жить вместе. И еще о том, действительно ли ее муж относится ко всему этому достаточно серьезно.
   Она была уверена в том, что любит меня, но не в том, сможет ли она стать хорошей женой, способной любить меня… вечно.
   Ей было необходимо немного жизненного пространства. Она нуждалась в том, чтобы побыть некоторое время одной и серьезно спросить себя: «Готова ли я вообще стать партнером на всю жизнь?»
   Ну, конечно же, она не была готова. Как прозорливо заметил доктор Дэвид Шнарх в «Страстном браке», никто не готов к супружеству до брака, поскольку ничто не способно подготовить нас к браку, кроме него самого. Но, по крайней мере, Дженни задавалась правильными вопросами. Мои же мысли касались лишь самого события, я был сосредоточен только на нашем официальном статусе, нашем единении. Таким образом, я не оставил места для реальных, важных вопросов: гожусь ли я для того, чтобы стать хорошим мужем, или способен ли я на самом деле быть в браке с одной женщиной до конца своих дней? А ведь это могло стать неплохой пищей для размышлений, успокоить мою настоящую тревогу и избежать неприятной ситуации, которую я был готов создать.
   Ускоренная перемотка к медовому месяцу. Мы наконец-то были вместе, и я был необычайно счастлив. Три дня. Итак, мы сидели, наслаждаясь отличным лобстером, и вдруг меня словно что-то толкнуло: накатило чувство такого панического страха, какого никогда не доводилось испытывать. И момент для всего этого был самый неподходящий. Совершенно неожиданно, как гром среди ясного неба, я потерялся. Я говорю вам это совершенно серьезно. Я. Сошел. С ума.
   Я смотрел перед собой через стол и видел Дженни – действительно видел – как будто впервые. Она больше не была просто моей подругой, она была женой, моей единственной, навсегда, пока смерть не разлучит нас. Мой пульс зашкалил, я покрылся холодным потом, и все вокруг расплылось. Дженни будто отдалялась от меня все дальше и дальше, как дверь в сцене из «Полтергейста». Вопросы вихрем проносились в голове.
   Смогу ли я на самом деле остаться с этой чудесной, прекрасной женщиной до конца своей жизни? О чем я думал? Мне ведь только двадцать один! О боже, я что, действительно… женился??? Все те вопросы, которые мне следовало задавать себе задолго до церемонии, теперь вдруг заполонили мой разум. И тогда я резко встал, повернулся к своей прелестной молодой жене и задал ей худший вопрос, который только может быть задан во время медового месяца…
   «ЧТО Я НАДЕЛАЛ?»
   Дженни уставилась на меня, держа надкушенный лобстер, ее нагрудник-салфетка развевался на ветру. Она наклонила голову и недоверчиво подняла брови. Она пыталась осознать то, что услышала. Потом из моих пальцев выпала вилка, лязгнув по тарелке, что привлекло к нам внимание окружающих. Мне было все равно; я просто хотел уйти. И, как пели Flock of Seagulls в восьмидесятых: «Я бежал, бежал далеко прочь». Я оставил мою молодую жену с недоеденным лобстером, неоплаченным счетом – и с весьма неопределенным будущим.
   Три дня. Добро пожаловать в брак.
   Понятно, это еще не конец истории. На одной из улиц Гонолулу я остановился перевести дыхание. Я пытался справиться с паникой, начав разговор сам с собой. «Все в порядке, Хэл, тебе просто нужно немного личного пространства. Тебе требуется немного времени побыть в одиночестве. Все будет в порядке». Конечно, в этот день я не получил ни времени, ни возможности побыть одному. Дженни отправилась догонять своего новоиспеченного мужа, и в конечном счете ей это удалось. Задыхаясь от бега, в панике, со сбившимися мыслями, она кричала, чтобы привлечь мое внимание. Я обернулся и тоже начал кричать в ответ.
   «Я не знаю, смогу ли справиться с этим! – признался я. – Я не знаю, смогу ли я справиться с тем, чтобы быть вместе всегда, вечно! Мне кажется, я схожу с ума!» И я был готов сойти с ума прямо здесь, на Оаху. «В смысле, черт, я просто пытаюсь сейчас уйти, а ты зачем-то стоишь здесь, рядом со мной!»
   И тут вдруг я обнаружил, что во время моего поспешного бегства и грандиозной речи на мне все еще был надет нелепый полиэтиленовый нагрудник из ресторана.
   То, что я был в нагруднике, было совершенно уместно, поскольку я определенно вел себя как ребенок. Я поступил так, как столь многие из нас поступают в своих отношениях: позволил себе быть незрелым, эмоционально реактивным. Ведь эмоциональная реактивность – это наш первый враг, когда дело доходит до создания серьезных отношений.
   Позвольте повторить это еще раз.

   Эмоциональная реактивность – наш злейший враг, когда дело доходит до создания серьезных отношений.

   Эмоциональная реактивность, которую я назвал криком, не просто ухудшает существующее положение вещей; она приводит к тем самым результатам, которых мы надеемся избежать. Взять этот инцидент с нагрудником. Чего я пытался достичь, пребывая в панике? Я пытался дать себе личное пространство, которого, по правде говоря, требуют все отношения – даже у пар во время медового месяца. Однако, поскольку моя тревожность была тесно связана со свадьбой, я активно перескочил к другой противоположности, стоило почувствовать себя слегка загнанным в ловушку. Так что я взбесился и убежал. Но обрел ли я таким образом то личное пространство, в котором так отчаянно нуждался? Конечно, нет! Да и как это было возможно? Как и следовало ожидать, столь незрелый поступок, как бегство, мог привести лишь к обратному результату. Вот почему Дженни побежала за мной: моя чрезмерная реактивность практически заставила ее сделать это.
   Такова сила эмоциональной реактивности, такова сила крика. Это приводит лишь к усилению реактивности супруга, что создает тот самый эффект, которого мы старательно пытаемся избежать.

Сила крика

   Правда в том, что в браке все мы «кричим», поскольку каждый из нас становится тревожно реактивным. И эта реактивность может принимать агрессивные формы, такие как истерики, неконтролируемые всплески ярости, и даже приводить к побоям. Она также может проявляться пассивно-агрессивным поведением, например закрытостью и отдалением от партнера.
   Способы проявления реактивности разные, но все обладают одинаковой разрушительной силой. На самом деле существует много способов кричать^[1].
   Ваш муж критикует вас на людях, и вы тут же еще более яростно набрасываетесь на него. Или, возможно, замыкаетесь в себе и отчуждаетесь от него на всю следующую неделю.
   Ваша жена жалуется, что вы недостаточно помогаете по дому, и вы начинаете обороняться. Разражаетесь оскорбительной тирадой, сообщая, как много вам приходится работать, чтобы заплатить за этот дом. Или, может, вы поступаете наоборот. Например, слабо соглашаетесь, говоря что-нибудь вроде «да, дорогая», и даете обещание, которое не собираетесь сдерживать.
   Все эти эмоциональные реакции разного рода срабатывают рефлекторно и кажутся естественными в такие моменты. Однако подобные реакции не дают шанса создать такие отношения, которые вам действительно нужны. Вот поэтому я так много говорю о них. Я отношу все эти реакции к «крику», поскольку (1) крик в буквальном смысле является наиболее распространенной формой эмоциональной реактивности; и (2) «Брак-Без-Эмоциональной-Реактивности» в качестве названия книги не очень-то легко выговорить.
   Позволяя тревожности вмешиваться в отношения, мы препятствуем любому продуктивному взаимодействию. Наверное, вы слышали, как кто-нибудь говорил: «Я был так зол, что ничего не видел». Что ж, к этому утверждению есть определенные физиологические предпосылки. В своей книге «Человеческие навыки» доктор Роберт Болтон отмечает, что эмоциональное возбуждение фактически делает нас другими людьми, не такими, какие мы бываем в моменты спокойствия.

   Когда мы сердимся или испытываем страх, увеличивается выброс адреналина в кровь, и наши силы возрастают примерно на двадцать процентов.

   Кровоснабжение той части мозга, которая отвечает за решение проблем, существенно ухудшается, поскольку под воздействием стресса значительное количество крови приливает к конечностям. Этот процесс позволяет человеку быстро реагировать на конфликтную ситуацию, борясь с ней или пытаясь ее избежать. Но в то же время это препятствует способности рационально решать проблемы.
   Всякий раз, когда мы впадаем в тревожность по поводу брака («Все всегда будет так?»; «Ей еще есть до меня дело?»; «Он лжет?»), нашему мозгу становится труднее мыслить ясно. А когда наш мозг прекращает работать, мы… начинаем кричать.
   К примеру, вы придираетесь к супруге, что она не возвращается домой вовремя. И чем больше вы ворчите, тем чаще она приходит поздно и в плохом настроении. Так ваша эмоциональная реактивность делает худший исход наиболее вероятным, поскольку никто не хочет мчаться домой к вечно ноющему супругу.
   То же справедливо и для сценария «Он лжет?». Предположим, ваш муж упоминает в разговоре новую коллегу, с которой они прекрасно ладят. Благодаря навыкам обоих они составляют отличную команду, являясь партнерами в большом проекте. Это требует, чтобы они проводили в близком контакте довольно много времени – и вы начинаете беспокоиться. Согласно принципам БезКрика вы спокойно адресуете ваши опасения непосредственно своему супругу, как только начинаете чувствовать озабоченность ситуацией. (Эта книга поможет вам узнать, как именно это сделать.)
   Сравните это с тем, что велит делать ваша тревожность. Вы открыто набрасываетесь на супруга, обвиняя его во лжи и/или в том, что он больше не любит вас. Или ваша тревожность проявляется пассивноагрессивно: вы начинаете держаться с ним отчужденно, надеясь ранить его так же, как он ранит вас. Или, что бывает довольно часто, начинаете нелестно говорить о той женщине, обзывая ее или даже угрожая ей.
   Какой логический вывод? Конечно, вы становитесь менее привлекательной для мужа, он злится на вас – и готов проводить больше времени на работе, с новой коллегой. Своей реактивностью вы показываете себя мужу с худшей стороны – и ему не хочется быть ближе к вам, разве что из жалости или обязательств, наполненных обидой. Теперь, по иронии судьбы, он хочет быть ближе к ней. Ваш крик привел именно к тем последствиям, которых вы боялись.
   В этом – невероятная сила эмоциональной реактивности, страшная сила крика. И именно поэтому успокоить себя – самое важное, что вы можете предпринять, чтобы добиться положительных изменений в браке.
   Навык оставаться спокойными, когда все внутри вас заставляет кричать, – это лучший шаг, который вы можете сделать для радикальной перемены в отношениях. Когда вы остаетесь спокойными, это всегда означает конец реактивной модели поведения, негативного паттерна; это – начало чего-то позитивного. Всегда. Вот почему эта книга называется «Брак без крика и ссор». И именно поэтому Достижение Спокойствия является первым этапом революционной формулы, с которой вы встретитесь в главе 3.
   Однако дело не только в достижении спокойствия. Смысл в том, чтобы оставаться спокойными, не переставая в то же время быть на связи.
   Некоторые из нас могут легко остаться спокойными, просто сбегая от сложившейся ситуации, уклоняясь от любого конфликта, который грозит возникнуть. Однако это не значит «не кричать»; подобное бегство – всего лишь другая форма крика. Оставаться спокойным и в то же время восприимчивым означает, что вы не кричите внутренне – и говорите «да» спокойному достижению желанной откровенности и близости. И, что важнее всего, оставаться спокойным и быть на связи – это значит прекратить сосредотачиваться на супруге и начать концентрироваться на себе.

Это не ты, это я

   Самая замечательная вещь, которую вы можете сделать для своего брака, – это научиться сосредотачиваться на себе. Да, я утверждаю, что нужно стать более эгоцентричными. Каждый крепкий брак – это эгоцентричный брак, потому что он складывается из двух эго. Каждый крепкий брак – это связь между двумя самодостаточными, эгоцентричными людьми. Эти две сильные личности активно работают над самосовершенствованием во благо партнера. Эти двое не боятся ни отдаления, ни близости и работают над тем, чтобы найти оптимальный баланс для обоих. Каждый из этих двоих уделяет больше внимания своему поведению, нежели поведению супруга, которое – к счастью! – не поддается контролю.
   Только при таком подходе человек может испытать то, чего все мы жаждем: истинную близость с другой, отдельной, таинственной душой – той, что призвана разделить с нами жизнь.
   Я понимаю, что вам может быть незнакома подобная модель брака. Возможно, вся ваша жизнь была наполнена учениями о самопожертвовании, компромиссе, соответствии потребностям другого человека и постоянным поискам совместимости. В главе 2 мы будем целенаправленно развенчивать эти заблуждения.
   Подобные брачные рекомендации включают в себя советы больше сосредотачиваться не на себе, а на супруге, по сути, дезинформируя, вводя в заблуждение и нанося фактический вред браку.
   То, что я предлагаю, – это новая модель брака. Однако я, конечно, не первый, кто говорит об этом: существует вековой опыт брачных отношений, который является отчетливым выражением этой модели. Почти во всех религиозных и философских традициях делается упор на самопознание и самоконтроль. Греки учили нас, что прежде всего следует познать себя. В Библии говорится, что самоконтроль ценнее обладания сокровищем и что наследие божие состоит в том, что каждый ответственен за собственный выбор. Исламская традиция проповедует, что «джихад», самое важное сражение, идет внутри самого человека. Иисус Христос учил нас вынимать бревно из собственного глаза, вместо того чтобы беспокоиться о соринке в глазу у другого – это указание на то, что человек больше должен сосредоточиться на своем поведении, нежели на поведении других. Христианство также учит, что один из плодов Святого Духа, который позволяет узнать человека, ведомого Господом, – это самоконтроль.
   Большинство из нас по крайней мере слышало об этих идеях, но мы редко придерживаемся их в собственных отношениях. Обычно мы думаем о них как о божественных доктринах, больше годных для исполнения кем-то в принципе, но не как о работающих на практике методах. И это очень жаль.
   Однако применение этой модели в отношениях с другими людьми, безусловно, возможно. И все это начинается с одного изменения. Как я сказал вначале, прежде всего следует научиться сосредотачиваться на себе. Понятно, что это не означает «мне нет дела ни до кого, кроме себя».
 
   Такой эгоцентричный подход – совсем не то, о чем мы говорим. Быть эгоистом – это не значит концентрироваться на себе, это вынуждение других сосредотачиваться на вас. Всякий раз, когда нам нужно, чтобы окружающие думали, чувствовали или действовали определенным образом, чтобы удовлетворить наши потребности, мы сосредотачиваемся на других для нашей собственной выгоды – и это верх эгоизма. Быть эгоистичным – это не значит сосредоточиться на себе; на самом деле это концентрация на других, имеющая целью заставить их сосредотачиваться на вас. То же самое происходит, когда вы заставляете других чувствовать или вести себя определенным образом – чтобы вы чувствовали себя лучше.
   Вы можете не видеть себя в подобном свете, но в этом-то и проблема. Часто мы вообще не видим себя со стороны. Поэтому вот маленький тест.
 
   1. Вы когда-нибудь сердились на супруга, не отвечавшего вашим эмоциональным потребностям? Вспомним жену, которая постоянно жалуется подругам на недостаток романтики у мужа, но никогда открыто не обращается с этим вопросом к нему самому. Вспомним мужа, который оправдывает свой роман на стороне, потому что она по крайней мере ценит его. Все это мысли, сосредоточенные на других.
 
   2. Вы когда-нибудь пытались «сделать» супруга счастливым просто потому, что это упрощает вам жизнь? Вспомним жену, которая снисходительно принимает привычку супруга посещать стриптизклуб, потому что это освобождает ее от беспокойства по поводу собственной сексуальной жизни. Вспомним мужа с его «да, дорогая» на каждую просьбу жены, лишь бы та отвязалась. Все это также относится к мыслям, сосредоточенным на других.
 
   Почему же неправильно сосредотачивать внимание на других? Потому что в этом случае мы неизбежно пытаемся ими управлять, улучшать или контролировать. Мы ничего не можем с этим поделать – это в нашей природе. Если не верите, я хочу, чтобы вы попробовали кое-что сделать.
   Возьмите самую большую фотографию или картинку, какую только сможете найти, и согните ее таким образом, чтобы изображение заметно искривилось. А теперь посмотрим, как долго вы сможете глядеть на картинку без желания ее разгладить. Давайте узнаем, сможете ли вы продержаться в течение десяти минут.
   Это желание исправить картинку вовсе не означает, что вы страдаете расстройством психики; это значит лишь то, что вы человек. И слава богу. Где бы мы были без этого желания улучшить то, что видим? Возможно, все еще жили в пещерах с кривыми наскальными рисунками.
   Однако проблема в том, что это врожденное желание переносится в отношения, особенно в брачные. И кто когда-либо достигал успеха в изменении своего супруга или попытке его контролировать?

   Насколько естественно желание одного человека изменить другого или даже исправить его, настолько человеческой природе свойственно сопротивляться попыткам быть измененной.

   Именно поэтому, когда вы заставляете супруга правильно питаться, чтобы сбросить вес, вы вряд ли достигнете успеха. Вот почему вы негодуете и сопротивляетесь усилиям вашего супруга сделать то же самое с вами – и не желаете слушать советов, которых не просили.
   Любое изменение, на которое вы вынуждаете супруга, касается ли это того, чтобы вы больше говорили о ваших отношениях или чтобы он проводил больше времени с детьми перед сном, не является самым желанным для вас изменением. Вы ведь не хотите менять мужа, вы желаете, чтобы он захотел измениться. Вы хотите, чтобы это было его решением. Желаете, чтобы он захотел изменить свои привычки убирать в доме. Вы мечтаете, чтобы она захотела говорить вам больше комплиментов. Для вас желанно, чтобы он захотел вести себя как взрослый каждый раз, когда приезжает мама. Тогда вы будете уважать его как равного себе, независимого партнера, принимающего решение действовать иначе по собственной воле – а не просто потому, что вы его об этом просите.
   И, верите вы или нет, в сосредоточении на себе, в «эгоцентричности», заключается реальная сила.
   Вот смотрите: когда вы Видите, когда активно сосредоточены на себе, то более сознательно оцениваете поведение свое, а не супруга. Вы больше сосредоточены на осознании и выражении своих настоящих чувств и желаний, вместо того чтобы вынуждать своего супруга делать это. И, что особенно важно, вы больше озабочены тем, чтобы оставаться спокойными и восприимчивыми к словам другого человека. Вы можете быть уверены, по крайней мере, в том, что своей реактивностью не способствуете поддержанию тех моделей поведения, которых хотелось бы избежать.
   Когда сосредоточение на себе и достижение спокойствия являются приоритетными, вы учитесь нажимать собственную кнопку «пауза». Таким образом, вы можете выбирать, каким будет ваш следующий шаг, исходя из главных принципов и желаний, а не просто бездумно реагировать. А знаете, что самое интересное? Когда вы делаете паузу, это дает партнеру возможность сделать то же самое. Выдерживая небольшую паузу, спокойный и сосредоточенный супруг способен превратить ваш брак в глубокую пожизненную связь. Я абсолютно в это верю, вот почему пишу эту книгу.
   Наиболее могущественная сила, которую вы можете применить, – это обычное спокойствие.

   Оставаясь спокойными и восприимчивыми, вы получаете власть прекратить любой спор, изменить неэффективные модели поведения и преобразовать любые отношения в такие, о которых давно мечтали.

   Оставаясь спокойными и восприимчивыми, вы являете собой образец спокойствия для супруга и всей семьи.
   Я хочу, чтобы вы стали такими. К примеру, жена словесно нападает на вас, обвиняя во множестве прегрешений – отчасти справедливо, но в большинстве своем – нет.
   Выдержав осторожную паузу, спокойно отвечаете: «Солнышко, спасибо, что говоришь мне об этом; веришь или нет, но я действительно хочу знать, что ты чувствуешь. Пожалуйста, расскажи мне, что ты чувствуешь по этому поводу». Супруга онемеет, не понимая, что ей делать дальше. Или, скажем, вы ловите супруга на лжи по поводу расходов по кредитке. С абсолютным спокойствием вы привлекаете его внимание и восклицаете: «Я уверена, ты просто ошибся. Я лишь хочу убедиться, что мне не нужно звонить в банк». Он втайне радуется данному вами шансу сохранить лицо и соглашается с вашими словами. «Думаю, я ошибся, когда мы в прошлый раз говорили об этом. Прости, я сожалею».